Глава 26

Следуя за фестралом, Гарри осторожно пробирался сквозь лесную чащу, изо всех сил стараясь запомнить дорогу. С каждым шагом его сомнения все усиливались, Поттер даже решил было повернуть назад, когда деревья расступились, и он оказался на небольшой полянке. Гарри пришел в восторг, увидев, сколько здесь собралось потусторонних коней: на него были направлены десятки немигающих белесых глаз. Любому человеку непременно стало бы жутко, но Поттер даже не подумал об этом, направившись к магическим существам.

— Так вот в чем дело? Ты просто хотел познакомить меня со своей семьей? — улыбнулся Гарри, гладя окруживших его фестралов. Здесь даже были жеребята, которые, несмотря на их ужасающую худобу и уже внушительные острые клыки, все равно показались Поттеру очень милыми.

— Ты так им нравишься, — раздался спокойный чуть отрешенный голос.

Гарри подпрыгнул от неожиданности, но тут же облегченно вздохнул: чуть в стороне, среди переплетений корней огромного дерева, сидела уже знакомая ему первокурсница Луна Лавгуд.

— Привет! Да, пожалуй, — отодвинув клыкастую морду зверя, который очень заинтересовался содержимым его кармана, Гарри подошел к девочке и уселся рядом. — А что ты здесь делаешь? Запретный Лес — не очень подходящее место для первокурсницы, — не то чтобы Гарри действительно было интересно, но на ум не пришло другого вопроса для начала разговора.

— Как и для второкурсника, но ты же здесь. На самом деле в этой части Леса безопасно, профессор Кеттлберн часто проводит здесь уроки у старших. Приятно встретить человека, который тоже их видит, — без перехода заявила Луна, разглядывая фестралов. Гарри не считал это таким уж приятным, учитывая, что видеть жутковатых лошадок могли лишь те люди, которые наблюдали чью-то смерть, но слова Лавгуд его не задели. В конце концов, он еще в первую их встречу понял, что у нее очень странная манера общения.

— Прости за вопрос, это, наверное, не вежливо, но…

— О, все нормально. Это была моя мама. Она была очень талантливой и любила изобретать что-то новое. Но в тот раз с одним заклинанием что-то не получилось, и случилась беда.

— Мне очень жаль. Давно это произошло?

— Почти два года назад. Но я в порядке. В конце концов, у меня остался папа.

Гарри нахмурился, представив, что могла пережить Луна: вряд ли неправильно сработавшее заклинание подарило ее матери быструю и безболезненную смерть.

— Ты сказала, что я очень нравлюсь фестралам. К тебе они подходят не так охотно? — быстро спросил он, чтобы сказать хоть что-то.

— Да, первые несколько раз мне приходилось подманивать их сырым мясом.

— Не знал, что в Хогвартсе его легко достать. Тем более в таком количестве, чтобы накормить целый табун.

— Всегда можно попросить на кухне. Домовые эльфы никогда не откажутся помочь.

— Действительно, об этом я…

Внезапно мирно отдыхающие фестралы вскинулись и, как один, повернули головы, вглядываясь в чащу.

— Луна, сюда кто-то идет! — прошептал Гарри, вскакивая и оглядываясь в поисках подходящего места, чтобы спрятаться.

— Не переживай, Гарри, думаю, это либо бундящая шица, либо… — на полянке показалась маленькая рыжеволосая фигурка, — … Джинни Уизли.

— Не представляю, кто такая бундящая шица, но, вероятно, ее появление порадовало бы меня больше, — тихо пробурчал Поттер, возвращаясь на место.

Джинни помахала рукой, привлекая их внимание, и Гарри понял, что она явно не видит заполнивших поляну фестралов, которые не спускали с нее глаз.

— Луна! Эй, Луна! — позвала Уизли, явно стараясь говорить как можно тише. — Они здесь?

— Да! Представляешь, они тут повсюду, просто огромный табун!

Гарри с трудом подавил смешок, услышав ответ Джинни, в котором в весьма изощренных выражениях описывалась противоестественная связь несчастных «летающих скелетов» с кровожадным темным магом Мордредом. Высказавшись, Уизли осторожно направилась к ним, вытянув руки вперед.

— Спорим, сейчас врежется? — азартно прошептал Гарри.

— Зачем? Бедная Джинни: фестралов она не видит, да еще и мозгошмыги в ее голове путают мысли. Надо бы помочь… ну вот, не успела.

Джинни все-таки задела фестрала и поспешно отскочила назад, чуть не упав.

— Да не шарахайся ты так, Уизли! — лениво посоветовал Гарри, неспешно приближаясь к девочке. — Поверь, они не собираются тебя есть. Пойдем! — ухватив девочку под локоть, он провел ее мимо расступившихся животных.

Джинни насупилась, но позволила отконвоировать себя к дереву.

— Спасибо, — сухо бросила она, устраиваясь рядом с Лавгуд. — Луна, ну зачем ты снова убежала в Лес?!

— Просто решила прогуляться. Подумала, вдруг встречу нарглов. Хотя, фестралы — это тоже неплохо.

— Конечно, хищные инфернальные лошади, приносящие несчастья — это просто замечательно!

— Они приносят несчастья? — спросил Гарри. — Я не знал.

— О, ну, на самом деле, это просто суеверия, хотя я все равно не понимаю, зачем лишний раз рисковать, — смешалась Джинни, бросая на Поттера быстрые смущенные взгляды.

— Затем, что на самом деле фестралы очень милые, — усмехнулся Гарри, глядя на скачущего вокруг него жеребенка.

— Если только для слизеринцев, — фыркнула Уизли.

— Считаешь, что у нас извращенный вкус?

— Не только вкус, но и многое другое. Взгляды на жизнь, например.

— А я-то думал, в Рейвенкло учат не мыслить стереотипами!

— Пожалуйста, не спорьте: от этого мозгошмыги в ваших головах становятся активнее. Еще чуть-чуть, и они начнут размягчать мозги!

Реплика Луны отбила всякое желание спорить, и Гарри с Джинни растерянно замолчали, обменявшись невольными улыбками.

— Ладно, нам, наверное, пора, — неловко сказала Уизли, поднимаясь. — Пока.

— Пока.

— До встречи, Гарри, — Луна подарила ему странную немного пугающую улыбку и поспешила вслед за Джинни.




— Ну кто так держит палочку?! Это же не дубина! Честное слово, по-моему, я зря убила на вас весь прошлый год! Колдуй давай, Гойл!

Грег беспомощно оглянулся на друзей, но, поняв, что они не в силах ему помочь, повернулся к наспех трансфигурированному манекену.

— Ступефай! — луч заклинания прошел в дюйме от цели, вонзившись в каменную стену.

Гарри сжался, предчувствуя катастрофу, и она не заставила себя ждать.

— Отгрызенные бубенцы Мерлина! Да ведь он даже не двигается! Тебе что, нужны очки?! Можешь даже не соваться на турнир в конце года! Вообще, вам всем лучше посидеть в зрительном зале! Кроме разве что Поттера и Паркинсон, но даже их любой третьекурсник играючи раскатает по дуэльному помосту! Все, тренировка закончена. Мордред! Даже половины из того, что я планировала, не успели! — Элис Джагсон стремительно покинула тренировочный зал, а второкурсники обессиленно повалились на расстеленные у стены маты.

— По-моему, она решила нас убить, — заявил Забини, потирая ушибленную ногу.

— Полностью с тобой согласен, — протянул Драко. — Эй, Грег, не расстраивайся! Даже я сегодня несколько раз промахнулся, хотя не удивительно — тренироваться под таким прессингом решительно невозможно!

— А ты думаешь, настоящий противник скажет: «Не будете ли вы так любезны напасть первым, глубокоуважаемый мистер Малфой»? — усмехнулась Панси.

— А я согласна с Драко, — негромко откликнулась Дафна. — Нас ведь должны просто учить дуэлям, а у меня такое ощущение, что мы в Академии авроров. Если на следующий год у нас будет такой же жесткий учитель, я очень хорошо подумаю, ходить ли сюда.

Панси пренебрежительно фыркнула и закатила глаза.

— Ну не знаю, лично меня гораздо больше пугает фехтование, — заметил Гарри.

— Почему? Кристиан же очень добрый и терпеливый! — недоуменно спросила Дафна.

— И симпатичный, — громким шепотом добавила Миллисент Булстроуд. Гринграсс покраснела и кинула на подругу суровый взгляд.

— Ну, это уж вам виднее, а меня раздражает, что в фехтовании я до сих пор очень сильно от вас отстаю.

— Не говори глупостей, Гарри, — вмешалась Панси. — Ты уже очень много добился для человека, который впервые взял в руки холодное оружие год назад.

— Вот именно! — поддержал ее Блейз. — Нельзя быть лучшим во всем, оставь хоть что-нибудь нам!

— Можете еще зельеварение забрать: по-моему, Снейп после каждого урока борется с желанием вылить ту бурду, которую я варю, мне на голову.

— Никакая это не бурда, а вполне нормальные, хоть и не идеальные зелья. Хочешь увидеть бурду — загляни в котел Лонгботтома!

— Ну уж нет, так рисковать я не хочу: а вдруг его варево выберет именно этот момент, чтобы взорваться?

Слизеринцы весело захихикали.

— Не хочу прерывать столь оживленную беседу, но через двадцать минут у меня здесь будет тренировка с первокурсниками, так что вам лучше поискать себе другое место, — раздался голос вошедшего в зал Ролена Селвина.

Ребята поспешили к выходу, а Гарри, шепнув друзьям, что нагонит их позже, направился к старшекурснику.

— Ролен, у тебя есть минутка? Я хотел кое о чем попросить.

— Прикрыть вас в очередной вылазке в Запретный Лес? — усмехнулся Селвин, небрежным движением палочки трансфигурируя кривоватый учебный манекен обратно в груду хлама.

— Нет, все в пределах правил.

— Вот как. Очень жаль! Ну что ты так смотришь? Я же говорил, в этой школе ужасно скучно.

— Гм… так вот, у меня к тебе есть просьба: научи меня Дезиллюминационному заклинанию! Я прочитал про него в библиотеке, и понял, что самому мне не справится, оно слишком сложное. А для тебя это будет каким-никаким развлечением.

— Хорошенькое развлечение! Сейчас сюда и так явится почти десяток первокурсников, с которыми я должен заниматься почти тем же самым. Знал бы, настолько это утомительно — хорошо подумал бы, прежде чем занимать призовое место в турнире.

— А при чем тут турнир?

— Ты разве не знаешь? Тренеров выбирают из тех, кто лучше всех выступил на турнире. Но, знаешь, сейчас я думаю, что лучше было бы потерпеть позорное поражение прямо в первом туре, — Ролен внезапно подмигнул Гарри, и тот невольно улыбнулся, понимая, что это показное ворчание явно было наигранным. — Теперь о тебе. Поттер, Дезиллюминационное заклинание для тебя пока слишком сложное. Я серьезно.

— Но, Ролен, я уже знаю заклинания, которые обычно изучают на более старших курсах!

— Да-да, я слышал, что ты довольно талантливый и много тренируешься, но, поверь, это именно тот случай, когда этого недостаточно. Лично я овладел этим заклинанием на четвертом курсе, и это сочли немалым достижением!

— Может, ты просто не хочешь, чтобы я тебя опередил? — беззлобно усмехнулся Гарри.

— Ну конечно все дело в этом! — хохотнул Ролен. — Вот что, Поттер, давай-ка с тобой договоримся: я подтяну тебя в боевой магии и покажу парочку других интересных заклинаний, а если ты хорошо выступишь на турнире, попрошу кого-нибудь из знакомых шестикурсников научить тебя Дезиллюминационному заклинанию. Через год у тебя будут хоть какие-то шансы им овладеть, хотя, на мой взгляд, и это слишком рано. А сам даже не пытайся: оно в лучшем случае не сработает, а то еще и сделает тебя прозрачным навсегда. Или не тебя, а только твою одежду — тоже приятного мало.

— Хорошо, Ролен. Большое тебе спасибо! Это гораздо больше, чем я ожидал… но что ты хочешь взамен?

— А что ты можешь предложить?

— Я даже не знаю…

— Ну и не думай пока об этом, — Ролен широко улыбнулся. — Считай, что я помогаю тебе от чистого сердца: не хочу, чтобы Джагсон в порыве гнева убила тебя на тренировке.

— Как раз мне это меньше всех грозит. Но, вообще, Элис в этом году и правда какая-то…

— Слишком жесткая?

— Не то слово. Она и раньше не отличалась мягкостью и терпением, а уж теперь…

— Ну а что ты хотел? Она же в этом году заканчивает школу, а значит этот турнир будет для нее последним. Естественно, она хочет не только занять первое место, победив меня, но и показать, как многого добились ее ученики. Ладно, значит, мы договорились. Я могу заниматься с тобой два раза в месяц и только до марта — потом надо будет готовиться к ТРИТОНам.

— Спасибо! Скажи, Ролен, а я могу приводить друзей?

— А с чего мне быть против? Приводи, конечно! А сейчас беги: судя по воплям, доносящимся из коридора, сюда идут мои любимые первокурсники.





Стоило Гарри выйти из тренировочного зала, как его перехватили взбудораженные друзья.

— О чем ты разговаривал с Селвином столько времени?! — воскликнул Драко, возбужденно сверкая глазами.

— Мне удалось договориться с ним о дополнительных уроках для всех нас.

— К дементорам эти твои вечные тренировки! Нас ждет Итан!

— Итан?! Так значит…

— Да, Гарри, он достал Веритасерум! — широко улыбнулась Панси. — Бежим к нему!

— Подождите! — остановил их Драко. — Давайте сначала соберем деньги. С каждого получается по шесть галлеонов. А, нет! По семь. Как же я забыл про авантюру, которую придумал Гарри, с испытанием зелья? — ехидно протянул Малфой.

— Эх, половина карманных денег… — вздохнул Грег.

— И не говори, — поддержала его Панси. — Пошли за деньгами. Давайте встретимся через пять минут в нашей гостиной? — мальчики согласно покивали и поспешили в спальню, чтобы не терять лишнего времени.

Итан Барнз ждал их той же заброшенной комнатенке, что и в прошлый раз и выглядел очень довольным собой.

— Ну что, детки, принесли денежки?

— Разумеется, — кивнул Гарри. Ухмылка Барнза начинала его раздражать. — А ты принес зельеце?

Итан рассмеялся и достал из кармана маленький флакон, наполовину заполненный прозрачной как слеза жидкостью. Ребята переглянулись, и Драко протянул Барнзу золотые монеты, которые тот быстро пересчитал, кивнул, убедившись, что все правильно и перевел на Гарри выжидающий взгляд. Поттер вздохнул, он знал, чего ждет Итан и, хотя сейчас Гарри был почти готов отказаться от идеи тестировать на нем зелье, он понимал, что пути назад нет.

— Гм… Итан, ты готов проверить Веритасерум, как мы и договаривались?

— Да, я же уже взял обещанные пять галлеонов.

Итан достал из кармана пачку сигарет и, эффектно взмахнув палочкой, превратил ее в стакан.

— Ничего себе! Ты куришь?! — не удержался Винс.

— С десяти лет. Если захотите присоединиться, могу достать. Беру от двух до пяти сиклей за пачку в зависимости от марки.

— Ну уж нет, спасибо, — скривился Драко.

Барнз только пожал плечами в ответ, заклинанием налил воду в стакан, а затем капнул туда зелье. — Так… держи, Поттер, — резким движением он протянул Гарри небольшой кусок пергамента. — Это список тем, на которые задавать вопросы ты не должен, и упаси тебя Мерлин нарушить договоренность! Там же несколько стандартных проверочных вопросов, они идут в самом начале. Спрашивать надо быстро и четко, а когда вопросы закончатся, просто ждите, пока я не приду в себя. Все ясно? Что ж, тогда ваше здоровье!

Барнз одним глотком выпил зелье, и уже через мгновение его лицо приняло отрешенное выражение, а глаза бессмысленно уставились в одну точку. — Как тебя зовут? — поспешно задал Гарри первый вопрос из списка.

— Итан Дойл Барнз, — монотонно ответил парень.

— Когда ты родился?

— Двадцать седьмого февраля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

— Что ты ел… черт, не могу разобрать, что тут написано: такие каракули!

— Что ты ел на завтрак? — подсказала Панси, заглянув Гарри через плечо.

— Овсянку и тосты с джемом.

— Какой у тебя сегодня был первый урок?

— Трансфигурация.

Гарри продемонстрировал друзьям, что больше вопросов в его свитке нет, только обширный список, о чем Барнза спрашивать нельзя, при виде которого ребята понимающе переглянулись, а Панси хитро прищурилась. Конечно, она не стала бы подводить Гарри и расспрашивать Итана о членах семьи, душевных предпочтениях и личных тайнах. Но был вопрос, который точно стоило задать, и именно он мог с точностью показать — качественное ли зелье принес им слизеринец.

— За сколько ты сам купил веритасерум, который сейчас продал нам? — спросила девочка, заставив Драко уважительно присвистнуть.

— За шестнадцать галлеонов и семь сиклей.

Больше у второкурсников вопросов не было и теперь оставалось только дождаться, пока Итан придет в себя. Уже скоро его взгляд стал осмысленным, Барнз несколько раз моргнул и провел ладонями по лицу:

— А тебе точно самое место на Слизерине, хитрая бестия! — проворчал он, глядя на весьма довольную собой Панси. — Тринадцать галлеонов и десять сиклей разницы я честно заработал посредничеством и серьезным риском, поэтому не ждите, что я их вам верну.

— Да мы на это и не рассчитывали. Скажи лучше, Итан, ты как? — спросил Гарри.

— В норме. Ну и мерзость же этот Веритасерум, доложу я вам!

— А как вообще ощущается его действие? — поинтересовалась Панси.

— Выпей и узнаешь!

— Ну Итан! — хором взвыли второкурсники.

— Все, малышня, идите. Вы у меня, вообще-то, не единственные заказчики.



— Ну вот, самое сложное позади, — улыбнулась Панси, когда второкурсники вернулись в свою гостиную и удобно устроились в креслах у камина.

— А не слишком ли ты оптимистична, Панси? — протянул Драко. — Нам ведь еще надо поймать Уизелов, влить в них Веритасерум и, собственно, достать дневник.

— Да, но нас пятеро, а их только двое. Не думаю, что справиться с ними будет так уж сложно.





Уже через неделю Панси пришлось взять свои слова назад: все свободное время слизеринцы пытались выследить близнецов Уизли, но застать их одних оказалось практически невозможно. Это было очень странно, ведь они уже выяснили, что большинство своих пакостей близнецы устраивают вдвоем, не привлекая даже своего лучшего друга Ли Джордана. Слизеринцы неоднократно видели, как Уизли куда-то уходят вдвоем, но все попытки проследовать за ними были обречены на провал: гриффиндорцам каждый раз удавалось ускользнуть, точно они каким-то образом знали, что за ними ведется слежка.

— Нам придется придумать что-то другое! — нервно воскликнул Драко. Они вновь собрались в Визжащей Хижине. Старшекурсники, возможно, удивились их просьбе, но купили доксицид в Хогсмиде, и теперь в затхлом воздухе стоял противный резкий запах, чем-то похожий на хлорку. — И придумать как можно быстрее!

— Думаю, наилучший вариант — наколдовать на них следилку, — уверенно заявил Гарри.

— А тебе не кажется, что ты слишком высокого мнения о наших возможностях? — покачала головой Панси. — Подобных заклинаний, насколько я помню, даже в школьной программе нет.

— Там нет множества заклинаний, и далеко не все из них такие уж сложные, так что, думаю, попробовать стоит. Я даже книгу в библиотеке взял вот, смотрите.

Слизеринцы сгрудились вокруг увесистого фолианта. Гарри тем временем отошел к заколоченному окну, через щель между досками разглядывая домики Хогсмида. Издалека они казались ненастоящими и напоминали елочные игрушки.

— Лично я ничего не понимаю! — воскликнул Крэбб и, оставив других разбираться с заклинаниями, присоединился к Гарри.

— Нет, по-моему, это невозможно! Пока мы научимся наколдовывать следилки, полгода пройдет! — вздохнул Грег через некоторое время.

— Я об этом вам сразу сказала! — хмыкнула Панси.

— Ну, если чувствуете, что вам это не по зубам, то придумайте что-нибудь другое, а лично мне кажется, это не так уж сложно, — протянул Драко.

Гарри мысленно застонал, предчувствуя очередную ссору, но Панси его удивила.

— Драко, ты и правда так думаешь? Неужели тебя можно поздравить?!

Малфой вдруг смутился:

— Я пока еще сам не понял. Но, если что, вы узнаете первые. После родителей, конечно.

— Что-то я потерял нить вашего разговора, — нахмурился Гарри.

— Ой, Гарри, мы говорили о том, что, возможно, в Драко просыпается фамильный талант его семьи.

— О, ну тогда поздравляю. А что у вас за дар?

— Способность к Чарам. Правда, не ко всем, но это неважно. Короче говоря, если окажется, что мне это легко дается, то, скорее всего, наследие и правда пробуждается.

— Я помню, как еще в начале года ты легко снял следилки с моей Мантии-невидимки, над которыми я безуспешно бился почти час.

Драко расплылся в широкой улыбке:

— А ведь точно! Так, дайте сюда книгу! — Малфой быстро зашуршал страницами.

— Ребята, а вы не знаете, у Поттеров был какой-то дар? — негромко спросил Гарри, нервно одергивая рукава мантии.

— Они были артефакторами. Я специально посмотрела, знала, что когда-нибудь ты заинтересуешься.

— Спасибо, — Гарри задумался, ища в себе желание создать вторую Мантию-невидимку, зеркало Еиналеж или что-то еще. Несомненно, это было бы очень интересно, но особого трепета и желания немедля взяться за дело он не почувствовал.

— А у ваших семей какие таланты? Ой, я не подумал, об этом вообще прилично спрашивать?

— Ну, конечно, это не то, о чем спрашивают при первом знакомстве, но, как правило, свои родовые дары не особо скрывают, даже если они относятся к запрещенным сейчас разделам магии: это ведь повод для гордости, доказательство силы. Так что я даже удивлена, что ты спрашиваешь меня об этом только сейчас. У Паркинсонов талант к боевой магии. Прямо скажем, не самый редкий дар, но, как по мне, очень полезный.

— Это точно! Так что, значит, скоро ты станешь непобедимой воительницей?

— Скажешь тоже, — Панси весело улыбнулась. — Это работает не так. Непобедимых не бывает, и талант — еще не залог успеха. Да, мне уже многое удается, и со временем мои способности будут только расти, но, если я не буду тренироваться, то кнат этому цена.

— Но ты тренируешься, так что я лучше буду тебя опасаться.

— А вот это правильно.

Панси приблизилась к Гарри и зловеще прошептала:

— Все бойтесь меня: коварную, смертоносную и в перспективе великую!

Не удержавшись, ребята рассмеялись.

— Эй, придурки! Хватит ржать, отвлекаете! — тут же шикнул на них Малфой.

— Ах, Драко, где твои манеры! Что бы сказала бабушка Друэлла?! — Панси покачала головой в притворном ужасе.

— Ты просто не слышала, как она ругается на домовиков, жители Лютного позавидуют. Все, Паркинсон, не отвлекайте меня, а то получите Жалящее проклятие промеж глаз.

Гарри еле слышно фыркнул.

— Ну а у вас, парни, какие таланты?

— Способность укрощать животных, — приосанился Винс. — Ни один зверь не посмеет напасть на Крэбба.

— Ух ты, здорово!

— А у нас пока нет даров, — потупился Грег. — Для этого нужно не одно поколение чистокровных магов, а наша семья не настолько старая.

— Я закончил, идите сюда, — прервал их разговор Драко. — Смотрите, судя по тому, что здесь написано, сперва нам придется в совершенстве освоить сигнальные заклинания, а уже потом переходить к, собственно, следилкам. Да, на это в любом случае уйдет немало времени, и помощь знающего человека не помешает. Но ничто не мешает нам пытаться поймать Уизли как раньше, а этим заняться параллельно.

— А, может, просто попросим кого-то из старших? — пожал плечами Гарри. — Тот же Барнз, думаю, не откажется, если ему заплатить.

— Откажется. Он и так только что для нас нарушил закон, еще решит, что от этого сотрудничества больше вреда, чем пользы. Да и опасно подпускать его к такому важному делу.

— Я знаю, кто нам поможет! Селвин! Он же обещал учить нас, вот и попросим его помочь, наверняка он это уже умеет.

— А что, это идея, — протянул Драко. — Разумеется, за нас он это не сделает, а вот научить, думаю, сможет. Ты, Гарри, очень вовремя с ним договорился.

— Честно говоря, мне его предложение кажется очень странным, — вмешалась Панси. — Ты просил Селвина научить тебя одному заклинанию, а он пообещал регулярные уроки. С чего вдруг семикурснику с нами возиться? Тем более, Гарри, он даже ничего не попросил у тебя взамен.

— Да, меня тоже это удивило, но раз есть такая возможность, надо ей воспользоваться.

— Согласна, но будь с ним осторожней, отец Ролена, лорд Селвин — очень влиятельный и опасный человек.

— Да, я его помню: мы разговаривали на балу летом.

— И это тоже странно, он не из тех, кто любит просто поболтать.

— Панси права, Гарри, — кивнул Драко. — Кроме того, лорд Селвин был Пожирателем Смерти. Очень идейным. Поэтому внезапный интерес этой семьи к, уж прости, Мальчику-Который-Выжил, выглядит очень подозрительно и может сулить тебе большие неприятности.





Жителей Лондона не удивишь дождем, но неделя почти непрекращающихся осадков никому не поднимет настроения. Маггловские улицы ощетинились разноцветными зонтиками, а волшебники старались вовсе не выходить наружу, предпочитая аппарацию и каминную сеть. Впрочем, это мало относилось к жителям Лютного переулка, который в этот вечер оказался более многолюдным, чем Косой, что бывало нечасто. Однако в этом не было ничего удивительного, ведь добрая половина его обитателей попросту не умела аппарировать, а уж подключенных к сети каминов здесь и подавно почти не было. Одетые в ветхие мантии волшебники сновали по переулку, уличные торговцы зазывали покупателей, предлагая купить запрещенные зелья, человеческие ногти или сделать ставку на боях оборотней. Ярко и крайне бесстыдно одетые девушки и изредка парни, разбрызгивая залившую тротуары грязную воду, чуть ли не наперегонки кидались к любому, у кого в кошельке могли оказаться золотые галлеоны. При виде Люциуса Малфоя весь этот сброд поспешно расступался, замирал и следил за ним напряженным алчущим взглядом. Их влекло его богатство, однако, среди жителей Лютного не было самоубийц, рискнувших потревожить его, навязывая свои услуги. Люциус брезгливо поморщился, поправляя низко надвинутый капюшон своей темной мантии. Он нисколько не сомневался, что его узнали благодаря приметной трости, но это его мало волновало: само по себе посещение Лютного переулка не считалось преступлением, а там, куда он шел, безопасность должна быть на высшем уровне. Мелкий ледяной дождь бил в лицо, но Малфой не стал накладывать водоотталкивающие чары, слишком погруженный в свои мысли, чтобы это ему мешало. Он направлялся из одной зельедельческой лавки в другую, пытаясь купить редкие и запрещенные ингредиенты для зелья, определяющего статус крови, которым он планировал напоить Гарри Поттера на зимних каникулах и, видит Мерлин, сейчас он почти ненавидел мальчишку. Убийство Барти Крауча повлекло за собой не только обыски в домах темных магов, но и множество аврорских рейдов в этих трущобах, и теперь черный рынок пребывал в глубоком упадке, что, разумеется, сильно усложняло ему задачу. Свернув с главной улицы, Люциус углубился в безлюдную темную подворотню. На самом деле, то, что называлось Лютным, было не переулком, а небольшим кварталом, состоящим из переплетений улочек и тупиков, густо населенных теми, кому не было места в магической Британии. А их было много, гораздо больше, чем представлялось сторонним обывателям.

Люциус уверенно шел по мощеной грубым булыжником мостовой, его зачарованным сапогам были не страшны грязные лужи, хотя по возвращении домой он их все-таки выкинет просто из чувства брезгливости. По его подсчетам лавка надежного человека, которого ему рекомендовал Горбин, была уже близко. К сожалению, раньше Малфой никогда в ней не был, и именно поэтому был вынужден прогуливаться по трущобам вместо того, чтобы аппарировать. Впрочем, он смутно понимал, что причина была не только в этом. В конце концов, у него было достаточно денег и влияния, чтобы торговец сам пришел в назначенное им место. Но чрезвычайно раздраженному обысками и кучей дел, свалившихся на него в виду скорого возвращения Лорда, Люциусу отчаянно хотелось хоть как-то отвлечься, а более кардинальной смены обстановки и представить себе нельзя.

Поглощенный своими мыслями, Малфой прошел мимо очередной развилки, бросив ленивый взгляд в сторону, и остановился как вкопанный.

«Вот и развеялся», — заполошно подумал он.

Прямо перед ним было ответвление, заканчивающееся очередным тупиком, освещенное тусклым светом газового фонаря. А у стены напротив висела девушка. Юбка ее голубого маггловского платьишка грустно колыхалась на ветру, а выше... Люциус нервно сглотнул: кто-то содрал с ее грудной клетки почти всю кожу. Магические путы удерживали девушку в воздухе, словно в пародии на маггловского бога, изображения которого несколько раз попадались ему на глаза.

Неужели это ловушка?! Мог ли кто-то узнать о предстоящей Малфою встрече и вот так подставить его? Возможно, в следующую секунду сюда аппарируют авроры! Люциус рвано выдохнул и судорожно сжал рукоятку трости, готовясь выхватить палочку. Ему не смогут ничего предъявить, Приори Инкантатем ничего не покажет, но если завтра во всех газетах появится сообщение о том, что лорда Малфоя задержали в трущобах Лютного переулка рядом с изувеченным телом магглы… По спине покатился холодный пот. Надо уходить! Почему он вообще стоит тут и хлопает глазами, как полный идиот?!

Люциус крутанулся вокруг своей оси, собираясь аппарировать, и в этот момент услышал отчаянный тихий стон. Малфой замер, его тяжелая темная мантия взметнулась с еле слышным шорохом. Эта девушка, эта маггла, была жива. Словно завороженный, он подошел ближе. Она была совсем молодой: лет восемнадцать, если не меньше. Люциус медленно скользнул взглядом по красной глянцево-блестящей плоти. Кожа с нее была срезана виртуозно, никаких ошметков и разрывов. Он посмотрел выше: глаза, расширенные от ужаса и боли, зрачок такой широкий, что ободок голубой радужки стал совсем тонким, светлые волосы, ниспадающие красивыми волнами, а в них — орхидея. Белая орхидея со светло-зелеными прожилками. Облегчение волной затопило Люциуса, когда его настигло воспоминание, где и в каких обстоятельствах ему уже доводилось встречать изуродованные тела в окружении точно таких же цветов. Он широко улыбнулся маггле и спокойно произнес:

— Ирвин, твоя любовь к пафосным сценам однажды тебя погубит.

— Возможно, но это того стоило: видел бы ты свое лицо!

Воздух в темном углу тупика задрожал, и навстречу Малфою шагнул мужчина, одетый в щегольскую бордовую мантию. Люциус много лет не видел Ирвина Пиритса, но тот ничуть не изменился: те же золотые кудри и франтоватый цилиндр, тот же открытый взгляд сверкающих раскосых глаз. Малфой искал встречи с этим человеком, но, признаться, предпочел бы не видеть его еще лет десять: рядом с Ирвином он чувствовал себя крайне неуютно. Впрочем, в этом Люциус был не одинок: мало кто мог чувствовать себя непринужденно в компании психопата. И дело было не в том, что он убивал людей, в конце концов, этим грешил и сам Люциус, и многие из его знакомых, а в том, что Пиритс был сумасшедшим. Своей тягой к убийствам он чем-то напоминал МакНейра, но, если Уолден по сути своей был палачом, для Ирвина самым главным всегда был процесс. У него был свой неповторимый почерк, обязательной частью которого было то, что на телах жертв он оставлял орхидеи. Среди Пожирателей ходило немало слухов, откуда пошла эта привычка, в них фигурировала и несчастная любовь, и трагическая смерть матери, и запретная любовь к не менее трагично погибшей сестре. Никто в точности не знал и происхождения Пиритса: только то, что он выходец из Лютного переулка. Впрочем, породистые черты его лица наталкивали многих на мысль, что он является бастардом одного из благородных родов. Люциус не раз слышал отвратительные сплетни о том, что предком этого чудовища является кто-то из Малфоев, и он бы не удивился, если бы узнал, что их распространяла Беллатрикс. Из-за крайней неуравновешенности и неумения работать в команде в Организации к Ирвину относились настороженно, но он был абсолютно незаменим как связующее звено между ними и Лютным, что означало доступ к черному рынку и человеческим ресурсам для пополнения числа рядовых Пожирателей. Разумеется, после исчезновения Лорда в этих трущобах он и сгинул, почти не выходя на связь с бывшими коллегами.

— Итак, Ирвин, что это за композиция? — спросил Малфой, махнув рукой в сторону распятой у стены девушки.

— Это маггла, но ты, наверное, уже догадался. А еще это — моя халтурка на сегодня. У меня заказ на живое сердце девственницы, крайне ценный ингредиент, знаешь ли. А так как я узнал, что ты меня ищешь, то решил совместить приятное с полезным, и устроить тебе сюрприз.

— Очень мило с твоей стороны. Может, сейчас ты закончишь, и пойдем ко мне, пока нас не арестовали над растерзанным трупом?

— Как трупом?! — Ирвин метнулся к девушке и ткнул палочкой между ее ребер. От прикосновения к освежеванной плоти жертва дернулась и застонала, а Пиритс облегченно улыбнулся. — Незачем меня так пугать. И не нервничай, никто нас не арестует, я поставил кучу барьеров, заглушек и сигналок, которые ты, между прочим, даже не заметил. На вот, лучше подержи.

Ирвин протянул Люциусу сосуд с прозрачным желтоватым зельем, который тот машинально принял. Уверенными взмахами палочки Пиритс сделал надрезы под ключицами жертвы, а затем медленно рассек ее ребра, отделяя их от грудины. Девушка захлебнулась криком и потеряла сознание, но зелья, которыми, как был уверен Малфой, накачал жертву Пиритс, не позволяли ей умереть.

— Если мне в глаз попадет грязь, которая течет по ее венам, я тебя убью, — равнодушно заметил Люциус. — И, кстати, как ты определил, что она девственница? Неужели ты…

— Мерлин с тобой, Люц! Это, вообще-то, с первого взгляда видно. А чтобы сомнений не осталось, есть легилименция. Так и работаю: непринужденный разговор, вечерняя прогулка, а потом Империо — и готово, маггла знакомится с чудесным миром волшебства, — спрятав палочку, Пиритс руками в белоснежных перчатках потянул грудину вверх, раздался хруст. — Почти готово! — Прислонив оторванную кость к стене, он засунул руку в зияющую рану, другой рукой вновь извлек палочку, и несколькими точными заклинаниями перерезал сосуды, а затем стремительно извлек сердце и опустил его в сосуд. Люциус поднял емкость на уровень глаз. Вопреки законам маггловской биологии, орган продолжал жить, сильно и ритмично сокращаясь.

— Потрясающе, правда? — доверительно спросил Пиритс.

— Да, весьма завораживает, — ответил Люциус, отдавая сосуд Ирвину. — А сейчас почему бы нам не пойти ко мне? Выпьем огневиски и поговорим.

— Отлично, я сейчас! — Пиритс спрятал емкость с сердцем, стянул залитые кровью перчатки и кинул их на землю. Еще в полете они превратились в пепел, а Ирвин уже надел другую пару, абсолютно неотличимую от первой. Он всегда так поступал, и Люциус невольно задумался, сколько пар белых шелковых перчаток хранится у Пиритса дома, если учесть, что он носит их всегда, а убивает часто. — Все, готово!

— А тело?

Пиритс сладко улыбнулся:

— Люциус, ты что, забыл? Я никогда не убираю тела, предоставив им возможность замереть в этом прекрасном, кульминационном моменте их существования. К тому же, когда защитные чары падут, тут будет куча желающих растащить ее всю на ингредиенты и прочее. Знаешь, они как стая падальщиков, вроде муравьев, которые стремительно обгладывают свою добычу.

— Очень экономично. Но я замерз и промок, так что уходим.

Малфой не собирался давать Пиритсу постоянный пропуск в свой дом, поэтому он ухватил его за локоть, увлекая за собой в вихрь аппарации. Во время перемещения Ирвин ухитрился повернуться так, что в кабинет Люциуса они аппарировали почти в обнимку. Невозмутимо отцепив от себя маньяка, Малфой наколдовал на свою одежду высушивающие чары и с облегчением устроился в кресле.

— Так зачем ты искал меня, Люциус? — спросил Ирвин, устраиваясь напротив. — Ни за что не поверю, что ты просто решил повидаться!

— Главным образом из-за Метки, разумеется. Или твоя не изменилась?

Вместо ответа Пиритс закатал рукав, демонстрируя бледное, но четкое изображение черепа и змеи:

— Иногда она болит и становится совсем яркой. А что?

— И тебя не беспокоит, что Темный Лорд возвращается?!

— Нет, скорее, радует. Я по нему скучал: он иногда давал мне очень интересные задания.

Пиритс сделал движение, намекающее на то, что он собрался закинуть ноги на стол, но Малфой невозмутимо потянулся за палочкой, и Ирвин сделал вид, что просто потягивается. Люциус постарался успокоиться: если он покажет свое раздражение, Пиритс только порадуется, ведь именно этого он и добивается. Ирвин вообще почему-то был уверен, что смысл общения между людьми заключается в том, чтобы любым способом довести своего собеседника до нервного тика. Исключения составляли только Темный Лорд, Антонин Долохов и Аполлодора Блишвик, которая возглавляла научный отдел Организации. При них Пиритс казался почти нормальным. Впрочем, последняя и сама была настолько эксцентрична, что, как полагал Люциус, шокировать ее было попросту невозможно.

— Разумеется, Ирвин, мы все рады скорому возвращению Повелителя, — Пиритс подавил смешок, но Люциус сделал вид, что ничего не слышал. — Однако мы решили объединиться, чтобы как можно лучше к этому подготовится.

— О, а у меня все готово! Лютный стоит, куча оборванцев, готовых сложить голову за идею лучшей жизни в будущем и пару галеонов сейчас, стала только больше, сам я всегда к его услугам, так что все хорошо, но спасибо, что побеспокоился.

Люциус представил, как он вскакивает на ноги, выхватывает палочку и накладывает на проклятого ублюдка Круциатус, а затем вздохнул и улыбнулся:

— Я очень за тебя рад. Но мне, как ответственному за финансы Организации, необходимо знать, на какие ресурсы мы можем рассчитывать, и это касается не только людей, но и ингредиентов для зелий и прочего.

— О нет, только не становись скучным! Люциуса-охотника на магглов я люблю гораздо больше, чем Люциуса, считающего монетки!

— Видишь ли, Ирвин, — терпеливо протянул Малфой, — если до возвращения Лорда у Люциуса, который считает монетки, не будет хотя бы примерной сметы, с Люциусом-охотником на магглов ты больше не увидишься. Как, впрочем, и с любым другим Люциусом. И, вообще-то, это называется координатор шумовых акций*, а не охотник на магглов.

— Ладно, я тебя понял и пришлю примерные расчеты. А если в общем… зельедельческий сегмент, правда, теперь сильно потрепанный, считай, у нас в кармане. Наемные убийцы тоже против меня не пойдут. У нас с коллегами, знаешь ли, вообще сложились прекрасные отношения. Мы прямо почти как гильдия! С незарегистрированными волшебными палочками сложнее, но тоже вполне решаемо, я напишу. Если меня кто и беспокоит, то это оборотни. Я недавно говорил с Фенриром: аврорские погромы, спровоцированные убийством Крауча… кстати, кто это сделал?

— Честно говоря, я подозревал, что ты.

— Да ну брось! Крауч никому из Лютного не по зубам: птица совсем иного полета. Но спасибо, я и не знал, что ты обо мне настолько высокого мнения. Это очень мило, Люциус!

Малфой поморщился:

— Так что там с оборотнями?

— Авроры их знатно потрепали: почти треть стаи мертва, многие серьезно ранены. Ну и имущество они почти все растеряли. Сейчас скрываются где-то в лесах.

— И что ты хочешь от меня?

— Можешь послать им домашние пирожки и открытки, но, думаю, куда больше они обрадуются деньгам и зельям.

— А с чего бы мне помогать твоему дружку Фенриру? Оборотни, конечно, наши союзники, но, пока Темный Лорд не вернулся, я за них не отвечаю, — Люциус даже не старался скрыть мстительную ухмылку. — Тем более, если бы они реже нападали на магглов…

— То погромы не стали бы милосерднее, и ты это знаешь. К тому же, они не виноваты, что магглы постоянно шляются где попало. И где пережидать полнолуние? В Министерство, понятное дело, не пойдешь — тут же поставят на учет, цены на аренду зачарованных клеток в Лютном сильно подскочили, хотя никому и так не хочется сидеть в этом гадюшнике, подобно бешеной собаке, а Аконитовое зелье стоит четырнадцать галеонов за дозу. Специально для тебя, Люциус, это очень-очень много. Помню, пару лет назад Дамблдор предлагал сделать его бесплатным для тех, кто зарегистрируется, но все как обычно заглохло.

— Мое сердце прямо сжимается от жалости к оборотням. Наверное, сегодня проплачу всю ночь.

Ирвин перегнулся через стол и заговорщицки понизил голос:

— А что, если я достану для тебя все те запрещенные ингредиенты, которые ты ищешь?

— И не только их, я прямо сейчас напишу тебе список.

— Договорились, — Пиритс легко рассмеялся, откидываясь обратно в кресло.

Люциус быстро набросал список того, что могло бы ему понадобиться в связи с ожидаемым возвращением Лорда, искоса поглядывая за тем, чтобы Ирвин, которому вздумалось прогуляться по кабинету, ничего не стянул.

— Готово! — Малфой взмахнул палочкой, изменяя почерк. — Разумеется, я заплачу.

— Ничего себе! — присвистнул Пиритс. — Некоторые ингредиенты такие интересные и весьма специфические… Люциус, только не говори, что ты разбил сердце прекрасной Нарциссе!

Это было последней каплей, и Малфой, ухватив Пиритса за кружевное жабо, резко дернул его на себя.

— Еще один грязный намек, и, хотя убить я тебя, к сожалению, не могу, зато наложить Круциатус — вполне. О, и вырвать тебе глаз тоже. Думаю, Лорд не сильно разозлится, а вот тебе станет значительно трудней заманивать магглов!

— Ладно, Люциус, успокойся! Не надо трогать мой глаз! Хотя я рад, что ты взбодрился, но признаю, что был неправ.

— И ингредиенты, нужные для определения родства, не для меня — просто попросили, как человека со связями, — буркнул Малфой, разжимая руки. — Хотя это все еще не твое дело.

— Да, я уже понял. Когда тебе все это нужно?

— Крайний срок — середина декабря.

— Без проблем. Такая цена тебя устроит? — Пиритс взмахом палочки начертил в воздухе светящиеся цифры ядовито-фиолетового цвета.

— Вполне. Расчеты пришли на совиную почту в Тинворте на имя Сэма Маклюэна. А с Фенриром я сам свяжусь.

— Отлично! — Ирвин вдруг тяжело вздохнул, на мгновение становясь похожим на нормального человека. — Скажи, Люциус, когда прекратятся эти аврорские рейды? После смерти Крауча уже четыре месяца прошло, а они все никак не уймутся.

— Обыски особняков уже почти прекратились, а вас, скорее всего, оставят в покое ближе к Йолю.

— Еще два месяца… если бы ты знал, как я устал.

— Прекрасно тебя понимаю: мы все сейчас работаем на износ. Столько лет покоя, а сейчас все так завертелось и крутится все быстрее и быстрее.

— Скоро рванет! — широко улыбнулся Пиритс, вновь становясь собой.

Дверь кабинета открылась, и Малфой невольно вздрогнул, точно его поймали на месте преступления.

— Люциус, ты вернулся? О, Ирвин, не ожидала тебя увидеть! Сколько лет прошло?

— Нарцисса! Ты за эти годы стала еще прекрасней! Признавайся, используешь ритуалы с жертвоприношениями младенцев? Иначе я просто не могу объяснить твою поразительную красоту!

Леди Малфой, которая, казалось, совсем не удивилась встрече с наемным убийцей из Лютного в собственном доме, солнечно улыбнулась:

— Пока я обхожусь кремами.

— Но ведь младенцы гораздо дешевле! Я пришлю Люциусу описание парочки ритуалов. Ладно, мне пора, обниматься, наверное, не будем?

— Вот уж уволь! — прошипел Люциус.

— А жаль! — Пиритс приподнял цилиндр в прощальном жесте и аппарировал с громким хлопком.

Улыбка тут же исчезла с лица Нарциссы. Подозревая, что сейчас на него обрушатся обвинения, которые он был не в силах выслушивать, Люциус выскользнул из кабинета.

Он зачем-то в третий раз с остервенением тер руки душистым замечательно пенящимся мылом, когда раздался осторожный стук. Нарцисса вошла и молча прислонилась к дверному косяку. Люциус вскинул голову, ловя взгляд жены в зеркале. Как ни странно, в ее глазах он не увидел осуждения, и его затопила волна облегчения.

— Даже не верится, что все начинается снова, правда? — тихо спросила Нарцисса. — Как думаешь, мы переживем еще одну войну?

— Конечно! Все будет хорошо, обещаю! — Люциус очень надеялся, что его голос прозвучал уверенно.