Глава 13

— Итак, мистер Поттер, я знаю, что не так давно вы видели Темного Лорда, — начал разговор лорд Малфой, заняв место напротив Гарри за массивным столом из красного дерева.

— Более того, я даже с ним разговаривал, — нервно усмехнулся Поттер, мысленно возвращаясь к событиям месячной давности.

— Не могли бы вы рассказать мне об этих событиях? — лорд Малфой явно считал иронию неуместной в данной ситуации.

Гарри, не вдаваясь в подробности, поведал магу о своей встрече с Волдемортом.

— Значит, милорд считает, что вы должны узнать о пророчестве, — задумчиво произнес мужчина.

— О чем?

— Это — причина, из-за которой Темный Лорд хотел вас убить. Видишь ли, Гарри... ты позволишь обращаться к тебе по имени? — Поттер кивнул, и лорд Малфой продолжил: — Незадолго до того памятного Хэллоуина один из сторонников Темного Лорда подслушал, как Сибилла Трелони (ты, возможно, даже знаешь ее — сейчас она преподает в Хогвартсе) произнесла пророчество о том, кто сможет победить Темного Лорда. К сожалению, тот Пожиратель слышал только начало предсказания. Оно звучит так: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца». Мы подняли все личные дела наших противников и выяснили, что в пророчестве может говориться либо о ребенке либо Поттеров, либо Лонгботтомов. Но по неизвестной мне причине Темный Лорд выбрал тебя. Возможно, решение о твоем устранении было слишком поспешным, и следовало сперва узнать полный текст пророчества, а также установить его подлинность. Но Лорд тогда почти выиграл войну, и победа была так близко, что, наверное, он потерял бдительность. Пророчество представлялось ему неожиданной помехой на пути к власти, и он хотел решить эту проблему сразу же и навсегда. Никто из нас даже подумать не мог, что все так обернется.

— Но Темный Лорд не попытался убить меня снова. Он сомневается в истинности пророчества?

— Скорее всего. До сих пор непонятно, что произошло в ту ночь, когда Лорд попытался тебя убить. Видишь ли, Гарри, не существует такой силы, которая могла бы отразить Аваду. Дамблдор говорил, что тебя спасла любовь твоей матери, но в это способны поверить только законченные идиоты. Многие готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти близкого человека, и, если бы это действительно было возможно, такие прецеденты случались бы и раньше. К сожалению, все, что нам сейчас остается — это строить предположения, которые мы даже не в состоянии проверить.

— Гарри, ты не хочешь чаю? — внезапно спросил Малфой.

— Нет, сэр, спасибо.

— А я бы не отказался от бокала вина, — маг щелкнул пальцами, вызывая домовика. Эльф моментально выполнил заказ своего хозяина и исчез.

— Что ж, Гарри, возможно, у тебя есть ко мне еще какие-то вопросы? — спросил лорд Малфой, отпив глоток темно-бордового напитка из хрустального бокала.

— Вообще-то да, сэр, хотя я сомневаюсь, что вы ответите. Темный Лорд сказал, что вы должны были что-то сделать, пока его не было...

— И тебе интересно, что именно? — усмехнулся волшебник. — На будущее рекомендую запомнить, что желание узнать чужие секреты может очень сильно усложнить жизнь.

Под насмешливым взглядом серых глаз Малфоя Гарри почувствовал себя несмышленым ребенком и мысленно отругал себя за бестактный вопрос.

— Впрочем, я могу намекнуть. Ты знаешь, что необходимо для успешной деятельности любой оппозиционной организации?

— Ну... — Гарри замялся. — Возможно, наличие каких-то охраняемых укрытий, где можно прятаться от авроров?

— Нет. Хотя это, конечно, тоже важно, но на домах чистокровных магов обычно стоит столь мощная защита, что ее очень сложно разрушить. На самом деле, никакая организация не может существовать без финансирования.

— Значит, деньги?

— Да, все очень просто. Война, Гарри, очень затратное занятие. Кроме того, важны связи в Министерстве, в прессе. И тут, разумеется, тоже не обойтись без определенных финансовых вложений.

— А я думал, что Пожиратели Смерти больше действовали силой.

— Естественно, когда началось открытое противостояние, без схваток было не обойтись, но ты же не считаешь нас бандой головорезов, которым только дай кого-нибудь убить или попытать?

Гарри смущенно потупился, потому что именно так он и считал. Конечно, благодаря разговорам со слизеринцами, Поттер понимал, за что сражался Темный Лорд и его сторонники, и он не мог отрицать рациональность их идей, но мальчик слишком хорошо помнил, что писали о Пожирателях в газетах. Гарри не преминул сообщить об этом своему собеседнику, добавив, что совсем недавно в «Ежедневном Пророке» писали о сыне Бартемиуса Крауча, который вместе с сообщниками пытал Лонгботтомов до тех пор, пока они не сошли с ума.

— Ты должен понимать, Гарри, что на войне не обойтись без жертв. Да, мы были жестоки с нашими противниками, но и они отвечали нам тем же.

— Авроры применяли Круциатус к Пожирателям? — недоверчиво прищурился Поттер.

— Представь себе, — усмехнулся Малфой. — Небезызвестный тебе Бартемиус Крауч был создателем нескольких радикальных законов, которые, в числе прочего, разрешали аврорам применять Непростительные заклятья. А заключение в кишащим дементорами Азкабане? Эти существа настолько чудовищны, что подавляющее большинство волшебников предпочло бы смерть тюрьме.

— То есть, обе стороны были одинаково жестоки?

— Справедливости ради скажу, что в этом отношении мы все-таки могли позволить себе несколько больше, чем Аврорат.

— А Орден Феникса?

— Альбус Дамблдор всегда был против насилия, и его последователи никогда не применяли темную магию. Но какое это имеет значение, если захваченных в плен Пожирателей они все равно сдавали аврорам?

— А вы всегда знали, что Темный Лорд вернется? — сменил тему Гарри.

— Да. Он неоднократно говорил, что смог возвыситься над смертью, и у меня нет оснований ему не верить, — Люциус Малфой задумчиво смотрел в никуда, видимо, погрузившись в воспоминания.

— Но тогда почему вы не пытались найти его?

— Видишь ли, Лорд допускал вероятность того, что он может на некоторое время исчезнуть, и на этот случай у нас был план. Конечно, если бы все мы кинулись разыскивать нашего господина, то, скорее всего, преуспели бы в этом, но многие были бы задержаны и убиты или заключены в Азкабан, а остальные — объявлены вне закона. И от довольно многочисленной и сильной организации осталась бы лишь жалкая горстка магов, лишившихся своего состояния и веса в обществе. Поэтому, согласно плану, в случае исчезновения Темного Лорда часть Пожирателей должна была отправиться на его поиски, а остальные — приложить все силы для того, чтобы не попасть в тюрьму. Их задачей было внедриться в Министерство и ослабить его изнутри, а также подорвать авторитет Дамблдора. Необходимо, чтобы люди потеряли веру в так называемую «светлую сторону», и тогда они не будут сопротивляться.

— И как, получается?

— С переменным успехом, — усмехнулся Люциус Малфой. — Министерство магии прогнило насквозь и представляет собой сборище никчемных, жадных до денег бездарей, а не главный управленческий орган страны. Мы можем сказать спасибо Корнелиусу Фаджу — он, сам того не подозревая, оказал нам очень большую услугу. А вот дискредитировать Альбуса Дамблдора оказалось не просто, тем более, что он гораздо дальновиднее Фаджа и лучше министра понимает, что происходит... — Люциус Малфой устало прикрыл глаза. — Тебе пора спать, Гарри, уже очень поздно. Но прежде чем ты уйдешь, я хочу сказать тебе кое-что еще. Сегодня я был слишком откровенен с тобой. Конечно, ты давно понял, что во время войны я не был под Империусом, но сейчас ты получил прямые доказательства этого. Я надеюсь, что этот разговор останется исключительно между нами. Обещаешь? — от елейной улыбки Малфоя Гарри стало не по себе.

— Да, конечно.

— Отлично. Но, если ты меня обманешь, то очень сильно пожалеешь об этом.

— Я запомню это, лорд Малфой, — спокойно ответил Гарри. — Спокойной ночи.

Когда за Гарри Поттером захлопнулась дверь, Люциус подошел к окну и остановился, задумчиво разглядывая свое отражение в прозрачной стеклянной глади. Как глупо — сначала растрепать мальчишке абсолютно не нужную ему информацию об Организации, а потом начать угрожать. Захотелось похвалиться тем, что все эти годы он действовал согласно плану Темного Лорда, тем, что он ждал возвращения повелителя. Вот только Малфой прекрасно понимал, что после того, как тех, кто пытался разыскать Темного Лорда, постигла неудача, остальные должны были подождать, пока все уляжется, а потом продолжить поиски.

Но он предпочел спокойную жизнь, надеясь на то, что Лорд как-нибудь возродиться и без его помощи. Конечно, за эти годы он многого добился как политический деятель. Ему даже удалось зародить в душе Фаджа ростки недоверия к Дамблдору, которому министр еще несколько лет назад безраздельно доверял. Но даже если Темный Лорд оценит его успехи, Малфой понимал, что это — ничто по сравнению с преданностью тех, кто сражался за свои идеалы до конца. Люциус действует, руководствуясь, в первую очередь, своими личными интересами, и Лорду, несомненно, не составит труда это понять.

Еще совсем недавно вероятность возрождения повелителя была призрачной, но только что перед Малфоем сидел мальчишка Поттер, который всего месяц назад видел Лорда, разговаривал с ним. Теперь стало совершенно очевидно, что повелитель вернутся к ним в ближайшем будущем. И Люциус ощутил предательский страх, который словно опутывал его своими холодными щупальцами. Как Малфой не старался успокоить себя, это чувство отказывалось отступать, отравляя ему жизнь.

Люциус резким движением распахнул окно, и в комнату ворвался тяжелый и сладкий аромат цветов.



На следующий день Гарри проснулся поздно и, спустившись в столовую, обнаружил там только Драко, одиноко сидящего за огромным обеденным столом. Малфой увлеченно тыкал волшебной палочкой в лежащую перед ним накрахмаленную салфетку. Хлопок, и салфетка превратилась в огромного скорпиона, который быстро побежал по сверкающей белизной скатерти.

— Фините Инкантатем! — Гарри сориентировался мгновенно, направив на скорпиона палочку, и уже через секунду на столе валялась изрядно помятая салфетка.

— Ну и зачем тебе скорпион? — спросил Поттер, садясь напротив Драко. Домовые эльфы Малфоев явно знали свое дело, потому что перед Гарри тут же возник завтрак.

— Это должен был быть паук. Милли слышала, как два гриффиндорских шута — ну, которые Уизли, — рассказывали, что их младший братец Ронни до ужаса боится пауков.

— Правда? — Гарри отставил в сторону тарелку с тостами. — Ну тогда давай попробуем сделать нашему другу подарок.

У Поттера получилось правильно выполнить заклинание с первого раза.

— Как ты это сделал?! У меня получается все что угодно, кроме паука!

— Ты недостаточно концентрируешься на образе того, во что хочешь превратить эту несчастную салфетку, — пожал плечами Гарри, возвращаясь к прерванному завтраку.

Следуя подсказкам Поттера, Драко тоже добился успеха и довольно усмехнулся, представляя, как они будут подкидывать Рону огромных пауков.

— А вообще, Гарри, нельзя столько спать! Я тебя почти два часа прождал!

— Мы вчера с твоим отцом проговорили допоздна. Кстати, а где он?

— В Министерстве. Мама тоже ушла к какой-то своей подруге. А я хотел тебе кое-что показать. Пойдем!

Драко повел Гарри на задний двор поместья, где, как выяснилось, находилась конюшня. Она представляла собой длинное здание из светлого кирпича.

Послышалось цоканье копыт, и, обернувшись, Гарри увидел красивую серую в яблоках лошадь с двумя широкими светлыми крыльями за спиной. Удивительное животное вел под уздцы крепкий загорелый мужчина в коричневой мантии странного кроя.

— Доброе утро, господа! — улыбнулся он слизеринцам.

— Доброе утро, Бенджамин. Познакомься, это мой друг Гарри Поттер. Гарри, это Бенджамин Кингзман — наш берейтор и коновод.

Поттер кивнул, несмотря на то, что должность мужчины ему ни о чем не говорила. Он с изумлением смотрел на поразительную лошадь.

— Это что, пегас?

— Это — моя крылатая лошадь гранской породы. Ее зовут Химера.

Кобыла вытянула шею и потянулась к карману мантии Драко. Малфой погладил лошадь по шее и протянул ей яблоко, которое та съела с громким хрустом.

— Она очень красивая, — сказал Гарри, погладив Химеру. Перья на ее крыльях были удивительно длинными и достаточно жесткими на ощупь.

— А еще быстрая. Пойдем, покажу тебе остальных лошадей.

Драко провел Гарри по конюшне, и Поттер вдоволь нагляделся на самых разных крылатых лошадей. Внезапно Малфой остановился у пустого денника.

— А это — жеребец очень редкой фестрической породы.

— Но там же никого нет! Постой, или это — невидимая лошадь?

— Вообще-то, именно так оно и есть, — усмехнулся Драко и, приоткрыв дверь денника, протянул в пустоту еще одно яблоко.

Послышалось фырканье, и спустя несколько секунд фрукт исчез. Внезапно воздух задрожал и перед слизеринцами возник высокий и удивительно мощный вороной жеребец. Он прижал уши и неодобрительно покосился на незваных гостей, расправляя свои угольно-черные крылья.

— Его зовут Огненный Танец. На редкость вредное и кусачее животное, не представляю, как отец с ним справляется. Ладно, пойдем, не будем его нервировать.

— Знаешь, Гарри, я думаю, тебе стоит начать брать уроки верховой езды, — сообщил Драко, когда слизеринцы возвращались в дом.

— Да, это было бы интересно, — кивнул Поттер, с восторгом думая о том, что летать на крылатой лошади должно быть не менее увлекательно, чем на метле.



В тот же день за ужином Драко сообщил родителям, что Гарри решил научиться ездить верхом, и Люциус Малфой обещал написать известному в Англии тренеру Говарду Каррингтону.

— Лорд Малфой, еще я хотел спросить, есть ли в вашей библиотеке книги по окклюменции?

— Разумеется, есть, Гарри, но это очень сложная наука и самостоятельно ей обучиться практически нереально, тем более в твоем возрасте.

— Я могла бы помочь тебе, — присоединилась к разговору Нарцисса. — Правда, я не очень сильный легилимент, но на начальных этапах обучения большего и не потребуется.

— Спасибо, леди Малфой! Я был бы вам очень благодарен.

— Мы можем начать завтра с утра. С Драко я тоже занимаюсь, но он уже кое-что умеет, поэтому я буду учить вас по отдельности.

— А сегодня в восемь я жду Драко и Гарри в дуэльном зале — проверим ваши успехи в боевой магии, — усмехнулся лорд Малфой.

<center>***</center>

Дуэльный зал представлял собой просторное помещение, в дальнем углу которого стояли тренировочные манекены в человеческий рост, на одной из стен висело холодное оружие, а справа от входа находился шкафчик с лечебными зельями.

— Итак, прошу, — Люциус Малфой махнул рукой в центр комнаты, а сам отошел в сторону и окружил себя мерцающей сферой щита.

Гарри и Драко разошлись в разные концы зала и вскинули палочки в традиционном для дуэли приветствии. Поттер знал, что он выходил победителем в магических поединках гораздо чаще Малфоя, но все равно нервничал. Гарри хотелось выступить как можно лучше и доказать надменному лорду Малфою, что он чего-то стоит.

— На счет три, — скомандовал Люциус. — Один, два, три!

— Таранталлегра! — выкрикнул Драко.

Гарри присел, и заклинание пролетело над его головой.

— Ступефай! — не остался в долгу Поттер, но Малфой ловко увернулся, и оглушающее тоже не попало в цель.

— Экспеллиармус!

— Риктусемпра!

— Ступефай!

— Протего! — Гарри взмахнул палочкой, и вокруг него возник переливчатый защитный купол, поглотивший летевший в мальчика красный луч.

— Эверте Статум! Локомотор Виббли! — Поттер не успел увернуться от заклинания «ватных ног» и потерял равновесие, но молниеносно перекатился вбок. Совсем рядом в пол вонзались лучи оглушающих и парализующих заклинаний, которыми Драко стремился поразить своего врага.

— Ваддивази! — крикнул Гарри, указав палочкой на стоящий в углу манекен, и тот на огромной скорости устремился к Малфою, сбив его с ног.

— Фините Инкантатем! — Поттер указал палочкой на свои ноги и уже через секунду смог принять вертикальное положение.

Напротив из-под тяжелого манекена выбрался пунцовый и растрепанный Драко.

— Экспеллиармус!

— Ступефай!

Драко на секунду потерял бдительность, следя за траекторией полета своего заклинания, и Гарри не упустил свой шанс:

— Петрификус Тоталус! — светлый, почти прозрачный луч заклинания ударил Малфоя в грудь, он моментально окаменел и завалился назад.

Люциус Малфой легким взмахом палочки вернул сыну способность двигаться и едва заметным кивком засвидетельствовал победу Гарри.

— Это было нечестно! Ты зашвырнул в меня манекеном! — возмущенно воскликнул Драко.

— Победителей не судят, — пожал плечами Поттер.

— Гарри абсолютно прав, — заметил Малфой-старший. — Ты, Драко, должен понять, что это — не развлечение, и в реальном бою для того, чтобы устранить врага и спасти свою жизнь, все средства хороши. И еще, не стоит пренебрегать защитой — ты не ставил щиты, понимая, что самое серьезное, что может в тебя попасть, это Ступефай. Но никогда не стоит недооценивать противника, и даже сейчас надо сражаться так, будто это настоящая дуэль, в которой против тебя могут применить любое заклятье, включая Аваду.

Что касается Гарри, то мне нравится твоя техника ведения боя. Вполне прилично, особенно для того, кто закончил только первый курс. Но тебе необходимо изучать новые заклинания. Не стоит ограничиваться тем, что вы проходите по школьной программе или на уроках дуэлей. Чтобы стать лучшим, надо знать значительно больше, чем твой противник.

А еще вам обоим необходимо увеличивать мощность заклинаний. Например, оглушающее Драко, столкнувшись с щитовыми чарами, наколдованными Гарри, исчезло, тогда как если бы Протего было более сильным, заклинание срикошетило бы обратно.

— А теперь давайте потренируем вашу меткость, — повинуясь взмаху палочки лорда Малфоя, манекены один за другим вылетели из своего угла и выстроились ровной шеренгой вдоль стены.

Следующие полчаса мальчики азартно расшвыривали манекены в разные стороны, используя все подходящие для этого заклинания из их арсенала. Лорд Малфой наблюдал за ними, иногда подсказывая, как лучше взмахнуть палочкой или прицелиться.

Под конец тренировки Люциус Малфой немного насмешливо посмотрел на запыхавшихся слизеринцев.

— Это — самое начало, а позже вы должны будете научиться также метко поражать и движущиеся мишени.



После тренировки по боевой магии Гарри спал как убитый, а утром следующего дня перед ним появился домовой эльф и пропищал, что леди Малфой ждет Поттера в гостиной на первый урок оккюменции. Когда Гарри вошел в светлую просторную комнату, женщина сидела в кресле у окна и читала книгу. В солнечном свете светлые волосы Нарциссы казались золотыми, а легкая небесно-голубая струящаяся мантия делала ее похожей на прекрасную нимфу, хрупкую и возвышенную. Но когда женщина отвлеклась от книги и посмотрела на Поттера, он увидел в ее голубых глазах силу и уверенность в себе. Нарцисса Малфой могла напоминать прекрасный экзотический цветок, но, стоило познакомиться с ней поближе, как становилось ясно, что эта женщина скорее похожа на стальной клинок — такая же холодная, строгая и несгибаемая.

— Ну что ж, Гарри, начнем учиться окклюменции, — леди Малфой едва заметно улыбнулась и указала Поттеру на стоящий на низком столике большой каменный сосуд, по краям которого змеились незнакомые мальчику руны. — Это — думосбор. Помести в него те воспоминания, которые хочешь оставить от меня в секрете.

Подойдя ближе, Гарри увидел, что внутри думосбора переливается жемчужно-белая, слегка светящаяся субстанция. Следуя указаниям Нарциссы, Поттер поместил в него воспоминания о своей встрече с Темным Лордом, о зеркале Еиналеж и отражавшихся в нем незнакомцах, а после, на секунду задумавшись, отправил туда же воспоминания о тех случаях, когда он говорил со змеями и несколько наиболее унизительных для него сцен с участием Дурслей. Гарри с сожалением подумал о том, что, если он захочет поместить в думосбор все воспоминания о тех случаях, когда родственнички издевались над ним, то ему придется потратить на это по меньшей мере неделю.

— Итак, Гарри, окклюменция — очень сложная наука, в которой есть несколько ступеней мастерства. Самая высшая — это создание множества ложных воспоминаний, которые будет считывать легилимент, даже не подозревая об обмане и будучи абсолютно уверенным, что против него не применяли окклюменцию. Но для начала надо научиться выставлять в своем сознании простейшие блоки.

Легилименция может быть разной. Во-первых, существует поверхностное вторжение в сознание. Оно чаще всего беспалочковое и невербальное, большинству магов для этого необходим зрительный контакт. С помощью этого вида легилименции можно почувствовать эмоции человека и уловить какие-то образы в его голове — что-то такое, о чем он думает в данный момент. Причем, чем больше человека волнует предмет его размышлений, тем проще это уловить легилименту. Но чаще всего легилименцией пользуются с целью извлечения каких-то конкретных воспоминаний, обычно используя заклинание «Легилименс», хотя есть маги, которые могут сделать это не только невербально, но и вообще не используя волшебную палочку. Например, Дамблдор.

— Или Темный Лорд?

— Да, и он тоже. Темный Лорд — неимоверно могущественный легилимент, не знаю, есть ли в мире кто-то равный ему в этой области магии. Но вернемся к занятию. Сейчас я применю к тебе поверхностную легилименцию, а ты постарайся почувствовать момент вторжения в твое сознание. Для этого необходимо сконцентрироваться, избавиться от эмоций и посторонних мыслей.

Некоторое время Гарри старался расслабиться и не думать ни о чем, а затем поднял голову и встретился с сосредоточенным взглядом голубых глаз леди Малфой. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, но в вдруг Поттер почувствовал, что у него в голове находится кто-то посторонний, это было легкое, почти неуловимое ощущение чьего-то присутствия.

— Есть! — воскликнул Гарри. Нарцисса тут же отвела взгляд, и странное чувство пропало.

— Молодец! — одобрительно улыбнулась леди Малфой. — Запомни это ощущение. А теперь я расскажу тебе, как поставить простейший блок на своем сознании. Самое главное: ты должен понять — никогда нельзя поддаваться эмоциям. Человек, который позволил чувствам взять над собой вверх, — легкая добыча для легилимента, потому что в эти моменты ему очень сложно удерживать ментальные блоки. Так же необходимо постоянно контролировать свои мысли, особенно пока у тебя нет мощной защиты, в неуязвимости которой ты уверен.

— А сейчас расслабься и снова постарайся ни о чем не думать. Можешь закрыть глаза, — леди Малфой подождала некоторое время, а потом продолжила: — Теперь начни возводить в своем сознании неприступную каменную стену. Укладывай каждый кирпичик. Ты должен ясно видеть ее перед собой, чувствовать на ощупь. Необходимо поверить, что она реальна. Ты должен окружить свое сознание со всех сторон. Не должно быть ни одного промежутка — только непрерывная высокая стена.

Под действием спокойного плавного голоса леди Малфой Гарри погрузился в прострацию. Он не знал, сколько прошло времени; Поттер полностью сосредоточился на возведении мысленных баррикад и не думал больше ни о чем.

Внезапно Гарри почувствовал, как что-то невидимое атаковало его подобно ураганному ветру небывалой мощности. Поттер зажмурился и изо всех сил старался сдерживать эту враждебную силу, но защищавшая его стена неотвратимо рушилась и вскоре обратилась в каменное крошево и пыль. Перед глазами с необычайной яркостью вспыхнуло воспоминание: грузная, мужеподобная тетушка Мардж сидит за столом в доме на Тисовой улице и рассуждает о том, что Гарри — нелепая ошибка природы, столь же бесполезная, как и его ничтожные родители — отец-алкоголик и мать-шлюха. Судя по раскрасневшемуся лицу и неестественно громкому голосу, тетушка уже выпила порядочно бренди. Старшие Дурсли сидят рядом и с усмешкой смотрят на племянника, а Дадли заливается издевательским смехом. Восьмилетний Гарри чувствует безумную злость, его трясет от унижения и собственного бессилия.

Поттер резко выпрямился в кресле. Он тяжело дышал, как после долгого бега, по лицу стекал пот, а голова раскалывалась от боли.

— Очень хорошо, Гарри! Ты продержался почти пять секунд —в первый раз это считается неплохим результатом даже для взрослого мага! — с довольным видом заметила Нарцисса.

Поттер шокировано уставился на нее, он все еще не мог прийти в себя после неожиданной атаки.

— Прости, что не предупредила тебя о том, что собираюсь проверить твой ментальный щит — ты бы тут же напрягся и вышел из нужного состояния, — впрочем, в голосе леди Малфой Гарри не уловил и нотки раскаянья. — Зато теперь ты знаешь, что такое воздействие легилимента. Я не стремилась найти какое-то конкретное воспоминание, и поэтому увидела то, которое вызывает у тебя сильные эмоции. Именно это я и имела в виду, говоря, что эмоции — главные враги окклюмента.

Ты должен понимать, что в реальной жизни у тебя не будет времени на то, чтобы построить стену вокруг твоего сознания — атака будет внезапной, поэтому защита должна быть постоянно. Каждый вечер перед сном ты должен избавляться от всех мыслей и возводить эту мысленную стену, а в течение дня постоянно проверять ее состояние. На первых порах это не так-то легко и дико раздражает, но впоследствии войдет в привычку, и ты будешь делать это автоматически. Держи, — Нарцисса протянула Гарри хрустальный флакон, наполненный светло-сиреневым зельем. — Выпьешь, если через час голова не пройдет.

— Спасибо, леди Малфой, — не смотря на то, что Поттер был совершенно измотан, он выдавил из себя вежливую улыбку.

Нарцисса кивнула Гарри и направилась к выходу. У дверей женщина обернулась и лукаво посмотрела на мальчика.

— Кстати, Гарри, в конце месяца в нашем поместье состоится бал. Ты — в числе приглашенных.

— Что?! Но, леди Малфой, я же не умею танцевать!

Нарцисса только усмехнулась в ответ и скрылась за дверью, взмахнув подолом своей длинной голубой мантии.