Глава 2

На следующее утро Гарри с радостью покинул хижину. Лодка без весел быстро везла мальчика и его спутника к берегу. В голове Поттера мелькнула мстительная мысль о том, что теперь Дурсли точно доберутся домой не скоро, ведь то старое суденышко, на котором они сейчас плыли, было на острове единственным.

Хагрид, казалось, забыл про Гарри, погрузившись в чтение весьма странной газеты под названием «Ежедневный Пророк», а Поттер задумчиво смотрел на искрящуюся воду и пытался разложить по полочкам гору новой информации, накопившейся за такое недолгое время.

«Итак, что мы имеем? Я волшебник, как и мои родители. Существует целый магический мир. До моего рождения в нем шла война: злой волшебник Волдеморт и его последователи пытались захватить власть, а Дамблдор, надо думать, им мешал. Мои родители, по словам Хагрида, были сильными волшебниками и сражались на стороне добра. Волдеморт пришел к нам в дом, убил их, а от меня его заклятие отразилось и срикошетило в самого Волдеморта, который теперь неизвестно где и явно в плачевном состоянии. А я после этого стал героем, мое имя известно каждому волшебнику. А потом меня отдали тете Петунье. Маггле. Интересно, почему?»

— Хагрид, а у меня остались еще какие-нибудь родственники? Ну там бабушка, дедушка?

— Нет, Гарри. К сожалению, эти магглы — твои единственные родственники.

— Меня поэтому к ним отдали?

— Ну, вообще, вначале мы думали, что тебя какой-нибудь волшебной семье на воспитание отдадут. Это ведь я тебя в ту ночь к дому магглов привез, как Дамблдор сказал. А он и профессор МакГонагалл уже там были. Директор сказал, что у магглов тебе, это... лучше будет. Ну, мы тебя и оставили. Профессор Дамблдор письмо написал, где все твоим родственникам объяснил. Уверен, Гарри, у него были причины так поступить! Профессор Дамблдор всегда только как лучше делает!

— Конечно, Хагрид, я понимаю, — ответил Гарри, надеясь, что великан не заметил сверкнувшую в его глазах ярость.

«Значит, как лучше?! Дамблдор даже не поговорил с Дурслями, а просто подбросил меня к порогу их дома! А мало ли что могло случиться с ребенком на улице за ночь!? Герой магического мира умер от воспаления легких — просто отлично! — иронично подумал Поттер. — Неужели он так хотел от меня избавиться, что даже не дождался утра?! И что произошло после? Про меня просто забыли! Нет, они, конечно, не должны были носиться со мной, как с новым божеством, но хотя бы раз проверили, как живется их герою! А если бы Дурсли меня в детский дом сдали — дядя Вернон вон сколько раз грозился! Похоже на то, что всем было просто наплевать, как я живу, они и знать этого не хотели! Или...» Медленно протянув руку, Гарри достал письмо из Хогвартса. «Мистеру Г. Поттеру, чулан под лестницей, Тисовая 4, графство Суррей». Он вспомнил, что адрес на письме изменился, когда Дурсли переселили его во вторую спальню Дадли, а позже на письме, пришедшим в гостиницу, стоял номер его комнаты! Неужели за ним следили?! Но в таком случае, почему Дамблдор не стал ничего предпринимать, когда узнал, что Гарри живет в чулане под лестницей?! Хотя, возможно, он поспешил с выводами. В конце концов, то, с каким почтением Хагрид отзывается о Дамблдоре, еще не означает, что директор школы действительно мог самовольно принять такое решение.Так или иначе, Гарри подумал о том, что этот новый мир, хоть и волшебный, на добрую сказку совсем не похож.




Гарри пребывал в своих мрачных мыслях всю дорогу до неприметного бара под названием «Дырявый котел». Как только они вошли внутрь, Хагрид продемонстрировал всем присутствующим своего спутника.

— Это же Поттер! Гарри Поттер! — раздалось со всех сторон, а спустя мгновение немного смущенный мальчик пожимал руки всем посетителям «Дырявого котла». Надо сказать, все эти люди показались Гарри довольно странными и даже чуть-чуть сумасшедшими, в том числе и нервный заикающийся профессор Квирелл. Поттер вздохнул с облегчением, когда Хагрид наконец-то увел его из бара. Выйдя на задний двор, они остановились перед каменной стеной. Гарри недоуменно посмотрел на великана, а тот спокойно достал свой розовый зонтик и стукнул им по нескольким кирпичам. Стена тут же пришла в движение. Мальчик как зачарованный смотрел на открывшийся перед ним проход в мир волшебства.

Хагрид весело подмигнул Поттеру: «Добро пожаловать в Косой Переулок!» — и первый шагнул сквозь арку на оживленную улицу.

Магический мир обрушился на них лавиной света, водоворотом красок. Гул толпы, наполнявшей улицу, оглушал, яркий солнечный свет резал глаза. Гарри, как зачарованный, шел за Хагридом, рассматривая людей в удивительных разноцветных одеждах, деловито сновавших из одного магазина в другой. Яркие вывески предлагали прохожим приобрести новый котел или мантию, пополнить запасы перьев или сушеных скарабеев, угоститься самым вкусным в мире мороженным или шоколадными лягушками.

Но вот впереди показалось сверкающее белым мрамором здание банка «Гринготтс», где, по словам Хагрида, лежали деньги, которые Лили и Джеймс Поттеры завещали своему сыну. На ступенях перед входом стояло невысокое существо с серой кожей, большими ступнями, крючковатым носом и крайне недружелюбным взглядом маленьких черных глазок.

— Это гоблин, — пояснил Хагрид.

Вслед за великаном Гарри вошел в огромный зал. Лесничий без промедлений направился к гоблину, сидящему за высокой и длинной стойкой.

— Тут Гарри Поттер... это... хочет снять денег со своего счета.

— А у мистера Поттера есть ключ? — равнодушно поинтересовался гоблин.

— Ага, где-то тут он у меня был... — ответил Хагрид, поспешно роясь в многочисленных карманах своего пальто. — Сейчас-сейчас... Мерлиновы кальсоны... Где же он... — бормотал великан, наугад вытряхивая содержимое карманов на стойку.

Гоблин брезгливо поморщился, когда на его бухгалтерскую книгу упал заплесневелый собачий корм, и Гарри подумал, что вполне разделяет чувства служащего банка. Но вот, наконец, раздался радостный вскрик, и Хагрид извлек на свет маленький золотой ключик.

— И еще, — Хагрид заговорщицки понизил голос, вместе с ключом передавая гоблину запечатанное письмо, — это на счет вы знаете чего в сейфе семьсот тринадцать, — и, обернувшись к Гарри, пояснил: — Это для профессора Дамблдора. Он мне... это... задания всякие важные доверяет: тебя вот от Дурслей забрать, ну и вот это тоже,— великан кивнул на письмо. — В «Гринготтсе», конечно, надежно, да только в Хогвартсе все равно лучше.

Сердитый гоблин, явно недовольный тем, как лесничий отзывается о банке, поспешил проводить Поттера и его спутника к специальной тележке, которая должна была довести их до сейфа.

Захватывающая дух поездка по извилистым туннелям гоблинского банка, и вот Гарри стоит на пороге своего сейфа. Стоит и понимает, что вот уже несколько минут глупо таращится на лежащую перед ним груду золота. Сколько раз Дурсли говорили, что он нищий, которого они по доброте душевной пустили в свой дом! Гарри ни разу в жизни не получал подарков (старые носки дяди Вернона не в счет), он никогда не выезжал за пределы Литтл Уингинга, не ходил в кино и был вынужден донашивать гигантскую одежду Дадли. А все это время здесь, под землей, в гоблинском банке, хранились принадлежащие ему сокровища...

Забрав с собой, как показалось Гарри, чудовищно много денег, они снова сели в тележку и доехали до таинственного сейфа семьсот тринадцать, который располагался еще ниже. Вопреки ожиданиям Гарри, в нем не было ничего впечатляющего, только непонятный маленький сверток, который поспешил забрать Хагрид. После этого они поднялись на поверхность.

— Ну, а теперь можно и по магазинам пройтись, — как-то тоскливо объявил лесничий, которому, как он сам доверительно сообщил Гарри, «от этих мордредовых тележек каждый раз становится дурно».

Поттер же был на седьмом небе от счастья, первый раз совершая покупки на свои собственные деньги.

Особенно много времени Гарри и его спутник провели в книжном магазине «Флориш и Блоттс». Поттер с восхищением рассматривал удивительные книги, в которых рассказывалось о волшебном мире.

— Гарри... ты это... не покупай ничего, кроме учебников. В Хогвартсе знаешь, какая библиотека — бери да читай хоть весь день! — великан, в отличие от Поттера, в книжном магазине явно чувствовал себя неуютно.

«Хагрид и литература — вещи явно несовместимые...» — с некоторым злорадством подумал Гарри.

Помимо обязательного списка учебников он все-таки приобрел «Историю Хогвартса» и «Традиции магического мира». Последняя книга Хагриду почему-то не понравилась — увидев ее, он сморщился.

— А это еще зачем?! На истории магии тебе и так все расскажут!

Но Гарри настоял на покупке: он решил, что к первому сентября должен знать о волшебном мире как можно больше. А вот советы Хагрида начинали раздражать все больше: в конце концов, какое ему дело, сколько книг решил приобрести Гарри?!

Но был еще один магазин, который произвел на Поттера гораздо большее впечатление, чем «Флориш и Блоттс». Выйдя из лавки Олливандера, он не мог думать ни о чем, кроме своей волшебной палочки и ее «родственной связи» с палочкой Волдеморта.

— Так, Гарри, осталось купить школьную мантию. Ты уж сходи без меня, идет? А я пока заскочу в «Дырявый котел», пропущу несколько рюмочек, а то я что-то так и не отошел от этих проклятых гоблинских тележек.

Хагрид своей размашистой походкой направился в сторону бара, а Гарри, которому в одиночестве стало немного не по себе, толкнул дверь магазина «мантий на все случаи жизни». Как только Поттер переступил порог, перед ним возникла невысокая суетливая женщина.

— За школьной мантией? Едешь в Хогвартс? — деловито спросила она и, дождавшись кивка, проводила Гарри внутрь магазина, велела встать на табурет и, оставив линейку самостоятельно снимать с мальчика мерки, удалилась.

Кроме Поттера, в магазине находился еще один клиент. Мальчик примерно его возраста с аккуратно зачесанными назад белыми волосами и бледным несколько заостренным лицом тоже стоял на табурете, а вокруг него суетилась одна из продавщиц, подкалывая булавками почти готовую школьную мантию. Заметив, что за ним наблюдают, он повернул голову и смерил Гарри оценивающим взглядом серых глаз.

— Привет. Ты первый раз едешь в Хогвартс? — он говорил неторопливо, будто специально растягивая слова.

— Да, а ты?

— И я. На какой факультет хочешь попасть?

— Я пока не знаю, — быстро ответил Гарри, про себя на все лады ругая Хагрида, ничего не рассказавшего ему ни про какие факультеты.

— Ну, заранее, конечно, никто не знает, но я уверен, что буду в Слизерине, — протянул блондин, пристально глядя на Поттера и явно следя за его реакцией.

— И откуда такая уверенность? — спросил Гарри, успешно копируя надменные интонации собеседника.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — усмехнулся светловолосый мальчик. — Впрочем... — он сделал вид, что задумался, — Рейвенкло тоже не плохой вариант. А вот если я попаду на Хаффлпафф, то сразу уйду из школы. А ты?

— Ну... — протянул Поттер, судорожно пытаясь придумать ответ.

— Нет, ты только взгляни на это! — внезапно воскликнул его собеседник. На улице около магазина стоял Хагрид, по несколько расфокусированному взгляду которого было ясно, что в «Дырявом Котле» он явно выпил больше «нескольких рюмочек». Великан почти прижался носом к стеклянной витрине и энергично махал Поттеру руками, в которых было зажато по большому рожку мороженного.

— Мда...— протянул Гарри. Светловолосый мальчик повернулся к нему.

— А это он не тебе машет?

— К сожалению, мне. Я здесь с ним.

Блондин подозрительно прищурился:

— А где твои родители?

— Они умерли, — спокойно ответил Поттер. Он уже давно привык к подобным вопросам.

— О, я сожалею, — протянул его собеседник. — Но они были из наших?

— Они были волшебниками, если ты об том.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул блондин. — Нет, ты представь, некоторые даже не знали, что они волшебники, пока не получили письмо! И нам придется учиться вместе с ними!

Поттер неопределенно пожал плечами, а его собеседник неожиданно сменил тему:

— А ты играешь в квиддич?

— Нет, — мрачно бросил в ответ Гарри.

— А я играю! Отец говорит, будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета. Так жалко, что первокурсникам нельзя привозить в школу метлы! Это же просто не справедливо! — по азартному блеску в глазах блондина, Поттер понял, что этот таинственный квиддич явно был его любимой темой. — Ты слышал, что четырнадцатого августа будет презентация книги Джона Целеритаса, лучшего ловца Британии? В ней он пишет, как добиться успеха в спорте. Ты пойдешь?

— Возможно.

Тут к блондину подошла продавщица с готовой мантией.

— Ладно, пока. Еще увидимся, — мальчик спрыгнул с табуретки, кивнул Гарри и направился к выходу.

Пока Поттер теперь уже в одиночестве ждал заказ, он думал про своего нового знакомого. Гарри даже не знал, понравился тот ему, или нет, настолько сильно блондин отличался от тех людей, к которым привык Поттер. Кроме того, Гарри очень встревожили слова незнакомца о тех, кто до Хогвартса жил с магглами.

«Кажется, Хагриду снова придется отвечать на мои вопросы», — подумал Гарри.

Однако, прежде чем он успел сказать хоть слово, великан огорошил Поттера заявлением, что он хочет купить ему подарок на День Рождения.

— Ты… серьезно? — с напускным спокойствием спросил Гарри. За всю жизнь подарков ему не дарили ни разу.

— Эх, Гарри, не баловали, видать, тебя магглы-то твои, — проворчал Хагрид, увлекая его в сторону очередного магазина.

Гарри нахмурился, досадуя на себя за то, что сболтнул лишнего: чужую жалость он не любил. Хотя Хагрид ведь и так успел увидеть, что представляют из себя Дурсли… Но тут они перешагнули порог торгового центра «Совы», и все тягостные мысли тут же испарились из его головы. Каких только птиц тут не было! Огромные филины и миниатюрные сычи, совы привычных рыжего и коричневого цветов, редких черного и белоснежного, и совсем уж нереальных вроде синего или красного.

— Выбирай! — улыбнулся Хагрид и чуть не сбил Гарри с ног, похлопав его по плечу.

Определиться было не так-то просто, но в итоге больше всего Гарри приглянулись две совы: белоснежная полярная красавица и почти черная птица с огромными ярко-желтыми глазами.

— Это — иглоногая сова, — просветил его подоспевший продавец. — Правда, обычно они поменьше, а эта вон какая крупная вымахала! Ну а это — полярная. Отличная сова, очень нарядная — такого почтальона будет видно издалека!

Гарри задумался: обе птицы ему нравились, но, если одна из них слишком заметна… Хагрид уже рассказал ему о том, что студенты Хогвартса поддерживают связь с семьями именно при помощи совиной почты. Не хотелось бы, чтобы окружающие моментально осознали, что не видят приметной белой совы — ведь тогда они тут же догадаются, что Гарри никто не пишет, что он никому не нужен.

Так что Гарри сделал свой выбор и стал обладателем темной совы, которая смешно таращила на него глаза и пыталась цапнуть за палец. Его новый друг… Который, как он очень надеялся, вскоре перестанет быть единственным.




— Ты о чем задумался? — спросил Хагрид, как только они устроились за столиком в кафе.

— Что такое Слизерин, Рейвенкло и Хаффлпафф?

— Факультеты Хогвартса. Их всего четыре. На Гриффиндоре смелые да благородные учатся, на Рейвенкло те, кто умный больно, на Хаффлпаффе... Ну, вообще говорят, что туда тупиц берут, но...

— Да, главное — не попасть в Хаффлпафф... — протянул Поттер.

— Лучше уж в Хаффлпафф, чем в Слизерин! — внезапно посуровел Хагрид. — Все темные маги на этом факультете были, и Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже.

— Волд... Прости, Тот-Кого-Нельзя-Называть учился в Хогвартсе?

— Учился, только давно. А вот родители твои были настоящими гриффиндорцами: отважными, верными, веселыми... — тут Хагрид снова достал свой гигантский платок.

«Если уж ты так любил моих родителей, мог бы и навестить их сына хотя бы раз за эти десять лет», — с раздражением подумал Гарри, а вслух спросил:

— Ну, а ты где учился?

— На Гриффиндоре.

— А профессор Дамблдор?

— И он тоже. Великий человек Дамблдор!

— И еще, Хагрид, это правда, что в магическом мире не любят тех, у кого родители магглы?

— А это тебе кто сказал?

— Мальчик в магазине одежды.

— Бред это все! — внезапно разозлился великан. — Хотел бы я знать, чей это был сыночек! Эх, жаль их тогда не всех пересажали! Аристократишки поганые! Темные маги, слизеринцы!

Хагрид продолжал бормотать всю обратную дорогу, и Гарри не решился продолжить расспросы, хотя он ничего толком не понял из гневных восклицаний лесничего.