Тишина, костерок в углу едва тлеет, Торин, подвинувший нас с Балином, сидит на одеяле Бильбо, старый гном, еще пять минут назад забывший о своем отказе принимать мои зелья, с отсутствующим видом прихлебывает свежезаваренный чай пополам с успокоительным. Я, было, заикнулась, что для его возраста дозировка действительно великовата, на что мне пригрозили отобрать всю склянку. Пометка на будущее: пациентов держать в узде, а то разбалуются. В данный момент девять гномов, Бильбо и я, настороженно наблюдали за Торином, который прочитав страницу, молча уселся рядом со мной на одеяло… и начал читать дневник с начала. Подобное поведение удивило не только меня, но и окружающих, поэтому вместо допроса «что и как» народ молча ждал следующей реакции своего предводителя. Долго ждал. Дубощит не торопился, каждая страница тетради была подвергнута тщательному изучению, некоторые перечитаны трижды, часть переплета слегка подрагивающими пальцами осторожно отделена, обнажив тоненькую покрытую рунами пластину, так же внимательно осмотренную.

Я же нервничала. Дневник оказался в руках гномов слишком быстро. И так предсказать реакцию отряда на предложение, сделанное Трором дракону об обмене Аркенстона на оставшихся в живых в Эреборе гномов, было сложно. А уж сейчас, после моей «беседы» с Дубощитом… Для такого, по истине, надо обладать даром провидения или опытом Валиафа. Вот чем любил заниматься этот мой наставник, так это планированием. Самовнушение, что изменить ничего уже нельзя, а значит и волноваться не стоит, не помогало. С каждой минутой нервы натягивались все сильнее. — Я иду в Kheleddûm, — произнес Торин, перевернув последнюю страницу. Посыпавшиеся на Дубощита вопросы членов отряда, прошли мимо моих ушей. Случайно перехваченный взгляд гнома в сторону сокровищницы, заставил забыть о собственных переживаниях. Как бы то ни было, здесь присутствовало как минимум двое, кому было на порядок хуже, чем мне. И пусть причин любить этих гномов у меня не было, я им сочувствовала. Это жутко, когда твоя картина мира одномоментно покрывается трещинами сомнений. — Как пройдем мимо дракона? — перекрывая голоса остальных, произнес Двалин. На что получил хмурый взгляд и кривоватую ухмылку: — Бегом, мой друг. Мы преодолеем этот путь бегом. — Я могу отвлечь его, — вызвался Бильбо. — Хорошо, — после непродолжительного молчания кивнул Дубощит. — Как только Смауг отойдет на достаточное расстояние, мы пробежим этот мост и отправимся в западный переход. — Но зачем нам Стеклянный дворец? — воскликнул Ори… или Глоин? Вопрос кстати интересный. — Хочу проверить и убедиться, — передал дневник Балину Торин. Бильбо исчез почти сразу. Через пару минут остальной отряд тоже был готов к выходу. Судя по резонансной… да как же это у летучих мышей называется? Сонар? Пусть будет сонар. Судя по сонару хоббит дорогу до противоположного входа в сокровищницу запомнил и быстро приближался к цели. Угу, если оттуда пройти чуть глубже внутрь, то украшенная эльфами и мною часть помещения предстанет во всей красе. Гномы осторожно столпились у выхода из коридора, ожидая своего шанса. Короткий взмах, осторожно выглядывающего наружу Торина, и отряд побежал. Я не отставала, хотя трусливая мыслишка о возможности «потеряться» упрямо билась в голове. Бильбо Рассвета действительно отвлек, бежал отряд тоже быстро, но дракона такое положение дел не устроило. Бегущему первым гному, осталось каких-то десять шагов по мосту до укрытия, как перед ним с грохотом опустилась чешуйчатая лапа, вторая лапа легла за следующим последним Бомбуром. — Так, так, так. И кто же здесь у нас? Целая компания воров, — не знаю как остальные, а я восхищенно замерла. Голос дракона переливался десятком эмоций: высокомерие, ехидство, презрение, сарказм… Раньше я такого не слышала, не испытывала такого желания внимать ему… — Мы пришли восстановить справедливость, — хрипло, но четко, произнес Дубощит. Очарование исчезло, рядом вздрогнул Балин. Осторожно покосилась по сторонам — на лицах представителей подгорного народа отражались досада и растерянность. Получается, это на всех подействовало, кроме Торина? Силен гном. А ведь со мной Рассвет никогда так не разговаривал. Хотя это не разговор, скорее похоже на игру… с добычей. — Справедливость? И какая же справедливость тебя интересует, Торин Дубощит Некоронованный Король Эребора? — издевательски шипел дракон, змеиным движением приближая свою голову к гному, — Может здешнее золото или Аркенстон? Что ты считаешь истинным? По виску гнома скользнула капля пота, от Рассвета волнами исходил жар. — Истина? — взгляд Короля не отрывался от глаз дракона. — Можно подумать ты сможешь открыть мне её. Ты, разрушивший королевство ради наших богатств. Ты уничтоживший мой народ! — сорвался на крик Торин. Рык и дракон рывком нависает над нами: — Не приписывай мне того, чего я не делал, гном! Я забрал себе сокровища, вырванные вами из недр гор! То, что вашей расой не создавалось! Уничтожать вас, зачем? Чем больше гномов — тем больше золота. Поэтому вам было позволено бежать. — От нас осталась едва ли пятая часть! — похоже, Торину уже были безразличны размеры дракона. — Почему не вернулись остальные? Я медленно, стараясь не привлекать внимания, передвигалась к гному. Все же надо попытаться переговорить с дядей, прежде чем он окончательно разозлиться. — Мне не было до них дела! Все что мне нужно — золото. Хочешь узнать, почему они остались? Страх и отчаяние — вот мой ответ. И если страх породил я, то отчаяние — заслуга подобных тебе, — я ошеломленно застыла — Рассвет… оправдывался? — Скажи мне гном: почему никто не вернулся за оставшимися? Где было твое благородство, когда они умирали, потеряв смысл своего существования? — Трор и остатки гвардии возвращались. — Да, только единственное место, которое они посетили — сокровищница. Весьма благородно со стороны твоего родича забыть о своем народе, — ядовито закончил змей. Тяжело дыша, Дубощит на мгновение прикрыл глаза: — Зачем они сюда приходили? — лед в голосе Торина соперничал с пламенем Рассвета. Дракон издевательски удивился: — А зачем гном, считающий себя королем, может заявиться в Эребор? Скажи мне Торин Дубощит, что привело ТЕБЯ сюда? — Я пришёл за Аркенстоном, — спустя длинную паузу ответил гном. — Что ж, радуйся, ты ничем не отличаешься от Трора. Знаешь, я, пожалуй, отдам тебе столь желанный камень… — И будешь смотреть, как я превращаюсь в копию своего деда? — перебил Торин дракона, вызвав вспышку уважения — суметь перебить существо такого размера, дано не каждому. Рассвет не разозлился — дракон замер, обдумывая слова Дубощита: — Интересно. Признаюсь, ты удивил меня, — пауза и еще один нечитаемый взгляд на гнома. — Так чего же ты хочешь? Торин как-то странно хмыкнул: — Вернуть моему народу Эребор, — с усмешкой произнес Дубощит. Змей зубасто отразил усмешку: — Возвращайтесь, мешать не стану, только в сокровищницу не лезьте. Я села. Вот где стояла, там и села. Рядом опустился Балин, флегматично рассматривающий эту парочку. Металлический перезвон, засвидетельствовал соприкосновение чьего-то оружия с камнем. К общему удивлению, Торин к драконьей усмешке отнесся весьма практично и через долгую минуту раздумий ответил: — Все золотые монеты в сокровищнице Вам, о Смауг Ужаснейший, в обмен на защиту Эребора от нападения извне. Маленький отряд сидящих на попе, увеличился. Как, оказывается, стимулирует мозговую деятельность желание жить. Интересный способ выгадать время. Интересно, Торин понимает, что одними обещаниями не отделается? — Все золотые монеты, камни, украшающие стены, еда, обеспечение моей безопасности от Ваших подданных… хм, — взгляд задумавшегося Рассвета скользнул по нашей невменяемой компании. — Пожизненный допуск этой заразы в Королевство, — кончик шипастого хвоста метнулся в мою сторону, не дав появиться сомнениям в личности этой «заразы», — с предоставлением места проживания… Пожалуй, еще возможность использовать по своему назначению бассейн. Взамен — защита Королевства от нападения врагов, поддержка твоего рода на подгорном престоле, пока ты и твои наследники остаются достойными титула Короля.

Торин раздумывал недолго, собственно, пока мост, на котором расположилась вся гномья компания, не начал покрываться трещинами: — Согласен. Клятва? Чешуйчатые лапы перестали терзать камень. — Да. Уточним условия? Кучка онемевших гномов, один счастливый до невменяемости подросток и, с искренним облегчением улыбающийся, вернувшийся хоббит внимали рождению первого в истории мирного договора между созданиями Темного и Светлого Валар. *** Зная, что петь мне противопоказано (было дело — пугала своим голосом ушастых наставников), я, довольно мурлыкая, пританцовывала вокруг котелка. Договор был заключен, клятвы принесены и сейчас обе стороны отчаянно торговались за несущественные права и обязанности. Сумасшедший запал прошел и до очнувшегося народа начало доходить произошедшее. Повезло, что Торин не совсем в своем уме — вменяемую личность так просто развести на согласие не получилось бы. А дядя — умница! Как быстро все просчитал! Хотя тоже особо счастливым после принесения клятвы не выглядел. Забрав у несопротивляющихся от шока гномов все припасы, я пыталась сварить успокаивающий напиток. Так как остатков моего зелья на всех нас не хватит, а идти за готовым лекарством далеко и неохота, пришлось использовать минимальный набор трав и спирт в качестве универсального средства. Получилось нечто, похожее запахом на глинтвейн, только без перебродившего ягодного сока в составе. До конца опустошила склянку со стандартным успокаивающим в снятый с огня котелок. Вряд ли гномы сами пойдут сюда за напитком, скорее до последнего будут оказывать Торину моральную поддержку (куда уж больше, третий час пошел!), так что берем котелок и шуруем на мост. — И почему я должен передвигаться только одним путем? — рычал Рассвет. — Где в нашей договоренности сказано, что я узник? — А если на твоем пути попадутся гномы? И не успеют укрыться? Ты же со своими размерами их задавишь и не заметишь! — Только, если они сами будут кидаться мне под лапы. Присела на корточки перед, внимающими торгу, гномами, частично перекрыв обзор на Торина и Рассвета и выставив перед собой котелок с варевом. Недовольные лица сменились вопросительными, молча указала на спокойного Балина. Осмотрев собрата и понимающе кивнув, гномы полезли в вещевые мешки за кружками. Наполнив емкости и освободив обзор, устроилась рядом с остальными. Заканчивать обсуждения будущего сосуществования эта колоритная парочка, похоже, не собиралась, так что можно подвести итоги сегодняшнего дня. Что у нас выходит: все дети Ауле, которые присягнут новому Королю, будут обязаны соблюдать клятву Торина, остальные — увы. В этом случае, разглашать о существовании подобного соглашения Дубощиту не стоит, иначе желающих отправиться в Эребор, банально не будет. Впрочем, гном не маленький и далеко не глупый — сам разберется. Если мозги окончательно на место встанут. Надолго, конечно, существование договора не утаишь, но за это время можно попытаться реабилитировать образ Рассвета среди населения Средиземья. Как это сделать — другой вопрос. Далее — количество доступных Торину сокровищ едва ли превысит десятую часть от общей стоимости драконьих монет и камней. И пусть посуду можно переплавить, а драгоценности продать… а ведь немало получается! Да, часть не велика, но небольшая часть от запредельного богатства — это очень много. С таким капиталом гномы рванут под крыло Дубощита, даже не смотря на наличие рядом дракона, клятву ведь тот о ненападении на низкорослых мастеров земли принес! Активное чесание затылка породило непривычную по своей сути мысль: зачем мне забивать себе этими проблемами голову, если есть старшие и мудрые. Повертев её так и эдак, поняла, что пора отдохнуть. Бессонная ночь в компании мистера Бэггинса давала о себе знать. — … пластины легкие и прочные, как минимум эльфы заинтересуются. — Сомневаюсь, — скептически помахивал топором уже точно почти Король. — Тогда так, я выделяю золото на обработку и сбыт своей отслоившейся чешуи твоим мастерам. В случае продажи, половина от стоимости отходит мне, три четверти от оставшегося — вам, ну и остальное той заразе. Ой, как-то не очень приятно, когда на тебя направлено столько подозрительных взглядов. — Это она меня в бассейн загнала, — пояснил свою щедрость Рассвет. Брови у Торина удивленно приподнялись. — Чистота — залог здоровья, — брякнула я в ответ на полные сомнения в моем рассудке взгляды окружающих. — Ладно, — не особо поверив честным нам, протянул Дубощит, — вернемся к вопросу Вашей помощи в поддержании высоких температур в кузнях… Интересно: гномы, после того как узнают, что часть чешуи у Рассвета мифрильная, с инфарктом не слягут? А главное — такой возобновляемый источник серебряной стали эреборцы будут беречь, и никому посягнуть на него не позволят. Каждую сотню лет под пять десятков пудов этого материала! Ха, да с Рассвета пылинки сдувать будут. Зевнула. Рядом понимающе зевнули в ответ. — Бильбо, как ты относишься к небольшой экскурсии? Сонный хоббит грустно посмотрел на своих друзей: — Боюсь, сейчас я думаю только о сне. — Тут не далеко, и будет где поспать. Несколько секунд информация переваривалась уставшим сознанием, после чего Бильбо обратился к Глоину: — Нори, — упс, ошиблась, — я отлучусь ненадолго? Гном, внимательно наблюдавший за ходом своеобразных торгов, согласно кивнул: — Только будь осторожен, в здешних переходах легко заблудиться. Я уже говорила, что не в восторге от такой компании? Отпустили друга одного в компании непонятно кого, хотя… какая от меня угроза? А, до караульного помещения еще идти надо. С тоской посмотрев на обсуждающих разбор завалов в южной части горы личностей, махнула Бильбо. Отрывать Рассвета от нового развлечения с просьбой подкинуть до моих комнат кощунственно, придется топать ножками. Путь до постели запомнился смутно — разговор с Бильбо не клеился, слишком устали, обжитости караульного помещения хоббит тоже не удивился, зато чуть не уснул стоя, пока я готовила ему спальное место. Все, спокойной ночи. *** — Бильбо! — орали где-то снаружи. — Мистер Бэггинс! — разносило эхо. «Бульк» сказала вода, принимая мою сонную тушку. Хор-рош-ш-шо, щаз взбодрюсь и пойду выяснять, у кого там склероз прогрессирует. — Бильбо, — распахнулась дверь, впуская что-то блондинистое и до зависти бодрое. Немая сцена: я по наметившуюся грудь в воде, естественно без одежды, вытаращивший глаза гном с открытым ртом и кучей косичек в шевелюре… и тишина. — Извините, — выдавил этот тип и, не меняя выражения лица, спиной вышел из купальни, аккуратно прикрыв дверь. Не помню этого гнома. Успела дотянуться до мыльного корня, как в дверь постучались: — Занято, — флегматично произнесла я. — Простите, — растеряно отозвались за дверью, — а вы хоббита не видели? — Видела, — смыла с себя пену. — А… где? — пошли осмысленные вопросы. — Не скажу, — щедрой рукой плеснула бальзама на волосы, а чего мелочиться? Травы есть — еще наварю.

С той стороны двери надолго замолчали: — Почему не скажете? — осторожный интерес. — Потому что вы его разбудите, — полотенчико, ты где? — То есть с ним все в порядке? — странный вопрос. — Не считая хронического недосыпа, — теперь можно одеваться. Блондин от выхода из купальни отходить и не думал, вот и получил распахнувшейся дверью по лбу: — Ты мазохист? — спросило мое раздражение, скрючившегося гнома. — Да кто ты вообще такая? — воскликнул ударенный, потирая будущую шишку. — Местный целитель. И не кричи, Бильбо разбудишь, — хмуро скрестила руки на груди. — Поздно, уже встал, — раздалось пыхтение в спальне. — Только, кажется, дверь заклинило. Любитель косичек на усах просьбы дожидаться не стал. Рывком открыл каменную дверь и успел подхватить, едва не вывалившегося от неожиданности, заспанного хоббита. Сдавленно выдохнув, маленький взломщик ответил на медвежьи объятия вялыми похлопываниями чужой спины. — Бильбо! Ты в порядке! А мы тебя уже второй час ищем. Только с братом и Бофуром с Оином вернуться успели, узнали, что ты потерялся, и отправились на поиски, — воодушевлённо рассказывал молодой гном, перестав тискать едва дышащего хоббита. — Пока искали, Бомбур поскользнулся в коридоре и его засыпало доспехами, а Глоина обстреляло шипами какое-то странное растение, а потом напала стая летучих мышей — он сейчас спит. Спит? Ню-ню. А это нормально, что у меня вдруг стало настроение таким смущенно-довольным? — Кстати, — развернулся ко мне этот неиссякаемый источник оптимизма, — раз уж ты целитель, поможешь примочки Бомбуру делать? Это тот — пухленький? — Синяков много? — Он сам сейчас один большой синяк, — хохотнул блондин. — Тогда его проще целиком в полотенце закатать, — фыркнула в ответ. Гном расплылся в широчайшей ухмылке. — Фили! — влетел в караулку еще один незнакомый тип, — О, мистер Бэггинс, вот вы где!.. Кили, к Вашим услугам, — заметили меня. Так, этот обо мне уже точно знал. Блондин на новоприбывшего кинул возмущенный взгляд. — Солнышко, — ответила легким поклоном на приветствие воспитанного гнома, — рада помочь Вашему роду. — Прошу прощения за бестактность, — смутился блондин, — я Фили. Буду рад оказать услугу. — Услуга — это хорошо, секунду подождите, — и я метнулась на кухню, здесь на полочках хранились мои запасы. — Вот, — сунула Фили рулон плотной ткани и массивный кувшинчик, — пострадавшего замотать в пропитанную этим средством ткань и положить в теплое место. В глазах гнома удивление быстро сменилось предвкушением, и он повернулся к брату. Появившиеся прохиндейские улыбки на довольных физиономиях смотрелись зеркальными отражениями друг друга. Оставив нас и Бильбо вдвоем, шебутная парочка быстро попрощалась («Ну, пока. Мы пошли!») и убежала. — М-м-м… интересные… личности, — в легкой прострации обратилась я к потолку. Кто бы подсказал, что мне чувствовать: растерянность, радость, страх, интерес, настороженность, смущение?.. Столько новых лиц за два дня — это напрягает. Совершенно не знаю, как реагировать на поменявшуюся обстановку. — Завтракать будешь? — растеряно спросила хоббита. — Буду. Что надо делать? — откликнулся Бильбо. Я отмахнулась: — Не стоит. Лучше принять ванну. Вода там, правда, прохладная, зато мыльного корня с шампунем в избытке. Растопить печь, вскипятить чай, поджарить хлеб, достать варенье из лесных ягод. Прекрасный завтрак в хорошей компании, однозначно поднимает настроение! Сытые, чистые и довольные, мы покинули караульное помещение. И замерли в дверях. — Бильбо, — растеряно протянула я, — а сколько гномов было в вашем отряде? — Тринадцать, — тихо ответил хоббит, возвращая челюсть в естественное, согласно анатомическому атласу, положение. — Ага. А такое ощущение, что сотня. Я говорила, что в сокровищнице много галерей и мостов? Так вот, сейчас создавалось ощущение, что на каждой из них бежало по гному. Кто-то таскал оружие, кто-то металлические брусья, какой-то гном буквально летел по макушку нагруженный книгами и свитками, один из которых, размотавшись, извивался за несущимся мастером подобно знамени. Внизу отдельной кучей возвышалась гора, видимо выгребенных Рассветом из примыкающих помещений золотых кубков, блюд, барельефов, камней и драгоценностей. В ней с не совсем цензурными воплями копалась пара гномов, умудрявшаяся одновременно пересчитывать, сортировать (кубки, камни и посуда недрогнувшими руками раскидывалась в разные стороны) и прикидывать количество монет, которое будет выручено при продаже. Пронесшийся уровнем выше Фили, крикнул, чтоб мы не волновались «ибо большинство сейчас в компании дракона латают дыру на месте главного входа каменными глыбами. Все равно до прибытия полутысячи гномов через пару дней, качественный ремонт не провести». И уже издалека донеслась просьба посмотреть, чем могут закусить, не евшие больше суток, мужчины. Почему-то от пятерки, мельтешащей по громадной сокровищницы гномов у меня, привыкшей к спокойствию и отсутствию чужих, рябило в глазах. Или это гномов так много? Пока мы с Бильбо пытались принять происходящее, Фили, толкающий перед собой груженую какими-то сосудами тачку, пронёсся в обратную сторону. — Мистер Бэггинс, а вы когда домой собираетесь? — пришибленно спросила я. Хоббит удивленно обвел глазами творящийся бедлам, прислушался к доносящемуся откуда-то грохоту и, видимо умножив на пятьсот, выдохнул: — В ближайшие пару дней. По соседней галерее пронеслись, спорящие на весь Эребор Дори и Оин. Дальнейшая просьба исходила из самого сердца: — Возьмите меня с собой! *** Что бы хоть как-то вернуть душевное равновесие, решила провести экскурсию по Эребору для Бильбо, а то чует мое сердце, что гномам в ближайшее время, такая мысль в головы не постучится. Заварив чай с мятой и поставив в печь большой чан гречневой каши с вяленым мясом, маслом и грибами, отправились смотреть на значимые места. Показала хоббиту украшенную часть сокровищницы, пока Бильбо восхищенно рассматривал стены, потолок и колоны, я проведала свой любимый опал, изображавший блик на каменном озере. Затем сходили к хищному растению — повезло попасть на время охоты. Бильбо с круглыми глазами наблюдал за медленно подтягиваемой к стеблю тушкой мышки. После исчезновения грызуна, мистер взломщик вслух порадовался, что в Лихолесье ничего подобного не водилось. Посмотрели на покои короля и коридор с ловушками, в качестве демонстрации разблокировала одну и заставила сработать — Бильбо впечатлился. Ну и для общего развития посетили зал Королей и зал Памяти. Лишь, когда заметно потемнело, я вспомнила про кашу. Философски пожав плечами, предложила довольному мистеру Бэггинсу отправиться в обратный путь, через кузни. К нашему обоюдному удивлению одна из печей работала. Дори, Нори и Бифур суетившиеся вокруг чуда гномьей мысли, нашли время похвастаться достижениями мастеров Эребора. Я с интересом внимала счастливым гномам, описывающим историю создания этих печей и о вещах, созданных из полученного из них металла.

Рассказ прекратился, когда рулады из наших с Бильбо животов, заглушили гудение раскаленной печи. Со смехом отправив нас ужинать, гномы поблагодарили за вкусную еду. Фраза насторожила. Прибежав в караулку, обиженно констатировали наличие пустого чана и гору чистой, сохнущей на столе посуды. Вот и думай, как к такому относиться? Вроде все съели и нам не оставили, но и посуду за собой вымыли. Живот грустно булькнул. Переглянувшись с Бильбо, дружно отправились в кладовую, надеясь, что голодные гномы не опустошили её подчистую. Обнаруженное сразу за дверью, вынудило поменять мнение о горных мастерах — на видном месте стояли две большие чашки с нашим ужином. Вскоре ароматы разогретой каши заполнили кухню, а еще через непродолжительное время, пришёл черед чая. — Кажется, тихо стало, — зажмурился Бильбо, прихлёбывая напиток. — Полностью с Вами согласна, уважаемый мистер Бэггинс, — чопорно отозвалась я, вызвав фырканье собеседника. — А ведь за весь день мы ни разу не увидели дракона. Кто бы мог подумать, что он может оказаться настолько незаметным. Улыбнувшись, Бильбо неожиданно стал серьезным: — Все ведь закончилось. — Все? Ты о чем? — Эребор вернулся к гномам, никто не пострадал, даже дракон. И мое приключение тоже подошло к концу, — печально проговорил маленький хоббит. Я весело рассмеялась: — Оглянитесь, мистер Бэггинс! Мория в руках гоблинов и орков, Мордор в последнее время чадить много стал, мира между гномами и эльфами не наблюдается. Повсюду такое количество потенциальных приключений, только успевай ввязываться! — я усмехнулась, смотря на удивленного полурослика. — И все это лишь подготовка к главному приключению в Вашей жизни. — К какому? — доверчиво наклонился ко мне Бильбо. Я вдруг почувствовала себя вселенским злом. — К выбору Вашей будущей жены! — Тьфу! Я думал ты серьезно, — возмутился хоббит. — Я серьезно, — примирительно, но не без легкого оттенка ехидства ответила я. — Проблем в Средиземье полно, вот только нужны они Вам? Или стоит отправиться домой и подготовить к ним будущее поколение маленьких путешественников? Бильбо возмущенно фыркнул в кружку: — И где ты только такого успела набраться? Я смутилась, честно что ли признаться? — Да это наставник сказал, вот в душу и запало. Да и чешуйчатый тоже подобным способом мыслит, — и ночного собеседника в последнее время на философию потянуло, жаль за последние три дня переписка с Лиартом ни разу не приснилась. — А на счет «никто не пострадал» — душевное равновесие у некоторых сильно пошатнулось, да и гордости досталось, — с удовольствием закончила я. — Это да, зато все живы. По поводу моей невидимости… помнишь, я обещал рассказать? — я с предвкушением кивнула, надеясь, что вид у меня не слишком маньячный. — Так вот, когда мы попали к гоблинам… Да уж, вкратце историю встречи с Горлумом Бильбо уже рассказывал, но про странное кольцо я услышала впервые. Настороженно смотря на лежащее на столе простое золотое кольцо без всяких украшений, я пыталась понять, откуда взялось чувство тревоги. Обычно оно возникало, когда рядом оказывалась гномья ловушка. Но здесь ведь простое колечко… и ощущение капкана. Ладно, попробуем рассуждать логически, что у меня, если честно, плохо выходит. Кольцо — артефакт, без всякого сомнения. К тому же артефакт весьма сильный — обмануть дракона и эльфов в их собственном доме весьма непросто. Особенно если учесть, что лес живое существо, с которым дивные могут общаться. Гендальф Серый — волшебник, но кольцо во время похода не ощутил. То есть, кольцо не слабее истари. Не припомню в истории случаев создания истари артефактов кроме посохов. Следующий уровень силы — майяр, которые подобными вещами не увлекались, за одним исключением. Тёмным таким исключением. Рост силы которого больше сотни лет назад почувствовал Рассвет, после чего напал на Эребор… Что-то дальше мне размышлять совсем не хочется. Ладно, вдох — выдох. Колец было создано двадцать. Девять сейчас у назгулов, семь потеряны, да и дядя бы их ощутил, три у эльфов, а одно исчезло. Как раз в районе реки Андуин, где сгинул Исилдур, и чей путь к морю пролегает недалеко от Мглистых гор, места обитания Горлума. Какая-то странная у меня логика, я бы сказала бракованная. Малолетняя пигалица не может столкнуться с Единым Кольцом, еще даже не успев покинуть родное гнездо — вот это логично. Остальное нет. Но… интуиция твердила об опасности. Ладно, спрошу завтра у Рассвета, тогда и успокоюсь.