С обоснованием в Эреборе пяти эльфийских организмов, жизнь заблистала яркими красками. Для одного конкретного подростка далеко не самыми светлыми. Ставшее привычным за почти три года расписание, полетело в отстойник. Утром, гораздо раньше, чем я обычно просыпалась, меня нагло вытряхивали из постели и окунали в бассейн с ледяной водой, чтоб быстрее проснулась и успела позавтракать. Заботливые личности. Впрочем, за вкусняшки я могла простить и не такое издевательство, да вот беда — завтрак был совмещен с уроком этикета. Эльфийского, чтоб им назгул подавился, этикета!
- Засервируй стол на двенадцать персон так, как это положено при праздновании Мерет Адертад в Серых Гаванях, - изящным движение руки указали на горку посуды. В серых с ярко выраженным фиолетовым оттенком глазах Куинона плескалась безмятежность летнего неба. Эру Милостливый, вот что я сотворила, что ты мне именного этого поборника этикета послал? Это же кошмар, а не эльф, всем своим видом демонстрирующий, что связываться с аристократами вредно для психики. Остальные четверо как-то попроще себя ведут. Думаете этикет не самое страшное? Тогда приведу пример: у эльфов двадцать четыре столовых прибора, восемнадцать основных способов их сервировки имеющие свои разновидности в зависимости от количества персон, времени, сезона года и месторасположения обедающих. Я покаместь зубрю, ибо логику сервировки не улавливаю. Куинон вскользь заметил, что со временем ситуация изменится и я начну чувствовать неправильность, а пока практика, практика и снова практика. Ы-ы-ы-ы!.. Как? Вот как они умудрились нарыть в сокровищнице эти наборы? Либо чуйка, либо дядя. Если последнее, то избавиться от ужаса обучения сервировочного искусства мне еще долго не удастся, хотя бы потому, что приложу все силы, чтобы не расстроить любимого родича. В первую неделю завтрак плавно перетекал в обед в виду отсутствия возможности просто поесть. Куинон отказывался выдавать еду при недолжной, по его мнению, сервировке. А переубедить этого эльфа сродни подвигу. Ладно хоть, готовкой не приходилось заниматься и кормили очень вкусно. — Не верно. Трезубая вилка должна находиться с левой руки третьей от тарелки, нож в этом случае с краю. Я просил засервировать стол на двенадцать персон, а не на восемь. Теперь званый ужин в Ривенделле на пятерых на шестьдесят второй день зимы, - журчал невозмутимый, с едва ощутимой ноткой неодобрения, голос дивного. А еще мой учитель по этикету надо мной просто издевается, это ясно как день! Я есть хочу, а не ломать голову над расположением десертного ножа. Хотя, стоит признать, последнюю ошибку избежать можно было достаточно легко, всего лишь сосредоточившись. Полностью концентрироваться на задании эльф меня тоже учил, чем изумлял неимоверно. Просто казалось, что умение сосредотачиваться достаточно полезно, но недостаточно необходимо для исполнения договора. — Продолжишь портить себе осанку - приму меры.
Выпрямиться, расправить плечи, вытянуться вслед за макушкой, чуть опустив подбородок, и стараться не поддаваться панике. Может, Куинон не сильно лукавил, когда уведомлял (не говорил, не рассказывал, а именно ставил в известность) о скором проявлении эффекта в виде новых рефлексов и манеры себя преподносить? Хотелось бы побыстрее, желательно до момента, когда поборник этикета начнет претворять в жизнь свои предупреждения. После сих жутких издевательств, я бежала успокаиваться в оранжерею, где прослушивала очередную лекцию о том, как НЕ надо ухаживать за растениями от Маэрода и Аурлора. Одновременно узнавала, какую траву куда, когда и каким способом сажать, поливать, брать отводки, чтобы добиться удовлетворительного по эльфийским меркам результата. Затем меня под аурловским конвоем (чтоб не сбежала как во второй раз, когда уже знала, что меня ожидает при возвращении в сокровищницу) провожали до караульного помещения с небольшим, очищенным от драгоценностей, пространством рядом. Отчего-то эльфы считали, что сбежать от Аурлора нереально. Не спорю — сложно, но ведь и я еще целью не задавалась. Впрочем, все возможно. Дивный, на чьем лице часто обитала мечтательная полуулыбка, являлся ходячим противоречием своей внешности и своих же повадок. Светло-рыжий, с шикарной косой до пояса, с карими (с рыжинкой!) глазами и тонким станом. Обманчиво хрупкий... и с цепким взглядом. Не раз и не два становилась свидетелем, как на входе в неизученный еще коридор или мастерские этот дивный замирал на несколько мгновений. Этого ему хватало, чтобы запечатлеть помещение в памяти со всем в нем находящимся. Очень удобно, кстати, когда пытаешься найти какую-либо вещь, но страшновато, когда понимаешь, что среди бесконечных пустых переходов Эребора по твоим следам движется бесшумный хищник. Поневоле передумаешь сбегать. Аурлор растворялся в помещении сразу, как только передавал меня в руки собрата. И Гваэглор принимался приводить мое тело к состоянию потребному, по его словам, к дальнейшему обучению. Валиаф, в это время по памяти цитировал исторические баллады, при этом умудряясь сортировать кучку золота вперемешку с драгоценностями. Благо, что благодаря дракону я историю уже неплохо знала, хотя с точки зрения эльфов многие события выглядели иначе, что в принципе понятно — патриотизм, общественное мнение и тому подобное, требуют своей трактовки, приближенной к реальности, но с другими акцентами. Ужасть! Радует, что Валиаф и Маэрод нагрузку по своим предметам повышали постепенно, не торопясь, давая привыкнуть к заданному первой троицей темпу. Теперь ночью мне снились этикет и особо зверские упражнения по повышению гибкости, почему-то под надзором летающего в воздухе отдельно от остального тела перворожденного темного гваэдровского хвоста, который сей эльф не считал нужным заплести даже в примитивную косичку. Великий Эру, ну зачем я спасла этих садистов от пламени Рассвета? Обещаю, впредь, тридцать три раза подумать над тем, к чему может привести сострадание к подобным личностям.
Единственный, кто был доволен происходящим, лежал, зарывшись по ноздри в золото. В начале третьей недели я перестала грубо ошибаться при сервировке стола. Зубрежка вечерами делала свое дело, а желание завтракать в привычное для меня время оказалось прекрасными стимулом. Довольный Куинон во время совместного ужина поздравил меня с минимальным освоением такой нужной части этикета, пообещал, что дальше будет лишь немногим сложнее, и что с завтрашнего дня начнем на практике осваивать правила поведения за столом. Под искренне сочувствующими взглядами остальных эльфов, я поперхнулась овощной запеканкой. — Ты не переживай, — успокаивал меня на следующий день Аурлор, выкапывая кустик белладонны. — Куинон раньше учил этикету молодых воинов и ему приходилось буквально вколачивать в них знания. Вот и использует те же методы, — бедные эльфята, как я их понимаю. — Да и нам вернуться домой хотелось бы как можно раньше. Неуютно находиться в подземельях. — А кто вам мешает их покинуть? Кустик у эльфа в руках дрогнул: — Может, клятва? - хмыкнул светлый рыжик. Ага, и камни. — А что клятва? В ней не говорилось о постоянном присутствии в Эреборе. Да и список уроков не обозначен, — это о наболевшем, может хоть этикет отменят? — Один может остаться, другие периодически его сменять. Либо просто, всем скопом переселиться из сокровищницы сюда в оранжерею. Либо… — Смауг не позволит нам ночевать под открытым небом без его присмотра, — перебил меня эльф. — А вы спрашивали? — не осталась в долгу я. — Допустим, — протянул светло-рыжий, а в лучах тусклого солнца почти пепельноволосый дивный, — допустим, дракон не захочет…
- Я постараюсь вам помочь в этом вопросе, с одним условием, — Аурлор и, давно подслушивающий Маэрод, настороженно переглянулись. Репутация — наше все! Развод на клятву в первый день нашего знакомства, они еще не скоро забудут. — Поможете мне с целительством, — на меня уставились недоумевающие глаза в количестве шести штук. О Валиаф, здравствуй, не виделись еще сегодня.
— Ты хочешь научиться целительству? — с непонятной улыбкой поинтересовался Маэрод.
— Ну да, а что?
— Солнышко, ты не сможешь освоить эльфийское целительство. Это просто невозможно, если в твоих жилах не течет наша кровь.
Та-а-ак. Нет, он прав, конечно. Эльфиское лекарское искусство мне недоступно. Но больше сейчас интересует, с чего дивный использовал формулировку, представляющую все виды целительства, как эльфийские?
Чувствуя, как ступаю на тонкий лед, постаралась быть максимально искренней.
— Но ведь у вас не все искусство завязано на расовых особенностях, а значит что-то можно изучить. А если честно, — тут я смутилась, — просто подумала, что если случится что-то, я могла бы поучаствовать в лечении. Под вашим контролем конечно, — заверила, стерших со своих лиц все проявления эмоций эльфов, и добавила. — Я изучала свойства растений и основные лекарские зелья людей и гномов по книгам. В караулке довольно много всяких настоек и лекарств моего приготовления.
Щеки грели — рассказать о собственной мечте оказалось на удивление непросто. А вот эльфы, перестали излучать и так постоянно натянутую доброжелательность.
— Ты хочешь, что бы мы калечили себя? — Аурлор.
— Э-э… зачем?
— Наглядная практика, — это уже слова Маэрода.
- Да ну Вас. — Ладно, я не правильно выразилась, но могли бы понять с тысячелетним-то опытом. Давя раздражение на собственную излишнюю открытость, пояснила. — С каждым днем вы все больше углубляетесь в лабиринты гномьих ходов. Удовлетворяете любопытство, — Маэрод в отличии от товарищей ощутимо напрягся. — Я прекрасно знаю о ловушках в коридорах, и мне интересно: вы действительно думаете, что никто не заметит ранений или не учует на вас кровь, пусть и под бинтами? И еще, в окрестностях сокровищницы расположены ловушки в основном лезвийного типа, — я с намеком посмотрела на руку Валиафа. Со вчерашнего дня, аура на его правой конечности характерно побледнела и утончилась, если не знать, на что смотреть, небольшое утолщение от бинтов заметить сложно. Неделю назад подобная рана появилась у Аурлора на ребрах, чем меня, кстати, потрясла. Сильно хотелось узнать, где он получил это украшение и в будущем обходить данное место стороной. Думаю, он и в мою ловушку попал только лишь по чистой случайности (специально идеальное место для последней раздачи целеуказаний подбирала) и в связи с отсутствием практики хождений по подгорным коридорам. — Как ни странно для гномов, но чем глубже в недра Горы и дальше от сокровищ, тем сложнее и опаснее ловушки. А некоторые коридоры ими просто нашпигованы. Так что, вы хоть группами передвигайтесь что ли, и доспехи в оружейной возьмите. Веревки еще могут понадобиться.
— Ты серьезно хочешь быть целителем? — после продолжительно молчания поинтересовался Маэрод, остальные при этом изображали деревья — вроде живые, а не двигаются. И взгляды такие... изучающие. Ой, да к Мелькору все. — Хочу, хотя дракон не одобряет. А почему спрашиваешь ты, а остальные молчат? Эльф улыбнулся уголками губ: — Я принимаю решения в отсутствие командира. Думаю, обучить использовать некоторые травы мы тебя сможем, а дальше посмотрим. И на том спасибо. Рассвета постоянное присутствие пятерки эльфов, как я и думала, не особо радовало, и разрешить троим из них ночевать в оранжерее он согласился без возражений. Как позже объяснил змей, предварительно удостоверившись в отсутствии рядом остроухих личностей, клятва — клятвой, а наличие заложников еще никому не помешало. Тогда же озвучила мучивший вопрос: — Дядь, они ведь не первые эльфы в Эреборе? — Они не первые воры. Ясно. Действительно, чего уж тут не понять. На следующий день распорядок поменялся не сильно, просто в оранжерее Маэрод стал рассказывать о лечебных растениях и различных отварах на их основе, а я старательно записывала на вощеные дощечки все, о чем не знала. Выходило много. Бздямс! Четверо эльфов общаясь между собой на синдарине, разгребали очередную кучу сокровищ. Гваэглор, ворча сквозь зубы на том же языке, делал мне массаж. Это на очередной вечерней тренировке у меня свело судорогой заднюю часть шеи и спину до поясницы. Давно не было так плохо. Падая на пол, мне даже не пришло в голову попытаться воспользоваться резонансом, а потом все мысли из головы выдула одуряющая волна боли. Конечно, и раньше сводило мышцы, но не всю спину и не на такое продолжительное время. Мою шипящую сквозь зубы тушку, раздели, укутали в одеяло, оставив оголенной только спину и шею, а за тем аккуратными движениями стали втирать в кожу какую-то мазь, от которой кожу стало припекать, будто от огня. Пометка в памяти: не забыть взять рецепт.
Через полчаса спина уже не болела, резонансом я воспользовалась, пока эльф ходил в караулку вымыть руки и взять другую мазь, но говорить об этом, не спешила. Оказывается, простой массаж может быть очень приятным. Да и кто знает этого садиста, может решит продолжить тренировку?
— Как она? — о, Валиаф решил поинтересоваться моим самочувствием. Вперед ребята (или дедушки?), разговор на синдарине это то, что нам надо. Может быть я, наконец, выясню, как вы относитесь к происходящему, хотя и так понятно — без особой радости.
— Нормально, — отрезал тренер.
— Ну и зачем? Для человеческого ребенка нагрузка чрезмерна, — а это уже Маэрод интересуется.
— А ты в этом уверен? Или её способности не заставляют тебя насторожиться? — Слышишь Гваэглор, м-р-р-р, ты ничего не попутал? Вы о моих способностях в целительстве не догадываетесь. — Такой физической силой человеческие дети не обладают. Взрослые люди — возможно, но не дети. И она на удивление быстро усваивает знания. Тебе не кажется это подозрительным? Поведение дракона, этот ребенок, сама ситуация, в которую мы попали?
Эльфы эльфами, а нервы и у них не мифриловые.
— Кажется. Но я не считаю подозрения поводом для издевательств. В том, что она ребенок, даже ты не сомневаешься.
— Порой сомневаюсь. Уговори её завтра пройти проверку по крови.
— Хорошо, - прищурил зеленые глаза Маэрод. — Но вопрос не в ситуации, а в причинах её породивших. Смотрите: дракон обещает отдать свои сокровища в обмен на обучение живущего с ним ребенка. Дракон. Сокровища. Отдать. Дикость, не правда ли? - Отрядный целитель со вздохом ладонью взъерошил себе каштановые пряди на макушке, разом превратившись из воина в подростка. — Пожалуй, расспрошу Наурэн о её детстве, может картина прояснится.
Как он меня обозвал? Наурэн — солнечная на синдарине, красиво, но на общем языке мне мое имя нравится больше.
- Солнышко, как себя чувствуешь? — во-о, гораздо лучше звучит.
— Не дождетесь!
— Вот и славно. Дойдешь до кровати? — с почти искренней улыбкой поинтересовался Гваэглор, не смотря мне в глаза.
Мне показалось или ему действительно стыдно?
— Если пообещаете не перебарщивать с упражнениями, смогу даже помочь в приборке, — кивнула я в сторону остальных ушастых интриганов.
— Не стоит, иди лучше спать, только закутайся плотнее в одеяло. А на счет упражнений, обещаю тщательнее их подбирать, в этот раз я действительно переборщил.
— Ладно, а на счет «переборщил», — удержаться от ехидства после их разговора, оказалось выше моих сил, — знали бы Вы, как чешуйчатый проверял однажды мою выносливость, вот тогда действительно был перебор, даже бандит с этим согласился.
— Какой бандит? — озадачился Гваэглор. — На пустоши нет разбойников.
— Раньше не было, — и прежде чем хмурый эльф задал очередной вопрос, добавила. — И сейчас нет… благодаря неким крылатым личностям.
Так, озадачила, теперь можно уходить. Мстя, конечно, мелкая, да и повод для расстройства у дивных внушительный — кабала минимум на несколько лет, но как-то это не по взрослому, детей до судорог в мышцах доводить. Где-то у меня есть бутылочка со снадобьем как раз для помощи перенапряженным мышцам. Вот дойду до кухни, выпью и спать. И пусть эльф и дальше изображает из себя суслика на стрёме, отслеживая каждый мой шаг. Все же резонанс хорошая техника — за полминуты снять напряжение с мышц, такого зельями не добиться.

Опять тучи. До осени еще далеко, а дожди идут, едва ли не через день. Валиаф, шпион недоделанный, пообещав на завтра хорошую погоду, убежал в гномьи кузницы, чем избежал необходимости мокнуть под дождиком. И я без понятия, чем он занимается, кроме наблюдения за всем и всеми.
Кстати, разницы между мокрым эльфом и сухим нет. Маэрод и Аурлор, накинув капюшоны на голову, все так же возились на уже зеленой, благодаря их стараниям, террасе. Подвязывали, перекапывали, пересаживали в надцатый раз, так как, по их словам, почва для взросления и цветения должна быть разной, а дождь только поспособствует приживлению трав на новом месте, плюс солнце, которое обязательно покажется завтра или, в худшем случае, послезавтра. Создавалось впечатление, что эльфы готовы были возиться с растениями до посинения. Моего.
От промозглости и сырости, хорошая одежда и небольшой навес меня защищали только в первые пару часов. Потом открытые кисти рук окончательно замерзли и отказались работать стилом, пришлось отложить писчие принадлежности и просто заняться зубрежкой. Зато насморк радостно решил напомнить о своем существовании и что обидно без лекарств ничего с ним поделать я не могла. Раньше обычного вернуться в сокровищницу и попасться в руки Гваэглора, совершенно не хотелось. Сбежать по тихому, тоже вряд ли удастся. Оба эльфа с ехидцей в глазах, то и дело поглядывают в мою сторону, готовясь отконвоировать меня к начальству, при попытке саботажа тренировки. Учитывая, что одним из них был Аурлор, побег переходил в разряд сложноисполнимых. Вот и получилось, что сижу я, дрожу, шмыгаю носом и пытаюсь запомнить способы сушки (садизм какой-то!) растений семейства пасленовых.
— Солнышко!
Поддпрыгнув из положения сидя и чуть не выронив связку дощечек, круглыми глазами уставилась на незаметно подошедшего Маэрода.
— Извини, — искренне улыбнулся ушастик. — Ты не могла бы ответить на вопрос?
— Конечно, вы же учитель. — Занятно, только сейчас поняла, насколько простого общения мне не хватает. Раньше не замечала, а теперь... появилась возможность? Да, наверное. Только это же перворожденные! Дивные!
Люди... гномы... Если бы был выбор, представителя какой расы я бы предпочла иметь в собеседниках? Что-то мне кажется, что никакой. Ведь я... боюсь? Боюсь повторения той же ситуации, что и в Эсгароте?
Дивный, увидев растерянность на моем лице, поспешил успокоить:
— Не по учебе. Я хотел спросить о твоих родителях.
— Я их не помню, — эльф нахмурился, кажется, уловив вспышку страха, — правда, не помню. Около пяти лет назад, недалеко от реки Пелорус, был разграблен караван. Меня нашли рыбаки на берегу озера. Как потом говорили, выживших из того каравана, больше не оказалось. Знахарка зашила рану на голове, — указала ладонью на скрытый волосами шрам, — река изобилует порогами, видимо ударилась, когда пыталась уплыть. Ничего из происходившего в моем прошлом я не помню, ни имени, ни места где я росла, ни родичей.
Маэрод осторожно коснулся рукой моего виска:
— Я посмотрю? — тонкие, прохладные пальцы прикасались удивительно мягко. И все равно стало страшно. — Рваный и длинный, действительно похож на след от удара камнем. Серьёзная рана. Голова часто болит?
— Э-э... нет… да, — что-то меня с размышлений сбили, — в смысле, а часто это сколько раз в день?
Вместо ответа удостоилась хмурого взгляда.
- Давай дощечку и стило, напишу список растений, мы их уже прошли, соберешь, и приготовим сегодня одну интересную микстуру. Вперед, а я посмотрю, как ты усвоила наши уроки по сбору трав. Не уверена, какое чувство было сильнее: надежда, удивление или страх. Мне не причинят вреда, но всегда можно сделать больно предав зародившееся доверие. Поэтому, лучше не доверять. И, наверное, поэтому так хочется довериться. Со сбором трав проблем не возникло, меня даже похвалили. А вот вместо возвращения в сокровищницу, мы с Маэродом отправились в лаборатории Кхеледдума. Аурлор пообещал предупредить командира об отмене сегодняшнего занятия, чему я несказанно обрадовалась, и бодрой тенью ускакал в противоположную от драконьей обители сторону. Занятно. Опять перворожденные Гору исследуют. И, походу, что-то дивные в моем состоянии уловили, иначе сложно объяснить, зачем светло-рыжий Аурлор предпочел проконтролировать наш путь до Кхеледдума. Гномьи лечебницы я показала эльфам на второй день пребывания их в Эреборе. Дивные с виду равнодушно отнеслись к останкам гномов, и даже попытались меня, а возможно и себя, успокоить — ушедшие души не вернуться в мир живых, их незачем бояться. Бояться стоит живых. Последнее их уточнение мне не очень понравилось, как и понимание того, что им здесь столь же неуютно, как и мне. Несмотря на это, лаборатории и библиотеки третьего уровня были осмотрены очень внимательно, а Маэрода от колбочек и реторт оттаскивали едва ли не силой, пока у Валиафа не лопнуло терпение. Этот вечный наблюдатель с неизменной полуулыбкой, в шутку предложил отрядному целителю поселиться среди трупов, за что удостоился кислого взгляда зеленых глаз. С тех пор Маэрод частенько посещал Кхеледдум, а Валиаф вытаскивал его отсюда, когда целитель увлекался. Давно я не была в лаборатории. Увлекшись созданием зелий и настоек, я когда-то привела эти комнаты в порядок, убрала разбитые стекла и мусор, вымыла окна, стены и пол, протерла колбочки, чашки, флаконы, котлы, кастрюльки и другие ёмкости, разложила все вещи по своим местам, нашла в других помещениях замену погибшей посуде и остатки спирта. Последнее меня очень порадовало, без него делать вытяжку из растений по гномьим рецептам было невозможно. Правда с появлением новых жителей, здесь я появилась лишь единожды.
- Вы вытерли пыль? — спросила у деловито поджигающего спиртовку эльфа.
— Да. Удивлена? — под каштановой бровью мелькнул зеленый лукавый огонек.
— Очень, дивные как-то не ассоциируются с приборкой.
— Даже не знаю, — протянул, хмыкнув, эльф не отрываясь от раскладывая на обсидиановом подносе смеси трав, — обидеться или не стоит.
Непроизвольно улыбнулась:
— Мужчины протирающие пыль, - протянула и сразу резюмировала, - не звучит. Вот протирающие всякие железки — в это поверить проще.
— Странное у тебя отношение к оружию, малышка. Наши дети просто обожают играть с деревянными кинжалами и детскими луками, — на столе рядком выстраивались флаконы и пучки малознакомых трав, их видимо, тоже принесли эльфы.
Ответить не успела, примчался запыхавшийся Валиаф. Оказывается, Аурлор успел сообщить об отмене занятия не только своему обожающему физические тренировки командиру, но и отправить Валиафа к нам с вещевым мешком. На мой недоуменный взгляд, эльф пояснил, что в его мешке есть запас трав, которых нет на террасе. Еще один... хозяйственный дивный.
— Солнышко, подойди, — я с любопытством подскочила к Маэроду, — смотри, сейчас мы будем создавать микстуру для лечения сосудов и восстановления нервной ткани. Для этого необходимо использовать пустырник, мелиссу, тысячелистник…
Я тщательно записывала.
Через полтора часа на столе красовались три флакона наполненные еще теплой микстурой. Просто сидеть и смотреть, как варятся травы было скучно, поэтому Маэрод решил поделиться со мной еще одним рецептом, а Валиаф, сунувший нос в каждую щель, пообещал научить готовить вкусные лепешки.
Ужин благополучно проходил мимо нас.
Оставив Валиафа наводить порядок, мы с Маэродом, забрав с собой флаконы, отправились… к бассейнам. Паранойя немедленно подняла голову. При виде Рассвета, сидящего рядом с водой настороженность перешла в любопытство. Дядя прочно ассоциировался с безопасностью.
— Боишься? Зря, мы ведь давали клятву о не причинении вреда, - целитель демонстрировал уверенность в своих действиях, напрочь отказываясь понимать мои чувства к огнедышащему дракону, покорителю Эребора.
— Я не боюсь, мне интересно. А вот вы сейчас рискуете быть замоченными в бассейне, если не расскажете о своей задумке, — честно предупредила эльфа о его возможном будущем. Потому как любопытство зудело и ворочалось.
— Правда? — весело ухмыльнулся ушастый, снимая с себя одежду. Если он рассчитывал на мое смущение, то зря, я с интересом наблюдала за эльфийским обнажением. А что, неплохо. Тело эльфа чем-то походило на ивовую ветвь, худощавое и немного узловатое, но в целом смотрелось весьма органично. А штаны он снимать будет?
— Раздевайся, — скомандовал учитель.
- Зачем? — не стала перечить я.
На пол полетели куртка, рубашка, сапоги.
— Все снимай, лечиться будем. Испытаешь методы эльфийского целительства на себе. А богатейший дракон нашего мира проследит за моими действиями.
— Не волнуйся. Если этот ушастый посмеет «ошибиться», то познает прелесть бескрылого полета, — успокоил Рассвет.
Я в этот момент была искренне благодарна эльфу, благопристойно отвернувшемуся от раздевающейся меня.
— Думаю ему тоже интересно, чем все это закончится, — спинала одежду в единый ком. Все равно её стирать.
— Есть немного, — не стал молчать зеленоглазый целитель. — Господин Смауг, я не воюю с детьми, можете не беспокоиться по этому поводу.
— А по какому поводу мне стоит беспокоится, эльф?
Так, пошли угрозы. Ух, а вода гораздо теплее, чем обычно. Я бы сказала очень горячая.
— Дядя! — раскладывающий склянки и полотенца Маэрод, сделал неудачную попытку свалиться в бассейн. Странная реакция. Судя по виду, ошалело растирающего коленку эльфа, в ближайшее время он будет хромать. — Дядя Дракон! — так, а что это за облегчение, мелькнувшее на лице ушастика? — А ты искупаться не хочешь, вода просто кипяток!
— Хм, почему бы и нет?
Громадное тело рептилии скользнуло в соседний бассейн. Мгновенно поднявшийся уровень воды, выплеснулся за пределы драконьей ванны. Надо же! Оказывается бассейн выбранный Рассветом, гораздо глубже моего, змей оказался в воде на половину своего роста. Сейчас бы большую щетку и хорошенько поскоблить его чешую. Эх, мечты. Может, удастся развести эльфов на еще одно обещание? А то одних моих сил здесь явно не хватит. Или чистку дракона можно отнести к «хозяйственным делам»?
— Учитель, а Вы… — я запнулась, в глазах мокрого с ног до головы Маэрода, читалось желание уменьшить количество живущих в Эреборе на две единицы. И чего злится? Просто не надо было стоять рядом с ванной, в которую нырнул дракон, может и успел бы увернуться от вставшей стеной воды. — Вы мыться будете?
— Солнышко, я, если ты случайно не забыла, пришел сюда ради твоего лечения, поэтому побудь послушным и молчаливым ребенком в ближайшие пятнадцать минут. Хорошо? - сделал ударение на слове "молчаливым" Маэрод.
— Извините, — промямлила занервничавшая я.
— Сядь здесь, закрой глаза и попытайся выбросить из головы все мысли.
Я покорно переплыла к соседнему бортику с удобными подводными ступенями и попыталась задремать. Другого способа очистить голову от мыслей, придумать не удалось. Интересно если засну, эльф меня выловит до того как я захлебнусь? Хотя, судя по его виду, скорее с удовольствием притопит несмотря на присутствие Рассвета.

Мысли лениво скользили по сознанию. Может, стоило выложить созвездие Вильварин чуть в стороне от остальных? Нет, получилось очень даже удачно, если расположиться прямо под ним, как я сейчас. Ощущения простора и… А куда делся бассейн?
— Доброе утро, как выспалась? — добродушным тоном, поинтересовался знакомый мелодичный голос. Скосив глаза влево, опознала Маэрода жестко зафиксированного правой драконьей лапой сверху и кучей монет снизу.
Угумс, я в сокровищнице, лежу на левой драконьей лапе закутанная в одеяло, без ощущения присутствия одежды на теле, сверху оскаленная морда Рассвета (не злится, но явно недоволен), у стеночки сидит настороженный сверх меры Куинон. Я так понимаю, лечение дало неожиданные побочные эффекты?
Стоп. Я проспала лечение с явным использованием магии?!
— Усыпил-то зачем?
Обидно же!
— Побочный эффект, — просипел мой лекарь. — Солнышко, как себя чувствуешь?
— Как будто из моей головы вытащили свинец и закачали воздух, — я осторожно села на драконьей лапе и тряхнула волосами. Нет тяжести, виски не ноют и даже шея ощущается иначе. — Странно, непривычно. Хорошо. — Задумалась пытаясь понять, оценить и поверить, что так тоже, оказывается бывает — не болит. Ничего не болит. — Слышу, как течет кровь по венам. Это тоже побочный эффект?
— Да, — на этот раз действительно искренне улыбнулся Маэрод, — сосуды были сильно пережаты. Так что некоторое время придется привыкать к тому, как должно быть. А если мы закрепим его с помощью приготовленных позавчера микстур, головные боли если и вернутся, то очень не скоро.
Ответ эльфа обрадовал, вот только…
— Позавчера?
— Именно, — прошипел дракон, — хотя кое-кто утверждал, что ты проспишь не больше суток!
Теперь понятно такое своеобразное положение Маэрода — Рассвет просто перенервничал и решил сорваться на замешанном в деле моего исцеления эльфе.
— Может, отпустить дивного? А то еще немного и он окончательно забудет делать вид, что ему неудобно находиться в таком положении.
Дракон фыркнул, внимательно осмотрел придавленного своей лапой эльфа и фыркнул еще раз:
— Ничего, еще полежит, ему полезно.
Я с сомнением оглядела получившуюся картину:
— Ну, если ты так думаешь, пойду я тогда переоденусь и поем.
— Не забудь выпить микстуру — пятнадцать капель на стакан воды, — дал указание ушастик, в очередной раз забыв сделать вид, что лежание под драконьей лапой доставляет ему чрезмерный дискомфорт. Похоже, ребята повздорили не только из-за моего лечения.
— А Вы расскажите, что не поделили?
— Нет!
— Нет!
И почему не удивлена? Ладно, разбирайтесь сами. Муж-ж-жчины. Совсем не любопытно. Ни капельки, да.
Эх...
Куинон держал в руках новую одежду. Очень красивую, сшитую явно не по гномьим лекалам и даже с бисерной вышивкой по вороту и рукавам. Я такую только раз или два в Эсгароте видела.
Доверие может принести много боли. Но ведь можно довериться не полностью, а всего лишь капельку? Довериться тем, кто заботится чуть более, нежели оговорено условиями договора и клятв? Наверное, да.
Но как же страшно.