— Ты самый красивый мужчина во всем мире, самый замечательный, любимый, заботливый, самый мудрый, чудесный, восхитительный и роскошный, самый чешуйчатый, золотистый и перепончатый. Как мне тебя не хватало! — восторженно вопила я. — Отцепите её от моего носа, — прогундосил Рассвет, стараясь не размыкать губ. Мне было все равно. Я восторженной пиявкой вцепилась в чешую на морде дракона, и отпускать его не собиралась. Даже возможность быть случайно зажатой в его пасти меня не волновала. Он здесь, рядом! В зоне досягаемости! Можно тискать, гладить чешую, советоваться и жаловаться на несправедливый мир, нелюбящий таких светлых и мохнатых нас! Как я, оказывается, соскучилась. Плотный учебный график не позволял тосковать — времени просто не было. Зато сейчас, я старалась разом набрать все эмоции от общения со своим огнедышащим родственником, которые были недоступны почти целый месяц. Я была счастлива и Рассвет, несмотря на свое бурчание, тоже. Довольно прищуренные драконьи глаза сверкали, хвост то свернется крендельком, то начнет метаться из стороны в сторону. Идиллия, в которую совершенно не вписывались два организма. Краем глаза отметив мрачно-обиженно-надутые мордахи крикнула:

— Ребят, вас я тоже рада видеть, — и снова сосредоточилась на Рассвете. Пятнадцати минут мне мало, может через часик и отцеплюсь от его носа. Не отцепилась, через полтора часа меня нагло отодрали от моего сокровища и зашвырнули в наполненную прохладной водой купальню в караульной. Сообщение об ужине я услышала уже через закрытую дверь. Отплевавшись от воды, пришла к выводу, что все прекрасно, дракон под боком и меня даже до ванны донесли и еду приготовят, возможно, даже это что-то будет вареным или тушеным! Красотень! Даже необходимость вспоминать подзабытые правила поведения за столом (эльфийский вариант), не портила ужин. Тушеные с грибами свежие овощи в трех вариантах, сладкая выпечка и молоко с киселем. Я методично уничтожала все вкусности, до которых могла дотянуться, Аурлор довольно посмеивался, когда я в очередной раз возносила хвалу повару, и потихоньку подкладывал все новые кусочки. С удивлением узнала, что пару дней назад Рассвет отпустил его в Эсгарот пополнить запасы: — Люди сильно удивились, когда я основательно закупившись, пришлось даже взять старую клячу, — здесь последовал укоризненный взгляд в сторону дракона, — один отправился на Пустошь. Пришлось подгадать время, когда бургомистр отправился с проверкой на караванную дорогу. А то так просто покинуть город мне бы не дали. — Почему? — вылезло мое любопытство. С лошадью понятно, Рассвет уважает мясо, как и я. Вот только я менять эльфийскую стряпню на мясной бутерброд считаю кощунственным. — Эльф вне границ Лихолесья, к тому же покупающий провизию, - хмыкнул разведчик. - Приглашение на званый ужин было бы мне обеспечено, как и куча вопросов, на которые отвечать не имеет смысла. — «Не имеет смысла»? — поставила пустую кружку на стол, если посидеть так пару минут, то еще чашку киселя я в себя впихнуть смогу. — Да. Мне нечего им говорить. Могло хватить и общих фраз, но не хотелось терять время попусту. — Выглядите посвежевшими, — осторожно выразил недоумение Гваэглор, — даже интересно, чем же это вы занимались. — Почти тем, чем и планировали, — чинно промокнув губы полотенцем, произнес Куинон, — просто целительству пришлось уделить больше времени, когда Солнышко, познакомилась с Левороном. — ЧТООО? — зашипело за открытой дверью. Хм-м. Надо все же перетащить стол из общей комнаты в сокровищницу. — Уважаемый Смауг, мы расскажем подробности сразу по завершении ужина, — не прошло и пары часов с нашего возвращения, а Рассвет с Куиноном уже вновь готовы поругаться. — А лес оказывается, живой! Не его обитатели или деревья, а сам лес! А еще мы котелок случайно расплавили, — мой оптимизм сегодня был не исчерпаем. — Ясно. Ешь спокойно, пару минут я подожду, — мрачно прогудели снаружи. Да уже почти все, еще стаканчик киселя и булочка с орехами, и пирог с мочеными яблоками и… слойка не влезает. Эх, ладно, завтра доем. Стараясь не переваливаться как беременная утка, устроилась рядом с драконьей мордой. Рассвет, оценив маневр, кончиком хвоста подцепил мой креслоподобный стул, и поставил рядом со своей лапой. Прежде чем усесться, не удержавшись, потерлась щекой о его нос. — Что ж, если честно, я сомневался в необходимости рассказать Вам о всех незапланированных ситуациях, произошедших во время практики, — начал Валиаф, чем весьма удивил меня. Мне казалось, что главный в этой поездке был Куинон, — но Солнышко является вашей воспитанницей и, как нелегко это признавать, произошедшее может иметь и негативные для неё последствия. На протяжении фразы гребень Рассвета все сильнее встопорщивался, пришлось вмешаться: — Угу, особенно это касается оглушенных эльфов, которых потом еще зельем, путающим недавние воспоминания, напоили. Про клятвы я вообще молчу. Вы же кучу правил этикета нарушили, пока эту пятерку обрабатывали. — Пятерку?! — клуб дыма оправился к сводам сокровищницы. — Ага, они направлялись совершенно в другое место, а пришли к нам. Представляешь, эльфы заблудились в своем лесу. — Малышка, прекрати этих ушастых, — глаза моих учителей мстительно-обещающе сузились, — оправдывать, не маленькие — объяснятся. Это да. Главное, что ты успокоился и остальному уже не сильно удивишься, а значит, причин для злости будет меньше. — Как правильно сказала Солнышко, — продолжил Валиаф, скрестив руки на груди, — появление другого отряда, было неожиданно. Тропы пришли в движение — это большая редкость. — Дальше, — обдумав ответ эльфа, рыкнул мрачный дракон. — За двое суток до этого, — в это совпадение даже я не верю, вон Валиаф тоже понимает, но юлить все же не пытается, — Солнышко извлекла осколок моргульского клинка из тела Маэрода. Рассвет сел на задние лапы, едва не опрокинув мое кресло. Оторопевшие Гваэглор и Аурлор, неверяще уставились на Валиафа, а поняв, что тот не шутит, перевели взгляды сначала на оставшихся соплеменников, затем на меня. — Так получилось, — выдавила под требовательными взглядами бледных эльфов, — перед сном уберу ваши. Стоило Валиафу подтверждающе кивнуть и из парней будто воздух выпустили. Сев, где стояли, эльфы пустыми взглядами уставились на Рассвета. Дракона реакция эльфов не порадовала: — И как… — Это быстро и почти без последствий. Как синяк залечить, — успокоила я чешуйчатого и, похоже, поторопилась. — И сколько эльфов захотят получить в свое распоряжение ребенка с такими способностями? — бронированная голова нависла над Валиафом. — Малышка смогла научить одного из пришедших по тропе целителей очищать осколки от тьмы. — А если точнее, то Леворон просто испугался, когда осколок активизировался, — не удержалась я, пропустив мимо ушей подоплеку фразы. — Как результат, методы у нас совпадают только на начальных этапах. — Верно. Пусть для наших целителей метод неприятен в плане последствий, но действенен. А учитывая нашу гордость... — и Валиафа понесло. Говорить им или не стоит, что я изучила их достаточно, чтобы по цветам, проявляющимся в ауре, понять их чувства? Рассвет тоже с сомнением разглядывал эльфа, не слишком убедительно пытающего рассказать о неприятии помощи лихолесцами других народов. И ведь ни словом не соврал! Дракон задумчиво втянул носом воздух и хмыкнул. По запаху, что ли определяет? — Сам в это веришь? — по-птичьи склонил голову огромный змей. Валиаф потупился: — Мы приняли все доступные меры предосторожности, но не думаю, что Владыке Трандуилу потребуется много времени чтобы сделать выводы. Предугадать его конкретные действия, при таком раскладе, сложно. Видимо лицо у меня побелело — вспомнилась захлопнувшаяся намертво гномья шкатулка с сияющими алмазами внутри. Маэрод метнулся в караулку и через полминуты выбежал с какой-то склянкой в руках. Машинально выпив сунутый в руку флакон, с безнадегой просипела: — Может ему Леворона хватит? — Конечно, хватит! — возмущенно воскликнул Маэрод, и я даже пожалела, что научилась распознавать их попытки схитрить. — Ты же ребенок! Никто тебя не к чему принуждать не станет.

Заставлять и не придется, просто намекнуть, как эльфы не любят драконов и все. Рисковать Рассветом я не стану. — И ты действительно считаешь, что кто-то решит принуждать целителя? Ты со своей вредностью такого натворишь, что лучше самим в Мордор убежать — просить политического убежища. А сейчас правду говорит! Моргнула, отводя глаза от взволнованного лекаря. — Именно, — я с испугом посмотрела на Куинона, вот как счаз упок… успокоит! — В худшем для тебя случае Их Величество предоставит и тебе и нашим собратьям выбор. Брачные узы наиболее беспроигрышный вариант. Ик! — Не волнуйся. Очередь из желающих пообщаться в первую минуту составит восемьдесят три обязанных тебе жизнью эльфа… А?! — … из ста двадцати семи раненных моргульским оружием на прошлую весну свободными в личном плане были семьдесят девять жителей лихолесья. — Не… — Из нашей пятерки только Куинон занят. Получается восемьдесят три, — вновь перехватил инициативу Валиаф. — Поэтому прекращай паниковать, такое непонятное чудо с невиданной ранее магией приносить пользу может только добровольно, а наш владыка не станет рисковать пытаясь насильно привязать тебя к Лихолесью. Лучше представь — в истории не зафиксировано ни одного случая, когда такое количество дивных претендовало на сердце одного человеческого ребенка. Вот вручить тебе знак друга эльфов Король обязательно попытается, когда разберётся кто обучил Леворона уничтожению скверны. Ты ведь поняла, что таким способом можно очищать не только моргульские клинки, но и саму землю? — Он сам… — Под твоим руководством. И заклинанием он воспользовался не стандартным, а чем-то средним между твоей резонансной… я правильно выразился?.. волной и эльфийским обезболивающим. Результат сама видела. Что скажешь? А я могу сказать, и меня не перебьют? Сомневаюсь почему-то. Мне б по-тихому в уголке в тиши и спокойствии все осознать, а уже потом обдумывать ответ. Восемьдесят три? Кхе-хе. Кстати, господа шутники! Встав со стула, не встречая сопротивления за пару мгновений забралась на недоумевающую драконью морду. Вероятно, невероятно... Издеваться-то зачем? Это мне положено в истерике пребывать, а не наставникам осознающим размер подступающих неприятностей! Обвела взглядов своих мучителей и мстительно произнесла: — Педофилы! Четыре отвисших челюсти цветочным медом пролились на мое измученное их издевательствами сердце. Только одна довольная физиономия портила все впечатление от чудесной картины. А ведь по большей части отомстить за невинно убиенные нервы я пыталась ему. Я когда-нибудь смогу довести Куинона до потери контроля хотя бы над выражением своего лица? Рассвет не выдержал первым, стряхнув меня с морды, выпустил большущий клуб дыма и захохотал. Приземлившись перекатом, дабы погасить инерцию, как учил Валиаф, напустила на себя невозмутимый вид. Профыркавшись и взяв себя в лапы, дракон вновь улегся на свои богатства. — Не волнуйся, Солнышко. Будут сильно доставать — пролечу над их лесом пару раз. Думаю, такой толстый намек они поймут, — и уже эльфам. — Как быстро вы сможете завершить её обучение? Пожалуй, сегодня лучше сидеть. Он, что решил побыстрее избавиться от ушастиков? Но в таком случае Владыка Лихолесья узнает и о моих способностях, и о Рассвете гораздо раньше, чем, если эльфы останутся с нами на подольше. Нет, ребята не скажут, но в уме Трандуила сомневаться не приходится. Да и сдается мне на своей территории, он может гораздо больше, чем нам представляется. Как пример: управление Тропами, о котором упоминал Валиаф. — Полтора года, не меньше, — ответил Куинон. Остальные все еще были не коммуникабельны. — Минимальная основа. — Извини, Солнышко, придется тебе постараться. Я кивнула. Как только появится возможность узнаю, что задумал змей. Мои собственные мысли по этому поводу, мне не нравились. — Покажешь, из-за чего мы сейчас паникуем? — прогудел дракон. — Конечно, — все потом, в том числе и истерика. Сейчас можно показать свои достижения, обретенные потом, кровью и сломанными косточками моих подопытных зверюшек. Короче похвастаться! Глубокий вдох, медленный успокаивающий выдох и бодрой походкой направиться к стеночке, подпираемой Гваэглором и Аурлором. Так и кто первый? У Гваэглора один осколок у левого легкого, у Аурлора их… четыре? Присела рядом с эльфами у стеночки — третьей. — Ты где их столько нахватал? — шокировано спросила, пытаясь вернуть вновь удравшее спокойствие. Меня поняли и даже ответили: — Я разведчик. Часто либо в одиночку, либо с малым отрядом отправлялся на вражескую территорию. Крупных схваток разведчики избегают, но бывают ситуации, когда ради сведений необходимо идти на риск. В моей жизни было много преследований и погонь, и не всегда я успевал увернуться от стрелы или защититься от клинка. — Понятно. Значит, начну с тебя. И прошу прощение за фамильярность. — Я не против. Что от меня требуется? — Раздеться. — Раздеться?! — взвился чешуйчатый. Небольшое землетрясение сотрясло сокровищницу. — Что значит «раздеться»? — А как иначе осколки достать? Они же материальные? — Никаких голых мужчин! — гремел Рассвет, нависнув над нашей контуженной троицей. — Да что я у них не видела! Поверь, ничего интересного! Дракон замер, повыпускал ноздрями дым и повернулся ко второй тройке: — Педофилы, значит? — и так тихо с какой-то задумчивостью он это произнес, что спящий в последнее время инстинкт самосохранения, взвыл гондорской поминальной трубой. Будь эльфы в лесу их быстрая мимикрия под цвет свежей листвы не дала бы их врагам ни шанса на их обнаружение. — У первого из той чужой пятерки, осколок находился рядом с бедренной артерией, естественно мы раздели его полностью! Только я не поняла, на что там смотреть надо было? — То есть? — рыкнул змей, не спуская с зеленых эльфов взгляда. — Ну, судя по твоей реакции, — чешуйчатая мордаха возмущенно развернулась в мою сторону, — нужно было рассмотреть, что-то, что мне видеть еще не полагается. А что — непонятно. Рядом сдавленно всхлипнул Гваэглор: — Вы ведь анатомию с Маэродом проходили? — К-конечно! — я возмутилась — какое целительство без знания анатомии? Рядом с грохотом опустился массивный хвост: — Никаких голых мужиков до замужества! — Да почему, — взвыла я. — Чего я как целитель должна бояться там рассмотреть? — Или к мужикам вообще не подходишь, или при лечении прикрываешь им место ниже пояса и выше середины бедра! — А если там рана? — Прикроешь центр!!! Возмущенно посопев друг на друга (дракон в связи с габаритами на глаголющего истину походил больше), решили выяснить отношения позже и без свидетелей. — Смотреть будешь? — обижено сдалась я. — Не сомневайся, — почувствовал вину опекун. — Просто, — опять влез Гваэглор, — те места тела, которые прикрыты одеждой в большинстве ситуаций — не принято показывать общественности. Это считается позором как для увидевшего, так и для позволившего увидеть. Поэтому обычно стараются избегать подобного. Исключение составляют либо близкие родственники, либо семейные пары.

— А целители? — В крайних случаях, — рядом, перебивая эльфа, раскатисто зарычали. — А еще стараются подбирать целителей и пациентов одного пола. Я обреченно вздохнула: — Послушай, Аурлор, а полотенцем бедра замотать можешь? Буду работать на ощупь. Разведчика и чешуйчатого чуть удар не хватил, и пока эти извращенцы судорожно хватали ртами воздух, добавила: — Там я трогать не буду, незачем. — Зачем вообще сказала!!! — громыхнули сверху. Пошатнувшись от звукового удара, буркнула: — Если совру, что для интереса — поверишь? — Занятная постановка вопроса, — дракон вздохнул, — просто сейчас там нет для тебя ничего занимательного, а вот в будущем при таком твоем подходе, когда ты подберешь для себя мужчину, могут возникнуть сложности. — Ладно, — улыбнулась я такой заботе, — не буду смотреть и постараюсь не думать и забыть. Но рубашку некоторым все равно снять придётся. — Да, потенциальному мужу с тобой точно легко не будет, — с обреченным смешком выдавил Аурлор. — Ему еще надо оказаться достойным этого потенциала, — ехидно прорычал Рассвет. Уже не обращая внимания на разговор, присмотрелась к проклятым осколкам. Жутковато. Единственное, что с натяжкой можно было считать положительным моментам, эта зараза двигалась очень медленно и не напрямую к сердцу, а по пути наименьшего сопротивления, обходя кости, сухожилия и большую часть внутренних органов. Не будь знаменитой эльфийской регенерации, ребята вряд ли протянули бы и дюжину лет. Так, что лучше сделать в этом случае: создать барьер вокруг одного осколка и потом уже его извлекать или заэкранировать три других и спокойно работать с первым? Барьер не то, чтоб сильно мешал, но лишние силы при работе с отсеченным им осколком, прикладывать приходилось, впрочем, создать сразу три барьера было не намного легче. Ладно, буду учиться экономить силы и тренировать контроль, но главное, чтоб осколки на мою деятельность все разом не среагировали. Итак, сосредоточиться, создать три барьера вокруг этой болотной гадости, оглушить четвертую и извлечь её из тела. С отвращением положила исходящий мраком кусочек металла в подставленный Маэродом кубок, и сняла барьер со следующего осколка. Чуть больше пятнадцати минут и еще три осколка металла лежали в кубке. Хотелось бы, конечно, с ними поэкспериментировать, но боюсь в следующий раз одним расплавленным котелком я не отделаюсь. Через пару минут Аурлор шальными глазами разглядывал себя в полированной золотой пластине. Над ним зависла любопытная драконья голова. Никаких ран на теле эльфа не наблюдалось. Тихо хихикнув, перевела взгляд на Гваэглора и ткнула пальцем рядом с собой. Намек был понят. Еще через десять минут неверящих в исцеление эльфов стало двое, а от моего резерва осталась едва ли не десятая часть. Ладно, пусть прыгают, а я по-тихому смотаюсь в караульное помещение и завалюсь спать. Маневр был замечен, но ни Рассвет, ни тройка оставшихся учителей, останавливать меня не стали, за что им отдельное спасибо. Чуть не уснув в купальне заполненной ароматной водой, поймала себя на мысли, что водные и косметические процедуры в последнее время стали приносить неожиданное удовольствие. Если раньше всеми этими притирками, бальзамами и кремами пользовалась лишь по требованию Маэрода, то сейчас чувствуя и видя эффект от их применения, готова была посвящать этим процедурам гораздо больше времени чем раньше. Это мне хочется выглядеть не хуже своих учителей или месяц походного режима сказывается? С довольным мурлыканьем устроилась в нормальной, относительно конечно, постели и почти сразу уснула. Денек на впечатления выдался насыщенный. Может быть, это и сыграло свою роль в появлении знакомого сна. Уже почти ставшая родной аскетично-роскошная комната с небольшим количеством мебели, украшенной белым серебром и эмалью, круглым пушистым рыже-золотисто-зеленым ковром с длинным ворсом, кучей аккуратно разложенных книг, названия которых я не могла прочесть — руны вблизи расплывались. Грустно вздохнув (любопытство активно пилило сознание на предмет попробовать-таки прочитать хоть что-нибудь), отправилась к столику. Видимо мое полугодовое отсутствие плохо повлияло на хозяина апартаментов: на столе вновь гордо возвышалась бутылка с вином золотистого цвета. А на углу, удивив меня до испуга, ровной стопочкой лежали все мои художества, начиная с расчета бюджета, заканчивая схематичным рисунком спаивания молодежи. Ньдя-а. И чужой рисунок виселицы. Но ведь пить много — плохо! Разве я не права? А тут всякий раз (за исключением последнего) на столе стоит новая початая емкость! В общем, совесть меня не мучила, когда я перевернула плотно закупоренную (специально проверила) бутылку верх донышком, закрепила, чтоб не упала с помощью стоявшей рядом с книгами малахитовой подставки и разложила вокруг бутылки листы пергамента. А вот на листах металлической ручкой-пером нарисовала сначала большую лужу, затем выползающих из неё пухлых червячков. Причем каждый червяк отличался от другого: один полз, удерживая на себе кубок, другой графин, третий бочку, у некоторых в условно начертанных лапках колыхались знамя: «За самогон!», «Даешь бражку народу!» или «Ни дня без красненького!», у других червяков на месте груди красовались медали «Три бочки за раз», «Выжил после месячного запоя», «Врагу не досталось». Мое больное воображение, спущенное с поводка впервые за полгода, развернулось на всю катушку. Очень надеюсь, что за такое безобразие меня не прибьют, когда и если вдруг найдут, конечно.