Резная деревянная инкрустированная полудрагоценными камнями шкатулка мой взгляд не радовала, а вот наставники, судя по подрагивающим пальцам, едва сдерживали желание прижать эту прелесть к собственным тушкам. Их даже недобор алмазов не возмущал — королевский гарнитур внутри, внушительная кучка камней там же — верх блаженства! Я озадаченно чесала затылок — может по договору с гномами эльфам полагалось меньшее количество камней? Сверкающий, едва ли не ярче окружающих его сокровищ, дракон, на чьем носу я с комфортом устроилась, расстроенно сопел. Отдавать камни было откровенно жалко, чего не скажешь об украшениях. Такое «великолепие» могло прельстить только полностью зацикленного на самолюбовании эльфа. И то не факт.

Желудок тешила надежда на вкусный прощальный ужин. Запахи, витавшие в воздухе, заставляли сглатывать слюну даже Рассвета, но увлекшиеся созерцанием шкатулки с сокровищами эльфы про шкворчащие и булькающие на кухне шедевры, явно забыли. Непорядок. Шумно втянув ноздрями воздух и облизнувшись, незамедлительно заработала неодобрительный взгляд, мгновенно пришедшего в себя от нарушения норм приличия, Куинона. — Сильно чувствуется, насколько вы рады сбежать от нас, — укоризненно посмотрела на ценителя этикета. В фиолетовых глазах блеснул укор. Перворожденный глубоко вздохнул, готовясь ответить, замер, принюхался и шустро рванул в сторону кухни. Я под радостное бурчание живота довольно оскалилась — ужин спасут, несмотря на эстетическую контуженность большей части учительского состава. Вернуть народ с небес под землю для возвратившегося спустя непродолжительное количество времени раздосадованного Куинона не составило труда. Крышка шкатулки без пиетета к содержимому опустилась с громким «КЛАТЦ», заставив народ инстинктивно отпрянуть и заняться проверкой носов на предмет сохранности их длины. Не успев окончить инвентаризацию, троицей были получены скатерти/подносы/посуда с указанием накрывать на стол. Обиженно-растерянные мордашки, хлопая глазками, безропотно отправились выполнять указания. К сопению дракона добавилось моё пофыркивание. Несмотря на сумрачное состояние, наставники справились весьма шустро. — Подведем итоги, — спустя час от начала праздничного (для эльфов) ужина, произнес Рассвет. К этому времени неопробованных блюд на столе не осталось, а в тарелке сиротливо лежал покусанный пирожок с голубикой и медом. Как самый трезвомыслящий на момент сервировки Куинон, естественно, не удержался от навязывания сложного в исполнении протокола поведения за столом. И в первое время мы его (протокол) честно соблюдали, а вот потом… байки у учителей за почти два года знакомства не исчерпались, плюс еще те, что появились уже в Эреборе: начиная от «свернул туда-то, а там!» или «помните, как меня сутки искали, а я из ловушки выбраться не мог?». Я, слушала их, и тихо радовалась подхваченной ими от меня паранойе и осмотрительности, и благодарила валар за отвод эльфов от особо подозрительных и опасных мест гномьего Царства. — Начну с нерадостного, — вздохнул Гваэглор. — Солнышко не воин и вряд ли им станет. От пары равнинных орков, конечно, отобьется, но выше уровня стражника королевского тракта ей в ближайшие пару-десятков лет не подняться. Я виновато посмотрела на перворожденных. Несмотря на суровые тренировки, прогрессировала я крайне медленно. Орков я в жизни не видела, зато свой уровень оценивала трезво — максимум стражник некрупного городка, если не поселка. Единственные видимые мною в жизни стражники — эсгаротские, но и от них мне сейчас легче убежать, чем пытаться одолеть в поединке. — Могло быть хуже, — задумчиво провел когтистой лапой по золоту дракон. — Лук и стрелы малышке не давать ни в коем случае! — присоединился к разбору моих неудач Аурлор, — скорее сама застрелится, чем попадет в противника. Метательные ножи поражают движущую цель в пяти из семи случаев. Зато, уровень владения арбалетом в таком возрасте вызывает уважение. Тех же стражников тракта она спокойно обставит на соревновании по меткости. Мдя… стрельба из лука действительно не моё. Арбалет мне кажется надежней, а ножи удобней, вот и старалась их освоить. — В лесу не пропадет. Ориентирование на местности, поиск пропитания и убежища на приемлемом даже для юного эльфа уровне. — Что касается меча считаем выбор удачным, — не дал вырваться моему возмущению Гваэглор. Ну, что за дела?! Я — это я, и сравнивать меня с представителем другой расы — глупо! Знают же, как я не люблю подобные аналогии. — Клинок и эффект неожиданности способны упокоить большинство потенциальных противников. Возможность использовать оружие в качестве дорожного посоха идет дополнительным плюсом. Рекомендую для путешествия легкий доспех, посох-меч, арбалет и десяток метательных ножей, — закончил перворожденный, с недоумением поглядывая на мое вытянувшееся лицо. — Спасибо, — слегка ошарашенно выдавила я. Круто они вырулили в сторону от моей неспособности освоить мечемахательство. — А как я все это на себе таскать буду? — Привыкнешь, — буркнули со стороны Куинона. — Доспех мы подобрали. Сейчас он еще отмокает, так что примерим завтра. — Отмокает?! — Да, малышка. Гномы переборщили с клановыми вензелями. Не волнуйся, кислотный раствор уже почти полностью убрал все лишнее. В воображении возникла картинка с небольшой бадьей, в которой обиженно растворялся тяжелый квадратный нагрудник. — Хм, значит основной способ передвижения караваны, — задумчиво продымил Рассвет. Вот с этим я была категорически не согласна. Отследить потенциальную опасность с помощью поисковой волны на необходимом для бегства расстоянии не сложно. В последнюю вылазку за пределы Города под Горой я не плохо в этом натренировалась. Кстати! Чешуйчатый дядя об этом еще не знает! Потом обязательно нужно будет похвастаться. Я и за периодически пропадавших в лабиринтах Эребора наставников не волновалась — общее понимание настроения объекта волна давала, а раздосадованным перворожденным уроки смирения, по моему вредному мнению, весьма полезны. — К тому же юной леди не положено путешествовать в одиночестве, — хмуро произнес Куинон, наблюдая за сменой выражения моего лица. — Ей придется сильно постараться, чтобы производить впечатление обычной горожанки, за крестьянку в любом случае не примут ни по внешнему виду, ни по манерам. — Разве среди людей много хороших физиономистов? — счастливо улыбнулась я. Он! Меня! Похвалил! Пусть не прямо, с вредными нотками, но меня признали достойной высокого общества. А уж по крови или нет, Куинона не интересовало: главное для учителя — манеры. — Иных путешественников встретишь не часто. Способность оценивать окружающих увеличивает срок жизни. Поэтому большинство людей постоянно путешествующих караванными дорогами, прекрасно разбираются в личности собеседника, — эльф рассеяно качнул кубок с вином. — Старайся говорить правду. К примеру: «сбежала из дома, хочу увидеть мир своими глазами» — соответственно выстраивай и линию поведения взбалмошной леди. Это самая безопасная маска в твоем случае, хотя и здесь могут найтись желающие за вознаграждение вернуть тебя «домой». Я задумчиво хмыкнула — интересно, как на такое отреагирует Рассвет? — Конвоировать будут не в Эребор, а в Минас-Тирит. Моргот! Про кольцо рода Н´тар совсем забыла. Придется поверх одной маски натягивать вторую. Эх, где бы еще спутников взять? Путешествовать небольшой сплоченной компанией гораздо проще. Притворяться бы не пришлось, вряд ли в такую компанию затесались бы «нормальные» личности, а на общем фоне подобные странности особо не выделяются. — Из караванщиков выбирай тех, кто имеет коронное разрешение на торговлю, такие обычно путешествуют с хорошей и, главное, постоянной охраной, которая не станет портить отношения с караванщиком ради сомнительного стороннего заработка.

С караваном путешествовать желания не было, но стоит отметить, что риск помереть со скуки в толпе народа гораздо ниже, чем в одиночестве. Да и опыту старшего поколения доверять стоит. — Но, мы отклонились от темы, — пустой кубок вернулся на стол в компанию своих собратьев, а фиолетовый взор стал по-отечески добродушным. — Даже если судьба закинет тебя во дворец Короля Трандуила, невоспитанной тебя не посчитают. Учитывая, что все благородные Дома так или иначе ровняются на эльфийский этикет, с небольшой коррекцией на местный менталитет, которым тебе как иностранке на первых порах можно пренебречь, сомнений в высоком уровне твоего воспитания возникнуть не должно. Особо не радуйся, — стер с моего лица счастливую улыбку Куинон, — мы просто не успели разобрать эти тонкости за отведенное нам время. Тонкости? Тролли с ними! На месте разберусь. Важнее то, что меня сейчас хвалят! Хвалят!!! И да, я уже немного неадекватна. Но у меня есть оправдание — пустой кубок, который уже трижды до краев заполнялся вином. — И на закуску — целительство, — широко ухмыльнулся Маэрод. — Если ты окажешься в Лихолесье, то насильно тебя никто удерживать не станет. Но при уходе из нашего Королевства, готовься увидеть баррикаду из тел печальных целителей с Эглерионом на верхушке, заманчиво помахивающим брачными браслетами. Я рассмеялась: — Не припомню зафиксированных историей случаев, когда эльф сделал предложение человечке. — А я не припомню, — неожиданно серьезно произнес целитель, — чтобы люди владели магией. Хм… то есть официальная история отображает не все? Или это был не намек, а простое предупреждение? — А я ведь планировала в Ривенделл заглянуть. Придется шифроваться. Лихолесцы насторожились: — Зачем? — Лорд Элронд вроде как считается лучшим целителем Средиземья? Думала напроситься в ученики. — К Элронду? — выразил общее изумление Аурлор. — Или к его ученикам, — кивнула я. Помолчала, давая эльфам время переварить сведения и сделать вывод: — Прощай, Ривенделл! — печально поднял кубок Гваэглор. Секунда, и вековую тишину Эребора разбил веселый дружный смех. Честно говоря, была у меня мысль, что эльфы покинут Эребор тихо и незаметно. Несмотря на все попытки убедить себя в правильности происходящего, расставаться со ставшей почти родной пятеркой учителей, не хотелось до ужаса. Ночью сон не шел, и любой звук превращал мои попытки уснуть в бесполезное намерение. Но, вот днем… Прибывшие налегке эльфы, каким-то непонятным образом обзавелись кучей вещей. Точнее, пользуясь равнодушием большой рептилии к материально-недрагоценным предметам, предприимчивые перворожденные натаскали со всей Горы кучу книг, склянок, характерно булькающих бутылок, кинжалов… Добила нас хорошо сохранившаяся картина, которую ушлые наставники аккуратно извлекли из рамы, скатали в рулон и положили у основания новоявленной горы. Холм разнообразных вещей увеличивался вместе с глазами Рассвета. В конце второго дня эльфийских сборов, я с интересом внимала околоцензурным воплям дракона и Валиафа, в которых, если прислушаться и отфильтровать все возможные сравнения и посылы, угадывался торг за возможность воспользоваться воздушной грузоперевозкой. Ведь вряд ли великий дракон будет рад многочисленным возвращениям перворожденных, стремящихся забрать оплаченные желтыми монетами, но не представляющие для чешуйчатого ценности предметы? Не проще ли сильнейшему за вознаграждение помочь небогатым представителям дивного народа, доставить ненужные в Эреборе вещи на границу с Лихолесьем? Естественно за плату. А если великодушнейший позволит присоединить к багажу несчастных, уставших от сложной работы, учителей еще вот это и это, то те несколько горстей золота, которыми эльфы готовы заплатить за грузоперелет, могут превратиться в небольшую, но весьма симпатичную кучку металлических богатств. Рассвет огрызался, шипел, дымил, но жадность губила и целые страны. В качестве мсти за отсутствие у себя морально-волевого стержня, дракон заломил баснословную цену за ободранный с его линяющей тушки хитин. Расстроенные наставники присоединили пять пластин к «своим» вещам и пообещали вернуться к этому вопросу когда-нибудь в будущем. После чего дракон предпочел зарыться в свое золото. Параллельно эльфы в дорогу собирали и меня. Сменная одежда, котелок, фляга с водой, фляга со спиртом (пришлось долго убеждать не наливать вино, пусть и разбавленное), одеяло, разнообразные мелочи от иголки до точильного камня, соль, крупа, чеснок… Я безропотно наблюдала за увеличением объема походного мешка, втихаря заменив котелок металлической кружкой. Рядом складывалось оружие и доспех. Последний оказался не типично гномьим, как я уже испугалась: вместо сплошной монолитной брони — неказистая на вид длинная матово-серая кольчуга из крупных колец, наручи и поножи в виде нашитых на толстую кожу металлических пластин, как и обещали дивные с полным отсутствием даже намека на украшение. Металл или скорее сплав не звенел, скорее на удивление уютно шуршал. Наставники тщательно осмотрели обновку и заставили снять и надеть доспех ровно десять раз. Еще и лечь спать в нем принудили. Ладно, хоть надевался он не на голое тело. Утро четвертого дня с начала эльфийских сборов я встретила с синяками под глазами и с навязчивым желанием выспаться. Все же три ночи почти не спать — это слишком для моего изнеженного организма. Не стоит забывать и о Лиарте. Подобный перерыв в нашей переписке в последний раз был месяца четыре назад, так что есть вероятность хорошей выволочки с его стороны. Количество советов, выдаваемых наставниками, за эти дни превысило разумные пределы: от бытовых — прятать доспех под одеждой, до тактических — в трудной ситуации хватать кольцо-друга, искать любого лаиквенди, совать ему под нос вещичку и требовать ответной услуги. «Требовать» — это цитата Валиафа. А итогом кучи советов от Маэрода, стала пухлая тетрадка, заполненная, взявшим себя в руки эльфом, всевозможными рецептами, не имеющими отношения к целительству. Как было им сказано — чтоб было чем заняться в их отсутствие. Я едва позорно не зашмыгала носом, и отправилась смазывать оружие ядом. К этому виду яда у меня уже давно выработался иммунитет, а вот остальным рискнувшим оцарапаться об лезвие или наконечник, будет срочно необходима лекарская помощь. То, что мне не хочется драться с кем-либо, не означает, что этого не случится. А с моими хилыми боевыми навыками, придётся полагаться на вспомогательные средства. Куча времени была потрачена на изучение тренировочного (в понимании эльфов) комплекса. В листоухих головах, видимо, прочно засела идея сделать из меня мечника. Моя попытка высказаться о бесперспективности этого занятия, понимания у наставников не нашла. Вот и ложилась я спать на четвертую ночь с пустым резервом (две трещины в костях, куча синяков и несколько ускорений в попытке удрать от экзекуции), потрепанными нервами и тоскливым настроением. В мире снов в знакомой комнате на обычно заставленном всякой всячиной столе, сиротливо лежал белый пергамент с единственной надписью: «Я жду».

Плечи сами собой нервно передернулись. Это ж надо суметь одной рукописной фразой показать свое недовольство. Найдя в тумбе запасное перо с чернилами, и пару раз глубоко вздохнув для спокойствия, принялась извиняться. «Попытка за день завершить накопившиеся за два года дела, ничем хорошим не заканчивается... Ладно, лукавлю — дела эти, в общем, не мои и они не копились. Просто вдруг выяснилось, что конец вот он, а мы к нему не готовы. Извини, понимаю, что глупо, но заснуть из-за этого не получалось. Успокаивает лишь то, что я не единственная кому это время даётся не легко. Вчера учителя на примере показали прелести походной жизни. Мне-то наивной казались страшными пешие путешествия, а, оказалось, бояться надо ночевок. Безрезультатно проворочавшись всю ночь в доспехах, сделала вывод о собственной избалованности. К слову: так выражать недовольство учат или это приходит с опытом? В дополнение к слову: аж завидно, я уже давно испуганным сусликом не застывала». С улыбкой поставила точку. Пусть и образно рассказала, а на душе все равно легче стало. Надеюсь Лиарт примет извинение. «Учеба завершена?» Так. Спокойно. Дышим, оцениваем обстановку. Нахожусь посредине комнаты в боевой стойке — видимо результат тренировок, вопреки моему мнению, все же сказывается. Только вместо меча или кинжала в руке зажато писчее перо. Как им сражаться не представляю. Сердце — успокоиться! Успокоиться — я сказала! Ничего здесь страшного нет. Подумаешь, фраза на пергаменте сама собой возникла! Мало ли, что в жизни происходит: галлюцинации, к примеру. Почерк-то знакомый. Еще бы узнать, насколько вероятна неприятная мысль, постучавшаяся в черепную коробку. Не спросишь, не узнаеш-ш-ь… Стараясь не шипеть сквозь стиснутые зубы, от закономерно пришедшего взамен испуга раздражения, приступила к допросу. «Уважаемый». Куинон за такое мог похвалить — нормы и правила написания посланий соблюдены, желание прибить собеседника не подлежит сомнению. «Могу я узнать: неожиданно возникший вопрос по поводу учебы — это вашего пера дело? Не сочтите за наглость, к своему стыду, должна признать, что оказалась не готова к столь быстрой реакции на свое извинение.» Вот только попробуй признать, что и раньше мог ответить, не дожидаясь следующего сна. Я с тобой месяц… э-эм… неделю переписываться не буду. «Ты… здесь?» Видимо не мог. «Да. А может, я сейчас сплю и вижу обычный сон?» «Значит, нормальные сны у нас тоже делятся на двоих. Испугалась?» «И разозлилась. Похоже, эта аномалия развивается. Что будет дальше? В реальности вести беседы станем?» Ответ поверг в ступор. «В идеале. Не волнуйся, до подобного редко доходит.» Это… он хочет сказать, что в будущем, возможно, Лиарт будет знать мои мысли?.. Бедолага! Он же с ума сойдет от того бреда, что периодически посещает мою голову. Предупредить, что ли? «В моих мыслях бардак!» «Устрой приборку.» Ах ты ж… Еще и улыбающегося песца пририсовал к ответу. И как на него злиться? Пушистый с большими глазами зверек, казалось, заглядывает в душу. Ехидная ухмылка на мордашке, подавила желание придушить автора рисунка. А надо. В воспитательных целях. «Может, все же расскажешь об этой аномалии?» «Нет.» «Покусаю.» Следующая фраза появилась с задержкой. Видимо, Лиарт оценивал степень потенциальных повреждений. «За что конкретно?» Тут уж подвисла я. «Ты сколько выпил?» «В зоне досягаемости не осталось вина. Делай выводы. Шучу.» Он шутит, а мне реально плохо стало, а потом — стыдно. За то, что в ЭТО я поверила. «Ты ушла от темы.» Я? Пришлось вернуться к началу пергамента. «Да, опекун решил оправить меня знакомиться с внешним миром. Вот наставники и пытаются облегчить мне задачу. Если честно, душу гложут сомнения, кажется, меня просто хотят удалить из этих мест. Чутьё на неприятности у опекуна на высоте, а я не вижу иной причины столь резко прерывать обучение.» Вздохнула, все же высказать свои переживания, ранее за ненадобностью не оформленные в слова, сложно и страшно. Вдруг примут за слабоумную? Как же порой не хватает кого-нибудь, с кем можно было просто поговорить. «Я бы не сказал, что он не прав. Многие ощущают приближение тьмы. И если он считает, что так будет лучше, то стоит прислушаться.» «Просто до жути не хочется бросать его одного.» «Можно постараться найти твоему опекуну собеседников. Таких же одиноких или заинтересованных в нем личностей.» «Интересная мысль. Найти не проблема, сложнее уговорить дядю не убивать их хотя бы в первое время. У моего кровного родственника специфическое чувство юмора. Нужны личности с похожими интересами.» «И, желательно такие, после которых бочки не пропадают.» «Бочки? Это как?» И просящую лисью мордашку рядом с вопросом пририсовать. Может, ответит? Все же такая откровенность не в его духе. Или он расстроен? «Приняли мы у себя на днях группу то ли искателей приключений, то ли охотников за сокровищами. Накормили, обогрели, а пока решали, что дальше делать, эти… личности сбежали, прихватив наши бочки. Вот и делай добро.» Хозяйственные личности в гостях у эльфов (а кто еще может изъясняться так витиевато? и рисовать? и... ой да много этих "и" накопилось) побывали. «Бочки, надеюсь, пустыми были?» «С полными бочками от нас никто не удерёт!» Точно расстроен. «Все когда-нибудь случается впервые.» «Умеешь ты поддержать собеседника…» «А то!» Утром я была похожа на умертвие. Наверно, несколько часов переписки с повеселевшим и вернувшим себе высокомерно-язвительную манеру общения Лиартом, вычлись из времени моего отдыха. Жаль. Принудительное купание в холодной воде бодрости не прибавило, а вид нагружаемого скарбом Рассвета окончательно вверг в уныние. Пока в полном одиночестве жевала морковную запеканку, дракона успели окончательно загрузить. Засим нехитрым действием успела выслушать шипение чешуйчатого по поводу правильного распределения нагрузки, так как реализованный вариант: громоздкое и тяжелое по правому боку, остальное — по левому, это лишь коварный способ убиения представителя вымирающего вида. — Скучаешь? — рухнул рядом Аурлор. — Не удалось удрать ночью? — оценила я потрепанный вид собеседника. — Глупо было бы на это рассчитывать, — чуточку грустно улыбнулся разведчик, наблюдая за цедящим сквозь зубы, что-то явно не лестное, Валиафом. Наш политик в очередной раз пытался приладить на чешуйчатую спину связку гномьих металлических книг. — Ты ведь не собираешься лететь с нами? — Собираюсь. Хочу убедиться, что все будет хорошо. — Беспокоишься? Не станет твой дракон нас убивать. Все же клятва была обоюдной. — Это да, — выдавила из себя улыбку, дабы показать шутливость следующей фразы. — Но вот отряд эльфов, ненароком оказавшийся на месте высадки, вполне может попытаться причинить вред старику. Аурлор покачал головой: — Опять иголки наружу лезут? Смауг не мешает Лихолесью… и не надо так недоверчиво смотреть. В целом… в частном, присутствие дракона не позволяет поселиться в Эреборе марионеткам Саурона, а к гномам бы пришлось постоянно слать посольства с дружескими визитами. Прекращай смеяться! Ты просто не представляешь как тоскливо у гномов на официальном приеме.

— Уверена, — прохихикавшись, продолжила я подкалывать перворожденного, — они думают так же в отношении эльфов. — И они в корне ошибаются, — напыщенно протянул Аурлор и добавил уже серьезным тоном. — Не надо нас провожать. Кто знает, что будет дальше? Может, ты все же захочешь полюбоваться на наш лес? Вот тогда и встретимся. — Шантажист, — в этот раз улыбка получилась более натуральной. — Было так заметно? Ну ничего, возьму пару уроков у Валиафа и попробую еще раз. Прощание. Традиции перворожденных сильно отличаются от традиций других рас. Условно бессмертные, вечные дети, они не будут показывать свою тоску, не станут множить печаль. Просто приложат руку к сердцу, склонят головы, спрятав грустные улыбки и исчезнут, оставив гадать — вспомнят ли о тебе через год или забудут уже завтра. Проводив взглядом кончик шипастого хвоста, оглядела опустевшую сокровищницу: колонны, украшенные топазами и изумрудами с приближением к потолку сменяются сапфирами, созвездия из сияющих простых и цветных алмазов, стены выглядевшие границей каменного леса, сквозь просветы которого, виднелось озеро. И невероятный закат солнца, занимающий противоположную стену. Естественно сокровищница оказалась украшена не вся — слишком большое помещение. Но пространство, прилегающее к драконьей лежке, сейчас больше напоминало сказочную гравюру, а золото все еще хранило живое тепло. Интересно, если уснуть здесь, какие могут присниться сны? Никакие. Проснулась то ли ранним утром, то ли поздней ночью с головной болью и кошмарными ощущениями во всем теле. Мысль уснуть на металлических монетах, явно не была разумной. Хорошо еще свернувшийся клубком вокруг меня теплый рептиль, не позволил моей тушке околеть. Тихо подвывая, стараясь совместить попытку принять вертикальное положение с желанием не шевелить ни одной частью тела, доползла до когтистой лапы. Прекрасно подойдет в качестве подпорки. — Чем займешься? — поток теплого воздуха помог не брякнуться позорно на спину. Вцепившись в коготь и уняв нервно бьющееся сердце, попыталась взглядом пристыдить Рассвета. Дракон в ответ радостно оскалился довольный моим испугом. — Первое, — прохрипела я, — съем все наготовленные эльфами вкусности. Кстати, как они там? — Заняты складированием честно спертого в хитро расположенном овраге. Спираль драконьего тела медленно вытянулась в струнку. Дли-и-и-инную струнку. — Просили присматривать за тобой, — довольно проворчал змей, лукаво сверкнув глазом. — Дожили: эльфы просят дракона поберечь человека, — с трудом отлепившись от когтя, похромала к чешуйчатой морде. — А после первого? — с интересом наблюдая за моими маневрами, продолжил скалиться змей. — После зажарю, затушу, закопчу, сварю, предварительно разделав, того оленя, чью тушу ты так заботливо притащил к караулке. Великий Эру, как же я соскучилась по мясу. Затем схожу, наловлю рыбы, и повторю то же, что и с мясом, — наконец смогла прижаться к теплой драконьей щеке. — Спасибо. Рассвет довольно фыркнул: — Иди уж, твори! В нашей ситуации неделя другая роли не сыграют. Хотя ты и зимой снаружи не пропадешь. — А какой сейчас месяц? — потерла я лоб пытаясь вспомнить важную информацию. — Конец октября. Я думала, дела в Эреборе займут меня минимум на пару месяцев, только не учла желание наставников завершить все, что поддается завершению. Мясо я наготовила, вкусности эльфийского изготовления уполовинила и обнаружила, что заняться-то и нечем. В оранжерее до последнего копались эльфы, искать заныканное гномами золото в глубинах Города под Горой в одиночку опасно, в сокровищнице относительный порядок, травы высушены и запакованы, готовых зелий хватит на средних размеров город. Если только добавить ловушек?.. Вместо привычной суеты и кучи дел — превратившееся в смолу время. Проверила чешую Рассвета. Пообещала окончание процесса замены обычной чешуи на мифриловую через тридцать-сорок лет. При сохранении текущей скорости естественно. Дракон не особо радостным тоном поблагодарил за сведения и выразил сожаление по поводу моего слишком долгого общения с уважающим формальности Куиноном. Печально повздыхали. Впрочем, грустить скоро надоело. Меньше чем за неделю, организм отошел от шока, вызванного резким сокращением поступающей извне информации. Настала пора приступить к отложенным, в связи с нашествием листоухих индивидов, проектам. Своим учителям я доверяю, но эльфов много, а дракон один. И мне без разницы, что они приносили клятву. В жизни не поверю, что не существует возможности её обойти. Поэтому идеи по созданию защитного контура в виде цепи ловушек, тщательно записывались на кхуздуле в отдельную тетрадь и ожидали своего часа. Я слишком хорошо помню, как наставники пробрались в Эребор. Даже громадный зверь с прекрасно развитым нюхом заметил их не сразу. У входа в сокровищницу Рассвет их все же почуял, но как позже признался, если бы он спал, да еще в куче золота… В общем, в ход пошли отложенные при приборке сокровищницы доспехи, оружие, драгоценности и посуда. В качестве приманки. А сами ловушки в большинстве своем, состояли из цепей, веревок и целительских извращений. За некоторыми из этих «извращений» пришлось гонять Рассвета в Северные пустоши. Дракону потребовалось шесть дней, что бы найти нужное. Принесенное им растение было со всеми возможными мерами предосторожности высажено к западу от сокровищницы в коридоре, имеющим непосредственный выход и к дракону и за пределы Города под Горой. Я ведь уже говорила, что в сокровищницу для воров существует лишь два пути? Но чем дальше от цели, тем больше коридоров эти пути пересекают. Вот отсечь лишнее я и задумала. Так вот, вышеуказанный коридор, помимо всего прочего, имел сообщение с залом, в котором в наглую поселились летучие мыши. Хищное растение, заботливо посаженное в мышиное удобрение, за неделю умудрилось разрастись из ободранного метрового стебля в шикарный разлапистый трехметровый куст. Еще бы! Не только удобрение вокруг, но и летающий корм! Главное вовремя обстрелять ядовитыми шипами вылетающих из зала мышей, а потом корнями подтащить парализованные тельца к основному стеблю, рядом с которым надежно укрыт мешочек с ферментами для быстрого растворения и усвоения добычи. Я умилялась, почесывая пару шокированных перепончатокрылых, от страха вцепившихся в мои плечи. Человека, конечно, такое не убьёт, но пару часов красочных галлюцинаций обеспечит. Мыши, наконец, сообразив, что их насест живой, попытались удрать. У одной получилось. Вторая жалобно вопила и пыталась испортить жизнь пленителю нагадив на его сапоги. Встряхнув черную тушку и удостоверившись в отсутствие на себе и мышке следов подлой атаки, потащила добычу в сокровищницу. Дракон, узнав, ЧТО он мне притащил, вслух порадовался отсутствию в Эреборе эльфов. Я обиженно надулась. В ответ мне сообщили, что гибрид воспитания дракона и перворожденных страшнее стихийного бедствия и попросили вернуть пищащего сородича к его семье. Погладив мягкую шкурку обалдевшего от вида дракона зверька, потопала к месту обитания его стаи. Судя по скорости роста растения, прямой путь крылатых мышей в сокровищницу, будет полностью заблокирован через пару недель. И это хорошо, вряд ли Рассвет обрадуется удобрению, капающему на его обожаемое золото. От мышей тогда даже шашлыка не останется. Отпустив перепончатого и удостоверившись в его благополучном воссоединение с семьей (сытое растение лениво повело за пролетающим мимо грызуном мясистым белым цветком), отправилась дальше — творить!

Клей бывает разный — густой, жидкий, быстросохнущий, или напоминающий по консистенции дёготь. И он всегда высыхает. Хоть как его свари, рано или поздно он превратится в сыпучий камень. Поэтому недовольные этим гномы, придумали, как надолго оставить в жидком состоянии… смолу! Несколько химических реагентов и получилась густая, тяжелая и о-о-очень клейкая масса. Тридцать ведер, больше семи лиг пробега от западной кузницы до выбранного коридора и ловушка под кодовым названием «попробуй пробеги» раскинулась на площади двенадцать (ширина коридора) на пятнадцать (расстояние между лестницами) локтей. Тыкнула пальцем в едва поблескивающую массу и с не слабым усилием отобрала свою часть тела у недовольно чмокнувшей массы. Что ж, пожалуй, я все же могу пожалеть бородатых или шевелюристых личностей, которым не повезёт попасться в эту ловушку. Высокое качество депиляции организма гарантировано. Один симпатичный коридор наоборот залила гномьим маслом. Не маслом из гномов, а коричневым желе (перед заливкой разогрела) растительного происхождения, найденного в той же кузне. У развилки, на которую, по моей задумке, должно выскользнуть незваное тело, горкой уложила доспехи. В любом случае, встреча со стеной на скорости мягкой не будет, а доспехи если не смягчат, то заставят задуматься о собственной судьбе. Особенно, когда эта груда накроет сверху. Конечно, поместить ловушки в каждом коридоре Эребора невозможно, но уделить внимание ближайшим к сокровищнице переходам, особенно если есть время до весны, реально. Ловчие петли, силки, сети — к концу ноября первый круг защиты вокруг дракона был готов.