Очередная ссадина, теперь и на левой ладони. Мрачно осмотрев собственные руки, решила не обращать на неё внимание, все равно подобных «украшений» у меня было много: обе ладони, предплечья, локти, про ноги лучше вообще не вспоминать, особенно учитывая то, что старая обувь не особо защищала от острых камней — ссадин и синяков было не перечесть. Да и дышать было трудновато. На ребрах с правой стороны моего худосочного тельца красовался нехилых размеров синяк, фиолетовый с красными прожилками — не успела увернуться от деревянного ведра, хор-р-рошего такого ведра с толстыми стенками, металлической ручкой и размером с треть моего тела.

Повезло, что это было только ведро, а не, к примеру, корыто. Что такое корыто представлялось весьма смутно. По крайней мере, той штуки, что в моей голове ассоциировалась с корытом, в Эсгароте не было. Действительно, зачем в городе, расположенном посреди озера, корыто? Спустился по сходням к воде и стирай себе на здоровье.

Ага «на здоровье». Озеро питалось подземными ручьями и горными реками, и вода в нем даже летом была ледяной. Попробуйте постирать вещи в холодной водичке! И ладно если нет ветра, а на озере, расположенном на Пустоши, где единственной нормальной возвышенностью является ОДНА гора, ветер присутствует постоянно. Да и туман, сырость и весьма «здоровая» температура (да здравствуют подземные ручьи!) будут радовать вас ежедневно, если захотите посетить сей чудный городок.

За те два года, что я прожила в Эсгароте, таких сумасшедших путешественников оказалось целых четверо. Кстати, когда я озвучила свои мысли о том, к кому и зачем направляются эти личности, кажется это было на вторую неделю своего осознанного пребывания в городе, меня первый раз в жизни ударили. Ну, это я так думаю, что в первый, просто очнувшись в доме своих будущих попечителей, синяков и ссадин на мне практически не было, а что со мной было до пробуждения, я не помнила. Как и своего имени.

Осторожно вздохнув, оглянулась. По серой холмистой местности гулял пронизывающий ветер. Пожалуй, стоит отдохнуть среди камней. Группа, высотой раз в пять превышающих мой рост, как раз была раскидана шагах в двухстах справа.

Брр… Ну вот кто попрется в мертвый город, еще и расположенный в недрах Горы? Если бы жители Эсгарота узнали о моих намерениях, то посчитали бы ненормальной. Впрочем, в Озерном городе я ни с кем не общалась. Нет, в первые дни, когда только попала в город, я разговаривала. Потом дорогие попечители мне объяснили, что ребенок, которому от силы девять лет должен не болтать, а работать.

Стирать, прибирать, готовить, беспрекословно подчиняться всем домочадцам и МОЛЧАТЬ. Ту плетку, с помощью которой мне это объясняли, я обходила по широкой дуге еще с полгода. Потом из-за сгнивших досок стена, на которой гордо висела сия вещь, рухнула. Плетку не нашли. Спрашивать о случившимся меня не стали, и врать, что я не знаю, кто её упёр, не пришлось.

Чихнув и скривившись от боли в ребрах, побрела в сторону одинокой горы, стараясь держаться ближе к камням — ветер там был слабее, и можно было попытаться убедить себя, что не так уж и холодно. Иногда это даже помогало.

Зачем туда иду? Ну, в Эсгарот я не вернусь. Лучше утоплюсь, чем буду скрашивать ночи сына моих «благодетелей». Пару дней назад подслушала их разговор. По их мнению, раз я быстро расту, то скоро запрет тащить меня в постель к мужикам можно будет снять. Ну, а выжить одинокому подростку, да пусть хотя бы дойти до какой-нибудь деревни или города, нереально. В свои одиннадцать это я понимала хорошо. И дело даже не в том, что в последнее время орков, судя по словам рыбаков и городской стражи, развелось в округе в количестве явно не способствующем ведению полноценной торговли. И не в гигантских пауках, забредающих в эти места. Кстати, узнав об этом я наконец поняла, почему город расположен именно НА воде. Хотя сомневаюсь, что в случае с теми же орками, Эсгароту его расположение сильно поможет.

Так вот, даже если и не убьют по дороге, прихваченной еды не хватит даже на десятую часть пути. До ближайшей деревни топать больше месяца, а как добывать пищу я не знаю. А если вдруг дойду, то кому в деревне нужен лишний рот? Вот и получается — остаться в Эсгароте не могу, уйти в другое место тоже, на помощь рассчитывать глупо — люди с советником бургомистра (и по совместительству моим попечителем) связываться не станут. Что остаётся?

Камни закончились, а до входа в заброшенный гномий город еще топать и топать, лишь бы не замерзнуть по дороге. Ничего, к вечеру дойду. Кстати, как там называлось это королевство? А, Эребор. Мысленно повторила слово несколько раз. Нет, на память я не жалуюсь, просто, почему-то названия мест и имена запоминались плохо. Тот же Эребор и Эсгарот — понимаю рядом находятся, но… специально что ли похоже назвали? А имена половины людей вообще вызывали недоумение. Как можно назвать ребенка Гнусошлепом? В городе их вообще двое — старший (папа) и младший (сынуля). И тот и другой гады редкостные.

А вот и вход в бывшее Королевство. Остатки выломанных ворот валялись в глубине громадной прихожей. Попыталась радостно улыбнуться. Со стороны наверно похоже на дрожащий оскал. Ничего, здесь ветра уже нет. Правда,
соваться в подземный город в сумерках глупо.

Забившись в какую-то щель рядом с воротами, перекусила сушеной рыбой и яблоками. Хорошо, воды во фляге предостаточно. Дождусь рассвета и отправлюсь внутрь горы.



Утро красит нежным… ни фига оно не красит. Серая холмистая пустошь в блёкло-розовых тонах вызывала желание сбегать в ближайший лесок, выкопать там десяток деревьев и высадить по бокам разрушенной дороги. Через три съеденных рыбы и половины оставшегося яблока, картина перед глазами уже не вызывала отвращения — то ли солнце поднялось выше, то ли на сытый желудок все кажется лучше, чем оно есть.

Вытряхнув крошки из мешка, аккуратно положила его рядом со своей щелью, попутно умудрившись приложиться головой о какой-то выступ. Мысленно высказав все, что думаю о строителях, выползла из щели… и извинилась перед ними уже вслух. В свете разгорающегося солнца, проникающего через громадные окна внутрь горы, колонны диаметром локтей в шестнадцать казались абсолютно нереальными.

Слева двенадцать колонн, справа одиннадцать (двенадцатую, судя по камням, постигла судьба ворот) и по центру, когда-то идеально гладкая дорога, упирающаяся в громадную статую гнома с секирой.

Чтобы дойти до статуи потребовалось минут пятнадцать, осмотр своеобразной развилки занял еще десять минут. Присев на очередной каменный обломок, задумалась.

Раньше в планах значилось осмотреть, сколько возможно гномий город и пойти искать дракона. Мдя-а, святая наивность, судя по тому, что я увидела, необходимо корректировать намеченный маршрут. Слева и справа от статуи начинаются лестницы, переходящие на следующий уровень, где повторяется история с развилкой, то есть два пути в конце которых лестницы, идущие на другой уровень, а вместо сплошных стен массивные колонны и толстые цепи, крепящиеся к этим колонам и удерживающие в воздухе собственно саму мост-дорогу. Через некоторое количество переходов, лестницы упирались в арки, выдолбленные в скале и ведущие (наверно) в другие залы. Причем к одной арке могли вести до трех лестниц с разных уровней. И все это великолепие, кроме самой горы и колонн, было создано из металла. Создавалось ощущение, что я нахожусь в начале гигантского лабиринта с паутиной вместо коридоров. Попытка просчитать дорогу, чтобы добраться до приглянувшейся чем-то арки, метрах в пятистах левее и трехстах ниже, закончилась сомнениями в собственном рассудке.

Еще минут через двадцать издевательств над разумом, до меня дошло — чтобы попасть в эту разнесчастную арку, надо зайти в другую арку, найти с ТОЙ стороны переход к арке, находящейся левее от «моей» и по лестнице, никак не связанной с другими путями в этой прихожей, спуститься на один уровень вниз.

Похоже, если я пойду гулять по городу, то рискую умереть от старости раньше, чем найду дракона. С другой стороны, если следовать поваленным колоннам, оборванным цепям и оплавленным подвесным мостам, определить, куда этот самый дракон стремился сложности не составит.

Истории о процветающем Королевстве Эребор я слышала едва ли не ежедневно.

Еще бы, гномы собрали в недрах своей горы огромные запасы золота и их государство считалось самым богатым в Средиземье! А потом прилетел дракон, перебил гномов и занял гору. Честное слово, поверить в такую историю, в кучи
гномьего золота, в дракона за каким-то овощем захватывающего гору, я не могла до сих пор. Ладно, может эреборские гномы и купались в драгметалле, но зачем это крылатой рептилии?

Кстати это один из тех вопросов, на которые я надеюсь получить ответ, перед тем как согреться до состояния горстки пепла. А что? По-моему лучше сразу, чем медленно и мучительно.

Последняя мысль помогла принять решение — иду за драконом!



Пока добиралась до арки, в которую предположительно уполз дракон, умудрилась вспомнить даже те ругательства, которые в Эсгароте никогда не употребляли. Память что ли возвращается?

Для начала надо было просчитать путь к оплавленной арке, желательно по переходам, находящимся в главном зале, причем с учетом частично разрушенных драконом мостов и лестниц. Просчитала. Нервно хихикнула. Посмотрела на ближайший полуразрушенный переход, представлявший собой параллелепипед, держащийся на трех цепях (не поврежденные подвесные мосты держались минимум на восьми) и только одной гранью и решила, что с такой фигней проблем не возникнет.

Не возникло. Спокойно прошла по ребру моста шириной в мой рост. Вернулась на середину, попрыгала, с любопытством изучила странную вязь символов, покрывавшую всю боковую часть, попрыгала еще. Ни одна цепь, зараза, даже не скрипнула. Я, понимаешь ли, уже вообразила, как лечу вниз вместе с покореженной конструкцией, а тут… Обижено сопя, двинулась к лестнице.

Если гномы делали эти переходы с десятикратным запасом прочности, проблем с передвижением в выбранном направлении не будет, даже жаль почему-то.

К нужной арке добралась меньше чем за час. Высеченные в камне гномьи руны над входом явно что—то обозначали. Знать бы еще что. Смотрелись они коряво и весьма забавно. Продолжая глазеть по сторонам, двинулась дальше. Даже если там написано «Не влезай — убьёт» это именно то, что нужно.

По левой стороне коридора через разные промежутки находились двери. Сил, чтоб их открыть у меня не хватало. То ли заржавели, то ли нужен был пропуск в виде живого гнома. В общем, повезло наткнуться на приоткрытую дверь и, уряаа! , комнаты даже не были пустыми. Особенно поразили каменные лавки, такие же стулья и столы.

Хорошо, что кровать в смежном помещении, была накрыта чем-то пыльным и объемистым, а то в моей дурной голове, возникли подозрения в отношении теплокровности гномов. Пощупала предметы мебели — холодные.

В целом эти комнаты выглядели так, будто в них лет сто пятьдесят никто не жил, а потом их еще и затопило, запах сырости и затхлости перебивал даже запах рыбы от моей одежды. Серебристые кувшины и осколки керамики валялись на полу, какая-то картина, нарисованная на ткани, линялой тряпочкой обвисла на стене. Гобелен — подсказала память.

Тряхнула головой, такие вспышки возвращающейся памяти, были весьма редки, но за последние сутки уже второй раз. Жаль, пользы от этого не было.

Двери большого шкафа открылись без скрипа — вещь, сделанная на века. Странно, одежды внутри не наблюдалось, зато внизу валялся странный топор, шип с противоположной от лезвия стороны которого, намекал на свое боевое предназначение. Высотой мне по пояс, черный и неподъемно тяжелый. Каюсь, не удержалась и попробовала поднять. С трудом подтащила к дверце шкафа (на расстояние с ширину ладони), где лезвие благополучно зацепилось за порожек, а рукоять попыталась огреть меня по ногам.

Пришлось внять предупреждению боевого оружия, и оставить его в покое. Больше ничего полезного в комнатах не оказалось.

Коридор закончился уже надоевшей развилкой. Свернув на наиболее оплавленную часть, через поворот обнаружила себя на мосту. Нормальном, арочном, не подвесном, и даже с небольшими перилами по краям. Справа метрах в ста, параллельно моему мосту находился еще один, и еще один на таком же расстоянии, только расположенный пониже и перпендикулярно моему.

Судя по расположениям обломков, дракон прошел под мостами в левый проход. Кажется, рептилия двигалась в противоположную от жилых помещений сторону.

Не знаю, сколько прошло времени. Ноги давно гудели от напряжения. По какому-то наитию нажала на едва заметный рычажок у каменной чаши на одном из перекрестков, и сильно удивилась, когда из центрального отверстия ударил фонтанчик мутноватой воды. Сколько лет прошло с момента постройки, а все работает.

Блуждая в поисках дракона, нашла полупустую оружейную. Мечи, секиры, копья, груды доспехов и несколько истлевших трупов. Странно, что они до этого не попадались. Судя по останкам, гномы действительно не отличались высоким ростом, зато размах плеч поражал. Невольно вспомнился приземистый шкаф в осмотренных покоях, особой разницы между высотой и шириной ни там, ни здесь, не наблюдалось. В свете фосфоресцирующей плесени, оружие и доспехи
выглядели ненастоящими, словно разбросанные нерадивым ребенком игрушки.

Кстати, плесень светится все меньше — вечер близко. Травница в Эсгароте выращивала такую же растительность в стеклянных банках и использовала для освещения у себя в доме. Дешево и удобно. Жаль в городе никто подобное не ценил, а ведь даже ночью, плесень, пусть и слабо, но светилась.

Ну наконец-то! Очередной переход и передо мной раскинулось золотое озеро.

Отлично, если верить эсгаротцам Крылатый Ужас находится где—то здесь.

Только как в этой груде металла отыскать дракона? Ямы рыть?

Что ж это был самый интересный день за все то время, что я себя помню. И завершиться он должен соответственно. Ведь теоретически, дракон должен, как минимум, поинтересоваться – кого и зачем принесла нелегкая в его владения.

Золото, золото, золо… ой синенький камешек, золото, золото… а чешуя-то где?

Ай, зараз-з-за, только отвлеклась на спутанный комок цепочек с камнями, и какая-то посудина больно врезалась в ступню. Посудиной оказался серебряный поднос. Задумчиво повертела эту хреновину в руках. Вот интересно если её запустить в полет, дракон на грохот выползет?

Не, я понимаю, что прежде чем встретиться с драконьим пламенем, можно насладиться красотой гномьих сокровищ и предметов искусства. Только я всерьез опасалась, переломать себе ноги, ползая по этим кучам, да и устала порядком, и есть хотелось все сильнее.

В общем, недолго думая, широко размахнулась и отправила поднос в ближайший золотой холм. Грохот раздался знатный. Поднос столкнулся с другой металлической хреновиной на подобии доспеха и вызвал обвал почти половины холма. К счастью, не в мою сторону. Часть сияющего обвала с дребезгом врезалась в стену оставив в каменном монолите внушительную вмятину. Эхо металось под сводами помещения еще несколько минут и, наконец, наступившая тишина, позволила моей перепуганной душе вернуться из пяток в остальные части дрожащей тушки.

Видение того, как, подхваченное золотой лавиной, моё тельце расплющивается между стеной и драгметаллом, повисло перед глазами. В себя пришла от нарастающего шороха. Судорожно оглядевшись, и не увидев ничего, кроме возвышающихся груд разнообразных богатств, поползла к лестнице. Поднялась ступенек на двадцать и оглянулась.

По золотым барханам двигалась волна. Когда-нибудь видели, что происходит с поверхностью воды, если под ней проплывает, что-то большое? Очень похоже.

Паническая мысля забраться повыше, была мною задавлена. А что? Я ради дракона в Эребор пришла!

Огромная голова ало-золотистого цвета с длинными и острыми рогами, загибающимися назад, изящные ноздри, гибкая шея - и все это великолепие в брызгах золотых монет.

Вынырнувший из сокровищ дракон сам был похож на произведение искусства. Правда долетевшая до моей сумасшедшей головы золотая монета быстро вышибла весь романтический бред и заставила приземлиться попой на ступень.

- Воры нынче совсем обмельчали, - низкий раздраженный, раскатистый голос отозвался дрожью в каждой клеточке тела. Лестница под попой, кажется, тоже затряслась. Еще бы, такие размеры у собеседника!

- П-простите, не хотела Вас беспокоить… - тут я замялась, в конце концов, ради этого и явилась.

- Неужели? – саркастически отозвалась рептилия.

- Ну, если совсем честно… - попытка объясниться проваливалась.

- Мелкие, крупные - дорога у вас одна! – похоже, дракону причины моего появления были не интересны, в основании длинной шеи засветилась чешуя.

- А Вы, простите, какого полу? – с трудом оторвав взгляд от драконьей шеи, попыталась я успеть узнать хоть что-то.

Дракон подавился. Нет, правда подавился. Вместо широкой струи огня, из его пасти вылетела лишь куча искр и столб дыма. Хотя звук и напомнил горный обвал и заставил трепетать тело, рептилию стало немного жалко. А пока меня глодала собственная совесть, левая передняя лапа дракона обхватила правую от меня колонну, правая передняя опустилась слева от лестницы, а раздраженная морда оказалась практически надо мной.

- Издеваешш-ш-с-с-с-я-я-а, малявка? – я с удивлением поняла, что дракон контролирует свой гнев гораздо лучше всех знакомых мне людей. Он ведь еще меня не прибил!

- Нет, честно нет, – я судорожно пыталась извиниться, - Понимаете, мне столько рассказывали сказок о Вас и гномьем королевстве. А моя жизнь не сказать, чтоб хорошо сложилась. Так получилось, что истории о Вашем появлении стали для меня чуть ли не единственными светлыми моментами. Говорили, что до Вашего явления все было иначе – и земля богаче и цвета ярче и жизнь лучше – чушь, по моему, и … я понимаю, что несу сейчас бред, простите, пожалуйста. Просто я давно ни с кем нормально не разговаривала. Несколько лет назад меня нашли моряки Эсгарота и отдали на попечение советнику бургомистра, что было до того дня я не помню, а после общаться с кем бы то ни было мне запретили. А недавно я решила уйти из города, так как дальше жить там не смогла, а поскольку выжить в одиночку не получится, то решила увидеть хотя бы ту единственную сказку, о которой мне рассказывали, - остановить словесный поток не получалось, слова рвались изнутри вместе со слезами, только от этих слез становилось легче, и пусть было больно, но окружающее становилось светлее, - Мне очень жаль, что я Вас побеспокоила… и спасибо, за то, что позволили увидеть главное сокровище Эребора.

Я сидела на ступенях узкой лестницы и пыталась удержать всхлипывания. И так уже потревожила дракона, незачем ему видеть еще и подростковую истерику. С трудом встала и поклонилась. Мир странно покачивался, видимо слишком много впечатлений за этот день.

Тишина затягивалась. Робко, все-таки смотреть в лицо смерти было страшно, подняла голову. Дракон не шевелился, в желто-багровых глазах мелькали всполохи, наверно с подобными истериками он действительно еще не встречался.

Секунда, другая:

- Взглянула на сокровище? – язвительно поинтересовалась зверюга. - Достойна ли эта сказка твоей жизни?

Выпрямившись, с улыбкой посмотрела на великолепного дракона:

- Достойна, - в этот момент я ничуть не сомневалась в своих словах.

- Ду-р-ра! – от раздраженного рыка, испуганно сжалась в комок. - Аркенстон похоронен под горами золотых монет. И ты, козявка, смеешь утверждать, что видела его?

- Н-нет, вроде бы не видел-л-ла, - начала заикаться я. Какой к Эру Аркенстон?

- Тогда позволь поинтересоваться, - голос дракона, внезапно стал очень мягким и вкрадчивым, заставив вжаться спиной в ступеньку, - что за бред ты несла про сокровище Эребора. Если его даже не видела!!!

Последнее предложение громадный змей прорычал прямо надо мной так громко, что в голове, будто что-то взорвалось. Рука судорожно метнулась к лицу, размазывая слезы, сопли и… кровь? Странно, никогда раньше кровь носом не шла.

Пытаясь успокоить собственные эмоции, все же решилась на честный ответ:

- Для меня главное чудо здесь - Вы. Единственный дракон Средиземья. Любые камни можно еще найти, но, если с Вами что-то случится, мир, по-моему, станет намного беднее. Я так считаю. Поэтому и пришла сюда. Увидеть чудо. Вас.

Пришлось укусить запястье, чтобы удержать всхлипывания. Боль немного отрезвила и позволила вновь поднять голову. Дракон смотрел в упор, и выражение его морды мне не понравилось. Да и кому может понравиться отвращение? Так вот дракон смотрел на меня с брезгливым отвращением. Затем медленно, издевательски изящно отошел на несколько шагов назад и улегся на свои богатства.

- Итак, ты решила взглянуть на меня? – источаемым змеем ядом можно было захлебнуться. – Допустим. И что дальше?

От такого тона почему–то стало неимоверно стыдно:

- Я думала, что Вы меня сожжете, – опустила голову я.

На этот раз молчание длилось еще дольше. Вряд ли, с таким намерением к дракону хоть кто-то обращался. Шмыгнула носом, кровь вроде остановилась, но внешний вид наверняка оставлял желать лучшего. Хотя, о чем я вообще думаю?

- Козявка... – я тоскливо посмотрела на змея.

Взгляд дракона скользил по пыльной сокровищнице при тусклом свете более всего напоминающей склеп.

– Козявка, - уже задумчиво повторил чешуйчатый, - лет тебе сколько?

Это он к чему?

- Примерно одиннадцать. Точно не помню.

Снова помолчали. Дракон, недовольно скалясь, явно что–то обдумывал.

- Возвращаться в Озерный город ты не собиралась?

Горло не вовремя перехватило спазмом, пришлось отрицательно помотать головой.

- Ладно! – принял решение? Какое? – Уже ночь, да и ты сейчас мыслить разумно не способна.

Ну, то что я гораздо глупее дракона, до меня уже дошло. А вот к чему он ведет не очень. Снова оглядев меня, ало-золотистое чудо изящным взмахом хвоста указало на небольшую дверцу у основания второй находящейся справа от меня лестницы.

- Когда-то там располагались палаты стражей. Ночью спишь в них, не выходишь.

Судя по звуку, в комнатах есть проточная вода. Надеюсь при следующем нашем разговоре ты перестанешь так отвратительно вонять.

В голове образовалась пустота, слова дракона никак не хотели доходить до сознания.

Грохот и дрожь, вызванные ударом мощного хвоста по колонне, помогли частично вернуть способность, нет не думать – контролировать собственное тело. Молча, чувствуя, как меня трясёт, двинулась в указанном направлении.

Уже рядом с дверью нашла в себе силы обернуться:

- Благодарю и… спокойной ночи. – Ответа я не дождалась.

Узкий коридор привел в небольшое помещение, в каждой стене которого, располагались литые металлические двери. Все прикрыты, но не заперты.

Хорошо, что для своего возраста я была весьма сильна физически, и распахнуть их не составило особого труда. Сил осматриваться не было, поэтому шла на шум воды.

Купальня, вода струится по желобу, оформленному в виде какого-то духового музыкального инструмента, в небольшой бассейн. Образовавшиеся излишки стекали в углубления по краю купальни и по другому желобу направлялись в
зарешеченный сток у дальней стены. Ровные стены и низкий потолок, воздуховод, видимо, располагался где-то наверху, так как влажность не чувствовалась.

И самое главное – на небольшом возвышении, рядом с входом, лежали мыльные корни. Осторожно потрогала один – сухой! И пусть они были едва ли не окаменевшими, хотя бы часть их свойств должна была сохраниться!

Руки слушались плохо, пока пыталась снять одежду, обратила внимание на дальний сток. Рядом с ним желоб достаточно расширялся, что бы в нем можно было стирать вещи. Все-таки гномы умные строители.

В бассейн я просто прыгнула. И с проснувшимся удивлением поняла, что вода была почти теплой! Кстати глубина бассейна ровно мне по шею. Следующие минут двадцать я старательно намыливалась найденными корнями, затем брала обнаруженный там же крупный песок и терла кожу, и снова намыливалась.

Теперь запах рыбы шел не столько от меня, сколько от сваленной в углу одежды. Деваться было некуда, если меня съедят, то пусть хотя бы дракон не отравится. С усталым стоном сгребла одежду и пару корней и пошла стирать.

Голова соображала плохо, но зато усталость намекнула, что можно хорошо постирать только платье и протереть кожаные сапоги, а куртку с кофтой просто замочить. Так и поступила. Затем прошлепала босыми пятками в соседнюю комнату, сняла со стены какой - то гобелен, завернулась, и легла на ближайшую скамью. Не так уж и твердо.



Утро? Плесень на потолке освещала даже мельчайшие трещинки на стенах. Не, не утро. Уже день в разгаре!

Попыталась вскочить со скамьи и рухнула назад.

Ох, на таком явно способны спать только гномы. Кряхтя как ревматик, все - таки скатилась со своей неудачной кровати.

Путь до купальни уже смогла прошагать, не скрючившись.

Пока торопясь натягивала, уже почти сухое платье, тело окончательно справилось с последствиями ночевки.

На приличной скорости вылетев из караульной, я вдруг поняла, что бегу не к кому-нибудь, а к дракону! И вот застыв на груде золота удивленным сусликом, пытаюсь сообразить, почему я, собственно, так радуюсь встрече с ним? Может это потому, что Великий и Ужасный Дракон оказался первым за несколько лет кто меня, пусть и не желая того выслушал?

Странно.

Так, ну ладно. И где дракон? Громадная сокровищница, в которой спокойно поместилась бы половила Озерного города, все также поражала воображение и демонстрировала отсутствие своего хозяина. Может, просто не вижу? А если забраться повыше? Поднялась по лестнице на галерею, опоясывающую одну из колонн. Вид открылся интригующий. Золото невысокими (если смотреть сверху) холмами, с вкраплениями посторонних предметов, растеклось по всей сокровищнице. А вот дракон, на мои пыхтение и шуршание, которые я активно издавала, продвигаясь к лестнице, никак не отреагировал и вообще, похоже, отсутствовал в помещении. По крайней мере, холма подходящих очертаний в поле зрения не наблюдалось. Может повторить фокус с подносом? Вон что-то похожее валяется.

Уже спускаясь с лестницы, услышала приближающийся шорох. Он вышел из арки, по которой я вчера сюда пришла, и одним слитным движением спрыгнул вниз. Приземление этой махины вызвало очередное золотосмещение. Хорошо, что в этот момент я находилась на лестнице и на приличной высоте.

Расплющило бы «волной» на раз.

Пару раз, втянув носом воздух, дракон обратил внимание на меня:

- Пожалуй, начнем, - зубасто улыбнулась рептилия, уютно устроившись между тремя «холмами».

- И В-в-вам д-добрый д-день, - все-таки, лицезрение живого дракона, серьёзно действует на нервы.

Меня издевательски осмотрели, и, кажется, остались довольны, точно не сужу, по змеиной морде сложно определить эмоции.

- Я хочу услышать твой подробный рассказ о том, как ты дошла до моей сокровищницы, - тон вопроса не подразумевал отказа. – Что с тобой происходило до того, как ты пробралась в Эребор, мне не интересно.

Несколько раз глубоко вздохнув в попытке вернуть утраченное душевное равновесие, начала рассказ. Это не заняло много времени, да и в основном я сосредоточилась на объяснении, почему я пошла тем или иным путём. Судя по тому, что меня не останавливали – именно это и интересовало дракона. Ну, или рассказ был всего лишь предлогом для чешуйчатого, чья логика для меня казалась странной.

После окончания короткой истории, реплик со стороны хозяина Горы не последовало. Я молчала, дракон лежал с закрытыми глазами. Может, спал или обдумывал мои слова.

Жаль, что не умею рисовать, такая картина пропадает: громадное помещение с галереями и лестницами, светящиеся стены, покрывающие пол холмами золото и драгоценности и огненный змей в центре.

Сложно объяснить, на кого в этот момент он был похож, немного на змею, греющуюся на солнце, немного на птицу, распахнувшую крылья и прикрывающую гнездо от ветра. Чешуя по яркости не уступала окружающему золоту, гребень, прижатый к позвоночнику, подрагивал в такт медленному дыханию. Завораживающие зрелище. В какой момент дракон открыл глаза и уставился на меня, я не заметила.

Точно завораживающее.

Задумчиво прижав крылья плотнее к бокам, дракон заговорил:

- Похоже, понятие логики тебе знакомо, - медленно, будто он рассуждал вслух, проговорил дракон. – Добраться до сокровищницы самым безопасным путем, если ты в Эреборе впервые, дано не каждому.

- Я никогда не была в королевстве, - решила внести ясность.

- Еще раз перебьёшь – сожру, - все тем же задумчивым тоном проговорил ящер и, видимо для не слишком разумных, пояснил. – Я помню тысячи запахов и могу учуять кролика на расстоянии в три лиги.

Молча кивнула, кролик за три лиги - это серьёзно.

- Дальше, ты обошла гномьи ловушки, - а они разве были? – Прервала мой отдых, - в этот момент на глаза попал клубок спутанных серебристых диадем и металлических браслетов, повисший на одном из факелов на левой верхней галерее и плотно покрытый паутиной.

Пока у меня в голове обретала силы мысль, что надо мной просто издеваются, список прегрешений продолжился:

- Мои сокровища теперь воняют рыбой. И после этого, ты считаешь, что я тебя просто сожгу?

Что?! Не сожжет? Вспомнила о своём решении в ночь побега из Эсгарота: пройти свой путь и познакомиться со сказкой. И теперь эта самая сказка отказывает мне вправе закончить свою историю? Ну, нет. Выход есть всегда!

- О Великий и Бесстрашный Дракон Средиземья. Я безмерно преклоняюсь перед твоей Силой и Мудростью. С величайшей скорбью и печалью вынуждена согласиться с обвинениями в адрес твоего нежеланного гостя. Ибо мои действия внесли смуту в твою размеренную и одинокую жизнь, заставив изменить вековым привычкам. В качестве платы, кои моя нерадивая персона может предоставить Твоему Пламенеющему Величеству, прошу принять скромную помощь в приборке этого необъятного помещения.

К концу фразы я изрядно выдохлась, но офигевшее выражения морды лица большой ящерицы, того стоило. Теперь тихо, пока дракон не очухался, заползаем под лестницу. Не сожжет он меня! Как же. Эта рептилия еще не знает, с кем связалась! Сейчас посмотрим на его реакцию и продолжим Компанию под названием «Доведи дракона до горячки!».

Вопреки всем расчетам дракон молчал, огнем не плевался, и, если судить по звукам, даже не двигался. Странно.

Осторожно выглянула из-за колонны, и не поверила глазам. Он смеялся. Не издавая ни единого звука, громадный змей качал головой и выпускал клубы дыма.

А я, сидя на груде золота, молча глотала слезы. В голове вертелись мысли, как можно разозлить дракона, но…

Подслушанный разговор опекунов о моём дальнейшем использовании, побег из города, два дня пути в одиночку по Пустоши, мертвый подземный город, дракон, вчерашняя истерика – для меня это оказалось слишком много. Я просто устала.

Не знаю, сколько я так просидела, прежде чем он снова ко мне обратился:

- Это странно. – Вздрогнула и рукавом вытерла слезы. Он хоть бы тон сменил что ли. - Человеческий детеныш пришел ко мне, чтобы умереть. Забавно.

Ага очень. Ну что ему сложно? Один плевок и готово.

- Не спорю, удивить ты меня смогла, – хмык дракона, заставил поднять голову.

Может, все-таки плюнет?

- Нет, я не стану тебя убивать, - похоже, этот гад летучий догадался о моих мыслях, - пока.

А это уже интересней!

- Для начала, ты мне послужишь, - я застыла. Ступор длился минуты три, мозги пришибленно пытались родить вменяемую мысль, что такая малявка, как я, может сделать для гигантского огнедышащего ящера?

- Простите, - от шока я даже заикаться перестала, - а «послужишь» - это как? В смысле, что я могу сделать для существа ваших размеров?

- Для начала, прекратить придушенно пищать, – усмехнулся дракон, - говорить нормально ты, как я помню, можешь, – я чуть смутилась. - Дальше, рациональное зерно в твоих суждения о приборке этого помещения, несомненно, есть. – Э-э-э? - Это первое. Второе – в этой горе много помещений,
куда я проникнуть не могу. А вот некоторые вещи, хранящиеся там, несомненно, должны находиться рядом со мной. И третье – делать то, что от меня хотят окружающие, не в моих принципах. Пояснения нужны?

Нужны, и еще как! Только сдается мне, что лучше не спрашивать, уж больно вкрадчивым тоном был задан последний вопрос.

Попытаемся разложить ситуацию на составляющие. Итак, жечь меня не собираются – плохо, с другой стороны дракон предлагает остаться в Подземном королевстве и помогать ему – это хорошо, что он сделает в случае моего отказа -
непонятно, ну и, в завершении всего, Змей весьма разумен и не... злобен.

Я посмотрела на рептилию – неподвижен, глаза прикрыты, со стороны выглядит спящим. Сильно в этом сомневаюсь. А вот в том, что за мной внимательно наблюдают – нет.

А если смотреть шире? Пустошь, на которой мало что есть живого, единственный город на многие мили вокруг, в котором его считают чудовищем, несмотря на то, что со времен падения Дейла дракон не трогал людей. Пустой, заброшенный склеп, ранее называвшийся Великим гномьим Королевством. Золото, которое затворнику не нужно. И в центре этого - последний дракон Средиземья. Ни друзей, ни семьи, ничего.

И пусть это по-детски, но я хочу верить в добрые сказки:

- Прежде, чем согласиться, хочу заметить, что люди живут не так долго, чтобы в одиночку навести здесь порядок.

Дракон открыл глаза и хмыкнул:

- Что-нибудь придумаешь, Мелочь.

Интересно, какое имя дали ему при рождении? – гадала я, старательно отгребая монеты от гномьей караульной с помощью памятного, слегка кривоватого подноса.

С момента моего согласия остаться в Одинокой Горе прошло чуть больше пяти часов. За это время я умудрилась в очередной раз впасть в ступор. Надеюсь, это состояние не станет привычным.

Просто посмотрев на меня, дракон молча ушуршал куда-то за колонны, и судя по звукам, вообще удалился из сокровищницы. Отсутствовал часа два. За это время я успела как следует обследовать караульню на предмет возможного в ней проживания. Выяснила, что умудрилась вчера заснуть в помещении, скорее всего предназначенного для приготовления пищи, к сожалению, от хранившейся там еды осталось лишь труха. Помещение для сна располагалось напротив предполагаемой кухни. Так вот, спальней оказалось помещение в тридцать шагов длиной и пятнадцать шириной, с рядом каменных постаментов, видимо должных изображать кровати. Мдя-а, а серьёзные люди эти гномы! Желание спать тут у меня совершенно отсутствовало, а в голове почему-то вертелись мысли о пирамиде. Ну вот, еще что-то вспомнила. Пусть и о существовании пирамид.

Сгребла всю труху с «кроватей» в угол. Хорошо бы найти мешки и выбросить все куда-нибудь… в печь к примеру. У гномов должны быть печи. Маленькая на кухне для этого совершенно не предназначена. Кухня, кстати, не уступала размером спальне, только в центре стоял длинный стол. Ю Каменный конечно. И куча подвесных полок. Кстати наличие целой металлической не заржавевшей посуды стало первым приятным сюрпризом, вторым оказался небольшой пустой
холодный погреб, за неприметной дверцей.

Еще бы найти что-нибудь съедобное, и жизнь можно считать удавшейся. Может дракон что подскажет? Хихикнув от этой мысли, продолжила обследование помещений.

Итак, светлый узкий коридор, затем основная зала, в трех стенах двери.

Напротив коридора купальня (кстати, где смысл в расположении комнат?), справа кухня, слева спальня. Украшений и резьбы по минимуму, только у потолка неширокой полосой шли руны. Представила гномов–строителей, старательно высекающих на стенах устав караульной службы. Подумала, сделала вывод, что это скорей всего обереги.

Всего в наличии оказалось пять пыльных гобеленов, в том числе и тот, что послужил мне одеялом. На всех были изображены гномы с топорами в разных позах и, на мой взгляд, в дурацких шлемах. Странно, на виденных останках
гномов шлемы были по-функциональней. Вот, в принципе, и вся караульная. О, идея! Если найти побольше гобеленов, вопрос, на чем спать, исчезнет!

Решено! Жить мне здесь будет удобно. Особенно если сравнивать с тем, как я жила в Эсгароте.

И только я вышла из караулки, с твердым намерением обойти ближайшие (какие найду) помещения, метрах в десяти спереди, на вершину золотого холма, колесами вниз, упала телега.

Упала сверху. Телега. Забитая чем-то телега свалилась сверху, а я стою-ю-ю…

Из ступора меня вывело шуршание устраивавшегося на любимом месте дракона.

Чешуйчатый вел себя так, будто ничего сверх обычного не произошло.

Интересно, как часто здесь приземляются телеги? На всякий случай осмотрелась по сторонам в поисках посторонних предметов. Вроде не видно. Сама телега от других виденных мною раньше не сильно отличалась: из потемневших от времени деревянных досок, с обломанными полозьями, забрызганная грязью… со следами драконьих когтей и забитая мешками и свертками.

Не веря, в то, что вижу, посмотрела на дракона. Мне кажется, или он получает удовольствие от моей реакции? Губы, скрывающие внушительные клыки, чуть подрагивали, в глазах мелькали вспышки пламени, конец хвоста свернулся спиралькой вокруг вершины одной из золотых груд, хотя в предыдущие разы был вытянут.

Видимо, насладившись моим потрясенным видом, дракон решил пояснить причины телегопада:

- В Эреборе можно найти все, что угодно. Здесь есть оранжерея со съедобными растениями на верхнем уровне. Правда, все проходы к ней были завалены во избежание нежелательных гостей. Питаться одной водой ты не сможешь, – я кивнула, еще слабо понимая, к чему он ведет. – В дальнейшем разбираться со своим пропитанием будешь самостоятельно. Считай это моим вкладом в сохранение неожиданного приобретения.

Я смотрела на дракона. Просто смотрела. Что я могла сказать? Спасибо? Уже говорила. Моего словарного запаса катастрофически не хватало. А так хотелось показать свои эмоции - что я в тот момент почувствовала к громадной огнедышащей рептилии. Существу, не просто сохранившему мне жизнь, а оказавшемуся единственным за долгое время, кто обо мне позаботился. Просто помог, пусть и по своим причинам. И дал объяснение.

Я прекрасно понимала, что слова дракона мало общего имеют с реальностью, вот только, я уже давно оценивала не слова, а поступки. А его действия не соответствовали образу монстра, который прочно укоренился в сознании людей Эсгарота. Может я и ошибаюсь, но так хочется верить в хорошее.

Не единого слова лжи, каждое слово предельно искренне – пожалуй, это единственный способ выразить свои чувства.

- Простите, - дракон чуть шевельнул надбровной дугой, - я не умею красиво говорить. Да и за прошедшие несколько лет я редко когда высказывала свои мысли. Я просто обещаю, что приложу все свои силы и постараюсь подарить Вам такую же радость, которую я испытываю сейчас.

- Посмотрим, малявка, - оскалился змей, - разберись с телегой. Здесь она совершенно не к месту.

Счастливо улыбнувшись, я отправилась заниматься любимым женским делом – разбором чужой добычи.

Барабанная дробь! Двенадцать мешков крупы, каждый мешок размером с половину меня. Тащим на кухню. Две амфоры, судя по печатям с маслом, и высотой с мой рост. В хозяйстве все пригодится. Их перекатом до караулки, дальше волоком, не обращая внимание на жуткий скрип хорошо обожжённой глины по каменному полу. Сверток с каким-то окаменевшим хлебом, разрезанным на тонкие кусочки. Наскоро перекусив, вернулась к сортировке.

Руки и ноги дрожали от напряжения, но азарт не давал расслабиться.

Двенадцать рулонов плотной шерстяной ткани и два рулона хорошо выделанной кожи. Это в спальню. Шанс выжить у гобеленов повысился. Отлично! Дерюга, видимо прикрывавшая добро от непогоды – в общий зал, потом подумаю, что с ней можно сделать. Все.

Что там чешуйчатый говорил? Разобраться с телегой? Хозяйски осмотрела потенциальную кучу дров и направилась на кухню. Благо на полках лежали в том числе и топоры. Прикинув вес того, который прекрасно подойдет для рубки, утащила к входу в караулку. И поймала себя на том, что запыхалась.

Неудивительно, столько мотаться верх вниз.

А теперь, где памятный поднос? Разгребла кучу золота в месте, где он был замечен в последний раз. Ладно, выкопаем еще одну ямку… и еще. О, нашла!

Подумаешь слегка кривой - сойдет. Дальше выбираем маршрут, и начинаем прорывать канавки. Телега стоит удачно, но подкорректировать все же стоит.

Вся работа заняла от силы полчаса.

Посмотрела на дракона, кажется, я сейчас узнаю, спит он или просто притворяется. Довольно прищурившись, уперлась плечом в заднюю часть телеги. Медленно и неохотно повозка сдвинулась вниз по канавкам… и, прилично разогнавшись по крутому десятиметровому склону, пустая деревянная таратайка с грохотом и дребезгом врезалась в стену. Доски, щепки и колеса разлетелись в стороны. Эхо заметалось по сокровищнице, отражаясь от колонн, стен и куч металла. Там, где раньше тысячелетиями правила тишина, наступил звуковой хаос. А я в это время наблюдала за Змеем. Дракон, показав чудеса прыгучести, умудрился одним движением запрыгнуть сразу на две соседние лестницы. Просто, на одной не помещался. Вслед за ним фонтаном взметнулись золотые монеты.

Видимо он все-таки спал.

Вздыбив гребень и крылья, прижавшись всем телом к лестнице, дракониоскалившись оглядывал свои владения - дальние углы, золотые запасы, лестницы, арки, меня, кучу досок, караульное помещение, борозды в золоте, галереи, снова остатки таратайки, меня, борозды, останки, меня. Судя по тому, что взгляд чешуйчатого сфокусировался на моей персоне, выводы он сделал правильные.

- И зачем ты это сделала? – глубоко вздохнув, ласково поинтересовалась жертва эксперимента.

- Вы сказали разобраться с телегой, - нет, я понимала, что он имел в виду, но ограничений ведь поставлено не было? – Я подумала, что лучшим использованием будет превращение её в дрова. А поскольку рубить топором долго и шумно, - я запнулась, покосилась на напряженно слушающего меня дракона, - то решила использовать более быстрый способ. Будущими дровами по стене.

Сидит на лестницах, слушает, не шевелится, дыхание выровнял. Совесть вяло попеняла, что нельзя так с работодателем, но кто ж знал, что дракон действительно спит?

Осторожно, будто ожидая, что пол под ним как минимум провалится - кстати, зря, насколько я поняла, гномы ответственные строители и запас прочности вкладывают в соответствии со своей страстью к гигантизму - дракон медленно вернулся на свое место. Я же в это время убрала облюбованный поднос, а то опять потеряется.

- Похоже, придется быть осторожней или все же сжечь? Детеныш, а ты уверена, что это способ получить дрова, а не попытка угробить старого дракона?

- Это Вы себя старым назвали? – возмутилась я, шутит он что ли? Кстати! - Не сочтите за грубость, а можно узнать, сколько Вам лет?

- За грубость, пожалуй, не сочту, - хмыкнул чешуйчатый, - а вот вывод о твоем знании истории Средиземья сделаю. Что касается возраста, - голова на изящной шее приподнялась, Змей посмотрел мне в глаза, - мне больше пяти тысяч лет.

Хорошо - он старый.

- Интересно, - пришиблено пробормотала я, переваривая ответ, - а от меня хоть пыль через пять тысячелетий останется?

- Уверена, что хочешь услышать ответ? – зубасто улыбнулся змей.

Отрицательно помотала головой, все еще усваивая информацию. Привычка сказывалась – в этот раз из ступора вышла быстро. И приняла решение пойти на мировую.

- Это действительно был способ получить дрова, - с виноватыми ноткамит произнесла я, - но, если быть честной, еще я хотела узнать спите Вы или нет.

У дракона дернулась надбровная дуга:

- В следующий раз просто задай вопрос. Или одним человечком в этом мире станет меньше!

- А как Вас зовут? – решила я не ждать следующего раза. И, видимо, спросила что-то не то. Змей зарычал.

- Вы люди называете меня Смаугом. И ответь мне малявка, зачем задавать вопрос, на который ты знаешь ответ.

- В Эсгароте Вас действительно называют Смаугом Золотым, - стараюсь не сбиться на попискивание, - просто мне показалось, что имя данное людьми, Вам не подходит.

Меня пробуравили взглядом. Ящер постепенно успокаивался, но до его привычного флегматичного состояния было далеко. Я сидела рядом с бывшей
телегой и терпеливо ждала ответа.

- А какое по твоему мнению имя мне подходит? – хмуро прорычал дракон.

Я задумалась. Если брать чисто внешность - то пламенеющий, мерцающий или сверкающий ему определенно подошло бы. А если прибавить характер, по крайней мере, ту его часть, которую он мне продемонстрировал: осторожность, мнительность, аккуратность, вспыльчивость, мудрость, расчетливость, недоверчивость. Так, теперь надо попробовать объединить две ассоциации. Женская логика мне в помощь.

- Осенний Рассвет.

- Как? – изумился дракон.

- Осенний Рассвет, – повторила я. – Вам подходит, по-моему.

Дракон от возмущения приподнялся на все четыре конечности.

- Ты хочешь сказать, - ну вот, опять шипит, - что, по-твоему, я не Смауг Великолепный, а какой-то Рассвет Осенний?

- Великолепный Осенний Рассвет – тоже очень красиво. – Попыталась я придать голосу невозмутимость. – Вам не понравилось?

Змей смотрел на меня с минуту, затем растянулся на любимом месте и… задумался. Я молча ждала решения. Ведь, реально – это имя ему подходило. Ало-золотой дракон посреди сокровищницы, при дыхании его чешуя вспыхивает радужными искрами и переливается, на фоне темных стен кажется, что он сам излучает свет, а стоит крыльям распахнуться - тени прячутся в углах помещения.

Сидеть на золотых монетах было жутко неудобно, а на полу холодно. Пришлось внимательно осмотреть остатки таратайки на предмет превращения обломков в стул. Кажется, вот эта часть, при жизни телеги, была скамеечкой для извозчика.

Перекладина со спинкой на очень длинных ножках (видимо ножки являлись частью конструкции телеги), вполне меня устроит. Две из четырех ножек были коротко обломаны примерно на одном уровне. Значит, доламываем остальные на ту же длину, благо топор стоит в караульной рядом с входом. Хорошо, что кухонные топоры не такие тяжелые, как боевые. Правда, после первого примеривающегося удара топорика по ножкам скамейки, мне в голову пришла мысль, что тут, вообще то, нужна пила.

- Что ты делаешь? – с философским спокойствием спросили за спиной.

- Скамейку. – Не оборачиваясь, сообщила я дракону. – Сидеть на камнях нельзя, на монетах неудобно, а вот если на скамейку положить еще дерюгу из телеги, будет почти кресло. И удобно, и тепло.

Хрясь!!! Одна ножка благополучно отрубилась. Осталась вторая. Тук, тук, хрясь!!! Ура, скамейка готова, ножки, конечно разной длины, но наличие разных металлических пластин вокруг, позволит решить эту досадную проблемку. Еще через пару минут, я сидела в собственном кресле. На вид вышло вполне прилично – дерюга скрыла под собой не только скамью, но и пластины под ножками, поставленными для придания им одинаковой длинны. Несколько дополнительных складок материи на сиденье и спинке добавили мягкости конструкции. А если найти ещё сена…

- Можешь называть меня Рассветом. – Я на секунду застыла, услышав спокойный баритон, потом медленно, неверующе повернулась в сторону дракона.

Прямой взгляд – глаза в глаза, похоже, не шутит.

- С радостью!

За три месяца я неплохо освоилась в Эреборе – научилась чувствовать направления, не путалась в поворотах, находила обходные пути (нашла девять тайных ходов, правда если честно, не нашел бы их только полный дурак), одинокие рычаги, изображающие из себя факелы, в концах пустых коридоров, вызывали умиление… а зря. Обследовав один такой ход (в наивность гномов я еще не верила), наткнулась на гномью ловушку по типу «секира из стены».

Активировалась она нажатием одной большой плиты, расположенной посреди узенького коридора. Если учесть, что плита была единственной во всем коридоре (все переходы в Эреборе из сплошного камня), то удачное срабатывание могло произойти только если потенциальный неприятель слеп, либо очень сильно торопится. Проверки ради, потыкала концом, раздобытого в оружейной, посоха во все подозрительные места – ничего не произошло.
Честно рассказала дракону об обнаруженных ходах и ловушках, на подобии первой, и выслушала много нового и необычного. Большую часть слов не поняла и попросила пояснить. Оказалось, что это был кхуздул – язык гномов, и объяснять ЭТИ слова Рассвет не намерен, а вот научить меня гномьему - с удовольствием! Я, похоже, оказалась такой же наивной как гномы и обрадовалась.

Через двадцать минут, углем, добытым из печки, на стенах сокровищницы я в панике записывала слова гномьего языка с переводом и с транскрипцией, расшифровка которой уже красовалось на соседней лестнице.

Как пояснил этот змей, он даст перевод всех слов кхуздула, которые вспомнит, разберет со мной фонетику, объяснит правила постановки речи. А через месяц другой, как сочтет готовой, начнет разговаривать со мной только на гномьем. Я
перепугалась!

Рассвет от своих слов отступаться был не намерен, а на мои попытки объяснить, что этот язык мне вряд ли пригодится, откровенно усмехнулся: «Возможно, что и так. Но кто-то недавно жаловался, что не может прочитать ни одной здешней книги. А ведь, в том, что касается строительства, камней, руд и кузнечного дела – гномам нет равных». Уел чешуйчатый. Но способ обучения варварский!

Впрочем, дракону мое бурчание было до факела. Если он что-то решал, то двигался вперед с упорством таранного орудия.

Кстати, писать на стенах было временным решением.

Следующие несколько дней я была занята поисками (помимо милых сердцу дракона драгоценных безделушек) ученических принадлежностей, и как ни странно нашла. Вся сложность состояла в нахождении покоев летописца, а уж там… Остатков чернил в объемистой бутыли мне бы хватило на десятилетия беспрерывного письма, железное стило, вековой запас вощеных дощечек и груды пустых свитков. К последним я не прикасалась из-за их крайней ветхости.

Да, веселая была неделя. Запись новых слов, исправно выдаваемых драконом, перепись старых слов со стен сокровищницы, отмывание этих самых стен и зубрежка.

Утром готовка завтрака, обеда, ужина для себя, затем поиск золота и драгоценностей с одновременным исследованием гномьего королевства примерно до полудня, собственно обед, отделение зёрен от плев… в смысле, сортировка драконьего добра на кучи по типу золото, камни, драгоценности, оружие. Часа два до ужина, Рассвет выдавал новую порцию гномьих слов, а после этого я могла заниматься, чем пожелаю – это так дракон сказал. Почему– то, большая часть свободного времени уходила на учебу. Уставала зверски, зато скучно не было.

К вопросу об обедах-ужинах: дракон вылетал поохотиться с периодичностью раз в полтора месяца, и уже дважды приносил свежее мясо. Тушки оленей мне было не осилить при всем желании, поэтому просто отрезала куски мяса и утаскивала в погреб. Остальное со словами благодарности возвращала змею.

Насчет уборки в сокровищнице. Через пару недель от начала знакомства, Рассвет получил полное описание того, как будет выглядеть его спальня после приборки. Второй раз наблюдать за офигевшим драконом было интереснее:

- Я сказал прибраться, а не устраивать перепланировку!

- Я не собираюсь устраивать перепланировку, – я всеми силами старалась успокоить нервничающего змея, - просто хочу, что бы все лежало на своих местах и по возможности не мертвым грузом!

- Все и так лежит где надо! – рычал типичный мужчина.

- А вот и нет, все лежит в одной груде, и порядком здесь не пахнет! Неужели Вы не хотите подчеркнуть всю красоту своих сокровищ? – попробовала я зайти с другой стороны.

- Они прекрасны и без подчеркиваний! – рептилия упрямая.

- Да какая здесь красота? Только золото и все! А камни, оружие, драгоценности, наконец? Неужели Вас волнует только металл, а все остальное просто ненужно?

- Нужно! – где у него логика? В ушах уже звенело от возмущенного драконьего рева.

- Ладно, что тебе не нравится в моей идее? – попыталась свернуть на продуктивный лад.

- Все! – Эру, за что?! Один плюс – пропустил мою фамильярность.

Ладно, пусть возмущается сколько хочет, все равно сделаю по-своему!



Если по прямой, то я бы дала двадцатую часть лиги между этим помещением и сокровищницей. Проблема в том, что гномы прямые проходы не уважают. То есть, общий путь от сюда и до ждущего новую игрушку дракона раз в восемь длиннее. А золотую статую, которую я нашла в здешних покоях, мне просто не сдвинуть. Проблемка.

Идея в голове зрела интересная, жаль Рассвет может не одобрить. Ну и ладно, не в первый раз. Если у него будет идея лучше, обязательно выслушаю. Хотя, такое чувство, что дракон за прошедшие несколько месяцев смирился с моим
сумасбродством. А, что? Здесь не надо тупо выполнять поручения, как было в Эсгароте. Можно и проявить эту… как её?.. креативность!

Тщательно обшарив комнаты, кроме статуи нашла двадцать три золотые монеты, пятьдесят шесть серебряных, двенадцать колец, шесть браслетов, какие-то узкие планки, инкрустированные полудрагоценными камнями, полный набор доспеха, небольшую (мне по пояс) кучку оружия, что-то отдаленно напоминающие колье и восемнадцать драгоценных камней разного вида в тайнике под шкафом. Обнаружив последние, невольно задумалась о возможной заразности драконьего чутья. Змей всегда чувствовал сокровища, где бы они ни были, порой мог точно сказать количество золотых монет «в этой каморке, куда у меня даже палец не пролезет!». А также нашла, что, по-моему, гораздо интереснее, шесть книг на кхузуле и одну на всеобщем.

Сразу сунула нос в книгу «Анатомия тела нашего, для понимания лечения необходимая». Оглавления нет, нумерации нет, зато есть схематичные картинки людей в, так сказать, разрезе. Интересненько. А другие книги?

Рассвет все чаще повторялся, озвучивая гномьи слова, память у меня плохая только по отношению к именам и географическим объектам, так что более или менее, а читать на кхузуле у меня уже получалось.

Все три книги на гномьем тоже оказались по медицине. Не похожи эти покои на комнаты лекаря, может, где-то рядом есть палаты исцеления? По логике, палаты должны находиться в общедоступном месте, то есть как минимум, на перекрестке. Где здесь ближайший широкий переход?

Ого! Такого я еще здесь не видела!

Крепость, громадная трехуровневая крепость, расположенная внутри Горы, в центре паутины подвесных мостов и переходов. Они тянулись отовсюду: из арок, снизу по лестницам, сверху, по подвесным мостам, часто попадались наклонные пандусы, по которым, видимо, переправляли раненых и больных. За крепостью были прорублены узкие окна, а свет, проникающий сквозь них, был настолько искусно сфокусирован, что заливал абсолютно все сооружение.

С моего места крепость была похожа на храм. Четырехугольник в основании, сплошные стены в конструкции не предусмотрены, только колонны и статуи, второй этаж - той же формы, только меньше, его углы соприкасались со сторонами нижнего яруса. Отсюда были видны только окна. И третий – прозрачный купол.

Я как мотылек, летящий на свет, пошла в сторону невероятного здания. Галерея, затем выход на лестницу, подняться на три уровня, длинный подвесной мост и я между двумя зеленоватого цвета колоннами. Удивительно, в первый раз встречаю в Эреборе такой цвет камня, все, что я раньше видела, было темно￾серое, темно-синее или просто позолоченное.

Следов разрушения и драконьего огня здесь не было. Похоже, сюда приходили в поисках помощи, вот только место, где должны сохранять жизнь, стало могилой.

Трупы. Их было много – воины в доспехах, ремесленники, женщины, за тот путь, что я преодолела, увидела и несколько десятков детских тел. И чем дальше шла, тем больше мертвых становилось вокруг. Страшно. Страшно не иметь
выхода, страшно, когда умирает надежда, страшно, когда тебе не могут помочь.

Тряхнула головой пытаясь избавиться от чужих ощущений. Слишком сильны были эмоции умиравших, слишком… думаю, еще очень долго живые в этом месте будут чувствовать их отчаянье. Только свист заблудившегося ветра был моим спутником, на пути в… лечебницу? Зеленый - цвет целителей.

Со времени моего появления в Эреборе, я воспринимала окружающее как сказку, вот только быстро забыла, что сказки бывают страшными.

Первый этаж: похоже, раненых доставляли сюда со всех ярусов, достаточно было обойти ряд колонн, и открывался вид на ряды низких постаментов, на каждом из которых лежало тело гнома. Дальше на полу виднелись замотанные в тряпки останки. Я не считала тела, только в этом зале их были сотни. Видимо пока хватало сил, целители уносили умерших туда. А это, наверное, тело целителя, его полуистлевшая одежда, когда-то была зеленого цвета.

Не останавливаться – остановлюсь и дальше двинуться не смогу.

Возможно, следовало прийти сюда позже, сердце тяжело билось о грудную клетку, воздух никак не хотел поступать в легкие, но я продолжала двигаться вперед. Нужно понять. Лестница на второй этаж обнаружилась с внешней стороны здания, странно, может туда относили выздоравливающих? Ступени более низкие и довольно шершавые, что логично, легче идти и сложнее подскользнуться, даже незатейливые рисунки на горизонтальных поверхностях имелись.

Второй этаж. Помещение разделено на несколько коридоров, по сторонам которых, размещались палаты, никаких дверей, все открыто. И гораздо меньше тел. Все коридоры располагались под углом друг к другу, этакая паутина, а в центре единственная зала здесь, имеющая двери. Внутри знакомые постаменты, на двух из примерно двух дюжин, останки и пять мертвых тел в зеленом на полу. Страшно. Мой страх сдерживало осознание того, что, если сейчас сбегу, решимости вернуться сюда у меня может не хватить. Две лестницы на третий этаж начинались рядом с залой, зеркально отражаясь, они вели на верхнюю галерею.

Я была права, со второго этажа было видно, что купол частично создан из стекла или какого-то прозрачного камня, что позволяло свету устремляться внутрь здания. Центральной части пола/потолка, между вторым и третьим
ярусом не было, лишь широкая галерея, примыкающая к своду. По внешней стороне галереи располагались двери, всего шесть, через равные расстояния друг от друга.

С трудом открыв первую дверь, застыла в проеме, судя по надписям на низких стеллажах, в этом помещении раньше хранились перевязочные материалы. Все стеллажи были пусты, целители использовали всё, что здесь было.

Следующая дверь – тоже пусто, надписи указывали на лекарства, настойки и порошки. В третьем зале были расставлены столы и стулья – видимо здесь занимались не конкретно врачеванием, а какими-то сопутствующими делами. Удивительное помещение, скрывавшееся за четвертой дверью, было битком забито какими-то колбочками, ступами, пустыми склянками, причем большая часть этого богатства была сделана из стекла! Я не рискнула пройти вглубь залы, побоялась, что из-за нервов что-нибудь могу разбить, да и пол был плотно усеян осколками стекла и камня, моя обувь на такое рассчитана не была. Пятая дверь не открывалась, мрачно осмотрев её, заметила скважину для ключа. Вряд ли за ней скрывалось, что-то нужное, все, что могли целители, использовали для лечения пострадавших. Осталась шестая – библиотека, здесь я задержалась, перебирала книги и свитки, выбирала, что смогу взять с собой. Мысль, вертевшаяся в голове, постепенно приобретала четкие формы, а пока следует взять с собой три книги для начинающих целителей – пригодятся.

В сокровищницу я входила в подавленном состоянии, прижимая к себе книги. Я не понимала того, что увидела. Вот почему гномы не пытались выбраться из палат исцеления? Почему просто умирали? Не понимаю - они умнейшие
строители, могли же просто расширить оконные проемы над палатами и выбраться оттуда?

- Не могли.

- Я вслух говорила? – сил на удивление не было.

Дракон, приоткрыв глаза, осторожно переложил хвост на другую горку золота:

- Я разрушил западный выход с внешней стороны. Все пути оставшиеся целыми из Kheleddûm ведут внутрь горы.

- Они могли пробить себе новый выход.

- Могли, но не стали. Их вера в Короля под горой была слишком сильна, как результат, после предательства Трора, у них не осталось причин жить.

- Предательство?

- Да. Трор предложил мне их жизни в обмен на Аркенстон. Причем он не особо волновался о слышащих его предложение, заблокированных в недрах Горы, подданных.

Я молчала недолго:

- Он не был королем. А те, что ушли с ним?

- Он БЫЛ королем, до того, как проклятье Аркенстона свело его с ума. А после… хуже нет безумца на троне, - устало выдохнул Рассвет. – А те, что ушли с ним, - чешуйчатая морда презрительно скривилась, - тем, что слышали, было плевать на остальных.

- Расскажешь о проклятье? – пожалуй, это был первый раз, когда я просила о чем-то дракона.

- Завтра. Я расскажу тебе об этом завтра.


Примечание к части
Kheleddûm - вроде бы стеклянный дворец

- Как камень может свести с ума? – кинула очередной рубин в стоящую слева глубокую чашу, кажется, этот камень был последний из этой кучки монет.

- Не сам камень, а то, что он значит для своего владельца, - Рассвет внимательно наблюдал за тем, как я отгребаю в сторону просмотренную груду золота, - не спорю, Аркенстон обладает собственной магией способной затуманить рассудок, но для разумного с сильной волей он останется простым камнем.

- Значит, Трора свело с ума золото? – кинула изумруд из новой кучи в правую от меня чашу, за время приборки в сокровищнице таких полных чаш набралось с полсотни, и в каждой свой вид камней. – А действие Аркенстона лишь усугубило его состояние?

- Почти. В случае с Трором, безумие спровоцировало Кольцо.

Очередной изумруд полетел к своим товарищам, я же ломала голову над неожиданным откровением дракона:

- Кольцо? Случайно не одно из семи гномьих колец, созданных Сауроном? – если так, то логика в случившемся в Эреборе более чем сто двадцать лет назад, начинает проявляться.

- Не случайно, малышка. Богатейшие правители гномов носили Кольца, созданные Гортхауром, пока жажда богатства их не сгубила, - слушать низкий рычащий голос дракона было одним удовольствием, если не обращать внимание на смысл сказанного. – Я почуял Кольцо за сотню лиг от Эребора, но не смог его уничтожить.

- Уничтожить? – отдельной чаши для горного хрусталя у меня не было, вообще не понятно, что он забыл среди сапфиров, рубинов, алмазов и т.д. Пусть пока у стеночки полежит. - Разве ты прилетел сюда не за золотом?

- Одно другому не мешает, - аккуратное движение хвоста и рядом со мной появляется новая горка не пересмотренных богатств. – Мы, драконы, ненавидим Кольца с самого их сотворения, но получили возможность их уничтожать только после развоплощения Саурона. – тяжелый вздох. – Пойми, малышка, мы обязаны подчиняться своему создателю, но это не говорит о том, что нам нравиться служить его преемнику. Золото великолепный металл, не тускнеет, не меняется, его невозможно осквернить. Даже Мелькор не смог этого сделать. В этом плане лучше его может быть только мифрил. Мы же способны частично поглощать силу любого металла, в том числе и золота, а значит, и ослаблять влияние Тени на нас.

- Если Кольца гномов могут притягивать к своему владельцу богатства… – представляю, как чешуйчатым было обидно! Столько богатств и все мимо лап. Даже захвати они Кольца, воспользоваться ими драконы не могли бы.

- Именно, - одобрительно продемонстрировал оскал Рассвет. – И эти гномы собирали в свои неслабо защищенные города горы золота. Золота, которое должно принадлежать драконам!

Следующую кучу я перебирала в молчании, пусть Рассвет немного успокоится, а то вон искры из ноздрей уже летят. Да и мне надо подумать. Если вышесказанное правда - то страсть драконов к золоту представляется несколько в ином свете. А само их поведение… дети вырастая тоже стремятся выйти из-под опеки родителей. Сильно сомневаюсь, что драконы любят своего создателя, а учитывая, что их вообще сотворил не Саурон, то нежелание подчиняться ему вполне естественно. Дети сами по себе злы, и лишь вырастая, учатся состраданию, хотя, некоторые до конца жизни не взрослеют. Так, не вспоминать Эсгарот! Не нужно мне портить себе настроение. Интересно, чем старше дракон, тем он адекватнее? Жаль о других живых драконах Рассвет давно не слышал, проверить теорию не получится.

Я положила выбранные из массы золота драгоценности в лежащий плашмя щит, и решила, что на сегодня хватит. Такими темпами закончу перебирать драконьи богатства лет через восемь. Ну и ладно! Торопиться мне некуда, а вот книги по лекарскому делу прочитать стоит побыстрее.

Удобно устроилась в «кресле» с книжкой, на обложке которой была выдавлена руна, означающая единицу. Лекарственные сборы значит... а это что за загогулины? Названия растений были прописаны, естественно, на кхузуле, дальше следовало название на всеобщем, а вот потом… Покосилась на Рассвета, змей недавно хвастался, что знает большинство языков Средиземья. Проверим?

- Великий Дракон! – главное побольше пафоса.

- Спрашивай, ехидна, - фыркнул «великий».

Радостно сбегала на кухню за угольком и старательно скопировала на стену сокровищницы строку на непонятном языке. Потом сотру.

- Это синдарин – самый распространенный диалект эльфийского языка в Средиземье, - я даже еще ничего спросить не успела, - в книгах ты часто будешь с ним сталкиваться, хм-м, - а вот эта задумчивая пауза мне совершенно не нравится. Дракон зубасто улыбнулся, - Начнем с транскрипции.

Эру, за что?! Хм, кажется - это уже когда-то было?



Вопрос: где найти тонкую цепь длиной в семьсот локтей? Проблема, утащить в сокровищницу, обнаруженную несколько месяцев назад золотую статую, не теряла актуальности. Честно рассмотрев возможность использовать гномью тачку, решила, что сил на её удержание в вертикальном положении у меня не хватит. А у кого хватит? Правильно, у дракона. Точнее тачка ему не потребуется.

А если размер не позволяет Рассвету сюда добраться, значит надо дотянуть это изваяние до того места, где дракон пролезть сможет. Вывод: нужна длинная тонкая прочная цепь, желательно не очень тяжелая, а то мне её еще тащить к статуе.

Вот я и занята второй день поисками необходимого предмета. То, что найду, нетсомневаюсь, у гномов похоже есть все, что может быть создано из металла, а вот где это искать – вопрос.

Обнаруженные кладовые (в количестве восьми штук) – подходящего предмета нет, оружейные (на каждом ярусе) – не нашла… О, кузни! Там должно быть что-нибудь подходящее. Через сорок минут уже обозревала пригодную цепь, которую аккуратные гномы свернули в катушку с колесиками. Надеюсь, старое дерево выдержит путешествие на пятый ярус.

С доставкой на нужный уровень помог Рассвет, дальше пришлось плюхаться самой. Четыре дня я частями перетаскивала эту морготову цепь, хорошо, что не нужно было доставить всю её в нужную мне комнату, достаточно было только одного конца, но как я намучилась. Эта металлическая зараза целиком из железа, сечением с мое запястье и длиной в полтысячи локтей, и она явно, весила больше чем сама статуя, причем в разы.

Я уже ничего не хотела. Целая? Да пусть хоть по частям! Если Рассвету так будет нужно, прочитаю пару книг по выплавке скульптур из золота и сотворю ему, из получившихся кусков, уменьшенную копию его самого!

Раздраженно пыхтя, обмотала цепью драгоценного истукана, попутно вспомнивтвсе слышимые в жизни ругательства, в том числе и те, о которых, живя в Эсгароте и не подозревала. Мысленно еще раз повторила пару интересных выражений. Настроение с уровня «здесь обитает Балрог» переползло на «до винного погреба всего пол лиги». В первый раз за несколько лет возникло желание посмотреть на родичей – это ж надо ругаться так, что улучшается душевное состояние! Кстати, надо бы найти хранилище гномьей выпивки. На всякий случай.

Недовольно уставилась на приличных размеров кучу материи, найденную в одном из гномьих цехов, и забракованную мной по причине ветхости.

Сомневаюсь, что дракон будет соизмерять силы притягивая к себе очередную игрушку, так что лишние выбоины на поворотах вполне могут появиться, даже не смотря на крепость самих стен.

Поначалу, в голове зрела мысль об «умягчении» особо уязвимых стен и углов, по траектории движения рыбк… э-э-э… статуи. Даже ткань на это нашла. Но все￾таки лень – двигатель прогресса! Представив, сколько работы его ждет в случае принятия подобного решения, тело выдало живительной пинок мозгу, который быстро подкорректировал собственные планы. Вместо большого количества потенциально уязвимых стен, было принято решение обмотать тряпками, до состояния «шарик», саму статую.

Принято – сделано. Дальше получасовой забег до находящегося в полной готовности Рассвета. Этот рептиль ждать моего обратного возвращения к истукану отказался, и мне вместо того, чтобы спокойно вернуться и проконтролировать перетаскивание трофея, пришлось стоять рядом с драконом и нервно смотреть как он, шустро перебирая лапами, вытягивает свою добычу.

Про раздававшийся на всю Гору грохот я умолчу, и так понятно. Рассматривать на месте пополнение к сокровищам, змей не стал. Вместо этого спокойно подхватил одной лапой остатки тканевого комка со статуей внутри и поковылял на свое драгоценное лежбище. Мне оставалось только грустно смотреть на тянувшуюся следом за чешуйчатым гадом цепь. Я даже не сомневалась, кто её будет убирать из сокровищницы. Хм, интересно, а можно её будет как-нибудь использовать? Почему-то в воображении предстал дракон, с завернутыми за спину лапами, связанными этой самой цепью. Соблазнительно.

Ладно, найду к чему приспособить.

Сегодня ночью во сне переписывала чей-то годовой бюджет, благо вся нужная информация нашлась в соседнем пергаменте. Удивительно, но как он составляется, во сне я помнила прекрасно, что и было отображено на свитке, а вот способ, которым тот же бюджет был описан на соседнем пергаменте, меня сильно смешил – значения брались навскидку. Весело было ровно до того времени пока итоговые цифры не сошлись вплоть до второго знака после запятой. Это, каким опытом обладать то надо? Для собственно душевного равновесия решила считать составителя гением.



- Что ты читаешь? – Рассвет как обычно только притворялся спящим.

Я так же привычно уже не подпрыгивала от внезапных драконьих реплик:

- Малый справочник лечебных трав, – не отрываясь от схематичного изображения пчельника пробурчала я, зубодробительные названия на кхузуле и эльфийском после десятого повторения уже не казались воплощением садизма, а вот сама травка внешне практически ничем не отличалась от котовника кошачьего и запоминаться отказывалась.

Я лишь вчера добралась до добытой месяц назад книги. Каюсь, увлеклась другими фолиантами.

- Зачем? – пришлось поднять голову и посмотреть на дракона. Некоторая настороженность на морде, голова приподнята – для редко проявляющего эмоции ящера – непривычное поведение. И о чем он подумал?

- Мало ли что может пригодиться в жизни.

- Ты очень внимательно изучаешь эту книгу, гораздо внимательней, чем другие.

– Кажется, мой ответ его успокоил. Странно.

Так, а теперь осторожно. Мы с Рассветом никогда не обговаривали мое возможное будущее, поэтому предсказать его реакцию весьма сложно.

- Я подумала, что я могу когда-нибудь стать целителем и пом…

- Целитель? – у дракона от удивления вздыбился спинной гребень. – Ты хочешь стать целителем?

- Ну, да. А что такого? – его изумление меня удивило.

- О сжигании мы уже не думаем? – съязвил этот змей. – Это хорошо. – Невольно подумалось – что же в понятии дракона «хорошо»? - Но почему целителем?!

Мдя, непростой вопрос.

- В том числе и потому, что когда-то пришла сюда, чтобы Вы меня сожгли. – Хорошо, что дракон меня никогда не перебивает, может смогу внятно пояснить, в том числе и себе. – У меня не хватило силы духа, чтобы бороться. Честно сказать, мне было все равно, что со мной случится – дойду ли до Вас или погибну в дороге. Максимум что я бы почувствовала, случись что, это обиду, что не получилось. Я равнодушна к своей жизни, и в то же время понимаю, что это неправильно. – Помолчала, собираясь с мыслями, все же придется затронуть неприятное воспоминание. – В Кхеледуме я многое увидела, часть из увиденного - осознала. Целители… все целители кто был там, до последнего оказывали помощь нуждающимся. Даже когда надежда угасла, когда гномы узнали о предложении Трора, когда закончились все лекарства – они продолжали помогать. Не себе - другим. Раз у меня нет желания бороться за себя, я хочу попробовать помогать другим, как те целители. Мне кажется, что будь у гномов хотя бы часть той силы воли, что была у их лекарей, они смогли бы найти выход.– Я с надеждой смотрела на Рассвета – поймет ли?

Дракон лежал с полуприкрытыми глазами, по крайней мере, не делал вид, что спит.

- Целительство тебе не подходит! – Ого, и с чего бы это? Уже приготовилась спросить, как дракон продолжил. – Прежде, чем выбрать свой путь, ты должна дать оценку своим способностям!

- Да какие у меня способности, – нет, реально, что я умею – стирать, мыть, шить, готовить несложные блюда?

- За более чем сотню лет в Эреборе побывало более сорока разумных! – раздраженно шипел чешуйчатый. – До сокровищницы смогли добраться пятеро гномов и ты. Остальные уже на третьи сутки начинали впустую метаться по уровням – не могли найти дорогу даже к парадному выходу. И какой из этого делаем вывод?

- Эмм… я хорошо ориентируюсь в пространстве? – невольно вспомнила, как Рассвет расспрашивал каким маршрутом я впервые попала в сокровищницу.

- Скорее ты просто умеешь пользоваться головой, - полунасмешливо, полу-раздраженно проворчал дракон, – это не все, малышка. Если не веришь, вспомни о потайных ходах и ловушках. Я знаю, что ты считаешь их обнаружение само собой разумеющимся, но это не так. Что бы их найти, надо знать, что они есть. А судя по тому количеству крови, что я чуял в тех коридорах, об этом не зналиточень многие.

А я всегда думала, что у меня с логикой не все в порядке. Из задумчивости меня вывел громкий взвяк. С удивлением уставилась на боевую секиру, подталкиваемую в мою сторону драконьим хвостом.

- Подними её, - подошла, подняла, повертела в руках, секира как секира,твопросительно уставилась на Рассвета. – Подкинь. - Продолжал даватьтуказания змей. - Сил хватило подкинуть топор не более чем на локоть в высоту, чуть не уронила, когда подхватывала - все-таки зараза тяжелый. – Умница, помнишь холм с рассечённой вершиной рядом с лесом и к югу от Озерного города? Ты должна была проходить недалеко от него, когда направлялась в Эребор. Замечательно! А теперь берешь секиру в руки и чтоб завтра к вечеру была там. И без вопросов!

Я опешила. За половину года проведенного в гномьем королевстве, я ни разу не отходила от горы дальше, чем на сотню локтей. Да и вряд ли Рассвет обрадовался бы, реши я прогуляться. А тут сам выпихивает! И это его «без вопросов». Мне же любопытно! Ай, ладно – потерплю, немножко… наверное.

Моя первоочередная задача – за сутки добраться до холма. Прелестненько!тОсобенно если учесть, что этот холм в более чем пяти лигах отсюда, а тащиться надо с грузом в виде боевого топора. А еще, желательно взять с собой еду, воду, одеяло и одеться соответствующим образом. Что ж не будем терять времени.

Проблем с одеждой у меня не было, я еще в первый месяц пребывания здесь, набрела на то ли кожевенный, то ли ткацкий цех. И пусть почти вся кожа и ткань испортилась, я нашла такие вещи своего размера, ради обладания которыми мои эсгаротские попечители, не задумываясь, могли утопить. Так что по хомячьему, утащив к себе в караульную несколько весьма практичных и, чего греха таить, красивых комплектов одежды. Немного обтягивающие ноги штаны из мягкой кожи (понятия не имею, кем зверюшка была при жизни) темно коричневого цвета, темно-серая рубашка (сшила сама из телеговых запасов), кожаная куртка с металлическими вставками под цвет штанов и черные сапоги на толстой подошве. Кстати, с сапогами пришлось повозиться.

У гномов непропорционально большие ступни, и как следствие ничего более или менее подходящего, из уцелевшей обуви, на меня не нашлось. Зато порадовало наличие лекал для шитья. К слову все лекала в цехе были металлическими – уважаю. А месяц назад, наконец, смогла осилить две гномских книги по нужной теме и ... уря!.. на радостях, сшила себе две пары обуви, в том числе, теплые сапоги.

Оделась, запихала в мешок путника (одними сшитыми сапогами я не ограничилась) еды, не требующей готовки, на три дня, завернула топор в одеяло и приторочила конструкцию на спину. Вроде все. А нет, посох в руки и длинный кинжал на пояс - в пути может пригодиться.

Вылетела из караульной, показала язык, притворяющемуся спящим дракону, и рванула по лестнице. Поток горячего воздуха догнал меня уже у выхода изтсокровищницы. Оглянулась – змей ехидно скалился мне в спину. Вот шутник!

Весело смеясь, пошла в сторону ближайшего тайного хода. Придётся сокращать дорогу – все-таки топор ощутимо оттягивал плечи.

Часа за полтора добралась до выхода из Эребора. Осторожно обходя обломки, поняла, что не хочу покидать свой дом. За этот год Город под горой действительно стал для меня домом. Местом, где меня выслушают, помогут и куда мне уже хочется вернуться.

Мало кто в здравом уме будет передвигаться по Пустоши. Даже орки обойдут эти места стороной. Слухи о кровожадности дракона отпугивают разбойников получше иной армии. Жаль этот страх не распространяется на животных и гигантских насекомых, так что встретить я рисковала только их. Правда, шансы на это были весьма малы, пищи для этих существ, по вышеуказанным причинам, в этих местах не водилось. С другой стороны, в мире все возможно, поэтому решила поосторожничать и использовать отдых для внимательного осмотра местности, а отдыхать из-за этого морготова топора приходилось часто.

Со стороны наверно смотрелось забавно — доходит какая-то малолетняя пигалица до камня/холма/полуразрушенной сторожевой башни, осторожно осматривает, скидывает все, что прицеплено к спине, ползет наверх, минут пятнадцать таращится на округу, сползает вниз, бурча что-то ругательное, навьючивается, топает дальше. Я вообще такими темпами к означенному Рассветом сроку успею?

Успела! Поспать ночью пару часов, кстати, тоже. Впрочем, больше всего в тот момент меня радовала возможность просто лежать и смотреть в синее небо.

Умиротворение и бесконечность — в Эреборе такого не ощутишь. Хлопанье крыльев и странные взвизгивания вырвали меня из дремы. Кто летит было ясно, кто визжит — не очень. С трудом продрала глаза и с восхищением уставилась на кружившегося надо мной Рассвета. Закат, золотисто-алый дракон на фоне темнеющего неба, зрелище настолько чудесное, что вызывало здоровое подозрение — не сон ли это. Пока вопли не повторились. До меня, наконец, дошло, что дракон в небе был не один, а с грузом.

С тихим шелестом крыльев и паническим воплем «груза», Рассвет аккуратно приземлился у подножия холма. Любопытство как всегда оказалось сильнее других эмоций, поэтому взвалив на плечо топор, понеслась в сторону Змея. За полтора дня я успела соскучиться по этой чешуйчатой вредине. Жаль только нельзя с радостным воплем повиснуть у него на шее.

— Приветствую Великого Дракона! — разглядывая добычу змея, добавила в голос побольше церемонности, а то мало ли, ему еще репутацию сохранять нужно.

Высокий мужик лет тридцати пяти, мощный, бородатый, в плохоньких доспехах, почти без оружия (пара ножей за поясом не в счёт), даже в десяти метрах чувствуется, что зело вонючий. И как дракон его нес с таким-то амбре? Еще в первый день нашего знакомства, стало ясно, что Рассвет весьма брезглив.

После моего приветствия, мужик перестал судорожно отползать от громадного змея, и наконец, обратил внимание на окружающее. Вид спокойно стоящей меня, похоже, окончательно лишил его способности трезво мыслить. С диким воплем, этот индивид, выхватил кинжал и кинулся в мою сторону. Тут уж, я растерялась. С буйными психами раньше сталкиваться не доводилось, и что делать: бежать, бить, кричать или попробовать его успокоить было совершенно непонятно.

Движение громадной чешуйчатой лапы, и дилемма перестала быть актуальной.

Мужик, подвывая, лежал на земле.

— Итак, приступим, — спокойно, с легкой усмешкой, произнес Рассвет. — Секиру принесла?

— Конечно! — радостно размотала одеяла и положила топор перед драконьей мордой.

Важно кивнув (с такими размерами иначе кивать нереально), змей вновь обратил свое внимание на дрожащего мужика.

Я недоуменно почесала затылок. Вот почему этого мужичка трясет? Неужели сложно понять, что раз ты еще жив, то дракону, что-то от тебя нужно? Вроде взрослый, а ведет себя как девчонка на выданье… или как я при первой встрече с драконом. Почти. Ладно, ладно, признаю — поторопилась с отрицательными выводами по отношению к этому типу. Ну не понравился он мне просто.

— Итак, для начала удостоверимся, что ты способен со мной общаться, в противном случае твоя жизнь перестанет быть нужной, — обратился Рассвет к мужику.

Похоже, жить «груз» хотел сильно. Кое-как встав на колени этот тип, буквально возопил, что он весь из себя хороший, семейный, детей, жену, тещу любит и содержит, регулярно подает милостыню, и готов он на все что угодно, и знает он, где караван пройдет скоро, и что мяса там много будет, и готов рассказать обо всем важном — только не съедайте. Это коротко. Я слегка очумело, выслушала этот словесный поток. Это вообще что? У него чувство собственного достоинства есть или давным-давно атрофировалось?

Вернул мне способность внятно думать ехидный взгляд Рассвета. Дракону явно нравилось наблюдать за сменой эмоций на моем лице. Взглядом попыталась объяснить, что все конечно здорово, но хотелось бы узнать, что будет дальше и при чем тут это нечто?

Дракон зевнул и ехидно оскалился. Мужичок в обморок не упал, только замолчал и посинел, а я была уверена, что вида острых чуть желтоватых клыков не выдержит и потеряет сознание. Кстати, надо намекнуть Рассвету о возможном сердечном приступе у этого индивида, цвет его лица настораживает, а в гномьих книгах об оказании помощи при проблемах с сердцем упоминалось крайне мало.

— Значит, хочешь жить, — протянул дракон. Мужик истово закивал. — Хорошо, если сможешь послужить мне, то есть тебя не стану.

У мужика посветлело лицо. Зря радуется, есть такую не мытую тушку, дракон действительно не станет, просто сожжет.

— Расскажи все, что за последнее время произошло в Средиземье. И учти, от полноты ответа зависит твоя судьба, — всем своим видом выражая скуку, дракон лениво обернулся вокруг холма.

Я аккуратно присела в сторонке, стараясь слиться с окружающим ландшафтом.

Интересный способ узнавать последние новости!

Трясущийся мужик, секунд десять осознавал задание:

— Ш-ш-што с-случилось, г-господин?.. У-у-у наследника Н-наместника Гондора пару лет назад р-родился сын, его, вроде бы, н-назвали Денэтором. Управитель низовьев Седонны и Барадуина снизил налоги — зазывает народ, да кто из нормальных пойдет туда, не ровен час, вновь случится Великий разлив. Помирать-то никому не хочется, да… Еще говорят, что эльфийский Король заключил соглашение с бургомистром Эсгарота, что-то насчет поставок еды, точно не знаю. Орков развелось много, житья простым людям не дають… Еще ходят какие-то слухи о низкоросликах, живущих на востоке, брешут наверно.

Судя по бегающему взгляду, мужик отчаянно пытался припомнить еще хоть что￾нибудь стоящее — не получалось. Взгляд маслянистых маленьких глазок в очередной раз устремился на меня. Пиявки и те, менее противны. А поведение… и со свиньёй не сравнить — та хотя бы не пытается строить из себя невесть что.

А этот чуть не облизывается. Быстро, однако, он забыл трепетать перед Рассветом.

Еще раз внимательно осмотрела его одежду. Единственный населенный пункт в округе — Эсгарот, однако нашивки, положенные стражам, на мужичке отсутствовали. Может охранник каравана? Вряд ли Рассвет поймал его далеко от этих мест, значит либо охранник… либо бандит. Последним на Пустошах делать абсолютно нечего… было. Значит соглашение с Королем Лихолесья? По поставкам продовольствия, о котором он «точно не знает»? Вопросительно посмотрела на дракона и поймала ободряющий взгляд.

— А что конкретно вы не знаете по поводу соглашения? — мило поинтересовалась я.

— Ничего, — нервно оскалился этот тип. А в глазах острое желание замучить меня насмерть. Точно бандит. Впрочем, рядом с громадным драконом, страх перед разбойником испытывать сложно.

Рассвет решил допрос не продолжать:

— Хорошо, — ась? я чего-то не поняла? — раз мы все выяснили, — опять этот змей издевается. — Осталось последнее.

Мужик гордо вытянулся и преданно уставился на дракона. Похоже, с логикой у него проблемы.

— Видишь эту секиру? — указал мордой на забытый топор, Рассвет. Бандит радостно кивнул (я мысленно махнула рукой — это не лечится). — Возьмешь её с собой до устья реки Пелорус. Если доберешься с секирой за двое суток — она твоя.

Дракон вновь улыбнулся, на этот раз предвкушающе. До разбойника, судя по отвисшей челюсти, начала доходить ситуация. До устья было, примерно такое же расстояние как от Одинокой горы до этого холма, а идти быстро с грузом в виде секиры, проблематично. Впрочем, я дошла за меньшее время, а уж этот сможет и быстрее. «Этот» между тем проявлял явные признаки беспокойства. Я бы сказала, что в нем сражаются осторожность и жадность. Сомневаюсь, что он резко поумнел, а значит причина его нерешительности в чем-то другом.

— Ты забыл условие? — напомнил мужику об отсутствии выбора дракон.

Бандитом словно выстрелили из катапульты. Метнувшись к топору этот тип с алчным выражением на лице, попытался оторвать железку от земли. Именно попытался! Получилось со второй попытки, вот только напряженность позы указывала на серьёзный для его тела вес. Выражение лица у бородача изменилось на затравленное, а затем на испуганное.

— Г-г-господин? — пуча глаза, проблеял мужик.

— Я не меняю своих решений. У тебя два дня, и советую поторопиться.

— Он не успеет? — смотря вслед тяжело бредущему разбойнику, спросила я.

— Нет, — Рассвет в своих словах не сомневался, — он избавится от секиры и попытается сбежать. Ты ведь догадалась, что это главарь местной шайки разбойников? Главарь по праву силы. Трусости в нем больше чем упёртости, — улыбнулся, посмотрев на меня, дракон. — Шансов добраться до реки в срок, у него нет.

Я проигнорировала усмешку:

— Но, я же донесла! — это несоответствие выводило из себя. — Подросток не может быть физически сильнее взрослого мужика. Тем более я.

— Увидишь, — не стал вступать в спор змей.

Намек дракона осознаваться отказывался. Ну не могу я быть его сильнее! В голове это не укладывается. Зато, обходными путями, пришла мысль о том, что еды на три дня не хватит и надо бы её раздобыть, так что успокаиваемся и начинаем думать. Смысла беспокоиться, в принципе, нет. Даже если я сильнее большинства взрослых — это не отменяет текущей задачи — кого бы съесть?

— У тебя странный взгляд, — осторожно произнес Рассвет.

— Если мы задержимся, у меня не хватит еды, — флегматично пояснила я, продолжая задумчиво разглядывать дракона. Кончик шипастого хвоста нервно дернулся.

— Ты тут подожди, а я поохочусь, — не дожидаясь моего ответа, эта змея с крыльями рванула в сторону леса, причем первые локтей сто Рассвет пробежал на лапах. Забавно смотрелось — толстая чешуйчатая попа и по центру вихляет мощный хвост — туды-сюды, туды-сюды…

Похоже, опасностей в округе дракон не увидел, вот и решил немного размяться.

— Красавец, — ехидно хмыкнула ему в след.

Забралась на вершину холма, развернула одеяло и приготовилась ждать.

Бандит — пока еще шел, правда, уже не так резво, как по началу.

Сила… никогда не замечала за собой особой силы. Оценить свои возможности в Эреборе сложно, слишком непривычная атмосфера. Сравнение должно происходить с кем-то твоего вида. Возможно, я стала сильнее именно в гномьем королевстве? Но, ведь раньше с людьми подобного не происходило, иначе должны были остаться какие-то сведения. Хотя бы истории, сказки или легенды, не говоря уже о записях. Или людям просто не позволяли продолжительное время оставаться под Горой? Продолжительное время… драконы были созданы Морготом тысячелетия назад, как сосредоточие первородных стихий — огня и холода — так рассказывал Рассвет.

Занятно, а кто-нибудь изучал влияние подобных сил на людей? Должны же были сохраниться остаточные явления или магический фон вокруг драконов? Вернемся домой, обязательно расспрошу Рассвета. Если это влияние чешуйчатого — ладно, главное, что бы эти отклонения не были связаны конкретно со мной. К барлогу такое «везение».

Неприятностей это сулит больше, чем выгоды. Золотисто-алый шутник притащил тушу горного барана, угу — БАРАНА из ЛЕСА.

На вопрос — откуда у барана седло и уздечка, получила исчерпывающий ответ — там такие водятся. Действительно, у кого чешуя, у кого шерсть, а у этого в комплекте еще сбруя с вещмешками — ничего удивительного.

Мысленно сочувствуя неизвестному всаднику, выпотрошила сначала сумки, затем разделала барана. С последним было просто: отрезала заднюю ногу для себя, остальное предложила дракону. Тот не отказался, хотя явно уже перекусил, возможно, пятком тех же оседланных баранов. Очистила будущий обед от шерсти, выбрала камень с плоской вершиной и вежливо попросила Рассвета подышать огнем на потенциальную сковороду. Вслух дракон возмущаться не стал, зато наградил таким негодующим взглядом, что у меня даже совесть проснулась. Пришлось извиняться и сетовать на отсутствие подходящих для костра дров. Через минуту уже любовалась на камень, над которым колыхалось горячее марево. Замечательно — мясо прожарится быстро.

В седельных сумках нашла гномью запасную одежду (кто еще будет кататься на баранах?), немного специй, шлифовальный набор для оружия, и кошель с восемью золотыми (этот чешуйчатый везде деньги найдет). Аккуратно упаковала одежду и набор назад в сумку и поставила её на вершину крупного камня, вдруг кто найдет — порадуется.

Устраивалась на ночлег под боком у дракона. Странно конечно, что он не улетел, но я была этому рада. Под золотистым шатром из крыльев было тепло и на удивление уютно, и я не упустила случая, как следуют исследовать его чешую — чуть шершавую, твердую, в сумерках напоминающую по цвету яшму. Уснула довольная только после того, как вдоволь нагладила багровые чешуйки.

Утро. Кровеносные сосуды, пронизывающие крылья дракона на фоне восходящего солнца, напоминали переплетение ветвей, ощущение нахождения в осеннем лесу не прошло даже после того как Рассвет приподнял крылья, давая возможность покинуть импровизированный шатер. Двигаться не хотелось, тело после недавней пробежки ныло и просило отдыха — да кто ж его спрашивал?

Встав и скатав одеяло, перебралась поближе к драконьей морде. Змей наблюдал за восходом.

Все-таки наблюдать за чем-то в одиночку и в компании — совершенно разные вещи. Помнится, в первый раз наблюдая рассвет в Пустоши, впечатления были не самыми приятными — чувствовала себя ненужной букашкой, по ошибке получившей право на жизнь. Сейчас же хотелось остановить время. Видя переливы красок, волнами, разливающиеся по равнине и полуприкрытому туманом озеру, в душе расцветала радость. Мы молча наблюдали за самым чудесным зрелищем в мире — за рождением нового дня.

Первым от завораживающего вида, очнулся дракон, встряхнув головой, змей глубоко вдохнул утренний воздух:

— Есть ценности, которые невозможно забрать с собой, солнышко, — скосил на меня глаз дракон, и задумчиво добавил, — оно и к лучшему. А теперь приходи в себя, сегодня придётся много бегать, — ехидно закончила эта рептилия.

— Считаешь, что разбойник уже сдался? Мне показалось, его жадность вполне может пересилить чувство самосохранения.

— Я знаю, — зевнул Рассвет, — Этот избавился от моей секиры еще поздним вечером. Место, где она лежит, я тебе покажу, без неё в Эребор можешь не возвращаться.

— Угу, так просто тебе от меня не избавиться. Ты сам будь поосторожней, выше по течению реки Пелорус начинаются владения эльфов, не хочу, чтобы тебе ненароком поцарапали чешую. А секиру я заберу — не волнуйся. Кстати не подскажешь — почему мужчины так трепетно относятся к оружию?

— Ты не солнышко, ты — вредина, — сделав паузу, фыркнул Рассвет. — Не переживай, я просто подтвержу свою репутацию Ужасного Дракона и отправлюсь домой. Сама не задерживайся, у тебя еще много работы.

Разбойника я переоценила. Не успел Рассвет толком взлететь, как ему пришлось резко снижаться. Сделав несколько кругов над непримечательным скоплением камней, дракон полетел дальше, поддерживать свою репутацию. Через четыре часа, я уже откапывала секиру из-под камней и земли. Хорошо хоть, что этот тип не успел закопать её поглубже. Ломать единственный кинжал ради раскопок было жалко.

Назад особо не торопилась. Я уже успела забыть, как хорошо, когда со всех сторон тебя не окружает камень. Простор, свежий воздух… ночной ливень, заставший посреди холмистой равнины. Последнее добавило скорости передвижения.



— Продолжим, — промурлыкал громадный дракон, нежась в куче золота.

Надежда о переносе разговора на завтра рухнула в штольню. С момента возвращения, я успела перекусить, помыться, постирать вещи, и сейчас обсыхала, по привычке сортируя драконьи драгоценности.

— У целителей нет ни уважения, ни достатка, ни чувства собственного достоинства, — вещал дракон. — Практически единственная причина, по которой становятся лекарями — это отсутствие иных вариантов. Поясню: целителями становятся те, кто ни на что не способен! — попытка возразить провалилась, дракон просто не дал вставить и слова. — Среди людей максимум чего ты сможешь добиться — стать травницей или сиделкой, эльфы не позволят человеку лечить кого-либо из их расы, гномы народ крепкий — вправить сломанные кости, перевязать раны, обработать ожоги — с этим они и без целителей прекрасно справятся. Не надо на меня так возмущенно смотреть, Солнышко. Kheleddûm использовался ими скорее, как сосредоточение алхимиков, а не лекарей, не говоря уже про статус — утереть нос другим расам гномы всегда были рады. У тебя прекрасно работает голова и для своего возраста ты невероятно сильна, — тут дракон скривился. — Дай тебе время и ресурсы, и ты построишь город, — это он вспомнил, как я раскритиковала местоположение Озерного города, политику бургомистра и высказала парочку идей о том, как привлечь торговцев? Ну да, было такое. Я даже несколько формул, всплывших в памяти, озвучила, насчет рентабельности и себестоимости, после чего меня попросили больше так не ругаться. — И при таких возможностях ты хочешь стать целителем?

— Да!

— Тьфу! — огненный плевок закоптил часть центральной лестницы.

— По крайней мере, я могу изучить часть теории и без учителя. А насчет будущего, не стоит загадывать. У нас не так много вариантов.

Недовольный вздох отразился от стен сокровищницы.

— Посмотрим.

Я её нашла! Нет, не истинную любовь, а книгу с советами начинающим охотникам на всеобщем языке. В ней говорилось, как раздобыть еды и соорудить ловушки на дичь, причем последние (ловушки, не дичь) были разных типов, в том числе и такие, которые можно использовать где и когда угодно. О съедобных клубнях и кореньях я вычитала в травнике, так что могу с уверенностью сказать — от голода, случись дальняя дорога, я не умру.

Сегодня просто день находок. В соседней комнате в тайнике под стенной панелью, обнаружился толстый фолиант по целительству, к сожалению, на эльфийском, а в этом языке я еще плохо разбираюсь. Вернее, разговорную речь худо-бедно понимаю, а вот с письменностью проблемы, порою казалось, что существует два разных языка синдарин-устный, синдарин-письменный.

Письменный вариант изучался по книгам. Змеюка в этом мог помочь только советом. Ехидным.

Гостевые комнаты, обследовать которые начала вчера, оказались богаты на полезные находки, а вот всяких милых сердцу Рассвета золотых побрякушек здесь практически не было.

Всю следующую неделю я, насколько это возможно в условиях каменного города, изучала охотничьи премудрости — с помощью взятых в кожевенном цехе остатков веревок тренировалась плести силки, заостряла кинжалом деревяшки, запоминала звериные следы. Наверно стоит попросить разрешения у Рассвета испытать ловушки вдали от Одинокой горы. Правда, если подумать, то там, где есть потенциальная добыча, есть и хищники, а мне не хотелось бы встретиться, к примеру, с гигантскими пауками. Может в следующий раз, когда дракон полетит на охоту, напроситься вместе с ним?

В голове уже роились идеи, куда пристроить металлическую цепь, притащенную Рассветом в сокровищницу вместе со злополучной золотой статуей. Помнится, я закопала её в серебряных монетах, невесть как оказавшихся среди золота. А пока стоит налечь на эльфийский. Непрочитанная книга по целительству якорем висела над моей душой — вроде вот она лежит, а прочесть не получается. Когда этот якорь сорвется и звезданет по темечку совершенно не ясно, но помня о законе подлости...

Через две недели теоретические знания о построении ловушек были применены в реальности, правда не совсем так, как я того ожидала. Оказывается, согласно соглашению, заключенному между Эсгаротом и Лихолесьем, эльфы сплавляли по реке Пелорус в Озерный город строительный лес. Взамен предпочитая получать продовольствие и руду. Рассвет, слетав на разведку, долго дымил и сыпал искрами из ноздрей. Оказывается, большая часть «продовольствия», являлась вином, то есть бургомистр закупал вино где-то на Юго-востоке, предположительно в Дорвинионе, затем караваном отправлял товар лесным эльфам, а те сплавляли по реке строевой лес… и пустые бочки. Рассвет прикинул расстояние между партиями сплавляемых бочек, их количеством, скорость самой реки и получил, примерно сто сорок бочек в месяц. На мое осторожное выказывание о том, что Король Лихолесья мог просто перепродавать вино дальше на запад, крылатый змей не обратил внимание.

Похоже, мысль о вусмерть упившихся эльфах приводила его в восторг. На волне веселья дракон предложил проверить мои знания по построению ловушек в том месте, где потенциальная добыча гарантированно периодически появляется.

Учитывая, что окрестности караванной тропы регулярно проверялись стражниками, для меня там было гораздо безопасней, чем в диком лесу. Для тех, кто еще не понял — поясню: ловушки я испытывала на караванщиках.

Дорога до караванного пути заняла четыре дня, за это время я дважды устраивала ловлю рыбы в озере с помощью ивового корня. Четырех небольших рыбёшек оказалось вполне достаточно для утоления голода, не говоря уже об удовольствии, полученном от хорошо проделанной работы. Еды я взяла с собой достаточно, сильно сомневаясь, что при вынужденном голодании добыча с моих ловушек будет больше. Стоило так же учитывать, что основной предмет моей охоты был не съедобен. Мною точно, а змей с крыльями предпочитал мясо на копытах.

Осенний Рассвет заявил, что будет ждать меня в пяти минутах лёта к северу на случай непредвиденных ситуаций, я довольно покивала — в книге настоятельно рекомендовалось не пугать «дичь».

Итак, вооружившись добротным, как и все гномьи изделия, ножом, мотком лески и длинными веревками (перенести их помог дракон, скинув с высоты у приметной возвышенности рядом с лесом), я отправилась ставить эксперименты на живых людях.

Найти караванную колею — это дорогой не назвать даже в сильном подпитии — проблем не составило. Согласно полученным воздушной разведкой сведениям, ближайший караван находился в двух днях пути к востоку, значит, у меня есть время на выбор места (или мест) для размещения ловушек и собственно их создания. Через четыре часа исследования, идеальное с моей точки зрения, пространство было определено. Каменные насыпи в два — три человеческих роста, деревья с мощными стволами и густо переплетенными ветками, начинающимися на уровне десяти локтей над землей, низкий кустарник — просто рай для вредительства... э-э-э... тренировки! Судя по следам кострищ и собранным кучам валежника, караванщики часто останавливались на ночлег на этой поляне. Буду надеяться, что этот раз исключением не станет.

По дороге к отхожему месту, каскадом установила разноразмерные ловчие петли, перекинула веревки через толстые ветки и концы закрепила к крупным камням, что удобно расположились у края высокой насыпи. Получилось не сразу, но помучившись добилась правильного срабатывания. Хорошо ножик с собой был, а то бы долго болтаться вверх ногами пришлось.

Под основным кострищем, для создания мрачной атмосферы, прикопала штук тридцать шишек. По глубине колеи, определила стоянку телег с грузом. Локтей через тридцать от неё, тропа сужалась до размера полутора телег, где слева находился овраг, справа толстые сосны и колючий кустарник, и что самое главное, под непросохшей грязью, глубину ям определить было невозможно.

Заканчивала углублять колею уже в сумерках, изгваздавшись в грязи по уши.

Пока окончательно не стемнело, успела привести себя в порядок с помощью мелкого ручейка и переодеться в чистую (ура моей предусмотрительности!) одежду. Место ночлега было выбрано заранее и представляло собой толстую ветку дерева на высоте в четыре моих роста. Неудобств подобное место не доставило. Несмотря на наличие тканей и кожи каменные кровати в Королевстве под Горой были не мягче чем эта ветка, так что спала я на удивление спокойно и крепко.

С раннего утра продолжила подготовку к охоте. Ловушку по типу «сеть из веревок и чудом не проржавевших насквозь тонких цепочек» повесила над предположительным местом застревания головной телеги. Успела сделать десятка три ловчих петель с грузилами вокруг поляны, организовала лежку повыше на ветке в густой листве, где, учитывая цвета моей одежды, рассмотреть меня смогут разве что эльфы. Ради смеха, нарвала крупных лопухов у ручья, набрала в них воды и аккуратно устроила на ветках там же. Посыпала порошком из сушеных трав, маскирующим запахи (рецепт взяла из охотничьей книги) себя и окрестности поляны, вздремнула.

Караван задерживался! Обоснованно сделав вывод, что люди, заставляющие меня мучиться ожиданием, не заслуживают снисхождения, прикинула направление ветра этой ночью и с помощью ножа и подручных материалов придала расщелине в каменной насыпи более подходящую, на мой взгляд, форму. Вот теперь все.

Караван прибыл на поляну уже в сумерках. Вообще-то мне казалось, что охрана должна была выслать разведчика, для проверки окрестностей на предмет потенциальной опасности, но видимо их начальство считало иначе. Несмотря на это наблюдать за действиями людей по разбивке временного лагеря, было интересно, взошедшая луна давала достаточно света. Восемнадцать телег и три кибитки, каждая запряжена парой тяжеловозов, двенадцать всадников, смахивающих на разбойников — видимо охрана, два толстопузых человечка в кафтанах, остальные видимо прислуга. Всего я насчитала сорок шесть человек — нехилый такой караван. Или они всегда такого размера?

Прислуга, едва покинув телеги, разбрелась по поляне, часть утопала в сторону ручья, часть отправилась в лес видимо за недостающим валежником, тройкаиподвешивала торбы к лошадиным мордам (а расседлывать они их собираются?), оставшиеся копались в вытащенных из телег свертках, видимо с целью приготовить поесть. На лицах у большинства присутствующих причудливо сочеталось выражение скуки и раздражения.

Привычную суету оборвал крик, донесшийся со стороны ручья, следом раздался приглушенный расстоянием «плюх». Охрана в полном составе, организовано и, по моему мнению, глупо, рванула на шум. Проводив их удивленным взглядом (о возможности наличия засады они вообще, что ли не думают?), посмотрела в сторону ушедших за валежником людей. Как по заказу через секунду с той стороны, донесся визг. Эхом с двухсекундной задержкой, со стороны ручья и первого пострадавшего от незапланированного душа человека, донеслись несколько командных гавков. С топотом, который сделал бы честь и парочке мумаков, часть охраны в количестве шести организмов, пронеслась через центр поляны в сторону второй жертвы. Не успел топот стихнуть, как командный голос, разобравшийся в ситуации с мокрым слугой, разразился такой экспрессивной речью, что я остро пожалела о невозможности записать некоторые новые слова и выражения, которые сводилось к пожеланиям долгого здоровья неуклюжему слуге и приятного пути шутникам из предшествующего каравана.

Интересная версия, особенно если учесть, что предыдущий караван проходил через эту поляну шестнадцать дней назад. Еще через половину минуты оставшаяся шестерка неторопливым шагом вернулась в лагерь. Странно все это, я внимательно осмотрела поляну — ну не могло такое разгильдяйство возникнуть на пустом месте.

В этот раз усатый начальник охраны решил не позориться и оставил аж трех охранников на поляне, сам с оставшимися подчиненными направился к жертве моих силков. Судя по очередным ругательствам, силки оценили, к пожеланиям «счастья» шутникам из предыдущего каравана добавился перечень их родни, причем ни одной разумной расы в этом перечне не присутствовало.

Стало немного обидно, нет, умом я понимала, что эта их уверенность мне на руку, но хотелось быть оцененной и желательно в цензурной форме. Надо будеттобязательно похвастаться своими достижениями Рассвету. А что? Я еще ребенок, мне можно!

Развеял мою растущую обиду обиженный рев, раздавшийся со стороны отхожегоиместа. Едва не ёрзая по ветке от любопытства, ждала дальнейшего развития событий. Первыми сработать должны были ловчие петли, значит, один человекиуже болтается вверх тормашками, вторые петли гораздо менее чувствительны,ино по размерам способны захватить троих сразу, если туда отправятся хотя бы четверо или пятеро. Командир вылетел на поляну, выкрикивая очередной спич.

Надеюсь, он хоть нормально говорить умеет, а то кроме ругательств ничего от него еще не слышала. В сторону третьего подопытного отправилось четверо охранников во главе с начальством, причем командир шел позади всех. Зря он это. Прошла минута, все еще было тихо, в голову начали лезть мысли о возможном обнаружении моей ловушки.

— Т….! Б…Я! У…Ю!!! — я, лежа на ветке, умудрилась подпрыгнуть от неожиданности — похоже ловушка сработала на самом важном и громкоголосом. Интересно он один повис или с компанией? Ой, судя по присоединившемуся ору и руганью не один. Все оставшиеся охранники рванули на помощь командиру, и хоть бы кто-нибудь остался следить за товаром — это ж полная безответственность! Остальные караванщики, не участвующие в забегах и принудительном оценивании моего творчества, испуганной кучкой сгрудились около телег. Мужикам с оружием — ну сложно воспринимать их как охрану — удалось разобраться с ловушкой за три минуты, и за это время я расширила уже и так изрядно обогатившийся за этот вечер словарный запас. Ну и осознала, что впадать в недоумение бесконечно невозможно. Где я накосячила?!

Главный, вернувшись к телегам и опустошив объемистую флягу, отдал приказ не сходить с поляны. С одной стороны, без разведки плохо, если нападут те, чтоиустановили ловушки, то в темноте незнание их расположения, может плохо закончиться. С другой стороны, целенаправленно искать те же ловушки при свете молодой луны вообще самоубийство. Караванщики возмутились — путь к ручью и в отхожее место уже свободен, значит запретить их посещать нельзя.

Под давлением окружающих, где больше всех кричали двое толстяков, главный по охране сдался. Тут же в вышеуказанные места ломанулись люди.

В центре поляны развели костер, народ, ожидая ужина, рассредоточился по местности и ожесточенно гонял комаров, я же, предварительно натерлась травами от мелкого гнуса еще днем и поэтому спокойно наблюдала за происходящим. Надо будет потом выяснить, что за мешочки в костер бросают.

Дым... а вот в чем дело! Я натерлась, а они окуриваются, чтобы мошкара не доставала.

Судя по пламени, следующий этап в виде сгорающих с треском шишек, начнется не раньше, чем через час, шанс поесть спокойно у людей имеется.

За час караванщики умудрились не только поесть, но и лечь спать, очень хотелось последовать их примеру, но когда я еще смогу посмотреть на такоеипредставление? Подавив зевоту, вновь попыталась засечь неучтенных персонажей, и в очередной раз не заметила ничего хоть сколько-нибудь подозрительного. В другой ситуации можно было бы попробовать спровоцировать этого невидимку (или невидимок), но задача-то у меня — проверить усвоение книжной премудрости. А вот потом — почему бы и нет?

Громкое «хрясь» и «пшик-пшик» со стороны костра проснувшиеся люди терпели недолго. Обругав дежуривших охранников (за что так и не поняла, не они же костер разводили) потребовали перенести костер в другое место, охрана в лице проснувшегося и от этого недовольного командира, отгавкивалась отсутствием подобной обязанности в договоре найма. Закончил спор один из толстопузиков.

Выкатившись из кибитки, этот пирожок на ножках схватил котелок с водой и вылил прямо в пламя. Окружающие молча вытаращились на потухающие огоньки, я же судорожно пыталась не захихикать — дрова у людей заканчивались, а толстячок благополучно полил водой большую часть их запаса.

За топливом в темноте никто не отправится, а еще примерно через часиподнимется ветер. Мне их уже почти жалко.

Слушать возобновившуюся ругань быстро надоело, ни огонька, ни воображения стороны не проявляли, новые слова после пятой минуты пререканий не появлялись. И тут, чуть раньше, чем рассчитывалось, ветер поменял направление.

Печальное и весьма проникновенное «у-у-у», раздалось из обработанной мною вткаменной насыпи щели. На поляне воцарилась полная тишина — ни зевков караульщиков, ни шебуршания переворачивающихся на походных лежаках людей, ни воплей спорящих сторон — народ молча внимал душераздирающим звукам, доносящимся из темного леса.

Интересно, кто-нибудь кроме меня, испытывает удовольствие от этой ситуации?

Ну, кроме того или тех типов, которые, по моему мнению, прячутся в лесу и являются разведкой караванщиков.

Тэкс, какое в гномьем руководстве по тактике и стратегии использовалось слово? Точно! Передислокация! Люди, которым не повезло устроиться на телегах или в кибитках медленно, вместе с одеялами, передислоцировались под телеги. Караул, нервно хватался то за луки, то за мечи. Народ медленно впадал в панику. А ветер крепчал. За минуту количество караульных возросло до двенадцати штук, их начальство топорщило усы и нервно, смотрело почему-то, в другую от звука сторону. Ха, точно есть разведка у каравана! Я с надеждой посмотрела туда-же, вдруг наблюдатель все же появится! Через двадцать минут стало ясно что — нет. Кстати, когда я пыталась абстрагироваться от окружающего, чтобы непредвзято оценить результаты своих действий, возникало странное ощущение, что невидимке гораздо веселее, чем мне. Ну да ладно, не жалко.

Караул в полном составе не спал всю ночь, к восходу солнца (и смене направления ветра) даже у их начальника усы устало обвисли. Но стоило небу слегка посветлеть и «вою» стихнуть — думаю, так быстро караван в дорогу еще не собирался. Они даже завтракать не стали. Жаль, последние ловушки с моего места видно не было, зато тихий «плюхч» и вялую ругань я расслышала отлично.

В этой ситуации, решать проблему взялся один из «колобков» — несколько истеричных указаний и шестеро слуг вернулись на поляну за непросохшими дровами, и, судя по раздавшемуся треску со стороны капитально завязшей в углубленной мною колее телеги, караванщики решили пожертвовать её частью, дабы соорудить подобие мостков. Да-с, это ж надо так леса испугаться.

Управились на удивление быстро, не знаю, разгружали ли они саму повозку, но через пару минут последовала команда толкать, а еще через десяток ударов сердца сработала последняя ловушка. Понятия не имею на кого конкретно опустилась сеть, но мне даже стало немножко жалко этих людей, так слажено и обреченно, вопивших о своей нелегкой судьбе, а вот, судя по всему, к придавленному основной массой тел толстячку — жалости не испытывала, уж больно противный голос. Как начинающий целитель, я бы посоветовала ему меньше пить и курить — эти дурные привычки плохо влияют на голосовые связки. И вообще, мы с Рассветом недавно поймали главу банды разбойников всего в семи лигах от этого места, а эти расслабленные такие, как будто в полной безопасности находятся. Разведка, походу, на "мелкие" неурядицы внимание обращать отказывалась. Так что подобная встряска людям пойдет на пользу.

Несмотря на уход каравана, я не решалась покинуть ставшую родной ветку до самого вечера, меня сильно напрягал их невидимый попутчик, а попасть в неприятности после удачно прошедшей охоты абсолютно не хотелось. Лишь после наступления темноты я рискнула выбраться из переплетения ветвей и размять задеревеневшие мышцы и суставы, а на утро, разобрав не сработавшие ловушки, отправилась навстречу рассвету как солнечному, так и чешуйчатому.

Дорога из леса оказалась для меня гораздо более долгой, чем я рассчитывала, виной тому стала жадность. Вокруг куча растений, грибов, ягод и соцветий — сплошной алхимический рай! Пройти мимо хохлатки и гусятника я не смогла.

Как результат, все начиная от мешка, заканчивая карманами, было забито разнообразными травками, корешками и ягодами. Пришлось пожертвовать обеими нательными рубашками и использовать их в качестве мешка, но добыча
стоила таких неудобств.

Видимо любопытство присуще не только людям, но и рептилиям, Рассвет, ожидавший меня на месте сброса веревок, оценив мою довольную мордаху, не стал дожидаться, пока я самостоятельно вернусь в Эребор. Вместо этого самый лучший и крылатый, предложил полетать на нем. Стоит ли говорить, насколько я была счастлива! И пусть и при взлете, и при приземленииья едва не свалилась с драконьего загривка — полет того стоил. Безумный, несдерживаемый ничем ликующий ветер, бесконечный простор, слегка закругленный горизонт и восхитительный вид на озеро, реку, лес, даже пустошь с высоты играла отнюдь не блекло-серыми красками. Это было нереально, фантастически красиво!

Кружась над Горой, заметила зеленое пятно, подозрительно смахивающее на упомянутую когда-то Рассветом, открытую оранжерею. Так нашлась очередная задачка.

Весело преодолев на золотисто-алом змее путь от леса до сокровищницы, и с удобством расположившись в кресле, в красках расписала воздействие моих ловушек на неподготовленную психику караванщиков. Золотая гора, в которую предусмотрительно зарылся Рассвет, дрожала и осыпалась, могучий дракон всеми силами пытался не расхохотаться в голос. То с одной, то с другой стороны из кучи золота поднимался дым, я же пыталась не пропустить ни одной мелочи в своем рассказе. Отсмеявшись, в чем он не признается, даже если заставить его питаться одной лишь травкой, Рассвет, высунув довольную морду из золота, высказал свое мнение по поводу невидимки: — Вряд ли это были эльфы, — тут я икнула, почему-то эта мысль мне в голову не приходила, — скорее кто-то из северных следопытов. Поведение вполне в их духе — вмешиваться в происходящее только при прямой опасности. В любом случае, считаю, что первая охота прошла успешно несмотря на недопустимые ошибки, - оскал драконьих зубов впечатлял и мотивировал на работу по самосовершенствованию.

Да, переборщила с последними ловушками. Но как же было весело!

Следующую неделю с одобрения Рассвета, кроме поисков драгметаллов и разборки золотых завалов, посвятила сооружению шикарной пакости для возможных воров. В дело пошла та самая длиннющая цепь, которая использовалась для вытягивания из паутины коридоров золотой статуи. Честно говоря, убирать в свое время её из сокровищницы мне было просто лень, так что возникшая идея дополнительно обезопасить драконье богатство, преследовала не одну цель. Расту над собой!

Входов в сокровищницу, несмотря на её размеры, было всего три: один тупиковый, а если точнее, то из-за разрушенных с той стороны мостов и широких проходов идеальный для использования драконом; второй проходил хоть и близко к поверхности, но в конечном счете уходил в такие глубины, что рискнуть его исследовать до конца я пока не решалась; а вот последний, по которому в свое время я явилась к Рассвету, имел, насколько это возможно при гномьей осторожности, почти прямой выход в центральный зал. Собственно, его я и решила обезопасить.

Основная трудность была в маскировке творения, здесь пришлось использовать все меры предосторожности, которые только пришли в мою голову, начиная от отбивающих любой запах трав, кончая раскиданными в несколько слоев золотыми монетами. Сложность в добычи материалов не учитывалась. Лучше провести денек в поисках нужной замухрени, но быть в полной уверенности относительно безопасности чешуйчатого. Размеры цепи позволяли не мелочиться и полностью перекрыть возможность проникновения нежелательных гостей, если конечно они не умеют летать. Причем, я постаралась сделать ловушку как можно чувствительней, за что ожидаемо поплатилась, Рассвету пришлось потратить больше часа, чтобы выпутать меня из схлопнувшейся сети, причем этот садист чешуйчатый заставил меня комментировать все его действия на эльфийском. Гад он вредный подвида натуральный!

Кстати, насчет синдарина. Поскольку разборки с оранжереей оставила до весны, а сейчас середина осени, то времени на изучение эльфийской книги по целительству, как я наивно надеялась, было предостаточно. Угу, после второй прочитанной (или расшифрованной?) страницы, в последнем я начала сомневаться. Книга оказалась действительно по целительству, точнее по тому, как это искусство понимают эльфы. То есть, к примеру, снадобья, в особо сложных случаях используются дивным народом, только как вспомогательные средства, основой же их целительства является магия. Честно сказать, после того, как я это осознала, не могла прикоснуться к книге в течение нескольких дней, не знаю, что сильнее я ощущала — разочарование или обиду.

Рассвет сочувствовать мне явно не собирался, более того был доволен, что не особенно и скрывал. В моей же душе медленно поднималось возмущение — нигде ни в книгах, ни в рассказах дракона не говорилось, что магия присуща только эльфам! А поскольку запрета нет, значит, она доступна если не всем, то многим, нужно просто подойти к решению задачи нестандартно.

В начале эльфийского талмуда шли описания упражнений для контроля и регулирования собственной энергетики. Звучит страшновато, но на деле все оказалось гораздо проще, чем рисует воображение. Сесть прямо, поставить локти на колени, расслабиться и начать медленно приближать ладони друг к другу. На определенном расстоянии начинает казаться, что в руках зажат упругий шар. Как сказано в книге упражнение простое на первых этапах и необходимое для дальнейшего освоения фэас. Про «фэас» я раньше не слышала.

Может, если «фэа» — это душа, то «фэас» — производная от души? Пришлось пытать дракона. Через несколько дней Рассвет пожалел, что учил меня эльфийскому, но все же рассказал… да много чего рассказал, проблема в том, что конкретики я не получила, решила пока остановиться на мысли, что фэас — это окружающая все живые существа энергия (короче, на общем языке — это аура). На данном этапе мне этого должно хватить.

С «шариком» проблем не возникло, он ощущался настолько четко, что глаза упорно пытались рассмотреть невидимый предмет, зажатый в ладонях. Для того чтобы понять структуру фэас, потребовалось больше четырех месяцев.

Оказалось, что фэас — энергия и она не однородна и предпочитает концентрироваться слоями, и эти слои практически всегда размываются, если на физическом уровне существует проблема. Я научилась на ощупь определять (экспериментировала поначалу на себе) количество энергетических слоев, каждый из которых отличался от остальных. Сформулировать, в чем именно они отличались, получалось с трудом, если сильно обобщить, то плотностью, цветом и то ли запахом, то ли звуком — сомневаюсь, что во всеобщем языке существуют подобные термины, синдарийские же по большому счету вообще не имели языковых аналогов.

А вот дальше пошли проблемы. Эльфийские способы лечения мне не подходили, «уговорить» свою энергию помочь нормализировать потоки в поврежденном участке живой тушки не получалось — бедные грызуны, отлавливаемые на Пустоши с помощью ловушек (я решила больше тренироваться), наверняка считали меня монстром, хотя я честно пыталась привести их шкурки в товарный вид. В книге говорилось о необходимости «просить» свою энергию помочь энергии пациента, причем «просить» в прямом смысле: треть фолианта занимали стихи—заклинания и описывались ситуации, в которых их необходимо использовать. Еще треть книга посвящалась «заговариванию» зелий. Я недоумевала, это вообще как? Проси и получишь? А потом догонят и добавят?!

Угу, ногами.

С праведным возмущением, высказалась по этому поводу Рассвету, и с удивлением услышала подтверждение эффективности описываемых методов. Оказывается, дракон не раз становился свидетелем исцеления эльфийскими целителями своих подопечных с помощью стишков-заклинаний. Пришлось внять голосу разума (большому такому и чешуйчатому) и попробовать действовать по эльфийской методике. Простите меня, грызуны.

Меня хватило на два месяца абсолютно безрезультатных попыток, в конце концов, пришлось признать бесполезность использования мною подобного способа.

Рассвет со странной надеждой посоветовал временно переключить внимание на другие проблемы, а потом, видя мое недоумение, напомнил о существование оранжереи и о текущем времени года — весна. Я прониклась и попросила откопать юго-восточный проход, чтобы иметь возможность добраться до сада. Дракон для большей безопасности сокровищницы, слегка обтесал и оплавил внешние склоны Горы в районе бывших теплиц, и разобрал внутренний завал, ведущий на террасы.



Очередной кусок горного хрусталя полетел к собратьям в общую кучу у гномьей караульной. Никак не могу понять: откуда у богатейшего гномьего рода в сокровищнице горный хрусталь? Вроде они этот камень не очень уважали, а тут пошла вторая сотня, хотя я даже двадцатой части золотых завалов не разобрала. Рассвет, временами, так же, как и я недоуменно косился на холмик из прозрачных камней. Меня же, разглядывание хрусталя, особенно после «приборки», просто успокаивало.

Этот минерал не требовал к себе восхищения, в нем не было величия, но хрусталь оказался ближе мне по духу, чем остальные камни. За одним исключением — сине-зеленый опал. Чуть прозрачный насыщенного цвета осеннего неба с крупными светло-салатовыми искрами, переливающимися внутри камня. В тот день, когда я его нашла, я впервые смогла понять чувства дракона, чахнущего над грудой богатств. Едва удалось заставить себя выпустить камень из рук. Но далеко своего красавца не убрала. Теперь рядом с хрустальной горой, на специальном постаменте, переливался опал размером с крупное яблоко. Рассвет, после установки мною постамента и водружения на него камня, ехидно заметил, что я превращаюсь в сороку, раз тяну к себе все блестящее. Пришлось успокоить — если я буду превращаться в кого-либо, то точно в дракона — «с кем поведёшься…». Дракон лениво заявил, что чешуя мне бы пошла. Представила. И не стала спорить.

— Две из пяти террас разрушены до основания, — укоризненно покосилась на дракона, тот вполне успешно притворялся спящим, — с одной ливнями полностью смыло весь плодородный слой. Две оставшиеся мне не потянуть — времени просто не хватит. Поэтому начну с той, что ближе к южному склону. — Думаешь справишься? — о ожил! — Эта терраса размером с тронный зал. — Скорее в две твоих длины и шириной в расправленное крыло, — недавно поймала себя на том, что стала часто язвить по поводу и без. Странно, что Рассвет относился к моим заскокам столь пофигинистично. Может заняться медитацией? Это должно сгладить перепады настроения. — Естественно справлюсь! — пришлось резко замолчать. Стараясь дышать размерено продолжила, — Мне не нужна вся южная терраса. Её основание немного наклонено к востоку и образует естественную впадину, размером примерно двести на сто пятьдесят локтей, ветер и дождь согнали туда почти весь имеющийся плодородный слой. С этим я вполне смогу справиться, нужно только достать семена и саженцы. Если разрешишь, то я начну подготовку к вылазке и послезавтра отправлюсь за ними.

Ух, вроде удалось удержать эмоции, но медитацией все же заняться придётся. — Не думаю, что это хорошая идея, — задумчиво проворчал Рассвет, — Тебе не стоит покидать Эребор в ближайшее время, — все же заметил странности в поведении и похоже сделал выводы. — Кстати, в здешней библиотеке есть книги по воспитанию подрастающего поколения. Почитай, должно быть интересно. Желание нестись в местную библиотеку пришлось буквально удавливать.

Медленно убрав руку от собственного горла, приняла решение отправиться в библиотеку сегодня же. Ночь длинная, времени для нахождения нужных книг в лабиринтах гномьей библиотеки, должно хватить. А пока нужно продолжать разбирать золотые завалы, хотя бы до момента как дальние колонны не скроются в тенях. Всё-таки по плесени очень удобно определять время в подземельях. — Вчера мы остановились на последствиях Войны Последнего Союза. Вопросы есть? — в пересказе дракона, исторические хроники были гораздо интереснее, чем они же, но описанные в книгах. Так что нет ничего удивительного в моей любви к вечерним рассказам.

— Есть. Исилдур отказался уничтожать Кольцо и вернулся в Гондор, но через несколько лет фактически отказался от трона в пользу племянника, покинул страну, и в этом же году погиб вместе с сыновьями. На что способны семь гномьих колец, я примерно себе представляю. Кольцо Всевластья должно быть по воздействию на сознание в десятки раз сильнее. Я не могу понять, Единое Кольцо просто ослабло во время Падения Саурона или воля Исилдура была сильнее воли Кольца? Ведь, если бы Исилдур попал под влияния Кольца, то не стал бы отказываться от трона и на месте Гондора сейчас бы располагался второй Мордор?

Чпоньк-чпоньк-чпоньк! Сразу три алмаза улетели к своим собратьям. За этот день уже вторая чаша, видимо пошел алмазный слой. — Воля Кольца не зависит от силы Саурона, скорее Гортхаур сам черпал энергию из своего творения. А после развоплощения Врага, артефакт мог начать искать себе нового хозяина, — судя по тону Рассвета, он об этом раньше не задумывался, — вполне возможно, что Исилдур, почувствовав влияние Кольца, обезопасил Гондор и от себя и от артефакта. Как следствие, Кольцо перестало считать его полезным и отправилось на поиски нового хозяина с более слабой волей.

— Оно может влиять на окружающее? Отряд Исилдура попал в засаду очень уж вовремя, — если да, то это просто страшно. Очень страшно. Дракон насмешливо рыкнул.

— Кольцо подавляет желания владельца и тех с кем он часто встречается, подменяет их на нужные ему и хозяин сам делает все, что хочет Единое. В теории, — клыкастая улыбка и ненавидящий взгляд Рассвета, устремленный в стену, мог бы напугать и назгула, окажись он здесь. — С другой стороны, Кольцо будет стремиться в места своей силы, в Мордор, и идеальным хозяином для него все еще остается Саурон — одна воля, одни стремления и у артефакта и у его создателя.

— Не радостная перспектива. А может какой-нибудь металл блокировать способности Кольца? Золото к примеру?

— Хм, — змей с явным удовольствием начал закапываться в желтый металл. — Все возможно, Солнышко. Только… свое золото не отдам даже на такие благие цели, и хранить это Кольцо я тоже не буду.

Я весело хихикнула — Рассвет в своем репертуаре.

— Спокойной ночи.

— И тебе спокойной ночи, книги завтра найдешь, — иногда мне кажется, что дракон читает мысли.

Неожиданно четко, запомнился еще один сон. В нем я оказалось в том же помещении, где раньше составляла бюджет, только сейчас на столе лежали только чистые листы пергамента, стило, чернильница, бутылка вина, деревянный кубок и тарелка с орехами. Осмотр остальной комнаты осложнялся сильной размывчатостью всех предметов в помещении, единственное, что толком удалось осмотреть — это детские вещи, из мягкой материи и украшенные вышивкой, аккуратной стопкой сложенные на комоде.

Поумилявшись находкам, покосилась на стол с полупустой бутылкой, затем на синенькие в цветочек пинетки, снова на бутылку. В общем, через небольшое количество времени, на чистом пергаменте появился схематичный рисунок: взрослый и ребенок, запрокинув головы, в одинаковых позах пьют из горлышек бутылок — один вино, другой молоко. Вышло криво, но забавно.

Утром, с разрешения Рассвета, рванула в гномью библиотеку. В ней я бываю не особо часто по простой причине — найти нужную книгу среди завалов пергамента, каменных табличек и фолиантов размером с телегу (тоже из камня) можно было только при очень большой удаче. Грустно осмотрев капитальный бардак, направилась к кучам наименьшего размера, вряд ли гномы часто читали книги по воспитанию, не сочетается это с их образом жизни. Через четыре часа нужная куча была найдена, жаль, унести не удастся. Каменную плиту такого размера не поднять, надеюсь хотя бы сил на перелистывание каменных страниц, пять на шесть локтей размером, у меня хватит. Сил хватило, а вот книга оказалась не той.

От души выругавшись, тоскливо подняла, попавшийся на глаза трухлявый свиток, сиротливо валявшийся под скамьёй.

В свитке (раньше найтись не мог, зараза!) были рекомендации родителям, воспитывающим детей — как раз, мой случай. Итак, что делать подросткам, которые понимают дурость своего поведения, а справиться не всегда могут?

Найти увлечения и направить нереализованную энергию в это русло? Мдя, с увлечениями проблем нет, результат только в последнее время не радует.

Понимание что со мной происходит всего лишь взросление, уже успокаивает, но медитировать все же лучше почаще. К тому же медитация помогает лучше контролировать свою внутреннюю энергию. Да и влияние на характер какого-то там взросления категорически не устраивало. Вот перед кем не хочу позориться, так это перед Рассветом!

С оранжереей оказалось не так плохо, как представлялось. На облюбованной террасе проклюнулись ростки нескольких десятков различных трав, определить вид которых я пока не бралась. Пусть подрастут немного, тогда и посмотрим.

Соседние полуразрушенные площадки тоже радовали зелеными ростками, пробивающимися в щелях и углублениях. Буду надеяться на их разнообразие, потом как определюсь с их видом, подумаю о пересадке на основную террасу. А того, что я набрала в лесу, хватит на несколько десятков различных микстур.

В поисках золота и драгоценностей в недрах Горы, наметился прорыв. Я рассудила, что одна сокровищница — хорошо, а две еще лучше. Будь я на месте Подгорного короля (чьи апартаменты я уже обыскала и подвергла полному реквизированию всех ценностей), то устроила бы небольшую комнатку, так сказать, для созерцания, ну и чтоб не бегать далеко. Соответственно и мои поиски были сосредоточены рядом с королевской жилой зоной. И ведь нашла, пока всего лишь тайный ход, зато какой! С не одной или двумя ловушками — только на протяжении первых двадцати локтей их оказалось три. Хорошо, что к этому времени я уже с неделю занималась медитацией, поэтому, вместо того, чтобы радостно мчаться на встречу приключениям, чего очень хотелось, волевым усилием решила обезопасить свою тушку путем срабатывания ловушек с последующим их заклиниванием. Перетаскала кучу ростовых гномьих щитов, металлических копий и алебард, в кузне отыскала штабель длинных, почти не тронутых ржавчиной, труб.

Дальше было просто — простукиванием стен, потолка и пола активировала ловушки и старалась их вывести из строя. Копья, вылезающие из пола, были заблокированы щитами, причем в момент их возвращения в ниши, здесь главное было не забывать перешагивать торчащие наконечники. Три секиры, вылетающие из стены наподобие маятника, тоже не смогли вернуться в ниши, здесь помогли копья и трубы, подложенные поперек отверстий в камнях. Яму посреди коридора, заложила алебардами и щитами. В конце концов, прямой как горизонт, коридор стал напоминать свалку металлолома. Пол в несколько слоев оказался покрыт различными предметами гномьего производства, стены обложены трубами и щитами, потолок усеян вмятинами (каюсь, переборщила с простукиванием) — и этот кошмар был создан всего за пару дней.

Дверь из коридора во внешнее помещение открывалась при помощи рычага.

Обвязав эту металлическую загогулину веревкой, я аккуратно вернулась к противоположному выходу, стараясь не навернуться о собственноручно созданный бардак. Мысль о том, что мои действия напоминают маразм в острой форме, старательно заталкивалась в глубины сознания. Итак — дернем за веревочку, дверь и откроется. Хм, действительно открылась, и даже без пакостей в виде хорошо отточенного железа. Странно. Взяла в руки шлем от доспеха и со всей дури запустила в открывшуюся дверь. Грохот, звон бьющегося стекла, металлические вздынкивания, треск ткани и хруст рассохшегося дерева, были ответом на мои действия.

Кажется, я капельку переборщила.

Ни единого лучика света, за открывшимся проходом, не наблюдалось, так что пришлось сооружать себе еще и факел. На всякий случай, взяла в руки щит, мало ли что может там случиться. Хотя после того как я «постучалась» опасность либо сбежала, либо сломалась. Миниатюрное, по гномьим меркам, помещение, правильной пятиугольной формой, со стеной локтей в сорок в длину, пол и потолок без украшений и плесени, вдобавок высота комнаты едва позволяла стоять не пригибаясь. А в самой комнате…

Рассвет будет счастлив от такой добычи: кучи драгоценных камней, на металлических полках … а-а-п-чхи… кроме слоя пыли, богато украшенные части доспехов, в том, что некогда было деревянным сундуком мне по пояс, а ныне в лучшем случае растопкой, переливались голубоватые слитки, на стенах изукрашенное до неузнаваемости оружие. Хозяйским взглядом оценила количество предстоящей работы и слегка загрустила — похоже, в ближайшую семидневку я буду занята исключительно перетаскиванием тяжестей. И тут монотонная работа, фе-э.

Но сначала, стоит осмотреть вот этот небольшой абсолютно целый с виду сундучок, который спокойно может поместиться у меня на руках. Деревянный, а простоял больше сотни лет и не превратился в труху. Хотелось бы узнать, из какой породы дерева, он был создан. Попытка открыть его закончилась неудачей. Ну да ладно, отнесу в сокровищницу, вечером посмотрим что внутри.

И захвачу слиток голубоватого металла, заценю реакцию Рассвета. Есть подозрение требующее подтверждения.

Через полчаса, уже выглядывала змея среди бывших гномских богатств. Так, он опять зарылся в монеты по самый гребень, вот и хорошо — сразу пополнение не учует. Сгрузила шкатулку и слиток предположительно рядом с драконьей мордой и отправилась в свое кресло наблюдать за развитием событий. Через минуту холм вздрогнул, часть монет небольшой лавиной сошла с чешуйчатых ноздрей, так как последние озадачено втягивали воздух, пытаясь определить степень реальности запаха. Следующими из монетных завалов показались нехарактерно круглые для дракона глаза. Невольно довольно напыжилась.

— Солнышко, это что? — шепотом спросил дракон, не отрывая шокированного взгляда от слитка предположительно мифрила. Он выглядел таким милым и озадаченно-счастливым, что желание немного поиздеваться над рептилем, сошло на нет, так что ответила без уверток.

— Один из сорока четырех слитков мифрила, которые до последнего времени лежали в личной тайной сокровищнице Подгорного Короля.

— Сорок четыре… — счастью дракона не было предела, аж глаза засветились, —
Это…это…

— Это твоя будущая чешуйка, — помогла я Рассвету, а то еще вздумает использовать мифрил в качестве подстилки. Счаззз!
— Какая чешуйка? — один глаз дракона вытаращился на меня, второй все еще не мог оторваться от новообретенного драгметалла.

— Та, что отсутствует у тебя над левым верхним шестым ребром, — судя по отвисшей клыкастой челюсти, Рассвет об отсутствии чешуйки не догадывался.

— Ты хочешь сказать, что у меня отсутствует чешуя?

— А ты разве не знал? — занятная ситуация — я значит перелопатила кучу литературы по ковке, ради возможности создать и закрепить на его шкуре отсутствующий элемент, а он вообще не знал о нехватке у себя чешуи?

Помолчали. Пока дракон переваривал информацию, что он оказывается, бронирован не полностью, я решила уточнить:

— А ты помнишь, когда её мог потерять?

— До нападения на Эребор у меня был полный комплект, — подтвердил мою мысль, не вышедший из состояния шока, дракон.

— Да не волнуйся ты так. Мифрила достаточно, будет тебе новая чешуя лучше прежней. Отолью — это проще и надежнее — и закреплю наравне с остальными. Единственный минус — чешуйка сильно выделяться будет на общем фоне, но и это решаемо.

Глаза Рассвета постепенно возвращались к нормальной форме… пока в поле их зрения не попала шкатулка:

— Ррр-ы-ы-ы?..

— Там же нашла, — пробурчала я, и добавила, — понятия не имею что внутри, она не открывается.

— Завтра расскажу. А пока иди-ка ты спать, — сдавленно просипел дракон, не отрывая взора вытаращенных круглых глаз с пополнения в своей коллекции.

Ну, вот как обычно. А мне значит от любопытства страдать?

Шкрямбс-с. Необработанный рубин размером с два моих кулака улетел в еще пустую чашу. Весь день я перетаскивала золото и драгоценности из личной сокровищницы Трора в основную. Дракон, счастливый до искр из ноздрей, чуть ли не облизывал пополнение в свою коллекцию, особенно выделяя во всей груде инкрустированный полудрагоценными камнями деревянный сундучок и мифриловые слитки. И если с последними я знала что делать, то со шкатулкой ясности не было.

— Рассвет, — и тишина, — Ваше Злейшество!.. ГНОМЫ АТАКУЮТ!!!

Мгновение и дракон, схватив мифрил и шкатулку, рванул вглубь сокровищницы, смешно подкидывая свою филейную часть. Затормозил через три секунды.

— Мелочь!!! Это не смешно! — дыма в помещении ощутимо прибавилось.

— Извини, ты так увлекся, что перестал реагировать на окружающее. Я хотела сказать, что за сегодня не успела перенести и пятой части всех личных богатств подгорного короля. И не расскажешь, что находится в шкатулке, которая для тебя так же ценна, как и мифрил?

Дракон фыркнул, посмотрел на меня и почти по-человечески хмыкнул.

— Растешь. Ладно, расскажу, куда я денусь? — змей осторожно обвился вокруг золотого холма, не выпуская из поля зрения вчерашнюю добычу, — Не так давно — лет двести назад, эльфийский король Трандуил заключил с гномами сделку — золото в обмен на удивительные белые алмазы, кои были найдены в недрах Горы. Через несколько лет, во время визита Трандуила в Эребор, Трор продемонстрировал чудесные драгоценности, выполненные из светлого золота, мифрила и сияющих алмазов. Гном показал Лесному Королю камни во всем их великолепии… и отказался от сделки.

— И одним действием гномы умудрились испортить отношения с лесным владыкой, — покачала я головой.

— Со всем лесным народом, — поправил меня Рассвет, — эльфы Лихолесья сочли оскорбление своего Короля, личной обидой для всех и каждого. Не удивляйся, чинопочитание среди перворожденных выражено гораздо меньше чем у людей. И не всем своим правителям эльфы выражают почтение. Но вот за Трандуила его народ станет сражаться до последнего. Насколько я знаю, такого не удостаивался даже Орофер, отец нынешнего Лесного короля и основатель их царства.

— Похоже, ты тоже его уважаешь, — ага, сказка на ночь — дракон уважает эльфа!

Там снаружи небо еще не упало?

— Скажем так, я поражен тем, что Лихолесье живет и процветает, несмотря на происки Тени, — облачко дыма медленно поднималось к потолку.

— То есть, ты считаешь, что в шкатулке белые алмазы? — вернулась к первоначальной теме разговора.

— Я знаю, — ну нельзя смотреть на вещи с таким обожанием, еще немного и я буду ревновать змеюку к этому ларцу. — Солнышко, ответь, что тебя больше возмущает: мое отношение к драгоценностям или твое неудовлетворенное любопытство, связанное с содержимым шкатулки?

Я насупилась:

— Мне просто интересно, как они выглядят, и разве тебе нет?

— Мне тоже оч-ч-чень сильно хочется посмотреть на них, — прошипел Рассвет и недовольно вздохнул. — Пока не получится. От шкатулки веет эльфийской магией, причем я почти уверен, что заклял ларец Лихолесский Король. Видишь ли, эту шкатулку невозможно открыть. Похоже, эльф решил весьма оригинально отомстить гномам за камни — запереть магией сундучок. А вскрывать силой Трор побоялся, мало ли, вдруг драгоценности повредятся, шкатулка-то гномами усилена еще при процессе создания. И да, пожалуй, этого эльфийского Короля, я уважаю. За характер.

Очешуеть! Здорово Их Величество придумал! Так насолить Королю под Горой. Если не продадут гномы эльфам заказанные камни, так и сами их не увидят. Ибо нельзя над разумными издеваться. Жаль не все (не буду показывать пальцем на вредное огнедышащее) это понимают. Кстати, а оплата произведена была? Впрочем, в любом случае, это гномы нарушили соглашение — Рассвет рассказывал об отношении эльфов к своим словам. Раз сказали, значит — сделают.

— А насчет, увидеть камни, то не раньше чем через пару месяцев, — и видя мои выпученные, удивленные глазки, змей пояснил. — Если ты не забыла, я — дракон. Любые заклинания рядом со мной разрушаются. Скоро мы получим возможность любоваться сияющими алмазами. Целыми и неповрежденными.

Главное не сойти с ума от любопытства за это время. А еще лучше опять переключиться на другую задачу. Какая-то мысль, не имеющая отношения к камням, пыталась достучаться до разума. Если не камни, то… Точно!

— А драконы поглощают структуру заклинания или энергию, вложенную в его основу?

Рассвет пару раз моргнул, пытаясь перестроиться на новую тему:

— Энергию, — настороженно покосился на меня.

— А какую?

И вот тут дракон серьёзно задумался. Поглощай он любую энергию, и вокруг него все живое обращалось бы в прах. То есть, возможно, существует ограничение по типу «живой, не живой» или «естественное и искусственное». А вот если зависимость происходит из…

— Магические спайки, не дающие энергии вернуться в первоначальную форму и формирующие каркас заклинания, — выдал дракон после продолжительного молчания. — Зачем тебе это?

— Не знаю, но там где есть поглощение или разрушение, возможен и обратный процесс. Весь вопрос в том, как изменить поглощение на воспроизведение. А как формируются спайки? И чем они отличаются от обычной энергии?

— Солнышко… иди займись лучше целительством.

Травы в оранжерее уже поддавались опознанию. Правда, меня сильно смущало, что третья часть всех растений использовалась в основном при производстве ядов. Либо я чего-то не понимаю, либо гномы скрытые маньяки. Обнаружься на террасах хмель, ячмень и табак я бы не удивилась, но яды? Причем эти растения особо живучими назвать нельзя. Впрочем, того что было вполне хватило для практического осваивания способов вытяжек из сырья. Гномье оборудование, найденное мною в Кхеледдуме, несмотря на возраст, работало исправно, радуя меня постепенным наполнением разнообразных скляночек, полезными зельями и мазями: от ушибов, кровоостанавливающее и кроветворное, для костей при переломах и трещинах, для очистки легких и печени… Жаль проверить их действие я могла только на себе и зверюшках, все реже попадавших в мои ловушки.

Понять способ наложения заклятья на шкатулку не получилось. Разобраться, как именно перекручены энергетические потоки, я смогла, а вот с помощью чего эльф их закрепил подобным образом — нет. Просто не видела, а Рассвет видел. Пусть магом мне не стать, зато определить магическое воздействие — смогу. В будущем может пригодиться.

Упражнения по усилению чувствительности к энергетическим потокам и медитацию забрасывать не стала, что к середине лета принесло долгожданные плоды. Во-первых, я начала четко видеть энергетические потоки в ауре. Во-вторых, научилась изменять её структуру и плотность. А в-третьих сообразила, как исправлять повреждения организма. Просто однажды решила схитрить и вместо старательного определения энергетических границ, придала слоям разную цветовую окраску, а когда соседние слои начали меняться вслед за первыми до меня дошло! Резонанс с передачей энергии, надо только процесс отшлифовать. Короче, нужна практика!

Через несколько недель и полтора десятка вылеченных зверушек, смогла существенно снизить энергетические затраты. При небольших ранах, просто стимулировала организм исцеляемого на самостоятельную выработку энергии, и с помощью резонанса придавала ей правильную форму. Переизбыток удерживаемой на поврежденном участке энергии, заставлял ткани восстанавливается с потрясающей скоростью. Понятно, что при больших ранах и сломанных костях приходилось отдавать уже свою энергию. К тому же, чем дольше организм самостоятельно и безрезультатно пытался справиться с повреждениями, тем меньше он мог вырабатывать собственной энергии и соответственно, шансы на исцеление уменьшались.

Зверьки, обитающие в Пустоши, проявили недюжинную сообразительность. Не знаю как они общались между собой, но вместо того, что бы лезть в ловушки эти хитрюги, спокойно дожидались меня рядом со входом в Гору. Ведь, их мало того, что вылечат, так еще вымоют, покормят, погладят и почешут (такая милота мохнатая!). И главное — все довольны.

На следующем этапе тренировок главная роль принадлежала Рассвету. Прежде чем приступать к восстановлению чешуи, необходимо было удостовериться в восприимчивости дракона к моему целительству, а для этого следовало найти хотя бы малюсенькую свежую ранку, желательно кровоточащую. Надеюсь понятно, в чем возникла проблема? Эта бронированная туша наотрез отказывалась предоставлять мне поле для деятельности! Подумаешь, попросила поцарапать пальчик или перепонку! Вот зачем надо было устраивать истерику?

Пришлось начать вслух описывать процесс присоединения свежевыплавленной, то есть раскаленной, мифриловой чешуйки, на её будущее место обитания.

— Ты смерти моей хочешь! — доносилось из глубин золотого холма, по форме напоминавшего бублик.

— Скорее долгой и безбедной жизни!!! — вопила я, чтоб наверняка быть услышанной.

— Почему обязательно мифриловая? — начал сдавать позиции ящер, после двух часов воплей. К этому моменту я уже успела охрипнуть и восстановить по своей методике голосовые связки. Прогрессирую, однако.

— Ладно, ответь, пожалуйста, на пару вопросов. Ты свои сокровища добровольно отдашь?

— Согласен добровольно их возложить на могилку, если останки гер-р-роя, посмевшего на них покуситься, будут храниться в сокровищнице!

— Угу. А если в твое отсутствие, какой-то не совсем геройский индивид решит стащить пару-тройку твоих драгоценностей?

— Найду, порву, останки сожгу. От меня еще никто не убегал, — несмотря на мои провокации, Рассвет постепенно успокаивался, даже морду высунул на поверхность. Чего и добивалась.

— А теперь представь: не совсем герой понимает, чем ему аукнется кража твоих богатств и решает помереть, но большому и злому дракону жизнь попортить, — в глазах крылатого змея отразились озадаченность и озабоченность. Правильно, слушай внимательно и представляй. Воображение у тебя хорошее. — Прихватит твои самые любимые сокровища и спрыгнет вместе с ними в гномий отходник.

Рассвет поперхнулся, облако дыма окутало бронированную голову, глазища сделали попытку вылезти из орбит. Высказать свое возмущение вопиющим поведением нереального персонажа, змей не смог. Мешал кашель. Гномий отходник представлял собой вертикальную шахту, в которую дракон, вытянувшись, мог бы поместиться, только вот выбираться оттуда ему пришлось бы без помощи крыльев. В глубину отходник исчислению не поддавался — большую его часть составляли естественные полости, уходящие гораздо глубже основания Горы. Одна минута, две и:

— Ладно. Согласен на мифриловую чешую.

Ага, от дяди ни один самоубийца чешую отколупывать не рискнет.

Операцию решили проводить через четыре дня. План составляли от силы минут пять. Проводили эксперименты трое суток. Остальное время готовились. Совместными усилиями в гигантской гномьей печи нам удалось расплавить сорок три слитка металла и придать им необходимую форму. Форму придавал Рассвет, орудуя объемистой арматуриной зажатой в передних лапах. Вид громадной крылатой рептилии, работающей мехами для поддержания температуры в печи и временами подогревающий эту печь собственным пламенем, вызвал диссонанс в работе мозга.

Долго пыталась понять, почему картина выглядит совершенно нереальной. Не вышло. Списала все на магию и успокоилась.

Затем пациент с помощью моей ругани (в последний момент змей попытался передумать), был уложен на спину, далее сам, следуя указаниям, расположил еще горячую чешуйку на нужное место. Щипцами, подправила положение заготовки, предварительно попытавшись уменьшить чувствительность змеиных нервных окончаний. Дракон вздрогнул и зашипел. Сделала вывод о необходимости доработки подобного варианта обезболивания.

С внутренней стороны и по бокам чешуйки, нами были предусмотрительно сотворены своеобразные крючья для лучшего сцепления с естественной броней.

Следующим этапом, стало обрушение, с высоты в полсотни локтей, металлического бруса, вбившего чешуйку на причитающееся ей место.

Пришлось помучиться, вымеряя расстояния, длину цепи и место привязки к потолку, промахнуться не хотелось ни мне, ни дракону. Кстати, брус выбирал Рассвет, возможности своего тела он представлял лучше.

Рев дракона, оповестил об окончании приклёпывания чешуи. На пределе своей скорости, схватила железный штырь, и побежала на грудь рептилии. Если, вдруг чешуя встала неправильно, то скорректировать её положение (я наивная — знаю) можно лишь в течение небольшого отрезка времени. Тэкс, нормально — не сместилась, и шипы-крючья плотно прикрепились к соседним чешуйкам отличаясь от соседних оттенком и немного фактурой. Только наличие крови в наши расчеты не входило. Все же удар, а не укол, да и металл еще раскален, должен был прижечь все повреждения. Не став сдерживаться, тщательно обследовала повреждения, видимо, из-за нервов, несколько раз обидно подскользнувшись. В целом, можно посчитать операцию успешной, если не обращать внимание на испорченную одежду.

Рассвет, перестав интересно выражаться на незнакомом языке, перевод просить не стала — еще синдарин не доучила, перевернулся на пузо, свернулся клубком, посмотрел в мою сторону… и завернул очередной спич. Далее последовал бег рептилии со мной на его носу в качестве пассажира, пока я, обалдев, рассматривала за расползающуюся прямо на мне одежду.

Оказывается, драконья кровь очень негативно влияет на живые организмы, по-простому говоря, является ядом. Так что меня весьма оперативно запихали в один из бассейнов с горячей водой (судя по тому, что раньше температура к спокойному плаванью не располагала, сделала вывод о связи между работающей кузней и системой нагрева), расположенный уровнем выше кузни. Там я старательно отмывалась следующие три часа (раньше Его Чешуйчатость, карауливавшая рядом с бассейном, из воды меня не выпустила).

На счет бассейнов: в некоторые из них Рассвет мог спокойно влезть целиком. Жаль воду не уважает, предпочитая золотомонетные ванны, а ведь тут всегда циркулирует водичка и глубина всего по пояс. Вернувшись в свои комнаты, напилась настоек с абсорбирующим эффектом, намазалась мазью от ожогов и легла спать. Завтра посмотрим на результаты.

На утро стало ясно, что запас лекарственных зелий скоро сильно сократится. Жар, тошнота, металлический привкус во рту, головная боль — все признаки отравления на лицо. Соблюдать приличия, в таком состоянии, не было ни сил, ни желания, поэтому взяв одеяло и флаконы с настойками, отправилась под бок к Рассвету, он хотя бы теплый. Обеспокоенный дракон против вторжения не возражал, даже удобную ложбинку между лап соорудил, где я и уснула. Что интересно, проснулась я, пусть и физически ослабленной, но без единого симптома отравления и без малейшего намека на ожоги. Вечером они были, а утром — нет, если бы не общее самочувствие, решила бы, что все приснилось: и мифриловая чешуйка, и работающие гномьи печи и, собственно недомогание.

Впрочем, интереснее было другое:

— Как чешуйка? — просипела я, допивая бутылку с общеукрепляющей микстурой. Молчание затянулось. Осторожно выбравшись из одеялового кокона и отползя шагов на двадцать, оглянулась. Дракон был мрачен и неподвижен, лишь глаза оценивающе следили за моими передвижениями.

— Приводи себя в порядок. Вечером поговорим, — безэмоционально отозвался змей. Ох, не нравится мне это, может, стоило поболеть еще пару дней?

— При Мелькоре среди орков существовал обычай: обливать претендента на командирские должности драконьей кровью. Выжил — можешь попытаться сразиться за более высокое место в иерархии, не выжил — не достоин. До поединка доходило редко, — раньше Рассвет об обычаях орков не рассказывал.

С трудом запихивая в себя куски вяленого мяса, слушала дракона, сидя в любимом кресле. Сильно хотелось спать.

— Особенно часто наша кровь использовалась в пытках старших рас. Например, эльфам она разъедала плоть. Моргульское оружие ковалось с добавлением нашей крови, отсюда часть его не самых приятных свойств.

— У меня хороший иммунитет, — флегматично пробурчала полусонная я, закутываясь в очередной слой одеяла. — Что такое иммунитет? — Не помню…



Чпоньк! Как показала практика, виноватый дракон очень полезен в хозяйстве. Чваньк! Во-первых, эльфийское заклятье на шкатулке с алмазами, не выдержало напора драконьих эмоций. Посмотрев на белые камни, мы с чешуйчатым поняли эльфов и их желание заполучить алмазы. Поняли мы и гномов, желающих оставить кристаллы у себя. На фоне этих камней мерк даже мой любимый опал. Мерк в прямом смысле слова: алмазы не зря назывались сияющими, свет, падая на их грани, отражался в десятки раз ярче, создавая впечатление запертой в камне звезды. Потрясающее зрелище. А уж драгоценности из этих камней… Я не знаю, кто сможет носить их, и не выглядеть блекло в их сиянии.

Брямкс. Упс, опять блюдо для рубинов переполнено, ладно покидаю их пока к сапфирам, все равно, синие камни в этой груде практически не встречаются.

И во-вторых, после осмотра содержимого шкатулки, мне в голову запала одна мысль по поводу сохранности камушков. Рассвет её воплощению не сопротивлялся, так что в течение получаса, можно было наблюдать, за совершающем акробатические трюки драконом. Стоя на задних лапах и вытянув вверх морду, змей старательно удерживл меня на носу. Я же спокойно прикрепляла сияющие алмазы к потолку в определенном порядке. Молодцы гномы! Даже универсальный клей разработали и не поленились записать рецепт в книгах.

Почти семь десятков камней нашли свое место на самом верху сокровищницы.

Так над нами засияли созвездия Телумендил или Любимец небес, Вильварин — Бабочка и Реммират — Звёздная сеть. Очень красиво вышло, нам понравилось. Набор из колье, браслета, кольца и сережек, а так же неиспользованные камушки были спрятаны на верхушке сломанной колонны. Вряд ли кто-то додумается искать его там. Ну, а «звезды» и подавно никто не сможет отковырять с потолка, даже если дотянутся. Очень хороший клей. Пришлось даже срезать часть своих волос, куда он попал. Эта окаменевшая масса отказалась растворяться в кипятке и не раскалывалась под ударами металлических брусков, зар-р-раз-за. Дракон мою новую стрижку оценил тихо и не совсем цензурно. Он почему-то, вбил себе в голову, что волосы обязательно должны быть длинными. Чем ему не нравится моя темно-русая шевелюра до середины лопаток длиной? Странный он порой.



О, знакомый сон! Комната, где предметы при приближении к ним, становятся расплывчатыми, стол уже без бутылки вина, зато с графином с зеленоватым содержимым, мой рисунок и рядом с ним еще один. Была бы это реальность, я бы покраснела — на втором рисунке очень красиво, с орнаментами, завитушками и вензелями, на фоне деревьев, была тщательно прорисована виселица. Намек был мною понят и осознан. Пришлось аккуратно нарисовать на своем пергаменте виновато, слегка кривое, скорчившее рожицу солнце. Надеюсь, мое раскаянье примут к сведению.



Следующие несколько месяцев прошли почти спокойно: я искала заначки гномов, изучала целительство и совершенствовалась в энергетическом резонансе на добыче и добровольцах, Рассвет охранял сокровища, изредка вылетал на охоту за продовольствием или информацией, учил меня истории и пытался поставить произношения на синдарине. Кстати, наш протез прижился.

Правда, когда я определила, что в мифриловой чешуйке проросли кровеносные сосуды, мне стало несколько не по себе. Особенно когда вспомнила, в каком количестве драконьей крови я умудрилась измазаться.

Более тщательное обследование целительской библиотеки, позволило найти занимательный тайничок всего с одним фолиантом. Зато каким! В нем описывались способы лечения отравлений с помощью других ядов.

Интересненько.

Дорога в сокровищницу привычно ложилась под ноги, оторвать взгляд от страниц фолианта казалось кощунственным, о тут не только отравления, так вход в логово коварного дракона, а травки-то распространенные, да и грибочки тоже, привычно обойти собственную ловушку по парапету, с ядовитыми железами животных сложнее, вежливо поздороваться с пятью лопухами, спеленатыми этой ловушкой, теперь лестн… СТОП. Лопухами? Не, нельзя так много читать про яды, мерещиться всякое начинает. Ме-е-эдлено развернулась в сторону входа. Гномов Вам в здравур! Не померещилось! В висевшей над полом металлической сети находились пятеро воров.

Я в оцепенении, пялилась на индивидов, которые до моего появления пытались перепилить одну из цепей в ловушке. Металлическую. Ну... удачи им, что ли? Похоже, с определением «лопухи» не ошиблась. В одежде цветом напоминающую сильно побитый мхом ствол дерева. И как-то совсем не удивительны стали нестандартной формы ухи, кончики которых, выглядывали из сложного переплетения десятков косичек изображающих прическу.

Впадение в ступор носило массовый характер. Со стороны попавшихся воров оно демонстрировалось шестью выпученными глазищами и двумя встопорщенными затылками. Это так круговой обзор имитируется? Рассвет как то рассказывал, что наиболее опасны противники, которые способны в любых ситуациях отслеживать происходящее вокруг них. Это... тот случай? На обычных воров не похожи, оружие сразу видно качественное, только многовато его на мой взгляд.

Могли бы нацепить на себя на пару пудов меньше. Все равно для дракона их мечи даже на зубочистки не сгодятся. И вообще идти воровать с таким количеством железа, по-моему, не разумно.

— Дитя, — пока изучала новоприбывших, ушастики пришли в себя, — Что ты здесь делаешь?

Тихий, завораживающий и успокаивающий голос сравнения с голосом Осеннего Рассвета не выдержал, драконий — лучше!

— А кто Вы такой, чтоб мне вопросы задавать, — не вежливо огрызнулась, предположительно эльфу. Не люблю манипуляторов, за исключением чешуйчатого, но ему можно.

Троица повернутая ко мне лицами, не стесняясь, изучающе-озадачено пялилась на ребенка в гномьей сокровищнице. Все бы ничего, но этим ребенком была я. Напрягающе, если честно, являться объектом тщательного рассматривания. Раз минута, два… С такой скоростью реакции смысла пытаться помочь этим типам, я не вижу, а значит, разворачиваемся и уходим, пока нервы не крякнули. — Я прошу прощения за неподобающее с нашей стороны поведение, — подал голос другой ушастик, вызвав непроизвольную остановку, — неприятно попасться в ловушку, из которой не можешь быстро выбраться, — «быстро выбраться»? да вы вообще без посторонней помощи из моей ловушки не выберетесь! Хам, ну я тебе… Еще не знающий, что за обиду он ответит, эльф, продолжил лить мёд мне на голову:

— Еще и эти слухи о крылатом змее. Могу я поинтересоваться, как тебя зовут и что случилось с драконом?

Попытаться или нет? А, впрочем, я ведь ничего не теряю, да и ребят жалко. Больных и увеченных всегда жалеешь.

— Можете звать меня как хотите. Дракон обычно спит в сокровищнице, и лучше вам его не будить.

Раз прямую ложь эльфы чувствуют, проведу маленький эксперимент, как они воспримут полуправду. Жаль, прямо не спросишь, как они поняли мои слова, на невозмутимых мордахах удивление уже сменилось невозмутимостью. В том, что Рассвет уже не спит, я уверена, но и в том, что он «обычно спит в сокровищнице» я тоже не солгала. С подростками разговаривать они, кстати, или не умеют, или, по их мнению, я не особо умна. Надеюсь, первое.

— Мы не причиним тебе вреда, даю слово. - Бесспорно. В таком спеленатом положении сложно кому-то принести вред. — Подскажи, есть ли способ выбраться из сети? Уверен, такой умный ребенок знает, как это сделать.

— Как быстро выбраться отсюда, я не знаю, — ещё бы, я изначально планировала открытие ловушки только с помощью дракона, а кое-кто явно перебарщивает с комплиментами. С сомнением в голосе продолжаю. — Но, я могу попросить своего опекуна помочь вам. Только, сразу предупреждаю, забесплатно он даже слушать ничего не станет. Эльф задумался и окинул меня очередным внимательным взглядом.

— Боюсь, сейчас я не могу предложить ничего существенного.

— О! Не волнуйтесь, скорее всего, он попросит о личной услуге, связанной с помощью по дому. Ему уже много лет, и некоторые хозяйственные дела моему опекуну очень сложно выполнять. Эта одна из причин, по которой я нахожусь здесь. Эльф удивился:

— Ты хочешь, что бы кто-то из нас остался помогать с делами твоей семье?

А что, так можно? — Дел не много, просто в них ловкость нужна, — про время, которое придётся затратить на «дела» я промолчу, подумаешь, годик тут, годик там, может и быстрее справятся, — и если объясните, как правильно ухаживать за несколькими видами растений, тоже будем рады. И еще попрошу не рассказывать никому о нашей договоренности. Все-таки, это, — я обвела глазами стены и часть видимой сокровищницы, — не поощряется.

Тут в разговор вмешался один из «затылков». Спасибо Рассвету за знание синдарина, слушать доклад этого типа своему командиру было интересно, особенно учитывая тему. Видите ли, из ловушки не выбраться, цепь толстая, изъянов в ней не обнаружено, а из-за веса здесь и двадцать человек не помогут. В конце доклада, эльфы переглянулись. Я же решила и дальше прикидываться лаптем.

— Так Вы согласны?

Эльф-командир горько усмехнулся:

— Если ты и впрямь сможешь помочь нам выбраться из ловушки, то я помогу вам с делами.

— И рассказывать о нас не будете? Обещаете?

— Клянусь! — с мрачной веселостью, пообещал расслабившийся, словно смирившийся с судьбой, эльф.

Вот и прекрасно. Ваши шансы на выживание во время встречи с Рассветом только что заметно выросли.

— А почему Вы так быстро согласились? Ведь представители вашего народа даже обещаний стараются не давать, а тут клятва? И что Вы тут делаете?

— Дитя… как все-таки тебя зовет опекун?

— Солнышко, — совершенно честно ответила грустно улыбающемуся эльфу.

— Для эльфов честь значит очень многое, Солнышко. Нарушение слова и тем более клятвы ведет к потере чести. Больше века назад нашу честь запятнали, и мы должны смыть это пятно. Поэтому те из нас, кто устал… добровольцы, пытаются вернуть то, в чем в нарушение всех договоренностей, нам было отказано. К сожалению, несколько человек не смогут нам помочь выбраться из ловушки. Так, что не рискуй жизнью своей и своей семьи, ребенок.

Нет, не лопухи, просто смертники. Вместо того, чтобы спокойно уплыть на запад, они решили вернуть белые алмазы своему Владыке, прекрасно зная насколько невелики шансы на успех. Честь и преданность без принуждения.

Настроение резко ушло вниз — в Эсгароте я с подобным не встречалась.

— Дитя, не ходи туда!

А куда идти? У меня только один близкий и тот не моего вида. Буду я еще отвечать всяким ушастым. Подойдя к лестнице, набрала воздуха, что бы высказать все, что думаю о подобном уроке — чешуйчатый прекрасно знал об эльфах — и выдохнула. Стоит честно признать, что урок мною провален: разговор не окончила, клятву не конкретизировала. Расстроилась едва ли не до слез и разозлилась прогоняя грусть. Что так разозлило? То, что за пределами Горы есть не только вероломство? Это или другое? Почему, вначале я хотела помочь им, а сейчас в душе пусто? Нет, не так — зависть, я им завидую. У них есть свой путь в жизни, а у меня его нет. Я не знаю, что будет дальше, не знаю, буду ли я вообще жить. Я не знаю! Эта пустота всего лишь следствие этого незнания помноженная на юношеский максимализм. Забавное выражение «юношеский максимализм», прочитала его, в каком-то талмуде. Зря я не обращала внимания на подобные книги, мне бы сейчас сильно пригодился толковый совет. Любой совет.

— Прости, — эхо подхватило мои слова. — Мы можем поговорить?

По озеру золотых монет побежала волна. Рассвет вынырнул из своих богатств напротив лестницы, молча осмотрел меня, глянул на онемевших эльфов и протянул лапу:

— Не здесь.

Путешествие на холке дракона в залы, расположенные на другом уровне, не заняло много времени. Спрашивать или объяснять ничего не пришлось:

— Солнышко ты неразумное, я не могу отпустить тебя в большой мир. Сейчас, несмотря на навыки, тебе там не выжить. Ты назвала меня своим опекуном, я считаю тебя своей… пусть будет племянницей. И с чего такие круглые глаза? Я свою кровь чую, после восстановления моей чешуи, она течет в твоих жилах. Моя кровь приняла тебя, так что считай, я твой кровный родич. И как родич обязан обеспечить тебе безопасность и обучение, в чем нам помогут, так удачно подвернувшиеся эльфы. А теперь утри слезки, и пойдем трясти их на предмет конкретной клятвы. Жаль ты не видела их глаз, когда мы покидали сокровищницу — все пятеро сильно напоминали филинов, глаза в половину лица и перья дыбом. Успокоилась? Вот и хорошо. Держись, впереди интересный разговор с раб... подопытным материалом.

Стоит ли удивляться, что эльфы за время нашего отсутствия не сбежали и все так же висели в металлической сети? А вот то, что они до сих пор напоминали филинов, прав был Рассвет со своей характеристикой, уязвляло. Подумаешь, мой опекун — дракон, что здесь особенного? У кое-кого, не будем тыкать пальцами, вообще межвидовое скрещивание в порядке вещей. Один Владыка Элронд чего стоит — полукровка, но Правитель Ривенделла. А то, что от дракона такого поведения не ожидали — ваши проблемы. Не стоило считать Рассвета злобной рептилией, могли мирно навестить, пообщаться за пятидесятиведерной бочкой вина, так нет, решили пойти по простому пути и своровать алмазные побрякушки. А еще старшая раса, мудрые, тьфу.

Д... дядя у меня лучший. Самый-самый! И ради него плакать не стоит — не оценит. Даже, если слезы вызваны нежданным, но столь желанным, счастьем. Рассвет, не церемонясь, сграбастал лапой сеть с добыч… э-э-э условно разумными, и отправился в противоположный от входа угол помещения.

Правильно, захотят сбежать, милости просим во внутренний лабиринт Одинокой Горы. Не причинять мне вред они уже пообещали, значит, и беспокоиться по этому поводу не стоит. А выход из недр, стараниями огнедышащего, только через сокровищницу. Флегматично, не обращая внимания на пожелания и проклятья (ничего интересного, у меня и то лучше получится, если постараюсь), змей вытряхнул наших невольных гостей из сети, на небольшой золотомонетный склон. Сползя с загривка, устроилась у левой лапы чешуйчатого и приготовилась внимать.

Итак, словесный поединок между эльфами и драконом — объявляется открытым! Так, надо срочно брать себя в руки, а то от эмоционального всплеска, я, судя по мыслям, не отошла. Медленный вдох и выдох, еще раз, и еще. Через несколько минут, поняла, что разговор так и не начался, и обе стороны участники будущих прений ждут, пока я надышусь. Упс. — Извините. Страшно находиться в компании представителей старшей расы.

Мало ли кого убить вздумаете, — застывшие взоры «дивных» заторможено переместились с моей персоны на дракона. Правильно! Единственный кто достоин доверия — это Осенний Рассвет.

— Раз мы все успокоились, — иронично начал дракон. Кстати, на счет «успокоились», судя по вытянувшимся лицам эльфов, они сильно сомневаются в собственном душевном равновесии. Понимаю их, но не признаюсь ни за что. Пометка в памяти: узнать у чешуйчатой ехидны, разговаривали раньше драконы с другими разумными или нет. — Задам один вопрос: вы хотите вернуться в свой лес живыми или желаете остаться под землей в виде кучек пепла. Предупреждаю, в случае второго варианта, мне придется преподать урок этикета вашим собратьям. Ваш ответ?

Раз, два, три... пятьдесят пять, пятьдесят шесть!.. — Какова плата за наши жизни? — спросил ушастый командир через минуту.

— Ничтожно малая по сравнению с воровством моих драгоценностей, — у и так бледного после непрозрачного намека на возможное сожжение части Лихолесья эльфа, дернулась щека. — Клятва о неразглашении всего, что Вы узнали и узнаете в окрестностях или внутри Горы, и помощь в нескольких хозяйственных делах никак не связанных с осознанным причинением вреда живым существам, — с усмешкой продолжил коварный змей. — Так же обучение одной не в меру любопытной личности нескольким наукам, кои являются полезными для выживания. Ась?! — Впрочем, при качественном исполнении последнего пункта я, пожалуй, смогу компенсировать Вам расшатанные нервы несколькими столь интересующими Лесного Владыку камнями.

Недоверчивую тишину разрушил мой робкий голос: — А может лучше несколько кучек пепла? Опять-таки удобрение для оранжереи.

— Солнышко, в следующий раз, когда решишь спасти кучку неразумных воров, будешь сразу думать о последствиях, — ласково прорычал самый добрый мужчина на свете.

Пятерка эльфов внимательно слушавшая наш обмен мнениями, намек на то, благодаря кому они еще живы, мимо своих заостренных ушей не пропустила.

Замерла осознавая и, за неимением иных внятных версий, рискнула поверить в озвученное. В памяти всплыли слова их командира о чести, и стало ясно — попала.

— В какой форме нам принести клятву?

— Достаточно в устной. В ином виде моя кровь убьёт вас раньше, чем закончится ритуал.

Дивные переглянулись, видимо надеясь на озарение. Дядя начал намекающе дымиться.

— Я Гваэглор, именем рода клянусь действием либо бездействием не способствовать разглашению сведений, касающиеся происходящего внутри Одинокой Горы и её окрестностей и связанное с живущим в ней драконом и его воспитанницей, обещаю помочь в накопившихся хозяйственных делах на время потребное для их завершения. Клянусь не совершать действий направленных Вам во вред. Мое слово, моя честь тому порукой.

— Я Аурлор, именем рода…

— Я Маэрод, именем…

— Я Куинон…

— Я Валиаф…

Моё обреченное «млять» было услышано:

— Обучение начнем завтра с основ этикета, — пообещал один из моих уже учителей.



Вот интересно с момента принесения клятвы прошло минут пятнадцать, а эти ушасто-чешуйчатые личности продолжают пялиться друг на друга и ничего не говорят. Это вообще нормально? Нет, я вполне удобно сижу на теплой лапе, но все же хотелось бы быть в курсе причин всеобщих переглядываний.

— Эм, прошу прощения, а что дальше? Или пристальное изучение взглядами тоже часть ритуала по принесению клятвы?

— Солнышко, — вздохнул Рассвет, — просто эти слишком… хитромудрые эльфы решили меня обмануть.

— Эм, это ты об их уклонении от обещания не забирать отсюда не принадлежащих им вещей и не раскрывать сведения о внутреннем устройстве Одинокой Горы? Или об отсутствии пункта про обучение?

— С обучением вы сами разберетесь, — в искоса брошенном на меня взгляде одного из потенциальных учителей, я ясно увидела собственную скорую гибель от переизбытка новых сведений и умений, — когда и если я посчитаю твои навыки достаточными, тогда они получат свои побрякушки.

Ик! Вот это подстава. Я с тихим ужасом смотрела на пятерку заинтересованных в моем обучении особей. Они же за драгоценности своего Владыки, меня заучат до состояния «сияй звезда»! Во лбу, чтоб виднее было. Да и получается, пока Рассвета не удовлетворят результаты моего обучения, эти эльфы Гору не покинут?

— Обучение не больше пяти часов в сутки, Солнышко. У тебя и другие обязанности есть, — уря! Уря! Уря!!! У… Подождите-ка, это ты специально разговор в таком русле повел, чтоб я не возмущалась? Так, змеюка очешуевшая? Чтоб я радовалась каким-то жалким пяти часам в сутках? Гад ты продуманный, самый лучший на Арде гад. Не переживай, за тебя я этих эльфов ежели что на стяг порву! Придумаю как и порву.

— Почему «Солнышко»? — вежливо поинтересовался... Гваэглор? Или Куинон? Ой-ей, как неудобно-то.

— Месть, — буркнул дракон, не отрывая от меня взгляда.

— Ага, она самая, — не смотря на озадаченных ушастых, подтвердила я. Ну, не то, что бы месть, скорее адекватный ответ одного типа за данное мною ему имя. Только эльфам это знать не обязательно. — Так мы продолжим? — спонтанный поединок взглядов был прерван и мы с заподозрившим что-то Рассветом недовольно уставились на командира отряда.

— Я Гваэглор, именем рода клянусь…

Дополнять клятву пришлось еще два раза — все-таки эльфы весьма ушлые существа.

— Ребят, а как мы жить будем, — вновь я влезла в мужской междусобойчик. Полным ходом шло обсуждение, куда эльфам можно ходить и где им лучше не появляться. Дракон думал недолго:

— Они будут жить вон в том углу, после того как расчистят себе место.

— А может им будет лучше в караульном помещении? А я буду спать рядом с
тобой? Бронированная голова недоуменно качнулась:

— Солнышко, ты их что, боишься? — Не то, что бы боюсь, просто так мне будет комфортнее.

— Мы дали клятву. И не причиним тебе вреда, — встрял Валиаф. Этого я запомнила по одежде. "Пятна" мха выглядели достойно и... возвышенней что ли?

Молча пересела поближе к Рассвету. От посторонних в последние четыре года ничего хорошего я не видела. Дайте хоть десяток клятв, легче мне не станет, и верить кому-то кроме дракона отказываюсь.

— Будет так, как я сказал. А вам стоит вспомнить, как нужно обращаться с детьми! Солнышко, я понимаю, что тебе страшно, но эльфы не нарушают своих клятв.

— Зато обойдут их, если им это понадобиться.

— Да, — согласился дракон, — но это не тот случай. В нашей ситуации они такого делать не станут.

Кивнула. Дракону я верила, но это не значит, что можно доверять этим представителям дивного народ.

С обоснованием в Эреборе пяти эльфийских организмов, жизнь заблистала яркими красками. Для одного конкретного подростка далеко не самыми светлыми. Ставшее привычным за почти три года расписание, полетело в отстойник. Утром, гораздо раньше, чем я обычно просыпалась, меня нагло вытряхивали из постели и окунали в бассейн с ледяной водой, чтоб быстрее проснулась и успела позавтракать. Заботливые личности. Впрочем, за вкусняшки я могла простить и не такое издевательство, да вот беда — завтрак был совмещен с уроком этикета. Эльфийского, чтоб им назгул подавился, этикета!
- Засервируй стол на двенадцать персон так, как это положено при праздновании Мерет Адертад в Серых Гаванях, - изящным движение руки указали на горку посуды. В серых с ярко выраженным фиолетовым оттенком глазах Куинона плескалась безмятежность летнего неба. Эру Милостливый, вот что я сотворила, что ты мне именного этого поборника этикета послал? Это же кошмар, а не эльф, всем своим видом демонстрирующий, что связываться с аристократами вредно для психики. Остальные четверо как-то попроще себя ведут. Думаете этикет не самое страшное? Тогда приведу пример: у эльфов двадцать четыре столовых прибора, восемнадцать основных способов их сервировки имеющие свои разновидности в зависимости от количества персон, времени, сезона года и месторасположения обедающих. Я покаместь зубрю, ибо логику сервировки не улавливаю. Куинон вскользь заметил, что со временем ситуация изменится и я начну чувствовать неправильность, а пока практика, практика и снова практика. Ы-ы-ы-ы!.. Как? Вот как они умудрились нарыть в сокровищнице эти наборы? Либо чуйка, либо дядя. Если последнее, то избавиться от ужаса обучения сервировочного искусства мне еще долго не удастся, хотя бы потому, что приложу все силы, чтобы не расстроить любимого родича. В первую неделю завтрак плавно перетекал в обед в виду отсутствия возможности просто поесть. Куинон отказывался выдавать еду при недолжной, по его мнению, сервировке. А переубедить этого эльфа сродни подвигу. Ладно хоть, готовкой не приходилось заниматься и кормили очень вкусно. — Не верно. Трезубая вилка должна находиться с левой руки третьей от тарелки, нож в этом случае с краю. Я просил засервировать стол на двенадцать персон, а не на восемь. Теперь званый ужин в Ривенделле на пятерых на шестьдесят второй день зимы, - журчал невозмутимый, с едва ощутимой ноткой неодобрения, голос дивного. А еще мой учитель по этикету надо мной просто издевается, это ясно как день! Я есть хочу, а не ломать голову над расположением десертного ножа. Хотя, стоит признать, последнюю ошибку избежать можно было достаточно легко, всего лишь сосредоточившись. Полностью концентрироваться на задании эльф меня тоже учил, чем изумлял неимоверно. Просто казалось, что умение сосредотачиваться достаточно полезно, но недостаточно необходимо для исполнения договора. — Продолжишь портить себе осанку - приму меры.
Выпрямиться, расправить плечи, вытянуться вслед за макушкой, чуть опустив подбородок, и стараться не поддаваться панике. Может, Куинон не сильно лукавил, когда уведомлял (не говорил, не рассказывал, а именно ставил в известность) о скором проявлении эффекта в виде новых рефлексов и манеры себя преподносить? Хотелось бы побыстрее, желательно до момента, когда поборник этикета начнет претворять в жизнь свои предупреждения. После сих жутких издевательств, я бежала успокаиваться в оранжерею, где прослушивала очередную лекцию о том, как НЕ надо ухаживать за растениями от Маэрода и Аурлора. Одновременно узнавала, какую траву куда, когда и каким способом сажать, поливать, брать отводки, чтобы добиться удовлетворительного по эльфийским меркам результата. Затем меня под аурловским конвоем (чтоб не сбежала как во второй раз, когда уже знала, что меня ожидает при возвращении в сокровищницу) провожали до караульного помещения с небольшим, очищенным от драгоценностей, пространством рядом. Отчего-то эльфы считали, что сбежать от Аурлора нереально. Не спорю — сложно, но ведь и я еще целью не задавалась. Впрочем, все возможно. Дивный, на чьем лице часто обитала мечтательная полуулыбка, являлся ходячим противоречием своей внешности и своих же повадок. Светло-рыжий, с шикарной косой до пояса, с карими (с рыжинкой!) глазами и тонким станом. Обманчиво хрупкий... и с цепким взглядом. Не раз и не два становилась свидетелем, как на входе в неизученный еще коридор или мастерские этот дивный замирал на несколько мгновений. Этого ему хватало, чтобы запечатлеть помещение в памяти со всем в нем находящимся. Очень удобно, кстати, когда пытаешься найти какую-либо вещь, но страшновато, когда понимаешь, что среди бесконечных пустых переходов Эребора по твоим следам движется бесшумный хищник. Поневоле передумаешь сбегать. Аурлор растворялся в помещении сразу, как только передавал меня в руки собрата. И Гваэглор принимался приводить мое тело к состоянию потребному, по его словам, к дальнейшему обучению. Валиаф, в это время по памяти цитировал исторические баллады, при этом умудряясь сортировать кучку золота вперемешку с драгоценностями. Благо, что благодаря дракону я историю уже неплохо знала, хотя с точки зрения эльфов многие события выглядели иначе, что в принципе понятно — патриотизм, общественное мнение и тому подобное, требуют своей трактовки, приближенной к реальности, но с другими акцентами. Ужасть! Радует, что Валиаф и Маэрод нагрузку по своим предметам повышали постепенно, не торопясь, давая привыкнуть к заданному первой троицей темпу. Теперь ночью мне снились этикет и особо зверские упражнения по повышению гибкости, почему-то под надзором летающего в воздухе отдельно от остального тела перворожденного темного гваэдровского хвоста, который сей эльф не считал нужным заплести даже в примитивную косичку. Великий Эру, ну зачем я спасла этих садистов от пламени Рассвета? Обещаю, впредь, тридцать три раза подумать над тем, к чему может привести сострадание к подобным личностям.
Единственный, кто был доволен происходящим, лежал, зарывшись по ноздри в золото. В начале третьей недели я перестала грубо ошибаться при сервировке стола. Зубрежка вечерами делала свое дело, а желание завтракать в привычное для меня время оказалось прекрасными стимулом. Довольный Куинон во время совместного ужина поздравил меня с минимальным освоением такой нужной части этикета, пообещал, что дальше будет лишь немногим сложнее, и что с завтрашнего дня начнем на практике осваивать правила поведения за столом. Под искренне сочувствующими взглядами остальных эльфов, я поперхнулась овощной запеканкой. — Ты не переживай, — успокаивал меня на следующий день Аурлор, выкапывая кустик белладонны. — Куинон раньше учил этикету молодых воинов и ему приходилось буквально вколачивать в них знания. Вот и использует те же методы, — бедные эльфята, как я их понимаю. — Да и нам вернуться домой хотелось бы как можно раньше. Неуютно находиться в подземельях. — А кто вам мешает их покинуть? Кустик у эльфа в руках дрогнул: — Может, клятва? - хмыкнул светлый рыжик. Ага, и камни. — А что клятва? В ней не говорилось о постоянном присутствии в Эреборе. Да и список уроков не обозначен, — это о наболевшем, может хоть этикет отменят? — Один может остаться, другие периодически его сменять. Либо просто, всем скопом переселиться из сокровищницы сюда в оранжерею. Либо… — Смауг не позволит нам ночевать под открытым небом без его присмотра, — перебил меня эльф. — А вы спрашивали? — не осталась в долгу я. — Допустим, — протянул светло-рыжий, а в лучах тусклого солнца почти пепельноволосый дивный, — допустим, дракон не захочет…
- Я постараюсь вам помочь в этом вопросе, с одним условием, — Аурлор и, давно подслушивающий Маэрод, настороженно переглянулись. Репутация — наше все! Развод на клятву в первый день нашего знакомства, они еще не скоро забудут. — Поможете мне с целительством, — на меня уставились недоумевающие глаза в количестве шести штук. О Валиаф, здравствуй, не виделись еще сегодня.
— Ты хочешь научиться целительству? — с непонятной улыбкой поинтересовался Маэрод.
— Ну да, а что?
— Солнышко, ты не сможешь освоить эльфийское целительство. Это просто невозможно, если в твоих жилах не течет наша кровь.
Та-а-ак. Нет, он прав, конечно. Эльфиское лекарское искусство мне недоступно. Но больше сейчас интересует, с чего дивный использовал формулировку, представляющую все виды целительства, как эльфийские?
Чувствуя, как ступаю на тонкий лед, постаралась быть максимально искренней.
— Но ведь у вас не все искусство завязано на расовых особенностях, а значит что-то можно изучить. А если честно, — тут я смутилась, — просто подумала, что если случится что-то, я могла бы поучаствовать в лечении. Под вашим контролем конечно, — заверила, стерших со своих лиц все проявления эмоций эльфов, и добавила. — Я изучала свойства растений и основные лекарские зелья людей и гномов по книгам. В караулке довольно много всяких настоек и лекарств моего приготовления.
Щеки грели — рассказать о собственной мечте оказалось на удивление непросто. А вот эльфы, перестали излучать и так постоянно натянутую доброжелательность.
— Ты хочешь, что бы мы калечили себя? — Аурлор.
— Э-э… зачем?
— Наглядная практика, — это уже слова Маэрода.
- Да ну Вас. — Ладно, я не правильно выразилась, но могли бы понять с тысячелетним-то опытом. Давя раздражение на собственную излишнюю открытость, пояснила. — С каждым днем вы все больше углубляетесь в лабиринты гномьих ходов. Удовлетворяете любопытство, — Маэрод в отличии от товарищей ощутимо напрягся. — Я прекрасно знаю о ловушках в коридорах, и мне интересно: вы действительно думаете, что никто не заметит ранений или не учует на вас кровь, пусть и под бинтами? И еще, в окрестностях сокровищницы расположены ловушки в основном лезвийного типа, — я с намеком посмотрела на руку Валиафа. Со вчерашнего дня, аура на его правой конечности характерно побледнела и утончилась, если не знать, на что смотреть, небольшое утолщение от бинтов заметить сложно. Неделю назад подобная рана появилась у Аурлора на ребрах, чем меня, кстати, потрясла. Сильно хотелось узнать, где он получил это украшение и в будущем обходить данное место стороной. Думаю, он и в мою ловушку попал только лишь по чистой случайности (специально идеальное место для последней раздачи целеуказаний подбирала) и в связи с отсутствием практики хождений по подгорным коридорам. — Как ни странно для гномов, но чем глубже в недра Горы и дальше от сокровищ, тем сложнее и опаснее ловушки. А некоторые коридоры ими просто нашпигованы. Так что, вы хоть группами передвигайтесь что ли, и доспехи в оружейной возьмите. Веревки еще могут понадобиться.
— Ты серьезно хочешь быть целителем? — после продолжительно молчания поинтересовался Маэрод, остальные при этом изображали деревья — вроде живые, а не двигаются. И взгляды такие... изучающие. Ой, да к Мелькору все. — Хочу, хотя дракон не одобряет. А почему спрашиваешь ты, а остальные молчат? Эльф улыбнулся уголками губ: — Я принимаю решения в отсутствие командира. Думаю, обучить использовать некоторые травы мы тебя сможем, а дальше посмотрим. И на том спасибо. Рассвета постоянное присутствие пятерки эльфов, как я и думала, не особо радовало, и разрешить троим из них ночевать в оранжерее он согласился без возражений. Как позже объяснил змей, предварительно удостоверившись в отсутствии рядом остроухих личностей, клятва — клятвой, а наличие заложников еще никому не помешало. Тогда же озвучила мучивший вопрос: — Дядь, они ведь не первые эльфы в Эреборе? — Они не первые воры. Ясно. Действительно, чего уж тут не понять. На следующий день распорядок поменялся не сильно, просто в оранжерее Маэрод стал рассказывать о лечебных растениях и различных отварах на их основе, а я старательно записывала на вощеные дощечки все, о чем не знала. Выходило много. Бздямс! Четверо эльфов общаясь между собой на синдарине, разгребали очередную кучу сокровищ. Гваэглор, ворча сквозь зубы на том же языке, делал мне массаж. Это на очередной вечерней тренировке у меня свело судорогой заднюю часть шеи и спину до поясницы. Давно не было так плохо. Падая на пол, мне даже не пришло в голову попытаться воспользоваться резонансом, а потом все мысли из головы выдула одуряющая волна боли. Конечно, и раньше сводило мышцы, но не всю спину и не на такое продолжительное время. Мою шипящую сквозь зубы тушку, раздели, укутали в одеяло, оставив оголенной только спину и шею, а за тем аккуратными движениями стали втирать в кожу какую-то мазь, от которой кожу стало припекать, будто от огня. Пометка в памяти: не забыть взять рецепт.
Через полчаса спина уже не болела, резонансом я воспользовалась, пока эльф ходил в караулку вымыть руки и взять другую мазь, но говорить об этом, не спешила. Оказывается, простой массаж может быть очень приятным. Да и кто знает этого садиста, может решит продолжить тренировку?
— Как она? — о, Валиаф решил поинтересоваться моим самочувствием. Вперед ребята (или дедушки?), разговор на синдарине это то, что нам надо. Может быть я, наконец, выясню, как вы относитесь к происходящему, хотя и так понятно — без особой радости.
— Нормально, — отрезал тренер.
— Ну и зачем? Для человеческого ребенка нагрузка чрезмерна, — а это уже Маэрод интересуется.
— А ты в этом уверен? Или её способности не заставляют тебя насторожиться? — Слышишь Гваэглор, м-р-р-р, ты ничего не попутал? Вы о моих способностях в целительстве не догадываетесь. — Такой физической силой человеческие дети не обладают. Взрослые люди — возможно, но не дети. И она на удивление быстро усваивает знания. Тебе не кажется это подозрительным? Поведение дракона, этот ребенок, сама ситуация, в которую мы попали?
Эльфы эльфами, а нервы и у них не мифриловые.
— Кажется. Но я не считаю подозрения поводом для издевательств. В том, что она ребенок, даже ты не сомневаешься.
— Порой сомневаюсь. Уговори её завтра пройти проверку по крови.
— Хорошо, - прищурил зеленые глаза Маэрод. — Но вопрос не в ситуации, а в причинах её породивших. Смотрите: дракон обещает отдать свои сокровища в обмен на обучение живущего с ним ребенка. Дракон. Сокровища. Отдать. Дикость, не правда ли? - Отрядный целитель со вздохом ладонью взъерошил себе каштановые пряди на макушке, разом превратившись из воина в подростка. — Пожалуй, расспрошу Наурэн о её детстве, может картина прояснится.
Как он меня обозвал? Наурэн — солнечная на синдарине, красиво, но на общем языке мне мое имя нравится больше.
- Солнышко, как себя чувствуешь? — во-о, гораздо лучше звучит.
— Не дождетесь!
— Вот и славно. Дойдешь до кровати? — с почти искренней улыбкой поинтересовался Гваэглор, не смотря мне в глаза.
Мне показалось или ему действительно стыдно?
— Если пообещаете не перебарщивать с упражнениями, смогу даже помочь в приборке, — кивнула я в сторону остальных ушастых интриганов.
— Не стоит, иди лучше спать, только закутайся плотнее в одеяло. А на счет упражнений, обещаю тщательнее их подбирать, в этот раз я действительно переборщил.
— Ладно, а на счет «переборщил», — удержаться от ехидства после их разговора, оказалось выше моих сил, — знали бы Вы, как чешуйчатый проверял однажды мою выносливость, вот тогда действительно был перебор, даже бандит с этим согласился.
— Какой бандит? — озадачился Гваэглор. — На пустоши нет разбойников.
— Раньше не было, — и прежде чем хмурый эльф задал очередной вопрос, добавила. — И сейчас нет… благодаря неким крылатым личностям.
Так, озадачила, теперь можно уходить. Мстя, конечно, мелкая, да и повод для расстройства у дивных внушительный — кабала минимум на несколько лет, но как-то это не по взрослому, детей до судорог в мышцах доводить. Где-то у меня есть бутылочка со снадобьем как раз для помощи перенапряженным мышцам. Вот дойду до кухни, выпью и спать. И пусть эльф и дальше изображает из себя суслика на стрёме, отслеживая каждый мой шаг. Все же резонанс хорошая техника — за полминуты снять напряжение с мышц, такого зельями не добиться.

Опять тучи. До осени еще далеко, а дожди идут, едва ли не через день. Валиаф, шпион недоделанный, пообещав на завтра хорошую погоду, убежал в гномьи кузницы, чем избежал необходимости мокнуть под дождиком. И я без понятия, чем он занимается, кроме наблюдения за всем и всеми.
Кстати, разницы между мокрым эльфом и сухим нет. Маэрод и Аурлор, накинув капюшоны на голову, все так же возились на уже зеленой, благодаря их стараниям, террасе. Подвязывали, перекапывали, пересаживали в надцатый раз, так как, по их словам, почва для взросления и цветения должна быть разной, а дождь только поспособствует приживлению трав на новом месте, плюс солнце, которое обязательно покажется завтра или, в худшем случае, послезавтра. Создавалось впечатление, что эльфы готовы были возиться с растениями до посинения. Моего.
От промозглости и сырости, хорошая одежда и небольшой навес меня защищали только в первые пару часов. Потом открытые кисти рук окончательно замерзли и отказались работать стилом, пришлось отложить писчие принадлежности и просто заняться зубрежкой. Зато насморк радостно решил напомнить о своем существовании и что обидно без лекарств ничего с ним поделать я не могла. Раньше обычного вернуться в сокровищницу и попасться в руки Гваэглора, совершенно не хотелось. Сбежать по тихому, тоже вряд ли удастся. Оба эльфа с ехидцей в глазах, то и дело поглядывают в мою сторону, готовясь отконвоировать меня к начальству, при попытке саботажа тренировки. Учитывая, что одним из них был Аурлор, побег переходил в разряд сложноисполнимых. Вот и получилось, что сижу я, дрожу, шмыгаю носом и пытаюсь запомнить способы сушки (садизм какой-то!) растений семейства пасленовых.
— Солнышко!
Поддпрыгнув из положения сидя и чуть не выронив связку дощечек, круглыми глазами уставилась на незаметно подошедшего Маэрода.
— Извини, — искренне улыбнулся ушастик. — Ты не могла бы ответить на вопрос?
— Конечно, вы же учитель. — Занятно, только сейчас поняла, насколько простого общения мне не хватает. Раньше не замечала, а теперь... появилась возможность? Да, наверное. Только это же перворожденные! Дивные!
Люди... гномы... Если бы был выбор, представителя какой расы я бы предпочла иметь в собеседниках? Что-то мне кажется, что никакой. Ведь я... боюсь? Боюсь повторения той же ситуации, что и в Эсгароте?
Дивный, увидев растерянность на моем лице, поспешил успокоить:
— Не по учебе. Я хотел спросить о твоих родителях.
— Я их не помню, — эльф нахмурился, кажется, уловив вспышку страха, — правда, не помню. Около пяти лет назад, недалеко от реки Пелорус, был разграблен караван. Меня нашли рыбаки на берегу озера. Как потом говорили, выживших из того каравана, больше не оказалось. Знахарка зашила рану на голове, — указала ладонью на скрытый волосами шрам, — река изобилует порогами, видимо ударилась, когда пыталась уплыть. Ничего из происходившего в моем прошлом я не помню, ни имени, ни места где я росла, ни родичей.
Маэрод осторожно коснулся рукой моего виска:
— Я посмотрю? — тонкие, прохладные пальцы прикасались удивительно мягко. И все равно стало страшно. — Рваный и длинный, действительно похож на след от удара камнем. Серьёзная рана. Голова часто болит?
— Э-э... нет… да, — что-то меня с размышлений сбили, — в смысле, а часто это сколько раз в день?
Вместо ответа удостоилась хмурого взгляда.
- Давай дощечку и стило, напишу список растений, мы их уже прошли, соберешь, и приготовим сегодня одну интересную микстуру. Вперед, а я посмотрю, как ты усвоила наши уроки по сбору трав. Не уверена, какое чувство было сильнее: надежда, удивление или страх. Мне не причинят вреда, но всегда можно сделать больно предав зародившееся доверие. Поэтому, лучше не доверять. И, наверное, поэтому так хочется довериться. Со сбором трав проблем не возникло, меня даже похвалили. А вот вместо возвращения в сокровищницу, мы с Маэродом отправились в лаборатории Кхеледдума. Аурлор пообещал предупредить командира об отмене сегодняшнего занятия, чему я несказанно обрадовалась, и бодрой тенью ускакал в противоположную от драконьей обители сторону. Занятно. Опять перворожденные Гору исследуют. И, походу, что-то дивные в моем состоянии уловили, иначе сложно объяснить, зачем светло-рыжий Аурлор предпочел проконтролировать наш путь до Кхеледдума. Гномьи лечебницы я показала эльфам на второй день пребывания их в Эреборе. Дивные с виду равнодушно отнеслись к останкам гномов, и даже попытались меня, а возможно и себя, успокоить — ушедшие души не вернуться в мир живых, их незачем бояться. Бояться стоит живых. Последнее их уточнение мне не очень понравилось, как и понимание того, что им здесь столь же неуютно, как и мне. Несмотря на это, лаборатории и библиотеки третьего уровня были осмотрены очень внимательно, а Маэрода от колбочек и реторт оттаскивали едва ли не силой, пока у Валиафа не лопнуло терпение. Этот вечный наблюдатель с неизменной полуулыбкой, в шутку предложил отрядному целителю поселиться среди трупов, за что удостоился кислого взгляда зеленых глаз. С тех пор Маэрод частенько посещал Кхеледдум, а Валиаф вытаскивал его отсюда, когда целитель увлекался. Давно я не была в лаборатории. Увлекшись созданием зелий и настоек, я когда-то привела эти комнаты в порядок, убрала разбитые стекла и мусор, вымыла окна, стены и пол, протерла колбочки, чашки, флаконы, котлы, кастрюльки и другие ёмкости, разложила все вещи по своим местам, нашла в других помещениях замену погибшей посуде и остатки спирта. Последнее меня очень порадовало, без него делать вытяжку из растений по гномьим рецептам было невозможно. Правда с появлением новых жителей, здесь я появилась лишь единожды.
- Вы вытерли пыль? — спросила у деловито поджигающего спиртовку эльфа.
— Да. Удивлена? — под каштановой бровью мелькнул зеленый лукавый огонек.
— Очень, дивные как-то не ассоциируются с приборкой.
— Даже не знаю, — протянул, хмыкнув, эльф не отрываясь от раскладывая на обсидиановом подносе смеси трав, — обидеться или не стоит.
Непроизвольно улыбнулась:
— Мужчины протирающие пыль, - протянула и сразу резюмировала, - не звучит. Вот протирающие всякие железки — в это поверить проще.
— Странное у тебя отношение к оружию, малышка. Наши дети просто обожают играть с деревянными кинжалами и детскими луками, — на столе рядком выстраивались флаконы и пучки малознакомых трав, их видимо, тоже принесли эльфы.
Ответить не успела, примчался запыхавшийся Валиаф. Оказывается, Аурлор успел сообщить об отмене занятия не только своему обожающему физические тренировки командиру, но и отправить Валиафа к нам с вещевым мешком. На мой недоуменный взгляд, эльф пояснил, что в его мешке есть запас трав, которых нет на террасе. Еще один... хозяйственный дивный.
— Солнышко, подойди, — я с любопытством подскочила к Маэроду, — смотри, сейчас мы будем создавать микстуру для лечения сосудов и восстановления нервной ткани. Для этого необходимо использовать пустырник, мелиссу, тысячелистник…
Я тщательно записывала.
Через полтора часа на столе красовались три флакона наполненные еще теплой микстурой. Просто сидеть и смотреть, как варятся травы было скучно, поэтому Маэрод решил поделиться со мной еще одним рецептом, а Валиаф, сунувший нос в каждую щель, пообещал научить готовить вкусные лепешки.
Ужин благополучно проходил мимо нас.
Оставив Валиафа наводить порядок, мы с Маэродом, забрав с собой флаконы, отправились… к бассейнам. Паранойя немедленно подняла голову. При виде Рассвета, сидящего рядом с водой настороженность перешла в любопытство. Дядя прочно ассоциировался с безопасностью.
— Боишься? Зря, мы ведь давали клятву о не причинении вреда, - целитель демонстрировал уверенность в своих действиях, напрочь отказываясь понимать мои чувства к огнедышащему дракону, покорителю Эребора.
— Я не боюсь, мне интересно. А вот вы сейчас рискуете быть замоченными в бассейне, если не расскажете о своей задумке, — честно предупредила эльфа о его возможном будущем. Потому как любопытство зудело и ворочалось.
— Правда? — весело ухмыльнулся ушастый, снимая с себя одежду. Если он рассчитывал на мое смущение, то зря, я с интересом наблюдала за эльфийским обнажением. А что, неплохо. Тело эльфа чем-то походило на ивовую ветвь, худощавое и немного узловатое, но в целом смотрелось весьма органично. А штаны он снимать будет?
— Раздевайся, — скомандовал учитель.
- Зачем? — не стала перечить я.
На пол полетели куртка, рубашка, сапоги.
— Все снимай, лечиться будем. Испытаешь методы эльфийского целительства на себе. А богатейший дракон нашего мира проследит за моими действиями.
— Не волнуйся. Если этот ушастый посмеет «ошибиться», то познает прелесть бескрылого полета, — успокоил Рассвет.
Я в этот момент была искренне благодарна эльфу, благопристойно отвернувшемуся от раздевающейся меня.
— Думаю ему тоже интересно, чем все это закончится, — спинала одежду в единый ком. Все равно её стирать.
— Есть немного, — не стал молчать зеленоглазый целитель. — Господин Смауг, я не воюю с детьми, можете не беспокоиться по этому поводу.
— А по какому поводу мне стоит беспокоится, эльф?
Так, пошли угрозы. Ух, а вода гораздо теплее, чем обычно. Я бы сказала очень горячая.
— Дядя! — раскладывающий склянки и полотенца Маэрод, сделал неудачную попытку свалиться в бассейн. Странная реакция. Судя по виду, ошалело растирающего коленку эльфа, в ближайшее время он будет хромать. — Дядя Дракон! — так, а что это за облегчение, мелькнувшее на лице ушастика? — А ты искупаться не хочешь, вода просто кипяток!
— Хм, почему бы и нет?
Громадное тело рептилии скользнуло в соседний бассейн. Мгновенно поднявшийся уровень воды, выплеснулся за пределы драконьей ванны. Надо же! Оказывается бассейн выбранный Рассветом, гораздо глубже моего, змей оказался в воде на половину своего роста. Сейчас бы большую щетку и хорошенько поскоблить его чешую. Эх, мечты. Может, удастся развести эльфов на еще одно обещание? А то одних моих сил здесь явно не хватит. Или чистку дракона можно отнести к «хозяйственным делам»?
— Учитель, а Вы… — я запнулась, в глазах мокрого с ног до головы Маэрода, читалось желание уменьшить количество живущих в Эреборе на две единицы. И чего злится? Просто не надо было стоять рядом с ванной, в которую нырнул дракон, может и успел бы увернуться от вставшей стеной воды. — Вы мыться будете?
— Солнышко, я, если ты случайно не забыла, пришел сюда ради твоего лечения, поэтому побудь послушным и молчаливым ребенком в ближайшие пятнадцать минут. Хорошо? - сделал ударение на слове "молчаливым" Маэрод.
— Извините, — промямлила занервничавшая я.
— Сядь здесь, закрой глаза и попытайся выбросить из головы все мысли.
Я покорно переплыла к соседнему бортику с удобными подводными ступенями и попыталась задремать. Другого способа очистить голову от мыслей, придумать не удалось. Интересно если засну, эльф меня выловит до того как я захлебнусь? Хотя, судя по его виду, скорее с удовольствием притопит несмотря на присутствие Рассвета.

Мысли лениво скользили по сознанию. Может, стоило выложить созвездие Вильварин чуть в стороне от остальных? Нет, получилось очень даже удачно, если расположиться прямо под ним, как я сейчас. Ощущения простора и… А куда делся бассейн?
— Доброе утро, как выспалась? — добродушным тоном, поинтересовался знакомый мелодичный голос. Скосив глаза влево, опознала Маэрода жестко зафиксированного правой драконьей лапой сверху и кучей монет снизу.
Угумс, я в сокровищнице, лежу на левой драконьей лапе закутанная в одеяло, без ощущения присутствия одежды на теле, сверху оскаленная морда Рассвета (не злится, но явно недоволен), у стеночки сидит настороженный сверх меры Куинон. Я так понимаю, лечение дало неожиданные побочные эффекты?
Стоп. Я проспала лечение с явным использованием магии?!
— Усыпил-то зачем?
Обидно же!
— Побочный эффект, — просипел мой лекарь. — Солнышко, как себя чувствуешь?
— Как будто из моей головы вытащили свинец и закачали воздух, — я осторожно села на драконьей лапе и тряхнула волосами. Нет тяжести, виски не ноют и даже шея ощущается иначе. — Странно, непривычно. Хорошо. — Задумалась пытаясь понять, оценить и поверить, что так тоже, оказывается бывает — не болит. Ничего не болит. — Слышу, как течет кровь по венам. Это тоже побочный эффект?
— Да, — на этот раз действительно искренне улыбнулся Маэрод, — сосуды были сильно пережаты. Так что некоторое время придется привыкать к тому, как должно быть. А если мы закрепим его с помощью приготовленных позавчера микстур, головные боли если и вернутся, то очень не скоро.
Ответ эльфа обрадовал, вот только…
— Позавчера?
— Именно, — прошипел дракон, — хотя кое-кто утверждал, что ты проспишь не больше суток!
Теперь понятно такое своеобразное положение Маэрода — Рассвет просто перенервничал и решил сорваться на замешанном в деле моего исцеления эльфе.
— Может, отпустить дивного? А то еще немного и он окончательно забудет делать вид, что ему неудобно находиться в таком положении.
Дракон фыркнул, внимательно осмотрел придавленного своей лапой эльфа и фыркнул еще раз:
— Ничего, еще полежит, ему полезно.
Я с сомнением оглядела получившуюся картину:
— Ну, если ты так думаешь, пойду я тогда переоденусь и поем.
— Не забудь выпить микстуру — пятнадцать капель на стакан воды, — дал указание ушастик, в очередной раз забыв сделать вид, что лежание под драконьей лапой доставляет ему чрезмерный дискомфорт. Похоже, ребята повздорили не только из-за моего лечения.
— А Вы расскажите, что не поделили?
— Нет!
— Нет!
И почему не удивлена? Ладно, разбирайтесь сами. Муж-ж-жчины. Совсем не любопытно. Ни капельки, да.
Эх...
Куинон держал в руках новую одежду. Очень красивую, сшитую явно не по гномьим лекалам и даже с бисерной вышивкой по вороту и рукавам. Я такую только раз или два в Эсгароте видела.
Доверие может принести много боли. Но ведь можно довериться не полностью, а всего лишь капельку? Довериться тем, кто заботится чуть более, нежели оговорено условиями договора и клятв? Наверное, да.
Но как же страшно.

Ха! Ладно, признаюсь себе честно, в лесу я бы от эльфов удрать не смогла, а вот в лабиринтах гномьих переходов — запросто! Хватило одного тайного хода и Аурлор с Валиафом остались искать меня на другом уровне. А я-то боялась!.. На сегодняшний вечер у меня есть свои планы, а раз господа учителя отказались, выделить мне немного свободного времени в добровольном порядке, решила обеспечить его себе самостоятельно. Пусть поймут правильно — я люблю учиться, узнавать новое и познавать это на практике, мне нравится общаться с эльфами — наблюдать за представителями расы, способной совместить в себе тысячелетнюю мудрость и детскую непосредственность.

Но! Я три года жила в заброшенном подгорном королевстве и единственный с кем я общалась — это Осенний Рассвет. Я была полностью предоставлена себе, могла делать все так, как сама того хотела и никто мне не указывал как лучше. Ну-у, почти. Сейчас же я чувствовала себя рыбой в сетях — вроде еще та же вода, а деваться уже некуда. Я одна бываю только ночью, когда сплю, и то присутствует впечатление, что Куинон бдит. Хватит! Еще немного и окончательно свихнусь. Обидно, что эльфы не пожелали меня вчера понять и дать немного свободного, в первую очередь от них самих, времени. Так, Маэрод в Кхеледдуме, Аурлор и Валиаф уровнем выше пытаются меня найти (наивные), Куинон в последнюю неделю окопался в библиотеке, Гваэглор же сегодня три раза неудачно подкинул монетку и был общим решением назначен следящим за сокровищницей. В переводе на нормальный язык — драконьим заложником. И эта та причина, по которой Рассвет в последний раз сцепился с эльфами. Дивным хотелось свободы. Дракон ратовал за контроль. На мое осторожное замечание, что мне бы тоже не понравилось всегда оставлять кого-то в обществе Ужаснейшего дракона в качестве гаранта хорошего поведения остальных, Рассвет посоветовал больше доверять старшим. Спросить, кто же из шестерых, обитающих в Эреборе мужчин старше, я не рискнула. Боюсь, эту шутку дракон бы не оценил. Мешочек с травами и зельями на спину и вперед, на выход. Самое смешное, что позавчера Маэрод по-эльфийски витиевато намекнул о необходимости больше времени проводить на открытом воздухе. — Это что? — с недоумением и любопытством рассматривала баночку с белесой вязкой субстанцией в одной протягиваемой в мою сторону руке и бутыль на полведра объемом с розоватой массой в другой. — Крем для лица, гель для ванны, — довольно прищурился мой наставник по гербологии, и, сунув мне склянки, достал из-за пояса еще один бутылек, — и шампунь для волос. — Я такая страшная? — был сделан вывод через двадцать секунд. Гора золота за спиной эльфа дрогнула и обнажила драконий глаз — Маэрод чуть дернул плечом (ощущение буравящего затылок взгляда не особо приятное чувство, по себе знаю). — Солнышко, ты рождена под светом звезд и Анора, — ну да, у синдар всегда на первом месте звезды, а потом солнце, — а сколько времени ты проводишь за пределами Подгорного Царства? Твоей коже не хватает света и вольного ветра. Моя замена конечно не равнозначна, но поможет твоей коже справляться с отсутствием в ней некоторых веществ, а то ты сейчас мокрицу напоминаешь. — А как выглядят мокрицы? — окончательно разгрузила я эльфа от тары. Маэрод на вощеной дощечке нарисовал несколько видов этих членистоногих и дал им характеристику, а потом ему пришлось долго диктовать рецепты приготовления различных косметических кремов, гелей и тому подобных вещей и способов их применения — быть мокрицей мне не захотелось. Сладкий осенний воздух, дыхание полной грудью, пьянящее ощущение свободы. Решено — буду чаще выбираться на поверхность и я не открытые оранжереи имею в виду. Можно пробежаться по местам расположения бывших ловушек. В прошлом году, зверьки, чьи раны за лето не исцелились полностью, умудрились устроить там пункты ожидания медицинской помощи. В этом году ловушки я не ставила, но мало ли, живность здесь умная, иначе на Пустоши не выжить, и помнить о старых местах вполне может. Бегом до тех камней! Если чувства не обманывают, кто-то живой там точно есть. Почти сразу стал заметен результат двухмесячных издевательств Гваэглора — бег давался гораздо легче, чем раньше. Мой тренер требовал исполнения простых, в сущности, правил: ноги не разбрасывать, коленями не соприкасаться, работать корпусом и руками. Правда привычка передвигаться таким образом выработалась далеко не сразу. А потом дивный стал заставлять правильно ставить стопы, пружинить ноги. Еще много времени у нас ушло на постановку дыхания. Если задуматься, то получается довольно крупный кусок информации, который был незаметно изучен и выжжен в моем сознании до уровня рефлекса. Сорок минут, вместо полутора часов, и я на месте. Здорово! Первый пациент обнаружился почти сразу, в небольшой расселине между камнями. Знакомый по прошлому году пятнистый грызун, умудрился повредить переднюю лапку. Перелом, рваная рана и заражение —покачала я головой глядя на опухшую конечность и исхудавшее тельце. Ничего малыш, пара часов и будешь здоров, можно и быстрее, но куда нам торопиться? Снять болевые ощущения, дать немного общеукрепляющего зелья, срастить переломанные косточки, восстановить мышцы и кожный покров — здесь проблем не много, а вот с заражением нужно повозиться. После процедур, напоила сонного зверька кровевосстанавливающей микстурой с капелькой снотворного. Оставлять спящую тушку среди камней не стала, аккуратно положила себе за пазуху. Вот проснется, еще попьет микстуру, поест предусмотрительно прихваченных орехов, тогда и выпущу. А пока проверю еще одно место. Все-таки здешние звери очень умны, я с улыбкой наблюдала за двумя семействами грызунов, относящихся к разным видам, но вполне мирно соседствующими друг с другом. А ведь раньше здесь никто не обитал. Весело хмыкнув, устроилась рядом с крутым склоном холма, в котором были прорыты несколько свежих норок. Посмотрим, если они здесь из-за меня (что сомнительно, просто при установке ловушек я слегка очистила часть склона и обнажила рыхлую почву, где и красуются сейчас норы), кто-нибудь да прибежит почесаться и покушать на халяву. Почесаться прибежали целых четверо, все здоровые, сытые и пушистые. С удовольствием почесывая изгибающиеся спинки и округлые пузики, проверила их состояние и налила в небольшое каменное углубление противопаразитное зелье. У первого зверька такой проблемы не было. Что ж теперь растормошить своего пациента, еще раз напоить, дать орехов и оставить у норок, похоже, здешние обитатели совсем не против пополнения. Вот и славненько. Возвращаясь в Эребор, сделала незапланированную остановку — непривычный для этих мест цветок привлек внимание. Ярко желтые тычинки, пять светло синих лепестков, у основания меняющих цвет на более темный и столько же нижних лепестков с чуть фиолетовым отливом. Причем внутренние лепестки по форме напоминают анютины глазки, а внешние — кувшинку. Жаль ты только од… рядом из неприметной травы показался еще один бутон, медленно раскрывающийся навстречу встающей луне. Так ты значит ночной! Неудивительно, что я раньше тебя не встречала. Ладно, Рассвет прекрасно понял, чем закончатся мои препирательства с учителями, и беспокоиться вряд ли будет, можно немного задержаться. Почти под ногами начал распускаться третий цветок. В свете набирающей силу луны их лепестки слегка светились. Не успели последние лучи солнца погаснуть, как тугая стена воздуха мягко ударила в спину. Ну вот, стоило только вспомнить. Рядом на каменной насыпи осторожно устроился золотисто-алый чешуйчатый красавец. — Сильно ругались? — настроение было на редкость лиричным. — Я им объяснил, в чем они не правы, вроде даже поняли, — похоже у дракона настроение было схожим с моим.

От чешуи Рассвета веяло теплом, недолго думая, уселась на лапу. Возражений не последовало. Северный ветер, частый гость на Пустошах, окончательно разогнал тучи и вездесущий туман, открыв потемневшее небо с россыпью звезд. Пожалуй, сейчас я могу понять, почему большинство эльфов поклоняются Варде. На поверхности земли как отражения звезд, распускались светящиеся синие цветы. Фантастическое зрелище способное исцелять души лучше иной магии. — Пора возвращаться, — встряхнулся дракон. — Да, — цветочные бутоны медленно закрывались, скрывая в себе кусочки неба. Луна уже прошла половину небосклона, а мне не стоит спать на нелюбимом этикете. В сокровищницу добралась на загривке Рассвета. Комитет по встрече, посмотрев на наше возвращение, решил отложить серьёзный разговор на более позднее (в нашем случае уже раннее) время. Типичная утренняя побудка с забрасыванием меня в купальню, показала неизменившееся отношение Куинона к моей персоне. Конечно, не его уроки я вчера пропустила. Правда пришлось немного увеличить время принятия водных процедур — все эти крема, мази и шампуни были еще не привычны. А вот общий завтрак прошел в молчании, только посуда тихо позвякивала в моих руках, вызывая недовольные взгляды мучителя по этикету. — Ты можешь объяснить свое поведение? — дотерпел-таки до конца завтрака Гваэглор, откладывая в сторону салфетку. — Хотелось побыть одной. — Но одна ты не была, — включился Валиаф. — В смысле? — я удивилась. — Мы про дракона, — принял эстафету Аурлор. — Мы провели рядом только часть ночи. И я не воспринимаю его как постороннего. — А мы посторонние, — прохладно констатировал Куинон. — А разве нет? — Солнышко не играй словами, — устало внес свою лепту Маэрод. — Вы посторонние. Не перебивайте, — осадила я вскинувшихся эльфов. — Я не знаю, о чем вы вчера беседовали с драконом, но прошу выслушать и меня. Три года назад я пришла в Эребор посмотреть на самое величественное существо на Арде и согреться. Как видите, меня не сожгли, не сожрали и даже не покалечили. Это ужасное, согласно всем легендам, создание не причинило мне никакого вреда, дало кров, еду и смысл жизни. Да, я не доверяю вам, не вижу ни одной причины для доверия. Вы обучаете меня, ради получения алмазов своего Владыки. В ином случае, даже если бы вы решили чему-нибудь меня научить, то явно не в тех объемах, в каких это происходит сейчас. И, может, скажете честно, чему вы меня учите? Тому, «что пригодиться в жизни» — хорошее расплывчатое понятие, которым так удобно пользоваться. Можете не волноваться, свои камни вы получите. Их, а не наше доверие. Чуть отдышавшись, мрачно обозрела посмурневших эльфов. — Еще, что-нибудь? Перворожденные промолчали... — Да, марш медитировать! — проревели за пределами караульного помещения. ... а вот некоторые не стали. — Мля-а-а-ать, — может, если побиться головой об стол, легче станет? — Господа учителя, если вдруг у вас получится, не оскорбляйте дракона в моем присутствии, пожалуйста. Если решите остаться, конечно. И… может, подумаете о переносе стола в саму сокровищницу? Прихватив свои приборы отправилась в кухню. Уже знаю, что перворожденные думают долго. Очень долго. И выводы делают несколько странные. Прикрыв за собой дверь в караульное помещение, с некоторым удивлением услышала холодный голос Куинона: — Ну как, довели? Все рады? А интересно, они еще не поняли, что синдарин я знаю? — Сильно напортачила? — спросила Рассвета, устраиваясь рядом с его мордой. — Им полезно, — фыркнул дракон, — а тебе действительно стоит отдохнуть. — Угу, как бы не пришлось отдыхать слишком долго, — покосилась я в сторону караулки. — Не волнуйся, эльфы не настолько равнодушны, чтобы оставить дитё во власти злобного дракона. Надеюсь, наше хихиканье никто не слышал иначе разумно решили бы, что мы спятили. — Три часа, — вздрогнув, открыла глаза. Гваэглор смотрел на меня с исследовательским интересом. — Ты вчера пропустила тренировку, сегодня будем наверстывать. Мне не нравится его предвкушающая физиономия. — А обед? — пискнула я. Нет, не испугалась! Просто долгое время (видимо даже эти самые три часа медитации) не говорила, вот голос и дал петуха. — Лучше будет поесть после тренировки. И я пожалела, что жаловалась на нагрузку. Да, лучше бы у них взыграла гордость вместе с самолюбием! Еще пара монет на этот поднос и у меня треснет поясница. Лучше, что бы они забрали свои камни и свалили из Эребора, нет, лучше бы было, если бы одна дурная голова не решила помочь пятерым извращенцам! Да какого они вообще попались в ловушку, забрали бы шкатулку и свалили на закат! Стоять на одной ноге в позе ласточки и держать на вытянутых руках нагруженный золотом поднос — это извращение в квадрате! — За каким овощем нужно это упражнение? — скопив в легких воздуха, просипела в сторону садиста. Наполненный камнями кувшин, висевший на вытянутой вдоль пола ноге, предупреждающе качнулся. — Тренировка равновесия и определенных групп мышц. Если так не нравится могу делать упражнение вместе с тобой, — щедро предложил Гваэглор. — Давайте, — очередной сип с моей стороны. — Два придурка в такой позе смотрятся лучше, чем один. Эльф хмыкнул, нагреб монет в похожий кувшин и встал такую же позу, держа в руках вместо подноса два металлических прута. И эта его ухмылочка! Ну хорошо, вызов принят… поднос дрогнул, несколько монет предупреждающе переместились к самому краю блюда: я между прочим уже давно так стою. Секунд сорок. Ладно, а если попробовать ослабить напряжение с помощью резонанса? Мне много не надо, всего лишь минуток пять, а потом будет не так стыдно прекратить упражнение. В голове покрутилась мысль, что меня банально провоцируют, удостоверилась, что её оценили, и скрылась в неведомых подкорках мозга. Горячая волна прокатилась от солнечного сплетения в конечности, значительно ослабив напряжение. Минута? Две? Монетки стали подрагивать, следующая волна. На этот раз особого облегчения я не почувствовала. Три минуты. Жаль нельзя уплотнить энергию и создать поддерживающий каркас, и… а почему нельзя-то? Мне же не монолит нужен, а простая поддержка, пусть легкая, в таком положении даже воздух поможет. Еще минута и… Моргот! Монеты посыпались на пол, руки свела жестокая судорога. Да, чтоб меня гномьим молотом приложило! Нужно было послать сначала еще одну волну, и лишь потом сосредотачиваться на каркасе! Длинные пальцы аккуратно взяли мои руки и начали втирать уже знакомую мазь. Не особо это и нужно, через полминуты резонанс окончательно сотрет все следы перенапряжения, но сам факт заботы ужасно приятен. — В следующий раз остановись на пятнадцать секунд раньше. Так эффект от упражнения будет выше. М-да, стыдно все-таки стало, хотя я ведь все же смогла удивить своего личного садиста! Одного из пятерых. — Хорошо. — Пять минут отдыха, потом попробуешь продержать столько же времени, поменяв опорную ногу. В этот раз монет на подносе будет меньше.

Успокоил, ничего не скажешь. А вот за идею с использованием каркаса и резонанса во время физических нагрузок — спасибо. Когда-нибудь я скажу вам это вслух. Возможно. Вечер принес еще один сюрприз — Валиаф наконец-то решил поинтересоваться моим уровнем знания истории Арды, прежде чем начать декларировать очередную балладу. Вот только вопрос он задал для себя неудачный. А учитывая снижение уровня моего настроения вслед за бодростью после двойной тренировки, отвечала я четко, последовательно и, из еще активной вредности, подробно. — … десятом году третьей эпохи королем Арнора становится Валандил. — Солнышко, — перебил флегматичную меня эльф, мрачно стискивающий рукоять найденной в гномьих закромах сабли, — а из того, что я рассказывал тебе на протяжении двух месяцев, ты хоть что-то новое узнала? А разве мы не проходили историю Гондора и Арнора? Покопавшись в памяти, была вынуждена признать, что нет. — Эмм… эльфийскую точку зрения на некоторые исторические события? — тоже, кстати, информация. Судя по угрюмому взгляду, Валиафу ответ не понравился. Чтоб еще придумать? — Познакомилась с эльфийской поэзией? — Ты издеваешься? — не стал дослушивать дивный. — Нет. — Тогда могу я узнать, — если судить по тону, меня решили сделать крайней, — почему ты столько времени молчала о своих знаниях? Потешалась над глупым эльфом? — Мне просто нравилось слушать. Голос у Вас очень красивый. Эльфы не лгут и чужую ложь чувствуют. Правда — страшное оружие. Интересно, что ответят? Я ведь не солгала и даже акценты не сместила. Мне действительно нравится слушать истории. Не поняла, а почему Валиаф так обреченно на меня уставился? Даже железку в сторону отбросил, чтоб удобнее было голову руками обхватить. Вывод... в очередной раз поразил своей нелогичностью: — Какой же ты еще ребенок. — Я не маленькая! И не надо так тяжело вздыхать! Да в моем возрасте… в моем возрасте некоторые уже рожают! — чёт я не то брякнула, — а из вас вообще песок должен сыпаться, — я окончательно скисла, под ставшим ироничным взглядом эльфа. — Ладно, «не маленькая», давай сегодня все же попытаемся выяснить степень твоего знания истории? Хорошо? — Угу. Остальная ушастая братия в наш разговор не встревала и молча разгребала бардак в сокровищнице. Хотя судя по периодически затихающему бряцанью камней о металлические чаши, эмоции у эльфов временами зашкаливали. Чую завтра день будет столь же веселым. — Итак, тезисно расскажи причины и повод, приведшие к затоплению Нуменора. Похоже, у «сегодня» есть все шансы плавно перейти в «завтра». Интересно, а если рассказать, что даже Ужаснейший Смауг, так надо мной не издевался, то эльфы меня пожалеют и отправят спать? Сомнительно. Ладно, тезисно, так тезисно: — В году 816 Второй Эпохи… Утром, проснулась в холодной воде в купальне. Как меня туда закинул Куинон, в памяти не отложилось, видимо организм уже привык к ежедневным путешествиям из кровати в бассейн. После мытья с шампунем, гелем, намазыванием тела и лица кремами, относительно удачной попыткой причесаться и заплести простенькую косу, шустро выползла в центральную комнату караульного помещения. Шустро, потому что окончательно окоченеть мне не хотелось. Конечно, плавать в холодной водичке не хотелось, но присутствовало у меня подозрение, что не воспользуйся я всеми этими подарками Маэрода, мой учитель по этикету мог снова зашвырнуть меня в бассейн, но с уже ледяной водичкой. — Про этикет ничего не знаю, — сразу раскололась я под задумчивым взглядом Куинона. — Дальше девятой страницы этой энциклопедии прочитать не смогла — засыпала. Меня окинули ничего не выражающим взглядом и элегантным движением ладони указали на дверь кухни—столовой: — Сегодня выберешь сама, в каком стиле накрыть на стол. После чего этот ушастый изверг покинул караулку. Предчувствую пакость, осторожно заглянула на кухню. Стол, стулья на шесть персон и горкой сваленные столовые принадлежности поверх скатерти. Счастье портил один немаловажный фактик: крупный недокомплект этих самых принадлежностей, и если с посудой проблемы вряд ли возникнут (все шкафы в моем распоряжении), то в присутствии в зоне мой досягаемости недостающих столовых приборов, я сильно сомневалась. Ладно, справлюсь. Я довольно потянулась. День начинался весьма неплохо. Маэрод после завтрака, особо заморачиваться с моей проверкой не стал: — Солнышко принеси, пожалуйста, те книги, что ты читала по целительству и травничеству. Принесла, точнее, вынесла из караулки — все книги лежали в спальном помещении разложенные по темам. Эльф шустро просмотрел заголовки, проглядел несколько книг и надолго застыл, увидев талмуд с эльфийской методикой исцеления. Подождав, хоть какой-нибудь реакции ушастика пару минут, решила по-тихому удрать. Мало ли, что эльфу может прийти в голову? А так, пока я в бегах, Маэрод успокоиться, и возможно не станет смотреть на меня с такой обреченностью во взоре, как сейчас. Ой! Пока планировала побег, эльф, оказывается, пришел в себя. — Где нашла? — В гостевых покоях, — ответила я чистую правду. Маэрод взвыл: — Uuma ma' ten' raswe, ta tuluva a' lle! — я заморгала — это точно был не синдарин. — Эм… а перевод? — в очередной раз проснулось моё любопытство. — Маленькая еще, что б такие слова знать, — простонал, запустивший руки в копну своих темно-рыжих волос, Маэрод. Этак у нас с Рассветом скоро лысые перворожденные появятся. Промолчала, а сказать было что. Надеюсь, как я ругаюсь, эльфы не услышат. Помнится даже Рассвет несколько минут переваривал сказанное в порыве облегчить страдание души, а вот сколько времени осознание подобных фраз займет у эльфов одному Эру известно. Привет из моего детства, которого я не помню. — Я так понимаю Смауг тебе её перевел. А упражнения ты наверняка безрезультатно попыталась выполнить, — уговаривал эльф сам себя. Ну, а мне, что жалко? — Кстати, что получилось? — От стишков толку не было никакого, — честный ответ, не правдивый, но — честный. — А с переводом действительно помог дядя. — Хвала Йаванне!.. ты ему… «стишки» читала? — начал очухиваться Маэрод. — А что, были варианты? — и нечего на меня так мрачно смотреть. — Разных зверьков на Пустоше много, вот на них и пробовала. И ни один из них в процессе лечения не пострадал, так что не возмущайтесь. В большинстве случаев хватило трав, орехов и продолжительных поглаживаний. До вашего появления некоторые из них сами часто прибегали в Эребор за едой или лечением. — Не замечал. Ладно, книгу придется забрать — и это не моя прихоть малышка, такие знания достояние эльфийского народа. Для остальных они могут быть опасными. — Чем? — Молчать обещаешь? — эльф обреченно вздохнул. — Обещаю. — На Арде магия присуща исключительно эльфам и истари. Подумай, какова будет реакция людей, когда они осознают свою несостоятельность в этом искусстве?

— Либо зависть к и так бессмертной расе, либо попытка пойти по своему собственному пути и создать собственное искусство. — Повторю: магией могут владеть лишь эльфийские народы. Это будет не просто зависть малышка, со временем это чувство перерастет в лютую ненависть. Понимаешь меня? — Пока живет вера в чудо, люди окончательно не озлобятся. Но стоит понять, что чудо нам не доступно и мир отправиться к Морготу. Понимаю. Но на счет невозможности использовать подобие магии другими народами — не согласна! — еще бы, ведь непонятно тогда, чем является мой резонанс. — Просто поверь, — ага, счаз. Видимо прочитав на моей физиономии, отношении к его словам, эльф пошел на хитрость. — Ты мне совсем не доверяешь? — и глазками так хлоп-хлоп. — Все ошибаются, — обрадовала я Маэрода новым посылом. Влияние Куинона не иначе! — Хорошо, — после весьма продолжительного молчания, во время которого во мне пытались прожечь дыру, выдавил ушастый. — Хорошо! Докажешь это. И я дам тебе еще одну клятву, — вот сволочь остроухая! Ты на что меня толкаешь? А если бы я не обладала резонансом? Убилась бы, пока пыталась изобрести для людей подходящий вид магии? — Любую клятву. Так, спокойно дышим — медленный вдох и медленный выдох, и еще раз. Вот кто мне скажет, специально он меня пытается подставить или действительно не понимает, к каким последствиям могут привести его слова? Желание прибить ушастого на месте, постепенно притуплялось. Так если рассуждать относительно спокойно, то стоит согласиться, а потом стребовать такое, чтобы у этого зазнайки мозги прочистило на ближайшее тысячелетие. Вот только себя я при этом уважать перестану. — Ты мой характер уже изучил? — ладно, попробую прояснить ситуацию. Эльф кивнул. — Я могу просто бросить то, чем занимаюсь? — Это не в твоей натуре, — начала сползать улыбка с лица Маэрода. — Хорошо, теперь вспомни, сколько живут люди, — судя по бледнеющему лицу, эльф начал понимать. — Ты чуть не направил меня на путь длиной, возможно, во всю мою жизнь, причем абсолютно этого не скрывая. Ответь — ты специально? Это ведь такая прекрасная возможность обойти вашу клятву о не причинении нам вреда. Потрясенная тишина и остановившийся взгляд парня стали мне ответом. Тихий почти шепот: — Я не специально. Просто не подумал. Молча подняла его правую руку, завернула рукав коричневого камзола и, осторожно размотала пропитанную целебной мазью перевязочную ткань. Полюбовалась на уже подживающий глубокий порез, которого вчера еще не было, и осторожно поднесла ладонь к ране. Легкий ток энергии, привычное едва заметное золотистое свечение и порез стал затягиваться. Не сложно, свою энергию можно не использовать — эльфийский организм и не с таким справится. Через две минуты от раны остался розоватый рубец. — Я же просила носить хотя бы кольчуги при исследовании Эребора, — и обошла впавшего в ступор Маэрода. Может сходить в библиотеку? Там спокойно. — Ах да, — обернулась к эльфу, — вы низкоразвитый моралист. Определенно библиотека лучший вариант, а если использовать пару потайных ходов, то можно дойти и до дальнего летописного чертога. До него ушастые в своих изысканий еще не добрались, и найти меня там в теории не смогут. До цели я не добралась, во втором коридоре наткнулась на чем-то весьма довольного Гваэглора. На вопрос, почему я слоняюсь без дела, пробурчала о временной неспособности Маэрода адекватно реагировать, в связи с поступлением шокирующих для него сведений. Гваэглор фыркнул и заметил, что у их штатного целителя проблемы с реакцией, хотя специалист он отличный. И мимоходом поинтересовался, как я отношусь к полосе препятствий. Я заинтересовалась. Как результат ношусь по кругу из четырех коридоров и мысленно, в очередной раз, вспоминаю все слышимые ругательства. Эта хитрюга, которая Гваэглор, реально устроила полосу препятствий: завалы, переплетения канатов, политые маслом плиты пола (в первый раз на приличной скорости доскользила до конца коридора — шишку потом сводить придётся) и все это великолепие меняло расположение. А все потому, что за мной мчался довольный садист с тонкой длинной явно в чем-то вымоченной веткой, и придавал ею мне ускорение. И сдается мне, что смещал эти препятствия именно он, хотя как он это делал на такой скорости, убей не понимаю! Оборачиваться было опасно для моей филейной части. Зато мысли о поведении Маэрода вылетели еще в начале первого круга. Ковыляя в компании довольного Гваэглора (они с Куиноном друг друга стоят, только один садист занимается физической культурой, другой культурой поведения) в сокровищницу, прошла мимо так и не отмершего Маэрода. Физкультурник только озадаченно покосился на сородича. Меня же сейчас больше заботила ванная комната… и мазь от ушибов. Резонансом в таком изнуренном состоянии я решила не пользоваться. А то напутаю и доказывай потом, что не орк. После водных процедур, оправилась помогать в уборке. Тренировка сместилась по времени с вечера на день, так что можно и заняться чем-нибудь необременительным. Вся пятерка сейчас занималась тем же самым, а конкретно сортировала золото и драгоценности, только и слышно было «чпоньк», «брямкс», «цваньг»… а нет, еще народ на синдарине пытался добиться от Маэрода причины его часового ступора. Последний отмалчивался. Учуяв мое появление, Рассвет, не показываясь из завалов золота, хвостом пододвинул кучку необработанных сокровищ. Разговор-дознание разом прекратился. — Солнышко, — не успел первый камень отправиться в полет к соответствующей чаше, как обеспокоенный Аурлор, решил прояснить ситуацию, — не подскажешь, почему Маэрод такой… — Пришибленный? — подсказала я эльфу. Светлый рыжик внимательно осмотрел вышеупомянутого и признал: — Я бы сказал — расплющенный. — А, это. Без понятия. У Маэрода из рук выпал алмаз, размером с голубиное яйцо. А какое ошарашенное выражение на моське появилось! Прелесть. Жаль с воспитанием проблемы. Я ведь совсем-совсем на него не злюсь. Счаз только чуточку остроты добавлю. — Может просто привиделось что-то, что раньше считал невозможным? Сдавленный всхрюк был ответом. Судя по выпученным глазам, Маэрод хотел бы возразить, да соображение ушло в отгул. Не знаю, что творилось в этой голове, но эльф мудро решил переключиться на другую тему, и взвыл: — Почему низкоразвитый моралист? — И тут уже у меня отпала челюсть. Это что, единственное что его сейчас волнует? — Ладно, дурак! С этим — согласен. Может даже самодовольная скотина, но моралист низкоразвитый… За что?! Вопль души пробрал не только меня — офигели все. Эру, сколько лет этому ребенку? Да я в свои четырнадцать чувствую себя старше, чем он. И ведь действительно не понимает. — Ты гордость с гордыней попутал. Ладно, забыли. Кстати не поможешь разобраться с волосами? Лезут куда не попадя, надоели до жути. — Заплету… и Солнышко…
— Может обрезать? — продолжала рассуждать вслух. — По-моему лучший вариант.

— Только попробуй! — И не думай! — Так нельзя! — С ума сошла? — Не смей! Ни чего себе хоровой вопль! Из осыпавшего холма появилась недовольная драконья морда: — Малышка, я же просил! — Но почему? Ведь неудобно. Зачем вообще нужна такая длина? — Волосы обрезают только изгоям, преступникам и блудницам. Мы это еще не проходили, — спокойно ответил Куинон, — как, впрочем, и прически. Для начала необходимо дождаться, когда волосы станут крепче. — Зря! Ей давно пора знать об этом. И кстати, Солнышко в обычной ситуации эльфы за оскорбление убивают без размышлений, — обрадовал чешуйчатый. — Сначала пусть научится вести себя соответственно статусу и только потом, мы будем изучать все остальное! — наставнику по этикету дракон страшен не был. Кстати, у меня есть статус? Перебранка дракона и Куинона тем временем нарастала: — Нет никакого смысла распылять знания по поверхности. Она должна реагировать быстро, а не искать в памяти, сваленные в кучу сведения. Знания должны быть систематизированы! — Пока ты эти знания выдавать будешь, малышка такого наворотит, что сам начнешь огнем дышать! — Ты действительно на меня больше не сердишься? — с толикой надежды спросил Маэрод, присаживаясь на корточки напротив. — Ну, осадок конечно остался. Но причин на тебя злиться я не вижу, — эльф тряхнул головой и слабо улыбнулся. — На дураков не обижаются. Улыбка сползла, зато через несколько секунд в глазах зажглись лукавые огоньки: — То есть ты мне ТАК мстить будешь? — наклонил голову к плечу эльф. — Ага! Представляешь, собственный эльф, над которым можно безнаказанно издеваться! Маэрод развеселился: — Согласен. Но учителем твоим я еще остаюсь! — Обещаю во время учебы особо не насмехаться. Но и спускать твои косяки я не намерена! Будешь учиться общаться как нормальное здравомыслящее существо, а не самовлюбленное ископаемое. — … ископаемое… я? — Ну не я же. В общем, дедушка, извини все «пра» я пропущу, нас с тобой впереди ждет плодотворное сотрудничество. — Ты где такие слова услышала? Я молча ткнула пальцем в рычащего дракона, что, к сожалению, было замечено Куиноном: — Нельзя показывать пальцем на разумных! — ледяным тоном прошипел учитель по этикету, разворачиваясь всем корпусом. — Больше не буду, — пообещала впечатлительная я. Да что я, Рассвет и тот посмотрел на эльфа с уважением. ТАК шипеть — это талант, ну или тысячелетия тренировок сказывались. — Дурдом, — со вздохом заметил Валиаф, флегматично наблюдая за творящимся безобразием. — Зато не скучно! Всегда нужно искать положительные моменты, — ответом мне был очередной обреченный маэродовский вздох. — А кормить сегодня будут? — Конечно, у тебя запланирован первый урок готовки, — обрадовал меня подкравшийся Аурлор. — Ясно, — теперь уже загрустила я. — В крайнем случае, морковку пожуем. — Не волнуйся, поможем, — пообещал хрупкий на вид перворожденный. — Сегодня ограничимся изучением пары рецептов и наблюдением за приготовлением блюд в нашем исполнении. А завтрак будет на твоей совести. — М-да, не попробуешь, не узнаешь. Когда начнем? -… танцам!!! — рык Рассвета заглушил остальные звуки. — Согласен. Начнем со следующей недели. Это о чем дракон с Куиноном договорился? И причем тут танцы? Объяснили. На мое тоскливое бурчание, что ругались другие, а страдать за это буду почему-то я, мне пообещали трепку — это от дракона, будить еще раньше — от мастера по этикету. В случае плохих результатов ес-с-ственно. И под какими только личинами, не скрываются маньяки? Как вовремя я вытребовала себе выходной. Сильно сомневаюсь, что не случись моего «восстания», отношение этих извергов было бы мягче, так что совесть перестала пытаться напомнить о своем существовании и занялась, совместно с вредностью, обдумыванием мсти этим гадам. Завтрак был… ну, в итоге он все-таки был, и даже съедобный. Правда и через месяц, ушастые выражали недоумение моим мастерским умением испортить приличные продукты. Съедобно, но… И выбрасывать жалко. Приходилось всем давиться. Правда, один раз мой салатик, сделанный глубокой ночью для собственного употребления (есть хотелось до жути), перехватил Валиаф. Попробовал, постоял в задумчивости с вилкой руках (десертной! Куинона на него нет!) и с улыбкой щуки на нересте поинтересовался, за что я им мщу? Ответа этого типа на встречный вопрос — «а как он думает?», я не дождалась. Вот только изучающий взгляд эльфа прямо-таки кричал о моем незнании очень многих причин для мсти. Пришлось готовить чуть вкуснее, хотя портить продукты было жалко. Все же это оказалось проще, чем варить зелья, к тому же одно другому не мешало. Мстя и практика в одном флаконе. Жаль еще через пару дней измученные диареей, чесоткой и внезапными приступами сонливости эльфы стали оставлять кого-нибудь контролировать процесс приготовления пищи и эксперименты пришлось отложить. Ну и ладно. Кстати, судя по поведению остальных, Валиаф меня не сдал. Определенно, я чего-то не знаю.

Блеск чешуи на солнце и блики воды заставляли щуриться, но согнать счастливую улыбку с лица не могли. Да — уже середина весны, да — я в лесу сижу на корточках на камне посреди широкого звенящего ручья и разглядываю рыб! Сквозь лениво шевелящиеся ветви деревьев пробиваются яркие лучи солнца, песни птиц после тишины Эребора звучат оглушающе, заблудившийся в лесу ветер лениво перебирает едва распустившиеся листья и пряди выбившихся из косы волос. Воздух, наполненный запахами земли, трав и первых цветов, кружил голову. И даже периодически появляющиеся в пределах видимости эльфы не могли притушить чувство эйфории. Идея устроить прогулку по лесу принадлежала Рассвету, хотя глодало меня сомнение — не Куинон ли подвел дракона к такому умозаключению? Эти двое, к моему удивлению, умудрялись получать искреннее удовольствие от каждого скандала, которые они устраивали по любому маломальскому поводу. И все бы ничего, только страдать от этих споров почему-то приходилось мне.

kaz.teva

реклама

Узнать больше

Те же танцы в первое время категорически не нравились. Одно дело запомнить движения, другое правильно их исполнить. Элегантность, изысканность, утонченность, эстетичность — пришлось узнать, чем эти слова отличаются друг от друга. Быть не курицей в лисьей норе, а змеёй в курятнике — это я цитирую Гваэглора и Куинона. Правда, «эстетичным» танец стал получаться только после вмешательства Рассвета. Дракон попросил представить себя драконицей среди облаков. Пришлось срочно вспоминать ощущение ветра и бескрайней свободы во время полета и воскрешать желание досадить окружающим. Ушастые садисты обижено морщились, но хвалить за успехи не забывали. Хотя и добавляли, что танцы в моем исполнении все же несколько отличаются от традиционных. А то я не понимаю, но это не мешало получать удовольствие от вечерних танцев, да и остальным ушастым, явно было по душе подобное времяпровождение. Жаль только ноги к концу развлечения уже не держали. — Нашел, — раздалось довольное восклицание с берега. Вздрогнув и чуть не свалившись в далеко не теплую воду, возмущенно посмотрела на до неприличия счастливого Маэрода. Эта наглая утонченная морда до сих пор не могла поверить в мои способности к целительству. С сомнением осмотрев серого обреченно свешивающегося с рук эльфа зайца, осторожно двинулась в сторону берега. Вот хохма будет, если свалюсь! Я почти уверена в таланте Куинона определять количество новых синяков на моей тушке с расстояния в длину дракона, а учитывая, что данный тип ошивался где-то неподалеку, то новая лекция, по поводу моей неуклюжести совмещенная с тренировкой могла затянуться до следующего утра. Плавали — знаем! А все потому, что некоторая еще более счастливая, чем трое остроухих, личность, влетев под сень леса, умудрилась споткнуться об корень и рассаднить себе лоб о низко растущую ветку. Честно говоря, последующая реакция Куинона напугала меня гораздо сильнее, чем потенциальная возможность сломать себе пару костей. Просто, когда этот эльф так мило улыбается, мне очень хочется закопаться куда-нибудь поглубже. Жаль этот прием с этим типом не сработает — выроет, даст в руки лопату и заставит ПРАВИЛЬНО рыть траншеи с утра и до Гваэглора, в смысле до вечерней тренировки. Последний, кстати, вместе с Аурлором остался в Подгорном царстве. Чую ждет меня новая усовершенствованная полоса препятствий. Того количества советов по поводу передвижения по лесу, которые вывалил на мою голову «безобиднейший» учитель по этикету мне хватит для практического изучения еще минимум на неделю. А ведь он еще и следит периодически за моими потугами и, что самое обидное, комментирует. А если не закапываться, а нырять поглубже? Может Куинон плавает хуже меня? Эх, мечты-мечты. Маэрод терпеливо ждал, когда я сойду по камням на берег. Заяц, судя по нервно дергающимся ушам, терпением не отличался и мечтал свалить подальше от непонятных двуногих. В чем-то я его даже понимала. Раньше подобные вылазки я могла делать одна, а в последний год только под эльфийским надзором — личной свободы ноль. И Рассвет этому потворствовал, что в двойне обидно. — Попал в капкан, — несчастный заяц был буквально сунут мне под нос. Пожалев бедолагу, отобрала у эльфа мохнатую тушку, предварительно дав понюхать морковку. Зайцевское желание удрать разом сошло на нет. — Это нечестно, — в ответ на мой недоуменный взгляд, Маэрод пояснил: — Морковка. — Зато действенно, — расположила уже жующего овощ косого на коленях, — мне как человеку доверия приходиться добиваться. — Звучит странно, — из лекарской сумки эльфом был извлечен флакон с зельем. — У тебя руки светятся. — Ага, сломаны два ребра, гематомы… в такие моменты жалею, что во мне нет эльфийской крови, — так, обезболить, вернуть ребрам нормальное положение и закрепить, послать ток энергии для рассасывания гематом. Одной рукой держала пухлястого, другой с удовольствием теребила его уши. Мягкий, пушистый и так умильно жующий! Разомлевший заяц потоптался задними лапами по моим коленям (сидя лечить удобнее) и в наглую свернулся компактным все еще жующим клубком. — Приходится тратить время на уговоры пациента. А свечение является побочным эффектом. Вот можешь проверить. Недовольного мохнатика тщательно ощупали. Произнесли заковыристую фразу на синдарине и… он тоже немного светился! Эльф в смысле. На мой возмущенный взгляд Маэрод ответил пожатием плеч и невинным хлопаньем ресничек. Неявный ореол, окружавший эльфа, постепенно сконцентрировался в районе рук. Хм, оттенок свечения немного другой, но в целом очень похоже. В первый раз наблюдаю за эльфийским целительством и сильных отличий от моего не вижу. — А может, пройдешь проверку на чистоту крови? — перестал светиться Маэрод. Судя по задумчивой физиономии, надежда на наличие в памяти галлюцинаций полугодовой давности, у эльфа не оправдалась. — Это как? — кажется, что-то подобное эльфами уже обсуждалось. — Берутся камни, символизирующие разные расы, несколько зелий и кровь проверяемого, — судя по голосу, Маэрод уже составлял список необходимого. — Крови много? — а зайчик не голодал зимой. Под плотной шкуркой косточки прощупывались с трудом. Остатки морковки исчезали с удивительной скоростью. Еще немного и это чудо все же решит сбежать, а пока можно тискать его в свое удовольствие. — Пару капель, — с улыбкой наблюдая за млеющим зверьком, эльф нацедил немного лекарства на ладонь. Рука была сунута под нос зайцу и тот, без малейших колебаний вылизал её дочиста, временно забыв про морковку. У меня бы так не получилось. Грустно вздохнув, перевела взгляд на Маэрода. — А вдруг? — довольно улыбнулся целитель. — А то я до сих пор сомневаюсь в собственной разумности. — Поэтому никому ничего не сказал? — Да. И я все еще сомневаюсь. — Может и не зря. А последствия у проверки есть? — а то не спросишь, не скажут. — Кроме полученных знаний и царапины — нет. Хотя… нет, точно нет, — Маэрод прибрал зелье в сумку и встал. — Значит, есть, но не для людей. Расскажешь? — заяц вздрогнул, похоже, эйфория закончилась вместе с морковкой, и вывернулся из моих рук. У ближайшего дерева только белый хвост мелькнул, вот и вся благодарность. Зато я успела его потискать. — При проверке усиливаются родовые связи, совсем немного и случается подобное очень редко. За последнюю тысячу лет в хрониках не появилось ни одного упоминания о подобном. — А за эту тысячу лет, сколько проверок проводилось? Эльф замер, в изумрудных глазах мелькали страницы фолиантов и рулоны свитков. Но стоило ему прийти в себя и рассмотреть за пофигинистичным выражением распирающие меня ехидство, вся возвышенность и эльфийская манерность были отброшены. С возмущенной моськой Маэрод попытался столкнуть меня в ручей. Счаззз! Не пытаясь отодрать чужую руку от ворота куртки, спокойно откинулась назад, одновременно поворачивая туловище влево, и с помощью рычага в виде собственного плеча придала ушастому ускорение… в сторону ручья!

Удивленное восклицание и громкий плюх, стали бальзамом на мое израненное тренировками самолюбие. Зря Маэрод не присутствовал на моих занятиях с Гваэглором. Очень зря. Если настоящее оружие мне до сих пор не рисковали давать в руки (с чем я полностью согласна), то азы рукопашного боя мы уже осваивали. Довольно хихикая, отправилась искать себе местечко выше по течению. Пока эльф не высохнет, на глаза он вряд ли кому-нибудь покажется. Интересный у этой расы способ мышления, хотя должна признать, в чем-то я с ними согласна. Не хотелось бы прилюдно э-э-э… приразумно?.. разумных? короче, не хочу я демонстрировать свою несостоятельность в любых вопросах. Как и все, в общем-то. Тряхнула головой стараясь избавиться от странных мыслей атакующих разум с момента прихода в лес. Похоже, от такого количества свежего воздуха соображалка начала отказывать. Ух ты, какая заводь! Вот где летом здорово прятаться. Ветви нескольких деревьев нависали над делающим крутой изгиб ручьем, и тени с лучами солнца создавали прекрасное убежище. Устроившись на древесном корне, с удовольствием потянулась. Сегодня целый день можно бездельничать, а вот завтра снова начнутся занятия по гербологии и - с легкой дрожью вспоминаю многообещающую улыбку Куинона - знакомство с лесом. Надеюсь после этого «знакомства» при тщательном контроле фанатика этикета, лес я не разлюблю. Пока никто не видит, можно попытаться исполнить давнюю задумку. Попробовать ощутить расположение эльфов в округе. Вытягиваю руку вперед и посылаю энергетическую волну. Ага, и что дальше? Волна ушла и не вернулась. А если использовать энергетический резонанс без конкретной привязки? Дурная голова, я же училась видеть ауры! Даже получалось определить расположения ребят в Эсгароте, правда, весьма примерное. Но хотелось то большего! Оч-ч-чень хорошая идея. Как же меня тошнит! В следующий раз, когда осенит гениальная мысль осмотреться подобным образом, стоит учесть что я в лесу, а лес, похоже, живое существо. От вида и количества, дрожащих расплывающихся разнообразных и разноцветных клякс, захотелось расстаться со всем съеденным за неделю. Ладно, сначала попробую довести до ума резонанс, вроде таких последствий от его применения быть не должно. Бя-я-а…, а еще лучше подождать с экспериментами пару дней, или недель. И тут завершающим штрихом к картине собственного идиотизма, меня накрыло вернувшейся энерговолной. Мозг, определив наличие небольшого озера в полутора лигах впереди и сосчитав количество листьев на деревьях на пути к этому водоему, решил навестить Ирмо в его владениях и отключился. Судя по солнцу, в сознание я вернулась меньше чем через полчаса. Полежав минут пятнадцать пришла к выводу, что эксперимент, несмотря на некоторые шероховатости, прошел весьма успешно, и стоит его повторить, с учетом выявленных сложностей. И лучше экспериментировать лежа. Во избежание. — Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, — спустя еще полчаса выговаривал Маэрод, пытаясь с помощью лечебных травок, крепленого вина и чистой тряпицы, остановить текущую из моего носа кровь. Эльф был в корне не прав. Я ведь только чуть-чуть переборщила, совсем немножко! Хватило меня на три волны, и как раз последняя, оказалась лишней. Просто мне хотелось снизить информационную чувствительность и послать волну широким фронтом, а то ощущать все предметы на расстоянии в несколько лиг и в фокусе меньше метра в диаметре, конечно неплохо, но с практическое точки зрения малополезно. Да и всего четыре волны… обидно. Зато последняя, кажется, получилась шире, хотя и не такой длинной, как предыдущие, может оно и к лучшему, и так от получаемых сведений голова раскалывалась. Единственной полезной информацией, стал возвращающийся откуда-то с западной стороны леса, Валиаф. То, что он отправится передавать весточки о себе и отряде, как только появиться возможность, было и без волн понятно. Так же как и то, что прямых встреч с соплеменниками эльфы будут избегать, пока не разберутся с моим обучением. В общем, для первого раза разведка прошла неплохо. — Ты меня вообще слушаешь? — недовольно проворчали над ухом. — А? Прости, задумалась, — ответила моя честность. Маэрод укоризненно вздохнул: — Как ты умудрилась довести себя до такого состояния? Не запрокидывай голову, нельзя так делать при кровотечении из носа, забыла?! — Непривычно в роли пациента. Я просто хотела проверить, способна ли на что-нибудь кроме лечения, — извиняющимся тоном прогундосила я. — И не подумала о возможных последствиях. Меня мрачно осмотрели с ног до головы: — Она просто нарывается на неприятности, причем на ровном месте. Хотела уже возмутиться, пусть я и немного перемудрила — это не повод говорить обо мне в третьем лице! — А кто должен был за ней следить? — вздрогнув, с опаской повернулась в сторону нового действующего лица. На меня с доброй понимающей улыбкой смотрел Куинон. Похоже, я серьезно вляпалась. Так пугающая меня улыбка, при повороте своего хозяина в сторону Маэрода, сменилась ироничной ухмылкой. Целитель побледнел и нервно отпрянул назад. Мда. Похоже, этот индивид пугает не только меня: — Не уследил, — склонил голову целитель, — зато повторили часть пройденного материала и устроили небольшое практическое занятие. — Завтра мы все возобновим наши занятия, поэтому советую сегодня отдохнуть и набраться сил. Они очень понадобятся, — и снова вежливая улыбка в мою сторону. Вот чему надо научиться — это вовремя падать в обморок! Подвох, со стороны этого садиста, я прямо внутренностями чувствовала. И не ошиблась. Почему-то честь выбрать место и разбить временный лагерь выпала мне. Спасибо Аурлору с его охотничьими рассказами, может, не опозорюсь. Пришлось немного углубиться в лес в поисках подходящей поляны. Рядом с одной располагались муравьи, вторая была слишком близко к ручью, третья в случае дождя имела все шансы превратиться в болотце. Подходящая поляна нашлась только через час, с ручейком неподалеку, защищенная от ветра, с небольшим уклоном и отсутствием в ближайших окрестностях муравейников. Куинон, во время поиска, на глаза не попадался, хотя и не отходил от меня дальше пятидесяти локтей. Уж знакомую ауру в мешанине образов живого леса я вычленить в состоянии, хотя от такого зрелища с непривычки сильно мутило. А вот на этой ветке будет очень удобно спать. Вешаем вещевой мешок, пока остальные не заняли. Дальше натаскать валежника, вырезать кинжалом часть пока еще жухлого травяного покрытия, с помощью кресала и кремня разжечь небольшой костерок и установить на подпорках маленький чайник. С чувством исполненного долга развернулась к облюбованной ветке и чуть не свалилась в костер, вместе с чайником. Куинон, застыв памятником культуре, хмуро рассматривал покачивающийся на моей ветке вещевой мешок. — И как часто ты отдыхала подобным образом, — не ласково поинтересовался у дерева эльф. Дерево молчало, а единственный потенциальный собеседник судорожно пытался понять подоплеку вопроса. — Солнышко, я не к лесу обращаюсь, — в прохладном голосе звенел металл.

— Пару-тройку раз всего было, — нерешительно пробормотала, радуясь, что садист в мою сторону не смотрит. Сглазила! — И как, удобно? — серые с фиолетовым оттенком глаза, осмотрели меня с откровенной иронией абсолютно не отразившейся в голосе. — Не тверже, чем гномьи кровати. Идеально очерченная темно-рыжая бровь чуть приподнялась, демонстрируя недоумение хозяина: — Тверже? Не думал, что стоит осмотреть твою кровать. После этого замечания сильно захотелось высказаться и о кроватях, и об этикете, запрещающим осматривать эти кровати, и о нездоровом интересе одного конкретного учителя к моему спальному месту, и об утренних побудках. Останавливало понимание, что в спорах с эльфом, прожившем не одну сотню лет и обучившем не один десяток лесных воинов, моя попытка возмутиться в лучшем случае будет воспринята как детская истерика. — В определенном возрасте, дети начинают спорить со старшими, — опять мысли читает? С настороженностью посмотрела на улыбающегося (!) Куинона, — это нормально. Помогает детям узнать больше и научиться отстаивать свою позицию. — Даже если выиграть в споре нет ни единого шанса? — иначе как шоком назвать свое состояние я не могла. Меня специально подталкивают к конфликту? И кто, Куинон? — Шансы есть всегда. Особенно при нестандартном мышлении. Я молча смотрела в спину уходящего эльфа. Получить одобрение на словесный конфликт с учителем этикета — в голове не укладывается. И мне показалось, или он намекнул на продолжение провокаций со своей стороны? Ладно, готовлю ужин на четверых, ем и иду спать. В чем-то Куинон конечно прав, но начинать бесперспективный спор глупо. Хотя, если подумать, как минимум попробовать стоит. Но для начала нужна статистика, потом стратегия и, в конце, толика удачи. А теперь спать, свою посуду я вымыла, а эта троица, когда захочет, тогда и съест свои порции овощного рагу. Под утро мне снился прекрасный сон, где я летаю на собственных крыльях, парю, пикирую и… ПЛЮХ!!! — А… тьфу, бульк… чтоб бульк… Мелькором подавился тьфу… буль-буль-бульк… — С добрым утром, — заморозил меня голос Куинона, даже от воды отплевываться перестала. — Завтрак через десять минут. Пока выползала из мелкой речушки и пыталась отжать на себе одежду, в голову постучала мысль, что поляна, где я спала, от этого водоема расположена в пятнадцати минутах спокойного хода. А я без обуви. И этого ушастого садиста в округе уже не наблюдается. Завтрак я, естественно, пропустила. Вернувшийся с эльфийских территорий, усталый и голодный Валиаф доедал мое вечернее рагу, а Куинон и Маэрод, судя по звяканью, домывали свою посуду в ручейке неподалеку. Попить была только холодная вода, которой с утра я уже нахлебалась. Грустно, особенно осознавая, что сделано это было специально, уж больно разговор вчера был многообещающим. И день на этом фоне сулит быть очень веселым. Танцы. Весело, правда? Особенно хорошо стало после осмотра того бурелома в котором мне по замыслу Куинона, предстояло танцевать, причем не с партнером, а индивидуальные партии. — А на пример в исполнении мудрого поколения посмотреть можно? — тоскливо простонала я. Здесь не было ровных поверхностей, только кочки и рытвины, а посередине упавшее дерево с торчащими на половину выдранными из земли корнями, про валяющиеся и нависающие со всех сторон трухлявые ветки я вообще молчу. Просто вместо нормальных слов, на язык просятся исключительно разнообразные пожелания листоухому садисту. А если вспомнить особенность индивидуальных партий в виде определённых четко обозначенных танцем траекторий движений, становиться совсем тоскливо. — Юность позволяет сделать многое, на что не способна мудрость, все зависит только от разумного, — отказался от демонстрации эльф. — Ага, а прибраться здесь можно? — Не вижу необходимости, — расслабленно сверкнул глазами Куинон. — Необходимость на Ваше видение тоже внимание не обращает, — буркнула себе под нос. — Солнышко? — с заинтересованными нотками в голосе, переспросил эльф. — Жалею, что не взяла с собой доспех, — мрачно ответила садисту. Если начать движение западнее дерева по диагонали к упавшему стволу, то большинство препятствий мне просто не попадётся, это если забыть о ветвях и рытвинах, от них придётся уклоняться и перешагивать. Молча сняла с себя куртку с рубашкой, оставшись лишь в легкой кольчуге, смародернутой из гномьего арсенала, штанах и сапогах. Куинон с интересом наблюдал за моими приготовлениями. К концу четвертого танца (каждый из которых пришлось повторить три раза), единственными местами на которых не красовались царапины, были защищенный кольчугой торс и плечи, а так же, благодаря сапогам, стопы с икрами, хотя мышцы на левой ноге я все же потянула, провалившись в старую лисью нору. Ладно, хоть обитателей в ней не было. Штаны было проще выбросить, чем заштопать. Хорошо, что в мешке еще пара запасных лежит. Зато, какие глаза стали у Валиафа, когда он увидел довольного Куинона и мрачно ковыляющую исцарапанную меня. Сочувствие, конечно, не ждала, но видимо вид мой был ну очень жалким. Так что садист по этикету сам сунул мне в руки горячий травяной напиток, а Валиаф осторожно, пока Куинон не видел, перетащил ко мне мой мешок с зельями. Стало так приятно… пока не вспомнила, кому я обязана своим состоянием. Ровно в полдень на поляну явился Маэрод держащий в руках кучку корней, едва не улетевших в пепел кострища, когда эльф рассмотрел изменения в моей внешности. Этот проявил больше сочувствия и сам сварил обед, попутно рассказывая о свойствах найденных корешков. И ногу помог обмотать пропитанной мазью повязкой. Мышцу со связками к этому времени я уже подлечила, но отказываться все равно не стала. — Так чем вы занимались? — насторожено косясь в сторону Куинона, поинтересовался Маэрод. Я от такого вопроса даже кашу перестала ухомякивать. Эльфы полным составом демонстрировали нетипичное для себя поведение. Расслабились рядом с домом? — Танцами, — прожевав, с легкой усмешкой ответил садист. — Просто танцами? — включился в допрос, удивленный до бровок домиком, Валиаф. — Да, — и не один мускул на лице не дрогнул. Вот чему учиться надо — держать физиономию секирой! — И каков результат? — в голосе Валиафа прорезалось любопытство. На меня внимательно посмотрели серыми с фиолетовыми искрами глазами, буквально вынудив ответить: — После подведения итогов издев… танцев, пришла к выводу, что гномы в этом смыслят больше, — все же открытую конфронтацию, на которую так старательно намекал вчера Куинон, я не потяну, а вот сбить с толку попробую. И не дожидаясь пока выпученные глаза эльфов вернутся к нормальному для их расы размеру, пояснила. — Броню никогда не снимают. Птички поют, ручеёк плещется, пришедший в себя первым Валиаф, старается не дать улыбке выползти на лицо, получается у него плохо, выдают подрагивающие плечи. Удивленная мордашка Куинона, который оказывается очень симпатичный, и лет больше двадцати ему на вид не дашь, и глаза — живые и теплые, а не как обычно до ужаса благодушные. Маэрод, застывший с ложкой в руках, видимо, пытаясь представить гнома в полной броне, танцующего эльфийские танцы.

В общем, меня послали… за травами и корой. Конечно, в компании с Маэродом, правда через некоторое время я рассмотрела и ауру Валиафа. К нам он не приближался, но и далеко не отходил. Занятно выходит — я и Маэрод под постоянным присмотром, и если со мной все ясно, то наблюдение за рыжим целителем вызывало недоумение. Ведь действительно, его никогда не оставляли одного, меня же охранять мог любой из эльфов в одиночку, но если рядом находился Маэрод, то обязательно невдалеке следовал кто-нибудь еще, не попадаясь в наше поле зрения. Что-то я совсем подозрительной стала: беречь целителей — нормальное явление. Эти мысли моментально покинули голову, как только Маэрод озвучил тему занятия: применение корней растений и коры деревьев, собранных во время их весеннего пробуждения.

Перерыв между утренними уроками для юных и образованных леди и изучением лекарского искусства. Прохладная вода, раньше приятно остужающая мышцы, в этот раз не приносила облегчения. Странные ощущения, вызванные неожиданно быстро закончившимся уроком Куинона, не желали исчезать. Подумаешь, отпустил на полчаса раньше обычного! И такое не раз бывало. Только мне показалось или учитель, прежде чем закончить урок к чему-то внимательно прислушивался? Вряд ли, но… в этом тоже не было ничего необычного. Так почему сейчас неспокойно? Даже лес притих. Тихо? Нет, просто чего-то не хватает. И это «чего-то» вызывает ощущение пустоты.

Плюнув на побочные эффекты — помутит и перестанет — рискнула посмотреть на окружающие меня сущности, как с некоторых пор я стала называть ауры. Мешанина образов за последнюю неделю так и не ставшая привычной моментально вызвала головную боль и тошноту. Все как обычно: не имеющий контуров золотисто-коричневый свет деревьев, переливчато-жемчужный ручей, оранжево-синие птицы и рыже-фиолетовые мелкие животные, салатовое марево, окружающие все пространство леса и… ни одной эльфийской ауры в округе. Вздрогнула, осмотрелась еще раз, уже целенаправленно выискивая своих учителей. Их не было! Боль в локтях и коленях помогла очистить разум. Перед глазами все еще пульсировали цветные пятна уже не имевшие отношения к аурам, холодная вода, в которую я чуть не окунулась с головой, помогла вернуть ускользнувшее сознание. Моргот! Ясно, случилось что-то с Валиафом или Маэродом, поэтому и урок по этикету закончился так внезапно, и за мной никто не следит, чего не случалось уже больше полугода. И где они могут быть? Найти эльфов в лесу сложно, но с моими куцыми способностями можно определить есть ли они в конкретном месте или нет. Короткая волна в сторону нашей поляны и восемь ударов быстро бьющегося сердца. Возврат. Стоило все же выйти из ручья, мелькнула мрачная мысль, пока я пыталась выбраться из воды. Все трое были там, и один бился в агонии, удерживаемый двумя другими. Маэрод. Как бы я ни старалась, а быстро добраться до поляны не получилось. Сильно шатало, в глазах то и дело двоилось, содранная с коленей и локтей кожа приятных ощущений не добавляла. Моему появлению не обрадовались, но и выгонять не стали. В первый раз увидела недовольного Валиафа, его быстро брошенный в мою сторону взгляд моментально сменился с мрачного на раздраженный. Эльфу не понравились ни моё присутствие, ни мой внешний вид, только вот и поделать он ничего не мог — бьющееся в агонии тело не позволяло отвлечься. Треск костей заставил вздрогнуть и сконцентрировать внимание на Маэроде. Целителя корежило, под кожей вздулись вены, кости словно пытались вывернуться из суставов. А ауру опутывала гнилостными щупальцами какая-то потусторонняя тварь. — Что это? — со стороны я бы свой голос не узнала, хриплый, низкий и испуганный. — Результат ранения моргульским клинком, — Куинон решил рассказать сразу, понял видимо, что не уйду, — даже если залечить саму рану, скверна остается в теле навсегда. Её не вытравить, можно только постараться помочь пораженному не причинить себе вреда, когда она активизируется. — Не лечится? За столько тысячелетий вы не смогли изобрести способ избавиться от этой дряни? — Это оружие было создано специально для нашего убийства, малышка, — не знаю, что увидел на моем лице Валиаф, но ответил эльф зло и… осторожно, тщательно подбирая слова. Холодное бешенство я испытывала впервые, и делать попыток успокоится, не собиралась. Самоубийцы, Моргот их побери! Это не только диагноз. Перевела взгляд с мрачного Валиафа на Маэрода. На ауре золотисто-изумрудного цвета в районе левого легкого пульсировала, раскинув отвратительного болотного цвета щупальца, темная клякса. И в этой кляксе жизни было больше чем в Маэроде. Эльф уже не стонал, только молча корчился, прижимаемый руками товарищей, к траве. Мое бешенство требовало выхода, хотелось кого-нибудь ударить, накричать, любым способом сорвать душащую меня злобу. Клякса мерзко дернулась, заявляя права на свою добычу. На добычу, что ей не принадлежала! Обошла дивных так, чтобы голова целителя оказалась у моих ног и протянула руку к этой гадости. Моя энергетическая оболочка в отличие от эльфийских аур светилась золотисто-алым и выглядела гораздо плотнее. Клякса недовольно дернулась. И куда же ты денешься? ТЫ ведь не можешь покинуть это тело. А вот убрать тебя можно! И мне все равно, что считают древние умники. Я коснулась этой дряни и… рука просочилась сквозь верхний слой прямо к жадно пульсирующему комку, аккуратно обхватила лишний в живом теле пульсирующий сгусток и потянула его прочь — наружу. Осколок недовольно дернулся, пришлось сжать сильнее и позволить раздражению обвиться вокруг него. Тьма в руке на мгновенье замерла и попыталась выскользнуть из моей хватки. Ну, уж нет. Алый свет на ладони полностью уступил место сияющему золоту, и осколок оказался заперт в солнечной сфере. Брезгливо поднесла эту гадость к лицу. Маленький в десятки раз меньше ногтя мизинца кусочек черного металла, отчаянно пульсировал и выпускал, практически сразу же сгорающие дымные темные щупальца. Эта гадость меня злит и еще имеет наглость пытаться вернуться в тело моего перворожденного? Свет впитался в осколок, тьма, до последнего пытавшаяся вырваться, издала едва ощутимый на грани восприятия визг, неприятно отдавшийся дрожью в костях, и рассеялась. Со злой ухмылкой, сжимая в кулаке заржавевший кусочек железа, холодно посмотрела на оцепеневших эльфов: — А может, просто не пытались? — мое шипение оборвалось, слабость накатилась волной и захлестнула разум. Я с непониманием смотрела на расцветающие алым цветом капли под ногами совсем рядом с головой обмякшего и потерявшего сознание Маэрода. Ладонь, коснувшаяся верхней губы, тоже оказалось испачкана красным. Недоумение и слабость стали вытеснять остальные чувства. Куинон медленно поднялся на ноги, что задумал эльф, меня не слишком волновало, шум в голове не давал сосредоточиться, как и серая пелена перед глазами. Странное ощущение в носу, солоноватый привкус во рту. А ведь я наверняка знаю, что происходит, знаю, но почему-то никак не могу понять. — Малышка, — с глухим раздражением взглянула в глаза подошедшему Куинону. И когда только успел? — Успокойся, ты просто запачкалась, стоит умыться, — я испачкалась? Да наверно, но… — пойдем провожу. Промоем ссадины на руках и коленях, за одно приведешь себя в порядок. А это я заберу, — из моей руки аккуратно забрали рыжевато поблескивающую крупинку. — Если захочешь, потом верну, а пока, посмотри какая тихая заводь, здесь можно спокойно привести себя в порядок. Правда? Я кивнула, в глазах на секунду потемнело, но шедший рядом эльф осторожно поддержал. Еще через пару шагов меня усадили на толстый древесный корень и помогли раздеться. Сапоги, куртка, рубашка, слабый всплеск возмущение вызвала расправа над моими штанами — вместо того чтобы их снять, этот фиолетовоглазый с помощью ножа укоротил их до середины бедра. Мысль, что в таком состоянии их еще можно будет носить, была расплывчатой, пробиться сквозь шум в голове ей оказалось непросто. От воды сильно защипали ссадины. Поддерживаемая учителем, попыталась умыться и, с недоумением, уставилась на красные ручейки стекающие с лица. Странно, так на кровь похоже. Узкая ладонь коснулась щеки, Куинон не заморачиваясь с собственным раздеванием, стоял по колено в воде и осторожно обмывал мое лицо. — Что… — эльф на мгновение замер и вновь продолжил меня умывать, — К-кровь? — Последствия, — я вопросительно посмотрела на эльфа, все еще не понимая, ни причины его странного поведения, ни глухих интонаций в голосе. — Просто один недоверчивый и неосторожный ребенок умудрился сделать то, что более мудрыми взрослыми считалось невозможным.

Надо же, мне хватило сил на улыбку: — Наверное, этому ребенку забыли объяснить, что это невозможно. Мой учитель бледно улыбнулся в ответ: — Да. Этого мы еще не проходили. Пожалуй, соглашусь с драконом: пока тебя обучаешь одним вещам, успеешь не раз пожалеть об отсутствии у тебя знаний об элементарных понятиях. Вот выпей, — потерявшей на середине второго предложения мысль собеседника мне, сунули в руки горячую фляжку, — станет легче. — Пахнет спиртом, — я с трудом глотнула обжигающую жидкость, — это вино? — Глинтвейн с добавлением нескольких особых травок. Маэрод расстарался. — Ну да, он у вас самый незаметный, — пробормотала, пытаясь держать открытыми слипающиеся глаза, — а травы снотворные? — Успокоительные. Сильные. Но успокоительные, — прижимая меня к себе, сказал эльф. — Лишь бы до смерти не успокоиться. Ответом мне стал смешок и тихое: — Ты нам совсем не доверяешь? — Угу… — Здравствуй утро. А заблудиться ты сегодня не могло? Ой! — попытка повернуться на другой бок закончилась падением с ветки. Оказывается, просыпаешься гораздо быстрее, если поутру свалишься с высоты собственно роста на не слишком мягкую землю. — Я запомню. Эм, я ведь не вслух это сказала? А если и вслух Куинон ведь не обязательно должен был это услышать? Покосилась в сторону костра, даже не пытаясь встать. А что? Могу я надеяться, что это всего лишь сон, ведь в противном случае, у этого садиста хватит беспардонности сменить мне способ побудки. — С добрым утром. Как самочувствие? — И Вас с тем же, господин Валиаф. Ощущение словно по мне всю ночь носилось стадо осенних секачей. — Почему осенних? — аппетитно что-то прожевал Маэрод, вот за что я их люблю, так за манеру вести допрос. Плавали — знаем. Следующий вопрос должен принадлежать учителю этикета. — Потому что отожратых на летне-осенних кормах. — Мило, — точно допрос. Одним комментарием Куинон не ограничился. — Малышка, а каким образом ты вчера смогла извлечь осколок? — Осколок? — я так удивилась, что все же рискнула сесть, боль, дождавшись моего движения, радостно вцепилась в голову. Тихо застонав от ощущения раскручивающихся под черепной коробкой жернов, прислонилась спиной к стволу. — Сильно болит? — Я на неё упала, — скривившись от неприятных ощущений, ответила Маэроду. — Вот выпей, — пить хотелось, а невкусные зелья у эльфов редкость. Фляга с прохладным и явно алкогольным напитком, была выпита в два захода. Уже через минуту полегчало. Щаз приду в себя и попытаюсь выяснить, с чего это эльфы расселись кружочком вокруг костра, и смотрят на меня как стража на преступника, убедившего в своей невиновности судью. Последняя вспышка боли и… настроение упало с вернувшимися за вчерашний день воспоминаниями. А это зелье мы не проходили, был рецепт его слабого аналога, но чтоб практически сразу восстановить воспоминания за недавний период времени. Нет, точно не проходили. — А есть подобное, но для восстановления давно утраченной памяти? — ровно поинтересовалась я. Эльфы раздраженно переглянулись: — Опять начинается! Солнышко, за более чем полгода знакомство уже можно было хотя бы чуть-чуть начать доверять нам? — серо-фиолетовые недовольно сверкнули. — Какие-то вы сегодня нервные. С чего бы это? — я тоже добротой после вчерашнего отличаться не собиралась. — А с того малышка, что некоторые личности умудрились совершить невозможное! — Невозможное?! — взвилась я. — То есть вы, господа эльфы, считаете, что четырнадцатилетняя пигалица, способна совершить то, что ваши целители не смогли сделать тысячелетия? Или не пытались? Просто ждали и… — Успокойся, — я вздрогнула и замолчала, в первый раз за все знакомство Валиаф заговорил ледяным тоном. — Маэрод рассказывал тебе о различии в способностях к магии у разных рас? — Упомянул о невозможности использовать магию людьми, — нахмурилась я. — Да, — Валиаф приподнял крышку, стоящего рядом с костром котелка, — в эльфийских хрониках нет ни единого упоминания об использовании магии человеком или представителем любой другой расой, кроме эльфов и созданий Мелькора, да и то, темные использовали её только при пытках и создании оружия. Есть еще гномьи руны, но назвать это магией, лично у меня не получается. Зеленоватое содержимое походного котла перекочевало в глубокую миску: — Это средство, — продолжил Валиаф, протягивая мне тарелку, — помогает нам восстановить силы, потраченные на волшебство. То, что ты вчера продемонстрировала, на нашу магию мало похоже, но некоторые общие черты прослеживаются, — я осторожно приняла миску и попыталась определить состав. Точно опознала морковку, остальное слишком сильно разварилось, и понять чем оно являлось до отправки в котел, не представлялось возможным. По вкусу… с голоду можно съесть и не такое. С трудом проглотив ложку горьковатой кашицы, посмотрела на Валиафа. Эльф чуть улыбнулся. — Минимум одну миску. Пришлось давиться. — Так вот. Поверить в то, что кто-либо кроме нашей расы, способен к волшебству очень сложно, но если принять во внимание предположение, что магия у разных видов, основательно отличается, то эльфийское волшебство, вполне возможно, не способно извлекать из живых существ проклятые осколки, а вот магия людей, как ты вчера показала, может. — Я не считаю это магией, — осталось меньше половины миски давленого травяного пюре, — я просто пыталась изменить ваши способы исцеления, для собственного применения. Вышло не похоже, но начальные этапы идентичны. А запить можно? Мне в руки сунули флягу с уже знакомым вчерашним содержимым: — А без снотворного? — обиженно посмотрела я на флягу. — Ты бы себя видела, — с нотками ехидства, фыркнул Маэрод, — вполне сойдешь за привидение. Так что, пей, высыпайся, а завтра будем выяснять твои возможности в извлечении посторонних предметов из тел живых существ. — В смысле из тел, — перевела недоуменный взгляд с фляги на Маэрода. Ответил Валиаф: — Осколки моргульских клинков обладают собственным разумом, попадая в тело, они стараются проникнуть как можно глубже и ближе к сердцу. Даже если рана была нанесена в ногу, то со временем осколок пробирается к очагу души, — эльф немного помолчал и продолжил. — Они не убивают, они — отравляют жизнь. Медленно, но неотвратимо. В конце концов, приходит понимание, что все, что ты ценил, уже давно подёрнулось пеплом. Я с минуту осознавала услышанное: — То есть, вся ваша пятерка, не просто устала от жизни, а таким оригинальным способом через драконье пламя, решила от этого существования избавиться? — Малышка, когда просто чувствовать, становится неимоверно сложно, ты невольно хочешь все это закончить. — Вы чувствуете! — Пока еще. Знали бы они, как я их понимаю. В молчании осушила флягу. И у всех пятерых есть раны, нанесенные проклятыми клинками?

— Так, что значит «из тела»? — А как ты, по-твоему, его вытащила? — кажется, Куинон удивился. — Убрала из ауры паразита, — честно ответила я. — Да, смотри, — Маэрод, лучась уже понятным счастьем, положил передо мной свою куртку, в верхней части которой, красовалась странная дыра. Никогда не видела абсолютно круглых дыр, не разорвавших ткань, а растянувших её без разрывов. — И я, и Куинон видели, как твои руки окутал сначала золотистый свет, затем перешедший в почти алый, и твоя рука прошла сквозь одежду внутрь тела, — я офигела, мне почему-то казалось, что я работала исключительно с аурой. — А через несколько секунд вытащила наружу обломок клинка. — Да? Если честно, не помню. Вроде бы только ауру почистила. А ведь получается, что у меня неожиданно образовались четыре подопытных эльфийских тушки! — голова приятно кружилась, еще бы здравый смысл не советовал помалкивать. — Пошла-ка я спать, а завтра продолжим. — Не только продолжим, а попытаемся закрепить, твои новые возможности, — сиял Маэрод. — И научить одного целителя такому же фокусу! — эльф нервно дернулся и, под многозначительными взглядами соплеменников, согласился. — Вы можете лежать смирно? — шипела я распластанному на земле Куинону. — Мне еще не приходилось лежать обнаженным в присутствии ребенка! — пытался сохранить достоинство подопытный. — А Вас собственно, что больше волнует: нагота или невинность? — я честно пыталась не смеяться, но дрожащие в отдалении кусты, сильно подтачивали стойкость. Ну и сама ситуация конечно. Пока я спала (еще почти сутки), эльфы между собой распределили очередь на извлечение осколков. Правда, возникло сразу несколько проблем. Во-первых, вспомнить точную последовательность своих действий двое суток назад у меня не получалось, следственно, первый пациент действительно превращался в подопытного, а во-вторых раздевать Куинона пришлось едва ли не силой. Хотя есть у меня подозрения, что Валиаф и Маэрод, когда отводили упрямца за пределы поляны, таки пригрозили физическим вмешательством в случае, если этот неблагодарный тип сорвет операцию. Им тоже не хотелось становиться подопытными. Так что, рядом с костром, оказался расстелен плащ, на котором лежал эльф-садист, периодически мило краснеющий ушами. В одних коротких бриджах. Просто одна из «недавно» (по словам Куинона пару десятилетий назад) полученных ран, находилась чуть выше колена, и обломок еще не успел переместиться к артерии. Еще два осколка засели в левом боку. Если честно, хохмить я пыталась больше для собственного успокоения, все же три осколка, а как их извлекать я представляла смутно.  — Ребят, а может, вы его подержите? — у Куинона от такого чуть глаза на лоб не сбежали, зато кусты перестали трястись и из них показались две нервничающие мордашки. М-ндас, и кому здесь успокоительное нужнее будет? — Обязательно? — поинтересовался Валиаф. — В прошлый раз к Маэроду никто кроме тебя не прикасался. — Думаю да. Пассивная клякса у колена просматривалась без труда, особенно когда я разобралась на что нужно обращать внимание. Без «щупалец» и «тумана» осколок в ауре эльфа вызывал ассоциацию с темной ниткой, застрявшей в радуге. Вот только я не сомневалась, что при малейшей попытке избавиться от «нитки», осколок начнет активно сопротивляться. Значит, буду действовать быстро. — Я просто боюсь, что два оставшихся осколка могут среагировать на извлечение третьего. — Мы присмотрим, — пообещал Маэрод, пододвигая мне металлическую плошку. — Может, повезет, и ты избавишь Куинона сразу от нескольких осколков. Я хмыкнула и прикрыла глаза, так наблюдать за переливами энергии было легче. Только энергия, здесь нет тела — есть свет, его свойства, отражающиеся в различных цветовых нюансах, только их естественной гармонии мешает этот предмет. Это не резонанс — это почти симбиоз. Ладонь раздвигает световые пласты, желтое сияние стремится к темному вкраплению — осторожно, медленно, стараясь не спугнуть, не разбудить. Готово! Темный осколок дергается, но он уже заключен в продолговатой сфере. Теперь наружу. С исследовательским интересом, покосилась, на источающий темную дымку, металлический осколок. Эх, пока нельзя, нужно проверить состояние Куинона и… продолжить извлечение. Чувствовала я себя прекрасно, видимо в прошлый раз резерв ушел не столько на вынимание осколка, сколько на его уничтожение. Потом проверю, а сейчас извлечем следующий. Голова чуть кружилась, то ли от вина, коим меня напоил Маэрод, то ли от солидно исчерпанных энергетических запасов, а может, просто было радостно наблюдать за, светившимся от облегчения, Куиноном. Знать, что испытывали эльфы, когда эта моргульская гадость обитала в их телах, мне не хотелось, хотя и было подозрение, что перед приходом в Эребор я испытывала нечто подобное. Но видеть неподдельную радость на их лицах, было до невозможности приятно. Как оказалось, на извлечение каждого осколка у меня уходит около трех минут без особого напряжения для собственных энергетических запасов — резерва. Два осколка из Валиафа я достала через несколько часов после того, как закончила с Куиноном, причем один из них, находился практически вплотную к сердцу. Так, что сейчас у нас небольшой праздник с пением (эльфийским, я не участвовала), алкоголем (мне выдали одну кружку вина на вечер) и разными байками (куда уж без них). Даже жаль, что сильно хочется спать, ну ничего и с моей ветки рассказы эльфов можно послушать. Мне даже помогли до нее добраться, уложили, прикрыли одеялом и подоткнули края. Хорошо. — Спит? — сплю, а вот вы по привычке перешли на синдарин. Кстати, а «учить» меня этому языку, кто-нибудь из вашей компании собирается? Надеюсь — нет. А то конфуз может выйти. — Почти, между сном и явью, — верно подметил Валиаф. — Как поступим? Лично я за продолжительный сон. — В Лихолесье сто двадцать семь эльфов носят в себе осколки оскверненного оружия, из них двадцать один к нашему уходу находились на грани, — удручающие сведения, надо утром подумать над составлением собственной статистики по ранам и болезням. Возьмем хороший пример с эльфийских целителей. — Клятва нас сильно ограничивает. Маэрод, ты ведь наблюдал за её действиями. Сможешь повторить? — Не уверен. Наурен, — гады листоухие, просила ведь имя не коверкать на эльфийский лад, хотя, кажется, просьба была мысленной, — Наурен производит манипуляции напрямую с аурой и телом, комбинируя их воздействие. Ни один эльфийский целитель не воздействует непосредственно на организм пациента. На ауру с помощью магии для повышения регенеративных свойств — да, с помощью лекарств и подручных средств на раны — тоже да. Но воздействовать магией непосредственно на организм мы не пробовали. Тем более совмещать эти действия, как делает малышка при извлечении осколков. — То есть, если и сможем повторить, то не сразу, — подвел итог Валиаф.

— Двадцать один эльф, — глухо произнес Маэрод, — наши собратья. — Клятва, данная ребенку и дракону, — мрачно напомнил Куинон. — Она согласится, проблема в Смауге. Сможем сделать так, чтобы он не узнал? — Нет, Маэрод. Малышка нам не доверяет. Здесь либо разговаривать с драконом, либо подстроить ситуацию, в которой у них не будет выхода, — Валиаф легких путей привычно не искал. Шелест голосов постепенно отдалялся, сливаясь с порывами ветерка. Сон привлекал все больше. — Ты говоришь про дракона. — …и его воспитанницу. — Умники, у вас у самих идеи есть? — Спать. День был насыщенный. — Согласен. Веселое фырканье у костра: — Не больно-то вы переживаете за остальных. — Естественно, мы же так же как и ты, понимаем, что если согласится Наурен, то дракон недолго будет сопротивляться. — Понятно. Значит спать. Маэрод — первое дежурство, тебе о многом следует подумать. — Конечно, господин Куинон, — и бездна ехидства в голосе. — Спокойной ночи. Я не прочь помочь остальным, поудобнее обхватив ветку, мысленно сообщила я зеленоватому мерцанию, разливающемуся по лесу. Но, на всех меня не хватит, вот если кого-нибудь научить, того же Маэрода, было бы славно. Слышишь? Я хочу помочь! И уже практически заснув, пришла уверенность, что меня услышали. Утро. Буду оптимисткой и пора-а-адуюсь ему: уря. Может еще поспать? Но природа требует свое, да и от костра пахнет умопомрачительно вкусно. На ощупь, все еще не испытывая особого желания проснуться, соскользнула по стволу на землю. Открыла глаза с целью узнать, чем же это так заманчиво пахнет и подавилась очередным зевком: — Доброе утро, юная леди. Моё имя Леморон, сын Таэврога, — солнечно улыбаясь, поприветствовал меня первый увиденный мною в жизни эльф-блондин со светло-карими похожими на волчьи глазами. Мой ступор длился меньше секунды. Раз — правая нога с размаху встречается с самым для мужчины сокровенным органом; два — эльф отлетает локтей на пять в сторону от прямого удара в голову; три — белкой взлетаю на дерево, прихватив с собой мешок. Уф, а теперь, пожалуй, стоит разобраться в происходящем. Под деревом сидит и держится за скулу удивленный блондин, рядом с ним стоит Куинон и одобрительно мне улыбается, у костра сидят Валиаф с Маэродом и еще четверо типов эльфийской наружности, вызывая нарастающее чувство паники. За-ме-ча-тель-но! Это во что меня собираются втравить? — Ну что ж, знакомство состоялось, — ожидаемо выдал гадость мой учитель. Срочно довожу до ума резонансную волну для отслеживания всех живых организмов в округе! А то веселятся тут некоторые! Хотя его неявная похвала приятна. — А теперь, господа, Ваша очередь. Знаете, как я себя чувствовала, когда сидела в развилке дерева на высоте в три моих роста, а к его основанию подходили незнакомые эльфы, представлялись (в голове их имена, видимо от сильнейшего удивления, не отложились), и приносили клятву о не причинении вреда словом, делом или бездействием, если конечно я не буду проявлять угрожающую жизни и здоровью агрессию? Это был даже не шок, я просто молча ждала, когда наконец, проснусь, ибо пятерка эльфов просто не могла образоваться на нашей поляне за одну ночь! За одну точно нет. Осторожно, держась подальше от новоприбывших, спустилась с дерева и направилась к костру. Присев на корточки, поинтересовалась у Маэрода: — А напомните, пожалуйста, чем вы меня вечером напоили? — эльф смущенно улыбнулся. Артист! С такими способностями шпионом работать. Вчера, наливая мне спиртное, на его мордашке цвела безмятежность. — Семилетнее вино. Понравилось? — Нет, жуткая гадость, — ответила честно и вернулась к интересующей меня теме, — А что было в вине? — В вине ничего. Я задумалась. Ответ прямой, но подвох быть должен. Трое рыжих, один блондин и один темноволосый тому подтверждением. Блондин и один из рыжих, кстати, чем-то похожи, не братья и держатся по-разному, но все равно схожесть чувствуется. Вот только уловить в чем, несмотря на науку Аурлора, частенько рассказывающего о повадках разных существ, и демонстрирующий примеры на собственных, находящихся в полном неведении о наших тренингах сокомандниках, не удавалось. И тут рыжий эльф улыбнулся. Перевела взгляд на блондина и меня озарило. — А в стакане, в который вино наливали, что было? — на меня укоризненно посмотрели. — Просто несколько травок. Тебе следовало отдохнуть. — Конечно. А за время пока я «отдыхала» — кстати, а сколько я спала? — к нам на весьма укромную поляну совершенно случайно заявилась группа эльфов с двумя целителями в составе, — ехидство в голосе сдержать не смогла. У троих оставшихся, в ауре были признаки наличия в теле оскверненного металла. После вчерашних, или сколько я проспала? экспериментов, определять подобное я научилась. Не будь их здесь, я бы, пожалуй, просто развернулась и ушла в Эребор. Рассвет бы меня за такое не осудил. Но я ведь, собираюсь стать целителем? Вот и появились первые неудобства, связанные с моим решением. — Они сами были удивлены переформированием пограничных отрядов и изменением маршрутов! Солнышко, мы здесь абсолютно не при чем. — А потом, некоторые удивляются: почему им не доверяют? Дальше извиваться ужом на сковородке, будешь? — Двое суток, — отвернулся Маэрод. — Спасибо, — спокойно поблагодарила, наливая себе травяной взвар. Эльф насторожился: — И все? Просто «спасибо»? — Ага, мне действительно стоило выспаться, — мстительно добавила я изобразившему суслика на стреме эльфу, и отхлебнула горячего напитка. Рядом присел Валиаф: — Пусть Куинон объясняет нашим знакомым сложившуюся ситуацию. А то могут возникнуть лишние вопросы, — это у эльфов так обтекаемо говорится о запудривании чужих мозгов? — Тропы действительно изменились — и их направления и обитатели, — нахмурился эльф и уже с улыбкой мне:
— Выспалась?
— Не прочь поспать еще. А что за тропы? — никогда не слышала об изменяющихся тропах. Сделав глоток вкуснющего напитка, Валиаф поудобней устроился у костерка, Маэрод наоборот, взяв котомку, направился к компании новоприбывших. — Мы и Лес связаны между собой. Он помогает нам, дает кров и еду. В ответ мы защищаем его, помогаем развиваться, поддерживаем гармонию. Тропы — часть внутренней защиты леса, к которой нашему народу дан доступ. Они позволяют быстро перемещаться внутри границ леса, что сильно облегчает задачу пограничным отрядам. Только никому об этом не рассказывай. Жутко секретная тайна. Я фыркнула: — А есть те, кто об этой тайне не догадывается? — Ты же не знала, — довольно развалился на покрывале эльф и нахмурился. — Тропы изменили направления, этот отряд направлялся в Илистую Заводь для перегруппировки. Причем, тропа сменила направление уже тогда, когда они на нее вступили. Лес привел их сюда. — А кроме леса, кто-нибудь еще может воздействовать на тропы? — если лес действительно настолько разумен, то стоит ждать еще гостей. — Владыка Лихолесья, и в меньшей степени его сын.
Ну, где мы, а где Владыка? Значит — Лес. Нашел группу эльфов с самым большим количеством целителей и направил сюда. Прикрыла глаза, вызывая знакомый переливчато-цветной мир, салатовая дымка, окружающая все видимое пространство, стала отчетливей. Шмяк раздавшийся в двух шагах от меня заставил вернуться в реальность. Маэрод с рыжим целителем из новоприбывших не особо аккуратно укладывали на расстеленный плащ одного из незнакомых эльфов. Чуть дальше флегматично стоял Куинон с блондином Лемороном, на плечах которых повисли бессознательные тушки остальных новоприбывших. Интересно, а у удивления вообще границы существуют? — Чтоб обойтись без лишних вопросов, — спокойно пояснил, на мой растерянный взгляд, Куинон, — а у целителей свой Кодекс поведения. Рядом с первой тушкой опустились еще две. Маэрод уже деловито кидал травки в наполненный чистой водой котелок. Присмотревшись к ингредиентам, мысленно посочувствовала будущим пациентам, похоже, после пробуждения у них выявятся проблемы с памятью связанные с последними событиями. Да «лишних» вопросов, точно не будет. А эльфийские целители, за возможность познакомиться с новой действенной методикой, видимо могут закрыть глаза на очень многое. Ладно, все заинтересованные лица смотрят? Три целителя расположились неровным кружком вокруг меня и первого бессознательного тела. Тогда начнем. Блондина было жалко, так старался и такой эффект! Маэрод, счастливым зайчиком скакал, вокруг избавляющегося в кустах от съеденного завтрака, Леморона. Просто с первым эльфом разбиралась я сама, со вторым привлекла сидевших вокруг целителей, а еще через пару часов мучений Леморона над третьим (хорошо, что пациенты были в бессознательном состоянии, а то последняя железяка таки активизировалась), осколок был очищен. Кусок металла все еще пребывал в теле эльфа, но это уже было обычное железо. Правда, и Леморону досталось. Валиаф уже доваривал напиток для поддержания магических сил блондинистого целителя, из-за исчерпания которых тому было сильно нехорошо. Получилось все почти случайно, Леморон пытаясь извлечь осколок, что на начальном этапе у него неожиданно стало получаться, случайно пробудил в нем скверну, ну или осколок среагировал на попытку вытащить его из такого привлекательного тела.
Растерявшийся эльф не придумал ничего лучше, чем направить какое-то заклятие из эльфийского арсенала прямо внутрь тела на осколок, используя в качестве проводника собственную руку. Результат превзошел их надежды (не мои, я надеялась, что процедура в эльфийском исполнении будет менее болезнена для организма пациента). Несчастного эльфа перевязали, умудрились напоить кровевостанавливающим зельем вперемешку с вином и уложили у костра к остальным, периодически проверяя его состояние. Леморон не особо пострадавший от собственного заклятья сейчас мучился неожиданными постэффектами. Впрочем, несмотря на все это, эльфы лучились довольством.
Уже вечером успокоившиеся перворожденные за исключением не разбуженной троицы, устроились вокруг костра поужинать и обсудить итоги прошедшего дня.
— Даже, если Леморон будет единственным целителем, — немного растерянный взгляд на меня и рыжий с забытым напрочь именем, поправился, — эльфом, способным работать с последствиями ран от моргульских клинков, то всего лишь за год носителей оскверненных осколков в Лихолесье не останется.
Я отметила любопытный момент: все эльфийские поселения в Средиземье именовались либо на квенья (что было редко), либо на синдарине, причем сами жители своих поселений-государств сильно (в особых случаях смертельно) обижались, если их дом называли как-либо иначе. Кроме лихолесцев. Похоже, жители Эрен-Ласгален гордились своим постоянным противостоянием Тьме, и совершенно не стеснялись подчеркивать эту вечную борьбу. Даже проникший в их владения сумрак лишь дал повод эльфам переименовать свой дом в Лихолесье — только это название ушастиками всегда произносилось на всеобщем языке.
— Это если осколок только один, — озвучил сомнения Маэрод.
— А если целителей будет несколько, — мысль была сырой, но перспективной, — насколько я поняла, если активируется один осколок, то остальные тоже просыпаются?
- Да — это сущая мука ощущать такое в своем теле, — покачал головой рыжий. Ладно, будет Рыжиком, а то еще обидится, если переспрошу. У эльфов щепетильное отношение к именам. — Вы правы, нужно освоить этот метод, довести его до ума и попробовать коллективное очищение зараженного.
Я с интересом наблюдала за размышлениями явного фанатика своего дела. Рыжик сыпал идеями и планами, уже не обращая внимания на окружающее. Маэрод, переглянувшись со мной, уточнил:
— Проблемы избавиться от осколков металла после их очищения — нет. Главное мы сегодня сделали, — я с сочувствием покосилась на помятого, слегка зеленоватого, блондина. Но здесь уж ему придётся разбираться самому, в эльфийской магии я не смыслю, — с заклинанием тоже разберемся и, возможно найдем, что-нибудь менее энергоемкое. Ты молодец, малышка.
Только сейчас сообразила: мои эльфы за этот день ни разу не назвали меня по имени. Даже при знакомстве с новоприбывшими их мне представили, а меня им нет, что является грубейшим нарушение эльфийского этикета. Захотелось улыбнуться. Умом я понимаю, что дивные действуют в рамках данной клятвы, но все же они нарушают свои тысячелетние традиции, хотя с их опытом, найти другой способ соблюсти эту клятву, труда не составит.
Фу, опять эту гадость налили — вино с травами. С очень знакомыми травами. Укоризненно посмотрела на Маэрода, тот ничуть не смущаясь, невежливо ткнул пальцем в Валиафа, тот покосился на целителя, затем задумчиво посмотрел на развалившегося на земле Куинона и пожал плечами:
— Сон полезен для юного организма.
Ясно, они все заодно, даже Леворона тем же напоили, бедолага уже едва не падает носом в костер. А до ветки меня донесут? Донесли, укрыли и вернулись к костру обсуждать планы. В этот раз сил на подслушивания не оказалось.

Похоже, практику пора сворачивать. Я с Маэродом тоскливо взирали на расплавившийся котел. И ведь вроде никаких особо вредных ингредиентов туда не добавляли, а стоило только чуть нагреть, и наш эксперимент закончился, не успев начаться. Жаль. Остальные за такое по головке не погладят. И ведь главное с чего? Подумаешь, добавили в варево осколки моргульских клинков!
— Хорошо, что не взорвался, — грустно произнес Маэрод. Видимо, тоже реакцию собратьев просчитал.
— Хорошо, что свидетелей нет, — те эльфы, направленные к нашей поляне взбунтовавшейся тропой, благополучно отбыли еще до моего пробуждения.
Не могу сказать, что эти три недели были очень долгими. Куча новых рецептов, незнакомые травы. Собранные охапки разнообразного сена либо сушились на солнце, либо были благополучно замочены и помещены в промасленные свертки (интересно, кто их понесет?).
Куинон все же доконал меня танцами, и я ночью по-тихому с использованием всех мер предосторожности, включая поисковую волну, навела на танцевальной поляне порядок: скидала и утрамбовала сухостой в ямах и впадинах, забросала их сверху землей, убрала торчащие, мешающиеся нормальному передвижению, ветви деревьев, часть из которых пришлось подвязать с помощью веревки. И все это ради возможности лицезреть удивление на лице Куинона. В качестве мести, за проявленную инициативу в виде выравнивания поляны, меня стали заставлять танцевать по выступающим из ручья камням. Синяков прибавилось, зато после экзекуции не нужно было дополнительно ополаскиваться. Везде есть плюсы. На поиск конкретно этого плюса я потратила больше суток.
С Валиафом было проще всего, он учил передвигаться по лесу, слушать его, и это новое умение весьма помогло мне с совершенствованием поисковой волны. Лес действительно был живым, только если раньше я представляла его муравейником, то сейчас точно знала, что это единый и неделимый организм. А еще он мог общаться. Шептал об укромных полянах, пел о воде, стрекотал о цветах, шелестел о своих посетителях. По заданию Валиафа, нашла эсгаротский караван в полутора лигах, идя прямо и ни разу не свернув с пути. На следующий день после этого своеобразного экзамена меня стали учить передвигаться по среднему ярусу, то есть по ветвям. На верхний просили пока (хотя бы в одиночку) не соваться. Я и раньше, наблюдая за скачущими по деревьям эльфами, понимала обманчивую видимость простоты движения, но насколько это реально сложно осознала лишь на собственной практике. Резерв на излечение синяков к вечеру полностью истощался. Зато эльфы как-то в отсутствие Куинона решили устроить мне экстремальную побудку — стряхнули на землю, облили водой, говорят, еще что-то кричали — я не проснулась вот и не помню. Утром пришлось выслушать обиженных и пообещать спать более чутко. Еще через два дня поутру эльфы снова сидели надутыми, спросила причину — промолчали.
Про кучу разной информации, полученной от Маэрода, я даже не заикаюсь. Эльф, видимо, решил научить меня всему, что поддается изучению, даже продемонстрировал эльфийские заклятия, ничего не поняла, но определить, если кто их использует в округе, скорее всего, смогу.
В общем, скучать было некогда.
Этим же вечером, поедая поджаренные на костре клубни, подняла вопрос о возвращении. Двое из трех эльфов при этом покосились в сторону останков котелка, третий разглядывал небо.
— Солнышко, — Валиаф скрестил на груди руки, — а основная причина твоего желания вернуться в Эребор какая? Уж прости, но поверить, что ты обменяешь свободу и знания на возможность пользоваться котлом, я не могу.
— Соскучилась, — улыбнулась я. Не видеть Рассвета столько времени было тяжело, хотелось обнять чешуйчатого за шею и услышать его бурчание, отдающиеся в теле легкой дрожью.
— Скучать по дракону — это ненормально, — хмыкнула этикетная зараза.
— Мне можно, — с милым оскалом отрезала я.
— Лицо расслабь, уголки губ чуть больше в стороны. Истинная леди всегда скрывает свои чувства.
Дважды зараза!

— Ты самый красивый мужчина во всем мире, самый замечательный, любимый, заботливый, самый мудрый, чудесный, восхитительный и роскошный, самый чешуйчатый, золотистый и перепончатый. Как мне тебя не хватало! — восторженно вопила я. — Отцепите её от моего носа, — прогундосил Рассвет, стараясь не размыкать губ. Мне было все равно. Я восторженной пиявкой вцепилась в чешую на морде дракона, и отпускать его не собиралась. Даже возможность быть случайно зажатой в его пасти меня не волновала. Он здесь, рядом! В зоне досягаемости! Можно тискать, гладить чешую, советоваться и жаловаться на несправедливый мир, нелюбящий таких светлых и мохнатых нас! Как я, оказывается, соскучилась. Плотный учебный график не позволял тосковать — времени просто не было. Зато сейчас, я старалась разом набрать все эмоции от общения со своим огнедышащим родственником, которые были недоступны почти целый месяц. Я была счастлива и Рассвет, несмотря на свое бурчание, тоже. Довольно прищуренные драконьи глаза сверкали, хвост то свернется крендельком, то начнет метаться из стороны в сторону. Идиллия, в которую совершенно не вписывались два организма. Краем глаза отметив мрачно-обиженно-надутые мордахи крикнула:

— Ребят, вас я тоже рада видеть, — и снова сосредоточилась на Рассвете. Пятнадцати минут мне мало, может через часик и отцеплюсь от его носа. Не отцепилась, через полтора часа меня нагло отодрали от моего сокровища и зашвырнули в наполненную прохладной водой купальню в караульной. Сообщение об ужине я услышала уже через закрытую дверь. Отплевавшись от воды, пришла к выводу, что все прекрасно, дракон под боком и меня даже до ванны донесли и еду приготовят, возможно, даже это что-то будет вареным или тушеным! Красотень! Даже необходимость вспоминать подзабытые правила поведения за столом (эльфийский вариант), не портила ужин. Тушеные с грибами свежие овощи в трех вариантах, сладкая выпечка и молоко с киселем. Я методично уничтожала все вкусности, до которых могла дотянуться, Аурлор довольно посмеивался, когда я в очередной раз возносила хвалу повару, и потихоньку подкладывал все новые кусочки. С удивлением узнала, что пару дней назад Рассвет отпустил его в Эсгарот пополнить запасы: — Люди сильно удивились, когда я основательно закупившись, пришлось даже взять старую клячу, — здесь последовал укоризненный взгляд в сторону дракона, — один отправился на Пустошь. Пришлось подгадать время, когда бургомистр отправился с проверкой на караванную дорогу. А то так просто покинуть город мне бы не дали. — Почему? — вылезло мое любопытство. С лошадью понятно, Рассвет уважает мясо, как и я. Вот только я менять эльфийскую стряпню на мясной бутерброд считаю кощунственным. — Эльф вне границ Лихолесья, к тому же покупающий провизию, - хмыкнул разведчик. - Приглашение на званый ужин было бы мне обеспечено, как и куча вопросов, на которые отвечать не имеет смысла. — «Не имеет смысла»? — поставила пустую кружку на стол, если посидеть так пару минут, то еще чашку киселя я в себя впихнуть смогу. — Да. Мне нечего им говорить. Могло хватить и общих фраз, но не хотелось терять время попусту. — Выглядите посвежевшими, — осторожно выразил недоумение Гваэглор, — даже интересно, чем же это вы занимались. — Почти тем, чем и планировали, — чинно промокнув губы полотенцем, произнес Куинон, — просто целительству пришлось уделить больше времени, когда Солнышко, познакомилась с Левороном. — ЧТООО? — зашипело за открытой дверью. Хм-м. Надо все же перетащить стол из общей комнаты в сокровищницу. — Уважаемый Смауг, мы расскажем подробности сразу по завершении ужина, — не прошло и пары часов с нашего возвращения, а Рассвет с Куиноном уже вновь готовы поругаться. — А лес оказывается, живой! Не его обитатели или деревья, а сам лес! А еще мы котелок случайно расплавили, — мой оптимизм сегодня был не исчерпаем. — Ясно. Ешь спокойно, пару минут я подожду, — мрачно прогудели снаружи. Да уже почти все, еще стаканчик киселя и булочка с орехами, и пирог с мочеными яблоками и… слойка не влезает. Эх, ладно, завтра доем. Стараясь не переваливаться как беременная утка, устроилась рядом с драконьей мордой. Рассвет, оценив маневр, кончиком хвоста подцепил мой креслоподобный стул, и поставил рядом со своей лапой. Прежде чем усесться, не удержавшись, потерлась щекой о его нос. — Что ж, если честно, я сомневался в необходимости рассказать Вам о всех незапланированных ситуациях, произошедших во время практики, — начал Валиаф, чем весьма удивил меня. Мне казалось, что главный в этой поездке был Куинон, — но Солнышко является вашей воспитанницей и, как нелегко это признавать, произошедшее может иметь и негативные для неё последствия. На протяжении фразы гребень Рассвета все сильнее встопорщивался, пришлось вмешаться: — Угу, особенно это касается оглушенных эльфов, которых потом еще зельем, путающим недавние воспоминания, напоили. Про клятвы я вообще молчу. Вы же кучу правил этикета нарушили, пока эту пятерку обрабатывали. — Пятерку?! — клуб дыма оправился к сводам сокровищницы. — Ага, они направлялись совершенно в другое место, а пришли к нам. Представляешь, эльфы заблудились в своем лесу. — Малышка, прекрати этих ушастых, — глаза моих учителей мстительно-обещающе сузились, — оправдывать, не маленькие — объяснятся. Это да. Главное, что ты успокоился и остальному уже не сильно удивишься, а значит, причин для злости будет меньше. — Как правильно сказала Солнышко, — продолжил Валиаф, скрестив руки на груди, — появление другого отряда, было неожиданно. Тропы пришли в движение — это большая редкость. — Дальше, — обдумав ответ эльфа, рыкнул мрачный дракон. — За двое суток до этого, — в это совпадение даже я не верю, вон Валиаф тоже понимает, но юлить все же не пытается, — Солнышко извлекла осколок моргульского клинка из тела Маэрода. Рассвет сел на задние лапы, едва не опрокинув мое кресло. Оторопевшие Гваэглор и Аурлор, неверяще уставились на Валиафа, а поняв, что тот не шутит, перевели взгляды сначала на оставшихся соплеменников, затем на меня. — Так получилось, — выдавила под требовательными взглядами бледных эльфов, — перед сном уберу ваши. Стоило Валиафу подтверждающе кивнуть и из парней будто воздух выпустили. Сев, где стояли, эльфы пустыми взглядами уставились на Рассвета. Дракона реакция эльфов не порадовала: — И как… — Это быстро и почти без последствий. Как синяк залечить, — успокоила я чешуйчатого и, похоже, поторопилась. — И сколько эльфов захотят получить в свое распоряжение ребенка с такими способностями? — бронированная голова нависла над Валиафом. — Малышка смогла научить одного из пришедших по тропе целителей очищать осколки от тьмы. — А если точнее, то Леворон просто испугался, когда осколок активизировался, — не удержалась я, пропустив мимо ушей подоплеку фразы. — Как результат, методы у нас совпадают только на начальных этапах. — Верно. Пусть для наших целителей метод неприятен в плане последствий, но действенен. А учитывая нашу гордость... — и Валиафа понесло. Говорить им или не стоит, что я изучила их достаточно, чтобы по цветам, проявляющимся в ауре, понять их чувства? Рассвет тоже с сомнением разглядывал эльфа, не слишком убедительно пытающего рассказать о неприятии помощи лихолесцами других народов. И ведь ни словом не соврал! Дракон задумчиво втянул носом воздух и хмыкнул. По запаху, что ли определяет? — Сам в это веришь? — по-птичьи склонил голову огромный змей. Валиаф потупился: — Мы приняли все доступные меры предосторожности, но не думаю, что Владыке Трандуилу потребуется много времени чтобы сделать выводы. Предугадать его конкретные действия, при таком раскладе, сложно. Видимо лицо у меня побелело — вспомнилась захлопнувшаяся намертво гномья шкатулка с сияющими алмазами внутри. Маэрод метнулся в караулку и через полминуты выбежал с какой-то склянкой в руках. Машинально выпив сунутый в руку флакон, с безнадегой просипела: — Может ему Леворона хватит? — Конечно, хватит! — возмущенно воскликнул Маэрод, и я даже пожалела, что научилась распознавать их попытки схитрить. — Ты же ребенок! Никто тебя не к чему принуждать не станет.

Заставлять и не придется, просто намекнуть, как эльфы не любят драконов и все. Рисковать Рассветом я не стану. — И ты действительно считаешь, что кто-то решит принуждать целителя? Ты со своей вредностью такого натворишь, что лучше самим в Мордор убежать — просить политического убежища. А сейчас правду говорит! Моргнула, отводя глаза от взволнованного лекаря. — Именно, — я с испугом посмотрела на Куинона, вот как счаз упок… успокоит! — В худшем для тебя случае Их Величество предоставит и тебе и нашим собратьям выбор. Брачные узы наиболее беспроигрышный вариант. Ик! — Не волнуйся. Очередь из желающих пообщаться в первую минуту составит восемьдесят три обязанных тебе жизнью эльфа… А?! — … из ста двадцати семи раненных моргульским оружием на прошлую весну свободными в личном плане были семьдесят девять жителей лихолесья. — Не… — Из нашей пятерки только Куинон занят. Получается восемьдесят три, — вновь перехватил инициативу Валиаф. — Поэтому прекращай паниковать, такое непонятное чудо с невиданной ранее магией приносить пользу может только добровольно, а наш владыка не станет рисковать пытаясь насильно привязать тебя к Лихолесью. Лучше представь — в истории не зафиксировано ни одного случая, когда такое количество дивных претендовало на сердце одного человеческого ребенка. Вот вручить тебе знак друга эльфов Король обязательно попытается, когда разберётся кто обучил Леворона уничтожению скверны. Ты ведь поняла, что таким способом можно очищать не только моргульские клинки, но и саму землю? — Он сам… — Под твоим руководством. И заклинанием он воспользовался не стандартным, а чем-то средним между твоей резонансной… я правильно выразился?.. волной и эльфийским обезболивающим. Результат сама видела. Что скажешь? А я могу сказать, и меня не перебьют? Сомневаюсь почему-то. Мне б по-тихому в уголке в тиши и спокойствии все осознать, а уже потом обдумывать ответ. Восемьдесят три? Кхе-хе. Кстати, господа шутники! Встав со стула, не встречая сопротивления за пару мгновений забралась на недоумевающую драконью морду. Вероятно, невероятно... Издеваться-то зачем? Это мне положено в истерике пребывать, а не наставникам осознающим размер подступающих неприятностей! Обвела взглядов своих мучителей и мстительно произнесла: — Педофилы! Четыре отвисших челюсти цветочным медом пролились на мое измученное их издевательствами сердце. Только одна довольная физиономия портила все впечатление от чудесной картины. А ведь по большей части отомстить за невинно убиенные нервы я пыталась ему. Я когда-нибудь смогу довести Куинона до потери контроля хотя бы над выражением своего лица? Рассвет не выдержал первым, стряхнув меня с морды, выпустил большущий клуб дыма и захохотал. Приземлившись перекатом, дабы погасить инерцию, как учил Валиаф, напустила на себя невозмутимый вид. Профыркавшись и взяв себя в лапы, дракон вновь улегся на свои богатства. — Не волнуйся, Солнышко. Будут сильно доставать — пролечу над их лесом пару раз. Думаю, такой толстый намек они поймут, — и уже эльфам. — Как быстро вы сможете завершить её обучение? Пожалуй, сегодня лучше сидеть. Он, что решил побыстрее избавиться от ушастиков? Но в таком случае Владыка Лихолесья узнает и о моих способностях, и о Рассвете гораздо раньше, чем, если эльфы останутся с нами на подольше. Нет, ребята не скажут, но в уме Трандуила сомневаться не приходится. Да и сдается мне на своей территории, он может гораздо больше, чем нам представляется. Как пример: управление Тропами, о котором упоминал Валиаф. — Полтора года, не меньше, — ответил Куинон. Остальные все еще были не коммуникабельны. — Минимальная основа. — Извини, Солнышко, придется тебе постараться. Я кивнула. Как только появится возможность узнаю, что задумал змей. Мои собственные мысли по этому поводу, мне не нравились. — Покажешь, из-за чего мы сейчас паникуем? — прогудел дракон. — Конечно, — все потом, в том числе и истерика. Сейчас можно показать свои достижения, обретенные потом, кровью и сломанными косточками моих подопытных зверюшек. Короче похвастаться! Глубокий вдох, медленный успокаивающий выдох и бодрой походкой направиться к стеночке, подпираемой Гваэглором и Аурлором. Так и кто первый? У Гваэглора один осколок у левого легкого, у Аурлора их… четыре? Присела рядом с эльфами у стеночки — третьей. — Ты где их столько нахватал? — шокировано спросила, пытаясь вернуть вновь удравшее спокойствие. Меня поняли и даже ответили: — Я разведчик. Часто либо в одиночку, либо с малым отрядом отправлялся на вражескую территорию. Крупных схваток разведчики избегают, но бывают ситуации, когда ради сведений необходимо идти на риск. В моей жизни было много преследований и погонь, и не всегда я успевал увернуться от стрелы или защититься от клинка. — Понятно. Значит, начну с тебя. И прошу прощение за фамильярность. — Я не против. Что от меня требуется? — Раздеться. — Раздеться?! — взвился чешуйчатый. Небольшое землетрясение сотрясло сокровищницу. — Что значит «раздеться»? — А как иначе осколки достать? Они же материальные? — Никаких голых мужчин! — гремел Рассвет, нависнув над нашей контуженной троицей. — Да что я у них не видела! Поверь, ничего интересного! Дракон замер, повыпускал ноздрями дым и повернулся ко второй тройке: — Педофилы, значит? — и так тихо с какой-то задумчивостью он это произнес, что спящий в последнее время инстинкт самосохранения, взвыл гондорской поминальной трубой. Будь эльфы в лесу их быстрая мимикрия под цвет свежей листвы не дала бы их врагам ни шанса на их обнаружение. — У первого из той чужой пятерки, осколок находился рядом с бедренной артерией, естественно мы раздели его полностью! Только я не поняла, на что там смотреть надо было? — То есть? — рыкнул змей, не спуская с зеленых эльфов взгляда. — Ну, судя по твоей реакции, — чешуйчатая мордаха возмущенно развернулась в мою сторону, — нужно было рассмотреть, что-то, что мне видеть еще не полагается. А что — непонятно. Рядом сдавленно всхлипнул Гваэглор: — Вы ведь анатомию с Маэродом проходили? — К-конечно! — я возмутилась — какое целительство без знания анатомии? Рядом с грохотом опустился массивный хвост: — Никаких голых мужиков до замужества! — Да почему, — взвыла я. — Чего я как целитель должна бояться там рассмотреть? — Или к мужикам вообще не подходишь, или при лечении прикрываешь им место ниже пояса и выше середины бедра! — А если там рана? — Прикроешь центр!!! Возмущенно посопев друг на друга (дракон в связи с габаритами на глаголющего истину походил больше), решили выяснить отношения позже и без свидетелей. — Смотреть будешь? — обижено сдалась я. — Не сомневайся, — почувствовал вину опекун. — Просто, — опять влез Гваэглор, — те места тела, которые прикрыты одеждой в большинстве ситуаций — не принято показывать общественности. Это считается позором как для увидевшего, так и для позволившего увидеть. Поэтому обычно стараются избегать подобного. Исключение составляют либо близкие родственники, либо семейные пары.

— А целители? — В крайних случаях, — рядом, перебивая эльфа, раскатисто зарычали. — А еще стараются подбирать целителей и пациентов одного пола. Я обреченно вздохнула: — Послушай, Аурлор, а полотенцем бедра замотать можешь? Буду работать на ощупь. Разведчика и чешуйчатого чуть удар не хватил, и пока эти извращенцы судорожно хватали ртами воздух, добавила: — Там я трогать не буду, незачем. — Зачем вообще сказала!!! — громыхнули сверху. Пошатнувшись от звукового удара, буркнула: — Если совру, что для интереса — поверишь? — Занятная постановка вопроса, — дракон вздохнул, — просто сейчас там нет для тебя ничего занимательного, а вот в будущем при таком твоем подходе, когда ты подберешь для себя мужчину, могут возникнуть сложности. — Ладно, — улыбнулась я такой заботе, — не буду смотреть и постараюсь не думать и забыть. Но рубашку некоторым все равно снять придётся. — Да, потенциальному мужу с тобой точно легко не будет, — с обреченным смешком выдавил Аурлор. — Ему еще надо оказаться достойным этого потенциала, — ехидно прорычал Рассвет. Уже не обращая внимания на разговор, присмотрелась к проклятым осколкам. Жутковато. Единственное, что с натяжкой можно было считать положительным моментам, эта зараза двигалась очень медленно и не напрямую к сердцу, а по пути наименьшего сопротивления, обходя кости, сухожилия и большую часть внутренних органов. Не будь знаменитой эльфийской регенерации, ребята вряд ли протянули бы и дюжину лет. Так, что лучше сделать в этом случае: создать барьер вокруг одного осколка и потом уже его извлекать или заэкранировать три других и спокойно работать с первым? Барьер не то, чтоб сильно мешал, но лишние силы при работе с отсеченным им осколком, прикладывать приходилось, впрочем, создать сразу три барьера было не намного легче. Ладно, буду учиться экономить силы и тренировать контроль, но главное, чтоб осколки на мою деятельность все разом не среагировали. Итак, сосредоточиться, создать три барьера вокруг этой болотной гадости, оглушить четвертую и извлечь её из тела. С отвращением положила исходящий мраком кусочек металла в подставленный Маэродом кубок, и сняла барьер со следующего осколка. Чуть больше пятнадцати минут и еще три осколка металла лежали в кубке. Хотелось бы, конечно, с ними поэкспериментировать, но боюсь в следующий раз одним расплавленным котелком я не отделаюсь. Через пару минут Аурлор шальными глазами разглядывал себя в полированной золотой пластине. Над ним зависла любопытная драконья голова. Никаких ран на теле эльфа не наблюдалось. Тихо хихикнув, перевела взгляд на Гваэглора и ткнула пальцем рядом с собой. Намек был понят. Еще через десять минут неверящих в исцеление эльфов стало двое, а от моего резерва осталась едва ли не десятая часть. Ладно, пусть прыгают, а я по-тихому смотаюсь в караульное помещение и завалюсь спать. Маневр был замечен, но ни Рассвет, ни тройка оставшихся учителей, останавливать меня не стали, за что им отдельное спасибо. Чуть не уснув в купальне заполненной ароматной водой, поймала себя на мысли, что водные и косметические процедуры в последнее время стали приносить неожиданное удовольствие. Если раньше всеми этими притирками, бальзамами и кремами пользовалась лишь по требованию Маэрода, то сейчас чувствуя и видя эффект от их применения, готова была посвящать этим процедурам гораздо больше времени чем раньше. Это мне хочется выглядеть не хуже своих учителей или месяц походного режима сказывается? С довольным мурлыканьем устроилась в нормальной, относительно конечно, постели и почти сразу уснула. Денек на впечатления выдался насыщенный. Может быть, это и сыграло свою роль в появлении знакомого сна. Уже почти ставшая родной аскетично-роскошная комната с небольшим количеством мебели, украшенной белым серебром и эмалью, круглым пушистым рыже-золотисто-зеленым ковром с длинным ворсом, кучей аккуратно разложенных книг, названия которых я не могла прочесть — руны вблизи расплывались. Грустно вздохнув (любопытство активно пилило сознание на предмет попробовать-таки прочитать хоть что-нибудь), отправилась к столику. Видимо мое полугодовое отсутствие плохо повлияло на хозяина апартаментов: на столе вновь гордо возвышалась бутылка с вином золотистого цвета. А на углу, удивив меня до испуга, ровной стопочкой лежали все мои художества, начиная с расчета бюджета, заканчивая схематичным рисунком спаивания молодежи. Ньдя-а. И чужой рисунок виселицы. Но ведь пить много — плохо! Разве я не права? А тут всякий раз (за исключением последнего) на столе стоит новая початая емкость! В общем, совесть меня не мучила, когда я перевернула плотно закупоренную (специально проверила) бутылку верх донышком, закрепила, чтоб не упала с помощью стоявшей рядом с книгами малахитовой подставки и разложила вокруг бутылки листы пергамента. А вот на листах металлической ручкой-пером нарисовала сначала большую лужу, затем выползающих из неё пухлых червячков. Причем каждый червяк отличался от другого: один полз, удерживая на себе кубок, другой графин, третий бочку, у некоторых в условно начертанных лапках колыхались знамя: «За самогон!», «Даешь бражку народу!» или «Ни дня без красненького!», у других червяков на месте груди красовались медали «Три бочки за раз», «Выжил после месячного запоя», «Врагу не досталось». Мое больное воображение, спущенное с поводка впервые за полгода, развернулось на всю катушку. Очень надеюсь, что за такое безобразие меня не прибьют, когда и если вдруг найдут, конечно.

— Похоже, обучение танцам придётся прекратить, — задумчиво разглядывая каменную колонну, произнес Куинон. Каюсь, первым моим желанием было завопить от счастья и устроить праздничный ужин. А вот мысля посетившая голову, сразу после осознания сказанного — насторожила. Это чем мы будем заниматься во время занятий этикетом? — Придется много времени посвятить обучению владению оружием. Хотя твое поведение все еще не укладывается в рамки достойной леди. Кусочек твороженной запеканки согласно шмякнулся назад в тарелку.

Меня? Оружием? Эти два слова находящиеся в одном предложении вызвали диссонанс в мыслях. Нервно улыбнувшись спокойно наблюдающему за мной Куинону, вспомнила как не далее, чем вчера едва не отчекрыжила себе палец, шинкуя травы на зелья. Я и оружие — насмешил. Прибью себя сама не дав сделать это другим. — Остальные ушли осматривать оружейные. — Без Вас? — обрела я голос. Мне аристократично, то есть безэмоционально, но со следами одобрения, улыбнулись. — Боюсь, я в любом случае не соглашусь с их выбором, — эльфийская зараза чинно пригубила травяной напиток и с исследовательским интересом воззрилась на мои попытки скрыть распирающее любопытство. Глубокий вздох и я изящным отточенным за полторы сотни завтраков движением, пригубила кубок. Промокнув губы и вежливо с толикой прохлады в глазах, улыбнулась собеседнику. Оценив мой маневр, и поощрительно склонив голову, Куинон продолжил. — За последний месяц они забыли про твою физическую силу, явно не соответствующую человеческому ребенку. Естественно и подбор оружия будет не верный. — Лорд Куинон, Вы недооцениваете своих товарищей. Если кто-то и забудет об этом факте, то остальные непременно ему напомнят, — держать ровный тон было нелегко, тело, будто предчувствуя предстоящую экзекуцию, отказывалось выполнять команды явно не здорового мозга. — Согласен с этим утверждением, но у меня есть определенные сомнения в их совместных действиях. Думаю, не ошибусь, высказав предположение, что каждый из моих соплеменников будет занят подбором одного вида оружия. Естественно качество выбора при этом существенно снизится. — «Вида оружия»? — состроив недоуменно-благожелательное лицо, переспросила я. Это меня не одним, как мне подумалось в начале, мечом мучить будут? — Конечно, — отведя от меня взгляд и довольно улыбнувшись куда-то в пространство за моей спиной, обрадовал учитель. — Минимум тебе необходимо уметь обращаться с оружием ближнего и дальнего боя. Лук и меч — бесспорно. Оружием ближнего боя помимо клинка являются, к примеру, кинжал, кастет, сюко. Средняя дистанция — хлыст, посох, глефа. Получается четыре вида оружия и рукопашный бой. Минимум, — помолчав пару секунд, закончил задумавшийся дивный. — Начало разговора ты провалила, вне зависимости от серьезности ситуации при посторонних на твоем лице не должны отражаться истинные эмоции. Абстрагируйся, середина и конец разговора практически идеальны. Мелкие недочеты исправятся со временем в процессе получения опыта. Насчет оружия не волнуйся, уверен, его подбор займет не один день. Зато, когда это случится, придет ко мне полный Гондолин со всеми своими фонтанами. Похоже, эти полгода будут очень веселыми, с большим количеством практики по самолечению. Ребята соригинальничали. Каждый притащил свой вариант «подходящего оружия». С тихим ужасом осмотрев впечатляющую горку, умоляюще уставилась на Куинона. Он, конечно, дерет три шкуры, но не дает остальным перегибать палку. Вредный эльф, оценив ситуацию, поинтересовался у Маэрода, какие зелья будут необходимы при форсированном обучении владению оружием. В результате минутных размышлений целителя, гномья караульня подверглась разграблению накопленных травяных запасов, затем мы вдвоем отправились в оранжерею и Кхеледдум — варить все, что только сможет мне пригодиться при обучении. С запасом. Вечером четверо из пяти эльфов, отправились за очередной грудой оружия. Шатающаяся от испарений десятка зелий благополучно настаивавшихся в гномьих лабораториях, моя персона, мысленно плюнув на одолевавшие мысли о скорой кончине в заботливых руках учителей, села разгребать остатки неотсортированных золотых запасов. Через пару часов, составивший мне компанию Аурлор, покрутив головой разминая шею, радостно произнес: — Похоже, скоро драгоценные камни складывать будет некуда. — Значит, пора пускать их в дело, — довольно осмотрев ряды чаш «с горкой» заполненных камнями, ответила я. — Уже придумала как? — Конечно, еще до начала приборки! Уже попробовала - должно хорошо получиться. Вон на потолке созвездия почти как настоящие. Аурлор чуть улыбнувшись поднял лицо к потолку… и застыл с округлившимися глазами: — Это что? — спустя минуту выдавил разведчик. Ну, я не стала хорошего эльфа в неведении держать: — Сияющие алмазы, до пяти камней на звезду. Не идеально, но созвездия вышли похоже на оригиналы, даже пропорции передать получилось неплохо, — помолчала, дав Аурлору осознать сказанное и добавила. — А разве вы на них внимания не обращали? — Свод пещеры ощутимо давит на плечи — нам неуютно в подземельях. Вот и не смотрели на него... Эм, Солнышко…, а еще белые алмазы… неиспользованные в отделке помещения, остались? — Конечно, еще две трети шкатулки. И ужас сногсшибательный. — Как? В смысле, что? — Драгоценности. Сногсшибательно красивы и ужасно неподходящи для ношения. Эльф сдавленно хмыкнул и свернул тему: — Так что ты решила насчет камней? — Больше всего у нас имеется в наличии изумрудов, затем рубинов и сапфиров. Я предлагаю закрепить изумруды по центральным колоннам и лестницам — треть их длины равномерно по количеству на единицу площади, затем треть по нисходящей, если смотреть в высоту. Рубины в противоположной части сокровищницы от созвездий в виде заката солнца, а сапфиры в последней трети колонн, лестниц и стен. Есть идея как из оставшихся камней выложить подобие мозаики на стенах. Хочу попробовать сотворить пейзаж весенней пустоши и часть Долгого Озера. — Размах у тебя драконий, — задумчиво произнес эльф. — И как будешь осуществлять эту идею? — Просто. Валиаф провел пару дней назад лекцию по скалолазанию. Веревок полно, выступов за которые их можно закрепить тоже — будет практическое прохождение теоретического материала. Интересно, как будут выглядеть гроздью висящие на стенах эльфы? Судя по обреченному виду Аурлора, скоро я это узнаю. Ведь это тоже хозяйственные хлопоты, в которых перворожденные обещали помогать. От общей кучи сокровищ, не отсортированной остался объем всего с пяток среднего размера домов в Эсгароте. Уже вполне можно было начинать претворять свои планы в реальность, уж очень мне хотелось придать более волшебный вид этому месту, а то Рассвету оно не соответствовало. Пусть главное чудо здесь он, но и окружающее должно быть на уровне. Удачно Аурлор завел этот разговор — дракон дремал, переваривая плоды охоты, остальные отправились в оружейную подбирать мне оружие, что меня весьма нервировало, уж больно целеустремленный у них был вид. Останется только решить: что делать с разнообразными подносами, кубками и прочей посудой временами попадавшимися в груде золотых монет. Оружие, понятно, на стену, а остальная мелочевка? Связать тонкой веревкой и сотворить своеобразный сигнальный контур? Вряд ли кто додумается, что заманчиво валявшиеся вне зоны досягаемости дракона сокровища — это оригинальный способ определения чужаков. И пусть Рассвет учует воров еще при подходе к Горе, лишним такая сигналка точно не будет. Вон подтверждение рядом стоит, прикидывает варианты исполнения моей задумки.

— Цвайхендер, — неожиданно выскользнувший из-за спины Гваэглор протянул мне замотанную в ткань оглоблю. — Мы долго совещались и пришли к выводу, что за оставшееся время научить тебя танцу с оружием не сможем. Тихо икнув и вернув глаза со лба на место их постоянного пребывания, настороженно уставилась на сумрачного эльфа. — Дело не в том, что мы не хотим тебя учить, просто считаем, что с твоими способностями именно это оружие осваивать будет проще и быстрее. — Оглоблю? Эльф запнулся и тихо вздохнул: — Это меч. — Он с меня размером! — возразила я, осторожно разматывая тряпки. — С твоей силой это не проблема. Это оружие не для замкнутых пространств, ему нужен простор. Для представителей нашей расы оно не подходит — мы предпочитаем сражение на дальней дистанции, либо плотный строй плечо к плечу с товарищем. Разведчикам и шпионам, да есть и такие не удивляйся, не имеет смысла таскать с собой меч подобного размера. Остатки ткани соскользнули с клинка, и я замерла. Ух, ты! Какой красавец… или красавица? Трехгранное лезвие шириной в мою ладонь от своей середины до второй гарды оказалось покрыто темной затейливой геометрической гравировкой, ни капли не похожей на обычное гномье украшение. Две гарды и ребристая часть между ними, противовес в виде шара. Оттенок меча плавно менялся от менее яркого у кончика клинка к насыщенному у рукояти. Между рукоятью и первой или верхней гардой расстояние было немногим более локтя в длину и чуть меньше между второй и первой. В драконьей сокровищнице все казалось золотистым, но понять, что гравировка и рукоять из одного металла, а лезвие из другого можно было не напрягаясь. И не такой он тяжелый, как показалось при первом взгляде. — Гравировка светлее клинка, просто даже желтое серебро со временем темнеет. Потом покажу, как чистить и сама увидишь. А место между гардами предназначено для блокирования тяжелого оружия, можно так же увеличить маневренность клинка, переложив на это место вторую руку. Понравилось? — улыбнулся Гваэглор. — Очень, — погладила я лезвие. — А что за желтое серебро? — Гномы нашли способ обработки обычного серебра, в результате которого металл приобретает своеобразный оттенок. Любит эта раса золотой цвет. Я захихикала: — Представляете, встречаю я к примеру стражников, те и спрашивают «Ты кто?», а я им «Целитель!» — а за спиной этот меч. — Ничего сложного! — предвкушающе улыбнувшись, опустился рядом со мной на корточки Маэрод. И откуда только взялся, секунду назад его же не было? — Смотри: опускаешь гарды до щелчка, фиксируешь их этими ремешками и получаем почти ровную поверхность. Если Валиаф и Куинон не смогут найти к ним ножны, сделаем их сами и будет у тебя своеобразный посох. Да, ребята все продумали: — А где её нашли? Раньше я подобного не видела. — Её? — удивился Аурлор. — Хотя ты права, есть в этом мече что-то женское. — Согласен, — кивнул Гваэглор. — Нашел Валиаф в одном из тайников. Не удивляйся Солнышко, ты находишь драгоценности и книги, а мы оружие — все честно. — Честно, — немного обиженно согласилась я. — Почти два года искала гномьи запасы алкоголя, а вы их нашли меньше чем за месяц. — Кому что ближе, — важно покивал Аурлор. Подошедшие через несколько минут Куинон и Валиаф с интересом осмотрели нашу хихикающую четверку. Жаль, что прокомментировали увиденное: — Пусть. Завтра будет не до смеха. С-спас-с-сибо учитель. Вы хоть понимаете, как сложно после такой фразы делать вид, что я не понимаю ваш язык?! Валиаф на реплику Куинона просто кивнул и забрал из моих рук меч. Поправил ремешки, удерживающие гарды и вогнал клинок в странноватые на вид цилиндрические ножны. — Явно сделано на заказ. Ладно, Солнышко, иди отдыхай, а мы пока обсудим с твоим опекуном дальнейшее обучение. В борьбе любопытства и желания поспать последнее победило с большим отрывом, просто напомнив первому, что как минимум один эльф судьбу трети белых алмазов теперь знает и, вряд ли будет это скрывать. А эльфы существа мстительные и могут устроить воспитательную беседу часа на четыре не меньше! Едва добралась до караульного помещения, как шелест эльфийского разговора стих. Не удержавшись обернулась и несколько секунд откровенно любовалась ошарашенными мордашками, рассматривающими потолок. Соседняя с эльфами золотая гора подозрительно дымилась. Что за?.. Я еще после гильотины засомневалась в обычности этого сна, сейчас же убедилась, что эта комната снится как минимум не только мне. На знакомом столе с аккуратно сложенными на углу рисунками, вчерашняя винная бутылка отсутствовала, зато рядом с ним на полу стояла бочка, в которую спокойно мог бы поместиться гном. С краником в нижней части! А под краником кубок, доверху наполненный вином! От возмущенного созерцания этой мечты алкоголика меня отвлек лежащий на столике наполовину исписанный ровным четким почерком лист пергамента. И в отличие от книжных корешков, эти записи я прочесть могла. «Юная Леди (как-то мне страшновато читать этот текст), меня бесконечно радует Ваша забота о моем здоровье и моральном облике (ага, радость из строчек так и фонтанирует), но хотелось бы отметить, что временами возникают ситуации, когда наличие вина не просто желательно, а необходимо. Ваше мнение о нахождении в моих покоях бутылок (его покоях? а чего они мне тогда снятся?) я принял во внимание. И все же оставляю за собой право на присутствие данного напитка в своих комнатах. Тешу себя мыслью, что за прошедшие годы жизни, научился чувствовать меру. Касательного остального, хочу отметить оригинальность изложения мыслей с помощью рисунков, и хотя я уже убедился в Вашем умении писать и считать, с интересом буду ожидать появления новых миниатюр». Нда. Вроде вежливо сказано, а щелчок по носу чувствуется. Похоже, автор послания весьма опытен в написании подобных писем. Одним словом — аристократ. Куинон дал достаточно сведений о светской жизни, чтобы можно было судить об этом. В любом случае необходим ответ, желательно в том же стиле. «Уважаемый Лорд (при написании этой фразы в моем сознании толстенький червячок гордо пропищал „Месть!“), мне очень приятно, что Вы цените мое отношение и принимаете заботу. Искренне сожалею о Вашем, потраченном на недостойную внимания меня, времени. В свою очередь смею заметить: во все мои посещения этих покоев, за единственным исключением, на столике всегда стояла полупустая бутылка вина. Приношу свои извинения за возникшую мысль о ежедневной замене опустевших бутылок на запечатанные. К моему прискорбию в учебной программе не оказалось времени на изучение винных сортов, поэтому отличить качественный напиток от его суррогата не могу». Отложила перо, прочитала… и решила, что с такой стервой лично я бы общаться не стала. Учитывая возможную реальность происходящего, ссориться с владельцем этих комнат, не желательно. Да и рисует он здорово. «Честно говоря, до виселицы я пребывала в полной уверенности, что это все не более чем сон, бред воспалённого воображения. И чего точно не ожидала, так это ответа на свои шалости. Извините, честное слово не хотела никого обидеть, просто нереальность происходящего не дала мне возможность обдумать последствия и оценить свои действия. Недавно попробовала вино, и оно совершенно не понравилось. Я знаю о любви к этому напитку у многих личностей, но понять этого не могу. Как мне сказал один из учителей — вырастешь, поймешь. Пока пребываю в сомнениях относительно сего утверждения. Если Вам не сложно, буду очень благодарна, если Вы ответите, и я смогу убедиться в собственной разумности и психологическом здоровье.

Бочку оценила! Здорово!!!» И завершающим штрихом снизу в углу пририсовать очень виноватого лисенка, с большими полными слез глазами. Может и не слишком похоже на реальную лису, зато целое море чувств в одной картинке! Теперь нормально. С извинениями, конечно, переборщила, но в этом случае лишними они не будут. Интересно, а ответ мне скоро приснится? Холодное твердое золото — не лучшая перина, но сейчас на это мне было глубоко до штолен. Мышцы сводили судороги, в легкие будто насыпали гвоздей и в довершении всего, присутствовало ощущение большой булавки, пришпилившей меня к груде монет через солнечное сплетение. Рядом на корточках с очередной склянкой в руках сидел сочувствующий Маэрод. Я и не против выпить очередную поддерживающую силы бурду, вот только дыхание должно хоть немного успокоиться. Должна добавить, что когда пытаешься пить при явном недостатке воздуха в организме, то при этом страдают окружающие. Не сильно, но им обидно. Маленькая месть за первую «боевую тренировку» оказалась единственной. Сил на шалости к вечеру не оставалось, даже резерв сходил на «нет». Утро и день проходили относительно спокойно. Утром упражнения — отработка стоек, растяжка, днем следовало законодательство, светское общение, политическое и бытовое устройство — все то, что может помочь в мирной жизни. Поначалу меня удивляло полное отсутствие упражнений по увеличению физической силы, потом дошло: зачем терять время на это в первую половину дня, если вечером махая затупленным куском металла, по форме напоминающим мою цвайхендер, эти самые нагрузки гораздо более эффективны. Первый вечерний час являлся своеобразной разминкой — один два удара и Гваэглор или Валиаф исправляют мои ошибки и дают пояснения. Затем следовал спарринг и здесь уже не жалели. Понятно, что мои учителя здорово занижали свои воинские умения, но мне хватало и этого. Они просто не останавливались: удары тупой деревяшкой, символизировавшей меч, по моему телу длились до полной потери пространственной ориентации. На второй день этой экзекуции, я, пытаясь избежать боли, на каких-то звериных инстинктах, использовала резонансную волну для собственного лечения. Я и раньше так поступала, но в спокойной обстановке, а не изворачиваясь ужом, стараясь за место своего тела подставить под меч учителя железную оглоблю. И мне вдвойне не повезло, что за этим избиением, наблюдал Куинон. Эльф остановил поединок, освидетельствовал почти исчезнувшие синяки и гематомы и предложил увеличить интенсивность тренировки. Теперь к вечеру мой резерв бултыхался на уровне подземных источников — докопаться можно, только как бы потом последствия тебя не забултыхали. Вот и сейчас, резонансная волна без особого участия мозга, старалась привести мою тушку в нормальное состояние. Пора это прекращать, а то и десяти минут не прошло, а резерв уже на пятую часть пуст. Дыхание немного успокоилось, судороги прошли, можно медленно и осторожно встать на четвереньки. Еще минуту и смогу принять вертикальное положение. Прошло каких-то четыре дня, а я уже не представляю как жить дальше при таких нагрузках. Может лучше вообще не подниматься? Эта дурацкая мысль все чаще посещает голову. Сколько я смогу отгонять её? Единственный светлый момент исключая будущий возможный эффект от тренировок — на эту пародию на меч удобно опираться, когда встаешь. Ну что, танцуем дальше? Еще через день я попыталась забросить использование врученных целителем кремов, двигаться и тратить на это силы не хотелось. Эффект был неожиданный, впрочем я быстро перестала стесняться, когда Маэрод вечерами сам обрабатывал мою побитую тушку, правда вместо кремов использовалась не такая приятная травяная кашица, хотя, стоит отметить, эффект был лучше, чем от крема. О лечебном действии я даже не заикаюсь, и так понятно. Стыдно, но к концу недели я сдалась. Просто сидела на полу сокровищницы и уже не делала попыток подняться. Я всегда считала, что выход есть в любой ситуации, другое дело, на сколько этот выход вас устраивает. Может, я делаю что-то не так? К примеру, вместо резонанса можно придумать более действенный способ лечения или направить энергию на укрепление, усиление собственного тела, обострить реакцию и рефлексы? А может, я позволяю подобным мыслям вертеться в голове, лишь бы не заниматься физически? Ведь не владей я этой способностью, все равно бы пришлось изучать воинское умение. А я не хочу, не могу, устала, да даже встать не получается! И результата нет абсолютно. Или эльфы специально так поступают, действий много — итога нет, вроде и обучают, но бестолку? Тихо фыркнула от последней бредовой мысли. Результат был виден, уворачивалась я уже без паники и в нужных направлениях, даже предсказывать удары изредка удавалось. Может, если разница между нашими уровнями владения оружием не была бы такой подавляющей, мне бы было легче? — Извините, — тихий шепот, сидящему рядом со мной Валиафу. Эльф лишь кивнул: — Не извиняйся, ты просто устала. Вставай. Говорить, за что именно я извинялась, не стала. Вставать тоже. — Солнышко, — тонкие пальцы Куинона коснулись моей макушки, — потерпи еще немного — станет легче, — я только сильнее наклонила вниз голову и не ответила. — Ты ведь хочешь стать целителем? Посмотри на Маэрода. Странная логика, при чем здесь целительство? Маэрод, судя по озадаченности на лице, тоже этого не понял. — А теперь спроси, сколько раз ему приходилось защищать раненых? И как ты будешь это делать? Как защитишь доверивших тебе свои жизни? Истерический смешок я не удержала: — Умеете вы уговаривать учитель, — сказала через минуту. — Может еще и подняться поможете? — Нет. — Не удивительно, — где тут моя оглобля? Куинон прав — я ведь не только для себя стараюсь. Ага, вот она. Ну что, встаем? Попробуем сегодня увернуться от четырех ударов подряд и не свалиться. А что? Могу я помечтать? В этот вечер не получилось, зато в следующий раз увернулась сразу от шести ударов. Прогресс, однако. А к концу третей недели, поняла, что действительно начинаю привыкать к нагрузкам. Как ни странно, радовал энергетический резерв. Количество энергии, которую я могла использовать, ощутимо увеличилось. Моя мечта о постоянном контроле окружающего пространства с помощью энергетической волны, уже через два месяца от начала полноценной экзекуции перестала быть таковой. То есть я вполне могла целыми сутками выделять необходимую на это действие энергию без существенных последствий для резерва. Восстановление шло быстрее, чем я расходовала силы. Правда пришлось ограничиться пятью метрами — расход меньше и при тренировках не отвлекает. Еще я довела самолечение почти до автоматизма — просто определяла количество силы на это действие, а она уже сама шла в наиболее пострадавшие части тела. Сдается мне, что внутренняя энергия немного изменила свойства и подстроилась под нужды лечения, но как проверить это, пока не придумала. Что еще такого случилось? О, меня учили стрелять из лука, и я даже добилась определенных результатов! Оригинальных результатов. Если точнее, то учителя, за моей спиной при стрельбе, не вставали, и, вообще, старались держаться от меня подальше и за укрытием. Помнится мне потребовалось почти два часа на исцеление Гваэглора от раны, нанесенной стрелой, которая должная была лететь в противоположную от эльфа сторону. Так ладно бы он еще за мной стоял - бедолага за колонной находился, занимался своими делами и ни о чем не подозревал. Кто был в большем шоке, когда стрела дважды отрикошетив от стен, прилетела ему в руку, еще вопрос: я, Гваэглор или Аурлор, имевший несчастье учить меня пользоваться луком. Так что с луком у меня не сложилось, зато с арбалетами, отрытыми деловитыми эльфами в гномьих запасниках, я управлялась мастерски, что, кажется, сильно раздражало моих ушастых наставников. Зато сильно веселило Рассвета.

Ребята тоже «порадовали». Так как летне-осенний период являлся временем сбора и пополнения целительских запасов, Маэрод с добровольцем (скорее счастливцем), на несколько дней отправлялись за пределы Горы на охоту за травами, корешками, грибами, корой и водорослями. В связи с ограниченностью пространства, вырастить в оранжерее все необходимые ингредиенты для зелий и в нужном количестве, не представлялось возможным. Так вот, возвращаясь в пятый или шестой раз, наш штатный целитель с Аурлором рассказали интересную историю: — В августе в поймах реки проще всего найти прошлогодние семена рогульника. Должен отметить, что собираясь в Эребор, мы не озвучивали конечный пункт нашего путешествия и, поскольку от службы, в связи с состоянием здоровья, — здесь Аурлор тепло мне улыбнулся, — нас освободили, то и в передвижениях мы оказались не ограничены. Если коротко, то у реки нас ждали: Эглерион — глава целителей Лихолесья и четверка эльфов из личной гвардии Короля. Сразу признаю, без помощи Трандуила и созданной им тропы, у Эглериона не было шансов встретиться с нами. Я с интересом молчала. Было очень удобно сидеть на теплой лапе Рассвета и с высоты наблюдать за настороженными учителями. Страха я не испытывала по вполне понятным причинам: вечер, тренировка еще не началась, сижу на драконе, то есть в самом защищенном месте на Арде, обпилась кучей, в кой то веке, оказавшимися вкусными зельями, вся компания в сборе, а если что случится Рассвет поможет смотаться подальше от эльфийских земель по воздуху. В общем, находилась я в неадекватном состоянии и просто получала удовольствие. — В официальной части разговора у нас помимо всего прочего пытались вызнать про личность целителя, умудрившегося научить эльфов очищать от скверны осколки моргульских клинков, — я хихикнула, заработав укоризненные взгляды. Впрочем, видя мое состояние, ко мне особо не лезли. — Конкретики в наших ответах не было: познакомились, избавились от осколков, Маэрод решил обучиться методу исцеления, в процессе обучение подошла еще одна команда, результат все знают. Отдельно оговорили, что человеческий лекарь не пожелал называть имя рода и место обитания, а так же что внимания со стороны Лихолесья и других эльфов он не желает. Народ понятливо покивал. Ни одного намека на то, что целитель девушка ребята не сделали. Даже Рассвет поощрительно оскалился, заставив наставников отодвинуться подальше от драконьей морды. После чего уже я смотрела на них укоризненно. — По окончании разговора Аурлор и королевские гварцейцы отправились вглубь леса обмениваться новостями, — продолжил Маэрод и поморщился. — Леморон и остальные особо не распространялись по поводу малышки, но и того что сболтнули Эглериону хватило. — А ваш Король как минимум не глупее, — тоскливо пробормотала я. Путешественники смутились: — Солнышко, ты зря так боишься Трандуила, — Куинон странновато посмотрел на взявшего слово Валиафа. — Он справедлив, — неуверенно закончил эльф. — Ага, просто любит коллекционировать диковинки. М-м-м, может, мне тоже этим заняться? — Чем? — не понял Гваэглор. — Коллекционированием диковинок. В этом случае, если я попадусь в заботливые ручки эльфийского Короля, всегда можно сказать, что это ОН моя добыча. Дружное молчание. — Вы чем её напоили? — сдавленно спросил Маэрод. — Успокоительным, энергетиком и восстанавливающим, — попытался оправдаться Валиаф. — Мнда... И все? — не поверил целитель. — Ночью пол чашки снотворного из голубого флакона смешанного с вином — она не могла заснуть. — Ясно, — с печальным вздохом прикрыл глаза целитель. — Больше снотворное с вином не смешивайте и успокоительное с энергетиком тоже. Эглерион, помимо просьбы познакомить его с таким дарованием, в шутку выразился о своей готовности на ней жениться. Пришлось объяснить про нежелание малышки иметь подобных дел с существами в десятки раз старше её. На попытку возразить об отсутствии принуждения с его стороны, прямо пояснили, о неимении в этом сомнений у потенциальной невесты, но присутствии логичного опасения попасть под чары и тысячелетний опыт соблазнителя. Эглерион посмеялся и сказал, что будет рад, если малышка согласится считать его другом. И пообещал укоротить остальных любопытствующих. — Остальных? — громыхнул чешуйчатый. — Имелось в виду целителей. Он не сомневается, что путь малышки пройдет через Лихолесье. Под взглядами присутствующих, Маэрод недовольно дернул плечом: — Здесь нет особых вариантов, единственный крупный город в округе — Эсгарот. Хорошие целители в подобном месте не задерживаются, а самый короткий и безопасный путь в западные земли — с караваном через Лихолесье. — И возникает вопрос: как он намеревается определить нужный караван? — протянул Куинон. — Просто, — продолжил Аурлор. — Эглерион, как королевский представитель, передал нам кольцо «Друг синдар». От таких новостей я и через состояние эйфории почувствовала наконечник эльфийской стрелы, упирающийся в спину - воображение нагло издевалось над затуманенным сознанием. — Мне почему-то казалось, — выдохнул теплый воздух в мою сторону Рассвет, — что кольца дружбы друг от друга не отличаются. — Да, — сухо ответил Куинон. — Разницу между ними видят только эльфы. Все же лучше знать, кто его вручил. … и кому надавать по шее в случае чего. . — Не любите вы друг друга, — усмехнулся змей. — Просто не доверяем. — А за что кольцо получено, по нему можно определить? — занятное у этих двоих увлечение — ругаться и получать от процесса удовольствие. — На этом — спасение жизни, без уточнения обстоятельств, — внимательно осмотрел кольцо Гваэглор. — И маячок для отслеживания. — Положи мне его на нос, — насмешливо фыркнул дракон. — Зачем? — как же мне нравится смотреть на их удивленные моськи! — За пару недель от заклинания и следа не останется, — довольно оскалился чешуйчатый. — С одной проблемой разобрались, — констатировал Куинон, смотря как Гваэглор закрепляет кольцо между чешуйками на драконьей морде. — Это не все, — не дал обрадоваться народу Аурлор. — Гвардейцы передали еще одно кольцо. Лично от Владыки Трандуила. Мне вдруг стало очень грустно. Да и вокруг все затихли. Тоска-а-а-а… — По словам гвардейцев, Владыка выразил сомнение в согласии целителя носить знак друга эльфов, поэтому в качестве благодарности лично от себя дарует одно из своих колец. Вот, — высказался на одном дыхании Аурлор и положил передо мной раскрытый сверток с маленьким колечком, уже одним своим размером, выгодно отличавшимся от «кольца дружбы». Без камней, из сине-зеленого металла, выплавленное в виде переплетения кленовых листьев — красиво, скромно, со вкусом. — И в чем подвох, — очухалось моя подозрительность. — Эм… не похоже на металл, — осторожно кончиком кинжала приподнял кольцо Гваэглор.
- Эм… не похоже на металл, — осторожно кончиком кинжала приподнял кольцо Гваэглор.
- Это кость, — народ с отпавшими челюстями воззрился на скалившегося во всю пасть дракона, — кольцо выточено из кости Северного Змея. Редкостные во всех смыслах твари, абсолютно не восприимчивые к ментальному принуждению. Их тоже создал Мелькор, еще до драконов, но заставить служить себе так и не смог. Хороший дар.
Я мысленно взвыла.
— Эльфийский Король дарит кости — дожили, — помолчала, собирая мысли в кучку и добавила. — А его кто-нибудь сможет опознать?
— Вряд ли, — подозрительно осматривая колечко, произнес Куинон, — кольцо женское и я не помню, что бы кто-то носил подобные украшения.
— А нужно выбрать только одно кольцо?
— Они уже твои.
— Тогда забираю оба, в хозяйстве все пригодится, — высказала я осмысленную фразу и зевнула.
— Правильно. Такими редкостями разбрасываться нельзя, — одобрительно прогудел змей.
— Раз мы все решили, — холодный голос Куинона, на фоне укоризненных вздохов, вызывал здоровую настороженность, — начнем вечернюю тренировку.
— Сейчас? — на жалобный тон садист ответил довольной улыбкой. — Отомщу, — решила не сдаваться я.
— Попробуй, — благостно кивнул этот… индивид и кинул в меня мою же тренировочную оглоблю. Когда только достать успел?
Увернувшись от железки, попыталась удрать подальше от эльфа. Если Гваэглор и Валиаф просто наставят синяков, то на что способен этот представитель подвида «садист остроухий особо бессовестный» мне знать не хотелось.
И все же очень жаль, решила я, за шкирку транспортируясь в сторону тренировочной площадки, что люди так слабоустойчивы и какая-то неровность на поверхности может привести к досадной встрече физиономии с полом.

«… я прекрасно понимаю, что обучить того у кого отсутствуют способности пользоваться мечом хотя бы на уровне захудалого стражника — это задача из разряда „научи курицу летать“. Но это не повод для издевательств!» Переписка с любителем вина, назвавшимся Лиартом, помогала морально отдохнуть от того количества знаний и умений, которые мои учителя пытались в авральном режиме в меня запихать. Я без деталей типа имен, расовой принадлежности, и мест обитания рассказывала забавные ситуации, в которые умудрялась попасть, про интересные книги и своих экспериментах на поприще зельеварения, периодически пытая его о причинах подобных снов.

Странно? Еще как! Хуже другое. Сон — это сон. Логика его иная и, какими бы рамками я не пыталась себя ограничить бодрствуя, все равно негаданный собеседник подспудного недоверия не вызывал. Что закономерно приводило к проявлению излишней открытости. По началу, данный факт пугал, а потом подумала, что единственный, кто рискует — это я. Успокаивающее понимание помогшее определиться с линией поведения с учетом правил царства снов. И я отдыхала, как бы странно не звучало. Отдыхала, успокаивалась и набиралась сил, четко осознавая, что собеседник из сна вреда не причинит, в противном случае, он не смог бы являться частью того, иного мира сотканного Вала Ирмо. Лиарт, в своей неподражаемо изысканной манере, изредка комментировал мое недовольное бурчание в адрес учителей, пытался если не отговорить от сомнительных экспериментов, то хотя бы убедить принять меры предосторожности, одобрительно отзывался о книгах или рассказывал о других фолиантах с похожей тематикой и на его вкус более приемлемых для чтения. И забавлялся моими попытками вызнать о причинах вызвавших странные сновидения. «Лиса любопытная, ты успокоишься, если узнаешь, что это знание может быть опасней, чем неведение? Могу отметить, что подобное редкость, и со временем может сойти на нет». На мой провокационный вопрос — хотел бы он этого? Лиарт официальным языком поведал мне, что если одна нахалка посмеет лишить его уже привычного ночного отдыха, то виновницу подобного казуса он достанет не только из-под земли, но и с луны, дабы с ремнем в руках объяснить о неприемлемости подобного поведения. И уже нормальным языком посоветовал научиться правильно флиртовать. Вечером следующего дня, наблюдая за тройкой висящих на веревках эльфов, старательно фиксирующих драгоценные камни с помощью гномьего клея к колонне, спросила этих взрослых опытных мужчин, что такое флирт и как правильно им пользоваться. Ненадолго отвлеклась на неожиданно срочно решившего закопаться в гору золотых монет дракона. Странно. Мой план по облагораживанию сокровищницы был немного доработан (счастливыми от осознания ближайшего будущего) эльфами, одобрен (принудительно) Рассветом, и не должен был вызвать такую реакцию у чешуйчатого. Получалось ведь красиво. Сделала заметку в уме о необходимости выяснить причину такого поведения и, если ему настолько не нравится, все переделать. На высоте в две трети колоны, тоже наблюдалась необычная реакция. Аурлор и Гваэглор висели спинами в мою сторону, зажав плечами своего вечного парламентера — Валиафа. Последний судорожно дергался, явно пытаясь скопировать позы соседей и отвернуться к колоне. Заметив мой интерес, эльф обреченно взбрыкнул и затих: — Солнышко… — с опасливыми нотками в голосе протянул несчастный. Взгляд моего собеседника метался по сокровищнице, пока не остановился на входной арке. — Боюсь, эта тема больше в юрисдикции Куинона, думаю, он сможет объяснить лучше, чем я. — Да? Ладно, спрошу у него за ужином, — опять какие-то тонкости этикета? — Нет! Лучше после! С недоумением осмотрев Валиафа, кивнула. После так после, мне не сложно. Ужин закончился поспешным уходом тройки сегодняшних высотников и заинтересованной мордой Рассвета, выглядывающей из золотых запасов. Маэрод с посудой в руках застыл на пороге кухни, с недоумением во взоре разглядывая схвативших рабочий инвентарь и рванувших к очередной неукрашенной колоне, сородичей. Спокойно оценив поспешное бегство товарищей, Куинон обратил внимание на меня. Темно-рыжая бровь приподнялась, продемонстрировав готовность своего владельца слушать. Ну, я и спросила. Грохот посуды по каменному полу кухни заставил подпрыгнуть от неожиданности. — Солнышко, — спустя десять минут сверления меня взглядом, медленно произнес Куинон. За это время я уже пожалела о своем интересе, лени не позволившей самостоятельно отыскать сведения в библиотеке, невнимательности в отношении поведения опрошенных эльфов и вообще о появлении на свет, — где ты об этом услышала? — Прочитала, — правдиво пискнула я. — Что именно? — безмятежным тоном поинтересовался Куинон. Я, наконец, вспомнив с кем разговариваю, натянула на лицо постно-доброжелательное выражение. — В свитке был совет научиться правильно флиртовать. Поскольку на наших уроках подобное не затрагивалось, я решила уточнить о смысле данной фразы. — Вот как? — отвел взгляд в сторону учитель и обреченно вздохнул. — Тогда слушай. Спать ложилась пунцовая по мочки ушей и с твердым желанием отомстить. Осталось определиться кому и как. Привычный вечер. Я уже не просто валяюсь на полу или золотозапасах, я тихо-мирно сижу у стеночки и стараюсь медитировать — уж очень мне хочется избавиться от боли в мышцах, синяков, царапин и трещины в правом ребре, а так же самостоятельно добраться (если не будет других вариантов — доползти) до караулки. Избитое любопытство тоже не имело никакого желания присоединиться к пятерке возбужденных эльфов. Вчера Аурлор из очередного своего похода наконец-то притащил недостающие для ритуала определения кровного родства камни, и ребята решили удовлетворить свой интерес. Сами зелья необходимые для ритуала были сварены и настояны еще прошлой осенью. Я искренне надеялась стать свидетельницей волшебного действа в исполнении дивного народа, а на практике получила скучную алхимическую работу. Нет, зелья мне нравятся, но я не вижу ничего волшебного в заливании уже приготовленной смеси в стеклянный сосуд и опускании туда же камней. Семнадцать крупных прозрачных колб на пятую часть объема были заполнены горстками камней, каждый вид в своем сосуде и четырнадцать вариаций одного зелья, три из которых были залиты сразу в две колбы. Никакой мистики или волшебства, просто нужно смотреть на изменение цвета камней и заполняющего колбу зелья. Интересно, но... Сил на проявление любопытства учителя сегодня не оставили. Вон даже Рассвет показался, обвился вокруг одной из колонн и с высоты в два своих роста взирал на эльфийское действо. Глядя на Змеюку создавалось впечатление, что мелкие объекты вблизи ему было плохо видно, но интерес превышал осторожность. Впрочем, эльфам было не до странного драконьего поведения. Добавив по паре капель моей крови в сосуды еще полдня назад, дивные недовольно сверлили взглядами одну сменившую цвет колбу. Единственное, что вызвало во мне вспышку интереса — это ставший прозрачным камень, в испытывающем терпение эльфов, сосуде. Как сложно работать с костями! Я уже битых полтора часа стараюсь залечить себе банальную трещину. Правда, стоит уточнить, что лечение проходит в условиях жесточайшего дефицита внутренней энергии, но менее грустно от этого не становится. А эльфы не сдаются! По мне так давно пора признать, что более никакой реакции от склянок они не дождутся и спокойно разойтись по постелькам! Может еще помедитировать? Успокоится перед сном, не помешает. — ПОДЪЕМ!!! — оглушительный рев спровоцировал вбитый на тренировках рефлекс. Подпрыгнув из положения сидя, резко ударила по ближайшей движущейся металлической болванке… оказавшейся на проверку ведром с водой и застыла. В результате стою в боевой стойке в сокровищнице, под наглое хихиканье подколодного змея и таращусь на мокрого, взъерошенного, сидящего на попе эльфа, мрачно стирающего рукавом с лица струйки воды, и понимаю, что идея свалить в Мордор в поисках политического убежища, мне очень симпатична.

Стоящий в стороне Гваэглор, кисло пояснил: — Мы решили не будить тебя ночью, когда стало ясно, что ты заснула. Все равно до утра оставалось меньше двух часов, — эльф немного помолчал и укоризненно добавил. — Даже дали поспать подольше. Судя по горящему сумрачным огнем взору Куинона, мне этого не простят. Особенно с учетом, что в этот раз не меня к воде тащили, а просто решили облить из ведра. Может рискнуть перевести тему? — А почему вы, наблюдая за колбами, были такими недовольными? — поинтересовалась, не отводя взгляда от своего будущего убивца. Гваэглор поморщился, осмотрел нашу композицию и буркнул: — Марш умываться и на завтрак. За столом поговорим. В караулку я двигалась медленно, стараясь не выпускать из поля зрения, так и не сказавшего ни слова Куинона. Он даже попыток подняться не делал! Мамочки, как же страшно… Завтрак прошел быстро и в гробовом молчании. Под аккомпанемент сопения довольного до искорок огня из ноздрей дракона. Если учитывать, что наш обеденный стол недавно был перенесен из караулки в сокровищницу, то можете представить, как подобное сопение действовало на переодевшегося в сухое эльфа. Лично я старательно избегала смотреть в его сторону, что не мешало заметить как остальная четверка после единственного взгляда на Куинона, стала глядеть на меня как на состоявшегося покойника. Я попыхтела, попыхтела и поняла, что стыд под натиском возмущения позорно ретировался. Может, хватит уже издеваться? Не я же в руках ведро держала? Мое терпение тоже ограничено, так что окружающим на мою последующую реакцию обижаться не стоит! Во избежание. Как там рассказывал Куинон? Если в действующей команде один эльф дал клятву, то она частично распространяется на всех? — Учитель Гваэглор, подскажите, ваша пятерка ведь не является официальной боевой группой? — поинтересовалась моя вредность. — Нет, — слегка озадаченный вопросом, ответил эльф и, видимо, по привычке давать мне пояснения, добавил. — Но права и обязанности мы соблюдаем, как и в любом подтвержденном отряде. — О! То есть, если кто-то из вас дал клятву, то остальные будут помогать в её реализации? — Да, Солнышко, именно так ты нас и подловила в начале знакомства. Представить существование такого коварного ребенка тогда мы были не в силах, — теперь нервничаю не я одна. — А в чем причина твоего интереса? — Да так, — я покосилась в сторону прищурившегося Куинона, — планы строю. Эльф, оторвав от меня пламенеющий взгляд, внимательно осмотрел напрягшихся после моей фразы соплеменников и безошибочно определил затосковавшего Маэрода: — Когда успели? — от тона фиолетовоглазого целитель сник. — Когда малышка в первый раз продемонстрировала свои возможности в исцелении, — подняв виноватые глаза на Валиафа, признался Маэрод. Э-э-э… почему он извиняется не перед Гваэглором? Он ведь у них главный. Или я опять чего-то не понимаю? — Ладно, — взглянул на мою озадаченную физиономию Валиаф, — Солнышко, ты результаты ритуала узнать хочешь? — Конечно, МЫ хотим! — Научили на свою голову, — покачал головой Гваэглор. Можно подумать я позволю им свести все к взаимозачету. Щаз-з-с. Зато Куинон оттаял. Посмотрев на остальных, довольно хмыкнул и одобрительно мне улыбнулся. Я довольно зажмурилась. — В общем, — нарушил идиллию Маэрод, — ты чистокровный человек. И замолчал. Я тоже пару минут помолчала, стараясь понять, не издеваются ли надо мной. — Эм, а что вас так в этом возмутило? — я озадачено смотрела на их помрачневшие лица. — Примесь, — и снова, молчание. — К-А-К-А-Я? — старательно сделала ударение на каждую букву. Маэрод перевел взгляд на потолок: — Не знаю. Я задумалась. Дернула себя за выбившуюся из косы прядь волос, поморщилась от неприятного ощущения, посмотрела на сигналящего что-то надбровными дугами Рассвета, и сообразила. Вот только как рассказать своим учителям про живущую, как бы странно это не звучало, в моем теле драконью кровь? И стоит ли? Наверное, да, хотя бы потому, что они явно не дураки и выводы, похоже, уже сделали. Все пятеро за утро ни разу в сторону дракона не взглянули. — Это случайно получилось, — покаянно созналась я. Злые эльфы повернулись в мою сторону. Застывшие лица и убийственный огонь в глазах. — Моя вина, не рассчитала силу удара и не учла проходящий рядом сосуд. На лице Маэрода раньше других отразилось недоверие: — Ты что… резала дракона? — прошептал целитель. Я вспомнила металлический брус, с помощью которого мы закрепляли мифриловую чешуйку на броне Рассвета, и поправила: — Нет, просто силу удара неправильно рассчитала. Выводить учителей из оцепенения пришлось с помощью гномьего спирта. Иные методы (даже пару пощечин каждому, за исключением Куинона, его я не рискнула трогать) результатов не принесли. От меня просто вяло отмахивались, тихо бормоча себе под нос. Пришлось нестись в караулку за стратегическими запасами самогона. Продолжительное время спустя, покрасневшие (я старалась не думать от чего именно, ведь не факт, что от пощечин) эльфы, выслушивали мою версию операции по приведению шкуры дракона в товарный вид (про мифрил я естественно промолчала) и тихо офигевали. — После того, как у меня в бассейне чуть не отрасли жабры, этот крылатый монстр заставил выпить все абсорбирующие зелья, какие я только успела наварить. Так что особых последствий незапланированное купание в драконьей крови, не принесло, — жизнерадостно закончила я. Тут главное не обращать внимание на нервный тик Гваэглора. — Прелесть, — смотря в наполовину заполненный кубок, произнес Куинон, — просто прелесть. Интересно, он это мне или расставленной по столу закуске? Ну да, не сразу сообразила её принести, но лучше поздно, чем никогда, правда? — Солнышко подскажи, пожалуйста, у ТЕБЯ ЧУВСТВО САМОСОХРАНЕНИЯ ЕСТЬ?! Меня сдуло вместе со стулом. Отгородившись им от разъяренного эльфа, попыталась оправдаться. Не дали. — ПОНЯТНО, ЧТО НЕТ! — Куинон залпом опрокинул в себя содержимое кубка. — Но даже это не оправдывает твое безответственное поведение. И ладно ты всего лишь неопытный ребенок, но Смауг! Ты что, монстр пятидесятивековой, не мог предположить, чем это закончится, — шипел эльф уже на Рассвета. — Ты хоть понимаешь, что она выжила, только потому что её травили не намного менее тяжелым ядом, чем твоя кровь? — Меня не травили, — растеряно возразила я. — Конечно, а четверо из семи камней просто так почернели, без всякой причины. Захотелось им наверно! Цвет поменять! Не помню, чтобы что-то чернело. Видимо к этому времени уже уснула. — Хватит, — Рассвет аккуратно переместил передние лапы поближе к нашему столу и положил на них голову. — Я не отрицаю свою вину. Тише, — последнее относилось возмущенно подскочившей мне, — но раз уж так вышло, возможно, господа перворожденные, вы поможете ей избавиться от остатков ядов? — Около четырех дней уйдут на процедуры, — не стал Маэрод дожидаться конца игры в гляделки между Рассветом и Куиноном. — Нужны травы и ваши крылья.

Тяжелый взгляд дракона переместился на целителя. — Нужные ингредиенты расположены в разных местах Средиземья. Ни в одно из наших поселений обратиться за ними мы не можем — чревато. Но есть еще Палаты Врачевания в Минас Тирите, там можно будет приобрести большую часть недостающих трав. Фактически, у нас остается два вопроса: как быстро туда добраться и как доставить наши приобретения в Эребор. — Ясно. До Гондора не более семи часов лету, а здесь полно серебра. Я невольно улыбнулась: дракон в любой ситуации дракон — свое золото никогда не отдаст. И все же, что за яды? В Эсгароте опекунам травить меня не было смысла. Значит, это происходило до моей потери памяти. Странно. Впрочем, не важно, у меня нет желания вспоминать прошлое. Ни дядю, ни наставников менять на нечто эфемерное не собираюсь. Пока раздумывала на отвлеченные темы, народ бурно обсуждал предстоящую вылазку. Уже решили отправить в Минас Тирит Маэрода и Куинона, Аурлора послать за местными травами, а Гваэглора и Валиафа оставить сторожить сокровищницу и продолжать натаскивать меня. Попробовала напроситься с целителем в Гондор, но меня вежливо послали на полосу препятствий, полностью проигнорировав мой надутый вид. После вечерней тренировки, растекшись оладушком, выслушивала наставления Маэрода по поводу своего поведения в дни их отсутствия. В ответ на мое молчаливое недоумение — какие дни? разве за сутки не обернуться? — он с ехидством заметил, что посадка дракона перед вратами Белой Крепости может быть неправильно расценена её жителями, а вопрос с покупкой ингредиентов завять на корню. Поэтому дракон высадит эльфов недалеко от города в пологих холмах и оттуда заберет их вместе с поклажей. На этом моменте я грустно вздохнула. Сочувственно похлопав меня по ноющему плечу (еще один садист), целитель попросил представить путешествующих эльфов в компании с человеческой девчушкой. Почему-то, несмотря на хорошее воображение, меня заклинило — двое дивных и подросток женского пола даже в воображении путешествовать вместе отказывались. Под эльфенка, оказывается, тоже не замаскируешься — эльфийские матери просто не позволяют никому кроме близких родственников встречаться со своими детьми, как и отпускать их за пределы хорошо охраняемых «яслей» до их первого совершеннолетия. А первое совершеннолетие у перворожденных наступает в семьдесят один год. Маэрод, отметив мой остановившийся взгляд, утвердительно покивал, сунул под нос какой-то объемный свиток и посоветовал сварить несколько основ под зелья вот по этим рецептам. Я зажмурилась. Еще меня проинформировали о согласии Валиафа следить за моим внешним видом и регулярными косметическими процедурами. Сиплый протестующий стон был им проигнорирован. Он еще и радостно поулыбался, прежде чем отправиться собираться в дорогу. Уже в кровати, меня посетила запоздалая мысль, что это была банальная месть в исполнении Маэрода. То, что часть народа улетела ночью, я поняла тогда, когда проснулась в постели от прикосновения Валиафа. Затем последовали долгие убеждения в своей способности без присмотра принять водные процедуры и намазаться кремом. И да у меня стыдливость пробилась. В следующие трое суток я большую часть времени проводила в Кхеледдуме, готовя «черновые наброски» для очищающих зелий. В процессе у меня не раз возникало подозрение, что эльфы просто решили нахапать побольше разных трав и других ингредиентов за счет дракона. Получаемые мною в строгом соответствии с рецептом зелья можно было употреблять и без всяких добавок. В связи с зельеварством время тренировок общим собранием оставшихся в Подгорном Королевстве решено было сократить. Отдельным пунктом шел уговор не рассказывать об этой недостойной внимания мелочи отсутствующим обитателем Эребора. Естественно я была согласна! Первая же тренировка показала, что зря. Продолжительность эльфы сократили, только и сами сдерживаться перестали. Упустив меч из рук в пятнадцатый раз, спросила, будет ли от такой тренировки смысл. Мне покивали и ехидно заметили, что толк естественно будет, особенно если я стану двигаться быстрее и перестану надеяться на халяву. Ш-ш-шутники. Если еще и Аурлор решит надо мной пошутить как эта пара и Маэрод, обещаю себе им припомнить! И клятва Маэрода на исполнение желания мне в помощь! В моем уже почти сформировавшиемся плане великой мсти самым сложным будет уговорить Рассвета. Ну ничего, думаю досадить эльфам чешуйчатый будет рад. Так как никто не мешает мстить по нескольку раз, наварила в дополнение к зельям пару-тройку амфор быстро разрушающего клея, способного взаимодействовать с металлом и тканями. Разбавила маслом для запаха и залила им кучки золота, по которым вскоре в компании эльфов и оглобли придётся бегать и прыгать, изображая спарринг. Что забавно — от наставников я не скрывалась, а они, при этом, лишь разочаровано покачивали головами. Ню-ню. Клей на двигающихся эльфах сох (и соответственно приклеивал) на порядок быстрее, чем в грудах золота. Я же предварительно обмазавшись обычным маслом, спокойно его игнорировала. Мои учителя не сразу сообразили, что жидкость, оседающая на их одежде при скольжении и перекатах, не простое масло, разлитое мстительной мною. А когда поняли, стало уже поздно. Зато, какое удовольствие мне доставило наблюдение за постепенной сменой снисходительного выражения холеных мордашек на растерянность и панический ужас. Ребятам не повезло — при моей посильной помощи (старательно изображала жертву на последнем издыхании, что было не так уж и далеко от истины) они попали на неустойчивый и необработанный клеем монетный склон. Результат — моментальное приклеивание «сухих» монет к их пропитавшейся клеем одежде. Всей одежде, даже к волосам прилепились по дюжине золотых кругляшей. Эльфы, выпучив глазки, оценили обстановку: 1. прошедшее согласно песочным часам время с начала тренировки (всего лишь десять минут); 2. меня — весело помахивающей оглоблей; 3. свой богатый досыхающий многопудовый наряд. Окончательно посеревших эльфов доконал мой веселый вопрос — будут ли уважаемые учителя двигаться с приличествующей их статусу и воинскому званию скоростью или станут надеяться на халяву и снисхождение? Похоже, еженедельная переписка с Лиартом прекрасно сказалась на изысканности моей речи. Стоит отдать им должное мои наставники пытались сохранить гордость. Но если кто-то думает, что я их жалела, то пусть перестаёт страдать наивностью. Все равно их золотой доспех отлично выполнял свои функции и в конечном итоге ушастики отделались синяками и парой ссадин…, а я успокоила возмущенно мечущуюся душу. Красотень! Расчет оказался верен — клей стал разрушаться, когда песочные часы опустели. Но, мое веселье продолжалось еще больше часа. Несчастные побитые эльфы от усталости не могли содрать с себя остатки роскоши и притворялись этакими упавшими драгоценными, тяжело дышащими, статуями. Когда бедолаги перестали двигаться, клей моментально превратил монетные наслоения в несгибаемый монолит. Пришлось давить в себе злорадное хихиканье (без особого успеха) и отдирать от страдающих гномью валюту. Эльфы пыхтели, шипели, взглядами обещали веселую жизнь и слабо поддергивались в своих скорлупках. Пришлось пообещать их подлечить. У меня же резерв не растраченный, да и тренироваться в целительском искусстве тоже надо.
Не успела я толком доотдирать монеты от их одежд, как на пределе чувствительности уловила возвращающего Рассвета, а еще через полминуты добавилось ощущение присутствия Маэрода и Куинона. А я стою над побитыми эльфами, и за оставшееся время привести их в нормальный вид явно не успеваю.
Влетевшим в арку Рассвету с пассажирами на загривке, предстало удивительное зрелище — маленькая чистенькая и бодренькая я, стоящая над избитыми вываленными в пыли и каком-то мусоре надутыми эльфами. Особенно гармонично смотрелась разбитая губа Гваэглора в компании с прекрасным фиолетовым синяком сверкающем под глазом Валиафа.
Я старательно изображала наивность и радость от встречи, побитые, столь же старательно избегали смотреть на новоприбывших и втихаря бросали на меня многообещающие взгляды. Хех.
Рассвет, с интересом оценив наш внешний вид и устроившись рядом с караульной, с насмешкой поинтересовался:
— Не стыдно?
— Да, — счастливо пропела я, вцепляясь в теплую чешую драконьего носа.
— Что «да»?
— Да, мне не стыдно, — промурлыкала я.
— Маленькая, я понимаю, что ты лишилась моего надзора на целых три дня, — с веселой укоризной прогудел Рассвет, — но так поступить одновременно с двумя своими учителями — это превосходит мои ожидания.
— Мои тоже. Они не обратили внимания на приготовления, а я даже не скрывалась. А потом, так презрительно прошлись по моим заготовкам, стараясь показать свое превосходство, что я обиделась, — я плавно переместилась к драконьей щеке не забывая погладить каждую чешуйку.
— Ясно, продуманная месть. Но, если они до сих пор не воспринимают тебя всерьез — то я им посочувствую — такое не лечится.
Я рассмеялась. Как хорошо, что дракон всегда такой теплый, пусть не мягкий и не гладкий, зато уютный и родной. Самый лучший мужчина в мире. А кто возразит, получит арбалетным болтом в лоб.
Счастье продолжалось не долго. Оценив внешний вид моих жертв, кто-то вредный со спины дракона скинул мягкий набитый тканью тюк. Точно скинул. Воздух с тихим «вяк» покинул грудную клетку.
Покосившись на покатившийся по склону в сторону караулки тканевый шар внушительных размеров, сдвинулась ближе к драконьим ноздрям, туда, где выпуклостей и неровностей поменьше. Второй раз при прямом попадании может не повезти и меня прижмет не к относительно ровной чешуе, а насадит на какой-нибудь шип. Мимо пролетел еще один тюк. Занятно, это сколько они привезли?
В полной готовности развернуться и бежать прятаться за голову Рассвета, пробралась к его передней лапе. Насмешливое фырканье сопровождалось потоком теплого воздуха в спину. На загривке дракона пара ушастых наставников споро отвязывали четвертый мешок. Помимо них на драконьих боках умостились еще четыре продолговатых свертка и пару десятков, небольших туго набитых кошелей. В этот момент я почувствовала себя то ли истинной женщиной, то ли драконом, но желание покопаться в доставленных Куиноном и Маэродом мешках и свертках было почти нестерпимым. От греха подальше вернулась к морде Рассвета.
Из дремы вывело знакомое ощущение — кто-то, в наглую взяв меня за шкварник, куда-то тащил. Как выяснила, открыв глаза, в сторону караулки.
— Три дня, — мрачно бухтел Куинон, — даже меньше трех суток, но ты успела отличиться. Кстати, — в голосе проскользнуло любопытство, — за что ты их так?
О, на меня оказывается, не сердятся. Скорее наставник просто недоумевает.
— За вредность, — попыталась наябедничать я. Эх, если бы мы не договорились помалкивать про уменьшение времени тренировок!
— Солнышко, самое вредное существо на всей Пустоши — это ты, — едва заметно улыбнулась эта язва.
— Не спорю, — хмыкнула в ответ.
Донеся меня до пострадавших, мрачно восседавших рядом с грудой тренировочного оружия и отдав распоряжение привести эти чучела в подобающий вид, Куинон удалился в сторону кухни.
Только я открыла рот…
— Само заживет, — холодно произнес Гваэглор, смотря поверх моей головы.
Мне кажется, или мои потенциальные пациенты отказываются лечиться?
— Могу я узнать причину отказа, — вежливость и только вежливость.
— Можешь. Видишь ли, существует разница между шуткой и оскорблением, — лучше бы Гваэглор остановился, вон Валиаф посмотрел в мои глаза и сделал правильный вывод — молчать. — И уж тем более есть разница между оскорблением и издевательством. Мне жаль, что Куинон не смог объяснить тебе разницу.
— Даже так, — я медленно выдохнула. — Что ж господа эльфы, Куинон прекрасный учитель и разницу между этими понятиями я знаю. Поэтому, хотелось бы узнать: с чего вы решили, что в отношении человека оскорбления и издевательства допустимы, тогда как перворожденные подобному подвергаться не должны? Или может, мои наставники не применяли ко мне действий, которые им пришлось испытать на себе? Вы не стесняйтесь — скажите. Я с удовольствием вас выслушаю.
Вот обязательно им нужно строить из себя невесть что? Гордость у них разыгралась! Могли бы хотя бы поодиночке нападать, так нет — решили поиздеваться. А то, что я на каждом спарринге из кожи выпрыгиваю, их не волнует.
Я успокаивалась, разглядывая потолок и полу украшенные колонны. Через пару минут мрачную тишину нарушило шуршание одежды. Валиаф, морщась, снимал верхнюю рубашку, и на мой взгляд мотнул головой:
— Не на ощупь же тебе работать.
Я не удержалась и прыснула. Вот… дипломат. Или лучше сказать парламентер? А если говорить по-простому, то хитрец. Ладно, прощу обоих. Пока. Но забывать об этом не буду.
— Мир? — повернулась я к Гваэглору. Эльф не глядя на меня кивнул.
Ну, вот опять, он что мой характер не знает?
— Валиаф, а у Гваэглора дети есть? — с подозрением спросила, ощупывая ребра дипломата.
Эльф под моими руками перестал дышать. Чудно, так гораздо удобнее! Могу теперь точно заявить об отсутствии трещин, хотя ушиб знатный. Все же эльфы покрепче людей, мне бы в подобной ситуации ребро бы точно сломало. Немного усилить с помощью резонансной волны естественную регенерацию и синяк начал рассасываться прямо на глазах. Подобная участь постигла и его собрата под глазом. Кстати, я вроде вопрос задала.
— Детей у меня нет, — медленно и четко прошипел Гваэглор.
Оставив в покое Валиафа, осмотрела шипящего с мысков пыльных сапог до кончиков ушей и искренне удивилась:
— Почему?
— А ему рано! — сдал с потрохами коллегу Валиаф.
— В смыс-сле? — начала я заикаться.
— Если перевести его эльфийский возраст в человеческие годы, то получится едва ли больше двадцати.
Я села. Посмотрела на Гваэглора, чья кожа приобрела свекольный цвет, на потолок, снова на эльфа, пытающего взглядом ошкурить Валиафа, на дымящегося дракона и сделала логичный, с моей точки зрения вывод:
— Надо что-то делать.
Гваэглор взвился, Валиаф закрыл лицо руками и затрясся, со стороны дракона донеся громкий фырк.
— Я. Сам. С этим. Разберусь! — рычал краснокожий.
Охотно в это верится, вон какой красавчик. Еще вернет часть алмазов своему владыке, получит от него награду (или по шее) и внимание девушек обеспечено.
Выходит он еще маленький… в смысле юный. «Маленький» для перворожденного, да к тому же мужского пола, как-то не подходит. Короче… Не удивительна их позавчерашняя подстава. Правда, напрашивается вопрос: с чего это он изображал главного при нашей первой встрече… и почему Валиаф пошел у него на поводу?
Хитрец, дипломат, парламентер… политик? Последнее вынырнувшее из глубин памяти слово вызвало вспышку раздражения.
Под моим потяжелевшим взглядом веселость Валиафа увяла. Улыбка на лице сохранилась, только вместо искр смеха, в глазах мелькала тень расчета и море ехидства:
— Хороший урок для молодежи, — хмыкнул этот эльф.
Ч-чего?! Урок? Это он нас так… учил?! Дал возможность детишкам повздорить друг с другом и оценить последствия этой ссоры? Чушь! Такое не просчитать! Н-не нужно так шутить!
Моя рука, минуя опешивший разум, потянулась за лежащим рядом оружием, сознание отметило похожую реакцию у Гваэглора, только тянулся парень к ножнам на поясе.
— Не достанете, — предупредил, отодвигаясь от злых нас, наглый политик.
— Сегодня возможно нет, — согласилась я, расплываясь в маниакальной улыбке.
Эльф благоразумно дал деру. Гваэглор шипя как попавший на раскаленные угли жир, рванул следом. Я же просто швырнула в гада (прости Рассвет) первым попавшим под руку — посохом. Следом полетел легкий щит, кучка метательных ножей в ножнах и золотой кубок. Эта нехорошая личность далеко отбегать не стала. Издевательски изящно уклоняясь от снарядов и помятого Гваэглора, Валиаф не заметил появившийся в моих руках хлыст. Время терять я не стала, оказавшийся лицом ко мне Гваэглор тоже. Юный (хи-хи… звиняюсь, это нервы) эльф перетянул внимание Валиафа на себя и совершил длинный прыжок в его сторону. Увернуться, как в прошлые разы благодаря моему удару эта язва не смогла. Оказавшись на долю секунды с зафиксированными хлыстом ногами, Валиаф схлопотал от настигшего нашу жертву Гваэглора кулаком в лоб и с размаху приземлился на пятую точку. Ой, мне же потом это лечить!
Связав добычу по рукам и ногам, представители молодого поколения гордо пожали друг другу руки.
— Хорошо смотрится, — довольно произнес Гваэглор.
Я покивала. Вид связанного полуголого эльфа настраивал на лирический лад.
В ответ на это Валиаф принял расслабленную, насколько позволяли петли хлыста, позу.
— Идеи есть? — не изменился в лице мой временный соратник.
— А то! Я перья в караулке недавно видела.
— Понял.
— Вы серьезно? — влез в наш разговор Валиаф и был дружно проигнорирован.
Гваэглор вернулся быстро, принеся с собой связку гусиных перьев.
— И какие у вас наиболее чувствительные места? — поинтересовалась я, раздумывая какой стороной пера начинать экзекуцию.
— Ты чем думаешь, она же еще ребенок! — мы продолжили игнорировать жертву.
— Слушай и запоминай. Эльфам-мужчинам приятны прикосновения к наиболее мягким местам, а если использовать перо вот таким образом, — эльф замысловато мягким кончиком пера провел по груди нашей жертвы короткую плавную линию, заставив ошалевшего Валиафа вздрогнуть, — щекотка обеспечена.
— Ага, — я быстро мотала на ус новую информацию. Чует мое сердце, что при обычных обстоятельствах о подобном мне бы говорить не стали. — Попробуем.
— Гваэглор, ты лайквенди и не станешь этого делать, — проникся будущим связанный.
— Я не стану, а вот она…
Почему-то на грохот кидаемого металлолома никто не отреагировал, но стоило Валиафу начать хохотать и периодически (когда с первого раза вызвать щекотку у меня не получалось) кричать о пытках, благоразумии, великовозрастных болванах, малолетних садистках, эльфийской системе наказания молодежи, отсутствии единого командира в их группе и лидерстве определенного эльфа в зависимости от конкретной ситуации (это я решила за одним прояснить вопрос с главенством), как рядом материализовался Куинон. Перья забрал, подзатыльником наградил, и отправил вместе с Гваэглором накрывать на стол, попутно посетовав на мою неспособность выполнить простейшую просьбу. На мое обиженное «смех тоже лечит», мне пообещали устроить индивидуальную смехотерапию.
До караулки я добежала быстрее соучастника, подлечила простившего меня Гваэглора, нашла на кухне Маэрода… и застыла. Аромат, витавший в помещении, заставил судорожно сглотнуть моментально набежавшую слюну. Похоже, ребята из столицы Гондора еще и еду привезли. Мням.
Начало ужина прошло в молчании. Народ наслаждался необычной, редкой в этих местах, но поразительно вкусной пищей. Я налегала на фрукты и хитро запеченные в горшочках овощи с грибами и рыбой, закусывая мягчайшим хлебом. Не было бы за столом Куинона, я бы отпихнула в сторону манерность и ела в две руки. Жаль желудок не бездонный, и делать запасы как хомяк за щеками, я не могу.
— Подведем итоги, — удостоверившись в отсутствие возможности у сотрапезников запихнуть в себя еще хотя бы один кусочек, начал Куинон. — Одинокая гора еще стоит, что, несомненно, радует.
Щекам стало жарко… наверное, переела.
— Недоразумение возникшее между вами троими — улажено, - утверждающим тоном продолжил речь учитель этикета. Если у кого и возникли возражения, озвучить их не решились.
— Касательно нашей поездки. Кроме трав и провизии мы приобрели необходимые для минимального комфорта мелочи, несколько учебных пособий, — я насторожилась, — одежду для юных леди и соответствующую к нарядам обувь, — мне поплохело, — и родовой свиток.
Свиток рода?
— Род Н´тар наш должник и с радостью вписал имя приемной дочери в родовое древо.
— И считали секунды, до вашего ухода тихо трясясь от ужаса где-то в подвале, — тоскливо прошептала я, ожидая реакции Рассвета. — Какое имя?
Дракон реагировал индифферентно.
— Сорелия Н´тар.
— Ни за что на такое откликаться не стану.
— Не важно. Главное вот этот свиток, — мне в руки сунули черный тубус в ладонь длинной и шириной в два пальца, — свидетельствующий о твоем праве жить в городе, а так же пользоваться привилегиями положенными представителям высоких родов.
Это да. Жить в Минас-Тирите могут не все. Перенаселение, однако. Город заперт в своих стенах — слишком дорого обойдется доставка белого гранита для стройки нового оборонительного кольца, а портить внешний вид столицы Гондора серым камнем или деревянным частоколом Наместники не позволяют и жители их в этом поддерживают.
Что же касается высоких родов, помнится, Куинон рассказывал об интересной обязанности их глав — обеспечивать жильем всех членов рода. В будущем хотелось бы посетить Палаты Исцеления не заморачиваясь с поиском жилья в городе, где отсутствуют постоялые дворы. Даже прибывающие в столицу торговцы и те вынуждены ютиться на территории их гильдий.
— Кольцо рода внутри, — добавил Куинон, с интересом наблюдая за моим перекосившимся лицом, — советую надевать его при нахождении на территории Гондора.
Я покосилась на левую руку. На мизинце весело поблескивало маленькое голубоватое колечко, выполненное в виде переплетенных кленовых листьев. Вот что за манера использовать кольца? Нет я помню объяснения наставников: разнообразные ожерелья произошли от рабских ошейников, так же как и браслеты, серьги мужчины недолюбливают — остаются кольца. Интересно, а кто-нибудь надевает их на пальцы ног?
- Большая часть серебра — это примерно двенадцать пудов, была обменена на золото.
Так вот, что это были за кошели! Теперь понятно прекрасное настроение Рассвета. Практически за «просто так» получить еще одну кучку желтых кругляшей — это каждого обрадует.
— А как вы двенадцать пудов в Минас-Тирит дотащили?
— За счет ростовщика, — отмахнулся Куинон. — Следующие два дня совместно с Маэродом будете доводить до готовности зелья. На следующей неделе, в связи с их приемом, нам придётся снизить физическую нагрузку. Ничего страшного, — не дал обрадоваться садист, — найдем, чем заняться. Будем считать это наказанием за неподобающее юной леди поведение.
И почему за весельем следует расплата?
... а за расплатой — сон. На новеньком мягоньком тюфяке. Со счастливой улыбкой на лице.

«Почему они считают, что можно безнаказанно надо мной издеваться? Да я еще не взрослая, многое не умею, очень много не знаю, что-то вообще знать не хочу! Но ведь это не повод измываться! А эти учителя считают себя неприкосновенными. Потом выговаривают — нельзя так с ними поступать. Можно и нужно! Я живая, имею свое мнение и чувства. И я не механизм, в конце концов. Па-адумаешь синяки, пару ссадин, одна разбитая губа. Мне всегда казалось, что в подобных тренировках увечья могут получать как наставники, так и ученики, так что они должны были быть готовыми к такому повороту событий. Я не скрывала подготовку к шалости, не чувствую себя виноватой. Поэтому считаю наказание слишком жестоким. Учиться в длинном ПЛАТЬЕ ходить в туфлях на высоких КАБЛУКАХ. Ходить, танцевать, давать отпор всяким нахалам. Если этот ужас продлится хотя бы неделю, найду способ заставить наставников осваивать его вместе со мной. И каблуки я им подберу повыше.»

«Не думал я раньше об опасности учительской работы. Меня всегда сдерживало возможное неодобрение со стороны родственников в случае недостаточно прилежного обучения. Даже странно, что тебя это не волнует, но… знаешь, лисёнок, от имени всех пострадавших на ниве обучения приношу тебе благодарность. Что касается наказания — отдавленные каблуками ноги партнера, тоже неплохая месть. Сам не раз страдал.» Действия готовых зелий превзошли мои ожидания. Когда на второй день приема лекарств мою кожу стала покрывать буро-серая жижа, а на теле выскочила дюжина гнойных нарывов — мне стало плохо. Плохо не от реакции организма, а от осознания того количества разнообразной гадости, что находилась в моем теле. Самое часто посещаемое место в это время стала купальня. Желание избавить тело от грязи превратилось в навязчивую идею. В среднем каждые четыре часа я мылась и меняла одежду, благо последней эльфы привезли в немыслимых количествах. Постоянно подташнивало, кружилась и болела голова, координация движения тоже не радовала. Спарринги пришлось полностью прекратить — я с большей вероятностью могла напороться на меч наставника, чем отбить его, даже если последний просто защищался. Воплощение угрозы Куинона по поводу обучения носить «подходящую юной леди» одежду, временно отложили. Еще меня постоянно морозило. Последнее решилось просто: перетащила походную постель под шею к Рассвету и, проводила, прижавшись к драконьей чешуе в компании книг и записей, почти все время. Когда от книг становилось тошно, Валиаф или вернувшийся Аурлор, рассказывали о поучительных ситуациях, случавшихся в их жизни, и я увлеченно слушала их. Из моего рациона исчезли почти все твердые продукты. Остались каши, зелень, запеканки и кисель. Впрочем, эльфы умудрялись приготовить все так, что каких-либо неудобств я не испытывала. Да и про существование запрета узнала на четвертый день, когда потянулась за яблоком. Расчеты Маэрода оказались ошибочны. Вместо одной недели мне пришлось принимать зелья десять дней. Чудно, правда? Зато результат… Где-то положительный, а в некоторых ситуациях не очень. К примеру, после окончания курса приема лекарств, тренировочная оглобля показалась мне легче, чем обычно. Списав это на долгое отсутствие практики, привычно взмахнула мечом и… улетела к подножию золотого холма. Силу во взмах вложила как привыкла и это оказалось ошибкой — не успела справиться с возросшей инерцией. Тело, очистившись от грязи, стало сильнее и, как показало первое занятие, выносливее. Наш целитель, в ответ на общее недоумение, сказал, что все так и должно быть и та гадость, обитавшая в моем бедном организме, раньше уменьшала его возможности, а с освобождением от неё основные параметры должны заметно возрасти. Каюсь, во время речи Маэрода, мне очень хотелось засветить ему по голове тяжелым предметом. Не насмерть, так чтобы полежал в постельке недельку — третью — год. Куинон, внимательно выслушав целителя, попросил Гваэглора заняться корректировкой моих навыков с учетом изменения физических возможностей. Юный эльф, в глубине души явно комплексующий по поводу возраста, пообещал управиться за четыре дня. Угу, пусть сначала выроет меня из-под шеи дракона, куда я второпях сделала подкоп. Вырыли, не обращая внимания на Рассвета. Совсем страх потеряли! И это было не все. Вы когда-нибудь пробовали в длинном платье семенить на высоких каблуках по грудам монет? Да я по ровной поверхности попервоначалу спотыкалась на каждом втором шаге! Еще танцевать заставляли. На вопль души — зачем, вам своих ног не жалко? Куинон ответил просто — на всякий случай. Возмущалась я по привычке. Срок, данный Рассветом на мое обучение, подходил к концу. Я боялась, что мой привычный и уютный мир скоро покинут пятеро наставников, сломавших стены моего недоверия. А следом за ними Эребор и единственное родное существо, покину я. Вечером, убедившись в отсутствии в округе учителей, попросила Рассвета достать шкатулку с белыми алмазами. Дракон, несколько удивленный подобной просьбой, помог забраться на вершину полуразрушенной колонны, где в широкой трещине были спрятаны камни. Отходить далеко от змея не стала, все равно эльфы уже третью ночь не радовали сокровищницу своим присутствием. — Зачем? — скосил на меня глаз размером с две трети целого гнома дракон. Я отмалчиваться не стала: — Помнишь, мы нашли Аркенстон? — Помню… ты его потом запаковала в клеть и спустила на цепи на две моих длины в отстойник. С тех пор я сомневаюсь в собственной разумности. Убрать из сокровищницы камень королей — это явное расстройство психики. — Мой опал все равно лучше! А на счет Аркенстона… тебя не смущает интенсивность его свечения? И свечения этих алмазов? — Меня больше настораживает, — протянул дракон, внимательно всматриваясь в высыпанные на пол сокровищницы алмазы, — что камни стали испускать больше света, чем когда мы их нашли. Возможно, на фоне Аркенстона это было бы заметнее. — Мне еще при создании созвездий так показалось. Странно не находишь? — я медленно перебирала действительно прекрасные сияющие первозданной чистотой камни. — Диадема из этих камней сейчас может соперничать с Королевским камнем, а гномы какое-то время планировали продать их эльфам. Не в их характере. К тому же, когда мы их увидели в первый раз, сравнения с Аркестоном даже не возникало. — Если только камни тогда не сияли так же ярко как сейчас. Они определенно изменились. — Эльфийская магия могла так на них подействовать? — я без особого желания взяла в руки шикарное до приторности колье. В качестве эксперимента засунула его в шкатулку и укрылась вместе с ней под плащом. — Из щели пробивается свет, хотя камни должны его только отражать. А откуда взялись эти алмазы? Их точно гномы выкопали? — Считается, что да, — с сомнением произнес дракон. — Я не чувствовал магию тогда, и не ощущаю сейчас. Хочешь оставить их себе? — Нет, — меня аж передернуло, — хочу разобраться, почему они стали светиться. Вообще вся эта ситуация с войнами за необычные камни озадачивает. Та же борьба за, как считается, Сильмариллы, выглядит странной. Можно подумать, что там со всех сторон участвовали юнцы, до того бездумно они поступали. Рассвет задумчиво положил голову на лапы: — У тебя ведь кольцо не гладкое? — Э-э… нет. С виду рельефное переплетение листьев клена. — А зафиксировать небольшой предмет среди изгибов можно? Вместо ответа, я зарылась в шкатулку — может здесь есть маленькие камни. Подходящих камней я не увидела, но поисковая волна, направленная скорее от разочарования, чем по расчету, утверждала обратное. Пришлось опять вытряхнуть из шкатулки все камни и с ней лезть под плащ. Есть! В трещинке у самого дна слабо светился ма-а-асенький камушек. А на счет возможности вставить в кольцо… Не с внешней стороны, а с внутренней имелось подходящее углубление, а двумя колоннами левее, универсальный суперклей. Надеюсь, никто не обидится? Под ободряющее сопение Рассвета аккуратно приклеила камушек к внутренней стороне кольца.

— И какие у тебя мысли? — поинтересовался дракон, когда кольцо вновь оказалось на моей руке. — Хотелось бы посмотреть на эльфийскую статистику рождаемости, если они конечно её ведут. В ответ послышался недоуменный хмык: — Тебе один остроухий целитель должен желание, — напомнил чешуйчатый. — У меня на это желание есть планы. Кстати, как ты относишься к возможности вогнать всю пятерку в шоковое состояние? — Пятью конечностями за! — воодушевился змей. — Что от меня требуется? — Просто получать удовольствие, — обрадовалась я отсутствию сопротивления со стороны рептилии. Меня озадаченно переспросили: — В смысле? — Ты просто будешь лежать, временами переворачиваясь, а эльфы в это время, — втолковывала я дракону, не обращая внимания на его все ниже отвисающую челюсть, — вооружившись длинными палками, на концах которых будут закреплены металлические, — зубастая челюсть окончательно отвисла, — ершики… Все в порядке? Дракон покачнулся: — Ершики-то зачем? — наконец, сфокусировал на моей персоне взгляд змей. — Так тряпки порвутся быстро, — не поняла я реакцию змея. Помолчали. — Давай сначала и подробнее, — спросил плотный клубок имени Рассвета. — Конечно! В первую очередь мы отправимся… Подходящие по размерам ершики, нашлись в одной из оружейных — рукоять в четыре локтя длиной, «пушистый» металлический еж на верхушке. Из ткацкого цеха были изъяты непригодные для шитья ткани. Мыльный песок, не растерявший за сотню лет своих свойств, нашелся в прилегающих к основному банному комплексу помещениях. Мое довольное сообщение, что я придумала, как избавить наставников от клятвы, облегчения последним не принесло. А после слов, о необходимости прийти вечером к бассейнам над центральной кузницей, в минимуме одежды, эльфы замерли подобно мухам в смоле. Усугубило их состояние моё дополнение про присутствие там же и в это же время, дракона. Оставив учителей с не эстетично вытянутыми лицами допивать травяной взвар, я, ехидно подхихикивая, рванула в сторону бассейнов. Стоит подготовиться к предстоящей процедуре. — Может не надо? — тщательно обнюхал воду Рассвет. — Во-первых, ты пыльный, во-вторых, мы шокируем эльфов, в-третьих, ты же любишь воду! — я стояла рядом с бассейном на возвышении с шестью ершами, кучей тряпок и небольшой горкой перетасканного из гномьих закромов мыльного песка. Примерно такое же количество песка уже было накидано в воду. — И ты согласился. С тяжёлым вздохом и оч-ч-чень укоризненным взглядом, дракон осторожно переставил лапы в самый глубокий в Эреборе бассейн. Постоял, задумчиво разглядывая воду. Обречено вздохнул и опустился на пузо. Волна, вызванная тушей громадного змея, выплеснулась за пределы бортика и отправилась в путешествие по помещению. Я с песком и ежами благополучно пережила наводнение, на возвышенности. Чего не скажешь о не послушавших меня эльфов. Все же оказаться в одежде мокрым по пояс — неприятно. А еще, судя по мордахам, виноватой в этом сразу назначили меня. Решив не давать своим наставникам возможности опомниться, схватила ерша, ведро с песком и быстрым шагом отправилась к подмоченной пятерке не вовремя вошедшей в банный комплекс. — Господа, вы переборщили в количестве одежды. — Сначала, мы хотели разузнать о твоей задумке у дракона, но он к тому времени уже покинул сокровищницу, — лаконично ответил Валиаф, задумчиво рассматривая красно-золотую громадину за моей спиной. — Мы с ним заранее договорились. Вот держите, — сунула эльфийскому дипломату ерша с ведром, — у бассейна есть еще. Как раз должно хватить помыть дракона. Кстати это и есть мое желание. Думаю, сообща за четыре часа управимся. Теперь быстренько перемещаемся локтей на сорок поближе к Рассвету и подальше от наставников. Вряд ли бедолаги ожидали, что их, перворожденных, тысячелетиями ненавидевших драконов, заставят мыть представителя этого вида. Пусть и почти ручного. Пятерка мокрых, взъерошенных эльфов онемела. Особенно колоритно смотрелся Валиаф, державший на вытянутых руках металлического ежа и полное ведро песка. На пяти лицах оторопь, а в глазах, разгорающееся желание утопить одну заразу. И тишина. Только за спиной, что-то сдавленно булькает. — Солнышко, — отмер Куинон, — я правильно понял, ты тратишь нашу клятву на стирку дракона? — с непонятной жалостью задал вопрос эльф. — Я бы попросил так обо мне не выражаться! — буркнул Рассвет. — Да. Почему бы и нет? Теперь все пятеро смотрели на меня с состраданием. Не поняла. Вот совсем не поняла реакции. Где возмущение? Вздохнув и помассировав пальцами переносицу, Куинон продолжил: — То есть, ничего путного ты не придумала? — Нормальное желание, — надулась я. — Просто несколько обидно, что представителей нашей расы некоторые мелкие личности, хотят использовать в качестве мойщиков. Я смущенно почесала затылок все еще недоумевая: — Мне уже давно хотелось полюбоваться на чистого дракона, вот и подумала, что неплохо совместить желание с вашей клятвой, — я замялась. Говорить, что к вышеперечисленному, стоит добавить вредность моего характера, я постеснялась. — Мытье дракона, — Аурлор печально вздохнул, — и ведь никто не поверит, даже если расскажешь. — Да, жаль, — загрустил Маэрод. Судя по веселым искоркам в глазах Гваэглора, он был с ними солидарен. Хмурыми и недовольными оставались только Куинон и Валиаф. Еще и меня пытались взглядами пристыдить. Моя ехидность не выдержала и, отпихнув совесть, добавила: — Никуда не денетесь! — едва удалось удержаться от демонстрации высунутого языка. Этикет и дипломатия недовольно переглянулись. Чистить дракона они были решительно не согласны. Зато молодежь в количестве четырех организмов гордо подняв головы, пошагала за инвентарем. Старшие с каменными лицами вынужденно последовали за нами. Эльфы перед стиркой все же решили раздеться. Обувь, камзолы, кольчуги и оружие убрали сушиться. Оставшись в бриджах и легких рубашках, перворожденные приступили к водным процедурам. Оказывается мытье существ крупных размеров очень забавное занятие. Первым делом, дракон в двенадцать рук и шесть ведер был облит водой. Далее последовало обсыпание чешуи мыльным песком и её растирание скрученными в жгуты тряпками. Процесс проходил своеобразным образом: выбирался относительно ровный участок большего змея, народ становился в ряд (от двух до четырех штук), пятой точкой к верху с прижатым к чешуе руками тканевым жгутом. Далее следовала команда не влезшего на участок листоухого индивида и эльфы сверкая голыми пятками и обгоняя друг друга неслись до конца отмеченного слоя чешуи и возвращались обратно. Дополнительным критерием (в случае возникновения сложностей с определением победителя) служило количество образовавшейся после забега, пены. Количество пены и скорость соревнующихся резко возросли после обещания разомлевшего змея покатать победителя на загривке над Пустошью. Прелесть полета наставники уже ощущали и обновить впечатления хотели.

Я в это время намыливала особо шипастые места, и с завистью смотрела на веселящихся эльфов. Повторить их акробатические номера, которые они выделывали ради сохранения равновесия, я бы не смогла. Куинон и Валиаф недолго тешили свое самолюбие и быстро присоединились к общей забаве. Следующее соревнование звучало еще проще — удержаться дольше остальных на намыленном ящере, естественно не используя для этого рук. Победителей не оказалось. Из-за не вовремя проникшей в ноздри дракона мыльной пены, Рассвет громогласно чихнул. Вся компания, стоящая на чешуйчатой спине и я, вцепившаяся в гребень, дружно улетели в воду. Затем в соревнованиях возникла пауза, вызванная дезориентацией из-за слоя пены превышающего рост эльфа. Залезть обратно на дракона ни у кого не получилось. Пришлось на ощупь выбираться из драконьей ванны на возвышенность. По логике дальше следовало взять ежей и начать скрести ими чешую, но с реализацией возникла проблема — мы слишком сильно увлеклись намыливанием Рассвета, и если бока, стоя в воде и в слепую, поскрести было еще можно, то даже просто заползти на спину змея, было сродни подвигу. Волевым усилием было решено почистить бока, а после попросить дракона перевернуться на спину. Обмываемый не возражал. На пузе ровных участков чешуи оказалось гораздо больше. Можно было спокойно устраивать забег от основания шеи дракона до середины хвоста. В этот раз народ поступил умнее — дракона условно разделили на полосы, начиная от середины тушки. После пробежки доскользившие до линии старта, хватали ершей и старательно отскребали Рассвета от ороговевшей чешуи. Нет, сама чешуя не отваливалась, но её верхний, потемневший от времени, слой, поблескивая слюдяными искорками, без особого труда отделялся от природной брони. Обновленная чешуя казалась ярче насыщеннее и рельефнее (интересно, а можно отполировать дракона?) Я с любопытством осматривала полупрозрачные, напоминающие хитин насекомых, легкие прочные и гибкие отслоившиеся пластины. Идейку на счет доспехов из чешуи озвучивать не пришлось, эльфы с такой алчностью бросали взгляды на отслаивающуюся чешую, что у меня возникло опасение за броню Рассвета — ошкурят до костей и добавки попросят! Горка хитиновых пластин рядом с бассейном быстро увеличивалась в размерах. Все было прекрасно пока наставники не дошли до левой верхней части дракона. Почти каждая чешуйка змея, с этого участка подвергалась тщательному осмотру. Заинтересовавшись и решив, что задние лапы рептиля можно поскоблить позже, подошла к вызвавшей интерес эльфов области. В голове блуждали мысли о сокрытии мифриловой чешуйки от взглядов падких на металл перворожденных (вдруг у них сердца слабые и вида такого богатства не вынесут?), с другой стороны, даже если увидят — не станут же они её отдирать? Наверное, все же подходить не стоило, решила я, за ухо подтягиваемая к бывшему пострадавшему месту. Едва не ткнув меня носом в голубоватую чешуйку Гваэглор, вновь принявший вид взрослый и непрошибаемый, ласково поинтересовался, что это такое и, как здесь оказалось? Проглотив обиду (ну, правда! может я здесь вообще не причем?!), я невинно захлопала ресничками: — Металлический протез. Прибили. Сдвоенный подзатыльник от Валиафа и Куинона заставил дать более развернутый ответ: — Мифрил ценный металл, а у Рас… дракона на этом месте чешуя была повреждена. Вот мы и решили совместить безопасное с приятным. — Угу, — повел ухом Маэрод, — но металла оказалось много, и ты с окружающими тоже поработала. — В смысле? — насторожилась я. Эльфы улыбнулись. Пакостливо. И стерли остатки пены рядом с отремонтированным местом. Вокруг мифрилового протеза, на подобии паутины родную драконью чешую пронизывали синие прожилки. Волосы на моем многострадальном затылке активно зашевелились: — Оно само! — вопль души. — Угу, — флегматично кивнул Маэрод. — Честное слово! Недоумевающая морда Рассвета, изогнувшись на длинной шее, попыталась рассмотреть причину остановки помывочных процедур. Судя по округлившимся глазам, уведенное для змея стало сюрпризом. Я, со стремительно зарождающейся паникой, взглянула в золотые глаза с вертикальным ромбовидным зрачком, и ничего ободряющего в них не нашла. Совсем плохо быть не может, и, если успокоиться, выход из создавшегося положения найдется. Наверное. Главное отогнать от себя нарисованную воображением картину про драконий костяк, стоящий в чьем-либо тронном зале, с приколоченной снизу табличкой — «дракон - это не только ценный металл!». Так, чешуя… чем ближе к мифрилу, тем синие прожилки толще. Голубой цвет перестает появляться примерно на расстоянии в четыре моих роста от центра с протезом, и, к сожалению, у Рассвета уже есть пять полностью одинаково резонирующих с мифрилом, чешуек. Чувствуя, как меня начинает потряхивать, попыталась отскоблить верхний слой. Пришлось немного помучиться с металлом, но голубоватая пластина все же оказалась в моих руках. Легкая, как хитин и, судя по звуку (постучала о начальный протез), металлическая. Полностью. В голове эльфийским вальсом завертелись мысли об экономической выгоде постоянного, возобновляемого источника мифрила. Или расходы на содержание дракона будут выше выручки от продажи металла? Сколько пудов он будет давать, когда полностью заметаллизируется? Как часто… — А ты, когда в последний раз линял? — озадачила присутствующих, логичным вопросом. Думал Рассвет не долго. Судя по заблестевшим глазам, дракон вспомнил обмененную за серебро в Минас-Тирите золотую кучку, и быстро просчитал выгоду: — Полтора века назад, — бодро отрапортовал змей. — Тэкс, если умножить площадь тела на итоговый выход материала с единицы её измерения, — бормотала я, не обращая внимания на вытягивающиеся физиономии эльфов, — с учетом полной замены простой чешуи на апргрейдную, получается… получается недостаток мяса в Средиземье. Да и зачем его столько? А на оставшиеся с выручки средства, что вообще может захотеть приобрести дракон? Не ясно. Зато, выгода очевидна. Значит, попытка насильно ободрать тушку может быть совершенна из ныне живущих только людьми, не способными сохранить для потомков условно возобновляемые ресурсы. Психи других рас в эти расчет не входя-я-А-А!.. ПЛЮХ!!! Слой пены и вода встретили как родную. Добрые у меня учителя. Пока карабкалась на змеиное пузо, желание устроить геноцид отдельно взятого вида эльфус-наставникус снизилось до контролируемого уровня. Так что перед листоухими учителями предстала возмущенно пыхтящая мокрая девица с многообещающим оскалом на физиономии. — Был не прав, — виновато поднял руки Валиаф, решив не рисковать своим будущим. — Опять забыла о нашем обещании не разглашать о происходящем внутри горы? — А зачем разглашать? — попыталась отжать мокрую паклю которая к началу помывочных процедур представляла собой плотно заплетенную косу. Может все же отрезать? Хлопотно с такой шевелюрой. — Сунул какой-нибудь важной шишке пластину под нос и экспедиция по обдиранию дракона соберется в рекордные сроки. Еще за места борьба развернется.
- Ни словом, ни делом?.. — процитировал следующий пункт клятвы политик.
— Ни бездействием, — со вздохом закончила фразу, перестав терзать волосы. Придётся надеяться, что придурков идти с оружием на огнедышащую громадину в Средиземье не очень много. А имеющиеся не догадаются устроить Рассвету ловушку. Гномам же не пришло в голову обвалить над драконом потолок? Оставшихся в живых, после его нападения, хватило бы на реализацию подобного плана.
Кивнув Валиафу, неожиданно получила по спине толстой веревкой. Обернувшись, возмущенно уставилась на довольного Аурлора. Эльф не шевельнулся. Скосив глаза за спину, стараясь не делать лишних движений, с удивлением увидела помесь косы и каната, с кончика которой печально стекала вода.
Каким образом эльф умудрился так быстро и незаметно перезаплести мокрые(!) волосы в это безобразие история умалчивает. Явно какая-то магия. Взгляд у разведчика был невинно-ласковым, улыбка светлой и радостной, голос напоминал журчание ручья туманным летним утром. Жаль ассоциировался он в этот момент с ба-А-альшой рыбкой, которая по рассказам выпивших эсгаротских рыбаков обитала в Долгом озере. Рыбкой с парой другой тысяч длинных и острых зубок и с шикарнейшей улыбкой, демонстрирующей эту красоту.
А ведь вода внизу под пушистым слоем пены при приводнении не такая уж и твердая и летать мне нравится… и жить хочется.
— Даже не думай, — прожурчал Аурлор.
— Хорошо, не буду, — покладисто пообещала монстру, притворяющемуся моим учителем.
Назгулы с волосами — пусть растут, главное, чтоб было на чем!
Домывали дракона в веселом расположении духа. Вернее, эльфы веселились и подкалывали мою скромную персону, пока я старательно намыливала чешуйчатую конечность, а потом предлагала по ней пробежаться. Наставники хмыкали и демонстрировали нечеловеческую ловкость, не забывая отпускать в мою сторону преувеличенно сочувствующие реплики. Я старательно изображала возмущенный вид и выжидала: тонкую веревку, лежащую в моем кармане под слоем пены заметить нереально, надо только незаметно ее закрепить на выступах чешуи, а дальнейшее зависит от вошедших в раж наставников. Хорошо Аурлор меня не сдал — отметил мой манёвр и вызвался судьей в очередном соревновании. Дружный полет вниз четверки эльфов заслужил наших аплодисментов и столь же дружный забег на другой конец дракона подальше от обиженных летунов. Догнали, скинули в воду, простили и предложили мирно домыть чешуйчатого. Пока скоблили, я раза четыре умудрилась навернуться и плюхнуться в воду. Странно вроде под ноги ничего не попадалось, и эльфы находились слишком далеко для осуществления своей мсти. И ничего им не предъявить кроме довольных выражений мосек в моменты моих полетов в бассейн.
День закончился бутербродами и ягодным соком, веселым смехом и общим подтруниваем над победителями, коими оказались ВСЕ. Даже я получила воображаемую медальку за «твердость духа, проявленную при убеждении народных масс устроить соревнования по чистке дракона». Веселья добавлял Рассвет, периодически вместо дыма выпускающий из ноздрей серебристо-радужный пар и мыльные пузыри. Пожалуй, в этот вечер впервые и без всяких сомнений я смогла бы назвать всех присутствующих своими друзьями.

Через пять дней эльфы вернулись в Лихолесье.

Резная деревянная инкрустированная полудрагоценными камнями шкатулка мой взгляд не радовала, а вот наставники, судя по подрагивающим пальцам, едва сдерживали желание прижать эту прелесть к собственным тушкам. Их даже недобор алмазов не возмущал — королевский гарнитур внутри, внушительная кучка камней там же — верх блаженства! Я озадаченно чесала затылок — может по договору с гномами эльфам полагалось меньшее количество камней? Сверкающий, едва ли не ярче окружающих его сокровищ, дракон, на чьем носу я с комфортом устроилась, расстроенно сопел. Отдавать камни было откровенно жалко, чего не скажешь об украшениях. Такое «великолепие» могло прельстить только полностью зацикленного на самолюбовании эльфа. И то не факт.

Желудок тешила надежда на вкусный прощальный ужин. Запахи, витавшие в воздухе, заставляли сглатывать слюну даже Рассвета, но увлекшиеся созерцанием шкатулки с сокровищами эльфы про шкворчащие и булькающие на кухне шедевры, явно забыли. Непорядок. Шумно втянув ноздрями воздух и облизнувшись, незамедлительно заработала неодобрительный взгляд, мгновенно пришедшего в себя от нарушения норм приличия, Куинона. — Сильно чувствуется, насколько вы рады сбежать от нас, — укоризненно посмотрела на ценителя этикета. В фиолетовых глазах блеснул укор. Перворожденный глубоко вздохнул, готовясь ответить, замер, принюхался и шустро рванул в сторону кухни. Я под радостное бурчание живота довольно оскалилась — ужин спасут, несмотря на эстетическую контуженность большей части учительского состава. Вернуть народ с небес под землю для возвратившегося спустя непродолжительное количество времени раздосадованного Куинона не составило труда. Крышка шкатулки без пиетета к содержимому опустилась с громким «КЛАТЦ», заставив народ инстинктивно отпрянуть и заняться проверкой носов на предмет сохранности их длины. Не успев окончить инвентаризацию, троицей были получены скатерти/подносы/посуда с указанием накрывать на стол. Обиженно-растерянные мордашки, хлопая глазками, безропотно отправились выполнять указания. К сопению дракона добавилось моё пофыркивание. Несмотря на сумрачное состояние, наставники справились весьма шустро. — Подведем итоги, — спустя час от начала праздничного (для эльфов) ужина, произнес Рассвет. К этому времени неопробованных блюд на столе не осталось, а в тарелке сиротливо лежал покусанный пирожок с голубикой и медом. Как самый трезвомыслящий на момент сервировки Куинон, естественно, не удержался от навязывания сложного в исполнении протокола поведения за столом. И в первое время мы его (протокол) честно соблюдали, а вот потом… байки у учителей за почти два года знакомства не исчерпались, плюс еще те, что появились уже в Эреборе: начиная от «свернул туда-то, а там!» или «помните, как меня сутки искали, а я из ловушки выбраться не мог?». Я, слушала их, и тихо радовалась подхваченной ими от меня паранойе и осмотрительности, и благодарила валар за отвод эльфов от особо подозрительных и опасных мест гномьего Царства. — Начну с нерадостного, — вздохнул Гваэглор. — Солнышко не воин и вряд ли им станет. От пары равнинных орков, конечно, отобьется, но выше уровня стражника королевского тракта ей в ближайшие пару-десятков лет не подняться. Я виновато посмотрела на перворожденных. Несмотря на суровые тренировки, прогрессировала я крайне медленно. Орков я в жизни не видела, зато свой уровень оценивала трезво — максимум стражник некрупного городка, если не поселка. Единственные видимые мною в жизни стражники — эсгаротские, но и от них мне сейчас легче убежать, чем пытаться одолеть в поединке. — Могло быть хуже, — задумчиво провел когтистой лапой по золоту дракон. — Лук и стрелы малышке не давать ни в коем случае! — присоединился к разбору моих неудач Аурлор, — скорее сама застрелится, чем попадет в противника. Метательные ножи поражают движущую цель в пяти из семи случаев. Зато, уровень владения арбалетом в таком возрасте вызывает уважение. Тех же стражников тракта она спокойно обставит на соревновании по меткости. Мдя… стрельба из лука действительно не моё. Арбалет мне кажется надежней, а ножи удобней, вот и старалась их освоить. — В лесу не пропадет. Ориентирование на местности, поиск пропитания и убежища на приемлемом даже для юного эльфа уровне. — Что касается меча считаем выбор удачным, — не дал вырваться моему возмущению Гваэглор. Ну, что за дела?! Я — это я, и сравнивать меня с представителем другой расы — глупо! Знают же, как я не люблю подобные аналогии. — Клинок и эффект неожиданности способны упокоить большинство потенциальных противников. Возможность использовать оружие в качестве дорожного посоха идет дополнительным плюсом. Рекомендую для путешествия легкий доспех, посох-меч, арбалет и десяток метательных ножей, — закончил перворожденный, с недоумением поглядывая на мое вытянувшееся лицо. — Спасибо, — слегка ошарашенно выдавила я. Круто они вырулили в сторону от моей неспособности освоить мечемахательство. — А как я все это на себе таскать буду? — Привыкнешь, — буркнули со стороны Куинона. — Доспех мы подобрали. Сейчас он еще отмокает, так что примерим завтра. — Отмокает?! — Да, малышка. Гномы переборщили с клановыми вензелями. Не волнуйся, кислотный раствор уже почти полностью убрал все лишнее. В воображении возникла картинка с небольшой бадьей, в которой обиженно растворялся тяжелый квадратный нагрудник. — Хм, значит основной способ передвижения караваны, — задумчиво продымил Рассвет. Вот с этим я была категорически не согласна. Отследить потенциальную опасность с помощью поисковой волны на необходимом для бегства расстоянии не сложно. В последнюю вылазку за пределы Города под Горой я не плохо в этом натренировалась. Кстати! Чешуйчатый дядя об этом еще не знает! Потом обязательно нужно будет похвастаться. Я и за периодически пропадавших в лабиринтах Эребора наставников не волновалась — общее понимание настроения объекта волна давала, а раздосадованным перворожденным уроки смирения, по моему вредному мнению, весьма полезны. — К тому же юной леди не положено путешествовать в одиночестве, — хмуро произнес Куинон, наблюдая за сменой выражения моего лица. — Ей придется сильно постараться, чтобы производить впечатление обычной горожанки, за крестьянку в любом случае не примут ни по внешнему виду, ни по манерам. — Разве среди людей много хороших физиономистов? — счастливо улыбнулась я. Он! Меня! Похвалил! Пусть не прямо, с вредными нотками, но меня признали достойной высокого общества. А уж по крови или нет, Куинона не интересовало: главное для учителя — манеры. — Иных путешественников встретишь не часто. Способность оценивать окружающих увеличивает срок жизни. Поэтому большинство людей постоянно путешествующих караванными дорогами, прекрасно разбираются в личности собеседника, — эльф рассеяно качнул кубок с вином. — Старайся говорить правду. К примеру: «сбежала из дома, хочу увидеть мир своими глазами» — соответственно выстраивай и линию поведения взбалмошной леди. Это самая безопасная маска в твоем случае, хотя и здесь могут найтись желающие за вознаграждение вернуть тебя «домой». Я задумчиво хмыкнула — интересно, как на такое отреагирует Рассвет? — Конвоировать будут не в Эребор, а в Минас-Тирит. Моргот! Про кольцо рода Н´тар совсем забыла. Придется поверх одной маски натягивать вторую. Эх, где бы еще спутников взять? Путешествовать небольшой сплоченной компанией гораздо проще. Притворяться бы не пришлось, вряд ли в такую компанию затесались бы «нормальные» личности, а на общем фоне подобные странности особо не выделяются. — Из караванщиков выбирай тех, кто имеет коронное разрешение на торговлю, такие обычно путешествуют с хорошей и, главное, постоянной охраной, которая не станет портить отношения с караванщиком ради сомнительного стороннего заработка.

С караваном путешествовать желания не было, но стоит отметить, что риск помереть со скуки в толпе народа гораздо ниже, чем в одиночестве. Да и опыту старшего поколения доверять стоит. — Но, мы отклонились от темы, — пустой кубок вернулся на стол в компанию своих собратьев, а фиолетовый взор стал по-отечески добродушным. — Даже если судьба закинет тебя во дворец Короля Трандуила, невоспитанной тебя не посчитают. Учитывая, что все благородные Дома так или иначе ровняются на эльфийский этикет, с небольшой коррекцией на местный менталитет, которым тебе как иностранке на первых порах можно пренебречь, сомнений в высоком уровне твоего воспитания возникнуть не должно. Особо не радуйся, — стер с моего лица счастливую улыбку Куинон, — мы просто не успели разобрать эти тонкости за отведенное нам время. Тонкости? Тролли с ними! На месте разберусь. Важнее то, что меня сейчас хвалят! Хвалят!!! И да, я уже немного неадекватна. Но у меня есть оправдание — пустой кубок, который уже трижды до краев заполнялся вином. — И на закуску — целительство, — широко ухмыльнулся Маэрод. — Если ты окажешься в Лихолесье, то насильно тебя никто удерживать не станет. Но при уходе из нашего Королевства, готовься увидеть баррикаду из тел печальных целителей с Эглерионом на верхушке, заманчиво помахивающим брачными браслетами. Я рассмеялась: — Не припомню зафиксированных историей случаев, когда эльф сделал предложение человечке. — А я не припомню, — неожиданно серьезно произнес целитель, — чтобы люди владели магией. Хм… то есть официальная история отображает не все? Или это был не намек, а простое предупреждение? — А я ведь планировала в Ривенделл заглянуть. Придется шифроваться. Лихолесцы насторожились: — Зачем? — Лорд Элронд вроде как считается лучшим целителем Средиземья? Думала напроситься в ученики. — К Элронду? — выразил общее изумление Аурлор. — Или к его ученикам, — кивнула я. Помолчала, давая эльфам время переварить сведения и сделать вывод: — Прощай, Ривенделл! — печально поднял кубок Гваэглор. Секунда, и вековую тишину Эребора разбил веселый дружный смех. Честно говоря, была у меня мысль, что эльфы покинут Эребор тихо и незаметно. Несмотря на все попытки убедить себя в правильности происходящего, расставаться со ставшей почти родной пятеркой учителей, не хотелось до ужаса. Ночью сон не шел, и любой звук превращал мои попытки уснуть в бесполезное намерение. Но, вот днем… Прибывшие налегке эльфы, каким-то непонятным образом обзавелись кучей вещей. Точнее, пользуясь равнодушием большой рептилии к материально-недрагоценным предметам, предприимчивые перворожденные натаскали со всей Горы кучу книг, склянок, характерно булькающих бутылок, кинжалов… Добила нас хорошо сохранившаяся картина, которую ушлые наставники аккуратно извлекли из рамы, скатали в рулон и положили у основания новоявленной горы. Холм разнообразных вещей увеличивался вместе с глазами Рассвета. В конце второго дня эльфийских сборов, я с интересом внимала околоцензурным воплям дракона и Валиафа, в которых, если прислушаться и отфильтровать все возможные сравнения и посылы, угадывался торг за возможность воспользоваться воздушной грузоперевозкой. Ведь вряд ли великий дракон будет рад многочисленным возвращениям перворожденных, стремящихся забрать оплаченные желтыми монетами, но не представляющие для чешуйчатого ценности предметы? Не проще ли сильнейшему за вознаграждение помочь небогатым представителям дивного народа, доставить ненужные в Эреборе вещи на границу с Лихолесьем? Естественно за плату. А если великодушнейший позволит присоединить к багажу несчастных, уставших от сложной работы, учителей еще вот это и это, то те несколько горстей золота, которыми эльфы готовы заплатить за грузоперелет, могут превратиться в небольшую, но весьма симпатичную кучку металлических богатств. Рассвет огрызался, шипел, дымил, но жадность губила и целые страны. В качестве мсти за отсутствие у себя морально-волевого стержня, дракон заломил баснословную цену за ободранный с его линяющей тушки хитин. Расстроенные наставники присоединили пять пластин к «своим» вещам и пообещали вернуться к этому вопросу когда-нибудь в будущем. После чего дракон предпочел зарыться в свое золото. Параллельно эльфы в дорогу собирали и меня. Сменная одежда, котелок, фляга с водой, фляга со спиртом (пришлось долго убеждать не наливать вино, пусть и разбавленное), одеяло, разнообразные мелочи от иголки до точильного камня, соль, крупа, чеснок… Я безропотно наблюдала за увеличением объема походного мешка, втихаря заменив котелок металлической кружкой. Рядом складывалось оружие и доспех. Последний оказался не типично гномьим, как я уже испугалась: вместо сплошной монолитной брони — неказистая на вид длинная матово-серая кольчуга из крупных колец, наручи и поножи в виде нашитых на толстую кожу металлических пластин, как и обещали дивные с полным отсутствием даже намека на украшение. Металл или скорее сплав не звенел, скорее на удивление уютно шуршал. Наставники тщательно осмотрели обновку и заставили снять и надеть доспех ровно десять раз. Еще и лечь спать в нем принудили. Ладно, хоть надевался он не на голое тело. Утро четвертого дня с начала эльфийских сборов я встретила с синяками под глазами и с навязчивым желанием выспаться. Все же три ночи почти не спать — это слишком для моего изнеженного организма. Не стоит забывать и о Лиарте. Подобный перерыв в нашей переписке в последний раз был месяца четыре назад, так что есть вероятность хорошей выволочки с его стороны. Количество советов, выдаваемых наставниками, за эти дни превысило разумные пределы: от бытовых — прятать доспех под одеждой, до тактических — в трудной ситуации хватать кольцо-друга, искать любого лаиквенди, совать ему под нос вещичку и требовать ответной услуги. «Требовать» — это цитата Валиафа. А итогом кучи советов от Маэрода, стала пухлая тетрадка, заполненная, взявшим себя в руки эльфом, всевозможными рецептами, не имеющими отношения к целительству. Как было им сказано — чтоб было чем заняться в их отсутствие. Я едва позорно не зашмыгала носом, и отправилась смазывать оружие ядом. К этому виду яда у меня уже давно выработался иммунитет, а вот остальным рискнувшим оцарапаться об лезвие или наконечник, будет срочно необходима лекарская помощь. То, что мне не хочется драться с кем-либо, не означает, что этого не случится. А с моими хилыми боевыми навыками, придётся полагаться на вспомогательные средства. Куча времени была потрачена на изучение тренировочного (в понимании эльфов) комплекса. В листоухих головах, видимо, прочно засела идея сделать из меня мечника. Моя попытка высказаться о бесперспективности этого занятия, понимания у наставников не нашла. Вот и ложилась я спать на четвертую ночь с пустым резервом (две трещины в костях, куча синяков и несколько ускорений в попытке удрать от экзекуции), потрепанными нервами и тоскливым настроением. В мире снов в знакомой комнате на обычно заставленном всякой всячиной столе, сиротливо лежал белый пергамент с единственной надписью: «Я жду».

Плечи сами собой нервно передернулись. Это ж надо суметь одной рукописной фразой показать свое недовольство. Найдя в тумбе запасное перо с чернилами, и пару раз глубоко вздохнув для спокойствия, принялась извиняться. «Попытка за день завершить накопившиеся за два года дела, ничем хорошим не заканчивается... Ладно, лукавлю — дела эти, в общем, не мои и они не копились. Просто вдруг выяснилось, что конец вот он, а мы к нему не готовы. Извини, понимаю, что глупо, но заснуть из-за этого не получалось. Успокаивает лишь то, что я не единственная кому это время даётся не легко. Вчера учителя на примере показали прелести походной жизни. Мне-то наивной казались страшными пешие путешествия, а, оказалось, бояться надо ночевок. Безрезультатно проворочавшись всю ночь в доспехах, сделала вывод о собственной избалованности. К слову: так выражать недовольство учат или это приходит с опытом? В дополнение к слову: аж завидно, я уже давно испуганным сусликом не застывала». С улыбкой поставила точку. Пусть и образно рассказала, а на душе все равно легче стало. Надеюсь Лиарт примет извинение. «Учеба завершена?» Так. Спокойно. Дышим, оцениваем обстановку. Нахожусь посредине комнаты в боевой стойке — видимо результат тренировок, вопреки моему мнению, все же сказывается. Только вместо меча или кинжала в руке зажато писчее перо. Как им сражаться не представляю. Сердце — успокоиться! Успокоиться — я сказала! Ничего здесь страшного нет. Подумаешь, фраза на пергаменте сама собой возникла! Мало ли, что в жизни происходит: галлюцинации, к примеру. Почерк-то знакомый. Еще бы узнать, насколько вероятна неприятная мысль, постучавшаяся в черепную коробку. Не спросишь, не узнаеш-ш-ь… Стараясь не шипеть сквозь стиснутые зубы, от закономерно пришедшего взамен испуга раздражения, приступила к допросу. «Уважаемый». Куинон за такое мог похвалить — нормы и правила написания посланий соблюдены, желание прибить собеседника не подлежит сомнению. «Могу я узнать: неожиданно возникший вопрос по поводу учебы — это вашего пера дело? Не сочтите за наглость, к своему стыду, должна признать, что оказалась не готова к столь быстрой реакции на свое извинение.» Вот только попробуй признать, что и раньше мог ответить, не дожидаясь следующего сна. Я с тобой месяц… э-эм… неделю переписываться не буду. «Ты… здесь?» Видимо не мог. «Да. А может, я сейчас сплю и вижу обычный сон?» «Значит, нормальные сны у нас тоже делятся на двоих. Испугалась?» «И разозлилась. Похоже, эта аномалия развивается. Что будет дальше? В реальности вести беседы станем?» Ответ поверг в ступор. «В идеале. Не волнуйся, до подобного редко доходит.» Это… он хочет сказать, что в будущем, возможно, Лиарт будет знать мои мысли?.. Бедолага! Он же с ума сойдет от того бреда, что периодически посещает мою голову. Предупредить, что ли? «В моих мыслях бардак!» «Устрой приборку.» Ах ты ж… Еще и улыбающегося песца пририсовал к ответу. И как на него злиться? Пушистый с большими глазами зверек, казалось, заглядывает в душу. Ехидная ухмылка на мордашке, подавила желание придушить автора рисунка. А надо. В воспитательных целях. «Может, все же расскажешь об этой аномалии?» «Нет.» «Покусаю.» Следующая фраза появилась с задержкой. Видимо, Лиарт оценивал степень потенциальных повреждений. «За что конкретно?» Тут уж подвисла я. «Ты сколько выпил?» «В зоне досягаемости не осталось вина. Делай выводы. Шучу.» Он шутит, а мне реально плохо стало, а потом — стыдно. За то, что в ЭТО я поверила. «Ты ушла от темы.» Я? Пришлось вернуться к началу пергамента. «Да, опекун решил оправить меня знакомиться с внешним миром. Вот наставники и пытаются облегчить мне задачу. Если честно, душу гложут сомнения, кажется, меня просто хотят удалить из этих мест. Чутьё на неприятности у опекуна на высоте, а я не вижу иной причины столь резко прерывать обучение.» Вздохнула, все же высказать свои переживания, ранее за ненадобностью не оформленные в слова, сложно и страшно. Вдруг примут за слабоумную? Как же порой не хватает кого-нибудь, с кем можно было просто поговорить. «Я бы не сказал, что он не прав. Многие ощущают приближение тьмы. И если он считает, что так будет лучше, то стоит прислушаться.» «Просто до жути не хочется бросать его одного.» «Можно постараться найти твоему опекуну собеседников. Таких же одиноких или заинтересованных в нем личностей.» «Интересная мысль. Найти не проблема, сложнее уговорить дядю не убивать их хотя бы в первое время. У моего кровного родственника специфическое чувство юмора. Нужны личности с похожими интересами.» «И, желательно такие, после которых бочки не пропадают.» «Бочки? Это как?» И просящую лисью мордашку рядом с вопросом пририсовать. Может, ответит? Все же такая откровенность не в его духе. Или он расстроен? «Приняли мы у себя на днях группу то ли искателей приключений, то ли охотников за сокровищами. Накормили, обогрели, а пока решали, что дальше делать, эти… личности сбежали, прихватив наши бочки. Вот и делай добро.» Хозяйственные личности в гостях у эльфов (а кто еще может изъясняться так витиевато? и рисовать? и... ой да много этих "и" накопилось) побывали. «Бочки, надеюсь, пустыми были?» «С полными бочками от нас никто не удерёт!» Точно расстроен. «Все когда-нибудь случается впервые.» «Умеешь ты поддержать собеседника…» «А то!» Утром я была похожа на умертвие. Наверно, несколько часов переписки с повеселевшим и вернувшим себе высокомерно-язвительную манеру общения Лиартом, вычлись из времени моего отдыха. Жаль. Принудительное купание в холодной воде бодрости не прибавило, а вид нагружаемого скарбом Рассвета окончательно вверг в уныние. Пока в полном одиночестве жевала морковную запеканку, дракона успели окончательно загрузить. Засим нехитрым действием успела выслушать шипение чешуйчатого по поводу правильного распределения нагрузки, так как реализованный вариант: громоздкое и тяжелое по правому боку, остальное — по левому, это лишь коварный способ убиения представителя вымирающего вида. — Скучаешь? — рухнул рядом Аурлор. — Не удалось удрать ночью? — оценила я потрепанный вид собеседника. — Глупо было бы на это рассчитывать, — чуточку грустно улыбнулся разведчик, наблюдая за цедящим сквозь зубы, что-то явно не лестное, Валиафом. Наш политик в очередной раз пытался приладить на чешуйчатую спину связку гномьих металлических книг. — Ты ведь не собираешься лететь с нами? — Собираюсь. Хочу убедиться, что все будет хорошо. — Беспокоишься? Не станет твой дракон нас убивать. Все же клятва была обоюдной. — Это да, — выдавила из себя улыбку, дабы показать шутливость следующей фразы. — Но вот отряд эльфов, ненароком оказавшийся на месте высадки, вполне может попытаться причинить вред старику. Аурлор покачал головой: — Опять иголки наружу лезут? Смауг не мешает Лихолесью… и не надо так недоверчиво смотреть. В целом… в частном, присутствие дракона не позволяет поселиться в Эреборе марионеткам Саурона, а к гномам бы пришлось постоянно слать посольства с дружескими визитами. Прекращай смеяться! Ты просто не представляешь как тоскливо у гномов на официальном приеме.

— Уверена, — прохихикавшись, продолжила я подкалывать перворожденного, — они думают так же в отношении эльфов. — И они в корне ошибаются, — напыщенно протянул Аурлор и добавил уже серьезным тоном. — Не надо нас провожать. Кто знает, что будет дальше? Может, ты все же захочешь полюбоваться на наш лес? Вот тогда и встретимся. — Шантажист, — в этот раз улыбка получилась более натуральной. — Было так заметно? Ну ничего, возьму пару уроков у Валиафа и попробую еще раз. Прощание. Традиции перворожденных сильно отличаются от традиций других рас. Условно бессмертные, вечные дети, они не будут показывать свою тоску, не станут множить печаль. Просто приложат руку к сердцу, склонят головы, спрятав грустные улыбки и исчезнут, оставив гадать — вспомнят ли о тебе через год или забудут уже завтра. Проводив взглядом кончик шипастого хвоста, оглядела опустевшую сокровищницу: колонны, украшенные топазами и изумрудами с приближением к потолку сменяются сапфирами, созвездия из сияющих простых и цветных алмазов, стены выглядевшие границей каменного леса, сквозь просветы которого, виднелось озеро. И невероятный закат солнца, занимающий противоположную стену. Естественно сокровищница оказалась украшена не вся — слишком большое помещение. Но пространство, прилегающее к драконьей лежке, сейчас больше напоминало сказочную гравюру, а золото все еще хранило живое тепло. Интересно, если уснуть здесь, какие могут присниться сны? Никакие. Проснулась то ли ранним утром, то ли поздней ночью с головной болью и кошмарными ощущениями во всем теле. Мысль уснуть на металлических монетах, явно не была разумной. Хорошо еще свернувшийся клубком вокруг меня теплый рептиль, не позволил моей тушке околеть. Тихо подвывая, стараясь совместить попытку принять вертикальное положение с желанием не шевелить ни одной частью тела, доползла до когтистой лапы. Прекрасно подойдет в качестве подпорки. — Чем займешься? — поток теплого воздуха помог не брякнуться позорно на спину. Вцепившись в коготь и уняв нервно бьющееся сердце, попыталась взглядом пристыдить Рассвета. Дракон в ответ радостно оскалился довольный моим испугом. — Первое, — прохрипела я, — съем все наготовленные эльфами вкусности. Кстати, как они там? — Заняты складированием честно спертого в хитро расположенном овраге. Спираль драконьего тела медленно вытянулась в струнку. Дли-и-и-инную струнку. — Просили присматривать за тобой, — довольно проворчал змей, лукаво сверкнув глазом. — Дожили: эльфы просят дракона поберечь человека, — с трудом отлепившись от когтя, похромала к чешуйчатой морде. — А после первого? — с интересом наблюдая за моими маневрами, продолжил скалиться змей. — После зажарю, затушу, закопчу, сварю, предварительно разделав, того оленя, чью тушу ты так заботливо притащил к караулке. Великий Эру, как же я соскучилась по мясу. Затем схожу, наловлю рыбы, и повторю то же, что и с мясом, — наконец смогла прижаться к теплой драконьей щеке. — Спасибо. Рассвет довольно фыркнул: — Иди уж, твори! В нашей ситуации неделя другая роли не сыграют. Хотя ты и зимой снаружи не пропадешь. — А какой сейчас месяц? — потерла я лоб пытаясь вспомнить важную информацию. — Конец октября. Я думала, дела в Эреборе займут меня минимум на пару месяцев, только не учла желание наставников завершить все, что поддается завершению. Мясо я наготовила, вкусности эльфийского изготовления уполовинила и обнаружила, что заняться-то и нечем. В оранжерее до последнего копались эльфы, искать заныканное гномами золото в глубинах Города под Горой в одиночку опасно, в сокровищнице относительный порядок, травы высушены и запакованы, готовых зелий хватит на средних размеров город. Если только добавить ловушек?.. Вместо привычной суеты и кучи дел — превратившееся в смолу время. Проверила чешую Рассвета. Пообещала окончание процесса замены обычной чешуи на мифриловую через тридцать-сорок лет. При сохранении текущей скорости естественно. Дракон не особо радостным тоном поблагодарил за сведения и выразил сожаление по поводу моего слишком долгого общения с уважающим формальности Куиноном. Печально повздыхали. Впрочем, грустить скоро надоело. Меньше чем за неделю, организм отошел от шока, вызванного резким сокращением поступающей извне информации. Настала пора приступить к отложенным, в связи с нашествием листоухих индивидов, проектам. Своим учителям я доверяю, но эльфов много, а дракон один. И мне без разницы, что они приносили клятву. В жизни не поверю, что не существует возможности её обойти. Поэтому идеи по созданию защитного контура в виде цепи ловушек, тщательно записывались на кхуздуле в отдельную тетрадь и ожидали своего часа. Я слишком хорошо помню, как наставники пробрались в Эребор. Даже громадный зверь с прекрасно развитым нюхом заметил их не сразу. У входа в сокровищницу Рассвет их все же почуял, но как позже признался, если бы он спал, да еще в куче золота… В общем, в ход пошли отложенные при приборке сокровищницы доспехи, оружие, драгоценности и посуда. В качестве приманки. А сами ловушки в большинстве своем, состояли из цепей, веревок и целительских извращений. За некоторыми из этих «извращений» пришлось гонять Рассвета в Северные пустоши. Дракону потребовалось шесть дней, что бы найти нужное. Принесенное им растение было со всеми возможными мерами предосторожности высажено к западу от сокровищницы в коридоре, имеющим непосредственный выход и к дракону и за пределы Города под Горой. Я ведь уже говорила, что в сокровищницу для воров существует лишь два пути? Но чем дальше от цели, тем больше коридоров эти пути пересекают. Вот отсечь лишнее я и задумала. Так вот, вышеуказанный коридор, помимо всего прочего, имел сообщение с залом, в котором в наглую поселились летучие мыши. Хищное растение, заботливо посаженное в мышиное удобрение, за неделю умудрилось разрастись из ободранного метрового стебля в шикарный разлапистый трехметровый куст. Еще бы! Не только удобрение вокруг, но и летающий корм! Главное вовремя обстрелять ядовитыми шипами вылетающих из зала мышей, а потом корнями подтащить парализованные тельца к основному стеблю, рядом с которым надежно укрыт мешочек с ферментами для быстрого растворения и усвоения добычи. Я умилялась, почесывая пару шокированных перепончатокрылых, от страха вцепившихся в мои плечи. Человека, конечно, такое не убьёт, но пару часов красочных галлюцинаций обеспечит. Мыши, наконец, сообразив, что их насест живой, попытались удрать. У одной получилось. Вторая жалобно вопила и пыталась испортить жизнь пленителю нагадив на его сапоги. Встряхнув черную тушку и удостоверившись в отсутствие на себе и мышке следов подлой атаки, потащила добычу в сокровищницу. Дракон, узнав, ЧТО он мне притащил, вслух порадовался отсутствию в Эреборе эльфов. Я обиженно надулась. В ответ мне сообщили, что гибрид воспитания дракона и перворожденных страшнее стихийного бедствия и попросили вернуть пищащего сородича к его семье. Погладив мягкую шкурку обалдевшего от вида дракона зверька, потопала к месту обитания его стаи. Судя по скорости роста растения, прямой путь крылатых мышей в сокровищницу, будет полностью заблокирован через пару недель. И это хорошо, вряд ли Рассвет обрадуется удобрению, капающему на его обожаемое золото. От мышей тогда даже шашлыка не останется. Отпустив перепончатого и удостоверившись в его благополучном воссоединение с семьей (сытое растение лениво повело за пролетающим мимо грызуном мясистым белым цветком), отправилась дальше — творить!

Клей бывает разный — густой, жидкий, быстросохнущий, или напоминающий по консистенции дёготь. И он всегда высыхает. Хоть как его свари, рано или поздно он превратится в сыпучий камень. Поэтому недовольные этим гномы, придумали, как надолго оставить в жидком состоянии… смолу! Несколько химических реагентов и получилась густая, тяжелая и о-о-очень клейкая масса. Тридцать ведер, больше семи лиг пробега от западной кузницы до выбранного коридора и ловушка под кодовым названием «попробуй пробеги» раскинулась на площади двенадцать (ширина коридора) на пятнадцать (расстояние между лестницами) локтей. Тыкнула пальцем в едва поблескивающую массу и с не слабым усилием отобрала свою часть тела у недовольно чмокнувшей массы. Что ж, пожалуй, я все же могу пожалеть бородатых или шевелюристых личностей, которым не повезёт попасться в эту ловушку. Высокое качество депиляции организма гарантировано. Один симпатичный коридор наоборот залила гномьим маслом. Не маслом из гномов, а коричневым желе (перед заливкой разогрела) растительного происхождения, найденного в той же кузне. У развилки, на которую, по моей задумке, должно выскользнуть незваное тело, горкой уложила доспехи. В любом случае, встреча со стеной на скорости мягкой не будет, а доспехи если не смягчат, то заставят задуматься о собственной судьбе. Особенно, когда эта груда накроет сверху. Конечно, поместить ловушки в каждом коридоре Эребора невозможно, но уделить внимание ближайшим к сокровищнице переходам, особенно если есть время до весны, реально. Ловчие петли, силки, сети — к концу ноября первый круг защиты вокруг дракона был готов.

Я с недоумением взирала на сеть. Вид сработавшей ловушки удивления не вызвал, особенно после заявления Рассвета о пришедшем к Одинокой Горе обеде. Но вот как она сработала!.. Сеть висела в двух метрах над полом, радовала глаза округлостью форм… и выглядела абсолютно пустой! Я даже головой потрясла, и затылок почесала в надежде на озарение - без толку: сработавшая ловушка есть, нарушителя внутри не видно, резонансная волна четко указывает на наличие живого, озадаченного не менее меня, существа. - Простите, - все же стоит побыть вежливой, да и миниатюрность воришки сильно смущает, - не могли бы Вы стать видимым? А то я даже не представляю, с кем общаюсь.

Я честно ждала реакцию непонятного существа, давая ему время обдумать ситуацию. Все же наличие живого человека практически в логове кровожадного дракона, собьёт с толку любого. Момент, когда вместо пустоты в ловушке появился воришка, я пропустила. Вот еще пустая ловушка, вот я моргнула и в ловушке уже висит симпатичный маленький человек. Не гном – те больше шкафчики на ножках напоминают, а, пусть и миниатюрный, но – человек. Правда, местами волосатый до мохнатости, из-за чего его ноги больше напоминали лапы. В остальном, отличий от собственного биологического вида я не заметила. - Здравствуйте, - умудрился поклониться… кто? Воры обычно вежливостью не страдают. – Бильбо Бэггинс, к Вашим услугам. Вбитая Куиноном наука заставила отвесить ответный поклон, скрыв вопреки старанию вылезшее на лицо ошеломление, и представиться: - Сорелия из Эсгарота, - мысленно пнула наставников подобравших мне такое имечко. - Всегда рада помочь. Прошу зовите меня Солнышко, так привычнее. - Из Эсгарота? – выразительные серые глаза удивленно расширились. – А как Вы здесь оказались? Если это вор, то я гном. - Ну, это долгая история, - улыбнулась я в ответ на столь искреннее удивление. Непохоже, что играет. Во всяком случае, отторжение не вызывает. - Просто так получилось, что мне негде стало жить,- неожиданно для самой себя честно призналась этому… - И все же, кто вы? - Я хоббит, - пожал плечами Бильбо. Судя по нескольку механическому ответу, объясняться ему приходилось часто. - Мы не особо любим путешествовать, поэтому редко появляемся за пределами Хоббитании. Я же решил попутешествовать и помочь друзьям вернуть свой дом. - Эльфийский ответ, - весело улыбнулась хоббиту, – никакой конкретики, - и рассмеялась, уж больно смущенно он стал выглядеть. Аккуратно приподняла сеть и облегченно вздохнула – Бильбо лишним весом не страдал, а значит можно без предварительной подготовки вытащить его из ловушки. - А, дом, - узел не упрямился и покорно распутывался под моими руками, - дом там, где тебя любят и ждут. Придержав рванувшуюся на волю веревку, медленно опустила сеть на пол. Может это и наивно выпускать непонятно кого на свободу, но в ауре Бильбо за время разговора не мелькнуло ни единого темного пятнышка, а его вооружение – кинжал – могло разве что насмешить. Ну и конечно, любая попытка сбежать от меня закончится срабатыванием очередной ловушки. - Боюсь, мои друзья так не считают, - обрадовался свободе хоббит, вылезая из переплетения цепей. – А, вы… - Учусь на целителя и у меня чутьё на попавших в неприятности, - открестилась от возможных подозрений, - и с невидимками раньше не сталкивалась. У вас все в Хоббитании такие? - Какие? – расслабленно переспросил Бильбо, отведя глаза. Мда. Малыш изворачиваться все-же не умеет. Это не эльфы умудряющиеся ввести в заблуждения честно глядя тебе в лицо, ни разу не соврав и не единым жестом не давая заподозрить себя в коварстве. - Невидимые, - ехидно отозвалась и добавила. – Необязательно отвечать, уважаемый мистер Бэггинс, просто не врите, я не обижусь. Если на то пошло, то я свои секреты тоже раскрывать не намерена. Хоббит сначала поник, а потом облегченно вздохнул. Эру, как же он отличается от манерных эльфов! У перворожденных столь яркое проявление чувств – редкость. - Зовите меня просто Бильбо. Извините за бестактность, но как все же вы оказались в Подгорном Царстве? - Секрет, - хитро покосилась на недоумевающего Бильбо. – Через главный вход, как же еще? От створок ворот, в которые проник дракон, остались лишь покореженные куски железа и груды камней. Хоббит выглядел настолько растерянным, что невольно вызвал подозрение: - А разве есть еще действующие входы? – вроде Рассвет все, кроме главного, завалил. А его оставил, ибо летать на охоту ящеру надо постоянно. - Тайный, - подтвердил догадку Бильбо, глянув на остатки ловушки и резко сменил тему. – А откуда здесь ловушки? - Здесь их полно и часть далеко не так безобидна, как эта. Если неудачно встать на плиту, в лоб вполне может прилететь секира, или копье из стены выскочить, а то и пол обвалиться. Гномы - великолепные строители. Да, искусство вводить в заблуждение не солгав ни словом, Куинон тоже преподавал. - Да, но эту ловушку устанавливали не гномы, - неожиданно проницательно заметил Бильбо, одномоментно отрезав крылья моей раздувшейся гордыне. - Как узнал? То есть, получается, ты с ними общался? Это твои «друзья» – гномы? – судя по растерянности в серых глазах, с вопросами я переборщила. Не удивительно: сама себе я напомнила перворожденного, что надолго застыл разбираясь в роившихся в голове теориях и вероятностях. С учетом долгой жизни и громадного опыта этих самых теорий могло оказаться больше, чем пчел в улье. – Тогда почему здесь ты, а не они?! - О, это долгая история. Просто в нашей компании я – взломщик, значит, и идти сюда – мне. ... т-чего?! - Так Бильбо, что-то я ничего не понимаю. Может, попьем чай, и ты мне расскажешь все более подробно? А я постараюсь тебе помочь? - С удовольствием! Но… здесь? - Точнее в часе ходьбы отсюда. Согласен? Соглашайся, соглашайся, соглашайся!.. - С радостью! Да! - Так значит эти гномы, тебя отправили одного? – уточнила, бодро шагая в западный коридор. Бильбо не отставал. С любопытством вертел головой и, похоже, предвкушал возможность спокойно почаевничать. - Я гораздо более незаметен, чем остальные, - с подобной логикой не поспоришь. – А вы уверены, в безопасности нашего пути? - Ага. Большинство ловушек высчитать не сложно, к тому же я здесь не один раз проходила и ничего страшного, как видишь, не случилось. Гораздо опаснее повстречаться с кем-нибудь живым. - Здесь? С живыми? – озадаченно нахмурился хоббит. Радость от общения ощутимо давила на мозги и притупляла осторожность. - Да кого здесь только не бывает, - отмахнулась я от вопроса. - Люди приходят воровать и теряются в лабиринтах переходов, эльфы попадаются в ловушки, гномы целенаправленно топают в сокровищницу, где встречаются с недовольным драконом, сам дракон временами шуршит мимо по коридорам по своим драконьим делам. - Ты его не боишься? – спустя два коридора и одну лестницу робко поинтересовался шокированный Бильбо. - Нет. Я не претендую на его сокровища и не желаю ему вреда. Остальное чешуйчатого не интересует. Хоть званые вечера с танцами здесь устраивай, только в сокровищницу не лезь, - приукрасила я действительность. Вставший столбом попутчик заставил затормозить. Впрочем, он быстро пришел в себя и последовал за мной. - А куда мы идем? – с опаской посмотрел в мою сторону хоббит. Внутренне влепила себе затрещину. - В Кхеледдум. Раньше там жили и принимали пациентов целители. Я расчистила несколько комнат, где можно попить чай и поговорить. Бильбо на некоторое время замолчал. Судя по растерянности, мелькавшей в его глазах, информация оказалась неожиданной и требовала времени на осмысление. Мое поведение тоже не способствовало его спокойствию, мало ли какие ненормальные по гномьему царству бродят? Вернее, только такие и ходят, а ненормальные и опасные - практически синонимы. Я же в это время обдумывала, каким путем идти в лабораторию. Останки гномов не будут способствовать доверительной беседе, поэтому, остаются не самые удачные по расположению коридоры. Но если идти к Кхеледдуму не напрямую, то можно сократить время прибытия – вот такие особенности подгорного лабиринта.

- А вы здесь одна? – нарушил молчание хоббит. - Давай на «ты»? Не такая я уж и старая, что бы мне «выкать», еще совершеннолетие не наступило. А тебе сколько, Бильбо? Ошеломляющий ответ вынудил замереть на месте с выпученными глазами. - О, в прошлом месяце исполнился пятьдесят один год. У нас хоббит считается взрослым при достижении тридцати трех лет. - Ага, - таращилась я на этого пожилого партизана. А с виду и не скажешь, сколько ему. Выглядит максимум на пятнадцать лет старше меня. Привычно мотнула головой, сбрасывая оцепенение. Может, стоит поэкспериментировать со своими целительскими способностями и постараться увеличить срок жизни на пару десятков лет? А то даже как-то стыдно. - Я здесь одна, уже почти месяц, - все еще усваивая сказанное, пробормотала я. – Ну, и дракон, конечно. - Ясно, - сочувственно посмотрел на меня хоббит. Провести Бильбо в обход всех гномьих останков не получилось. Единственное, что радует – на верхних этажах лечебницы их не осталось - наставникам, так же как и мне, в такой компании было неуютно. Я хоть и привыкла к ним, но гнетущее впечатление от первого знакомства с этим сооружением помню. На всякий случай, добавила в чай несколько успокаивающих травок. Вскипятила воду на спиртовке, нарезала хлеб с сыром, запасы которого, увы, подходили к концу. Бильбо внес свою лепту парой наливных яблок. Для неожиданного чаепития стол вышел весьма неплохим. - Итак, - сделала первый глоток обжигающего напитка, - может, хотя бы вкратце, расскажешь, как ты оказался так далеко от дома? Довольный Бильбо, схомяковший уже половину бутербродов, благодушно кивнул: - Все началось со встречи с одним волшебником… Чай заваривала еще два раза. Рассказчик из Бильбо оказался замечательный. Я, затаив дыхание, слушала, как компания отчаянных гномов избежала участи быть съеденной троллями, удивлялась теплому приему в Ривенделле, чуть не смяла в руках металлическую кружку во время описания побега из гоблинской ловушки, нервничала, когда отряд загнали на деревья, поражалась пасеке и её хозяину, едва не превратила салат из семи лесных трав (рецепт Маэрода) в кашу при рассказе о встрече с пауками, веселилась над способом побега из лихолеской тюрьмы (помниться, в кое-чьей интерпретации это событие представлялось иначе), старалась сохранить хорошее настроение при перечислении трудностей, связанных с посещением Эсгарота. Еще минуты две после окончания рассказа я молча ворошила вилкой салат. Изумительная история! Это же надо было умудриться собрать все немыслимые неприятности еще только во время похода к пункту назначения! Конечно, история пестрила «белыми пятнами». Например, каким образом, после гоблинских пещер Бильбо получил возможность становиться невидимым (про это не было упомянуто ни единого слова) или как была найдена тайная дверь в Эребор – по логике вещей о таком должны были знать только важные гномы или… Ой, да много «или»! Но, мы же чужие секреты уважаем, если они нам не вредят. Правда, определить вредит нам он, либо нет, возможно только узнав «секрет». Почему-то сильно хотелось собрать вещи и рвануть навстречу судьбе. Вот это называется талант излагать события. - Вам бы книги писать, уважаемый Бильбо, - все еще находясь под впечатлением, сообщила хоббиту. Бильбо почему-то расстроился: - Не верите? - Верю! Извини, неправильно выразилась, - поспешила я успокоить нового знакомого. – Хотя про книгу я говорила серьезно. У тебя действительно талант выражать свои мысли. - Да какой талант! – нахмурившись, отмахнулся хоббит. – Просто любил читать интересные истории, вот что-то и смог рассказать. Покачав в руках полупустую кружку, Бильбо с тоской посмотрел в сторону выхода: - Мы ведь не сможем вернуть Эребор без потерь, даже если найдем Королевский камень, - тихо произнес хоббит. - Вряд ли, - так же тихо ответила и задумалась, - если решать проблему силовым методом. - Что, прости? – встрепенулся Бильбо. - Да вот, пытаюсь представить, - активно чесала я затылок, радуясь отсутствию Куинона, - как гномы могут отнестись к возвращению себе Одинокой горы без содержимого сокровищницы? Взгляд взломщика застыл. Я-то в живую с гномами не общалась, поэтому могла предсказать их реакцию лишь руководствуясь чужими рассказами, так что мнение Бильбо, знакомого с живыми представителями подгорного народа, значило много. - Их больше интересует Аркенстон, - кашлянул потенциальный писатель. - Эм… - они, что приперлись в логово дракона ради одного, пусть и королевского, но всего лишь камня? – А, что произойдет если гномы получат этот камень? - Он станет центром объединения гномьих кланов с последующим освобождением Эребора, - осторожно произнес Бильбо. Сдается мне, он все же может лгать, только совесть не позволяет делать это с друзьями. А, записать меня во враги или друзья без причины, Бильбо не может. Вот и разрывается бедолага между правдой и… полуправдой. - Тогда зачем это твоим гномам? Они же должны понимать, что простые работяги и воины за помощь в освобождении королевства мало что получат… Допрашиваемый нервно пожал плечами, демонстративно сосредоточившись на кружке. - … если среди вас случайно не окажется большая секира, имеющая права на сокровища и следственно корону Подгорного королевства. Торин Дубощит не так ли? Не сложное умозаключение - единственный живой наследник гномов. Чаем благополучно подавились. Пока хоббит откашливался, я вспоминала все рассказы Валиафа касательно гномов Синих гор. - Я интересовалась историей, в том числе и тем, что касается королевства Эребор. Мало ли, что из этого может здесь понадобиться, - ответила я на настороженно-обиженный взгляд и добавила, - Значит, точно Дубощит. Бильбо, прикрыв глаза, обреченно кивнул. Совесть пару раз пнула, стараясь пробудить сочувствие к маленькому храбрецу, но любопытство, не знающее, куда себя деть в последние несколько недель, быстро ликвидировало нахалку. Торин – на данный момент некоронованный Король Эребора, детей нет, из близких родственников старшая сестра, но по гномьим законам титул по женской линии не передается. То есть в случае его гибели прямая ветвь наследования прерывается. Учитывая количество родни (родни по-гномьим понятиям, по-людски двоюродный дядя внучатого племянника сестры кузена - родственником не считается), коренастый народ Синих гор может ждать нехилая резня, ведь каждый клан будет продвигать своего претендента. Даже молодые племянники Дубощита не будут иметь особых преимуществ - вот если бы Торин при жизни передал им корону, тут возбухателям пришлось бы промолчать, а так… Интересно, Торин сам до похода додумался или ему помогли? И знают ли о системе наследования титула орки? А то вся эта погоня за отрядом выглядит странноватой – Аурлор рассказывал, что вожак орков Азог, возглавлявший, по словам Бильбо, погоню, далеко не глуп. Я бы на его месте спокойно дождалась, когда гномы проникнут в Эребор и либо праздновала кончину обидчика лишившего его руки, причем абсолютно ничем не рискуя, либо, если случится чудо и гномы одолеют дракона, добила выживших и заняла Подгорное королевство. Хотя и сильно сомневаюсь в способности тринадцати гномов и одного хоббита причинить вред гигантскому огнедышащему змею, но, Рассвета быть внимательнее все же попрошу. Одно дело небольшой отряд, другое – свора орков.

И да, меня все еще беспокоит возможность обрушения потолка на дядину голову. Что же касается личности Торина – храбрый, умный, проницательный гном, не лишенный благородства. Вот только алчность, присущая многим представителям подгорного народа, порой полностью затмевает все положительные стороны характера. Думаю, Аркенстон или вид сокровищ Эребора вполне могут превратить его во второго Трора. Хотелось бы знать, насколько от близости сокровищ у этого гнома уже съехала крыша? И как вообще с таким общаться? Где-то здесь у меня лежал дневник главного целителя. Если наши с этим гномом пути пересекутся, постараюсь устроить ему шоковую терапию. Не поможет – ему же хуже. - Слушай, Бильбо, - собеседник насторожился, - а если все закончится благополучно, расскажешь, как ты становишься невидимым? - Ты что-то придумала? – вскинулся хоббит. Я медленно кивнула, не сводя взгляда с верхней полки. Там аккуратной стопочкой лежали заметки местных целителей. И где-то там же лежал нужный дневник. - Возможно. Тут все зависит от степени адекватности твоих друзей и, особенно, их лидера. Вот только, не уверена, что мне нужна адекватность, а не наоборот, - последнее предложение тихо пробурчала себе под нос. Согласие Бильбо прервало эхо возмущенного рева. - А, твои друзья, случаем, не могли отправиться в сокровищницу, не дождавшись возвращения своего взломщика? Рванувшего из комнаты хоббита, удалось перехватить у лестницы на второй этаж. Могла и раньше, но дневник, как назло, оказался в самом низу стопки. - Не сюда! До сокровищницы быстрее добираться через верхний уровень, – пихнула хоббита в сторону узкой галереи, на ходу закидывая рюкзак со склянками и компроматом себе на спину. Бильбо не сопротивляясь и не снижая скорости, побежал в указанном направлении. Пришлось в темпе обгонять, а то влетит в ловушку – обидно будет. Полчаса бега, пять минут отдыха – не привык хоббит носиться по лестницам – и мы у входа в сокровищницу. Пришлось тормознуть запыхавшегося героя, а то заметит дракон неучтенного гостя и плюнет в него огнем. В профилактических целях. Жаль будет потерять такого талантливого рассказчика. Кто потом в сознании людских и гномьих масс имидж Рассвета исправлять будем? Да и жалко его, никогда раньше не встречала никого настолько искреннего. Заглянув в сокровищницу, едва не расхохоталась. Рассвет, буквально прилипнув к одной из тупиковых арок, старательно не замечал убегающую через примыкающую галерею десятку гномов. Шустро бегут, еще чуть быстрее и законы физики будут попраны подкованными металлическими сапогами! Похоже, некоторые чешуйчатые решили повеселиться за чужой счет. И куда они спешат? А, к тупику. Ну, то есть, сейчас там тупик, а до обвала был свободный проход. Что ж… - Пойдем, побеседуем с твоими друзьями? – не понижая тона, коварно спросила у серого от переживаний за отряд Бильбо. Дернувшийся шипастый хвост, показал, что меня услышали. Не давая опомниться низкорослику и одному веселому интригану, вернулась в переплетение коридоров. Так просто, как бы мне хотелось к гномам не подобраться. Рассвет, конечно, пропустит, только вряд ли после этого у Бильбо сохранится ко мне хоть капля доверия. Недовольное ворчание дракона, ясно различимое сквозь стену коридора, обозначило изменение места его расположения. Потом стоит высказать чешуйчатому свою благодарность за освобождение второго входа в святая святых. Даже если мое желание не одобрили, дядя мешать мне не собирался. Еще пятнадцать минут до противоположного в сокровищницу входа, минутная перебежка практически на цыпочках (вот где позавидовала мохнатым лапкам хоббита) и коридор с застрявшими гномами перед нами. Храбро пропустив впереди себя Бильбо, с любопытством устремилась вглубь смотреть на живых гномов. Зря. Вы когда-нибудь видели депилированного гнома? Повезло Вам. Шкафчик поперек себя шире с татуированной головой и с частичным отсутствием бороды (слева – шикарный колтун, справа – разноразмерная щетина и та клочками). Заглянув в темно-карие глаза пострадавшего, и увидев в них стаю взбешенных северных зверьков размером с Рассвета, а так же оценив количество оружия, закрепленного на его одежде везде, где можно, приняла решение ни за что не сознаваться в авторстве новоявленных ловушек. Прибьют ведь, когда поймают. А дракона, если он вдруг по дороге попадется, просто затопчут. С трудом отведя взгляд от злобного представителя подгорного народа, уделила внимание остальным присутствующим. Один гном в возрасте, определенном мной на двести с хвостиком – как раз к этому сроку бороды сынов Дурина полностью белеют, нечто черно-пегое и встрепанное, гигантский рыжий «пуфик», в связи с крайней округлостью форм, сильно выделяющейся на фоне остальных «шкафчиков». Остальная половина, присутствующего в урезанном составе отряда, благополучно терялась на фоне первой. Нет, поспешила – из угла на Бильбо взирали синие глаза, на дне которых плескалось пока еще контролируемое безумие. Ну, здравствуй, Торин Дубощит. Вот и познакомились, Ваше почти Величество.

— Бильбо, а ты уверен, что они те за кого себя выдают? Похожи на бандитов с королевского тракта. — Простой вопрос, а вот реакция, наконец-то, обративших внимание на мою персону онемевших гномов, умилила. Полурослик, быстро сообразив, чем может закончиться мое оригинальное приветствие, занял позицию между мной и увеличившимися в размерах гномами. Не сильно увеличившимися, но все же шкафчик надутый больше шкафчика обыкновенного. Про «пуфик» молчу — он совсем шариком стал. Не понравились они мне — Бильбо в дороге безопасность не смогли обеспечить, в логово дракона одного послали, показав, что Аркенстон для них важнее, чем жизнь маленького хоббита. И судя по их лицам, возникшая антипатия была взаимной. Учтем, отразим и отыграемся. Плевать, что я с Бильбо меньше суток знакома. Таких личностей, как он надо оберегать, а не расчетливо бросать в пекло!

— Кого ты привел? — почти материальная угроза заполнила помещение. Хоббит вздрогнул, но ответил синеглазому без запинки: — Позвольте представить — Сорелия целитель из Эсгарота, она помогла выбраться из ловушки, за что я ей безмерно благодарен, — церемонный поклон в мою сторону, будто это не мы полночи вместе чай пили. — А это мои друз… — И что она здесь делает? — градус напряженности повысился, только в этот раз к нему добавилось и мое раздражение. — Бильбо, может ну их, таких друзей? С ними и врагов не надо. Пусть сами со своими проблемами разбираются. — Извините, но Бильбо наш друг, — встрял в разговор параноика и язвы тип с белой бородой, — и уж, простите, но ВАС мы видим впервые. Раздражение довольно оскалилось. — Друг? — холодной издевкой в моем голосе можно было моментально заморозить средних размеров озеро. — Вы своего друга ОДНОГО отправили в лабиринт переходов Эребора, даже не озаботившись его элементарной защитой и, просто ждали, когда он вынесет сокровища ВАМ в ручки, а он в это время отчаянно пытался выбраться из ловушки! — вздохнула, переведя дух и зашипела. — А если бы он прошел дальше и свернул не туда? Стали бы вы горевать о друге, чьё тело пробили копья гномьей ловушки? Или цинично выразив скорбь, отправились дальше?.. Кстати, ваше приветствие, — добавить в голос побольше брезгливости, — позиционирует Бильбо, в лучшем случае, как мальчика на побегушках, а не друга и соратника. Ха! Пусть попробуют аргументировано возразить. Куинон столько времени на меня потратил, что в словесных баталиях меня теперь мало кто переспорит. Вспомнить страшно, как он надо мной издевался, пока я не научилась возвращать его выпады, зато вот он — результат, не успела покинуть Эребор, а уже вовсю использую полученные умения. Как учитель говорил? «Если не сможет твой оппонент возразить, готовься отражать атаку». Главное не бояться и стоять на своем. С первым, если честно, проблемы, хотя злость не хило так помогает. — Возможно, мы и не уделили должного внимания Бильбо и его заслугам, но его имя будет вписано в историю и он будет вознагражден, так же как и любой другой гном! — Торин изобразил из себя каменную статую. — Я не желаю выслушивать оскорбления воровки, пришедшей в наше царство за принадлежащими нам сокровищами! Хмыкнула, сделав шаг вперед и сжала плечо перепуганного хоббита. — Не волнуйся — это мы так знакомимся, — тихо шепнула Бильбо и уже ехидно гному. — Там, где отсутствует юридическая сила, на первый план выходит физическая мощь, так что сокровища в Подгорном царстве сейчас принадлежат дракону. Покусись я на любую золотую безделушку, и лежать бы мне кучкой пепла. Как видите, я жива, хотя и обитаю здесь уже больше месяца. Как было сказано — я целитель и для меня гораздо важнее книги и знания, хранящиеся в Кхеледдуме, а не мертвый металл, пропитанный болью, смертью и предательством. И да, вопрос: вы всех по себе судите? А то, знаете ли, обидно, когда какая-то незнакомая личность обвинениями разбрасывается. Торин скривился: — Убеждать мой народ в «благородстве» дракона — это предел человеческой глупости, — едва не сплюнул строптивец. — Может, ты просто пытаешься запутать нас? В Царство вернулся законный король — все существующее здесь принадлежит мне. А ты можешь передавать своему повелителю, что время существования его слуг в Эреборе подошло к концу! — Занятно, — хмыкнула я, с профессиональным интересом рассматривая сумасшедшего. — И когда у него крыша поехала? — спросила у седого гнома. Тот вздрогнул и опустил глаза. — Даже так? — удивленно протянула я. — У эльфов, — едва ли не шепча произнес Бильбо после продолжительного совместного молчания, во время которого на лице Торина начало проступать недоумение, — он начал меняться после путешествия через Сумеречный Лес. В Лихолесье значит. Плохо. Что там про их приключения мистер Бэггинс рассказывал? — Петляли по эльфийским тропам? — спросила у всех разом, не отрывая взгляда от Дубощита. Краем глаза заметила, как конопатая молодёжь настороженно кивнула, чем заслужила укоризненный взгляд от старших соратников. — С пауками встречались? — здесь ответ не потребовался — передернуло всех. Как рассказывал Гваэглор, эльфы не используют обычные ловушки для защиты собственных владений опасаясь повредить лесным обитателям. В ход идут растения, выделяющие вещество способное ослаблять внимание, причем в зависимости от его вида эффект может оказаться разным: к примеру — отвод взгляда от развилки или наоборот повышенное внимание к повороту. Стоит отдать им должное, подобное эльфами используется, что бы оградить опасные участки леса. — По официальному тракту, я так понимаю, не пошли? Вцепившиеся в свое оружие гномы, нахмурились. — Пришлось бы долго обходить, — рыкающие нотки в голосе полудепилированного воина, заставили поежиться. Ну, хоть кто-то еще способен критически оценивать свои поступки. — Нда, — вздохнула, припоминая байки Аурлора — в них лихолесцы радушными хозяевами никогда не оказывались, и поиздеваться над незваными гостями, считали чуть ли не своим долгом. — А подданные Трандуила упрямцев не желающих внимать предупреждению, останавливать не стали, — похоже еще, и как наживку для пауков использовали, но об этом я друзьям Бильбо не скажу. — Под укусы ядовитых пауков, конечно, тоже попались. Из всего отряда смутились лишь двое — самый старый и молодой. А когда подгорные жители краснеют, они, оказывается, весьма милые! Чуть не сбившись с мыслей, кашлянула и продолжила, старательно не глядя на причину минутной растерянности: — В общем, не удивительно, что с головой у некоторых возникли проблемы, особенно на фоне родовой предрасположенности к драконьей горячке. — Интересная оценка, — безумные огоньки в синих глазах постепенно сменялись циничным взглядом прирожденного политика. — Не ожидала, что Вы успокоитесь, — приготовилась, на всякий случай, быстро убегать, а то кто знает, что у этого сумасшедшего в голове твориться? — Уже мировым злом мою персону не считаете? Меня облили презрительным взглядом: — Я уже сомневаюсь, что кто-то возьмёт тебя в качестве шпиона. Девчонка, — я аж вскинулась! Мне уже скоро семнадцать! Где он здесь «девчонку» увидел? — девчонка, не отличающаяся сообразительностью, не способна заниматься такой работой. Так что воровство — твой потолок. Такая наглая несправедливость требовала адекватного ответа. Обогнув препятствие в виде хоббита замершее на пути к этому камнеголовому, и остановившись в трех шагах от нахала, уперла руки в бока и мило произнесла: — Не собираюсь слушать нотации индивида привыкшего решать проблемы ударом секиры. Сомневаюсь, что Вы можете предложить какой-нибудь стоящий план по возврату гномов в Королевство. Скорее начнете обвинять окружающих в собственной неполноценности.

Позади меня обреченно застонали. — Не тебе меня судить! За свои ошибки я отвечу сам, — следующий шаг на сближение сделал Торин, — и поверь, план у меня есть! — Спешу Вас разочаровать — от ошибок лидера в первую очередь страдают подчиненные и уже потом сам виновник неприятностей. А уж с Вашей предрасположенностью удивительно, как еще не начали утверждать, что Вас уже обокрали те, кто рискует жизнью ради гнома, не приспособленного к миру… Предупреждаю, чуть сильнее сожмете руки — сломаете свою секиру. Лучше вспомните последний раз, когда конфликт с Вашим участием был разрешен с помощью дипломатии. — В Эсгароте, неделю назад, — какое шипение! — О! И что Вы наврали наместнику? Нет-нет, я не против. У этого борова от слова «золото» и так не великие мозги полностью отказывают. — Согласен, — неожиданно улыбнулся Торин. — Согласен, ты не воришка. — Э-э… Ладно, удивили. А с чего такой вывод сделан? — Просто даже самый тупой воришка не забывает носить с собой оружие, — ядовито усмехнулся гном. Упс. Я покраснела до мочек ушей. Стыдно-то как! Реально даже кинжальчик последние пару дней на пояс не цепляю. Имбицилка! Дубощит с такой надменностью наблюдал за моей реакцией, что желание сделать ему пакость перешло в разряд «расшибусь, но отомщу, потом забуду и снова отомщу, а потом найду того, кто продолжит мое славное дело в доведении гнома до поисков Гондолина». — Да как-то не ожидала встретить здесь опасность, — глубоко вздохнула я. — До вашего появления. Намек мимо сознания раздраженного гнома не прошел. Дернувшись и резко выдохнув, Торин досадливо уставился в сторону единственного коридора: — Может еще скажешь, что способна провести нас мимо дракона? — вопросительно-издевательски процедил этот тип. Интересно, а если заставить гнома засомневаться в собственной разумности, это поможет ему противостоять безумию? — Схожу узнаю, — повернулась я в сторону выхода. — Как узнаешь? — уже в коридоре догнал меня тревожный вопрос. Обернувшись к Бильбо и улыбнувшись, ответила как само собой разумеющееся: — Спрошу у дракона, — и пошла дальше. Ступор членов отряда по освобождению Эребора позволил не торопясь пройти к концу коридора. Сделав шаг в сокровищницу, и приметив неподалеку золотой холм подозрительной формы, приготовилась к свершению ораторского подвига. Не дали. В мою невеликую тушку одновременно вцепилось штук восемь рук, причем одна из них мастерски перекрыла мне доступ к воздуху. Рывок — и по бокам замелькали стены. — И ты смеешь МЕНЯ обвинять в помрачении рассудка? — шипел Дубощит, не думая отнимать руку от моего лица. Пришлось намекающе скосить глаза на гномью ладонь. С явной неохотой Торин, предоставив возможность не только спокойно дышать, но и говорить. Остальные руки последовали хорошему примеру. — Во-первых, я с драконом уже разговаривала; во-вторых, он живое и разумное существо, которое мало тревожит происходящее в округе, если оно не мешает ему спать в груде золота; в-третьих, договориться с ним вполне реально, особенно если в итоге сокровищница пополнится еще несколькими кучками желтого металла. Всеобщее молчание длилось не долго: — Ты чокнутая, — спокойно резюмировал Торин. — … сказал гном, приведший на сражение с громадным огнедышащим драконом целых восемь своих собратьев, — не осталась в долгу я. — Наша цель не дракон, — тихо хмыкнул Дубощит, — мы пришли вернуть себе наш дом. — Вернуть Эребор? Не убивая дракона? — я почесала затылок — интересная идея и, главное, своевременная. — Если только умудритесь уговорить чешуйчатого стать хранителем Королевства, а то мигом найдутся желающие прибрать себе ваш дом. Но здесь потребуется тщательно продумать текст обоюдной клятвы, — полет мысли прервало легкое подергивание рукава. Посмотрев на Бильбо и проследив за его вытянутой рукой, замерла заинтересованным сусликом — не каждый день можно увидеть нервный тик у потенциального короля. — Девочка, — ласково начал Торин, — ты действительно думаешь, что мы договоримся с драконом? Физиономию за «девочку» я ему потом подправлю. Или поспособствую облысению всего гномьего организма. — Господин гном, метящий на высокий пост, — а кое-кто до сих пор не соизволил представиться, — давайте прикинем количество проблем, которые возникнут при возвращении гномов из Синих Гор на родину. К примеру, внук предыдущего Короля Эребора некий Торин Дубощит, — о да, я язва, — сильно рискует этот трон не получить, просто потому, что не имеет под своим командованием достаточное количество воинов. Думаю, поводом для его противников может так же послужить родство с Трором не уберегшим свой народ от захвата Королевства. Когда на кону власть многие забывают о чести. Другая проблема — удачное с военной точки зрения расположение Одинокой Горы, — Валиаф ради демонстрации даже карту рисовал с выделением участков наиболее выгодных для каждой расы территории. — Если люди и эльфы не могут жить под землей, то вот для орков и гоблинов такой проблемы не существует. Принимая во внимание расположение Мордора и часть потерянной эльфами в борьбе с темными тварями территории Эрин Ласгалена, захват Одинокой Горы позволит отрезать малонаселенный восток Средиземья и… — Чушь, — рявкнул Дубощит. — Никто не мешал им захватить наш дом, когда мы его покинули. — Угу, опустим момент, что большой и чешуйчатый назгулам не подчиняется. Иначе карта Средиземья претерпела бы серьезные изменения. Или с тем, что Мордор все активнее вмешивается в нашу жизнь вы тоже будете спорить? — Орки, эльфы, люди — Эребор выстоит и с минимальным количеством защитников. Это не людские поселения — это крепость, в которую врагу хода нет! Короткая речь Торина вызвала оживление среди гномов. Распрямились плечи, засверкали глаза… одиноким островком недоумения, смотрелось лицо Бильбо. А у меня перед глазами встал Kheleddûm. Величественное сооружение призванное защищать жизнь, превратившееся в склеп. Не разрушенное, полностью сохранившее первоначальный облик, оказавшееся братской могилой. Последним пристанищем мертвых. Их отчаяния, обреченности и обломков веры. Я криво улыбнулась: — Мория. Лица гномов застыли. Хорошо — пояснять не потребуется. — Допустим Гору вы отстоите, — произнесла я в абсолютной тишине. — И какой ценой вы это сделаете? — тихий хмык даже для самой себя прозвучал жутко. — Впрочем, не припомню за последнее тысячелетие гнома-правителя заботящегося о своем народе. В конечном итоге все они становились одержимыми только собственным обогащением. — Не смей, — шипение, — так говорить. Ты ничего не знаешь о нашей расе. Никто кроме нас не способен объединять сотни мастеров ради одного дела. И это касается всего — и работы с металлом и камнем, и сражений с врагом. — Я мало знаю о детях Ауле — не спорю, но господин гном подскажите, где в моих словах была допущена ошибка?

— Тебе достаточно будет знать, что я скорее заключу договор со Смаугом, нежели поверю что мой предок предал собственный народ. Сталь звучавшая в голосе Дубощита сомнений в его решении не допускала. Я повела плечом разрушая созданную вокруг себя атмосферу стылой обреченности. Мышцы слегка подрагивали от напряжения — слишком жестко мне пришлось вести себя в этом разговоре, но отсутствие признаков помешательства в глазах Торина этого несомненно стоило. — Располагайтесь, — издевательски-угрожающе произнес синеглазый гном, указывая вглубь комнаты, — здесь мы отдохнем, прежде чем, приступим к освобождению Эребора. Дракон живыми нас не выпустит, но и мы его в живых не оставим. Осторожно, поминутно оглядываясь на меня и Торина, гномы начали готовиться к отдыху. Из заплечных мешков появились одеяла, в углу разместился котел, который заполнили водой из объемных фляг, откуда-то взялась иссохшая древесина. От появившихся в руках гномов, удобно рассевшихся рядом с костерком, курительных трубок моя физиономия заметно вытянулась. Совсем у народа страх атрофировался. Впрочем, временно находящийся в своем уме Дубощит, мигом навел порядок, заявив, что незачем привлекать Смауга сильным запахом. Возражать никто не стал. Я, вертящийся на языке намек на тонкий драконий нюх, способный засечь чистоплотную крысу в противоположном углу сокровищницы, озвучивать не стала. В принципе, задумка была сырой, дурной и фактически не реализуемой. Но! Столь соблазнительной, что, как минимум, попытаться реализовать её стоило. Слова Лиарта запали глубоко в душу и мысль о собеседниках для дяди не оставляла. И если отбросить всякие частности в виде видовой принадлежности Рассвета, вполне можно попытаться организовать тому компанию. А каким способом, тут уж как повезет. Клятвы, добровольное сотрудничество, новые подопечные. В идеале еще и защиту, но тут нужна удача. И много планирования. Эх... А вот мистера Бэггинса здесь не оставлю. Драконье воспитание, что поделать? Своими сокровищами делиться совсем не тянет. Мн-да. Ладно разберусь. Внушительная кружка с чаем предложенная пострадавшим от смоляной ловушки воином, приятно согревала руки. Рядом примостился Бильбо, щедро поделившийся одеялом. Мои наставники не скрывали своей нелюбви к подгорному народу. Легкий налет превосходства ощущался сразу, как разговор касался детей Ауле. Но считать гномов глупыми? У Валиафа и Куинона было много «подходящих» эпитетов для подгорных жителей — жадные, упрямые, вредные, но ни разу их не называли глупыми. «Повредившимися умом» — было, глупыми — нет. Минут двадцать испытания осторожными взглядами членов отряда и Дубощит сильнее стискивает зубы, а я прячу довольную улыбку. Похоже, разница в поведении синеглазого гнома «до» и «после» нашего разговора была не просто заметна, а прямо-таки бросалась в глаза. И без внимания окружающих не осталась. В очередной раз, обозрев всю компанию, Торин чуть ослабил свою позицию: — Бильбо не успел нас представить, — старательно не смотря в мою сторону мрачно произнес гном, — Бифур, Бомбур, Глоин, Балин, Двалин, Дори, Нори и Ори. Мое имя, — все же подняли на меня взгляд, — Торин Дубощит. Сидя изобразила легкий поклон: — Я догадалась, — с трудом удалось удержать рвущуюся на волю ухмылку. — Сорелия — целитель, но буду благодарна, если вы будете звать меня Солнышком. Терпеть не могу свое официальное имя. Приятно со всеми познакомиться и заранее прошу прощения, если не смогу сразу всех запомнить. Ответом послужили ободряющие улыбки. — Ты действительно целитель? — недоверчиво прогудел даритель чая. — Простой перелом хоть залечить сможешь? — Я еще не полноценный лекарь, но и ученицей меня уже не назвать. С травмами я справлюсь, а вот разговор, — короткий взгляд на Торина, — скорее интуиция, чем осознанное действие. Гном (Двалин?) спокойно кивнул: — Результат — это главное. Надолго? Мда. Суровый воин знает, какие вопросы задавать. — Не от нас зависит, — качнула головой. Понимающе кивнув, Двалин принялся протирать ветошью свое оружие. И судя по количеству дробяще-режущего, это занятие займет его надолго. Тот же, для кого вопрос предназначался, до побелевших костяшек сжал кулаки, видимо ответ услышал и, надеюсь, принял к сведению. Ведь, если все пройдет, как задумано, за Рассвета я смогу не волноваться. Кстати, раз уж назвалась целителем, почему бы и не помочь народу? Зарывшись в собственный мешок, пропустила момент приближения Балина к нашему с Бильбо одеялу. Гордо продемонстрировав заинтересовавшемуся моим копошением хоббиту найденную флягу, едва не выронила её из рук наткнувшись взглядом на стоящего рядом старого гнома. — Извините, не хотел вас пугать, — улыбнулся Балин. — Да ничего страшного, — пробормотала я, срочно применяя методику летучих мышей — расфокусированная поисковая волна должна уберечь мои нервы от подобных неожиданных перемещений. Еще один мой прокол наравне с оружием — такие умения стоит держать постоянно действующими. — Хотите попробовать? — все еще под впечатлением спросила я. — Хм… я не против, если это конечно не яд, — улыбнулся седой гном, с легкой улыбкой почесывая бороду. Я немного нервно улыбнулась: — Даже яд может стать лекарством, все зависит от способа применения. А этот сбор — укрепляющий, а то выглядите измученно. — Да, путь был не легкий, — согласно кивнул Балин, с настороженностью наблюдая, как я отмериваю капли зелья в кружку хоббита. Бильбо, что видимо еще больше поразило гнома, совершенно не возражал моему произволу в отношении его имущества, а услышав, что можно разбавить настойку чаем еще и отправился за добавкой. Учитывая любопытные взгляды гномов в мою сторону, хоббит у котелка задержится надолго. Хитро покосившись на озадаченного Балина, отмерила себе порцию заметно больше предыдущей. Благо немного чая в кружке еще сохранилось. — К тому же, это вкусно, — с явным удовольствием вдохнула запах, поднеся кружку к лицу. — Пожалуй, не в моем возрасте пробовать, что-то новое, — кивнув с задумчивым видом, промолвил седой гном, присаживаясь рядом. — Вы наравне с молодыми проделали долгий путь, сомневаюсь, что вам стоит наговаривать на свой возраст, — м-м-м, и впрямь очень вкусно. Балин, посмотрев на мою довольную физиономию, и с грустью повертев в руках курительную трубку, решил не развивать тему: — И много у тебя подобных лекарств? — кивнул гном в сторону открытого мешка. Пожав плечами, вспомнить точно, что было туда напихано не получилось, подтянула котомку поближе. Так, три штуки кроветворного, заживляющее — одна, дневник пока отложить в сторону — мешается, противовоспалительное, чистый спирт, обезболивающее, снотворное, галлюциногенное (это-то зачем?), стимулирующее, успокаивающее, мазь от ожогов, еще одна, а это уже перевязочные материалы пошли вместе с нитками и иголками. Маловато что-то, да и неудобно так копаться. Надо будет подумать над видом мешка, кармашков пришить, разделить внутреннюю часть — потом конечно, сейчас даже наметок не сделаешь — стило с чернильницей и пергаментом я тоже не взяла.

— Всего четырнад… — посмотрела на собеседника и… Меня прошиб холодный пот. Бледный застывший Балин молча читал отложенный мною дневник, и, судя по судорожно ухватившимся за него пальцам и с трудом перемещающемуся по строчкам взгляду, содержимое книги не укладывалось в голове старого гнома. И вызывало ужас. Моргот! Опять ошибка. Слишком долго не пересекалась с чужими, вот и забыла обо всех мерах предосторожности. Самое обидное, что разные ситуации мы с учителями прорабатывали, чтобы я ни выделялась на общем фоне. А о «само-собой разумеющимся», наставники говорить, естественно, не посчитали нужным. Ну, что может быть проще — следить за своими вещами? Вот и что мне сейчас делать? Рановато этот дневник попал в чужие руки! — Вы понимаете этот язык? — спокойным тоном обратилась к Балину. Главное не дать эмоциям отразиться на лице. Шустро вспоминаем уроки Куинона и вперед — отводить от себя малейшие подозрения. — Дд-а, это кхудзул — наш язык. Откуда у тебя этот дневник? — поднял остекленевший взгляд гном. — Из Кхеледдума. Насколько я понимаю — это свидетельство очевидца событий, что творились во время падения Эребора, да еще и написанные рукой целителя, — врать не обязательно, кривить лицо в соответствующей эмоции тоже — Балин сейчас слишком шокирован, что бы обращать внимание на нестыковки в поведении. — Я все надеялась, что кто-нибудь сможет перевести один из таких дневников на всеобщий. Для многих целителей это может оказаться полезным. Уф, вроде скользкие моменты обошла, только гном стал совсем серым, что не укрылось от остальных участников похода. Размашистой походкой, к нашему углу направился хмурый Торин. Заметивший это Балин, большой радости не испытал. — Что случилось? — холодно спросил Дубощит, неласково поглядывая на меня. А да что уж там — назад дороги нет. — Дневник целителя времен нападения на Подгорное Царство. Я рассказывала уважаемому Балину о своем желании получить перевод этой книги. Но… наверное там что-то о чем мне знать не следует, — посмотрела я на бледного гнома. Дневник быстро перекочевал из рук, не успевшего воспротивиться Балина, в руки Торина. И кто бы на его месте от интереса удержался? Естественно, что посмотрел Дубощит именно ту страницу, на которой застыл его старший товарищ. И окаменел. Я зажмурилась. Смотреть на реакцию синеглазого гнома было просто страшно. Он и так от предыдущего нашего разговора не отошел, а тут еще удар по его мировоззрению. У-у-у… кажется, я сейчас загубила реализацию хорошей идеи.

Тишина, костерок в углу едва тлеет, Торин, подвинувший нас с Балином, сидит на одеяле Бильбо, старый гном, еще пять минут назад забывший о своем отказе принимать мои зелья, с отсутствующим видом прихлебывает свежезаваренный чай пополам с успокоительным. Я, было, заикнулась, что для его возраста дозировка действительно великовата, на что мне пригрозили отобрать всю склянку. Пометка на будущее: пациентов держать в узде, а то разбалуются. В данный момент девять гномов, Бильбо и я, настороженно наблюдали за Торином, который прочитав страницу, молча уселся рядом со мной на одеяло… и начал читать дневник с начала. Подобное поведение удивило не только меня, но и окружающих, поэтому вместо допроса «что и как» народ молча ждал следующей реакции своего предводителя. Долго ждал. Дубощит не торопился, каждая страница тетради была подвергнута тщательному изучению, некоторые перечитаны трижды, часть переплета слегка подрагивающими пальцами осторожно отделена, обнажив тоненькую покрытую рунами пластину, так же внимательно осмотренную.

Я же нервничала. Дневник оказался в руках гномов слишком быстро. И так предсказать реакцию отряда на предложение, сделанное Трором дракону об обмене Аркенстона на оставшихся в живых в Эреборе гномов, было сложно. А уж сейчас, после моей «беседы» с Дубощитом… Для такого, по истине, надо обладать даром провидения или опытом Валиафа. Вот чем любил заниматься этот мой наставник, так это планированием. Самовнушение, что изменить ничего уже нельзя, а значит и волноваться не стоит, не помогало. С каждой минутой нервы натягивались все сильнее. — Я иду в Kheleddûm, — произнес Торин, перевернув последнюю страницу. Посыпавшиеся на Дубощита вопросы членов отряда, прошли мимо моих ушей. Случайно перехваченный взгляд гнома в сторону сокровищницы, заставил забыть о собственных переживаниях. Как бы то ни было, здесь присутствовало как минимум двое, кому было на порядок хуже, чем мне. И пусть причин любить этих гномов у меня не было, я им сочувствовала. Это жутко, когда твоя картина мира одномоментно покрывается трещинами сомнений. — Как пройдем мимо дракона? — перекрывая голоса остальных, произнес Двалин. На что получил хмурый взгляд и кривоватую ухмылку: — Бегом, мой друг. Мы преодолеем этот путь бегом. — Я могу отвлечь его, — вызвался Бильбо. — Хорошо, — после непродолжительного молчания кивнул Дубощит. — Как только Смауг отойдет на достаточное расстояние, мы пробежим этот мост и отправимся в западный переход. — Но зачем нам Стеклянный дворец? — воскликнул Ори… или Глоин? Вопрос кстати интересный. — Хочу проверить и убедиться, — передал дневник Балину Торин. Бильбо исчез почти сразу. Через пару минут остальной отряд тоже был готов к выходу. Судя по резонансной… да как же это у летучих мышей называется? Сонар? Пусть будет сонар. Судя по сонару хоббит дорогу до противоположного входа в сокровищницу запомнил и быстро приближался к цели. Угу, если оттуда пройти чуть глубже внутрь, то украшенная эльфами и мною часть помещения предстанет во всей красе. Гномы осторожно столпились у выхода из коридора, ожидая своего шанса. Короткий взмах, осторожно выглядывающего наружу Торина, и отряд побежал. Я не отставала, хотя трусливая мыслишка о возможности «потеряться» упрямо билась в голове. Бильбо Рассвета действительно отвлек, бежал отряд тоже быстро, но дракона такое положение дел не устроило. Бегущему первым гному, осталось каких-то десять шагов по мосту до укрытия, как перед ним с грохотом опустилась чешуйчатая лапа, вторая лапа легла за следующим последним Бомбуром. — Так, так, так. И кто же здесь у нас? Целая компания воров, — не знаю как остальные, а я восхищенно замерла. Голос дракона переливался десятком эмоций: высокомерие, ехидство, презрение, сарказм… Раньше я такого не слышала, не испытывала такого желания внимать ему… — Мы пришли восстановить справедливость, — хрипло, но четко, произнес Дубощит. Очарование исчезло, рядом вздрогнул Балин. Осторожно покосилась по сторонам — на лицах представителей подгорного народа отражались досада и растерянность. Получается, это на всех подействовало, кроме Торина? Силен гном. А ведь со мной Рассвет никогда так не разговаривал. Хотя это не разговор, скорее похоже на игру… с добычей. — Справедливость? И какая же справедливость тебя интересует, Торин Дубощит Некоронованный Король Эребора? — издевательски шипел дракон, змеиным движением приближая свою голову к гному, — Может здешнее золото или Аркенстон? Что ты считаешь истинным? По виску гнома скользнула капля пота, от Рассвета волнами исходил жар. — Истина? — взгляд Короля не отрывался от глаз дракона. — Можно подумать ты сможешь открыть мне её. Ты, разрушивший королевство ради наших богатств. Ты уничтоживший мой народ! — сорвался на крик Торин. Рык и дракон рывком нависает над нами: — Не приписывай мне того, чего я не делал, гном! Я забрал себе сокровища, вырванные вами из недр гор! То, что вашей расой не создавалось! Уничтожать вас, зачем? Чем больше гномов — тем больше золота. Поэтому вам было позволено бежать. — От нас осталась едва ли пятая часть! — похоже, Торину уже были безразличны размеры дракона. — Почему не вернулись остальные? Я медленно, стараясь не привлекать внимания, передвигалась к гному. Все же надо попытаться переговорить с дядей, прежде чем он окончательно разозлиться. — Мне не было до них дела! Все что мне нужно — золото. Хочешь узнать, почему они остались? Страх и отчаяние — вот мой ответ. И если страх породил я, то отчаяние — заслуга подобных тебе, — я ошеломленно застыла — Рассвет… оправдывался? — Скажи мне гном: почему никто не вернулся за оставшимися? Где было твое благородство, когда они умирали, потеряв смысл своего существования? — Трор и остатки гвардии возвращались. — Да, только единственное место, которое они посетили — сокровищница. Весьма благородно со стороны твоего родича забыть о своем народе, — ядовито закончил змей. Тяжело дыша, Дубощит на мгновение прикрыл глаза: — Зачем они сюда приходили? — лед в голосе Торина соперничал с пламенем Рассвета. Дракон издевательски удивился: — А зачем гном, считающий себя королем, может заявиться в Эребор? Скажи мне Торин Дубощит, что привело ТЕБЯ сюда? — Я пришёл за Аркенстоном, — спустя длинную паузу ответил гном. — Что ж, радуйся, ты ничем не отличаешься от Трора. Знаешь, я, пожалуй, отдам тебе столь желанный камень… — И будешь смотреть, как я превращаюсь в копию своего деда? — перебил Торин дракона, вызвав вспышку уважения — суметь перебить существо такого размера, дано не каждому. Рассвет не разозлился — дракон замер, обдумывая слова Дубощита: — Интересно. Признаюсь, ты удивил меня, — пауза и еще один нечитаемый взгляд на гнома. — Так чего же ты хочешь? Торин как-то странно хмыкнул: — Вернуть моему народу Эребор, — с усмешкой произнес Дубощит. Змей зубасто отразил усмешку: — Возвращайтесь, мешать не стану, только в сокровищницу не лезьте. Я села. Вот где стояла, там и села. Рядом опустился Балин, флегматично рассматривающий эту парочку. Металлический перезвон, засвидетельствовал соприкосновение чьего-то оружия с камнем. К общему удивлению, Торин к драконьей усмешке отнесся весьма практично и через долгую минуту раздумий ответил: — Все золотые монеты в сокровищнице Вам, о Смауг Ужаснейший, в обмен на защиту Эребора от нападения извне. Маленький отряд сидящих на попе, увеличился. Как, оказывается, стимулирует мозговую деятельность желание жить. Интересный способ выгадать время. Интересно, Торин понимает, что одними обещаниями не отделается? — Все золотые монеты, камни, украшающие стены, еда, обеспечение моей безопасности от Ваших подданных… хм, — взгляд задумавшегося Рассвета скользнул по нашей невменяемой компании. — Пожизненный допуск этой заразы в Королевство, — кончик шипастого хвоста метнулся в мою сторону, не дав появиться сомнениям в личности этой «заразы», — с предоставлением места проживания… Пожалуй, еще возможность использовать по своему назначению бассейн. Взамен — защита Королевства от нападения врагов, поддержка твоего рода на подгорном престоле, пока ты и твои наследники остаются достойными титула Короля.

Торин раздумывал недолго, собственно, пока мост, на котором расположилась вся гномья компания, не начал покрываться трещинами: — Согласен. Клятва? Чешуйчатые лапы перестали терзать камень. — Да. Уточним условия? Кучка онемевших гномов, один счастливый до невменяемости подросток и, с искренним облегчением улыбающийся, вернувшийся хоббит внимали рождению первого в истории мирного договора между созданиями Темного и Светлого Валар. *** Зная, что петь мне противопоказано (было дело — пугала своим голосом ушастых наставников), я, довольно мурлыкая, пританцовывала вокруг котелка. Договор был заключен, клятвы принесены и сейчас обе стороны отчаянно торговались за несущественные права и обязанности. Сумасшедший запал прошел и до очнувшегося народа начало доходить произошедшее. Повезло, что Торин не совсем в своем уме — вменяемую личность так просто развести на согласие не получилось бы. А дядя — умница! Как быстро все просчитал! Хотя тоже особо счастливым после принесения клятвы не выглядел. Забрав у несопротивляющихся от шока гномов все припасы, я пыталась сварить успокаивающий напиток. Так как остатков моего зелья на всех нас не хватит, а идти за готовым лекарством далеко и неохота, пришлось использовать минимальный набор трав и спирт в качестве универсального средства. Получилось нечто, похожее запахом на глинтвейн, только без перебродившего ягодного сока в составе. До конца опустошила склянку со стандартным успокаивающим в снятый с огня котелок. Вряд ли гномы сами пойдут сюда за напитком, скорее до последнего будут оказывать Торину моральную поддержку (куда уж больше, третий час пошел!), так что берем котелок и шуруем на мост. — И почему я должен передвигаться только одним путем? — рычал Рассвет. — Где в нашей договоренности сказано, что я узник? — А если на твоем пути попадутся гномы? И не успеют укрыться? Ты же со своими размерами их задавишь и не заметишь! — Только, если они сами будут кидаться мне под лапы. Присела на корточки перед, внимающими торгу, гномами, частично перекрыв обзор на Торина и Рассвета и выставив перед собой котелок с варевом. Недовольные лица сменились вопросительными, молча указала на спокойного Балина. Осмотрев собрата и понимающе кивнув, гномы полезли в вещевые мешки за кружками. Наполнив емкости и освободив обзор, устроилась рядом с остальными. Заканчивать обсуждения будущего сосуществования эта колоритная парочка, похоже, не собиралась, так что можно подвести итоги сегодняшнего дня. Что у нас выходит: все дети Ауле, которые присягнут новому Королю, будут обязаны соблюдать клятву Торина, остальные — увы. В этом случае, разглашать о существовании подобного соглашения Дубощиту не стоит, иначе желающих отправиться в Эребор, банально не будет. Впрочем, гном не маленький и далеко не глупый — сам разберется. Если мозги окончательно на место встанут. Надолго, конечно, существование договора не утаишь, но за это время можно попытаться реабилитировать образ Рассвета среди населения Средиземья. Как это сделать — другой вопрос. Далее — количество доступных Торину сокровищ едва ли превысит десятую часть от общей стоимости драконьих монет и камней. И пусть посуду можно переплавить, а драгоценности продать… а ведь немало получается! Да, часть не велика, но небольшая часть от запредельного богатства — это очень много. С таким капиталом гномы рванут под крыло Дубощита, даже не смотря на наличие рядом дракона, клятву ведь тот о ненападении на низкорослых мастеров земли принес! Активное чесание затылка породило непривычную по своей сути мысль: зачем мне забивать себе этими проблемами голову, если есть старшие и мудрые. Повертев её так и эдак, поняла, что пора отдохнуть. Бессонная ночь в компании мистера Бэггинса давала о себе знать. — … пластины легкие и прочные, как минимум эльфы заинтересуются. — Сомневаюсь, — скептически помахивал топором уже точно почти Король. — Тогда так, я выделяю золото на обработку и сбыт своей отслоившейся чешуи твоим мастерам. В случае продажи, половина от стоимости отходит мне, три четверти от оставшегося — вам, ну и остальное той заразе. Ой, как-то не очень приятно, когда на тебя направлено столько подозрительных взглядов. — Это она меня в бассейн загнала, — пояснил свою щедрость Рассвет. Брови у Торина удивленно приподнялись. — Чистота — залог здоровья, — брякнула я в ответ на полные сомнения в моем рассудке взгляды окружающих. — Ладно, — не особо поверив честным нам, протянул Дубощит, — вернемся к вопросу Вашей помощи в поддержании высоких температур в кузнях… Интересно: гномы, после того как узнают, что часть чешуи у Рассвета мифрильная, с инфарктом не слягут? А главное — такой возобновляемый источник серебряной стали эреборцы будут беречь, и никому посягнуть на него не позволят. Каждую сотню лет под пять десятков пудов этого материала! Ха, да с Рассвета пылинки сдувать будут. Зевнула. Рядом понимающе зевнули в ответ. — Бильбо, как ты относишься к небольшой экскурсии? Сонный хоббит грустно посмотрел на своих друзей: — Боюсь, сейчас я думаю только о сне. — Тут не далеко, и будет где поспать. Несколько секунд информация переваривалась уставшим сознанием, после чего Бильбо обратился к Глоину: — Нори, — упс, ошиблась, — я отлучусь ненадолго? Гном, внимательно наблюдавший за ходом своеобразных торгов, согласно кивнул: — Только будь осторожен, в здешних переходах легко заблудиться. Я уже говорила, что не в восторге от такой компании? Отпустили друга одного в компании непонятно кого, хотя… какая от меня угроза? А, до караульного помещения еще идти надо. С тоской посмотрев на обсуждающих разбор завалов в южной части горы личностей, махнула Бильбо. Отрывать Рассвета от нового развлечения с просьбой подкинуть до моих комнат кощунственно, придется топать ножками. Путь до постели запомнился смутно — разговор с Бильбо не клеился, слишком устали, обжитости караульного помещения хоббит тоже не удивился, зато чуть не уснул стоя, пока я готовила ему спальное место. Все, спокойной ночи. *** — Бильбо! — орали где-то снаружи. — Мистер Бэггинс! — разносило эхо. «Бульк» сказала вода, принимая мою сонную тушку. Хор-рош-ш-шо, щаз взбодрюсь и пойду выяснять, у кого там склероз прогрессирует. — Бильбо, — распахнулась дверь, впуская что-то блондинистое и до зависти бодрое. Немая сцена: я по наметившуюся грудь в воде, естественно без одежды, вытаращивший глаза гном с открытым ртом и кучей косичек в шевелюре… и тишина. — Извините, — выдавил этот тип и, не меняя выражения лица, спиной вышел из купальни, аккуратно прикрыв дверь. Не помню этого гнома. Успела дотянуться до мыльного корня, как в дверь постучались: — Занято, — флегматично произнесла я. — Простите, — растеряно отозвались за дверью, — а вы хоббита не видели? — Видела, — смыла с себя пену. — А… где? — пошли осмысленные вопросы. — Не скажу, — щедрой рукой плеснула бальзама на волосы, а чего мелочиться? Травы есть — еще наварю.

С той стороны двери надолго замолчали: — Почему не скажете? — осторожный интерес. — Потому что вы его разбудите, — полотенчико, ты где? — То есть с ним все в порядке? — странный вопрос. — Не считая хронического недосыпа, — теперь можно одеваться. Блондин от выхода из купальни отходить и не думал, вот и получил распахнувшейся дверью по лбу: — Ты мазохист? — спросило мое раздражение, скрючившегося гнома. — Да кто ты вообще такая? — воскликнул ударенный, потирая будущую шишку. — Местный целитель. И не кричи, Бильбо разбудишь, — хмуро скрестила руки на груди. — Поздно, уже встал, — раздалось пыхтение в спальне. — Только, кажется, дверь заклинило. Любитель косичек на усах просьбы дожидаться не стал. Рывком открыл каменную дверь и успел подхватить, едва не вывалившегося от неожиданности, заспанного хоббита. Сдавленно выдохнув, маленький взломщик ответил на медвежьи объятия вялыми похлопываниями чужой спины. — Бильбо! Ты в порядке! А мы тебя уже второй час ищем. Только с братом и Бофуром с Оином вернуться успели, узнали, что ты потерялся, и отправились на поиски, — воодушевлённо рассказывал молодой гном, перестав тискать едва дышащего хоббита. — Пока искали, Бомбур поскользнулся в коридоре и его засыпало доспехами, а Глоина обстреляло шипами какое-то странное растение, а потом напала стая летучих мышей — он сейчас спит. Спит? Ню-ню. А это нормально, что у меня вдруг стало настроение таким смущенно-довольным? — Кстати, — развернулся ко мне этот неиссякаемый источник оптимизма, — раз уж ты целитель, поможешь примочки Бомбуру делать? Это тот — пухленький? — Синяков много? — Он сам сейчас один большой синяк, — хохотнул блондин. — Тогда его проще целиком в полотенце закатать, — фыркнула в ответ. Гном расплылся в широчайшей ухмылке. — Фили! — влетел в караулку еще один незнакомый тип, — О, мистер Бэггинс, вот вы где!.. Кили, к Вашим услугам, — заметили меня. Так, этот обо мне уже точно знал. Блондин на новоприбывшего кинул возмущенный взгляд. — Солнышко, — ответила легким поклоном на приветствие воспитанного гнома, — рада помочь Вашему роду. — Прошу прощения за бестактность, — смутился блондин, — я Фили. Буду рад оказать услугу. — Услуга — это хорошо, секунду подождите, — и я метнулась на кухню, здесь на полочках хранились мои запасы. — Вот, — сунула Фили рулон плотной ткани и массивный кувшинчик, — пострадавшего замотать в пропитанную этим средством ткань и положить в теплое место. В глазах гнома удивление быстро сменилось предвкушением, и он повернулся к брату. Появившиеся прохиндейские улыбки на довольных физиономиях смотрелись зеркальными отражениями друг друга. Оставив нас и Бильбо вдвоем, шебутная парочка быстро попрощалась («Ну, пока. Мы пошли!») и убежала. — М-м-м… интересные… личности, — в легкой прострации обратилась я к потолку. Кто бы подсказал, что мне чувствовать: растерянность, радость, страх, интерес, настороженность, смущение?.. Столько новых лиц за два дня — это напрягает. Совершенно не знаю, как реагировать на поменявшуюся обстановку. — Завтракать будешь? — растеряно спросила хоббита. — Буду. Что надо делать? — откликнулся Бильбо. Я отмахнулась: — Не стоит. Лучше принять ванну. Вода там, правда, прохладная, зато мыльного корня с шампунем в избытке. Растопить печь, вскипятить чай, поджарить хлеб, достать варенье из лесных ягод. Прекрасный завтрак в хорошей компании, однозначно поднимает настроение! Сытые, чистые и довольные, мы покинули караульное помещение. И замерли в дверях. — Бильбо, — растеряно протянула я, — а сколько гномов было в вашем отряде? — Тринадцать, — тихо ответил хоббит, возвращая челюсть в естественное, согласно анатомическому атласу, положение. — Ага. А такое ощущение, что сотня. Я говорила, что в сокровищнице много галерей и мостов? Так вот, сейчас создавалось ощущение, что на каждой из них бежало по гному. Кто-то таскал оружие, кто-то металлические брусья, какой-то гном буквально летел по макушку нагруженный книгами и свитками, один из которых, размотавшись, извивался за несущимся мастером подобно знамени. Внизу отдельной кучей возвышалась гора, видимо выгребенных Рассветом из примыкающих помещений золотых кубков, блюд, барельефов, камней и драгоценностей. В ней с не совсем цензурными воплями копалась пара гномов, умудрявшаяся одновременно пересчитывать, сортировать (кубки, камни и посуда недрогнувшими руками раскидывалась в разные стороны) и прикидывать количество монет, которое будет выручено при продаже. Пронесшийся уровнем выше Фили, крикнул, чтоб мы не волновались «ибо большинство сейчас в компании дракона латают дыру на месте главного входа каменными глыбами. Все равно до прибытия полутысячи гномов через пару дней, качественный ремонт не провести». И уже издалека донеслась просьба посмотреть, чем могут закусить, не евшие больше суток, мужчины. Почему-то от пятерки, мельтешащей по громадной сокровищницы гномов у меня, привыкшей к спокойствию и отсутствию чужих, рябило в глазах. Или это гномов так много? Пока мы с Бильбо пытались принять происходящее, Фили, толкающий перед собой груженую какими-то сосудами тачку, пронёсся в обратную сторону. — Мистер Бэггинс, а вы когда домой собираетесь? — пришибленно спросила я. Хоббит удивленно обвел глазами творящийся бедлам, прислушался к доносящемуся откуда-то грохоту и, видимо умножив на пятьсот, выдохнул: — В ближайшие пару дней. По соседней галерее пронеслись, спорящие на весь Эребор Дори и Оин. Дальнейшая просьба исходила из самого сердца: — Возьмите меня с собой! *** Что бы хоть как-то вернуть душевное равновесие, решила провести экскурсию по Эребору для Бильбо, а то чует мое сердце, что гномам в ближайшее время, такая мысль в головы не постучится. Заварив чай с мятой и поставив в печь большой чан гречневой каши с вяленым мясом, маслом и грибами, отправились смотреть на значимые места. Показала хоббиту украшенную часть сокровищницы, пока Бильбо восхищенно рассматривал стены, потолок и колоны, я проведала свой любимый опал, изображавший блик на каменном озере. Затем сходили к хищному растению — повезло попасть на время охоты. Бильбо с круглыми глазами наблюдал за медленно подтягиваемой к стеблю тушкой мышки. После исчезновения грызуна, мистер взломщик вслух порадовался, что в Лихолесье ничего подобного не водилось. Посмотрели на покои короля и коридор с ловушками, в качестве демонстрации разблокировала одну и заставила сработать — Бильбо впечатлился. Ну и для общего развития посетили зал Королей и зал Памяти. Лишь, когда заметно потемнело, я вспомнила про кашу. Философски пожав плечами, предложила довольному мистеру Бэггинсу отправиться в обратный путь, через кузни. К нашему обоюдному удивлению одна из печей работала. Дори, Нори и Бифур суетившиеся вокруг чуда гномьей мысли, нашли время похвастаться достижениями мастеров Эребора. Я с интересом внимала счастливым гномам, описывающим историю создания этих печей и о вещах, созданных из полученного из них металла.

Рассказ прекратился, когда рулады из наших с Бильбо животов, заглушили гудение раскаленной печи. Со смехом отправив нас ужинать, гномы поблагодарили за вкусную еду. Фраза насторожила. Прибежав в караулку, обиженно констатировали наличие пустого чана и гору чистой, сохнущей на столе посуды. Вот и думай, как к такому относиться? Вроде все съели и нам не оставили, но и посуду за собой вымыли. Живот грустно булькнул. Переглянувшись с Бильбо, дружно отправились в кладовую, надеясь, что голодные гномы не опустошили её подчистую. Обнаруженное сразу за дверью, вынудило поменять мнение о горных мастерах — на видном месте стояли две большие чашки с нашим ужином. Вскоре ароматы разогретой каши заполнили кухню, а еще через непродолжительное время, пришёл черед чая. — Кажется, тихо стало, — зажмурился Бильбо, прихлёбывая напиток. — Полностью с Вами согласна, уважаемый мистер Бэггинс, — чопорно отозвалась я, вызвав фырканье собеседника. — А ведь за весь день мы ни разу не увидели дракона. Кто бы мог подумать, что он может оказаться настолько незаметным. Улыбнувшись, Бильбо неожиданно стал серьезным: — Все ведь закончилось. — Все? Ты о чем? — Эребор вернулся к гномам, никто не пострадал, даже дракон. И мое приключение тоже подошло к концу, — печально проговорил маленький хоббит. Я весело рассмеялась: — Оглянитесь, мистер Бэггинс! Мория в руках гоблинов и орков, Мордор в последнее время чадить много стал, мира между гномами и эльфами не наблюдается. Повсюду такое количество потенциальных приключений, только успевай ввязываться! — я усмехнулась, смотря на удивленного полурослика. — И все это лишь подготовка к главному приключению в Вашей жизни. — К какому? — доверчиво наклонился ко мне Бильбо. Я вдруг почувствовала себя вселенским злом. — К выбору Вашей будущей жены! — Тьфу! Я думал ты серьезно, — возмутился хоббит. — Я серьезно, — примирительно, но не без легкого оттенка ехидства ответила я. — Проблем в Средиземье полно, вот только нужны они Вам? Или стоит отправиться домой и подготовить к ним будущее поколение маленьких путешественников? Бильбо возмущенно фыркнул в кружку: — И где ты только такого успела набраться? Я смутилась, честно что ли признаться? — Да это наставник сказал, вот в душу и запало. Да и чешуйчатый тоже подобным способом мыслит, — и ночного собеседника в последнее время на философию потянуло, жаль за последние три дня переписка с Лиартом ни разу не приснилась. — А на счет «никто не пострадал» — душевное равновесие у некоторых сильно пошатнулось, да и гордости досталось, — с удовольствием закончила я. — Это да, зато все живы. По поводу моей невидимости… помнишь, я обещал рассказать? — я с предвкушением кивнула, надеясь, что вид у меня не слишком маньячный. — Так вот, когда мы попали к гоблинам… Да уж, вкратце историю встречи с Горлумом Бильбо уже рассказывал, но про странное кольцо я услышала впервые. Настороженно смотря на лежащее на столе простое золотое кольцо без всяких украшений, я пыталась понять, откуда взялось чувство тревоги. Обычно оно возникало, когда рядом оказывалась гномья ловушка. Но здесь ведь простое колечко… и ощущение капкана. Ладно, попробуем рассуждать логически, что у меня, если честно, плохо выходит. Кольцо — артефакт, без всякого сомнения. К тому же артефакт весьма сильный — обмануть дракона и эльфов в их собственном доме весьма непросто. Особенно если учесть, что лес живое существо, с которым дивные могут общаться. Гендальф Серый — волшебник, но кольцо во время похода не ощутил. То есть, кольцо не слабее истари. Не припомню в истории случаев создания истари артефактов кроме посохов. Следующий уровень силы — майяр, которые подобными вещами не увлекались, за одним исключением. Тёмным таким исключением. Рост силы которого больше сотни лет назад почувствовал Рассвет, после чего напал на Эребор… Что-то дальше мне размышлять совсем не хочется. Ладно, вдох — выдох. Колец было создано двадцать. Девять сейчас у назгулов, семь потеряны, да и дядя бы их ощутил, три у эльфов, а одно исчезло. Как раз в районе реки Андуин, где сгинул Исилдур, и чей путь к морю пролегает недалеко от Мглистых гор, места обитания Горлума. Какая-то странная у меня логика, я бы сказала бракованная. Малолетняя пигалица не может столкнуться с Единым Кольцом, еще даже не успев покинуть родное гнездо — вот это логично. Остальное нет. Но… интуиция твердила об опасности. Ладно, спрошу завтра у Рассвета, тогда и успокоюсь.

— Уже уходишь? — неверующе переспросил взъерошенный полуголый Торин, еще несколько минут назад активно работавший молотом в кузне. — Но почему сейчас? Такого бардака здесь я еще не видела — на фоне работающей громадной печи по полу были разбросаны части доспехов, листы железа средней погнутости, цепи разной толщины и булыжники. Стоит отметить, что рядом с рабочим местом Торина пространство оказалось относительно чистым. — Вы ведь победили, - смущенно пожал плечами Бильбо, — вернули себе дом, обеспечили его безопасность на века вперед. А я поучаствовал в самом великом приключении, которое только мог представить. Сейчас, вам от меня толку не будет. Просто не знаю, чем такой маленький хоббит может помочь в восстановлении Эребора.

Дубощит вздохнул, видимо тоже не знал: — Бильбо, это не отменяет того, что ты наш друг. И уж если честно, господин Взломщик, если бы не твое участие в нашем походе, шансов на благополучный исход было бы крайне мало, — сжал плечо хоббита Торин. — Пообещай, что к моей коронации ты вернёшься, — совсем другим тоном потребовал гном. — Но… — Обещай! — Я обязательно буду на твоей коронации, — серьезно пообещал Бильбо. — Прекрасно, — засверкала довольная улыбка на лице Дубощита, — коронация меньше чем через год, в первый день осени. Я весело рассмеялась. Путь от Одинокой Горы до Шира занимает два — два с половиной месяца. Бедный Бильбо! Дома и полгода прожить не сможет. Ведь обратная дорога будет столь же длиной. Молодец Торин, хорошая попытка отвадить хоббита от возвращении на родину — Куинон бы оценил. Бильбо сердито засопел и выпрямился: — Мы говорили со Смаугом, — кивок в мою сторону, — завтра он собирается на охоту и готов помочь преодолеть Пустошь. — Что? На какую охоту? Почему я не знаю?! — возмутился будущий король. — Теперь знаешь, — раскатисто ответил Рассвет, проникая в помещение. По своему желанию большой и чешуйчатый мог быть тихим и незаметным. — От помощи, что я вам оказываю, дико разыгрался аппетит, — ехидно оскалился змей. Торин… промолчал. — Значит, ты тоже уходишь, — недовольно буркнул в мою сторону Дубощит. Я кивнула. — Что ж, — прикрыл глаза потомок Трора. — Хорошо, что я успел подготовиться. Пойдемте. Даже Рассвету стало интересно. Идти пришлось аж в другую часть кузни — целых пять минут. Недоумение длилось ровно до того момента, пока Дубощит не открыл дверку в, казалось бы, монолитной стене. У меня едва не отвисла челюсть. Это я… это сколько я подобных помещение не обыск… не обследовала?! Все, решено! Я точно вернусь в Эребор не только к дяде, но и ради поиска подобных скрытых сюрпризов! — Эта кольчуга сделана из морийского серебра — мифрила, легкого и прочного материала. МИФРИЛ? ЗДЕСЬ? И Я НЕ НАШЛА?.. Позор мне. — Носи его с достоинством Бильбо Бэггинс, друг мой. Я надеюсь, что этой кольчуге не придется спасать твою жизнь, но если это вдруг случится — помни, в Эреборе тебя будут ждать тринадцать гномов, которые по твоему слову открутят хвосты у любого обидчика. — Спасибо, — на лице хоббита отразился шок, неверие и восторг — подарок был действительно прекрасен, и размер точно под хоббита. Пожалуй, до Шира мне лучше ему не говорить, сколько стоит такой дар. — Это конечно не одна четырнадцатая доля, принадлежащая тебе по договору, — недовольно покосился Торин на Рассвета, — но надеюсь скоро я смогу выполнить условия нашего контракта. В конце фразы снова последовал взгляд на дракона… и на меня. Подозреваю, что мы с чешуйчатым представляли собой композицию из обиженных и обманутых — столько добра оказывается в процессе поисков пропущено! Ведь, достаточно было усиленного сонара, что бы найти подобные схроны! А еще стало понятно столь быстрое согласие этого хитрого гнома на условия Рассвета. Представить страшно, сколько всего у них напихано по подобным тайникам по всей Горе. — И вот держи шкатулку — здесь хватит снарядить сотни путешественников. Это пригодится когда ты будешь возвращаться в Эребор. Безопасными путями. Бильбо растеряно стоял посреди комнаты, заполненной разнообразными доспехами, сжимая в одной руке шкатулку, а в другой — серебристую кольчугу. — Я бы хоть… — что хотел сказать Дубощит, так и не было озвучено — маленький счастливый хоббит повис на шее гнома. Через мгновение, растерявшийся Торин, крепко обнял полурослика. — Теперь ты, — отпустив Бильбо, произнес ушлый гном, — целитель. Бомбур высоко оценил твою мазь от ушибов. Угу, это я поняла, когда сегодня ранним утром, этот пуфик вежливым стуком, едва не вынесшим дверь спальни, поднял меня с кровати, а на не вежливый вопрос, «не за слабительным ли он случайно?», поведал трогательную историю, как Фили получил по голове здоровенным булыжником. И теперь блондинистый гном вынужден терпеть подколки брата по поводу шикарного фиолетового синяка во всю физиономию. Бомбур слезно просил еще мази от синяков, ибо сил терпеть эту парочку у него нет. Выдав нужную склянку, вручила еще десяток сладких на вкус шариков сваренных из водорослей с пожеланием передать «вот этот отдающий синим» Кили. Вид обиженного на всю Арду гнома на обеде примирил меня с ранней побудкой — темноволосый племянник Торина, нахохлившись, сидел перед полной тарелкой, тщетно надеясь раскрыть склеенные конфетой челюсти. — Насколько я понял, тебя больше всего интересуют знания? — я заинтересованно выпрямилась. — Это принадлежало целителям Гондолина, и пусть считается, что гномы не знают ни синдарина, ни квенья — на перевод этого свитка, найденного в разрушенной крепости ранее принадлежавшей Врагу, Балин потратил всю ночь, — честное слово, мне даже стыдно стало, что ради меня пожилому гному не удалось поспать. Я бережно приняла внушительный свиток, борясь с желанием немедленно сунуть в него нос. Дубощит, посмотрев на меня, хмыкнул: — И как всякому уважающему себя целителю, тебе необходим набор инструментов, — и вручил сверток, подозрительно напоминающий скатанное одеяло и черный, сшитый из плотной ткани с металлическими вставками пояс с, я не поверила глазам, десятком маленьких скрытых карманов, расположенных по внутренней стороне, в которых лежали, маленькие, потемневшие от времени, стеклянные фиалы. А второй подарок? Уже не пытаясь бороться с любопытством, размотала сверток. В кармашках и петлях располагалась мечта: от скальпелей и молоточков, до серпа для сбора трав и рядов пустых керамических сосудов под лекарства в проволочных креплениях. Это не необходимость — это чудо. — Спасибо, — прижимая к груди оба свертка, ответила я, стараясь не смотреть на Торина. А то еще увидит мою непозволительно счастливую физиономию. — Пользуйся на здоровье, — серьезно съехидничал гном и, выставив всех из тайной комнаты, отправился доделывать свое изделие. Подождав пока Торин не возьмется за молот, Рассвет неожиданно выдал: — Жмот! — сделавший замах Дубощит, едва не промахнулся мимо наковальни. — Нет, чтобы и тебе золота дать, — хитро скосив на гнома золотые глаза, наклонил ко мне голову змей. — Несомненно, — серьезно кивнула головой, — прямо как некоторые огнедышащие. Рядом сдавленно фыркнул Бильбо. Удивление на чешуйчатой морде доконало — едва не лежа друг на друге, мы с хоббитом судорожно пытались замаскировать под кашель рвущейся на волю смех. — Очень смешно, — с ноткой обиды пробурчал Рассвет. — Детишки шли бы вы… собирать вещи. Тихо икая, последовали совету. Хотя меня заботливо снарядили в дорогу еще наставники, стоит еще добавить в котомки припасов и заполнить лекарствами целительский сверток.

А вечером устроили прощальный ужин. Оказывается, гиперактивные гномы успели договориться с жителями Эсгарота и днем к Одинокой Горе подошел караван с продуктами и еще какой-то мелочью. Я, Бомбур и Ори были посланы Дубощитом организовывать праздник, а Бильбо остался у ворот в компании остальных гномов. Что нужно для счастья мужчинам? Уж точно не одна жареная рыба! Но, что было, то и использовали, благо грибов еще несколько связок осталось. Тушеная рыба с грибами, окаменевший, но вполне вкусный сыр, свежий хлеб (мням!), клубни, зелень, ягодная запеканка, в связи с моими сомнениями во вкусах подгорных жителей, с добавлением крепленого вина, малосольные огурчики, моченые яблоки. Под угрозой девчоночьей истерики, вынудила гномов выставить стол за пределы караульного помещения и притащить большую бочку вина — для Рассвета. Эти личности, каким-то образом умудрились нажаловаться Торину. Последний, заглянув на кухню, предложил организовать пир у входа в королевство — чтоб не подвергать нас лишней опасности. Честно, не слишком я его мысль поняла, но спорить не стала, просто вручила раскаленный чан с рыбой. Гном, подозрительно покосившись на дымящийся кухонный дар, позвал Фили и Кили нам в помощь. Братья, не горевшие желанием таскать еду через треть Королевства, сделали попытку договориться с драконом поработать грузчиком для приготовленных вкусностей. К всеобщему удивлению у них это получилось. Только количество бочек со спиртным предназначенных Рассвету неожиданно увеличилось в четыре раза. Надеюсь, захмелевший дракон буянить не будет. Пир начался без нас. В смысле меня, Ори, и Бомбура — эти нехорошие личности, пока мы на своих двоих добирались до места торжества, успели произнести по паре тостов и ухомякать половину рыбы. В качестве извинения нам вручили дубовые полулитровые кружки с… конкретно для меня вином. Через пятнадцать минут обида прошла. Через полчаса — я поняла, что гномы хорошие люди, пусть и со своими тараканами. Через час — подначивала Фили и Кили спеть дуэтом. Через два — к песне гномов присоединился Рассвет. Через три спорила с Бофуром о количестве присутствующих здесь гномов — результатом стало совместное решение, что нас от семнадцати до двадцати трех. Через три часа пятнадцать минут — пыталась переубедить перепившего Дори, что драконов не три с половиной, а всего два. Через э-э-э… короче, — потом вещала с носа Рассвета про Мир и Дружбу во всем Средиземье, а эльфы пусть воюют. Помниться еще относительно трезвый Торин просил Рассвета, унести меня с такого веселого мероприятия, потому что детям спать надо, а змей, умудряясь покачиваться, лежа на брюхе и икая через слово, обещал самому себе больше не пить и несовершеннолетних не спаивать. Под впечатлением от просьбы Дубощита, и не от большого ума поинтересовалась, во сколько я буду считаться совершеннолетней, потом пыталась снизить планку хотя бы на два нуля, аргументируя это тем, что до такого возраста, даже эльфы редко доживают. Мне обещали подумать. Проснулась… очнулась… открыла глаза!.. ближе к обеду. Там же и, кажется, в той же компании. Только я с комфортом лежала на мягкой изнанке у основания драконьего крыла, а стонущие тела гномов вяло подавали признаки жизни около морды Рассвета. Бессмысленно скользя взглядом по полуразрушенному помещению, мечтала о чуде — вот сейчас под потолком соберутся облака, и обрушаться на меня прохладным ливнем. И чудо случилось! Некоторая некоронованная личность, услышав мысленные призывы, положила передо мной булькнувший бурдюк. Еще на пару минут я оказалась оторванной от мира. Плеснув напоследок водой в лицо, осмотрелась уже более осмысленно. — Тор… кхех-кхех… Уважаемый Торин, а вы не помните, что делает секира на носу дракона? — морщась от головной боли, просипела я. Чешуйчатая громадина подо мной вздрогнула. — А, это, — ехидненько ухмыльнулся этот гномский дуб, — это последствие игры «спаси принцессу от злого дракона». — Да? — удивленно почесала затылок. — И кто был принцессой? Сзади жалобно простонали: — Я. — Доброе утро, Фили. А почему ты? — Потому что тот же «кто-то» сказал, что принцессой — обязательно должна быть блондинка, а седоголовый Балин, к тому времени, уже спал, и с торчащей вверх бородой, на принцессу не походил. — Угу, — громко хмыкнула чернявая зараза, — после того, как секира Глоина застряла между драконьей чешуи, ты заявила о необходимости ввести в игру группу моральной поддержки. Затем свернула скатерть вместе с остатками еды и затащила её на Смауга, откуда начала обстрел всех, кто пытался спасти «принцессу». Через двадцать минут угомонилась и последовала примеру спящего дракона, но перед этим стрясла с меня обещание не трогать хищное растение. Думать не хотелось. Думать о сказанном — тем более. — У-у-у… Интересно, какие у меня были аргументы. Вашество, а вы почему трезвым были? — выбрала я безопасную тему. Судя по голосу, гном скривился: — Должен же был быть хоть кто-то, способный на сознательные действия. Мне совсем не улыбалось смотреть, как молодежь верхом на пьяном драконе полетит развлекаться. С моей стороны раздался громкий «ИК!». — Хорошо, хоть твои дурные идеи, особой разрушительностью не обладали. А насчет аргументов — ты предложила селить в расположенных рядом с растением покоях эльфов, раз уж они зелень любят. Все, давай приходи в себя и возвращай в рабочее состояние остальных. Вроде как целители на такое способны, — пробурчал Торин, движением руки показавший на уже довольно бодро шевелящиеся тушки. — Изверг, - тихий бурк под нос. - Фили! — А? — Слезай. — Зачем? — Чтоб не упасть. — М-м-м… ладно. Наши разговоры с этим гномом отличаются информативностью. После того как блондинистый племянник Торина благополучно (плашмя), приземлился на каменный пол, я жалобно простонала: — Сейчас бы в холодную водичку. Чешуйчатая громадина подо мной вздрогнула и, покачиваясь, двинулась в сторону сокровищницы. Гномам, над которыми прополз дракон, ничего не оставалось кроме как пожелать ему удачного пути на кхудзуле. Я фыркнула и переползла на бронированную холку. — Неплохо вышло, — удостоверившись в отсутствии в зоне слышимости гномов и Бильбо, произнесла я, избавляясь от остатков боли — хорошо быть целителем. — Но пьянеть ты не собиралась, — возразил Рассвет, с легкостью перетекая на два уровня выше. — Не собиралась. Но понадеялась, что зелий и собственных способностей хватит, дабы выдержать гномье застолье. Кстати, ты мне кажется, тоже спиртом проникся, — постучала я по золотистой чешуе. В ответ послышался тяжелый вздох: — Думаю насчет вина — это Торин подговорил племянников. Да и само вино явно более крепкое, чем обычное. — Он что-то спрашивал? — насторожилась я. — Да. Зачем мне договор с гномами. Ответил честно, что просто хочу жить и место, которое смогу назвать домом, где не буду постепенно сходить с ума от одиночества.

— А у меня ничем не интересовались? Змей остановился и повернул ко мне ехидную морду: — Поначалу ты была слишком трезвой. Даже пару уважительных реплик от коротышек заслужила, а потом решила попробовать, что же пьют гномы, — Рассвет выдержал паузу и продолжил, — затем устроила конкурс вокала, предложила качать героического Дубощита, но в связи с бегством последнего выбор пал на Фили. Этот блондин сбежать не успел, и был заброшен мне на спину, откуда слезать отказался. Твое предложение сыграть в «Царя Горы» заинтересовало всех, хотя я сомневаюсь, что кто-либо понял, зачем надо штурмовать дракона. После неудачных попыток на меня залезть, вся ваша нетрезвая компания постановила, что нужно заставить меня самому скинуть "вредного торинского племянника" - это была цитата. Дальше всё, как и рассказывал Дубощит. — Ладно, хоть не сболтнула ничего лишнего. И тебя бояться меньше стали. — Да, — согласился дракон, вползая в сокровищницу. — Похоже, у Торина был тот же расчет, что и у нас. — И вот еще что, Солнышко. Будь осторожней с клятвами: одно дело, когда ты стараешься обезопасить свою жизнь, другое — когда провоцируешь другого дать клятву ради исполнения собственных задумок. Арда этого не любит. Я нахмурилась: — Учту на будущее. Значит, мне повезло, что Торин выразился о возможном заключении договора с драконом не в форме клятвы. Думаю, мутное обещание произнесенное, пусть и немного неуравновешенным гномом, но зато от всей души, все же сыграло свою роль при разговоре с Осенним Рассветом и последующим заключением Договора. — Надо будет в будущем держаться от политиков подальше. Подождешь? — Сказала та, что хочет побывать в Ривенделле. Куда я денусь? Забрав из караулки, заранее приготовленные фляги с зельем от похмелья (гномий рецепт), так же на драконе вернулась обратно. Раздала лекарство страждущим, выслушала благодарности, закинула еще не отошедшего от празднования Бильбо на шею Рассвета и вернулась в сокровищницу — досыпать. Ночью мы планировали покинуть Эребор. *** Ощущения были неприятными. Гранитная кровать, шикарный бассейн с вечно прохладной водой, кухня, каменные мосты и коридоры, горы золота, наши потолочные созвездия, оранжерея… защищенность. Я в некотором эмоциональном ступоре наблюдала, как гномы прощаются с Бильбо, обнимают, желают удачи и всовывают сопротивляющемуся хоббиту в руки разные, необходимые, по мнению провожающих, мелочи — набор по уходу за оружием, пояс, сделанный из квадратных кусочков разного металла, курительную трубку и кисет с табаком… Они бы лучше пони подарили. Нести два вещевых мешка полурослику будет не легко. Уходить из Королевства не хотелось. Видеть, во что превращается место, в котором я прожила пять лет — тем более. Оставлять Осеннего Рассвета одного… Присутствовало ощущение, что сюда я не вернусь. Не потому что не смогу, просто это место, пока меня не будет, изменится... как и я сама. … и может хватить уже рефлексировать?! Чего боюсь, спрашивается? Рассвету более шести тысяч лет, он сам сожрет этих гномов. Я в любом случае, вернусь сюда через пару лет и проверю их поведение. Не понравится — вылетят отсюда, причем на срочно отращенных стрекозлиных крыльях! Изменюсь? Ну, и? Единственный, чье мнение меня волнует, вон стоит, скалится ехидно, да хвостом поддергивает. Ну, еще Бильбо расстраивать не хочется.  — Ребят, вы, что помирать собрались? — не выдержали мои нервы. — Это ты с чего взяла, — набычился Дубощит, разрушив ошарашенную тишину. — А с того, что провожаете, как в последний путь! Хорош над беднягой издеваться, он все же хоббит, а не гном — вашей крепостью костей не обладает. — Тише, — успокаивающе зашипели сверху, — все в порядке. Высажу вас утром, днем поохочусь, а следующей ночью еще ближе к Туманным горам переправлю. Гномы не виноваты, что мы уже потеряли половину ночи, и что путь для вас двоих через кишащие орками земли, настолько опасен. Подгорные жители к словам дракона прислушались, и даже местами (через одного) смутились. — Ладно, вам действительно пора, — недовольно произнес Торин. Фили с Кили как самые храбрые быстро затащили на дракона багаж, помогли его закрепить и лукаво подмигнув, присоединились к группе провожающих. Больше змей ждать не стал. Бедный Бильбо лишь успел вцепиться в мой пояс, прежде чем Рассвет важно шагнул за пределы Эребора. Удар сердца и по бокам распахнулись гигантские кожистые крылья. Мощный толчок лапами, оглушающий удар по ушным перепонкам, порыв ветра и… небо стало ближе. Дракон продолжал мерно махать крыльями, набирая высоту и, в какой-то момент, мы оказались в холодном тумане. — Мы в облаках? — удивленно спросил хоббит, кажется уже забывший о своем страхе. — Да. Нас так с земли не заметят. Зато зрелищем мы насладимся, — предвкушающе повернулась я к полурослику. — Зрелищем, — задумчиво пробормотал Бильбо, вертя головой. Оно не заставило себя ждать. Дракон подобно морскому жителю, вырвался из оков облаков. Ошметки тумана, отделенные от основной массы его крыльями, засеребрились — засверкали в сиянии луны. Мир сменил серое одеяние на искрящееся переливающееся серебро внизу, и бархат тьмы с мириадами сияющих звезд вверху. — Море! Море среди звезд! — восторженно шептал хоббит, широко раскрытыми глазами впитывая в себя окружающий пейзаж. А дракон парил, распахнув полупрозрачные крылья, позволяя мудрым потокам воздуха нести свое тело через это царство безмолвного, застывшего времени. Сколько мы летели? Долго и все же слишком мало. Лишь луна сменила свое положение, проложив манящие неземными переливами пути по невесомым волнам небесного моря. — Никогда не думал, что буду грустить из-за ухода ночи, — потрясенно произнес Бильбо. — Теперь я понимаю эльфов, поклоняющихся Варде. — Если говорить о богах, то здесь явно отметился Ульмо. Позади раздался веселый смех: — А я-то думал, что уже все повидал! — Хм, мистер Бэггинс. Если уж разговор зашел о неописуемых местах, не согласитесь ли вы слетать со мной к еще одной горе. — Слетать? Конечно! А куда?
— В Мордор, к Ородруину.

— Понимаешь, Бильбо, — осторожно начала я, наблюдая, как хоббит мрачно прихлебывает успокаивающий чай, — предыдущие Короли Под Горой были прекрасными лидерами. Скопить такое количество золота, не обделив им свой народ — это достойно уважения. Только вот длилось это по меркам гномов очень недолго — не более пяти столетий. Да — золота становилось все больше, торговля процветала… до определенного времени. А затем, примерно с середины правления Трора, послы и представители торговых палат других государств, стали все реже посещать Эребор.

Рассвет приземлился недалеко от вершины каменистого плато — практически идеального места для укрытия. С водой только вышла заминка - набрать неоткуда, а запас тратить жалко. Во время привала я пыталась убедить мистера Бэггинса, что не являюсь врагом своей и его жизни. — Откуда ты это знаешь? — хмуро поинтересовался Бильбо. — Из записей и дневников, коих много в Кхеледдуме. Уточняющих вопросов не последовало. — Спросишь у гномов, когда вернешься. Иным способом подтвердить свои слова не могу, — поморщилась я. — Я просто хотела сказать, что такое изменение в поведении гнома — это ненормально. — Драконья горячка. -… судя по летописям, обострилась примерно за год до нападения дракона. К этому времени род Дубощита владел Аркенстоном уже более трехсот лет, так что тоже не подходит. Бильбо задумался: — Хочешь сказать, — в маленький костерок полетела ободранная ветка, — было что-то еще? Я пожалела, что Рассвет улетел на охоту. Пусть объяснения змея вряд ли бы убедили хоббита, но моральная поддержка мне пришлась бы весьма кстати. — Трор владел одним из семи колец Власти, созданных с участием Саурона. Не раскуренная трубка выпала из рук полурослика. — Это… это же бред! — Гномы считали, что это кольцо было отковано раньше, чем остальные шесть гномьих Колец и что Саурон не коснулся его. Кольцо передавалось по наследству от отца к сыну, от Дурина III к новому королю, вплоть до Трора, — Бильбо отрешенно забивал табак в трубку. — Их подданные не особо скрывали данный факт. По крайней мере, в записях этот артефакт упоминался не редко. Полурослик, закутавшись в плащ, даже не пытался курить. Смешно, но никто историю Колец специально не скрывал — просто о зле думать не хочется, вот и результат — услышав правду, веришь в нее с трудом. — Не подходит, — я вопросительно посмотрела на Бильбо, — если кольцо столько времени принадлежало роду Дурина, почему оно проявило силу в конце правления Трора? Я уже говорила, что Бильбо поумнее большинства? — Что происходило в мире в этот период времени? — Ну, — несколько растерялся хоббит, — орки нападали на Эриадор эм-м... полностью захватили Морию? — Угу, представь карту Средиземья: Мордор — вечный рассадник орков и гоблинов, Мглистые горы захвачены, юг Лихолесья захвачен, в Рохане бесчинствуют умбарские пираты, Эрегион страдает от постоянных набегов созданий Врага. Представил? А теперь скажи, когда на нашем континенте в третью эпоху было столь же неспокойно? — Назгулы, — нахмурился Бильбо, — в начале второго тысячелетия принесли много бед. — Верно, только территория их интересов была существенно меньше, — я старалась не допускать в голос «лишних» эмоций. Демонстрировать свою нервозность не хотелось, ведь если задуматься, становится действительно жутко. Когда Рассвет помогал подбирать аргументы для этого разговора, мы тоже далеко не сразу осознали нынешнее положение дел в Средиземье. Реальность превзошла все, что мы могли преувеличить в беседе. — Смотри, как получается: орки приходят в одно место и устраивают набеги столько раз, сколько требуется для превращения их в обыденность. Проходит время, и таким же образом они появляются в другом месте. Сейчас едва ли не треть Средиземья находится под постоянными ударами Мордора. — Это… жутко. — Это действительность. Если орки захватят Одинокую Гору, то полыхать в огне будет уже половина Средиземья: защищаться, находясь в полном окружении, вечно не получится. А у соседей те же проблемы. Бильбо протестующе мотнул головой: — Но ведь несмотря на это люди, гномы и эльфы держат оборону! — Держат… пока силы орков и гоблинов рассредоточены в разных направлениях. Но что им мешает объединиться? — Тогда все вновь восстанут против Захватчика! — Если успеют. Захватить Гондор помогут пираты, на Рохан у орков силы тоже уже хватит, и тогда с этой стороны Мглистых гор останутся только эльфы, причем помощи последним ждать будет неоткуда, ведь перевалы будут в руках Врага. — Тогда почему этого еще не происходит?! — вскричал бледный хоббит. — Может, ОН еще не окончательно оправился от предыдущего удара, а может, хочет сначала вернуть себе полную силу. — Его развоплотили! — … только вместилище его силы не уничтожили. Единое Кольцо осталось целым, а позже и вовсе было потеряно в водах Андуина у Иристой Низины, недалеко от Города гоблинов в Туманных Горах. — Хочешь сказать, что Враг ищет Кольцо? — Иного объяснения у меня нет. Над Мордором в последнее время все чаще сгущаются черные тучи. И это не моё наблюдение, - я посмотрела в сторону, куда улетел Рассвет. Несколько минут тишины помогли перевести мне дух, дальше все зависит от реакции Бильбо. — Иристая Низина, — потрясенно пробормотал полурослик, неосознанно тянущийся к правому карману. Под моим пристальным взглядом хоббит недоуменно опустил взгляд на свою руку и вздрогнул. — Я не знаю, как такое проверить, да и вряд ли доживу до будущей всеобщей войны, поэтому хочу спросить тебя: попробуем ли мы сделать то, что не удалось Исилдуру или посчитаем мои догадки бредом и спокойно полетим в сторону Шира? Я замолчала, позволяя Бильбо сделать выводы. Все, что могла сказать — озвучила, остальное будет лишь тратой времени. Лучшее сейчас для меня — это сон. Обычно, когда на душе становилось, как сейчас, сумрачно, ночные «разговоры» с Лиартом помогали мне успокоиться, но уже больше недели такой желанный сон не принимал меня в свои объятия. Можно, конечно, списать это на нервы или действие Кольца, но в любом случае от взбучки меня это не убережет. И, надеюсь, причина именно с моей стороны, а не непредвиденные обстоятельства у моего ночного собеседника. — Гендальф знает? Я вздрогнула от печального голоса полурослика. — Я не знаю иной причины, почему он вмешался именно сейчас, — призналась я, как бы горько для хоббита это ни звучало, обманывать я не собиралась. — А остальные. Короли, Владыки… — Не знаю. Но выбора для них я не вижу: либо копить силы, либо ударить по оркам, но в этом случае нет никакой уверенности, что по их ослабленным после вывода основных войск землям, не ударят с другой стороны. Да и кого бить? Мелкие отряды, коих не счесть? Напасть на Мордор? А толку соваться в окружение? Орки сражаться не будут, укроются до поры, а потом начнут снова нападать на селения: их потери не заботят, остальные расы такой роскоши себе позволить не могут. Не хотелось бы быть на месте Правителей — слишком большая ответственность, слишком велик риск принять неверное решение. Помолчали. — Что ж, это объясняет, почему нам помогали все кроме Владыки Лихолесья. — Почему «все» это делали — понять могу. Из-за смутной надежды переломить текущий ход событий. А что с Трандуилом? — полюбопытствовала я. — Насколько я слышал, ему безразличны жизни разумных за пределами его Царства, — невесело усмехнулся Бильбо.

Я почесала затылок — история с побегом гномов из Лихолесья во многих местах покрыта туманом. Слишком уж все «вовремя» происходило на мой взгляд. Особенно на фоне некоторых параноидальных черт зеленых эльфов. Или это я паранойей от наставников заразилась? — Мнда, это та еще личность. Ты не против если я посплю? Тогда приятных снов. — Подъем! — заорали мне на ухо. Как человек с нормальными рефлексами, дернулась в противоположную сторону от вопля и пересчитала ребрами пару десятков некрупных камней. — Завтрак уже давно готов, солнце почти село, а ты еще спишь, — выпутавшись из обмотавшего меня одеяла, я растеряно уставилась на хмурого хоббита. — Если уж мы собираемся посетить Ородруин, то разлеживаться рядом с границами Мордора не стоит. До моего сонного сознания, наверно, с минуту доходил смысл последней фразы. — Так, что… хватит! Прекрати меня душить! Да согласен я, согласен! Пусти!.. Я подняла свою счастливую мордашку от груди полурослика и с выражением потерявшегося щенка заглянула ему в лицо: — Ты ведь на меня злишься, правда? Я честно не хочу, чтоб такое оказалось правдой. — Эх… ладно, пока злиться не буду, но если все окажется пустой перестраховкой, ты… ты со мной вернешься в Эребор на коронацию, — бурчал поставленный на землю Бильбо, отряхивая пострадавшую от проявления моих эмоций одежду. — Обещаю! — подпрыгнула я и оглянулась. — Позавтракаем? На меня обреченно махнули рукой. Похоже, здравый хоббитанский смысл ночью потерпел очередное поражение от авантюризма. Позавтракали и собрались быстро. Со взлетом тоже проблем не возникло. Только Рассвету во время перелета периодически приходилось скрываться в редких облаках от стай странных тварей, напоминавших переросших летучих шакалов. Я только радоваться успевала, что драконье зрение всякий раз оказывалось острее, чем у этих изуродованных Падшим Вала существ. — Видите горы? — ближе к утру спросил дракон, вынырнув из очередного облака. Продрогшие от сырости и ветра, мы постарались разглядеть вышеуказанные объекты. Ответить рискнул Бильбо: — Нет! Там сплошные тучи впереди! Ничего не видно! — Это не тучи, это — пепел. Ородруин начал извергаться. Мне очень захотелось выругаться. Если кольцо всего лишь плод моего воображения, то сведения о происходящем в Мордоре — реальность, донести которую до сильных мира сего мы будем обязаны. Отвечать за чью-то гибель в случае своего молчания я не желала, даже если судить меня будет только совесть. — Дети! Отдых отменяется. Летим до Ородруина, а то слишком много внизу всякой швали шатается, — в голосе Рассвета проскальзывала какая-то радостная злость. Возражать ему мы не собирались. — Дядя! А как ты будешь ориентироваться в этом дыму? — Поднимусь выше и полечу в сторону этой коптильни. Где проход к расселине, я знаю, камень не горит, а все лишнее залью своим пламенем. Вы быстро слезаете, добегаете до края, швыряете кольцо в лаву и возвращаетесь. Быстро! Не стоит нам дожидаться новой порции стражников. Все ясно? — Да! Интересно, а мандраж вплоть до явственной дрожи — это нормально? Бильбо за моей спиной тоже не слабо потряхивало. Уши закладывало, ветер из веселого игривого щенка превратился в свирепого безумного монстра, невесомые песчинки резали кожу подобно ударам ножей. Громадного дракона как жухлый лист мотало в воздухе. Я бы испугалась, если бы не чувствовала мрачного веселья своего кровного родича — змей упивался борьбой с первородной стихией, и если бы не его пассажиры, давно нырнул бы в самое пекло. А потом Рассвет действительно рухнул вниз. Организм, всеми наличествующими конечностями вцепившийся в драконью чешую, судорожно пытался убедить внутренние органы вновь занять положенные им природой места. Хоббит прижался к моей спине, как к единственной опоре в этой ситуации, выдавливая последние цензурные мысли. А уж когда Рассвет за какой-то десяток метров от земли умудрился перевести падение в посадку, мне показалось, что вместо Бильбо ко мне прижимался как минимум горный тролль. В лицо пахнуло невероятным жаром, оглушительный рев дракона дал стимул к началу действий. Дернув веревку и освободив нас двоих из петель, призванных удержать пассажиров на бронированной спине летающей рептилии, я едва ли не кубарем скатилась вниз. Схватив за руку Бильбо, попыталась рассмотреть окружающее сквозь поднятый крыльями дракона пепел и песок — не реально, придётся все же воспользоваться сонаром, а так не хотелось этого делать рядом с непонятным артефактом! Утвердившись на ногах, выпустила расфокусированную резонансную волну. Мир окрасился в красное и серое, в голове взорвался фейерверк, выжигая способность связно мыслить, а впитавший в себя все черно-багровые оттенки, существующие в мире, паразит, покоившийся у Бильбо за пазухой, жадно протянул шипастые щупальца к моей голове. С каждым ударом сердца окружающая мгла впитывалась в эту полуразумную тварь, делая её сильнее. Скромное колечко из кости Северной змеи на моей левой руке протестующе сверкнуло серебристо-зеленым. Какие инстинкты помогли не выпустить руку хоббита, не знаю. Страх от вида истинной картины происходящего затопил сознание. Оглушительный рев, грохот и последовавший за этим воздушный удар швырнул нас в трещину в скале. Остатки силы воли притушили страх и позволили оглядеться. Тень, увиденная с помощью сонара, продолжала впитываться в кольцо, метров через двадцать пол оканчивался восьмигранным пьедесталом, за которым раскинулась подсвеченная огненными бликами расселина. Мистер Бэггинс спокойно осматривался, видимо, не замечая изменений, происходящих с лежащим у него в кармане Кольцом. — Бильбо, выброси его! — закричала я в наивной надежде, что меня послушают. Хоббит, деревянно повернулся в мою сторону: — Зачем? Не похоже, что Оно несет нам опасность, — спокойно ответил полурослик. Не видит? Верно — это у меня сонар сбоит — волна вместо того, чтобы спокойно раствориться в пространстве, мечется от стены к стене, награждая меня видением нематериального. Бильбо увидеть этого не может… да и не позволят уже ему. И ветра, прижимающего мое тело к полу, он явно не чувствует. На него не действует? Вряд ли. Просто не видит, что здесь творится, соответственно, и о сдавливающей пространство Тени не догадывается и… не чувствует. Игры разума? Не знаешь, так не чувствуешь? Как добиться? Подчиниться — не вариант. Убедить себя или забыть об увиденном? Ослепнуть? Подчинение… точно, колечко эльфийского Владыки! Сдается мне, сонар не от происков тени переклинило. Вижу, понимаю…, но действовать не могу! Сниму его, давление чувствовать перестану и попаду под влияние этой гадости. А если энергии в него добавить? Хуже не будет. Мое колечко, получив подпитку, тускло засветилось. Теперь надо попытаться встать, не потеряв концентрации: не хочется еще раз оценить твердость пола собственными ребрами. — Бильбо, мы же приняли решение, — шаг в сторону хоббита. — Приняли, — неуверенно подтвердил полурослик.

Еще шаг. — Тогда почему ты передумал? — хорошо подумай, главное не обращай внимание на мои передвижения. — Мне хочется оставить его себе. Прелестная вещица. Я чуть не взвыла. Бильбо, не поворачиваясь ко мне спиной, попятился к полуразрушенному постаменту и пышущей жаром трещине. Пол под ногами дрогнул — в гору врезалось что-то тяжелое. Так, хватит! Извините мистер Бэггинс, но снаружи у меня родственник сражается. — Клянусь собственной кровью, что не собираюсь прикасаться к Вашему Кольцу, — проворчала я, с деланным спокойствием подходя к полурослику. — Успокоился? Сжавшийся загнанным зверем при моем приближении Бильбо удивленно кивнул, но руки с рукояти меча не убрал. Укоризненно покачав головой, прошла мимо него прямо к краю трещины: — Настоящая золотая река, и не подумаешь, что это колыбель твоего артефакта. Под воздействием или без, Бильбо все равно оставался любопытным хоббитом. Несколько заторможенных шагов вслед за мной, дабы взглянуть в глубину вулкана, стали решающими. На всей доступной скорости переместиться за спину полурослика, одной рукой заблокировать меч, другой схватить Бильбо за голень: — Прости, Бильбо, — нервно шипела я, тряся несчастным, перевернутым вверх тормашками хоббитом над огненной рекой, — но мы теряем драгоценное время! Каким бы могучим артефактом Единое ни являлось ни рук, ни ног оно не имело, цепляться за ткань ему было нечем. Тяжелое на вид, вытянувшее туманные ментальные щупальца в мою сторону кольцо медленно выскользнуло из бокового кармана полурослика. Тряхнув Бильбо особо сильно, чтоб не дай Эру не поймал эту гадость, убедилась в благополучном воздействии законов физики на артефакт. Выдернув хоббита из трещины и вернув ему нормальное положение в пространстве — головой вверх, обхватила бедолагу руками во избежание непредвиденных ситуаций: вдруг этот артефакт его за собой потащит? Совершающий самоубийство друг меня не устраивал. Момент, когда Кольцо погрузилось в лаву, я не увидела. Жаркое марево искажало все, что имело неосторожность приблизиться к нему. А вот взрыв, произошедший в недрах вулкана, не почувствовать было нельзя — пол тряхнуло знатно! Мозг, поняв, что организм влип в не самую хорошую субстанцию, просигналил о гораздо более быстром прохождении ударной волны через плотную материю, нежели чем через воздух. Времени хватило лишь развернуться в сторону выхода и прикрыть собой Бильбо. Наверное, так себя чувствует человек, упавший спиной на каменную брусчатку с высоты драконьего роста, а затем словивший лбом рухнувшую следом черепичную крышу. От удара в глазах резко потемнело… и, кажется, я промахнулась мимо выхода, иначе как объяснить нынешнюю ситуацию, где я сижу, прислонившись к стене в двух шагах от трещины в скале, а меня отчаянно трясет смутно знакомый человечек? Зато тихо: ни ветра, ни рева, даже от забавно открывающего рот хоббита не доносится ни звука. И кружится вокруг все так занятно… Опустившаяся мне на предплечье рукоять меча, резко прояснила сознание: — Садист пенсионерский! — попыталась рявкнуть я. Собственных слов я не услышала, зато в пустой голове стал нарастать тонкий пронзительный звон. А еще сидение на горячем полу доставляло все больший дискомфорт. Может, встать? Оп-па! Не получается. Стены с полом устроили пляску, мешая выпрямиться — им что жалко? Неожиданную помощь оказал симпатичный низкорослый паренек. Полузнакомый, на удивление сильный типчик помог удержать равновесие в этом хороводе — видимо много тренируется. О! Рядом с выходом из этой странной пещеры — воздух определенно свежее и прохладнее, пожалуй, нам действительно стоит выйти из помещения. Вне расщелины стало гораздо легче — дым, пепел и песок снижали видимость до нескольких десятков метров, и смотреть на приплясывающие предметы не приходилось. Еще бы голова перестала болеть. Вроде бы я уже избавлялась раньше от головной боли? Точно, было такое. С помощью резонанса! Попытки сохранить равновесие, отнимали слишком много внимания. Пришлось банально усесться на землю и постараться не обращать внимание на нервно рыщущего взглядом по закрытым пылевой завесой небесам хоббита. Сосредоточиться, сконцентрировать волну энергии внутри себя и медленно выпустить её на волю. Твою ж… Нехило меня приложило. Не узнать Бильбо — это только я могла. Пусть это лишь последствие удара головой — все равно неприятно. Рассвет метался в полулиге от нас, азартно гоняя по небу пару крупных теней. Вулкан под ногами ощутимо подрагивал, а из расщелины все явственнее ощущалось приближение лавы. Может, стоит попробовать подняться повыше? Нет, не в моем состоянии — энергии просто не хватит снизить последствия от столкновения с ударной волной, слишком много уходит на поддержание сонара. Пока пыталась продумать свои действия, последняя тень с грохотом врезалась ниже по склону вулкана. Куда делась вторая — не заметила. Бильбо вновь меня встряхнул. Вздрогнув — бедная моя голова! — умудрилась принять вертикальное положение почти без посторонней помощи. Отражая чешуёй огненные блики прорвавшейся ниже по склону на свободу лавы, золотисто-алый дракон тяжело опустился рядом с нами. Доковыляв до родственника, с посильной помощью хоббита забралась Рассвету на спину. Быстрый взлет был… неприятен. Резкий толчок, сопровождавшийся первым ударом крыльев по горячему воздуху, моему помятому организму не понравился: в глазах запорхали черные мушки, а желудок попробовал покинуть свою хозяйку. Быстрей бы это закончилось. Чистый хрустящий воздух, окутавший нас над облаками, искрился от энергии. Глупость, конечно, но после недр Ородруина свободное от присутствия Тени пространство воспринималось именно так, даже резерв свободной внутренней энергии стал самостоятельно наполняться, чего внизу сильно не хватало. Да уж, разведчиком мне не стать — заметить проблемы с восполнением резерва только сейчас — вершина человеческой невнимательности. Аккуратно проверила состояние прижимающегося ко мне хоббита и не обнаружила у него серьезных ран. Это хорошо, значит, можно заняться своей головой: хочется быстрее вернуть себе ясность мысли. Пришлось потратить около часа, чтобы если не полностью избавиться, то хотя бы уменьшить последствия от двойного удара. Понимая, что громадного Рассвета я и с полным резервом подлечить не смогу, все равно экономила каждую кроху энергии — надорванная перепонка на левом крыле вызывала страх за здоровье родича и вину за опасную затею. Хвала всем Валар, что приземлились мы достаточно быстро. И хвала предусмотрительности, в вещевых мешках было достаточно зелий. Змей устало распластался на замёрзшем островке посреди болота, осторожно вытянув поврежденное крыло. Скатившись с загривка и крикнув Бильбо, чтоб развел костер, с подарком Торина и собственным мешком с лекарствами понеслась к кожистому крылу. Картина повреждений не радовала: резерва хватит только на двадцатую часть ран, зелий — на половину. Остальное придется банально зашивать с помощью нитки и иголки.

Первое — сращиваем крупные сосуды, почти полностью опустошая собственный резерв, второе — заливаем зельями разрывы перепонок, третье — вымоченными в остатках обезболивающего средства, смешанного со спиртом, иголкой и нитками зашиваем наиболее пострадавшие места. Оборвав последнюю нитку, окинула взглядом получившуюся картину. Большой костер, разожжённый за моей спиной Бильбо, позволял видеть раны дракона. Поглощенная работой, я не заметила, как скрылось солнце. Поврежденная в бою и истрепавшаяся во время полета перепонка походила на лоскутное одеяло, но кое-где уже подживала. Под ногами хрустела оледенелая трава. Ни звезд, ни луны в окружающей дымке видно не было, только на востоке смутно угадывалось багровое свечение проснувшегося вулкана. Свернувшись полукольцом, мой чешуйчатый родственник спокойно спал. — Пойдем, тебе надо поесть, — от прикосновения Бильбо я вздрогнула. Честно говоря, пока лечила Рассвета, совершенно не обращала на действия хоббита внимания. Сейчас же аппетитные запахи дразнили желудок.  — А есть что-нибудь горячее? — лязгнула я зубами, под пристально-сочувствующим взглядом полурослика. Получив подтверждение, пошатываясь, двинулась в сторону манящего запаха. Сев на подсунутое хоббитом одеяло, покорно позволила замотать себя вторым и с благодарным вздохом приняла горячую миску варева. Как доела — не помню. Проснулась днем, замотанная по уши в два одеяла, рядом с горящем костром и отсутствием дракона и хоббита в пределах видимости. Не поняла, меня что, одну оставили? Потянулась к заполненному на половину резерву и сосредоточилась на ощущениях. Ничего живого размером больше хомяка в окрестностях не наблюдалось. Зато стала ясна беспечность моих товарищей: островок окружала вода, покрытая тонким слоем льда и наличие тропки, по которой можно было бы выбраться отсюда, не было. Зато полный котелок съестного в четырех локтях от меня ощущался очень даже хорошо. Народ вернулся раньше, чем половина содержимого котелка перекочевало в мой желудок. Сердце нервно сжалось, когда я увидела, насколько тяжело летел Рассвет. Очень тяжело, проваливаясь вниз почти сразу после взмаха крыльями. Да что же такое! Я понимаю — драконья регенерация, но, что он будет делать, если перепонка разойдется от перенапряжения? Ради чего так рисковать? Ну, кроме… Я уже подозрительно, осматривала заходящего на посадку змея: с середины длинной шеи по середину хвоста, с обеих сторон этой жадной рептилии свешивались толстые связки мешков. Одинокой точкой на загривке выделялся Бильбо. Если это то, что я думаю — родичу придётся привести серьезные доводы в пользу безопасности своей затеи. Иначе я это ему припомню! Тяжело дышащая грязная, но счастливая рептилия устало плюхнулась на пузо, едва не потушив костер. Я обреченно вслушалась в перезвякивание груза. — Это ведь не то, что я думаю? — сильно хотелось закрыть глаза и не видеть их виновато-восторженных лиц. Спелись! — А если бы с вами что-нибудь случилось, осталась бы я тут куковать в одиночестве до лета? Рассвет немного подумал и продемонстрировал мне укоризненное выражение на бронированной морде. Только глаза довольно посверкивали. Бильбо, не утруждая себя извинениями, соскользнул с дракона, за пару ударов сердца добрался до моей персоны и повис на шее. — Ты очнулась! — и столько облегчения в голосе. — К-конечно, — изумилась я подобному приветствию, потом сопоставила несколько фактов и вздохнула, — просто, когда я теряю сознание, обычно лежу в беспамятстве несколько дольше, чем другие люди. Ничего страшного. Полурослик отцепился от моей тушки и стер рукавом проступившие слезы. — А я говорил, что все с ней будет в порядке, — фыркнул подкопченный змей. Осмотрев этого грязнулю и отметив попытку увести тему разговора в сторону, ласково оскалилась: — Уважаемый дракон, — меня мало взволновал шарахнувшийся от доброй меня полурослик и сделавший храбрый шаг назад змей, — поясните, пожалуйста, причину, побудившую рисковать Вас своим едва зажившим крылом. С нашей разницей в размерах побить эту рептилию у меня не получится, но это не помешает мне показать свое недовольство другим способом. Дядя, похоже, это понимал и желания становиться целью для моей на удивление мстительной натуры, натренированной на перворожденных, не испытывал. — Опасности не было, — осторожно посматривал на растрепанную меня чешуйчатый. — Первым делом я откопал узников, — после такой фразы я резко передумала вставать, — и заставил дать уже отработанную на эльфах клятву. — Бильбо, принеси, пожалуйста, мои зелья, — сдавленно попросила полурослика, — там где-то успокаивающее лежит. Оно почему-то является самым востребованным. Хоббит понятливо метнулся к чахлым кустикам. Я с застывшей намертво улыбкой предложила родственнику продолжить разговор. — Ты говорила, что надо менять представление о себе, поэтому я поступил нестандартно, даже еды им немного нашел, — я скептически покосилась на драконью поклажу. — Между прочим, это золото принадлежит победителям — то есть нам! И я имел полное право изъять его из сокровищницы Барад-дура, все равно башня разрушилась во время землетрясения, вызванного извержением Ородруина. Я застонала: — Так ты поэтому такой «чистый»? — Пришлось много копать, — кивнул довольный змей, — а освобожденные благодарно помогали паковать добычу. Не переживай, перед началом работ я прошелся пламенем по всем подозрительным местам, так что опасности ни для кого не было. Я обреченно смотрела на светящегося самодовольством дракона и пыталась обуздать эмоции. Не вышло. Мой нервный хохот спугнул мелких пичуг, храбро сунувшихся на поляну. Успокоиться помогло собственное зелье, сунутое мне в руки заботливым мистером Бэггинсом. Через десять минут я только сдавленно всхлипывала от смеха и уже могла размышлять почти логично. Какими путями бродили мысли Рассвета, когда он решил присвоить себе сокровища Саурона, понятно — жадность, тщательно лелеемая на протяжении тысяч лет, и не на такое способна. Но как он уговорил Бильбо? — Солнышко, — в голосе змея звучала укоризна, — обнаружить такого взломщика, как мистер Бэггинс в Средиземье, все равно что сильмарилл найти. Как я мог оставить его здесь? Тем более что ты на этой поляне была в большей безопасности, чем где-либо. Мы бы взяли тебя с собой, но чем меньше разумных о тебе знают, тем лучше, несмотря на любые клятвы. — А ты-то, зачем полетел, Бильбо? — отвернулась я от своего сладкоречивого родственника. Хоббит смущенно пожал плечами: — Я просто спросил Уважаемого Дракона, могли ли быть в Мордоре пленники, — вот я о чем. Чешуйчатый не врал, а то, что реальность от озвученного им несколько отличается от фактической, так не обязательно об этом всем знать. И не стоит удивляться, что подобная мысль пришла в голову именно Бильбо. — К тому же, раз выпала такая возможность, я решил ей воспользоваться. Мало кто видел Барад-дур своими глазами и вернулся оттуда без единой царапины! Это, как ни странно, оказалось самым безопасным приключением за последний год!

Ясно. Испортили мы хоббита. Эх! Несмотря на ударную дозу успокоительного, вид навьюченного разноразмерными баулами Рассвета вызывал желание ржать в голос. А когда в голове появилась картинка с возможной реакцией гномов на возвращение груженного золотом змея… Я тихо уткнулась носом в колени, пытаясь сдержать всхлипывания. Эру, я хочу это увидеть! Ладно, вдох-выдох. Сейчас допью свою склянку и схожу, проверю состояние драконьей перепонки. Сдаётся мне, что часть швов все же разошлась. Дальний перелет с таким грузом Рассвет не потянет, значит, придётся нам с Бильбо топать ножками до Шира… или Ривенделла. И еще надо будет стрясти с дяди часть добычи для полурослика — за участие в авантюре, и узнать подробности разграбления мордорской сокровищницы, и про пленников. Дел полно! Интересно, как такое неожиданное освобождение от власти Врага скажется на нашем мире? Одно ясно точно — скучать не придётся!