Эпилог. Точка возврата

«— Он прочитал сочинение мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
— Мне ничего не трудно сделать, — ответил Воланд, — и тебе это хорошо известно. — Он помолчал и добавил: — А что же вы не берете его к себе, в свет?
— Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий.
— Передай, что будет сделано, — ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: — И покинь меня немедленно.
— Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, — в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
— Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи».
(М. Булгаков «Мастер и Маргарита», гл. 29)


Мне казалось, что я должна чувствовать боль и что мое тело должны пронизывать сотни иголок, вызывая самые страшные мучения. Но единственное, что я сейчас ощущала – это то, что моя голова упиралась во что-то твердое, но при этом все тело, казалось, было охвачено туманной невесомостью. Словно меня засасывало в густой кисель, и совершенно не хотелось шевелиться. Но при этом я с ужасом ожидала, что в какой-то момент мои мысли начнут постепенно меркнуть, пока окончательно не исчезнут, тем самым полностью прекратив мое существование. Поэтому я старалась как можно дольше держать себя в сознании, перебирая воспоминания и тем самым поддерживая свою жизнь (если это все еще можно было так назвать).
Я не сразу поняла, что не перестану думать, если даже захочу потерять сознание, и в первые секунды после этого открытия мне казалось, что это самое лучшее, что со мной случалось за последнее время. Вот только немного позже я поняла, что как раз лучше бы я ушла в небытие и не могла оценивать происходящее. Тогда же и стали появляться вопросы. Что случилось? Где я нахожусь? Почему все еще не исчезла, как это должно было произойти с приходом смерти? Или, может быть, я вовсе не умерла, а в очередной раз потеряла сознание по неизвестной причине? И, скорей всего, скоро смогу открыть глаза и увижу склонившегося надо мной Темного Лорда, который обеспокоенно спросит, нормально ли я себя чувствую.
Как только в моих мыслях появился Милорд, я едва не закричала. Сразу же вспомнилось все, что я видела. Битва в Хогвартсе, Темный Лорд, ищущий Поттера и отбивающий заклинания, моя схватка с Молли Уизли, ее боевое заклинание, попавшее мне прямо в сердце… От этих бурных, еще совсем свежих воспоминаний у меня закружилась голова, а потом вдруг я почувствовала странную пустоту, преодолеть которую казалось невозможным. Ведь, вероятнее всего, сейчас продолжается битва, а я нахожусь здесь, вдалеке от всего и ничем не могу помочь Милорду. От этой мысли захотелось бессильно расплакаться, но вдруг я услышала какой-то звук. Очень тихий, едва уловимый, но все же настоящий и подтверждающий, что я все еще могу чувствовать себя самой собой. Это было тихонькое шипение, какой-то шелест, так напоминающий легкое баюканье ветра. И тогда же я вдруг поняла, что это действительно ветер – спокойный, почти не ощутимый, приятный, ласковый. Он легко прошелся по моему лицу, по шее, рукам, заставив почувствовать свое тело, от чего я совсем уж по-дурацки усмехнулась. Тогда же я и почувствовала этот запах – свежескошенная трава, полынь, какие-то дикорастущие цветы. Почему-то эти ароматы показались мне до боли знакомыми и напоминали о чем-то прекрасном.
Я попыталась пошевелиться и, к моему удивлению, у меня это получилось. Казалось, что все мое тело нальется свинцом, а по венам будет растекаться жгучая боль, но нет. У меня вполне неплохо получилось размять ноги и руки, пошевелить головой. Вот только, когда я открыла глаза, перед ними тут же заиграли разноцветные блики, вызывая потоки слез и заставляя щуриться от яркого света. Со временем я смогла различить очертания того, что меня окружало, и первое что я увидела – большое дерево, липу, в кроне которой и шумел этот легкий ветерок, и кусок неба – высокого и ярко-голубого. Это было так странно, так непонятно… Как я смогла оказаться так далеко от Хогвартса?
Опираясь руками о землю и ствол дерева, я медленно поднялась, чувствуя легкое головокружение. Осмотревшись вокруг, я смогла рассмотреть холмы, покрытые молодой зеленой травой, где-то вдали виднелись кроны больших, видимо, очень старых деревьев, а за ними выглядывали остроконечные башни серого замка. Увидев это все, я вдруг почувствовала щемящую боль в сердце: все было таким родным, таким желанным, и не хватало только одного ¬– его.
С этой грустной мыслью я опустила глаза, пытаясь собраться с чувствами, как вдруг заметила нечто странное. На мне было надето вовсе не то черное порвавшееся платье, в котором я была на битве, не было и моей любимой шелковой мантии, что я одевала почти на все задания. Вместо этого на мне красовалась темно-серая юбка до колен, белые гольфы, черные туфли, давно вышедшие из моды, роба с бело-зеленой вышивкой на воротнике и эмблемой Слизерина на груди. Несколько секунд я неподвижно стояла, не понимая, что происходит, ощупывая со всех сторон себя и свою одежду, как будто не в состоянии поверить, что это мое тело. Мои руки легли на волосы и ощутили довольно небрежную косу, которую я не заплетала уже лет двадцать. Мерлинова борода, что же происходило?!.. Что со мной случилось?.. Опустив руки в карманы, я нащупала там волшебную палочку, какие-то смятые куски пергаментов, еще какую-то совсем ненужную и явно не мою дребедень. И, как же мне повезло, когда я среди этого всего хлама обнаружила совсем небольшое зеркальце! Дрожащими руками я поднесла его к лицу и тут же закричала, больше не в состоянии скрывать свое волнение. Из небольшого квадратика на меня смотрела я сама, но… Это было совершенно другая внешность! Более округлое лицо, блестящие глаза, розовые губы, длинные ресницы, гладкая, молочно-белая кожа. Совсем такая я, какой была в пятнадцать лет. Но ведь это было невозможно!.. Скорей всего, зеркальце было заколдовано и показывало то, что я бы втайне хотела увидеть. Но что бы тогда значила эта странная одежда и прическа?
От мыслей и потрясений голова шла кругом, тело дрожало, а из глаз почему-то катились слезы. Все было так непонятно, так странно, что даже погожий день, ясное солнце и любимое место не могли унять начинающейся истерики. И, если бы я не заметила на одном из соседних холмов приближающуюся фигуру, то, возможно, еще долгое время протопталась бы на одном месте, корчась от рыданий и пытаясь преодолеть приступы ужаса.
Тогда, когда человек подошел ближе, а я рассмотрела его, мое желание плакать пропало. Все мысли в один миг исчезли, а сердце забилось так быстро, что я почти забыла, что нужно дышать. Не обращая внимания на ватные ноги, я сорвалась с места и бросилась к нему, не сводя пораженного взгляда с его лица.
Наверное, логично было бы броситься к нему на шею, осыпать его поцелуями или просто закричать его имя, но как только я оказалась всего в полшага от него, то остановилась как вкопанная, просто смотря в серые глаза. Протянула руку, совсем легонько коснувшись его щеки. Кожа была гладкой на ощупь, слегка прохладной и невероятно родной – той, которую я так любила исследовать губами!.. Мой нос ощутил знакомый аромат полыни и ромашки; точно так же, как и раньше, я закрыла глаза, вдохнула полной грудью и глупо улыбнулась. А после этого снова вернулась к рассматриванию того, кто стоял передо мной.
Невыносимо красивое лицо – ровный нос, слегка выступающие скулы, зауженный подбородок, высокий лоб, тонкие, чувственные губы и темно-серые глаза, смотрящие на меня из-под длинных густых ресниц. Он улыбался, и это была та улыбка, которая много лет назад предназначалась только мне. Я усмехнулась в ответ, но тут же почувствовала, как из глаз катятся предательские слезинки. А он только подобрал их, нежно провел пальцами по моим щекам, от чего меня сразу же бросило в дрожь.
– Том… – срывающимся голосом произнесла я. – Мой Том… Ты… настоящий?..
Сначала он только улыбался, после чего тихонько рассмеялся.
– Да, Беллс, – сказал он. – На этот раз да, я настоящий и вовсе не плод твоего воображения.
Я поняла, что совсем уж глупо улыбаюсь, но при этом совершенно не стыдилась этого, чувствуя, как во мне поднимаются волны счастья. Но внезапно я замерла, отшатнувшись от Тома.
– Но… постой, Том… Если мы здесь, то что же происходит там? – прошептала я. – Что в Хогвартсе, что с битвой?
Он молчал всего несколько секунд, которые показались мне вечностью. От волнения я с такой силой стиснула его руку, что казалось, будто сейчас захрустят его пальцы. Но Том, кажется, не чувствовал этого.
– Думаю, что там сейчас празднуют победу, – сказал он бесцветным голосом. – И решают, что делать с мертвыми Пожирателями Смерти.
Снова повисла тишина. Я с нескрываемым ужасом смотрела на Тома, не зная, что сказать, а он, кажется, совершенно не переживал из-за того, что говорил.
– Значит, мы все-таки умерли? – прошептала я. – Но…
– Я не считаю, что сейчас это может иметь значение, – резко перебил меня Том. – Теперь, я думаю обо всем по-другому. Ведь… здесь ты, я, и зачем нужно что-то еще?
Я хотела было возразить, но быстро закрыла рот, понимая, что он прав, и если мы вместе, то разве этого мало? Я шагнула вперед, подняла руку, прикоснулась к щеке Тома, а он замер, видимо, наслаждаясь моим прикосновением.
– Но что тогда происходит? Где мы находимся? Мы ведь должны были умереть, исчезнуть…
– Кто сказал, что мы исчезнем? Впрочем, я теперь понимаю намного больше, чем прежде. Когда я очнулся, то практически сразу осознал, что случилось, а когда увидел тебя, то у меня больше не осталось сомнений, что все случилось именно так, как я и предположил, – говорил Том, при этом глядя уже не на меня, а куда-то поверх моей головы.
– О чем ты говоришь, Том? Что ты понял?
– Все очень просто, Беллс, – он снова посмотрел на меня и улыбнулся. – Все дело в моей душе, которую я пытался уничтожить, но позже выяснилось, что это просто невозможно. Помнишь, я когда-то говорил тебе, что ты – моя душа? Слова казались незначительными, но, как оказалось, так и было.
Я все еще смотрела на Тома, при этом совершенно не понимая того, что чувствую – странная смесь радости, удивления и какой-то печали.
– Тогда, когда ты ушла от меня, я был в отчаянии. А потом, поняв, что ты не вернешься, я решил сделать все, лишь бы только ничего не чувствовать к тебе, чтобы забыть все, что между нами было, и тогда разделил свою душу на семь частей. До меня еще никто так не делал, но мне казалось, что это избавит меня от всего, что я чувствовал, и, к тому же, подарит бессмертие. Только тогда я не учел одного – ничего не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Это можно было сказать и о моем отношении к тебе – оно осталось, только та часть моей души, которая все еще могла испытывать чувства, привязалась к тебе. Наверное, я просто не вовремя использовал магию хоркруксов или это была какая-то злая шутка судьбы. Я думал, что все идет так, как нужно, что я изменился, перестал быть человеком, которого ты знала, но, как только появилась ты, возникло все то, что я чувствовал к тебе прежде. Помнишь, как я сходил с ума, когда видел тебя? Нас что-то связывало, я чувствовал это уже тогда, но у меня не было сил признать то, что было на самом деле. Ты была непосредственно связана с моей душой какой-то непонятной, неизвестной даже мне магией, и все, что ни происходило, отражалось на тебе. Даже твои приступы в последний год. Все это свидетельствовало об уничтожении хоркруксов из-за этой связи. Думаю, что всему виной была как раз эта дурацкая любовь, которая, все-таки оказалась сильнее меня. И потом, когда ты погибла, я ощутил что-то странное. Наверное, именно это отразилось на мне, когда мы с Поттером вышли на дуэль. Будь ты жива, он не смог бы меня убить, если бы даже попал Авадой в сердце.
Том надолго замолчал, а я придвинулась к нему и обняла. Чтобы чувствовать его, чтобы каждое его слово казалось мне более убедительным.
– Но где мы сейчас находимся? И почему? – спросила я, уткнувшись носом в его шею, целуя ее и вдыхая терпкий запах его тела.
Том прижал меня к себе и осмотрел пейзаж поверх моей головы.
– Я, думаю, что сейчас мы в самом начале, – сказал он. – Там, где и должны быть, и если бы ничего не произошло тогда, когда мы с тобой еще были в школе, то все было бы именно так, как мы видим это сейчас.
Я не поняла ни слова из того, что сказал Том, но сейчас для меня это не имело значения. Я просто жалась к нему, чувствуя его близость и наслаждаясь теплом его тела. Все вокруг казалось таким ненастоящим, хоть и происходило на самом деле, и было похоже на слишком длинный сладкий сон, из которого я никак не могла выйти.
Мы с Томом были связаны с самого начала. Еще с той секунды, когда наши взгляды встретились в первый день моего четвертого курса. Когда он пытался ко мне подойти, а я отталкивала его, чувствовалась особая связь, у которой вдруг оказалось такое банальное название – «любовь». То, что мы оба отрицали, в итоге и сделало нас сильнее, сделав единым целым, даже после смерти оставив где-то в неизвестном мире, но вместе. И может быть, мы вовсе и не проиграли войну?..
Я посмотрела на Тома, чувствуя, как из глаз снова начинают течь слезы. Он был таким красивым, таким родным, что становилось даже страшно, что через секунду это все исчезнет. Нужно было что-то сказать, как обычно делалось в такие моменты в любовных романах, но все слова вдруг куда-то исчезли. Я только по-глупому всхлипнула и прикоснулась губами к его рту, чтобы ощутить его вкус, чтобы убедиться в том, что он не пропадет. И когда я отстранилась, едва дыша, поняла, что Том точно так же стоит передо мной, и рассмеялась сквозь слезы.
– Беллс? – позвал он, и от его голоса меня бросило в дрожь. – Знаешь, а ведь я никогда не говорил тебе, что люблю тебя.
Эта фраза прозвучала так просто, так буднично, но одновременно заставила меня замереть, не понимая, что делать дальше. Какое-то время я просто ошарашенно смотрела на него – ведь никогда в жизни я не ожидала от Тома этих слов, считая, что у него на них наложено табу. Он мог выражать свои чувства как угодно, но только не этой банальной фразой.
– Получается, мне стоило умереть, чтобы услышать это, – прошептала я.
Том только рассмеялся. А я обернулась, рассматривая окружающую нас природу – все было настолько ярким, настолько светлым и теплым, и не верилось, что это происходит на самом деле.
– А что же будет теперь? – я задала тот вопрос, который не решалась задать все это время. – Куда мы теперь?
Кажется, Тома это совершенно не волновало. Он только притянул меня к себе, поцеловал в макушку, после чего усмехнулся.
– Наверное, сейчас мы в самом начале. И главное больше не повторять старых ошибок, не так ли, Беллс?
Я только улыбнулась и, вырвавшись из объятий Тома, побежала в сторону Хогвартса, слушая, как над головой поют птицы, а трава шелестит от легкого ветра. Риддл тут же подался за мной и уже через несколько секунд схватил меня за руку.
Конечно, он был прав. Мы вернулись к началу, к тому моменту, с чего все начиналось. А почему? Имело ли это значение? Когда-то Том говорил мне, что магия может сделать все, что угодно, и оказался прав. Пусть я еще побывала в замке, пусть не видела того, что там происходит и не знала, что меня ждет впереди, но чувствовала, что все будет так, как когда-то, когда я еще не успела познать жизнь. А, главное, рядом будет Том. Всегда. Что бы ни случалось. И больше между нами не будет никаких предрассудков, магии, войн или хоркруксов, потому что мы – одно целое, у нас одна душа на двоих. И это, наверное, самое лучшее, что когда-либо со мной происходило.
Я подняла голову и посмотрела вверх. Небо над Хогвартсом было наполнено пушистыми облаками, сквозь которые пробивались яркие лучи солнца. Том взял меня за руку, и мы, совсем молодые и счастливые, спешили к замку, чтобы узнать, что нас ждет в этом учебном году. Только на этот раз без слез, боли и ненужных переживаний, а так, как должно было быть всегда.

- Конец -




21.10.2010