Глава 15. Кровные узы

Они неразлучны, ведь они две сестры –
Они будут рядом всегда и везде.
И в солнечный день, и при свете луны.
Рядом, на небе и на земле.

Одна могла создавать и любить,
Творить добро и нести людям свет.
Вторая могла разрушать и судить,
Растворив один миг в бесконечности лет.

Они не похожи, ведь они две сестры –
Одна другой не уступит ни в чем,
Но в схватке нет смысла - их силы равны.
И не победить ни огнём, ни мечем.

Мне хотелось увидеть вереск. Пробежать по бескрайнему полю розовых волн, не о чем не думая и глядя только в небо, на горизонте которого уже сгущались грозовые тучи, готовящиеся щедро поливать Йоркшир дождем. Тогда бы я непременно поспешила в сторону большого каменного дома, который возвышался посреди пустоши, окутанный цепкими ветками старых деревьев. Эта картина совершенно внезапно всплыла в моем сознании и казалась настолько реалистичной, что на мгновение я посчитала, что действительно нахожусь в старом поместье мужа, где в любой момент могла найти поддержку и утешение. Но когда я открывала глаза, то мои видения рассеивались, а перед глазами представала моя душная комната в Малфой-Менор, где я лежала на кровати поверх одеяла и пыталась привести мысли в порядок. Мне не нравилась реальность, хотелось убежать от нее как можно дальше, но, когда я закрывала глаза, как назло, видела густую темноту сомкнутых век. Все те видения, которые меня преследовали, всегда были столь непредсказуемыми и неуловимыми, что я каждый раз в них разочаровывалась. Мне удалось убедиться наверняка, что это вовсе не сны, и это было самое странное. Но в то же время я не пыталась с этим разобраться.
Например, вчера вечером мне привиделся Темный Лорд. Мы были наедине в одной из комнат Малфой-Менора, где он овладел мною, а я смеялась от счастья. Конечно, это могло бы быть и реальность, но почему же тогда после всего я очнулась одна в своей спальне? При этом у меня нестерпимо болела голова, тело было покрыто холодным потом, а мантия разорвана. Я помнила «вечеринку» в гостиной, помнила нелепую и гадкую ситуацию с Нарциссой, а потом… Обрывки видения с Темным Лордом – вот он слишком близко, вот целует меня в шею, потом раздевает … И каждое такое воспоминание сопровождалось вспышкой темноты в сознании и сомнениями, было ли это на самом деле.
Я пошевелилась, и ощутила, как по телу разливается тягучая боль. Руки и ноги казались ватными, а голова слишком тяжелой, словно весь предыдущий вечер я провела на рейде. У меня получилось сесть в кровати и поджать под себя ноги. На мне была изорванная мантия, волосы спутанной копной падали на плечи, а мышцы ног, живота и спины немыслимо ныли. На руках и ключице я обнаружила несколько весьма болезненных синяков, а на губе тонкой корочкой застыла кровь. Что же со мной произошло? Почему я ничего не помню? Где было мое сознание?
– Дементоровы носки, что же со мной происходит? – пробормотала я, слыша, как хрипло и непривычно звучит мой голос.
Я потянулась к прикроватной тумбочке, где обычно лежала моя волшебная палочка, и, нащупав ее, приготовилась произнести «Люмос». Но в какой-то миг меня остановило какое-то шуршание в углу моей спальни. Я помнила этот звук, несколько раз он мерещился мне, но тогда я списывала его на бурно разыгравшееся воображение. Вот только сейчас мне все показалось слишком реалистичным, и лучше было проверить, чем потом корить себя за глупую неосмотрительность.
С трудом двигаясь ногами, я встала с кровати и тут же схватилась рукой за ее спинку. Тело двигалось, словно я была пьяна, хотя при этом соображала все, как никогда, лучше. У меня все-таки получилось справиться с тяжестью в ногах и неповоротливостью, и я, по пути произнося заклинание, сделала несколько шагов к углу, где по моему мнению кто-то находился. На конце волшебной палочки появился слабый луч желтого света, осветив часть комнаты. Широкий дубовый комод, шелковый гобелен с выткаными на нем единорогами, светлая стена… И внезапно я краем глаза увидела, как сбоку промелькнула тень, но тут же принялась растворятся в воздухе. Я тут же направила в ту сторону волшебную палочку и успела заметить высокую фигуру в черной мантии, бледное лицо, узкие красные глаза, смазанные скулы. Это было почти как в моих детских кошмарах – красноглазое существо, поглощаемое темнотой.
– Милорд… – прошептала я, но было поздно – он окончательно исчез, и мне оставалось недоуменно смотреть на белую стену, где я только что ясно различала образ своего Повелителя.
Он так быстро растворился в воздухе, что я даже не успела о чем-то подумать. Мысли смешались еще больше, усиливая головную боль. Не в силах больше стоять, я обессилено опустилась на пол, все еще глядя на освещеную тусклым светом стенку, словно ожидая, что там вновь появиться Темный Лорд. Или его там вовсе не было, и мне снова все почудилось? Но пчоему? Откуда беруться эти проклятые видения?
Мне злило вовсе не то, что я их видела, а то, что они исчезали без всякого объяснения. От них я становилась еще более нервной и каждый раз вздрагивала от любого шероха. Казалось, что еще через миг из стен появяться все мои ожившие кошмары, и заберут к себе. А потом я увижу падение Темного Лорда и множество инферналов, желающих затащить меня в гущу гнилой плоти.
– Нет, Милорд, этого никогда не случится, – прошептала я, с силой сжимая волшебную палочку. – Ты победишь в этой войне, любимый, мы победим.
Эти слова звучали, как в бреду, я почти не осознавала, что делаю и что говорю. Вскоре я поняла, что лежу на полу, прижавшись щекой к прохладному паркету. От духоты тело покрылось липким потом, и я поспешила избавиться от мантии, оставшись в одном белье (которое, кстати, тоже было одето кое-как). Это помогло буквально на несколько минут, после чего я снова ощутила невыносимую духоту, и приоткрыло сухие губы, жадно хватая ртом воздух.
Когда мое тело охватил непривычная свежесть и раздался звук открывающейся двери, я даже не пошевелилась. Оставалась так же неподвижно лежать, раскинув руки, но увидела, как отблески моей волшебной палочки осветили тонкие ноги в светлых домашних туфлях и полы белой ночной рубашки. Нарцисса на какой-то миг замерла, после чего плотно закрыла двери и присела на корточки рядом со мной. Я не видела ее лица, но могла поспорить, что на нем отразилось недоумение и страх, а, может, еще и брезгливость.
Но мне до этого не было никакого дела, а если быть до конца честной, то мне вообще плевать на Нарциссу. Хотя, конечно, если бы она не приходила, было бы значительно лучше. А сестра тем временем склонилась надо мной совсем близко, что я почувствовала, как ее распущенные светлые волосы щекочут мои плечи. Не сдержавшись, я поморщилась и дернулась, от чего Нарцисса громко вдохнула скудный воздух комнаты.
– Белла, – позвала она меня, но я проигнорировала ее шепот.
Мне было противно слышать ее голос, ощущать ее присутствии и вообще думать, что она моя сестра. Она была всего лишь мерзкой и ненавистной предательницей, лицемерной крысой.
– Белла, пожалуйста… – голос Нарциссы задрожал, в нем послышались нотки мольбы.
Но я снова демонстративно промолчала, только сильнее сжав в руке горящую волшебную палочку. Ее яркий луч осветил руки сестры, опускающиеся ко мне, и уже через миг она прикоснулась к моим волосам. Я старалась держаться спокойно, показывать равнодушие, но, как назло, почувствовала, что мои щеки начинают пылать. Это напомнило мне близость Темного Лорда – именно так я начинала краснеть и чувствовать жар по телу, когда он смотрел на меня. Поняв, что еще миг, и мое самообладание даст сбой, я решительно подняла левую руку и отстранила от себя Нарциссу. Мой жест был спокойным, без лишних слов, без всяких эмоций. «Браво, Беллатрикс, ты превращаешься в нормального человека!» – язвительно возликовал мой внутренний голос. Я не сдержала кривую ухмылку, и, видимо, это не ускользнуло от взгляда Нарциссы.
– Я ведь знаю, что ты меня слышишь, – прошептала она, снова протянув ко мне руку. На этот раз она прикоснулась к моей щеке, провела по лицу ребром ладони, задержала ее на ключице. По моему телу прошла нестерпимая дрожь, я почувствовала, как набухают соски. Больше не в состоянии терпеть эту пытку, я резко вскочила, стряхнув с себя тонкую руку Нарциссы и гневно посмотрела на сестру.
От моего взгляда не ускользнула ее бледность, красные распухшие глаза и сжатые в тонкую полоску губы – казалось, будто Нарцисса готова в любой момент разразиться рыданиями. Если бы так и произошло, я бы ни капли не удивилась – младшая сестра с детства любила лить слезы.
– Больше не смей ко мне прикасаться, – прошипела я, не в силах сдерживать свою злость.
Перед моими глазами мгновенно нарисовалась картина, как она обвивает руками шею Темного Лорда и тянется к его губам, в тот же миг меня передернуло. Плевать, что он выбрал меня, главное – Нарцисса посмела оказаться к нему непозволительно близко.
– Но… Как скажешь, – Нарцисса сложила руки на коленях, явно не зная куда их пристроить, потом сглотнула и подняла на меня глаза. – Просто выслушай меня, хорошо?
– Хочешь сказать, что ты лживая шлюха? Так я это знаю и без тебя, – выплюнула я.
Во мне снова начинала подниматься злость, появилось непреодолимое желание бросить волшебную палочку и впиться ногтями в это смазливое лицо, оставляя на нем глубокие царапины. Но вместо этого я только сильнее сжала руки.
– Пожалуйста, Белл… – из глаз Цисси потекли слезы, она шмыгнула носом.
Почти так же, как и в детстве, когда мы дрались с ней из-за очередной игрушки. Только на этот раз «игрушкой» был мужчина, да еще и самый опасный темный волшебник.
– У меня не было другого выхода, я не знала, что еще можно сделать, - прошептала Нарцисса. – Я ведь знаю, ты должна меня понять, ты сама знаешь, как это – терять близких людей…
Я молчала, с трудом вникая в каждое ее слово и упорно делая вид, что полностью поглощена своими мыслями и вовсе не слышу Нарциссу.
– Я думала, что смогу хоть как-то смягчить приговор, что хоть таким образом он поймет, насколько жесток и несправедлив. Он забрал у меня все, что только мог – Рабастана, Люциуса, тебя… Потом положил глаз и на Драко, а я не могу этого допустить…
– И поэтому ты захотела, чтобы Милорд тебя трахнул? – ровным голосом спросила я, бессмысленно глядя в белую стену.
Нарцисса теперь не скрывала, что плачет, и тихонько всхлипывала, закрыв рот рукой.
– Я всего лишь хотела попросить его облегчить участь Драко, чтобы он не делал из моего мальчика убийцу, – прошептала она. – Я думала, что если предложу ему себя, то смогу уговорить смягчить приговор.
– Но он не захотел тебя, – заметила я.
Краем глаза я увидела, как Нарцисса кивнула.
– Просто… Мне казалось, что… – пробормотала она, но тут же осеклась.
Я резко развернулась, ринулась к Нарциссе, вцепилась пальцами в ее шею и наклонилась настолько близко, что могла рассмотреть каждую ее крошечную морщину.
– Что тебе казалось? – прошипела я. – Что он захочет тебя, если ты только несколько раз улыбнешься? Что он променяет меня на твою слащавую физиономию? Как бы не так, сестренка! Я знаю, как ты любишь строить из себя великую мученицу, вот только это не действует ни на него, ни на меня.
Нарцисса захрипела и схватила меня на руки, пытаясь разжать пальцы. Я послушно подчинилась, но все еще держала ее, с удовольствием думая, что завтра на ее нежной коже проявятся синяки.
– Прости, Белла, я не хотела причинять тебе боль, – заплакала Цисси, и эти слова мне почему-то показались настолько фальшивыми, что я едва не зарычала. Как же мне сейчас было противно смотреть на ее двуличие!
– Ты мне не веришь, да? – прошептала она. Вопрос, скорей всего, был риторический, а я засмеялась.
А потом в какой-то миг поняла, что убираю руки с ее шеи и обессилено опускаю их. Какое-то время мы просто молчали, не глядя друг на друга. Нарцисса тихонько плакала, а я рассматривала стену, как будто могла прочитать на ней, что делать дальше. В тот миг меня сковала невыносимая тоска, из-за нее я не могла ни шевелиться, ни дышать, ни говорить.
Когда же Нарцисса успела так измениться? Куда исчезла моя младшая сестренка, которую я так обожала в детстве и которая была моей единственной отрадой в юности? Она успела так постареть, научиться обманывать и предавать… Я больше не могла непринужденно сидеть рядом с ней в уютном молчании, не могла по вечерам расчесывать ее волосы или целовать в губы просто ради того, чтобы показать, что все будет хорошо. Мы больше не были сестрами, мы стали слишком разными и отдалились друг от друга.
Внезапно я поняла, что Цисси уже несколько минут водит рукой по моей щеке и что-то шепчет. Я в один миг повернулась к ней и приблизилась, касаясь губами ее щеки. От нее, как всегда, пахло лилиями, а близость ее хрупкого тела заставила меня почувствовать дрожь. Я запустила обе руки в ее волосы, одновременно наслаждаясь их шелковистостью и мучаясь от внезапного возбуждения.
– Знаешь, Цисси, а ведь я могу убить тебя, – прошептала я ей на ухо, касаясь губами ее кожи и слегка захватывая мочку. – Нет, не бойся, не своими руками – для этого я поищу жертву посерьезней. Просто стоит мне только оказаться слишком близко к тебе, это сразу же подпишет тебе смертный приговор. Скажи, сестренка, ты бы хотела, чтобы последнее, что ты увидела в своей бессмысленной жизни – это мое лицо? Ведь Милорд совсем не хочет меня делить с кем-то другим, даже с тобой…
Шепот становился все тише и тише, и я с наслаждением чувствовала, как Цисси одолевает все большая дрожь. Я провела рукой по ее груди, чувствуя на небольшом полушарии упругий сосок. Я сжала его, и Цисси выгнулась мне навстречу, отчего я тут же отпрянула и рассмеялась.
Лицо Нарциссы раскраснелось, дыхание стало тяжелым, а взгляд – затуманенным.
– Так что, дорогая, могла бы и не утруждать себя всем этим фарсом, – перестав смеяться, сказала я. – Мне только интересно, когда ты научилась так лгать?
Какое-то время Нарцисса просто молчала, после чего подползла ко мне и, немного наклонив голову вбок, посмотрела на меня.
– Просто я осталась одна и пытаюсь выжить, – прошептала она. – Раньше у меня всегда была поддержка – рядом был кто-то, кто сильнее и выносливее меня, кто может бороться. Рабастан всегда поддерживал меня, Люциус защищал, ты могла выслушать. А потом все внезапно исчезло из-за прихоти твоего Лорда, и я осталась одна. Люц, Раба – в Азкабане, Драко еще слишком молод, ты лишилась рассудка…
– Что? – я резко перебила Нарциссу. – По-моему, единственный, кто из нас здесь безумен – это ты, так как постоянно впадаешь в истерики и заливаешься слезами.
- Белла, я говорю не об этом, – спокойно, как будто бы я действительно была душевнобольной, произнесла Цисси. – Думаешь, я не вижу, как ты страдаешь, не слышу, как ты кричишь по ночам, как тебе постоянно мерещиться Том Риддл? Каждый вечер ты возвращаешься в поместье с ног до головы перепачканная кровью, смеешься так, что от тебя шарахаются даже Пожиратели Смерти, а потом сидишь в кресле, часами смотришь в одну точку, после чего внезапно начинаешь с кем-то разговаривать? Я знаю, в Азкабане тебе пришлось несладко, мало кому удается выжить там, но последствия после заключения – это вполне естественно, просто… Белла, мне страшно, за всех вас и за себя, я не знаю, что будет дальше, и… Вдруг, он действительно захочет нас завтра убить?
Слова лились из Нарциссы нескончаемым потоком, а я с каждым словом все больше запутывалась в своих чувствах и желаниях, не понимая, плакать мне или смеяться.
– Если Милорд захочет нас убить, то это будет его воля, – сказала я. – А его решения не бывают неправильными. Если он захочет убить, тебя, Руди, твоего сына, то я буду только рада помочь ему сделать это – его желания для меня святы.
Нарцисса долго ничего не говорила, ерзая на полу и тяжело дыша.
– Как же ты изменилась, сестренка, – наконец сказала она. – Неужели ты настолько любишь этого монстра, что готова забыть о собственном рассудке?
– Я люблю его настолько, что готова забыть обо всем мире, – прошептала я, но эти слова были сказаны не для Нарциссы, а, скорей, для самой себя.
Уже столько лет я не говорила о любви, боясь признаться в ней, чтобы потом не чувствовать разочарования, как было прежде всегда, когда я давала слабину этому чувству. Но теперь я не могла держать его в себе. Меня захватывало море эмоций, которые сначала притуплял Азкабан, а потом – страх перед неизвестностью и вероятностью быть отвергнутой Темным Лордом.
– А меня ты любишь? – внезапно спросила Нарцисса.
Этот вопрос заставил меня замереть и внимательно посмотреть на сестру. Сначала мне не хотелось на него отвечать, потом у меня появилось непреодолимое желание соврать, сказать, что после того, что было вечером, я ненавижу ее или то, что никогда не любила, а только играла, как с любимой куклой. Но на моем лице, видимо, отразился такой спектр эмоций, что Нарцисса мгновенно поняла, все, что я чувствую. Она потянулась вперед и заключила меня в объятья, не обращая внимания на мое сопротивление. Но уже буквально через несколько секунд я уткнулась носом в ее мягкие, слегка спутанные волосы, провела рукой по узкой спине с выпирающими лопатками. Какой же она была худой!..
Я чувствовала, как ее слезы катятся по моему плечу, по руке, и мне хотелось плакать самой – просто за компанию или ради того, чтобы выразить все страдания, которые я испытывала в последнее время, но не могла. Из горла вырывались не то всхлипы, не то просто хрип, но на большее я не была способна.
– Я могу пожертвовать всем, лишь бы Драко не стал убийцей, – сказала Нарцисса, все еще прижимаясь ко мне. – Остался еще один выход… Я знаю, Снейп не сможет отказать мне в помощи. Он давний друг моего мужа, он крестный Драко, в конце-концов!..
Я мгновенно отстранилась от сестры. Во мне снова начало просыпаться раздражение, и я даже не пыталась его сдерживать.
– Не смей, - прошипела я. – Снейпу нельзя доверять, он мождет предать нас в любую минуту!
Видимо на моем лице отразились все мои эмоции, и Нарцисса поспешила отстраниться.
– Не говори так! – воскликнула она. – Милорд доверяет ему, а Северус никогда не причинит вреда Драко.
– При чем здесь Драко?! – почти закричала я. – Милорд приказал это сделать ему! И ты должна гордиться, что твой сын в таком возрасте удостоился Метки и получил настолько серьезное задание! Ты знаешь, Темный Лорд никогда ничего не делает просто так!
Нарцисса истерически расхохоталась, и я видела, как трясутся ее руки.
– Именно, Белла, именно! Твой драгоценный Лорд знает, что Люциус никогда бы не одобрил вступление Драко в ваш дурацкий Темный Орден, и теперь делает все, лишь бы моему мужу было хуже там, в тюрьме! Он чудовище, твой Лорд, сколько жизней он разрушил, и твою в том числе!..
Я даже не заметила, как мы обе оказались на ногах, тяжело дыша, и гневно сверля друг друга глазами. Вставая, я подняла волшебную палочку и направила ее на Цисси.
– Не смей даже так думать, – разъяренно прошипела я. – Ты ничего не знаешь, ты не можешь судить!..
Мне хотелось дать ей пощечину или применить Круциатус, но в те секунды, пока я решала, что из этого лучше, Нарцисса успела отбежать к двери. Ее распущенные волосы разметались по спине, лицо в темное казалось белым, как у мертвеца, а глаза блестели нездоровым блеском.
– Я все вижу, Белла, – грустно сказала она. – И не понимаю только одного – как ты могла стать таким же монстром, как он?
И, прежде чем я успела что-либо сообразить, Нарцисса выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Вслед ей полетела яркая красная искра, которая попала в гобелен с единорогами, и не в чем неповинный рисунок занялся пламенем. Оно осветило всю комнату, воздух наполнился запахом горящей ткани. А я, попятившись, обессилено опустилась на кровать.
«Я теряю рассудок… Он монстр… Он изменил меня… Я люблю его… Ненавижу ее предательство… Мы с ней слишком разные… Я больна и не способна отвечать за свои поступки… Милорд больше не человек…», - бессвязные отрывки мыслей заполнили мою голову. И я, не в состоянии больше что-либо воспринимать, легла на спину, готовясь к душной, долгой и бессонной ночи.
Был бы сейчас рядом Руди…