Глава 18. Агония

«Твой мир, твой сон,
Твой бред, твой стон,
Рождает меня –
Я кукла твоя».
(Roman Rain «Кукла»)

1996, лето

Темный Лорд был явно не в духе, хоть я и плохо понимала, что именно привело его в такое настроение. Приблизился июль, конец учебного года в Хогвартсе, на который Повелитель возлагал множество надежд и строил немало планов, которые должны были пройти именно так, как было задумано. По крайней мере все вокруг говорило о том, что на этот раз мы не должны были потерпеть поражение, как это было в прошлый раз, в Министерстве. И я изо всех сил пыталась показать Милорду свою готовность выполнять задуманную операцию – это могло бы окончательно искупить мою вину за утраченное Пророчество. Пусть с того момента прошел целый год, я все равно чувствовала, что Волдеморт перестал доверять мне так, как раньше.
Сейчас он сидел за столом посреди гостиной Малфой-Менора и хмурым взглядом осматривал всех присутствующих. Я почти физически чувствовала, как все они вздрагивают и напрягаются, в то время как Темный Лорд скользит по ним своими цепкими глазами. Мне самой казалось, что в любой миг он сможет одним взглядом вырвать из кого-то сердце. В помещении было душно, а тишину нарушало только тяжелое дыхание Алекто Керроу, сидящей через два стула от меня. Я видела, как были сильно сжаты ее кулаки и как раздувались ноздри от волнения и страха, и почему-то чувствовала непонятное удовлетворение. Ведь в отличие от нее и многих других я была относительно спокойна и даже расслаблена. Мое место по-прежнему было по правую руку от Темного Лорда, и за все это время он лишь раз взглянул на меня. С одной стороны это, конечно, должно было меня удручать, но с другой я искренне радовалась, что не чувствовала на себе его раздражения.
При этом я внимательно рассматривала его лицо и слушала напутствия и приказы, стараясь как можно лучше все запомнить, а потом идеально выполнить на практике. Планировался первый серьезный налет на Хогвартс – одно из самых защищенных мест Британии. Но благодаря моему дорогому племяннику Драко у нас появилась возможность побывать в школе волшебства и заодно проведать тамошних членов Ордена Феникса. Таким образом можно было бы без проблем добраться до Поттера. Конечно же, после смерти Дамблдора.
Милорд что-то говорил Амикусу Керроу о предстоящем сражении, и в тот момент глаза Повелителя горели красным пламенем. Я закусила губу, ожидая, когда же дойдет очередь до меня. Темный Лорд в тот момент казался каким-то слишком уставшим и осунувшимся, хоть и ни один жест не мог показать, что он чувствует себя как-то не так. Но за последние полгода Волдеморт слишком изменился. Он стал более худым, лицо практически полностью потеряло черты, в которых теперь было все больше сходства со змеей. Волосы еще больше поредели, утратили свой цвет, глаза сильнее сузились, зрачки слились с налитыми кровью белками, и взгляд Повелителя казался еще страшнее. Но смущало ли меня это? Какая была разница, как он выглядит? Я по-прежнему была рада видеть его в своей спальне, хоть с каждым месяцем он появлялся там все реже. Как и раньше, я смотрела на него с нескрываемым восторгом, вспоминая Тома Риддла и искренне веря, что где-то в этом существе затерялась частичка того прекрасного юноши. Вот только найти ее было невозможно, как бы я не старалась.
– Беллатрикс? – я вздрогнула после того, как он произнес мое имя.
Затем, опомнившись, я подняла голову и уставилась в Милорда, который теперь обращался исключительно ко мне.
– Ты поняла, что от тебя требуется? – спросил Волдеморт своим шипящим голосом и тоном заботливого учителя, который переживал за своего непутевого ученика. Конечно же, это было иллюзией – вряд ли бы Темный Лорд беспокоился об удачливости одной из Пожирателей Смерти. А ответить на его вопрос можно было только положительно, иначе смерть была бы самым легким наказанием.
Я молча кивнула и бесшумно выдохнула воздух, посмотрев куда-то поверх головы Повелителя. Конечно же, я знала, что от меня требуется – следить за всеми, кто задействован в операции, за происходящими событиями и за тем, чтобы приказы Темного Лорда были исполнены. Это не считая убийства энного количества авроров и сохранения собственной жизни. Одним словом, в мои обязанности входило всеми командовать и быть главной, хоть и никто не говорил об этом прямо. А остальные Пожиратели Смерти знали, что если будут мне перечить, то я могу выйти из себя и не постесняюсь применить к ним Непростительное. Мне это всегда доставляло удовольствие, а Милорд каждый раз закрывал глаза на подобные выходки (кажется, ему действительно было все равно).
– Значит, завтра, в это же время вы должны покинуть Малфой-Менор, –заключительным голосом изрек Темный Лорд. – И я надеюсь, что на этот раз обойдется без эксцессов.
Последняя фраза была сказана отнюдь не безразличным голосом – в нем можно было услышать четкие нотки угрозы и предостережения.
«Все будет лучше, чем вы можете себе представить, – мысленно прошептала я, вставая из-за стола. – Вы будете мною довольны».
Я старалась не обращать внимания на духоту, царящую в помещении и вести себя, как обычно. Но руки почему-то начинали трястись, а дышать становилось все труднее. Мое состояние было близким к панике, хоть я и не видела для нее причин – сколько раз я не готовилась к подобным заданиям, и ничего в этом не было страшного! Но только не сейчас.
Пройдя вдоль длинного стола, я на миг остановилась у открытого настежь окна, из которого дул раскаленный воздух. Меня окатило им с ног до головы, на лбу выступили капельки пота, а тонкая шелковая мантия противно прилипла к спине. Как же я ненавидела зной! Почему-то подумалось, что если завтра будет подобная погода, то задание будет не таким уж простым, как кажется с первого взгляда.
Я заскользила взглядом по залу, невнимательно разглядывая Пожирателей Смерти, встающих из-за стола и разбредающихся по своим делам. Все они казались невероятно бледными и слишком зажатыми, словно были не живими людьми, а просто куклами, выполняющими любую прихоть Темного Лорда. В них не чувствовало ни искренности, ни желания что-нибудь сделать. Неужели только я одна знала, ради чего мы боремся? Словно никто из них не верил в скорую победу Милорда. С этой мыслью я нашла глазами Повелителя – он все еще сидел в кресле, глядя на Нагини, которая неизменно оплетала его шею. От этой картины у меня сжалось сердце – сначала от страха, а потом от какого-то щемящего чувства потерянности. Он казался мне странно чужим и ужасным существом, но одновременно кроме него у меня никого и не было.
Внезапно Темный Лорд повернулся ко мне и прожег меня своими темно-красными глазами. От этого во мне все словно связалось в узел, а голова закружилась так сильно, что я схватилась за спинку ближайшего стула, чтобы не потерять равновесия. А когда смогла прийти в себя и еще раз посмотрела на Милорда, то он снова был повернут к Нагини. Зал опустел, и мне стало еще неуютнее – хотелось очутиться в своей комнате, возможно, принять холодный душ. Перед завтрашним днем стоило сосредоточиться и набраться сил, чтобы не ударить лицом в грязь.
Но, видимо, дойти до спальни мне было не суждено. Сделав несколько шагов к лестнице мимо Темного Лорда, я ощутила странное давление в груди, в районе сердца. Снова повторилось головокружение, на этот раз потемнело в глазах, перехватило дыхание. Я приглушенно застонала и, схватившись за грудь, согнулась, больше не в состоянии распрямиться или просто пошевелиться – каждое движение причиняло невыносимую боль. В те секунды мне вспомнился Круциатус, но любая боль этого проклятия не могла сравниться с тем, что я испытывала в тот момент. Агония не спеша расходилась по всему телу, по каждой клеточке, задевая все нервные волоски и заставляя их ныть от нестерпимого жжения. Словно в меня влили раскаленный металл, и теперь его жар терзал мое тело изнутри.
Кажется, я упала на колени, парализованная этим страшным наваждением. Я даже не знала, были у меня закрыты глаза или перед ними просто появилась непроницаемая пелена. Захотелось кричать, чтобы как-то выплеснуть эту агонию наружу, но ничего не получилось – крик застрял в пересохшем горле и из губ вырвался только один отрывистый выдох.
Вдруг я почувствовала, как кто-то подхватывает меня за плечи, трясет, но от этого боль становилась все сильнее. Она заполоняла сознание и лишала возможности дышать, и с каждой долей секунды казалось, что это последние мгновения моей жизни.

***

Мне казалось, что я медленно умираю. Поначалу перед глазами играли мириады разноцветных искр, мельтешащих где-то вдали, как солнечные блики на водной глади. Они призывали меня к себе, но, как бы я не пыталась сделать шаг вперед, ноги наливались свинцом, заставляя меня склоняться к земле. Когда я отчаялась оказаться у этих манящих огоньков, они тут же померкли. Я оказалась в кромешной темноте, и ничего не чувствовала, кроме странной тяжести в груди. Тогда мне стало казаться, что я падаю в какую-то бездну, наполненную пустотой и удушающей болью. В какой-то миг она стала настолько сильной, что единственным желанием было быстрее умереть. Но потом я оказалась посреди большого луга, пестрящего пурпурными цветами вереска и голубыми колокольчиками. Было слишком жарко, тонкая ночная рубашка прилипла к телу, я задыхалась и металась из стороны в сторону, в надежде найти какую-нибудь тень, но, куда бы шла – везде меня преследовали жгущие лучи солнца. Дышать становилось все труднее, и даже когда я оказалась в крепких объятьях Тома, возникшего прямо из воздуха, мне не стало лучше. Он шептал мне что-то на ухо, а я только тяжело хватала ртом воздух, не в силах открыть глаза. И меня почти не воновало, что он снова рядом…
В какой-то момент все развеялось, и, хоть меня не преследовали солнечные лучи и не сжимали сильные руки, я с трудом дышала. Страх липким потом прошелся по моему телу, я попыталась пошевелиться, и это на удивление получилось. Даже боль ощущалась не так сильно, как несколько минут назад, а, может, я к ней просто привыкла. Но стало почему-то слишком одиноко. Всего несколько секунд назад рядом был Том – обнимал меня, гладил по волосам, и я даже не обратила на это внимания. Но вскоре его лицо стало просто отдаляться, черты смазываться, как пейзаж за окном, покрытым каплями дождя. Я что-то прохрипела и попыталась поднять руку. У меня это на удивление вышло, хоть и не с первого раза. Я протянула ее вперед, надеясь нащупать только воздух, но совсем неожиданно почувствовала прикосновение чьих-то холодных пальцев к моему запястью. Они легко обвились вокруг него, напомнив этим проворных змей, а я резко вздрогнула – они вдруг оказались слишком холодными.
– Я вижу, ты начинаешь приходить в себя, Белла, – откуда-то издалека послышался знакомый шипящий голос.
По-моему, он говорил что-то еще, но я уже этого не слышала. Сознание снова начинало меркнуть, и, как бы я не пыталась его удержать, его обволакивала темнота. Я чувствовала, как меня схватили за плечи, как подняли мою голову, к губам приложили какой-то сосуд и влили в меня холодную жидкость, но в то же время эти ощущения казались ненастоящими, как будто я наблюдала за ними со стороны. Затем я снова оказалась в лежачем положении, но шевелиться не могла – тело было ватным, как при Петрификусе Тоталусе, но только я все еще отчетливо ощущала прикосновения к своей коже. Вскоре они перешли на лицо, на лоб, и в какой-то миг даже отрезвили меня. Я снова начинала приходить в себя, и на этот раз окончательно.
– Милорд… – прошептала я первое, что пришло на ум.
– Я здесь, Белла, – последовал незамедлительный ответ. В тот же момент мне стало спокойнее – если он рядом, значит почти все хорошо.
– Что… – начала я, но он тут же прикоснулся к моему рту, не давая вымолвить следующие слова.
– Тебе сейчас нельзя говорить, – произнес он.
– Но…
– Молчи, – теперь в его голосе проскользнули повелительные нотки, хоть и тут же сменились прежней холодностью и жесткостью. – Если ты хочешь спросить, что с тобой, то я отвечу тебе, что не знаю. Ты уходила с собрания, и тебе стало плохо. Сутки пролежала без сознания, не подавая надежды на жизнь.
Его слова подействовали на меня, как ведро холодной воды, вылитое на голову в знойный день. Я распахнула глаза и резко подняла голову с подушки, слабым зрением глядя на Темного Лорда, сидевшего в кресле около моей кровати.
– Сутки?! Но… Хогвартс! – это было трудно назвать вскриком, но если бы я была в нормальном состоянии, но от звучания моего голоса задрожали бы стекла.
Темный Лорд оставался спокойным, только вытянул руку и снова уложил меня на подушку. Я по инерции подчинилась, но не свела с него возмущенного взгляда.
– Интересно, как бы ты смогла туда попасть, лежа без сознания, – скептически изрек Милорд. – Хотел бы я на это посмотреть.
Я подавила вздох разочарования. Сейчас, в эти минуты происходил захват Хогвартса, а меня там не было. И почему? По совершенно непонятной и неуместной причине моего недомогания. Вот только какого? Это не было похоже ни на обморок от жары, ни на беременность, а боль явно была вызвана какой-то магией.
– Что со мной? – прошептала я едва слышно, боясь разозлить Милорда своим непослушанием.
Какое-то время он медлил с ответом, на его лице отразилась тень задумчивости, после чего он внимательно посмотрел на меня, словно сомневаясь, говорить или нет.
– Я не знаю, Белла, – наконец, сказал он, в его голосе прозвучала странная хрипота.
Я поймала его взгляд, не понимая, волноваться мне или нет. Ведь то, что произошло, могло значить все, что угодно – на мне могло быть проклятие, я могла быть смертельно больна, кто-то мог меня сглазить… и Мерлин знает по какой из тысячи причин я сутки лежала без сознания!
Мое тело задрожало, из кожи просочился липкий пот, свидетельствующий о назревающем нервном срыве, и я, не понимая, что делаю, протянула руку вперед и прикоснулась к ладони Милорда. Он, к моему удивлению, не отстранился, позволяя мне держать его, чтобы хоть несколько минут не чувствовать удушливого страха.
– Что мне делать? – дрожащим голосом поинтересовалась я.
– Пока что находиться здесь. Хотя бы до тех пор, пока я не выясню, что произошло, – твердо сказал Темный Лорд.
В тот момент он выглядел настолько серьезно, что я не нашла в себе сил возразить, хоть и не была согласна с его решением. В то время, пока я здесь буду валяться в постели, может произойти столько важных вещей, при которых мне не доведется участвовать.
Я откинулась на подушку. Постепенно мое самочувствие становилось лучше, хоть и во всем теле по-прежнему ощущалась слабость. Буквально в те же секунды у меня возникло чувство, будто я куда-то проваливаюсь, растворяюсь в странной мягкости и тепле шелковой постели. Сознание заволакивало туманом и почти ничего не воспринималось по-настоящему, как будто мои мысли и разум отделились друг от друга. И в тот момент, когда я снова открыла глаза, то увидела, что Темный Лорд по-прежнему в комнате, вот только теперь сидит не в кресле, а на моей кровати и почему-то сжимает в руках волшебную палочку. Я хотела спросить, что произошло, но тут же закрыла рот, понимая, что не в силах произнести ни слова. В тот же миг я снова ощутила, что мышцы начинают расслабляться, и последнее, что я помнила – это нежное прикосновение к своему лицу и чье-то теплое дыхание на щеке.

***

Кто-то дотронулся до моей шеи; я поморщилась от неожиданности и странно знакомого, но давно забытого запаха. Это были смешанные ароматы дождя, осенних листьев и табака, и они заставляли вспомнить о чем-то далеком и давно исчезнувшем, о тепле и уюте. От этих ассоциаций на моих губах появилась улыбка, и я попыталась открыть глаза. Это получилось с трудом – тело до сих пор было охвачено невероятной слабостью, а голова наполнена туманным сумбуром. Но мне вдруг очень захотелось видеть того, кто был рядом, так нежно гладил меня по лицу и одним своим присутствием вызывал такую умиротворенность.
Сквозь полузакрытые веки стали пробиваться серые лучи света, и уже очень скоро я смогла разглядеть мужской силуэт, сидящий у моей кровати. Тогда же по моему телу пронесся знакомый трепет, а к горлу подступил комок радости. Сколько бы ни прошло времени, но Темный Лорд оставался со мной, он был рядом и следил, как я себя чувствую! И это в очередной раз доказывало, что я для него все еще что-то значу.
Я хотела позвать его, но из моего горла вырвался только хрип. И тогда я почувствовала, как теплые пальцы легли на мое лицо, а у губ появился сосуд с какой-то жидкостью. Сделав глоток, я обнаружила, что это всего лишь вода, а еще через мгновение закашлялась, разливая на себя содержимое стакана. Вскоре у меня забрали его из рук, помогая принять вертикальное положение.
– Милорд, я… – сквозь кашель вырвалось из моего горла, но в ту же секунду я осеклась.
Наверное, из-за удивления, спазмы перестали сдавливать мое горло, а в голове вдруг образовалась невероятная ясность. Это состояние было чем-то из ряда шока, когда я просыпалась от ночного кошмара или приходила в себя от видения и не понимала, вокруг меня сон или явь.
– Руди… – растерянно прошептала я, расширенными от удивления глазами глядя на мужа.
Он ничего не ответил, а только сдержанно усмехнулся, как делал всегда, когда пытался скрыть свои настоящие чувства. Это заставило меня почувствовать неожиданный прилив тепла где-то в районе груди, в горле запершило, захотелось расплакаться, как ребенок и попросить, чтобы он не исчезал. Раньше Рудольфус никогда не приходил ко мне в моих грезах, а оказалось, что я необычайно этого хотела. На какую-то секунду во мне возникло желание броситься к нему шею, забыв обо всем на свете, но я зачем-то сдержала свои порыв и просто протянула руку вперед, касаясь его лица, так осторожно, словно Руди в любой миг мог испариться. Но он на удивление оказался материальным и теплым, его шероховатая кожа была сухой, а когда мои пальцы спустились ниже, то наткнулись на небритые щеки. Он накрыл мою ладонь своей, и его пальцы были настолько теплыми, а прикосновение приятным…
– Ты настоящий, – прошептала я. – Ты ведь настоящий, правда?
Вопрос прозвучал требовательно, на него не нужно было отвечать. Рудольфус сидел передо мной, худой, бледный, с темными кругами под глазами и бескровными губами, его потертая мантия в нескольких местах порвалась, а волосы почти доставали плеч, но это был Руди, мой Руди, которого мне так не хватало. Ничего не сказав, я просто прижалась к нему, закрыв глаза и уткнувшись носом в его плечо, и вдыхала знакомые запахи. Рудольфус сначала несмело, как будто боясь, что я растворюсь, коснулся моей спины, провел по ней, прижал к себе. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но мне было так уютно и хорошо, что ничего не имело значения. По стеклам постукивали редкие капли дождя, слышался шум деревьев из сада, но какое значение имела любая непогода, если вернулся Руди? Это ведь могло значить только то, что теперь не будет ни слез, и ни кошмаров, ни страха. Он поможет мне, будет рядом, как был всегда.
– Белла, ты плачешь? – вдруг послышался его голос и вывел меня из размышлений.
Я быстро оторвала от него лицо и только тогда поняла, что по моим щекам катятся слезы. Потом я ощутила, как мои губы растянулись в улыбке, и подняла руку, чтобы вытереть глаза.
– Все хорошо, Руди, правда, просто… – мой голос оборвался, но потом, снова набрав в легкие воздуха, я произнесла: – Я просто рада тебя видеть, Руди, очень рада.
В ответ он что-то пробормотал, но это уже не дошло до моего слуха – я снова обхватила его шею руками и прижалась к нему всем телом. И только в тот миг поняла, что на мне ровным счетом ничего нет, кроме тонкого одеяла, которое уже почти не прикрывало грудь. Это было странно, ведь я точно засыпала в ночной сорочке, я точно помнила это – тогда она еще насквозь промокла от пота.
Я вдруг отстранилась от мужа и внимательно посмотрела в его лицо, где добавилось еще пару десятков морщин.
– Что происходит? – прошептала я. – Что… Мне кажется, что что-то случилось… Сколько я была без сознания?
Какое-то время Рудольфус молчал, словно не раздумывал – говорить мне правду или соврать. Но, видимо, мой пристальный взгляд склонил его ко второму решению.
– По словам Темного Лорда, то более четырех суток, – произнес Рудольфус.
В его голосе послышались странные металлические нотки, от чего мне вдруг стало не по себе – обычно так Руди выглядел только тогда, когда очень нервничал. Но ведь он почти год провел в Азкабане, и кому, как не мне знать, что бывает после этого.
Я успокаивающе взяла мужа за обе руки и посмотрела в его лицо, требуя продолжения.
– Он говорил, что ты один раз очнулась, а потом снова потеряла сознание… Когда я вернулся, ты была в таком состоянии, а, самое страшное, что даже Милорд не знает, что с тобой, – когда Рудольфус упоминал Повелителя, его голос вдруг становился донельзя отстраненным и безжизненным. – Я так удивился, когда он позволил мне прийти к тебе, это…
– Постой-постой, – резко перебила я мужа. – Ты говоришь, прошло больше четырех суток? Но… А как же битва? Что-что случилось?
Кажется, я настолько возбудилась, что даже не заметила, как села в кровати, а одеяло съехало с моего торса. Поймав на себе недвусмысленный взгляд Руди, я почти покраснела и поспешила прикрыться. Было так странно смущаться при собственном муже!..
– Белла, – слова ему давались с явным трудом. – Успокойся, пожалуйста. Все хорошо, никто не пострадал. Кроме Дамблдора, естественно, – при этих словах на губах Руди появилась знакомая мне задорная улыбка, которая не стерлась ни годами, ни Азкабаном.
– Значит, Драко…
– Это был не Драко. Снейп. Теперь Темный Лорд возиться с ним, как с важнейшим артефактом. Поручает ему самые важные задания…
От этих слов что-то больно кольнуло меня. Снейп, опять этот чертов Снейп! Как же я его ненавидела!.. Ведь если бы не он, если бы не эта черная моль, которая не знает ничего, кроме своих зелий и домашних заданий, то Темный Лорд бы не исчез пятнадцать лет назад, я бы не сидела в Азкабане, и у меня родился бы сын… А теперь этот мерзкий полукровка отнимает у меня самое ценное – внимание Волдеморта!.. В тот миг я была готова сорваться с кровати и броситься на поиски Снейпа, что применить к нему как можно больше проклятий. Но руки Рудольфуса с неожиданной силой уперлись в мои бедра, не давая мне встать с кровати.
– Темный Лорд приказал не выпускать тебя из комнаты, – быстро произнес Рудольфус. – Прости, но я не хочу снова в Азкабан, даже ради тебя. Он и так сделал нам слишком большую поблажку, отпустив на свободу.
В ответ на это я промолчала, сжав зубы от внезапной злости.
Некоторое время мы с Рудольфусом просто сидели друг напротив друга, погрузившись в молчание. Я смотрела в окно, где покачивались ветки старой груши, а Руди, кажется, изучал взглядом мое лицо. Когда он произнес мое имя, я даже не обернулась, и тогда он дотронулся до моих волос.
– Белла… – его голос прозвучал настолько мягко и привычно, что я вздрогнула и повернула голову.
В карих глазах Руди можно было прочитать столько эмоций, что даже не верилось, что человек способен испытывать столько чувств одновременно. От этого у меня закружилась голова, а весь гнев как рукой сняло. Так странно – при Руди я всегда могла успокоиться и почувствовать себя в непринужденном уюте, а с Темным Лордом во мне всегда играло столько чувств, что порой наше пребывание вместе казалось невозможным.
– Мне кажется, что скоро что-то случится, – вдруг прошептала я. – Нет, я знаю, скоро обязательно что-то случится, Руди…
Он в ответ лишь вздохнул и опустил взгляд, а я откинулась на подушки, понимая, что не смогу выбраться отсюда до появления Темного Лорда, который неизвестно когда соизволит ко мне наведаться. Оставалось только ждать, но разве это было для меня чем-то новым? Я ждала почти пятнадцать лет в Азкабане, что для меня какие-то несколько часов?