Глава 27 Поцелуй

Глава 26
Поцелуй

– Надо поговорить, – не отрывая взгляда от котла, в котором по заданию Слагхорна они вместе с Лили пыталась приготовить зелье правды, заявила Нарцисса. – Мне нужна твоя помощь.
При этом вид у слизеринки был такой, словно она не с просьбой обращалась, а, как минимум, снисходила до одолжения.
Лили устало теребила кончик волос, заплетённых в унылую косу.
Сдвоенное Зельеварение в последнее время превратилось для неё в пытку. Всё из-за Северуса. Он взял моду садиться на заднюю парту и сверлить оттуда взглядом, тяжелым, как надгробная плита. Как бы Лили не повернулась, как бы не села, она не могла избавиться от ощущения, что за ней следят.
– Ты меня слушаешь? – капризно протянула Нарцисса.
Даже тусклый свет осеннего дня, скучный и невзрачный, прикасаясь к серебряной фее Слизерина, преображался в волшебный фон. Нехорошо магглорожденной безродной птичке-невеличке игнорировать принцессу крови.
– Прости, – вздохнула Лили. – О чем будет разговор?
Нарцисса покосилась на соседствующих с ними Джеймса и Сириуса, работающих в непривычной для этой парочки молчании.
– Нас не должны подслушать.
Один незаметный пас и готово заклинание, защищающее от возможных длинных ушей (сам Джеймс и научил Лили этому нехитрому, но эффективному трюку). Теперь, если бы кто-то всерьёз решил прислушаться к девичьей беседе, услышал бы голоса, но смысл слов разобрать никому бы не удалось.
– Говори, – разрешила Лили.
– Может быть, лучше в другом месте?
– Где? В Запретном Лесу, где полно оборотней? Или в переходах Хогвартса предлагаешь перекинуться парочкой слов, например, во время очередной жаркой схватки между Слизерином и Гриффиндором?
– Ты права, – неожиданно легко согласилась Нарцисса. – Здесь удобнее. – Она распрямила спину, расправила плечи.
Предстоящая беседа явно много для неё значила и приступить к ней младшей из Блэк было не просто.
– Ну? – подбодрила Лили.
– Ты доверяешь мне?
Вопрос не столько удивлял, сколько настораживал.
– Скажи, ты способна доверять мне после всего, что случилось в Блэквуде?
Лили помолчала, одарив подругу пристальным взглядом:
– Ты пыталась предупредить меня, – ответила она наконец, – не твоя вина, что я не послушалась.
– Значит, ты доверяешь мне? – повторила вопрос Нарцисс.
– Конечно, доверяю. К чему ты клонишь?
– В пятницу я собираюсь пойти на собрание «Вальпургиевых рыцарей». Пойдёшь со мной?
– Зачем тебе это? – воскликнула Лили, и тут же поспешила принять непринужденный вид: Джеймс задержал на ней заинтересованный взгляд.
– Ты не волнуйся, мы пойдём в масках и под оборотным. Нас не узнают, – взволнованно затараторила Нарцисса.
– Зачем тебе это? – пришёл черёд Лили проявлять настойчивость.
– Хочу раз и навсегда, избавиться от проклятого Малфоя! – с несвойственной яростной горячностью прошептала Нарцисса.
– И как ты планируешь это сделать?
– Я слышала, сходки этих рыцарей происходят в самых злачных местах с очень плохой репутацией. И я знаю, что Люциус Малфой не видит смысла в том, чтобы в узком кругу скрывать свои порочные страсти.
Лили брезгливо поморщилась:
– Ты же не веришь грязным сплетням?
– Сплетням? – холодно спросила Нарцисса и казалось, все вокруг покрылось мерцающим инеем от звука её голоса, в котором мелодично звенели льдинки. – Мой жених спит не только с Тёмным Лордом и моей старшей сестрой, но даже с этим вонючим Сивым, который при их доме служит чем-то вроде верной сторожевой собаки, и это не сплетни, это – общеизвестный факт. Я хочу доказать это моему отцу.
– Цисса, не бывает всё так грязно, как рисуют досужие сплетники!
Красивые мягкие губы слизеринки, по виду созданные для молитв, а не для изъявления презрения, саркастически изогнулись:
– Пойми, я не в утешении нуждаюсь. Напротив, в данном конкретном случае чем всё хуже, тем лучше. Отец Малфоев любит не больше моего. Абраксас слишком увяз в авантюре с Волдемортом, его женоподобный сынок слишком близок к магическому темному источнику, поэтому моя семья охотно разорвёт все связи с Малфоями, как только найдёт причину. Если мне удастся доказать, что Люциус – гомосексуалист, отец не станет принуждать меня к браку с ним. У меня появится шанс выйти замуж по любви, у моей семьи – шанс оставить за собой Блэквуд, и все будут счастливы и довольно, не исключая самого Малфоя. Ты поможешь мне? Пойдёшь?
– Конечно.
А что ещё могла ответить Лили?
Нарцисса расцвела такой счастливой, светлой улыбкой, что многие парни обернулись, чтобы только поглядеть на неё.
«В последнее время в твоей жизни стало слишком много Блэков», – с укором вздохнул внутренний голос.
Не исключено, что это был Ангел-Хранитель.
Вечером в четверг, накануне задуманного похода, девушки встретились у сторожки Хагрида, чтобы обсудить все детали задуманного в последний раз.
В сумерках Запретный Лес выглядел более зловещим, чем днём. Облетевшие ветви напоминали костяные остовы, узловатые, старые и сердитые. Листва шуршала под ногами. Задувал студеный ветер, раскачивая ветки елей, отчего вокруг плясали сиреневые тени, наводя на мрачные настроения и вызывая страх.
Расставшись с Нарциссой, Лили побежала напрямик, через высохший чертополох, в изобилии здесь произрастающий, и уже почти у самых ворот наткнулась на Поттера.
– Джеймс?!...
– Эванс?!...
Джеймс раздражённо дёрнул бровью:
– Что ты здесь делаешь? С ума сошла? В «Пророке» то и дело пишут об очередных убийствах, а ты разгуливаешь в темноте одна… – Джеймс насмешливо сощурил ореховые глаза. – Может, у тебя очередное свидание с Блэком?
– Пошёл ты, Поттер!
Джеймс схватил Лили за руку.
– Пусти!
– Не пущу, пока не скажешь, с кем встречалась? С Северусом? Или с Сириусом?
– С Нарциссой! Доволен?
Бровь Джеймса поднялась даже выше обычного, выражая почти крайнюю степень иронии:
– О! Можно, конечно, предположить нечто пикантное, но для этого я слишком хорошо знаю вас. Обеих. Значит, милые сердечные девчоночьи тайны, да? – пальцы Джеймса крепче сжались на предплечье Лили. – Рассказывай, что вы там задумали?
– Ничего, – сделала Лили честные глаза, при этом стараясь выглядеть оскорблённой и обиженной невинностью.
– И для этого «ничего» ты шастаешь по запретному Лесу на кануне Самайна? Лили!
–Что «Лили» ?..
– Я жду правдивого ответа.
– Жди, – надула губы Лили.
– Я терпелив. Но моему терпению есть предел.
– И что ты сделаешь, когда он наступит?
Лили и вправду было интересно.
– Помнишь, как твой нежно любимый в недавнем прошлом Блевотник болтался у озера с кальмарами вверх ногами у всех на виду?
– Ты не посмеешь!
– При всех – нет, наедине – ещё как. Испытай меня и увидишь. Итак, чистая правда, Эванс. Три попытки. Время пошло.
– Я же сказала, мы просто хотели поболтать, а поскольку дружба между слизеринкой и гриффиндоркой в Хогвартсе не приветствуется, мы…
– Две попытки.
– Поттер!
– Эванс?
– Не твое дело! Я не обязана перед тобой отчитываться!
– Ответ, Эванс?
– Я выполняю поручение Грюма, а Нарцисса любезно согласилась мне помочь.
– Последняя попытка.
– Джеймс, не мучай меня!
– Я тебя не мучаю, я за тебя беспокоюсь. Это разные вещи.
– Если тебе не терпится перевернуть меня вверх тормашками, можешь начинать!
– Героиня! – восхитился Джеймс.
– Отвали, Поттер!
– Грубо, Эванс.
Она вновь попыталась ретироваться, но Джеймс снова ей помешал.
Лили попыталась вырваться, но вместо того, чтобы отпустить, Джеймс усилил хватку и она, неожиданно для самой себя, начала отбиваться всерьёз:
– Пусти, пусти меня, пусти! Никчемный, избалованный мальчишка! Что ты себе навоображал? Я вовсе не нуждаюсь в твоей опеке, ясно?!
Джеймс то ли зарычав, то ли выругавшись, с силой прижал девушку к узловатому стволу дерева, быстро намотал огненные пряди её волос на свой кулак и резко дёрнул голову назад так, что она запрокинулась.
– Как ты меня сейчас бесишь, Эванс!
– А ты меня, Поттер!
Рука Джеймса скользнула по её талии, прижимая к себе и заставляя задрожать от охватившей всё тело неги. А потом Джеймс поцеловал Лили. Не то, чтобы внезапно, на самом деле всё к этому шло… уже давно.
Он целовал так, будто умирал от жажды – яростно, отчаянно, с болью, рот в рот, кусая губы.
Ощущения были незнакомыми, острыми, волнующими. Это была словно очередная авантюра на двоих, запретная, опасная и увлекательная. Искушение, которому так трудно сказать нет.
А других Поттер за всю жизнь Лили не предлагал.
С каждым новым его прикосновением к её телу горячий поток всё быстрее устремлялся по венам.
Неожиданно Джеймс отстранился, грубо, до боли сжимая хрупкие девичьи плечи. Сейчас его глаза не были похожи на соты, наполненные теплым тягучим медом – они были почти такими же желтыми и лютыми, как у Люпина.
– Зачем ты осталась с Сириусом наедине во время обхода? – тряхнул её Джеймс. – Что, орка тролю в задницу, между вами происходит?
– Ничего, клянусь. Мы просто говорили…
– Говорили?! – зло засмеялся Джеймс. – Да Блэк за всю свою жизнь ни с одной женщиной не разговаривал. Для него нет никакой разницы, что там у бабы в голове. Его интересует только то, что у вас между ног…
Лили поняла, что сделала, только когда руку обожгло ударом. Звук пощёчины среди полупризрачного шуршания умирающей листвы и горестной панихиды ветра прогремел, точно выстрел снайперской винтовки.
– Ты меня ударила.
Это не было вопросом.
– Я не хотела. Но я об этом не жалею. Ты не имеешь право так говорить о нас. Ни я, ни Сириус этого не заслужили. Я может быть и простодушная дура-маггла, но я не дешёвая шлюха. А Сириус, может быть, и циник, но он твой лучший друг, готовый жизнь за тебя отдать!
– Это почему-то начинаешь меньше ценить с того момента, как закадычный друг кладёт глаз на твою девушку.
– Знаешь, Блэк сволочь, бабник, псих, гад – да что угодно, но он не делал того, в чем ты готов его обвинить. Мы разговаривали потому… да потому, что пытались наладить человеческие отношения. Из-за тебя, Джеймс, в первую очередь.
– Охренеть! Ты хоть себя слышишь? Что ты несёшь, Эванс?! Для меня они общаются, порадовать меня хотят! Вот уж радость-то мне привалила. Ты просто неподражаема в своем эгоистичном простодушии. Я даже не знаю, свернуть тебе шею со злости или просто поржать?
– Мы говорили с Сириусом о его брате и кузинах…
– Мне плевать, о чем вы там говорили, – холодно блеснул глазами Поттер.
– Я…
– Вот что я тебе скажу, Эванс, – если не хочешь посеять между мной и Бродягой непримиримую вражду, не нужно больше уединяться с ним в какой-нибудь потаённый уголок Хогвартса. Порадуй меня чем-нибудь другим. И постарайся, по возможности, чтобы этим «другим» оказались не дружеские поцелуи со Снейпом. Ок?
– Я…
– Ты, Эванс, ты… дурёха ты наивная. И не рассчитывай, пожалуйста, на то, что дружба со мной оградит тебя от Блэка. Он живёт своими страстями и желаниями, слушается только их, и тормозов у него нет. А ты не знаешь ни себя, ни его, ни жизни. Мне сам Блэк сказал однажды, что лучший способ не уступить соблазну – это не сражаться с ним, а спрятаться от него. Правда, я не уверен, что соблазн под грифом «Сириус Блэк» для Лили Эванс не желателен. То, с какой завидной регулярностью ты оказываешься в его компании заставляет меня в этом усомниться...
Эванс, если у тебя не хватит ума правильно выбрать между моей безграничностью преданностью и Блэковской минутной прихотью, ты сделаешь меня его непримиримым врагом, а мне бы этого, мягко говоря, не хотелось бы. Кто из нас кому порвёт глотки, предсказать сложно, но эта драка будет на твой совести. Если совесть у тебя, конечно, есть.
– Есть, – обиженно протянула Лили.
– Вот что мне с тобой делать, а? Вроде как готов вырвать тебя из сердца, но вот беда – похоже из сердца не получится, получится только вместе с ним. Ты не представляешь, как я сыт тобой, Эванс. По горло. Сыт твоими капризами, слезами, улыбками. Твоим простодушным вероломством. Парадокс в том, что сама-то себя ты, отчего-то, считаешь правильной, честной и доброй. Чистенькая, святая Эванс, я открою тебе правду – ты не такая. Ты – злокачественная опухоль на моей душе. Иногда подаришь крохи внимания, кажется, вот же оно, стоит протянуть руку и поймаешь, как золотой снитч, трепещущий легкими крыльями!.. Но нет. Ты – солнечный зайчик на ладони, горячо до боли, и удержать невозможно. Ты отталкиваешь меня, отстраняешься, отодвигаешься. То ради Снейпа, то ради Нарциссы, то ради какого-нибудь общественно-полезного дела. Теперь даже Блэк тебе интереснее меня. Не смей отводить глаза! Смотри на меня, Эванс!
Джеймс наклонился так низко, что лбы их соприкоснулись.
Глядя в ореховые близорукие глаза, Лили вспоминала, словно кадры из фильма выхватывала – вспышки ярких, всегда согревающих улыбок, совместные занятие в библиотеке, вылазки в поисках приключений; его рука, готовая поддержать в любой момент, подхватить, подстраховать. Рука, ни разу не дававшая ей оступиться.
Подавшись вперёд, она в приступе нежности внезапно обняла Джеймса за плечи, но он резко оттолкнул её.
– Хватит, Эванс! Я не твой коала, в которого тыкаются носом, чтобы сны слаще были! Я не дружбы твоей добиваюсь. И ты это отлично знаешь. Так что всё это – объятия, взгляды, поцелуи, – нечестно. Будь честна – пусть не со мной, так хотя бы сама с собой. Ответь себе честно – с кем ты хочешь быть? Со мной? Со Снейпом? С Сириусом? Прими решение и поставим точку. Мы все это заслужили. Люди – это не твои игрушки, это не зеркала, глядя в которые можно любоваться собой до бесконечности. Люди живые, и им – больно.
Лили хотелось провести пальцами по потрескавшимся губам Джеймса, по его лепным скулам, таким острым, что, казалось, кожа на них вот-вот прорвётся. Его глаза словно очертили тёмными кругами.
– У тебя болезненный вид, Джеймс. Мне так жаль…
Ухмыльнувшись, он поймал её ладонь и поднёс к своим губам:
– Исцели меня, моя богиня. Пошли уже на свидание, а? Помнишь мою вечную мантру – пойдёшь со мной в пятницу в Хосмед, Эванс?
– Конечно же – нет! – засмеялась она. – В пятницу я иду с Нарциссой.
Лицо Джеймса вновь затянуло облаком сумрака.
– Ах, да. А я почти забыл… так что вы задумали?
– Ничего.
– Эванс!
– Что?
– Рассказывай, вот «что». Выкладывай уже.
– Не могу, – то Лили мог бы показаться капризным, на самом деле ей хотелось плакать.
Твердые мозолистые пальцы юноши сомкнулись на подбородке девушки, заставляя поднять лицо.
Светящиеся ореховые глаза Джеймса заглянули в душу:
– Эванс! Посмотри на меня... Ты мне доверяешь?
Ну вот, опять. Где-то это она уже слышала.
Она молча кивнула в ответ.
– Вы ведь собираетесь лезть в змеиное логово без страховки. Я прав? Подумай, если «провалитесь», Нарциссе, дочери Сигнуса и невесте Малфоя, в этом гадюшнике ничего не угрожает. В то время как ты – чужая, и тебя не пощадят. Позволь мне быть рядом на случай если что-то пойдёт не так.
– Нарцисса, она…
– Переживёт твоя Нарцисса! – рыкнул Джеймс, но в следующий момент взял себя в руки. – В отличии от тебя, дурёха. Если всё пройдёт по вашему плану, она вообще ни о чём не узнает, а если нет… тебе будет, на кого рассчитывать.
Некоторое время Лили в раздумье глядела в глаза Джеймсу, с каждым новым вздохом ближе подходя к выводу, что он прав.
– Обещаешь, что ничего и никому не скажешь? Даже Блэку?
Джеймс обещал.
Лили вкратце поведала об их с Нарциссой замыслах, планах и чаяниях:
– Нарцисса не хочет выходить замуж за Люциуса, она надеется, что на закрытой вечеринке Вальпургиевых Рыцарей сумеет накопать на него достаточно компромата, чтобы убедить отца отменить помолвку. А кому, кроме меня, она ещё может об этом рассказать? – закончила свой рассказ Лили.
– Отделаться от Малфоя, чтобы с чистой совестью выйти за Реджи? Мне нравится эта идея! – с энтузиазмом поддержал Джеймс. Улыбка его снова была полна искрометного живого огня и лукавства. – Можете рассчитывать на нас, девочки. Мы с вами.
– О, нет! Ты обещал!
– Да не полезем мы в Змеиное Логово. По крайней мере до тех пор, пока не убедимся, что без этого – никак. Будем ждать в засаде, как настоящие Львы. Давай, Эванс, действуй. Шпионь и развлекайся. – Глаза Джеймса заблестели в предвкушении очередной авантюры. Он склонился ещё ниже, шепча, как заговорщик. – Там ты увидишь много неприличностей и, возможно, услышишь много скабрёзности. Девственницы и старые девы такое любят…
Лили пихнула его локтём в рёбра:
– Поттер!
– Что?
– Да пошёл ты! – весело засмеялась Лили.