Глава 10 Диалоги в купе

В последний раз обернувшись, чтобы помахать провожающим её сестре и родителям (с недавних пор не только Петуния предпочитала останавливаться, не дойдя до платформы 9¾), Лили решительно зашагала вперёд. По бетонным плитам жизнеутверждающе застучали острые каблучки, стройные ножки притягивали к себе мужские взгляды, огненные кудряшки танцевали на спине.
Перед барьером, разделяющим мир надвое: на волшебный и лишённый волшебства, она невольно замедлила шаг. Ей ещё ни разу не приходилось пересекать его в одиночестве, ведь рядом всегда был Северус. Это он раз за разом входил в маячивший перед ними каменный свод, а Лили лишь следовала за ним.
Но отныне всё будет иначе и к этому следует начинать привыкать.
Как обычно, Лили ощутила страх перед тем, что вот-вот стукнется о каменную преграду, но колонна привычно поглотила сначала дребезжащий на выщербленных плитах сетчатый металл тележки, а потом и её саму. На краткое, едва уловимое мгновение, реальность заволокло туманом, мир будто подёрнулся рябью. Потом краски, звуки и запахи вернулись.
«Вот так, проваливаясь в чёрную дыру, и оказываешься в Стране Чудес, – усмехнулась про себя Лили.
Она принялась озираться по сторонам, в надежде увидеть друзей.
Довольно быстро удалось отыскать взглядом Алису. Подруга что-то со смехом говорила симпатичному кареглазому молодому человеку, держащему в руках её чемодан.
«Фрэнк Лонгбботом», – догадалась Лили.
Алиса тоже заметила её, но вместо того, чтобы радостно улыбнуться и приветливо помахать рукой, лишь коротко кивнула, после чего отвернулась к собеседнику.
Лили понимала, что, скорее всего, она просто хочет побыть наедине с возлюбленным лишнюю минутку, но противный внутренний голос мерзко нашептывал, будто чистокровная Алиса не желает, чтобы её видели с магглорожденной Эванс.
Стараясь не слишком принимать к сердцу эту неприятность, Лили заняла себя тем, что поволокла чемодан к ступеньке вагона.
– Эванс?
Она обернулась.
Даже в Хогвартсе, где все носили одинаковую форму, в толпе студентов легко можно было выхватить взглядом Поттера или Блэка – молодые люди всегда были одеты с иголочки. Это, наверное, визитная карточка аристократии: фанатичное отношение к одежде.
Без привычной школьной мантии Джеймс выглядел странно. Джинсы, водолазка, кожанка и новомодные очки-хамелеоны, безусловно, шли ему, и в то же время, делали его похожим на незнакомца.
– Как каникулы прошли, рыжая? – подмигнул он.
– По-разному, – отозвалась Лили. – Не поможешь мне с чемоданом?
– Мы ж теперь не в Муггляндии, запрет на колдовство снят, так что совершенно незачем надрываться. Локомоторус!
Резкий замах палочкой заставил чемодан выскользнуть из рук Лили и буквально влететь в распахнутую дверцу вагона.
– Иди сюда, здесь свободно, – вскоре донесся до Лили его голос.
Когда Джеймс втащил её за собой в купе, Лили обнаружила, что прижата к двери, заключенная в ловушку его рук.
– Какого Мерлина ты... – начала, было, она.
– Скучала по мне, Эванс? – перебил её Поттер. – Я, признаться, скучал.
– Прекрати немедленно! Убери руки. Мы больше не дети, Джеймс, и не можем себе позволять подобные шалости.
Поттер озорно улыбнулся:
– Будто детьми мы только и делали, что обнимались?
Замахнувшись, Лили ударила его кулачком по плечу:
– Гад ты!
Поттер возражать не стал. Накрутив на палец прядь девичьих волос, он ткнулся в них носом и зажмурился от удовольствия:
– Вкусно пахнет.
– Да пошел ты! – отпихнула его от себя Лили.
Джеймс со смехом плюхнулся на сиденье.
Лили уселась напротив, демонстративно копируя позу молодого человека: скрестила руки на груди и закинула ногу за ногу. Острое юношеское колено оказалось в опасной близости от её бедра, но она проигнорировала этот напрягающий факт, продолжая с вызовом смотреть в искрящиеся карие глаза.
– Пошёл я? Ну, а допустим, возьму и действительно уйду. Что ты тогда станешь делать, а, Эванс?
– Начну простирать руки вслед и громко-громко плакать.
– Почему не спросишь меня, как я провел лето? – ехидно поинтересовался Поттер.
– Всерьёз думаешь, что я все каникулы только тем и занималась, что пыталась отгадать этот ребус?
– Даже не поинтересуешься, где мой верный Санчо Пансо – Сириус Блэк?
– Ну? – ехидно фыркнула Лили. – И где же он, твой верный Сириус Блэк?
– Неподалеку. И очень занят, полагаю.
– Занят? – снова фыркнула Лили.
– Ага. Занят. Тем, что пытается подцепить мою невесту.
Лили выпрямилась, в испуганном изумлении уставившись на Поттера:
– Какую ещё невесту?
– Просватанную. По нашим обычаям к окончанию школы каждый истинный волшебник должен знать имя будущей супруги. Родители успевают сообщить нам об этом аккурат между шестым и седьмым годом обучения.
Впервые за время их знакомства в глазах Поттера погасли привычные, почти родные искорки веселья.
Информация в голове не укладывалась. Поттер – жених? Бред какой-то!
Казалось, Джеймс так навсегда и останется озорным проказником, умеющим всегда выходить сухим из воды и обращать любую неприятность в шутку. Не отдавая себе отчёта Лили в глубине сердца верила, что он будет вечно свободным и легким, как ветер – её никогда не взрослеющий Питер Пэн.
И – вот…
– Ты – помолвлен? – голос невольно дрогнул. – С кем?
– С Марион О*Нилл.
– С равенкловской блондиночкой-ирландкой? О, нет!
– Родители как-то забыли поинтересоваться твоим мнением на этот счёт. Прости.
– Но тебе ведь не может нравиться эта самовлюблённая дура!
– Это почему же она не может мне нравиться? Равенкловцы, например, гордятся красотой Марион почти так же, как слизеринцы – Нарциссой, а мы – тобой.
– Для равенкловцев привычнее гордиться умом, а не физиономией.
– Ладно! Ты права, Эванс. При всех её многочисленных достоинствах, кои не берусь отрицать, прекрасная Марион меня совершенно не волнует. Но это ничего не меняет.
– Как это не меняет? Ты не похож на маменькиного сыночка, слепо исполняющего чужую волю. Да о чём мы вообще говорим? Твой союз с О*Нилл немыслим. Это как если бы я вдруг завтра собралась замуж за Мальсибера или Эйвери. Скажи мне, что не женишься на этой кукле!
– Женюсь.
– Вот уж никогда бы не подумала, что вертопрах Блэк окажется духом посильнее тебя, Поттер.
– Какое тебе вообще дело до того, на ком я женюсь, Эванс?
– Как это – какое?! Я твой друг. Я за тебя переживаю. Я хочу, чтобы ты был счастлив, а с Марион ты счастлив не будешь, разве это не очевидно?
– Очевидно, что ты ревнуешь. Тебе же нравится держать меня на крючке, словно рыбку, да, Эванс? Конечно, нравится! Без всякой цели, просто для удовольствия, потому что по-настоящему для тебя важен только твой сальноволосый ублюдок из Слизерина. Таскаешься всюду за ним, словно побитая собачонка…
– Не смей так говорить! – задохнулась от злости Лили. – Не смей отзываться обо мне или Северусе в подобном тоне, слышишь? Это неправда!
– Что же, в таком случае, правда, Эванс?
– Правда в том, что вы, и ты и Северус, дороги мне оба, каждый по-своему. Жаль только, что у вас не хватает ума оценить мою привязанность по достоинству.
– Очень может статься, что каждый из нас ценил бы твою привязанность выше, принадлежи она лишь одному.
– Ладно, – зло прошипела Лили. – Ладно! Мне плевать, женишься ты на этой гадкой О*Нилл или нет. Знаешь что? Сделай милость: избавь меня от своего общества!
– Договорились!
– Привет прекрасной Марион!
Дверь с треском захлопнулась за Поттером.
Лили демонстративно уставилась в окно, стараясь проглотить злые слёзы.
Плевать!
«Плевать-плевать-плевать!», – повторяла она себе раз за разом, но палящая огнём душу ярость не стихала, продолжала кипеть, сколько не смотри на бегущие за окном ярко-зелёные холмы и долины.
Мысль о том, что Поттер может жениться, приводила Лили в бешенство. Она привыкла видеть в нём мальчишку. Своего мальчишку! Своего в какой-то степени даже больше, чем Северус.
С первого дня их знакомства Лили знала, что имеет над Джеймсом особую власть; знала, что безраздельно царит в его сердце. Она даже никогда возможности не допускала, будто рядом с ним может оказаться другая девушка. Это казалось таким же абсурдным, как если бы солнце вдруг начало всходить на востоке, а заходить на севере.
Эта помолвка… она как удар в спину. Правда говорят: беда никогда не приходит одна.
Дверь в очередной раз отъехала в сторону. На пороге стояли Алиса и Мери: Алиса, как обычно, сияющая и довольная, Мери – хмурая и сердитая.
– По всем вагонам протащились, тебя разыскивая, – ворчливо сообщила Мери, протискиваясь вперёд. – Целое купе – не жирно?
– И не безопасно к тому же. С учетом того, что в соседнем купе расположился Розье с компанией, – добавила Алиса. – Ты как? – участливо обратилась она к Лили, присаживаясь рядом.
Сцена на перроне ещё стояла у Лили перед глазами, и участливый голос подруги вызывал раздражение. Однако Лили не позволила себе сорваться и спокойно ответила:
– Хорошо. А ты как?
Алиса опустила пушистые ресницы, на мягких щечках появились хорошенькие ямочки:
– Я об этом ещё никому не говорила, девочки, только вам скажу: Фрэнк обещал, что его родители поговорят с моим папой о возможной помолвке, – хихикнула она.
– О, Мерлин! – закатила глаза Мери. – В этом году что, никто ни о чём другом, кроме помолвок, говорить не сможет?
– Кстати о помолвках? – затараторила Алиса. – Вы слышали: Белла Блэк этим летом, наконец-то, вышла замуж за своего Лейстренджа? А у Нарциссы была помолвка с Малфоем.
– Бедняжка! – вздохнула Мери. – Из всех сестёр Нарцисса, по-моему, не только самая красивая, но ещё и самая умная. Не заслужила она такого ужасного жениха.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Алиса, – ужасного ли? По Люциусу половина Хогвартса сохла, а после окончания школы круг почитателей только расширялся. Он богат, красив, принадлежит к одной из древнейших магических династий. Не такое уж это несчастье – стать его невестой.
– А ещё о нем говорят, что он садист, – сузила глаза Мери, – что почти не таясь практикует тёмную магию, держит в своем доме ручного оборотня и… – Мери понизила голос до едва различимого шепота, так, что девушкам пришлось сблизить головы, чтобы расслышать то, что она говорит, – … и даже спит с ним.
– Бред! – отпрянула Лили. – Хватит уже нести эту чушь!
Каким бы там не был этот Малфой, он, во-первых, спас Лили жизнь. Во-вторых – он скоро станет мужем её подруги и, в-третьих, он лучший друг Северуса. Однажды она прислушалась к грязным сплетням, и из этого не получилось ничего хорошего. На этот раз она не станет сидеть и слушать, как человека поливают грязью.
– Какая муха тебя укусила? – удивлённо глянула на подругу Алиса.
– Наша Лили всегда готова выставляться перед мальчишками и скандалить, – ядовито отрекомендовала Мери. – Ни мух, ни поводов ей для этого не надо.
По счастью, появление Люпина прервало намечающуюся ссору.
Рем успел переодеться в длинную школьную мантии. Вид у него, как обычно, был строгий и сосредоточенный.
– Добрый день, – негромко поздоровался он.
– Привет, Рем, – весело помахала ему рукой Алиса.– Как провёл каникулы? – не дожидаясь ответа, она продолжала тараторить сама. – Слышала от Фрэнка, ты подал прошение в отдел авроров?
– Не делал ничего подобного. До окончания школы заявления о приёме в Аврорат не рассматриваются.
– Но я слышала…
– На наших соседей, магглов, было совершено нападение. Мне не оставалось ничего другого, как вмешаться. Об этом ты и слышала.
– Проявил себя героем, красиво подставляясь под все летящие заклятия, да, Люпин? – фыркнула Мери.
Лили порадовалась, что взгляд Люпина предназначался не ей. Умел он вот так смотреть, откуда-то свысока-свысока.
–Я никогда не подставляюсь.
– Значок старосты тебе очень идёт, Рем, – заявила Алиса. – Ни на ком другом он бы с таким шиком не смотрелся.
– Спасибо, Эллис. Рад, что тебе нравится. Как староста, спешу напомнить, девушки, вам следует побыстрее переодеться в школьную форму. Поезд вот-вот прибудет в Хогвартс…
– Привет, красавицы!
За плечом Ремуса нарисовалась тощая, низкорослая фигура. Лили с трудом удалось удержать невозмутимое выражение на лице – Петтигрю она не выносила. А вот Алисе каким-то чудом удавалось оставаться приветливой. Завидная сила воли.
– Привет, Питер, – ответила Алиса за всех. – Ты как?
– Отлично, – дернул он острым носом над узкими губами. – Джеймс пригласил меня к себе ещё в июле, и я остался в доме Поттеров до отъезда в Хогвартс. Сириус тоже был с нами, так что мы отлично провели время.
– Компания Мародеров даже летом не расстаётся? – вздёрнула бровь Мери.
– О компании речь не идет, раз меня у Поттеров не было, – уронил Ремус. – Идём, Питер.
Как только молодые люди покинули купе, подруги принялись переодеваться.
Хогвартс был близко.