Глава 24 Пари

– Тема сегодняшнего урока – «Империо», – объявил Грюм на следующем уроке.
Все с облегчением перевели дыхание.
Лили – в том числе. Так уж случилось, что мысль об охоте на луизианскую разновидность оборотней её не вдохновляла.
Распахнув косуху, эффектно обтягивающую широкую мускулистую грудь, знаменитый аврор взмахнул волшебной палочкой и на его ладони выросла банка с тарантулом. Ловко сорвав крышку, Аластар Грюм перевернул банку вверх дном, бесстрашно оставляя ядовитого паука на ничем не защищённой ладони. Прежде, чем насекомое успело сотворить какую-нибудь свойственную его роду пакость из уст аврора прозвучало заклятие подвластия:
«Имерио!»
Следующие пять минут паук развлекал весь класс, по воле колдуна вытягивая в стороны лапки, кувыркаясь, ходя колесом.
В отличии от большинства одноклассников Лили не находила в этом ничего забавного.
Взглянув на Алису, она заметила, что подруга полностью разделяет её точку зрения – гладкую белую кожу на высоком лбу Алисы прорезали вертикальные гневные складки.
– Полный контроль, – вещал между тем Грюм.
Хотя и так понятно, что по собственному почину паучки колесом не ходят.
– Конечно, с пауком это одно, а с человеком – другое, – хмыкнул аврор. – Чем проще разум, тем легче им управлять. Человеческое сознание, в отличии от сознания насекомого, будет всё время ускользать, противиться. Так что, девочки-мальчики, проклятию подвластия можно противостоять. Кому-то из колдунов сопротивляться почти легко, а вот чья-то воля изнасилует вам мозги, да так, что от них останется кровавая кашица. Лучше всего избегать ситуаций, когда заклятие может вас настигнуть. Как говорится – неустанная бдительность! А теперь давайте тренироваться. Итак, девочки-мальчики, разбиваемся на пары и…
Может быть в реальной жизни проклятию подвластия сопротивляться и сложно, но вот в паре с Дороти у Лили никаких трудностей не возникло. Напарнице завладеть разумом Лили никак не удавалось и Дороти всерьёз злилась:
– Вечно с тобой всё не так, как нужно, Эванс! – в сердцах выкрикнула она.
– Кому нужно? Тебе? – огрызнулась Лили.
– Так! Заканчиваем, девочки-мальчики! – распорядился Грюм. – Заканчиваем. И… кто помнит, что я обещал вам на прошлом занятии?
– Охоту на оборотня? – вскинул на учителя острые волчьи глаза Люпин.
– Не на оборотня, парень, – отечески похлопал его по плечу аврор. – А на ругару. Это не одно и то же. На задание пойдут не все. Только те, кого я назову. И никаких вопросов, никаких пререканий и претензий, ясно? Итак, со мной идут Поттер, Блэк, Люпин…
– А я?
Питер Петтигрю от энтузиазма аж подскочил на месте.
– Ты останешься в Хогвартсе. Реакция у тебя, парень, прямо скажем не ахти, – жестко охарактеризовал Грюм. – Потренируешься, а там посмотрим.
– Вы не справедливы к Питеру, сэр, – попытался вступиться за друга Джеймс. – Я бы дал ему шанс…
– Поговори мне ещё! – грубо оборвал его Грюм. – Мне не интересно, что и кому бы ты дал, гавнюк! Петтигрю остаётся, и это не обсуждается. Пойдут Эвелин Вэнс, Эдгар Боунс, Марлин О*Нилл, Роб МакКинан, Дорказ Медоуз и Лили Эванс. Жду всех вас в половине пятого, в вестибюле.
– Но, сэр… – чуть не плача от обиды возмутился Петтигрю.
– Урок окончен. Все свободны.
Лили чувствовала, как от волнения вспотели ладони.
Идти на ругару?! Да ей и в сторонке-то постоять страшно. Оборотни теперь её фобия. Даже в момент нападения проклятого Грейбэка она, кажется, боялась меньше, чем сейчас.
Алиса старалась поддержать Лили, как могла:
– Уверена, всё будет не так уж и страшно, – сказала она. – Фрэнк рассказывал, стажёров никогда не бросают на передовую. А вы ведь даже ещё не стажёры. Грюм наверняка возьмёт ситуацию под полный контроль. Не волнуйся.
«Да пошёл твой Фрэнк! Надоел он мне до смерти!», – так и рвалось с языка.
Но так с друзьями не разговаривают. А кто разговаривает, вскоре остаётся без них.
Лили в ответ только улыбнулась, правда, без особого энтузиазма.
– Эй, Эванс! – услышала она так долго ожидаемую фразу, сказанную так долго молчавшим голосом, как только они с Алисой переступили порог гриффиндорской гостиной.
Джеймс стоял, прислонившись плечом к стене и, наклонив голову, исподлобья сверлил Лили взглядом.
– Чего тебе, Поттер?
Подружки притихли, жадно внимая намечающейся перепалке.
– «Чего мне», Эванс? – передразнил её Джеймс. – Да ничего, в принципе, нового. Хочу набиться к тебе в компанию на сегодняшнюю прогулку с ругару.
– Да тебе, Поттер, только бы повод найти, из-за чего к Эванс подкатить, – засмеялась Дороти.
Но её голос остался в одиночестве. Никто его не поддержал.
Джеймс смерил Дороти таким взглядом, что она немедленно растворилась среди других студентов, наполнявших гостиную.
– Подумать только, какая честь для меня! – насмешливо фыркнула Лили.
Человеческая природа загадочна. Всё последнее время Лили только и думала о том, как бы ей помириться с Поттером. И вот теперь, когда её надежды грозили осуществиться сами собой, зачем-то нарывалась на ссору. Нет в мире места логике. Особенно там, где в одном пространстве существуют Он и Она.
– Бесспорный факт, что в теории ты подкована лучше меня, но на практике ты мне, Эванс, в подметки не годишься, – с раздражающей самоуверенностью заявил Джеймс. – А впереди именно практика. И пугающий ругару вот с такими острыми клыками и вот с такими острыми когтями. Я вот тут и подумал – дружеская поддержка тебе не помешает.
– Мне не нужна ничья помощь. Особенно твоя, Поттер! – заупрямилась Лили. – Обойдусь как-нибудь!
– Это как же? – насмешливо поднял брови Джеймс.
– Я же сказала, – презрительно дёрнула плечом Лили, – как-нибудь!
– Грандиозный по своей глубине и содержательности план. Весьма впечатлён. Только, боюсь если ты ему последуешь, Эванс, ругару оставит от тебя одни ножки. Поскольку рожки, как всем известно, остались у меня. Значит, так, Эванс, – не дал Джеймс ей ничего возразить, хотя Лили уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать на повышенных тонах, что она думает обо всём этом вопиющем безобразии. – Предлагаю пари. Проспорю, будет по-твоему. Проспоришь ты, – по-моему. Идёт?
– Что ещё за пари, Поттер? – подозрительно сощурилась Лили.
– Да не стоит так напрягаться. Разве я могу предложить такой Золотовласке, как ты, что-нибудь плохое?
Поттер не сводил с Лили светящихся насмешливых глаз.
– Не дёргайся, Лилс. Мы всего лишь с тобой… потанцуем.
– Потанцуем? – нахмурилась Лили, не без основания опасаясь подвоха.
Поттер глядел на неё честными глазами пай-мальчика и бойскаута с десятилетним стажем:
– Потанцуем!
Если бы Лили хуже его знала, может быть и поверила бы ему. Но она-то Поттера знала с одиннадцати лет! И даже успела смириться с тем, что по части каверз ей с этим противным лягушонком-головастиком не сравниться никогда.
– Как мы будем танцевать? – тоном прокурора решительно уточнила Лили.
– В перепляс! – его улыбка так и светилась лукавством. – Кто кого перетанцует, тот и выиграл.
Растянув ещё шире, хоть это и казалось уже невозможным, тонкогубый большой рот, Поттер протянул Лили руку в пригласительном жесте:
– Ну же, Эванс, смелее! – подначивал он её. – Неужели ты не примешь такой простенький детский вызов? Да гриффиндорка ты или кто?..
Лили настороженно покосилась на протянутую ладонь. Что-то он больно благостный…
– Да не трусь ты, я же обычно не кусаюсь. На этот раз я даже не намерен отступать от правил. Ни на дюйм.
– А чтобы было всё совсем по-честному, сначала озвучь правила, Сохатый! –потребовал Петтигрю.
– Да что тут озвучивать? Бродяга заводит музыку – мы с Эванс танцуем. По очереди и вместе. Кто первый сдастся, не сумев подхватить движения другого, ни разу не повторив при этом па, тот и проиграл. Так, Эванс? – подмигнул ей Джеймс.
Лили в ответ лишь раздражённо сверкнула глазами и кивнула.
А что ей ещё оставалось?
– Бродяга?.. – обернулся Джеймс к Сириусу
Блэк небрежно взмахнул палочкой, трансформируя старенькое радио в современный магнитофон. Золотисто-алую гостиную заполнили резкие, тягучие звуки испанского танго.
Лили мельком подумала, что Блэк мог бы выбрать что-нибудь менее… провокационное. Хотя, о чем это она?! Блэк всегда Блэк. А Блэки, это широко известно, всегда любят обострять обстоятельства. Ходить босиком по острию ножа для них высшее наслаждение.
Впрочем, как и гонять по лезвию бритвы других.
Двигался Поттер легко. Движения его были четкими и в то же время грациозными, как у кота или профессионального танцора.
Лили тоже никогда не грешила отсутствием фантазии или пластики. До поступления в Хогвартс она несколько лет серьёзно занималась танцами и даже танцевала на сцене.
Кое в чем Блэк всё-таки правильно угадал. Танго, с его неизменной темой страсти и ненависти, как никакой другой танец передавал отношения Лили и Джеймса. Музыка заставляла их то сходиться, то расходиться.
Потом резко сменилась.
Из динамиков полились жесткие, стремительные ритмы современного диско, под которое так сложно не сбиться, не повториться ни в одном движении. Ударники, хочешь-не хочешь, задают ритм, заставляя руки хаотично вскидываться, а ноги повторять один и тот же притоп.
Горящие глаза, резко очерченные губы, жар, идущий от разгоряченного танцем тела Джемса, выполняющего ломанные и гибкие, как у акробата движения, завораживали. И не одну только Лили. Большинство девичьих взглядов жадно следили за каждым танцевальным движением одного из лучших Охотников в истории Хогвартса.
Да он оказывается до чертиков хорош, её вчерашний лягушонок! И когда только успел так похорошеть?
Они плясали и плясали, соревнуясь друг с другом в ловкости, в смелости, в откровенности. Опасно балансируя на грани приличий. Вплотную друг к другу.
Быстрый залихватский ритм сбивал дыхание, от потока крови в голове стоял опасный гул.
Ещё немного и Лили сдастся...
Но взмах палочки коварного Блэка снова всё изменил.
Зазвучал вальс.
Любимый вальс Лили – «Сказки Венского леса» музыкального волшебника Штрауса.
Кружиться?!
О! Кружиться Лили всегда любила. До умопомрачения!
Кружиться, раскинув в стороны руки, как птица. Кружиться, пока земля не покажется слишком тяжелой и её можно будет просто не стряхнуть с подошвы лёгких туфелек. Кружиться до тех пор, пока не удастся оторваться от земли и – полететь.
Лететь вопреки всему – законам тяготения и распространённому мнению, что так не бывает.
До сих пор Лили кружилась всегда одна, как та балерина из её любимой шкатулки, стоящей на столике у матери: белая танцовщица с поднятыми вверх, словно крылья, тонкими руками.
Теперь она кружились с Джеймсом. Вместе.
Лили чувствовала не бесплотные объятия ветра, а горячие и твёрдые, сильные мужские руки, готовые подхватить, поддержать, изменить темп вращения. Или полёта?
Вальсовая дорожка. Окошко из рук. Семенящие шаги вокруг кавалера, припавшего на одно колено.
Ореховые глаза с золотистой каймой глядели то насмешливо, то тоскливо, то страстно. От этого земля всё легче и легче уходила из-под ног…
Когда восхищенные и недоверчивые охи и ахи вывели Лили из состояния транса, она осознала, что кружится, словно на невидимых качелях, паря в воздухе. Как легкокрылая фея из маггловских мультиков.
Стоило ей осознать это, как стихийная магия тотчас улетучилась, нетвердые воздушные потоки расступились, и она не удержавшись, рухнула вниз.
Наверное, больно ушиблась бы, если бы не Джеймс.
Он успел подхватить. Как всегда, в принципе.
Джеймс всегда страховал и удерживал. Спасал в последний момент – насмешливый, бесстрашный и дерзкий.
– Спасибо, что не дал упасть, – смущенно засмеялась Лили.
– Всегда пожалуйста, – непривычно хмурясь, ответил он.
Джеймс словно нехотя убрал руки с её талии.
– Что-то я так и не понял, кто-выиграл-то, а? – хихикнул Петтигрю.
– По-моему, здесь, как всегда ничья, – ухмыльнувшись, ответил Блэк.
***
Лили сама не знала, проиграла она или выиграла. Ей, честно говоря, было всё равно, кто вышел победителем. Она снова была счастлива.
Давно у неё на душе не было так светло.