Глава 11. Выбор

– Не сказать, чтобы я был удивлен, но… как ты решился встать на этот скользкий путь? Неужели ты совсем не боишься гнева Темного Лорда?

– Все мы его боимся. Но причины перевешивают этот страх, – палочка Амикуса была направлена прямо в грудь собеседника. – Ты же понимаешь это, да? У тебя тоже есть потери.

Малфой крепче обхватил древко, лицо его оставалось непроницаемым.

– С чего ты взял, что меня все это интересует? Темный Лорд дал мне высокий пост, а впереди маячит Совет законодателей и новые привилегии.

– Брось, Драко, – Амикус усмехнулся, – Ты рос на моих глазах. В тебе есть надменность Малфоев. Фамильная черта. Но нет их жажды власти. Семья для тебя первостепенна. В этом ты пошел в Нарциссу. Смерть Люциуса не прошла для тебя бесследно, я уверен. Ты увез мамочку подальше отсюда не просто так. Ты что-то задумал.

Глаза Драко блеснули, губы изогнулись в ухмылке.

– У тебя ничего на меня нет, Амикус. Твой план использовать Лавгуд, чтобы выведать мои секреты, провалился. Зато я узнал много интересного о твоих намерениях. Скажи, что мешает мне сдать тебя, заслужив милость Повелителя?

Кэрроу хохотнул, но его взгляд похолодел.

– Сдать меня? И чем ты собираешься аргументировать этот наезд? Воспоминаниями рабыни или своими домыслами? Знаешь, Драко, может, ты и занимаешь сейчас важный пост, но не обольщайся – в глазах Повелителя ты, прежде всего, сын лицемерного труса. И твое слово ничуть не выше моего. А ведь мне тоже есть, что сказать. У меня даже сомнений нет, что в твоей белобрысой голове есть много всего, что будет крайне любопытно Повелителю. Возможно, это не спасет меня, но, будь уверен, сухим из этого омута тебе не выйти. Если я буду тонуть, я утяну тебя за собой.

С минуту Драко сверлил Кэрроу напряженным взглядом, а потом вдруг опустил палочку, чем вызвал недоумение собеседника.

– Знаешь, твои усилия в любом случае были напрасны, – шумно выдохнув, проговорил Драко. – Мой план совсем не в том, о чем ты подумал. Как ты правильно сказал, фамильная черта. Малфои никогда не идут напролом, мы предпочитаем извилистые пути. И я не располагаю той информацией, которую ты надеялся получить.

Взгляд Кэрроу поблекнул.

– Значит, ты не знаешь, где он их прячет? – спросил Амикус.

– Нет. Но я готов помочь тебе в поисках.

Смерив Драко подозрительным взглядом, Амикус все же решился тоже опустить свою палочку.

– И как ты собираешься помогать, если мы даже не знаем, что ищем? – спросил он.

– Возможно, я знаком с теми, кто знает.

Амикус вскинул брови.

– Да? О ком ты?

– Драко, Амикус, хорошо, что я встретил вас, – им навстречу по коридору шел Яксли. Его лицо, как обычно, было каменным, не выражающим совершенно никаких эмоций, но то, с какой скоростью он двигался, выдавало сильную встревоженность. – В Блоке предварительного содержания на четвертом уровне сработало Охранное, – он не замедлился, вихрем промчавшись мимо них, на ходу добавив, не оглядываясь: – Идемте со мной. Не знаю, что произошло, но может понадобиться ваша помощь.

– Договорим позже? – тихо предложил Малфой.

Амикус кивнул, и они последовали за Яксли.



Это не может быть правдой. Это сон, гребаный ночной кошмар.

Как он вообще оказался тут раньше него? Когда он покидал трибуны…

Твою мать!

Его там не было. Он ушел минут на пять раньше. Где-то с задворок сознания всплыли слова сидящего рядом с ним напарника: «Я отойду на пару минут». Он проигнорировал это тогда, все свое внимание обратив на мальчишку Малфоя.

Черт!

– Тони…

– Нет! Не смей обращаться ко мне по имени! – Антонин сдавил палочку так сильно, что, казалось, еще чуть-чуть и древко не выдержит давления и треснет. – Ты – гребаный предатель! Спелся с Орденом. Как давно ты работаешь на них?

– Все не так, как кажется на первый взгляд, – Роули старался выглядеть спокойным, его голос был мягким, но едва уловимо подрагивал.

– Не так, как кажется? То есть ты только что не помог пленникам сбежать? – слова Антонина была полны желчи, глаза яростно метали молнии.

– Помог. Но это не…

– Знаешь что? Объяснять это ты будешь Темному Лорду. Уверен, он будет рад выслушать все в деталях.

– Я не работаю на Орден! – Торфинн чуть повысил голос, а потом добавил уже приглушенно: – И я сделал это не ради себя.

– Ах, ну так это меняет дело, – ядовитый сарказм сочился через край. – Раз не ради себя, значит, все в порядке.

Торфинн выдохнул в попытке успокоить бешено колотящееся сердце.

– Тони…

Лицо Антонина приобрело еще более жесткий вид, чем обычно.

– Я сожалею, что ты узнал об этом вот так…

Да уж, конечно. Сожалеешь, что попался.

– Я не идиот и понимаю, что мои дни сочтены…

Антонин до боли сдавил челюсти.

– Но мне все же хотелось бы сказать… Мы никогда не говорили об этом открыто… Между нами даже в лучшие дни всегда был какой-то пусть и невысокий, но все же… барьер… Этот барьер не позволял нам быть откровенными до конца…

Рука Антонина сомкнулась на палочке до побелевших костяшек. Роули то и дело запинался. Было заметно, что каждая фраза давалась ему с огромным трудом, и почему-то Антонин был уверен, что дело не только в страхе, который Торфинн сейчас без сомнения испытывал.

– … Но, правда в том, что я всегда … считал тебя не только… напарником…. Но и другом.

Дерьмо…

Роули глубоко вздохнул.

– Я знаю, у меня нет морального права просить тебя об этом… Но…

Гул в ушах мешал думать.

– Ты знаешь, что он сделает со мной…

Антонин сжал пальцы свободной руки в кулак.

О, да, он знал. Пытки Повелителя несравнимы ни с чем. Он наблюдал экзекуции бесчисленное количество раз, поэтому ясно представлял, как все будет сейчас. Когда под пытками Торфинн все же сознается во всем и сдаст своих подельников, если таковые имеются, Темный Лорд продолжит мучить его просто чтобы насладиться полной безысходностью, которая отразится в глазах корчащегося у его ног в нестерпимой агонии предателя, когда тот осознает, что облегчения не будет.

– Раньше надо было думать, – огрызнулся Долохов.

Он заметил, как взгляд Роули потускнел. Перед ним стоял человек, полностью смирившийся с тем, что он уже не жилец на этом свете. Сейчас Торфинну оставалось торговаться лишь за время, которое ему осталось до погибели. В данном случае, чем раньше это случиться, тем лучше.

– Я все же осмелюсь попросить тебя… как друга, – Антонин еще никогда не слышал, чтобы голос Роули звучал настолько умоляюще. – Если все эти годы доверительных отношений и взаимовыручки для тебя хоть что-то значат…

Сердце в груди Антонина сделало кульбит.

– Пожалуйста…

Долохов сглотнул подступивший к горлу ком.

– Убей меня.

Рывок. Дыхание перехватило. И затем стремительное падение на твердую землю. Все, на что у Антонина хватило сил, это просто выдохнуть.

И почему он сам об этом не подумал?

Роули в любом случае знает слишком много секретов, чтобы оставлять его в живых. Ведь даже если он не расколется под пытками сам, то легилименция позволит Темному Лорду увидеть все. Его мысли, разговоры, воспоминания… О стерилизации, которая так и не случилась, о Джагсоне и Селвине, о нездоровой привязанности его напарника к рабыне….

А убийство может стать решением всех проблем. Разом можно избавиться и от необходимости конкурировать за место в Совете законодателей, и от переживаний за судьбу грязнокровки, и за собственную жизнь.

Мозг начал хаотично собирать мозаику в рисунок, который он представит Повелителю. Дополнительное Охранное позволило ему оказаться тут до того, как преступники сбегут. Он не поймал всех, но смог изобличить предателя. Роули напал, и он бросил Убивающее чисто машинально. Возможно, Темный Лорд накажет его слабым Круциатусом из-за упущенной возможности узнать, кто были остальные двое преступников, но это не смертельно.

Да, с точки зрения рациональности, избавиться от Роули было бы правильно.

Но с недавних пор рациональность перестала быть единственным мерилом при принятии Антонином решений. Теперь логика мешалась с эмоциями, и это превращалось в такой запутанный микс, что выделить что-то одно возможности не было.

Поэтому он медлил. Как мог Антонин заглушал голос сердца, толкая себя в сторону сухого расчета.

Проблемы уйдут со взмахом палочки. Нужно произнести всего два слова. Это легко, почти не требует усилий. В какой-то степени это даже милосердно – быстрая смерть.

Где-то наверху послышались шаги и голоса. Похоже, министерские защитные чары сработали, когда он разнес решётку. Охрана скоро будет здесь.

Больше медлить нельзя.

Пальцы руки, в которой была палочка, начали ныть от напряжения.

Их всегда было двое. Они держались особняком. Негласная элита Пожирателей Смерти. С Роули он мог говорить о том, чем с другими делиться было опасно. Они прикрывали друг друга. Помогали друг другу. Роули был ему отличным советчиком, поддержкой.

Он заглянул в наполнившиеся искренней благодарностью глаза своего напарника, когда тот понял намерение Долохова. Он смотрел как на спасителя на того, чья рука сейчас разорвет нить его жизни.

Это невыносимо. Ну почему все должно было сложиться именно так? И именно теперь, когда он осознал, что, как и в случае с грязнокровкой, то, что он не надеялся когда-нибудь получить из-за своего происхождения, было все эти годы буквально перед носом.

Их было двое… А через пару секунд он снова останется один в лживом, лицемерном кругу Пожирателей смерти. Одинокий воин посреди гребаного поля, усеянного сорняками.

Голоса были все ближе. Кажется, он слышал Яксли, подгоняющего охранников.

Последний шанс.

Роули мягко улыбнулся, всем своим видом показывая, что он готов принять свою судьбу.

Сердце ударилось о грудную клетку, Долохову еще никогда не было настолько тяжело дышать.

И все-таки слабак.

Не медля больше ни секунды, Антонин вытащил из кармана палочку Роули и бросил ему. Торфинн поймал древко, его глаза расширились. Он приоткрыл рот с явным намерением сказать что-то, но с его губ не сорвалось ни звука. Похоже, он начисто лишился дара речи от шока.

– Я все разгребу. Ты молчи, – произнес Антонин, его голос был металлическим.

Все, что мог сейчас сделать Роули, это лишь кивнуть.



Яксли первым влетел в Блок предварительного содержания. Палочка вскинута, глаза горят, как у коршуна перед атакой. Следом за ним через разбитую заклинанием решетку проскользнуло шестеро охранников. Последними на пороге появились Малфой и Кэрроу.

Этих каким ветром занесло?

– Вы припозднились, шоу уже закончилось, – с непроницаемым лицом проговорил Долохов, смерив Яксли снисходительным взглядом.

– Что ВЫ тут делаете? – Яксли продолжал удерживать палочку в режиме боевой готовности, переводя настороженный взгляд с Антонина на Торфинна и обратно.

– А ты как думаешь? Твою работу, разумеется, – язвительно отозвался Антонин.

– Что здесь произошло? – уже не так уверенно, как раньше, спросил Яксли.

– Произошло то, о чем я тебя неоднократно предупреждал, Корбан, – будничным тоном ответил Антонин, кивнув на распахнутую настежь дверь, ведущую к камерам. – Орден проник в Министерство и украл троих пленников. Пока троих. Потому что, я уверен, они еще вернутся. Ведь ты устроил тут проходной двор.

Сколько Антонин его знал, Корбан Яксли почти всегда выглядел, как каменное изваяние. Его умению держать безэмоциональную маску Долохов даже завидовал. Но когда Яксли посмотрел на дверь, можно было наблюдать, как камень крошится, обнажая страх, охвативший его после осознания всего масштаба катастрофы.

– Что? – спросил Яксли слабым, слегка осипшим голосом. – Это не… Не может этого…

Впервые Антонин наблюдал взволнованного Яксли, и, надо признать, это его слегка позабавило.

– Скажи, Корбан, как долго нужно проработать в Министерстве, чтобы подцепить эту вашу специфическую заразу? – Антонин деланно задумался. – Ну, знаешь, ею еще болел бывший министр…. Эту излишнюю самоуверенность на грани тупости, заставляющую отрицать очевидное. Я спрашиваю, потому что хочу точно знать, когда нужно отсюда свалить, чтобы уберечь себя от этого. Через сколько лет ты начал ощущать первые симптомы?

Яксли никак не ответил на насмешку Долохова. Неудивительно. Ему явно было не до этого. Темный Лорд склонен жестоко наказывать за подобные промахи. А оправданий у Яксли нет. И вину свалить не на кого, ведь в попытках показать Повелителю свою незаменимость, он буквально зациклил весь процесс организации боев на себя, самолично контролируя каждую мелочь и принимая абсолютно все решения, вплоть до вариантов освещения арены и выбора еды, которая должна была подаваться в гостевых фуд-кортах.

Ждать реакции Темного Лорда на сложившуюся ситуацию оставалось не долго. Антонин посмотрел поверх головы Яксли – по лестнице неторопливо и в свойственной ему величественной манере спускался Повелитель. Следом за ним, с горящими от, очевидно, переполнявшей его радости глазами шел Макнейр.

Крыса уже успела настучать.

Едва Волдеморт появился в поле зрения присутствующих, несколько самых молодых охранников подобострастно рухнули на колени, все остальные учтиво склонили головы. Темный Лорд прошел в центр помещения, туда, где стояли Яксли и Долохов с Роули и, окинув беглым взглядом окружающую обстановку, спросил:
– И каковы наши потери?

Силясь сохранить остатки уверенности в себе, Яксли проговорил:
– Трое пленных, Повелитель. Долохов уже был здесь, когда мы пришли. Сказал, что это был Орден.

Антонину стоило огромных усилий удержать на лице непроницаемую маску. Сердце в очередной раз за эти полчаса ударилось о грудную клетку, отдавшись болью.

Темный Лорд хмыкнул.

– Признаться, я слегка в недоумении, Корбан, – в его голосе отчетливо слышалось наигранное удивление. – Если мне не изменяет память, во время подготовки мероприятия ты уверил меня, что с точки зрения безопасности тобою предприняты все меры предосторожности.

– Повелитель… Я… Это не… – Яксли отчаянно пытался подобрать слова, но, похоже, за эти пару минут панический ужас успел охватить его целиком, сбивая с мысли еще на подходе.

– Не надо, Корбан. Я уже в достаточной степени разочарован, – Темный Лорд смерил того жестким взглядом, и Яксли тут же смолк. – Что до тебя Антонин, – Волдеморт перевел взгляд на Долохова, – могу я узнать, каким образом тебе удалось оказаться тут раньше остальных и почему ты уверен, что это был именно Орден?

– Я не уверен, Повелитель, это лишь предположение, – Темный Лорд не выдал никакой реакции, продолжая смотреть на Антонина внимательным взглядом. – Мое мнение – никто, кроме орденовцев, не оказался бы настолько глуп, чтобы пойти на подобную авантюру. И Вы знаете, Повелитель, что я всегда крайне осторожен. Я посчитал необходимым наложить дополнительное Охранное на дверь. Для подстраховки.

– Значит, чары сработали, и ты пришел сюда, – с расстановкой проговорил Темный Лорд. – Почему не сообщил об этом никому? Не взял подмогу?

– Дело в том, что я пошел проверить пленных до того, как сработали чары. Мы с Роули просто решили проветриться и заодно убедиться, что все…. в порядке.

– Роули покинул трибуны за несколько минут до тебя, Долохов, – подал голос Макнейр.

Ублюдок.

Антонин перевел на него ледяной взгляд, и тут услышал за спиной спокойный голос Торфинна:
– Я заходил в уборную, Уолден. Показать тебе воспоминания о том, что я там делал, в качестве доказательства?

Макнейр скривился и проговорил себе под нос:
– Обойдусь.

– И сколько же было преступников? – спросил Темный Лорд.

– Двое, Повелитель, – отозвался Долохов.

Плохой ответ, хорошо бы было увеличить численность врагов хотя бы до шести, но это проблематично из-за долбанных отслеживающих чар, фиксирующих магическую энергию каждого входящего в Блок. Нет, названная численность присутствующих в помещении должна совпадать с реальной, каким бы постыдным это не выглядело сейчас.

– Вот как? – голос Волдеморта прозвучал удивленно, но Долохов понимал, что это лишь очередное притворство. Они все еще под подозрением. – Два моих лучших солдата не смогли справиться с двумя противниками?

– У них был порт-ключ, Повелитель, – невозмутимо сказал Антонин. – Мое Охранное сработало, когда мы были на полпути. Из-за ограничения на аппарацию в этом Блоке нам пришлось бежать. Преступники освободили пленников за эти несколько минут, и переместились сразу же, как мы оказались тут. Мы не успели ничего сделать.

– Досадно, – задумчиво проговорил Темный Лорд. – Как я вижу, у нас явные недоработки в системе защиты здания. Думаю, Антонин, я поручу тебе найти все дыры и залатать.

Долохов кивнул.

– Как прикажете, Повелитель.

– Несмотря на этот мелкий промах, твоя предусмотрительность меня радует, – добавил Волдеморт. – Я тобой доволен. Чего не могу сказать о твоем напарнике.

Темный Лорд посмотрел на Роули, и Долохов обернулся, его рука непроизвольно сильнее сомкнулась на палочке.

– Весьма прискорбно, что ты, Торфинн, допустил проникновение преступников в здание, – продолжил Волдеморт. – Ведь они не могли пройти сюда никак иначе, кроме как через систему досмотра, за которую отвечал ты.

– Я прокололся, Повелитель, – произнес Роули.

– Верно, – констатировал Темный Лорд. – И, полагаю, ты согласишься со мной, что заслужил наказание? В конце концов, ты же понимаешь, что это не моя прихоть, а попытка помочь тебе закрепить негативный опыт и снизить вероятность повторения подобной ошибки.

– Да, Повелитель, – Роули не подал виду, но Антонин почти на физическом уровне ощущал, как тот напрягся.

– Антонин, – Волдеморт перевел взгляд на Долохова, – Торфинн – твой напарник, и, я думаю, будет правильно, если именно ты применишь Круциатус.

– Конечно, Повелитель.

Почти механически Антонин взмахнул палочкой, отправляя луч проклятья в грудь Роули. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он наблюдал, как напарник корчится на полу с криком боли. Долохов понимал мотивы Повелителя, когда тот приказал именно ему исполнить наказание. Темный Лорд всячески препятствовал образованию мало-мальски дружественных связей между его подданными. Вероятно, это была паранойя, страх, что соратники объединяться против него. Волдеморт активно поддерживал распри, если таковые возникали сами по себе, и вбивал между Пожирателями клин, если видел, что те начинали сближаться больше, чем было необходимо для дела.

– Я думаю, этого достаточно, – сказал Темный Лорд через пару минут, и Долохов опустил палочку.

Торфинн перевернулся на спину, тяжело дыша.

– Антонин, изучи систему безопасности Министерства и представь мне к пятнице отчет с твоими предложениями по улучшениям, – произнес Волдеморт, не обращая никакого внимания на Роули, который уже начал медленно подниматься на ноги.

Долохов молча кивнул.

– И последнее, что я хотел бы сделать перед уходом, – вальяжно развернувшись, добавил Волдеморт.

Яксли успел лишь вздохнуть, когда его настиг сиреневый луч, вырвавшийся из палочки Темного Лорда. Сначала, казалось, ничего не произошло, но вдруг Пожиратель вскрикнул и посмотрел на свою левую руку. С ужасом присутствующие наблюдали, как один за одним пальцы на ней стали с хрустом ломаться, а когда все они вывернулись в несвойственном им положении, хрустнуло и запястье.

Выдержка Яксли поразила Долохова, тот стойко вытерпел наказание, плотно сомкнув губы, очевидно, чтобы не позволить крику вырваться наружу.

– Ты не будешь лечить руку, пока я тебе не разрешу, Корбан, – жестко сказал Темный Лорд.

– Д-да, Повелитель, – подавляя стон, сбивчиво проговорил Яксли.

– И не будешь применять обезболивающие. Ни в каком виде, – добавил Волдеморт.

Глаза Яксли расширились, на лбу выступил пот.

– Но, Повелитель, как же я…

– Это наказание, Корбан. Оно должно быть ощутимым, чтобы смысл впечатался в сознание, – прервал его Темный Лорд, а потом произнес с угрозой в голосе: – И я очень рекомендую тебе не нарушать мой приказ. В ином случае, эта боль покажется тебе сущей ерундой по сравнению с тем, что я сделаю с тобой после.

– Да, Повелитель, – проговорил Яксли, отчаяние явственно читалось в его глазах.



– У тебя мощный Круциатус, почти как у Темного Лорда, – произнес Роули, как только они аппарировали в холл поместья Долохова.

Ломота в мышцах все еще давала о себе знать, постэффект от Круциатуса обычно длился около часа, а то и двух. Торфинн обхватил себя рукой в попытке облегчить боль, сдавливая мышцы в районе ребер.

– Хватит ныть, Финн, я применил заклятье в полсилы, – недовольно скривившись, произнес Антонин и направился в гостиную.

– В полсилы? Ты ведь шутишь, да? – Роули проводил Долохова неверящим взглядом, а потом, так и не получив ответа, нервно хохотнул. – Великий Салазар… Я, конечно, знал, что ты сильный, но никогда не думал, что настолько, – добавил он, двинувшись следом за напарником.

– Лесть тебе не поможет, Финн, – не оглядываясь, бросил Антонин. – Я все еще еле сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе. Так что не беси меня.

Мужчины прошли в малую гостиную и опустились в кресла у камина.

– Руна! – крикнул Долохов, и в комнате материализовалась эльфийка. – Принеси огневиски и… захвати для Роули обезболивающее, которое я обычно пью.

Эльфийка посмотрела на Торфинна.

– Привет, Руна, – дружелюбно улыбнувшись, произнес Роули.

– Ох, мастер Торфинн…. Руна сейчас принесет зелье и приготовит ореховый суп, который мастер Торфинн любит.

– Спасибо, Руна, – сказал Роули, и эльфийка, щелкнув пальцами, исчезла.

– Почему тебе она сама что-то предлагает, а для меня все делает только по приказу? – с недовольством спросил Антонин.

– Я не знаю, Тони. Боится твоего гнева, наверное, – ответил Роули, а потом добавил: – Как и все мы.

Долохов одарил собеседника свирепым взглядом в ответ, но глубоко в душе он чувствовал как каменная плита, постоянно давящая на него почти всю его жизнь, разрушается, с каждым отпавшим кусочком давая ему возможность дышать все свободнее.

Торфинн здесь, шутит. И со стороны казалось, что все как обычно. Но все было совсем иначе.

Теперь их действительно двое. Он больше не один.

Это был правильный выбор.

Через пять минут вернулась Руна. Эльфийка поставила на журнальный столик бутылку огневиски и два граненых стакана, затем передала Роули обезболивающее зелье и, сообщив ему, что суп будет готов через полчаса, снова испарилась.

– Тони, я должен сказать… – начал Торфинн, когда Антонин разлил алкоголь по стаканам.

Долохов не дал ему закончить, движением ладони призывая замолкнуть. Затем он посмотрел на дверь и, улыбнувшись, повышенным голосом произнес:
– Я знаю, что ты за дверью, лапонька. Зайди сюда, пока мы с Роули не пришли за тобой сами.

Дверь скрипнула, приоткрываясь. Гермиона несмело проскользнула в образовавшийся проем. Оказавшись в гостиной, она сначала бросила неловкий взгляд на улыбающегося Роули, а потом посмотрела на Антонина и произнесла извиняющимся тоном:
– Я не собиралась подслушивать.

– Конечно, собиралась, – с ухмылкой сказал Долохов.

Гермиона нахмурилась.

– Я просто хотела узнать, как прошло… м… мероприятие…

Антонин хмыкнул.

– Полагаю, для тебя все прошло замечательно, а для Темного Лорда – не очень, – ответил он.

– Для меня? В каком см….

– Трое рабов сбежали.

В глазах грязнокровки на секунду загорелась радость, которую она тут же поспешила спрятать, скосив глаза в сторону.

Пару секунд взгляд Гермионы бегал по комоду, стоящему у стены справа от нее, а потом девушка снова посмотрела на Долохова.

– Мне жаль, – выдавила она.

– Мы с тобой вроде бы договорились быть честными друг с другом, лапонька, – мягко улыбнувшись, произнес Долохов.

Гермиона выдохнула и, замешкавшись на секунду, все же решилась спросить, попытавшись придать лицу как можно более безразличное выражение:
– А кто сбежал?

Долохов вопросительно посмотрел на Роули. Они обменялись странными взглядами и Роули, повернувшись к Гермионе, ответил:
– Анджелина Джонсон, Невилл Лонгботтом и еще один парень, имени которого я не знаю.

Гермиона со всей силы сжала одну из рук в кулак, ногти впились в кожу на внутренней стороне ладони, доставляя неприятные ощущения, позволившие ей подавить всплывающую на лице улыбку.

– А как… – начала она.

– Мы с тобой поговорим позже, лапонька, – прервал ее вопрос Антонин. – Сейчас мне нужно кое-что обсудить с Роули. Оставь нас. Пожалуйста.

Гермиона кивнула и, молча развернувшись, направилась к двери.

– И не пытайся подслушивать, – бросил ей вслед Долохов. – Я все равно наложу на комнату заглушку.

Когда девушка скрылась за дверью, Антонин взмахом палочки применил заглушающие чары.

– Мне нужен рассказ во всех подробностях, Финн, – произнес он, взяв в руку стакан с огневиски. – Я должен понимать, насколько дурно пахнет то дерьмо, в которое я собственноручно втянул себя по твоей милости.

Улыбка исчезла с лица Роули, и он, посмотрев на огонь, потрескивающий в камине, произнес:
– Для начала позволь мне повторить то, что я уже говорил тебе в Министерстве, – Торфинн перевел взгляд на напарника: – Я не работаю на Орден. Наше взаимодействие было разовым взаимовыгодным мероприятием.

– Ну, их выгоду я понимаю, – сказал Долохов. – А в чем твоя?

Торфинн мягко улыбнулся.

– А вот это уже часть моей истории, – произнес он. – То, что я сделал сегодня – это последствие произошедшего два года назад. Весной девяносто шестого, когда Темный Лорд активно вербовал сторонников, нас с Мальсибером он отправил привлечь в наши ряды Адриана Дампси, министерского чинушу, отвечавшего за контроль над несовершеннолетними волшебниками.

– Да, я помню, – Долохов кивнул. – Старый хрен смог отбиться и сбежать.

– Ага, – Роули усмехнулся. – Старик ждал нас. Он наложил на свой дом взрывное заклятье, которое рвануло сразу же, как мы преодолели защитный барьер. Я успел аппарировать, но задело меня все равно неслабо. Помимо того, что в меня вошло несколько осколков, еще и Взрывное оказалось с сюрпризом – выкачало из меня кучу магической энергии. Сил хватило на перемещение километров на сто, не больше, – Торфинн выдохнул и глотнул огневиски. – В общем, я оказался в каком-то маггловском пригороде. Повезло, что уже смеркалось, на улице было пусто, и меня никто не заметил. Как показало Направляющее, до границы с нашим миром было чертовски далеко. Пешком было не дойти, на аппарацию энергии не было. Единственный выход, который мне виделся в тот момент – наложить на какого-нибудь маггла Империус и заставить отвезти к границе на этой их железяке на колесах. Но, как оказалось, я переоценил свои возможности в тот момент…



1996 год

Он приложил руку к животу и направился к ближайшему дому. Судя по тому, что льняная рубашка была вся мокрая, раны были явно глубокие и сильно кровоточили. Торфинн постарался ускорить шаг. Еще не хватало умереть от потери крови посреди маггловского городка.

Из дома, к которому он приближался, вышла девушка. В руках она держала пакет, как он предположил, с мусором. Торфинн прошел сквозь кустарники, расположенные метрах в пяти от места, где стояла незнакомка, и она его заметила.

Не медля ни секунды, Роули вскинул палочку и произнес заклинание. Но оно, почему-то не сработало. Он повторил наговор, но с ужасом осознал, что с губ слетает не заветное «Империус», а какая-то мешанина из букв.

Это нехорошо. Сознание начинает покидать его.

Девушка двинулась к нему, покачиваясь из стороны в сторону, словно маятник.

Так, стоп. Это не она покачивается, это у него перед глазами все поплыло.

Вот же дьявол! Он крепко влип.

Земля стала уходить из-под ног, и Торфинн боком упал на тротуар.

«Сэр, что с Вами? Вы ранены?», – услышал Роули сквозь шум в ушах, а потом теплая рука прикоснулась к его лбу.

– Убери руки, жалкая маггла, – проговорил он.

Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в темноту, было миловидное смуглое лицо, настороженно изучающее его.

Некоторое время спустя…

Он по-прежнему лежит. Хреново. Сколько он был в отключке? Вряд ли долго, иначе бы кто-то из магглов уже давно вызвал либо маггловских авроров… Этих… полицейских… Либо целителей. И его, скорее всего, попытались бы привести в чувство. А что если они пытались, и просто не сработало? Боль уже не такая выраженная. Возможно, он в больнице и ему оказали помощь? Вдвойне хреново. Как теперь выбраться отсюда, не привлекая внимания?

Роули распахнул глаза, и яркий свет резанул по ним, заставив мужчину прищуриться. Привыкнув к свету, он бегло оглядел помещение, в котором находился.

Судя по обстановке, он точно все еще в маггловским мире. Комната была довольно просторная (для маггловского жилища, разумеется). Рядом с диваном, где он сейчас лежал, стоял стеклянный журнальный столик на резных деревянных ножках, а напротив два кресла. Торфинн увидел источник того света, что ослепил его поначалу – в углу стоял торшер. У дальней стены располагались книжные полки, забитые различными книжонками и какими-то мелкими фигурками до предела.

Кто-то из магглов притащил его в свой дом. Зачем?

Надо уйди до того, как «спасители» заявятся.

Торфинн приподнялся на локтях, но из-за резкой боли в груди вынужден был с тихим стоном опуститься обратно на мягкий диван.

– Тебе лучше не шевелиться – растревожишь рану.

Роули начал блуждать взглядом по комнате в поисках источника звука. Позади скрипнула половица, и в поле его зрения показалась девушка. Она подошла к креслу и села на массивный подлокотник.

Смуглая кожа, средней длины волосы цвета темного шоколада, круглое, миловидное лицо и выразительные карие глаза. Не будь она никчемной магглой, Роули сказал бы, что эта девушка прекрасна.

– Долго я был без сознания? – спросил он.

– Около пяти часов, – ответила девушка. – Ты потерял немало крови. И я вытащила из тебя два довольно крупных осколка стекла – один был в груди, другой – в животе. Жизненно важные органы, к счастью, не были задеты, и достаточно было просто продезинфицировать и зашить раны.

Роули снова приподнялся и окинул взглядом туловище – его торс плотно облегали бинты.

– Ты – целительница?

– Ординатор в местной больнице, – произнесла она, а потом добавила то, что заставило Роули напрячься: – А ты, судя по наличию палочки, волшебник?

Его глаза округлились, а челюсти сильно сжались. Внутри поднялась волна адреналина, давшая ему ложное ощущение уверенности в своих физических возможностях. Он заставил весь организм мобилизоваться, готовясь броситься на девушку при первом же ее подозрительном движении.

– Кто ты такая? – резко спросил он, принимая сидячее положение. – Сквиб?

Девушка фыркнула, на ее лице отразилось раздражение.

– Это деление по статусам крови просто омерзительно. В немагическом мире подобное называется фашизмом.

– Значит, маггла, – констатировал Торфинн, полностью проигнорировав выпад девушки. – Тогда откуда ты знаешь про волшебников?

– Вторая жена моего папы – волшебница. И ее дочь тоже.

Роули хмыкнул.

Пора валить отсюда, пока ведьмы не вернулись домой. Но сначала нужно стереть память девчонке. Так, а где…?

– Где моя палочка?

– Ну, ты выглядел не слишком дружелюбно, когда направлял ее на меня, и я решила ее спрятать, от греха, – с самодовольной улыбкой ответила девушка.

– Глупая маггла! – яростно вскрикнул Торфинн. – Да я тебя голыми руками скручу!

С намерением реализовать угрозу, Роули рванулся с дивана, но снова острая боль заставила его вернуться на прежнее место.

– Оно и видно,– с сарказмом проговорила девушка и добавила: – Ты же едва сидеть можешь.

Торфинн шумно выдохнул, вложив в это действие всю злость, которая сейчас клокотала в нем.

– У тебя швы разошлись, – ее лицо вмиг стало серьезным. – Придется заново обработать раны и сменить повязки.

Торфинн опустил глаза и заметил, что бинты пропитались кровью.

Девушка спрыгнула с подлокотника и так быстро покинула комнату, что он не успел ничего возразить. Возможно, будет лучше позволить ей залечить его раны. В конце концов, даже когда в его руках снова окажется волшебная палочка, она будет бесполезна в этом деле, ведь он так и не овладел целительной магией.

К тому же открытым остается вопрос, как добраться до точки аппарации или хотя бы до границы с магическим миром. Империус на девчонку наложить не получится – обычно магия внутри него горела пожаром, сейчас же она ощущалась едва заметным огнивом. Ему требуется больше времени на восстановление. Значит, придется идти к границе пешком, а в таком состоянии он точно на это не способен.

Девушка вернулась через пару минут, держа в руках бинты, изогнутую иголку с ниткой и какую-то прозрачную емкость с бесцветной жидкостью внутри. Положив все на журнальный столик, она взяла стоящую у стены табуретку и, поставив ее рядом с диваном, села напротив Роули.

Отработанными движениями девушка удалила старые бинты и, бросив их на пол, взяла в руки емкость. Мужчина подозрительно покосился на девушку, когда она откупорила пузырек и стала обильно пропитывать скомканную ватку жидкостью из него.

– Что это? – спросил он настороженно, когда девушка потянулась рукой с ватой к его ране.

– Антисептик, – ответила она, а когда Торфинн недоуменно нахмурился, пояснила: – Чтобы инфекция не попала, и рана не загноилась. И придется потерпеть, будет щипать.

Не успел Торфинн опомниться, как жгучая боль пронзила рану на груди.

– Проклятый Годрик! – ругнулся он. – Магглы что настолько тупы, что не могут изобрести зелье, которое не будет доставлять новую порцию боли пациенту, которому и так хреново?

– Для представителя титульной расы, ты какой-то слишком чувствительный, – ее лицо не выражало совершенно никаких эмоций, но сам контекст сказанного был с явной насмешкой. – Как думаешь, если маггловские дети способны вытерпеть эту боль без нытья, великому волшебнику это под силу?

Торфинн бросил полный ненависти взгляд на девушку, продолжающую с непроницаемым лицом обрабатывать его раны. Он невольно посмотрел на ее руки и поразился, как эта хрупкая девочка смогла дотащить его до дома, пока он был в бессознательном состоянии. А может она тут не одна?

– Как ты смогла занести меня в дом? – спросил он, насторожившись.

– Волоком, конечно, – ответила она, не глядя на него. – Я слабая только с виду. Знаешь, сколько раз за смену в больнице мне приходится переворачивать пациентов на кровати, помогать им встать или пересесть в кресло? Под этой тонкой кожей мощная мускулатура.

Торфинн с трудом подавил улыбку.

– Когда вернутся твои родственники?

– Под родственниками ты понимаешь моих мачеху и сестру? – уточнила она, пронзив его быстрым взглядом, а затем снова сконцентрировавшись на ранах. – Ведь опасность для тебя представляют только они.

– Без палочки мне и рядом с твоим отцом-магглом небезопасно. Как он отреагирует, когда вернется и увидит меня тут?

– Об этом можешь не переживать. Родители в отъезде на все выходные. А сестра в школе-пансионе. Сегодня тут только ты и я.

Роули прищурился.

– Зачем ты вылечила меня? Да еще и в дом принесла. Ты не боишься? – спросил он. – Ведь ты совсем меня не знаешь. Вдруг я опасен?

Девушка мягко улыбнулась. Закончив с перевязкой раны на груди, она приступила к той, что была на животе.

– Судя по тому, что ты пытался применить ко мне заклинание, перед тем как отключился, ты, скорее всего, действительно опасен. Да и татуировка твоя не вызывает доверия, – ответила она, и мужчина непроизвольно бросил взгляд на левое предплечье. – Но папа говорит, что у меня нет инстинкта самосохранения. Пожалуй, так и есть. Вероятно, если бы он у меня был, я бы не пошла волонтером в тюремный госпиталь.

Роули вскинул брови.

– Тюремный госпиталь? Серьезно?

– Ну да. Кто-то же должен это делать. К тому же, думаю, это хорошая практика. Чтобы стать профессионалом, я должна уметь найти подход к разным пациентам, как считаешь?

Роули ничего не ответил, и девушка, вздохнув, продолжила:
– Я не могла бросить тебя там. Помогать раненым – это мой долг, как врача. Конечно, правильнее было бы вызвать скорую. Но в нашу глушь они бы долго добирались, а ты истекал кровью, тебе требовалась срочная помощь. Скорой ты мог бы просто не дождаться.

Роули отвел взгляд в сторону. Это было так странно – просто общаться с магглой, позволять ей прикасаться к тебе. Отец учил его, что магглы – это такие человекоподобные животные, которые слишком глупы, чтобы осознать, где их место, поэтому им это место нужно показать силой. Девушка, что сидела сейчас перед ним, была не особо похожа на животное. Она определенно знала себе цену и не считала себя ниже волшебников, при этом глупой ее назвать было нельзя. А еще в ней было столько достоинства, что чистокровная леди позавидовала бы. И Роули не мог отрицать – девушка была интересной.

Признаться, он начинал понимать, как чистокровные оказывались в паутине немагов. Особенно если эти немаги были хоть в половину так же привлекательны, как эта смуглянка.

Больше они не говорили. Роули просто наблюдал за ней, а девушка, возможно сдерживаясь, а возможно ей действительно было все равно, без толики смущения под его пристальным взглядом перевязывала раны, ни разу не посмотрев ему в лицо.

– Я закончила, – сказала она, наконец, закрепив последний бинт вокруг туловища мужчины.

– И что теперь? – спросил он, напрягшись вновь.

– Думаю, тебе не мешает поесть, а потом еще немного вздремнуть. И утром можно выдвигаться.

Торфинн неверяще тряхнул головой.

– Ты что, позволишь мне просто уйти?

Собеседница подарила Роули насмешливую улыбку и произнесла:
– Знаешь, возможно, другие девушки так очаровываются тобой, что не хотят отпускать. Но я не настолько легкомысленная. Утром я отвезу тебя, куда скажешь. Родители уехали на такси, так что папина машина в нашем распоряжении.

– Но почему нельзя поехать прямо сейчас? – спросил Торфинн с нажимом.

Девушка встала с кресла.

– Потому что с освещением на дорогах у нас не очень, и ночью ездить небезопасно. Мы выедем на рассвете, – отрезала она, а потом добавила: – Пойду подогрею суп. Надеюсь, ты любишь куриный, потому что другого все равно не будет.

Роули озадаченно посмотрел девушке вслед. В какую игру она играет? Наверное, она потребует что-то взамен позже. Знать бы, где она спрятала палочку, тогда не пришлось бы церемониться с ней. Он мог бы просто уйти. А теперь ему придется терпеть ее компанию еще несколько часов.



– Как она и обещала, утром мы поехали к границе и…. Эээ, спасибо, Руна, – Роули взял с подноса, принесенного эльфийкой, тарелку с ореховом супом.

– Мастер Торфинн должен съесть все, чтобы быстрее излечиться, – с серьезным видом сказала Руна.

Роули подыграл и с таким же серьезным выражением лица ответил:
– Как скажешь, Руна.

Когда эльфийка исчезла, Торфинн отхлебнул две ложки супа и продолжил рассказ:
– Она сказала, что дорога займет около полутора часов, и я уже морально готовился к долгой скучной поездке. Но…. Я не знаю, как так получилось… Мы проговорили все это время. Я даже представить не мог раньше, что с магглой можно вести такую интересную беседу на разные темы. Знаешь, она не похожа ни на одну знакомую мне девушку. Она не смотрит на меня снизу вверх, потому что я из «Священных двадцати восьми», как это делают многие полукровки, и не изображает, как многие чистокровные…. знаешь, эту нарочитую чванливость, будто им нет дела до того, что я о них думаю. Она такая…

– Настоящая, – продолжил Антонин.

Роули удивленно моргнул, и Долохов понял, что попал в точку.

– Да… Это именно то, что я хотел сказать, – проговорил Торфинн.

– Ну не все ж тебе мои мысли читать, Финн, – усмехнулся Долохов и, опасаясь, что Роули поймет причину его проницательности, поспешил отойти от темы: – Сейчас угадаю, когда вы приехали к границе, память ты девчонке так и не стер?

– Я собирался. Но она хитрая оказалась. Высадила меня, отъехала метров на сто и выбросила палочку из окна. Я пока доковылял до того места, где она лежала, девчонки уже и след простыл. А на перемещение сил пока не набралось.

– Ну, ты мог аппарировать к ней домой позже. Скажем, через день или два.

Роули кивнул.

– Я так и сделал.



1996 год

Такой же спокойный вечер, на улице ни души. Лишь хрупкая фигурка с таким же пакетом, как и в прошлый раз.

– Похоже у меня дежавю. Где-то я уже видела эту картинку, – произнесла она, улыбнувшись, когда он подошел ближе.

Он ничего не ответил, продолжая удерживать направленную на нее палочку и готовясь произнести заклинание.

– Неужели пришел отблагодарить меня за спасение твоей жизни? – продолжила она, перекинув пакет через плечо. – Лучше поздно, чем никогда, да?

– Я не сделаю ничего плохого. Просто сотру тебе память о нашей встрече, – смог он выдавить из себя.

– Хм. Знаешь, не могу сказать, что знакомство с тобой – это один из тех эпизодов, которые хочется забыть и никогда не вспоминать. Напротив, это было… хм… приятно. Но если ты считаешь иначе. Что ж…

Она отвела глаза в сторону.

– Я не считаю иначе, – ответил он, и девушка снова посмотрела на него. – Но я должен это сделать. Так будет правильно.



– В общем…– Роули выдохнул.

– Ты не смог, – констатировал Антонин.

– Да, не смог, – подтвердил Торфинн. – Я просто… Не знаю… В ее взгляде, когда она смотрела на меня, было что-то настолько… притягательное, что я просто не мог смириться с мыслью, что сейчас сотру это навсегда. И я ушел. А затем… Поверь, Тони, я действительно старался забыть ее, отвлечься… Пытался бороться с этим наваждением… Но вопреки всем усилиям, меня продолжало тянуть к ее дому… Будто я был под гребаной Амортецией. Однажды меня так накрыло, что я и, правда, начал предполагать какое-то магическое вмешательство. Даже сходил в Св.Мунго, чтобы убедиться. Но это была не магия. Это был просто я. Я запал на нее, как подросток. Приходил вечерами к ее дому и ждал, пока она выйдет. А она, знаешь, будто бы тоже ждала меня. Каждый раз, перед тем как войти в дом, она окидывала взглядом окрестности… Я не показывался… Месяцами… А потом все же не выдержал и вышел к ней…. Заговорил с ней и… все закрутилось.

– Потрясающе, – Антонин сделал очередной глоток огневиски. – Меня постоянно грузил возможными последствиями привязанности к грязнокровке, пока сам мутил с магглой.

– Тони, я…

– Как я понял, – оборвал напарника Антонин, – эта… Анджелина Джонсон и есть ее сводная сестра? И твоя маггла вывела тебя на Орден, чтобы вы смогли провернуть эту авантюру сегодня, – Торфинн кивнул. – Ты будто герой бульварного романа, Роули, – с издевкой отметил Антонин, и тот улыбнулся. – Я одного взять в толк не могу. Зачем ты вообще сегодня там засветился? Мог бы просто сказать им пароль и остаться в тени.

Роули поджал губы, а потом все же произнес:
– Я наделся сделать то, в чем в итоге преуспел ты – выставить себя предусмотрительным, что я якобы пришел проверить безопасность, наткнулся на врагов, но не успел отбить пленников.

– И нахрена тебе это нужно было? – спросил Антонин, вскинув брови.

– Чтобы выделиться и попасть в Совет законодателей. Я полагал, что высокая должность поможет мне обеспечить ей защиту… Ведь Темный Лорд собирает армию не просто так. Это лишь вопрос времени, когда он направит юнцов, которых ты тренируешь, и созданных им монстров через границу, к магглам.

Антонин рассеянно потер рукой левый висок.

– А ведь у меня уже паранойя стала развиваться. Я, правда, начал думать, что ты собираешься подсидеть меня, – произнес он. – Но почему тогда ты мне ничего не рассказал?

– Я не мог, Тони… – сказал Роули, – Как я уже говорил, я считал тебя другом. Но я не был уверен, считаешь ли ты также.

Антонин сдавил пальцами переносицу, на пару секунд прикрыв глаза, а потом посмотрел на Торфинна напряженным взглядом.

– Ты что, правда, думал, что я заложу тебя?

– Я допускал такую возможность, – Антонин демонстративно усмехнулся, и Торфинн поспешил добавить: – Но с очень низкой вероятностью и лишь потому, что я должен был учесть все варианты. Если бы это касалось только меня, я не побоялся бы раскрыть любую правду, но мне надо заботиться не только о своей безопасности. В конце концов, ты только что сказал, что тоже стал сомневаться во мне.

Долохов залпом опустошил граненый стакан.

– Что ж, – произнес он, – теперь, похоже, безопасность твоей магглы будет моей заботой. Судя по сегодняшней реакции Темного Лорда, пост он мне отдаст, и спрашивать о моей заинтересованности не намерен.

Губы Торфинна растянулись в грустной улыбке.

–Ага. С Темным Лордом так всегда, – произнес он. – Либо принудительно, либо добровольно-принудительно.



– Выпьешь что-нибудь? Есть неплохое вино трехсотлетней выдержки, – произнес Драко, когда они с Амикусом вошли в просторную залу поместья Малфоев.

– Всегда поражался тому, как вы, Малфои, умеете ненавязчиво пускать пыль в глаза, – Кэрроу усмехнулся и добавил: – Да, конечно, я не откажусь.

Амикус опустился в кресло, пока Малфой подошел к журнальному столику и, откупорив стоящую на нем бутылку, разлил вино по бокалам.

– Так в чем твой план, Драко? – приняв бокал из рук юноши, спросил Кэрроу.

Драко сделал глоток вина и перекинул ногу на ногу, вальяжно развалившись в кресле.
– Знаешь, Амикус, прежде чем я выложу все карты на стол, я хочу узнать твои мотивы, – произнес он. – Конечно, я как никто другой понимаю тебя. Потеря близкого человека… в любом из смыслов… Это трагедия… Но неужели твоя ненависть настолько сильна, что ты готов так рисковать? Ведь, в отличие от меня, тебе не за кого бояться, кроме самого себя…. Или нет? – Драко пронзил собеседника заинтересованным взглядом.

Амикус покрутил в руке бокал, наблюдая, как свет от огня из камина переливается по стеклу. Может ли он выложить Малфою все? Люциусу он бы точно не доверился. Так, может, и его сыну не стоит? С другой стороны, в одиночку ему не справиться. Хочешь – не хочешь, а союзники нужны. И лучше пусть это будет Драко, который для него более-менее предсказуем, чем кто-то совсем незнакомый. Да и где он будет искать кого-то еще?

К тому же, после того, что случилось сегодня в Министерстве, Темный Лорд наверняка усилит контроль, будет всех подозревать и искать выживших врагов… Все бросить и плыть по течению, в надежде, что Темный Лорд никогда не узнает его тайну?

Идиотский план. План труса, которым он всегда был. Спрятаться за сестру. Переждать бурю и показаться тогда, когда все утихнет. Так он поступал всегда, но больше у него нет такой роскоши. Теперь он сам стал защитником. Вынужденно. Но это ничего не меняет. Он не позволит случиться еще одной трагедии. Он должен что-то предпринять, чтобы ему больше никогда не пришлось прятаться.

– Мне действительно есть, что рассказать, Драко, – произнес Амикус спустя пару минут раздумий. – Но мы скрепим это Непреложным обетом.

– В таком случае, у меня будут свои условия, – ответил Малфой.

– В Британии многое перевернулось с ног на голову,– ухмыльнувшись, сказал Амикус. – Но кое-что никогда не меняется – Малфои всегда имеют свои условия.