Глава 14.

Вторая половинка.

- Открой поскорее, сударыня-мать,
Усталого сына впусти.
Желанную гостью на краткую ночь
Ему довелось привезти.

Спеши приготовить для сына постель,
Вели ее мягче постлать.
Жену молодую со мной положи -
И долго мы будем спать!

Он тихо скончался ночною порой,
Подруга - в предутренней мгле.
Пусть горестный жребий влюбленной четы
Не ждет никого на земле!

У церкви Марии беглянка лежит,
А рядом - погибший любовник.
Над ней белоснежная роза цветет,
Над ним - темно-красный шиповник.

Кусты разрослись и ветвями сплелись,
И в мае цветут они оба,
И шепчут они, что лежат в их тени
Два друга, любивших до гроба
«Трагедия Дугласов».
Шотландская баллада.

Гермиона несколько дней пролежала в коттедже «Ракушка», приходя в себя после пыток. Ей было неловко валяться в постели и причинять неудобства другим, но, когда она в первый же день попробовала встать, то чуть не упала от сильного головокружения и вынуждена была сесть.
- Тебе ещё ‘гано вставать, полежи пока, - твёрдо сказала Флёр, укладывая гостью обратно в постель. – Я п’гинесу лека’гство.
Гермиона смирилась.
Рон забежал её проведать, принёс Укрепляющую настойку и, присев на стул возле кровати, в нескольких словах передал новости: Гарри собственноручно вырыл могилу и похоронил Добби, он очень переживает смерть домовика и почти ни с кем не разговаривает.
- Бедный Гарри, бедный Добби, - вздохнула Гермиона, стараясь удержать слёзы.
Рон постарался, как мог, её утешить и сообщил, что все остальные чувствуют себя намного лучше, Флёр оказалась хорошим целителем и прекрасно ухаживает за всеми:
- Я даже от неё не ожидал.
Гермиона вытерла слёзы:
- Всё равно так жаль… Бедный домовик!
- Но если бы не твоя яблоневая палочка, всё могла бы быть гораздо хуже, - рассудительно заметил Рон.
Гермиона с нежностью погладила древний артефакт, который всё время был с ней и сказала:
- Спасибо тебе, ты спасла мне жизнь. И не только мне, но и Рону, и Гарри. Да и остальным тоже.
При этих словах палочка, как ей показалось, слегка потеплела.
- Я побегу, - Рон поднялся со стула. – Надо помочь Флёр, а то она уже с ног сбилась, присматривая за всеми пациентами. Особенно эти гоблины капризные! Моя бы воля, в жизни бы не стал с ними связываться!
- Но они же больные, вот и капризничают, - попыталась оправдать их Гермиона.
Рон скривился:
- Ты просто мало с ними общалась. Больные-то они больные, но до чего же противные! Всё. Я побежал.
Он помахал ей рукой от двери:
- Выздоравливай.
Как только Гермиона почувствовала себя лучше, она немедленно потребовала, чтобы Флёр приняла её помощь по хозяйству.
- Тебе бы ещё лежать и лежать, а с хозяйством я и сама упг’авлюсь, - проворчала Флёр, поджаривая бифштекс с кровью для Билла, разогревая обед для всех остальных и помешивая лекарственный отвар. Всё это она проделывала одновременно.
- Давай я хоть за отваром пригляжу, это мне нетрудно, - настойчиво предложила Гермиона.
Наконец Флёр приняла её помощь и Гермиона с энтузиазмом взялась за отвары и настои. Затем она же стала разносить лекарства больным. Как и предупреждал Рон, гоблины оказались пренеприятными пациентами: капризными, грубыми и неблагодарными. Помощь себе они воспринимали как должное.
Однажды Рон, услышав, каким тоном Крюкохват разговаривает с Гермионой, не удержался и наговорил гоблину резкостей. Гоблин не ожидал такой реакции и, несколько смутившись, сменил тон. И даже извинился за свою несдержанность. Гермиона забрала поднос с пустыми пузырьками и чашками и быстро вывела Рона из комнаты.
Когда они вышли за дверь, она сказала с укором:
- Рон, ты мог бы быть и повежливей.
- Не мог бы, - хмуро сказа Рон. – Их спасли от смерти с риском для жизни, они сидят в чужом доме и вместо благодарности ещё и хамят.
- Они же больные…
- Это Олливандер больной, а этих, дайте мне волю, я быстро вылечу, - сказал Рон с угрозой.
- Ну, ладно, - примирительно сказала Гермиона. – Понимаешь, Гарри хочет обсудить с гоблинами возможность проникнуть в Гринготтс, так что постарайся как-то поменьше на них сердиться.
- Я постараюсь поменьше с ними общаться, - пообещал Рон. – А на месте Гарри не стал бы с ними иметь никакого дела. Ненадёжный народ. Мне Билл о них такого порассказал… Он же с ними работал, знает, о чём говорит.
- Но без помощи гоблинов в Гринготтс не проникнуть. И другого выхода у нас нет.
Идея ограбить волшебный банк никого не приводила в восторг. Билл прямо высказался, что доверять гоблинам нельзя ни в чём. Флёр тоже заметила мимоходом, что неприятней гостей, чем гоблины, она в жизни не видела.
- Когда только они покинут наш дом, - жаловалась она однажды, когда Гермиона помогала ей разбирать старые вещи. – Я устала от их кап’гизов. Но, если ‘Арри п’госит, то п’гиходится их те’гпеть.
Гермиона увидела в руках у Флёр изящный футляр и полюбопытствовала:
- Это что? Украшение?
- Нет, это очень ста’гинная вещь, но сове’гшенно бесполезная. Это волшебная палочка моей ‘годственницы, она п’гивезла её из Шотландии, кажется. С палочкой связана какая-то т’гагическая легенда, ‘газумеется, о любви. Но мы её позабыли.
У Гермионы ёкнуло сердце:
- А можно на неё посмотреть?
- Конечно. Можешь её заб’гать, только эта палочка никого не хотела слушаться, вот и лежит без толку в ко’гобке уже лет двести.
Гермиона осторожно открыла старинный футляр. В нём лежала простенькая волшебная палочка из потемневшего дерева.
Флёр быстро и ловко раскладывала чистое бельё по полкам. Повинуясь взмаху волшебной палочки, все комплекты аккуратно разлетались каждый на своё место. Не отрываясь от работы, Флёр сказала:
- Эта палочка вы’гезана из де’гева… такое смешное название… тис, кажется.
Гермиона вынула палочку из футляра. Флёр, не переставая говорить, обернулась и от неожиданности опустила свою палочку, бельё рассыпалось по полу. Гермиона держала в руке сложное сооружение из сплетённых воедино палочек, рассыпавших вокруг тёплые золотые искры.