Глава 1

Снова Хогвартс.
- Эй, Грейнджер, держи! – тишину класса нарушает злорадный громкий шёпот за спиной.
Я быстро обернулась и увидела, что сбоку, сделав круг по классу, мне прямо в лоб пикирует какой-то подозрительный самолётик из пергамента. Но я не зря столько времени занималась в ОД, реакция у меня хорошая, один взмах палочки – и он рассыпался золотистыми искорками. Гарри оторвался от пергамента, ухмыльнулся и молча показал мне большой палец. Сзади возмущённо зафыркали:
- Ишь ты, какая быстрая! Давай, Крэбб, ещё давай.
Ну конечно, Крэбб с Гойлом, что с них взять, опять какую-нибудь глупую гадость придумали. Не пишется им спокойно! Конечно, контрольная - это ж так скучно. И не успела МакГонагалл всего на минуту выйти из класса, как они тут же занялись любимым делом – дурацкими шутками.
Хихикают, шуршат пергаментом, словно что-то умное придумали. Как будто им в голову хоть раз умная мысль попадала. Разве что случайно.
Но нет, не успели. МакГонагалл уже тут как тут, неслышно появилась в классе и, встав у своего стола, обвела класс грозным взглядом:
- Мистер Крэбб, мистер Гойл, я вижу, вам нечем заняться? Минус пять баллов со Слизерина за безделье во время контрольной!
Раздался явственный возмущённый вздох, но спорить с МакГонагалл никто, естественно, не решился. Все склонились над работами.
Слизеринцы, все как один, упорно царапают пергамент. Даже Малфой. Нет, как раз Малфой ничего не пишет, сидит и смотрит прямо перед собой, вид у него отрешённый. Странно.
Хотя нет, самое странное вовсе не это. Самое-то странное, если не сказать, невероятное, это то, что я, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица…, ну, ладно, будем скромнее, одна из лучших учениц Хогвартса смотрю по сторонам на уроке трансфигурации вместо того, чтобы писать работу! Да, я уже сделала бОльшую часть, но, тем не менее, я отвлеклась на пустяки. Наблюдаю за слизеринцами, осуждаю их, думаю о посторонних предметах, а не занимаюсь делом.
Действительно, я почему-то стала теперь часто задумываться о вещах, не имеющих отношения к учёбе. Нет, учиться я, конечно, не бросила. Мне всегда это было интересно, даже в обычной, неволшебной школе, ведь постоянно узнаёшь что-то новое, полезное. А уж учиться в волшебной школе – это же мечта любого ребёнка. Интересно, сколько троечников из моего магловского класса стали бы тут отличниками?
Первые полгода я просто опомниться не могла: я же попала в настоящую сказку, наяву! То, что я всегда считала выдумкой, оказалось правдой! Любой закоулок Хогвартса скрывал в себе нескончаемые загадки, за каждым углом таились новые открытия. Я постоянно узнавала что-то новое, необыкновенное. Учиться мне всегда было легко, а здесь ещё и увлекательно. Я училась постоянно, днём и даже ночью, бывало, засыпала над книгой. Не понимаю, как можно отлынивать от учёбы, тем более в волшебной школе?
И конечно я всё это время читала, читала до бесконечности, ведь мне столько надо было узнать, то, что другие ученики знали с самого детства, с рождения.
И после первого курса я, разумеется, учёбу не забросила. Наоборот, всё свободное время я проводила в библиотеке и находила там ответы на все вопросы. А теперь… Теперь что-то странно изменилось, я начала отвлекаться от учёбы. Кто бы мог подумать – Гермиона Грейнджер сидит на уроке, думает о чём-то постороннем, о чём-то мечтает!
Я поймала себя на мысли, что сижу и машинально вырисовываю на пергаменте собственное имя « Гермиона, Гермиона, Гермиона …» Ну надо же, оказывается, мне заняться нечем. И тут я чуть не подскочила на месте и не уронила перо: это не я, это НЕ МОИ МЫСЛИ! Это не я пишу своё имя, меня словно кто-то зовёт. Может, кто-то назвал моё имя шёпотом, а я услышала? Я осторожно обернулась, не зовут ли действительно меня? Нет, все молчат, все заняты контрольной.
Я снова уткнулась в свой пергамент. Долго разглядывала собственное имя, потом осторожно стёрла. Похоже, меня «позвали» мысленно. Странно, я ведь никогда не занималась ни окклюменцией, ни тем более легилименцией. Как же я могла «услышать» чужие мысли? Я же не Гарри, ни с кем мысленно не связана. Надо будет обязательно сходить в библиотеку, поискать, наверняка там что-нибудь найдётся на эту тему.
В класс снова заглянул обеспокоенный Флитвик и поманил МакГонагалл. Студенты сразу же заинтересованно зашевелились: что-то случилось? МакГонагалл нахмурилась, посмотрела на часы и бросила на всех предупреждающий взгляд:
- Пишите, пишите, у вас мало времени.
Но не успела она подойти к двери, сзади снова зашуршали пергаментом. МакГонагалл скрылась за дверью, бросив на класс предупреждающий взгляд. Не помогло. Едва дверь закрылась, слизеринцы снова запустили своё чудо авиационной техники. Опять заколдованный самолётик, да какой огромный, кружит вокруг моей головы и норовит клюнуть. Я вам клюну! Один лёгкий взмах палочки: « Назад!» Он развернулся и рванул обратно. Сзади кто-то ойкнул, я и Гарри одновременно оглянулись: самолётик подбил глаз Гойлу. О, вот они теперь разозлятся! Рон всё это увидел и сидел, давясь смехом. Гойл тёр глаз и злобно шипел:
- Я ещё с тобой встречусь, грязнокровка!
Гарри молча показал ему кулак, а мне вдруг стало обидно. Так обидно, что я уткнулась в пергамент, чтобы скрыть предательски набежавшие слёзы. Слизеринцы и раньше обзывались, что им ещё-то делать, но почему-то именно сейчас это меня особенно задело.
Я так ждала возвращения в Хогвартс и на тебе, больше не чувствую себя тут дома. Там, в магловском мире, меня никто никогда не унижал и не оскорблял так, как здесь. Там я, правда, тоже была не совсем своей, я любила много читать, особенно сказки, не все мои одноклассники меня понимали: «Ты слишком много читаешь и ничего вокруг не видишь!» А взрослые часто говорили: «Перестань мечтать, займись делом!». «Чудес не бывает и не надо на них рассчитывать». Теперь же я попала, как мне казалось, в свой мир, где есть место и чудесам, и волшебным книгам, и вот, пожалуйста – здесь я «грязнокровка».
Раньше я больше общалась со своими друзьями и не обращала внимания на глупые оскорбления. А теперь, как мне кажется, у них своих дел хватает, тут не до моих проблем. Рон встречается с Лавандой, ему уже точно не до меня. Гарри после смерти Сириуса ходит сам не свой, зачем его по пустякам беспокоить. У меня-то хоть родители есть, а у него теперь совсем никого, не назовёшь же родственниками Дурслей!
Родители… Раньше мне казалось, что у нас хорошие дружеские отношения. Но только до нынешнего лета. Ещё год назад родители с интересом расспрашивали меня, как идут дела в волшебном мире, радовались моим успехам, а в эти каникулы что-то сразу пошло не так.
Мама вскользь поинтересовалась моими отметками и, не успела я ответить, сообщила:
- Завтра мы все вместе едем на море. Ты конечно, рада, да?
Разумеется, я была рада, но и несколько ошарашена поспешностью отъезда, словно мои родители хотели меня от кого-то спрятать. Нет, море я очень люблю и вместе с родителями давно не отдыхала, только что-то меня в этой ситуации настораживало.
- Конечно, я очень рада, - ответила я осторожно, наблюдая за их реакцией.
- Отлично, - бодро сказал отец. Преувеличенно бодро, мне показалось.
Три недели мы провели на море. И на этот раз родители превзошли сами себя, доказывая, как мне показалось, преимущества магловского отдыха. Мы купались, загорали, катались на катере и на водных лыжах, ездили на экскурсии и ходили в кино. Словом, на отдыхе у меня не было ни минуты свободного времени! И ни минуты волшебства. Похоже, в этом и состоял коварный родительский план. Каждый раз, когда папа или мама спрашивали меня: « Ну как, хорошо здесь, верно?» мне казалось, что они сейчас добавят: « А в волшебном мире такого нет, верно?»
Но ни разу не сказали. Странно, почему мои родители вдруг стали похожи на гарриных Дурслей? Гарри я писала часто, почти каждый день, хотелось его подбодрить. Отвечал он, правда, редко, но это и неудивительно, учитывая то, в каком «милом» месте ему приходилось жить.
В последний вечер мы сидели с родителями на веранде отеля, пили коктейли и любовались закатным солнцем.
- Завтра мы возвращаемся домой, мы хотели продлить отпуск, но не получается, - с сожалением сказала мама.
- Можно я поеду в «Нору», навещу друзей? – поинтересовалась я невзначай.
Тут они оба напряглись, переглянулись и обиженно посмотрели на меня:
- Тебе с нами скучно? Ты же недавно вернулась из школы и снова хочешь нас бросить! А к нам как раз собиралась приехать бабушка!
Обида их была столь неподдельна, что я промолчала и занялась своим коктейлем.
Бабушка к нам действительно приехала на целую неделю, а потом и папина сестра, а ещё приходили их, как оказалось, весьма многочисленные друзья, причём с детьми, моими ровестниками.
- Энни очень хорошая девочка, вам стоит подружиться, - говорила мне мама накануне визита очередных гостей. – А Фрэнк умница, отличник, учится в университете.
Я вежливо улыбалась гостям и пыталась поддерживать светскую беседу. Но мне было невыносимо с ними скучно. Надо же, я, кажется, совсем отвыкла от общения с обычными людьми. За годы учёбы в волшебной школе я растеряла связи с бывшими одноклассниками и соседями, да и не жалела об этом. У нас теперь были совершенно разные интересы. Мне так хотелось снова в Хогвартс, встретиться и поболтать с друзьями, даже просто на квиддич посмотреть! И ещё хоть чуточку волшебства!
Вместо этого я слушала унылые разговоры о политике, ценах и домашних делах. А «умница» Фрэнк весь вечер занимал меня занудными разговорами о компьютерных играх и перспективах компьютеризации образования и всего общества.
- Это мой будущий проект! – гордо заявил он и сидел весь сияющий от сознания своей важности, ждал восторгов. – А пока я разработал новую компьютерную игру, «Битва с монстрами» называется. Это нечто новое, такого ещё никто не делал!
Мне стало смешно. Игра, монстры! Что ты знаешь о настоящих монстрах…
Восторги Фрэнк получил от других гостей и от моих родителей. А я в этот момент, вежливо улыбаясь и поддакивая, вспоминала битву с Пожирателями в Министерстве. Вот где всё было реально и страшно, а тут какие-то детские компьютерные игры!
После битвы в Министерстве мне стали постоянно сниться кошмары и, чтобы не пугать родителей, я начала принимать снотворное, к сожалению, зелья Сна без сновидений под рукой не оказалось, не догадалась прихватить из Хогвартса…. А от магловского снотворного, как оказалось, спать хочется даже днём. Никогда не стала бы принимать такую гадость, да выхода не было. Вот я и ходила весь день полусонная, забыла, что от родителей надо волшебные газеты получше прятать, а то там такое теперь пишут! И однажды, после возвращения с моря, не доглядела.
Отец ворвался в мою комнату как метеор.
- Что это?! - кричал он, потрясая газетой. Так и есть, он нашёл старый номер «Ежедневного пророка», где красочно и подробно рассказывали о Пожирателях, об их побеге из Азкабана, о Волдеморте. Хорошо ещё, не о битве в Министерстве, в которой мы принимали самое непосредственное участие.
- Я тебя спрашиваю, что это за кошмарный мир такой у вас?
Я его просто не узнавала. Мне кажется, отец в эту минуту стал похож на гарриного дядю Вернона. И это мой дорогой, всегда такой милый и добрый папа!
- Нет, я всегда знал, что у вас там одни ужасы, но чтобы такое!
С чего он взял, что в волшебном мире одни ужасы? Я же им не рассказывала про встречу с троллем и василиском, тогда бы они точно забрали меня из школы. И Гарри с Роном, когда гостили у нас на каникулах, разумеется, ничего такого не говорили. Может, случайно что-то лишнее сболтнули?
Я знала, что моя мама уже давно переписывается с миссис Уизли, а мистер Уизли освоил телефон и периодически звонит папе. Вдруг они о чём-то проговорились? А родители впали в панику. Но не могли же родители Рона рассказать моим об Ордене Феникса и происках Волдеморта! Это невероятно.
На папин крик прибежала мама и принялась его успокаивать. Я ничего не могла им объяснить, пока отец, наконец, не угомонился. Он бросил газету на стол и сел в кресло, нервно потирая подбородок. Мама встревоженно смотрела то на него, то на меня. Тогда я попробовала осторожно сказать, что не стоит слишком верить газетам, что в волшебном мире они врут так же, как и в неволшебном, что всё это только политика, не более того. И Волдеморт не более чем… кандидат в президенты. Вроде американского Рональда Рейгана.
- И войны у вас там никакой нет? – сердито фыркнул отец.
- Какая война, папа? Ну, что ты, - попыталась я его успокоить.
- Когда мы отправляли тебя в эту школу, мы не думали, что там так опасно, – сказала мама с горечью.
Я пыталась их разубедить, но не очень-то они мне поверили. Конечно, отец, когда пришёл в себя, извинился. Но настроение он мне всё равно уже испортил. И отношения у нас начали разлаживаться.
И перед самым отъездом в Хогвартс у нас был очень неприятный разговор поле посещения Косого переулка. Отец весь день был мрачен, не отходил от меня ни на шаг, словно боялся, что на нас вот-вот выпрыгнут откуда-нибудь Пожиратели смерти. Хотя лично я родителям про Пожирателей как раз и не рассказывала.
В книжном магазине он увидел мистера Уизли, отвёл его в сторонку и долго о чём-то беседовал. Видимо, выяснял, насколько безопасно отпускать меня в Хогвартс.
А ещё мама всё лето ненавязчиво, по пять раз на дню вспоминала про мою кузину Нэнси, которая «сделала удачную партию». И очень прозрачно намекала, что и мне пора подумать о будущем.
- Мама, ты боишься, что я останусь старой девой? – спросила я её напрямик.
Мама посмотрела на меня несколько обиженно:
- Я вовсе не это хотела сказать. Тебе совершенно некуда спешить. Но у тебя мало знакомых, почти совсем нет.
- Неправда, - сказала я резко, более резко, чем следовало. – У меня есть друзья. В школе.
Мама недовольно нахмурилась:
- Здесь, у нас (она подчеркнула слово « у нас») у тебя никаких знакомых не осталось. Поэтому я советую возобновить дружбу с Нэнси. Вы же были подругами, верно?
- Верно, - неохотно признала я.
Да, когда-то мы почти дружили. Но потом Нэнси стала интересоваться исключительно мальчишками, тряпками и тусовками. И пути наши, как пишут в книгах, разошлись.
- Вот и сходим к ней в гости, - решила мама. – Познакомишься с её женихом. Прекрасная партия.
Партия Нэнси – это лорд Как-его-там. Видела я его фото. У него длиннющее имя с длиннющей родословной и титулом на полстраницы. Лицо у него тоже длинное и уныло-надменное. Он слегка староватый – ему за 30, а кузине только 18, слегка лысоватый, (это как же он хорош-то будет лет эдак через 10) и уже раза 3 разведённый. Да уж, чудесная партия!
Не понимаю, что в нём Нэнси нашла! Разве что титул. Если он подлинный, конечно.
Мне совершенно не хотелось увидеть это «чудо» живьём. Скорее всего, в нём спеси не меньше, чем в Малфое, если не больше. Но маме он почему-то нравится. Неужели же она и мне такую же «партию» бы хотела? Хорошо, что сейчас не старое время и никого насильно замуж не выдают!
Так что мне теперь тоже деваться некуда, почти как Гарри, домой на каникулы вовсе ехать не хочется. Я так погрузилась в свои невесёлые мысли, что на Зельеварении прослушала вопрос Снейпа, чего со мной прежде никогда не бывало! Очнулась я только, когда Гарри ткнул меня в бок. Но было уже поздно. Снейп не дождался ответа на свой вопрос и, прошипев: « Минус 10 баллов с Гриффиндора за невнимательность», развернулся прочь. Мантия взвилась за ним. А мне, ни с того ни с сего, вдруг пришла в голову странная мысль: « Почему это снейповская мантия ни разу ни за что за столько лет не зацепилась? Может, она специально заколдована?»
- Вот ведь жаба! – пробормотал Гарри, со злостью кромсая несчастные корешки так, словно хотел нарезать на кусочки и бросить в котёл самого Снейпа. - Всё только к нам и лезет, посмотрел бы на своих слизеринцев!
Ножик и корешки я у Гарри отняла, он был так зол, и я боялась, что порежет всё вместе с партой.
В это же самое время слизеринцы довольно громко выясняли отношения и чуть ли котёл друг у друга не отнимали. Вот уж где внимательность и сосредоточенная работа! Но Снейп и не посмотрел в их сторону, как будто не слышал.
Когда Снейп отошёл подальше, Гарри вдруг оторвался от зелья:
- Послушай, Гермиона, я первый раз вижу, что ты не ответила на вопрос. Ты какая-то рассеянная в последнее время. Что-то случилось?
Я пожала плечами:
- Да так, задумалась немного.
В этот момент Снейп повернулся в нашу сторону, и разговор, на моё счастье, прекратился. Мне не хотелось затрагивать неприятную тему. Что значит не иметь взаимопонимания с близкими родственниками, Гарри прекрасно знал и без меня. Помочь он мне ничем не мог, а расстраивать его понапрасну я не желала. У него и без меня неприятностей хватало.
После обеда всё разбежались, кто куда. Погода стояла чудесная, было тепло как летом, несмотря на начало октября. И, конечно, все предпочли отправиться погулять, а не сидеть в замке. Я бы тоже пошла, но Гарри и Рон убежали на свой дурац…, простите, любимый квиддич. Так что пришлось одной идти в библиотеку.
Хорошо, что нужную книгу я нашла быстро. То, что со мной произошло, называлось «спонтанное ясновидение» и склонными к нему бывают обычно маглорождённые. Можно почувствовать мысли человека, к которому ты сам хорошо относишься, и который хорошо относится к тебе. Если это развивать, то можно стать мастером настоящей окклюменции, легилименции и так далее. И тогда можно читать мысли кого попало (если только кому-то это надо, мне не надо, я не Волдеморт). Обостряются такие способности от переживаний, от сильного стресса. Да, это у меня сейчас есть и в большом количестве. И вообще магические способности часто от стресса усиливаются. Или совсем пропадают, что тоже изредка случается.
Я решила отнестись внимательнее к новоприобретённой способности. Вдруг пригодится. Непонятно только, кто это обо мне думает? Рону совсем не до меня, у него теперь Лаванда есть, а Гарри и так всегда рядом. Может, родители? Жалеют, что мы поругались?