Глава 2.

Объяснение.

Березы Эберфельди


Не пойдешь ли, милый друг,
Милый друг, милый друг,
Не пойдешь ли, милый друг,
К березам Эберфельди?

Холмы, смеясь, уходят вдаль.
Ручей играет, как хрусталь.
Забудем горе и печаль
В зеленом Эберфельди.

Там птицы пестрые поют,
Найдя в орешнике приют,
Или на крылышках снуют
В зеленом Эберфельди.

Струясь вдоль каменной стены,
Вода несется с вышины,
И рощи свежести полны
В зеленом Эберфельди.

Цветут цветы над крутизной,
Поток сверкает белизной,
Кропя, как дождь, в полдневный зной
Березы Эберфельди.

Пускай судьба дарит свой клад
Кому захочет - наугад,
Тебе одной я буду рад
В зеленом Эберфельди!
Шотландская баллада
В день выписки Рона Гермиона очень нервничала. Рон был весел и говорил за столом, не умолкая. Лаванда искоса бросала на него короткие взгляды, вздыхала и о чём-то шепталась с Парвати. После обеда Рон предложил Гермионе пойти прогуляться, но она невнятно извинившись, схватила сумку и убежала в библиотеку.
- Что это с ней? – удивился Рон, выходя вместе с Гарри из Большого зала.
Гарри пожал плечами:
- Учёба, знаешь ли. У Гермионы всегда учёба на первом месте.
- А я думал, она мне обрадуется, - обиженно пробормотал Рон. – Неужели для неё уроки важнее, чем я?
Мимо них прошли Парвати и Лаванда, но расстроенный Рон даже не посмотрел в их сторону.
- Спроси у неё сам, - посоветовал Гарри.
- Да я и пытаюсь, а она разговаривать со мной не хочет.
Вечером в гостиной Гриффиндора Рон сделал ещё одну попытку поговорить с Гермионой, но она ловко перевела разговор на эссе по алхимическому трактату:
- Между прочим, у вас осталось всего два дня, - авторитетно заявила она, кладя увесистую книгу на стол. Рон уныло посмотрел на огромную книгу: у него ещё не нашлось ни времени, ни желания читать её самому. У Гарри книга вызывала точно такие же эмоции.
Взглянув на их кислые лица, Гермиона смягчилась:
- Я могу вам сейчас уделить несколько минут, если вы соблаговолите послушать.
При этом она втайне надеялась, что у Рона, после разбора эссе, времени на разговоры не останется.
Разбираться в хитросплетениях алхимии самим ребятам не хотелось, и они с радостью ухватились за возможность написать всё под руководством, а вернее, под диктовку, Гермионы.
Они уселись за столом, разложили пергаменты и приготовились внимательно слушать, как Гермиона будет растолковывать все непонятные места. Рон осторожно достал из сумки своё новое перо. На Рождество близнецы сделали ему хороший подарок, Самопишущее перо, почти такое, как у Риты Скитер. Разумеется, подарок братьев Уизли отличался некоторыми особенностями: перо иногда вставляло лишние слова в текст, делало смешные ошибки и описки, а соскучившись от долгого бездействия, начинало писать отсебятину. Тем не менее, Рон очень дорожил подарком, ведь перо всё писало само, а ошибки и описки можно было и поправить, тем более, что записывал он конспекты, прежде всего, для собственного пользования, а не для сдачи преподавателям.
Так они и провели весь вечер: Гермиона читала лекцию, ребята старательно записывали, причём Рон успевал ещё бросать на неё красноречивые взгляды, как только она делала паузу. От этих взглядов Гермионе становилось не по себе.
Позже к ним присоединился Дин Томас, потом Симус и Невилл. Только Парвати и Лаванда сидели в самом дальнем углу и занимались какими-то своими делами. Изредка Парвати поглядывала в их сторону, а Лаванда демонстративно отворачивалась и делала вид, что Рона в гостиной вовсе нет. К концу вечера она почему-то расплакалась и убежала в спальню. Гермиона подумала, что в последнее время она очень часто плачет и причина этому, скорее всего Рон.
«Эх, как же всё нескладно выходит», - думала Гермиона, не отрываясь от книги, чтобы ненароком не встретиться взглядом с Роном.
На следующий день после уроков Гарри и Рон под руководством Гермионы переписывали эссе набело, причём пришлось исправлять многочисленные ошибки, наляпанные безответственным Самопишущим пером. Потом пришлось объяснять Рону пропущенную тему по Трансфигурации, потом подошёл Невилл с вопросом, затем вопросы возникли у Гарри… Так прошёл ещё один день. А на следующий у Гарри и Рона была намечена тренировка по квиддичу. Тяжёлый разговор откладывался. Но, как справедливо полагала Гермиона, его нельзя было откладывать вечно.
Так и случилось. Рон перехватил её по пути в библиотеку и, не слушая оправданий, предложил пойти погулять.
- Мне очень нужно с тобой поговорить, - добавил он многозначительно, взяв Гермиону за руку.
Гермиона пискнула было, что погода портится, но нет, как назло из-за туч выглянуло солнце и озарило ярким светом весь коридор. Пришлось идти, к тому же Рон всю дорогу не выпускал её руку. Навстречу попалась стайка младшекурсников. Увидев парочку, они захихикали, но под грозным взглядом Рона умолкли.
Затем из-за поворота вышла Луна Лавгуд. Она меланхолично жевала пирожок и на ходу читала журнал. Почти столкнувшись с Роном и Гермионой, она подняла на них глаза и сказала:
- О, так вы вместе, а я и не знала.
Гермиона отчаянно покраснела, вырвала свою руку, и, не дожидаясь, пока Луна скажет ещё что-нибудь, столь же уместное, быстро пошла по коридору. Рон побежал за ней. Луна некоторое время задумчиво смотрела им вслед, потом откусила пирожок и пошла дальше.
Солнце светило вовсю, но когда Рон с Гермионой вышли во двор, небо заволокло тучами.
- Погода портится, - робко намекнула Гермиона, глядя в хмурое небо и поёживаясь.
- Ничего, - жизнерадостно ответил Рон. – Сейчас всё-таки весна, а не осень. Пойдём, я тебе кое-что сказать хочу.
Они пошли к хижине Хагрида. Рон опять завладел рукой Гермионы и начал говорить о том, как он скучал без неё в Больничном крыле.
- Я думал, что мне нравится Лаванда, но я был неправ, понимаешь, Лаванда вовсе не та девушка, я хочу сказать, не моя девушка. Моя девушка должна быть совсем не такая, если ты понимаешь, о чём я…
Гермиона молча слушала, не перебивая и решала, как же сообщить Рону, что он ей не нравится, вернее, нравится, но только как друг, не более.
Скоро начал накрапывать дождь. Рона это не смутило, и он продолжал говорить и говорить. Дождь полил сильнее. Им пришлось спрятаться под дерево.
- Рон, давай вернёмся, - предложила Гермиона, стряхивая воду с волос.
Рон достал палочку и создал щит. Но удерживать щит и одновременно говорить было почти невозможно.
- Мне всегда нравились умные девушки, такие как ты, - радостно говорил Рон.
Огромная капля упала Гермионе на лицо, к тому же щит никак не спасал от резкого холодного ветра, задувавшего под мантию.
- Мы всегда были друзьями, - неуверенно сказала Гермиона, стараясь поплотнее завернуться в мантию.
- Конечно, конечно, - закивал Рон, с трудом удерживая щит. Капли начали барабанить по его голове.
– Мы и будем друзьями, только я хочу встречаться с тобой не только как с другом. Ты согласна?
Он просительно посмотрел ей в глаза.
Гермиона старательно отводила взгляд, не зная, что сказать.
Рон хотел было повторить вопрос, но не успел: щит прорвался. Дождь полил сильнее, вода начала заливаться им за шиворот.
- Придётся вернуться, - решил Рон. – Бежим!
Они побежали к замку, скользя по мокрой земле. Романтическое свидание было сорвано. По дороге Гермиона два раза упала и испачкалась.
Остаток вечера оба провели у камина в гостиной, чистя и суша одежду, чихая и попивая Перечную настойку от простуды.
Утром за завтраком на стол Гриффиндора прилетела бумажная птичка и сделала два круга перед носом Гермионы. Но первым её схватил Гарри и сразу же развернул. Гермиона заинтересованно посмотрела через его плечо. На бумажке был рисунок, схематично, но узнаваемо изображавший Рона и Гермиону, обнимающихся под деревом. Гермиона с негодованием попыталась схватить картинку, но та выпорхнула из рук Гарри и приземлилась в тарелку к Лаванде. Со стороны Слизеринского стола донёсся смех. Гермиона вспыхнула от негодования и уставилась в свою кружку. Лаванда смяла картинку и превратила в пепел, а потом тихо всхлипывала за столом. Парвати гладила её по плечу и шептала успокаивающие слова. Один только Рон, успевший краем глаза заглянуть в записку, выглядел довольным.
«Нет, так больше продолжаться не может», - решила про себя Гермиона. На перемене она решительно схватила Гарри за руку:
- Пойдём, мне нужно с тобой поговорить.
Гарри тяжело вздохнул и, поправив на плече сумку, покорно поплёлся за подругой, он уже догадывался, о чём пойдёт речь.
Гермиона нашла пустой класс, заперла дверь и даже наложила Заглушающие чары. Гарри уселся на парту:
- Я тебя слушаю.
Гермиона некоторое время ходила туда-сюда и никак не могла собраться с мыслями. Наконец, Гарри прервал молчание:
- Ты опять поссорилась с Роном? Он какой-то расстроенный.
Гермиона остановилась:
- Нет, Гарри, мы не ссорились. Просто Рон хочет встречаться со мной как с Лавандой. Он хочет, чтобы я была его девушкой, а я хочу, чтобы мы просто были друзьями и не знаю, как ему об этом сказать, чтобы не обидеть.
Гарри в замешательстве потёр переносицу:
- Тебе нравится кто-то другой?
Гермиона на секунду помедлила с ответом:
- Нет, просто я хочу, чтобы мы остались просто друзьями, все трое. Может, ты с ним поговоришь?
- Ладно, попробую, - ворчливо сказал Гарри, слезая с парты.
- И знаешь ещё что, - добавила Гермиона нерешительно, - мне кажется, он зря поругался с Лавандой. Я раньше думала, она просто так с ним встречается, а теперь вижу, что она сильно переживает. Вы же не знаете, она каждый день плачет. Может быть, они помирятся?
Гарри вздохнул:
- Ничего не обещаю, попробую поговорить с ним, а там уж как получится.
- Гарри, ты прелесть!
Гермиона хотела броситься Гарри на шею, как делала это раньше, но что-то вдруг её удержало. Смутившись, она просто лёгким движением погладила его по взлохмаченным волосам и первой покинула класс. Гарри внимательно посмотрел ей вслед.