Глава 1.

Осенний день ранней весной.

Лорд Грегори

Перевод С. Я. Маршака

Полночный час угрюм и тих.
Лишь гром гремит порой,
Я у дверей стою твоих.
Лорд Грегори, открой.

Я не могу вернуться вновь
Домой, к семье своей,
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей.

Припомни лес на склоне гор,
Где волю я дала
Любви, с которой долгий спор
В душе своей вела.

Ты небом клялся мне не раз,
Что будешь ты моим,
Что договор, связавший нас,
Навеки нерушим.

Но тот не помнит прежних дней,
Чье сердце из кремня.
Так пусть же у твоих дверей
Гроза убьет меня!

О небо, смерть мне подари.
Я вечным сном усну
У двери лорда Грегори,
Простив его вину.


Гермиона быстро шла по длинному коридору, подальше от Больничного крыла. Хорошо, что в коридоре пусто, никого нет. Она остановилась у окна. Только что, пока она сидела около Рона, светило солнце, и день казался по-весеннему тёплым. И вот, прошло всего несколько минут, задул резкий ветер, полил противный мелкий дождь. Погода переменилась и стала по-осеннему тоскливой.
Такой же тоскливой, как и её настроение. Гермиона подошла к окну. Надо побыть одной, постоять в тишине, подумать. По стеклу, как слёзы, текли водяные струи. Она смотрела вдаль и видела прошлое…
Вот она в волшебном Хогвартс-экспрессе, здесь впервые встретила знаменитого Гарри Поттера, надежду магического мира. А скоро он стал её лучшим другом, после того, как они вдвоём с Роном спасали её от тролля. А потом она уже вместе с Роном помогала Гарри найти Философский камень, а потом было ещё много приключений, страшных и опасных, интересных и увлекательных… И всегда рядом был этот милый и добрый мальчишка, вечно лохматый, в смешных очках…
Она смотрела в окно, а за потоками дождя видела Гарри. Вот её первый бал, на который она пришла такая нарядная, хотела им понравиться, и Гарри смотрел с таким восхищением!
Гарри! Она привыкла, что он всегда рядом, всегда считала его другом, только другом. Вернее, ей так казалось. Пока не увидела его вместе с Джинни. Они шли с квиддичного поля. Гарри улыбался и смотрел на свою спутницу таким взглядом, каким никогда не смотрел на неё, Гермиону. И тогда её сердце сжалось, и она убежала в замок, чтобы никто не видел, как она плачет, а потом не спала всю ночь.
А ведь все думали, что ей нравится Рон. Наверное, и он так подумал. И сегодня, когда пришла навестить его, Рон был так счастлив, так ей улыбался, что стало неловко и совестно. Рон держал её за руку и говорил без умолку:
- Гермиона, я много думал, пока тут валялся, я был неправ, я всё делал не так, как надо. Я встречался не с той девушкой. Я был грубым с тобой. Теперь всё будет по-другому. Мне надо многое тебе сказать, очень важное.
Она кивала, не в силах ответить.
Рыжее солнце светило в окно, волосы Рона стали золотыми и даже его голубые глаза отливали золотом.
- Может, задёрнуть занавеску?- предложила Гермиона, отводя глаза.
Рон счастливо улыбнулся:
- Не надо, я давно не видел солнца.
Он весь светился от солнечных лучей, от счастья, а Гермиона лихорадочно придумывала предлог, чтобы уйти. Она не могла больше смотреть в его глаза, не могла ответить: «Нет».
К счастью, вошла Мадам Помфри, перед ней плыл поднос, уставленный пузырьками и склянками.
- Мистер Уизли, пора принимать лекарство, - сказала она строгим голосом и одним взмахом палочки задёрнула занавеску. Солнце погасло.
- Я зайду ещё, - торопливо проговорила Гермиона и выскочила из палаты.
- Только поскорее, - донеслось из-за двери.
И вот она стояла одна в холодном коридоре и не знала, куда идти и что теперь делать. Дождь лил по стеклу, а по щекам бежали слёзы.
Интересно, почему волшебники никогда не меняют здесь погоду? Взять да и махнуть палочкой и пожалуйста, снова светит солнышко. Однажды, ещё на первом курсе, она отважилась задать этот вопрос МакГонагалл.
- Знаете, мисс Грейнджер, вы задали очень сложный вопрос, - ответила тогда профессор, - в этом месте, в Хогвартсе, слишком много магии, лишнее вмешательство нежелательно. К тому же специалистов по стихийной магии, в том числе, погодной, сейчас, увы, крайне мало. Поэтому мы предпочитаем не вмешиваться в естественные процессы без лишней нужды. Я ответила на ваш вопрос?
Гермиона поблагодарила, хотя многое ей так и осталось неясным. Ну, разогнать разок тучи над квиддичным полем, что в этом страшного?
А пока нужно взять себя в руки. Она вытерла слёзы, достала зеркало. Так и есть, лицо опухло, глаза красные. Ничего, одно простенькое заклинание – и всё в порядке.
Гермиона ещё раз критически оглядела себя и убрала зеркало. В конце коридора послышался шум, возня. Гермиона оглянулась: группа младшекурсников, чем-то балуются, увидели старосту и начали торопливо прятать нечто за спины. Надо пойти, разобраться и навести порядок. А потом ещё уроки, на завтра столько задали, и Невилл просил помочь.
Вечером почти все студенты собрались в гостиной Гриффиндора и обступили Джинни с Гарри. Гриффиндорцы забавлялись новой магической игрой: настольным трёхмерным квиддичем. Всё было по правилам: поле, ворота, игроки, квофлы, бладжеры, снитч, только очень маленькие. Волшебные фигурки игроков были довольно схематичные, но вполне годились для моделирования игры. Гарри и Джинни, естественно, играли за Гриффиндор.
Младшекурсники не сводили с них восхищённых глаз, а Колин Криви пристроился рядом со своим неизменным фотоаппаратом. Почти все сгрудились около волшебного квиддича, только в углу тихо шептались Лаванда и Парвати, да Гермиона сидела в кресле рядом с Невиллом. Бабушка прислала ему новую книгу по гербологии, он всем её показывал и никак не мог нарадоваться
- Думаю, игру надо начать вот так, - подал голос Маклагген и взмахнул палочкой. Волшебные игроки послушно выстроились в линию.
- А мне кажется, нужно не так, – возразила Джинни и перемешала игроков.
- Давайте попробуем начать по-другому, - вмешался Гарри. – Не забывайте про пуффендуйскую тактику.
- Сейчас мы их быстро обставим, - весело сказал Симус, подвигаясь ближе и нацеливаясь палочкой. – Выпускайте квофл!
- С такой тренировочной базой только попробуйте проиграть, - шутливо пригрозил Дин Томас.
Гермиона не принимала участия в обсуждении, с завистью глядя на взволнованных однокурсников. Кажется, она начала жалеть, что не умеет играть в квиддич. Вон у Гарри и Джинни столько общих тем, спорят, обсуждают, а ей по поводу квиддича и сказать-то нечего, да и летает она кое-как, видимо, сказывается маггловское происхождение. Она сердито отвернулась к Невиллу.
- Смотри, Гермиона, здесь всё есть! И свойства, и описания, и каталог, и ссылки. Всё-всё!
Гермиона слушала вполуха, хотя книга действительно была замечательная. А какие картинки, как живые. Вот цапень, совершенно натуральный, а вот Дьявольские силки, сколько сразу возникло воспоминаний…
- Гляди, Гермиона, - Невилл провёл над книгой палочкой, и картинки стали объёмными, словно ожили. Гермиона подвинулась ближе и начала рассматривать книгу с большим интересом.
Точно, Дьявольские силки вроде, шевелятся. Она поднесла к странице руку, и ей показалось, что мерзкое растение потянулось к ней.
- Фу, ты, - Гермиона поспешно отдёрнула руку. – Очень реалистично.
Со стороны любителей квиддича донёсся взрыв хохота и негодующий вопль Маклаггена.
«Рону эта игрушка определённо бы понравилась», - меланхолично подумала Гермиона и только тут заметила, что уже долгое время не сводит глаз с Гарри. Она покраснела и отвернулась к Невиллу.
«Скоро Рона выписывают и тогда… Тогда он будет выяснять отношения. Что же я ему скажу?»
Голос Невилла отвлёк её от тягостных дум:
- Гермиона, - застенчиво попросил он, доставая огромную старинную книгу, - профессор Стебль порекомендовала мне прочитать четвёртую главу, а она такая сложная, ты не поможешь?
Книгу она узнала, это был алхимический трактат «О сути вещей». В этой книге было практически всё обо всём: и сведения по гербологии, и по трансфигурации, и по зельеварению. Профессор Снейп, злорадно улыбаясь, задал эссе по десятой главе и прибавил зловеще:
- Посмотрим, как вы справитесь с ЭТИМ.
Профессор МакГонагалл была более снисходительна, она просто порекомендовала почитать кое-что, выборочно и назвала несколько глав.
- Предупреждаю, книга достаточно трудна для понимания, поэтому не требую дословного пересказа, а для хорошей отметки нужно просто с ней ознакомиться.
Гермиона ознакомилась. Книга содержала бесценные сведения по многим отраслям магической науки, но была написана столь древним и витиеватым слогом, что понять суть было очень непросто. Гермиона несколько раз перечитала первую страницу, прежде чем уяснила, что к чему. Потом её отвлекло известие об отравлении Рона, и к книге она не успела вернуться. Зато теперь это лучшее средство, чтобы заняться делом и отвлечься.
- Ну, что ж, попробуем разобраться.
Она приманила к себе несколько свитков пергамента со стола, вытащила своё волшебное перо:
- Давай свою главу.
Невилл с трепетом раскрыл огромный том, и оба склонились над страницами.

Глава 2.

Объяснение.

Березы Эберфельди


Не пойдешь ли, милый друг,
Милый друг, милый друг,
Не пойдешь ли, милый друг,
К березам Эберфельди?

Холмы, смеясь, уходят вдаль.
Ручей играет, как хрусталь.
Забудем горе и печаль
В зеленом Эберфельди.

Там птицы пестрые поют,
Найдя в орешнике приют,
Или на крылышках снуют
В зеленом Эберфельди.

Струясь вдоль каменной стены,
Вода несется с вышины,
И рощи свежести полны
В зеленом Эберфельди.

Цветут цветы над крутизной,
Поток сверкает белизной,
Кропя, как дождь, в полдневный зной
Березы Эберфельди.

Пускай судьба дарит свой клад
Кому захочет - наугад,
Тебе одной я буду рад
В зеленом Эберфельди!
Шотландская баллада
В день выписки Рона Гермиона очень нервничала. Рон был весел и говорил за столом, не умолкая. Лаванда искоса бросала на него короткие взгляды, вздыхала и о чём-то шепталась с Парвати. После обеда Рон предложил Гермионе пойти прогуляться, но она невнятно извинившись, схватила сумку и убежала в библиотеку.
- Что это с ней? – удивился Рон, выходя вместе с Гарри из Большого зала.
Гарри пожал плечами:
- Учёба, знаешь ли. У Гермионы всегда учёба на первом месте.
- А я думал, она мне обрадуется, - обиженно пробормотал Рон. – Неужели для неё уроки важнее, чем я?
Мимо них прошли Парвати и Лаванда, но расстроенный Рон даже не посмотрел в их сторону.
- Спроси у неё сам, - посоветовал Гарри.
- Да я и пытаюсь, а она разговаривать со мной не хочет.
Вечером в гостиной Гриффиндора Рон сделал ещё одну попытку поговорить с Гермионой, но она ловко перевела разговор на эссе по алхимическому трактату:
- Между прочим, у вас осталось всего два дня, - авторитетно заявила она, кладя увесистую книгу на стол. Рон уныло посмотрел на огромную книгу: у него ещё не нашлось ни времени, ни желания читать её самому. У Гарри книга вызывала точно такие же эмоции.
Взглянув на их кислые лица, Гермиона смягчилась:
- Я могу вам сейчас уделить несколько минут, если вы соблаговолите послушать.
При этом она втайне надеялась, что у Рона, после разбора эссе, времени на разговоры не останется.
Разбираться в хитросплетениях алхимии самим ребятам не хотелось, и они с радостью ухватились за возможность написать всё под руководством, а вернее, под диктовку, Гермионы.
Они уселись за столом, разложили пергаменты и приготовились внимательно слушать, как Гермиона будет растолковывать все непонятные места. Рон осторожно достал из сумки своё новое перо. На Рождество близнецы сделали ему хороший подарок, Самопишущее перо, почти такое, как у Риты Скитер. Разумеется, подарок братьев Уизли отличался некоторыми особенностями: перо иногда вставляло лишние слова в текст, делало смешные ошибки и описки, а соскучившись от долгого бездействия, начинало писать отсебятину. Тем не менее, Рон очень дорожил подарком, ведь перо всё писало само, а ошибки и описки можно было и поправить, тем более, что записывал он конспекты, прежде всего, для собственного пользования, а не для сдачи преподавателям.
Так они и провели весь вечер: Гермиона читала лекцию, ребята старательно записывали, причём Рон успевал ещё бросать на неё красноречивые взгляды, как только она делала паузу. От этих взглядов Гермионе становилось не по себе.
Позже к ним присоединился Дин Томас, потом Симус и Невилл. Только Парвати и Лаванда сидели в самом дальнем углу и занимались какими-то своими делами. Изредка Парвати поглядывала в их сторону, а Лаванда демонстративно отворачивалась и делала вид, что Рона в гостиной вовсе нет. К концу вечера она почему-то расплакалась и убежала в спальню. Гермиона подумала, что в последнее время она очень часто плачет и причина этому, скорее всего Рон.
«Эх, как же всё нескладно выходит», - думала Гермиона, не отрываясь от книги, чтобы ненароком не встретиться взглядом с Роном.
На следующий день после уроков Гарри и Рон под руководством Гермионы переписывали эссе набело, причём пришлось исправлять многочисленные ошибки, наляпанные безответственным Самопишущим пером. Потом пришлось объяснять Рону пропущенную тему по Трансфигурации, потом подошёл Невилл с вопросом, затем вопросы возникли у Гарри… Так прошёл ещё один день. А на следующий у Гарри и Рона была намечена тренировка по квиддичу. Тяжёлый разговор откладывался. Но, как справедливо полагала Гермиона, его нельзя было откладывать вечно.
Так и случилось. Рон перехватил её по пути в библиотеку и, не слушая оправданий, предложил пойти погулять.
- Мне очень нужно с тобой поговорить, - добавил он многозначительно, взяв Гермиону за руку.
Гермиона пискнула было, что погода портится, но нет, как назло из-за туч выглянуло солнце и озарило ярким светом весь коридор. Пришлось идти, к тому же Рон всю дорогу не выпускал её руку. Навстречу попалась стайка младшекурсников. Увидев парочку, они захихикали, но под грозным взглядом Рона умолкли.
Затем из-за поворота вышла Луна Лавгуд. Она меланхолично жевала пирожок и на ходу читала журнал. Почти столкнувшись с Роном и Гермионой, она подняла на них глаза и сказала:
- О, так вы вместе, а я и не знала.
Гермиона отчаянно покраснела, вырвала свою руку, и, не дожидаясь, пока Луна скажет ещё что-нибудь, столь же уместное, быстро пошла по коридору. Рон побежал за ней. Луна некоторое время задумчиво смотрела им вслед, потом откусила пирожок и пошла дальше.
Солнце светило вовсю, но когда Рон с Гермионой вышли во двор, небо заволокло тучами.
- Погода портится, - робко намекнула Гермиона, глядя в хмурое небо и поёживаясь.
- Ничего, - жизнерадостно ответил Рон. – Сейчас всё-таки весна, а не осень. Пойдём, я тебе кое-что сказать хочу.
Они пошли к хижине Хагрида. Рон опять завладел рукой Гермионы и начал говорить о том, как он скучал без неё в Больничном крыле.
- Я думал, что мне нравится Лаванда, но я был неправ, понимаешь, Лаванда вовсе не та девушка, я хочу сказать, не моя девушка. Моя девушка должна быть совсем не такая, если ты понимаешь, о чём я…
Гермиона молча слушала, не перебивая и решала, как же сообщить Рону, что он ей не нравится, вернее, нравится, но только как друг, не более.
Скоро начал накрапывать дождь. Рона это не смутило, и он продолжал говорить и говорить. Дождь полил сильнее. Им пришлось спрятаться под дерево.
- Рон, давай вернёмся, - предложила Гермиона, стряхивая воду с волос.
Рон достал палочку и создал щит. Но удерживать щит и одновременно говорить было почти невозможно.
- Мне всегда нравились умные девушки, такие как ты, - радостно говорил Рон.
Огромная капля упала Гермионе на лицо, к тому же щит никак не спасал от резкого холодного ветра, задувавшего под мантию.
- Мы всегда были друзьями, - неуверенно сказала Гермиона, стараясь поплотнее завернуться в мантию.
- Конечно, конечно, - закивал Рон, с трудом удерживая щит. Капли начали барабанить по его голове.
– Мы и будем друзьями, только я хочу встречаться с тобой не только как с другом. Ты согласна?
Он просительно посмотрел ей в глаза.
Гермиона старательно отводила взгляд, не зная, что сказать.
Рон хотел было повторить вопрос, но не успел: щит прорвался. Дождь полил сильнее, вода начала заливаться им за шиворот.
- Придётся вернуться, - решил Рон. – Бежим!
Они побежали к замку, скользя по мокрой земле. Романтическое свидание было сорвано. По дороге Гермиона два раза упала и испачкалась.
Остаток вечера оба провели у камина в гостиной, чистя и суша одежду, чихая и попивая Перечную настойку от простуды.
Утром за завтраком на стол Гриффиндора прилетела бумажная птичка и сделала два круга перед носом Гермионы. Но первым её схватил Гарри и сразу же развернул. Гермиона заинтересованно посмотрела через его плечо. На бумажке был рисунок, схематично, но узнаваемо изображавший Рона и Гермиону, обнимающихся под деревом. Гермиона с негодованием попыталась схватить картинку, но та выпорхнула из рук Гарри и приземлилась в тарелку к Лаванде. Со стороны Слизеринского стола донёсся смех. Гермиона вспыхнула от негодования и уставилась в свою кружку. Лаванда смяла картинку и превратила в пепел, а потом тихо всхлипывала за столом. Парвати гладила её по плечу и шептала успокаивающие слова. Один только Рон, успевший краем глаза заглянуть в записку, выглядел довольным.
«Нет, так больше продолжаться не может», - решила про себя Гермиона. На перемене она решительно схватила Гарри за руку:
- Пойдём, мне нужно с тобой поговорить.
Гарри тяжело вздохнул и, поправив на плече сумку, покорно поплёлся за подругой, он уже догадывался, о чём пойдёт речь.
Гермиона нашла пустой класс, заперла дверь и даже наложила Заглушающие чары. Гарри уселся на парту:
- Я тебя слушаю.
Гермиона некоторое время ходила туда-сюда и никак не могла собраться с мыслями. Наконец, Гарри прервал молчание:
- Ты опять поссорилась с Роном? Он какой-то расстроенный.
Гермиона остановилась:
- Нет, Гарри, мы не ссорились. Просто Рон хочет встречаться со мной как с Лавандой. Он хочет, чтобы я была его девушкой, а я хочу, чтобы мы просто были друзьями и не знаю, как ему об этом сказать, чтобы не обидеть.
Гарри в замешательстве потёр переносицу:
- Тебе нравится кто-то другой?
Гермиона на секунду помедлила с ответом:
- Нет, просто я хочу, чтобы мы остались просто друзьями, все трое. Может, ты с ним поговоришь?
- Ладно, попробую, - ворчливо сказал Гарри, слезая с парты.
- И знаешь ещё что, - добавила Гермиона нерешительно, - мне кажется, он зря поругался с Лавандой. Я раньше думала, она просто так с ним встречается, а теперь вижу, что она сильно переживает. Вы же не знаете, она каждый день плачет. Может быть, они помирятся?
Гарри вздохнул:
- Ничего не обещаю, попробую поговорить с ним, а там уж как получится.
- Гарри, ты прелесть!
Гермиона хотела броситься Гарри на шею, как делала это раньше, но что-то вдруг её удержало. Смутившись, она просто лёгким движением погладила его по взлохмаченным волосам и первой покинула класс. Гарри внимательно посмотрел ей вслед.

Глава 3.

Некоторые дополнительные сведения из алхимического трактата.
Ты меня оставил, Джеми
Ты меня оставил,
Навсегда оставил, Джеми,
Навсегда оставил.
Ты шутил со мною, милый,
Ты со мной лукавил -
Клялся помнить до могилы,
А потом оставил, Джеми,
А потом оставил!

Нам не быть с тобою, Джемя,
Нам не быть с тобою.
Никогда на свете, Джеми,
Нам не быть с тобою.
Пусть скорей настанет время
Вечного покоя.
Я глаза свои закрою,
Навсегда закрою, Джеми,
Навсегда закрою!

Шотландская баллада
Гарри сдержал слово и поговорил с Роном. Это было заметно по роновой реакции: несколько дней он дулся, не разговаривал с Гермионой и всячески её избегал. Гермионе было очень неприятно, но пусть уж лучше дуется, чем пристаёт с нежностями, на которые она ответить не может. А лучшим средством забыть о неприятностях были книги. Она крепко ухватилась за алхимический трактат и отгородилась им от всего мира.
Однажды она притащила книгу даже в Большой зал на обед, просто забыла, что её нужно где-то оставить.
- О, Грейнджер без книг уже есть не может, - издевательски заметил Малфой. – Попроси, чтобы тебе обед в библиотеку домовики подавали.
Пэнси захихикала.
Гермиона задумчиво посмотрела на них, кажется, она даже не расслышала, что ей говорили.
- Видно, грязнокровка оглохла, сидя среди книг, - продолжал издеваться слизеринец.
Тем временем Рон молча скатал огромный шарик из хлеба, поколдовал над ним и запустил в слизеринский стол. Увесистый шар метко угодил Малфою в лоб. От удара он чуть не свалился со стула, гриффиндорский стол начал давиться от смеха. Профессор МакГонагалл встала со своего места и грозным взором обвела ряды, но все студенты дружно попрятались в свои тарелки. Красный от злости Малфой тоже начал есть, многообещающе поглядывая на врагов.
Не найдя виновного, декан Гриффиндора возмущённо села на своё место. Профессор Дамблдор меланхолично улыбался в бороду.
У выхода из зала Малфой нарочно сильно толкнул Гермиону и сказал нечто обидное. Гермиона хотела было ответить, но не успела, оказавшийся рядом Рон показал Малфою огромный кулак и для наглядности поднёс к самому носу. Слизеринец кулак оценил и нарываться не стал, тем более что верных телохранителей поблизости не было: оба отдыхали в Больничном крыле, Крэбб сильно чем-то объелся, а Гойл неудачно приземлился с метлы.
- Спасибо, Рон, - сказала Гермиона, прижимая к себе драгоценный трактат. – Я думала, он меня сейчас съест.
- Подавится, - ухмыльнулся Рон. – И можно не благодарить, мы же друзья, верно?
И он дружески ей подмигнул. Гермиона могла вздохнуть спокойно, отношения восстановились.
А потом, уже после ужина, она застала Рона в коридоре с Лавандой, оба тихо и серьёзно о чём-то разговаривали. На следующий день они вместе пришли на обед, вместе сидели на Трансфигурации. Гермиона с облегчением решила, что они помирились. Одна проблема была решена.
Но если бы так же легко и относительно безболезненно можно было решить все остальные проблемы! Гермиона чутким взором любящей натуры замечала, как осунулся за последнее время Гарри, как трудно даётся ему обучение у Снейпа, какие тяжёлые бывают у него приступы, когда Волдеморт пытается овладеть его сознанием. Ей становилось страшно: вдруг Гарри сломается, вдруг Волдеморт полностью им овладеет, вдруг доберётся до него ещё каким-то способом. Убьёт, искалечит…
Ей начали сниться кошмары. Она не высыпалась и не находила себе места. Что делать? Как помочь Гарри, как его защитить? Неожиданно ответ нашёлся в той самой огромной алхимической книге. Как-то, читая главу о бессмертии (древние алхимики очень любили эту тему), она вдруг с удивлением обнаружила, что речь идёт о крестражах, только название у них было длинно-латинское и неудобовыговариваемое. Гермиона заинтересовалась и решила перечитать отрывок внимательнее. В гостиной Гриффиндора было слишком шумно, и она ушла в свою комнату (к счастью, старосте полагалась отдельная комната).
Глава о крестражах была написана столь витиеватым древним слогом, что она промучилась до вечера. Но ничего нового, к сожалению, там не обнаружилось, большую часть главы занимали философские рассуждения о недопустимости создания крестражей путём убийства и повреждения собственной души.
«Это мы уже и так знаем» - подумала Гермиона, сожалея, что потратила столько времени впустую.
Она долго читала о способе восстановить разорванную душу, но так и не дочитала до конца. «Волдеморт этого делать не будет, а нам и подавно не нужно».
Она отложила книгу в сторону и задумалась. Окно было открыто, и весенний ветер мешал сосредоточиться на учёбе. Издалека доносились голоса: ученики вышли на тренировку по квиддичу. Как хорошо бы сейчас просто полетать на метле или прогуляться к озеру!
Гермиона вздохнула и вернулась к трактату. В этот миг ворвавшийся в окно ветер перевернул несколько страниц. Гермиона аккуратно прижала листы, чтобы не помять, и тут её взгляд зацепился за строчку внизу страницы: «… существует обряд, противоположный Обряду Разрыва души, он называется Обряд Истинной Любви и основан…» Так, а вот это уже интересно!
Она внимательно перечитала абзац. Да, этот обряд напоминал чем-то древнее волшебство, которое использовала Лили Поттер для защиты своего сына, волшебство, основанное на магии крови и магии Любви.
Гермиона углубилась в чтение. За окном уже совсем стемнело, когда она, наконец, закрыла книгу. Закрыла, села у стола, подперев голову рукой, задумалась. Похоже, что это единственная возможность создать действенную защиту для Гарри. И в этом случае не требуется кровного родства. Достаточно только любви, сильной, искренней любви к тому, кого желаешь защитить. Вот только подробного описания обряда в трактате, к сожалению, не было.
Весь последующий день, с перерывами только на учёбу и еду, Гермиона методично обшаривала библиотеку в поисках инструкции. И следующий день, и весь месяц. По ночам ей начали сниться бесконечные книжные полки и горы древних свитков, которые дразнили её и не давались в руки. Много раз снилось, что она протягивает руку к заветной книге, а та немедленно исчезает. Гермиона просыпалась в плохом настроении, нервничала и становилась раздражительной.
Однако, несмотря на все её усилия по поиску нужной книги, результаты оказались более чем скромные. Во многих книгах, как ни странно, упоминания об этом обряде находились, но нигде не было подробностей, только философские рассуждения на тему Истинной Любви, самопожертвования и т.д. Приводилось ещё множество старинных сказаний, мифов и легенд на эту тему. Но ни одного точного описания.
Прочитав очередное красочное описание древнего подвига и самопожертвования прекрасной дамы ради любимого рыцаря, Гермиона захлопнула книгу. Он неё поднялось облачко едкой книжной пыли и заставило её чихать. Мадам Пинс тут же материализовалась рядом и укоризненно посмотрела на Гермиону. Замечаний лучшей своей читательнице она не сделала, но смотрела очень строго.
Под осуждающим взглядом Мадам Пинс Гермионе расхотелось чихать и она попросила разрешения дочитать книги у себя в комнате. Разрешение было тут же получено.
- Только, пожалуйста, осторожно вот с этой книгой, мисс Грейнджер, - предупредила библиотекарь, указывая на тонкую серую книжицу. – Книга ветхая, открывать её нужно только с помощью палочки, ни в коем случае не руками. Но вам я доверяю, вы всё всегда делаете как надо.
Гермиона вежливо поблагодарила и отлевитировала стопку книг к выходу. Вслед ей кто-то зашипел:
- Заучка уже покрылась пылью, как старый пергамент.
Кажется, это был Малфой.
За это высказывание он немедленно получил замечание.
Усевшись поудобнее в комнате, Гермиона раскрыла первую книгу, самую толстую и погрузилась в чтение. Потом пришлось просматривать вторую, третью, ещё пару старых пергаментов… Ничего, ничего существенного.
Она уже стала отчаиваться. Захлопнув очередной бесполезный и многословный том, Гермиона впала в мрачную задумчивость. А что, если подробности обряда давно утеряны, ведь им, похоже, не пользовались уже несколько столетий?
Уже ни на что не надеясь, она раскрыла последнюю, самую древнюю книгу. От того, чтобы рассыпаться в руках читателя прахом, её спасало только волшебство. Причём очень сильное, видно над книгой поработали сильные волшебники и не один раз. От старых страниц так и веяло магией. Раньше Гермиона непременно заинтересовалась бы такой удивительной вещью, ведь книжная магия штука редкая и сложная, но сейчас ей уже было не до чего, она искала информацию, не отвлекаясь ни на что другое.
Гермиона задумчиво перелистывала страницы, добралась до оглавления. Вот оно! Здесь были не только легенды и мифы. Она аккуратно раскрыла книгу на нужной странице. После длинного философского вступления шло детальное описание обряда. Гермиона дочитала до середины, перевернула страницу и обнаружила, что окончания нет, дальше несколько листов отсутствовали. Она чуть не расплакалась от досады и побежала к Мадам Пинс жаловаться.
Библиотекарь пришла в негодование, увидев испорченную книгу, и пообещала найти недостающие страницы. Но, сколько они вдвоём ни искали, страницы не нашлись. Мадам Пинс тщательно исследовала книгу и выяснила, что страницы вырваны не только не в этом году, а даже не в этом столетии.
Пришлось вернуться, не солоно хлебавши. Но теперь Гермиона уверилась, что обряд существует и надо только найти его полное описание. Даже если придётся перерыть и частные библиотеки.
А последовавшие вскоре события лишь укрепили её в этом решении.

Глава 4.

Забытые тайны.
Перед разлукой


Прощусь, Элиза, я с тобой
Для дальних, чуждых стран.
Мою судьбу с твоей судьбой
Разделит океан.

Пусть нам в разлуке до конца
Томиться суждено, -
Не разлучаются сердца,
Что спаяны в одно!

Оставлю я в родной стране
Тебя, мой лучший клад.
И тайный голос шепчет мне:
Я не вернусь назад.

Последнее пожатье рук
Я унесу с собой.
Тебе - последний сердца стук
И вздох последний мой.

Шотландская баллада
- Можно войти?
- Входите, мисс Грейнджер.
Голос МакГонагалл прозвучал глухо и тускло. Гермиона медленно переступила порог директорского кабинета, огляделась по сторонам. Все вещи в кабинете Дамблдора оставалось на своих местах, так же, как и в последний день его жизни: запасные очки на столе, листки пергамента, какие-то записи, несколько перьев, второпях раскрытый календарь. Дамблдор явно планировал сюда вернуться. Всё было по-прежнему: таинственно светился Омут памяти, тикали часы, много места занимали приборы непонятного назначения, на самом краешке стола примостился стакан в серебряном подстаканнике, а рядом ажурная вазочка с лимонными дольками. Не было только хозяина. И от этого кабинет казался осиротевшим и покинутым. Жёрдочка Фоукса тоже пустовала. Чудесный Феникс покинул Хогвартс. Навсегда.
Гермиона справилась с подступившими слезами и твёрдым голосом обратилась к МакГонагалл, сидевшей в бывшем директорском кресле:
- Профессор, у меня к вам просьба.
- Я слушаю, мисс Грейнджер.
МакГонагалл выглядела уставшей и постаревшей на много лет. Она перебирала и перекладывала вещи на столе, но, как заметила Гермиона, все они по-прежнему оставались на своих местах.
- Я хотела бы с вами посоветоваться. Хочу отправить своих родителей за границу, на время, для их же безопасности. А для этого нужно изменить им память, и я прошу вашей помощи.
Взгляд МакГонагалл сразу же сделался острым и заинтересованным.
- Садитесь, мисс Грейнджер, надо обсудить такую задачу. Вы правильно сделали, что обратились ко мне за помощью, заклятие Забвения, несмотря на кажущуюся лёгкость исполнения, имеет свои нюансы. Вы же помните историю с мистером Златопустом, он до сих пор так и не обрёл прежнюю память.
Некоторое время они методично обсуждали детали намечающейся операции, и когда все вопросы были исчерпаны, Гермиона встала, но не уходила.
- У вас что-то ещё, мисс Грейнджер?
Гермиона на секунду замялась, потом, собравшись с духом, спросила:
- Профессор, вы знаете что-нибудь об Обряде Истинной любви?
Изумление в глазах МакГонагалл повергло Гермиону в смущение, может, она что-то не то спросила?
Несколько секунд профессор смотрела в упор на свою ученицу, потом сняла очки, в волнении протёрла их платком и снова надела.
- Удивительно, - сказала она, наконец. – Удивительно, что вы обратились именно ко мне. И именно за этим Обрядом.
- А что, ещё кто-то был? – быстро спросила Гермиона.
- Да. В последний раз с этим вопросом ко мне обращалась Лили Поттер. Вы садитесь, мисс Грейнджер. Разговор будет долгим.
Если вы знаете, секреты многих волшебных действий могут утрачиваться со временем. Часто тайные знания вообще не становятся достоянием широкой магической общественности. Они хранятся в какой-нибудь одной семье, передаются по наследству. Вот так было и с этим обрядом. Он никогда не был распространён широко, так как достаточно трудоёмкий. Не в том смысле, что там какие-то особо сложные заклинания или зелья, которые нужно настаивать в течение года. Дело не в этом. Такой обряд требует большой душевной отдачи, особого духовного склада, чистоты души, пожалуй. А далеко не все волшебники готовы тратить свои душевные силы даже на самых близких людей. Гораздо проще выучить несколько подходящих заклинаний. И поэтому с течением времени Обряд забывался. И теперь только весьма немногие семьи ещё хранят подробности его проведения.
У Гермионы пересохло в горле от волнения:
- Да, я нигде не смогла найти подробное описание. Может, оно уже утрачено?
- К счастью, нет. И к счастью, вы обратились именно по адресу. В нашей семье хранится подробное описание этого обряда.
МакГонагалл встала, одёрнула мантию и прошлась по кабинету.
- Да что уж скрывать, я сама давным-давно проводила такой обряд.
- Вы?
- Да.
- И… какие были результаты? Это помогло?
- Человек, ради которого был совершён обряд, вернулся целым и невредимым, победив в очень трудном и опасном поединке.
Гермиона с облегчение перевела дух.
- Значит, Обряд и впрямь действует. Значит, он действительно защищает!
- Да, он действительно защищает. Но я бы советовала вам как следует подумать, прежде, чем решиться на такой шаг. Это может оказаться опасным. Как вы помните, Лили Поттер погибла, защищая сына. Погибла вместо него.
- Нет, - покачала головой Гермиона. – Я так не думаю. Она всё равно погибла бы, раз к ним явился сам Волдеморт. Но погибла бы вместе с сыном. А так Гарри остался жив, а это главное.
- Не совсем так, мисс Грейнджер.
Профессор снова села в кресло, строгая и прямая, как на уроке.
- В этом разделе магии слишком много тёмных и неизученных мест. Есть предположение, и я его разделяю, что этот обряд – нечто вроде магического договора между двумя душами и волшебным артефактом-посредником. В данном случае это магическое зеркало. И этот артефакт, независимо от желания мага выполняет своё обязательство защитить. Выполняет, возможно, провоцируя какие-то ситуации.
- Вы хотите сказать, что если бы не Обряд, Волдеморт не пришёл бы в дом Поттеров? – озадаченно переспросила Гермиона.
Профессор МакГонагалл кивнула:
- Возможно. Возможно, не пришёл бы именно в тот день, кто знает. Я не могу сказать, что было бы если… Но у меня есть подозрение, что в этом договоре таится некий подвох, то есть, артефакт защищает жизнь одного мага, забирая взамен жизнь другого.
Гермиона испуганно посмотрела на МакГонагалл:
- Но если так… Разве так случается всегда? Вы же сами…
- Да, в моём случае ничего страшного не случилось. Но такие вещи бывали. И это ещё одна причина, по которой этим Обрядом стараются не пользоваться.
Гермиона уставилась в незажжённый камин. Щёки её побледнели.
- Выходит, - медленно сказала она, - нет гарантии, что тот, кто защищает, останется жив. Так?
- Именно так, - вздохнула МакГонагалл.
- Зато почти стопроцентная гарантия, что защищаемый человек избегнет опасности.
- Правильно, - кивнула профессор. – И хотя именно в моём случае всё обошлось, я настоятельно рекомендую вам как следует подумать. Я не спрашиваю имени этого человека, всё должно быть строго конфиденциально. Возможно, он и не стоит такой жертвы…
- Нет, - перебила Гермиона, и глаза её заблестели. – Он стоит! Он стоит и не таких жертв! И я не знаю другого надёжного способа его защитить.
МакГонагалл снова вздохнула:
- Но, может, опасность ещё не так велика, как вы опасаетесь.
- О, нет, ещё как велика! – с жаром воскликнула Гермиона. – Скоро его совершеннолетие, а защита его матери кончится и тогда…
Тут она густо покраснела, поняв, что проговорилась.
- Профессор, - жалобно начала она, умоляюще глядя в строгие серые глаза своего декана. – Вы же никому не расскажете?
Голос МакГонагалл смягчился:
- Нет, мисс Грейнджер, я никому ничего не расскажу. Одно из условий правильного проведения Обряда – полная тайна. Никто не должен об этом узнать, особенно тот, ради кого всё это делается. Ни до, ни после.
- Спасибо!
- Да пока не за что. Но я в последний раз спрашиваю, вы действительно всё обдумали?
Гермиона решительно кивнула.
- Хорошо, мисс Грейнджер, я только должна была окончательно удостовериться, что вы сами всё решили и отвечаете за свой выбор.
Она взмахом палочки подвинула к себе календарь.
- Итак, в свете нынешних событий весь учебный процесс пока приостанавливается до окончательного решения о школе. Мне, конечно, нужно быть здесь. Но сейчас в нашем семейном доме проживает моя племянница с мужем и детьми. Я сегодня же напишу, чтобы она подготовила всё необходимое. А потом мы вместе с вами отправимся туда, на день, на два, обряд не займёт много времени. Думаю, это удастся сделать ещё на этой неделе.
Профессор снова заглянула в календарь.
- Ну что ж, мисс Грейнджер, договорились.
Гермиона встала, собираясь уйти.
МакГонагалл устало потёрла лоб и неожиданно тихо добавила:
- И всё-таки мне кажется, артефакт взял свою плату за помощь. Человек, ради которого я проводила Обряд, ко мне больше не вернулся, хотя и обещал. До свидания, мисс Грейнджер. Если передумаете, сообщите мне.
- Я не передумаю.
Дверь за Гермионой закрылась, а профессор МакГонагалл ещё долго смотрела ей вслед.
- Отважная девочка, - проскрипел вдруг портрет директора Диппета. – Я думал, в ваше время таких уже не осталось.
- Одна из лучших, - решительно сказала МакГонагалл и вернулась к своим прерванным занятиям.
Гермиона медленно спускалась по лестнице и обдумывала недавний разговор. То, что безобидный на первый взгляд Обряд оказался опасным и коварным, её напугало. На минуту она представила, что может с ней случиться. Воображение услужливо нарисовало подходящую картину: Гарри, изнемогая, борется с Волдемортом, борется из последних сил. И тут она, Гермиона, подворачивается под руку, и смертельное заклятие попадает в неё. Гарри выигрывает одну единственную секунду, и это решает исход поединка. Он побеждает. Только на земле остаётся лежать бездыханное тело Гермионы…
Картина была столь ярка и правдоподобна, что у Гермионы перехватило горло от ужаса, и слёзы потекли по щекам. Она остановилась на лестнице перевести дух и справиться с волнением.
За окном сияло летнее солнце, вдали зеленели леса, высоко над горами клубились облака. Хогвартс был волшебно прекрасен!
«Я не сдамся», - подумала Гермиона и вытерла непрошенные слёзы.
Она твёрдо решила не отступать. Один раз этот Обряд помог Гарри, помог в совершенно безвыходной ситуации, поможет и теперь.

Глава 5.

Фамильный замок МакГонагалл.
- Добро пожаловать в замок Хельм, мисс Грейнджер.
Гермиона только что аппарировала вместе с профессором МакГонагалл и теперь с интересом оглядывалась. Они стояли на высоком берегу озера, впереди, за мостом, возвышался на холме прекрасный средневековый замок. Конечно, в размерах он существенно уступал Хогвартсу, но всё равно смотрелся внушительно.
Справа, за озером, высились огромные синие горы, словно упираясь вершинами в облака. Слева тоже были горы, более пологие, сплошь заросшие лесом и кустарником. Яркое солнце отражалось в спокойных водах озера.
- Как здесь красиво! – восхищённо воскликнула Гермиона.
На суровом лице МакГонагалл впервые за много дней появилась улыбка:
- Я рада, что вам здесь нравится, мисс Грейнджер. Этот замок очень древний. Давно-давно он принадлежал другой семье, но это старая история, к тому же, довольно грустная.
Они некоторое время постояли на мосту, чтобы дать Гермионе возможность полюбоваться окрестностями.
- Пойдемте, мисс Грейнджер, у нас мало времени. Последние несколько веков этот замок принадлежит нашей семье. Конечно, это не Балморал,* но, на мой взгляд, очень красивый. С ним связано много легенд и преданий.
- Я читала, что в Шотландских замках водится много привидений? – полюбопытствовала Гермиона, любуясь озером.
- Да, во многих шотландских замках привидения действительно водятся. Например, в замке Инвеверей по легенде, обитает привидение убитой арфистки герцога Аргилла. Есть ещё замок Гламз. Уже в течение нескольких столетий по Гламзу бродит призрак леди Дженет Дуглас, обвиненной королем Джеймсом V в колдовстве и сожженной заживо.
- Какой ужас! – прошептала Гермиона. Контраст между сказочно красивым пейзажем и жуткой историей был разительным. – Неужели её действительно сожгли?
- Думаю, да. Мисс Грейнджер, люди часто творят жестокие вещи, вы же знаете.
Яркое солнце словно померкло в небе, остаток пути они проделали молча.
Несмотря на зловещие истории, настроение Гермионы улучшилось, когда они вошли в окружающий замок чудесный парк.
- Какой же у вас сад! – воскликнула Гермиона. – Просто сказочный!
МакГонагалл снова не удержалась от улыбки:
- Я передам ваши слова моей племяннице, это её работа. Она с детства обожает растения, у меня никогда таких успехов с цветами не было.
- У неё, наверное, были высшие баллы по Травологии?
- Именно так. Ей предлагали остаться в Хогвартсе или заняться научной работой. Но она предпочла разводить сад в своём замке. Мы, шотландцы, очень привязаны к своей земле.
- А где сейчас ваша племянница?
- Она уехала отдыхать с детьми. В замке сейчас никого нет, нам никто не помешает.
В просторном холле их встретили несколько эльфов-домовиков. Низко кланяясь хозяйке, они с любопытством разглядывали гостью. Гермиона, тоже рассматривала их и не могла не отметить, что здешние домовики выглядели куда более опрятными и привлекательными. Возможно, в хорошем доме с ними и обращаются по-другому, хотя рабство – это всё равно возмутительно.
Самый важный эльф, по-видимому, главный, почтительно обратился к МакГонагалл с вопросом о том, когда подавать обед.
- До обеда ещё далеко, - строго сказала МакГонагалл. – Когда будет нужно, я вас позову. А пока нам с мисс Грейнджер нужно заняться делом. Ни в коем случае нас не беспокойте.
Эльфы опять поклонились и исчезли с лёгким хлопком.
- Идёмте, мисс Грейнджер, у нас много дел.
Гермиона молча шла по длинным и тёмным коридорам. Казалось, время тут остановилось и вся обстановка точь-в- точь такая же, как и тысячу лет назад.
Коридоры оказались не такими длинными, как в Хогвартсе, и вскоре они очутились в большой библиотеке. Сквозь большие готические окна лился яркий дневной свет, в лучах солнца танцевали пылинки. Полки с книгами тянулись от самого пола почти до потолка. И все были наполнены книгами!
Заметив, как заблестели глаза Гермионы, МакГонагалл строго сказала:
- Нет, мисс Грейнджер, к книгам я вас не допущу. По крайней мере, не сейчас.
Она взмахнула палочкой, и посередине комнаты возник круглый столик, а возле него два кресла. На столике стояло нечто, покрытое большой салфеткой.
- Это Зеркало Судьбы, - сказала МакГонагалл вполголоса. – Нет, вы не бойтесь, мисс Грейнджер, оно не предсказывает будущее. Скорее, показывает прошлое. Это древний артефакт, он будет помогать вам в обряде, если согласится.
- А что, может и отказаться? – подозрительно спросила Гермиона. Она явно нервничала.
- Теоретически, да. Но я лично таких случаев не помню. Зеркало может отказаться помогать, если человек, который хочет провести Обряд (он же называется Обряд Истинной Любви) не испытывает настоящих чувств или делает это из корыстных побуждений. Но, как вы сами понимаете, вряд ли кто-то с корыстными побуждениями согласится на такой обряд. Так что не волнуйтесь.
МакГонагалл ещё раз взмахнула палочкой, и салфетка слетела. Под ней обнаружилось совершенно чёрное круглое зеркало.
- Садитесь ближе, мисс Грейнджер и смотрите внимательно. Вы должны как можно ярче представить себе человека, которому хотите помочь и мысленно попросите зеркало. Потом оно вам что-нибудь покажет.
Гермиона подвинулась к столу и начала вглядываться в тёмную поверхность. Сначала она ничего не увидела, потом постепенно начали проступать картинки из прошлого. Вот они с Гарри идут вдвоём в Хогсмид, Рон где-то отстал, а Гермиона втайне надеется, что он их не догонит. Вот бессонная ночь перед вторым испытанием в турнире. Вот матч по квиддичу, загонщиком от Слизерина Драко Малфой, которого она в этот момент ненавидит всей душой. А вот Гарри упал с метлы…
«Помоги мне, зеркало» - шепчет она про себя.
Картинка меняется. Гермиона видит себя в лодке посреди озера. На ней длинное тяжёлое платье какого-то древнего покроя, на голове чепец, в руках огромный букет душистого вереска. Всё как наяву: плеск волн, солнечные блики на воде, крики птиц. В лодке с ней сидит на вёслах загорелый парень. Это же Гарри! Только без очков. И на плечи его накинут клетчатый плед. Он что-то говорит, она наклоняется к нему, чтобы услышать – и видение тает.
Гермиона снова сидит в библиотеке. Неужели это только показалось? Она откинулась на спинку кресла.
- Вы что-то видели, мисс Грейнджер? – спрашивает заинтересованно МакГонагалл и подвигается ближе. Гермиона, стараясь ничего не упустить, рассказывает о своём видении на озере, детально описывает одежду, окрестности, самих действующих лиц.
Она вдруг обрывает рассказ, заметив, как странно взволнована хозяйка замка, такого смятения на её всегда строгом лице Гермиона никогда не видела:
- Профессор, что-нибудь не так?
МакГонагалл комкает в руках салфетку:
- Мисс Грейнджер, я просто потрясена. Вы их видели. Вы видели ИХ!



*Балморал – летняя резиденция английской королевской семьи еще со времен королевы Виктории. Название современному строению дал другой древний замок, руины которого находятся тут же неподалеку. Говорят, что когда принц Альберт впервые посетил эти места, леса вокруг разрушенного временем замка напомнили ему Тюрингию, его родину. Именно это стало толчком к покупке участка земли, на котором впоследствии был возведен тот Балморал, зубчатые стены которого до сих пор возвышаются над зеленью старинных дубов. Балморал второй был выстроен в баронском стиле архитектором Вильямом Смиттом. Работы были завершены в 1855 году, после чего замок был преподнесен в дар королеве Виктории от горячо любящего супруга. С тех пор замок приобрел статус королевской дачи, куда члены королевской семьи выезжают на летние месяцы, а любовь к Балморалу считается отличительной чертой «настоящих» королей.

Глава 6.

Легенды озера Лох Ломонд.

«But me and my true love we shall meet again
On the bonny, bonny banks of Loch Lomond»
- И я со своей любимой встречусь на прекрасных берегах Лох Ломонд.
Шотландская баллада.

МакГонагалл тихо сказала фразу на непонятном языке, и тут же в библиотеке появился старший эльф с подносом в руках. На подносе стоял хрустальный графин и два высоких стакана. Грани графина сами собой переливались всеми цветами радуги. Эльф, почтительно поклонившись, поставил поднос на столик и замер рядом. Графин взлетел и сам налил воды в стакан.
- Мисс Грейнджер, не хотите воды? Холодная, родниковая.
- Нет, спасибо. – Гермиона с тревогой наблюдала, как дрожит рука, держащая стакан. МакГонагалл выпила воды и жестом отослала эльфа. Потом она откинулась на спинку кресла.
- Профессор, вам плохо? – участливо спросила Гермиона.
- Нет, мисс Грейнджер, вы просто в очередной раз меня удивили.
Она выпрямилась в кресле и с живейшим интересом посмотрела в лицо Гермионе:
- У вас не было в роду шотландцев?
- Насколько я знаю, нет, – удивлённо ответила Гермиона. – Хотя не могу ручаться, я не знаю своих предков до десятого колена.
- Значит, вы человек с очень чистой душой, - задумчиво сказала МакГонагалл, глядя на чёрное зеркало. - Только по-настоящему любящее сердце способно увидеть эту древнюю историю в волшебном зеркале. И раз вы её увидели, мне кажется, это хороший знак. Всё с вами будет как надо.
- Расскажите эту историю, пожалуйста, - попросила заинтригованная Гермиона и приготовилась слушать..
- Здесь, в Шотландии существует древняя легенда о двух влюблённых Мэриред Дуглас и Майкле Стюарте. Майкл происходил из очень знатной семьи, из семьи Стюартов были шотландские короли, как вы, надеюсь, знаете.
Гермиона кивнула, историю Британии она читала.
- Так вот. Мэриред тоже была из хорошей семьи, но не столь знатной. Её сосватали за богатого торговца. Разумеется, ни о какой любви и речи не шло. Но так случилось, что прекрасным тёплым днём она гуляла по берегу озера с букетом вереска и пела песню. У Мэри был прекрасный голос, она слыла лучшей певуньей во всей округе. Её пение услышал Майкл и пришёл подыграть ей на свирели. Он лучше всех играл на свирели, и никто не мог с ним сравниться. Когда Мэриред пела, а Майкл играл, даже птицы умолкали, и ветер переставал дуть, так говорит легенда.
Гермиона сидела, подперев голову рукой, и внимательно слушала. Из открытого окна доносилось многоголосое птичье щебетание, запах цветов из сада, шум ветра в верхушках деревьев. Словно вся природа вокруг рассказывала древнюю сказку… И подтверждала рассказанное. Гермионе начало казаться, что она снова сидит на берегу озера и сама наблюдает за происходящими событиями.
- И вот они начали встречаться, часто гуляли по берегу Лох Ломонд, катались в лодке, в точности так, как вы видели. Они были прекрасной парой, это все замечали. Но родители были категорически против их брака, и тогда влюблённые решились бежать.
Гермиона вздохнула. Ветер из окна принёс запах вереска или ей это только показалось?
МакГонагалл умолкла, задумчиво глядя в окно. Может, она тоже что-то там видела?
- А дальше? – робко спросила Гермиона.
МакГонагалл очнулась от раздумий:
- Видите ли, мисс Грейнджер, эта легенда очень известная и маглы её тоже знают. По версии маглов, беглецов преследовали и схватили. Майкл погиб в бою, а Мэри с горя бросилась в озеро и утонула. Множество баллад сложено на эту тему и их до сих пор поют в наших краях.
Очарование исчезло. Гермиона выпрямилась и с недоумением посмотрела на рассказчицу:
- И вы говорили, что это видение хороший знак, они ведь погибли?
- Не совсем так, мисс Грейнджер. – Тонкие губы МакГонагалл тронула едва заметная мечтательная улыбка. – Это только наиболее известный вариант легенды. Магловский вариант. На самом деле всё было несколько иначе. Конфликт заключался в том, что Майкл Стюарт происходил из волшебной ветви королевской семьи, а Мэриред была маглой. Естественно, родители и той, и другой стороны были против их брака. Поэтому влюблённым пришлось инсценировать свою смерть. А сами они много лет скрывались.
Гермиона с облегчением перевела дух. После столь яркого и реалистичного видения она воспринимала старую историю двух влюблённых почти как свою собственную. И этот Майкл Стюарт так был похож на Гарри! Только без очков.
- Значит, они спаслись? – уточнила она на всякий случай.
- Да. Они много лет прожили в чужой стране, но потом всё равно вернулись. И жили они долго и счастливо, как говорит легенда. Потому я и сказала, что увидеть их – хороший знак. И их мало кто видит. Только по-настоящему любящие люди, не всем это дано.
У Гермионы вертелся на языке вопрос, но задать его было как-то неудобно. Однако МакГонагалл, внимательно посмотрев ей в лицо, сама сказал:
- Вы ведь хотите спросить, видела ли их я сама?
Гермиона покраснела и кивнула.
- Ну, что ж, мисс Грейнджер, дело уже прошлое, я могу и ответить. Да, я видела Майкла и Мэри когда проводила подобный обряд. Видела очень ясно, но не совсем так, как вы. Но и результаты были несколько иные, как я уже говорила. Мой… рыцарь ко мне не вернулся, а у вас, я уверена, всё будет хорошо.
Гермиона опустила голову и глухо сказала:
- Он… любит другую.
МакГонагалл поправила очки:
- Вот как? И, тем не менее, вы настаиваете на Обряде?
Гермиона кивнула:
- Настаиваю.
- Ну, что ж, мисс Грейнджер, тем лучше, тем лучше. Я только в очередной раз убеждаюсь в величии вашей души, извините за столь высокопарные слова.
Гермиона подняла глаза на МакГонагалл и заметила, что профессор смотрит на неё почти с материнской нежностью. Такого выражения на всегда суровом лице своего бывшего декана Гермиона никогда ещё не видела.
- Я уверена, что всё будет хорошо, - мягко сказала МакГонагалл, и голос её прозвучал почти гипнотически. – Мы сделаем всё, что нужно и всё будет хорошо. Я вас уверяю.
Голос её завораживал всё больше и больше, Гермиона почувствовала такой подъём сил, что, казалось, горы может свернуть. Конечно, всё будет так, как надо! И Гарри будет с ней…
Голос МакГонагалл доносился словно издалека, сквозь плеск волн и птичий гомон.
«Откуда она здесь, здесь, на озере?» - сонно удивилась Гермиона, ощущая на лице солнечное тепло и свежий озёрный ветер. Под пальцами струился песок, воздух почему-то пах вереском. Она огляделась. Да вот же тут целый вересковый букет на берегу…
- Мисс Грейнджер!
Гермиона неохотно открыла глаза, в руку неудобно впился подлокотник кресла. Наваждение прошло, но ощущение силы и уверенности осталось. Перед носом маячил эльф с кружкой какого-то ароматного напитка.
- Выпейте, мисс, - пропищал он и протянул кружку.
Гермиона с удовольствием отхлебнула ароматный напиток.
- Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? – голос МакГонагалл казался встревоженным. – Видения всегда отнимают очень много сил, а вас впереди ещё Обряд.
- Прекрасно, я чувствую себя прекрасно, - промурлыкала Гермиона, допивая настой.
Но МакГонагалл строго покачала головой:
- Вам лучше отдохнуть, вас проводят.
- Да я прекрасно себя чувствую! – воскликнула Гермиона и вскочила на ноги, оттолкнув кресло. Но в тот же миг голова её закружилась, всё поплыло перед глазами. Последнее, что она почувствовала, это запах вереска…

Глава 7.

Вересковый мёд.

Из вереска напиток
забыт давным-давно.
А был он слаще мёда,
пьянее, чем вино.
Р.Л.Стивенсон.
Гермиона открыла глаза. Она лежала в незнакомой комнате на широкой кровати под балдахином. Сквозь неплотно задёрнутые тяжёлые шторы пробивался неяркий солнечный свет. У окна на столике стояла большая ваза с розовыми и белыми цветами, и их сладковатый аромат разносился по всей комнате. Гермиона приподнялась на локте, огляделась. Кто-то заботливо укрыл её шёлковым одеялом, мантия аккуратно висела на спинке стула.
- Госпожа Гермиона проснуться! – запищал где-то рядом тоненький голосок.
Гермиона свесилась с кровати и увидела рядом с прикроватным столиком маленького симпатичного домовика. Домовик сложил ручки на груди и радостно таращился на неё.
- Где это я? – спросила Гермиона.
- Это спальня для гостей, - охотно пояснил домовик. – Госпожа Минерва сказать, чтобы за вами смотреть, когда вы проснуться. Вот тут питьё для вас.
Большая расписная чашка на подносе взлетела со столика и выжидательно зависла на расстоянии вытянутой руки.
Гермиона села на постели. Голова была ясная, не кружилась и не болела. Она послушно протянула руку и взяла чашку. Напиток был горячий, но не обжигающий. Вкус у напитка был приятный, а запах смутно знакомый. Аналитический ум лучшей ученицы тут же вычислил: «Настой мяты, медуницы, цветков вереска и чего-то ещё. Надо будет потом спросить у МакГонагалл».
Домовик продолжал с восторгом смотреть на неё.
- Как тебя зовут?
- Викки, госпожа Гермиона.
- Не называй меня госпожой, называй просто Гермионой,- поморщилась она, отпивая настой.
- Как можно! Нет, нет! – домовик скорчил отчаянную гримасу и заломил ручки – Я звать только госпожа Гермиона, подруга знаменитого Гарри Поттера! Все домовики это знать.
Потом хитро посмотрел на неё и добавил:
- Госпожа Минерва очень, очень вас ценить и всегда хорошо говорить. Госпожа Гермиона лучшая ученица Хогвартса!
- Ну, это, пожалуй, слишком, - Гермиона смутилась от столь явной лести.
- Госпожа Минерва просить сказать, когда вы проснуться.
Гермиона отставила пустую чашку, которая тут же исчезла вместе с подносом, сняла со стула мантию:
- Я готова.
Спальня находилась наверху, в башне. Пришлось спускаться по древней винтовой лестнице. Гермиона ухватилась за перила: лестница казалось очень крутой.
- А я не упаду? – с опаской спросила она.
- Нет, нет, - заверил домовик и для убедительности затряс головой. – Здесь чары, для гостей. Никто никогда не падать с этой лестницы. Даже если сильно захотеть.
Спуск прошёл без приключений. Потом они долго шли узкими коридорами и очутились в готическом зале с высокими стрельчатыми окнами. Дальняя часть зала скрывалась в полумраке, на одной из стен были развешаны охотничьи трофеи и старинное оружие. «Совсем как в средневековом рыцарском замке», - подумала Гермиона, с отвращением разглядывая страшные кабаньи головы. Присмотревшись, она к своему ужасу обнаружила, что головы вовсе не кабаньи, а каких-то жуткого вида монстров.
- Какая гадость, – не удержалась Гермиона.
- Живыми они были намного хуже, - спокойно пояснила МакГонагалл, неприметно стоявшая около стола. – Это трофеи моих предков. Много сил пришлось им потратить, чтобы уничтожить этих чудовищ.
- Да, да, - закивал головой домовик. – Моя бабушка рассказывать, как господина принести раненого с последней охоты. Чудовище он убить, правда, но рана господина быть смертельная. Такое горе, такое горе!
Домовик всхлипнул.
- Ничего, Викки, не расстраивайся, это было давно, - мягко сказала МакГонагалл, и эльф тут же перестал плакать.
- Сейчас мы будем обедать.
Тотчас откуда ни возьмись, появилась целая стайка эльфов, и они в мгновение ока накрыли стол.
- Госпожа Гермиона, садитесь, - вежливо пропищал Викки и вежливо отодвинул для неё тяжеленный дубовый стул.
Гермиона быстро села, чтобы не утруждать вежливого эльфа и ещё раз оглядела зал.
Он выглядел бы совсем мрачным, если бы не лившийся через окна предзакатный солнечный свет. К тому же яркие витражи, которые были движущимися, как в Хогвартсе, придавали оживления помещению. Гермиона засмотрелась на сцену встречи юноши с волынкой и прекрасной феи в лесу. У феи были тонкие стрекозиные крылья, совсем такие же, как в магловских детских книжках.
- Наше семейное предание, - прокомментировала МакГонагалл, заметив, куда смотрит Гермиона. – Вы ешьте, мисс Грейнджер, у нас мало времени. Обед, к сожалению, очень лёгкий, перед Обрядом вредно наедаться.
Гермиона плохо поужинала накануне и утром почти ничего не ела, но аппетита у неё не было. Однако она взяла лёгкое, почти невесомое пирожное. Домовик услужливо подвинул к ней большой хрустальный кувшин. В кувшине переливался в солнечных лучах янтарный напиток. Гермиона присмотрелась. Ей показалось, что содержимое кувшина светится изнутри, само по себе.
- Что это? – спросила она тихо.
- Это Вересковый мёд, - последовал ответ.
Гермиона подняла глаза на МакГонагалл: в детстве она много читала, особенно сказок и хорошо знала многие английские и шотландские баллады. Эта же баллада была её любимой.
- В котлах его варили
и пили всей семьёй
Малютки медовары
в пещерах под землей, - процитировала Гермиона. – Это и есть тот самый утерянный напиток?
- Да, мисс Грейнджер. Только на самом деле рецепт Верескового мёда не утерян, он хранится в старинных волшебных семьях. Маглы ошиблись. Впрочем, это с ними часто случается, там, где дело касается волшебства. Пейте, мисс Грейнджер, этот мёд специально приготовлен для Обряда.
Кувшин сам налил напиток в высокий стеклянный бокал. Гермиона понюхала напиток, он пах мёдом, цветами, лугом, нагретым солнцем и бабочками.
- А откуда вы знаете магловские баллады? – спросила она, отпив небольшой глоток, напиток оказался восхитительным.
МакГонагалл сидела прямо, не притрагиваясь к еде, только пила воду из кубка.
- У меня много магловских книг, мисс Грейнджер, и сказок, и книг по истории. Всегда интересно знать, что маглы о нас пишут.
Заметив блеск в глазах Гермионы, торопливо добавила:
- Но почитать эти книги я вам сегодня не дам, времени нет. Как-нибудь в другой раз.
Гермиона подавила вздох разочарования и спросила:
- А что на самом деле было с Вересковым мёдом?
- О, это долгая история. Вы закончили? Пойдёмте, я вам по дороге расскажу.
Они поднялись из-за стола. Гермиона бросила быстрый взгляд на «охотничьи трофеи» и ей на миг показалось, что морда монстра скалит на неё зубы. Гермиона торопливо отвернулась.
Они шли длинными извилистыми коридорами в библиотеку, а МакГонагалл рассказывала очередную легенду:
- Согласно преданию, рецепт Верескового мёда открыла одному прекрасному юноше по имени Томас из Лисмора сама Королева Эльфов. Её очаровала его игра на волынке. Много лет Томас готовил Вересковый мёд, который утешал страждущих, исцелял больных и дарил молодость старым. Единственным условием Королевы было то, что он никому не должен был рассказывать, кто ему дал этот рецепт. Осторожно, здесь ступенька, мисс Грейнджер.
- Спасибо, - сказала Гермиона и тут же споткнулась.
- Но, как всегда и случается, однажды Томас проговорился об этом своей невесте. И наутро, проснувшись, ничего не помнил. Он страшно опечалился, долго не находил себе места. А много лет спустя, бросив жену и детей, ушёл искать свою Королеву фей. Говорят, нашёл и остался с ней. Но это легенда. А рецепт волшебного напитка не потерялся, как думают маглы, просто они сами не могут готовить настоящий Вересковый мёд. Обычный мёд из вереска довольно терпкий, а волшебный – совсем другое дело. И готовят его по-другому, из 12 сортов вереска, собранных в 7 разных местах. Ну, вот мы и пришли, мисс Грейнджер.
Дверь в библиотеку отворилась сама собой. Гермиона, с бьющимся сердцем, вошла вслед за МакГонагалл.

Глава 8.

В библиотеке царил полумрак. Занавески на окнах были задёрнуты, чёрное зеркало на столе светилось слабым сиреневым светом. Кресло отодвинулось от стола, приглашая Гермиону сесть. МакГонагалл с палочкой в руке встала у неё за спиной:
- Начнём, мисс Грейнджер, доставайте свою палочку.
Гермиона начала нервно шарить по карманам. Волшебная палочка запуталась в складках мантии и чуть не выскользнула из вспотевших рук. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы унять невольную дрожь в руках. Гермиона глубоко вздохнула, и, стараясь скрыть волнение, деловым тоном, осведомилась:
- Что я должна делать?
- Сейчас я вызову Духа зеркала, - сказала МакГонагалл. Голос её звучал торжественно.
- Вы, мисс Грейнджер, должны смотреть в зеркало и мысленно попросить о помощи, именно мысленно, ничего не надо говорить вслух. Объясните, для чего вам это надо, выслушайте ответ. Когда Дух будет готов заключить с вами договор, коснитесь зеркала своей палочкой. Вот так. К тому же во время обряда нужно читать соответствующие заклинания. Они очень старые, поэтому их нужно читать на старо-шотландском, точнее, на гэльском* языке. Думаю, вам это будет сложно, поэтому заклинания я прочитаю сама.
Гермиона решила, что после Древних рун ей и гэльский язык сложным не покажется, и хотела было возразить, но под строгим взглядом МакГонагалл передумала возражать. Пусть будет так, как говорит хозяйка. Девушка подвинулась ближе к столу и начала всматриваться в черноту зеркала. МакГонагалл коснулась его ободка палочкой, и вся поверхность осветилась золотистыми звёздами света. Яркие переливы света перетекли за границы зеркала, освещая всю комнату. Тиснёные корешки старинных фолиантов засияли золотом, заискрились длинные подвески хрустальной люстры.
- Как красиво! – Гермиона не сдержала восхищения.
- Не отвлекайтесь, мисс Грейнджер, - строго сказала профессор и начала нараспев произносить непонятные длинные заклинания. Сколько Гермиона ни вслушивалась, ни одного слова разобрать не смогла.
- Halò a Chatrìona, - сказала стоявшая рядом МакГонагалл. - Здравствуй, Катрина.
- Feasgar math , - отозвалась девушка, не сводя глаз с лица Гермионы. - Добрый вечер, английская леди.
Голос отдавался в голове Гермионы, а губы Катрины не шевелились. Зеркало начало заволакивать туманом, сквозь него стали проступать неясные фигуры.
- Чего ты хочешь? – спросила фея.
- Я хочу помочь Гарри, - подумала Гермиона.
Катрина усмехнулась:
- Ты ему не родственница, верно?
- Верно, - согласилась Гермиона. – Но я всё равно хочу помочь.
- Ты так его любишь? Понятно. Ну, что ж, посмотрим.
Перед глазами Гермионы снова поплыли картины далёкого и недавнего прошлого, были они яркими и чёткими, словно кадры кино. Вот она вместе с Гарри и Роном в Большом зале, вот они вдвоём с Гарри, вот она бросается на шею Гарри перед первым испытанием Турнира Трёх Волшебников… Гермиона почувствовала, как у неё загорелись щёки.
«Хватит!» - сердито подумала она.
- Хватит, так хватит, - согласилась Катрина, улыбнувшись. Она взмахнула тонкой золотой палочкой, и все воспоминания рассеялись как утренний туман. Гермиона перевела дух.
Фея приблизилась:
- Всё хорошо, английская леди, всё хорошо. Я помогу тебе. Но помни, – фея подняла руку и строго посмотрела в глаза Гермионе, - никто не должен знать об Обряде. Никто! Это моё условие.
«Хорошо, я поняла»- мысленно согласилась Гермиона и даже головой кивнула.
Фея снова взмахнула волшебной палочкой. Яркая вспышка чуть не ослепила Гермиону, так что она на секунду зажмурилась. Фея подняла руки и начала петь что-то очень красивое и непонятное. МакГонагалл вторила ей:
- Аir là dùlth is tlàth's mi an sgàth na Coille
'S mi a' sealltainn gach àit suas air à thaobh Loch Seile,
Còisir chòlmhor nan craob's iad cho aobhail 's na meangain
Is a' ghrian thar nan sgùrr togail smùid as an talamh.
В песне слышался шум ветра, и плеск волн, и крики птиц над озером… И Гермиона, не понимавшая ни слова, вдруг уловила смысл незнакомых фраз:
On a close, soft day when I was in the shade of the forest,
And as I looked at each place on both sides of Loch Shiel,
The melodious choir in the trees, so merry amongst the branches,
And the sun over the peaks raising steam from the ground.
Песня зачаровывала и уносила с собой далеко-далеко…
Неожиданно фея оборвала пение и коснулась золотой палочкой руки Гермионы. Что-то ярко засветилось и обвилось вокруг её запястья. МакГонагалл громко произнесла непонятную фразу и дотронулась палочкой до ободка зеркала:
- Ваша палочка, мисс Грейнджер, не забывайте!
Гермиона очнулась от наваждения и тоже дотронулась до зеркала.
Зеркало враз потемнело, фея исчезла.
- Вот и всё, - устало сказала профессор МакГонагалл и опустилась в кресло.
Гермиона посмотрела на свою руку и заметила тонкий золотистый браслет.
- Магический договор заключён, мисс Грейнджер, теперь можно и отдохнуть немного. Завтра нам нужно вернуться в Хогвартс.
Гермиона с сожалением окинула взглядом богатейшую библиотеку: столько сокровищ знания собрано здесь, а доведётся ли когда-нибудь вернуться и поработать тут? Потом она внимательно рассмотрела браслет на руке. Он был тонкий, прочный и слегка светился.
- А что мне сказать Гарри и Рону, у меня никогда не было таких магических вещей? – озадаченно спросила сама себя Гермиона.
МакГонагалл устало отозвалась из кресла:
- А вы скажите, что это оберег, подарок от меня, это будет почти правда. И ни слова об обряде, это непременное условие.
- Конечно, конечно, - рассеянно отозвалась Гермиона, любуясь браслетом, у неё ещё никогда не было никаких украшений, ни магических, ни простых.
- Ни слова о том, что вы здесь видели, мисс Грейнджер! – строго сказала профессор МакГонагалл, в её голосе прорезались знакомые жёсткие нотки. – Вы должны соблюдать условия магического договора, вы же одна из лучших учениц, вам следует хорошо помнить такие вещи!
- Я помню, профессор, я помню, - спохватившись, ответила Гермиона и посмотрела прямо в глаза МакГонагалл.
- Хорошо, хорошо. Просто в вашем случае следует соблюдать особенную секретность, вы не кровная родственница Поттера. Поэтому, если вы проговоритесь, договор может потерять силу. А теперь, я думаю, нам стоит немного прогуляться, здесь так душно.
МакГонагалл взмахнула палочкой, и тяжёлая портьера отодвинулась. За ней открылась большая стеклянная дверь, выходящая прямо на закатное солнце.

Глава 9.

Вечерняя прогулка.
Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!
Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!

Шотландская баллада.


Дверь открылась, как только Гермиона подошла к ней. За дверью обнаружилась широкая мраморная лестница, ведущая в цветущий сад. Гермиона спустилась по ступенькам и огляделась. Сад был ухожен и красив, чистенькие дорожки, посыпанные гравием, вились вдоль клумб. Солнце уже коснулось горизонта. Закат пылал как огромный костёр, окрашивая небо в розовый цвет вперемешку с голубыми полосами. Лёгкий ветерок колыхал верхушки деревьев. Где-то в зарослях звонко запел невидимый соловей.
Закат был фантастически красив, и Гермиона выбрала место повыше, чтобы полюбоваться им.
- Красиво, правда, мисс Грейнджер? – Гермиона и не заметила, как к ней неслышно подошла МакГонагалл.
- Да, очень. И пахнет чем-то сладким.
- Это вереск, мисс Грейнджер. Вот, посмотрите.
За оградой сада были видны целые поля, поросшие кустами с разноцветными мелкими вересковыми колокольчиками. В саду тоже во множестве рос вереск, но цветки были намного крупнее.
Гермиона наклонилась к кусту понюхать:
- А я думала, что вереск цветёт осенью.
- Вы совершенно правы, мисс Грейнджер. Дикий вереск зацветает в конце лета, осенью и цветёт до весны. Но у меня здесь собраны не совсем обычные сорта, летние. Просто я люблю эти цветы.
- И для зелья полезны, - добавила Гермиона со знанием дела.
- А вот тут вы не совсем правы, мисс Грейнджер. Смотря для какого.
МакГонагалл прошла к большому кусту, усыпанному белыми колокольчиками.
- Для многих зелий, особенно для настоящего Верескового мёда, нужны только обычные, дикорастущие цветы. А вот этот волшебный вереск используется в основном для украшения. И пахнет он сильнее.
МакГонагалл сорвала несколько веточек. Солнце село, в саду быстро темнело, подул прохладный ветерок. С куста на куст начали перелетать яркие светлячки. Гермиона попыталась поймать живой огонёк, но он не дался в руки.
- Пойдёмте в дом, мисс Грейнджер, уже поздно.
МакГонагалл куталась в тёплую шаль, после захода солнца явственно похолодало. Гермиона уже использовала Согревающее заклятие и с удовольствием погуляла бы по саду ещё, но перечить хозяйке не стала. Пока они шли назад, она спросила:
- А привидения в вашем замке тоже водятся?
МакГонагалл обернулась к собеседнице, и голос её прозвучал недовольно:
- Я бы не хотела касаться этой темы, мисс Грейнджер.
Гермиона уже пожалела, что проявила излишнее любопытство, но сказанного не воротишь. Поднимаясь по ступенькам, МакГонагалл всё же ответила:
- Раз уж вы сами спросили, я отвечу. Да, как во многих старинных замках здесь тоже водится привидение. И с ним, точнее, с ней связана довольно грустная история. Её называют Девушка в белом. Она появляется редко, но всегда говорит страшные и неприятные вещи. Когда-то в детстве она сильно меня напугала, наговорив всякие ужасы.
МакГонагалл помолчала несколько минут. Гермиона благоразумно не задавала вопросов. Они уже вошли в замок и поднимались по узкой лестнице. Впереди, освещая путь, летела большая свеча. Тёмный замок производил более мрачное впечатление, чем при дневном свете. К тому же история о призраке добавляла таинственного и зловещего колорита. Казалось, сами стены хранят в себе воспоминания прошлого.
Гермиона умирала от любопытства, но хозяйка замка хранила упорное молчание. Когда Гермиона уже решила, что продолжения не последует, МакГонагалл снова заговорила:
- История эта давняя и, к сожалению, связана с моими предками.
Гермиона хотела спросить, почему «к сожалению», но вовремя прикусила язык. Они свернули в ещё один коридор, он стал шире и светлее.
- Здесь неподалёку сохранились развалины древнего замка. Много-много лет назад в нём жил Аллан по прозвищё Песенник. Он превосходно играл на лютне и сочинял баллады, которые поют и до сих пор. К тому же он был весельчак и красавец. Однажды с ним произошла странная история. Он играл в лесу на своей лютне, когда из зарослей выехала на белом коне прекрасная дама в зелёном платье. Она попросила Аллана сыграть ей что-нибудь и так была очарована его игрой, что пожелала наградить. А была это сама Королева фей.
Неосторожный Аллан попросил разрешения поцеловать Королеву, хотя она предупредила его, что за это он будет ей служить целых семь лет. Так и случилось. Он провёл в царстве фей всего несколько дней, а в нашем мире прошло семь лет.
Здесь, в этом замке жили тогда мои предки, отец, мать и две дочери. Старшую звали Лилис, а младшую Мэйгрид , что означает жемчуг. Обе девочки были прелестными. Аллан часто бывал в нашем замке, играл на лютне и как-то в шутку сказал Лилис, что женится на ней, когда она подрастёт.
Гермиона слушала, затаив дыхание, и сама себе удивлялась, как захватила её эта история, похожая просто на сказку. Но одно дело читать подобные легенды, сидя в библиотеке Хогвартса и считать их выдумкой, а другое попасть почти на то самое место, где всё произошло. Даже, если в реальности всё было и не совсем так.
- К несчастью, Лилис приняла его шутку за правду и ждала исполнения обещания. А когда Аллан вернулся через семь лет, такой же молодой и весёлый, обе девочки уже стали взрослыми невестами. Но выбрал он не Лилис, выбрал он Майгрид. И тогда рассерженная Лилис поднесла ему ядовитое зелье, прямо на свадебном пиру. По счастью, невеста отвлекла Аллана, и он не успел выпить всё, но даже одного глотка хватило, чтобы он захворал. Ну, как вы понимаете, разразился страшный скандал, и хотя Лилис уверяла, что она не виновата, никто её не слушал. Потом она заперлась у себя в комнате и через несколько дней отравилась. С тех пор в нашей семье на её имя наложен запрет.
Её комнаты давно уже нет в замке, но через много лет после смерти привидение Лилис стало здесь бродить.
- А, может быть, она действительно не виновата? – с сомнением произнесла Гермиона.
МакГонагалл пожала плечами:
- Не могу судить, но предки были уверены, что виновата. Тем более что она покончила с собой.
- Грустная история, - констатировала Гермиона и непроизвольно вздохнула.
- Мне жаль, мисс Грейнджер, что я испортила вам настроение, но вы же хотели знать.
- А что случилось с Алланом потом?
Они уже вошли в обеденный зал, ярко освещённый и с накрытым столом. Вокруг стола суетились эльфы. Садясь за стол, МакГонагалл торопливо докончила историю:
- Аллан женился на Майгрид. Но жили они не очень дружно. Все считали, что он никак не может забыть Королеву фей. И он всё время твердил, что из Эльфландии за ним однажды придёт посланник и уведёт его с собой. Так и случилось. В один прекрасный осенний день прямо к воротам замка Аллана подошёл белоснежный единорог, многие его видели. В те времена ведь маглы чаще общались с волшебниками, чем теперь. И Аллан ушёл вместе с единорогом. Больше никто его не видел.
- Он действительно вернулся к Королеве фей? – спросила Гермиона, не притрагиваясь к еде.
МакГонагалл смотрела куда-то в окно:
- Не знаю, мисс Грейнджер, так говорят. Но это старая история, не принимайте близко к сердцу.
Поздно вечером, собираясь ложиться спать, Гермиона с удивление обнаружила у себя в комнате уже двух эльфов: Викки торжественно представил ей маленькую восторженную эльфийку, свою сестру.
- Это Энни, она очень хотеть увидеть госпожу Гермиону.
Гермиона хотела возмутиться и сказать, что ей не нужно никакая помощь, но маленькая эльфийка трогательно сложила на груди ручки и пропищала:
- Только не прогонять! Энни очень хотеть помогать.
Пришлось Гермионе со смехом наблюдать, как два эльфа наперегонки взбивают подушки, поправляют одеяло и спорят, закрыть ли окно, потому что ночью будет холодно или наоборот, открыть, потому, что ночью будет душно.
Наконец, пожелав спокойной ночи, они ушли. Гермиона закрыла дверь на щеколду, потому что сквозняк её все время распахивал (окно решили оставить наполовину открытым) и улеглась в постель. Но ей не спалось. Из окна доносились трель соловья и запахи сада, ярко светила луна, заглядывая в окно, да и дневных впечатлений было слишком много, чтобы сразу уснуть.
Когда же, перевернувшись с боку на бок несколько раз, Гермиона уже собралась засыпать, то к своему изумлению увидела, что запертая на щеколду дверь медленно открывается…

Глава 10.

История призрака.

Вернулась в покои она к себе,
С прытью своей молодой
И лекарство снотворное приняла,
Хорошо размешав с водой.

И легла она на свою кровать,
И забылась в объятьях сна,
И все прекрасное тело ее
Охватила смерть, холодна.

Шотландская баллада.

Сон как рукой сняло. Гермиона села на постели, крепко сжав в руке палочку, в последнее время она практически не выпускала её из рук. Запертая дверь открылась, на пороге возникла смутная фигура.
- Кто здесь?
- Это я, несчастная Лилис, - тихо ответил призрак и подплыл ближе.
- Не приближайся, - строго предупредила Гермиона, держа палочку наготове.
- Не бойся, я не причиню тебе зла, просто выслушай.
Призрак завис около постели. Теперь в лунном свете Гермиона ясно увидела, что это миловидная грустная девушка, не старше её самой, с распущенными по плечам волосами и в длинном платье.
- Вообще-то твою историю мне уже рассказали, - ответила Гермиона, не выпуская палочку.
Призрак грустно улыбнулся:
- А, это Минерва. Она не знает ничего. Всё было совсем не так.
- Вот как? А ты меня не обманываешь? – недоверчиво спросила Гермиона. Конечно, она слышала, что призраки не умеют лгать, но это не значит, что они всегда говорят только правду. Да и призраки бывают разные. Некоторые очень даже зловредные.
Лилис покачала головой:
- Я никого никогда не обманывала, ни при жизни, ни сейчас. Я прошу помощи, выслушай меня.
- Хорошо, я слушаю, - сказала Гермиона и опустила палочку. Она почувствовала, что призрак говорит правду.
Лилис подплыла ещё ближе, и Гермиона почувствовала лёгкое дуновение ветра:
- Тебе рассказали про Аллана Песенника, который был моим женихом?
Гермиона кивнула и уселась поудобнее, предстояло выслушать ещё одну длинную историю.
- Аллан часто приходил к нам в гости и играл с нами. Мы с сестрой были тогда детьми. И однажды он всерьёз пообещал на мне жениться, это не было шуткой, он подарил мне кольцо, в наше время так не шутили. Когда он пропал, я была уверена, что он жив и ждала его. И он вернулся, всё такой же молодой.
Лилис так тяжело вздохнула, что Гермионе стало её искренне жаль, вот только утешить давно умершую было невозможно.
- Он вернулся и вспомнил про обещание. Я была так счастлива! А потом что-то случилось, он начал ухаживать за моей младшей сестрой. Я всё узнала, когда было уже слишком поздно. Дело в том, что моя сестра мне не родная, она сводная. Вся эта история началась ещё задолго до моего рождения. Жили две девушки, Гормлэйт и Айлей. Они влюбились в одного и того же человека, моего отца. Только он выбрал Айлей. Она и стала моей матерью.
За окном так громко запел соловей, что Гермиона вздрогнула.
Лилис опять вздохнула и продолжала:
- Вскоре после моего рождения моя мать умерла, и я даже не знаю, почему, она ведь была молодой, здоровой. Никто не понял, как так получилось, что она перепутала травы в зелье, она очень хорошо готовила зелья. Думаю, что и мою мать убила Гормлэйт, только у меня нет никаких доказательств.
Гермиона слушала очень внимательно, даже соловей за окном затих. А Лилис продолжила свою печальную повесть:
- После смерти моей матери отец женился на этой самой Гормлэйт. Потом родилась моя сестра. Я ничего не знала, и мы жили с ней очень дружно до тех пор, пока она не захотела выйти замуж за Аллана. Конечно, она его околдовала, как её мать околдовала раньше моего отца. Я ничего не понимала, пока мне под большим секретом не проговорилась моя нянька-эльфийка. Она многое знала, но страшно боялась моей мачехи.
И тогда я сварила зелье.
- Ядовитое? – не удержалась Гермиона.
Лилис покачала головой:
- И ты тоже поверила, леди? Конечно, нет. Это было безобидное зелье Правды, оно должно было помочь Аллану вспомнить всё, что он мне обещал. Но мачеха успела подложить в это зелье отраву, не так много, чтобы убить, но чтобы он заболел и все обвинили меня. Так и вышло. И как я ни оправдывалась, никто меня не слушал. Тогда я заперлась в своей комнате и общалась только со своей служанкой-эльфийкой.
- Зачем же вы убили себя? Ведь вы были невиновны, надо было доказать это! – горячо сказала Гермиона.
Призрак опять печально покачал головой:
- Я не убивала себя, леди. Меня отравила мачеха.
Гермиона была потрясена:
- Но это так несправедливо! – медленно проговорила она. – И никто вам не помог?
- Никто даже ничего не узнал. Отец страшно разгневался и не хотел говорить со мной. Мои старшие братья были далеко за морем. Я хотела им написать, но не знала, как передать письмо, чтобы его не перехватили. А тут ко мне в комнату однажды утром пришла мачеха. Она очень меня жалела, сочувствовала, обещала помочь. И угостила фруктами и пирогами. А они оказались отравленными.
- И вы их съели, даже не проверив, вы, волшебница? – укоризненно покачала головой Гермиона.
Лилис вздохнула, и её призрачные волосы рассыпались по призрачным плечам:
- Я тогда ещё ничего не знала про мачеху, я не могла заподозрить такое коварство. Сразу после того, как она ушла, прибежала моя эльфийка. Вот тогда-то она всё и рассказала, и как странно умерла моя мать, и как мачеха с моей сестрой приворожили Алллана, всё- всё, но было уже поздно, яд начал действовать. Я только и успела, что спрятать письмо братьям и кольцо Аллана. Я просила мою эльфийку передать братьям письмо, раз отец мне не верит. Но мачеха её убила сразу же после моей смерти.
Гермиона не смогла сдержать восклицания негодования и сжала кулаки. А Лилис продолжала говорить тихим грустным голосом:
- Но я хотела отомстить и стала призраком. Для мачехи это был очень неприятный сюрприз. Однако я ей недооценила, как всегда. В первую же ночь, когда я вернулась, чтобы её напугать, она наложила на меня заклятие, и я лишилась речи. Потом, через много лет, уже после её смерти, заклятие ослабло, и я смогла разговаривать, но меня уже все боялись и не верили. Мои братья так ничего и не узнали. А потомкам всё это было неинтересно.
- Какой ужас! – тихо и печально сказала Гермиона. – Чем я могу помочь?
Призрак приблизился почти вплотную:
- Здесь, в этой комнате, тайник. В нём мой письмо, я хочу, чтобы живущие здесь знали правду. Там же кольцо Аллана, которое он мне подарил. Если ты, леди, бросишь кольцо в наше озеро на рассвете, и скажешь «Отпускаю», я смогу уйти и встретиться с Алланом. Он был несчастлив с моей сестрой, я знаю. Он ведь часто приходил на мою могилу и плакал.
Лилис опять тяжело вздохнула. Гермиона сама уже чуть не плакала.
- Где тайник? – спросила она, вставая.
- Здесь, - Лилис подлетела к стене. – Наведи свою палочку, леди. А я скажу заклинание.
Гермиона вылезла из постели и послушно подошла к дальней стене.
- Вот сюда, - призрак указывал рукой куда-то на стену. Гермиона навела палочку, Лилис запела заклинание на непонятном, наверняка, гэльском языке. Повеяло холодом, в стене медленно начала открываться неглубокая ниша. В нише что-то находилось. Гермиона посветила волшебной палочкой и разглядела продолговатый пыльный предмет.
- Это моя шкатулка, она легко открывается, - сообщила Лилис.
Гермиона отлевитировала шкатулку на прикроватный столик. Призрак уже стоял возле самой двери.
- Н забудь, брось кольцо в озеро на рассвете, и чтобы никто не видел. Да пребудет с тобой удача, добрая леди.
Она начала медленно таять.
- Подождите, - воскликнула Гермиона, спохватившись, что не всё успела спросить.
Но фигура Лилис уже растворилась в сумерках комнаты. Дверь по-прежнему была заперта на щеколду.
Голова Гермионы склонилась на подушку.
«Какой странный сон» - успела подумать она.

Глава 11

Исполнение обещания.

Где со скалой встречается скала,
Там узкая лощина пролегла.
Бредалбейн предо мной. Дремучий лес
В овраг спустился и на гору влез.
Холмами озеро окружено.
Людские взоры радует оно.
Тей-сорванец петляет на бегу.
Дворец – на изумрудном берегу.
Поляны здесь природою самой
Лесною оторочены каймой.
Здесь над потоком арки вознесло.
Полдневным светом залито село –

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ КАРАНДАШОМ
на каминной доске гостиной постоялого двора
в Кенморе (Теймут)
http://witkowsky.livejournal.com/52579.html

Одеяло сползло на пол, и Гермионе стало холодно. Она медленно открыла глаза. Окно так и оставалось распахнутым, и в комнате ощутимо похолодало к утру. Солнце уже всходило, вовсю заливались птицы, свежий ветерок колыхал занавески.
Гермиона зевнула, потянулась, но вставать ей не хотелось. Ленивым движением палочки она прикрыла окно, птичий гомон стал тише. Она посмотрела на часы. «Рано, можно ещё немножко поспать». Она повернулась на бок, закрыла глаза, завернулась в одеяло и вдруг вспомнила свой недавний сон. «Приснится же такое. Слишком много страшных историй наслушалась на ночь».
А, может, это был не сон? Окончательно просыпаться не хотелось, но её начало одолевать любопытство. Она долго ворочалась, наконец, не выдержала и посмотрела на стол.
Сон как рукой сняло. На столе стояла шкатулка, вся в пыли и паутине, по виду очень древняя. Гермиона села в постели, стараясь вспомнить все подробности ночной встречи. Да, она точно обещала Лилис бросить кольцо в озеро и именно на рассвете. Гермиона встала, подошла к столику и аккуратно проверила древнюю вещь на наличие зловредных заклятий. Таковых не оказалось. Тогда она открыла шкатулку при помощи волшебной палочки.
Внутри оказалось потускневшее от времени кольцо и ветхий пергамент. Всё правильно, так ей и говорила Лилис. Дрожь пробежала по телу Гермионы, когда она припомнила подробности страшного рассказа. И все эти столетия несчастную погубленную девушку считают убийцей! А настоящие убийцы спокойно прожили свою жизнь, ненаказанные.
Гермиона рассердилась. Нет, так не должно быть, это неправильно! Она обязательно выполнит просьбу и расскажет МакГонагалл правду о давнем преступлении. Но для начала неплохо было бы прочитать старое письмо. Не рискуя трогать пергамент руками, Гермиона развернула его при помощи волшебной палочки.
Увы, прочитать текст не получилось, он был написан на непонятном языке, возможно, на гэльском или ещё на каком-то. Ну, что ж, зато можно выполнить просьбу призрака и бросить кольцо в озеро.
Гермиона начала быстро одеваться. Пригладив волосы и сунув кольцо в карман, она нерешительно остановилась. Нужно было как-то выбраться наружу и дойти до озера. Но замка она не знала совершенно и не запомнила, в какую сторону ведут многочисленные коридоры.
Гермиона тихо выглянула в окно. Оно выходило в сад, за садом виднелся лес. Озеро было с другой стороны. Гермиона вздохнула и задумалась. Придётся аппарировать, хотя делать это в незнакомом месте не очень хотелось, опыта у Гермионы было ещё маловато.
Вдруг сзади раздался шорох. Гермиона обернулась и увидела Викки. Эльф казался смущённым и тут же начал оправдываться:
- Доброе утро, госпожа Гермиона. Викки очень извиняться, Викки придти помочь.
- Не называй меня госпожой, - машинально сказала Гермиона.
Эльф согласно закивал головой:
- Конечно, конечно, госпожа Гермиона.
- А откуда ты здесь взялся? – подозрительно спросила Гермиона, не сводя глаз с домовика. Тот сложил ручки на груди:
- Госпожа видеть ночью призрак?
Она кивнула.
- Госпожа помочь несчастной Лилис?
- А, так ты знаешь её историю?
Викки закивал головой, его уши смешно затрепыхались:
- Эльфы не знать, эльфы догадываться, но кто их слушать! Когда несчастная Лилис умереть, её мачеха убить эльфийку-служанку и запретить всем эльфам говорить об этом навсегда!
Домовик задрожал:
- Эльфы очень-очень бояться нарушить приказ, да. Даже теперь. Но госпожа Гермиона такая великодушная, такая смелая! Госпожа ничего не бояться! Госпожа помочь бедной Лилис?
Он умоляюще посмотрел на Гермиону. Та нахмурилась:
- Конечно, я помогу. Несчастная Лилис рассказала мне свою историю. Это просто чудовищно!
Гермиона сердито стукнула кулаком по столу, но тут же взяла себя в руки:
- Мне надо пойти к озеру и совсем незаметно, чтобы ни одна живая душа меня не увидела.
Эльф радостно закивал:
- Викки проводить госпожу к озеру. Там есть такое место под ивами, никто не увидеть.
- Хорошо, Викки, пошли.
В следующую секунду эльф дотронулся до неё рукой, раздался мелодичный звон – и Гермиона обнаружила, что стоит уже не в комнате, а на берегу озера, под огромной плакучей ивой. Ветви дерева опускались почти до земли, образуя шалаш.
- Как ты это сделал? – удивлённо спросила она.
Домовик выглядел крайне довольным:
- Эльфийская магия, госпожа Гермиона. Викки сейчас уйти, госпожа только позвать, и Викки отнести госпожу назад.
Домовик исчез.
Гермиона подошла поближе к берегу, раздвинула ветки. Прямо перед ней, почти у самых ног расстилалось озеро. Над ним ещё клубился лёгкий утренний туман, но лучи восходящего солнца уже позолотили водную гладь и туман постепенно таял. На берегу пели птицы, ветерок шевелил верхушку ивы.
Гермиона вытащила из кармана кольцо и, размахнувшись, бросила его далеко в воду:
- Ты свободна, Лилис!
В ту же секунду туман растаял, и яркие блики света заиграли на воде. Рой золотых искр соткался в воздухе над тем местом, где упало кольцо, и растаял. Над озером пронёсся лёгкий вздох. Раздался тонкий чистый звук, словно где-то вдалеке прозвенел хрустальный колокольчик. Белая чайка пронеслась над озером и с радостным криком исчезла в небе.
- Благодарю тебя, Гермиона! Будь счастлива, – издалека донёс ветер тихий голос.
Или ей это только показалось? Гермиона долго стояла на берегу озера, дожидаясь сама не зная, чего, пока не замерзла, но больше ничего не услышала и не увидела. Пора было возвращаться.
- Викки, – тихо позвала она.
Домовик возник прямо из травы.
- Всё хорошо, госпожа, - тихо и серьёзно сказал он. – Теперь Лилис свободна.
Он протянул руку и щёлкнул пальцами. Гермиона шагнула вперёд и очутилась в своей комнате.
На пороге с суровым видом стояла профессор МакГонагалл.

Глава 12

Волшебный подарок.
«Байле был наследником короны Ольстера, а Эйлинн — дочерью сына короля Лейнстера. Однако разлучила их не вражда, а чары злых духов. Влюбленные условились встретиться в Дундилгане, и Байле, прибывшего на место свидания первым, почтительно приветствовал некий странник.
— Ну, какие вести ты принес мне? — спросил Байле.
— Никаких, — ответил странник, — разве что Эйлинн из Лейнстера хотела было отправиться на свидание со своим возлюбленным, но мужи лейнстерские заставили ее вернуться, и тогда сердце ее разбилось от горя. — Услышав это, сам Байле пал бездыханным на бреге. Гонец же тем временем улетел на крыльях ветра нa родину Эйлинн, которая еще не успела отправиться в путь.
— Откуда ты? — спросила его девушка.
— Из Ольстера, с беретов Дунлилтана, где я видел, как люди воздвигают могильный камень над телом только что скончавшегося мужа, и на камне том я прочитал имя Байле.
От этой вести Эйлинн тоже пала замертво».

Ирландская легенда.


Долго и подробно рассказывала Гермиона историю призрака оклеветанной и убитой девушки. МакГонагалл хмурилась, но слушала, не перебивая. Викки почтительно стоял в сторонке, выразительно смотрел на Гермиону и помалкивал.
- Это ужасная, невероятная история, мисс Грейнджер, неужели мы все так долго и страшно заблуждались? - наконец сказала профессор МакГонагалл дрожащим от волнения голосом. – Но я знаю, что вы никогда не говорите неправду.
- Всё так и быть, госпожа хозяйка, - пискнул эльф и тут же умолк под строгим взглядом.
- Я думаю, доказательства здесь, в письме, - сказал Гермиона, указывая на стол.
- Это невозможно, - вздохнула МакГонагалл и протянула руку к шкатулке, рука явственно дрожала. Но профессор сделала усилие и взяла пергамент. Через секунду она уже внимательно читала старинное послание.
После завтрака профессор Макгонагалл торжественно объявила:
- Мисс Грейнджер, прежде чем мы покинем этот дом, я хочу сделать вам небольшой подарок.
В комнату вошла старая эльфийка с большой резной шкатулкой в руках, поставила её на стол и почтительно поклонилась:
- Госпожа Гермиона, эльфы тоже очень просить принять дар, за всё, что вы сделать!
Она с достоинством отошла в сторону, не спуская глаз с Гермионы, лицо её выражало такое же восхищение как и у Викки.
- Право, не стоит, – пробормотала смущённая Гермиона, подобное выражение эльфийских чувств уже начинало её нервировать.
- Возьмите, мисс Грейнджер. Это древняя вещь, и очень ценная, возможно, она вам когда-нибудь пригодится.
Шкатулка была старинной работы и, несомненно, очень дорогая. Интересно, что в ней такое может храниться?
МакГонагалл открыла крышку. В шкатулке на бархатной подушечке лежала потемневшая от времени простенькая волшебная палочка.
- Что это? – удивилась Гермиона. Не то чтобы она собиралась увидеть золото и драгоценные камни, но потёртый кусочек дерева в такой антикварной шкатулке?
МакГонагалл заметила её удивление:
- Это поистине волшебная вещь, мисс Грейнджер. Она принадлежала ещё моему пра-прадеду. С ней он много раз побеждал могущественных врагов и разных чудовищ.
Она благоговейно вытащила палочку из шкатулки.
- С этой вещью связана старинная и очень печальная легенда.
И она поведала внимательно слушавшей Гермионе историю любви и смерти Байле, наследника короны Ольстера и Эйлинн, дочери сына короля Лейнстера.
После того, как злые духи, сговорившись, ложью погубили обоих влюблённых, на могиле Эйлинн выросла яблоня, а ее яблоки напоминали лицо Байле. А на могиле Байле раскинул ветви старый тис, в очертаниях которого угадывается облик Эйлинн. Потом два этих дерева были срублены, и друиды сделали из них несколько волшебных палочек. На них барды Ольстера и Лейнстера* вырезали старинным алфавитом огам песню о любовной трагедии, разыгравшейся встарь на землях этих двух провинций Эрина.*
Стоявшая в стороне эльфийка внимательно слушала грустную историю и тихо вытирала слёзы. У Гермионы самой ком стоял в горле. В последнее время она стала относиться к старинным легендам как настоящей правдивой истории.
- Два века спустя, - продолжила повествование МакГонагалл, - Эйрт Одинокий, верховный король Ирландии повелел перенести две палочки в свой дворец в Таре,* и, как только обе волшебные палочки оказались рядом, они тотчас срослись друг с другом, так что не было ни силы, ни возможности разделить их вновь. Тогда король приказал хранить их наравне с другими реликвиями в сокровищнице дворца в Таре.
- Но ведь палочек было несколько, - тихо закончила рассказ МакГонагалл, поглаживая потемневшее дерево. – Это одна из них, яблоневая.
- А где её пара, тисовая?
- Никто не знает. Это тайна, мисс Грейнджер. Возможно, эти две палочки когда-нибудь соединятся. А возможно, и нет.
- Но почему вы отдаёте такую важную реликвию, почему не пользуетесь сами? – задала вопрос Гермиона.
- Вы же знаете, мисс Грейнджер, палочка сама выбирает себе хозяина. Меня она в своё время не выбрала. Я хочу, чтобы попробовали вы.
- Надо обязательно попробовать, госпожа Гермиона, – подала голос эльфийка. – Это хорошая вещь. Очень волшебная. Она вам помочь.
Гермиона долго не решалась взять в руки волшебную палочку.
- Ну же, мисс Грейнджер. Не бойтесь, - подбодрила её профессор. И протянула ей палочку.
Гермиона несмело взяла древний артефакт, и он словно ожил в её руке. Вся комната осветилась ярким сиянием, золотые искры посыпались вокруг. Старая эльфийка радостно захлопала в ладоши:
- Ваша палочка, ваша, госпожа Гермиона!
МакГонагалл растроганно добавила:
- Да, это ваша палочка, мисс Грейнджер! Пусть она принесёт вам удачу.
Много месяцев спустя, сидя у костра в лесу, Гермиона вспоминала эти слова.


* Холм Тара (ирл. Teamhair na Rí, «Холм королей») — длинная невысокая возвышенность в Ирландии возле реки Бойн в графстве Мит, в 32 км к северу от Дублина, сложенная из известняков. На холме находится множество древних памятников. Тара считается древней столицей Ирландии (до XII века), резиденцией и местом коронации Верховных королей (ирл. Ard Rí Éirinn).
В настоящее время на холме заметны шесть окруженных земляными валами площадок, самая крупная диаметром около 260 метров.
Согласно легенде, в 432 году здесь проповедовал святой Патрик. Нынешняя его статуя, как считается, стоит на месте камня, на котором происходила коронация Верховных королей.
* Первые кельты высадились в Ирландии в эпоху железного века, то есть около V века до н.э., и понемногу заселили всю страну. От них остался и по сей день гэльский язык и разделение острова на четыре провинции, Манстер на юго-западе, Коннакхт на западе, Ольстер на севере и Лейнстер на востоке, которые представляют собой не что иное, как разделение больших кельтских племен. С той эпохи Ирландия сохранила следы крупных политико-религиозных центров, таких как Тара.
* Название острова на ирландском языке — «Эрин» (др.-ирл.)

Глава 13.

Изгнанники.
Вот этот путь, что вверх идет,
Тернист и тесен, прям и крут.
К добру и правде он ведет,
По нем немногие идут.

Другая - торная - тропа
Полна соблазнов и услад.
По ней всегда идет толпа,
Но этот путь - дорога в ад.
Томас-Рифмач
Шотландская баллада.


О своём посещении замка МакГонагалл Гермиона, разумеется, друзьям рассказала. Но не сразу, а спустя некоторое время. Как бы между прочим упомянула, что МакГонагалл подарила ей древнюю волшебную палочку с пожеланием удачи. Палочку она друзьям продемонстрировала, когда они все собрались в «Норе» и пообещала рассказать всё подробно.
И вот неделю спустя, когда вечером выдалась свободная минутка в перерыве между суматошными приготовлениями к свадьбе и неизменными обсуждениями дальнейших действий, Гермиона с таинственным видом достала яблоневую палочку и рассказала её историю.
Джинни вздыхала, слушая грустную легенду, и украдкой посматривала на Гарри. Тот делал вид, что очень занят починкой часов по просьбе миссис Уизли. Рон усиленно ему помогал. Советами.
Джинни ещё раз вздохнула, отвернулась от Гарри и спросила:
- А повеселее легенд тебе не рассказывали?
- Есть и повеселее, - задумчиво ответила Гермиона и рассказала легенду о Королеве эльфов.
Эта история заинтересовала Гарри, он оторвался от часов и долго расспрашивал Гермиону.
- Ты так подробно спрашиваешь, словно хочешь узнать туда дорогу, - засмеялась Джинни.
- Если бы это было возможно, я бы с удовольствием там побывал, - ответил Гарри, стараясь не встречаться с ней взглядом.
- И узнал бы какой-нибудь страшный эльфийский секрет, - подхватил Рон.
- Только дело в том, что эльфы уже давно с людьми не общаются, - заметила Гермиона и тут же прикусила язык, вспомнив о Катрине из зеркала.
- А почему ты этой палочкой не пользуешься? – вдруг задал вопрос Гарри.
Гермиона задумчиво вертела палочку в руках:
- Не знаю, Гарри, мне кажется, её надо использовать в каких-то очень сложных ситуациях.
- По - моему, у нас вполне сложная ситуация, - буркнул Рон. – А может, её нужно отдать Гарри, чтобы он победил Волдеморта?
Гермиона молча протянула палочку Гарри. Тот взял её, повертел в руках, взмахнул. Ничего не произошло. Гарри вернул палочку:
- Нет, Гермиона, это только для тебя.
И он снова занялся часами.
- Интересно, - вдруг сказал Рон, - что будет, если эта палочка когда-нибудь найдёт свою пару? Срастётся с ней и станет двойной? И получит двойную силу?
- Никто не знает, - ответила Гермиона, бережно пряча артефакт. – Никто даже не знает, где её пара.
- Легенды – это легенды, - наставительно заметил Рон. – Сказки.
- Ну, тебя, Рон, ничто не убедит, - неожиданно сердито вмешалась Джинни. – У каждой легенды есть какая-то основа.
- Точно, - подтвердила Гермиона, бережно пряча палочку. – Когда я там была, мне казалось, что всё это происходило именно там. В Шотландских горах. И иногда эти легенды подтверждаются.
Она вспомнила историю Лилис, но не успела ничего сказать, её прервал громкий голос миссис Уизли за дверью:
- Джинни, иди сюда, ты мне нужна.
- Ну, вот, опять, - проворчала Джинни, нехотя вставая. Гарри проводил её взглядом. Гермиона это заметила, и настроение у неё сразу испортилось. Чтобы отвлечься, она подвинула к себе большой пакет с вещами, который давно нужно было разобрать, но руки не доходили.
Некоторое время в комнате стояла тишина, затем Рон, долго что-то обдумывавший, задал вопрос:
- Все эти полезные древние истории ты услышала в доме МакГонагалл?
- В замке МакГонагалл, - поправила Гермиона, не отрываясь от пакета.
- О, в замке, - уважительно сказал Рон. - Расскажи-ка поподробнее, что у неё за замок, большой, вроде Хогвартса?
Гермиона долго и подробно рассказывал об архитектуре замка, о его окрестностях и истории. Её слушали, не перебивая. А под конец Рон мечтательно вздохнул:
- Вот бы пожить в таком!
Гермиона даже посочувствовала другу: неудивительно, что в переполненной «Норе» он мечтал о собственном доме. К тому же, перед самой свадьбой, дом, и без того шумный и тесный, окончательно превратился в сумасшедший.
Больше всего Гермиона опасалась, как бы Гарри, не вовремя проницательный, не начал расспрашивать её об истинной цели посещения шотландского замка. Врать она не любила, а сказать правду не могла. Впрочем, ни Рон, ни Гарри лишних вопросов не задавали. До свадьбы Билла и Флёр им было некогда, а после и вовсе стало не до того, когда пришлось скрываться от Пожирателей.
Они долго скитались по лесам, боясь слишком задерживаться на одном месте. Рон уже с тоской вспоминал переполненную людьми «Нору» и, вздыхая, вслух мечтал вернуться.
- Не ворчи, Рон, и так всем тяжело, - сказал однажды Гарри, когда Рон слишком долго жаловался на неудобства. – А вот если бы не предусмотрительность Гермионы, мы бы совсем пропали.
И он как-то особенно нежно посмотрел на подругу. От этого взгляда Гермиона залилась румянцем и поспешно отвернулась. Больше всего на свете она боялась, что Гарри догадается о её чувствах. Она даже и мечтать о нём себе запретила. Вернее, пыталась запретить. После посещения волшебного замка, и особенно после обряда, ей часто стали сниться чудесные сны. И в этих снах непременно присутствовал Гарри. Они катались на лодке, точь-в-точь, как в старинной легенде о Лох Ломонд. Или скакали на лошадях. Или летали в небе как птицы.
Иногда ей даже не хотелось просыпаться по утрам, чего раньше с ней никогда не бывало. Хотелось спать, и чтобы сон длился и длился…
Но приходилось вставать и решать насущные вопросы. А будущее было неопределённым и не сулило ничего хорошего. Единственной отрадой для Гермионы было то, что Гарри всегда был вместе с ней. И рядом не было Джинни.
Гарри никогда не говорил о Джинни, словно старательно избегал этой темы. Гермиона и Рон тоже старались её не касаться. Но иногда Гермиона замечала, как Гарри сидит, уставившись в одну точку, грустный, потерянный. В такой миг сердце Гермионы сжималось, ей казалось, что Гарри вспоминает именно её, Джинни, свою далёкую возлюбленную.
«Неужели у меня нет надежды? – думала она, ворочаясь без сна на жёсткой трансфигурированной койке. – Неужели у меня всё будет вот так, как сейчас? Неужели… Хотя самое главное – чтобы Гарри остался жив. Остальное уже неважно».
Иногда она вспоминала проведённый обряд и ложилась спать, полностью уверенная в победе. И ночью ей снились волшебные сны. А иногда она вдруг начинала сомневаться во всём и бояться и за друзей, и за себя.
Изредка она доставала яблоневую палочку и пыталась понять, для чего этот артефакт ей нужен. Но артефакт молчал, и она снова убирала его в потайной карман и забывала о его существовании.
Но однажды волшебная палочка сама напомнила о себе. Случилось это в тот несчастный день, когда произнесённое вслух имя Волдеморта привлекло к ним патруль Пожирателей.
Гермиона лежала в гостиной Малфой-мэнора и, тяжело дыша после пытки, уже прощалась с жизнью. Сопротивляться было бесполезно, её уже обыскали, палочку отобрали…
В этот миг она почувствовала настойчивое жжение в боку. Как она могла забыть! Не иначе Круциатус лишил её разума. В потайном кармане ожила волшебная яблоневая палочка и напоминала о себе.
Гермиона собрала остатки мужества. Нужно потянуть время. Она бормотала нечто несвязное. Плакала, молила о пощаде, а пока Пожиратели смеялись и издевались над ней, она незаметным движением вытащила палочку.
Яркий свет ослепил на секунду Пожирателей, следующий луч ударил в хрустальную люстру и обрушил водопад осколков на головы врагов. Раздался крик боли и ярости, визг раненого Сивого и ругательства ошеломлённой Беллатрисы. Гермионе казалось, что палочка действует сама, повинуясь малейшему её желанию, у измученной пыткой девушки просто не хватало сил на заклинания.
В гостиной началось замешательство. А Гермиона, поставив Щитовые чары, уже двигалась в сторону двери, в которую вбегали Гарри и Рон…

Глава 14.

Вторая половинка.

- Открой поскорее, сударыня-мать,
Усталого сына впусти.
Желанную гостью на краткую ночь
Ему довелось привезти.

Спеши приготовить для сына постель,
Вели ее мягче постлать.
Жену молодую со мной положи -
И долго мы будем спать!

Он тихо скончался ночною порой,
Подруга - в предутренней мгле.
Пусть горестный жребий влюбленной четы
Не ждет никого на земле!

У церкви Марии беглянка лежит,
А рядом - погибший любовник.
Над ней белоснежная роза цветет,
Над ним - темно-красный шиповник.

Кусты разрослись и ветвями сплелись,
И в мае цветут они оба,
И шепчут они, что лежат в их тени
Два друга, любивших до гроба
«Трагедия Дугласов».
Шотландская баллада.

Гермиона несколько дней пролежала в коттедже «Ракушка», приходя в себя после пыток. Ей было неловко валяться в постели и причинять неудобства другим, но, когда она в первый же день попробовала встать, то чуть не упала от сильного головокружения и вынуждена была сесть.
- Тебе ещё ‘гано вставать, полежи пока, - твёрдо сказала Флёр, укладывая гостью обратно в постель. – Я п’гинесу лека’гство.
Гермиона смирилась.
Рон забежал её проведать, принёс Укрепляющую настойку и, присев на стул возле кровати, в нескольких словах передал новости: Гарри собственноручно вырыл могилу и похоронил Добби, он очень переживает смерть домовика и почти ни с кем не разговаривает.
- Бедный Гарри, бедный Добби, - вздохнула Гермиона, стараясь удержать слёзы.
Рон постарался, как мог, её утешить и сообщил, что все остальные чувствуют себя намного лучше, Флёр оказалась хорошим целителем и прекрасно ухаживает за всеми:
- Я даже от неё не ожидал.
Гермиона вытерла слёзы:
- Всё равно так жаль… Бедный домовик!
- Но если бы не твоя яблоневая палочка, всё могла бы быть гораздо хуже, - рассудительно заметил Рон.
Гермиона с нежностью погладила древний артефакт, который всё время был с ней и сказала:
- Спасибо тебе, ты спасла мне жизнь. И не только мне, но и Рону, и Гарри. Да и остальным тоже.
При этих словах палочка, как ей показалось, слегка потеплела.
- Я побегу, - Рон поднялся со стула. – Надо помочь Флёр, а то она уже с ног сбилась, присматривая за всеми пациентами. Особенно эти гоблины капризные! Моя бы воля, в жизни бы не стал с ними связываться!
- Но они же больные, вот и капризничают, - попыталась оправдать их Гермиона.
Рон скривился:
- Ты просто мало с ними общалась. Больные-то они больные, но до чего же противные! Всё. Я побежал.
Он помахал ей рукой от двери:
- Выздоравливай.
Как только Гермиона почувствовала себя лучше, она немедленно потребовала, чтобы Флёр приняла её помощь по хозяйству.
- Тебе бы ещё лежать и лежать, а с хозяйством я и сама упг’авлюсь, - проворчала Флёр, поджаривая бифштекс с кровью для Билла, разогревая обед для всех остальных и помешивая лекарственный отвар. Всё это она проделывала одновременно.
- Давай я хоть за отваром пригляжу, это мне нетрудно, - настойчиво предложила Гермиона.
Наконец Флёр приняла её помощь и Гермиона с энтузиазмом взялась за отвары и настои. Затем она же стала разносить лекарства больным. Как и предупреждал Рон, гоблины оказались пренеприятными пациентами: капризными, грубыми и неблагодарными. Помощь себе они воспринимали как должное.
Однажды Рон, услышав, каким тоном Крюкохват разговаривает с Гермионой, не удержался и наговорил гоблину резкостей. Гоблин не ожидал такой реакции и, несколько смутившись, сменил тон. И даже извинился за свою несдержанность. Гермиона забрала поднос с пустыми пузырьками и чашками и быстро вывела Рона из комнаты.
Когда они вышли за дверь, она сказала с укором:
- Рон, ты мог бы быть и повежливей.
- Не мог бы, - хмуро сказа Рон. – Их спасли от смерти с риском для жизни, они сидят в чужом доме и вместо благодарности ещё и хамят.
- Они же больные…
- Это Олливандер больной, а этих, дайте мне волю, я быстро вылечу, - сказал Рон с угрозой.
- Ну, ладно, - примирительно сказала Гермиона. – Понимаешь, Гарри хочет обсудить с гоблинами возможность проникнуть в Гринготтс, так что постарайся как-то поменьше на них сердиться.
- Я постараюсь поменьше с ними общаться, - пообещал Рон. – А на месте Гарри не стал бы с ними иметь никакого дела. Ненадёжный народ. Мне Билл о них такого порассказал… Он же с ними работал, знает, о чём говорит.
- Но без помощи гоблинов в Гринготтс не проникнуть. И другого выхода у нас нет.
Идея ограбить волшебный банк никого не приводила в восторг. Билл прямо высказался, что доверять гоблинам нельзя ни в чём. Флёр тоже заметила мимоходом, что неприятней гостей, чем гоблины, она в жизни не видела.
- Когда только они покинут наш дом, - жаловалась она однажды, когда Гермиона помогала ей разбирать старые вещи. – Я устала от их кап’гизов. Но, если ‘Арри п’госит, то п’гиходится их те’гпеть.
Гермиона увидела в руках у Флёр изящный футляр и полюбопытствовала:
- Это что? Украшение?
- Нет, это очень ста’гинная вещь, но сове’гшенно бесполезная. Это волшебная палочка моей ‘годственницы, она п’гивезла её из Шотландии, кажется. С палочкой связана какая-то т’гагическая легенда, ‘газумеется, о любви. Но мы её позабыли.
У Гермионы ёкнуло сердце:
- А можно на неё посмотреть?
- Конечно. Можешь её заб’гать, только эта палочка никого не хотела слушаться, вот и лежит без толку в ко’гобке уже лет двести.
Гермиона осторожно открыла старинный футляр. В нём лежала простенькая волшебная палочка из потемневшего дерева.
Флёр быстро и ловко раскладывала чистое бельё по полкам. Повинуясь взмаху волшебной палочки, все комплекты аккуратно разлетались каждый на своё место. Не отрываясь от работы, Флёр сказала:
- Эта палочка вы’гезана из де’гева… такое смешное название… тис, кажется.
Гермиона вынула палочку из футляра. Флёр, не переставая говорить, обернулась и от неожиданности опустила свою палочку, бельё рассыпалось по полу. Гермиона держала в руке сложное сооружение из сплетённых воедино палочек, рассыпавших вокруг тёплые золотые искры.

Глава 15.

Финальная битва.

Песня девушки


Он меня поцеловал
И ушел по склонам гор.
На уступы серых скал
Все гляжу я с этих пор.

Пощади его в пути,
Дробный дождь, трескучий град.
Горных троп не замети
На вершинах, снегопад!

В бледном сумраке ночном
Не кружись, метель, над ним -
Пусть он спит спокойным сном
И проснется невредим.

Пусть меня он назовет
И в долину кинет взгляд,
Путь ведет его вперед,
А любовь зовет назад.

Роберт Бёрнс.


- Вот это да!- только и сказал Рон, увидев необыкновенную двойную палочку, когда Гермиона позвала друзей, чтобы поделиться радостной новостью.
- Палочка обрела свою вторую половину, - констатировал Гарри при виде артефакта. – А она тебя слушается?
- Ещё как, - ответила Гермиона, любуясь необычной вещью. – Мне кажется, она стала вдвое могущественнее.
- Ну, с такой палочкой мы обязательно победим В… - Рон осёкся и тише добавил, - Ну, вы поняли, кого.
- Только сначала нужно забрать чашу из банка, - вздохнул Гарри. Снова возвращаясь к предстоящему плану. – А этот гоблин… Сегодня он согласен, завтра уже передумал. Просто не знаю, как с ними договариваться.
- На твоём месте я вообще бы с ними договариваться не стал, - завёлся Рон. – Обманут, попомни моё слово!
- Перестань, Рон, - поморщился Гарри. – Нет другого выхода, просто нет. Без них нам туда не пробраться.
- А мне кажется, эта палочка принесёт нам удачу, - примирительным тоном сказала Гермиона.
Рон и Гарри переглянулись и предпочли согласиться.
Но палочка и в самом деле пригодилась. Когда опасное приключение закончилось, они расположились отдохнуть у речки после головокружительного полёта. Рон сразу растянулся на тёплой земле. Гермиона уверяла друзей, что как только она достала этот волшебный артефакт, злобный слепой дракон в подземелье банка сразу утихомирился.
- Рон, ты же сам видел? – обратилась она за подтверждением.
- Да, – признал Рон, переворачиваясь на другой бок, – зверюга действительно присмирела. А я всё боялся, что он нас сожрёт. А есть-то как хочется, кстати…
Гермиона проигнорировала это замечание, любуясь палочкой. При свете дня она казалась совсем новой, словно только что вырезанной.
- В этой палочке заключена особая магия, - задумчиво сказал Гарри, глядя куда-то в пространство. – Та самая, о которой говорил Дамблдор.
- Это и есть самая сильная магия, любовь, - тихо произнесла Гермиона, думая о своём.
- Да, - согласился Гарри, - именно любовь. А я всегда полагал, что Дамблдор всё-таки заблуждался.
- Нет, Гарри, он был прав, - Гермиона положила руку на плечо Гарри.
Гарри улыбнулся и накрыл её руку своей. От этого простого прикосновения Гермиона вздрогнула. Но это так было хорошо, просто сидеть с ним рядом! Гарри молча поглаживал её руку и о чём-то думал. Гермиона искоса посмотрела на его грустное лицо и вздохнула: наверное, опять о Джинни. Сердце кольнула тоска. Она встала, убирая руку от Гарри, и преувеличенно бодро сказала:
- У нас ещё много дел.
- Гермиона всегда только о делах думает, - заворчал Рон, открывая глаза. – Никогда отдохнуть не даст.
Гарри тоже поднялся:
- Дома отдохнём, нам ещё отсюда выбираться.
- А, может, эта палочка всё-таки предназначена Гарри? – вдруг предположил Рон. – Раз в ней такая сила, которой Сами-знаете-кто противостоять не может?
- Я уже пробовал один раз, – неуверенно сказал Гарри.
- Попробуй ещё. - Гермиона решительно протянула ему артефакт.
Гарри бережно взял палочку в руки, взмахнул…
Ему показалось, что знакомый мир вокруг исчез, рассыпавшись на тысячи ослепительных искр. Он увидел себя на крутом холме, поросшем вереском, внизу раскинулась река, и девушка в цветочном венке звала его и махала рукой. Солнце сияло, ветер пел вокруг, и запах полевых цветов разносился повсюду.
В следующий миг Гарри сбежал по склону и подхватил девушку на руки…
- Осторожно, - засмеялась она, обхватив его за шею, - уронишь.
- Нет, - ответил Гарри, - никогда!
Потом он увидел себя в лодке, они вдвоём плыли по реке, освещённой лунным светом. На голове девушки уже не было венка, волосы были распущены и она так напоминала…
- Гарри! – кто-то настойчиво звал его. Гарри не сразу осознал, что сидит он на жёсткой траве, Рон трясёт его за плечо, а Гермиона испуганно заглядывает ему в глаза:
- Гарри, что с тобой?
Он с трудом согнал с лица счастливую улыбку:
- Гермиона, я был в сказке! Точнее, в какой-то из твоих шотландских легенд. Я видел кусочек древней истории.
Он поднялся и отряхнулся, крепко сжимая палочку в руке:
- Думаю, эта штука действительно хочет мне помочь.
Рон ухмыльнулся и стукнул Гарри по плечу:
- Ну, приятель, с таким артефактом ты точно победишь!
Гарри повернулся к подруге:
- Гермиона, а ты как же, без палочки?
Гермиона заботливо стряхнула с него травинки:
- Думаю, что эта палочка тебе нужнее. А у меня и своя есть, не забывай.
На том и порешили. И хотя Гермиона осталась без своего древнего сокровища, чувствовала она себя почти счастливой: теперь шансов у Гарри неимоверно больше. А она как-нибудь и старой палочкой обойдётся, ведь не ей же, в конце концов, сражаться с Волдемортом. Хотя никто никогда заранее не знает, даже предсказательница Трелони. Гермиона в предсказания не верила, считала их слишком запутанными и туманными и предпочитала гнать от себя неприятные мысли.
К тому же и события разворачивались с такой быстротой, что задумываться и впрямь времени не было. Когда они очутились в Хогвартсе, стало ясно, что развязка близка.
Саму финальную битву Гермиона потом, как ни старалась, в подробностях не помнила. Больше всего в тот момент её занимала безопасность оставшихся студентов. Ну и безопасность Гарри, разумеется. С той лишь разницей, что для Гарри она уже сделала всё, что могла.
Поэтому, когда всё, наконец, было кончено, и Волдеморт повержен, она испытала, прежде всего, огромное облегчение. Да, много жертв, да, погибли друзья, но кошмар уже позади.
Она огляделась: Гарри нигде не было видно. Минуту он разговаривал с Джинни, а теперь исчез. Возможно, он хочет побыть один. Джинни вернулась к своему скорбящему семейству. Миссис Уизли тихо причитала над телом Фреда, уцелевшие дети столпились вокруг, к ним присоединились несколько домовых эльфов и тоже рыдали.
Кое- кто из Пожирателей попытался было удрать, но их быстро обезоружили. В углу, у самой лестницы сидели Малфои, растерявшие весь свой аристократизм, жалкие, оборванные.
Где-то громовым голосом ругался Хагрид. МакГонагалл, осунувшаяся и похудевшая, тем не менее, твёрдым голосом раздавала указания. Мадам Помфри суетилась возле раненых.
Кто-то тронул Гермиону за плечо:
- Мисс Грейнджер, вы можете помочь?
Рядом стояла худенькая девушка-пуффендуйка с большой раной на руке.
Гермиона тут же забыла обо всём и последующие несколько часов занималась ранеными. Раненых было много, самых тяжёлых отправляли в больницу Св.Мунго, менее тяжёлые поступали на попечение Мадам Помфри. Гермиона была неотступно рядом.
Наконец, взглянув на её посеревшее от усталости лицо, Мадам Помфри строго спросила:
- Мисс Грейнджер, вы когда спали в последний раз?
- Вчера, - быстро сказала Гермиона и, подумав, добавила:
- Или позавчера, это неважно.
- Это важно, - ещё строже сказала Мадам Помфри. – Вы должны отдохнуть. И не спорьте. Пейте.
Фиал с приятно пахнущим напитком оказался прямо у Гермионы перед носом. Пришлось выпить.
- А теперь – спать.
Гермиона послушно легла на кровать, наспех трансфигурированную из табуретки, так как все нормальные кровати были уже заняты и моментально уснула. В напиток, очевидно, было добавлено особое снадобье, помимо снотворного, и Гермионе снились чудесные сны, напоминающие те видения, которые она видела в Зеркале замка МакГонагалл.
Проснувшись и посмотрев на часы, Гермиона убедилась, что проспала часа два, не больше. Но чувствовала она себя совершенно отдохнувшей, даже, несмотря на неудобное трансфигурированное ложе, которое тут же превратилось обратно в табуретку, как только она с него встала. Гермиона осмотрелась. Вечерело, утренний дождь сменился солнцем, и закатные лучи золотили окно. Лёгкий ветерок колыхал занавески на открытом окне. Вся обстановка вокруг казалась спокойной и умиротворённой.
Гермиона вспомнила, как чуть больше года назад навещала здесь Рона. И тогда, точно так же как и сейчас, в окно светило солнце. Сколько всяких событий случилось за этот год! Ей захотелось немедленно повидать Гарри, поздравит его с победой, ведь то, что он совершил, грандиозно. Это настоящая Победа!
Она на цыпочках, стараясь не шуметь, прошла к двери. Пациентов в Больничном крыле стало намного меньше, легкораненые уже ушли сами, тяжёлые, получившие порцию Снотворного зелья, спали. Дремала и сама Мадам Помфри, примостившись на своём кресле.
Гермиона спустилась вниз, в полуразрушенный зал. Тела погибших уже исчезли, но разрушения казались ещё обширнее. Гермиона подавила вздох: ничего, всё можно восстановить. А вот где сейчас искать Гарри?
Вдруг за осыпавшейся стеной она услышала голоса и подошла поближе, осторожно ступая по битым кирпичам. За стеной стояли двое. При виде этой парочки Гермиона просто остолбенела.

Глава 16.

С тобой вдвоём.


В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.

А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.


Роберт Бернс

За полуразрушенной стеной стояли Джинни и Невилл. Она всхлипывала, уткнувшись ему в грудь, он ласково гладил её рыжие волосы:
- Не плачь, Джинни, всё уже позади. Ну, не надо.
Она посмотрела ему в лицо:
- Как хорошо, что всё, наконец, кончилось. Я так за тебя боялась. Всё теперь хорошо, вот только Фред…
Она опять зарыдала. Гермиона изумлённо взирала на эту сцену, влюблённые её не замечали.
Потом Джинни решительно вытерла слёзы:
- Мне надо идти. К маме. Все наши уже там…
- Конечно, конечно, иди.
Он ещё раз погладил её по волосам.
Издалека донёсся нетерпеливый голос Рона:
- Джинни, ты где?
- Ну, я пойду. Я сразу пришлю сову, хорошо?
Она быстро чмокнула Невилла и пошла прочь.
Гермиона отступила назад, поскользнувшись на обломках, но Невилл ничего не замечал, он смотрел вслед Джинни.
«Вот это да! – подумала Гермиона и отошла подальше к окну. – Джинни и Невилл! Кто бы мог подумать!»
Она задумчиво пошла по двору, рассуждая про себя: «А, собственно говоря, почему бы и нет? Они целый год учились вместе, вместе боролись с Пожирателями. Невилл вёл себя как герой. Ничего удивительного, что она влюбилась. Она ещё вчера такими глазами на него смотрела, когда рассказывала нам о его подвигах в Школе. А вот знает ли обо всём этом Гарри?»
Гермиона выбрала уголок потише, села на скамейку. Мимо пробежала стайка домовиков под предводительством Кричера:
- Быстро, быстро, надо успеть всё убрать и ужин готовить! Все очень голодные!
Гермиона невольно улыбнулась, увидев, каким деловым и хозяйственным стал когда - то вечно грязный и ворчливый домовик. Как всё изменилось в последнее время, и иногда даже в лучшую сторону. Но где же Гарри?
Она решительно свернула к озеру, прошлась по всему берегу, осмотрела заросли. Гарри нигде не было. Когда же она, беспомощно озираясь, в десятый раз оглядывала берег, то неожиданно увидела его. Гарри спокойно сидел под ивой и прятал в карман мантию-невидимку.
Она подошла ближе:
- Можно посидеть с тобой, я тебе не помешаю?
Гарри улыбнулся усталой улыбкой:
- С каких это пор ты спрашиваешь разрешение? Конечно, не помешаешь.
Она осторожно присела рядом на пригорок:
- Но ты ведь был под мантией, значит, не хотел ни с кем общаться.
- Ну да. Хотелось побыть одному, отдохнуть.
- А теперь?
- А теперь уже отдохнул. Я очень рад тебе.
Гермиона уселась поудобнее, расправив порванную мантию:
- Я хотела поздравить тебя, Гарри, с победой.
Гарри вздохнул:
- Да уж, победа. Столько жертв!
- А в этом ты не виноват! – запальчиво сказала Гермиона и уже тише добавила:
- Ты со своей стороны сделал, что мог.
- С вашей помощью, - поправил её Гарри. – Без вас мне никогда бы не справиться.
Налетевший ветер взлохматил его волосы. Гермиона, повинуясь порыву, протянула руку и поправила волосы. Потом, смутившись, она отодвинулась. Гарри смотрел на неё странным взглядом:
- Я хотел сказать, что без тебя бы не справился. Ты всегда была рядом, а я думал о чём-то другом. И только недавно понял…
Гермиона смущённо потупилась:
- Что понял?
Гарри нежно взял её за руку:
- Только недавно понял, что всегда думал только о тебе.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.