Глава 5.

Летиция Гэмп.
На третий день похоронили погибших. Мэрион Риверс, к счастью, забрала тело отца в родную деревню - ей в глаза смотреть не пришлось. Довольно было и остального.
Погибла красавица Изабель Крейл. Летиция иногда любовалась этой рейвенкловкой, хотя манеры её и оставляли желать лучшего - но на молодого человека погибшей, Айзека Гольдштейна, жаль было смотреть. Он, казалось, слегка помешался от горя, ни с кем не говорил и постоянно плакал. Другой мальчик из Рейвенкло погиб в том самом пожаре, где чуть не сгинули и Агнесс Бэддок с Аделиной Макс - чем надо было соображать, чтобы поджечь крышу магазина, где в выходные целая толпа? О том, что сделали с Пандорой Касл, даже думать не хочется, мерзко. Как и мерзко думать, что люди, которых она знала столько лет, решились на убийство семьи с детьми. Но и это ужасало не так, как смерть Нелли Гамильтон.
На похоронах получилось, что Летиция оказалась рядом с её могилой. Уйти не было возможности, пришлось глядеть на её родителей и слушать их душераздирающие рыдания, видеть даты на камне и понимать, что это - семнадцать, семнадцать лет, всего... И виноват в том, что шебутная девчонка семнадцати лет в могиле, что её родители воют, как два голодных волка - Регулус.
Вечером после нападения, когда он признался в убийствах, Летиция, плохо соображая, только спрашивала: зачем? Зачем?
- Она напала на нас. Альфреда вон обожгла.
- Но ты ведь мог просто обезоружить её, просто обездвижить...
Он пожимал плечами. Летиция задыхалась. Она видела: он не раскаивается - и не могла поверить, что перед ней - прежний мальчик, умный и чистый, а не кто-то чужой, жестокий и холодный, принявший его обличье. Регулус в первое утро оставался с ней, был непривычно ласков и предупредителен, но она не могла заставить себя сказать ему двух слов. Она вообще ни с кем из них заговорить не могла, хотя, глядя, как Северус забивается в угол, сильно прижимаясь к стене, и хотелось порой приободрить его. Но на ум тут же лезли и упреки - а упреки всегда лучше держать при себе.
Регулус ждал от нее одного доброго слова, одного ласкового взгляда, а она с трудом заставляла себя находиться рядом. Горько было до привкуса слез во рту. Она никогда не выдала бы его - невозможно представить, чтобы его привели в зал суда и заковали в цепи, чтобы отправили к дементорам. Но принять то, что сделали он и его товарищи, она также была не в силах.
А после похорон её вызвали на допрос. Пожилой аврор, изуродованный шрамами, задавал вопросы хриплым голосом, пугал беспрерывно вращающимся искусственным глазом, а взглядом другого, живого, темного, жег душу насквозь.
- Где вы были в день нападения?
- После завтрака сидела в гостиной. Потом пошла в библиотеку, там позанималась с Саймоном Хорнби, он мой кузен. Мы вместе отправились на обед, встретили Энтони Гринграсса, и тут появились спасшиеся.
- Кто из слизеринцев отсутствовал в тот день в школе?
Летиция затаила дыхание, прикидывая, какие имена лучше назвать без опасения навредить кому-то. Долго думать не надо, а то Северус рассказывал о какой-то легиллименции - что, если этот аврор ею владеет?
- Агнесс Бэддок и Аделина Макс были в Хогсмиде. Энтони, узнав о нападении, побежал их спасать.
- И все?
Она постаралась не вздрогнуть.
- Да, сэр.
Он развернул лист.
- А Регулус Блэк? Северус Снейп? Мортимер Мальсибер? Альфред Эйвери? Каспер Роули? Бартемиус Крауч? Адриан Мюллер? Гедеон Флинт? Дэвид Литтлтон?
- Дэвида Литтлтона я видела в библиотеке. Гедеон Флинт вроде бы пошел на квиддичное поле, тренироваться. Остальные... Сэр, я не следила за ними нарочно.
Аврор смял листок.
- Ну что ж... Я понимаю, вы мне ничего не скажете. Вы слизеринка, вы не выдадите своих. помните одно: из ваших товарищей чудом никто не погиб. И если бы вы в тот день отправились в Хогсмид, могли бы очутиться на месте если не Пандоры Касл, то Изабель Крейл. А что стало с Эдвином Форгисом, вы, случайно, не видели? Жаль. То же могло стать с вашим кузеном, если бы у двери оказался не Форгис, а он. Ступайте.
Тихо постукивая каблуками, Летиция спустилась вниз. Аврор был странно снисходителен к ней... Неужто его предупредили об отношениях между ней и Регулусом, её дружбе с другими молодыми Пожирателями, и он не стал её допрашивать придирчивее, понимая, что она все равно не выдаст никого из них? Неужели он успел настолько увериться в их вине? Что делать, если кого-то из них арестуют? А если арестуют Регулуса?
В спальне девочек Летиция устало опустилась в кресло, помассировала виски. Закрыла глаза, откинулась на спинку и, кажется, задремала - по крайней мере, не услышала, как к ней подошли. Легкая ладонь погладила по плечу. Подняв веки, Летиция увидела Электру, примостившуюся на ручке кресла. Рядом, прислонившись к спинке стула, сидела Линнет. В последнее время подруги избегали её, и увидев их теперь, Летиция ощутила себя глотнувшей прохладной воды после дня в пустыне.
- Мы принесли тебе чаю, - Элли улыбнулась. - Вкусный, с земляничным джемом. Грюм сильно тебя мучил?
- Не сказала бы, - вздохнула Летиция.
- По-твоему, он догадался? - спросила Линнет. Летиция вскинула брови, но подруга осадила её:
- Не переживай, мы сами давно догадались обо всем. Может, еще раньше тебя. Ты не должна осуждать Регулуса, он выбрал правильный и естественный для него путь.
Летиция снова ощутила дрожь.
- А жертвы? Вам их не жаль?
- Это все случайность, - ответила Линнет резонно. - Их там могло и не оказаться. Во время боя жертвы неизбежны.
- И с Пандорой Касл случайно? - Летиция скривилась, почувствовав отвращение.
- Касл, скорей всего, изнасиловал Снейп, - Линнет пожала плечами. - Он простолюдин, у него грубые инстинкты. Уж если...
- Прекрати, - рассердилась Летиция. - Ты так и не поняла, что он на это способен меньше всего?
Элли вмешалась.
- Успокойся, не о нем речь. Регулус просил передать, что ночью ждет тебя.
- Он нуждается в тебе сейчас, - серьезно поддержала Линнет. - Не бросай его, он встал на трудный путь.
"Он встал на трудный путь... - лицо Регулуса, трагическое лицо мученика, поплыло перед глазами. - Я не удержала, и он все же встал... Но с любого пути можно свернуть. Да, надо прийти, и приходить, сколько понадобится".

Аделина Макс.

Гестер капризно посмотрелась в зеркало в тяжелой позолоченной раме. Обычно в спальнях учеников зеркал вешать не полагалось, но в этой комнате, видимо, когда-то проживала девушка из такой семьи, что невозможно было не сделать исключение. Девица выпустилась, а зеркало осталось, к радости одних студенток и огорчению других: не всем приятно знать, как выглядишь.
Гестер Хорнби, конечно, всегда находила собственное отражение безупречным. Правда, сейчас её настроения это не улучшило.
- Как глупо! Почему я должна изображать, будто скорблю о каких-то грязнокровках и предателях крови? Кем бы ни были напавшие на Хогсмид, они поступили достойно!
- А Грюму на допросе то же самое повторишь? - прошипела Стелла, прихорашивавшаяся в совоем углу. Имельда Пак подобострастно хихикнула.
- Нас, чистокровных девушек, никто не посмеет подвергнуть такому унижению, как допрос, - Гестер вздернула носик. - Пусть возятся с разными Эванс и Браун. Или пытаются восстановить память полоумной Касл. Вы слышали, что с ней случилось? По-моему, это презабавно!
Запрокинув голову, Гестер звонко захохотала.
- А что скажут твои родители, узнав, как ты развратна? - зло спросила Булстроуд. - Воспитанной девице не подобает говорить о таких вещах.
- Они не поверят, что до Касл кто-то не побрезговал дотронуться, - Хорнби поправила прекрасно лежавшие волосы.
"Знала бы ты, кто именно не побрезговал, - подумала Аделина и бросила грустный взгляд на аккуратно застеленную кровать Агнесс. - Неужели Крауч только притворялся влюбленным в Гестер, а на самом деле мечтал о Касл? Хотя... Можно любить одну, а желать - другую. Надеюсь, Агнесс поняла это".
От необходимости общаться с Хорнби Аделина была пока избавлена: Гестер объявила, что безмерно обижена на нее и не примет никаких извинений. Оказалось, на нее рассчитывал Мальсибер, и теперь понадобилось срочно подключать к делу Муфальду, а это уже совсем не то... Гестер побоялась сказать больше, не подозревая, что дала подруге лишнюю карту в руки. Стало быть, она хотела обеспечивать алиби Мортимеру. Накануне Гортензия призналась по секрету, что Гестер посулила подарить ей книжку с красивыми картинками, если малышка скажет, что в воскресение Снейп полдня занимался с ней уроками. Хорнби глубоко презирала полукровку и вряд ли стала бы по своей воле проявлять о нем заботу.
Чтобы избегать нападок, которые были неизбежны, покуда у Гестер плохое настроение, Аделина выскользнула из спальни как можно раньше. Гортензия, уже готовая к выходы, скромно причесанная, как и подобает в таком случае, с черной ленточкой в косе, ждала её в гостиной. Поцеловав кузину, Аделина сжала её маленькую ладонь.
...Зрелище оказалось куда более удручающим, чем она предполагала. Идя в самом хвосте (туда благоразумно пристроились почти все слизеринцы), она, однако, успела услышать, что дочери Подморов, погибшей вместе с ними, было всего восемь лет. Она заметила брата погибшего, который по чистой случайности в тот день задержался в Косом переулке, и поразилась глубоким старческим складкам, прорезавшим лицо этого совсем еще молодого человека. "Его невеста была в доме и погибла вместе с остальными", - вспомнила Аделина и виновато опустила ресницы. В сторону родителей Эдвина Форгиса и Нелли Гамильтон она просто не решилась смотреть. Хватило того, как звонко отдавался в морозном воздухе плач родителей Нелли.
Гортензия незаметно прижалась к ней, и Аделина сглотнула соленый комок. Если бы не хладнокровие Агнесс, самым ужасным было бы даже не то, что сейчас она не видела бы безжалостно-ясного неба и не слыхала бы щебет прыгающей по веткам боярышника синицы. Самое ужасное - она никогда больше не обняла бы родителей, не выпила бы чаю с тетей Сабиной, не поиграла бы с Гортензией и Теодором, не села бы у постели Амелии и не рассказала бы ей, как идут дела в Хогвартсе. И все, кого она любила, сейчас стояли бы у свежей могилы и рыдали, как родители Гамильтон или Форгиса.
Аделина обвела взглядом толпу и поразилась про себя. Все были здесь, все до единого - Регулус Блэк, Барти Крауч, Эйвери, Мальсибер, Снейп. Первые два еще пытались изобразить приличествующе-печальные мины, Альфред скучал, Снейп выглядел равнодушным, а Мортимер въедливо вглядывался в толпу. "Посмотрим теперь, к кому попадет дело твоего отца. А Снейп вряд ли смог бы сохранять безразличный вид, если бы рыжая Эванс оказалась на месте Гамильтон или Касл", - подумала Аделина не без злорадства. Бесстыдство молодых Пожирателей на миг заставило её ощутить приступ ярости, но она тут же рассудила, что они не могли бы не явиться на похороны, не вызвав подозрений. Также она подметила, что Крауч старается держаться поближе к Гестер Хорнби. "Ох, если бы она знала... А вдруг знает? Вдруг они вместе смеются над тем, как он мучил Касл? Нет, до такого даже Гестер не опустится. Ох уж эти мужчины. И все-таки мне необходимо выгодно выйти замуж. Это мой долг и перед семьей, в конце концов. Отец скоро совсем надорвется, пытаясь заработать на хлеб для нас. А на деньги мужа можно будет отправить Амелию в санаторий".
По возвращении в Хогвартс Аделина нашла у себя письмо из дома. К сдержанным вопросам матери о том, не пострадала ли она при нападении на Хогсмид, и пожеланиям поскорее её увидеть прибавились несколько строк, торопливо выведенных отцом. Он высказывал надежду, что с дочерью и племянницей не случилось ничего плохого, просил их быть крайне осторожными и напоминал, что не беречь себя было бы по отношению к нему и матери сущей неблагодарностью. Бережно сложив письмо, Аделина поцеловала лист бумаги, спрятала в любимую книгу и сразу села писать ответ.
...Аделину вызвали на допрос через день после похорон. Она удивлялась, почему её, бывшую в Хогсмиде и видевшую все своими глазами, не допросили раньше. Впрочем, для нее так было даже лучше: она достаточно владела собой, чтобы точно не сказать лишнего.
Шок не изгладил из памяти подробностей: Аделина с полным спокойствием рассказала, как они с Агнесс отправились в "Сладкое королевство", как начался пожар и погиб Эдвин Форгис, как благодаря находчивости подруги им удалось выбраться, как они хотели добежать до Хогвартса, но заблудились и были вынуждены вернуться в Хогсмид. Умолчала она только об эпизоде в лесу, но так как он легко выпадал из общего рассказа, она надеялась, что выглядело это вполне естественно. По крайней мере, допрашивавший её старый аврор не высказал никаких подозрений.
Вернувшись в гостиную, Аделина застала сидящего у камина Энтони Гринграсса. Вид у него был слегка удрученный. Скорее всего, он волновался за кузину. Кроме того, поутру старшекурсники со Слизерина и Рейвенкло были подвергнуты унизительной процедуре: приведя на допрос, их заставили раздеться, чтобы найти какие-то характерные следы. Кроме того, их палочки проверили на предмет выполненных заклинаний. Вряд ли Энтони сейчас хотелось с кем-то разговаривать, и Аделина, достаточно издерганная пакостями, которые ей теперь строила Гестер, пробовала проскользнуть незамеченной, однако Гринграсс жестом пригласил её сесть.
- Нет ли новостей об Агнесс? - неловок начала АДелина разговор.
- В Мунго говорят, что ей лучше, однако пока выписывать её не собираются.
"Да, так выгоднее всем".
Энтони помешал угли.
- Авроры пытаются компенсировать упущение старательностью, - сказал он насмешливо. - Как будто непонятно, что все следы успели уничтожить. Притащили на допрос даже братишку моей невесты, представьте себе!
- Должно быть, его подвел высокий рост, - сдержанно заметила Аделина. - Хотя это нелепо, конечно.
- Именно что! Впрочем, мальчик держался молодцом. У него есть понятие о достоинстве. И одно это должно бы указывать, что он тут не при чем.
Он взглянул на девушку и слегка покраснел, явно проглотив какую-то фразу.
"Вы считаете, мистер Гринграсс, что человек с достоинством не надругался бы над сумасшедшей Касл? Пожалуй. Но при мне вы это сказать стесняетесь". И она добавила вслух сама:
- Действительно. Дочери Подморов было всего восемь лет. А Гамильтон, Крейл... У кого бы на них поднялась рука?
- Я слышал, Гамильтон пыталась их остановить. Но Крейл погибла действительно случайно. Думаю, они просто отвлекали наше внимание, швыряя заклинаниями, в кого попадут.
Аделина слегка подняла брови. Значит, вот как погибла Гамильтон - с оружием в руках... Но неужели было так сложно её обездвижить? И кто из тех пятерых убил её?
- Какое правительство будет поддерживать интересы чистокровных, если мы показываем себя безумными фанатиками? - продолжал разглагольствовать Энтони, глядя на огонь.
- Правительство Темного Лорда, - раздался рядом спокойный голос. Посреди гостиной стоял Регулус Блэк.
- Я не собираюсь с вами спорить, мистер Блэк, когда Хогвартс кишит авроами.
Регулус подвинул к камину кресло, кивнул Аделине и уселся.
- Однако, - протяжно заметил он, - вам, мистер Гринграсс, тоже придется сделать выбор. Хотя не понимаю, какой выбор у вас может быть, если только вам знакомо слово честь.
Светло-зеленые глаза Энтони слабо замерцали.
- О, поверьте, мне-то оно знакомо.
Аделина переводила взгляд с одного на другого. "Мне тоже пришлось бы сделать выбор, не будь Гестер. Энтони её не бросит, наверное, никогда: он даже после мерзкого случая в прошлом году не разорвал помолвки. Значит... Все-таки Регулус Блэк". И Аделина послала Блэку загадочный взгляд, поправив выбившийся локон.


Барти Крауч

Несколько мгновений Барти, как пришибленный, смотрел на происходящее за слизеринским столом. Тонкие ручки Гестер Хорнби обнимали шею Энтони Гринграсса, словно они оба были влюбленной и вполне счастливой парой. Они помирились еще на следующее утро после нападения. Нареченная обнимает будущего жениха и страдает от того, где именно тот был в нынешнее смутное время - что может быть милее и слащавее, омерзительнее, чем эта сцена? На лице Аделины Макс мелькнула странная тень. Несколько мгновений Барти пытался сохранять равнодушнее, и у него, наверное, это получалось. Гестер оторвала ножки от пола и повисла на шее Энтони - точно также, как раньше висела у него.
"Это же спектакль, идиот!" - вдруг закричал в голове яростный голос.
"Спектакль? - рассеянно ответил сам себе Барти, не понимающе рассматривая темно-синий бархат скатерти. - Ну да, спектакль. Сейчас, пожалуй, все спектакль". Кто знает, не был ли Энтони также связан с ними и не создавала ли Гестер мнимой своей любовью какое-нибудь ему алиби... Тусклые лучи зимнего солнца блекло бегали по потолку Большого зала. На войне всегда все до боли мнимое. И, вместе с тем, до боли настоящее...
- Барт, ты видел? Твой отец!
- В "Пророке"? - От размышлений его отвлек Филипп Сваггерт, протянувший газету. Любопытный Бертрам Обри потянулся к ним, невзирая на то, что его откровенно бестактная выходка станет всеобщим достоянием. Барти ничуть не удивился, глядя, как глава Аврората спокойно расхаживает по мраморному фойе под десятки магниевых вспышек. "Точно, как в театре", - усмехнулся про себя Барти, глядя на это зрелище.
- Нападение на Хогсмид и убийство следователя Денниса Подмора и его семьи - чудовищный теракт Пожирателей смерти, - холодно и властно вещал Бартемиус Крауч. - Его трагическая гибель - пример того, что миндальничание с Темными волшебникамт не приводит ни к чему хорошо. Поверьте, мы сделаем все, чтобы найти найти и примерно наказать виновных.
- Рита Скитер, "Ежедневный Пророк", - крикнула молодая женщина в тонких очках, которые непонятно почему сползли на кончик носа. - Мистер Крауч, по имеющейся информации погибла не только семья следователя Подмора, но и...
- Да, профессор Вэнс и мистер Риверс, - спокойно ответил Крауч. - Пожиратели вырезали наиболее непримиримых борцов. - Щеточка его усов сейчас, должно быть, немного напоминала ежа. - Погибли и несколько учеников, которые пытались сопротивляться Пожирателям. Они будут похоронены, как герои, - склонил он голову, точно выражая скорбь.
"Героиня Гамильтон - звучит, - Барти посмотрел на колонну, освещенную вспышкой. - Особенно, если вспомнить, как она закидывала одну голую ногу на другую".
- Действительно ли, что одна из учениц изнасилована? - раздался крик откуда-то из толпы.
Крауч внимательно посмотрел на корреспондентов. С минуту он колебался, словно тщательно обдумывал, что сказать. Однако Барти слишком хорошо знал отца. Судя по чуть склоненной голове, тот уже давно придумал ответ на такой простой вопрос. "Придумал и использует в своих целях", - фыркнул Барти. Впрочем, какая разница?
- Да, мисс Пандора Касл. Довольно странно, что Пожиратели решил над ней надругаться, - признал Крауч. - Впрочем, по имеющимся у меня сведениям, мисс Касл был девушкой сомнительного поведения. Думаю, здесь понадобится расследование, причем весьма тщательное, - завершил он.
Барти постучал костяшками по столу. В десятку. Просто удивительно, насколько точно сработал его план. Отец без сомнения попытается бросить тень на Подмора, обвинив его в связях с Касл. Или, на худой конец, пришить, что кто-то из Пожирателей имел с ней связь и таким образом общался со школой. Да мало ли что может придумать человек с воображением! Иногда прибавил но поставленый слон или пешка решают исход всей шахматной партии. Тем более, что слоник был, чего таить, сладким. Барти до сих с наслаждением вспоминал то чудесное чувство, когда он сжал ее упругие нежные бедра...
- Мистер Крауч, пройдите после завтрака в мой кабинет, - сухо сказала пошедшая Минерва МакГонагалл - декан Гриффиндора и заместитель директора. Барти с некоторой тревогой посмотрел ей вслед, а затем растеряно перевел взгляд на слизеринский стол. Рега уже не было... Гринграсса тоже... Да, еще куда-то подевалась Бэддок - после нападения она таки не появилась в школе, хотя бывшая с ней Аделина Макс вернулась живой и здоровой. Что ж, погибших вчера похоронили, пора приступать к расследованию.
- Барт... - подошедшая Бренда Шарп с тревогой смотрела на однокурсника. - Учеников допрашивают, особенно слизеринцев.
- Давно пора, - фыркнула Лея. Крауч послал ей чуть насмешливый взгляд.
За учительским столом директор Дамблдор стал осторожно собираться, давая понять, что завтрак окончен. Понурый Слагхорн засобирался вслед за ним. МакГонагалл смотрела на них так, словно мастер зелий был главным виновником происшествий. Барти осторожно направился к выходу. Так или иначе, партия с Дамблдором или Грюмом закончится быстро. У него сильная позиция, коль скоро Гестер подтвердила, что они были вместе. Да, такую сильную позицию взломать будет не просто.
Ночью он плохо спал, и под глазами виднелись фиолетовые круги. Видения падающих тел соединились со всплывавшим время от времени непонимающим лицом Риверса. "Меня-то за что?" - словно спрашивал он. Потом это перекрывалось воспоминаниями о том наслаждении, что он пережил при укрощении Пандоры. Затем перед глазами плыло видение дементоров, и отца в судейской мантии... Барти вскочил в пять часов, и, спустившись в гостиную, долго пытался читать книгу.
- Бартемиус Краус? - За маленьким окном была видна квиддичная площадка. Обычно на ней в любую погоду тренировались ученики, но сегодня она казалась зловеще морозной и пустой.
Он не ошибся. За столом МакГонагалл, нетерпеливо теребя гусиным пером, в самом деле сидел Аластор Грюм. Несколько мгновений Барти всматривался в его заросшее лицо, а затем подумал о Гестер. Она прыгнула на шею Гринграсса. Она прыгала на шею также и ему. Почему...
- Да, сэр.
- Вы знаете, зачем я Вас позвал? - холодно сказал Грюм. Барти показалось, что от этого грубого человека исходит всеподавляющая воля.
- Это связано с нападением Пожирателей? - осторожно спросил райвенкловец, рассматривая темно-коричневую мантию Грюма. "Узнает или нет?" - пискнул в сердце холодок страха.
- Во всяком случае не для того, чтобы Вы в моем кабинете думали о своей подруге, - ответил Грюм с легкой долей ехидства.
- Сэр, я был с мисс Хорнби, когда произошло нападение, - охотно ответил Барти. - Она была очень напугана. Вполне естественно, что я подумал о ней.
- Типичное поведение изнеженной слизеринки, - презрительно скривился Грюм. - Довольно странно, что сын Бартемиуса Крауча - ведущего борца с темными силами попал в такой список. Чем вы это объясните, юноша? - колючий взгляд его черных глаз остановился на серебристом-голубом значке ученика.
Барти спокойно, но без нахальства выдержал его взгляд. Ни в коей мере было нельзя выходить из шкуры прилежного студента, истинного сына борца с Темными силами, с которым случилось маленькое недоразумение.
- Спросите об этом профессора Вэнса, сэр, - спокойно ответил Барти. - Я никогда не понимал причину его нелюбви ко мне. Впрочем, - вздохнул он, - профессор Вэнс, к сожалению, мертв.
- Профессор Вэнс оставил пометку, что вы в разговорах защищаете Пожирателей Смерти. Это так? - изучающие осмотрел его Грюм. Барти показалось, что сидящей за столом человек смотрит не на него, а на стоящую сзади гаргулью. "Она у них вместо сыворотки правды, что ли?" - подумал Крауч.
- Сэр, я люблю конкретику. Можно подробнее: кто именно говорит такое и по какому случаю? - Барти постарался бросить на Грюма самый искренний взгляд.
- Некоторые ваши однокурсники, мистер Крауч. - Аврор сделал какую-то пометку в пергаменте. - И я хотел бы получить от вас объяснения.
- Что же, - Барти знал, что на такие вопросы нельзя отвечать мгновенно. Игру нужно вести в двух планах: фактическом и психологическом, причем второй едва ли не важнее первого. Существуют вопросы, на которые нельзя отвечать, как автомат, чтобы сидящий за столом человек не воспринял их как некую легенду, набор заранее выученных ответов. Поэтому сейчас Барти, наморщив лоб, бросил на Грюма искренний взгляд.
- Да, хотелось бы получить объяснения, - прищурился аврор.
- Мы, райвенкловцы, живо интересуется политикой, сэр, - склонил голову Крауч. - Я всегда выступал за презумпцию невиновности. Никто не должен считаться виновным, пока не представлены исчерпывающие доказательства его вины.
- Даже в военное время? - брови Грюма поползли вверх.
- Но ведь пока еще было не военное время. Сэр, - быстро добавил Барти. - Если будет принято Визенгамотом решение о введении состояния войны...
- Вся ясно, - нетерпеливо отмахнулся потемневшей рукой Грюм. - Вэнсу были противны ваши мягкотелость и канцелярщина. Мой вам совет: идите в науку, а не в авроры, - указал он пальцем на дверь. - Свободны! - указал он на дверь.
"Свайгер? Или Дина? - с ненавистью думал Барти, стуча каблуками о гулкие мраморные ступеньки. - Ничего, поплатятся за донос. Как Вэнс", - с ненавистью подумал он.
Фонари еще не горели, но лестница не казалась темной. У входа стоял Регулус, словно о чем-то размышляя. Барти всегда был на целую голову выше миниатюрного друга, и потому, даже спустившись с лестницы, все равно казалось, возвышался над ним. Блэк был погружён в газету, и казалось, обдумывал что-то свое.
- Выскользнул? - прошептал Барти.
- Да, естественно, - отмахнулся Регулус. - Снейп все же молодчина, что сделал зелье для Эйвери.
Невдалеке пылала свеча, затопляя воском бронзовый подсвечник, который, исчезая, тотчас становился свечой.
- Лишь бы не проговорился рыжей грязно... - начал было Барти, но Блэк быстро замахал руками.
- Она его спасла. Понимаешь, спасла. Грюм залез в мысли и не поверил, что человек, любящий грязнокровку, может...
С минуту оба смотрели друг на друга, а затем рассмеялись. Из-за траура громко смеяться было нельзя, но подавить улыбки было правда невозможно.
- Рыжая спасла солдата, - усмехнулся Регулус. - Ведь точно. Во дворе казармы возле фонаря кружатся попарно листья сентября...
- Лили Марлен? - удивился Крауч.
- "Лили Марлен", - ответил спокойно Регулус. - Матушка с отцом обожают эту вещь - говорят, ей бредили во времена их учебе в Хогвартсе. "Лупят ураганным, боже сохрани..."
- "Я отдам Иванам шлем и сапоги, - подхватил Барти. - Ах, как давно у этих стен...
- Тебя я ждал, Лили Марлен... - продолжил Блэк.
- Тебя, Лили Марлен... - вздохнул Барти.
Перед глазами поплыло странное видение: маленькая Александрина Бэрк делает ему жеманный книксен у входа. От этой минуты на душе почему-то стало тепло. Если Гестер не желала его ждать, то какая разница? Значит, она просто недостойна быть Королевой. Найти настоящую было всегда не просто. Барти посмотрел на собиравшейся в свечу воск и вдруг вздохнул полной грудью. Все только начиналось.