Глава 9. Игрок

Несколько мгновений Гарри непонимающе смотрел на безжизненное тело. Затем, повинуясь наитию, достал палочку. Сомнений не было: „облако смерти“, усиленный вариант „авады“, изобретенный по слухам то ли самим Лордом Волдемортом, то ли его последователями. Судя по траектории заклинания, облако исходило откуда-то со стороны зарослей возле деревянного забора. Неожиданная волна жалости к мертвой женщине пронзила каждую клетку, точно ее смерть была его личной болью.

— Stupefy! — закричал Поттер, направив палочку на кустарник возле разлапистой яблони.

Что-то шелохнулось между забором и кустами. Гарри осторожно подержал палочку на изготовке. Затем еле заметое шевеление в малиннике заставило его чуть отойти в сторону. Гарри наставил палочку. Вскоре он понял, что не ошибся. Зеленое облако вырвалось со стороны деревянной ограды, отделявший малинник от остального участка, и начало медленно приближаться к нему.

— Protego maxima! — мгновенно среагировал Гарри.

Белый прозрачный щит, вырвавшийся из его палочки, на мгновение заблокировал зеленое облако, позволив Поттеру спрыгнуть с крыльца и отскочить вправо к груше.

— Petrificus Totalus! — Гарри снова направил луч в сторону зарослей малины. Со стороны улицы послышались шаги. „Кларенс!“ — осенило Гарри.

Со стороны кустов вылетела обычная „авада“. Поттер отскочил в сторону, позволив зеленому лучу расщепить ствол молодого грушевого дерева. „Грушу за что?!“ — почему-то возникло перед глазами лицо Гермионы. Впрочем, сейчас было не до сантиментов. Стажер — высокий парень лет двадцати — проломил забор с помощью „бомбарда максима“. Через несколько минут три „петрификуса“ полетело в сторону малины.

— Готов? — раздался голос Кларенса.

— Черт знает… — процедил Поттер. — Похоже.

Ему вдруг пришло в голову, что они все трое были охотниками, обложившими в промозглом лесу опасного волка. Несколько минут они постояли молча: пугать до срока дичь было опасно. Отступать врагу было некуда: позже неглубокого малинника находился деревянный забор. Конечно, он мог попробовать аппарировать, но сделать это бесшумно ему бы не удалось.

— Чего мы ждем? Идем одновременно, — сказал Кларенс.

— При малейшем шевелении бить на поражение! — приказал Гарри.

Ему не нравилась идея наступать без подготовки, но выбирать не приходилось. Все трое, выставив палочки вперед, осторожно пошли к деревянному забору. Через некоторое время им открылся лежащий в зарослях длинный черный предмет. Судя по черной мантии, это было тело человека.

— Ничего не трогать! — велел Поттер. — Соблюдать осторожность.

Однако стажер, присев на колено, перевернул тело. Перед ними был мертвый молодой парень лет восемнадцати-двадцати. В закатившихся глазах застыл предсмертный ужас, словно он сам ужаснулся собственной смерти. Другая рука отчаянно сжимала палочку, не желая выпускать смертоносное оружие.

— Яд… — шмыгнул ноздрями Кларенс. На его лице появилось выражение брезгливости.

— Какой-то волшебный? — спросил стажер, поворачивая мертвую голову.

— Обычный цианид, — снова принюхался коллега Гарри. — Ну-ка, что у него в другой руке?

Стажер равнодушно перевернул тело. В правой ладони мертвого в самом деле лежала раздавленная ампула с остатками белого порошка. Душный августовский вечер вступал в свои права. Легкая дымка, как напоминание о грядущей осени, укутала темно-синие астры.

— Выпил, поняв, что безнадежно, — покачал головой Поттер.

— Фанатики… — сплюнул Кларенс. — Мать родную не пожалеют из-за своего давно дохлого Лорда.

Гарри, между тем, продолжал рассматривать длинное нескладное тело с пронзительными ярко-голубыми глазами. В глазах застыл предсмертный ужас, словно парень не хотел умирать, но был вынужден сделать это. На губах стояла предсмертная гримаса конвульсия, будто парень умолял яд не действовать. Вдруг что-то страшно знакомое показалось Гарри в его лице.

— Дервиш! — неожиданно воскликнул Поттер. Это, несомненно, были глаза того человека, что напугал Луну возле паба. Кларенс с удивлением посмотрел на друга.

— Тело берем с собой, — хмуро сказал он. — Надо опознать личность для начала.

Гарри показалось, будто в глазах убитого мелькнул огонек, но это была игра света. Молящий взгляд словно просил окружающих вернуть ему жизнь. Покачав головой, Гарри с яростью сжал ладонь, чувствуя злость на себя. Злость за то, что позволил несчастному парню умереть ни за грош.












„Слава богу — успел“, — подумал Оливер, отложив газету. Сейчас он сидел в зале-люкс аэропорта Схипхол, потягивая стакан виски. Набросать ответ Принцу пришлось вчера днем за чашкой кофе в ресторанчике на Рокене. Джон Доббинс как был, так и остался пустотой. Никчемное существо, используемое другими. Но Габи, белокурая полувила Габи… Оливер ущипнул себя за ладонь. Настанет день, когда он получит ее. Непременно настанет!

На душе снова и снова мелькали неприятные мысли: вроде бы все продумал, все предусмотрел, но проклятая случайность могла, как обычно, разрушить почти совершенный план. Главная из них: непредсказуемость реакции хозяев в Вене.

„Бруствера вовремя убрали“, — подумал Оливер, задумчиво почесав чуть морщинистый лоб. Перед глазами поплыли кадры того давно январского утра две тысячи третьего года, когда в „Волшебное перо“ пришли известия о покушении на Кингсли Брустера. В то серое утро с мокрым снегом они узнали, что секретарь Бруствера Лэйм Аллингтон оказался маньяком-самоубийцей, уничтоживший адским огнем и себя, и министра. Теперь оставалась техника…

Однажды в юности Оливер нашел магловскую книгу Лиддель-Гардта „Вторая мировая войну“. С того момента его потрясла одна фраза: „Гитлер понимал, что если русские сделают еще один шаг в сто километров и займут Чернаводы, подача нефти в порт Констанца будет прервана. Еще сто километров — и вся машина Рейха будет остановлена из-за гибели нефтепромыслов Плоешти“. Да, именно так. Самые могущественные империи уничтожаются пустяком — точным ударом в солнечное сплетение. Вопрос в том, как именно найти это сплетение и рассчитать время для удара.

— Боже, мне показалось, что у вас в газете движутся картинки! — воскликнула подошедшая официантка.

— Вам показалось, — ласково улыбнулся Булстроуд. — Затем со вздохом убрал газету в портфель.

Белокурая официантка поставила белую чашку кофе и исчезла. Оливер посмотрел на ее сочное тело и почему-то блаженно улыбнулся. Что если однажды они будут пить здесь кофе вместе с Габи?





Самолет незаметно выпустил шасси и начал приземление. Оливер Булстроуд с нетерпением посмотрел, как приближается черный асфальт посадочной полосы. Скорее бы… Сердце застучало сильнее, как и всегда перед началом серьезных переговоров. В тот же миг раздался толчок, и машина поехала по асфальту.

— Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в аэропорту Швехат города Вены, — заговорил четкий мужской голос. — Просим вас оставаться на местах до полной остановки самолета и приглашения выйти в аэропорт. Желаем вам счастливого пути и благодарим за то, что воспользовались авиакомпанией KLM!

„Настоящий маггл-коммивояжер“, — фыркнул про себя Оливер, осмотрев свой темно-серый костюм, розоватую рубашку и черный галстук с мелкими квадратиками. Затем, взяв черный кожаный портфель, пошел через рукав и нырнул в зал прилета. Багажа не было, и мужчина быстро прошел через почти пустой паспортный контроль. Палочку в портфеле пришлось замаскировать с помощью иллюминационных заклинаний под дорогую подарочную ручку.

— Добрый день, Оливер, — неожиданно поклонился ему невысокий человек в костюме и темных очках. — Мне поручено вас встретить.

— Бог мой, Монтегю! — Булстроуд повернулся к старому знакомому и тепло поприветствовал белобрысого. — Надеюсь, все хорошо? — посмотрел он на синеву венского неба.

— Более менее. Вас ждут, — бросил он, взяв портфель гостя.

— Аппарируем в „Империал“? — уточнил Оливер. Сейчас он мог поклясться, что Монтегю чем-то взволнован.

— Нет. В Лаксенбург. Там будет встреча. Держитесь за руку, — добавил Монтегю, когда завернули за угол полупустого терминала и подошли к бетонному забору.

Мгновение спустя, оба знакомых появились возле маленького сквера с ажурной оградой. На небольших столбиках красовались гипсовые львы. Вокруг росли маленькие кипарисы и туя, излучавшие приятный запах мокрой хвои.

— Принц Евгений-штрассе, — бросил Монтегю. — Следуйте в сквер.

Узкая аллея из лавровишен вела вглубь сквера. В самом ее конце виднелся маленький давно потушенный фонтан с фигурой в виде беседки. Монтегю достал их кармана пиджака палочку и аккуратно прислонил ее к торчащему кирпичу из фонтанной облицовки. В конце аллеи тотчас появился легкий туман. Оба знакомых мелькнули в облако, которые закрывало невидимый для магглов маленький желтый павильон в классическом стиле.

— Нам сюда, — Монтегю указал на дверь с узорной ручкой в виде льва.

Круглый павильон был заставлен столами с легкими закусками и бокалами с вином. Стены изображали движущуюся карту венского Бельведера, а потолок — точную копию неба. На задней стене высился Собор святого Штефана в натуральную величину. В самом конце был маленький выход в парк, где три волшебных фонтана выплескивали потоки разноцветной воды и излучали зеленое и серебристое сияние. Между фонтанами переплетались зеленые и серебристые нити, образуя под тихую вальсовую музыку что-то вроде музыкального павильона.

Оливер осмотрелся. За центральным столом сидели семь человек в черных балахонах и металлических масках, украшенных резьбой в виде растительного орнамента. Мимо столов сновали карлики-цверги в зеленых ливреях, разносившие напитки и салфетки. Один из маленьких горбунов с неприязнью посмотрел на Монтегю, и тот на всякий случай достал палочку. Оливер последовал его примеру.

— Morsmordre! — вскинул палочку Оливер и улыбнулся. Под потолок поплыл зеленый череп. Затем, зависнув под небом, выпустил змею.

— Добро пожаловать в Совет, мистер Булстроуд, — раздался глухой мужской голос. — Мы готовы заслушать важные сведения.

Стоявшие по бокам античные светильники на тонких ножках вспыхнули тусклым огнем. Вскоре над ними стали образоваться то ли коричневые, то ли желтые облака.

— Я вас не вижу… — сказал Оливер, изо всех прячась сохранить присутствие духа. Хотя он с детства был воспитан в почтении к Темному Лорду, видеть группу в масках было страшновато.

— А зачем тебе нас видеть? Ты говори, — раздался старческий и немного разбитый голос.

Оливер посмотрел на маски и только сейчас понял, что именно его пугает. Можно было сколько угодно всматриваться в них — никогда не поймешь, кто именно из семерки говорит сейчас с тобой. Несколькими взмахами палочки он наколдовал подобие громадного экрана. Следом на нем появились изображения движущихся кругов и диаграмм. На центральном круге был изображен офис „Волшебного пера“, на остальных — отделения в Берне, Амстердаме и Париже с видами этих городов. Оливер кашлянул и чуть „в развалку“ прошелся мимо своего творения.

— Упрямство Аммоса Бэддока, о котором я предупредил Совет, временно блокирует возможность заключения сделки „Волшебного пера“ со „Штирнер и Штерн“, — кашлянул он. — Однако у меня есть и хорошие новости. Струсивший Аммос спивается и деградирует, как личность. Через некоторое время вопрос может встать о смене владельца „Волшебного пера“: как раз накануне Аммос вернул отцу генеральную доверенность. Полагаю, в такой ситуации мы не можем оставаться в стороне, учитывая важность столь мощной корпорации.

В зале повисла тишина. Облака от ламп становились все гуще, время от времени закрывая людей в масках. Затем со стороны масок раздался голос с жестким акцентом:

— Такой вариант был бы прекрасен для осторожной пропаганды наших идей. Однако захват корпорации слишком рискован.

— Нынешний режим грязнокровок подписал себе смертный приговор пятнадцатого мая две тысячи третьего года. С этого дня часы стали отстукивать время до возвращения Темного Лорда, — почтительно склонил голову Оливер. — В тот день они отказались от государственной политики в области издания книг и учебной литературы. Публикация учебников и книг была возложена на частные издательства с аккредитацией, которую получили только три издательских дома.

— А газеты? — продолжал тот же голос.

— Большинство газет четыре года назад также были переведены в разряд акционерных обществ. Контрольная квота „Утренних известий“ принадлежит, например, „Волшебной силе“. Нам, „Волшебному перу“, принадлежит пока восемь процентов акций „Пророка“. Мы готовимся проглотить целую издательскую империю, и даже нечто большее! - улыбнулся Оливер.

— Это возможно в случае, если вы обеспечите контрольную квоту, — негромко сказал старческий голос. — Причем не филиала в Берне, а всего „Волшебного пера“.

— Или если мы получим лояльного генерального директора, — наклонил голову Булстроуд. — Такого, который осуществит разворот издательской деятельности в нашу пользу.

Две маски повернулись к третьей, более светлой. Булстроуд также внимательно посмотрел на дым, словно ожидая решения. Ему вдруг пришла мысль, что звериные головы египетских богов были всего лишь масками волшебников, которые должны были заставить трепетать маглов.

— К сожалению, Оливер, вы сейчас не можете стать генеральным директором, — раздался нежный женский голос. — Ваш план действительно смел, но вы — сын осужденного Пожирателя Смерти. Смена курса издательского дома будет немедленно замечена властями, и мы до срока спугнем дичь.

— Пожалуй, соглашусь, — ответил голос с акцентом. — Нам будет сложнее вести дела в Британии, если все будут знать, что во главе компании-партнера стоит сын сторонника Темного Лорда.

— Разве я говорил о себе? — поднял брови Оливер. — Берите Роджера Бэддока — он станет вполне лояльным нам генеральным директором.

— Но Роджер смертельно болен? — удивился удивился старческий голос. Две маски, включая светлую, закивали в знак согласия.

— Думаю, пара-тройка лет у него есть в запасе. Он не совсем наш, но и не враждебен — вспомните, кто был его племянником! За эти два года мне удастся реализовать план.

Оливер направил палочку на сияющий экран. Тотчас на круге, изображавшим бернское отделение, появилась цифра „8%“.

— Взяв под контроль 8% бернского филиала, я выкупаю блокировочный пакет, — Оливер снова взмахнул палочкой и цифра превратилась в 11%. Вместе с 33% компании „Штирнер и Штерн“ мы получаем 44 — сменилась цифра. — Нам останется всего 7% акций, которыми уже владеет „Поларфукс“, и мы получаем искомый контрольный пакет Бернского филиала.

Цифра в круге сменилась на 51%. Затем огненная надпись погасла и через мгновение на ее месте появилась новая: „Поларфукс“ (4) ». Затем сияющая цифра превратилась в „55%“.

— Изящно, — раздался голос с иностранным акцентом. — Но, заметьте, Бернский — далеко не главный.

— Но обладание Бернским филиалом даст нам блокировочный пакет в 11% в рамках всего „Волшебного пера“, — продолжал Булстроуд, грузно расхаживая мимо экрана. — Следующий шаг — выкуп контрольного пакета акций Амстердамского филиала. Мы можем создать подставную фирму с компанией „Поларфукс“, — от бернского круга выдвинулась стрелка, завершившаяся зеленым кругом, — на которую я переведу основной доход Бернского филиала.

— Я также ставлю Амстердамский филиал на грань банкротства, переведя фирме-призраку большую часть уставного капитала и списав провал на негативную конъюнктуру рынка, — продолжал Булстроуд. — После несложной операции мы получаем сначала блокировочный пакет, а затем контрольную квоту Амстердамского филиала.

Цифры на изображении кольца Амстердамских каналов сменились сначала на 11%, а затем на 33%. Следом часть рыжеватых огоньков пересыпалась из Амстердамского филиала на пустой круг основной компании.

— Прогрессирующая болезнь Бэддока не позволит ему контролировать мои действия. Парижский филиал намного слабее Амстердамского и Бернского, — резко развернулся Булстроуд. — При необходимости я смогу с помощью „Поларфукса“ выкупить не только контрольный пакет, но и так называемый инвестиционный портфель. — В круге появилось сияющее изображение „71%“. — В совокупности все три филиала дают нам контрольную квоту „Волшебного пера“, — ниже круга с изображением панорамы Косого переулка появилась надпись „33%“. С этой минуты мы вольны издавать в Британии любую продукцию с интересующими нас идеями, — заключил он.

В зале снова повисла тишина. Металлические маски казались непроницаемыми. Булстроуд быстро взял стакан с подноса, поднесенного карликом-цвергом.

— Что остается? — поднял брови Булстроуд. — „Волшебное перо“ владеет блокировочным пакетом в „Кентавре“, — зажег Оливер новый круг с цифрой 11%. — Потенциалы обоих издательских домов настолько несопоставимы, что мне не стоит ничего выкупить их контрольные квоты. Этот же трюк мы проделаем и с акционерными обществами газет. Мы осложним их положение, при помощи операции, в результате которой стоимость их акций резко упадет. Мы должны заставить их пустить акции в продажу, а потом сразу же предложим за них свою цену. Что касается „Волшебной Силы“, то она и так лояльна нам. Впрочем, можно будет выкупить при неробходимости и ее контрольную квоту.

— Вы берете под контроль все три издательства? — раздался голос одного их присутствующих

— С этого момента, — наклонил голову Оливер, — мы можем публиковать любую литературу, любые школьные учебники с нужной гам версией истории. Молодежь будет учиться на наших учебниках и наших книгах, впитывая наши идеи. Более того: мы можем блокировать публикацию любых неугодных нам идей. Или публиковать их в том виде, как они угодны. Неподконтрольная нам информацияя отныне невозможна. Магическая Британия — наша, и приведение к власти нашего министра становится вопросом времени. Мы уничтожим любого политика, который осмелится выступить против нас или просто не захочет играть по нашим правилам.

От взмаха его палочки в воздухе появилась картина: стопки учебников, книг и газет разлетающаяся в разные стороны. После этого в зале повисла тишина.

— В вашем бесспорно оригинальном плане я вижу несколько подводных камней, — раздался голос с иностранным акцентом. — Министерство наверняка заметит формирование недружественной ему монополии и примет меры…

— О, не беспокойтесь, — вдвинул руку Булстроуд. - Формирование монополий не запрещено законом, да и мы будем через разные компании. В Британии слишком много демократии, чтобы они могли нам помешать!

— Другая проблема — Аммос Бэддок, — заговорил певучий женский голос. — Ваш план требует его исчезновения.

Булстроуд потупился на серо-зеленый пол в виде колеблющихся плиток с изображением змей. Облака от ламп, пробегавшие то тут, то там, закрывали его.

— Аммос сдрейфил и деградирует как личность, — вздохнул Булстроуд. — Полагаю, вопрос с его выходе из дела может быть решен незаметно.

— И вы гарантируете, что в этом случае Роджер Бэддок подпишет интересующую нас сделку? — повторил тот же голос.

— Полагаю, что да. У него нет иного выхода для спасения филиала в Берне, — ответил Оливер.

— Совет должен посовещаться, — ответил старческий голос. — Мы благодарим вас за труд, мистер Булстрод. Завтра вы узнаете наше решение!

Люди в масках поднялись с мест. Каждый из семерых, достав палочку, мгновенно выпустил зеленый череп. На мгновение в душе Булстроуда шевельнулся страх от их безжалостных точеных движений. Но тотчас блаженно улыбнулся: перед ним возникли лучистые глаза Габи.

Примечание:

*Статья Александра Принца написана Меланией Кинешемцевой. Выражаю благодарность.