Глава 25

- Так, посмотрим… посмотрим, - бормотал Гарри сосредоточенно листая сделанные для него Гермионой выписки из здорового талмуда «Теории окклюменции».
«… Перед тем как переходить к практическим занятиям, необходимо произвести предварительную подготовку вашего разума. Вторжение в него чужого сознания с помощью легиллименции может быть шоком для мозга и вести к расстройствам личности…» - прочитал гриффиндорец с пергаментного свитка, исписанного мелким почерком подруги. - «Первый этап подготовки - очистите ваше сознание перед сном…»
«И как это он должен очищать свое сознание? В смысле не думать? Но ведь это же практически невозможно для нормального человека! Он же не Кребб или Гойл, в конце концов! У этих уникумов вообще, кажется, одна извилина на двоих, да и та находится в голове у Малфоя!» - подумал юноша, в возмущении забрасывая выписки Гермионы в тумбочку рядом с кроватью и раздраженно задергивая за собой полог.
Гарри лежал на спине и сверлил взглядом полог кровати, в мыслях у него царил полнейший сумбур: это только кажется, что ни о чем не думать легко. Однако легко только в том случае, если в твоей жизни нет никаких проблем и будущее безоблачно… чем, в наше время может похвастаться разве что труп в морге.
«Но как-то же все эти признанные мастера окклюменции с легиллименцией справлялись с первым этапом?» - раздраженно перевернулся на бок гриффиндорец. - Пойти, что ли у Снейпа спросить?» - отстраненно подумал он и тут же фыркнул от абсурдности мелькнувшей идеи. Сальноволосый ублюдок сначала впадет в ступор от его вопроса, вряд ли он будет ожидать от него такого, ведь, по его мнению, Поттер ничего кроме книг о квиддиче не читает, а потом пошлет его в такие дали, вернуться из которых будет весьма и весьма трудно. И это не считая того, что о его вопросе тут же будет доложено Дамблдору.
Мерлин, какое гадство!
Тут его осенило — Блейз! И как это он раньше не подумал о ней? Уж кто-кто, а кузина наверняка хоть что-то смыслит в окклюменции, как представительница благородного семейства Забини. Решено, завтра же он расспросит обо всем свою родственницу, а если не поможет она, придется обращаться к Джиллиану. Решение переложить проблему на чужие плечи, благотворно повлияло на его душевное состояние и Гарри с чувством выполненного долга перевернулся на другой бок и погасил огонек на конце волшебной палочки. Та тут же отправилась на свое место, в последнее время ставшее уже совсем привычным — под подушку. Закрыв глаза юноша почувствовал будто куда-то проваливается. Странное ощущение... Тем не менее оно было уже ему знакомо — он чувствовал подобное в ночь перед отъездом в Хогвартс.
Сон о Волдеморте.

…

Самый сильный и самый безумный темный маг туманного Альбиона сидел на колченогом табурете, в любой момент рискуя оказаться на полу, в маленькой слабо освещенной кухоньке и сверлил недоверчивым взглядом сидящего напротив него мужчину. Как-то не так он себе представлял прославленного алхимика всех времен и народов. Когда Тому пришло письмо с приглашением на встречу от самого Николя Фламеля, да еще и с прямым порт-ключом к месту встречи, он не мог поверить своему счастью. Большинство ученых были готовы полжизни отдать за встречу с создателем философского камня. За последние триста лет Дамблдор был единственным кому не только удалось встретиться с легендарным алхимиком, но и поработать с ним в паре.
И, вот, теперь ему пришло приглашение, ему и никому другому!
Волдеморт уже успел нафантазировать себе, как они вместе с почтенным старцем будут чаевничать в знаменитой лаборатории Фламеля и тот за неспешной беседой расскажет ему рецепт вечной жизни... Однако реальность оказалась суровой к нему. Первым разочарованием для Темного Лорда оказалась именно лаборатория, вернее её отсутствие как таковой. Портал перенес его в маленькую аккуратную кухоньку полную всяческой дребедени, так радующей домохозяек и в которой Том ничего не смыслил, а за окном виднелся небольшой садик средней запущенности — проще говоря обычный дом семейной пары волшебников среднего достатка. Второе разочарование подстерегало его в образе самого великого алхимика. До встречи с ним воображение рисовало мужчине седовласого старца подстать Дамблдору или еще кому-то из почтенных ученых, однако на соседнем табурете с комфортом, свидетельствующим о долгой практике, устроился пожилой джентльмен, которого и старцем-то постесняешься назвать. Николя Фламель не выглядел старым, он даже на ученого не был похож, если честно. Маггловская, не сковывающая движений одежда, странная мантия из плотной ткани, модная стрижка подчеркивающая благородные седины и как насмешка над придуманным Томом образом великого алхимика — прислоненная к духовке рапира.
Он мог бы подумать, что эта встреча не более чем чей-то глупый розыгрыш, но давайте будет откровенным: у кого хватит духу разыграть его, Темного Лорда Волдеморта? К тому же было достаточно одного взгляда в карие глаза сидящего напротив него волшебника, чтобы осознать, что перед ним никто иной, как Николя Фламель. В этих глазах причудливым образом переплетались опыт прожитых столетий с ясным умом человека желающего каждый миг познавать неизведанное. Для такого смерть действительно являлась всего лишь еще одним приключением.
- Не так я себе это представлял, - нарушил неловкое молчание Том, когда понял что неприлично долго пялится на старшего мага.
- Это жизнь, мой мальчик, - весьма успешно подражая Дамблдору снисходительно прокомментировал ученый.
Волдеморт демонстративно поморщился, что в случае с его роже... ммм... несколько нестандартной внешностью смотрелось весьма выразительно — он категорически не переваривал манеру речи своего врага.
- Так что же могло понадобиться легендарному алхимику от Лорда Судеб Волдеморта? - нетерпеливо спросил он решив сразу же перейти к сути дела.
- Хм, а малыш Альбус был прав — от скромности вы не помрете, мистер Реддл, - усмехнулся Фламель и добавил. - Что же, тем лучше для меня.
«Я — Волдеморт, наследник величайшего из хогвартской четверки!» - хотел было возмутиться темный маг, но вовремя вспомнил что перед ним не один из его союзников с которыми можно позволить себе некие вольности, а легендарный алхимик и сбавил обороты.
- Что вы имеете в виду? - вместо этого спросил он.
- Я так понял что вы, молодой человек, сейчас активно вербуете себе сторонников по всей стране... - вкрадчиво начал Николя.
- И что? - настороженно спросил Том. - Вы имеете что-то против?
- Да нет, почему же? Очень даже за, - пожал плечами старший волшебник.
- Я не понимаю вас, мистер Фламель, - недоуменно посмотрел на своего собеседника темный маг. - Что вы имели в виду, когда говорили это ваше «очень даже за»? - осторожно протянул он, заранее ожидая какой-то пакости от любимого учителя Дамблдора.
- На данный момент мне очень выгодно ваше с Альбусом противостояние в Англии. Настолько выгодно, что я готов оказать вам, мистер Реддл, посильную помощь, - терпеливо будто первоклашке пояснил свою позицию знаменитый на весь мир ученый. - Только учти, мальчишка, метку твою я принимать не буду, да и на колени ты меня перед собой не поставишь, максимум на что ты можешь рассчитывать это равноправное партнерство. Попытаешься хоть раз за мой счет выпендриться перед своими прихлебателями, я тебя уничтожу так, что тебе ни одна из твоих игрушек не поможет. И нечего на меня так смотреть, я отлично знаю от чего бывает такая рожа! - рявкнул алхимик и совсем уже другим тоном добавил. - Так, мы договорились, мистер Реддл?
Том молча кивнул.
- И в чем же ваша выгода от нашего сотрудничества, сэр? - спросил Темный Лорд, впечатленный угрозами от старшего волшебника.
- Шарлотта де Виль, - просто ответил Николя, - мне нужна её голова. И это не оборот речи. Ветренная Лотта сейчас поддерживает Дамблдора, а значит, мне нужно объединиться с тобой, чтобы достичь своей цели. По-моему все логично, не находишь?
- То есть вы хотите, чтобы взамен за ваше сотрудничество, мои слуги принесли вам голову этой женщины? - поспешил уточнить Волдеморт, на что Фламель запрокинул голову и расхохотался так, будто бы услышал отличную шутку.
- Твои слуги... ах... голову Шарлотты? - сквозь всхлипы выдавил из себя ученый. - Единственный вариант, при котором они смогли бы принести мне голову боевой чародейки первого ранга — это нападение на неё всем скопом. И то, я уверен, что де Виль найдет способ положить в сыру землю всех, кого ты за ней пошлешь, - отсмеявшись неожиданно серьезно сообщил он. - Нет, с ней прокатит только поединок один на один до смерти, когда победитель забирает все, вплоть до сущности проигравшего, - кивнув в сторону рапиры глухим голосом продолжил легендарный алхимик. - Для нас обоих это единственный способ решить все раз и навсегда...







Среди вампиров его всегда считали ненормальным. Ему прочили великое будущее, на него возлагали большие надежды, а он перечеркнул все это и вступил в человеческий орден, поклоняющийся непонятно кому. Первые пятьсот лет его новой жизни о нем говорили с презрением. Еще бы, вампир, обладающий всеми задатками стать Мастером крупного города, ударился в религию, звучит по-идиотски не только для теплокровных, но и для ночных охотников. Во второе пятисотлетие о нем начали говорить едва ли не с благоговением. Потому что в глазах общественности он стал первым за много лет вампиром, сумевшим всего лишь за каких-то полтысячи лет подняться от талантливого низшего до элиты ночного народа. Более того, уважения ему добавило то, что из кучки жалких неудачников он смог создать огромную международную организацию.
Но все равно вот уже почти две тысячи пятьсот лет слишком многие задаются одним и тем, же вопросом. Зачем ему все это надо? Особенно если учесть то, что сама синеглазая бессмертная, объявленная богиней, отнюдь не желает ею быть? Более того, бессмертная вообще не желает иметь ничего общего с ним и его орденом. И правильно делает, между прочим. Мало кто знает, а вернее никто кроме остальных пяти иерархов ордена, тот немало важный факт, что Эдвин не внес в хроники Шеннары даже и половины из того, что ему известно. Прикажете написать правду? О том, чего его богине стоили Темные века? О том, каково ей было рубить головы лже-богам, примерно двадцать процентов из которых были её приятелями? А может быть о том, чего Шеннаре стоило сделать Повелителями Стихий своих лучших друзей, чтобы не убивать их? Или о том, как Исток пытает её, когда она идет наперекор его воле? Быть может о том, что вот уже три тысячи лет эта кровожадная тварь держит синеглазую смерть на коротком поводке жизнями поклоняющихся ей? И сколько идиотов тогда покончат жизнь самоубийством, якобы спасая свою богиню? Будто бы это может ей помочь. Смешно! Не будет их, будет кто-то или что-то еще. Поэтому воевать нужно не с комарами, а с болотом.
Но что может поделать один высший вампир, пусть даже и глава могущественного культа, против Истока? Ни-че-го! А что может сделать жрец ради защиты своей богини, найдя себе весьма и весьма могущественного союзника? Оказывается, кое-что все-таки может. Нужно всего лишь разорвать связь между Истоком и Шеннарой. Легко сказать, да почти невозможно сделать... одному. Именно поэтому Эдвин стал искать себе союзников преданных делу, готовых умереть ради поставленной им цели. Для этого ему нужно было найти и подготовить еще несколько жрецов. Это только дураки считают, что у них единственная обязанность это бить поклоны, облапошивать простодушных идиотов и доносить до простых обывателей якобы волю богов. Какая чушь! Любой бог или богиня связанны со своими жрецами их магией, силой, жизнью, душой и верой. Сам Эдвин совершенно случайно стал первым жрецом Шеннары, приняв на себя часть боли, что насылал на неё Исток. Его вера была испытана через боль, кровь и самопожертвование и он с честью прошел через это, получив достойную награду.
Долгие годы, и речь здесь идет даже не о десятках лет, Эдвин, вместе со своими единомышленниками пытался найти способ избавить Шеннару от влияния Истока. И наконец, ровно шестьсот пятьдесят лет назад его могущественный союзник столетиями болтающийся между мирами, как ему тогда показалось, нашел решение. Сложнейший ритуал, включающий в себя еще и несколько почти забытых в их мире разделов магии. Однако он не совсем подходил и Ван Калэми, как самому сведущему из их теплой компании в ритуальной магии пришлось потратить почти пятьдесят два года на то, чтобы подогнать ритуал под их нужды и собрать все необходимое. Однако в самый последний момент все сорвалось. Из-за одного самонадеянного выскочки, решившего, что он лучше всех все знает выкравшего черновой набросок разработок из кабинета главы ордена. Вальтер Малфой так и не понял, что попало в его руки, но с рвением идиота взялся за дело. Результат его деятельности всем известен.
Проект оказался под угрозой. Они все были в панике. Положим на придурошного блондина им было плевать, но не дай небо, Совет Бессмертных в ходе расследования узнает, чем они занимаются. Сами они до этого бы не додумались, однако у них есть Шеннара, чья гениальность всегда вызывала у Эдвина восхищение — ей не боевым магом нужно было становиться, а ученой. Да к тому же не стоит забывать об Истоке, который только будет рад найти повод, чтобы поставить жирный крест на существовании Безымянного Ордена. Спасение как всегда пришло с неожиданной стороны — в их мир вовремя вернулся союзник вампира и тут же взял все в свои руки, стремясь напустить как можно больше туману. Необходимо было затаиться на долгое время и ради этого Эдвину и его соратникам пришлось даже позволить стереть себе память. Разумеется, перед этим подготовив себе все для того, чтобы вернуть себе утраченные воспоминания, когда буря поутихнет. Помимо этого необходимо было найти надежный тайник для уже законченного ритуала, и он нашел его, а Малфои смогли бы искупить свою вину за срыв всех его планов, послужив стражами драгоценному манускрипту. Так родилось проклятие Малфоев.
Узнав о том, что в Англии возрождается Томас Реддл, Эдвин решил — вот он, их шанс. Когда попытка этого наглого полукровки увенчается успехом, Исток наверняка отдаст приказ Совету Бессмертных взять под свой контроль Англию — таких как этот Волдеморт, он не любит особо. Ему понадобился год, чтобы незаметно от всех подготовить антикварный письменный стол для Люциуса. Основную сложность составляло не создание магического тайника, в этом он был мастером, в конце концов, ведь именно он сделал то зеркало-тайник в своих покоях, а достать через своих агентов в преступном мире образец крови главы семейства Малфоев. Еще один год он расставлял сети на крупную блондинистую рыбу незаметно от недремлющего ока друзей своей богини. После того, что натворил этот ублюдок Вальтер, за каждым сколько-нибудь значимым членом ордена велось тотальное наблюдение. Он не мог пользоваться ресурсами организации, поэтому пришлось распотрошить свою старую заначку, чтобы нанять кое-каких людей. Хвала Шеннаре, что Совету Бессмертных выдали лицензию на убийство Тома Реддла, и они перебазировались на Альбион, наблюдение за ним ослабло, и в последствии он смог тайно прибыть в Англию.
Согласно докладам его людей, Люциус уже достаточно заинтересован орденом и семейным проклятием. Более того, если Изабелла права, и он психологически дошел до нужной ему кондиции, то очень скоро через третьих лиц ему придет приглашение на личную встречу с Малфоем. Ну, а если не придет, то он вполне может сам организовать её.
- Желаю, чтобы ты нашел то, что ищешь, Люциус, - хищно усмехнулся Эдвин Ван Калэми.






В воскресенье утром, просматривая корреспонденцию, Джиллиан увидел письмо, которое уже и не чаял получить на этой неделе. Вскрыв письмо своего ученика, содержащее именно те вопросы, на которые он рассчитывал и даже чуть больше, боевой чародей довольно усмехнулся – похоже думать своего подопечного он научил. Осталось только научить его ускорять этот процесс, и можно будет переходить к следующему этапу воспитания из Поттера достойного члена общества.