Глава 23

Утром парней пятого курса Гриффиндора разбудила ломившаяся в окно их спальни мокрая и очень злая сова. К её лапе кое-как была примотан кусок пергамента, который сердитый коричневый комок перьев не захотел отдать никому, кроме как в руки Мальчику-Который-Выжил. И пока Гарри, недоумевая о личности автора послания, отматывал написанную явно впопыхах записку, его, проснувшиеся в процессе впускания и попыток отобрать у крылатого почтальона послание, соседи по спальне умирали от любопытства. В ней, почерком Джиллиана было написано всего два слова – «сегодня вечером».
Гарри забеспокоился.
В записке не было ничего тревожного, но сам факт того, лощеный аристократ вместо гербовой бумаги со знаком рода и ордена использует для послания обрывок пергамента и кое-как что-то на нем царапает, уже говорит о многом.
Интересно, что же послужило причиной такой истерии его наставника? Неужели он выяснил, чем же таким секретным занимается Ван Калэми? Или быть может это каким-то образом связанно с его странным сном с участием Волдеморта и о подозрительной заинтересованности в нём Дамблдора? В любом случае, по первому ли иль по второму вопросу Мировиннэ явно узнал что-то сильно встревожившее его. А теперь, внимание, вопрос: что же могло настолько обеспокоить боевого рыцаря ордена, чтобы он изменил тому, что впитал в себя с молоком матери?
Размышляя об этом, Гарри по примеру своего наставника невольно и сам начал нервничать. Юноша не знал, чего ожидать от вечернего визита Джиллиана и от этого его беспокойство только росло. Весь день он проходил сам не свой, погруженный в свои мысли, а на все вопросы обеспокоенных его состоянием Рона и Гермионы отвечал невпопад или просто игнорировал – он не знал, что им ответить.
За ужином он слегка отстраненно понаблюдал за спектаклем под названием «явление великого и прекрасного Джиллиана Мировиннэ народу». Что удивительно, в этот раз наставник не забыл церемонно раскланяться с МакГонагалл и преподавателями, а строгая заместитель директора не стала пытаться выгнать его из замка.







- И что же послужило причиной такой спешки, Джил? – едва они с наставником уединились в ближайшей классной комнате, нетерпеливо спросил Гарри, наблюдая за тем, как сайкхаат устанавливают защиту от любопытных. Прекрасно осознавая важность визита Мировиннэ в Хогвартс, юноша решил пренебречь принятыми среди аристократов получасовыми разговорами о природе и погоде, прежде чем перейти к сути дела.
- Полученное мною письмо от тебя на прошлой неделе, Гарольд, - вальяжно рассевшись на столе преподавателя, лениво сообщил ему рыцарь ордена. Его ученику же ничего не оставалось, как умоститься на столешнице ближайшей парты.
«Значит дело во сне» - пронеслось в голове у гриффиндорца.
- Какое из них? – все-таки решил уточнить Мальчик-Который-Выжил.
- То, в котором ты написал о странном интересе Дамблдора к твоим сновидениям, - подтвердил догадку своего ученика Джиллиан. – Сам понимаешь, если бы речь шла, лишь о твоих кошмарах, пусть даже и таких странных, я бы просто заподозрил старика в развивающемся старческом маразме и успокоился. Но та твое счастье он упомянул еще и твой шрам, который давно вызывал у меня, как теперь выяснилось, вполне обоснованные опасения. Кстати, что же ты ответил директору?
- Что мне ничего не снилось, и что шрам меня нисколечко не беспокоил, - пожал плечами Гарри. – Он при этом выглядел явно расстроенным.
- А почему ты ему так ответил? – неожиданно заинтересовался блондин.
- Не знаю. Какое-то внутреннее чувство подсказало, что ему лучше об этом не знать, - немного подумав, ответил юноша.
- Что ж, отрадно слышать, что в тебе начали просыпаться родовые таланты Поттеров, - беззвучно поаплодировал ему Мировиннэ.
- Что ты имеешь в виду? – недоуменно посмотрел на своего наставника гриффиндорец.
- У тебя начало проявляться чутье боевого мага, - тяжело вздохнув, сообщил рыцарь ордена, - это значит, что родовая магия начала признавать тебя как главу семейства Поттеров и к семнадцати годам ты полностью станешь главой благородного и древнейшего семейства не только в юридическом смысле, но и в магическом.
- Как это? Я думал, что когда я одел перстень…
- Гарольд, это только в сказках юный лорд надевает кольцо главы рода на палец и тут же, в самом крайнем случае на завтра, получает магическое наследие семьи, - насмешливо протянул блондин. – На самом деле проходит полтора-два года, пока твоя магия соединится с магией рода. Разумеется, уровня де Виль или моего тебе не достичь – не та наследственность, но у тебя есть все шансы перегнать Алекса на поприще боевого мага. Но давай вернемся к нашим баранам. Скажи, во время твоего сна с участием мистера Реддла и его слуг, с какого ракурса ты обозревал события?
- Что значит это твое «с какого ракурса»? – переспросил Мальчик-Который-Выжил.
- Ты наблюдал за собраниями этой жалкой шайки неудачников со стороны или как-то иначе? – перефразировал свой вопрос Джиллиан.
- Я смотрел глазами Волдеморта, если ты это хотел узнать, - будничным тоном сообщил Поттер, втайне радуясь резко округлившимся глазам своего наставника. – Более того, я не просто смотрел его глазами – в тот момент я был им, чувствовал как он, ощущал все его мысли и эмоции…
- Этого я опасался, - тяжело вздохнул боевой маг и на этот раз, в его вздохе не было издевки, только усталость. – Между тобой и Реддлом установилась связь, причем в её самом отвратительном виде, - с этими словами он принялся рыться в карманах мантии.
- Связь? – вопросительно протянул юноша. – Помнится, Дамблдор что-то пытался говорить о связи с ним на моем втором курсе. Якобы Волдеморт, когда об меня развоплотился, передал мне часть своих сил, мол, благодаря этому я могу разговаривать со змеями.
- Вот же старый козел! – возмущенно фыркнул Мировиннэ и добавил несколько слов на неизвестном своему ученику мелодичном языке. Привычка наставника материться исключительно на родном наречии его бабки – пресветлой эльфийки Нариэль, давно уже стала притчей во языцах у всего Безымянного Ордена. – Часть своих сил Том передал, ага как же, жди от него!
- Так он мне солгал? – возмущенно воскликнул юноша.
- Нет, формально, если не вдаваться в подробности, он тебе как раз не солгал. Но если все-таки вникнуть в проблему глубже, то он тебе практически не сказал правды, - скривившись как от зубной боли, пояснил рыцарь, наконец, находя в кармане то, что он искал – уменьшенный до размера половины спичечного коробка ежедневник.
- Что значит «не вдаваться в подробности»? – подозрительно переспросил гриффиндорец.
- Это я сейчас такой умный, а после твоего письма мы с Аделаидой два дня перерывали библиотеку, чтобы найти хоть что-то, - с легкой улыбкой вспоминая о своих библиотечных исследованиях, успокоил своего подопечного боевой чародей, раскрывая свой любимый ежедневник где-то примерно на середине. - К вечеру, того же дня мы обнаружили подсказку в «Волховании всех презлейшем» Годелота. Именно его словоблудие и натолкнуло нас на догадку.
- И что же он пишет? – сложив руки на груди, поинтересовался Мальчик-Который-Выжил. Название книги ему категорически не понравилось, а судя по виду его наставника с которым он упомянул его, содержание Джилу не понравилось еще больше.
- <i>«Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нём ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим»,</i> - изредка подглядывая в импровизированный конспект, процитировал мужчина.
- Что все? – недоверчиво спросил Гарри. – И это все, что ты нашел?
- В этой книге – да, - подтвердил Мировиннэ. – Термин «крестраж» стал отправной точкой в наших исследованиях.
- А что такое это… этот… крестраж?
- <i>«Крестраж это могущественный объект, в который маг, желающий обрести бессмертие, заключает часть своей души. После смерти тела волшебник остается жить в виде бестелесного духа. Для своего воскрешения он может использовать сохранённую часть души и возродиться. Создание одного крестража даёт возможность воскресить себя один раз, в то время как создание множества крестражей приближает мага к истинному бессмертию. Однако создание более чем одного крестража зачастую приводит к тяжелым последствиям для волшебника, желающего обрести бессмертие. Потеря светлых чувств, трезвого рассудка и человечности подстерегает того, кто решится нарушить древний запрет. Узнать мага презревшего заветы Древних легко – его лик приближается к лику его внутреннего зверя» - прочитал блондин. – Проще говоря, тех, кто решился создать больше чем один крестраж, легко узнать по тому, что их лицо начинает приобретать черты их анимагической формы. Теперь понимаешь?</i> – закончив читать, многозначительно посмотрел на своего подопечного он.
- Ты хочешь сказать, что Волдеморт, сделал себе такое? – шокировано спросил гриффиндорец.
- Хочу, - кивнул Джиллиан. – Тут, - он кивнул на свой ежедневник, - есть еще, кое-что, что тебе понравится. Итак, я продолжаю: <i>«… Для создания крестража маг выполняет тёмный ритуал, затем совершает убийство человека (без разницы, мага или маггла). В сочетании с ритуалом, убийство разорвёт душу волшебника на две части и одну часть можно будет вынуть из тела без ущерба для жизни. Эту часть души маг прячет в специально подготовленный предмет – в крестраж. Как только предмет будет уничтожен, часть души, доверенная ему, будет также уничтожена. Уничтожить крестраж крайне сложно, поскольку он сам по себе — сильнейший магический артефакт. В мире найдётся крайне мало вещей и веществ, которые способны разрушить крестраж. Из самых известных это: заклятие Адского пламени и яд василиска…»</i> Ничего не напоминает, а Гарольд? – оторвавшись от чтения, вкрадчиво спросил боевой маг, но, не увидев на лице своего подопечного, ни единого проблеска догадки, продолжил чтение: - <i>«Крестраж может вести определённую квази-жизнь, подчиняя себе души людей, находящиеся в непосредственной близости от него. При этом имеется в виду не столько близость физическая, сколько эмоциональная. Цель подчинения в первую очередь — выживание крестража и защита доверенной ему части души. Однако иногда крестраж может попытаться воплотить в жизнь некоторые идеи того мага, который его создал»</i>
- Нет… не может быть! – воскликнул Мальчик-Который-Выжил, по описанию без труда узнавая злополучный дневник Тома Реддла, с которым он столкнулся на своем втором курсе, а так же как лихо он расправился с ним при помощи клыка василиска.
- Может, Гарольд, может, - спрятав блокнот, печально хмыкнул рыцарь ордена.
- Дневник Волдеморта Джинни подкинул Малфой-старший. Неужели хотел возродить своего хозяина? Если так, то почему он допустил, чтоб хорек пошел в ученики к де Виль? – недоверчиво хмыкнул юноша.
- Нет, он просто хотел насолить своему врагу, - отмахнулся от него блондин. - Насколько я понял из газет за тот период – тогда, авроры частенько проводили обыски в домах бывших Пожирателей Смерти, и каким-то образом сумели доставить немало хлопот блондинистому семейству. Люциус всего лишь хотел, чтобы у девочки из семейства так яро верящего в светлые идеалы обнаружили вещь, некогда принадлежащую Темному Лорду. Он и подумать не мог, чем все обернется. Старший Малфой, конечно, та еще скотина, но уверяю тебя, как и любой здравомыслящий чистокровный маг, он никогда бы сознательно не причинил вред ребёнку, потому что для магического мира дети – это будущее.
- Что ж, понятно, - задумчиво протянул гриффиндорец. – Однако я все еще не могу понять, к чему такие сложности? Зачем идти на такое? Раскалывать свою душу, чтобы гарантировано получить сумасшествие и змеиную рожу?
- Ради бессмертия, разумеется, ради чего же еще? – возведя глаза к потолку, фыркнул Мировиннэ.
- Я понимаю, что не ради леденца на палочке, - огрызнулся юноша. – Просто, почему именно этот способ?
- А ты знаешь еще какой-то? – изогнул бровь Джиллиан. – Ну-ка, просвети меня, темного?
- Философский камень, например, - небрежно пожал плечами Гарри. – Не слышал о таком?
- Слышал, но ты ведь понимаешь, что достать его проблематично даже для Эдвина не, то, что для Реддла? – осторожно осведомился у него боевой чародей.
- Как это проблематично? А как же Фламель? Ведь на первом курсе в Хогвартсе хранился философский камень! Я его еще от Волдеморта спал! – возмутился гриффиндорец.
- Ты сам-то слышишь, как это звучит? Мальчишка-первокурсник спасает философский камень от сильнейшего темного мага Англии! Смешно! – фыркнул блондин. – Подумай сам, неужели бы ты доверил величайшее открытие алхимии человеку, который когда-то у тебя был мальчиком на побегушках?
- То есть, Фламель отдал Дамблдору подделку, а сам оставил камень себе, - сделал вывод юноша.
- Первое твое предположение верно, а вот второе – нет, - с вредной усмешкой заявил ему наставник.
- Как это? – не понял Мальчик-Который-Выжил. – Алхимик отдал директору подделку, но в тоже время не оставил камень себе?
- Верно, не оставил, потому что ему нечего было себе оставлять, - небрежно бросил рыцарь ордена. - Николас Фламель, впрочем, как и его супруга, Пенелопа – самые обыкновенные бессмертные, по глупости, попавшиеся на том, что прожили несколько дольше, чем обычные люди. Вот им и пришлось хоть как-то объяснять свое бессмертие, чтобы не раскрыться. Потому что они не понаслышке знали, как расправляется особое подразделение Ордена Наблюдателей с излишне болтливыми объектами своего наблюдения. Да и гореть на костре не такое, уж и приятное занятие как утверждает твой учебник по истории магии за третий курс.
- Но если все так, как ты говоришь, то, что именно Дамблдор получил от Фламеля? – задал вполне справедливый вопрос гриффиндорец. - Директор, при всей моей нелюбви к нему, не такой уж и идиот, чтобы не распознать фальшивку.
- Все верно, Гарольд, - подтвердил Мировиннэ. – Но ты должен понимать, что за последние шестьсот лет, с тех пор как Фламель распустил слух о философском камне, желающих заполучить эликсир вечной жизни было столько, что Дамблдору и Волдеморту пришлось бы становиться в очередь. А учитывая, что Николас, помимо того, что является бессмертным, еще и весьма талантливый алхимик, то у него давно была разработана ловушка для желающих вечной жизни на халяву. Тот эликсир жизни, что готовит себе Дамблдор из честно спертой подделки, всего лишь вызывает временный эффект омоложения организма лет на десять-двадцать и дает ощущения бодрости и энергичности. При этом фальшивый камешек вызывает эффект привыкания, так что через три-четыре приёма «эликсира» твой директор станет, если еще не стал знатным наркоманом.
- Но философский камень все же существует. Ты сказал, что, достать его проблематично даже для Эдвина, - заинтересовался юноша.
- По словам Повелителя Пламени Леснида, единственного мага за всю историю мироздания, сумевшего создать философский камень и стать бессмертным, компоненты для камня не собрать только в одном мире. Их надо собирать по всем обитаемым и необитаемым мирам. А для того, чтоб путешествовать по ним, нужно либо обладать способностями для этого, либо иметь под рукой одно из изобретений все того же Кащея. Вот только его игрушечек нет в свободном доступе, да и не даёт он их никому. А все попытки заставить его поделиться со страждущими, обычно заканчивались очень печально в первую очередь для самих страждущих, - пояснил боевой маг. – Так, что крестраж это гарантированный способ обрести бессмертие. И кстати, насчет крестражей, Гарри. Дамблдор ведь не просто так спрашивал о том, снились ли тебе кошмары, и болел ли у тебя шрам – он, как и я понял, что в ту роковую ночь, Волдеморт не просто пришел тебя убивать – он хотел сделать крестраж, а ты был просто идеальной жертвой.
- Почему я? – тихо спросил Мальчик-Который-Выжил, потрясенный рассказом своего наставника.
- Потому, что твои родители входили в десяток самых талантливых студентов Хогвартса за последние двадцать лет и потому, что ты, в отличие от Невилла Лонгботтома, не чистокровный маг, и потому, что Поттеры считаются прямыми потомками Годрика Гриффиндора… Да еще сотня причин, мало ли, что в голове у этого психа, - пожал плечами Джиллиан. – Но самое главное, что у него ничего не получилось, благодаря твоей матери. В ту ночь, в противодействие вступили две силы – отвратительный ритуал Реддла и Магия Жертвы твоей матери. Результат их столкновения, ты каждое утро наблюдаешь в зеркале у себя на лбу.
- Что за Магия Жертвы? – затаив дыхание, спросил Гарри. До этого ему никто не мог внятно объяснять, что же произошло в тот роковой для его родителей Хэллоуин, все только умничали.
- Очень древний ритуал, пожалуй, даже древнее, чем тот, что использовал Реддл. Его суть довольно-таки проста – маг становится чем-то вроде добровольной жертвы. В ту ночь, предлагая свою жизнь за твою, Лили Поттер отлично знала, что делала, а вот Волдеморт, убивая её – нет. Убивая твою мать, он думал, что устраняет препятствие, на пути к своей цели – к тебе. Но магический контракт был произнесён и заключён, и подписан материнской кровью, которую пролил Темный Лорд. Своей смертью Лили создала несокрушимый барьер для тебя. Именно эту защиту он и хотел забрать, когда брал твою кровь для ритуала возрождения. Когда в ту ночь в тебя ударило Смертельным проклятием, то вместе со шрамом ты получил и частицу Реддла – таким образом, он сделал тебя крестражем, сам не зная этого. Дамблдор понял это, едва взглянув на тебя и твой шрам, и решил воспользоваться этим, - пристально глядя на него, ровным и скучным тоном рассказывал боевой чародей. - Он разработал блестящий план по воспитанию Избранного, однако он не учел двух событий, которые уже сейчас ставят весь его план под угрозу.
- И каких же? – прищурив зелёные глаза, спросил юноша.
У него уже голова шла кругом от откровений Джила, но он хотел узнать все, чтобы потом сесть и обдумать, в тишине и спокойствии. Разумеется, его наставник по своему обыкновению чего-то не договаривает, а лишь отделывается общими фразами, чтобы его ученик учился думать, анализировать и делать выводы. Поначалу, Гарри очень обижался на такое отношение к себе, но потом об обидах узнала Блейз и, выяснив их причину, вправила ему мозги. По её словам, Мировиннэ всего лишь выполняет свой долг, ведь в программу обучения юного мага из достойного рода, обязательно входит обучение умению пользоваться в первую очередь своими мозгами, а уж потом магии и прочему.
- Первое – Дамблдор знает, что на втором курсе, во время сражения с василиском ты получил рану. Однако он не знал, что рана тебе была нанесена его ядовитым клыком, или знал, но не предал этому никакого значения, а зря, ведь в твой организм попал сильнейший в магическом мире яд. Подобного ему нет аналогов во всем мире, потому что поражает он не только тело, но и душу. Именно поэтому яд василиска идеален для уничтожения крестражей. От него нет противоядия, но его можно нейтрализовать с помощью… - тут блондин выжидательно посмотрел на своего подопечного.
- Слез феникса! – выпалил гриффиндорец, не желая разочаровывать своего подопечного.
- Правильно, молодец, - похвалил своего ученика мужчина. – Однако, даже такое мощное средство, как слезы феникса не может полностью справиться с ядом тысячелетнего короля змей. В твоем теле осталась его частичка, которая хоть немного, но сдерживает крестраж Реддла. Что-то мне подсказывает, что старик об этом пока не знает, но вот когда узнает – берегись.
- А разве ему не выгодно, чтобы так продолжалось и дальше? – изумленно округлил глаза Мальчик-Который-Выжил.
- Нет, не выгодно, - отрицательно качнул головой Мировиннэ. - Дамблдор, по своей любимой привычке желает одной Авадой поразить сразу две цели. Если у него получится усилить связь между тобой и Волдемортом, он сначала подставит под его палочку близких тебе людей, затем отправит тебя же разбираться с убийцей родителей, умолчав при этом один маленький факт.
- Какой?
- Умрет эта пародия на человека – умрешь и ты, - безжалостно бросил Джиллиан. – Поэтому мой тебе совет – сиди в Хогвартсе, как мышь под веником и лишний раз не высовывайся. Готовься к СОВ, играй в квиддич, заглядывайся на девушек – в общем, веди себя как нормальный школьник. А лучше в библиотеке найди всю возможную и невозможную литературу по легиллименции и окклюменции, и внимательно проштудируй её от корки и до корки – пригодится. Вообще-то благодаря твоей клятве ордену, у тебя есть минимальная защита от проникновения в твои мозги извне, однако этого мало против любителей копаться в мозгах всех и вся, вроде Дамблдора, Снейпа и Реддла.
- Понял, - принял к сведению совет наставника Гарри, мысленно пообещав себе завтра же пойти в библиотеку и узнать, что же за звери такие легиллименция и окклюменция. – Но ты говорил мне о двух событиях. Так какое же второе? – напомнил боевому магу его ученик.
- Твое вступление в орден и обретение опекуна, разумеется, - сообщил ему блондин, весело блеснув янтарными глазами. – Раньше у тебя был один опекун в магическом мире – беглый преступник Блэк. А это фактически означало, что за тобой никто не стоял, у тебя не у кого было попросить помощи или спросить совета. Никто не мог помешать Дамблдору в свое удовольствие ковать из тебя оружие. Но теперь, когда за твоей спиной стоит семейство Забини, которое при случае может доставить старичку большие проблемы, ему придется очень туго. Я сомневаюсь, что у него вообще отпадет желание сделать из тебя жертвенного агнца, теперь он станет действовать осторожнее, при малейшем намеке на какую-то подставу пиши мне и сразу же иди к де Виль. По моим подсчетам девяносто девять и девять десятых процента, что она тоже в курсе всего происходящего.
- Спасибо, Джил, - только и смог вымолвить юноша, стараясь сдержать рвущиеся из него слезы отчаяния и ярости по все больше и больше крушащимся идеалам.
- Обращайся, - потрепал его по волосам Мировиннэ, вскакивая со стола – похоже, их разговор окончен.