Глава 11

Драко очнулся на незнакомом ему диване, в аналогично незнакомом ему помещении. События, предшествующие его появлению здесь, он помнил весьма смутно, хотя раньше за ним склероза или любви к большому количеству спиртного не замечалось. И это настораживало.
Бегло оглядывая взглядом комнату, обставленную в стиле дорогостоящего минимализма, он столкнулся взглядом с угнездившимся на подоконнике длинноволосым и голубоглазым брюнетом в одежде странного покроя. Свободные брюки и нечто напоминающее поварский китель из синего китайского шелка с серебристой вышивкой уже знакомого слизеринцу ворона семейства де Виль, а обуви на незнакомце не было – на подоконнике он сидел босиком.
- С добрым утром, молодой и интересный, - насмешливо поприветствовал его он, соскакивая со своего насеста и подходя к нему. В любой другой момент упоминание о том, что он молодой и интересный, от красивого мужчины старше его почти лет на десять-пятнадцать, на фоне которого он выглядит не самым впечатляющим образом, привел бы его в состояние крайнего самодовольства, но сейчас юный Малфой похолодел от ужаса. Как и тогда, когда ему почудилось, что с наставницей произошло нечто ужасное, все его инстинкты прямо таки вопили благим матом об опасности. Несмотря на то, что незнакомец совершенно не выглядел страшным и обладал весьма приятным голосом, он показался ему настолько отдающим смертельной опасностью, что вместо того, чтобы мило с ним общаться, захотелось незаметно просочиться вовнутрь дивана, на котором он очнулся и не высовываться оттуда до скончания веков.
- Ты хоть знаешь, как крупно ты попал? - скрывая свою неуверенность и страх за маской избалованного папенькиного сынка в стиле нового русского, которому в зад новенького джипа въехал старенький запорожец, поинтересовался он. - Мой отец...
- На твоем месте, вместо того, чтобы грозить мне своим папашкой, который мною совершенно не воспринимается в качестве авторитета, я бы заткнулся и выслушал мою версию реальности, - хмыкнул голубоглазый брюнет, присаживаясь на край дивана и закидывая ногу за ногу. – Тем более что он сам попросил мою госпожу, как следует позаботиться о тебе, потому как ему очень не понравились планы мистера Реддла касательно детей своих соратников. Положим на остальных детишек Пожирателей ему совершеннейшим образом плевать, его твоя судьба волнует. А послать Реддла так чтоб он три месяца искал путь и еще пять по нему следовал, он не мог - все-таки начальство. Если тебя интересует, кто такой мистер Реддл, я поясню: тебе, как и подавляющему количеству магического населения, этот маньяк известен как Темный Лорд Волдеморт. Усек?
- Усек, - тяжело вздохнул слизеринец, начиная догадываться о том какую свинью ему подложила Шарлотта, оставив его на этого… просто этого.
- Ну, вот и славно, - напевно протянул мужчина. – Зовут меня Кайан Кайлаар и на ближайшее время я для тебя царь и бог. Знаешь, что это такое? – на колени к Драко полетели маленькие песочные часы, сделанные в виде кулона, прикрепленного к толстой золотой цепочке сложного плетения.
- Маховик Времени? Но откуда? Они же очень редкие и хранятся в Отделах Тайн Министерств! – недоуменно воскликнул младший Малфой, осторожно беря артефакт в руки.
- У моей госпожи весьма впечатляющая коллекция артефактов, - спокойно поведал мальчишке дух ветра, ухмыляясь про себя. Еще бы ей не быть впечатляющей, когда вам почти четыре с половиной тысячи лет. У Шеннары в её замке и Башне Совета по две залы забито древними и могущественными побрякушками, которые она примерно раз в тысячелетие, чаще её на это не хватает, разбирает и от скуки подбрасывает смертным. – Она хочет, чтобы я за четверо суток реального времени, научил тебя держать в узде то, что в тебе проснулось. Сколько это займет времени с помощью Маховика, её не волнует, так что все зависит от тебя.
То, что проснулось в нем? Неужели Шарлотта… Драко внимательно посмотрел на этого Кайлаара, пытаясь найти подтверждение своим мыслям.
- Ч… что ты имеешь в виду? – неуверенно спросил он у голубоглазого мужчины, рассматривающего его с интересом ученого-исследователя.
- Твои ночные вылазки, чтобы подкрепиться привлекли внимание маггловской общественности, и не сегодня-завтра могли привлечь ненужное внимание магического мира Франции. Госпоже пришлось вмешаться, чтобы дело не дошло до этого.
- О чем вы?
- Мальчик, ты, что совершенно не помнишь, как коротаешь свой ночной досуг?
- Нет… - растеряно ответил слизеринец.
Кайан Кайлаар с большим чувством выругался. От его слов краснели не только уши у жалеющего, о невозможности записать это Малфоя, но и вяли листья на декоративной
Как-то раз, спустя пару лет после происшествия с жертвоприношениями Вальтера Малфоя, Кайан услышал, что теперь этот род проклят и проклятье передается каждому рожденному в нем по мужской линии. Тогда он посмеялся над этим, потому что в то время он пристально следил за белобрысым семейством и не заметил за ними ничего странного. Теперь же Кайлаар мысленно проклинал себя за подобное пренебрежение к слухам, потому как если бы он узнал об этом тогда, а не сейчас, все было бы гораздо проще. Этого мальчика милосерднее было бы убить, чем обучать сдерживанию своей сущности, но он не может сообщить об этом Шеннаре, потому, что тогда ему придется объяснять, за что Малфои получили такое оригинальное проклятие. Хотя… В голове духа ветра на миг промелькнула и, как говорил Карл Густав Юнг, ускользнула в «коллективное бессознательное», хитрая идея. Если то, что он задумал, сработает, он не только спасет этого мальчишку и сохранит тщательно оберегаемую тайну, но еще и подарит идеального слугу Шеннаре







Очередное собрание Ордена Феникса проходило по годами выверенному сценарию. На кухне родового особняка Блэков во главе стола сидел благодушно усмехающийся Дамблдор. По правую руку от него сидел хмурый как грозовая туча Снейп, от вечно недовольного взгляда, которого сворачивался даже кефир. И это неудивительно - мужчина только что вернулся с очередного собрания Пожирателей Смерти, не выспавшийся, злой, уставший и очень голодный. И вместо того, чтобы исправлять сей прискорбный факт, он вынужден тащиться на очередное собрание ордена, пафосно именующего себя защитниками света, чтобы в очередной раз поговорить ни о чем. По левую – чем-то крайне недовольный Блэк, который, наконец-то взялся за ум и перестал напоминать человека нетрадиционной трезвости.
В прошлый раз здесь шел разбор мелких, в сравнение с невидимой простым обывателям войной в стране, но просто огромных для Хогвартса вопросов из разряда, кто в этом году будет самым слабым звеном. То есть, кто в этом году рискнет стать преподавателем Защиты От Темных Искусств. Но, увы, желающих умереть из-за того, что в них вселится Волдеморт, как в Квирелла, или же отправиться на постоянное проживание в больницу святого Мунго, в психиатрическое отделение, как Локонс, не было. Аврорской части Ордена Феникса не улыбалось провести весь год в состоянии овоща, пока под их личиной будут разгуливать нализавшиеся оборотного зелья Пожиратели смерти. От отчаяния Дамблдор предложил эту почетную должность Снейпу. Всем было известно, что зельевар едва ли не с самого первого дня работы в Хогвартсе жаждет заполучить этот пост. Но, к удивлению всех присутствующих на кухне, декан Слизерина всего лишь скривился и предельно вежливо отказался. Под требовательным взглядом МакГонагалл директор тяжело вздохнул и взялся за перо и пергамент, чтобы написать в Министерство о возникшей проблеме, изложив просьбу о назначении Шарлотты де Виль на пост преподавателя по Дуэлингу. Фадж разозленный тем, что Люциус Малфой нашел и утвердил в своих должностях преподавателей, не согласовав это с ним, тем самым практически лишив его возможности контролировать происходящее в Хогвартсе, согласится на назначение мадемуазель де Виль, только при условии, что ему удастся пристроить своего человека на должность преподавателя ЗОТИ. Так и случилось, но Дамблдор молчал об этом до последнего, то есть до того момента, пока не пришло время отправлять ученикам списки учебников на этот год и пока не получил согласие юной Шарлотты на преподавание.
- Я сегодня получил сову от Фаджа, он нашел нам преподавателя по ЗОТИ, – ещё немного подумав, решил сообщить радостную новость старый маг.
Орден Феникса в едином порыве счастливо выдохнул. Пронесло.
Хлопнула входная дверь, кто-то вошел, и почти сразу же раздались вопли портрета чокнутой мамаши Сириуса, впрочем, резко затихшие. Каждый член Ордена Феникса, хоть раз, побывавший в доме на площади Гриммо, прекрасно знал, как войти и не разбудить истеричную аристократку, и поэтому воплям миссис Блэк было только два объяснения. Это могла прийти Нимфадора Тонкс, о неуклюжести которой уже не только по Министерству, но и по Ордену ходили анекдоты. Второе же объяснение было не столь прозаичным – пришел кто-то чужой. Сидящие на кухне люди, не сговариваясь, достали палочки и, возглавляемые своим лидером, пулей кинулись в прихожую.
Увидев женщину, о чем-то мило болтающую с портретом Вальпурги Блэк, Альбус Дамблдор совсем не солидно взвизгнул и запустил в нее Ридикулусом. На что женщина резко развернулась и, лениво взмахнув палочкой, отправила заклинание по обратному адресу. Увиденного было достаточно, чтобы глава Ордена Феникса вздрогнул. Одинаковый цвет глаз и волос, а так же портретное сходство со своей бабкой можно было еще объяснить сильной кровью рода де Виль, однако такие сугубо индивидуальные вещи как движения, жесты, мимику, походку и столь знакомый снисходительно-насмешливый взгляд этим не объяснишь. Тогда напрашивается только один вывод. Самый великий светлый маг столетия еще раз внимательно посмотрел на незваную гостью и опасливо сглотнул.
В бытность студентом седьмого курса Хогвартса у будущего победителя Гриндевальда были большие проблемы с Защитой от темных искусств. Дамблдор – творческая личность, обладающая клиническим оптимизмом, это известно каждому. И он очень удачно этим пользовался, особенно в школе, изображая эдакого чудаковатого гения. Но вряд ли кто-то знал, что в юности величайший светлый волшебник спустя рукава относился к такому важному предмету, как ЗОТИ. Молодая преподавательница, принципом которой было: если студент позволил себе витать в облаках на её уроке и пропустил какое-либо важное заклинание, то это исключительно его проблема, особенно это становилось его проблемой на СОВ или ЖАБА, весьма пофигистически отнеслась к Альбусовой гениальности, нарисовав ему в журнале жирного Тролля. Вот только у тогдашнего директора Хогвартса, Армандо Диппета, были свои взгляды на педагогический процесс. Ему очень не хотелось, чтобы у лучшего ученика и старосты школы не было Превосходно по всем предметам. И директор в приказном порядке попросил преподавательницу устроить Дамблдору дополнительные консультации и пересдачу. В итоге бедный Альбус днями и ночами зубрил ЗОТИ, поминая вздорную профессоршу незлым тихим словом. И поэтому, увидев кошмар своих студенческих дней и ужас ночей, он принял женщину за боггарта.
- Я рада, что ты помнишь такие простые заклинания, дорогой, - хмыкнула гостья, которая по идее уже давно должна быть мертва. - Но я была бы очень тебе благодарна, если бы ты перестал махать палочкой в мою сторону, иначе мне придется вспомнить кое-что из моей бурной молодости. А мы ведь не хотим, чтобы я ненароком сделала нечто непоправимое?
- Профессор де Виль, это вы? - слабым голосом спросил седой волшебник, держась за стеночку.
- Нет, боггарт твой! – язвительно прошипела брюнетка и возвела глаза к потолку: разговор двух идиотов, больше это ничем не назовешь. - Альбус, мы будем общаться в прихожей?
Члены Ордена Феникса настороженно и почти с суеверным ужасом смотрели на незваную гостью, посмевшую так разговаривать с величайшим светлым магом современности. А после того, как их бессменный лидер вместо того, чтобы окружить себя ореолом своей магии, гневно сверкнуть голубыми глазами и осадить наглую девицу, молча отодвинулся с прохода и как на привязи последовал за ней в кухню, они вынуждены были расписаться в своем полном непонимании ситуации.
- Альбус, вы знаете эту женщину? – благодаря огромному аврорскому опыту первым пришел в себя Кингсли, продолжая под столом держать странную гостью на прицеле волшебной палочки.
- Дорогие мои, позвольте вам представить профессора Шарлотту де Виль, - все еще слабым голосом поспешил исправить оплошность директор.
Да, он Великий Светлый Маг, глава Визенгамота, кавалер ордена Мерлина и прочее, прочее, прочее, однако это еще не значит, что он не может опасаться своей бывшей преподавательницы, неизвестно каким чудом совершенно не изменившейся с его выпускного.
И тут было чего опасаться. Во времена его бытности студентом баронесса де Виль отличалась дурным характером, большой любовью к темным искусствам и полным пренебрежением к человеческой жизни. А если быть точнее, к чужой человеческой жизни. Тем не менее, у неё всегда было куча поклонников из числа учеников и преподавателей, восторженно смотрящих ей в рот. Никого не напоминает? Добавим к этому, что она вышла из семьи потомственных темных магов Европы, а значит, получила соответствующее образование, и что во Франции, в отличие от островной Англии, слишком часто закрывают глаза на некоторые «шалости» чистокровных семейств, какими бы они не были. Если у тебя есть титул, деньги, влияние и родословная длиною с хвост динозавра, то тебе готовы простить все. Ну, или почти все. И это вполне понятно. Болгария, Румыния, Чехия и Россия – эти страны всегда отличались наибольшей плотностью темных магов на квадратный метр. Темные культы языческих божеств, столетиями не могущие поделить власть, разнообразные магические гильдии, человеческие жертвоприношения, некромагия и некромантия, засилье оборотней и вампиров - все это лишь малая доля того, что творится в Европе. А если учесть то, что на континенте до сих пор модно иметь в своём роду темных магов и что все аристократические семейства в какой-то степени все родственники, то…
А теперь вопрос на миллион галеонов: каким из видов запретной магии воспользовалась его бывшая преподавательница, чтобы сохранить молодость и силу? Она не просто выглядит молодой и полной сил колдуньей, она действительно молода, красива и по-прежнему сильна, не смотря на прошедшие десятилетия. Это обратная, теневая сторона того мира, что скрывается за блеском золота и сверканием драгоценных камней. Тома Реддла можно благодарить только за то, что стремясь к власти, он если не уничтожил возможных конкурентов, то хотя бы постарался взять их под свой контроль. Сейчас в Англии не осталось никого, кто мог бы практиковать любой вид забытых темных искусств, не опасаясь угрозы со стороны Темного Лорда или авроров.
- Профессора? – насмешливо изогнул бровь Снейп, окидывая женщину скептическим взглядом, вырывая старого мага из размышлений. – И что же вы преподаёте, мисс де Виль?
- Защиту от темных искусств. И не преподаю, а преподавала, очень давно, - поправила его Шенна в ответ, окидывая зельевара изучающим взглядом. – Если быть более точной, то чертовски давно. Вас тогда еще и в проекте не было, юноша, - ядовито хмыкнула бессмертная.
- Да-а? – сделал большие глаза Снейп. – И сколько же вам лет?
- Спрашивать у дамы её возраст… - осуждающе зацокала женщина. – Мистер высокий, мрачный и категоричный, могу я поинтересоваться, где вас воспитывали?
- Это вас не касается, - огрызнулся мужчина, как обычно узрев издевку над своими тяжелыми детством и юностью, особенно там, где её не было. Северус прекрасно помнил своё полное унижений и побоев детство и тихие всхлипы матери, залечивающие его синяки и ссадины, полученные отнюдь не в битвах с соседскими мальчишками. Хогвартс и вечные стычки с Мародерами… О да, эта женщина знала, куда бить!
- Вот как? Жаль, а я так надеялась на то, что обучение на факультете, ученики которого чтят традиции, окажет на вас хорошее влияние. Видимо, я ошиблась, - пожала плечами чародейка.
- И не единожды, - скривился декан того самого факультета, «ученики которого чтят традиции».
- Так все же, что привело вас сюда? И откуда вы знаете, как пройти в этот дом? – Дамблдор озаботился проблемами безопасности штаб квартиры Ордена Феникса.
- Что привело меня сюда? – недоверчиво переспросила синеглазая женщина. – Альбус, не строй из себя маразматика, тебе до маразма еще ой как далеко. Или ты забыл, как слезно умолял меня принять должность профессора в Хогвартсе?
- Ну, положим, не умолял, - не согласился с формулировкой директор.
- Мда? А как это еще можно назвать? – усмехнулась Шарлотта и добавила. – Не думай, что я поглупела с возрастом, ученик, - и только после этих слов директор сдался.
- Мне все равно, зачем вы здесь появились, - вспылил Сириус, - меня сейчас волнует, как вы смогли зайти в мой дом?
- Ваш дом? – переспросила де Виль. – Так это вы последний из Блэков, - констатировала она, - печальное зрелище.
- И не говорите, миледи, - вздохнула появившаяся на картине Вальпурга. – Как я его не просила стать достойным наследником, а ему все как об стенку горохом.
- А вы его пороть не пробовали? – самым светским тоном осведомилась баронесса. - Один мой знакомый любит повторять, что битье определяет сознанье.
- Пробовали, пару раз в детстве, да что толку, - еще более тяжело вздохнула леди Блэк, на что Бродяга поморщился, вспоминая любимый отцовский ремень из кожи дракона.
- Значит, мало пороли, - окинув раздраженного анимага насмешливым взглядом, подытожила француженка и, посчитав вопрос исчерпанным, обратилась к Дамблдору. – Мне было нетрудно попасть в особняк из-за двух причин: первая – в молодости, я здесь уже бывала и не раз, поэтому включена в защитные чары особняка и имею статус почти родственника, а вторая прямо проистекает из первой – я темная колдунья, а этот дом превосходно чувствует темных магов. Я увидела все, что хотела, Альбус, до встречи тридцать первого августа. Считай, что у тебя есть ответ на твою вторую просьбу, - с этими словами, женщина с громким хлопком аппартировала из особняка.







Гарри досадливо хлопал расческой по ладони - все бесполезно, без посторонней помощи он не сможет привести свои волосы в нечто напоминающее прическу. Взгляд юноши метнулся к стоящему на туалетном столике тюбику с гелем для волос.
Воспользоваться или нет?
Гриффиндорец прекратил истязать руку расческой и взял баночку в руку. Пускай это всего лишь вылазка в Косой Переулок в компании с семейством Забини и Джиллианом за школьными принадлежностями, но для него это первый выход в свет с тех пор как он пусть и не по своей воле сменил вероисповедание. Слушание в Министерстве Магии не в счет.
- Гарольд у тебя в роду Золушек не было? – недовольно поинтересовался, вломившийся к нему в комнату без стука Александр Забини. Как всегда оригинален и блещет непередаваемым фольклором - с некой раздраженностью отметил про себя гриффиндорец. Учеба родича в «Чароплете», не могла не оставить свой отпечаток – он умудрялся, как ошпаренный носиться по особняку делая тысячу дел одновременно. При этом доставая всех, кто под руку подвернется своими оригинальными высказываниями. Впрочем, это не мешало ему делать все эти дела одинаково отлично, и умудряться каким-то непостижимым образом, доводить их все до своего логического завершения.
- Нет, а почему ты спрашиваешь? – отвинтив крышечку в баночке с гелем для волос, спросил юноша.
- Да ты собираешься почти так же быстро как она на бал, - фыркнул кареглазый блондин. Заметив, в руках у родича тюбик с неизвестно как оказавшимся у него в комнате гелем для волос он окинул внимательным взглядом внешний вид Поттера и скривился, так будто бы увидел нечто совершенно неприемлемое для себя. – Фу, брось эту гадость.
- Но мои волосы, они же… - неуверенно попытался возразить гриффиндорец, послушно поставив баночку на туалетный столик.
- И что? – недоуменно пожал плечами Александр. – Твой «художественный беспорядок» вполне разбавляет твой слишком уж приличный для твоей специализации наряд.
- Как это? – не понял Гарри. Причем тут его специализация?
- Ох, все время забываю, что ты еще многого не понимаешь, - вздохнул блондин. – Это довольно старая для магического мира традиция, берущая начало еще с тех времен, когда маггловский и магические миры были едины. В то время маги были либо разделены на гильдии, либо находились в свободном полете, но всех их объединяло одно – услуги населению. Для магглов магия всегда была окружена ореолом таинственности и мистики, а для магов она была чем-то сродни искусствам… чтобы им было проще разбираться, к какому чародею им необходимо обратиться за помощью, маги носили одежду, дающую населению некое представление о роде их занятий. Это значительно экономило время обеим сторонам. Ведь не пойдешь же ты к трансфигуратору просить сварить тебе зелье от прыщей? В наши дни эта мода несколько изменилась, но принцип остался тем же. Ты боевой маг, по крайней мере, будешь им, когда закончишь обучение и получишь соответствующую квалификацию. Боевые маги всегда своим стилем выражали некий протест, вызов всему миру, если хочешь. В маггловском мире ты наверняка видел представителей разных субкультур…
- Видел, - вспомнив о странно одетых личностях, возле которых крутился его кузен, в слабой надежде сойти за «крутого», перебил Забини гриффиндорец.
- Боевые маги, это те же неформалы, но для магического мира, - пояснил родич. – Теперь понял?
- Думаю, да, - задумчиво отозвался юноша.
Добираться до Косого Переулка, было решено каминной сетью. Им все равно, перед тем как идти за покупками, необходимо зайти в Гринготс, чтобы взять деньги и заодно решить некоторые вопросы. Хотя если быть точным, им было необходимо решить несколько весьма важных вопросов с управляющим банка, а золото было лишь предлогом для соглядатаев, если таковые имеются.
Путешествие через камин и путь к кабинету управляющего английским отделением Гринготса для Гарри прошел как в тумане. Гриффиндорец все никак не мог успокоиться после того, что ему сказал Алекс. Он честно пытался представить себе «неформала магического мира», но не смог. Единственными знакомыми ему боевыми магами были Эдвин и Джил, которые у него никак ассоциировались с драными, не слишком чистыми джинсами, облезлыми кожаными куртками и не чищеными старыми ботинками. Других неформалов Поттер не видел, потому, как их маленький городок был настолько тихим и до скрежета зубов добропорядочным, что они там не водились. В себя его привела Блейз, наступив ему на ногу и заставив слушать то, о чем разговаривают леди Аделаида и Джиллиан и мистер Нейгхас управляющий банком. Как оказалось, юноша пропустил не многое – всего лишь полагающиеся по этикету разговоры о природе и погоде.
- Принц Мировиннэ, - наконец перешел к сути дела гоблин, - ваше присутствие говорит о том, что лорд Поттер сумел вернуть свой род в орден. Связано ли это как-то с тем заданием, что выполняет леди де Виль для Совета Бессмертных?
Принц? Серьезно? Гарри недоуменно посмотрел на Блейз, ожидая от неё пояснений, на что девушка лишь наклонилась к нему и едва слышно прошептала «Не сейчас и не здесь».
- Я не хотел бы, чтоб вы называли меня принцем, вождь Нейгхас, - самым непринужденным тоном попросил рыцарь, но гриффиндорец, за свое почти двух месячное знакомство успевший неплохо изучить его характер мог бы кровью поклясться, что его наставник раздражен. Интересно чем?
- Прошу прощения, - поспешил исправить свою оплошность гоблин, - тем не менее, не могли бы вы ответить на мой вопрос?
- Да, вы правильно поняли, - подтвердил догадки управляющего банком Джиллиан. – Неужели леди де Виль уже поставила вас в известность?
- Успела, - проскрипел Нейгхас, - она вместе со своим учеником покинула этот кабинет буквально за десять минут до вашего прихода.
- Со своим учеником? – весело поглядывая на резко помрачневшего после слов гоблина Мировиннэ, спросила леди Забини. Гарри с некоторым изумлением наблюдал за ними… и ничего не понимал, впрочем, управляющий, судя по всему, тоже. С одной стороны тетя Аделаида вроде бы просто поддержала разговор, но тогда почему в её голосе юноше чувствуется легкая насмешка? И почему наличие у их с Блейз будущей преподавательницы ученика вызывает такое недовольство у его, Гарри, наставника?
- Да, с весьма достойным юношей из знатного рода. Но давайте же перейдем к сути дела…
Пока Аделаида, как его опекун и Джиллиан, как его наставник обсуждали с управляющим английского отделения Гринготса состояние финансов Поттеров, Гарри вместе с Блейз перебрался на стоящий рядом со столом диванчик, потеснив при этом Алекса. Возможно, кому-то может показаться странным, что он не хочет вникать в состояние своих дел, но Мерлин, ему всего пятнадцать лет! И пока у него есть опекун, которая прекрасно может позаботиться о правильном использовании его средств, юноша даже и не будет пытаться этого делать. У него нет ни знаний ни опыта для того чтобы самостоятельно вести дела рода Поттеров, так зачем пытаться?
- Мне может кто-нибудь пояснить, почему наш бравый наставник так огорчен наличием у Шарлотты ученика? – спросил он у своих родичей, когда они все пусть и с трудом уместились на диванчике.
- О, - картинно закатила глаза девушка, - история из разряда нет повести печальнее на свете…
- … чем повесть о Ромео и Джульетте? – решив блеснуть знаниями, закончил за Блейз гриффиндорец. Хотя если быть честным, блистать там было особо нечем, вернее совсем не чем – из всего творчества великого драматурга юноша помнил только это, да еще и знаменитый гамлетовский вопрос, мучающий вот уже не один век суицидников.
- Не правильно, - отмахнулась от него слизеринка.
- На самом деле это звучит как «Нет повести печальнее на свете, чем повесть об оскорбленном мужском самолюбии Джиллиана Мировиннэ, которого отшила женщина к которой он пытался подкатить», - тихонько, чтоб не услышал сам объект их разговора, хмыкнул Алекс.
- Как мне рассказывала мать, это произошло лет тридцать назад, - перехватила эстафету Блейз, - с тех пор наш общий наставник при каждой встрече с де Виль пытается её очаровать, а она все так же его вежливо посылает. Не то чтобы он действительно испытывал к ней какие-то чувства, скорее для него это дело принципа, если ты понимаешь, о чем я.
- Ого, - только и смог, что пораженно выдохнуть Гарри. За почти два месяца пребывания в резиденции Безымянного Ордена, он уже успел узнать и эту сторону рыцаря. Дело в том, что они редко видели своего наставника за пределами восточной части особняка, отведенной семейству Забини с воспитанником. И если в их обществе Джиллиан еще как-то умудрялся приглушать впечатление от своей красоты, природного обаяния и обольстительности, то за его пределами, он этого не делал. Проще говоря, Мировиннэ спал почти со всем, что на него вешалось, а если не вешалось, то тут уже в ход шла тяжелая артиллерия и в итоге очередная неприступная твердыня падала к ногам рыцаря. – Ого, - еще раз повторил гриффиндорец и уже хотел восхищенно присвистнуть, но не успел – Алекс вовремя разгадал его порыв и отвесил ему подзатыльник.
- Ты что с дуба рухнул? – прошипел родич. - Свистеть в гоблинском банке, это же надо удумать!
- Но я же не успел, - попытался оправдаться искренне не понимающий что такого криминального в том, что он собирался свистеть в Гринготсе, гриффиндорец.
- И хвала Шеннаре, что не успел. Гоблины отрубают головы тем, кто свистит в их вотчинах. И вряд ли присутствие здесь Джила и матери их бы остановило.
- Но почему?
- У русских есть старое народное высказывание «Не свисти – денег не будет». И взялось оно не с потолка. Есть не менее древнее гоблинское предание, о том, как от союза прославленного воина их народа и человеческой женщины родился бесталанный в искусствах обращения с драгоценными металлами и каменьями ребенок. Единственным его даром оказалось умение свистеть, за что его и выгнали из родных пещер. А так как переданная ему от отца любовь к золоту никуда не делась, со временем он стал использовать свой свист для того, чтобы грабить и убивать людей, чтобы добывать его. Однажды этот плод больной любви гоблина и магглы убил маленького сына какого-то могущественного колдуна. В отместку тот хотел наложить на убийцу какое-то проклятие, но перестарался и вместо этого проклял весь народ гоблинов.
- Большего бреда я не слышал, - недоверчиво фыркнул Гарри.
- Я тоже так подумал, пока не прочитал магловские русские народные сказки и былины, - невозмутимо ответил старший Забини. – Представь себе, каково же было мое удивление, когда в одной из сказок нашел весьма интересного персонажа – Соловья-разбойника нападающего на путников и обладающего смертоносным свистом? А если учесть что жила эта птичка во времена Темных Веков, то вероятность того, что это не просто выдумки, а вполне реальный персонаж примерно процентов семьдесят.
- Да уж, - озадачено почесал затылок гриффиндорец, чувствуя себя несколько потерянным, впрочем, с ожившими сказками всегда так.