Глава 14

Гарри не помнил, как они добрались до платформы 9 и ¾, более того он даже не помнил как оказался в наглухо запертом всевозможными чарами и заклятиями купе вместе с Блейз. Не смотря на буквально насильно влитое в него сердобольной слизеринкой успокаивающее зелье, его все еще колотило. Он пытался читать книгу, что всунула ему в руки Забини, чтобы отвлечься, но ничего не помогало. Первое время кузина пыталась его тормошить, чтобы он рассказал ей, что случилось, но он просто не мог. То, что рассказал ему Мировиннэ, никак не хотело отпускать его.
Оказывается иногда, когда Совет Бессмертных не может действовать открыто, чтобы уничтожить того или иного темного мага, они ищут исполнителя на эту роль. Итак, де Виль по приказу Шеннары подготовила Дамблдора к битве с Темным Лордом и тот победил. За победу над Геллертом Гриндевальдом, директору была дарована способность видеть мир, так как его видит небесная владычица и вторая в Совете Бессмертных. Гарри не знал, как это, но если честно не горел особым желанием знать. Восемнадцать лет назад, когда нынешний Темный Лорд победно шествовал по охваченной паникой стране, шансов остановить его не было ни у кого из обычных магов. Даже у Дамблдора, на тот момент сильнейшего мага на островах не хватало сил, чтобы победить Волдеморта. На него как на главу Ордена Феникса и победителя Гриндевальда давили общественность, пресса, Министерство Магии… Люди ждали от него чуда, а он не мог им его дать. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним вставало решение. И однажды, после очередного нападения Пожирателей смерти на мирный маггловский городок, у старика просто сдали нервы. Ему так захотелось, чтобы все закончилось, что он решил слегка помочь провидению, повлияв на мир, воспользовавшись даром Истока. Несколько правильно принесённых жертв в нужном месте и вот уже пьяная прорицательница произносит своё самое первое Пророчество и его «совершенно случайно» подслушивает Снейп, и доносит куда следует – это называется принципом наименьшего зла. Альбус Дамблдор наивно думал, что за изменение картины мира заплатит лишь он один. А что значит его жизнь по сравнению с жизнями всего магического мира Англии? Да умрет маленький мальчик, захватив с собой Темного Лорда современности, но при этом все останутся живы. А Поттеры или Долгопупсы молоды, у них еще будут дети… Но все пошло не так, ибо Исток не терпит вмешательства в свои дела – младенец выжил, но погибли его родители, а Блэк оказался в Азкабане. Теперь высшие силы взымают плату. Не с директора, о нет, а с тех ради кого он так хотел прекратить эту войну. И возрождение Темного Лорда, и вторая война, что ждет их теперь – это все из-за его вмешательства в естественный ход вещей.
После всего, что он узнал, Гарри следовало бы ненавидеть Шеннару, решившую жестоко пошутить и Шарлотту, выполнившую её приказ. Следовало бы, но он не мог. Откуда им было знать, как Дамблдор воспользуется полученным даром? Так, что с них взятки гладки, а вот господин директор… Как отвратительно! Он будет смотреть в глаза человека, подставившего его родителей под липовое пророчество. Человеку повинному в их смерти и должен будет мило ему улыбаться, потому что он золотой мальчик Дамблдора. Правда, учитывая отношения между директором и Гриндевальдом в молодости, это звучит несколько двусмысленно.
Юноша отнял правую руку от книги, в которую ранее так вцепился и посмотрел тонкую вязь символов теперь украшающих тыльную сторону его ладони. Для непосвященных это всего лишь татуировка, а для членов ордена опознавательный знак, что теперь он один из них. У Блейз тоже есть такой, только девушка не говорит, на какой части тела он расположен. Это как лотерея. При произнесении клятвы, магия сама решает, где возникнет узор.
- Ты хоть немного успокоился? – осторожно спрашивает Блейз. – Может, расскажешь, зачем тебя хотел видеть Джиллиан?
- Немного, - резко выдохнул Гарри. – Он рассказывал мне о художествах Дамблдора.
- О, тогда добро пожаловать в реальность, - пожала плечами слизеринка, и юноша даже не мог на неё разозлиться. Она же ничего не знает! А он даже не может ей рассказать. Да и как? Как рассказать Блейз, что добрый дедушка, на которого он всегда смотрел восхищенными глазами, пусть и не своими руками, но убил его родителей, ради мифического всеобщего блага?
- У тебя еще осталось то зелье, что ты мне дала перед посвящением?
- Да, я как чувствовала, что оно тебе пригодится, - ободряюще улыбнулась ему Забини, бросая ему на колени маленький флакончик. Гарри отвинтил крышечку и в два глотка осушил его. По телу разлилось приятное тепло, а самое главное он, наконец, перестал дрожать.
В двери их купе отчаянно забарабанили.
- Не открывай, - заметив, что слизеринка потянулась за палочкой, попросил юноша.
- А если это твои друзья Грейнджер и Уизли? – недоверчиво спросила Блейз.
- Вот потому и не надо, - вздохнул гриффиндорец, которому сейчас больше всего на свете хотелось увидеть Рона и Гермиону. – Они слишком хорошо меня знают и сразу же поймут, что со мной что-то случилось. Придется объяснять.
- Разумно, - согласилась с ним Забини, - но ты меня не убедил, - с этими словами девушка взмахнула палочкой, отпирая дверь купе.
За дверью действительно стояли его лучшие друзья.
- Гарри! Ты представляешь, мы с Роном теперь старосты? – вместо приветствия воскликнула девушка и кинулась его обнимать.
- Гермиона, ты действительно думаешь, что это первое что ему хочется знать? – закатив глаза, поинтересовался Рон, когда у Гарри начал заканчиваться воздух в легких.
- Кхм, - изобразила кашель слизеринка, с любопытством наблюдающая за воссоединением друзей.
- Рон, Гермиона, позвольте вам представить мою кузину Блейз Забини, - вспомнил, наконец, о приличиях гриффиндорец.

…

Остаток пути Рон и Гермиона провели вместе с Гарри и его новоявленной родственницей. К их удивлению слизеринка оказалась вполне приличной девушкой. Слегка заносчивой, правда, но это было простительно учитывая на каком факультете она учится. Забини действительно воспринимала Гарри как родственника. И это радовало. После возрождения Волдеморта, Гарри нужна любая поддержка. По крайней мере, так считает Дамблдор и Гермиона была полностью с ним согласна. Рон все еще сомневался. Даже сейчас он подозрительно оглядывал друга, отмечая произошедшие с ним изменения. И они очень не нравились младшему из сыновей Уизли, ведь теперь его друга было ничем не отличить от чистокровных снобов из Слизерина. Тем не менее, Рон был готов смириться, если это как-то может помочь Гарри.
Куда больше гриффиндорских старост занимало другое – их друг был чем-то очень расстроен. И Забини явно что-то об этом знала. Знала и очень беспокоилась за Гарри. Это было видно по внимательным взглядам, что она периодически на него бросала, словно бы желая убедиться в том, что он держится. За годы тесной дружбы с Гарри Рон и Гермиона отлично научились понимать друг друга не то, что с полуслова, а с полувзгляда. Поэтому друзья не стали ничего спрашивать у Мальчика-Который-Выжил по поводу его настроения, а просто завели разговор на самую на их взгляд нейтральную тему. О новых старостах факультетов. Как оказалось ими стали их хорошие знакомые. На Равенкло это были Энтони Голдстайн и Парма Патил, а на Пуффендуе – Ханна Аббот и Эрни Макмиллан На Слизерине эти должности заняли Панси Паркинсон и Драко Малфой.
- Представляю, что устроил по этому поводу Малфёнок, - прокомментировала рассказ гриффиндорских старост Забини. – Наверняка стал еще более самовлюбленным и невыносимым, чем прежде. Хотя, куда уж более?
- Моя дорогая, Блейз, ты, наверное, забываешь старую добрую мудрость, - прежде чем его друзья успели возмутиться, вмешательству посторонней в их разговор, снисходительно усмехнулся Гарри. – Невыносимых людей нет – есть узкие двери. И кстати, почему «Малфёнок»?
- Да потому, что не дотягивает наш дракончик, до своего грозного папеньки, хотя очень стремится на него походить, - презрительно фыркнула слизеринка, чем тут же заработала себе дополнительные очки в глазах Рона и Гермионы.
- Я смотрю, он не пользуется у тебя особой любовью, - как можно более обтекаемо уточнила подруга Мальчика-Который-Выжил.
- Грейнджер, я тебя умоляю, - закатила глаза слизеринка. – Я надеюсь теперь, после возрождения их обожаемого господина, они сполна насладятся служением ему. Приличным людям житья от них нет, достали!
Гарри усмехнулся – Блейз поступила как истинная представительница своего факультета. Всего парой фраз показала, что терпеть не может Малфоя, с презрением относится к Волдеморту и что, таких как она, на Слизерине хватает. При этом девушка не назвала истинной причины своей неприязни к представителям белобрысого семейства.
Гриффиндорец не говорил кузине о том, что видел в своем странном сне. Более того, юноша даже Джиллиану не сказал о нем, хотя была такая возможность. Он хотел сам в этом разобраться.
- Мда, трудно тебе приходится, - посочувствовал Рон, проникшись каково это учиться на одном факультете со слизеринским хорьком.
- И не говори, Уизли, - вздохнула девушка.
- Ну-с, и каково это быть старостами? – шутливо спросил Гарри, чтобы заполнить возникшую паузу.
Гермиона не ответила. Девушка с головой погрузилась в книгу о боевых магах, которую он так и не смог начать читать.
- Странно, - ответил за обоих младший из сыновей Уизли, смущенно почесав затылок. – Я никогда и подумать не мог, что меня сделают старостой. Кого угодно, но только не меня. Я и староста? Это же абсурд!
- Не скажи, - включилась в разговор Блейз. – Назначая тебя старостой ваша МакГонагалл отлично знала, что делает.
- О чем ты? – настороженно спросила Гермиона, у которой Гарри попытался по-тихому забрать книгу. По-тихому не получилось. Пришлось как обычно, то есть с боем.
- Ни для кого не - секрет, что ты, Грейнджер, не только очень правильная девочка, но и ярая сторонница правил и дисциплины, - непринужденно поведала слизеринка. – В любом случае именно таковой видит тебя твоя декан. Она отлично понимает, дорвавшись до власти, ты и святого доведешь до истерики, рассказывая ему о его правах и обязанностях. Твои коллеги по львятнику буду терпеть тебя неделю, максимум две из-за авторитета Мальчика-Который-Выжил, а потом объявят бойкот, - покачала головой Блейз и прежде чем раздались возмущенные вопли Рона и Гарри в защиту подруги, продолжила. – С другой стороны ты, Уизли – редкостный лентяй, раздолбай и скажем прямо не гений. Пару дней ты будешь стараться и что-то выполнять из обязанностей старосты, но потом тебе это надоест, и ты с чистой совестью забьешь на это дело. А вот вместе, вы дадите прекрасную команду старост.
- Как это? – обиженный тем, что его пусть и мягко назвали глупым, недовольно спросил Рон.
- Вы будете сдерживать друг друга. Грейнджер будет пинать тебя, когда ты расслабишься, а ты не дашь ей окончательно впасть с занудство, - пояснила Забини.
- Как-то это слишком по-слизерински, - возмутился младший из сыновей Уизли.
- Но это будет работать, Уизли, - пожала плечами девушка. – Тебе, лучшему шахматисту потока, должно быть отлично известно, что тактика - вещь очень гибкая.
В ответ рыжий гриффиндорец пробурчал нечто неразборчивое.
- А ведь правда, - немного поразмыслив, согласилась Гермиона. – Только говоря о нас такие вещи, ты несколько утрируешь.
- Я говорила лишь то, что видела со стороны, - развела руками Блейз, явно не собираясь рассыпаться в извинениях.
- А как отреагировал Малфой на ваше назначение старостами? Наверняка его слизеринское высочество было в гневе, - поспешил сгладить углы Гарри, переведя разговор в другое русло.
- Никак, его не было в поезде, - ответила гриффиндорка и, воспользовавшись тем, что её друг отвлекся, стащила у него так заинтересовавшую её книгу.
- Как это не было? – обменявшись обеспокоенными взглядами с кузиной, озадаченно спросил юноша.
- Как нам сказала Паркинсон на собрании старост, хорек еще с утра прислал ей сову с письмом, что задержится, - весьма удачно пародируя визгливый голос новой старосты Слизерина, ответил Рон.
Ответом ему был слегка истеричный смех лучшего друга и хихиканье слизеринки. Гермиона как обычно все проигнорировала. Девушка была полностью погружена в то, что было на страницах книги о боевых магах.








Вновь сидеть за преподавательским столом было несколько необычно для Шеннары.
Хогвартс сильно изменился за последние сто пятьдесят лет. Вроде бы те же стены, те же гобелены, те же картины и призраки, приветствующие её, но вместе с тем что-то изменилось. Другие люди? Возможно. Другая атмосфера? Может быть. Она еще не разобралась.
Когда рассаживались за столом преподавателей, по старой, выработанной веками привычке Шеннара села между Локи и Кащеем, чтобы не дать тем начать выяснять отношения между собой. Правда, это не сильно помогало, Повелители Воды и Пламени все равно умудрились устроить очередную словесную перепалку.

…

Минерва МакГонагалл вот уже пятнадцать минут наблюдала за профессорами Лайонелом Каллизеном и Леонидом Бессмертниковым. Эти двое напоминали знакомых много лет гриффиндорца и слизеринца, терпящих присутствие другого из-за общего друга. Они умудрялись осыпать друг друга насмешками даже через голову медленно, но верно раздражающейся Шарлотты де Виль. Судя по всему, именно она и была тем другом ради которого эти двое еще могли сдерживаться. Декан Гриффиндора усмехнулась про себя – как ей это знакомо! Они могут сколько угодно ругаться, подпускать шпильки, осыпать колкостями, но случись что, они первыми доверят свои жизни друг другу.
МакГонагалл прислушалась к перепалке магов, надеясь хоть что-нибудь узнать о новых преподавателях Истории Магии и Фехтования, что-нибудь помимо написанного в их личных делах:
- Скажи, тебя в детстве ниоткуда не роняли? Скажем, с самой высокой башни твоего замка? – с явным намеком поинтересовался обычно мило всем улыбающийся блондин в ответ на какое-то оскорбление Бессмертного.
- Что-то не припомню, - безмятежно отмахнулся от него русский. – А что, хочешь восполнить мой пробел в получении столь полезного опыта?
- Было бы неплохо, - мечтательно протянул Лайонел под едва слышный скрип зубов пытающейся держать себя под контролем Шарлотты.
- Мальчики, мальчики, - укоризненно посмотрел на бессмертных Дамблдор, отчего «мальчиков» явственно перекосило, но ругаться они перестали.
- Детский сад, сосательная группа, - возведя глаза к зачарованному потолку, прокомментировала поведение бессмертных Яга. На что де Виль, оторвавшись от созерцания зачарованного потолка, многозначительно хмыкнула. Она сосредоточенно пересчитывала на нем звезды чтобы не отвесить по подзатыльнику спорящим Повелителям Стихий.
- Альбус, как скоро прибудут ученики? – бессмертная поспешила отвлечь внимание директора от своих друзей, временами слишком расходящихся во мнениях.
Дамблдор порылся в карманах мантии, извлек свои знаменитые часы, внимательно на них посмотрел и только после этого безмятежно протянул:
- Ровно через пятнадцать минут, моя дорогая.
Услышав это, профессор трансфигурации извинилась перед коллегами и покинула своё место, отправившись встречать будущих первокурсников. В дверях она столкнулась со спешащим занять свой стул Снейпом. Узрев неподражаемого профессора зельеварения в развевающейся мантии позитивного черного цвета, быстрым шагом приближающегося к столу преподавателей, Кащей наклонился к уху Шеннары и тихонько пропел на русском:
- Вот он я, готический твой принц.
Переведя взгляд на декана Слизерина, как раз присаживающегося рядом с МакГонагалл, женщина тихонько хихикнула, оценив цитату. Северус со своей весьма колоритной внешностью и любовью к черному цвету действительно напоминал типичного представителя этой субкультуры. Локи сначала посмотрел на Снейпа, потом на них, как на идиотов, но комментировать не стал – бывший бог коварства не только великолепно знал русский язык, но и обладал отличным слухом. Вот только он не понимал и не хотел понимать в каком месте этот не мытый и не чесаный мужик с серо-желтоватым лицом, принц. Следом за деканом Слизерина в зал зашло нечто. Это нечто было пухлой и приземистой женщиной с неприятным лицом, короткими тщательно завитыми мышино-каштановыми волосами. Она была обряжена в мантию отвратительного розового цвета с одетой поверх неё пушистой вязаной кофтой в тон. Волосы она повязала ужасающей ярко-розовой лентой. Вблизи эта дамочка напоминала жабу, затянутую в поросячьего цвета тряпки.
- Какая гадость! – прошептала Шеннара на ухо Кащею. Тот ободряюще сжал её руку.
- Коллеги, я рад вам представить нового профессора по Защите от темных сил – Долорес Джейн Амбридж, - встав, чтобы поприветствовать вошедшую, зычным голосом проговорил Дамблдор. Де Виль невнятно пробормотала в ответ нечто короткое, но очень емкое и вернулась к подсчету звезд на заколдованном потолке. А с преподавательского стола прозвучало несколько вялых хлопков от Флитвика и Синистры.
- Кошмар, и ЭТО будет преподавать Защиту? Меня сейчас стошнит. Я не хочу её видеть, нет я не смогу видеть этот розовый кошмар каждый день! - возмущенно прошипела синеглазая бессмертная на ухо Локи. На что блондин с темно-зелёными, почти черными глазами философски заметил:
- А куда ты бедненькая денешься? Из закупоренной-то банки?
- Кажется, Альбус что-то говорил о том, что эта должность проклята, - явно намекая на несчастный случай на рабочем месте, как бы, между прочим, тихо сказала Шеннара.
- Ты неисправима. Но я с удовольствием посмотрю как вы, две кобры, будете кушать друг друга, - хмыкнул обладающий не менее превосходным слухом, чем его недруг, Кащей. И тут же добавил: - Какой я коварный оказывается! Сам себе удивляюсь.
- Ты же у нас вселенское зло, так, что это диаг… в смысле судьба, - просветила его Повелительница Воздуха, перейдя на русский.
Кащей хотел было что-то сказать по этому поводу, но в Большом Зале появились первые ученики. Дискуссию пришлось отложить.








В Большом зале школьники рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Вверху простирался потолок, неотличимый от звездного неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживленно переговаривались. Тем разговоров у них было много: летние каникулы, новые мантии, стрижки, косметика, летние публикации в газетах и новые преподаватели. Гарри заметил, что, когда он идет мимо, некоторые наклоняются друг к другу и перешептываются. Он стиснул зубы и постарался вести себя так же, как и во время дисциплинарного слушания. Он ничего чего не замечает, и ему ни до чего нет дела, но он польщен тем, что все обсуждают его совсем нескромную персону.
Едва они дошли до стола Гриффиндора, как Джинни позвали друзья-четверокурсники, и она села с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл нашли себе четыре места подряд ближе к середине стола. И Джинни, и Невилла гриффиндорская троица встретила когда садились в кареты.
По одну сторону от них в воздухе висел Почти Безголовый Ник – факультетский призрак Гриффиндора, по другую сели Парвати Патил и Лаванда Браун, которые поздоровались с Гарри как-то нарочито беззаботно и дружелюбно, не оставив у него сомнений в том, что перестали перемывать ему косточки лишь мгновение назад. Девушки явно не знали как себя с ним держать, но принимая во внимание его новый статус в магическом мире, старались вести себя по-дружески. Впрочем, у Гарри на уме были более важные вещи: через головы учеников он смотрел на преподавательский стол, который шел вдоль перпендикулярной ему стены зала. Юноша пытался найти взглядом знаменитую Шарлотту де Виль, о которой он так много слышал в последнее время. По крайней мере это лучше, чем смотреть на Дамблдора, сидевшего в центре длинного стола в своем золоченом кресле с высокой спинкой. На нем были темно-фиолетовая мантия с серебристыми звездами и такая же шляпа. Дамблдор склонил голову к сидевшей рядом женщине, которая что-то говорила ему на ухо. Вот она чуть повернула голову, чтобы отпить, из кубка, и Гарри, к своему ужасу узнал её – Долорес Амбридж, доверенное лицо Фаджа.
Распределение прошло для него как в тумане. Он автоматически хлопал, когда кто-то из новеньких попадал в Гриффиндор, и едва не пропустил момент, когда Дамблдор поднялся со своего трона, чтобы поприветствовать учеников и объявить начало праздничного пира. Рассказ Джиллиана, синие глаза Шарлотты де Виль, помощница Министра – этого было достаточно, чтобы выбить почву у него из-под ног. Очнулся Гарри от дружеского тычка под ребра, спасибо Рону за очередной синяк, и вопроса:
- Эй, друг, ты чего?
- Прости, лето никак не отпускает, - слабо улыбнулся зеленоглазый юноша, накладывая в тарелку бифштекс и запеканку с почками. Младший из сыновей Уизли внимательно на него посмотрел, но ничего говорить не стал, его внимание было отдано котлетам. – Малфой не появился? – решил сменить тему гриффиндорец.
- Нет, - совсем как МакГонагалл поджала губы Гермиона, с раздражением разглядывая толкающую какую-то речь Паркинсон за слизеринским столом. Или ему кажется, или с каждым годом его подруга все больше и больше становится похожа на их декана?
Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. Гарри между тем ощущал приятную сонливость. Где-то наверху его ждала кровать с четырьмя столбиками, чудесно мягкая, теплая... Можно будет лечь в неё и наконец-то выспаться. За последние два дня он так устал, что даже сильное потрясение, вызванное откровениями Мировиннэ, не сможет ему в этом помешать. Рон опять ткнул его под ребра. Как раз вовремя – Дамблдор собрался представлять преподавателей:
- Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, - начал седовласый маг. - Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили, - при этих директора словах некоторые особо неугомонные гриффиндорцы обменялись понимающими ухмылками. - Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. Так же у нас есть изменения в преподавательском составе. Как вы знаете, летом был введён новый закон об образовании. Благодаря этому в Хогвартсе были добавлены новые предметы, а некоторые учителя нас покинули. Прошу вас поприветствовать нового преподавателя по Истории Магии, профессора Лайонела Каллизена! - сидящий между синеглазой Шарлоттой и Синистрой невысокий худощавый мужчина приподнялся, чтобы показаться своим будущим ученикам.
В свете тысяч плавающих в воздухе свечей его волосы цвета спелой пшеницы казались расплавленным золотом. А в серо-зелёных глазах, отплясывали джигу веселые бесята. И что-то Гарри подсказывало, что с этим преподавателем они точно не соскучатся. Впрочем как и с профессором Леонидом Бессмертниковым. Со стороны факультетских столов раздалось несколько осторожных хлопков, и юноша, немного погодя, присоединился к приветствию. Однокурсники удивленно посмотрели на него, но все же решили поддержать нового историка. Равенкло и Пуффендуй, немного подумав, последовали за Гриффиндором. И только слизеринцы хранили гордое молчание. Великий реформатор Люциус Малфой с некоторых пор был не в чести среди своих коллег Пожирателей и, соответственно, у их детей.
К удивлению Гарри, присутствующие в Большом Зале преподаватели, были не в полном составе. Место между профессором Леонидом Бессмертниковым и мадам Хуч было свободно. Как пояснил Дамблдор преподаватель Ухода За Магическими Существами, Змей Горыныч, не успел разобраться со всеми своими делами на родине и должен будет прибыть прямо на свой первый урок.
- В этом году, после проверки комиссии Министерства магии, было решено добавить больше практики в Защиту от темных искусств, - заговорщицки блестя глазами, неспешно начал рассказывать Дамблдор. - И этот предмет – дуэлинг, включающий в себя обучение боевой магии, - после его слов в Большом Зале раздался изумленный гул. Ученики с изумлением смотрели на последнюю не представленную директором преподавательницу. Неужели это она будет учить их сражаться? – С гордостью представляю вам гостью из-за границы – профессора Шарлотту де Виль!
Синеглазая чародейка встала и величаво кивнула детям с интересом, рассматривающим её яркую внешность и необычный наряд, являющий собой потрясающую смесь готического и делового стилей. После чего неспешно села на место. В этот раз аплодировали поактивнее, наверное, за счет Блейз и еще нескольких слизеринцев, чьих имен Гарри не знал.
- Я также с удовольствием представляю вам профессора Долорес Амбридж, нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств, - тоном профессионального конферансье представил последнюю преподавательницу Дамблдор.
Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты, во время которых Гарри, Рон и Гермиона обменялись взглядами, выражавшими легкую панику: и этот розовый ужас будет преподавать им ЗОТИ? Куда катится мир?
А меж тем директор продолжал:
- Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить...
Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь.
Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть свое изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрепанными волосами, губы профессора Макгонагалл стали тоньше, чем Гарри когда-либо у нее видел. А профессор де Виль послала директору одновременно осуждающий и предупреждающий взгляд, как бы говоривший: «Уйми её или я это сделаю сама!» Ни разу еще новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе.
- Благодарю вас, директор, за добрые слова приветствия — жеманно улыбаясь, начала Амбридж с придыханием, высоким девичьим голоском.
Гарри почувствовал сильнейший прилив отвращения. В этой женщине его раздражало все: от глупого голоска до отвратительно-безвкусной пушистой розовой кофточки. Да только за то, что де Виль смотрела на неё с нескрываемым отвращением, Гарри был готов вторым стать в очереди за автографом синеглазой бессмертной. Первое место он уступит Блейз.
Амбридж еще раз противно откашлялась и продолжала:
- Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!
Гарри оглядел зал, но упоминаемых счастливых лиц что-то не нашел. Только раздраженные. Кого угодно покоробит, что к ним обращаются как к пятилетним детишкам на детском утреннике.
- Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!
Студенты Хогвартса начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех, а некоторые желание непристойно выругаться. Впрочем, менее терпеливые не сдерживались. То тут, то там раздавались слова, которых ранее в лексиконе Гарри еще не было. Но теперь обязательно будут. Похоже, хорошими друзьями с Амбридж никто становиться не хотел.
- Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придется позаимствовать у нее кофточку, шепнула Парвати Лаванде, и обе они беззвучно захихикали. За что удостоились раздраженного взгляда от Гермионы и просьбы заткнуться от неё же.
Профессор Амбридж снова издала кряхтенье, но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто заученными наизусть.
- Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания, - тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор МакГонагалл так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Гарри явственно увидел, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Стебль. Де Виль как-то слишком уж задумчиво крутила в руках столовый нож, а Бессмертников и Каллизен, казалось, совершенно не понимают в чем дело. Амбридж между тем в очередной раз покряхтела и заговорила дальше:
- Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством... – вдохновенное новой преподавательницы Защиты от темных искусств было прервано распахнувшимися дверями в Большой Зал.
Первым вошел опоздавший слизеринец. Малфой сильно изменился с тех пор, как Гарри его видел в последний раз. Нет, вы не подумайте, хорек не воспылал пламенной любовью к маггловской моде и не сотворил со своей внешностью что-нибудь совсем уж радикальное. Он просто слегка повзрослел, сменил прическу и цветовую гамму одежды под школьной мантией. Черный и синий – цвета семьи де Виль. Но это понятно, он же теперь её ученик. Для полноты картины не хватает только герба на мантии, хотя это дело наживное.
Следом за ним в Большой Зал вошли восемь женщин, при виде которых некоторые парни не смогли удержаться от восторженного присвиста, у некоторых и вовсе отвисли челюсти. Все они были как на подбор фигуристыми красотками в одежде напоминающей стилизированые комбинезоны для гонщиков. Странная процессия прошла мимо столов четырех факультетов и замерла перед столом преподавателей. Малфой опустился на одно колено и, положив правую руку на бедро, а левой кулаком упершись в пол, склонился в поклоне, будто не смея поднять глаза на сидящих за столом. Следом за ним ту же позу приняли и его сопровождающие.
- Прошу простить мое опоздание, миледи, - ровным голосом произнёс слизеринец.