Глава 3

Эдвин провел Гарри через портретную галерею выдающихся членов ордена, среди которых попадались весьма известные ученые, видные политические деятели, а кое-где мелькали и главы аристократических домов Европы, открыл дверь в свой кабинет и жестом, пригласил гриффиндорца следовать за ним. Первое, что бросилась в глаза, едва он зашел в обитель главы ордена – башенный щит, висевший над камином. Синее поле, затянутое серебристой паутиной, посредине которого расположился воткнутый в груду черепов меч, на котором сидел ворон. Перья птицы стояли торчком, крылья раскрыты, а клюв распахнут в беззвучном карканье. «Portendere Mortem»* - гласил изображенный внизу щита девиз.
Ван Калэми усадил гостя в кресло для посетителей, а сам сел за настоящий антикварный монстр из красного дерева, инкрустированный слоновой костью и серебром. Рабочий стол главы ордена был единственным светлым пятном в кабинете на фоне выполненных в одном стиле и одной цветовой гамме драпировок на стенах, штор, кресел и журнального столика.
- Мистер Поттер, скажите, вы знаете, чем отличается чистокровный маг от магглорожденого? – немного помолчав, спросил вампир.
- Наверное, тем, что у чистокровных магов родословная длиннее? - недоуменно пожал плечами юноша.
- Кровь имеет особое значение, - начал излагать Эдвин. - Она несет в себе силу и память поколений, которые передаются потомкам наравне с родовыми артефактами, книгами и сейфами с деньгами, если таковые имеются. Так же вместе со всем этим добром передаются и некоторые семейные особенности.
- Особенности? – недоуменно переспросил Гарри.
- Родовая предрасположенность к определенным видам магии, мистер Поттер, - пояснил кровосос, но заметив полное непонимание на лице своего собеседника, продолжил. – Из вашего рода, например, всегда выходили только боевые чародеи и мастера трансфигурации, а семья мистера Блэка славилась астрологами и астрономами.
- А какое это имеет отношение к чистоте крови? – попытался вернуть разговор в нужное русло Мальчик-Который-Выжил.
- Самое прямое, - тонко улыбнулся Ван Калэми. – В средние века, юноша, родовые магические таланты, были визитной карточкой той или иной семьи. Стремясь сохранить и приумножить магическую силу, чистокровные чародеи заключали браки только между представителями одной и той же специализации. В то время, Англия занимала не последнее место в рейтинге европейских стран, поэтому проблем с поиском вторых половинок не было. Однако вся эта идиллия продлилась примерно до начала пятнадцатого века. Английский магический мир постепенно наполнялся магглокровками, воспитанными в страхе католической и протестантской церквей. С их подачи были запрещены многие разделы магии, объявленные темными искусствами, из-за этого были уничтожены ценнейшие фолианты и артефакты. Были изданы жестокие законы для магических рас, хоть чем-то отличающихся от человека. По мнению этих невеж, если ты боишься солнечного света и питаешься человеческой кровью, то ты темная и опасная тварь, подлежащая немедленному уничтожению. Если ты раз в месяц покрываешься шерстью и воешь на луну, то ты… ну вы сами понимаете. И ведь никого не интересовало, что вампирам не нужно никого убивать, чтобы получить кровь, а ликантропия отлично лечится с помощью всего одного зелья, объявленного темным. Нововведения Министерства магии привели к многочисленным восстаниям и разгулу преступности в стране. Это и неудачная внешняя политика тогдашнего министра привела к тому, что практически все европейские страны разорвали контакты с Англией. Чистокровным семействам пришлось выкручиваться, породняясь с родственниками, что постепенно привело к вырождению магических родов.
- И все-таки, какое это имеет отношение к отвратительному отношению к семье Уизли? – гнул свое Гарри. Причины и последствия действий министерства, приведших к деградации магического мира, его не особо волновали.
- О, все дело в одном разделе магии, ныне почти забытом в Англии. Я говорю о магии крови, - загадочно усмехнулся Эдвин, но заметив, как скривилось лицо его собеседника, добавил. - Да, не самое аппетитное для смертных название, но, тем не менее, это весьма полезный раздел. Кровь имеет большую силу, именно поэтому раньше, если вам было необходимо заставить мага сдержать клятву, вы требовали у него поклясться именно на крови. И чистокровные чародеи всегда держали свое слово, потому что, давая его, они делают залогом выполнения клятв не только свою магическую силу, но и память своего рода, его семейные особенности. За исполнением следит сама магия, и именно она решает, нарушил колдун клятву или нет. Но в любом случае нарушившего её, ожидает самая страшная кара.
- Кара?! – пораженно вскрикнул гриффиндорец.
- Да, мистер Поттер, - кивнул вампир. - Чистокровный маг, специально или по глупости нарушивший клятву на крови лишает памяти предков и родовой магии всю свою семью и всех, кто через кровь связан с ним. А поскольку в английском магическом мире все друг другу родственники, вы представляете, какие это последствия? Чистокровный род, ставший предателями крови, лишается всего. Вы должны знать, мистер Поттер, что некогда семья вашего друга очень подло поступили с семьей вашего недруга.
- И что? Семья Рона не несет ответственности за то, что их предки когда-то плохо поступили с Малфоями? – запальчиво возмутился Мальчик-Который-Выжил.
- Ошибаетесь, - неожиданно резко произнес Эдвин, - ошибаетесь, юноша, - с нажимом повторил он. – В магическом мире действует преемственность поколений. Это значит, если ошибся отец, его ошибки тяжким грузом ложатся на его детей. Долг родителей переходит на его потомков. Подлость отца - подлость сына и далее по тексту. Вы, например, на своей шкуре убедились в преемственности поколений, когда проделки вашего отца бумерангом ударили по вам. Когда профессор Северус Снейп говорил вам, что ваш отец был наглым самоуверенным болваном, для которого не существовало авторитетов, он был прав. Джеймс Поттер и его компания дружков в бытность свою студентами Хогвартса держали в страхе всю школу. И не исключили их из неё только потому, что ваш дед входил в Попечительский совет и семья вашего крестного и поныне остается одной из богатейших в Англии, а не потому, что ваши отцы, биологический и крестный были милыми мальчиками с обаятельной улыбкой, от которой таял женский коллектив преподавателей и Дамблдор. Но мы несколько отвлеклись от темы, юноша, предательство клятвы на крови наказывается самой судьбой, клятвопреступник из поколения в поколение платит за него. Род лишается того, что ценил больше всего. А теперь, внимание, вопрос: что тогда так ценила семья Уизли, если они сейчас так бедны?
- Неужели вы хотите сказать… Нет, я не верю вам… – глухо проговорил юный волшебник. У Гарри в голове не укладывалось все, что ему рассказал Ван Калэми.
- А зря, мистер Поттер, - припечатал Эдвин, открывая один из ящиков своего письменного стола. – Теперь поговорим о том, что действительно важно. Проведя месяц у своих маггловских родственников, вы вряд ли получали магическую прессу и подробные отчеты о происходящем от ваших друзей и крестного. Поэтому, ознакомьтесь сейчас, - с этими словами Эдвин извлек из стола целую пачку «Ежедневного пророка» и положил её перед Мальчиком-Который-Выжил, и тот все еще пребывающий под впечатлением от речи главы ордена, молча развернул первую газету и углубился в чтение.
Гарри пребывал в полном шоке. Нет, он всегда знал, что все, о чем пишут в газетах — абсолютная правда, за исключением тех редких происшествий, которые ему доводилось наблюдать лично. Но то, что творила Рита Скиттер со своим Прытко пишущим пером выходило за все рамки! После прочтения одной такой статьи юноша чувствовал себя облитым помоями, а судя по стопке на столе Эдвина их там еще много.
- Если вам интересно, молодой человек, все эти статьи были оплачены Министерством магии, - прокомментировал прочитанное Ван Калэми. – Однако есть еще кое-что, о чем вы должны знать. В ту ночь, когда вы в спешке покинули дом ваших родственников, Альбус Дамблдор сумел добиться чтобы Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, отменил ваше исключение из Хогвартса и немедленное уничтожение волшебной палочки на слушание в Министерстве магии, которое состоится двенадцатого августа этого года, то есть через двадцать дней. Теперь поговорим непосредственно о вас, мистер Поттер. Так как семейство Забини является вашими единственными ближайшими родственниками в ордене, то наши юристы позаботятся о том, чтобы им передали опеку над вами до вашего совершеннолетия. Вашим наставником и куратором станет Джиллиан Мировиннэ – один из самых перспективных боевых магов нашей организации. Некоторое время вы будите заниматься с ним индивидуально, потому что начинать обучение придется с самых основ, как магглорожденому.
- Но, мистер Ван Калэми, зачем мне основы, если я уже четыре года как знаком с магическим миром? – недоумению Гарри не было предела.
- Юноша, не льстите себе, вы практически ничего не знаете о магическом мире и винить вам здесь кроме вашего правительства некого. Во всех нормальных магических странах, при обнаружении среди магглов волшебника, с ним или с ней сначала проводят беседу психолог с представителем Министерства магии, после чего детишкам и их близким требуется пройти спецкурс по ознакомлению с миром магии: его структурой, историей и законами. А что происходит в Англии? Новоиспеченному волшебнику приходит письмо из школы магии, а потом семью навещает профессор из Хогвартса, показывает им Косой переулок и… все! Одиннадцатилетние детишки отправляются в школу магии и чародейства, где им в течение семи лет запудривают голову балаганными фокусами, не имеющими ни малейшего отношения к настоящей магии! И после этого вы смете утверждать, будто бы знаете магический мир?
Вы помните себя в одиннадцать лет, мистер Поттер? Скажите мне, сколько магглорожденых потрудились узнать историю магического мира? Его законы, традиции? Правильно, ни сколько. И после этого вы имеете наглость возмущаться, когда чистокровные волшебники в надцатом поколении, утверждают, что грязнокровки не имеют права на магию.
- Это не правда! Хогвартс – лучшая школа в Европе! – как всегда пропустив то, что до него хотели донести мимо ушей, возмутился гриффиндорец.
- Кто вам сказал подобную чушь? У вас устаревшие данные, молодой человек. Лучшей школой в Европе вот уже почти семьсот лет является маленькая румынская школа всего на триста учащихся. Второе место делят болгарский Думстранг и русский Чароплет, а третье занимает французский Шармбатон. До того, как место директора занял Альбус Дамблдор, ваша школа была на двенадцатом месте и за сорок лет его руководства, Хогвартс опустился до двадцатого.
Вот вам информация к размышлению, мистер Поттер: из всех преподавателей школы, только Минерва Макгонагалл и Филиус Флитвик имеют достаточную квалификацию и необходимое образование для того, чтобы преподавать детям. И хотя в школе волшебства и чародейства принято называть профессорами всех преподавателей, юридически звание профессоров имеют только деканы Гриффиндора и Равенкло. На следующей ступени стоят Северус Снейп и Альбус Дамблдор, они имеют звания Мастера Зелий и Мастера Трансфигурации, что, как и в случае с МакГонагалл и Флитвиком, дает им достаточно знаний своих предметов, но по закону они не имеют права преподавать, не имея диплома о педагогическом образовании.
- Но почему так? – ужаснулся Гарри, отлично понимающий справедливость слов главы ордена.
- Все вопросы к Министерству Магии, - пожал плечами Ван Калэми.
Гарри рассеяно блуждал взглядом по стенам кабинета главы ордена. Разглядывая синие шпалеры с распускающимися по ним серебристыми цветами, гриффиндорец случайно зацепился взглядом за стоящие на каминной полке часы. Оказывается, они с вампиром проговорили целых два часа! Эдвин столько всего вывалил на него, что ему, наверное, понадобится целая неделя, чтобы осмыслить все это. Юноша пребывал в смятении. То, что ему рассказал вампир, почти кардинально различалось с тем, что он знал о магическом мире, а знал он, как теперь выяснилось, не многое. Конечно, вампир многое не договаривал ему, а многое и утрировал, но, тем не менее, после этого разговора кое-что стало понятным.
- Думаю на этом наш разговор можно считать законченным, мистер Поттер, - тонко улыбнулся кровосос, от которого не укрылись подсчеты Мальчика-Который-Выжил. – Сейчас за вами придет ваш наставник, в дальнейшем по всем вопросам обращайтесь к нему.






Он, наверное, просто чего-то в этой жизни не понимает, решил для себя Драко, глядя на то, во что превратилось поместье французской ветви Малфоев. Всю прошлую неделю дядя Аделард вел с кем-то активную переписку, о чем-то договариваясь, а сегодня с самого утра начался полный кавардак.
Сидя с интересной книгой по чарам в гостиной, слизеринец с изумлением наблюдал за носящейся по поместью с толпой домовиков тетей Лукрецией, хорошо поставленным голосом отдающей им последние указания. И её не волновало, что исправлять уже нечего, и так все идеально. Дядюшка заперся в своем кабинете с прибывшими вчера какими-то странными личностями. Где были и что творили его дражайшие троюродные брат и сестра, Драко не знал. Он вообще теперь очень мало знал о них. А ведь в детстве они были не разлей вода и даже разница в два года не мешала дружбе троих отпрысков семейств Малфой. Но после того как Лизу и Мишеля зачислили в Шармбатон, они больше не виделись. Разве что обменивались подарками на праздники и редкими письмами раз в месяц. У них была своя жизнь, а у него своя.
Этим летом по настоянию отца он отправился к родственникам во Францию. Что бы там не утверждало Министерство магии и лично Фадж, а Темный Лорд действительно возродился в конце Турнира Трех Волшебников и теперь активно вербует сторонников. И если ко всякой швали из Лютного переулка он относился довольно лояльно, суля им всяческие блага, то к аристократам у него было совсем иное отношение. С ними эта красноглазая рептилия обращалась по принципу: хочешь – вперед, за меткой, а не хочешь – Авада Кедавра в грудь обеспечит тебе место в семейном склепе. Либо ты с ними, либо тебя нет.
Сразу же после возвращения с кладбища, с которого так неудачно для Темного Лорда сбежал Поттер, отец закрыл поместье для всех кроме членов семьи и Северуса. А после провалившейся попытки устранения семьи Забини, он как с ума сошел: переписал завещание, по которому в случае его гибели опека над сыном возьмет дядя Аделард, перевел большинство активов во французское отделение Гринготса, отправил мать к родственникам со стороны её матери, а Драко – к своим.
- Драко, а ты почему здесь сидишь? – недоуменно воскликнула незаметно подошедшая к нему Луиза. Слизеринец оторвался от книги и посмотрел на сестру – голубоглазую блондинку семнадцати лет.
- А что ты прикажешь мне делать, Лу? Похоже, я единственный нормальный человек в творящемся здесь дурдоме, – выказал свое возмущение блондин. – Что вообще происходит?
- Ты что, не знаешь? – недоверчиво спросила Луиза. - К нам приезжает преподаватель отца и матери по боевой магии! Она четыре года провела за границей и теперь возвращается на родину.
- Она? – с некоторым оттенком брезгливости переспросил Драко. Юный Малфой, воспитанный в лучших традициях патриархальной Англии, заранее не воспринимал женщину в качестве достойного преподавателя.
- «Она» - это баронесса Шарлотта де Виль, и «она» входит в десятку лучших боевых магов Европы, - саркастично сообщила девушка, но заметив ничего не понимающий взгляд брата, тяжело вздохнула и закатила глаза. - О боги, вы в своей Англии, хоть чем-то кроме квиддича и третьесортных певичек, которые сегодня в фаворе, а на завтра их со сцены согнали, интересуетесь?
- Эй! – возмущенно воскликнул слизеринец, решив немного помедлить с выражением своих возмущений по поводу недовольства сестры его неосведомленностью, на что девушка издала нечто среднее между рычанием и стоном умирающего.
От перспективы получения какого-то неприятного проклятия его спас вовремя подошедший Мишель. Кузен мгновенно оценил ситуацию и вклинился между ним и сестрой.
- Драко, тебя хотел видеть отец, - преувеличенно бодро произнес семнадцатилетний блондин. Если Лу пошла в тетю Лукрецию, то Мишель – в дядю Аделарда. Сестра была хрупкой девушкой с безукоризненными чертами лица, что в сочетании с голубыми глазищами и золотистыми волосами до талии превращало её в настоящую красавицу. Брат же был широкоплечим жилистым юношей с платиновыми волосами, серо-голубыми глазами и чуть более резкими, чем у Луизы чертами лица. - По очень важному делу, - обнимая сестру, с нажимом произнес он, посылая Драко выразительный взгляд, чтобы тот как можно быстрее двигался в направлении кабинета его отца.
- Спасибо, - произнес одними губами слизеринец и ушел.
По дороге в кабинет, занимающей буквально пять минут, он придумал себе тысячу причин этого пресловутого важного дела, по которому он так понадобился главе рода. В Англии Малфои входят в перечень благороднейших и древнейших семей страны, и, не смотря на то, что во Франции род входит в аналогичный список двенадцати семей, называться баронами они не имеют права. Когда Драко попытался узнать об этом у отца, тот отослал его в библиотеку, сославшись на занятость, но юноша не первый день знал своего родителя, поэтому справедливо подозревал, что тот просто этого не знает. Тот же вопрос, адресованный кузену и кузине, они-то уж точно должны были знать ответ, вызвал у них весьма странную реакцию – Мишель и Луиза не совсем культурно попросили его не лезть не в свое дело. Это только подогрело интерес слизеринца, и он целеустремленно направился в библиотеку поместья, чтобы в хрониках найти ответ на так интересующий его вопрос. Стоит ли упоминать, что он ничего не нашел?
- Вы хотели меня видеть, дядя? – заглянул в кабинет, порядком заинтригованный блондин.
- Да, Драко, - оторвался от чтения каких-то бумаг, мужчина лет тридцати пяти на вид. - Заходи, присаживайся, разговор у нас будет долгим.
Дождавшись, пока племянник с удобством устроится в кресле для посетителей, Аделард, отложил в сторону документы и впился взглядом в сидевшего напротив него юношу.
- И о чем же у нас будет разговор? – недоуменно посмотрел на своего родственника, немного нервничающий Малфой.
- Как это ни странно, дорогой племянник, разговор у нас пойдет о тебе, - непринужденно поведал дядюшка.
- Обо мне? – ошарашено спросил слизеринец. Неужели это из-за того, что он упорствует в своем желании докопаться до того, почему французская ветвь не носит баронский титул, как ей и надлежит?
- Именно о тебе, Драко, - подтвердил кивком головы глава французской ветви семьи. – Когда Люциус отправлял тебя сюда, он вкратце описал мне сложившуюся в Англии ситуацию. Но мне показалось мало этого, и я обратился за помощью к своим деловым партнерам, - тут барон Аделард позволил себе многозначительно улыбнуться, на что Драко понимающе хмыкнул. Слизеринец отлично знал, что кроме легального бизнеса у семьи его дядюшки был еще и не совсем легальный, вернее совсем не легальный. Так что партнеры у него были соответствующие. - То, что я узнал от них, позволяет мне сделать вывод, что победное шествие мистера Реддла по Англии продлится еще как минимум пару-тройку лет. А если ваш, ммм, недальновидный Министр и дальше продолжит закрывать глаза на происходящее, то эта пара-тройка лет превратится в десятки. Ты умный юноша и должен понимать, что проводить лето у меня это не выход, тебе все равно придется первого сентября вернуться в Хогвартс, наполненный детьми, которым не так повезло с иностранными родственниками как тебе.
- Вы хотите предложить мне что-то конкретное? – насторожился молодой человек. Он отлично знал, что его дядюшка такой же скользкий делец, как и всякий Малфой, но то какую он выдал преамбулу, вызывало у него справедливые опасения.
- Ты уже знаешь, что сегодня вечером нам нанесет визит баронесса Шарлотта де Виль, - начал говорить Аделард, дождавшись кивка племянника, он продолжил говорить. – Но ты вряд ли знаешь, что приедет она к нам ради тебя.
- Что вы хотите этим сказать, дядя? – недоуменно спросил слизеринец, которому вдруг перестал нравиться этот разговор. Юноша отлично знал о практикующимся в Европе так называемом протекционизме, когда юноши и девушки из обедневших и малоизвестных семей или грязнокровки с предателями крови оказывали интимные услуги своим покровителям за продвижение. Стать мальчиком для постельных утех какой-то влиятельной кошелки преклонных лет его абсолютно не устраивало.
- Неужели ты еще не понял, Драко? А я считал тебя умным мальчиком, - разочаровано покачал головой глава французского рода Малфой. – В некоторых вещах упертость мистера Реддла ничем не уступает гриффиндорской. Проще говоря, если хозяин твоего отца очень захочет, чтобы ты принял метку, он добьется этого любым способом, фантазия у него большая. И выбора у тебя не будет: либо преклонить колени перед жалким полукровкой, возомнившим себя пупом земли, либо отказаться и пасть смертью храбрых от его же палочки.
- Но вы мне хотите предложить не это, - ядовито усмехнулся Драко, думающий, что правильно определил, ЧТО ему хотят навязать.
- Разумеется, - предпочитая не замечать нелицеприятный взгляд племянника, кивнул Аделард. – Для тебя единственный выход не попасть в рабство к полукровному маньяку это ученичество.
- Ученичество? – удивленно переспросил блондин, ожидающий совершенно другого предложения. - Но каким образом мне поможет то, что я буду числиться у кого-то в учениках?
- Не у кого-то, а у Шарлотты де Виль, - довольно резко поправил его мужчина.
- Да-да, одна из лучших боевых магов Европы, - скучающе протянул слизеринец, который уже наслушался прочувственных од этой дамочке в исполнении Луизы. – И что?
- Урожденный боевой маг – это тот маг, который любое заклинание, даже обычный Люмос, может превратить в оружие массового поражения, исключительно на голой интуиции, - менторским тоном проговорил Аделард. - Недаром в старину говорили, что хуже вооруженного боевого мага может быть только боевой маг безоружный. Нам с Лукрецией в свое время очень повезло, Ветряная Лотта очень редко берет себе учеников, только тогда когда ассоциация боевых магов поставит вопрос ребром. Ученичество у неё это идеальный вариант для тебя: сильная, чистокровная колдунья гораздо выше тебя как по статусу крови, так и по социальному положению.
- А какое значение здесь имеет её происхождение и статус? – непонимающе спросил пораженный рассказом дяди слизеринец.
- Ох, прости, все время забываю, что на твоей родине понятие ученичества немного иное, чем в Европе, - презрительно фыркнул Аделард. – У нас молодые наследники из аристократических семей по достижении пятнадцатилетия собираются на балу в августе, где мастера различных специализаций выбирают себе учеников. Конечно, всем еще до бала известно кто и кого выберет, но сам понимаешь, традиция. У магглов в средние века тоже было нечто подобное, когда юноши из дворянских семей становились оруженосцами у известных рыцарей, чтобы через некоторое время самим стать рыцарями. Клятва, которую дает ученик учителю – аналог вассальной клятвы, только дается она обычно только на три года. Дав эту клятву, ты на три года не будешь принадлежать Люциусу, он не сможет повлиять на тебя на правом главы рода, ни правом крови. Что автоматически освобождает тебя от необходимости становиться на колени перед Волдемортом, потому что юридически эти три года ты не Малфой, а некто принадлежащий главе рода де Виль – все это время ответственность за тебя несет именно она. И если мистер Реддл пожелает, чтобы ты принял метку, он должен будет нижайше просить об этом Шарлотту, потому что по магической силе, крови и социальному статусу он находится значительно ниже, чем она. И знаешь, Драко, я бы дорого отдал, чтобы увидеть последствия такой просьбы для этого полукровки.
- Да, это действительно было бы отличным выходом, дядя, - согласился слизеринец, и тут же поспешил развить свою мысль, - вот только захочет ли госпожа баронесса выбрать именно меня в качестве своего ученика?
- Насколько я понял, ей отчего-то необходимо, чтобы у неё было как можно больше оснований для своего пребывания в Англии, - многозначительно посмотрев на и так ловящего каждое его слово племянника, произнес француз. – Шарлотта по достоинству оценила мое предложение о твоем ученичестве.
- Хорошо, дядя, я встречусь с леди Шарлоттой, пообщаюсь с ней и только потом решу, стоит ли мне ввязываться во все это. Если это все, то я покину вас, мне хотелось бы успеть почитать перед приёмом, у вас очень богатая библиотека, - с этими словами, слизеринец поднялся, и слегка поклонившись хозяину кабинета, неспешно двинулся к двери.
- Третья полка слева, том второй, начиная со страницы 158, - любезно подсказал племяннику француз, отлично понимающий, что Драко, который в таких важных вопросах недоверчив, как и всякий Малфой, не поверит ему на слово и пойдет сам перерывать библиотеку в поисках необходимой информации. Другой вопрос, где была фамильная недоверчивость дяди Абрахаса и кузена Люциуса, когда они принимали метку Пожирателей Смерти?

-----------------
* Portendere Mortem (лат.) – Предвещаю Гибель