Глава 27

— В нашем камине завелись саламандры, — произнесла Джинни, глядя на ослепительно-белых и синих ящерок, шныряющих среди языков пламени.

Волдеморт оторвался от своих бумаг, которые он в этот раз почему-то изучал в гостиной, а не в кабинете, и тоже бросил взгляд в сторону камина, а затем перевел его на Джинни. Ей показалось, что он раздумывает над тем, что ответить на ее внезапную реплику, но Том промолчал, вновь вернувшись к работе.

Джинни же продолжила наблюдать за сияющими ящерками. Забавно: они могли жить только в огне и питались им же, но она ни разу не слышала, чтобы саламандра съела все пламя вокруг себя, а затем погибла. Возможно, на самом деле эти мелкие существа были умнее людей…

— Надо полагать, ты завтра отправляешься к своим родителям? — внезапно спросил Волдеморт.

Джинни недоуменно нахмурилась, но тут же поняла, что он имел в виду: завтра магическая Британия узнает имя своего нового министра. Она представила, как будут радоваться ее родные, если Волдеморт все-таки выиграет, и тут же ощутила во рту привкус желчи.

— Нет, — ответила она. — Я пойду с тобой в Министерство.

Он удивленно приподнял бровь:

— Неужели собираешься поддерживать меня, как подобает супруге, и разделишь со мной радость победы?

— Нет, — огрызнулась Джинни, — хочу увидеть твое лицо, если ты проиграешь.

Волдеморт насмешливо улыбнулся в ответ:

— Когда-нибудь я отучу тебя кусаться, — негромко произнес он.





Атриум Министерства был полон нарядно одетых людей, многие из которых встретили Волдеморта аплодисментами. Он и Джинни прошли вперед, вместе с остальными кандидатами встав максимально близко к Выборной Чаше.

— Дамы и господа, через десять минут мы узнаем имя нового министра магии! — торжественно провозгласил Варнава Кафф.

Джинни заметила, что большинство людей в Атриуме поделилось на четыре группы: каждая толпилась за спиной своего кандидата, подобно свите.

— Чтобы хоть немного отвлечь всех нас от томительного ожидания, напомню правила, — тем временем продолжил вещать Кафф. — В условленный срок зелье в Выборной Чаше примет цвет того кандидата, за которого было отдано большее количество голосов. У действующего министра Кингсли Шеклболта это фиолетовый, у мистера Гарри Поттера — красный, у мисс Муны Бакар — зеленый, а у мистера Ричарда Гампа — оранжевый.

Джинни обернулась к Волдеморту. Он выглядел совершенно спокойным, почти скучающим, а вот она сама с каждой минутой нервничала все сильнее.

— Осталось совсем немного! — провозгласил Кафф, и свет в Атриуме стал приглушенным, а хрустальная Чаша начала испускать мягкое опалесцирующее сияние.

Джинни в волнении сжала кулаки. Мерлин великий, только бы не он! Кто угодно, но только не он! Хотя, если его планы нарушатся, все может стать еще хуже. Но…

— Начинаем обратный отчет! Пять… четыре…

— Три… две… — подхватила толпа. — Одна!

Вода в Чаше вспыхнула и окрасилась кровью. Толпа разразилась аплодисментами.

— Наш новый министр — мистер Гарри Джеймс Поттер! — громогласно объявил Кафф.

Вокруг звучали поздравления, сливаясь в монотонный шум, а Джинни не могла оторвать взгляд от Чаши, полной ярко-алого зелья. Странно: она думала, что, если Волдеморт станет министром, она будет в ужасе и отчаянии. Но вместо этого сейчас она не чувствовала ничего.





Гермиона протянула руку, наблюдая, как на ее перчатку одна за другой медленно опускаются крупные ажурные снежинки. Вокруг было настолько красиво, что у нее захватывало дух: скованные льдом вершины швейцарских Альп переливались всеми оттенками персикового, фиолетового и алого, а далеко внизу виднелись деревенские домики, похожие на искусные елочные игрушки. Вздохнув, Гермиона оторвалась от созерцания окрестностей и направилась вперед, к относительно небольшому, но очень изящному особняку из светло-серого камня.

Снег ритмично поскрипывал под ее ногами, а сердце с каждым шагом билось все быстрее: Гермиона была совсем не уверена, что ее пустят дальше витой садовой ограды, но и отступать не собиралась. Протянув руку, она прикоснулась к заиндевевшим воротам, и по металлу во все стороны тут же пробежали многочисленные синие искры, точно круги, разошедшиеся по водной глади после броска камня. Теперь оставалось только ждать, но Гермиона надеялась, что ее визави понимает: раз уж она проделала путь до самой Швейцарии, то избежать разговора вряд ли получится.

Несколько минут томительного ожидания, и вот ворота открылись, медленно и будто бы неохотно. С громким хлопком рядом с Гермионой возник домовик, и она с трудом удержала на лице нейтральное выражение: несмотря на холод, несчастное создание было в одной наволочке и стояло на снегу босыми ногами.

— Хозяйка ждет госпожу в оранжерее! — пропищал эльф. — Госпожа идти за Шико!

В оранжерее было тепло и влажно. В воздухе сладко пахло цветами, а диковинные растения странно контрастировали с сугробами за широким панорамным окном. Хозяйка дома царственно восседала в плетеном кресле, глядя на незваную гостью холодными льдинками ярко-голубых глаз.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — произнесла Гермиона.

— Добрый день, миссис Уизли.

— Грейнджер-Уизли, если позволите.

Нарцисса едва заметно усмехнулась:

— Ну, разумеется. Я полагаю, вы, миссис Грейнджер-Уизли, знаете, что я не желаю контактировать с представителями британского Министерства.

— Конечно, вы же не ответили ни на одно из моих писем, — не удержавшись, фыркнула Гермиона.

— И тогда вы решили приехать лично, — холодно произнесла Нарцисса.

— Да, решила, — твердо ответила Гермиона. — Миссис Малфой, я хочу поговорить с вами не как представитель Министерства, а как частное лицо.

Тонко очерченная бровь Нарциссы насмешливо изогнулась:

— И с чего вы решили, что я соглашусь на этот разговор? Я распрощалась с Британией и всем, что с ней связано. Все, чего я хочу — чтобы меня и моего сына оставили в покое.

Гермиона нервно стянула перчатки, мокрые от растаявшего снега.

— Я понимаю вас, миссис Малфой. И клянусь, что этот мой визит станет последним: один разговор, и больше я никогда вас не побеспокою.

— А если я попрошу вас покинуть мой дом прямо сейчас?

— Я могу быть весьма настойчивой, — заявила Гермиона, пожав плечами. — Так что, если вы хотите избавиться от меня раз и навсегда, то, пожалуйста, уделите мне десять минут своего времени.

— Проблема не в дефиците времени, миссис Грейнджер-Уизли, — все также холодно возразила Нарцисса, но все же кивнула на второе кресло, стоящее с противоположной стороны низкого кофейного столика.

Гермиона поспешно расстегнула зимний плащ и присела.

— Я хотела спросить вас о Гарри Поттере, — начала она. — Я знаю, что произошло между ним и Волдемортом в Запретном Лесу во время Битвы за Хогвартс.

При звуках имени своего бывшего хозяина Нарцисса явственно вздрогнула.

— Почему вы не сказали на суде, что спасли Гарри жизнь?

Вместо ответа миссис Малфой достала тонкий перламутровый мундштук и, вставив в него длинную сигарету, закурила.

— А вы как думаете? — через какое-то время спросила она.

Гермиона удивленно приподняла брови, но ответила:

— Это было бы огромным аргументом в вашу защиту. Вы бы не стали говорить об этом только в том случае, если вас шантажировали или если бы вам пообещали помощь в суде. Не для вас, а для ваших мужа и сына. Но в этом случае вас обманули.

— Вот видите, вы и так знаете ответ на ваш вопрос, миссис Грейнджер-Уизли. А какой именно из этих двух вариантов был верным… Имеет ли это значение?

— Нет, но важно другое — кто это был?

— Ответ на этот вопрос вы тоже знаете, — ответила Нарцисса, легко пожав плечами.

Гермиона прерывисто вздохнула. Конечно, она знала: этим человеком не мог быть кто-то из Пожирателей. И уж точно это был не Хагрид. Оставался только Гарри, но Гермиона отчаянно не хотела в это верить.

— Скажите, есть ли у вас предположения, что тогда произошло? — глухо произнесла она. — Как Гарри выжил после Смертельного проклятия?

— Я не буду говорить об этом, — лаконично ответила миссис Малфой, стряхнув пепел со своей сигареты.

Гермиона вдруг обратила внимание на паутинку морщин на ее лице. Нарцисса сильно постарела с того момента, когда она видела ее в последний раз. Впрочем, не удивительно — после всего, что она пережила…

— Миссис Малфой, я же уже поклялась, что этот разговор останется между нами. И уверяю, вы уж точно не шокируете меня своими познаниями в темной запрещенной магии. А я подозреваю, что именно она тут и замешена.

— Повторяю в последний раз: эту тему я обсуждать не буду, — произнесла Нарцисса таким тоном, что было очевидно — уговорить ее не получится.

И тут внезапно Гермиона поняла:

— Вы что, боитесь?! — воскликнула она, недоверчиво глядя на миссис Малфой. — Но чего? Неужели Гарри?! Но он бы никогда…

Внезапно Нарцисса резко подалась вперед. Ее льдистые ярко-голубые глаза впились в Гермиону, не отпуская.

— Да, миссис Грейнджер-Уизли, это вы верно сказали, — медленно проговорила она. — Гарри Поттер бы никогда…

Гермиона растерянно нахмурилась, а миссис Малфой плавно откинулась на спинку своего кресла.

— На этом наш разговор окончен, — произнесла она. — Мне больше нечего вам сказать.

Чувствуя себя полной дурой, Гермиона встала и, коротко попрощавшись, покинула оранжерею.

Раздосадованная и разозленная, она так быстро летела к выходу из поместья, что чуть не столкнулась с кем-то в дверях, лишь в последний момент успев отпрянуть назад.

— Извините… — начала она. — Малфой?!

Ее школьный враг взглянул на Гермиону странно пустым взглядом, точно не узнавая.

— Эм… привет? — неуверенно пробормотала Гермиона.

— Добрый день, — ответил Драко. — Сегодня хорошая погода, не так ли?

Гермиона растерянно отступила на два шага назад.

— Я тебя помню, — жутким монотонным голосом произнес Малфой. — Кажется, что-то связанное с гнездами… Или со львами? Хотя львы живут в Африке, верно?

— И в Индии, — пискнула Гермиона. — Но там их совсем мало.

Малфой кивнул, кажется, всерьез задумавшись над ее словами.

— Драко, дорогой! — раздался голос Нарциссы. — Иди в столовую — сегодня на обед будет твой любимый рулет.

Драко кивнул и, больше не обращая никакого внимания на Гермиону, прошел мимо, скрывшись в глубине дома.

— Мой сын уже узнает людей, с которыми видится регулярно. И, вероятно, мне стоит радоваться тому, что он вообще смог выжить в Азкабане, всего лишь лишившись рассудка, — ровным прохладным голосом сообщила Нарцисса. — Возможно, однажды я даже смогу вернуть ему волшебную палочку.

— В своих показаниях я сообщала, что он не выдал Гарри, когда егеря привели нас в Малфой-мэнор, — глухо произнесла Гермиона.

— Я знаю, — кивнула Нарцисса. — И только поэтому я не выставила вас вон.

— Ваш сын, он… этого не заслужил… Такое наказание…

— Это не его наказание, — спокойно ответила Нарцисса. — А мое.





Джинни сжала свой бокал с вином с такой силой, что казалось, он вот-вот треснет. Высший свет магической Британии раздражал ее всегда, но то, что происходило сейчас на этом фуршете, было уже за гранью.

— Миссис Поттер, ваш глубокоуважаемый супруг господин министр… — подобострастно блеял какой-то престарелый волшебник, имени которого она даже не знала.

— Мой муж еще не министр, — резко перебила она. — Он станет им только через два дня, после инаугурации.

— Мистер Роули был прав — вы столь же обжигающая, сколь и прекрасная! Словно огненный цветок!

Джинни глубоко вздохнула в безуспешной попытке успокоиться. Ей казалось, что сегодня все окружающие преследуют одну единственную цель: утопить ее в сладкой патоке своей бессмысленной лести и лизоблюдства.

— Не подаришь мне танец? — прозвучал сзади холодный голос Волдеморта.

— Разумеется! — воскликнула Джинни, увидев в этом приглашении шанс избавиться от надоедливого старикашки.

— Скажи-ка, моя дорогая, какого Мордреда ты весь вечер имеешь такой мрачный вид? — спросил Волдеморт, плавно ведя Джинни в танце, но при этом сжав ее кисть почти до боли. — Или я должен напоминать, что сейчас ты должна быть радостной и счастливой?

— Я не могу быть счастливой! — прошипела Джинни в ответ. — Я ненавижу этих людей! Мелкие, бесполезные, совершенно не заслуживающие своего положения…

Железная, болезненная хватка на ее руке ослабла.

— Уйдем отсюда? — вдруг мягко предложил Волдеморт.

Джинни от удивления чуть не споткнулась, лишь в последний момент успев сделать нужный шаг.

— Вот так просто уйдем? — переспросила она. — С приема, который Роули закатил в твою честь?

— Ну да, — легко подтвердил Волдеморт. — Я гарантирую, что никто не заметит. Хочешь?

— Конечно! — воскликнула Джинни и в ту же секунду почувствовала, как воздух вокруг них сгустился, став вязким и тяжелым от пропитавшей его магии.

Волдеморт прервал танец и, не отпуская ее руку, направился к выходу из зала. Люди вокруг расступались, точно завороженные, при этом не обращая на них никакого внимания, словно не видя. На плечи Джинни мягко опустилась ее шуба, а в следующий миг окружающий мир закружился и исчез.

Секунда — и вместо удушливого пропитанного духами воздуха в легкие Джинни ворвался ледяной зимний ветер. Она распахнула глаза: вокруг простирался заснеженный скалистый берег, а далеко внизу бесновались темные морские волны, увенчанные белоснежными пенными шапками.

— Поместье Роули окружено антиаппарационным щитом, — хихикнув, заметила Джинни.

— Неужели? А я не заметил, — равнодушно ответил Волдеморт, но она видела в его глазах веселый блеск.

Фыркнув, она отпустила его руку и с наслаждением подставила лицо навстречу ледяному ветру.

— Я полностью разделяю твои чувства, — внезапно произнес Волдеморт. — Эти ничтожные создания… А знаешь, что я ненавижу больше всего? То, что пока я вынужден играть по их правилам. Мерлин свидетель, я бы с превеликой радостью прикончил каждого из них.

— Начни с Роули! — рассмеялась Джинни, но тут же осеклась.

Сердце испуганно замерло, когда она поняла, кому и что только что сказала. Пронизывающий порыв ветра заставил ее сжаться, мигом проморозив до костей и заставив осознать, насколько же тут на самом деле холодно.

— Я это не серьезно, — поспешно добавила Джинни. — Просто пошутила.

Волдеморт положил руки ей на плечи, заставив развернуться к себе лицом.

— Значит, ты полагаешь, что я настолько примитивен и нуждаюсь в подобных пояснениях? — ледяным тоном спросил он.

Его пальцы легли ей на подбородок, заставляя запрокинуть голову. Джинни молчала, безуспешно пытаясь придумать достойный ответ. На лице Волдеморта промелькнуло легкое разочарование.

— Что ты трясешься? — раздраженно бросил он. — Неужели тебе настолько страшно?

— Мне вообще не страшно! — возмущенно вскинулась Джинни. — Мне холодно! А тебе разве нет?

Волдеморт надменно вскинул бровь:

— Разумеется, нет. Магия позволяет устранить подобные неудобства.

— Гордишься своими Согревающими Чарами? — насмешливо фыркнула Джинни. — А вот древние маги умели управлять погодой!

Внезапно ей в голову пришла невозможная, безумная мысль.

— Скажи, — медленно произнесла Джинни, — а ты можешь сделать так, чтобы вместо зимы прямо сейчас настала весна?

— В январе? — насмешливо спросил Волдеморт, вглядываясь своими нечеловеческими змеиными глазами в ее.

— Богам это, вероятно, под силу, — протянула Джинни. — Так ты бог, Лорд Волдеморт? Или все-таки нет?

У Тома сделалось такое выражение лица, что Джинни почти приготовилась к тому, что сейчас он выпустит в нее Аваду, но, как ни странно, сейчас это ее нисколько не волновало. В напряженном молчании прошла секунда, другая, а затем во все стороны хлынула сила — безбрежная, огромная. Пелена снеговых туч над их головами расступилась, открывая пронзительно-синее небо. Ледяной ветер утих. Снежный покров, укутывавший берег, стремительно таял, и из жирной черной земли ввысь устремились острые зеленые стебли. Вокруг оглушительно-громко зазвенела капель. Джинни опустила глаза — у них под ногами распускались фиолетовые цветы шафрана, устилая всю землю толстым ковром. На их лепестках, точно слезы, сияли крупные капли росы.

— Ну что, Джиневра? — прозвучал насмешливый голос Волдеморта. — Готова признать меня своим богом?

Джинни медленно подняла взгляд. Его магия, спущенная с поводка, в неистовой радости бушевала вокруг, и, стоя к нему так близко, она вдруг подумала про глаз бури — безопасное место в самом центре урагана.

— Такая огромная сила… — прошептала Джинни. — Почему ты решил, что она нужна исключительно для того, чтобы сеять ужас и смерть? Сколько ты мог бы сделать, если бы захотел…

— Желаешь направить меня на праведный путь?

— Нет. Уже слишком поздно, — ответила Джинни и качнулась вперед, прикасаясь своими губами к его.

Волдеморт мгновенно перехватил инициативу, целуя ее властно и глубоко. Джинни повела плечами, позволяя больше не нужной шубе соскользнуть с ее плеч и опустилась на землю, утягивая Тома за собой.





Британия встретила Гермиону мокрым снегом и серым тяжелым небом, которое висело так низко, что казалось, вот-вот напорется на виднеющийся вдалеке острый шпиль Биг Бена. Гермиона устало вздохнула — решив сэкономить, она не стала тратиться на портключ из Швейцарии, предпочтя ему летающую карету, и это явно было ошибкой: от воспоминаний об ужасающей многочасовой качке к горлу подкатывала тошнота.

Карета, запряженная шестеркой летающих лошадей, высадила своих пассажиров на неприметной заброшенной пустоши, которая, очевидно, не могла сохраниться в самом центре Лондона иначе, чем благодаря волшебству. Гермиона бросила быстрый взгляд на свои наручные часы — полдень, а это значит, что она успеет на церемонию инаугурации в Министерство. Если, конечно, вообще захочет туда пойти — Гермиона все еще не решила. Гарри выиграл выборы и станет министром магии, но она голосовала не за него, а за Кингсли. Могла ли она представить себе такое десять лет назад!.. Тяжело вздохнув, Гермиона направилась по маггловской улочке в сторону ближайшего кафе: от одной мысли о немедленной аппарации ей делалось дурно.

Заведение оказалось недорогим, из тех, где было самообслуживание. Из висящего на стене телевизора доносились маггловские новости — диктор что-то бубнил о погодных аномалиях в Шотландии. Но Гермиона не вслушивалась: стоя в очереди, она продолжала размышлять о Гарри. Мысли беспорядочно роились в ее уставшей голове, не желая даже ненадолго оставлять Гермиону в покое. Поставив на свой поднос какой-то салат и большую чашку кофе, она протянула улыбчивой продавщице несколько фунтов, которые на всякий случай всегда носила в кошельке. В последнее время Гермиона стала чаще бывать в обычном мире. Он нравился ей своим размахом, динамичностью, изменчивостью…

— Мисс! Ми-и-исс! — Гермиона моргнула и перевела взгляд на зовущую ее продавщицу. — Ваша сдача!

— Простите, я задумалась, — ответила Гермиона, быстро сгребая горстку монет.

Подхватив поднос, она отошла от прилавка и огляделась, выискивая свободное место. А вот Гарри, в отличие от нее, кажется, стал сильно недолюбливать магглов и все с ними связанное. В школьные годы Гермиона, конечно, замечала, что он стремится держаться от мира простых людей как можно дальше, но это было объяснимо. Однако, когда же это переросло в такое презрение?.. Гермиона вспомнила, как он говорил о магглах — почти с ненавистью. А тот бред, который он придумал про их детские дома?.. Все, что угодно, лишь бы выставить обычных людей в максимально неприглядном свете! «Изучение Библии и военная муштра» — ну надо же! Нет, когда-то именно так все и было — она читала что-то подобное о приютах первой половины двадцатого века, но Гарри-то говорил про свое детство!..

Найдя свободный столик у окна, Гермиона сделала несколько шагов по направлению к нему. И вдруг замерла. Окаменела, точно вновь встретилась взглядом с василиском.

Маггловский приют первой половины двадцатого века… Гермиона вновь увидела перед собой пронизывающие ярко-голубые глаза Нарциссы. «Это вы верно сказали, — раздался в голове ее голос. — Гарри Поттер бы никогда…» Мысли и воспоминания закружились в голове Гермионы, точно взбесившаяся карусель: бледное измученное лицо Джинни, странные, очень нехорошие законы, которые принимались один за другим, страх миссис Малфой и ее бегство из страны, чистокровные пуристы, которые как ни в чем не бывало вновь наводнили Министерство и неприкрыто поддерживали кандидатуру Главного Аврора на только что прошедших выборах, невозможное, противоестественное воскрешение после Смертельного проклятия, сошедший с ума в Азкабане Драко… А ведь Гарри бы никогда!..

Поднос выпал из рук Гермионы. Осколки разбитой посуды с оглушительным звоном разлетелись в разные стороны.