Глава 26. Победа

Кэсси нервно расхаживала взад-вперед по своей комнате. А она-то наивная думала, что закончится Турнир и можно будет начать жить спокойно. Как бы не так — после него все только началось. Едва Кэсси успела отойти от пережитого ужаса с возрождением Волдеморта, как в июле газетах появилось объявление о массовом побеге из Азкабана. Министр продолжал прятать голову в песок, и даже это событие не заставило его признать возвращение угрозы. Кэсси стало по-настоящему страшно. Особенно учитывая проклятое пророчество, согласно которому только она могла победить его.

Но подслушанный недавно разговор добил ее окончательно. Отец с профессором Дамблдором довольно громко обсуждали вопрос о пресловутом живом крестраже. Кэсси просто не могла устоять — она давно мечтала узнать, о чем речь. Лучше бы продолжала оставаться в неведении. А теперь… теперь она поняла, что для того чтобы все закончилось, она должна умереть.

Если подумать, не слишком высокая цена — одна жизнь взамен сотен. Но это была ее жизнь. Ей недавно исполнилось пятнадцать, и умирать совсем не хотелось. Конечно, папа кричал, что это неприемлемо, что должен быть другой выход. Однако Дамблдор настаивал: иного пути нет. И Кэсси верила ему. Верила, что если бы можно было избежать крайних мер, директор воспользовался бы такой возможностью.

Весь день после этого Кэсси ходила словно оглушенная. А вечером, наблюдая, как Орион играет на ковре в гостиной с Фионой, вдруг ясно представила, что с ними будет, если не уничтожить Волдеморта, и поспешно убежала к себе, где упала на кровать и отчаянно разрыдалась, уткнувшись носом в подушку. Когда слезы закончились, Кэсси решительно вытерла глаза и выпрямилась. «Моя мама отдала жизнь, чтобы спасти меня, — подумала она. — Неужели я недостойна ее и не смогу сделать того же?»

Но одно дело, когда это предстоит в более-менее отдаленном будущем, и совсем другое — когда принятое решение предстоит исполнять уже завтра. Несмотря на глубокую ночь Кэсси не могла сомкнуть глаз и ходила по комнате в попытке хоть немного успокоить нервы. Все из того же подслушанного разговора она узнала, где и когда должна состояться битва с Волдемортом. Главное, незаметно выбраться из дома, чтобы ее никто не остановил. О том, что будет делать, когда окажется в нужном месте, Кэсси предпочитала пока не задумываться.

Немного поколебавшись, она решила добираться на метле: и быстро, и привычно, и не надо спускаться в прихожую — можно вылететь прямо из окна. И значит, меньше шансов, что ее заметят и остановят. А подаренный когда-то тетей Симирам магический компас для метел поможет легко найти пункт назначения.

До слез хотелось попрощаться с родными, но Кэсси не рискнула — только оставила папе прощальную записку на столе. После чего распахнула окно и, крепко сжав в руке метлу, забралась на подоконник. Теплый летний ветер ласково шевелил волосы, принося с собой запахи свежей выпечки из магазина неподалеку. Кэсси судорожно вздохнула и сжала зубы. Она доведет дело до конца, как бы страшно ни было.

Долетела она быстро, еще издалека заметив вспышки заклятий над широкой поляной, которые отражались в воде озера рядом. Кэсси спустилась на землю за пределами битвы и замерла, собираясь с духом. Может, если она начнет сражаться, будет не так страшно? Решительно вскинув голову и крепко сжав в руке волшебную палочку, Кэсси двинулась вперед. И едва не налетела на кузена Реджинальда.

— А ты что здесь делаешь? — подозрительно спросила она.

— Могу и тебе задать тот же вопрос, — он слегка поморщился и собирался идти дальше.

— Куда это ты направился?

— Отстань, кузина. Не до тебя сейчас, — Реджинальд страдальчески вздохнул, будто она была маленьким ребенком, который лезет не в свое дело и мешает взрослому работать.

Кэсси возмущенно вспыхнула:

— Да что ты?! А ты никак собрался Волдеморта в одиночку остановить? Или наоборот — помочь ему?

Реджинальд раздраженно закатил глаза.

— А, делай, что хочешь, только не путайся под ногами, — и он решительно двинулся в направлении сражения.

Кэсси несколько мгновений пораженно смотрела ему в спину, хлопая глазами, а затем поспешила следом. Все-таки странно, зачем Реджинальд пришел сюда? И подозрительно, учитывая роль его матери в возрождении Волдеморта и его собственную одержимость. Зато эти размышления и небольшая перепалка с кузеном помогли отвлечься от липкого страха и придали сил.

Стоило войти в зону боевых действий, как Кэсси едва не ослепла от беспрерывно сверкающих лучей заклятий. Тут же забыв про Реджинальда, она начала оглядываться, одновременно стараясь не попасть под шальное заклятие. Волдеморта найти было просто: вокруг того места, где он сражался с Дамблдором и… профессором Йангуром словно образовался вакуум. Зрелище было по-своему красивым, хотя и пугающим. Воздух вокруг них рябил от насыщенности смертоносной магией.

Лавируя между Пожирателями Смерти и аврорами, попутно отбиваясь от заклятий, до замерших друг против друга Волдеморта, Дамблдора и профессора Йангура Кэсси добралась одновременно со вновь возникшим непонятно откуда Лестрейнджем. Покосившись на него, она решила не обращать внимания и шагнула вперед, собираясь предложить то, чего искал Волдеморт — свою жизнь.

И в этот момент за его спиной появился молодой человек в кольчуге с мечом в руках. Выглядел он невероятно величественно — будто какой-нибудь древний король. От него, казалось, исходило сияние. Кэсси так удивилась, что замерла на месте — происходило явно нечто нетривиальное. Волдеморт в свою очередь заметил, что взгляд его противников устремился мимо него, и начал оборачиваться. Но не успел это сделать — рыцарь поднял меч и со всего размаху обрушил его на Темного Лорда. Яркая вспышка — будто Волдеморт взорвался — на мгновение ослепила Кэсси, а в следующий миг она почувствовала огромное облегчение, точно из груди вынули ядовитый шип. Она и не подозревала до сих пор, что в душе все это время жило нечто темное, пока оно внезапно не исчезло. Кэсси глубоко вздохнула, наслаждаясь воздухом так, будто только что научилась дышать. Покосившись на Реджинальда, по его очумевшей физиономии она поняла, что тот испытывает похожие ощущения.

— Однако, — прозвучал растерянный голос профессора Дамблдора.

Будто обессиленные исчезновением своего Лорда, Пожиратели Смерти один за другим начали уступать перед напором авроров. Довольно скоро сражение затихло. А неизвестный рыцарь тем временем воткнул меч в землю, откинул со лба светлые волосы и, слегка поморщившись, заметил высокомерным тоном:

— Вот всегда знал, что от магии одни проблемы.

Кэсси с недоумением разглядывала его, пытаясь понять, кто же этот спаситель, когда услышала, как профессор Йангур хрипло выдохнул:

— Артур?

В его голосе было столько надежды, боли, счастья, страха и чего-то еще, сплетшегося в тесный клубок невыразимых эмоций, что Кэсси пораженно повернулась к нему. Она и представить не могла, что в одно короткое имя можно вложить столько всего. Профессор Йангур смотрел на неизвестного рыцаря с таким выражением, словно очень хотел, но не решался поверить в то, что видит.

— Мерлин, идиот, что за бардак ты без меня устроил? — вопросил тем временем рыцарь с насмешливой улыбкой.

И вот тут профессор сорвался с места и с громким криком: «Артур!» — схватил рыцаря в охапку. Тот в свою очередь обнял его — как обнимают дорогого друга после долгой разлуки.

А Кэсси медленно осела на землю, не веря своим ушам и глазам. Мерлин? Мерлин?!

— Что здесь происходит? — несколько нервно спросил Реджинальд, однако пытаясь сохранить хладнокровный вид.

Кэсси усиленно закивала: да-да, мне тоже хотелось бы знать!

— Как бы вам сказать, — с неуместным весельем заметил Дамблдор, чуть ли не с умилением наблюдая, как те двое, разорвав объятие, восторженно смотрели друг на друга. — Дело в том, что профессору Йангуру, несмотря на юный вид, на самом деле очень много лет. Несколько сотен. И зовут его Мерлин. Да-да, тот самый великий Мерлин. А рыцарь, всех нас спасший — король Артур.

— Но, профессор, как такое может быть? — спросила Кэсси, у которой мозги начали кипеть от всех обрушившихся на нее откровений.

— Хм. Легенда гласит, что король Артур вернется, чтобы защитить свой народ, когда Альбиону будет грозить великая опасность. Вот Волдеморт, видимо, и стал такой опасностью. А Мерлин просто не умирал никогда. Между прочим, одно из его имен означает «бессмертный».

— Эмрис… — прошептала Кэсси, вспомнив их изыскания.

Дамблдор удивленно глянул на нее и кивнул. А две ожившие легенды, наконец-то, перестали играть в гляделки и повернулись к остальным, прислушиваясь к разговору.

— Но разве можно убить Волдеморта мечом? — скептически заметил Реджинальд. — Простым мечом?

— О, но дело в том, что Экскалибур далеко не простой меч, — с широкой улыбкой вмешался профессор… Мерлин. — Он закален в дыхании дракона. Любая магическая броня треснет под его ударом, злые чары развеются, а воскрешенное силой вновь обратится прахом.

— А вот этого ты мне не рассказывал, — слегка обиженным тоном заметил Артур. — И вообще, мне кажется, нам следует поговорить. О многом поговорить.

— Конечно, сир. Как скажешь, сир, — Мерлин отвесил королю явно издевательский поклон, за что немедленно получил подзатыльник и обиженно взвыл: — Уй! А рука у тебя по-прежнему тяжелая…

Кэсси смотрела на них во все глаза, почти не мигая. Мало того, что перед ней стояла легенда, внезапно обретшая плоть и кровь, так эта легенда еще и вела себя вовсе не так, как полагается королю и величайшему магу. Честно говоря, они больше походили на двух мальчишек.

— Кстати, — Мерлин вновь стал серьезным, и в его глазах появилась та вековая мудрость, которая не раз озадачивала Кэсси и только теперь стала понятной, — Экскалибур уничтожил и осколки души Волдеморта, которые жили в вас, молодые люди.

Дамблдор кивнул, а Кэсси с головой накрыло такое облегчение, что она чуть позорно не разрыдалась при всех. Значит, ей не придется умирать и все теперь будет хорошо! Реджинальд же недоуменно покосился на нее и спросил:

— Какие осколки души?

— В тебе обитала частица души Волдеморта, Реджинальд, вселённая твоей матерью, — мягко пояснил Дамблдор; Реджинальд мрачно кивнул, похоже, нисколько не удивленный этим откровением. — А Кассиопея была живым крестражем. И, если честно, до сих пор я никак не мог придумать, как избавить вас от них. Не прибегая к крайним мерам. Но теперь вы оба чисты.

Кэсси помотала головой и растянулась на траве. У нее возникло ощущение, что она только что заново родилась. Рядом раздался смешок Лестрейнджа — скорее истеричный, чем веселый.

— Постойте-ка, — вдруг встревоженно произнес Мерлин, резко повернувшись к королю Артуру. — Если ты совершил то, ради чего должен был вернуться, значит, теперь опять исчезнешь — уйдешь на Авалон?

У него сделалось такое несчастное выражение лица, что, несмотря на раздрай в душе и полнейший сумбур в голове, Кэсси стало его жалко.

— Нет, ты все-таки идиот, — усмехнулся Артур. — Не постигаю, почему такая сила досталась такому болвану?

— Задница, — буркнул в ответ Мерлин.

У Кэсси глаза на лоб полезли. Она снова приняла вертикальное положение и недоверчиво уставилась на величайшего мага, который только что обозвал величайшего короля… задницей? Этот последний только хмыкнул и пихнул Мерлина в бок. Кэсси начало казаться, что она спит, потому что не может же весь этот бред быть наяву! Она даже потихоньку ущипнула себя за руку… и зашипела от боли.

— Нашу встречу стоит отметить, как считаешь? — спросил Артур.

Мерлин радостно закивал и схватил короля за локоть.

— Мерлин! — окликнул его Дамблдор. — Зайди ко мне как-нибудь — надо поговорить.

Тот кивнул, и в следующее мгновение они с Артуром растворились в сверкающем вихре.

— Что ж, пожалуй, пора возвращаться, — произнес профессор Дамблдор.

Кэсси только кивнула — слов уже не осталось. Она чувствовала себя… охреневшей. Не слишком подобающее леди слово — зато самое подходящее. Кэсси с трудом поднялась на дрожащих ногах и тут же очутилась в чьих-то объятиях. Повернувшись, она увидела бледного, измученного и страшно встревоженного отца, который внимательно разглядывал ее.

— Ты как, Кэсси? — сдавленно спросил он.

И вот тут она не выдержала. Все пережитые за столь короткое время эмоции, которые до сих пор удавалось держать в узде, вырвались, наконец, наружу, и, крепко обняв отца, Кэсси уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.

— Тише-тише, принцесса, все хорошо. Теперь все будет хорошо, — папа ласково гладил ее по взъерошенным волосам, пока Кэсси не успокоилась и, глубоко вздохнув, отстранилась.

Слезы принесли облегчение и сняли напряжение. Проведя ладонями по мокрому лицу, она улыбнулась:

— Пошли домой?

Отец кивнул и взял ее за руку, чтобы трансгрессировать.

* * *

Впервые Реджинальд завидовал кузине, глядя, как она ревет в объятиях отца. Нет, вовсе не тому, что, будучи девчонкой, она может без стыда выплеснуть напряжение в слезах. А тому, с какой нежностью и любовью обнимал ее отец, гладя по встрепанным вихрам.

Прикусив губу, Реджинальд отвернулся и поискал глазами мать. Он знал, что она была здесь, даже мельком видел ее. И теперь, когда авроры арестовывали Пожирателей Смерти, со страхом ждал, что и ее схватят тоже. И отправят в Азкабан. Однако Беллатрикс Лестрейндж не было нигде. Неужели успела сбежать? Реджинальд от всей души надеялся на это. Надеялся, что она все-таки одумалась. В сущности, именно ради этого он и пришел сюда — на поле битвы: хотел попытаться убедить мать отступиться от Волдеморта. Разве плохо им жилось вместе? Зачем она так стремится вернуть власть этому маньяку?

— Реджинальд? — голос профессора Дамблдора вырвал из раздумий — поле почти опустело, Кассиопея с отцом тоже исчезли. — Давай я провожу тебя домой.

Реджинальд несколько мгновений смотрел на него, обдумывая, как поступить, и, наконец, решился:

— Профессор, что будет с моей матерью?

Тот тяжело вздохнул:

— Ты ведь и сам понимаешь: ее участие в возрождении Волдеморта…

— Да, я знаю, — поспешно перебил его Реджинальд и немного слукавил: — Но сейчас она в сражении не участвовала, так, может, вы могли бы… Я не хочу остаться сиротой.

Он хотел добавить: «Пожалуйста», — но вместо этого только гордо вздернул подбородок. Дамблдор покачал головой и слабо улыбнулся:

— Я сделаю все, что в моих силах, Реджинальд, чтобы миссис Лестрейндж не попала в Азкабан. Обещаю. Но это не значит, что последствий не будет совсем.

Реджинальд кивнул:

— Я понимаю. И… спасибо.

Если раньше он относился к Дамблдору с легким пренебрежением, перенятым у матери, то теперь взглянул на него с другой стороны и был искренне благодарен.

* * *

Празднование победы в особняке Блэков, на которое собрались все друзья, затянулось до позднего вечера. В другое время Кэсси была бы рада веселому времяпрепровождению с близкими людьми, но сейчас на нее напал какой-то ступор. Хотя столкновения с Волдемортом по сути не состоялось, пережитый стресс давал о себе знать — не каждый день уходишь из дома с уверенностью, что сегодня умрешь. Кэсси успела попрощаться с жизнью, и теперь все вокруг казалось немножко нереальным. По сравнению с этим даже правда о профессоре Йангуре выглядела не такой уж ошеломляющей.

С грустью Кэсси подумала, что он теперь, наверное, оставит Хогвартс. Впрочем, к концу этого невероятно длинного года она осознала, что ее восторженная влюбленность в очаровательного профессора была совершенно несерьезной. Нет, она по-прежнему восхищалась им и глубоко уважала, но калейдоскоп эмоций, заставлявший ее беспрестанно краснеть и смущаться, незаметно сошел на нет. Однако Мерлин был замечательным профессором — самым лучшим за время учебы Кэсси. И еще неизвестно, кто займет его место.

Кэсси тихонько вздохнула, посмотрев на друзей и родных поверх бокала. В честь великого дня отец решил, что старшим детям можно позволить немного вина. Правда, Адару и Тери в число старших не включили, из-за чего они обиженно надулись. Впрочем, быстро утешились — сейчас близнецы с горящими глазами обсуждали очередное изобретение с Фредом и Джорджем. Кэсси невольно усмехнулась — ну неугомонные!

Гермиона с Роном опять препирались из-за какой-то ерунды. И когда они уже поймут — просто сил нет на двух дураков смотреть! Джинни, сидя на пушистом ковре, возилась с маленькой племянницей. У нее внезапно прорезался материнский инстинкт, и, души не чая в Хоуп, она всеми правдами и неправдами старалась почаще наведываться в гости к брату. Чарли не возражал — даже шутил, что они с Роми рады бесплатной няньке.

Невилл с Эмили, видимо, заразились от нее. Невилл с жутко серьезным лицом о чем-то говорил с Орионом, а Эмили учила ходить Фиону и Серену. Зрелище это было довольно забавное, и Кэсси не могла не хихикнуть, когда ее милая сестренка с упрямым выражением пыталась обогнать кузину в этом увлекательном занятии.

Взрослые устроились немного в стороне — у камина, разговаривая на свои взрослые темы. Кэсси давно уже не видела у отца настолько безмятежного и счастливого лица. Даже слезы наворачивались на глаза.

Кэсси очень любила их всех, и все-таки сейчас хотелось побыть одной. Она тихонько встала и выскользнула из гостиной, стараясь, чтобы никто не заметил ее ухода. Медленно поднялась по широкой лестнице, ведя ладонью по перилам из красного дерева. Сколько раз она носилась по этим ступеням сломя голову, или, напротив, чинно спускаясь в дни приемов. Здесь все было до боли родным и привычным. И от мысли, что она могла больше никогда сюда не вернуться, окружающая обстановка воспринималась с особой щемящей нежностью. Воистину, по-настоящему начинаешь ценить то, что имеешь, только когда это теряешь.

Сначала Кэсси хотела пойти в свою комнату, но по пути передумала и устроилась на кушетке в дальней нише. Здесь ее невозможно увидеть, если не дойти до конца коридора, и можно было посидеть и подумать в одиночестве. Кэсси забралась с ногами на кушетку, опершись спиной о стену и обхватив колени руками. Несколько мгновений она пристально смотрела на канделябр, висевший рядом, и свечи погасли. Кэсси улыбнулась — темнота в родном особняке была не пугающей, а наоборот — уютной: она словно защищала своим покрывалом.

Некоторое время спустя ее одиночество нарушили чьи-то шаги. Кэсси не шевелилась, в надежде, что, кто бы там ни был, он не заметит ее и уйдет. Надежды не сбылись.

— Кэс? — раздался неуверенный голос Джорджа. — Ты здесь?

Она вздохнула и зажгла свечи взмахом руки. Джордж вздрогнул от неожиданности и окинул ее обеспокоенным взглядом.

— Что-то не так?

Кэсси спустила ноги на пол, приглашая Джорджа сесть рядом.

— Все нормально. Просто хотелось побыть одной.

Он понимающе кивнул:

— Мне уйти?

Кэсси молча помотала головой. Первоначальное неудовольствие оттого, что нарушили ее уединение, быстро прошло, и теперь она даже рада была обществу Джорджа. Некоторое время они просто молча сидели рядом, думая каждый о своем. От этого становилось почему-то невероятно тепло и радостно.

— Это из-за профессора? — вдруг спросил Джордж.

— Что? — Кэсси непонимающе нахмурилась, посмотрев на него. — А, ты имеешь в виду… Нет, — она улыбнулась при мысли, какой идиоткой была несколько месяцев назад. — Я… все прошло давно. Это было глупостью.

Джордж одарил ее странным взглядом, будто обдумывал, стоит ли ей что-то говорить. Кэсси замерла, нутром чувствуя, что происходит нечто очень-очень важное, но Джордж так ничего и не сказал, отвернувшись и уставившись в окно, за которым на темном небе сияли звезды. Кэсси с любопытством покосилась на него.

— А у тебя как дела?

Джордж посмотрел на нее, вопросительно приподняв бровь.

— Ну, та девочка… про которую ты рассказывал…

Кэсси смущенно замолчала — как-то неловко было расспрашивать парня о таком, даже если это друг детства.

— Та девочка… — медленно произнес Джордж, внимательно глядя ей в лицо, словно выискивая в нем ответ.

Кэсси вдруг забыла, как дышать, и невольно подалась к нему. В его глазах вспыхнуло нечто, но прежде чем Кэсси успела разглядеть, что это, Джордж поцеловал ее. И она, наконец-то, все поняла, поражаясь своей слепоте. Как она могла не замечать раньше? Видимо, от того, что Кэсси, впав в ступор, не отреагировала, Джордж быстро отстранился.

— О, Джордж! — на глаза невольно навернулись слезы. — Ты говорил обо мне?

Он кивнул, не отрывая от нее вопросительного взгляда, в котором надежда перемешалась со страхом.

— Я… прости… я не должен был…

Кэсси все еще пыталась справиться с сумбуром в душе и мыслях. Совсем недавно она готовилась умереть ради победы над Волдемортом и спасения своих близких. Потом умирать не пришлось, и Кэсси до сих пор не могла поверить, что все еще дышит и ходит по земле. А теперь вдруг, не успела она прийти в себя, как на нее обрушилось новое откровение. Скорее приятное, конечно, но от этого не меньше выбивающее из колеи. И Кэсси, почти не мигая смотрела на Джорджа, пытаясь понять, что она чувствует и как ей реагировать.

А тот, похоже, истолковал ее молчание в дурную сторону. На его лице появилась паника и боль.

— Кэс, забудь об этом, — быстро заговорил он, — останемся друзьями…

От этих слов — таких отчаянных и нежных — все внутри перевернулось, и Кэсси приняла решение. Она притянула к себе Джорджа за воротник мантии и поцеловала сама. И все встало на свои места. Какой же дурочкой она была, вздыхая по профессору, когда вот оно — настоящее — было совсем рядом. Этот поцелуй длился гораздо дольше первого, но был прерван внезапно раздавшимся в коридоре неуверенным голосом Ориона:

— Кэсси?

Они отпрянули друг от друга и замерли, обменявшись смущенными улыбками.

— Кажется, нас потеряли, — прошептала Кэсси.

— Тебя потеряли, — возразил Джордж со своей прежней лукавой ухмылкой.

— Кэс? — голос Ориона стал требовательнее.

— Он не успокоится, — Кэсси обреченно вздохнула — как ни хотелось ей побыть наедине с Джорджем, похоже, надо возвращаться. — Я здесь, Орион.

Брат с торжествующим возгласом подбежал к ним.

— Куда ты ушла? Без меня! — обвиняюще вопросил он и, заметив Джорджа, озадачился: — А что это вы тут делаете?

Кэсси почувствовала, что краснеет, и опустила глаза. Но пока она судорожно подбирала слова, Джордж ехидно заметил:

— Подрастешь — поймешь.

Кэсси невольно фыркнула, для порядка пихнув его локтем в бок, на что тот сделал невиннейшие глаза. Тут уж она не выдержала и рассмеялась в голос. Джордж довольно улыбнулся.

— Ладно, пошли — пока все остальные не пришли с поисками, — Кэсси вскочила и потрепала брата по голове.



Их возвращение в гостиную прошло почти незамеченным. Только отец повернулся к ним, одарив Кэсси озабоченно-вопросительным взглядом. Она успокаивающе улыбнулась — все в порядке. В следующий момент папа подозрительно уставился на Джорджа и несколько мгновений, нахмурившись, сверлил его взглядом. Тот, заметив это, нервно сглотнул. Кэсси взяла его за руку, чтобы увести подальше — туда, где тетя Симирам показывала Адаре и Тери альбом с фотографиями. Подозрительность в глазах отца возросла. Кажется, им в скором времени предстоит серьезный разговор. А пока она сделала вид, что ничего не заметила и увлечена разглядыванием фотографий.

Впрочем, скоро это занятие ее по-настоящему поглотило. Это был альбом школьных времен, и, конечно же, в нем часто встречалась мама — еще совсем юная. Тетя Симирам попутно рассказывала забавные истории, связанные с фотографиями, от некоторых из которых у Джорджа на лице появлялось знакомое восхищенное выражение: «А вот это стоит взять на заметку!»

Кэсси и раньше видела этот альбом, но почему-то впервые обратила внимание на незнакомую рыжую девочку. Если мама, тетя Симирам и тетя Роми были вполне узнаваемы, а еще одну их подругу — Полли — она смутно помнила по встрече в Косом переулке, то эту не видела никогда.

— Кто это? — спросила Кэсси, указывая на фотографию, где смеющаяся девушка с яркими зелеными глазами стояла на фоне заката, заставлявшего пылать ее рыжие волосы.

— Лили, — тетя Симирам грустно улыбнулась. — Лили Эванс, наша подруга.

— А где она сейчас? Тоже уехала в другую страну, как Полли? Или… — Кэсси осеклась, когда ей в голову пришла страшная мысль: тогда шла война, многие погибли…

Тетя Симирам покачала головой:

— Нет-нет, она не погибла. Скорее можно сказать — уехала. Только не в другую страну — в другой мир.

Кэсси удивленно заморгала, обменявшись озадаченными взглядами с кузенами и Джорджем, и тетя Симирам рассмеялась.

— Ладно, слушайте — расскажу по порядку.

История про путешествия между параллельными вселенными потрясла воображение Кэсси.

— Интересно, — задумчиво протянула она.

Определенно стоило попытаться попасть в этот загадочный мир раньше, чем откроется портал. Пятнадцать лет! Да она умрет от любопытства за столько времени. Кэсси посмотрела на Адару и Тери, потом — на Джорджа, и все четверо кивнули друг другу, все поняв без слов. Перед ними забрезжила надежда на отличное приключение.