Глава 14. Молодое поколение. Часть 2

Выйдя из магазина мадам Малкин, Кэсси сразу же повела отца в сторону кафе Флориана Фортескью:

— Ты обещал мороженое!

Увы, не успели они сделать и пары шагов, как его окликнул страшно серьезный тип, заговорил о каких-то документах, которые папа должен был подготовить еще вчера… Кэсси соскучилась уже на второй минуте, об Орионе и говорить нечего. Свое возмущение он принялся выражать нормальным для годовалого ребенка образом: дергая отца за мантию и что-то лопоча на своем языке. Миранда попыталась отвлечь сына, взяв его на руки, но тот немедленно заорал. Почему-то Орион, с тех пор как научился ходить, страшно не любил сидеть на руках. Так что пришлось поставить его обратно на землю.

— Мы пойдем погуляем, — тихонько сказала Кэсси, взяв брата за руку и потянув в сторону от родителей.

Миранда кивнула с облегчением и благодарностью.

Кэсси пошла по Косому переулку куда глаза глядят, рассматривая витрины магазинов, а иногда — прохожих. Это была одна из ее любимых игр — попытаться понять по внешнему виду, что это за человек, какая у него может быть жизнь. Орион недолго шел с ней за руку — уже через несколько шагов вырвался и потопал вперед. Кэсси не стала его догонять — далеко все равно не уйдет, пусть уж бегает, раз так хочется. Братец, вообще, был невероятно самостоятельный и независимый. Это в год-то! А что же дальше будет?

Кэсси отвлеклась всего на секунду, засмотревшись на женщину с дочкой лет пяти — малышка без умолку болтала, а мать слушала ее с нежной улыбкой. В такие моменты всегда невольно сжималось сердце: ее-то лишили счастья расти рядом с любящей матерью. Вдруг впереди раздался раздраженный мальчишеский голос и сразу за ним — рев Ориона. Забыв обо всем, Кэсси бросилась к брату, обнаружив, что тот, обиженно плача, сидит на земле, а рядом стоит мальчик лет восьми с таким видом, словно собирается оттолкнуть малыша с дороги ногой. Кэсси чуть не задохнулась от возмущения и, как коршун, налетела на наглого мальчишку, толкнув его так, что он сам едва не оказался на земле.

— Эй! Ты чего дерешься? Я тебя не трогал, — он презрительно поморщился.

— А ты чего малышей обижаешь? — в свою очередь сверкнула глазами Кэсси.

— Он сам на меня налетел!

— Да что ты?! И сбил тебя с ног, да? — голос Кэсси так и сочился сарказмом.

Повернувшись к притихшему Ориону, она присела рядом с ним на корточки, поставила на ноги и принялась вытирать заплаканную мордашку и отряхивать одежду.

— Ты знаешь, с кем разговариваешь? — раздался позади высокомерный голос.

Кэсси на мгновение обернулась, окинула мальчишку скептичным взглядом и пренебрежительно бросила:

— Не знаю. Следовательно, ничего особенного ты собой не представляешь.

— Как ты смеешь? — уже чуть ли не зашипел тот. — Ты кто такая, вообще?!

Кэсси встала — Орион при этом прижался к ее ногам, чувствуя себя под надежной защитой — и со спокойным достоинством сообщила:

— Кассиопея Блэк, приятно познакомиться.

Мальчишка на мгновение смешался, но наглость быстро вернулась к нему.

— А-а, кузина… — протянул он. — Маман говорит, что, раз вы якшаетесь с предателями крови, значит, и сами предатели.

— Я тебе покажу предателей! — возмутилась Кэсси. — И вообще-то, воспитанные люди называют свое имя, когда знакомятся.

— Реджинальд Лестрейндж к вашим услугам, мисс, — он изобразил издевательский поклон и холодно улыбнулся.

— А-а, сын прихвостней Волдеморта… — копируя его тон, усмехнулась Кэсси.

У того лицо пошло красными пятнами, и он приоткрыл рот, но не издал ни звука — словно дар речи потерял от подобного нахальства. Кэсси бросила на него победный взгляд: что, нечего возразить?

— Реджинальд? — вдруг раздался женский голос, и к ним подошла красивая темноволосая женщина, чем-то напоминающая тетю Симирам. — С кем ты разговариваешь?

— Беллатрикс, — практически в ту же секунду прозвучал за спиной папин голос.

Кэсси еще ни разу в жизни не слышала от отца такого тона. Да и такого выражения лица не видела — надменного, холодного, чуть ли не ненавидящего. Значит, это и есть тетя Беллатрикс. Кэсси знала о ней только то, что она, как и ее муж, были одними из самых преданных Волдеморту Пожирателей смерти. Ее имя дома почти никогда не упоминалось. И Кэсси впервые задумалась, почему. Малфой вот тоже был среди Пожирателей, однако с тетей Нарциссой они общались. Нечасто, правда, но все-таки…

— Регулус, — в голосе Беллатрикс слышалось легкое презрение. — Давно не виделись, братец.

— Надеюсь, столь же часто будем встречаться и впредь.

— Фи, как грубо, — насмешливо улыбнулась Беллатрикс. — А вроде приличный человек, глава древнейшего и благороднейшего рода.

— Не тебе учить меня манерам, Белла. Ты не забыла еще нашего разговора на похоронах?

Беллатрикс передернуло, но она быстро взяла себя в руки и скорчила недоуменную физиономию:

— Хочешь сказать, что как был грубияном, так и остался?

— Хочу сказать, что не желаю ни встречаться, ни разговаривать с человеком, из-за которого погибли мои мать и жена! — отрезал отец и, кивком велев следовать за ним, двинулся прочь, даже не потрудившись попрощаться.

В состоянии шока Кэсси пошла за отцом, чисто машинально переставляя ноги — все мысли сосредоточились на его словах. Она-то всегда считала, что маму и бабушку убил Волдеморт. При чем же здесь тетя Беллатрикс?

— Регулус? — Миранда осторожно коснулась его плеча, привлекая внимание — Ориона она несла на руках, поскольку тот не успевал за быстрым шагом отца.

Он вздрогнул и остановился, как будто только сейчас вспомнив, что не один. Улыбнулся Миранде: все в порядке, — тряхнул головой и с несколько наигранным весельем сказал:

— Кажется, мы собирались есть мороженное?

Но Кэсси сейчас было не до сладостей.

— Пап, почему ты сказал… — она не договорила, но отец понял и так.

Он глубоко вздохнул, помолчал и, наконец, предложил:

— Пойдем в кафе — там удобнее будет поговорить.

И вот там-то, за столиком, покрытым бежевой скатертью, в уютном знакомом кафе, отставив в сторону вазочку с любимым банановым мороженным, Кэсси узнала о роли, которую сыграла в истории их семьи тетя Беллатрикс. В силу возраста не понимавший происходящее Орион увлеченно уплетал шоколадную лягушку. Миранда с беспокойством и состраданием переводила взгляд с мужа на падчерицу. Забытое мороженное таяло, а Кэсси, сжав губы, невидящим взглядом смотрела поверх плеча отца, сидевшего напротив. Как она могла?! Как могла Беллатрикс отдать на расправу родную тетку, кузена и племянницу? Ведь для Блэков семья всегда стояла превыше всего! Видимо, люди, придя к Волдеморту, настолько менялись, что не помнили уже никого.

Отец взял ее ладони в свои, с беспокойством заглянул в лицо, ловя взгляд:

— Принцесса?

Кэсси глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и посмотрела на него — в точно таких же как у нее серых глазах она увидела всегдашнюю безграничную любовь, и от этого сразу стало теплее. Впервые Кэсси подумала, что ей все-таки повезло: у нее остался отец. А если бы родители погибли оба?

— Все в порядке, пап. Правда, — Кэсси слегка улыбнулась и покосилась на вазочку. — Мое мороженное совсем растаяло. Купишь другое?

Отец с явным облегчением вернул ей улыбку и направился к стойке за новым лакомством.

* * *

Чарли замер перед входом в магазин, внимательно разглядывая его. Одно из самых больших зданий в Косом переулке. За широкими витринами по одну сторону двери красовалась последняя модель метлы, по другую — блестел хромированными боками мотоцикл. Крышу украшали причудливые башенки, а над входом висела вывеска «Солнечный ветер», на которой вокруг названия будто бы на самом деле дул ветер. И хотя это был всего лишь искусный магический рисунок, казалось, что от него веет теплом и прохладой одновременно — как если бы солнечные лучи могли обдувать подобно бризу.

Чарли восхищался красотой оформления каждый раз, когда бывал здесь. Но сейчас ему было не до того. Его раздирали противоречивые чувства. Хотелось убежать куда подальше, пока еще не сделан последний шаг, и одновременно побыстрее этот шаг сделать. Идею подала ему Тонкс, когда они обсуждали, куда пойдут после школы. Чарли давно колебался между квиддичем и драконами и уже почти принял решение в пользу последних, когда Тонкс многозначительным тоном заметила:

— Ты мог бы пойти работать с метлами. В одну известную фирму. И быть поближе к ней.

Чарли покраснел и бросил на подругу сердитый взгляд, говорящий: «Это тебя не касается». Но та нисколечко не смутилась и невинно предложила:

— Хочешь, я тете за тебя словечко замолвлю?

Чарли тогда пробурчал что-то невразумительное и сбежал, оставив Тонкс хохотать над его реакцией. Но мысль зацепилась в сознании, и, тщательно все обдумав, Чарли решил последовать насмешливому совету подруги. Ведь и правда — работая на фирме, он постоянно сможет быть рядом с Роми. А это открывало многообещающие перспективы.

Чарли тряхнул головой и решительно шагнул к двери: хватит трусить — за свое счастье надо бороться.

Симирам он нашел — к счастью, одну — в ее кабинете, где роскошь и богатство обстановки удивительно сочетались с изысканным вкусом и строгостью. Чарли запоздало понял, что следовало бы убедиться заранее в том, что Роми не будет на месте, но сразу отмахнулся от такой мысли: все ведь вышло удачно, значит, нечего и думать.

— Чарли! — Симирам улыбнулась, оторвавшись от каких-то чертежей. — Чем обязана?

— Миссис Кэссиди…

— С чего вдруг такой официоз? — Симирам удивленно вскинула брови.

— Потому что я пришел по официальному делу, — Чарли собрался с духом и выпалил: — У вас вакансии есть?

Симирам откинулась на спинку стула, заставив его балансировать на двух ножках, и посмотрела на Чарли с таким понимающим, сочувствующим, насмешливым выражением, что тот разом забыл приготовленную речь и нервно сглотнул.

— Скажи-ка, Чарли, — протянула она с едва заметной улыбкой, — тебя сама-то работа интересует?

— Конечно, интересует! — возмущенно вскинулся Чарли. — Иначе — зачем бы я пришел?

— Ну, зачем ты пришел — это вполне понятно.

Чарли почувствовал себя нашкодившим мальчишкой и смущенно отвел взгляд. Симирам хмыкнула. На несколько мгновений воцарилось молчание. И когда Чарли уже решил, что все его надежды и планы пошли прахом, она вдруг встала и, подойдя, легонько щелкнула его по носу.

— Ладно тебе, не хмурься. Извини — мне не стоило смеяться, но ты был такой невыносимо серьезный, что не удержалась.

Чарли изумленно поднял глаза и встретил теплый — на этот раз без тени насмешки — взгляд синих глаз.

— Я на твоей стороне, Чарли, и готова помочь, чем смогу. Просто хочу знать, могу ли я рассчитывать на тебя именно как на работника.

— Конечно! — Чарли облегченно улыбнулся — с плеч словно гора свалилась. — Мне на самом деле нравятся метлы. Правда, мне еще всегда нравились драконы, но я все равно не мог бы заниматься и тем, и другим.

— Хорошо. С этого дня у тебя есть работа. Нам надо будет сходить в мастерскую… — Симирам полистала ежедневник в синем бархатном переплете. — Скажем во вторник. Я познакомлю тебя с Мэтью — он тебе все покажет и обучит.

Чарли кивал с широченной улыбкой на лице. Непонятно откуда появилась уверенность, что все получится.

* * *

Изготовление метел оказалось гораздо более сложным делом, чем ожидал Чарли. И уж куда сложнее, чем умение на них летать. Он уже не первый день бился над подборкой прутьев. Мэтью неизменно забраковывал его работу: недостаточно гладкие, недостаточно ровные, недостаточно гибкие, слишком длинные, слишком короткие, слишком мягкие, слишком жесткие… И так без конца: каждый раз находился какой-нибудь дефект. И каждый раз Мэтью закатывал глаза с видом: «сколько можно!» А иногда еще и ворчал:

— Почему именно я должен заниматься с новичками? Будто мастеров больше нет. Все равно, что забивать гвозди микроскопом, когда вокруг полно самых разнообразных молотков.

Поначалу Чарли коробило такое пренебрежение, но скоро он понял, что дело не в нем — Мэтью так обращался со всеми. Не исключая Симирам и Роми. А за грубостью скрывался немного сумасшедший, как все гении, но, в сущности, очень добрый человек. Однако это не отменяло того, что работу приходилось переделывать — снова и снова. Вручную. Потому что от заклинаний могли оставаться следы, которые потом войдут в противоречие с накладываемыми на готовую метлу чарами.

Преисполненный намерения на этот раз все сделать идеально, Чарли, чуть ли не высунув язык от усердия, подбирал и обрезал прутья, когда в мастерской раздался знакомый голос.

Чарли вздрогнул и резко повернулся. Тщательно подобранные прутья выпали из рук и веером разлетелись по полу. В нескольких шагах от него Роми и Симирам о чем-то говорили с Мэтью. Роми повернулась на произведенный им шум, и ее карие глаза изумленно округлились:

— Чарли? Что ты здесь делаешь?

Симирам плавно отступила на шаг назад, глаза ее весело блеснули.

— Вообще-то работаю, — поборов первоначальное смущение, Чарли с вызовом вздернул подбородок.

— Интересно, — приподняв бровь, Роми повернулась к подруге. — А почему я не в курсе?

— Сюрприз? — Симирам очаровательно улыбнулась.

— Ле-е-еди… — Роми сердито сощурилась.

Чарли всегда поражался, как от такой милой хрупкой девушки могла исходить такая угроза. И это завораживало.

— Что? — Симирам похлопала ресницами, приняв вид «святая невинность».

Несмотря на сгущавшиеся над его головой тучи, Чарли не удержался и тихонько фыркнул — вот по кому театр-то плачет горючими слезами! Однако Роми такими фокусами не проведешь — она только разозлилась еще больше.

— Что за заговоры вы устраиваете за моей спиной? Ладно — мальчик: молодой и глупый еще, — Роми махнула рукой в сторону Чарли, не отрывая возмущенного взгляда от подруги. — Но ты, Симирам, вроде взрослый человек уже!

Та пожала плечами, совершенно не впечатленная. А Роми резко повернулась к Чарли:

— А ты, Чарли, прекрати, наконец, вести себя, как ребенок, которому не дают понравившуюся игрушку!

Чарли вздрогнул и слегка побледнел. Было обидно до слез, и огромные усилия потребовались, чтобы остаться спокойным. Вот как она о нем думает! Ну почему Роми никак не хочет воспринимать его всерьез?!

Симирам неодобрительно покачала головой и уже хотела что-то сказать, как вдруг вмешался Мэтью:

— Значит так. Хватит мне рабочих пугать. Чарли — парень рукастый и сообразительный. И что бы там у вас ни случилось, я не хочу, чтобы он из-за этого ушел.

Чарли обалдело уставился на Мэтью, прожигавшего Роми сердитым взглядом. Он впервые удостоился от мастера похвалы, да еще какой! Симирам усмехнулась, похоже, довольная отповедью Мэтью. Роми же застыла с забавным выражением лица: раздражение и возмущение боролись с растерянностью и стыдом за свою вспышку. На мгновение Роми прикрыла глаза, глубоко вздохнула и произнесла:

— Извини, Чарли. Я не хотела тебя обидеть. И, конечно, добро пожаловать на фирму, если это действительно то, чем ты хочешь заниматься. Но лучше не строй на мой счет иллюзий, — и, бросив взгляд на ухмылявшуюся Симирам, добавила: — А с тобой мы еще поговорим.

С этими словами Роми ушла, оставив Чарли печально смотреть ей вслед. Сможет ли он хоть когда-нибудь добиться взаимности? Или она так и будет видеть в нем несмышленого ребенка?

— Не расстраивайся, Чарли, — Симирам ободряюще подмигнула ему. — Скажу тебе по секрету: ты ей очень нравишься. Но она сама боится своих чувств, потому и реагирует так резко.

Чарли расцвел — если так, если у него есть надежда, он готов подождать. В правильности суждения Симирам он не усомнился ни на секунду — ведь она как никто знала свою подругу.

— Ну, все выяснили? — недовольно проворчал Мэтью. — Можно, наконец, вернуться к работе?

Симирам рассмеялась и утащила его куда-то, сказав:

— Не ворчи, будто старый дед.

А Чарли почел за благо быстренько скрыться с их глаз и снова заняться прутьями для метлы. Смутная мысль зародилась в голове: если Роми отталкивает его из-за разницы в возрасте, может, есть способ как-нибудь эту разницу устранить?

* * *

В последний раз помахав семье, Кэсси опустилась на сиденье со смешанным чувством тоски и радостного предвкушения. Рон с Невиллом, похоже, подобной двойственностью не мучились — они принялись с азартом обсуждать, что их ждет в Хогвартсе. Мальчишки!

В этот момент дверь распахнулась, и в купе с деловым видом заглянула девочка с пушистой копной каштановых волос.

— Вы жабу не теряли? — поинтересовалась она, не потрудившись ни поздороваться, ни извиниться за вторжение.

Кэсси хмыкнула. Незнакомка уже ей не нравилась. Зато Невилл подпрыгнул и радостно завопил:

— Тревор!

Кэсси обменялась с Роном обреченным взглядом: опять двадцать пять! И угораздило же Невилла обзавестись этой свободолюбивой жабой. Нет бы сову купить, как все нормальные люди!

Девчонка самодовольно улыбнулась и, отдав Тревора хозяину, уселась напротив Кэсси рядом с Роном.

— Гермиона Грейнджер, — представилась она.

Поскольку Кэсси не снизошла до ответа, а Невиллл возился с Тревором и временно выпал из реальности, Рон взял знакомство в свои руки:

— Я Рон, а это Невилл и…

Договорить он не успел, поскольку Гермиона бесцеремонно прервала его, восторженно уставившись на Кэсси:

— Я знаю! Ты Кассиопея Блэк!

Кэсси пренебрежительно фыркнула, запоздало прикрывая челкой знаменитый шрам, и нацепила на лицо надменное выражение в лучших традициях своей семьи. Ничуть не смущенная холодным приемом Гермиона продолжала радостно тараторить:

— Я читала про тебя! Ты так знаменита — победительница Того-кого-нельзя-называть!

— Спасибо, я в курсе, — холодно процедила Кэсси.

Новая знакомая не нравилась ей все больше. Она терпеть не могла, когда на нее так реагировали. Неужели люди не понимают, что, восхищаясь ее победой над Волдемортом, они напоминают ей о смерти матери? Не говоря уже о сомнительности самой идеи — заслуги Кэсси тут не было совсем.

Гермиона наконец-то заметила недружелюбие новой знакомой и не стала дальше распространяться про ее значимость в магическом мире. Однако напряжение, повисшее между ними, ощущалось почти физически. Даже Рон — совершенно нечувствительный к нюансам чужого настроения — беспокойно заерзал и попытался разрядить обстановку:

— Э-э… Гермиона… а ты тоже первый раз в Хогвартс?

— Да! — с энтузиазмом ухватилась та за новую тему. — Я выучила все учебники — надо же как следует подготовиться. Даже некоторые заклинания попробовала! А вы пробовали?

Рон покраснел и смущенно кашлянул — ему не хотелось ударить в грязь лицом перед девочкой, но правда состояла в том, что он был слишком ленив, чтобы что-то изучать самому до школы. Невилл честно помотал головой, в отличие от Рона, нисколько этого не стыдясь. Гермиона уже с победоносным видом посмотрела на мальчиков, когда Кэсси пренебрежительно фыркнула.

— А ты умеешь колдовать? — с вызовом повернулась к ней Гермиона.

— Я Блэк, — спокойно бросила Кэсси таким тоном, словно это все объясняло.

Собственно и объясняло, но не для… Кэсси кивнула своим мыслям:

— Впрочем, что взять с маглорожденной…

Рон с Невиллом дружно уставились на нее с обалдевшими лицами. Гермиона вспыхнула. Кэсси и сама уже пожалела о своих словах. Тетя Симирам за подобное прибила бы, да и папа бы не одобрил. Кэсси прекрасно понимала, что это было грубо с ее стороны, да и аристократическое чистоплюйство, в отличие от кузена Драко, никогда не было ей свойственно. Просто Гермиона с ее самоуверенностью и зазнайством неимоверно раздражала Кэсси. И извиняться она не будет!

На некоторое время вновь воцарилось неуютное молчание, пока уже Невилл не предпринял миротворческую попытку:

— А на какой факультет ты хочешь попасть?

Гермиона несколько оживилась и, демонстративно игнорируя Кэсси, ответила:

— Гриффиндор — он самый лучший. Говорят, там Дамблдор учился. Хотя и в Равенкло должно быть здорово. Но ведь это не от нас зависит — решает же Шляпа? Я читала об этом в «Истории Хогвартса».

— Решает-то Шляпа, но пожелания она учитывает, — вмешалась Кэсси, вспомнив рассказы тети Симирам, и мстительно добавила: — Всего из книг не узнаешь.

— И куда же ты хочешь? — несколько агрессивно осведомилась Гермиона, прищурившись.

— А мне все равно, — высокомерный тон Кэсси подразумевал продолжение: «Я на любом факультете буду звездой».

Гермиона фыркнула и передернула плечами. В ее взгляде ясно читалось: «Подумаешь — принцесса!» Несколько мгновений девочки в упор смотрели друг на друга, а потом резко отвернулись. Кэсси с преувеличенным интересом уставилась в окно, Гермиона — с точно таким же выражением лица — в коридор. Рон с Невиллом растерянно переглянулись, но так ничего и не придумали, чтобы исправить ситуацию. Весь оставшийся путь Гермиона с Кэсси разговаривали только с мальчиками, старательно игнорируя друг друга.