Глава 28. Скримджер

Выйдя из клиники, я незаметно погладила пока ещё плоский живот.

— Ну что, Дельфин, прорвёмся?

И снова почувствовала, как меня окутывает тёплое умиротворение. Вот, значит, кто тогда стал между нами и проклятием.

Побродила по улицам, вышла к Темзе, там села на прогулочный кораблик и прокатилась до Гринвича и обратно. Туристы, заполонившие палубу, галдели, щёлкали фотоаппаратами, что-то бурно обсуждали, а я смотрела на грязноватую воду и думала, как же мне сейчас не хватает Родольфуса.

Но времени на страдания не было, следовало подумать, как мне обезопасить себя и скрыть беременность. Были у меня знакомые, которые до девятого месяца умудрялись выглядеть так, будто никакой беременности нет и в помине. Жаль, что тогда не попросила поделиться опытом. Кто ж знал, что понадобится. Впрочем, опыт лучше всего перенимать у профессионалов, решила я и направилась в магазин одежды для беременных.

Собственно, мне нужен был не сам магазин, а ателье при нём.  Там я без обиняков заявила, что мне нужны рекомендации, как скрывать беременность по возможности долго, в идеале — до самых родов, подкрепив своё желание солидной суммой.

К достоинствам больших денег, несомненно, относится то, что они избавляют от ненужных вопросов, так что портной или как там его назвать, без лишних слов взялся за поставленную задачу. Времени  пришлось потратить больше, чем в клинике, но я получила исчерпывающие рекомендации по моделям, фасонам, цвету, типам и рисунку тканей.  Даже если потом не удастся вырваться в магазин за обновками, смогу трансфигурировать имеющуюся одежду или Флинки по моим указаниям подгонит, а то и сошьёт.  Вещи Нарциссы я носить не могу — у нас с ней совершенно разные типажи, да и фигуры не очень похожи. Заказывать готовое опасно — по вещам сразу видно, что сестра их не себе берёт, так что идеально покупать не вещи, а ткань, а потом  кроить и шить в соответствии с рекомендациями.

Если повезёт и живот будет не слишком громоздким, может, и удастся скрыть. По моим расчётам  Дельфин должен родиться в апреле. Оставалось  надеяться, что апрель будет в меру холодным  и позволит оставить на себе побольше одежды. В июле–августе было бы сложнее.

На всякий случай я закупилась витаминами для беременных, купила пару книг, посидела в ближайшем кафе и уже в сумерках вернулась в мэнор.

При виде меня, живой, здоровой и свободной, Нарцисса сперва вздохнула с облегчением, а потом устроила дикий скандал.

— Беллатрикс, как ты могла? — вопила она. — Исчезла, не предупредив, ничего не сказав! Флинки вся тряслась и рыдала, я отдала тебе своего домашнего эльфа не для того, чтобы ты её прикончила! Зачем ты приказала ей ничего не говорить о своих планах, чтобы я сильнее волновалась?

— Цисси, не считай себя центром Вселенной, — отмахнулась я. — Я устала сидеть взаперти, я расстроена отъездом Родольфуса, так что решила немного развеяться. У меня и в мыслях не было пугать тебя подобным образом.

— Ты с ума сошла? — сестра задохнулась от возмущения. — Какое развеяться? Тебя ищут, твои портреты на каждом столбе, на каждой витрине! А если бы тебя схватили?

— Если бы схватили, что исключалось — поверь, я вовсе не жажду вернуться в Азкабан,  четырнадцати лет, которые я там провела, мне хватило с головой, так что я предприняла необходимые меры безопасности,  — но даже если бы их оказалось недостаточно,  можешь быть уверена, тебя бы я не выдала. Промолчала тогда, промолчала бы и сейчас,  — заверила я Нарциссу.

— Белла, не считай меня такой бессердечной, — оскорбилась сестра. — Я переживала за тебя в том числе. Я вовсе не хочу потерять тебя снова, ты единственная сестра, которая у меня осталась  после  возмутительного демарша Андромеды.

— Спасибо, Цисси,  — я обняла её, и тут заметила на каминной полке два письма. — Что пишет Драко, покушения на студентов не повторялись?

Нарцисса непонимающе посмотрела на меня, потом, проследив направление моего взгляда, поняла.

— Это не от Драко, это тебе.

Я схватила оба письма и распечатала верхнее. Оно оказалось от Родольфуса.

«Прибыли,  — писал муж. — Делаем всё по твоим инструкциям. Спасибо, они очень облегчили нам жизнь. Партнёры страшно тупы и несговорчивы, боюсь, придётся задержаться на неопределённое время. Люблю, жду встречи». Подписи не было, Родольфус не рискнул даже инициалы поставить.

— Сова давно улетела? — спросила я. — Цисси, что ж ты её не задержала, я сразу отправила бы ответ.

— Я ответила,  — в ещё минуту назад заботливом тоне сестры ощутимо прибавилось холода. — Потребовала, чтобы Родольфус не смел сюда писать. Я до сих пор под подозрением как твоя сестра и жена осуждённого Пожирателя смерти, Министерство следит за совами. За порталами и трансгрессиями, между прочим, тоже,  — снова упрекнула она меня.  — Так что извини, Беллатрикс, но никакой переписки!

Спорить было бессмысленно.

— И Рабастану написала? — поинтересовалась я, открывая второе письмо.

— Нет, письмо Рабастана принесла Эмма, жена Селвина. Она тоже предупредила, что никакой переписки. 

Басти пространно описывал красоты места, где он «отдыхал с друзьями». Фраза «я словно вошёл в картину Альтдорфера «Пейзаж с мостиком», которой мы не так давно любовались» подсказала мне, что он в Германии и задание, скорее всего, не связано с непосредственным риском. Ну, хоть за деверя можно не волноваться. Жаль, что не смогу успокоить Родольфуса, наверняка переживает за брата.

От ужина я отказалась, сославшись на усталость, и поднялась к себе. Спрятала витамины в запирающуюся шкатулку, наложив защитные заклинания, заколдовала книги, изменив обложки и сделав так, чтобы их не мог открыть никто, кроме меня, потом позвала Флинки.

Эльфийка тут же предстала передо мной, дрожа и пряча заплаканные глаза, но один брошенный украдкой взгляд, и её сморщенное личико засияло.

— Хозяйка!  — воскликнула она, бухнувшись на колени.

— Тихо! — предостерегла я. — Никто не должен знать.

Флинки лихорадочно закивала. Ничего удивительного в том, что домашний эльф радуется грядущему пополнению семьи, которой служит, и переживает за  него, я не усмотрела. Логично, эльфы не меньше хозяев заинтересованы в продолжении хозяйского рода, они же служат многим поколениям, так что в их интересах, чтобы эти поколения не прерывались. Это обеспечивало меня надёжной союзницей.

Утром я позавтракала овсянкой. Нормально сваренная, с маслом и вареньем, она оказалась вполне съедобной. Хотя хотелось селёдки. Я утешила себя тем, что, во-первых, овсянка мне и  ребёнку полезнее, а во-вторых, она не наведёт Нарциссу на ненужные мысли. В первый раз такие пристрастия можно было списать на эксцентричность Беллатрикс, но второй и последующие сестра задумается, а то и додумается до первопричины, чего мне бы не хотелось.

— Цисси,  — я решила не откладывать в долгий ящик решение проблем с маскировкой, — надеюсь, ты понимаешь, что я не могу постоянно ходить в одном платье.

— Поднимемся ко мне и что-то тебе подберём,  — кивнула сестра. — Флинки перешьёт, чтобы тебе подошло.

— Цисси, ты всерьёз думаешь, что я буду за тобой донашивать? — я негодующе фыркнула.

— Заказывать для тебя я не могу,  — тут же напряглась Нарцисса. — Это небезопасно.

А умом сестричка ничуть не уступает Белле, уже всё просчитала, взвесила риски и пришла к правильным выводам.

— Согласна,  — кивнула я. — Не покупай вещи, купи ткани. А Флинки сошьёт то, что я захочу.

Нарцисса задумалась.

— Но  я никогда так не делала, и, кроме того, домашние эльфы шьют тем, кто не может себе позволить купить готовое, — засомневалась она.

— Ой,  да кто там будет знать, для чего ты покупаешь. Скажем, обивку на мебели или стенах  сменить.

— Ты будешь ходить в платьях из обивочной ткани? — Нарцисса изумлённо вскинула брови.

— Буду, сестра. После азкабанских лохмотьев буду. Буду для того, чтобы снова в Азкабан не угодить и тебя за собой не потянуть.

Нарцисса смутилась.

— Что ж, Белла, это очень благородно с твоей стороны. Я сегодня же закажу каталог тканей, выберешь себе те, что понравятся.

Вот и прекрасно. А всякие там платочки и шарфики, драпирующие фигуру и уводящие взгляд от живота, можно будет заказать без опаски, на аксессуары никто внимания не обращает.

Каталог доставили к обеду. Я  выбрала подходящие ткани, сверяясь с рекомендациями модельера и прислушиваясь к советам Флинки, а потом задумалась о более глобальных вопросах.

Если раньше я пришла к выводу, что нам выгоднее победа Волдеморта, то появление Дельфина путало все расклады. Нет, я, конечно, помнила истории времён Второй Мировой, когда детей прятали в погребах, подвалах и даже умудрялись скрывать в концлагерях, но знала ещё больше историй, когда скрыть ребёнка не удавалось.   Чем чревато его обнаружение, тоже хорошо понимала.

Тут мне вспомнилась чаша Пенелопы Пуффендуй. Реально ли обменять жизнь Дельфина и нашу свободу на крестраж? Как Лорд отреагирует на шантаж? Прибьёт нас всех, ответила я себе. До битвы за Хогвартс шантажу он не поддастся, пока рядом с ним будет Нагайна, даже если узнает, что остальные крестражи уничтожены. Посчитает, что после победы наделает себе новых, как раз на наших трупах. Проигрыш и гибель он себе не представляет и убедить его в этом не удастся. Вообще, Волдеморт психопат, а договариваться с такими в принципе бесполезно. Оставалось одно — попробовать договориться со светлой стороной.

Шансы минимальны, слишком дурная у Лестрейнджей слава, спасибо моей предшественнице, да и после побега мы успели отметиться с Блайтонами и Амелией. Но если рассказать о крестражах, отдать чашу, указать местонахождение остальных… Рискованно, но другого выхода нет.

И к кому же мне обратиться? Кандидатуру Дамблдора я отвергла практически сразу. Дедушка играет нечестно, манипулирует людьми, приносит их в жертву «ради всеобщего блага».  Кроме того,  вступи я с ним в личный контакт, он меня раскусит в два счёта и наверняка захочет использовать в своих целях, после чего ни за мою жизнь, ни за Дельфина, ни за мужа с деверем ломаного гроша не дашь. Сторонникам Дамблдора свойственно плохо заканчивать.

Мысленно поставив на Дамблдоре крест, я снова прикинула расстановку сил и остановилась на Скримджере. Скримджер тот ещё карьерист, но он намного порядочнее Дамблдора. Может, влияния у Руфуса поменьше, но если с нашей помощью ему удастся свалить Волдеморта, то волшебный мир его будет на руках носить, быть ему тогда Министром Магии до конца жизни, с практически неограниченной властью. Визенгамот будет преданно в рот заглядывать и ловить каждое слово.  

Только вот где бы мне со Скримджером пересечься? Да ещё так, чтобы он меня выслушал, а не схватился за палочку? Я постаралась вспомнить всё, что мне известно о Скримджере из канона. План начинал вырисовываться, но было несколько скользких моментов.

— Флинки! — окликнула я эльфийку. Та послушно подскочила. — Флинки, если я выпью Оборотное зелье, это не повредит ребёнку?

— Нет, хозяйка,   — уверила меня домовушка.

Оставалось надеяться, что она знает, о чём говорит. Оптимально было бы спросить у Снейпа, но ему такого вопроса не задашь, впрочем, как и Фасмеру. Правда, можно попробовать выяснить самой.

Я спустилась в библиотеку и зарылась в книги по зельеварению. В них, к моей досаде, всё больше обсуждались идиотские вопросы, как-то:  может ли забеременеть мужчина,  который с помощью Оборотного зелья превратился в женщину;  а если сможет, то выносит ли беременность, продолжая принимать зелье до момента родов; сохранится ли беременность у женщины, забеременевшей, находясь под зельем, после того, как действие зелья закончится… Наконец, в «Книге зелий» Зигмунта Баджа я нашла осторожное предположение, что это не нанесёт ребёнку существенного вреда. 

— В доме есть Оборотное зелье? — спросила я эльфийку.

Домовушка кивнула. Ну ещё бы, чтоб у Малфоя — и чего-то не было.     
       
— Принеси!

Флинки снова кивнула, затем, повинуясь моему взмаху рукой, исчезла, чтобы через несколько минут вернуться с тёмным флакончиком.  Не знаю, где отоваривался Люциус, но оставалось лишь верить, что ему не рискнут подсунуть товар сомнительного качества.

Следующим шагом было раздобыть волос.  Вернее, даже так — решить, чьим волосом я воспользуюсь на этот раз. Выбор был невелик: Джинни или Молли Уизли.

Я понимала, насколько рискованно проворачивать тот же трюк второй раз. Но навряд ли Скримджер или затесавшийся к нему в компанию Перси даже если и  осведомлены о подробностях схватки в Отделе Тайн, сходу сообразят, что кинувшаяся за ними следом Уизли — мать или дочь, — опять — какая неожиданность! — может оказаться Пожирательницей Смерти. Считается, что Лестрейнджи  сейчас где-то на континенте (какая ирония — касаемо Родольфуса и Рабастана так оно и есть),  а Молли и Джинни — вот они, только что были перед глазами. Должно сработать и на этот раз.

Я бы предпочла волос Молли, но как до неё добраться? Что я знаю о мамаше Уизли помимо того, что в финальной битве за Хогвартс эта клуша сумела убить Беллатрикс? — Истеричная, вспыльчивая, не слышит никого, кроме себя, рожает как кошка, зациклена на своём семействе, но при этом не в состоянии запомнить, какой цвет ненавидит её шестой сын… Про цвет, пожалуй, лишнее, а вот её импульсивность и зацикленность на потомстве могут сослужить неплохую службу.

— Флинки! — снова окликнула я домовушку. — Отправляйся в Мунго. Скоро туда заявится Молли Уизли — рыжая скандальная толстуха. Постарайся достать мне её волос. Только не привлекай к себе внимания и не вызывай подозрения, не получится — у меня есть запасной вариант.

Флинки кивнула и исчезла. Я же взяла пергамент, обмакнула перо в чернильницу и набросала следующее:

«Миссис Уизли! Прошу Вас немедленно прибыть в больницу Святого Мунго. Это касается Вашего сына Перси Уизли. Подробности объясню лично при встрече. Не задерживайтесь, ситуация серьёзная и не терпит промедления. Спешите! Гиппократ Сметвик»

Не Бог весть что, но и Молли не образец интеллекта. По логике, она должна немедленно  рвануть в больницу. Трансгрессировать или воспользоваться летучим порохом — минутное дело, и это гораздо быстрее, чем выяснять через тот же камин.  Меня немного беспокоили знаменитые часы Уизли. Наверняка покажут, что Перси сейчас в Министерстве или где бы то ни было, но не в больнице. Однако и целитель не написал, что Перси у них. Мало ли какой там может быть вопрос.  А вот связаться с сыном и спросить у него Молли сейчас не сможет, они, насколько я помню, не общаются. К Артуру тоже не обратится — он про Перси слышать не может. Молли чрезвычайно угнетена их разладом с сыном, страшно переживает, так что шансы на то, что, получив письмо, она  ринется в Мунго, велики. Когда выяснится, что никакого письма Сметвик не посылал, решат, что это чья-то глупая шутка, да хоть тех же близнецов, которые просто не решаются признаться.

С этими мыслями я поднялась в совятню и отправила сову с письмом, приказав птице немедленно возвращаться, как только письмо будет доставлено, и ни в коем случае не дожидаться ответа. Надеюсь, она меня поняла.

Флинки вернулась через час и протянула мне несколько волосков. Чтобы удостовериться, что они действительно принадлежат Молли Уизли, ну и поразвлечься заодно, я взяла у эльфийки воспоминания и с удовольствием посмотрела, как толстуха вопила на всё отделение на ничего не понимающего целителя, пока её не вывели.На крутившуюся под ногами домовушку никто не обратил внимания. Судя по всему, когда Молли открывает рот, окружающие физически не способны заметить ещё что-то. И я таки угадала: выходя, она проворчала: «Голову даю на отсечение, что это проделки Фреда и Джорджа. И если они думают, что их спасёт то, что сейчас они живут отдельно, они сильно ошибаются».  Зная репутацию близнецов, я была уверена, что как бы они не клялись в своей непричастности к розыгрышу, Молли им не поверит.

Незадолго до сочельника из Хогвартса на рождественские каникулы вернулся Драко.  Не успев переодеться, он устроил Нарциссе грандиозный скандал.

— Как ты могла, мама! Это моё задание, оно поручено мне! — орал племянник. — Он меня выбрал! Снейп тебя охмурил, он хочет украсть мою славу, а ты ещё и взяла с него Непреложный Обет! Это была его идея, да? Он решил меня опередить и выслужиться перед Лордом?!

— Драко, я всего лишь попросила Северуса тебя подстраховать, если что-то вдруг пойдёт не так,  — оправдывалась Нарцисса. — Ты же понимаешь, Дамблдор хитёр и изворотлив как лис, если он что-то почувствует, Снейп примет на себя первый удар, а ты завершишь дело, и вся слава достанется тебе.  Профессор Снейп не станет на неё претендовать.

Драко недовольно прошипел, что никому не позволит лишить его заслуженного успеха  и удалился в свою комнату. Нарцисса от расстроенных чувств устроила разнос домашним эльфам, и без того сбивавшимся с ног, украшая дом к Рождеству.

Сочельник вышел невесёлым. Хотя дом сиял рождественскими огнями, в гостиной возвышалась огромная ёлка, дверные проёмы увивали гирлянды из остролиста, омелы и плюща, а на камине красовался огромный рождественский венок, настроение было безрадостным.

Драко продолжал дуться и переживал из-за медленно продвигавшегося ремонта. Племянник сумел добиться некоторых успехов, вещи уже перемещались из одного шкафа в другой, но попытка отправить живое существо не удалась — птица  вернулась мёртвой. Мальчик рассчитывал посоветоваться с Родольфусом, но от мужа по-прежнему не было вестей. Мне очень не хватало его, да и по нашим беззлобным пикировкам с Басти я скучала. Нарциссу мучила первая за много лет разлука с Люциусом и тревога за сына.  Мы вяло поковырялись в поданных блюдах и разошлись, пожелав друг другу счастливого Рождества.

Утром я обнаружила несколько пакетов с подарками. Сестра подарила мне колье и серьги из чёрного жемчуга, Драко — коробку бельгийского шоколада и бутылку вина (я с сожалением вздохнула — из-за Дельфина вино придётся отложить до лучших времён, да и шоколад, по здравому размышлению, тоже).  Скромная коробочка с одуряюще пахнувшим имбирным печеньем от Флинки. Также обнаружилась небольшая картина с пейзажем — горный водопад среди поваленных ураганом и снесённых мощью воды деревьев. Подпись «Рб.Л.» в уголке указывала на авторство Рабастана. Ну, раз у деверя есть время рисовать картины, и при этом ещё ехидничать — я прекрасно поняла намёк,  — значит, можно успокоиться: ему ничего не угрожает. Последний пакет был подписан Рикбертом и нёс на себе печать Гринготтса. Я сорвала упаковку. Внутри находилась бережно упакованная чёрная орхидея и платиновый браслет с затейливо выведенной вязью узора. Ещё не успев надеть его, едва взяв в руки, я ощутила мощь, исходящую от украшения. Родольфус всё-таки нашёл способ меня поздравить.

При мысли о муже внутри снова поднялась волна уже знакомого тепла. Дельфин, похоже, ждал встречи с папой.

Надо сказать, что и я не подкачала.  Через того же Рикберта я заказала подарки Нарциссе и Драко, сестре бриллиантовое ожерелье,  племяннику золотую булавку для галстука гоблинской работы. Подарки для Родольфуса и Басти ждали своего часа.

Завтракали наспех. Яксли сумел добиться для Нарциссы разрешения на ещё одно свидание с Люциусом, так что празднование откладывалось на поздний вечер. Меня это отлично устраивало. Захватив с собой Драко, сестра отбыла, я же с сожалением отложила браслет, снова проинструктировала Флинки, переместилась к Норе, прошла за границу антиаппарационного барьера и, наложив на себя Согревающие чары, стала ждать.

С холма, где я расположилась, прекрасно просматривалось обиталище Уизли. Обиталище это представляло собой весьма жалкое зрелище. В основании его был кирпичный сарай, как мне помнилось из канона, бывший свинарник, к которому со всех сторон, включая верх, были налеплены деревянные клетушки. Венчала это покосившееся сооружение, казалось, готовое развалиться на глазах, красная крыша с обвалившейся местами черепицей, над которой вразнобой торчали каминные трубы.  Я одолжила у Драко омнинокль, оставшийся  с Чемпионата мира по квиддичу, и теперь во всех подробностях разглядывала захламленный двор, по которому время от времени пробегал кто-то из рыжего семейства или гостей. Несколько раз выходила Молли. Я внимательно рассмотрела  её одежду, чтобы трансфигурировать после приёма зелья.

Спустя некоторое время беготня прекратилась — очевидно, обитатели Норы уселись за стол. Я съела прихваченные из мэнора сандвичи, запила чаем и тут увидела, как на дороге появились новые лица — долговязый рыжий парень в очках и крупный, немного прихрамывающий мужчина с волосами, напоминающими львиную гриву. Пора было принимать зелья, долго они в Норе не задержатся.

Я бросила во флакон с Оборотным зельем волос Молли и поднесла ко рту. Флинки остановила меня, протянув бутылочку с бледно-зелёной жидкостью.

— Выпейте, хозяйка,  — почтительно попросила она. — Это для ребёночка.

У Баджа ни про какие дополнительные зелья для беременных не говорилось, но его книга была написана в 16-м веке, да и вряд ли он учитывал магию домашних эльфов, которая, как я знала,  мало чем уступала, а в некоторых вопросах и превосходила магию волшебников, так что я без колебаний выпила предложенный эликсир, имевший приятный мятно-лимонный вкус,  затем трансфигурировала одежду, предусмотрительно добавив два размера, и выпила Оборотное зелье.

Не могу сказать, что вкус был плох. Он отдавал домашней выпечкой, свежезаваренным чаем, но в то же время горчил, как полынь и обжигал как халапеньо. Одежда тут же затрещала по швам, так что пришлось увеличить ещё на один размер, заодно добавив тёмно-синюю шляпу с блёстками — подарок близнецов. Также я  привела в надлежащий вид обувь (Перси наверняка не обратит внимание, а вот Скримджер… конечно, вероятность, что он будет разглядывать Молли, невелика, но он профессионал, так что рисковать не стоит. Глупо было бы проколоться на такой мелочи). Покончив с преображением в Уизли,  прислушалась к ощущениям. Дельфин однозначно был со мной, но не там, где ему положено находиться, а словно бы размазан по всему телу. Надеюсь, для него это действительно безопасно.

Словно в ответ на мои мысли изнутри поднялась уже ставшая привычной тёплая волна и окутала меня. Дельфин будто говорил «не бойся, со мной всё хорошо».

Во двор родового владения Уизли вышли  Поттер и Скримджер. Ожидание подходило к концу. Я наложила Дезиллюминационные чары, слилась с пейзажем и снова взглянула на сад Уизли. Поттер уже размахивал рукой, демонстрируя министру следы, оставшиеся от педагогических методов Долорес Амбридж.  Вскоре после этого мальчишка развернулся к собеседнику спиной и размашисто зашагал в дом. Скримджер яростно рубанул рукой воздух, подошёл к дверям, откуда немедленно вылетел протирающий очки Перси и они зашагали по дороге прочь от Норы.

Я дождалась, пока они прошли мимо и завернули за поворот, скрывшись из виду, выждала несколько секунд (нельзя было дать им аппарировать) и метнулась следом.

— Перси! Сыночек — завопила я, чуть не оглохнув от собственного визга. Да, лёгкие у Молли неслабые! Прекрасно натренированы, в отличие от тела — я задохнулась на первых же шагах, перетрусила, что Скримджер ускользнёт, прибавила ходу и снова отчаянно завопила:

— ПЕРСИ!!!

К счастью, они остановились. Перси не рискнул выглядеть в глазах Скримджера бездушной тварью, а министр, скорее всего, воспользовался случаем дать отдых больной ноге.

— В чём дело, мама? — довольно грубо рявкнул рыжий. — Отец и братья мне всё высказали, я их услышал и ноги моей больше не будет в этом доме!

Добежав до него, я выхватила палочку. Отвернувшийся из деликатности Скримджер что-то заметил краем глаза, но помешать мне уже не успел.

— Ступефай!

Перси расширившимися от ужаса глазами смотрел, как оглушённый министр рухнул на дорогу, потом перевёл взгляд на меня.

— Мама, ты с ума сошла! Ты мне сейчас карьеру сломала бесповоротно!

«Мерлин, какой идиот!» — подумала я, направив на него следующее заклинание.

Всё заняло от силы две-три минуты. Я взглянула в сторону Норы, проверяя, не привлекли ли мои вопли внимания её обитателей. Но нет, очевидно, в доме галдели так, что с улицы ничего не было слышно.

— Флинки! — позвала я.

Эльфийка тут же материализовалась передо мной, подхватила оглушённых Перси и Скримджера и, по нашей договорённости, аппарировала в Визжащую хижину. Я уничтожила следы случившегося и переместилась следом.

Я недаром выбрала для своего плана Визжащую хижину. Расположена на отшибе, пользуется дурной славой, никто из Хогсмида в неё не заглядывает, в Хогвартсе о её истинном назначении и способе проникнуть мало кто знает, и те сейчас далеко — Гарри с друзьями в Норе, Дамблдор рыскает в поисках информации о крестражах, а больше и некому в ней оказаться.

Я не ошиблась — хижина была пуста. Мы аппарировали сразу на второй этаж, после чего Флинки выволокла  так и не пришедшего в сознание Перси прочь из комнаты и закрыла дверь, оставив нас со Скримджером наедине.

Я забрала его палочку, наложила Инкарцеро, чтобы Руфус не делал глупостей, и сняла Ступефай.

— Что за выходка? — злым, но ничуть не испуганным голосом спросил министр, сверля меня разъярённым взглядом.  — Чего вы надеетесь добиться? И… кто вы? Вряд ли миссис Уизли решилась бы на такое. Неужели снова Беллатрикс Лестрейндж?

Я ухмыльнулась и выпила антидот, вернув себе своё истинное обличие. Тряпки Молли тут же обвисли на мне бесформенной грудой. Оно и к лучшему — в её вещах легко можно было спрятать беременность двойней на девятом месяце. Впрочем, Скримджер не собирался оценивать мою фигуру.

— Твоя наглость не имеет границ,  — покачал головой Руфус. — Тебя ищут по всей Британии, а ты нападаешь на Министра Магии, воспользовавшись тем же трюком с Оборотным зельем, что полгода назад.

— Заметь, успешно нападаю,  — я торжествующе рассмеялась.

— Надеюсь, это твоя последняя выходка, — спокойно произнёс Скримджер. Как и Амелия, он не обольщался насчёт своей участи, но выказывал никаких признаков страха.

— Надеюсь, что нет, — парировала я. — Мне нужно с тобой поговорить, Руфус, и поскольку в Министерство я, по вполне понятным причинам, заявиться не могла, пришлось прибегнуть к столь экстравагантному способу.

— Не думаю, что нам с тобой есть о чём разговаривать,  — брезгливо поморщился министр. — Но откуда ты узнала, что я прибуду к Уизли?

— У меня свои источники,  которые, как ты понимаешь, я не стану называть, — я снова усмехнулась. 

— Не трать время, Беллатрикс, ты ничего от меня не узнаешь. Конечно, я не могу помешать тебе развлекаться в твоей излюбленной манере,  но говорить мне с тобой не о чём. — Скримджер плотно сжал губы и прикрыл глаза.

— Руфус, мы хотим покинуть Лорда, но нам нужны гарантии. Именно об этом я хочу с тобой поговорить.

Скримджер изумлённо распахнул глаза.

— Я не ослышался, Беллатрикс? Значит, слухи, что Лорд больше не интересуется тобой, имеют под собой основание? — глумливо произнёс он.

Я начинала злиться.

— Нет, это значит, что мы — мы трое, а не я, — больше не желаем  участвовать в безумии, которое творит Лорд. С нас хватит. Но уйти от Лорда не так-то просто. Каркаров уже попробовал, результат ты знаешь. Мы не хотим разделить его судьбу, поэтому я говорю с тобой о гарантиях для нас.

 — Почему ты одна? Родольфус и Рабастан знают, что ты затеяла?

— Они на континенте,  — вторую часть вопроса я проигнорировала. — Я говорю от имени нас троих. У нас есть что предложить Министерству. Я знаю уязвимые места Лорда, знаю, на чём хочет сыграть Дамблдор, продвигая Гарри Поттера, знаю, как ослабить Повелителя. Всей этой информацией я готова поделиться с тобой в обмен на гарантии безопасности, неприкосновенности и защиты как от Лорда, так и от аврората.

Скриджер внимательно выслушал меня и покачал головой.

— Слишком поздно, Лестрейндж. Даже если бы ты явилась ко мне с головой Того-Кого-Нельзя-Называть, единственное, что я мог бы для вас сделать —заменить Поцелуй дементора на пожизненный срок в Азкабане.

— Мы отсидели там четырнадцать лет! — возмутилась я. — Ты представляешь, что это такое? Да, признаю, мы наворотили дел, мы были молоды, глупы, слепо верили Лорду и делали всё, что он приказывал. Но люди меняются, Скримджер. Особенно проведя треть жизни в аду.

— Меняются? — недобро ухмыльнулся министр. — Кто расправился с Блайтонами?

Чёрт! Он знал… Снейп ли выдал нас или у Министерства были другие источники  — сейчас это было уже неважно. Он знал.

— А у нас был выбор? Думаешь, мы могли отказаться?

— Кэролайн Блайтон было всего шестнадцать лет. Кто из вас её убил?

Отпираться было бессмысленно.

— Я. Лорд приказал убить всех. И я не использовала Круциатус.

— Да, мы даже сомневались, была ли ты там — ни одного следа Круциатуса. На тебя это совсем непохоже, Беллатрикс,  — задумчиво протянул Скримджер. — Кто убил Роберта Блайтона?

— Роберт был совершеннолетним,  — заметила я тихо. Будто это что-то меняло!

— Ему было девятнадцать лет.

— Ивэну Розье было немногим больше, — напомнила я. — Но Грюм его убил. Убил Непростительным.

— Ивэн был убийцей и жестокостью ничем не уступал тебе,  — возразил Руфус. — А Роберт Блайтон — тихим юношей, никому не причинявшим зла. Кто убил Роберта?

Роберта убил Басти, но если кому я и могла выторговать жизнь, так это ему.

— Родольфус.

Прости, Рольф, но я уверена, ты сделал бы то же самое.

Скримджер кивнул.

— Калеба и Марту?

— Мы с Родольфусом.

— А что же Рабастан? «Авада» не у дел? — Министр напомнил наше дурацкое прозвище.

— Рабастан — Авада? Скримджер, тебе самому-то не смешно? Басти просто таскается за нами, вернее, Родольфус его таскает, чтобы был под присмотром. Всю работу делаем мы с мужем.

— Работу? — ухмыльнулся Скримджер.

— Убиваем мы, — уточнила я. — Рабастан разве что метку выпускает, больше Родольфус ему ничего не доверяет. И правильно делает.

— Допустим. Кто убил Амелию Боунс?

— Волдеморт,  — с чистой совестью ответила я.

Руфус недоверчиво взглянул на меня.

— Хочешь сказать, что вас там не было?

— Были. Мы сражались с Амелией и Эммелиной. Лорд приказал захватить Амелию живой. Когда мы закончили, они обе были живы. Всё остальное — дело рук Лорда. —  Тут мне пришла в голову довольно рискованная идея. — Ты же владеешь легилименцией. Я покажу тебе, что там было. Заодно увидишь, в чём обычно заключается роль Рабастана. Но предупреждаю: попробуешь влезть глубже — пожалеешь!

Я щёлкнула пальцем. Флинки тут же примчалась на зов. Я освободила Скримджеру одну руку и вернула  палочку, повторив:

— Только Легилименс, Руфус, иначе мой эльф тебя в клочья разорвёт.

Скримджер неопределённо хмыкнул, но нарываться не стал. Ему, похоже, самому было интересно.

Впрочем, палочку Флинки отняла у него сразу же, как он произнёс заклинание.

Я открыла своё сознание, продолжая следить, чтобы Скримджер не увидел ничего лишнего. Он, возможно,  попытался бы, но я поставила блок сразу же после появления Волдеморта и слов Родольфуса  о ранении Басти.

— Воспоминания подлинные? — поинтересовался министр.

— Скримджер, не прибедняйся. Неужели легилимент твоего уровня не заметил бы фальшивки? — съехидничала я.

— Да, похоже, вы действительно насытились. Но слишком поздно, Лестрейндж. Вы перешагнули черту и зашли за неё слишком далеко. Волшебное сообщество не поймёт вашего помилования, что бы вы ни сделали ради этого. Тем более, что голову Волдеморта, как я понял, ты не принесёшь?

— Не принесу,  — согласилась я. — Это мне не по силам. Всё, что у меня есть — информация.

Скримджер покачал головой.

— Договора с вами не будет.

Я с трудом подавила разочарованный вздох.

— Что ж, хотя бы честно.

— Ты ведь не ограничишься простыми обещаниями, захочешь Непреложный Обет. А дать его тебе я не могу. Вернее, дать могу, а вот выполнить — увы. Поэтому, Белла, делай, что хочешь. Кстати, а что ты хочешь и что сделаешь?

— А ты как думаешь? — осклабилась я.

— Зная тебя прежнюю, я бы предположил, что ты замучаешь меня и Перси Круциатусами как несчастных Лонгботтомов. Сейчас полагаю, что просто убьёшь.

— Не угадал, Руфус. Твоя смерть мне ровным счётом ничего не даст. Верну вас к Норе и продолжай бороться с Лордом. Вдруг да победишь, хотя я бы на тебя не поставила.  Повторяешь ошибки Фаджа. Врёшь обывателям, сажаешь кого ни попадя, чтобы успокоить остальных, с Избранным, вон, ничего не получилось.

— Избранного обработал Дамблдор,  — сердито мотнул головой Скримджер, уязвлённый моими словами.  — К правде обыватели не готовы, скажи им правду — они свихнутся от страха и в панике перебьют друг друга. А что касается посаженных — не такие уж они невинные. Все были замечены в контактах с Пожирателями. Конечно, ссылаются на то, что к ним применили Империус, но я считаю, что это их не оправдывает. Не смогли сопротивляться — пусть сидят в Азкабане, пока под тем же Империусом не начали пытать и убивать.  А ты меня удивила. Что, даже память не сотрёшь?

— Уизли сотру,  — призналась я. — Ни к чему ему такие потрясения. Тебе не стану.

— И что, не боишься, что Лорд узнает о твоих махинациях у него за спиной?

— А ты ему расскажешь? — я взглянула на Скримджера в упор.

— Нет,  — подумав, решил он. — Мы встретились, поговорили и разошлись. Будем считать,  что этого разговора не было, так будет лучше для нас обоих.

Я кивнула. Потом всё-таки сказала:

— Руфус, мы с Родольфусом — понятно, но Рабастан-то другое дело, ты сам видел. Дай шанс хотя бы ему. Он последний Лестрейндж, с его гибелью род исчезнет. Нас, чистокровных, и так немного осталось, на чьей бы стороне мы ни были, не стоит под корень уничтожать друг друга.

— Что-то не думала ты о собственном роде, когда убила последнего Блэка, Сириуса,  — сощурился Скримджер.

— Ты что-то путаешь, Сириус упал в Арку Смерти,  — огрызнулась я. — Я его не убивала.

— Технически — возможно,  — кивнул министр,  — только слегка подтолкнула, да? — хрипло, словно залаяв, рассмеялся Скримджер.

У меня не было ни сил, ни желания продолжать этот спор, равно как и объясняться с Нарциссой по поводу очередной отлучки, если слишком задержусь и вернусь позже неё, пора заканчивать.

— Как бы то ни было, Сириуса не вернуть, а вот Рабастан ещё жив.

— Ему можно впаять лет пять в Азкабане, потом помиловать,  — подумав, согласился министр. — Но только в том случае, если вас с Родольфусом не будет. Совсем. Если он действительно останется последним Лестрейнджем. Если попадётесь все трое — все трое примете Поцелуй дементора.

— Я тебя поняла,  — задумчиво протянула я. — Только, на всякий случай, внеси в документы, а то мало ли. Намечаются серьёзные схватки, вдруг не выживешь.

— Ладно,  — неожиданно согласился Скримджер,  — внесу. Но помни: только в том случае, если вас не станет.

Я кивнула. Мы, конечно, будем стараться выжить втроём, но по-всякому может сложиться. Пусть у Басти будет шанс.

О том, что у нас с Родольфусом может остаться ребёнок, Скримджер не упомянул, очевидно, эта мысль ему в голову не пришла.

— Хорошо, Руфус. А ты будь осторожен: Лорд будет стараться взять под контроль Министерство. Ты в качестве Министра Магии его не устроишь. Смотри за своими людьми, особенно за теми, кто податлив к Империусу. Прощай.

Я снова подала условный сигнал. Флинки втащила всё ещё оглушённого Перси и исчезла с обоими пленниками, я же привела одежду в первозданный вид и вернулась в мэнор.