Глава 13. Боггарты братьев Лестрейнджей. Грань

Утром ночной ужас отступил. Завтракая, я развлекалась, представляя, какими могли бы быть боггарты моих знакомых. Правда, тут не угадаешь. Спроси меня кто про мой самый большой страх, я бы сказала, что это страх быть разоблачённой. Но боггарт предстал в виде сексуально озабоченного Волдеморта. Так что не столкнёшься с боггартом — не узнаешь.

Покончив с завтраком, я засобиралась к Родольфусу и тут же остановилась, поражённая очевидной мыслью. Родольфус! Какой у него может быть боггарт? Чего боится муж Беллатрикс и боится ли он чего-нибудь вообще? А ведь есть способ узнать… Жестокая идея, но ведь это всего лишь боггарт. Да и наверняка Родольфус умеет управляться с ними получше, чем я, в конце концов, он вырос в мире, где боггартом никого не удивишь.

— Флинки! — позвала я.

Эльфийка тут же подскочила и вытянулась, преданно глядя мне в глаза.

— Ты можешь поймать боггарта?

Если Флинки и удивилась, то не подала вида.

— Если миледи нужен боггарт, Флинки поймать, — кивнула малышка.

— Поймай. Ты ведь умеешь становиться невидимой? — Флинки снова важно кивнула. — Станешь невидимой и придёшь со мной к Родольфусу Лестрейнджу. К моему мужу, — поправилась я. Пора привыкать. — Там по моему сигналу выпустишь боггарта.

В качестве сигнала я выбрала щелчок пальцами. Договариваться о том, когда убрать боггарта, мне не пришло в голову. Я была абсолютно уверена, что Родольфус справится сам.

— С чего хочешь начать, Белла? — спросил Родольфус, когда я устроилась в кресле у камина и с любопытством осматривала его комнату. Она была меньше, чем моя, и гораздо скромнее обставлена. На столике, помимо такой же, как у меня, батареи зелий, высилась солидная стопка книг и приткнулась шахматная доска с разложенными фигурами.

— Меня впечатлили твои щитовые чары, давай начнём с них.

Родольфус откровенно изумился. Я опять сказала что-то не то?

— Отлично, я рад, что ты наконец решила заняться не только атакующими заклятиями, но и защитой. Но, — он немного замялся, — это в дуэльном зале. Хотя можно и в подвал спуститься, там просторно и никто не помешает.

— Не хочу в подвал, там холодно, — закапризничала я, потом кивнула на шахматы, — с кем играешь?

— Пока сам с собой, — улыбнулся Родольфус.

— И кто выигрывает?

— Ничья, — засмеялся он, тоже взглянув на доску.

В этот момент, воспользовавшись тем, что он отвернулся, я щёлкнула пальцами.

Родольфус обернулся и встретился глазами…со мной. Боггарт превратился в меня, только совсем обезумевшую. Всклокоченные волосы стояли дыбом, глаза лихорадочно сверкали, рот перекашивала чудовищная гримаса. В довершение боггарт разразился диким хохотом, от которого кожа покрылась мурашками.

Родольфус остолбенел. Распахнув глаза, он смотрел на кривляющегося боггарта со странным выражением ужаса, тоски и обречённости. Потом, очевидно, сообразив, что происходит, потянулся за палочкой.

— Круцио! — завопил боггарт и красная вспышка ударила Родольфуса в грудь. Он согнулся пополам. Но как такое возможно, ведь это всего лишь боггарт, у него и палочки-то быть не должно!

— Круцио! Круцио! — Родольфус упал, хватая ртом воздух.

— Белла, ты что, совсем спятила? Что ты делаешь? Прекрати, оставь его в покое! — в комнату влетел Рабастан.

— Выйди! — прохрипел Родольфус, пытаясь дотянуться до палочки, но было поздно.

Боггарт развернулся к Басти и принял облик выского осанистого мужчины. В первую секунду мне показалось, что это мой муж, но мужчина заговорил, и я поняла, что ошиблась.

— У меня двое сыновей, но лишь один из них истинный Лестрейндж, — с отвращением произнёс мужчина, нацелив палец в грудь Рабастану, — и это не ты. Тебе никогда не стать таким, как твой брат, никогда не стать Лестрейнджем по духу. Я разочарован тобой, Рабастан. Мне жаль, что у меня такой сын.

Басти, съёжившись, вжался в дверь и смотрел на боггарта расширенными остекленевшими глазами.

Родольфус с трудом встал и взмахнул палочкой. Боггарт повернулся к нему и комнату вновь наполнил безумный смех Беллатрикс.

— Флинки, убери его! — заорала я, выдавая себя с потрохами.

Знакомый хлопок, и боггарт исчез. Я съёжилась в кресле, Родольфус стоял, безвольно опустив руки, Рабастан по-прежнему вжимался в дверь. Но вот он выпрямился и с ненавистью взглянул на меня:

— Повеселилась, сука?

Родольфус коротко замахнулся.

— Не надо! — вскрикнула я прежде, чем он успел влепить брату пощёчину. — У него есть основания.

Вскинутая для удара рука медленно опустилась.

— Басти, я прошу тебя, никогда, слышишь, никогда не оскорбляй мою жену, особенно в моём присутствии. Что бы она ни сделала, — тихо произнёс Родольфус.

Если бы Рабастан получил пощёчину, он бы наверняка вылетел, хлопнув дверью, но моё неожиданное заступничество и тихий голос брата лишили его последних сил. Он сполз по двери на пол и уткнулся лицом в колени, обхватив голову руками.

Родольфус со вздохом отложил палочку, присел рядом, обнял Басти за плечи и стал что-то тихо ему объяснять. Я знала, что он умеет найти нужные слова, но сейчас, похоже, этот дар ему изменил. Я это заварила, значит, мне и исправлять, хотя бы попробовать.

— Рабастан, то, что ты этого боишься, не значит, что это так и есть на самом деле. Я уверена, что лорд Лестрейндж никогда так не думал и никогда не сказал бы таких слов, потому что это неправда. Вы с Родольфусом разные, но вы оба — Лестрейнджи, и твой отец это знал. Он любил и ценил вас обоих.

Родольфус взглянул на меня с благодарностью, к которой примешивалась немалая толика удивления, и снова повернулся к брату.

— Видишь, и Белла так считает, ей-то с чего придумывать?

Рабастан отнял руки от лица и поднял голову.

— Белла, зачем ты это устроила? — спросил он негромко.

— Хотела увидеть, как выглядит боггарт Родольфуса, — честно ответила я. — Я не думала, что ты войдёшь.

— На такие вопли? — хмыкнул немного успокоившийся Басти. — Я думал, ты его тут убиваешь.

— Откуда мне было знать, во что превратится боггарт? — парировала я и мы оба посмотрели на Родольфуса.

Родольфус покраснел.

— Вы неправильно поняли… — смущённо начал он.

— Да всё мы правильно поняли, — отмахнулся Рабастан. — Боишься, что Белла окончательно свихнётся, если будет и дальше так Круциатусами швыряться.

Я кивнула в знак согласия с мнением Басти.

— Ну, хоть моя семья меня понимает, — улыбнулся Родольфус. — А зачем тебе мой боггарт, Белла?

— Превращаться в него и пугать тебя ночами, — к Рабастану быстро возвращалась его обычная язвительность. — Кстати, — повернулся он ко мне, — своего ты нам так и не показала.

Они не ждали моего ответа, но я, всё ещё испытывая чувство вины, неохотно буркнула:

— Волдеморт.

— Мёртвый? — уточнил Басти.

— Живой. Даже слишком, — поморщилась я.

Братья переглянулись.

— Ты же вроде от него без ума, — недоверчиво начал Рабастан.

— Перестань, — жёстко оборвал его Родольфус. — Белла, тебе нет необходимости развивать эту тему. Ты вообще могла не отвечать.

— Я понимаю, что вы мне не верите, но всё изменилось. — Пожалуй, настало время открыть хотя бы часть правды.

— Давно? — прищурился Рабастан.

— В Азкабане. Незадолго до нашего освобождения. Понимаете… я умерла.

Рабастан разочарованно махнул рукой.

— Я думал, ты серьёзно. Ладно, Белла, шутка не удалась. Или удалась, смотря что ты планировала.

— А потом? — перебил его Родольфус, и что-то в его тоне было такое… будто он понимал, о чём я.

— Потом ожила. Это было недолго… наверное, я не знаю, я не ощущала времени. Ты можешь мне не верить, — повернулась я к деверю, — но я точно знаю, что умерла, а потом ожила.

— Белла, может, ты сознание потеряла из-за дементоров или от голода? — предположил Басти, сбитый с толку моей серьёзностью и непонятным отношением Родольфуса к моим словам. — Мы там все в последнее время доходили, могло и привидеться.

— Когда это случилось? — тем же тоном спросил Родольфус.

— Недели за три до побега. Или две, я потеряла счёт времени.

Родольфус удовлетворённо откинулся на спинку кресла. На его лице играла торжествующая улыбка. Рабастан уставился на него, широко распахнув глаза.

— Ты… Ты вернул её из-за Грани??? — прошептал он и внезапно заорал: — Ты с ума сошёл — на такое решиться! Ты понимаешь, что ты сам мог не вернуться? Ты же чуть не умер! Ты же заплатил… заплатил… ты частью своей жизни заплатил!!! Ты понимаешь, что он для тебя сделал и чего ему это стоило?! — проорал он, повернувшись ко мне.

Мы оба ошеломлённо воззрились на Родольфуса, а он всё так же торжествующе улыбался.

— Я всё понимаю, Басти. И ни о чём не жалею. Я сделал то, что должен был сделать, и я счастлив, что смог это сделать.

«Последние несколько недель Родольфусу сильно нездоровилось», — вспомнила я слова Руквуда на крыше Азкабана. Вспомнила, как Крэбб выволок его, полностью обессиленного. Все были в ужасном состоянии, но даже на нашем фоне Родольфус выделялся. «Лорд Лестрейндж полностью истощён, — сказал Фасмер, — ещё несколько дней, и я ничем не смог бы ему помочь».

Значит, Беллатрикс умерла, а Родольфус, как я и предположила, почувствовал это и рванулся за её душой, чтобы вернуть. Но что произошло дальше? Он не смог её вернуть или, что более вероятно, Беллатрикс не захотела возвращаться и подсунула ему кого-то, кто попался под руку, то есть меня? Странно, но я совсем не помнила, как сама оказалась за Гранью. Более того, я и свою прежнюю жизнь помнила всё хуже. Мелькали какие-то неясные картинки, время от времени возникали чьи-то лица, но всё это сейчас казалось ненастоящим. Настоящим было тело Беллатрикс, её способности к колдовству, которые я быстро осваивала, проклятие, связавшее её с Родольфусом Лестрейнджем. И сам Родольфус был настоящим, живым, искренним. Я чувствовала, что день ото дня привязываюсь к нему.

— Белла, ты слышишь? — вывел меня из задумчивости голос Рабастана.

— Прости, Басти, я задумалась. Такое неожиданное известие.

— Да уж, — пробормотал деверь. — Это был ад. Роди перестал отвечать, я слышал только его хрипы, эта тварь, твоя племянница, смеялась мне в лицо и говорила, что братец твой, мол, скоро сдохнет и пойдёт на корм рыбам, а там и вы с тётушкой за ним подтянетесь. Ненавижу её! Из всех грязнокровок и предателей крови до неё больше всех хочу дотянуться! — лицо Рабастана исказилось от ярости.

Я не сразу сообразила, что он говорит о Тонкс, дочери Андромеды. Ну да, она же аврор, выходит, должна время от времени нести дневную стражу в Азкабане. Значит, милая девочка желала нам всем сдохнуть. А вот это мы ещё посмотрим.

— Белла, на сегодня сюрпризы закончены? — напомнил о себе Рабастан. — Мы с Мальсибером тренировали окклюменцию, а тут твои крики. Ладно, ладно, крики боггарта, — фыркнул он в ответ на моё возмущённое лицо.

— Иди тренируйся, — с улыбкой сказал ему Родольфус. — И впредь стучи, пожалуйста. Крики не повод для отсутствия манер.

Басти хмыкнул и оставил нас вдвоём.

— И всё-таки, зачем тебе мой боггарт, Белла? — снова спросил Родольфус.

— Чтобы знать, в чём я не могу на тебя полагаться. Извини, наверное, это было жестоко.

Родольфус ничего не ответил, лишь молча усмехнулся.

— Ты спас мне жизнь. Теперь я у тебя в долгу, — вспомнилось мне.

— Ты ничего мне не должна, Белла, — возразил он. — Я должен был это сделать как твой муж и как глава рода, в который ты вошла.

— Очень благородно с твоей стороны, Родольфус, — я постаралась в зародыше подавить возникающее раздражение, — но это не тебе решать. Если один маг спасает жизнь другому магу, между ними возникает особая связь, это общеизвестно. Как ты думаешь, эта связь способна подавить проклятие?

— Какое-то воздействие она, несомненно, оказывает, — кивнул Родольфус, — но не очень значительное. Потому что всё-таки это был мой долг.

Мы получаем то, во что верим. Если бы Родольфус верил, что Беллатрикс теперь должна ему по гроб жизни, может, проклятие ослабевало бы быстрее. Но его не переупрямишь.

— Ты что-то помнишь? — спросила я.

— Практически ничего, — он покачал головой. — Будто скользил за тобой по тонкой нити туда, где не было ничего, ни пространства, ни времени, пытался догнать, звал, просил вернуться, но ты не откликалась, даже не оборачивалась. Помню отчаяние и осознание того, что это зря, что ничего не получится, моих сил не хватит. Потом всё исчезло, очнулся в камере, совершенно обессиленный, даже не мог спросить, жива ли ты. Дальше до самого побега всё как в тумане. Только когда увидел тебя на крыше, успокоился. Здесь, когда уже полностью пришёл в себя, временами казалось, — он грустно улыбнулся, — что мне это в бреду привиделось, и только сейчас, когда ты рассказала, понял, что оно и правда случилось на самом деле.

— Я вообще ничего не помню, — призналась я и, поколебавшись, добавила, — даже из прошлой жизни многое забылось, ты говоришь о чём-то, а для меня это пустой звук, не более.

— Да, — к моему огромному облегчению Родольфус ничуть не удивился и лишь утвердительно кивнул, — никто из побывавших за Гранью не возвращается прежним. Я заметил, что с тобой что-то не так, но не знал, как подойти к разговору.

Уф! Вовремя, однако, мне подвернулся этот боггарт. Конечно, все мы пережили несколько неприятных и болезненных минут, но в итоге всё обернулось к лучшему.

— А ты? — спросила я. — Ты разве не изменился?

— Я не переходил Грань, — покачал головой муж, — я остановился перед Ней, дальше Она меня не пустила. — А вот ты перешла. Перешла, сделала шаг вперёд, потом вокруг меня словно дрожь пробежала, и больше я ничего не помню, только камеру, — он развёл руками.

Да, я не ошиблась, Беллатрикс отвела ему глаза и подсунула меня. Что ж, я на неё не в обиде. Мне за Грань ещё рановато.

— Белла, — Родольфус посерьёзнел, — не стоит никому об этом рассказывать. Что ты побывала за Гранью, — уточнил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Люди по-разному к этому относятся. Некоторые боятся тех, кто Оттуда вернулся. Считается, что может вернуться не совсем тот человек. Или совсем не тот.

Я напряглась. Неужели он что-то заподозрил? Нет, вроде просто рассуждает.

— А Рабастан? Он сейчас с Мальсибером, — вспомнила я.

— Басти никому ничего не скажет. Он знает: то, что происходит в семье, в семье и остаётся. Это правило Лестрейнджей. Ты не передумала заниматься?

— А ты? — я вижу, что он устал, но признается ли?

— Честно говоря, сейчас я вряд ли смогу быть для тебя достойным партнёром, — виновато улыбнулся Родольфус.

— Честно говоря, я тоже. Дай какую-то книгу, я просто посижу у тебя, почитаю. После таких откровений не хочется оставаться одной.

— У меня главным образом арифмантика, хотя вот, есть очерки истории главных магических семей Британии.

То, что нужно, и в библиотеку идти не придётся. Я влезла в кресло с ногами и углубилась в чтение. Продираться сквозь витиеватый слог было непросто, но раз уж свела меня судьба с Лестрейнджами, Малфоями, Блэками, Ноттами, Роули, Яксли, Эйвери и остальными, надо хотя бы приблизительное представление иметь, тем более, что историю с возвращением из-за Грани мы решили оставить внутри семьи.

Родольфус склонился над шахматной доской, я читала. Мне было спокойно, тепло и уютно, я чувствовала, что начинаю всерьёз любить этот мир.