Глава 9. Ивэн

Я шла по гулким каменным коридорам, восхищённо рассматривая грубую кладку стен, контрастирующие с ней изящные настенные канделябры, массивные дубовые двери с искусной резьбой…

- Бу! - внезапно раздалось прямо над головой. Я подскочила от испуга. В ответ послышался заливистый смех. – Испугалась, Белла? Непохоже на тебя!

Самое странное, что звук шёл откуда-то сверху и спереди, но там была глухая стена, я уже собиралась поворачивать обратно.

- Люмос! – надеюсь, Фасмер меня не съест.

На стене висел огромный ростовой портрет очень красивого светловолосого юноши. Вместо того, чтобы чинно стоять в парадной позе, юноша, сунув руки в карманы, небрежно облокотился о край рамы и с насмешливой улыбкой наблюдал за мной. Ивэн Розье, последний представитель семьи Розье, убитый Грюмом при задержании! Но какой же он юный, совсем мальчишка! Припухшие губы, нежная кожа, ясный взгляд. И в то же время в этом юном прекрасном лице было что-то порочное, что-то глумливое и жестокое.

- Эльфы сказали мне, что в замке гости, но меня не особо балуют визитами, - пожаловался Ивэн.

- Да как-то не до визитов, - произнесла я, выровняв дыхание.

- Неважно выглядишь, Белла, - сощурился Розье. – Я тебя помню не такой.

- Четырнадцать лет Азкабана не красят, знаешь ли, и не сочти за оскорбление, но если тебя выкопать, ты тоже будешь выглядеть неважно.

- А уж пахнуть-то как, - захохотал ничуть не обидевшийся Ивэн. – Значит, четырнадцать лет прошло… Надо же. Я вот думаю иногда, - голос портрета стал задумчивым, насмешливые нотки исчезли, - может, действительно, стоило тогда сдаться, Грюм предлагал, он же всего обо мне не знал и вряд ли выяснил бы – мёртвые уже никому ничего не расскажут. Сейчас был бы жив, вернулся бы вместе с вами в родовое гнездо… А потом понимаю, - он тряхнул волосами и снова засмеялся, - что Азкабан не для меня. Четырнадцать лет хлебать помои и кормить собой дементоров – нет уж. Лучше быстрая, честная, безболезненная авада. Признайся, Белла, - он лукаво подмигнул, - разве за эти годы ты ни разу не пожалела о том, что тебя взяли живой?

Розье ждал ответа. Я слишком устала,нести ахинею про Повелителя не хотелось.

- Случалось, - призналась я. Уж если мне за неполные три недели такая мысль успела прийти в голову, то Беллатрикс за все эти годы – наверняка, и не один раз. – Но мне хотелось вырваться и отомстить.

- Узнаю нашу прекрасную воинственную Белль! – засмеялся Ивэн. – Да, посчитайся с ними со всеми и за меня тоже. Грюм-то хоть жив?

- Жив. Но не цел. Нос ты ему изрядно укоротил, глаз и ногу тоже пришлось заменить.

- Жаль, что только нос, а не всю голову, - зло ощерился Розье. – Достаньте его, пусть ответит за всех наших, кого на тот свет отправил или в Азкабан засадил.

Я кивнула. Я ведь знаю, что Грюма достанут через два года во время операции «Семь Поттеров». И мне его, честно говоря, ничуть не жаль. Он из тех, кто, сражаясь с драконами, сам стал драконом.

- И найдите того, кто меня сдал, - так же зло добавил Ивэн. – Грюм не мог просто так на меня выйти. Меня кто-то сдал. Найдите его, пока он не сдал и вас.

А вот это интересно. И, кажется, я догадываюсь, кто мог выдать этого пусть злобного, но всё-таки совсем мальчишку.

- А помнишь, Белла, - настроение юного Розье менялось с пугающей быстротой, - как ты называла меня своим маленьким порочным ангелом?

Я поперхнулась от неожиданности, хотя не могла не признать, что это имя подходит Ивэну как нельзя точно.

- Знаешь, я ведь так хотел с тобой переспать. И ты была бы не против, - он с весёлой улыбкой наставил на меня палец.

- И что же тебе помешало? – поинтересовалась я, хотя, по-хорошему, надо было сворачивать этот разговор, прощаться с хозяином и возвращаться к себе.

- Да много чего помешало. Повелителя боялся. Перед Родольфусом совестно было. А главное, я хотел, чтобы ты воспринимала меня не как красивую игрушку, а как равного себе, как достойного. Думал, ещё немного, вот-вот, и я смогу превзойти вас всех, и тогда уже сам буду диктовать условия. Но не успел.

- А как же стыд перед Родольфусом? – язвительно спросила я.

- Ничего, - засмеялся Ивэн, - со своей совестью я бы как-то договорился, она у меня покладистая. Теперь жалею, что так долго откладывал, чего-то ждал. Сейчас было бы, что вспомнить. Ничего не откладывай на потом, Белла, потом может и не быть.

Да уж. С него бы сталось и поделиться воспоминаниями, и не факт, что только со мной. Я уже открыла рот, чтобы пожелать Ивэну спокойной ночи, как он вдруг оживился, встал на цыпочки и закричал:

- Эй, Басти, ты куда намылился? Присоединяйся к нам! У нас тут вечер воспоминаний.

Я оглянулась. Рабастан с недовольным видом стоял у развилки коридора. Поняв, что деваться некуда, он неохотно подошёл, не удостаивая меня взглядом. Не иначе, как слышал последнюю часть разговора. Ивэн, зараза, наверняка сразу его заметил, но не подал виду. Он и разговор-то этот, скорее всего, для Рабастана завёл, а я и повелась. Его, конечно, понять можно, он тут с ума сходит от скуки, но как подставил, подлец!

- Вы что, ещё собачитесь? – засмеялся Розье. – Приятно осознавать, что есть в этом мире вещи, которые не меняются с годами. А где Родольфус? Хотелось бы увидеть вашу тройку Непростительных в полном составе.

Ага, и поделиться воспоминаниями, как хотел переспать с его женой и сейчас жалеет, что не переспал. Именно то, в чём Родольфус сейчас особенно нуждается.

- Родольфус болен, целитель требует, чтобы он не покидал постели, - хмуро объяснил Рабастан. – Белла постаралась.

Брови Ивэна поползли вверх. Очевидно, он понял так, что я применила на Родольфуса какое-то заклятие.

- Рабастан, а что, по-твоему, я могла сделать? - повернулась я к деверю.

- Ну, разумеется, пройти мимо, как ни в чём не бывало, пока Роди корчился от Круциатуса.

- Ты сейчас прикидываешься, или действительно дурак? – взорвалась я. – Ты не соображаешь, что попробуй я чем-то помочь Родольфусу или вступиться за него, двумя Круциатусами бы дело не обошлось. Их было бы ровно столько, сколько попыток моего вмешательства. И что-то я не заметила, чтобы ты сам попытался ему помочь.

- А Белла-то права, Басти, - заметил внимательно прислушивающийся к нам Ивэн. – Когда Повелитель входит в раж, лучше не вмешиваться, только раззадорится. Наоборот, надо корчиться, вопить, лить слёзы и молить о пощаде, но это, насколько я помню, не к Родольфусу.

Рабастан насупился, но, похоже, наконец-то понял, что я вчера сделала лучшее из возможного.

- И вообще, зачем он пошёл на этот ужин, если ему было сказано, что нельзя? В конце концов, ты мог бы меня проводить, ты тоже член семьи, это было бы вполне прилично.

- Думаешь, я ему этого не говорил? – проворчал он. – Но Роди разве убедишь? И вообще, ты что, сама не понимаешь, почему он так решил?

- Не взваливай на меня ответственность за его выбор!

Розье откровенно наслаждался нашей перепалкой.

- Какого чёрта ты столько возилась? Если бы вы не опоздали…

- А какого чёрта он вылез с объяснениями? Я сама была в состоянии сказать, что это моя вина, но даже рот открыть не успела.

- А вот сейчас, Белль, ты ерунду несёшь, - заметил Ивэн. – Что, думаешь, Лорд постеснялся бы в тебя Круциатус метнуть? И как, по-твоему, это было бы Родольфусу? Уж он-то не промолчал бы, если бы кто-то, будь это сам Лорд, поднял руку на его жену, иначе просто перестал бы себя уважать. Знаешь, что было бы дальше? Повелитель его бы накрыл Петрификусом, чтоб не дёргался, а смотрел молча, тебя же хорошенько взгрел, двумя Круцио точно бы не обошлось. Басти, - повернулся он к деверю, - хватит к Белле цепляться. Из того, что я понял, и она, и Дольф выбрали самую правильную линию поведения и обошлись потерями, наименьшими из возможных. Ладно, ребята, идите, вижу, вы еле на ногах держитесь. И не забывайте про меня. Привет Родольфусу!

Он горделиво вытянулся, приняв обычную для парадных портретов позу, и застыл. Мы же направились обратно.

Какое-то время шли молча, потом я спросила:

- Как он?

- Фасмер говорит, что непосредственной опасности больше нет, но надо поберечься. Палочку забрал.

- Правильно сделал.

Рабастан промолчал, из чего я сделала вывод, что в этом вопросе он со мной согласен.

У порога моей комнаты мы расстались. Оставшись в одиночестве, я снова пробежала глазами наклейки с рисунками, повторила основные заклинания и решила, что на сегодня хватит.

Как там назвал нас Ивэн? Тройка Непростительных? Занятно. С Беллой всё ясно – Круциатус. С Родольфусом сложнее, ему одинаково подходят и Империус, и Авада. Жёсткости и готовности идти до конца ему не занимать, но я бы всё-таки поставила на Империус. Необходимая для этого внутренняя сила, умение заставить подчиняться себе у него есть, вон, Мальсибера вчера за столом одним взглядом заткнул. Тогда, получается, Рабастан – Авада? На первый взгляд, смешно (но Рабастан – Империус ещё смешнее). А, собственно, почему бы нет? В Басти не ощущалось жестокости и отмороженности Ивэна, но был какой-то внутренний надлом, чувствовалось желание кому-то что-то доказать. Он был похож на ребёнка, который отрывает насекомым крылья и лапки не потому, что такой злой, а потому что не знает, как иначе избавиться от разрушительных импульсов и не вполне отдаёт себе отчёт в своих действиях и их последствиях.

Однако, с такой репутацией выжить после поражения Волдеморта нам будет сложно. Равно как и в случае его победы, но уже по другим причинам.

С этими невесёлыми мыслями я заснула.