Глава 10

После недолгого совещания было решено, что дом Поттеров в Годриковой Лощине следует скрыть при помощи Фиделиуса, поскольку такую защиту не сможет обойти никто — главное выбрать правильного Хранителя. И вот тут Джеймс не сомневался ни секунды:

— Сириус, будешь Хранителем?

Сириус кивнул и после секундного размышления произнес:

— Надо бы это заклятие немного модифицировать...

— Зачем?

— Затем, что обычный Фиделиус в случае смерти Хранителя разрушается. Далеко не сразу — может пройти несколько месяцев, или даже пара лет — но тем не менее. А вот если его модифицировать, чтобы в случае смерти Хранителя он становился неснимаемым...

Джеймс вздрогнул и уставился на него чуть ли не с ужасом:

— Бродяга...

— Не дергайся, Сохатый, — усмехнулся Сириус, — я не собираюсь умирать. Но мало ли что.

— Блэк прав — подстраховаться стоит, — кивнул Северус, заработав от Джеймса сердитый взгляд, но не обратив на него внимания. — Если, конечно, такое в принципе возможно.

— Почти все возможно, если хорошенько раскинуть мозгами, — весело заявил Сириус. — А тут я даже примерно представляю, в каком направлении работать.

На поиски путей модификации Фиделиуса ушла еще пара дней, после чего Сириус, Джеймс и Лили провели обряд. Они решили включить в доступ Ремуса, на случай непредвиденных событий, но в целом, Поттерам предстояло неопределенное количество времени провести взаперти и в одиночестве.

Когда Сириус вернулся домой, ни Марлин, ни Регулуса еще не было, что дало ему возможность морально подготовиться к предстоящему нелегкому разговору.

Вечером после ужина он осторожно спросил:

— Рег, ты не хочешь пожить некоторое время в Хогвартсе, как тебе когда-то Дамблдор предлагал?

Регулус нахмурился, однако спорить не стал. Ему сильно не нравилось оставлять брата одного, но он прекрасно понимал, что любой близкий Сириусу человек в данной ситуации может стать ловушкой для него.

— Надеюсь, ты собираешься найти надежное убежище? — только проворчал он.

— Об этом не беспокойся.

Сириус повернулся к насторожившейся Марлин, но не успел ничего сказать.

— Я останусь с тобой, — тут же выпалила она.

Сириус улыбнулся на мгновение — она уже и мысли его читает — но тут же снова стал серьезным.

— Пожалуйста, Марлин. Мне будет спокойнее, если ты поживешь пока у Поттеров.

Марлин мотнула головой и упрямо поджала губы:

— Я. Останусь. С тобой.

Сириус тяжело вздохнул:

— Пойми: они могут использовать тебя, чтобы шантажировать меня. Я очень тебя прошу...

Марлин пыталась спорить, убеждать, что ее не волнуют никакие опасности, что рядом с ним ей в любом случае будет лучше, но все больше чувствовала, как все ее аргументы разбиваются о его умоляющий, такой несчастный взгляд. Глаза как у побитой собаки — совершенно невозможно им противостоять. И Марлин обреченно кивнула, сдаваясь.

— Спасибо, радость моя, — Сириус лучезарно улыбнулся и обнял ее, а Марлин вдруг подумала, что вот и наступает расплата за счастье, которой она так боялась.

Тем же вечером Сириус отвез жену на мотоцикле в Годрикову Лощину. С Джеймсом и Лили они обговорили этот момент заранее, так что их уже ждали.

— Счастливо оставаться, ребята, — Сириус поцеловал Лили в щеку и потрепал Гарри по вихрастой черноволосой макушке.

Лили молча кивнула и на мгновение обняла его, тут же уступив место мужу. Джеймс, такой бесконечно серьезный, каким Сириус, пожалуй, ни разу еще его не видел, положил ему руку на плечо. Его карие глаза смотрели с нескрываемой тревогой: «Будь осторожен, Бродяга». Сириус улыбнулся и тоже сжал его плечо: «Ничего, Сохатый, прорвемся!» Ответная улыбка Джеймса получилась немного нервной. Им всегда было достаточно просто посмотреть друг другу в глаза, чтобы все понять без слов.

Джеймс с Лили, будто сговорившись, отступили назад, оставив Сириуса с Марлин, которая все это время не сводила с него глаз. Она метнулась вперед и порывисто обняла его, крепко прижавшись и спрятав лицо на его груди. Сириус зарылся губами в ее мягкие каштановые пряди, стиснул в объятиях. Как же не хотелось уходить, оставлять ее! Он глубоко вздохнул и, собрав всю свою волю, попытался отстранить от себя жену, но та только крепче вцепилась в него, плечи ее явственно вздрогнули.

— Марлин, пожалуйста... ты же обещала!

Она помотала головой и подняла к нему лицо, по которому уже неудержимо катились слезы. В глазах застыла отчаянная тоска.

— Ну что ты, радость моя? — прошептал Сириус, ласково проведя ладонью по ее щеке, стирая слезы. — Все будет хорошо — вот увидишь! Мы скоро добудем проклятые крестражи, и вся эта свистопляска закончится.

Марлин кивнула и сердито заморгала, пытаясь перестать плакать. Она была такой трогательной, когда изо всех сил старалась подавить свою боль, чтобы не расстраивать его еще больше. Его храбрая девочка-фея. Как же он будет скучать по ней! Сириус наклонился и жадно поцеловал жену, словно стараясь насытиться впрок ощущением ее мягких губ. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Когда он оторвался от нее, Марлин сама разомкнула объятия и отступила на шаг, крепко сцепив руки за спиной.

— Я люблю тебя, — едва слышно прошептала она.

Веселое летнее солнце, заливавшее комнату, сверкнуло золотыми искрами в ее волосах, подсветило их сзади сияющим ореолом. Сириус отступил и повторил жест Марлин, до белизны стиснув руки, пытаясь преодолеть искушение схватить ее в охапку, снова прижать к себе и не отпускать никогда. Слезы уже высохли на ее щеках, лицо приняло отстраненное выражение, только глаза выдавали ее. Сириус резко отвернулся и быстро вышел из дома.

На секунду, прежде чем спуститься к своему мотоциклу, Сириус замер на пороге, прижавшись спиной к двери. Сердце разрывалось от тоски, но для Марлин так будет лучше: рядом с ним сейчас слишком опасно.

* * *

Только через неделю после наложения Фиделиуса на дом Поттеров Северусу удалось просмотреть сознание Лестрейнджа, когда они вместе сидели в ожидании вызова от Лорда. Рудольфус, замерев в кресле, задумчиво смотрел в окно. Северус устроился за столом напротив него и осторожно коснулся его сознания, проверяя. Перед внутренним взором промелькнул поток образов — Беллатрикс, Темный Лорд, Рабастан. Рудольфус на его попытку никак не отреагировал. Значит, получается — можно действовать дальше.

Нужную информацию Северус добыл на удивление быстро — видимо, Лестрейндж не считал ее такой уж тайной: образы плавали на поверхности подсознания. Он отчетливо увидел роскошно обставленную комнату, с тяжелыми темно-зелеными портьерами на окнах, и резной дубовый стол у окна. Он уже хотел прервать контакт, когда различил еще один образ, который ему очень не понравился.

Друзья собрались у Северуса в Литтл-Уиндинге. Только Сириус остался в своем убежище — съемной квартире в магловском квартале Лондона. Он сначала пытался спорить, добиться права участвовать во всех операциях, но скорее по привычке — он прекрасно понимал, что лишний риск ему сейчас ни к чему. Да и не лишний тоже. И он быстро уступил, правда, скорчив при этом недовольную мину.

Дом Северуса не слишком располагал к приему гостей — неуютная мрачная дыра. Хорошо еще отец-магл, вечно пьяный, злой и издевающийся над матерью, умер несколько лет назад. Мать, и так-то не отличавшаяся цветущим здоровьем, после его смерти сильно сдала и вела затворнический образ жизни, почти не выходя из дома. В дела сына она не вмешивалась, просто удаляясь в свою комнату в те редкие моменты, когда у него бывали гости.

Ремус растерянно огляделся. До сих пор он и не догадывался, что Северус живет в настолько, мягко говоря, неприятном месте. Но Северус смотрел с таким вызовом и надменностью, что Ремус не решился ничего спрашивать: он безошибочно почувствовал, что любые вопросы и замечания на эту тему вызвали бы только раздражение.

— У меня две новости — плохая и хорошая, — с ехидной усмешкой сообщил Северус. — Новость хорошая: Лестрейндж хранит ключ от сейфа в ящике письменного стола в своем рабочем кабинете. Никаких охранных заклинаний — видимо, считает, что никому и в голову не придет его красть. Или, как вариант, что в поместье никто не сможет проникнуть. Новость плохая: сейф Лестрейнджей охраняет дракон.

Они растерянно переглянулись: дракон — это проблема.

— Не страшно, — легкомысленно заявил Регулус. — Наш семейный сейф тоже дракон охраняет. Меня отец как-то брал туда с собой, так что я знаю, как с ним управляться.

Сьюзан, на их совещаниях, как правило, молчавшая, после деланно легкомысленной реплики Регулуса одарила его непонятным взглядом, перехватив который Северус нахмурился и недовольно поджал губы.

— Ну-ну, будем надеяться, — хмыкнул он.

Ремус едва заметно усмехнулся: неужели Сьюзан удалось-таки вызвать у Северуса ответные чувства? По крайней мере, заинтересованность с его стороны была налицо. Она тоже это заметила: ее губ коснулась быстрая улыбка, и она с невинным лицом отвернулась к окну, будто вдруг увидела там что-то невероятно интересное.

* * *

Марлин безмолвной тенью бродила по дому. У Лили сердце сжималось от жалости, глядя на нее. Она не смеялась, не болтала, не шутила, как прежде, улыбалась редко и как-то через силу. Разговорить ее было почти невозможно. Хорошо хоть не запиралась в комнате для гостей, где ее поселили, а находилась в их обществе. Она бралась за любую работу по дому, стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, а когда заняться было нечем, забиралась с ногами на подоконник и тоскливо смотрела на улицу, явно ничего там не видя. Лили изо всех сил пыталась ее развлечь, но у нее не очень-то получалось.

Как будто этого было мало, так и Джеймс пребывал в том же состоянии. Только у него тревога выражалась иначе: он метался по дому, как бешеный снитч, хватался то за одно, то за другое, тут же все бросал, и чуть ли не бился головой об стену. Лили, казалось, что она слышит его никогда не высказываемые вслух мысли: зачем он позволил другу так рисковать, зачем предложил ему быть Хранителем?

Лили бегала между ними, пытаясь хоть как-то успокоить. А ведь у нее у самой сердце было не на месте — Сириус был для нее не чужой, она любила его как брата.

Как они только ребенка с ума не свели своими метаниями. Но как ни странно, Гарри действовал на всех троих поразительно умиротворяюще. Общаясь и играя с ним, Джеймс успокаивался хотя бы на некоторое время, Марлин начинала улыбаться, Лили становилось гораздо легче.

В начале августа Марлин спустилась завтракать позже обычного. Лили уже хотела пойти спросить, что случилось — опаздывать было не в ее характере — когда она появилась в столовой. Лили сразу показалось, что выражение лица у подруги какое-то странное, точно она не знает плакать ей или смеяться. Одарив их с Джеймсом задумчивым взглядом, Марлин абсолютно будничным тоном спросила:

— Лили, а у тебя нет зелья для определения беременности?

Воцарилась ошеломленная тишина. Джеймс уставился на Марлин таким откровенно потрясенным взглядом, что Лили невольно хихикнула.

— Вообще нет, — ответила она, тихонько пихнув Джеймса, чтобы он пришел в себя. — Но я могу сварить — это не сложно.

Марлин кивнула и вдруг рассмеялась:

— Джим, у тебя такое лицо, будто я сейчас в какое-нибудь невиданное существо превратилась.

Джеймс, наконец, отмер и усмехнулся:

— Еще бы — такими новостями с утра огорошивать, когда я еще и проснуться как следует не успел.

— Это ты-то проснуться не успел? Вот Сириус с утра бывает... — Марлин осеклась и прикусила губу.

Джеймс сделал вид, что ничего не заметил, и беспечно отмахнулся:

— Да знаю я! Я эту картину маслом в течение семи лет каждый день наблюдал: почему-то именно в мои обязанности входило будить Бродягу на лекции.

Марлин улыбнулась, впервые за последнее время искренне и беззаботно. И Лили облегченно вздохнула.

На приготовление зелья ушло все утро. Марлин хотела помочь, но Лили прогнала ее, сказав, чтобы она лучше присмотрела за Гарри.

Когда Лили с готовым зельем вошла в детскую, Марлин вместе с Гарри собирала волшебную пирамидку.

— Держи, — Лили протянула Марлин зелье и взяла сына на руки. — А я пойду пока Гарри покормлю.

На этот раз сын решил побыть послушным мальчиком и обедал почти без капризов. Лили уже успела накормить его, когда спустилась Марлин и замерла в дверях. Первым ее заметил Джеймс.

— Ну что? — тут же спросил он.

Марлин зарделась:

— Результат положительный.

— Ой, Марлин! Поздравляю! — Лили радостно бросилась обнимать подругу.

Та просияла обалдело-счастливой улыбкой, словно никак не могла в это поверить до конца.

— Здорово! — Джеймс ухмыльнулся и взлохматил себе шевелюру. — Бродяга будет счастлив!

Марлин сразу перестала улыбаться, ее глаза наполнились слезами.

— А я даже сказать ему не могу! — тоскливо произнесла она.

Лили принялась утешать ее, бросив на мужа возмущенный взгляд — думать же надо, прежде чем языком трепать! Джеймс ответил ей взглядом растерянным — кто ж знал, что она так отреагирует?

* * *

Ранним августовским утром, когда, по уверению Северуса, ни Белатрикс, ни Рудольфуса не должно было быть дома, Регулус аппарировал к старинному загородному имению, в котором прежде был лишь однажды в детстве.

Оно располагалось на небольшой возвышенности, окруженной полями. Высокая металлическая ограда, отмечающая границы поместья, тянулась вправо и влево на несколько миль, а на воротах — среди хитро переплетенных украшений — красовался герб Блэков. Регулус приложил раскрытую ладонь к центру герба, и ворота бесшумно распахнулись перед ним.

За ними начинался пышный сад, сквозь который к спрятанному в глубине его дворцу вела широкая аллея, выложенная разноцветными плитками. При ближайшем рассмотрении плитки оказались полудрагоценными камнями: малахитом, аметистами, топазами, цитринами, гранатом. Аллею обрамляли кусты бордовых роз. От деревьев веяло прохладой и свежестью, на идеально подстриженной траве еще не высохла роса.

Идти до замка пришлось довольно долго — минут десять точно. Но вот деревья расступились, и перед Регулусом на открытой площадке возник громадный дворец, выгнутый полукругом. В ярком свете утреннего солнца он сиял серебристыми бликами.

К тяжелым резным дверям вели широкие мраморные ступени. Регулус повторил манипуляцию проделанную с воротами — приложил ладонь к дверям, и они раскрылись, впуская его в прохладный полумрак прихожей. Не успел Регулус оглядеться, как перед ним с легким хлопком появился домовой эльф и низко поклонился ему:

— Мастер Регулус, хозяйки и хозяина нет дома.

Регулус чуть не подпрыгнул от неожиданности и выругался про себя: как же он не подумал, что в доме есть эльф!

— Я подожду, — небрежно бросил он, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать, чтобы отделаться от него.

Эльф снова поклонился и предложил провести его в гостиную.

— Как тебя зовут? — равнодушно осведомился Регулус.

— Тинки, сэр.

— Тинки, приготовь мне чаю.

С очередным поклоном эльф исчез. Регулус быстро, но бесшумно выскользнул в коридор и поднялся по лестнице, покрытой темно-зеленой ковровой дорожкой. На втором этаже перед ним предстал уходящий вглубь длинный коридор с множеством дверей. Хорошо еще, Северус догадался подробно проинструктировать его, где искать нужный кабинет, поскольку на поиски ключа в его распоряжении были считанные минуты, если не секунды. Чувствуя, как от адреналина шумит в висках кровь, Регулус раскрыл пятую дверь по правой стороне коридора и зашел в сумрачный, но роскошный кабинет. Не медля, он выдвинул верхний ящик стола и, немного порывшись в нем, достал маленький золотой ключ. Он хотел тут же аппарировать, но не смог: на поместье стояли антиаппарационные чары. Пришлось бегом спускаться обратно в гостиную, куда Регулус влетел почти одновременно с появлением Тинки, державшего в руках поднос с чаем и круассанами. Изо всех сил пытаясь выровнять сбившееся дыхание, Регулус кивком поблагодарил эльфа и невозмутимо сел в кресло рядом с небольшим круглым столиком. Он выждал некоторое время, не отказав себе в удовольствии выпить чаю, который был поистине чудесен, и позвал эльфа.

— Тинки, — произнес он все тем же холодным небрежным тоном, — я передумал. У меня больше нет времени ждать.

— Хозяевам что-нибудь передать, сэр?

— Нет. Я сам с ними свяжусь.

Поклонившись, эльф проводил его до выхода, и, уже закрывая дверь, Регулус неуловимым движением достал волшебную палочку:

— Обливиэйт!

Регулус успел увидеть ставшими вмиг пустыми глаза эльфа перед тем, как дверь бесшумно закрылась. Он поспешил вглубь сада, прочь от дворца, пока Тинки не пришел в себя после Обливиэйта. Если вперед Регулус шел прогулочным шагом, то теперь бежал со всех ног, уже не замечая ничего вокруг. Только вылетев за пределы поместья и аппарировав прямиком к Ремусу, он облегченно перевел дыхание. Оставалось надеяться, что Рудольфус не хватится ключа в ближайшее время.

Отдав ключ Ремусу и изложив ему вкратце свою авантюру, Регулус отправился к Сириусу: ему нужен был ключ и пароль от сейфа брата. В Лондоне он попал под ливень, тут же вымокнув насквозь, и запрыгал через лужи к нужному дому, не заметив, что неподалеку затаилась крупная серая крыса. При виде него крыса вытянулась в струнку, повела усами и засеменила следом.

Заскочив в подъезд, Регулус высушил одежду, легко взбежал по ступеням на третий этаж и нажал на кнопку звонка. Его всегда забавлял этот магловский способ давать знать хозяевам о своем приходе.

Дверь распахнулась почти сразу же.

— Привет, Рег! — Сириус улыбнулся, пропуская его внутрь.

— Почему не проверяешь, кто пришел? — недовольно спросил Регулус.

— Потому что я поставил чары, которые опознают гостей, — отмахнулся Сириус. — Настроил их на тебя и Рема. Ты лучше расскажи, как дело продвигается. За этим ведь пришел?

— И за этим тоже, — согласился Регулус.

Он оглядел маленькую комнату с минимумом самой простой мебели и вздохнул:

— Как ты только тут живешь?

— Есть хочешь? — спросил Сириус, проигнорировав его реплику.

Регулус мотнул головой и хихикнул:

— У Руди перекусил.

Сириус озадаченно нахмурился, потребовав взглядом: рассказывай. Регулус снова принялся пересказывать свою вылазку. Сириус слушал внимательно, сосредоточенно, с несколько сумрачным выражением лица, только иногда кивал одобрительно. А на том месте, где Регулус остался попить чаю, усмехнулся и покачал головой.

— В общем, мне теперь нужен пароль и ключ от твоего сейфа, — подвел Регулус итог.

Сириус собирался что-то сказать, но передумал и кивнул, помрачнев еще больше. Похоже, он хотел поучаствовать в походе на Гринготтс, да благоразумие пересилило. Регулус искренне сочувствовал брату: для его деятельной натуры сидеть взаперти, тем более, когда близкие ему люди рискуют, было настоящей пыткой. Но у них не было иного выхода.

* * *

Джеймсу с утра было неспокойно. Он пытался убедить себя, что он все выдумал, что это просто сказывается месяц, проведенный взаперти, но непонятная тревога не отступала. Еще больше она усилилась, когда Джеймс услышал, как Лили утешала Марлин:

— Успокойся-успокойся. В твоем положении нельзя так нервничать. И не выдумывай всякие ужасы. Это просто из-за беременности — я, помню, тоже от всякого шороха дергалась.

— Нет, Лили, — голос Марлин звучал напряженно, словно натянутая струна. — Я чувствую — что-то случилось.

— Марлин! — Лили обреченно вздохнула и погладила подругу по руке.

После этого Джеймсу стало еще хуже, и когда вскоре после обеда хлопнула входная дверь, он дернулся, как от взрыва, и бросился в прихожую, едва не налетев на бледного и совершенно несчастного Ремуса.

— Привет, Джим, — голос его звучал глухо, а на лице застыло такое выражение, что сердце болезненно сжалось.

— Рем, что случилось? — с ужасом спросил Джеймс, внезапно охрипшим голосом.

— Сириус пропал.

Джеймсу показалось, что ему вдруг перекрыли доступ воздуха — он судорожно вздохнул, тысяча вопросов завертелась в голове. Но не успел он озвучить хотя бы один из них, а Ремус сказать что-то еще, как позади раздался глухой вскрик, и, резко обернувшись, Джеймс увидел бледную как смерть Марлин, медленно осевшую на пол.