Глава 3

Постепенно гриффиндорцы привыкли к своему новому сокурснику: на него перестали подозрительно коситься, хотя общаться тоже не стремились. Впрочем, бывали исключения: одна девочка даже пригласила Северуса на Рождественский бал, от чего он, недоуменно посмотрев на нее, отказался. Он не собирался туда идти в принципе. Разве что его пригласила бы Лили... Но это несбыточная мечта, не стоило даже и думать: она, конечно же, пойдет с Поттером.

Снейп заблуждался, думая, что Мародеры не замечают его: они замечали и даже исподтишка наблюдали за ним, исключительно по въевшейся в кровь привычке — кто знает, чего можно от него ждать. Но тот никаких шагов не предпринимал, держался ото всех в стороне, словно существовал в иной системе координат, и они его не трогали. Лили тихо радовалась тому, что наступило какое-никакое перемирие. Она даже решилась вопреки принятому прежде решению рассказать друзьям о том, что узнала от Северуса, в надежде, что это поможет переломить их мнение о нем.

Парни переглянулись: нетривиальный поступок Снейпа вызывал невольное уважение. Поняв, что ошибался, исправить свою ошибку, рискуя при этом получить от Лорда месть по полной программе — на это не каждый способен. Только Джеймс недоверчиво заметил:

— А вдруг он прикидывается, а на самом деле его заслали к нам шпионом?

Подобное мужество и Снейп в его сознании никак не сочетались. Лили посмотрела на него с упреком. Сириус хмыкнул и возразил:

— Не получается. Тогда он с самого начала пытался бы с нами подружиться, а не нарваться на драку. И рассказал бы эту историю не одной только Лили.

Ремус удивленно глянул на него и кивнул:

— Не ожидал от тебя, Бродяга, подобной беспристрастности к Снейпу.

Сириус пожал плечами, словно говоря — почему бы и нет?

Снейп по-прежнему оставался для Мародеров врагом — слишком много всего произошло между ними за этим годы — но если раньше его презирали, то теперь начали уважать.

* * *

Обычно Северус уходил на завтрак первым, пока его соседи, продолжавшие делать вид, что его не существует, еще спали. Но в тот день, на который был назначен Рождественский бал, ему в кои-то веки захотелось полежать подольше. С наступлением зимы в каменном замке стало довольно зябко, в коридорах постоянно дули сквозняки. В такую погоду особенно приятно было понежиться в теплой постели. О своем решении Северус скоро пожалел, и не потому, что враги вдруг обратили на него внимание: они просто жили своей жизнью, но это оказалось хуже приставаний.

Первым проснулся Люпин и тут же потопал в ванну, после чего принялся будить остальных. В результате его титанических усилий они проснулись с недовольным ворчанием. Все, кроме Блэка: тот продолжал преспокойно спать, не реагируя на попытки друзей его разбудить. Северус подглядывал в щелку в пологе, как они трясли его, сдирали одеяло, но все безрезультатно, пока Поттер со зловещей ухмылкой не достал волшебную палочку:

— Агуаменти!

Когда на тебя льется поток ледяной воды, спать уже невозможно. Блэк подскочил с диким воплем, от которого Северус дернулся, чем чуть не выдал себя: полог кровати довольно сильно колыхнулся. Это ж надо так орать!

— Ну все, Сохатый, готовься к смерти! — объявил Блэк, сверкнув синими глазищами из-под мокрой челки.

Поттер с хохотом отскочил в сторону, но это его не спасло — в ту же секунду в него полетела подушка, не менее мокрая, чем сам Блэк. Завязалась шумная потасовка с беганием по спальне, смехом, криками, киданием друг в друга подушками и всем, что под руку попадалось. Как только комнату не разнесли таким развлечением — четверо семнадцатилетних обалдуев!

Когда они выдохлись и попадали прямо на ковер, Блэк вопросил в пространство:

— Вот зачем надо было вставать в такую рань? Сегодня же праздник — уроков не будет!

— Ты забыл, что Лили просила нас помочь с оформлением зала? — напомнил Поттер.

— Но не с самого же утра!

Они принялись препираться, пока Люпин решительно не прервал их и не велел отправляться завтракать. Эти двое со смешком переглянулись, и через пару минут спальня опустела.

Северус откинулся на подушку — как ни пытался он себя убедить, что гриффиндорцы ведут себя до невозможности глупо, в глубине души ему очень хотелось присоединиться к их шутливой потасовке.

Весь день он так и просидел в спальне, наблюдая из окна, как школьный двор засыпает крупными снежными хлопьями. Благо остальные так и не вернулись, занятые какими-то делами.

Вечером от мрачных размышлений о своей одинокой жизни его оторвал стук в дверь. Северус подпрыгнул: кому он понадобился?

Оказалось — Лили.

— Сев, пойдешь с нами на бал? — с порога спросила она, и Северус подумал, что у него галлюцинации.

Но секунду спустя он понял, что Лили сказала «с нами» — не «со мной». Он мрачно качнул головой:

— Не собираюсь проводить в их обществе целый вечер. Да и они моей компании, поди, не обрадуются.

Лили обреченно и разочарованно вздохнула:

— Что ж вы все упертые-то такие!

Эту реплику Северус предпочел проигнорировать.

— Извини, Лили, — решительно ответил он, — но я вообще идти не собирался.

Лили нахмурилась, хотела было возразить, но только снова вздохнула и тихо произнесла:

— Ну, как знаешь. Но если передумаешь...

С этими словами она ушла, оставив Северуса в одиночестве, к которому он раньше так стремился, и которое теперь его неимоверно тяготило.

Вопреки своим словам на бал он пошел, постаравшись устроиться в темном углу, чтобы никто не обратил на него внимания, а самому иметь возможность наблюдать за Лили и компанией. Надо признать, зал они украсили великолепно. Вместо обычных факультетских столов по периметру зала, освобождая пространство для танцев, появились небольшие круглые столики, скатерти на которых были украшены факультетскими символами. В воздухе на разной высоте висели огромные сияющие золотые и серебряные звезды. Окна были затянуты морозными узорами, в которых можно было разглядеть эпизоды из истории Хогвартса. Но главным украшением зала стала громадная елка, увенчанная сияющей звездой, переливающейся всеми цветами радуги. Вдоль елки вверх и вниз летали огоньки, светящиеся теплым пульсирующим светом. Под волшебным деревом стояли лев, орел, барсук и змея. Конечно, это были иллюзии, но выглядели они совершенно как живые.

Если у Северуса было мрачное настроение, то его враги веселились от души: собравшись за одним столиком, они беззаботно болтали и смеялись. Он старался не замечать их, глядя только на Лили, пока она не отправилась танцевать с Поттером. Она с такой нежностью смотрела ему в глаза, забыв обо всем на свете, что Северус, сжав зубы, отвернулся: сил смотреть на эту счастливую парочку просто не было. Но тут же наткнулся взглядом на Блэка и МакКиннон. Никогда еще он не видел у Блэка такого лица и такой улыбки. Немедленно захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть ничего: у всех, буквально у всех была пара — даже Люпин танцевал со Стоун, хотя они вроде бы и не встречались. Из всей банды один только Петтигрю остался за столом, время от времени поглядывая на свою спутницу. Северус невесело усмехнулся: и что его дернуло прийти на этот бал? Не иначе, как приступ мазохизма случился.

Он уже начал подумывать о том, чтобы вернуться в башню, как вдруг стало абсолютно темно. Лишившись возможности видеть Лили, Северус раздраженно фыркнул. Что эти идиоты опять задумали? В том, что погасший свет — их рук дело, он даже не сомневался.

Но вот темноту разорвало мягкое сияние от медленно спускавшихся фонариков. Зрелище было невероятно красивым, и Северус так залюбовался им, что снижавшийся к нему фонарик заметил, только когда тот упал ему прямо в руки. Северус вздрогнул от неожиданности, прожег фонарик подозрительным взглядом, но после секундного колебания решил открыть. И недоверчиво уставился на изящную надпись, выведенную на пергаменте:

«Errare humanum est, stultum est in errore perseverare» (1)

Он растерянно заморгал: это что, предложение мира? Северус посмотрел на Мародеров и встретился с их внимательными изучающими взглядами. Он иронично приподнял брови и, гордо вскинув подбородок, отвернулся. Пусть даже не надеются его провести: наверняка это какая-нибудь очередная их каверза.

__________________________

(1) человеку свойственно ошибаться; глупо — упорствовать в своих ошибках.

* * *

За подготовкой к выпускным экзаменам зима пролетела незаметно. Лили, предпочитавшая проводить немногие свободные от занятий минуты с Поттером, очень редко общалась с Северусом, хотя и старалась уделять ему время.

Возвращаться в гостиную после уроков не хотелось, и Северус бесцельно бродил по коридорам. Можно было бы, конечно, пойти на улицу, тем более что там пахло весной и сияло солнце, прогонявшее остатки холода. Но туда тоже не хотелось — хорошая погода выманила из замка множество студентов, и во дворе стоял веселый разноголосый гомон. А значит, он снова будет чувствовать себя непрошенным гостем на чужом празднике.

Увы, на улицу ушли не все: в одном из коридоров Северус наткнулся на бывших сокурсников.

— Снейп! — издевательски обрадовался Забини. — Надо же, какая встреча!

Северус на мгновение замер, лихорадочно решая, что предпринять. Пожалуй, лучшей тактикой будет проигнорировать их и пройти мимо. Но ему не дали этого сделать.

— Ступефай! — выкрикнул Паркинсон, и только отличная реакция, натренированная на стычках с Мародерами, позволила ему вовремя отпрыгнуть в сторону.

— Что ж ты не здороваешься с товарищами, Северус? Невежливо это...

— Не тебе учить меня вежливости! — огрызнулся он.

— Ты так думаешь?

В него полетело невербальное заклинание, которое он отбил и, в свою очередь, атаковал слизеринцев.

Заклинания становились все опаснее, а ехидные реплики с обеих сторон подогревали азарт. Северус легко справился бы с любым из них, но их было трое, и скоро он начал уставать, понимая, что долго не продержится. Однако сдаваться на милость прежних товарищей он не собирался.

Помощь пришла с самой неожиданной стороны.

— Экспеллиармус! — раздался знакомый ненавистный голос. — Импедимента!

Забини, за секунду до того лишившийся своей палочки, неподвижно замер на месте.

— Поттер! — прищурился Северус. — Тебе что надо?!

— И это вместо «спасибо», — нахально усмехнулся тот, подкинув палочку Забини на ладони.

— Иди, куда шел, Поттер, — ласково посоветовал Нотт. — Тебя это не касается.

— Я уж как-нибудь сам разберусь, что меня касается, — не менее ласково ответил Поттер.

Снова засверкали вспышки заклятий, отбиваясь от которых, Северус раздраженно прошипел:

— Ты чего влез, Поттер?! Кто тебя звал?!

— Гриффиндорцы не бросают своих, — весело ответил тот. — А ты теперь, хоть и неполноценный, но гриффиндорец.

Северус аж застонал про себя: вот ведь кретин! И чего ему неймется?

Стоя рядом со Снейпом, почти плечом к плечу, Джеймс сам не мог понять, что его заставило вмешаться в разборку. Не иначе, как чувство справедливости. Дожили: теперь он защищает Снейпа от его же приятелей. Ну ладно, бывших приятелей. Слизеринцы были сильными противниками и в выборе заклинаний, в отличие от самого Джеймса, не стеснялись. Схватка вышла длительной и изматывающей.

Несмотря на великолепную реакцию ловца, он все-таки умудрился пропустить очередное заклинание Нотта — единственного из противников к тому времени оставшемуся на ногах. И тут произошло такое, что Джеймс не поверил своим глазам: Снейп оттолкнул его от траектории заклинания, закрыв собой. Машинально обезвредив Нотта, Джеймс в шоке уставился на старого врага и успел прочитать в его глазах, прежде чем тот потерял сознание: «Да, Поттер, я и сам от себя не ожидал».

Заклятие оказалось не из простых. Так и не сумев привести Снейпа в чувство, Джеймс отлеветировал его в Больничное крыло, по дороге пытаясь понять происшедшее: Снейп, закрывший его собой, никак не укладывался в сознании.

Очнувшись в Больничном крыле, Северус обнаружил вокруг себя целую толпу, из которой он был по-настоящему рад видеть одну Лили. Тем более что в ее глазах светилось искреннее беспокойство, пролившееся бальзамом на сердце. А вот остальные... Что они вообще здесь делают?

— Сев! Наконец-то ты очнулся! — радостно воскликнула Лили, и, вопреки настороженности в присутствии этой компании, захотелось улыбнуться. — Мы волновались!

Она выделила слово «мы», и Северус скептически приподнял брови.

— Спасибо, Сне... Северус, — вдруг очень серьезно произнес Блэк, глядя ему прямо в глаза.

Северус не поверил своим ушам и расширившимися глазами уставился на него. Услышать от Блэка «спасибо», это было как-то... нереально. Он ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не сон ли это, и зашипел от боли. Заметивший его манипуляции Поттер хихикнул, да и Люпин понимающе усмехнулся. Зато Лили прямо-таки засияла, бросив на парней благодарно-счастливый взгляд. Посверлив изучающим взглядом эту странную делегацию, Северус спросил:

— За что?

— За Джима.

Коротко, но исчерпывающе. Мелькнула совершенно дикая мысль, что он не отказался бы от такого друга, как Блэк. Северус мотнул головой, прогоняя наваждение:

— Я всего лишь вернул долг.

В тот момент, когда он кинулся спасать Поттера, Северус действительно постарался убедить себя, что он отдает долг жизни. И больше ничего.

— Неважно, — последовал все такой же короткий ответ Блэка.

Да, ему неважно. Это было ясно по выражению его невыносимо красивой физиономии: в благодарность за спасение друга он готов был прекратить многолетнюю вражду. Кто знает — может, ему даже придет в голову предложить Северусу дружбу. От Блэка можно чего угодно ждать.

— Правда, Северус, мы все тебе очень благодарны, — мягко произнес Люпин с легкой улыбкой.

Друзьями они, конечно, не стали, но и врагами быть перестали. Можно сказать, отношения из враждебного нейтралитета перешли в нейтралитет дружелюбный. Северус с удивлением обнаружил, как исчезла былая ненависть, и даже начал относиться к гриффиндорцам с некоторой симпатией. Единственное, что мешало ему попытаться подпустить их к себе — это Лили. В глубине души он все еще надеялся, что Лили когда-нибудь одумается, бросит Поттера и вернется к нему, а потому видеть их вместе ему было неприятно.

В начале апреля погибли родители Поттера. Лили сообщила Северусу об этом совершенно несчастным голосом, когда он удивился, куда исчез Джеймс. Девушка казалась такой потерянной, что сердце болезненно сжималось от одного взгляда на нее. После истории магии исчезла и она. Вместе с Блэком. На вопросы учителей Люпин выдавал длинную запутанную речь, смысл которой сводился к тому, что Сириус и Лили очень, очень плохо себя чувствуют. Вряд ли учителя этому верили, но принимали как рабочий вариант.

Все трое вернулись на следующий день. При виде выражения лица Поттера, Северусу впервые в жизни стало его жалко. А Лили... Лили ни на шаг не отходила от Джеймса, держала его за руку, и в ее глазах Северус увидел такое... что сразу понял: никогда она не бросит Поттера, и ему лучше уже смириться с этим.

После возвращения Джеймса с похорон вся компания собралась в гостиной у камина, притихшая и серьезная, как никогда: они не смеялись, не шутили, даже почти не разговаривали. Северус наблюдал за ними издалека, устроившись в кресле и прикрывшись учебником, чтобы никто к нему не приставал. Лили сидела, прильнув к плечу Поттера, словно пытаясь согреть его, а он, зарывшись губами в ее волосы, невидящим взглядом смотрел в камин. Почти в такой же позе рядом устроились Блэк и МакКиннон. Стоун неподалеку от Лили бездумно вертела в руках заколку. Люпин что-то строчил в пергаменте, а Петтигрю пытался у него списать.

Сам не зная зачем, Северус встал и перебрался к ним поближе, сев в свободное кресло рядом с Люпином. На него покосились, но никто не возразил, и его дислокацию никак не прокомментировали. Лили и Марлин слегка улыбнулись; Алиса иронично на него посмотрела, но против обыкновения промолчала; Ремус кивнул, не отрываясь от своих записей; Джеймс и Сириус бросили на него быстрый взгляд и переглянулись. Если до сих пор Северус наблюдал за ними со стороны, то теперь вдруг почувствовал, что его приняли к себе, включили в компанию. Появилось иррациональное ощущение, что он больше не один.

Поттер с Блэком снова переглянулись и долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Возникло стойкое впечатление, что они о чем-то переговариваются без слов. Неужели существует на свете подобное взаимопонимание?

— Снейп, — прервал молчание Сириус, — хочешь бороться против Волдеморта?

— Допустим...

— Есть такая организация — Орден Феникса называется. Она как раз занимается сопротивлением. Мы хотим идти к Дамблдору просить, чтобы он нас принял туда. Хочешь — пошли с нами.

Ему предлагали стать соратником? Значит, доверяли? Такое возможно вообще? Северус несколько мгновений настороженно смотрел на них и медленно кивнул.