Преступление и наказание

Северус приложил усилие в попытке успокоить бешено колотящееся сердце, чтобы трезво оценить ситуацию. Это было сложно — он даже вспомнить не мог, когда в последний раз оказывался в таком беспомощном положении.

Хотя нет, мог… Последний раз был как раз тогда, когда он понял, что Темный Лорд выбрал своей жертвой Лили.

Сейчас ребенок Лили в беде, тот самый мальчик, который на протяжении нескольких недель выхаживал его, Снейпа, и в этот момент, понимание того, что грозит мальчику, напрочь смыло всю горечь и предубежденность к Джеймсу Поттеру.

Внезапно его взгляд за что-то зацепился. Дверца клетки не была закрыта так плотно… как обычно. Он приблизился. Да… щеколда была немного погнута. Такого раньше не было. Должно быть этот криворукий мальчишка, дружок кузена Поттера, повредил ее, когда ловил Северуса. Может, если немного надавить —

Его напряженно работающий мозг уловил звук тяжелых шагов на лестнице. Звучало как топот стада гиппогриффов.

Заглянув в щель, которая образовалась между покрывалом и прутьями клетки, Снейп увидел, как дверь в спальню со стуком отлетела и в комнату влетел Поттер, жестко приземлившийся на кровать.

Вернон Дурсль ворвался в комнату вслед за племянником, захлопнув за собой дверь, и повернулся лицом к мальчишке, который встал на ноги. Здоровяк даже не обратил внимания на клетку, полностью концентрируясь на пятнадцатилетнем пареньке, стоявшим прямо перед ним.

Видя их рядом друг с другом, Северус заново оценил разницу между магглом и его племянником. Дурсль возвышался над Поттером на добрых семь дюймов и весил на восемьдесят фунтов больше его. Со свекольно-красным лицом и моржовыми усами, он выглядел почти психом. В то же время его племянник, бледный, но собранный, такой маленький и хрупкий стоял прямо и спокойно рядом с кроватью, наблюдая за своим дядей одновременно с решимостью и какой-то обреченностью во взгляде.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга. А потом Дурсль начал расстегивать свой ремень.

У Снейпа засосало под ложечкой, а сердцебиение усилилось. Нет, только не снова, не так скоро, думал он, потрясенный собственными воспоминаниями об отце. Северус быстро взглянул на Гарри, но тот только наблюдал за тем, как дядя снимает ремень, складывает его пополам и обматывает им правую руку. Причем, на взгляд мастера зелий, мальчик не был испуган или удивлен. Его взгляд был спокойным, но обреченным.

— Ну, что? — внезапно рыкнул магл, удивляя Снейпа, и привлекая к своему раздраженному лицу внимание двух волшебников. — Ты знаешь правила… так получай по заслугам!

Поттер воинственно взглянул на дядю, затем, он, казалось, принял решение что-то сказать.

— Я никогда ничего не рассказывал, — начал мальчик спокойным, но тихим голосом.
Зельевар подумал, что тот специально понижает голос, чтобы не выдать своего страха.

— Но, это не значит, что так будет продолжаться дальше, — продолжил Поттер, теперь его голос звучал увереннее. — Если директор узнает об этом —

Ремень просвистел внезапно, из-за чего Снейп вздрогнул, а подросток удивленно вскрикнул, когда полоса кожи ударила его поперек лица, сбив при этом очки.

Дурсль начал приближаться, и в данный момент он выглядел полным психом.

— Ты смеешь мне угрожать, мальчишка! — зарычал он. Затем немного успокоился.

— Послушай меня, парень, и усвой раз и навсегда, — его голос стал спокойнее, но Снейпу очень не понравился его жестокий взгляд. — Ты думаешь, что этот старый дурак, который учит тебя всяким магическим штучкам, станет мешать мне, учить тебя дисциплине? Да, кто вообще отправил тебя сюда?

Юный волшебник не мигая смотрел на дядю.

— Этот твой директор подкинул тебя к нам на порог, как ты уже знаешь, — продолжил Дурсль холодно. — Почему он это сделал, как ты думаешь? Я тебе скажу почему — да потому что он не хотел нам дать ни единого шанса, чтобы отказаться от тебя. Он знал, что никто не захочет иметь с тобой дела, и он знал, что я единственный могу вправить тебе мозги на место, наверняка учитывая, что я буду поднимать на тебя руку в процессе этого неблагодарного занятия!

Мальчик побледнел настолько, что зельевару показалось, что тот вот-вот потеряет сознание.

— Это не правда, — воскликнул Гарри, и его голос немного дрожал.

— Не веришь мне? — Издевке, звучавшей в словах маггла, мог позавидовать сам Снейп. — Тогда давай поступим так… пошли своему директору письмо, расскажи ему, как я собираюсь с тобой расправиться, а я подожду его ответа. Если он напишет тебе, что мои методы неприемлемы, то можешь катиться на все четыре стороны. Но ты же знаешь, что этого не будет. Я в этом уверен, да и ты тоже.

Этот мерзавец отлично играл, Северус не мог не признать этого. Слова маггла звучали четко, уверенно, в них даже была толика великодушия. Где-то в глубине души, Поттер понимал, что это все ложь, но он просто продолжал смотреть на дядю своими огромными доверчивыми зелеными глазами.

— Ну давай же парень! Отправь свою чертову птицу с письмом. Я жду, — продолжал Дурсль, в его словах звучало все больше уверенности. - Давай, раз настолько уверен, что этот Дамбл-как-его-там примет твою сторону. А если нет, то снимай футболку, и я доступным языком объясню такой неблагодарной скотине как ты, всю глубину твоих заблуждений.

Снейп снова посмотрел на Поттера. Глаза мальчишки были устремлены на дядю пока он колебался. Затем он сглотнул, и не говоря ни слова протеста, медленно стянул футболку, аккуратно свернул ее и положил на кровать. Затем, не дожидаясь приказа, он пересек комнату и встал прямо у стены. Сейчас он находился в пяти футах от клетки, в которой был заперт его профессор зелий, в ужасе наблюдавший за всем происходящим.

Гарри повернулся к стене, руки вытянуты вдоль тела. Он глубоко вздохнул, затем поднял руки и расставив их на ширине плеч, уперся ладонями в стену. Он вздернул подбородок и посмотрел прямо перед собой, словно не видя стены, и казалось, что его взгляд устремлен куда-то вдаль, место, которое доступно только ему одному.

Дурсль подошел ближе и занес руку с ремнем — и до тех пор, пока этот кусок кожи не опустился на плечи Поттера, Снейп все никак не мог поверить, что маггл действительно ударит юного волшебника.

Внезапный треск нарушил тишину комнаты. Мальчик закусил губу, но лишь принял более устойчивую позу. Еще два быстрых удара присоединились к первому, затем больше — но только пальцы пару раз сжались и разжались, юный маг так и не оторвал ладоней от стены, и кроме коротких прерывистых вдохов он не издавал ни звука.

Вскоре Северус перестал считать удары. Дурсль бил племянника быстро и жестоко, опуская ремень с большей силой, чем даже собственный отец Снейпа. Вот только Тобиас избивал своего сына, когда значительно примет на грудь, а вот этот подонок был абсолютно трезв. И Снейп не мог понять лучше это или хуже.

Мастер зелий отступил от щели, подобрался к дверце клетки и начал с силой давить зубами на защелку. Но даже не смотря на то, что зельевар больше ничего не мог видеть, он все еще отлично слышал все происходящее в комнате, вздохи Дурсля от прилагаемых усилий, резкое дыхание Поттера и его шипение от боли, и конечно же звук кожаного ремня, врезающегося в нежную плоть. Казалось, что это длится бесконечно, намного дольше обычных наказаний, которые получал парень, живший в Паучьем Тупике… естественно это ему все казалось бесконечным. Его собственные «уроки дисциплины» обычно заканчивались, когда в комнату вбегала мать, и становилась между ним и его отцом, обнимая его и защищая от дальнейших побоев. Чаще всего, это действие приводило Тобиаса Снейпа в чувство, он бросал ремень и уходил из комнаты, иногда даже мучаясь угрызениями совести в пьяном угаре за совершенный поступок, правда, когда он трезвел, от раскаяния не оставалось и следа. Вот только Петунья Дурсль не собиралась вмешиваться в разборки мужа и сына собственной сестры, да видимо мальчик и не ожидал никакого вмешательства. Он просто крепче сжимал зубы, перенося побои практически в полном молчании.

Глупый мальчишка! Сердито думал зельевар, все сильнее впиваясь зубами в метал замка, ему даже показалось, что он сейчас сломает зубы. Чувство беспомощности заставляло его злиться на мерзавца маггла и на Поттера. Чертова Гриффиндорская гордость… он мог закончить это гораздо быстрее, если бы закричал! Такое упорство только провоцирует агрессию… Мерлин, ну закричи, пожалуйста.

По правде говоря, Дурсль уже сильно устал, пытаясь выбить хоть какую-то реакцию из своего племянника. Его усталость только подпитывала его гнев, а тот в свою очередь питал силу удара. Но не смотря на это, у него был лишний вес, и по прикидкам Снейпа, скоро он должен будет выдохнуться. Вернон уже задыхался, у него начал кружиться голова, пот струйками стекал с его жирного лица.

Затем наступила пауза. Северус замер, надеясь, что все наконец то закончилось. Затем зельевар услышал резкий звук, гораздо тяжелее того, что был ранее, какой-то тяжелый удар, и вот тут Гарри действительно вскрикнул, причем этот крик сочетал в себе боль и удивление.

Снейп снова заглянул в щелку. Поттер обернулся и в шоке смотрел на своего дядю. Зельевар обратил внимание на то, что мальчик до сих пор не изменил своей позы. Такая покорность от всегда строптивого гриффиндорца заставила мага задуматься о том, какие методы наказания использовал бы Дурсль в случае непослушания… и видимо подросток отлично знал, что может случиться, если он поменяет свою позицию.

Дурсль с явным садизмом усмехнулся племяннику. Он повернул ремень к мальчику, и Северус понял, что подонок ударил мальчика пряжкой.

Какое-то мгновение, мужчина и подросток внимательно смотрели друг на друга. Затем взгляд Поттера посуровел, он поднял подбородок повыше и сам снова повернулся к стене, при этом на лице его читались только злость и презрение. Зельевар вздрогнул, понимая, что это только еще больше разозлит маггла, улыбка пропала с лица Дурсля, а в его взгляде разгоралось бешенство. Он снова поднял ремень, пряжка угрожающе свисала.

Как только мужчина продолжил бить мальчика, в этот раз пряжкой от ремня, Снейп навалился на дверцу клетки всем своим весом, игнорируя жгучую боль в плече и со всей силы вцепившись зубами в задвижку.

Поттер до сих пор не кричал, но каждый раз, когда пряжка опускалась на его кожу тяжело вздыхал. Северус подумал о тех синяках и порезах, которые оставляет после себя тяжелая пряжка, и это придало силы его зубам. Что-то началось получаться.

Получилось!

Когда Гарри упал на колени возле стены, все еще упираясь в стену руками, мастер зелий поднажал на дверцу здоровым плечом. Она открылась так внезапно, что он издав какой-то писк, начал падать на пол. Он повернул свое пушистое тельце так, чтобы падать на правый бок, сильно сконцентрировался —

Вместо лапок, на твердый пол приземлились черные кожаные туфли.

Игнорируя режущую боль в плече и ребрах, Снейп развернулся, запустив руку в карман мантии, жестом, который восхитил бы даже Флитвика, который, как известно, считался лучшим дуэлянтом на Британских островах, вынул волшебную палочку. Его пальцы крепко держали палочку, поднимая ее и направляя на Дурсля, в каком-то слитном движении, и без единого звука из нее вырвался луч, такой силы, что отправил маггла в полет через всю комнату, вышиб дверь его грузным телом, разнеся ее в щепки, и выкинув подонка на верхнюю площадку лестницы.

Раздался пронзительный визг, и Петунья выскочила в коридор, истерически причитая:

— Вернон!

Еще один взмах палочкой и ее рот просто исчез, оставляя после себя чистую полоску кожи, которая просто ужасно смотрелась, даже хуже, чем какой-либо шрам. Несмотря на то, что рта у нее не было, язык продолжал шевелиться, и она издавала крики ужаса, спускаясь с лестницы и беспомощно поднимая руки.

Сынок Дурслей поспешил к своим родителям. Дадли остановился напротив спальни Гарри, в шоке глядя на хаос, который там творился: кузен, с окровавленной спиной, прислонившийся к стене и буквально теряющий сознание, и очень высокий незнакомец в черном, сжимавший в руке палочку и явно чем-то разозленный. До того как подросток смог закричать или убежать, он увидел то, что мало, кто вообще видел — а те, кто видел, вряд ли захотели бы столкнуться с этим снова.

Снейп улыбался.

— Вот мы и встретились в подлунном мире, мой юный друг, — прошептал волшебник свои первые слова за последние несколько недель, причем в его голосе сочеталась шелковая мягкость и твердый гранит, придавая его тону какой-то леденящий оттенок, короткий взмах палочкой, и вместо Дадли на полу стояла светлая пушистая морская свинка.

Ленивый взмах палочкой и верещащая свинка поплыла в комнату, прямо к клетке хомяка, которая стояла на полке. Дверца открылась и сразу же закрылась, как только Дадли оказался внутри.

— Не волнуйся, мальчик, — холодно добавил Снейп. — Я уверен, что твой милый друг, скоро скрасит твое одиночество и с удовольствием поиграет со тобой также, как и со мной.

Закончив с магглами (по крайней мере, пока, подумал Снейп мстительно), волшебник развернулся к Поттеру.

С высоты его теперешнего роста, обшарпанная комнатушка казалась еще меньше, чем раньше. И Гарри, он тоже казался… меньше. Смертельно бледный, подросток встал на ноги и в каком-то шоковом неверии смотрел на своего профессора.

Северус почувствовал странное неудобство. Все вокруг изменилось и он просто не знал, что ему говорить или делать.

И тут губы мальчика раскрылись.

— Мне это снится? — наконец прошептал он.

— Нет, — тихо ответил Снейп.

Поттер прижал руку ко лбу, пытаясь осмыслить все, что только что произошло. Северус с болью наблюдал за тем, как кровь струится по его плечам. Ему было страшно смотреть на спину мальчика.

— Спартак, — внезапно произнес мальчик. Он поднял голову. — Все это время… это были … вы?

Зеленые глаза странно замерцали.

Зельевар отчаянно хотел подобрать правильные слова.

Но все, что он мог ответить, это краткое: Да.

Снейп ожидал увидеть ужас на лице подростка от осознания этого факта, даже смущение. Если быть абсолютно честным с самим с собой, он с некоторой долей злорадства ожидал увидеть подобное выражение на лице Джеймса.

Вот только Северус увидел то, к чему был совершенно не готов, в этих зеленых глазах отражалось чувство острой потери, разочарования и какой-то детской обиды, которое Снейп видел единственный раз в своей жизни, в глазах матери этого ребенка, там, на озере. Это длилось секунду, две… а потом глаза словно потухли, и лицо Поттера больше ничего не выражало.