Неприятная встреча

в мире магии волшебник может стать анимагом, используя всего два способа: посредством трансфигурации или при помощи специального зелья. Причем оба этих метода были сопряжены с огромным риском для жизни. Будучи весьма одаренными в трансфигурации, Джеймс Поттер и его друзья избрали именно этот способ обращения, при этом сильно рискуя, так как проделывали они свою авантюру незаконно.

Северус Снейп, также, как и Мародеры, не горел желанием официально регистрировать свою аниформу в Министерстве. Так как он являлся мастером зельеварения, то выбрал для превращения именно зелье. Ко всему прочему, в отличии от школьных шалопаев, на момент обращения Снейп уже был взрослым, полностью обученным магом. И превращался он в первый раз под присмотром могущественного и мудрого чародея, который мог вмешаться, если бы что-то пошло не так. Сами мотивы приобретения анимагической формы у Снейпа и Мародеров тоже значительно разнились. Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Питер Петтигрю (подстрекаемые Ремусом Люпином) стали анимагами из-за собственного бахвальства и желания безнаказанно нарушать школьные правила. В то время как Снейп, хотел искупить свою вину за те ошибки, которые он совершил в юности. Маг надеялся, что анимагия существенно поможет ему в добыче информации для Ордена Феникса.

Альбус Дамблдор был весьма встревожен, когда Снейп поделился с ним своим планом.

— Северус, ты понимаешь, что это очень рискованное предприятие? — мягко обратился он к своему бывшему ученику. — Даже не принимая во внимание тот факт, что у тебя будут большие проблемы, если об этом узнает Министерство, ты сильно рискуешь своей жизнью.

— Я готов. — Спокойно сказал Снейп. Его черные глаза, как и всегда, не выражали никаких эмоций.

В глазах Дамблдора светилось неприкрытое беспокойство.

— Ты также должен помнить о том, что риск может не оправдать твоих надежд, — добавил старый волшебник. — Ты не можешь самостоятельно выбрать анимагическую форму. И, если ты превратишься, к примеру, в Тибетского Яка, то, уж прости за откровенность, вряд ли сможешь заниматься шпионской деятельностью в подобном облике.

— Мы можем только попытаться, — ответил Снейп, при этом его глаза лихорадочно блестели. И не сказав больше ни слова, он в один глоток выпил дымящееся зелье. В его глазах застыла какая-то обреченость, которая насторожила его пожилого наставника, но пути назад уже не было.

Даже, если бы можно было повернуть время вспять, Снейп бы все равно не сделал иного выбора, ибо более подходящую форму для шпионажа сложно было придумать. Крохотное существо, предпочитающее ночной образ жизни, с темным окрасом, способностью летать и невероятно чувствительным слухом — эта анимагическая форма была буквально создана для разведки в тылу врага. Дамблдор был в восторге, (по крайней мере от того, что хотя превращение и было очень болезненным, но не нанесло особого вреда магу), а Снейп был полностью удовлетворен результатом. (С другой стороны, он бы не отказался превращаться в более… <i>внушительное животное</i>. А не стать тем, кем его за глаза, так часто называли злопыхатели.)

Ну, раз уж так вышло, то он, как двойной агент и летучая мышь, мог собрать гораздо больше ценной информации в стане Волдеморта и его сторонников, нежели все Невыразимцы Министерства вместе взятые. Несомненным плюсом было ещё и то, что об анимагической форме зельевара был осведомлен только Дамблдор, сам Волдеморт ни о чем подобном не догадывался.

Порой Снейп, невесело улыбаясь, думал о том, что некоторые студенты запросто могли бы вычислить его секрет, если бы изредка использовали свои мозги по назначению. Ведь, они не раз, за спиной называли его огромной летучей мышью (и сальноволосым мерзавцем). Но как бы соблазнительно не было поймать нарушителей порядка за очередной каверзой, он ни разу не использовал анимагию. Даже ради Поттера. Ведь он преследовал лишь одну цель, проходя через превращение, одну единственную — способствовать падению Волдеморта. В отличие от Мародеров, которые использовали анимагию, чтобы пробраться на кухню или погулять после отбоя, Снейп не собирался использовать свои способности для шалостей. Никакие личные желания не должны были помешать низложению Темного Лорда.

Дамблдор лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что Снейп постоянно рисковал своей жизнью отнюдь не ради Ордена Феникса. И плевать он хотел на безопасность волшебного мира. Ему не нужны были почести и награды, его никогда не заботило мнение окружающих, он даже не любил никого, разве что, только самого Дамблдора. Его единственной целью было уничтожить человека, который убил Лили Эванс, и мастер зелий был всецело поглощён этой задачей, а также тем, чтобы спасти ее сына, отнюдь не из любви к мальчишке (которого он на дух не переносил), а в память о Лили. Целеустремленность Снейпа и восхищала, и расстраивала Дамблдора, но Северус не имел ни малейшего желания что-то менять.

По правде говоря, то, что Дамблдор единственный, кто был в курсе его анимагических способностей, вполне устраивало Снейпа… и не только, потому что это защищало его от Пожирателей смерти. Это также служило отличным прикрытием от доброжелательного отношения со стороны членов Ордена Феникса. Орденцы знали, что во время редких дежурств Снейпа, кто-то курирует Тисовую улицу, но <i>кто</i> это или <i>что</i> они не имели ни малейшего представления, и это вполне устраивало мрачного зельевара. Мужчина всегда предпочитал действовать в одиночку. Он не хотел, да и пожалуй, не чувствовал, что заслуживает дружбы. Лили была его единственным другом, и его предательство убило ее. Да и вообще, все эти отношения с Лили были так давно, что Северус уже и забыл, что значит <i>дружить</i> (Пожирателей Смерти, этих завистливых и жестоких льстецов, Снейп никогда не мог рассматривать всерьез в качестве друзей, даже в то время, когда впервые влился в их ряды). Дружба со стороны членов Ордена для него была также неприятна, как и их нападки. Зельевар в штыки встречал любые доброжелательные попытки Молли Уизли наладить отношения, будь то приглашение на обед или участливыe вопросы, ему гораздо больше импонировала неприкрытая подозрительность Грюма. Их уважения было бы достаточно (хотя вряд ли оно вообще существовало). Большего ему и не требовалось.

Учитывая все это, облик анимага отлично подходил для его дежурств. С его точки зрения, дом №4 вообще не <i>нуждался</i> в какой-либо дополнительной охране, магия крови защищала его получше любого Фиделиуса. Точное место летнего пребывания Поттера вряд ли было известно Волдеморту и его сторонникам. <i>Необходимость</i> сопровождать мальчишку возникала, когда тот находился за пределами защитных чар, покидая дом. Благо это не происходило слишком часто, видимо после <i> прошлогодней встречи</i> с дементорами, парень старался пореже выходить на улицу. Но факт оставался фактом (ну да, кто бы сомневался, саркастически подмечал про себя Снейп) у юного волшебника периодически находились поводы, чтобы покинуть дом, то в библиотеку сходить надо, то какие-то поручения тетки выполнить. А потому, одному небезызвестному мальчику нужна была круглосуточная охрана.

Снейпу казалось, что присмотр за Поттером — это откровенная чушь. Большую часть времени мальчишка проводил в доме, где дражайшие родственники наверняка сдували с него пылинки. Когда он выходил на улицу, то помногу работал в саду, видимо родные таким образом, в отличие от старших Поттеров, пытались привить пацану хоть какую-то ответственность. Но глядя на толстого и неповоротливого кузена мальчишки, да и судя по поведению Поттера в школе, особых плодов эти попытки не приносили.

Поттер не дружил с соседскими мальчишками, да и своего кузена-маггла избегал, несмотря на то, что тот являлся его сверстником, скорее всего считал себя выше подобных знакомств. Хотя Снейп его за это особо и не осуждал, сам был таким же в его возрасте. Правда его отвращение к магглам было следствием тяжёлого детства. Только игнорируя нападки окружающих, он мог хоть как-то сохранить остатки гордости. Это было просто жизненной необходимостью, учитывая регулярные побои отца алкоголика, насмешки сверстников, по поводу его старой поношенной одежды, и жуткой нищеты, в которой он жил. Кстати от Снейпа тогда не зависело, в чем появляться на людях. А вот то, что Поттер был одет как бродяжка, сильно бросалось в глаза, но принимая во внимание одежду его кузена, зельевар расценивал это, как проявление дурного вкуса со стороны самого Поттера или бунтарское желание подростка следовать какой-то идиотской маггловской моде. И вообще это мало касалось Северуса, для него было главным, чтобы пацан вернулся невидимым домой после своих кратких экскурсий по городку.

<center>***</center>

Накануне того утра, когда Поттер нашел под капустным листом раненную летучую мышь, Снейп в своей анимагической форме высоко сидел на клене перед домом миссис Фигг. Его анимагическая форма давала ему огромное преимущество, не было необходимости сидеть в непосредственной близости от дома №4, чтобы быть в курсе всего, что там происходило. У него, как у летучей мыши, был исключительный многократно усиленный слух, и потому, он легко мог слышать голоса обитателей дома, даже когда те находились на кухне, пусть и немного приглушенно. Порой он даже различал кому какой голос принадлежит, правда не мог разобрать слов, когда они находились в разных частях дома. Именно так он узнал, что Поттера послали на улицу; он услышал женский голос, скорее всего Петуньи, она причитала, что забыла купить что-то для приготовления ужина, а потому кое-кому следует немедленно принести необходимое из магазина, находившегося в паре кварталов от дома.

Через несколько минут Поттер покинул дом через заднюю дверь, вид у него был сердитый — <i>ну конечно, недоволен тем, что оторвали от просмотра какого-то дурацкого телевизионного шоу</i> подумал Снейп. Как только мальчишка вышел на тротуар, Петунья сама появилась в дверном проеме, ее темный силуэт выделялся в вечерних сумерках, освещаемый светом, льющимся из кухни.

— И давай побыстрее, — противно взвизгнула она, напомнив тем самым Снейпу его «счастливое» детство. — Или вообще ничего не получишь! — Задняя дверь захлопнулась.

Поттер что-то недовольно пробурчал под нос и ускорил шаг.

<i>Должно быть это что-то нетипичное для этой маленькой счастливой семьи</i> ухмыльнулся Снейп. <i>Хотя надо признать, с годами, Петунья в лучшую сторону не изменилась</i>.

Он расправил свои кожистые крылья и аккуратно взлетел с той ветки, на которой до этого пристроился, неслышно следуя за Поттером, торопливо шедшим вперед.

Снейпу никогда не нравилось летать на метле. Но будучи летучей мышью, он получал большое удовольствие от полета. Единственной проблемой было приземление, летучие мыши великолепно лавировали в воздухе, вот только садиться не умели, буквально вспахивая носом землю при посадке. И у Северуса ушло огромное количество времени, чтобы побороть природный инстинкт, и как-то приспособиться, перелетая от дерева к дереву, хватаясь за ветку, затем снова взлетая на следующем вдохе. Таким вот способом он и следовал за Поттером.

Темнело. Зажглись уличные фонари. Земля быстро остывала, отдавая эфемерный жар этого летнего денька с последними лучами солнца. Снейп буквально ощущал, как остывает асфальт, расставаясь с послеобеденным теплом в преддверии ночи. Благодаря чувствительному слуху, он улавливал целую какофонию звуков — отдаленные сигналы машин, крики детей с детской площадки на соседней улице, стук мывшейся посуды в домах, мимо которых он пролетал, жужжание насекомых. Мягкую поступь кроссовок Гарри по тротуару.

Казалось, что это обычный ранний летний вечерок в Литлл Уингинге, и все-таки что-то было не так.

Когда Поттер завернул за угол продуктового магазина в семи кварталах от дома №4, Снейп заметил Макнейра. Пожиратель Смерти стоял буквально напротив газетного киоска, через улицу от продуктового магазина, одетый в маггловскую одежду, и курил сигарету. У мастера зелий шерсть дыбом на загривке встала, когда он его увидел. Северус не имел понятия о каких-либо планах нападения на Поттера… но, получается, что Темный Лорд не говорил ему <i>всего</i>. Таким образом, уже некоторое время, есть планы, в которые зельевар не посвящен. Видимо, как и Дамблдор, Волдеморт предпочитал не складывать все яйца в одну корзину — тем более, что эта корзина подолгу бывает в руках Альуса Дамблдора. Снейп мрачно усмехнулся иронии судьбы.

Пока зельевар, вцепившись в фонарный столб, обдумывал сложившуюся ситуацию, Поттер вышел из продуктового магазина с большим бумажным пакетом в руках. Тот выглядел весьма объёмным — <i>пожалуй это слишком много для пары мелочей, о которых забыла Петунья</i>, подумал Снейп.

Поттер осторожно оглянулся, слегка нахмурившись. Он не заметил Макнейра. И пожав плечами, подросток повернулся и пошел домой. А Снейп все еще висел на фонарном столбе, внимательно следя за Макнейром.

Когда Поттер отошел уже на полтора квартала, Макнейр потянулся, выбросил сигарету и пошел в том же направлении, что и мальчишка. Он не спешил.

Снейп медленно полетел за ними.

Все это заставляло задуматься. Был ли Макнейр один? И если нет, то почему не видно остальных. Да и вообще, какая разница, один Пожиратель Смерти или нет, главное, каков его план? Если он собирался убить Поттера, то почему не сделал этого раньше, на улице даже магглов не было. Хотя маловероятно, что Волдеморт мог отдать такой приказ кому-то из Пожирателей. Вот похитить Поттера сейчас легче легкого: он один, и рядом никого нет. Так чего же Макнейр ждал? Ведь он должен знать, что Поттер исчезнет, как только окажется в пределах защитных чар. Возможно он просто составляет карту местности, но Снейп был бы сильно удивлен, узнав, что этого еще не сделали.

И вот теперь Северус не знал, что предпринять: остаться и проследить за Макнейром или аппарировать и привести подмогу. Если он останется, а Поттера атакуют, ему в одиночку придется разбираться с этим, тем самым разоблачив себя, как двойного агента и незарегистрированного анимага (увы, волшебники не способны колдовать, когда превращены в животное). Это будет серьезным ударом по его шпионской деятельности. Но как он мог рисковать, оставляя Поттера одного разбираться с возможным нападением? Он от злости скрипнул зубами, эту привычку не могли искоренить даже его инстинкты летучей мыши.

Они приближались к Тисовой улице. Макнейр все также соблюдал дистанцию, не пытаясь поймать Поттера — просто не терял его из виду. Он не заметил летучей мыши, перелетевшей от дерева и зацепившийся за провод телефона-автомата, над своей головой.

Учитывая его чувствительный слух, Снейп просто обязан был услышать, что приближается опасность, но увлеченный слежкой за Макнейром и уверенный в своей маскировке, он потерял всякую бдительность. Очень, очень тихий шипящий звук, сопровождаемый вспышкой света, в конце концов заставил его оглянуться, когда он приготовился зацепиться за водосточный желоб.

Он увидел диск света, словно клинок сделанный из огня, летящий прямо в него.

С писком, Снейп отлетел от водосточного желоба, но не успел полностью увернуться от огненного клинка. Тот задел его предплечье, в том месте, где крыло переходит в плечо. Боль оглушила его. Вспышка заклинания сбила маленькое тельце вниз, прямо на жесткий асфальт, и больше зельевар уже ничего не чувствовал.

Макнейр, услышав звуки борьбы, обернулся как раз перед тем, как мальчишка исчез, оказавшись в радиусе действия защитных чар. Он посмотрел вниз на летучую мышь, вздрогнув, а затем на приближающуюся Беллатрикс Лейстрендж.

Беллатрикс направила палочку на неподвижно лежащего зверька.
— <i>Animagus revelio!</i>

Ничего не произошло. Она подошла ближе и, не побрезговав, подняла его.

— Белла? Что это? — Макнейр приблизился.

— Просто летучая мышь. — Она неопределенно пожала плечами. — Я подумала, что, возможно, это аврор… ладно, теперь это неважно. Что с мальчишкой?

Макнейр указал на дом позади себя.
— Скорее всего, сейчас он уже дома.

— Отлично. Мы должны доложить Темному Лорду. — Беллатрикс откинула тушку зверька в том же направлении, где исчез Поттер. Та тоже исчезла, попав в контур защитных чар.

Два темных мага крутанулись на месте и аппарировали.