Жертва

Настойка растопырника. Однозначно, следующим летом нужно захватить с собой побольше настойки растопырника. — Мелькнула мысль в голове Гарри. — Когда же я наконец то выберусь отсюда?

Сумки в руках подростка были тяжелыми, заполненные всякой всячиной для празднования дня рождения Дадли, о которой тетя Петунья вспомнила только в последний момент.

Ну, конечно, на день рождения Дадли все должно быть идеально. — Угрюмо подметил Гарри.

Но четно говоря, он особо то и не возражал против этого поручения. Это давало ему неплохую возможность не только убраться подальше из столь негостеприимного для него дома и увидеть новые лица, но также небольшую передышку от Дурслей и перерыв в выполнении бесконечного списка обязанностей.

Вообще выбраться на улицу именно сегодня было просто замечательно сразу по двум причинам: во-первых, он меньше времени проведет в компании Дадли и Пирса, а во-вторых, прогулка до магазина и обратно давала ему неплохую возможность проветрить голову от вчерашних уроков дисциплины от дяди Вернона, что было бы гораздо сложнее сделать, если бы он остался и выполнял задания по дому.

Его радовало хотя бы то, что дядюшка не оставил синяков на видных местах, не прикрытых одеждой. Если бы, к примеру, следы побоев остались на его лице или предплечьях, то Гарри просто бы не разрешили выйти из дома до тех пор, пока все следы экзекуции не сойдут. Раннее полуденное солнце неприятно припекало его спину, напоминая о том, что снилось ему прошлой ночью, но футболка неплохо скрывала следы причиненного ущерба.

Вскоре, дом №4 появился в поле зрения. Гарри тяжело вздохнул, но шага не замедлил — у него была еще куча дел, которую нужно сделать до праздничного ужина в честь любимого Диддикинса, и нужно поторапливаться, если он снова не хочет расстроить дорогих родственничков. Кроме того, вряд ли у него возникнут трудности с выполнением своих обязанностей, сейчас они стали старше, и Дадли малость опасался кузена, а потому «охота на Гарри» осталась в далеком прошлом.

Да и в любом случае, эти придурки наверняка весь день проторчат в комнате Дадли, играя в дебильные видеоигры. И это было неплохим моральным стимулом для Гарри, который зная, что они не подглядывают за ним, поедая мороженое и обсуждая то, как же тяжело работать в такой чудесный летний денек, гораздо быстрее бы справился со своим списком поручений.

Как только Гарри пересек границу кровной защиты и исчез из виду, человек, следовавшей за ним по противоположной стороне улицы, растворился в воздухе.



Зацепившись тремя лапками за проволоку, которую Поттер установил для него в клетке, и вися вниз головой, Снейп застыл в шоке, уставившись на двух удивленных подростков, стоявших перед ним. На обеих физиономиях было написано такое изумление, что они от этого выглядили ещё тупее, чем обычно.

Дадли первым пришел в себя, глядя на своего приятеля.

— Пирс, я знаю, что это летучая мышь! Я же не идиот!

— Просто ты вроде сказал, что Гарри держит у себя сову? — прогудел Пирс, не отрывая взгляда от Снейпа.

— Так и есть. Я понятия не имею, где она сейчас находится, возможно полетела с каким-то поручением. А вот откуда здесь взялось это, я не в курсе.

Пирс медленно обошел клетку.

— Смотри, да на ней бинт намотан.

Дадли посмотрел, а затем засопел.

— Это все объясняет. Наверняка, это животное где-то получило травму, а мой придурчный кузен, найдя ее, решил поиграть в доктора. Он всегда так поступал в детстве. — Жирный мальчишка злобно ухмыльнулся. — Чаще всего, как только кузен отворачивался, я быстро избавлял несчастных зверушек от их страданий, а тот никогда не понимал, почему же они не выздоравливают.

Пирс, в это время, кружил вокруг клетки, рассматривая мышь со всех сторон. Снейп перемещался вслед за ним, держа подростка в поле зрения.

— Это круто! — нетерпеливо воскликнул Пирс. — Ты только посмотри на ее размеры. Клянусь, такие летучи мыши не водятся на территории Великобритании.

Дадли стало не по себе.

— Ты думаешь… ты думаешь, что это какой-то кровососущий вид?

С его кузена колдуна сталось бы завести подобную диковинку дома. Отец наверняка убьет его, когда узнает об этом.

— Не, вряд ли. — Сказал Пирс, придвинувшись достаточно близко к клетке, и уже пытаясь открыть дверцу. Тыкая пальцем в сторону навеса, он заметил:

— Глянь на его зубы — они не достаточно большие для того, чтобы прокалывать кожу.

Дадли смотрел на явно недовольную летучую мышь, которая спрыгнула на пол клетки и отступала назад, обнажив зубы, как только Пирс начал вторгаться в ее личное пространство.

— Ну, я не знаю… на мой взгляд, они весьма большие.

— Ты бы лучше Поттера расспросил о моих зубах. — Раздраженно подумал Снейп. Он отступил так далеко, как только смог, пока не уткнулся в прутья клетки, которые не давали ему возможности отодвинуться еще дальше.

— Эй, глянь, Большой Дэ, тут же тарелочка с фруктами. Наверняка мышь их ест. — Пирс указал на мисочку, стоявшую на дне клетки. Дадли подошел поближе.

— Эй, так это же киви для моего завтрака! Мама купила их, я ведь сейчас на диете! — Дадли уставился на мышь. — Этот придурок сегодня не получил еды, потому что он наказан, вот и спёр мою.

— Дадли, мы должны обязательно показать эту штуку пацанам! Давай, вытащим ее отсюда!

Сердце в груди Снейпа сделало кульбит.

Это не хорошо… Совсем не хорошо.

Что будет, если эти мальчишки попытаются его взять в руки? Они оба были гораздо здоровее Поттера, и вряд ли станут с ним церемониться и как-то миндальничать. Если он сейчас превратится в человека, чтобы спасти свою шкуру, то ему придется стереть мальчишкам память хотя бы в целях собственной безопасности. А учитывая, что этот дом находился под чарами контроля у министерства, то даже сейчас, не смотря на возросшую популярность Поттера, у того будут серьезные неприятности с министром, у которого на него зуб. А значит шанс, что, вся маскировка Снейпа будет безвозвратно потеряна, еще до того, как он придет к Темному Лорду на доклад, был очень высок.

Вся его взрослая жизнь была похожа на путь канатоходца, когда один неверный шаг, мог закончится весьма плачевно для него, в связи с чем, Снейп привык принимать верные решения в критических ситуациях не раздумывая — но сейчас, столкнувшись с двумя испорченными подростками, он в буквальном смысле растерялся. И не имело значения, что он застыл в бездействии только из-за того, что эти два хулигана вызвали в нем одни из худших воспоминаний его юности.

Снейп постарался принять устрашающий вид, распушил мех в области шеи и обнажил свои зубы, угрожающе шипя и не сводя глаз с двух мальчишек.

Дадли Дурсля это немного впечатлило.

— Пошли, Пирс… кажется, ему это не нравится.

— Да брось, Дад… вряд ли эта тварь настолько опасна, раз твой кузен смог перебинтовать ее. Пирс открыл дверцу клетки и потянулся к Снейпу.

Северус дернулся от приближающихся пальцев вправо, одновременно пытаясь укусить наглеца, но маггловский мальчишка оказался слишком быстр, и избежав укуса, схватил Снейпа за шею. Его жестокие пальцы бездумно вцепились в поврежденное плечо волшебника, грубо вытащив того из клетки, и сразу же перехватив тушку зверька поперек груди.

Маг, извиваясь, пытался освободиться.

— Вот и попалась маленькая глупенькая летучая мышка, — нараспев произнес мальчишка, гадко усмехаясь. Он постукивал Снейпа по голове пальцами, из-за чего перед его глазами замелькали звездочки.

 — Класс! — воскликнул Пирс. — Пошли, Дад… это точно нужно показать парням. Серьезно, только нужно покрепче держать ее… пойдем, попугаем кого-нибудь.

Дадли, убедившись, что с Пирсом ничего не случилось, после того, как тот схватил зверька, решил доказать, что он далеко не трус (п/п: почему бы и нет, это же всего лишь маленькая зверушка).

— А ну отдай его мне! — нетерпеливо потребовал он.

Уже позже, Северус понял, что тогда у него был шанс вырваться. Вот только он не учел один момент: реакция подростка после уроков бокса была лучше, чем он расчитывал.

Как только Пирс стал передавать зверька, Снейп не теряя ни секунды впился острыми зубками в указательный палец Дадли — он надеялся, что тот от неожиданности отбросит его подальше, а это в свою очередь, даст ему возможность забраться под кровать и приготовиться к обороне. Толстяк вскрикнул от боли, но вместо того, чтобы бросить мага на землю, он грубо сжал его шею рукой, да так сильно, что чуть не сломал Снейпу шею. Затем рукой с прокушенным пальцем, он обхватил волшебника поперек туловища и сжал его грудную клетку так, что тот едва мог дышать.

Пирсу было смешно, а вот Дадли был в ярости.

— Ах, ты мерзкая тварь. Возможно ты заразила меня бешенством! — зарычал он.

Рука стала сжиматься все крепче, и у Снейпа все поплыло перед глазами.

Мир стал тускнеть, последняя мысль иронично промелькнула в мозгу.

Ему всегда казалось, что рано или поздно Волдеморт убьет его, а вместо этого он погибнет от руки какого-то избалованного тупого маггловского выродка.

Перед глазами возникло странное, но при этом до нелепости абсурдное видение, Поттер хоронящий его в старой коробке из-под обуви и справляющий панихиду по нему, от этого почему-то хотелось рассмеяться.

Возможно, что никто даже никогда не узнает, что же именно случилось с Северусом Снейпом.

Хватка усиливалась. Его ребра трещали и он верещал от боли, царапая воздух когтями.



Гарри вошел на кухню через черный вход, поставил сумки с покупками на кухонный стол и начал их распаковывать. Итак, разложить еду из пакетов по местам, проверить хотят ли Пирс и Дадли пообедать, потом заняться изгородью —

Он услышал писк и верещание зверька наверху, а затем голос Пирса:

— Дадли, перестань, не убивай его!

Спартак!

Гарри уронил пакет с отбивными и помчался наверх.

Он резко остановился, после того как влетел в свою комнату, и с ужасом смотрел на мышь, которую кузен сжимал в своих огромных лапах. Ее глаза выпучились и на мордочке выступила пена.

— Дадли, хватит! Дадли, немедленно отпусти его!

Дадли обернулся и посмотрел на него.

— Эта тварь укусила меня! — выкрикнул он. — Теперь ты у нас еще и опасных животных разводишь? Ну ничего, я расскажу об этом отцу!

Он сжал руки еще сильнее и Спартак снова заверещал.

Действуя на голом инстинкте, Гарри сделал то, чего уже не делал годами: он кинулся на человека, значительно превышающего его по габаритам, целясь в центр его тяжести.

Голова Гарри врезалась в огромный живот Дадли. Здоровяк смог только что-то просипеть, так как весь воздух из него выбили, и стал заваливаться назад, бросив мышь на пол. Юному волшебнику хватило времени подхватить Спартака и убрать его подальше под кровать, чтобы ему больше не причинили вреда. Сразу после этого Дадли с Пирсом навалились на него.

Его очки отлетели под кровать, когда Дадли дал ему в глаз, а вторым ударом он попал ему в зубы. Гарри с силой пнул Дадли в живот ногами, затем он изогнулся и поддал ему по носу. Пирс прижал ноги Гарри к полу, и Дадли рухнул сверху на него, краткий, сопровождающийся жуткой болью миг, и два ребра треснули.

Клубок из трех тел распался, и Гарри сел, тяжело дыша. Он уже чувствовал, как наливается синяк под глазом, а рот наполняется кровью. Но когда он взглянул на Дадли, его едва не хватил сердечный приступ. Нос кузена вовсю кровоточил и начал опухать.

— Пирс, сходишь вниз и принесешь мне немного льда, хорошо? — холодно произнес Дадли, глядя на Гарри. — Я скоро сам спущусь.

Пирс понял, что грядут неприятности, которые ему явно не были нужны. Учитывая, что скрыть произошедшее здесь от взрослых не удастся, он решил поскорее смыться, до того как вернутся родители Дадли.

— Конечно, Дад. — ответил он. Затем он пошел вниз, и не останавливаясь, отправился к себе домой.
А в это время Дадли продолжал рассматривать Гарри.

— Папа спустит с тебя шкуру, — безапелляционно заявил он своему кузену.

Гарри это отлично понимал. Самой страшной поркой, которую он получил за всю свою жизнь — была как раз та, когда он дал Дадли сдачи, кстати именно тогда в возрасте семи лет он в последний раз плакал. Не прошло ни дня с тех пор, как он попал на порог дома Дурслей, чтобы он не получил от Дадли толчка, щипка, удара, пинка, тычка — или всего выше перечисленного сразу. И вот однажды, когда Дадли в очередной раз с упоением лупил Гарри, тот умудрился неплохо подбить ему глаз. Дядя Вернон за это безжалостно его избил, он буквально потерял сознание, когда тетя Петунья — единственный раз за все это время, вмешалась.

Юному магу стало сильно не по себе, особенно учитывая вчерашнюю порку. Он до сих пор не отошел от нее, а то, что его ожидало сейчас, будет гораздо хуже.

Дадли снова заговорил.

— А еще, он свернет шею этой твари.

Спартак!

— Тогда не говори ему. — Слова вырвались из него быстрее, чем он осознал это. Его голос слегка дрожал.

Дадли неверяще уставился на него:

— Ты шутишь? Да мне не терпится поскорее все ему рассказать! Я надеюсь, он позволит мне смотреть, как он изобьет тебя до полусмерти, урод!

— Я имею в виду мышь, — быстро выдохнул Гарри. — Я понимаю, что он узнает о… о твоем носе. Ну так скажи ему, что сам зашел ко мне, и я на тебя накинулся. Но не надо говорить ему о мыши. Ты наверняка итак убил ее. — Волшебник постарался отогнать эту мысль подальше и заставил себя не смотреть под кровать. — Но если она жива, то я смогу ее выпустить.

Казалось, что Дадли задумался над этим предложением.

— И что же я получу за молчание? — наконец спросил он.

Гарри сильно удивился. Что бы он мог предложить такого, что нужно Дадли?

— Чего ты хочешь?

— Твою мантию, — ответил Дадли, — ту, что делает тебя невидимым.

Кровь застыла в его жилах.

— Откуда ты про нее знаешь? — прошептал юный маг.

Дадли ухмыльнулся.

— Это не имеет значения. Так что? Отдашь мне ее, и папа не узнает о твоей зверушке.

Сердце громко стучало. Отец Гарри оставил эту мантию ему. Она столько раз выручала его, пару раз даже жизнь спасала. Дамблдор просил держать ее постоянно рядом с собой, особенно после того, как вернулся Волдеморт.

А потом он начал думать о Спартаке, который никогда никому не причинял вреда, но при этом пострадал сам. О Спартаке, который составлял ему компанию все это время, в течении этих долгих и одиноких недель без поддержки Хедвиг.

Гарри просто не мог согласиться с мыслью о том, что ему придется потерять кого-то еще, тем более, что в его силах это предотвратить. Даже, если речь идет всего лишь о летучей мыши.

— По рукам. Но ты не получишь ее до тех пор, пока я не выпущу мышь на волю.

— Отлично. — Усмехнулся Дадли. Он встал и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Волшебник дождался, когда стихнут шаги кузена, затем забрался на кровать. Он вынул из-под матраса фонарик, без батареек, который ему подарил Ремус на прошлое Рождество и посветил под кроватью.

— <i>Пожалуйста, пожалуйста, только не умирай!</i>

Возможно недавняя смерть Сириуса послужила тому причиной, но на парня обрушилась паника, которая, словно запертая птица в клетке, металась в его мозгу, не давая мыслить рационально. Его сердце гулко стучало в груди, и вряд ли он был бы сильнее испуган, если бы жертвой Дадли и его жестокого дружка стала Хедвиг.

Ну же, где же ты?!

Его мокрые от пота пальцы наткнулись на мех, сердце ушло в пятки, он решительно, но осторожно вынул неподвижную мышь из-под кровати.

На мгновение, Гарри прижал неподвижного зверька к груди трясущимися руками, уверенный, что тот мертв. Затем он почувствовал слабое дрожание его грудной клетки.

Живая, вот только глаза мыши были прикрыты и в разрезе век были видны лишь белки. Совершались только краткие вздохи, да маленький язычок мелькал между зубов.

Мальчик даже не представлял, с чего начать. С наружными травмами он мог кое-как справиться, но если Дадли своей хваткой повредил внутренние органы или сломал ребра (при мысли об этом, его собственные ребра болезненно заныли), то он не знал, что можно предпринять. Если бы он сейчас был в Хогвартсе, то без раздумий отнес Спартака прямо к Хагриду, но родная школа была далеко, и связаться с хранителем ключей без Хедвиг не представлялось возможным.

На краткий миг, он подумал о возможности, взять все свои вещи и сбежать вместе со Спартаком на площадь Гриммо, воспользовавшись Ночным Рыцарем. Вот только от этого плана пришлось сразу же отказаться — подобное вряд ли удастся провернуть, как это произошло на третьем курсе, учитывая вернувшегося Волдеморта и Пожирателей Смерти, ставки стали слишком высоки. Дядя Вернон конечно изобьет его, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что произойдет с ним, если он окажется в руках Темного Лорда и его последователей, это может повлечь за собой ненужные жертвы со стороны близких ему людей.

Хорошо. На помощь Хагрида рассчитывать не приходится и уехать он никуда не может. Значит нужно полагаться только на себя.

Гарри осторожно положил Спартака на кровать, затем открыл потайную половицу в поисках своей аптечки с зельями. У него было довольно сильное обезболивающее, противовоспалительное и мазь от синяков. Он должен был сделать для Спартака все, что было в его силах, и надеяться на лучшее. Ему также придется сделать для зверька новую кровать, чтобы тот мог в ней лежать, так как не было никакой уверенности, что мышь сможет висеть на своей проволоке после полученных повреждений.

Подросток работал аккуратно, но быстро, желая покончить с лечением до тех пор, пока все вернутся в дом. Он даже не планировал закончить тот список поручений, который ему дала на сегодня тетя Петунья. То, что он делал было важнее, да и список уже не имел никакого значения. Закончит он сегодня свои дела или нет, дядя Вернон все равно накажет его, когда вернется домой.

Единственное, что хотел сейчас сделать Гарри, так это помочь Спартаку.



Снейп медленно приходил в себя, дикая боль простреливала его виски. Он постарался распрямиться и почувствовал режущую боль в грудной клетке, заставившую его делать короткие вдохи. Волшебник с трудом открыл глаза, и стал ждать, когда зрение прояснится.

Когда он увидел, что лежит на полу клетки в коробоке, набитой ватой, то магу пришла в голову мысль, что он вновь вернулся в тот день, когда только попал к Поттеру, а все остальное ему лишь привиделось. Затем мастер зелий вспомнил двух маггловских мальчишек.

Он занялся диагностикой состояния своего организма. Поврежденное плечо сильно ныло, а грудная клетка пульсировала от боли. Маг понял, что кости не сломаны, но насчитал немалое количество синяков. Наверняка он потерял сознание из-за недостатка кислорода, после того, как этот бугай сжал его — это объясняло головную боль.

Поттер!

Смутные воспоминания о противостоянии Поттера и двух мальчишек и их драке промелькнули в его голове… неужели Поттер действительно предложил свою мантию невидимку в обмен на то, чтобы спасти его, Снейпа, жизнь.

Нет, не мою. Спартака. Эта мысль вызвала в нем странную смесь печали и сожаления.

— Как ты, Спартак?

Северус посмотрел наверх. Поттер обеспокоенно склонил над ним свое бледное исхудавшее лицо. Его губа был разбита, а под глазом наливался темный синяк.

Сколько времени? Как долго я был без сознания? Снейп постарался сесть, чтобы взглянуть на часы, стоящие на полке, но его ноги разъезжались от слабости.

— Спартак.

Северус снова взглянул на Поттера. Мальчик был очень бледен.

— Послушай, Спартак, — быстро произнес Поттер. — Я не могу унести тебя отсюда, как я сделал это вчера… в комнату Дадли, сейчас на это нет времени. — Он тяжело вздохнул.

— Я… Спартак, мне нужно, чтобы ты вел себя тихо и спокойно, хорошо? — даже со своим чутким слухом, Северус с трудом различил шепот мальчика. — Не расстраивайся, как Хедвиг… нет причины расстраиваться. Все будет хорошо.

Несмотря на такие заверения, мастер зелий чувствовал нарастающую тревогу, потому что он ощущал, что подросток, который искренне заверял мышь, в том, что все будет в порядке, больше старался успокоить самого себя.

Снейп напрягся услышав хлопок входной двери, а затем снизу раздался голос:

— Мальчишка! Немедленно спускайся вниз!

Поттер замер и посмотрел наверх, в его глазах отражался страх загнанного зверя. Он сделал глубокий вдох и встал, расправляя плечи. Он снова посмотрел на Северуса.

— Все будет хорошо, Спартак, — прошептал мальчик. — Только веди себя тихо, ладно? - Он накрыл клетку покрывалом и быстро закрыл защёлку. Больше не произнеся ни слова, он покинул комнату, прикрыв дверь, и начал спускаться к Дурслю.

Внезапный выброс адреналина буквально поднял Снейпа на ноги несмотря на все его многочисленные травмы. Он начал истерично кружить по клетке, пытаясь найти лазейку, чтобы выбраться наружу. От злости он заскрипел зубами.

Мерлин! Ну почему я не пришел в себя раньше, чем Поттер засунул меня в эту проклятую клетку? Я мог превратиться в человека и аппарировать вместе с ним подальше от того ада, в котором, как оказалось живет Поттер, положив конец всем этим бессмысленным издевательствам.

Он замер на мгновение. Дом был зловеще тих. Это не мог быть конец, он прекрасно это понимал. Дурсль взбешен тем, что племянник поставил синяк его драгоценному сыночку.

Да этот чертов маггл его просто убьет.

Эта мысль вновь заставила его двигаться, наворачивая круги по клетке в бесплодных попытках выбраться наружу.