Глава 13

Гермиона, по колено в воде, беспомощно металась по клетке, с трудом удерживая равновесие. Веревки больно врезались в запястья, когда она пыталась высвободить руки. Увы, видимо, похититель и это продумал, так что единственное, что ей оставалось, это изображать видимость бурной деятельности по спасению собственной тушки. Она пинала прочное стекло ногами, злобно рычала, когда больно ударялась плечом о стенку, и чуть ли не головой пыталась забодать неподдающуюся преграду.

Гермиона не могла поверить, что это все происходит с ней на самом деле. Главное не паниковать. Кто-то обязательно придет и спасет ее. Ведь звезды на небе светят тоже потому, что они кому-то нужны. Гермиона всхлипнула и забилась в дальний угол прозрачной камеры. Что же, остается только покорно ждать своей смерти. Руки у нее связаны, стоять так долго она не сможет, и если ее удел захлебнуться в подвале, он от нее никуда не денется. Вспомнился четвертый курс и те неприятные минуты, которые она пережила, очнувшись от волшебного сна на поверхности Черного озера. Уверенные руки Виктора Крама тогда не давали ей пойти камнем ко дну. Где эти руки теперь, когда они так нужны? Она ведь за свои двадцать восемь лет даже плавать толком не научилась. Досадное упущение. Надо будет обязательно записаться на курсы. И прочесть несколько книг на эту тему… О боже мой! Ну что за дурные мысли в голову лезут перед самой смертью?

Жалко, конечно, что она так вызверилась на Малфоя. Ну и что, что его поведение иногда ее доводило до белого каления. В особенности случай с американскими горками. Она чуть не умерла от страха, летя вниз головой в пропасть, удерживаемая только непрочными (на ее взгляд) ремнями безопасности. Хорошо хоть предупредил заранее, а то с него сталось бы. Других девушек кавалеры в Париж возят на романтический ужин, а ее удел — девятнадцать часов перелета, сломанный каблук, душа в пятках и сомнительного качества фотоснимки, которыми Малфой ее еще неделю шантажировал. Кто же знал, что стервец умеет обращаться с маггловской техникой?

Когда вода дошла до пояса, Гермиона почти смирилась и даже перестала плакать. Ноги ныли от долгого стояния, кистей рук она уже вовсе не чувствовала — прочные веревки настолько крепко сковывали руки. Она подняла голову и вгляделась в прозрачное стекло клетки, за которым ее похититель безучастно наблюдал за тем, как вода неумолимо заполняет куб.

Гермиона гадала, где она находится: в одном из помещений заброшенной фабрики, в подвале промышленного здания или, может, в гостиничном номере, стилизованном под камеру пыток? Глупая догадка, ведь ее отчаянные крики тогда были бы услышаны… Если бы она додумалась закричать. Ни дать ни взять, идеальная жертва для маньяка — тихая, молчаливая, покорная. Гермиона ругала себя распоследними словами. Даже если логово похитителя находится в заброшенном здании, ведь есть же охрана. Вдруг ей бы повезло и ее услышали. Разве что на подвале стояли заглушающие, но откуда психически больному магглу знать о существовании волшебства?

Гермиону снова заполнила жалость к себе. Быть утопленной жертвой обычного маггловского маньяка… Эх, Гермиона, Гермиона… А еще Хогвартс с отличием закончила. Ты же принимала активное участие в уничтожении крестражей, в ползках с перебежками по всей магической — и не очень — Великобритании, и вдруг — позорная кончина в пыльном подвале.

Гермиона рассматривала интерьер своего последнего пристанища, удивляясь, как подрядчик мог себе позволить в промышленном помещении сделать каменную кладку в обход Госстандартов. Времени у нее было много, и через, как ей показалось, пятнадцать минут Гермиону наконец осенило. Ее первая догадка была верна. Подземелья, стилизованные под самодельный морг. Это возвращало ее к версии похищения Малфоем, но она нетерпеливо отбросила эту идею и принялась размышлять о том, кто из магов мог так желать ей смерти, что выследил в маггловском мире, вплоть до обиталища Малфоя. Волдеморт был мертв, Пожиратели смерти отбывали свой пожизненный срок в Азкабане, а больше никого, кому она уж так сильно насолила, Гермиона припомнить не могла.

Время текло медленно, и робкая надежда на спасение покидала ее с каждым поднятием уровня воды в клетке. Может, не нужно больше сопротивляться близящейся гибели? Она уже еле стояла на ногах, прижавшись спиной к стене. Уровень воды неумолимо повышался, уже достигнув плеч. Было холодно и мокро. Может, сползти по стенке на пол и захлебнуться? Упростить убийце задачу, но при этом не дать насладиться последними минутами ее жизни. Право же, она сама вольна решать, когда и как ей умереть!

Как только Гермиона об этом подумала, веревки на ее запястьях ослабли, давая ей возможность освободить затекшие руки. Это только укрепило в ней уверенность, что ее похититель — колдун, ведь не могли же веревки сами по себе развязаться. Взмахнув руками, Гермиона оттолкнулась от пола и кое-как попыталась проверить свои навыки пловца. Выходило откровенно плохо. По-собачьи молотя руками и ногами по воде, она подплыла к противоположной стене и, прилепившись к ней, начала отфыркиваться. Купание в эдакой холодной ванне не добавило ей иммунитета, и Гермиона зашлась в сухом кашле, жалобно отплевываясь, когда вода попадала в рот.

Паника накатила с новой силой, стягиваясь в крепкий узел в груди. Отдышавшись немного, Гермиона снова преодолела пространство водной глади и принялась колотить руками по стеклу, нечленораздельно выкрикивая угрозы преступнику, который оживился, как только его жертва начала сопротивляться жестокой судьбе, и подошел ближе к прозрачной клетке. Наверное, ему нравилось то, что он видел, промелькнуло в голове у Гермионы. Беспомощная больная женщина, не умеющая плавать и захлебывающаяся водой.

— Ты, чтоб тебя пикси покусали, жалкое подобие мужчины! — в сердцах воскликнула она, надеясь, что куб не звуконепроницаемый. — Нравится наблюдать, чертов придурок? Ты даже в глаза мне не можешь открыто посмотреть, когда я беспомощна и в клетке. Я плавать не умею, дурак! Выпусти меня, трус!

Гермиона заметила, как преступник дернулся от ее слов. В следующее мгновение он сдернул маску, и Гермиона уставилась на перекошенное от злости лицо… Блейза Забини. Она помнила его очень смутно, но на шестом курсе он нередко подменял Малфоя на дежурствах и собраниях, так что волей-неволей пришлось запомнить хотя бы имя. Что она ему сделала? Насколько Гермиона помнила, она всегда старалась не вступать в открытые конфликты со слизеринцами.

Пока Гермиона пыталась вспомнить, когда она успела насолить Забини, тот злорадно улыбнулся и подошел к стеклу вплотную.

— Малфой отобрал самое дорогое, что у меня было, а я отберу у него тебя, грязнокровка, — послышался его приглушенный голос. — Посмотрим, сможет ли он пережить свою потерю, увидев твой труп по новостям. Хотя нет, я сделаю ему подарок и принесу тебя прямо к порогу его дома.

Гермиона пыталась удержаться на плаву и одновременно высокомерно взглянуть на Забини.

— Ты опоздал на пять минут, Забини, — громко ответила она, пытаясь перекричать плеск капель воды. — Мы расстались как раз перед тем, как ты меня похитил, так что, полагаю, твой коварный план полетел ко всем мантикорам. — На лице Забини проступила тень недоумения, но он быстро оправился и с превосходством посмотрел на свою жертву.

— Тогда, Грейнджер, я вернусь к исходному плану. Одной грязнокровкой меньше будет в приличном магическом обществе. Хотя, подожди, ты ведь теперь маггла, не так ли?

Гермиона чуть не взвыла от безысходности. То, как отчаянно она замолотила кулачками о стекло, стало Забини ответом. Ее голова уже касалась невысокого потолка клетки, и через пару минут она точно утонет. Сердце бешено колотилось где-то в горле, виски сдавило, словно тисками, а по спине пошел мороз, никак не связанный с холодом воды, заполнившей почти все свободное пространство. Сквозь нечаянно навернувшиеся слезы Гермиона видела, как Забини, скрестив руки на груди, победно улыбался, наблюдая за ее попытками отвоевать каждый сантиметр воздуха, остававшегося в кубе.

Но все хорошее имеет плохую привычку когда-нибудь заканчиваться, и вот Гермиона осознала, что барахтается в сплошной воде без единой возможности вдохнуть. В легких защипало, потом их объяло жидким огнем, и Гермиона поняла, что ее тело отчаянно сопротивляется близящейся смерти. Она старалась сдерживать дыхание до последнего, жаждая глотнуть воздуха, пыталась удержать в легких те крупицы, которые успела захватить, но грудь сдавило, и, с отчаянным стоном, она выдохнула. Вода вокруг ее лица запузырилась, и Гермиона еще более безнадежно замолотила кулачками по стеклу. Легкие уже раздирала жгучая боль, а по телу прошла судорога. Мерлин, она бы не пожелала такой агонии даже врагу. Грудь снова сдавило, и Гермиона почувствовала, как замедляется ее сердцебиение, как слабеют конечности, а мозг, лишенный живительного кислорода, отключает уже ненужные человеческому телу жизненные функции. Она буквально чувствовала, как отмирают клетки, а сознание заволакивает спасительная тьма.

Ведомая желанием организма захватить хоть каплю воздуха, Гермиона распахнула глаза и сделала попытку вдохнуть. В рот хлынула вода, забиваясь в глотку и мчась по трахее к легким. Вспышка боли отдалась уколами в область затылка.

А мир и не думал тускнеть. Гермиона увидела, как стекло перед ней вдруг пошло трещинами. Послышался глухой хруст, и неудержимая волна потянула ее вперед, прямо на недоумевающего Забини. Давление воды, стремящейся вырваться из стеклянного плена, толкало Гермиону в спину, и она, отфыркиваясь и кашляя, на полной скорости впечаталась носом в грудь Забини, толкнув его прямо на операционный стол. Глухой удар оповестил ее, что Забини здорово приложился затылком о бортик поддона, но и ее нос подозрительно хрустнул, и во рту почувствовался металлический привкус.

Не понимая толком, что произошло, Гермиона соскользнула с бессознательного тела и поползла на четвереньках поползла в сторону выхода, пытаясь перебирать руками и ногами так быстро, как только позволяло ее обессиленное тело.. Пусть Забини и отключился, это ещё не значит, что она в безопасности. Мозг задней мыслью пытался осознать произошедшее, но инстинкт самосохранения уже гнал её прочь, заставляя цепляться за неожиданно подаренный шанс остаться в живых.

Чувствуя себя загнанным зверьком, она, тихо попискивая, толкнула дверь, выползла за порог и привалилась спиной к стене. Ее всю трясло, из носа текла кровь, легкие шипели, выталкивая воду изо рта в приступах кашля. Но это было ничем в сравнении с тем, что она, кажется, спасла себя сама. Да ещё и жар в груди явно говорил, что ее магический потенциал не был в восторге от длительной спячки и обещал своей обладательнице хорошенькую взбучку.


* * *
Драко напряженно смотрел на маятник напольных часов, сжимая в руках поисковый кристалл. Два часа назад его филин, нагруженный свитками, вылетел из приоткрытого окна и исчез среди тусклых огней города.

Не прошло и получаса, как Виктор отправил письма, а из камина уже один за одним начали появляться волшебники, от которых у семнадцатилетнего Драко мурашки забегали бы по коже. Для него было предостаточно сотрудников административных служб Визенгамота, и он не горел желанием возобновлять такого рода связи. В отличие от Крама, который в первую очередь связался со всеми своими знакомыми во Франции, стараясь задействовать как можно больше профессионалов в таком странном деле.

Теперь на кухне Драко звенела фарфором старший аврор Французского Министерства Магии Кларис Бюжо, прохаживался по мягкому ворсу ковра в гостиной начальник отдела поиска пропавших Ив Ботон, чьи четверо сотрудников неутомимо обновляли чары выявления магических вспышек, настроенных на Гермиону, и тихо переговаривались между собой.

Изначально Драко было весьма неприятно освещать их с Гермионой личную жизнь, и он не мог понять, чем это может помочь. Вместе с тем, с каждым заданным вопросом он понимал, насколько ничтожно мало знал о жизни Грейнджер до их встречи. Ему вполне хватало и тех крох, которые он смог раздобыть, общаясь с ней, и ему и в голову не приходило, что знание названия ее любимого кафе или адрес фитнесс-клуба, где она обычно тренировалась, смогут понадобиться ему в дальнейшем. Несмотря на это, он рассказал сотрудникам поискового отряда все то, что знал сам, вплоть до несправедливого обвинения Гермионы касательно его вкуса при выборе букетов для леди. Сам Драко тогда не придал этому особого значения, но старшего аврора заинтересовал его рассказ о странном подарке, который Гермиона получила за несколько дней до их с Драко поездки в Дефанс.

Общими усилиями им удалось установить, что Гермиона никуда не уезжала — ни из города, ни из страны, не записывалась в группы путешественников, отправлявшихся в горы или к морскому побережью, не имела врагов на работе и в личной жизни и была примерной гражданкой Французской республики.

— Идеальной гражданкой, — иронично заметила мадемуазель Бюжо, изящно подняв светлую бровь.

— В этом вся Гермиона, — ответил ей на идеальном французском Виктор, оторвавшись от заметок.

— О, поверь моему опыту, Виктор, — покачала головой старший аврор, заправляя за ухо выбившуюся темную прядь, — идеальных людей не бывает. У каждого найдутся маленькие грязные тайны и парочка скелетов в шкафу. А что насчет самого месье Малфоя? — Кларис остро взглянула на мрачного Драко, который пытался взглядом проделать дырку в ближайшей стене. — Судя по тому, как они с мадемуазель Ранжэр расстались, я склонна подозревать его в похищении в первую очередь.

Четверо поисковиков настороженно застыли над приборами, наблюдая за обсуждением. Месье Ботон даже сбавил шаг, остановившись рядом с Драко.

— Кларис, ради всего святого! — закатил глаза Виктор. — Драко в числе последних, кого мы можем подозревать. Стал бы он звать на помощь, если сам оказался бы замешан в ее исчезновении?

Кларис Бюжо проницательно взглянула на Драко и деловым тоном продолжила:

— Тогда он не станет возражать против нескольких капель Веритасерума, — она достала из кармана мантии прозрачную бутылочку с зельем.

— Тогда и ты не станешь возражать, если мы в первом часу ночи выдернем из теплой постели британского консула, — нейтральным тоном сказал Виктор, откладывая блокнот на кофейный столик. — Он, несомненно, будет крайне польщен возможностью пообщаться с тобой и мистером Малфоем среди ночи. Как и министры магии Великобритании и Франции, от которых требуется письменное разрешение. Предел мечтаний, как ни крути.

Мадемуазель Бюжо сжала тонкие красные губы и раздраженно посмотрела на Виктора. В другое время Драко бы с радостью насладился перепалкой, но беспокойство за Гермиону перевесило, и он согласился. В любом случае, сейчас он был чист, как стеклышко, и не собирался ничего скрывать. Пока Кларис отсчитывала капли зелья, растворяющегося в стакане воды, Виктор монотонно перечислял пункты закона о правовом статусе иностранцев, которые она нарушала своими действиями. Драко даже задумался, кто бы победил в конкурсе на самую занудную нотацию, будь здесь Гермиона. Когда мадемуазель Бюжо протянула ему стакан, Драко решил, что они с Виктором сыграли бы в ничью.

За десять минут, пока действовало зелье, Кларис Бюжо удовлетворила свое любопытство в полной мере и даже больше. Виктор безуспешно пытался замаскировать смех под кашель, но разъяренный взгляд Драко показал, что это удалось ему не лучше, чем самому Драко спрятать коробочку с обручальным кольцом.

— Хороший тайник, Драко. Отличный тайник. В микроволновку Гермиона бы ни за что не заглянула, — продолжал потешаться он, пока сам Драко пытался сдержаться и не краснеть.

— Все это безумно романтично, — язвительно сказала Кларис, уперев руки в бока, — но меня больше интересует ваша бывшая невеста, мистер Малфой. Она все еще во Франции? Мы можем с ней связаться?

Зная распорядок дня Астории, Драко прикинул, что она сейчас как раз возвращается с очередного светского раута. В былые времена он бы не стал беспокоить собиравшуюся отойти ко сну Асти, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, поэтому уже через двадцать минут мисс Гринграсс при полном параде попивала кофе, любезно заваренное Виктором, на его диване.

Кларис, безусловно, вняла предупреждениям Виктора и не стала допрашивать еще одну иностранку с помощью Веритасерума.

Астория была сбита с толку, и немудрено: они с Гермионой ни разу не пересекались, и Драко не понимал, к чему аврору допрашивать его невесту, учитывая то, что они расстались до того, как он начал встречаться с Грейнджер. Астория была того же мнения, но Кларис продолжала спрашивать и спрашивать, вероятно, пытаясь обнаружить какую-то связь.

— Разве у вас не было недоброжелателей? — удивленно рассуждала она. — Признаться, в это сложно поверить, учитывая темное прошлое мистера Малфоя. Обиженный конкурент, недовольный клиент, ваш ухажер…

Астория раздраженно отставила чашку и поднялась:

— Мадемуазель Бюжо, не смейте даже… — ее взгляд затуманился, и Астория медленно присела обратно на диван. Прижав ладонь ко рту, она растерянно переводила взгляд с Кларис на Драко.

— Что такое, мадемуазель Гринграсс? — насторожилась аврор. — Вы что-то вспомнили?

Астория виновато взглянула на Драко и тихо всхлипнула, покачав головой. Драко не доводилось видеть такой ее взгляд с момента их встречи в школе десять лет назад, когда она обратилась к нему с весьма щекотливой проблемой. Ему резко поплохело.

Тем временем Астория постаралась взять себя в руки и, сложив ладони на коленях, глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Я должна была тебе сразу сказать, Драко. Но я не думала, что он пойдет на такие крайние меры. Я предполагала, что он ненавидит тебя из-за меня и… — она не смогла договорить и снова всхлипнула.

— Кто «он», Астория? — удивленно спросил Драко. — О ком ты говоришь?

Астория подняла на него взгляд, полный слез, и одними губами прошептала: «Блейз». Сердце Драко ухнуло в пропасть, когда он осознал, в чьих руках могла находиться сейчас Гермиона. Безжалостный убийца, для которого не осталось ничего святого, волк, скрывающийся под личиной невинного агнца, вероломный Пожиратель смерти, который отбывал свое наказание в Азкабане… Его мысли прервал тихий голос Астории:

— Он приходил ко мне несколько месяцев назад, наговаривал на тебя, умолял расстаться с тобой, а когда я ушла, это его не остановило. Он пообещал, что отомстит тебе. За что — я так и не поняла, но сейчас его угрозы обретают смысл, — она благодарно кивнула Виктору, протянувшему ей платок.

— Вот вам и скелет в шкафу, — удовлетворенно кивнула мадемуазель Бюже. — Чем вы так насолили месье Забини?

— Если бы я мог знать… — растерянно ответил Драко. — Я не видел его еще с конца шестого курса Хогвартса, а это, без малого, двенадцать лет тому назад. После войны его вместе с остальными последователями Темного Лорда судил Визенгамот и, насколько я знаю, он должен быть в Азкабане.

— Его амнистировали, — тихо сказала Астория. — Несколько месяцев назад.

— Мадемуазель Гринграсс, — перевела взгляд на Асторию Кларис. — Вы знаете, где он может сейчас находиться?

Астория вытерла слезы и пожала плечами.

— В последний раз мы встречались в гостинице на окраине Парижа, но вряд ли он стал бы там оставаться. Возможно, вернулся домой…

Ее ответ прервал оглушительный треск поискового прибора. Астория испуганно вскрикнула, а Драко вскочил и кинулся к карте, как и все присутствующие.

— Магическая вспышка зафиксирована в Ла Бриге, это юго-восток страны, — подал голос один из сотрудников поискового отдела.

— У Блейза там замок, доставшийся в наследство от отца! — воскликнула Астория.

— Я вызову туда отряд авроров, — сказала мадемуазель Бюжо, наколдовав Патронуса.

— Предупреди их, что мы тоже в пути, — Виктор взял с подлокотника кресла мантию. — Драко, мисс Гринграсс, оставайтесь здесь, мы…

— Если ты думаешь, что я буду сидеть здесь и покорно ждать, то сильно ошибаешься! — вскинулся Драко. — Я с вами.

— Месье Малфой… — начала Кларис, но Драко остановил ее жестом.

— Это из-за меня Гермиону похитил этот ублюдок. Я должен быть там!

Виктор признал тщетность аргументов против присутствия Драко в спасательной группе и коротко кивнул. Драко бросился в прихожую за пальто.

Сгрудившись вокруг наколдованного портключа, они одновременно коснулись сверкающих граней графика и исчезли.

Астория обессиленно спрятала лицо в ладонях.


* * *
Глухой стон из-за приоткрытой двери оповестил Гермиону о том, что Забини очухался, поэтому она постаралась бесшумно закрыть дверь и, не теряя времени, кинулась вперед в поисках выхода, опираясь о каменные стены коридора.

За ее спиной слышался треск, а на голову сыпалось каменное крошево: магические импульсы и не думали стихать. Они тушили факелы и выдирали кронштейны с мясом, не имея никакого уважения к вековым стенам. Гермиона неслась по подземелью, прикрывая мокрую голову руками, дабы не стать жертвой собственной, озлобленной длительным бездействием магии. Отчаянно обещая себе больше никогда не совершать опрометчивых поступков, она в доли секунды взобралась по крутым ступеням вверх, к выходу из подземелья. Предвосхищая ее стремление, магия снесла дверь, осыпав Гермиону дождем из щепок.

Не останавливаясь, Гермиона помчалась по коридору первого этажа, панически ища выход из замка. В том, что это замок, она уже не сомневалась — на стенах висели выжженные портреты, а пол был устлан пыльными красными ковровыми дорожками. Гермиона не оглядывалась, хотя и слышала, как чертыхался Забини, гнавшийся за ней. Она не представляла, куда спрятаться — в висках пульсировало лишь желание поскорее отсюда убраться.

Выскочив из бокового коридора, она увидела дверь на улицу и кинулась к выходу, уворачиваясь от заклятий, которыми неугомонный сбрендивший Блейз Забини палил по ней. Уже схватившись за кованую ручку, она почувствовала, как ей в спину ударило заклинание. Все случилось в одно неуловимое мгновение: Гермиону отбросило от двери, и она эффектно проехалась задницей по мраморному полу и финишировала у подножия лестницы, ударившись затылком о нижнюю ступеньку. В тот же миг входная дверь распахнулась, и в холл ворвался отряд авроров. Рассредоточившись по вестибюлю, они перекрыли Забини дальнейшие пути к отступлению. Он было развернулся с намерением броситься назад в подвал, но несколько одновременно пущенных заклинаний обездвижили его.

Драко ворвался в замок вслед за аврорами и, заметив бесчувственную Гермиону, бросился к ней, осторожно приподнял ее, бережно придерживая за голову. Поначалу, увидев у лестницы ее распростертое тело, он почувствовал, как паника ледяной волной захлестнула все его существо. Те ужасающие секунды, когда он думал, что Забини успел исполнить задуманное, Драко никогда больше не хотел бы пережить. Руки похолодели, к горлу подступил ком, а желудок скрутило стальной хваткой. Мерлин, не может быть! Она не могла погибнуть вот так! Сердце пропустило удар и зашлось в безумстве от мысли «Умерла… Умерла!» Но, почувствовав под пальцами пульс, Драко облегченно выдохнул: Гермиона всего лишь была без сознания. Выглядела она откровенно ужасно: подсохшая на лице кровь из разбитого носа, мокрые спутавшиеся волосы, мокрое же платье и намечающаяся шишка на затылке — кажется, пробуждение у нее будет болезненное.

Переведя взгляд на связанного Забини, Драко ощутил волны нарастающей ярости: он был готов голыми руками разорвать бывшего — теперь уж абсолютно точно! — друга на кровавые ошметки. Схватить его за шкирку, повалить на пол и бить до тех пор, пока тот не отдаст Мерлину душу.

Рассчитывая добраться до Блейза раньше авроров, он вскочил на ноги и бросился к нему, но подоспевший Виктор крепко схватил Драко за плечи.

— Ты чертов больной ублюдок! — закричал Драко, встретившись глазами со злорадно скалившимся Блейзом, которого двое авроров подняли и поставили на ноги.

— Это все из-за тебя! — разъярённо парировал Забини, прожигая Драко полным ненависти взглядом. — Твоя грязнокровая подружка поплатилась за все! Как оно, Малфой: осознавать, что ты виноват в ее смерти? — Забини полагал, что убил ее, и от этого Драко еще больше захотелось превратить его в отбивную с глазами.

— Такова цена твоей дружбы, Драко Малфой, — между тем продолжал изливать душу Блейз. — Подговорить своего лучшего друга принять Метку, совершить убийство, а затем позорно спрятаться и наблюдать, как его осудят и запакуют в Азкабан?

— Ты совсем с катушек слетел, Забини? — Драко не оставлял попыток вырваться из крепкой хватки Крама. — Не надо винить меня в том, что посулы Темного Лорда оказались для тебя важнее человеческой жизни!

— Да что ты говоришь! — сорвался на крик Забини. — Это ведь ты ко мне пришел, ты передал задание Темного Лорда, а потом сбежал! — он начал терять самообладание и, скривившись, продолжил срывающимся голосом: — Бросил меня на растерзание аврорам, как и сейчас.

— О чем ты? — непонимающе уставился на него Драко, оставив свои попытки вырваться. — Когда это я тебе что-то передавал, да еще и от Волдеморта? Мы последний раз с тобой виделись на вокзале Кингс-Кросс в конце учебного года после шестого курса!

— Ах, как же складно ты лжешь! — вскричал Блейз. — Не ты ли приходил ко мне тридцать первого августа? Не ты ли говорил, что приказы Темного Лорда не обсуждаются? Не ты ли заставил меня выбирать между верностью крови и жизнью матери?

Драко смотрел на него так, словно видел впервые в жизни. Он решительно не мог понять, каким боком он к истории с гибелью миссис Забини.

— За десять лет в Азкабане твои мозги превратились в кашу? При чем здесь я?! — слова Блейза казались бредом.

— Ты пришел ко мне в поместье! Ты ожидал меня в желтой гостиной, но даже на чай не остался! — немного обиженно ответил Блейз. Этим тоном он напомнил Драко юного Блейза, который довольно часто огорчался по мало-мальски глупому поводу. Но что-то не сходилось.

Блейз тем временем продолжал, испепеляя Драко взглядом:

— Ты, кичащийся своей приближенностью к нему, заливался соловьем, толкая меня на убийство! Ты виноват, что она мертва!

— В желтой гостиной? — переспросил Драко, стараясь выцепить из судорожной обвинительной речи Забини рациональное зерно. — В желтой гостиной Забини-холла?

— А где же еще?! — почти взвизгнул Забини.

— И как, по-твоему, я мог бы туда попасть?! Если ты сам нам с Асторией все уши в поезде прожужжал о том, что твоя мать установила дополнительный уровень родовой защиты, и что теперь к вам ни один нежданный гость не пробьется?

На этих словах вся бравада Блейза мигом улетучилась, и он непонимающе взглянул на Драко, который продолжил, ощущая, как вся ярость улетучивается. Полная картина встала перед глазами. Забини винил его в смерти матери, которую сам же и убил, послушавшись кого-то, кто принял личину самого Драко.

— Тем более я физически не мог находиться в двух местах сразу, — Драко смутно помнил тот день, когда, вернувшись домой, встретил мать всю в слезах. — Как ты, возможно, помнишь (хотя теперь я в твоей твердой памяти не очень-то уверен), в конце августа мы с тобой должны были встречать Асторию на вокзале, после ее поездки к кузине во Францию. Но я тебя так и не дождался ни в тот день, ни в Хогвартсе.

— Не может этого быть! — гневно начал Блейз, но Драко его перебил.

— Еще как может! Поверь мне, Блейз, — добавил он уже тише, — я и о твоей-то поимке с отчимом и другими Пожирателями, узнал из газет…

— Если это был не ты, то кто же? — задал вполне резонный вопрос Блейз.

— Вполне логично предположить, что тебя обманул тот, кто был вхож в Забини-холл.

— Это невозможно! Родовую защиту не так просто обмануть! Она основана на крови, и домой мог попасть только я, моя мать и… — глаза Блейза расширились.

— …твой отчим? — закончил Драко, качая головой. Нелепая, глупая и совершенно абсурдная ситуация. — Не он ли настаивал на том, чтобы ты принял Метку? Не это ли было предметом частых ссор миссис Забини с ним? Заметь, это твои слова. Я помню, как ты оскорбился на его заявление о том, что твоя мать воспитала из тебя, цитирую: «нежную ромашку». Чёрт возьми, Блейз! — Драко потер переносицу. — Я тебя не видел одиннадцать с половиной лет. У нас дома, пока там была ставка Волдеморта, появлялся только твой отчим, глубоко скорбящий о потере жены. Где ты был все это время?

— Я… — Блейз застыл, пытаясь вспомнить то, что происходило больше десяти лет назад. — Был дома. Скрывался в подземельях Забини-холла. Он говорил, что так безопаснее и что меня там никто не найдет. Даже вам с Асти писать запретил. Но потом его поймали, а через несколько дней нашли и меня.

— То-то я тогда еще удивился, читая о решении Визенгамота в «Ежедневном Пророке», что ему значительно скостили срок, — удивленно протянул Драко. — На его-то совести преступлений было больше, чем на твоей. Восемь лет, вместо пожизненного, за массовые убийства магглов… У него явно было что предложить магическому суду. Вероятно, он заключил с государственным обвинителем сделку и обменял ближайших сообщников — в том числе и тебя — на сокращение срока заточения.

— Меня действительно повязали после его заключения под стражу, — кивнул Блейз. Казалось, его твердая уверенность в вине Драко рассыпается на глазах. Он в ужасе уставился на бывшего друга и замотал головой. — Быть этого не может… Я же… Я же не мог убить собственную мать в здравом уме! — он умоляюще взглянул на Драко. — Ты ведь меня знаешь!

Драко встретился с потерянным взглядом Блейза, чьи убеждения в собственной правоте рушились, как сожженный карточный домик. Он в неверии уставился на Забини, мысленно спрашивая, что же тот натворил. Он оглянулся на бесчувственную Гермиону, возле которой суетились два аврора. Они уже наколдовали для неё кушетку.

— Извини, Блейз, но после того, как ты чуть не прикончил Грейнджер, я сомневаюсь, что я тебя знал настоящим.

— Так, предлагаю заканчивать с душещипательными историями, — послышался голос Кларис. — Остальное мы узнаем в допросной. Очень сомневаюсь, что мадемуазель Ранжэр была первой, кого похитил месье Забини. — Затем, подойдя ближе к нему, она наколдовала веревки, опутавшие его руки и произнесла:

— Блейз Забини, вы арестованы за попытку убийства. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Если вы не гражданин Французской республики, вы можете связаться с консулом своей страны, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вам понятны ваши права?[1]

Услышав хриплое «Да, понятны», Драко отвел взгляд и, больше не чувствуя рук Крама на своих плечах, бросился к Гермионе, навсегда вычеркивая имя Забини из своей памяти.

— Буше, Лантон, — Драко, слышал, как Кларис обратилась к двум аврорам, которые стояли по бокам от Блейза, — переместите месье Забини в камеру предварительного заключения. Артюс, вызови колдомедиков, мадемуазель Ранжер понадобится медицинская помощь.

— Я уже их вызвал, Кларис, — отозвался Виктор, подходя ближе к наколдованной аврорами кушетке и хмуро глядя на Гермиону. — Они с минуты на минуту прибудут.

Когда авроры занялись транспортировкой преступника, Виктор тихо пробормотал:

— Найти проблем на свою голову, даже лишившись магии. Да, в этом вся Гермиона.

Драко согласно хмыкнул.

Утром, когда Драко выходил из кабинета главного целителя госпиталя святой Жанны, его окликнул Виктор. Благодарно кивнув и приняв из рук друга картонный стаканчик кофе, Драко прошел к залу ожидания и присел на потертый бежевый диван.

— Как она? — поинтересовался Виктор.

— Пока без изменений. Целители говорят, что кризис миновал и ее магический потенциал вскоре стабилизируется, но в сознание пока не приходит, — Драко отставил пустой стаканчик на стол и потер глаза. — Только что подписывал у главного целителя документы на выписку. Сам понимаешь — пока родители Гермионы приедут… Пришлось солгать, что мы помолвлены.

— Так уж и солгать? — хитро прищурился Виктор.

— Ладно тебе шутить, — вздохнул Драко. — Когда она узнает о том, что попала в ловушку Забини из-за меня, то и на километр к себе не подпустит.

— Думаю, ты преувеличиваешь, — хмыкнул Виктор. — Кстати, о Блейзе Забини. Он действительно был одурманен в момент убийства миссис Забини — омут памяти помог разобраться в этом деле. Но это еще не все: на допросе он сознался в похищении и убийстве четырех магглорожденных ведьм. Кларис готовится передать дело в Верховный Магический Суд Франции и, учитывая, что его жертвами были гражданки этой страны, экстрадиции он будет ждать очень долго.

Драко закрыл глаза и покачал головой. Думать о судьбе Блейза он сейчас хотел меньше всего.

— Очень жаль, что я не застану момента, когда Гермиона очнется — крайне хотелось бы увидеть ее выражение лица, но мои отгулы подходят к концу, и мне пора возвращаться в Софию, — Виктор поднялся и протянул Драко руку. — Будете рядом — заглядывайте.

Попрощавшись с Виктором, Драко направился в палату Гермионы. Колдомедики уже приготовили ее к транспортировке, и Драко оставалось только собрать вещи.


* * *
Гермиона пришла в себя и глухо застонала — было такое впечатление, что на ее бренных костях станцевало румбу, по меньшей мере, стадо слонов. Приподнявшись на локтях, она осмотрелась: знакомая обстановка и любовно выбранные ею голубые шторы указывали на то, что она сейчас дома у Драко. Заворчав, Гермиона завалилась на бок и уткнулась лицом в одеяло. Полежав так несколько минут, она попыталась осознать все то, что с ней произошло за последние сорок восемь часов. Выходило откровенно плохо. Анализ абсурдного поведения Забини плавно перешел в размышления об их последней ссоре с Драко. Глупейшая выходка. Гермионе захотелось приложиться головой о какой-нибудь косяк.

На кухне послышался звон посуды. Приподняв голову, Гермиона повела носом — чувствительное обоняние уловило запах ароматного кофе. Разрываясь между желанием прильнуть к источнику бодрости и поваляться бревном до вечера, она мученически застонала. Когда запах из кухни стал просто невыносимо соблазнительным, Гермиона осторожно сползла с кровати и медленно, держась то за пуфик, то за трюмо, то за стену, поковыляла из комнаты.

Драко ожидаемо был на кухне и, стоя спиной к двери, что-то делал у разделочного стола, напевая себе под нос беззаботную мелодию. Гермиона прошлепала босыми ступнями по паркету и, обхватив его за талию, уткнулась носом между лопаток, сонно засопев. Драко замолчал и немного напрягся, но разомлевшая Гермиона и не думала отлипать от него. Приподнявшись на цыпочках, она заглянула через плечо Драко и издала удовлетворенный звук. Затем приподняла его руку и, просунувшись под ней, взяла со стола чашку кофе. Бесстыже пользуясь тем, что он и не думает отстраняться, Гермиона вконец обнаглела и прислонилась к его боку, наслаждаясь умопомрачительным вкусом свежезаваренного кофе.

Драко опустил руку ей на плечо, крепче прижимая к себе, и уткнулся подбородком в макушку. Как бы то ни было, сейчас он испытывал абсолютное умиротворение — даже прищурился от удовольствия. Так бы и стоял здесь вечность, чувствуя ее тепло рядом, вдыхая легкий цветочный аромат ее шампуня, смешанный с запахом кофе. По телу разливалась бесстыдная нега, циркулируя в крови и покалывая на кончиках пальцев. Драко провел ладонью по руке Гермионы и ощутил легкую вибрацию там, где он касался ее кожи. В поисках способов возвращения магии он читал о таком: ее магическое поле принюхивалось — изучало новые потоки волшебства, прикасающиеся к его хозяйке. Видимо, чужеродная магия пришлась по нраву проснувшемуся полю, и оно не преминуло возможностью заявить на нее свои права. Драко буквально кожей чувствовал, как вокруг них образовываются невидимые нити, вплетаясь в тела, соединяя их вместе, связывая прочно, словно стальным канатом. Удивительно, что он раньше о таком не слышал — да и не подумал бы никогда, что станет не только свидетелем, но и участником подобного таинства.

Гермиона вздохнула и отставила полупустую чашку. Момент очарования был безвозвратно разрушен. Она облокотилась на столешницу — тем самым отстраняясь от Драко — и, подперев ладонью щеку, посмотрела на него со странной смесью любопытства и подозрения.

— Мне приснилось, или вчера меня действительно пытался убить Блейз Забини?

Драко уже скучал по тем минутам, когда тишину квартиры нарушало только её мерное сопение во сне. Может, подлить ей зелье Сна Без Сновидений? Совсем немного, одну капельку. Драко с сожалением подумал о том, что зелье давно закончилось — остатки он использовал как раз перед тем, как Гермиона впервые осталась у него.

Иногда его посещали кошмары о временах шестого и седьмого курсов Хогвартса, и зелье помогало безболезненно пережить такие ночи. Не то чтобы Гермиона каким-то образом влияла на наличие или отсутствие таких кошмаров… Но все же однозначно легче было прийти в себя после очередной пробежки на астрономическую башню, когда, просыпаясь, он чувствовал ее нос у своего уха — видимо, некоторые привычки она переняла у своего несносного домашнего животного.

Гермиона, тем временем, обошла стол и присела на стульчик, внимательно глядя на него. Поняв, что в этот раз ему не отвертеться, Драко сделал глоток кофе из своей чашки — для храбрости — и пустился в воспоминания, пересказывая то, что знал сам, что узнал от Астории и Блейза и что рассказал ему Виктор.

Когда он завершил свой рассказ, Гермиона задумчиво смотрела на кофейный сервиз и невнимательно водила пальцем по цветочному узору на молочнице.

— Так, значит, Забини был уверен, что моя смерть принесет тебе страдания? — наконец спросила она, не отрывая взгляда от цветка на столовом приборе.

Не почувствовав в этом вопросе никакого подвоха, Драко пожал плечами и сам уставился на сахарницу.

— Скорее всего, он так думал.

— А она принесла бы? — хрипло спросила Гермиона, взяв в руки салфетку.

Черт, и почему с ней так сложно? Драко смотрел, как салфетка в ее пальцах превращается в мелкие кусочки. Гермиона методично разрывала тонкую бумагу на полоски, потом на квадраты, а потом и вовсе сжала в руках, сминая остатки салфетки. Переведя взгляд на ее лицо, он заметил, как ее щеки окрашиваются румянцем, а сама она смотрит куда угодно, только не на него. Может, Гермиона Грейнджер и не любила говорить открыто о своих чувствах, но они явно у нее на лбу были написаны. Мерлин, какое умилительное зрелище! Если бы в детстве Драко переобщался с Пэнси, он бы сейчас пищал от нахлынувших чувств. Но ситуация требовала более хладнокровного отношения, и, отогнав желание станцевать победный танец племени Мумбо-Юмбо, Драко прокашлялся, но не ответил, все еще рефлексируя на тему, с чего это вдруг она задает такие щекотливые вопросы. Еще бы не принесла, в самом деле! Он уже и не надеялся, что застанет тот момент, когда до нее дойдет, насколько сильно она влипла. И, будучи эдаким коварным пауком, он не собирался помогать ей выпутываться из ловушки, в которую она сама себя заманила.

Решив, что достаточно ее помучил неизвестностью, Драко обошел стол и стал рядом с ней. Взяв Гермиону за подбородок, он повернул ее голову так, чтобы она смотрела прямо на него, а не на кучку рваной бумаги.

— А ты как думаешь? — решил он пойти ва-банк — вдруг она сознается сама, без применения эм… дополнительных пыточных инструментов. Крошечные зайцы — видимо, из того же загадочного племени — совершали пляски где-то на уровне диафрагмы, иногда задевая пушистыми ушами сердце, отчего оно пропускало удар за ударом. Мерлиновы носки в голубую крапинку! Оказывается, это мучительно — так долго ждать.

Гермиона сощурилась, но взгляда не отвела.

— Откуда мне знать? — деланно-непринужденно спросила она, подаваясь к нему ближе.

Вот лиса! Ну уж нет! Так дело не пойдет. Никаких горизонтальных плоскостей, пока они всего не выяснят! Драко отклонился назад, не давая ей воплотить свой коварный замысел. Гермиона недоуменно воззрилась на него, словно не понимая, что это он такое делает. Драко же, напротив, все прекрасно понимал, но выскребал по сусекам последние крохи отваги, чтобы закончить все здесь и сейчас.

— Как твое самочувствие? Тошнота прошла? Головокружения не мучают? — решил он зайти издалека.

— Даже на соленое не тянет. Колдомедики хорошо меня подлатали после простуды и вспышек стихийной магии, — язвительно ответила Гермиона. — Хочешь убедиться, что я абсолютно здорова? Измерить рост, вес, размер груди? Ближе к делу.

Драко переместил ладонь с ее подбородка на щеку, провел пальцами по линии скулы и коснулся чувствительного местечка за ухом.

— В слове «дело» первая буква «д», а не «т», — доверительно сообщила ему Гермиона, перехватывая его руку своей. — Ты, кажется, хотел ответить на мой вопрос.

— Ты его не задала.

Гермиона хмыкнула и разжала пальцы, оценивающе глядя на Драко.

— Не увиливай, — произнесла она. — Так что, было бы тебе некомфортно, если бы Забини завершил свое праведное дело по очищению мира от магглокровок?

Драко как-то подзабыл, что ему скоро тридцать, и, как желторотый подросток, панически соображал, куда деть руки. Наконец, путем недолгих логических размышлений, он засунул руки в карманы и нащупал в одном из них предмет насмешек Виктора.

— Еще бы, — он крепче сжал кулак. — Блейз лишил бы меня удовольствия доставать тебя всю оставшуюся жизнь.

— Она будет крайне короткой, если не оставишь своих попыток свести меня со свету, — фыркнула Гермиона, заерзав на стуле.

— Ты теперь полноценная колдунья, так что вряд ли у меня получится угробить тебя в ближайшие пятьдесят лет.

— Поверь мне, я не обладаю вселенским терпением Астории Гринграсс, — вздохнула Гермиона, потянувшись за кофе. — Мне понадобится несколько тренингов по управлению гневом. Я впадаю в неистовство, если меня долго водят за нос.

— Главное, чтобы ты не прикладывалась к виски. Павлины в Малфой-мэноре свой любимый фонтан в обиду не дадут, — Драко дождался, пока она сделает глоток остывшего кофе и отставит чашку, и только затем достал из кармана синюю коробочку, обтянутую бархатом, и поставил ее перед застывшей Гермионой.

Дабы она не удрала, Драко шагнул ей за спину и, склонившись, пристроил свой подбородок на ее плечо. Как бы то ни было, достаточно страшно делать предложение всего лишь второй раз в жизни. И в первый раз искренне.

Гермиона все еще смотрела на коробочку так, словно та ее укусит, если к ней притронуться.

— Так что, записать тебя на прием к психологу на этой неделе? — шутливо спросил Драко.

Гермиона осторожно ткнула указательным пальцем в грань коробочки и сглотнула. Право же, с чего бы это ею овладела такая неслыханная робость? Закатив глаза (хорошо, что она этого не видела), Драко потянулся к коробочке, открыл ее и достал обручальное кольцо. Все еще прижимаясь к ее спине — и тем самым не давая ей пространства для маневров, он взял ее левую руку в свою и деловито надел кольцо на безымянный палец. Гермиона уставилась на свою руку так, словно впервые ее видела.

Черт, почему она молчит? У Драко пересохло в горле. Видимо, надо было остановиться на классическом варианте, но он не мог себе отказать в удовольствии наслаждаться ее оправданиями в том, что она была не в себе, да и вообще — только с больничной койки. Однозначно это было бы забавно.

— Я не буду снова менять гражданство, — хрипло сказала Гермиона.

Драко воздержался от комментариев.

— И фамилию тоже не буду, — Гермиона прикусила губу и, немного подумав, добавила: — Хотя нет, фамилию сменю — достали ее склонять во всех удобных позах.

Драко подавил смешок, пытаясь не испортить торжество момента. Кажется, все прошло наилучшим образом, даже без битой посуды. Определенно, они друг на друга хорошо влияют. Глядя, что он и не думает возражать, Гермиона воодушевленно закончила:

— И хорька оставлю.

— Только через мой труп! — воскликнул Драко, отпрянув от нее.

— Значит, точно оставлю, — удовлетворенно заключила Гермиона.

КОНЕЦ

_________________________________________

[1] — Здесь используется немного измененный текст Правила Миранды — предупреждения, данного полицией в Соединенных Штатах (и не только) преступным подозреваемым под стражей в полиции (или в опекунском допросе) прежде, чем они будут опрошены, чтобы сохранить допустимость их заявлений против них в уголовном судопроизводстве.