Глава 11

Новый виток отношений с Малфоем только добавил проблем. Гермиона устало откинулась на спинку дивана и посмотрела на потолок своей гостиной. Ну вот почему ей так везет? Сначала сдружилась с Гарри Поттером, мальчиком на которого охотился самый темный колдун современности, потом испортила отношения с родителями. Дальше — только хуже: лишилась магии, переехала из родной Британии в чужую страну, ввязалась в заведомо провальный проект Меттью, за счет которого обрела известность.

Скольких проблем удалось бы избежать, если бы она не действовала на эмоциях. Ведь можно было бы соврать родителям, что действительно отказалась от магии. Но не пить то зелье. Знать бы тогда, что сейчас будет так нехорошо от мысли, как много она потеряла, отказавшись от естественной способности колдовать. Она уже озвучивала Драко предположения о своей дальнейшей жизни в мире волшебников и могла это сделать еще много раз, но фактическое положение дел не изменилось бы ни на йоту. Гермиона теперь лишь жалкое подобие колдуньи.

Десять лет никак не сказались на ее памяти — она до сих пор помнила содержание всех магических книг, что читала ранее, и могла воспроизвести движения палочкой для любого заклинания, хоть посреди ночи разбуди. Могла прочесть лекцию о свойствах тех или иных трав, но сконцентрироваться и дать выход собственной магии — этого не позволял прочный, словно железобетон, барьер. Каждый раз, когда Гермиона доставала из резного футляра свою волшебную палочку и, в надежде на то, что зелье ослабило свое действие, произносила элементарные заклинания, то лишь разочаровывалась еще больше. Зелье подействовало отменно — оно стоило тех сотен галлеонов, что она потратила. Кто бы мог предположить, что когда-нибудь Гермиона будет жестоко жалеть о своем непродуманном решении?

Мысли перескочили снова на Драко и его странное поведение. Почему он так взбеленился, когда она просто решила помыть посуду? Или ему было не приятно видеть, что некогда самая выдающаяся ведьма их поколения, сейчас не представляет из себя ничего особенного? О, она не сомневалась, десять-пятнадцать лет назад он бы многое отдал за то, чтобы увидеть, какой жалкой она стала. Время меняет людей. Некоторых чересчур, других — в самый раз. Вот бы спросить, о чем он думает, когда забирает ее с работы, когда они вечерами прогуливаются парком, или когда он засыпает, крепко прижав ее к себе.

Гермиона разозлилась: у нее не так много времени на пустые интрижки. Ей уже тридцать, а, учитывая то, что она теперь без магии — это ведь уже половина жизненного пути. Не то, чтобы она хотела ввязываться в брачные отношения, да еще и с Драко Малфоем, но все же сердце жаждало определенности. Черт возьми, да он даже формального «Ты мне нравишься, давай встречаться» не сказал — будто ее пребывание в его доме это само собой разумеющееся!

Долгожданный отпуск превратился в медленную пытку. Если раньше она, зажмурив глаза, тыкала пальцем в место на карте и, сложив вещи в среднего размера саквояж, оставляла Эмми счастливым супругам — Джесси с Мэттью — и улепетывала на Гоа или Гавайи, то теперь Драко не давал ей ни капли личного пространства.

До отпуска, каждое утро, разбудив ее, он ждал, пока Гермиона соберется, подбрасывал ее на работу. Затем, в обеденный перерыв, забирал в какое-нибудь кафе поблизости, и в конце рабочего дня снова вез к себе домой — иногда в этот график добавлялись походы в кино с Мэттью и Джесси. Но, Драко, видимо, слишком близко к сердцу принял ее проблему, и теперь упорно искал пути как ее решить, что вызывало у Гермионы чувство благодарности за такую заботу. Но, вместе с тем, еще одним чувством, перевешивающим все остальное, был первобытный страх. Она боялась, что Малфой ее сведет в могилу своими авантюрами. Потому что он, кажется, задался целью угробить сначала ее нервную систему, а затем и ее саму, а лучше всего — и ее, и систему одновременно. Другого объяснения его поступкам она не находила. Гермиона уже подумывала тайно от Драко перерезать кабель интернета, чтобы обезопасить себя от очередной поездки в парк экстремальных аттракционов, потому что ее обычного твердого «Ни за что на свете» он не понимал. Точнее, делал все возможное, чтобы ее «Нет» превратилось в глухое и тягучее «О, да, Драко, да!»

В отпуске они успели испробовать банджи-джампинг на «Эвропабрюкке» [1], и испытать на прочность ремни безопасности на русских горках «Top Thrill Dragster» [2], прежде чем Гермиону свалила традиционная зимняя простуда — еще один побочный эффект связующего зелья. Вместе с магией, Гермиона потеряла и часть иммунитета, что приносило некоторый дискомфорт. Особенно тяжело ей давались зимние месяцы, когда грипп валил ее с ног на несколько суток, и она шаталась по квартире бледнее привидения. Вот и в этот раз, передавая своего питомца в руки друзьям, уезжающим но курорт, Гермиона простудилась, и уже несколько дней чувствовала себя так, словно по ней проехался каток.

Сегодня утром Драко разбудил ее, ни свет ни заря, напоил кофе, посетовал, что он идет на работу, а она нет, и, потрепав ее по спутанным волосам, аппарировал, оставив сонную и злую Гермиону слоняться по пустой квартире. От безделья у нее уже мозги вскипали, а все те немногочисленные книги, которые она взяла с собой сюда, были перечитаны по второму кругу и навевали тоску. В итоге, недосып и одиночество сделали свое дело: Гермиона начала осмысливать свою жизнь. Обычно в такие грустные моменты она могла написать Джесси, назначить встречу и встряхнуть старческими костями в каком-нибудь клубе. Но у Малфоя дома не было телефона, а свой сотовый она благополучно утопила в унитазе, пока ее основательно рвало. Купить новый телефон она еще не удосужилась и сейчас сильно об этом жалела.

Несмотря на не очень приятные воспоминания о том, куда отправился ее вчерашний завтрак, Гермиона, позевывая, полезла в холодильник, планируя разогреть себе вчерашние бутерброды. Протерев стекло от пыли и открыв микроволновую печь — последнюю из покупок, которые она притащила сюда из дому, да так и не опробовала пока — она попыталась засунуть туда тарелку, но та, натолкнувшись на невидимую Гермионе преграду, выскользнула из рук и упала на пол, ударив Гермиону по пальцам ног. Зашипев от боли, Гермиона выругалась сквозь зубы и, прыгая на одной ноге, заглянула в микроволновку.

Сначала ей захотелось завопить на всю квартиру «Что это за хрень?!», но, подумав логически, она начала вникать «что» это за «хрень» и испуганно попятилась, озираясь по сторонам. Не заметив на кухне больше ничего странного, Гермиона снова склонилась и заглянула в микроволновку еще раз, видимо, надеясь, что «хрень» была просто игрой ее сонного воображения. Но нет — она лежала там и издевательски манила Гермиону. Надеясь, что это всего лишь нелепая шутка, Гермиона протянула руку и нажала на рычажок. Послышался негромкий щелчок и Гермиона испуганно отпрянула, глядя на содержимое. Отчаянно захотелось сбежать отсюда, и как можно скорее.

Гермиона наспех собрала с пола испорченные бутерброды, бросила тарелку в мойку и выбежала из кухни. Заметалась по гостиной, собирая те немногочисленные вещи, что ранее оставляла у него в квартире, изредка ругаясь сквозь стучащие зубы. Обычные женские аксессуары вроде забытой туши на трюмо, сережек под подушкой, пары блузок на подлокотнике кресла. Где-то в ванной валялась ее расческа и розовые тапочки-зайцы.

Гермиона наклонилась за кожаным пояском от платья, когда в глазах потемнело, а комната поплыла. В бессилии прислонившись к стене, она разочаровано застонала. Ее организм в последнее время жил своей жизнью. Яичница с беконом ему не нравилась, от кофе тянуло в сон, а запах рыбы просто производил небольшую революцию в желудке. Не надо было вестись на рекламу новых таблеток от простуды.

Посидев несколько минут без движения, Гермиона обдумывала, каким образом вызвать такси. До затуманенного сознания начала доходить мысль о том, что у консьержа уж точно есть телефон. Очень своевременная догадка, исходя из того, что она две недели сидела безвылазно у Драко.

Решительно поднявшись на ноги, Гермиона поправила смятое платье и схватила тяжелую сумку. Все. Пора с этим заканчивать!

Мысль оборвалась вместе с хлопком аппарации.

От неожиданности Гермиона взвизгнула и подскочила на месте, испуганно озираясь по сторонам. За ее спиной стоял Драко. Видимо, очень удивленный Драко.

Он окинул взглядом ее с ног до головы, посмотрел на сумку, которую Гермиона держала в руках, и снова взглянул на ее лицо.

— Куда-то собралась? — спокойно спросил он, скрестив руки на груди.

Гермиона закатила глаза:

— Будто не видишь. Да, собралась. Домой.

— Тебе здесь плохо? -уточнил он.

— Мне здесь ужасно! — огрызнулась Гермиона. — Вези меня домой.

— А ты сейчас где? — поднял брови Драко. — Мы, кажется, это уже обсуждали.

— Да ни черта мы не обсуждали! — ни с того ни с сего взорвалась Гермиона. — Это ты подумал и ты решил, что я твоя маленькая ручная обезьянка! Меня не надо кормить, любить и никуда не отпускать! Не надо водить за ручку, словно я младенец и не надо снисходительно относиться к моим заскокам! Я тебе не подопытный зверек!

— Что ты несешь?! — воскликнул Драко, пытаясь подойти ближе, но Гермиона попятилась.

— Я устала, Малфой! Я просто устала от тебя и твоего дурацкого поведения! Может у вас, у богатеньких, и заведено носиться с любовницами, как с писанной торбой, но я тебе не безмозглая покорная лошадка! Я самостоятельная и самодостаточная женщина!

— Грейнджер, ты ничего, случайно, сегодня не пила? — спокойно спросил Драко, оставив попытки подойти ближе. — Такое впечатление, что ты пьяна и не ведаешь, что говоришь.

— Да, чтоб тебя пикси покусали! Ты достал изводить меня своими дурацкими подозрениями! Я не пью, чтоб ты знал! Я не пьяна в стельку, и абсолютно трезво мыслю!

— А по мне, ты просто свихнулась. Что тебе в голову пришло? Тебе плохо живется? Недостаток внимания? — обманчиво спокойным тоном расспрашивал он. — Ты ведешь себя, как неуравновешенная истеричка, Грейнджер. Истеричка, которая просто с жиру бесится!

Гермиона аж рот раскрыла от такого замечания:

— Что ты сейчас сказал? — переспросила она.

— Что слышала. Видимо, меня одного тебе мало, и ты решила сбежать подальше, чтобы осталось время на других любовников, не так ли? — разозлился Драко.

— Да ты бредишь! — начала защищаться Гермиона.

— Да что ты? — удивился он. — А как по мне бредишь ты. Твоя логика, это просто что-то! Ведешь себя, как кролик, голову которого пропустили через мясорубку! Чем тебе не нравится мое поведение? Мы мало проводим времени вместе? Мало общаемся с твоими друзьями, или мало занимаемся любовью, и ты решила восполнить этот недостаток с другими?

— Подожди… — Гермиона подняла руку в останавливающем жесте. — Ты что, ревнуешь меня?

— Бред! — Драко фыркнул, но отвел взгляд.

— Тогда почему ты меня прячешь? — подбоченилась Гермиона, опуская тяжелую сумку на пол. — Почему мы никогда не бываем на вечеринках и приемах? Почему каждый раз, когда Мэттью зовет нас в Льюи-Плаза, ты оказываешься очень занят?

— Присутствовать на скучных попойках богемы чересчур утомительно! — попытался защититься Драко, но Гермиону уже было не остановить, шестеренки в ее мозгу задвигались с молниеносной скоростью.

— Или же, — она прищурилась, склоняясь ближе. — Тебе стыдно показаться в обществе с грязнокровкой? Как же! Папочка за такое по голове не погладит! Как долго ты еще собираешься пудрить мне мозги этой ванильной ересью с прогулками вечерним парком и собственническими замашками? Сколько мне еще осталось бегать в твоих тайных любовницах? Подыскал себе уже чистокровную девочку из приличной колдовской семьи, а, Малфой?

— Мерлин, да ты сумасшедшая истеричка, Грейнджер! — вышел из себя Драко. — Ты бы себя послушала со стороны: бедная, несчастная, угнетенная невольница! Ты никогда не задумывалась над тем, что не стоит так долго держать в себе сомнения? Накапливать их, будто золото в сейфе, а потом выливать мне на голову, словно так принято! Ты постоянно молчишь! Каждый раз только отводишь взгляд и занимаешься своими делами, как будто мы с тобой — чужие люди! Ты слишком долго была без своих распрекрасных друзей, которые тут же тебя забыли, стоило тебе потерять магические способности. Ты не задавалась вопросом, почему твой обожаемый женишок Уизли даже не расспрашивал тебя, как ты лишилась магии? Почему твоя подружка Уизли не кинулась к не менее любимому дружку Гарри, и они не нашли способа вернуть тебе твои способности? Почему они бросили тебя расхлебывать ту кашу, которую ты заварила своим необдуманным решением? — с каждой новой репликой глаза Гермионы все больше округлялись и наполнялись слезами. Но Драко не обращал внимания — ему нужно было выплеснуть всю накопившуюся ярость, а более подходящего человека, чем Гермиона, поблизости не нашлось. Слова будто сами выскакивали из его рта, минуя пункт между мозгом и языком, где находился фильтр того, о чем он мог говорить с Грейнджер.

— Почему они так легко и просто отпустили тебя, не потрудившись хоть раз за десять лет встретиться, узнать, как у тебя дела, тепло ли тебе, хорошо ли? О, нет. Им ведь легче без тебя — постоянного напоминания о том, как они жалки в своем невежестве! Ты знала, что у Поттеров родился уже второй сын? Что Уизли женился на Браун и они с дня на день ждут своего первенца? Конечно же, не знала. Ведь Джинни, твоя обожаемая подружка по переписке, просто «забыла» похвастаться, что у них началась новая жизнь, где тебе нет места! — Гермиона всхлипнула и закрыла лицо руками, пытаясь совладать с собой и не разреветься прямо здесь, топясь в своей ненужности.

Но даже этот жест не заставил Драко успокоиться. Он будто очищался, с каждой репликой брошенной, словно камень, в Грейнджер.

— А они просто боятся, скажу я тебе. Боятся тебя и того, кем бы ты могла стать. Ты ведь стихийное бедствие, Грейнджер. Ты никого не щадишь, если он стоит у тебя на пути! Ты хоть раз останавливалась в своей бешеной гонке за мнимым совершенством? Осматривалась вокруг? Ты просто никому не нужна, вот и все! Даже твой звереныш нужнее, чем ты! — Гермиона отняла руки от заплаканного лица и посмотрела на разозленного Малфоя так, словно его слова стали откровением. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но снова захлопнула его, не найдя нужных слов. Грудную клетку сдавило, словно стальным обручем, а к горлу подкатывала тошнота.

— Но ты ведь никогда не признаешь, что я прав, не так ли Грейнджер? Тебе легче забываться в шумных вечеринках маггловского мира, путаясь непонятно с кем. Тебе легче изображать из себя эдакую веселую высокомерную сучку, чем остановиться хотя бы на миг и посмотреть на тех, кто рядом с тобой и пытается тебе помочь. Ты как была надменной грязнокровкой, так ею и осталась, и я не понимаю, почему я все еще не свернул тебе шею за твои идиотские выходки!

Это стало последней каплей. Всхлипнув, Гермиона крутанулась на каблуках и, оставив сумку, бросилась в прихожую.

— Мы еще не закончили, Грейнджер! — кинулся за ней Драко, но Гермиона уже хлопнула входной дверью, словно ставила барьер между ними. Драко остановился на пороге и зажмурился:

— Вот же я идиот, а! — воскликнул он, не понимая, что на него нашло. Он ведь просто хотел успокоить ее, показать, что она не одна. Что ей помогут в любом случае, но, почему-то вывалил на ее здоровую голову все те сомнения, что грызли его длительное время. Все те вопросы, на которые у него не было ответа. План по завоеванию теплых чувств Грейнджер можно официально объявить проваленным.

Гермиона мчалась к лифту, но потом решила, что быстрее будет спуститься по лестнице. Его обвинения еще били по мозгам, отдаваясь многократным «грязнокровка» в помутненном сознании. Не разбирая дороги, она сбегала по ступенькам, стуча каблучками, миновала пятый этаж, чуть не столкнувшись с каким-то мужчиной в теплой дутой куртке и надвинутой на глаза бейсболке с нашивкой баскетбольного клуба «Страсбур». Бегло извинившись, побежала дальше, обдумывая слова Малфоя. Безусловно, ей было обидно, что ее друзья очень редко приезжали в гости, предпочитая строить собственную жизнь и отделываться поздравительными открытками. Как же! Если посмотреть на последние полгода, то Джинни не написала ей ни строчки, а ведь могла вырваться хоть на денек, проведать Гермиону. Но она предпочла молчать. Мэттью и Джесси не в счет — они давно привыкли к такой Гермионе и не лезли в ее личную жизнь со своими советами.

Да, изредка она тоже мечтала создать с кем-то крепкие долговременные отношения.

Но рассматривать кандидатуру Драко Малфоя она не собиралась. Или, точнее сказать, боялась. Одно дело снимать напряжение отменным сексом, и совсем другое — вляпываться в долгосрочные отношения. Малфои старшие и чистокровная стая гиен съедят ее с потрохами, как только прознают, что самый завидный жених путается с грязнокровкой, от чьих магических способностей остались только воспоминания и тонкий шрам на ладони от разбитого чайного столика, об который она ударилась, когда билась в агонии на полу своей лондонской квартиры.

Но не она ли постоянно бросала всем вызов, с каждым разом добиваясь новых высот, сначала на поприще учебном, потом на поприще профессиональном? Неужели ее так легко испугать какими-то закоснелыми в своих устоях чистокровками? Неужели она побоится высказать Малфою, что устала постоянно скрываться, и желает занять свое место рядом с ним, а не просто дожидаться его с работы и предаваться безудержным утехам на хлопковых простынях? Неужели упустит свой шанс? Они знакомы не один год, они сексуально совместимы и подходят друг другу по характеру и, кажется, он прочно занял свое место в ее сердце. Хорошо, она его пока что не любила, но совершенство приходит с опытом, и если он продержался целых две недели и ни разу не прокололся, то она была уверена — у них получится создать крепкую и благонравную ячейку общества. Он хорошо сдерживал ее порывы надраться в хлам, а она делала его более терпимым по отношению к людям. Идеальный тандем. Вот прямо сейчас как пойдет, да как скажет, что не собирается его никому отдавать. А если он будет сопротивляться, то парочка тумаков его усмирят. Кроме того, он ей должен — Гермиона не собиралась так легко простить ему того, что он снова обозвал ее грязнокровкой.

С такими мыслями она развернулась, чтобы подняться наверх, но наткнулась на того самого мужчину, с которым чуть не столкнулась парой этажей выше.

— Простите, я не… — но Гермиона не успела договорить. Послышался свист, а потом на ее голову обрушилось что-то тяжелое, и во взрыве острой боли мир поглотила тьма.

__________________

[1] — Банджи-джампинг (англ. bungee jumping) — широко распространённый в мире аттракцион. Участников привязывают к длинному резиновому канату, на котором они совершают прыжок вниз.

«Эвропабрюкке» мост в Тироле, высотой 192 м, фаза падения с которого длится около 6 секунд.

[2] — Русские горки «Top Thrill Dragster» вторые по высоте горки в мире (130 метров). Находятся в парке «Cedar Point», штат Огайо, США.