Глава I

если видите эту штучку - тыкайте и читайте под музыку



Он пришел и сел зеркальным отражением. Одна нога на подоконнике, вторая легко покачивается, не доставая до пола. Руки на коленке, сцеплены в замок. Взгляд затерялся где-то в освещенном луной заоконье. Молчание не тяготит. Оно такое простое и понятное. Если бы он заговорил, Маркус бы ушел. Но Вуд молчит. И Марк молчит. Они просто сидят и смотрят в окно. Каждый сам по себе. Никто никому ничего не должен.

***
Маркус приходит сюда побыть наедине. Давно, еще с первого курса. Это старое крыло, тут и днем не многолюдно, а по ночам даже Филч не заглядывает. К тому же, сюда очень удобно добираться из подземелий. Протиснуться за дряхлый гобелен в тупике возле кладовки, и окажешься на узкой пыльной лестнице. Семь пролетов вверх, отодвинуть такой же древний гобелен, как внизу, – и на месте.
Флинта утомляет всегда быть на людях. Занятия, переполненный Большой Зал, квиддичные тренировки, жужжащая как улей гостиная, даже спальня на пятерых. Ни малейшей возможности расслабиться. Всегда собран, всегда надо держать лицо. Иначе нельзя. Сожрут и не поморщатся, растопчут и не заметят. Слабость не прощают. Маркус знает, он сам такой. Поэтому, когда ему надо побыть слабым, он идет сюда. Тут никто не мешает опустить напряженные плечи, стереть с лица злобную ухмылку, расправить нахмуренные брови. Здесь можно даже поплакать, прослеживая пальцем извилистые дорожки дождевых капель на стекле.

А потом вдруг появился он. Флинт не слышал его шагов, просто он неожиданно возник в квадрате лунного света и устроился в дальнем конце длинного подоконника. Марк хотел уйти, но почему-то остался. Они долго сидели молча. И, так же молча, разошлись в разные стороны.
На следующий вечер Вуд не пришел. Маркус ожидал почувствовать облегчение, но вместо этого пришло разочарование. За завтраком он, сам не зная зачем, отыскал глазами физиономию гриффиндорского капитана. Тот всего на мгновение поднял голову и тут же уткнулся в тарелку. А вечером он снова появился в тихом коридоре и сел на подоконник.
Маркус уже не помнил, сколько продолжались их молчаливые встречи. Прозрачные дождевые слезы на стекле сменились перламутровыми кружевами изморози, а они все еще приходили по вечерам, чтобы посидеть на разных концах холодного подоконника. Они и без того часто виделись: на совместных уроках Слизерина и Гриффиндора, в Большом Зале, сталкивались во время тренировок. Вуд – с вечной застенчивой улыбкой обнимающий какую-нибудь девчонку. Флинт – невозмутимый, как каменное изваяние; всегда в окружении своих преданных бойцов. Они были словно две параллельные прямые – вроде бы рядом и в то же время абсолютно обособлены. Но по вечерам эти две линии вопреки всем законам геометрии пересекались.

***
Оливер никогда не любил нарушать школьные правила. Но иногда и ему – умнице, отличнику, любимцу факультета – хотелось наплевать на все запреты и пошататься по ночному притихшему Хогвартсу. Просто так, безо всякой цели. И однажды во время такой прогулки он услышал что-то странное. И, вместо того, чтобы развернуться и потихоньку ретироваться, он пошел на звук.
Луна освещала сгорбленные, вздрагивающие от глухих рыданий плечи и ежик темных волос. Первым побуждением Оливера было подойти, предложить помощь, но плачущий человек поднял голову, и Вуд неслышно отступил за статуею. Он тотчас пожалел, что забрел в этот коридор и увидел то, что никому видеть не полагалось. Потому что человеком, размазывающим слезы по некрасивому лицу, был ни кто иной, как великий и ужасный капитан Слизеринской сборной Маркус Флинт.
Оливер не мог поверить своим глазам. Такого просто не могло быть. Флинт в его представлении не умел плакать, даже человеком почти не был. Да и не похож был на обычного Флинта этот, сидящий на подоконнике несчастный некрасивый мальчишка.Что-то перевернулось в тот момент в душе Оливера. Зажмурившись и глубоко вдохнув, он вышел из-за статуи. Но глухой коридор уже был пуст.
Весь следующий день и еще много дней после Вуд незаметно приглядывался к Маркусу Флинту, надеясь заметить хоть какие-нибудь проявления человеческих черт. Но слизеринский капитан вел себя как обычно, то есть – был привычной невозмутимой сволочью со злобной ухмылкой на лице. И тогда Оливер решился – вечером снова пришел в тот коридор. На этот раз Флинт не плакал. Сидел на подоконнике, прижавшись виском к холодному стеклу. Когда Вуд приблизился, он вздрогнул и сделал такое движение, будто хотел уйти, но остался сидеть на месте. Оливер воспринял это как разрешение и устроился на другом конце подоконника. Маркус молчал, и разрушить это молчание Оливер не решался. Он просто не знал, о чем можно говорить с Флинтом. Но и тишина была комфортной. Было так спокойно и уютно сидеть рядом с расслабленным, умиротворенным слизеринцем. Казалось, что ничего плохого не может случиться. И слова казались лишними в тишине этого маленького пыльного мирка.




***
Потом, лежа в постели и слушая приглушенные звуки гриффиндорской спальни, Оливер вспоминал освещенную луной фигуру Флинта. И не мог понять, почему столько лет считал его уродливым. Теперь ему вовсе так не думал. В памяти всплывали доказательствами различные моменты. Больше всего, конечно, квиддич: как Флинт держался на метле! Она словно становилась частью его самого. Исподтишка Вуд всегда этому завидовал. И частенько подглядывал за тренировками слизеринской команды. Своим он объяснял это тем, что хочет понять тактику врага, но сейчас мог себе признаться, что порой откровенно забывал обо всем, просто любуясь на полет капитана в развевающейся зеленой мантии.
А однажды Оливер явился раньше времени на тренировку. Слизеринцы только-только закончили. Они вывалились оживленной компанией из дверей раздевалки, но сразу замолчали, увидев гриффиндорского капитана. Оливер, придав своему лицу невозмутимое выражение, протиснулся, раздвигая плечами наглых парней, которые даже и не думали уступать ему дорогу.
Флинт прошел мимо него из душевой, в одном только белом полотенце, обёрнутом вокруг бедер. Оливеру тогда казалось, что он не обратил на это никакого внимания. А что особенного? Будто он никогда не принимал душ вместе с другими парнями. Возле своего шкафчика Флинт повернулся к Вуду спиной и сбросил полотенце. Тогда, в реальности, Оливер просто стоял, ожидая, когда слизеринский капитан освободит раздевалку. Но сейчас он страстно желал, чтобы Маркус оглянулся, кивнул, что-то сказал, дал ему повод приблизиться, дотронуться, провести руками по гладкой влажной коже. Он и не подозревал, что память сохранила столько подробностей – родинку на плече, кубики пресса на плоском животе, островок темных волосков на пояснице и смуглые, даже на вид твердые ягодицы. Которые до дрожи в пальцах захотелось обхватить, проехавшись ладонями по влажной спине. И вжаться горячим пахом в чужой пах, почувствовать ответную обжигающую упругость и ощутить, как сильные, властные, бесцеремонные руки стискивают задницу. И замереть в предвкушении…
Только никакого предвкушения не получилось. Оливер проснулся, судорожно дыша, в развороченной постели, живот холодило мокрое пятно на пижамных штанах. Лицо заполыхало от стыда, а видения из сна слишком яркими картинками мелькали перед глазами. Оливер застонал и перевернулся, пряча голову под подушку.
Вуд благодарил Мерлина, что в тот день у Гриффиндора и Слизерина не было совместных занятий. А вечером, чтобы только не думать о Флинте, одиноко сидящем на холодном подоконнике, он так загонял на тренировке команду, что взбунтовались все, включая обычно тихого Поттера. Зато усталость навалилась такая, что Оливеру было уже на все наплевать. Но в душевой он вдруг снова вспомнил свой сон во всех мельчайших подробностях. Пришлось мокнуть дольше всех. Иначе шествие через всю раздевалку с гордо торчащим членом могло обернуться совсем не безобидными шуточками братьев Уизли.
Конечно, никуда он в тот вечер уже не потащился. И, лежа в кровати за задернутым пологом, клялся себе, что вообще забудет дорогу в заброшенное крыло. Но утром во время завтрака вдруг встретился взглядом с черными непроницаемыми глазами Флинта. И часов в десять, после того, как опустела гриффиндорская гостиная, он тихонько выскользнул через портрет и пошагал туда, где молча сидел на подоконнике Маркус.

Глава II

***
У Вуда была странная улыбка. Виноватая и снисходительная одновременно. Она словно бы говорила: «Ну, извини, что я такой весь из себя замечательный. Я не специально». Эта улыбка безумно злила Марка. Наверное, потому, что никогда не была адресована ему лично… Впрочем, Флинту вообще мало кто улыбался. Тем более – искренне. И нельзя сказать, чтобы его это как-то волновало. До недавнего времени. Может быть, именно поэтому та улыбка Вуда так выбила его из колеи.
Тренировка закончилась, внизу толпились грифферы, но уж очень не хотелось возвращаться в родные холодные подземелья. Кто-то предложил сыграть команда на команду. Как ни удивительно, гриффиндорцы согласились. На трибунах расположились фанатки Поттера и Вуда. Если на первых Флинту было откровенно наплевать, то вторые его ужасно раздражали. И это была вовсе не зависть. У Маркуса тоже были фанатки – несколько слизеринских малявок и толстая Гаррисон, пятикурсница с Хаффлпафа. Только они никогда не приходили на тренировки и, уж конечно, не верещали при каждом более-менее удачном броске. Флинт презрительно сплюнул сторону трибуны и в упор посмотрел на Вуда. Тот почему-то не отвел глаз. Просто взял и улыбнулся. Даже не своей обычной улыбкой, а как-то по-новому: задиристо, открыто, весело. Он что, издевается? Марк направил метлу прямо на Вуда, а тот летел ему навстречу, не собираясь сворачивать. «Мы сейчас столкнемся!» - думал Флинт, но почему-то не мог заставить себя повернуть в сторону. И отвести глаз от улыбающегося Вуда тоже не мог.
Самого удара он не запомнил. Только треск ломающихся метел, боль в ребрах, холод сугроба. И хриплое дыхание Вуда где-то у виска. И его губы возле уха. Марку показалось или он смеялся?
Потом выяснилось, что у Флинта, кроме трещин в ребрах, вывихнута щиколотка. У Вуда – сломана рука. Их обоих доставили в лазарет; команды сидели вокруг своих капитанов, переругивались в полголоса, пока их не разогнала мадам Помфри. Она напоила пострадавших зельями, выдала распоряжения, расставила на тумбочках склянки с лекарствами и ушла, погасив свечи. Вдруг стерильная больничная палата стала похожа на их пыльный заброшенный коридор. В ней было так же пустынно, такие же квадраты лунного света на полу. И так же никого, кроме двух парней.
- Почему ты не свернул? – Маркусу показалось, что его шепот прозвучал слишком громко.
- Но ведь и ты не свернул… - ответил Вуд. Тоже почему-то шепотом. И после непродолжительной паузы добавил: – У меня есть карты. Сыграем?
- Давай.

***
Оливер никогда не думал, что в его жизни всё может быть так плохо. Точнее, «всё» было хорошо, а плохо – только одно. Но это «одно» было ужасно настолько, что Оливер совершенно изменился. Друзья всерьез опасались за Вуда и постоянно пытались вызвать его на откровенный разговор. Но именно об ЭТОМ Оливер и не мог с ними поговорить, вообще ни с кем. Даже думать об этом было стыдно. Но не думать тоже не получалось. Поэтому Вуд мрачнел день ото дня, плохо спал, даже учебу запустил. И все из-за своих проклятых снов.
От еженощных очищающих заклинаний середина его простыни стала грубой и сероватой. И теперь он каждый вечер накладывал Заглушающие на свой полог, после того, как однажды утром в умывалке пацаны с хохотом пристали к нему с расспросами:
- Признавайся, Олли, кто тебе снился! Кто она? Ты тааак стонал!
Тогда Вуд вяло отшутился. Ну не рассказывать же им, что ему снился Флинт, прижавший его к стене раздевалки и по-хозяйски запустивший руку ему в штаны.
На самом деле Вуд вовсе не хотел воплощения своих эротических фантазий в реальности, как мечтали почти все пацаны. Наоборот – стремился стать нормальным. Он одолжил у Питерса порножурнальчик и по вечерам сосредоточенно разглядывал обнаженных красоток. Но ни блондинки, ни рыженькие, ни брюнетки, зазывно потряхивающие круглыми грудками и соблазнительно разводящие точеные ножки, не возбуждали его. Оливер отчаянно воображал себе пламенный секс с самыми горячими девчонками, но его член упорно отказывался реагировать. Зато стоило представить себе Флинта в мокрой от пота майке, как пижамные штаны моментально натягивала эрекция.
Все это просто убивало Оливера. Он не прекращал встречаться с девушками, в которых у популярного квиддичного капитана никогда не было недостатка. Только теперь ему приходилось закрывать глаза и фантазировать, что он целуется с Маркусом. Это неизменно срабатывало. А однажды он кончил от одного поцелуя, просто представив Флинта, медленно натягивающего квиддичную перчатку. Инесса Каминг приняла это на свой счет и целую неделю ходила, гордая собой.
Не смотря на все это, Вуд продолжал по вечерам ходить в заброшенное крыло, словно пытаясь что-то себе доказать. Там он будто снимал с себя все накопленное за сутки напряжение и мог просто побыть самим собой. Оливер, почти не скрываясь, пялился на Флинта и не чувствовал себя при этом ущербным извращенцем – ведь больше там и смотреть-то не на кого. В присутствии Марка буйные фантазии куда-то исчезали. Хотелось чего-то совсем невинного – поцелуя в щеку, легкого прикосновения – да что там! – хотя бы простого рукопожатия. Но хотелось нестерпимо, до тошноты, до тянущей боли где-то в груди.
Когда на той тренировочной игре Флинт сам посмотрел на него – просто посмотрел, без издевки, без подначки, без обычной злобной ухмылки, Оливер не смог сдержаться. Помимо воли расплылся в счастливой улыбке. И уже лежа в сугробе, он не чувствовал ни холода, ни боли в руке, ни сломанных ребер. Он мог ощущать только тяжесть тела Марка и его дыхание, обжигающее ухо.

глава III

***
Вуд был странным – по-другому и не скажешь. Сколько Маркус не думал, он не мог понять, что ему нужно. Зачем он приходит? Чего хочет от него? Если бы Вуд пытался как-то подружиться, расположить к себе Флинта, это было бы оправдано. В борьбе за победу в матче все средства хороши. Вот так сблизишься с человеком, а там, глядишь, у него рука и не поднимется запустить в тебя бладжером. Это, конечно, не про Маркуса, но Вуду откуда знать? Так нет же, приходит, садится на подоконник, молчит. Марк думал, что-то изменится после лазарета, когда они чуть ли не целую ночь провели играя в карты, болтая о квиддиче, об одноклассниках, об учителях. Но это было там, в больничной палате, где можно было сидеть на одной койке, укрывать ноги одним одеялом и почти синхронно шипеть от приступов боли в срастающихся костях. Там все было просто и понятно – два недруга заключили временное перемирие в связи с обстоятельствами. Утром они разошлись, как ни в чем ни бывало, но Марк ждал, что вечером Вуд решит продолжить их общение. По крайней мере, это было бы в духе Вуда. Честно сказать, Марк и сам был не против – с Вудом легко. Он смеялся над шутками Маркуса и сам шутил, но необидно, не оскорбительно. С ним интересно было поговорить обо всем на свете и особенно о квиддиче – их общем увлечении. И главное – он не заискивал, не подлизывался, как те, кто боялись Марка, и не задирал нос, как те умники, которые считали Флинта тупым спортсменом, бладжером по голове ударенным.
Но чертов Вуд обманул его ожидания – он опять снова замолчал. Это было странным, немного обидным, но почему-то правильным. Как будто возвращение домой. Только Марку уже хотелось чего-то большего.

***
Приближалось Рождество, и Оливер с удовольствием предвкушал отъезд домой. Праздники в Вуд-холле всегда проходили шумно и весело. Множество родственников со всей Шотландии, ежедневные пирушки, бесполезные забавные подарки всем и ото всех, едкие подначки дядюшки Роджера, вечно подгорающие, но неизменно вкусные пироги тетушки Рэйчел, обязательная драка кузенов Джека и Бобби, снежная горка во дворе, домашний квиддич без всяких правил, фейерверки и, конечно, огромная ель, которую украшают все вместе и кто во что горазд. Такое Рождество Оливер обожал и всегда сочувствовал тем, кто был вынужден оставаться в Хогвартсе на каникулах.
Но в этом году все это будет без него. Он шел на завтрак и увидел, как Маркус Флинт заносит свое имя в пергамент, висящий у дверей Большого Зала. Список тех, кто проводит каникулы в школе, был коротким. А с их курса вообще один Марк. Тогда Оливер взял перо, зажмурился, представляя реакцию родственников, выдохнул и аккуратно вывел «Оливер Вуд».
Уже на следующий день его завалили вопиллерами тетушки и кузины. Мама прислала недоумённо-обиженное письмо. Оливеру пришлось выдумать несуществующие задолженности по Трансфигурации и Зельям, из-за которых он просто не сможет спокойно отметить праздники дома. Мама ответила расстроенным посланием, а отец передал увесистую пачку «полезных» книг из домашней библиотеки. В результате этой переписки Оливер почти пожалел о своем скоропалительном решении. Но вечером, когда все наконец разъехались, и он остался один в спальне, понял, что поступил правильно. Что стоят какие-то там подарки и семейные ужины по сравнению с двумя неделями свободы? Теперь он мог спать за незадёрнутым пологом, не следить за своим лицом, а главное – пойти на встречу с Флинтом, не придумывая оправданий своему отсутствию

***
Маркус отложил в сторону пергамент. Ничего нового отец не написал. Как и прежде – нашему хозяину, Темному Лорду, сейчас, как никогда, нужны молодые свежие силы… занимайся… остерегайся… будь готов принять… высокая честь… И, конечно, мистер Малфой то, мистер Малфой сё… А хоть бы раз поинтересовался, как идут дела у сына, как учеба, как квиддич.
Спорт? Да, это хорошо – развивает силу, ловкость, выносливость. Это нужные качества; боевики сейчас у Лорда на вес золота. Школа? Только для того, чтобы Хозяин позволил принять Метку. Отец сам принял прошлым летом и Марка приволок. Но Темный Лорд отказал – ему, мол, не нужны маги-недоучки. Теперь отец ждет-не дождется, пока Маркус закончил Хогвартс. А хочет ли сын стать боевиком – Флинта-старшего разве волнует? И уж, конечно, ему наплевать, что Марку пришло приглашение во второй состав Соколов Сеннена. Квиддич – это потом, после победы. Ну, или сейчас.
Марк вынул из-под кровати сумку с формой и отправился на стадион. Было непривычно и странно тренироваться одному. Поле казалось слишком пустым, мячи малочисленными, метла тихоходной. «Может быть, Вуда позвать?» - мелькнула мысль, но Марк тут же ее отбросил как бредовую. Но, когда ожидал, покуда бладжер долетит к нему с противоположной стороны поля, мысль снова вернулась. Целый вечер Флинт бурно спорил сам с собой – приводил аргументы за и против. И решил наконец – а почему бы и нет? Если, конечно, Вуд согласится.
Вуд согласился! Правда, Марку с таким трудом удалось это выяснить! Он собирался просто предложить Вуду потренироваться вместе. Казалось бы, что такого? Но почему-то каждый раз при попытке заговорить у Маркуса перехватывало дыхание. Он судорожно сглатывал и не произносил ни звука. Несколько минут собирался с силами, морально готовился и… опять всё повторялось. Только когда Оливер соскочил с подоконника и собрался уходить, Флинт отважился и, словно ныряя в ледяную воду, пробормотал скороговоркой:
- Вуд, может, завтра вместе потренируемся?
- Хорошо, тогда сразу после завтрака? – так спокойно, будто для гриффиндорского капитана тренироваться вместе со слизеринцами обычное дело.
- Договорились, – голос Марка едва не сорвался на фальцет. Вуд ушел, и Марк вытер рукавом взмокший лоб – словно девушку на первое свидание приглашал… Хотя нет. Тогда он так не волновался…
***
Завернув на негнущихся ногах за угол, Оливер остановился и без сил сполз по стенке. Ноги дрожали, щеки горели, сердце колотилось, словно вот-вот выскочит из груди. «Он сам – САМ! – меня позвал!!!» Оливеру хотелось пуститься в пляс, устроить фейерверк, заорать во все горло, короче, сделать какую-нибудь глупость. Голос рассудка нашептывал кисло: «Это ничего не значит. Просто все слизеринцы разъехались, и Флинту не с кем тренироваться. Лично ты тут ни при чем», но Оливеру не хотелось к нему прислушиваться.
Утром он проснулся еще до звонка будильника. Столько времени в душе он еще никогда не проводил. Два раза помыл голову, почистил уши, а зубы аж три раза, даже сбрил свою гипотетическую щетину и побрызгался одеколоном «Чародей» подаренным кузиной Лоттой на прошлое Рождество. При этом Оливер радовался, что все старшекурсники разъехались, иначе ему не миновать бы расспросов, или даже допросов с пристрастием. Ведь так тщательно он не готовился ни к одному свиданию. Свиданию? Свиданию… О, Мерлин!

Глава IV

***
Сильным ударом биты, зажатой в левой руке, Флинт отправил бладжер в сторону ворот и тотчас вслед за ним запустил квофл. Это была практически беспроигрышная комбинация. Но Оливер, охваченный азартом игры, не двигался с места. Он уже знал, что будет делать. К тому же, выражение ужаса на лице Марка заставляло его сиять от счастья. «А ведь он боится за МЕНЯ!»
За мгновение до столкновения с бладжером, Оливер сделал резкий переворот на метле, пропуская мимо себя мяч, и схватил квофл. С победной улыбкой он завис над воротами, когда на него налетел трясущийся от злости и пережитого испуга Флинт:
- Тебе что, жить надоело, Вуд? Это же только тренировка, даже не игра!
- Да ладно тебе, - примирительно улыбнулся Оливер. – Здорово ведь получилось? Я давно этот финт придумал, только случая испытать не было. Такой удар ты один делать умеешь.
- Все равно ты кретин, Вуд, – сказал Марк, но уже гораздо более мирно.
Оливер расцвел в ответ.

***
Сказать, что Маркус перепугался, это значит, ничего не сказать. Он не просто испугался, у него внутри все просто заледенело от ужаса. Такой удар еще никто не отражал. Вратари либо благоразумно отлетали в сторону и пропускали квофл в ворота, либо падали, сбитые бладжером. Флинт почти осязаемо, представил себе столкновение стального мяча с человеческим телом, треск ломающихся костей и падение вниз, на припорошенный снежком, схваченный морозом песок. Его даже затошнило от ужаса.
Когда Вуд блестяще исполнил свой финт, Марк уже не знал, хочет он его самолично придушить от злости или расцеловать на радостях. Чертов гриффер так обезоруживающе улыбался, что весь запал у Маркуса куда-то улетучился. Вуду ужасно шла эта его сияющая улыбка. Хотелось и самому улыбнуться в ответ. Марк даже покраснел от усилий сохранить серьезное лицо. Он прекрасно знал, что вместо нормальной человеческой улыбки при его-то внешности выйдет уродливый злобный оскал. Вуд еще, пожалуй, обидится. А обижать Вуда совершенно не хотелось. И совсем не потому, что станет не с кем тренироваться. Тренировки – это ерунда. Но таких вот, почти дружеских отношений, которые установились у них с гриффиндорским капитаном, терять не хотелось.
Это было что-то новенькое в жизни Флинта. Давным-давно, еще в далеком детстве, он дружил с одним мальчиком. Их дружба продолжалась недолго, в течение лета, пока их семьи гостили в поместье Розье. Потом уже больше ни с кем Марку не удавалось подружиться. Обычно других детей пугала внешность Маркуса – они или заискивали перед ним, или дразнили и издевались. Тогда Флинту приходилось грубой силой ставить задавак на место. Сколько лет уже прошло, а почти ничего не изменилось.
И вдруг в его жизни появился Вуд. И ведет себя так, будто ему все равно, как выглядит Марк. Да такого просто не может быть! И Флинт осклабился самой мерзкой из арсенала своих ухмылок. А Вуд посмотрел на него своими сияющими светло-карими, почти оранжевыми глазами и вдруг расхохотался. Маркус собрался было обидеться и обозлиться, но неожиданно понял, что ничего обидного и издевательского в этом смехе нет. И помимо воли сам начал смеяться. И это было так замечательно – просто смеяться. Не над кем-то или над чем-то, почти без причины. Просто хохотать, оттого, что квиддич – это так замечательно; оттого, что легкий морозец пощипывает щеки; оттого, что синее небо такое яркое; оттого, что покрытый снегом Хогвартс похож на пряничный замок, усыпанный сахарной пудрой; оттого, что все заботы и неприятности кажутся далекими и нереальными, и жизнь так хороша…

***
«И как теперь себя с ним вести?»
Оливер чувствовал, что что-то неуловимо изменилось между ними после сегодняшней тренировки. Но в какую сторону? Понял ли Флинт, какие эмоции он вызывает в Вуде? И если он догадался, то как теперь вообще показаться ему на глаза?
А еще завтра Рождество. Оливеру очень хотелось что-то подарить Марку. Только что? Вуд с огорчением осознал, как мало он знает о нем. Какие у него интересы, увлечения? Кроме квиддича, конечно. Тут-то все ясно. Квиддич – то, что их сближает, их общая страсть. У них даже любимая команда одна – «Соколы Сеннена». А кроме этого?

***
«Вуд, ты классный пацан, давай будем друзьями» - нет, не так. «Ты мне нравишься, Вуд, я бы хотел с тобой дружить» - черт, какой идиотизм! «Вуд, ты конечно кретин и гриффиндорец, но тренироваться с тобой было неплохо» - ага, он должен от радости запрыгать и захлопать в ладоши. Мерлин, почему же это все так сложно?!
Марк стоял в холле и сквозь открытые двери Большого Зала наблюдал, как Хагрид бестолково пытается руководить установкой елей. Профессора были заняты украшением огромного помещения. У директора на лице было детское, восторженное выражение; профессор МакГонагал очень сосредоточенно махала палочкой, натягивая еловые гирлянды; Синистра радостно преображала стенные панели; и даже декан Слизерина участвовал в общей работе с неизменным презрительным, недовольным лицом.
Флинт вспомнил домашние предрождественские хлопоты. Когда он был еще маленьким, до школы. И пока мама была жива. Тогда тоже наряжали елку, украшали гостиную, готовили подарки. И с самого утра в доме пахло ванилью и пряностями; то тут, то там появлялись и мгновенно исчезали эльфы, отец выбирал мантию и советовался со всеми подряд по поводу шейного платка, мама сама на кухне колдовала над индейкой, а маленький Маркус мешался у всех под ногами, но никто его не ругал... Уже лет десять прошло с последнего такого праздника. А с тех пор, как Флинт поступил в Хогвартс, он ни разу не был дома на Рождество. Да и не хотелось, если честно. Смотреть, как отец медленно напивается в одиночестве у холодного камина в неуютной темной гостиной? Увольте, удовольствие ниже среднего.
Совершенно некстати вспомнился Вуд с его радостной улыбкой. А как в его семье встречают Рождество? Интересно, почему он в этом году остался в школе, раньше ведь ни разу такого не было? Что-то случилось дома? Не похоже, слишком он жизнерадостен. Да, впрочем, он всегда такой оптимист. Марк вздохнул. Повезло ему иметь такой характер. С улыбкой, наверное, любые неприятности легче переносить. Нет, Марку этого не дано. Он всегда ждет от жизни подножки. А она и рада стараться – неприятностей у Флинта всегда хватало. Только успевай разгребать. Начиная с того, что еще до рождения Марка, его отец на рейде у Темного Лорда подхватил от аврора какое-то хитрое проклятие. На нем самом не отразилось, а вот у сына такие зубы, что никакими чарами не исправишь. Может, оттого и характер у Маркуса такой. Вон Вуд красивый; симпатяги всем нравятся, их все любят. Отчего ж им не быть добрыми и славными? Флинт попытался разозлиться на Вуда, но не получилось. Наоборот, непреодолимо захотелось улыбнуться.
«Скажу ему просто- давай потренируемся перед ужином».

Глава V.

***
- Эй, Вуд! Ты не знаешь каких-нибудь скрепляющих заклинаний? Репаро уже не помогает.
Марк с сожалением разглядывал лопнувший шов на своих перчатках. Оливер присмотрелся – перчатки были совсем изношенные. Кожа, вытершаяся на сгибах и вся покрытая мелкими трещинками. Да и Защитные чары наверняка уже все сошли. Как он вообще в таких играет?
- Прости, Флинт, так с разгона и не вспомню. Надо в конспектах глянуть.
- Ладно, тогда на сегодня всё.
- Жаль, завтра наверняка не выйдет потренироваться, – расстроился Оливер.
- Значит, после Рождества.
Вуду показалось, или Флинт тоже сожалеет?

***
Возле дверей раздевалки ошивались гриффиндорские малявки – Поттер и рыжий пацан явно из семейства Уизли. При виде Марка они скорчили презрительные мордочки и, нарочито его игнорируя, принялись обмениваться язвительными, якобы смешными шуточками в адрес слизеринского капитана. Флинт решил не портить дальше и без того не радужное настроение и не обращать внимания на глупую мелюзгу. Но вдруг Вуд сунул ему в руки метлу и подскочил к мальчишкам.
- А ну-ка заткните свои грязные рты! Вместо того, чтобы тренироваться в остроумии, лучше бы отрабатывали свои навыки! Вам до Флинта, как до луны пешком! А сейчас извинитесь и марш отсюда!
- Но, Оливер! – попытался возразить Уизли
- Быстро… - лицо у Вуда было такое, что пацаны не рискнули выступать. Они послушно повернулись к Марку и пробормотали какие-то сбивчивые извинения. Потом кто-то из них пробурчал себе под нос: «Не понимаю, чего я должен унижаться перед слизняком…»
- Еще раз услышу что-либо подобное – к полю близко не подойдете! – отрезал Вуд.
Под сердитым взглядом своего капитана мальчишки заткнулись и пошагали прочь.
Марк молчал пораженный. Его переполняло чувство признательности к Вуду. Ведь он вступился за него! Гриффиндорец за слизеринца! Мало того, осадил Поттера. Поттера, которому вся школа чуть ли не попку целовала! Конечно, любой из Слизеринской команды размазал бы по стенке дерзких молокососов за своего капитана. Но в том-то все и дело, что Вуд был гриффером, и пацаны тоже! В груди Марка разливалось непонятное тепло.
- Спасибо, - сказал он и положил руку Вуду на плечо.
- Пустое, - отмахнулся Вуд и отчего-то покраснел. – Надо же кому-то ставить их на место.
Еще никто и никогда не делал для Флинта ничего подобного. Марк считал себя сильным и не нуждающимся в защите. Но получить защиту от Вуда было не унизительно, а приятно. «Наверное, так должны поступать друзья, – подумал Маркус. – А мы с Вудом друзья? Интересно, что он сам думает?»
- Все равно спасибо, Вуд!
Гриффиндорец улыбнулся в ответ своей застенчивой улыбкой – странно, неужели она когда-то раздражала Марка? – и взъерошил волосы неловким жестом. И этот жест, и взлохмаченные волосы, и румянец – все это как-то удивительно шло Вуду, и ужасно нравилось Марку. Очень хотелось сказать или сделать ему что-то приятное, но ничего не шло в голову. И Маркус просто смущенно улыбнулся, в тот момент даже не вспомнив о своих зубах.

***
Эта улыбка грела Оливера, пока он в одиночестве поднимался по лестнице в гриффиндорскую башню. «Это самый лучший подарок на Рождество за всю мою жизнь!» – думал он. К тому же, теперь Оливер знал, что подарит Марку.
В спальне он сразу же полез в свой сундук и вытащил с самого дна аккуратный сверток. Это были квиддичные перчатки. Он купил их еще летом. Просто не смог устоять. Они лежали в витрине магазина и озаряли все вокруг своим великолепием. А когда Оливер взял их в руки, то уже не смог выпустить. Снаружи теплая рыжая кожа, мягкая, упругая, но чрезвычайно прочная. Ряды мелких строчек почти как украшение. Внутри нежнейшая замша, обработанная грязеотталкивающими чарами. А на раструбах цветные эмблемки «Соколов Сеннена». Странно, но Оливер не испытывал ни малейшего сожаления, готовясь расстаться с этим сокровищем. Мерлин, если б он мог, он бы подарил Флинту квиддичный клуб в личное пользование!
Тщательно расправив упаковочную бумагу нейтрального белого цвета с жемчужным отливом, Вуд задумался. Вручать свой подарок Маркусу при всех в Большом Зале он был категорически не готов. Появиться в слизеринских подземельях, тоже было бы как-то слишком смело. Оставалось одно – их подоконник. Не сегодня, так завтра Марк там обязательно появится. Конечно, лучше бы отдать ему лично в руки, но Оливер ни за что на такое не решится. Пусть уж сам найдет на подоконнике. И Вуд, спрятав сверток под мантией, помчался в заброшенное крыло, чтобы успеть до ужина.

***
Директор решил, что нет нужды использовать все столы, когда в школе осталось так мало людей. Большой Зал освободили, и только в центре остался один стол, за которым сидели и учителя, и ученики. Маркус занял место с самого края, подальше ото всех. Несмотря на Сочельник, настроение у него было не слишком праздничное. Как он и предполагал, декан не подписал разрешение на завтрашнюю тренировку. К тому же, ужасно досадно было за порванную перчатку. Отцу никогда не придет в голову купить Маркусу новую пару. Он не воспринимает квиддич всерьез. А с теми деньгами, что он присылает, придется копить на нормальные перчатки до самого лета. А летом-то они вряд ли уже и понадобятся…
Тут в зал влетел запыхавшийся Вуд. Вид у него был счастливый и довольный. Не иначе успел сбегать в Хогсмид на свидание. Говорят, гриффиндорцы знают тайные ходы в деревню. Вуд плюхнулся напротив Марка, выхлебал одним махом кубок сока и радостно улыбнулся.
Директор произнес какую-то речь, призвал всех праздновать и угощаться, даже заставил мрачного слизеринского декана дернуть шнурок хлопушки. Но Маркус не обращал на него внимания. Он думал о Вуде. О его светящихся карих глазах, об улыбке, о том, какое у него было лицо, когда он заставил Поттера извиниться. Может, и было что-то неправильное в этих мыслях, но на данный момент Марку было наплевать. Просто вдруг оказалось, что для Маркуса Флинта Оливер Вуд единственный близкий человек на всем белом свете. И мысли о том, что у Оливера может быть кто-то ближе – родители, друзья, любимая девушка – приводили Марка в ужас. Он не хотел думать об этом. Он хотел Вуда только для себя.
А сам Вуд, как ни в чем не бывало, уплетал праздничные лакомства, смеялся над шутками директора и посматривал на Флинта веселыми глазами. Словно случайно опрокинул вазочку с всевкусными орешками. Когда в Большом Зале появилась вдруг Сибилла Трелони и все отвлеклись на нее, Марк почувствовал, как в него чем-то кинули. Он удивленно глянул на Вуда. Тот движением бровей указал на стол. Там из орешков было выложено «Уходим?». Маркус, еле сдерживая улыбку, которая грозила расплыться до самых ушей, кивнул. Вуд сгреб орешки и тихонько выбрался из-за стола. Никто не обратил на него внимания. Когда он скрылся за дверью, Флинт тоже незаметно выскользнул следом.

***
Оливер стоял за колонной и ждал Марка. Он от всей души надеялся, что их исчезновение пройдет незамеченным. Сидеть сейчас вместе со всеми – с профессорами, с малявками – было выше его сил. Оливеру хотелось оказаться наедине с Флинтом. Просто вдвоем. Ощутить снова то теплое чувство единения, которое охватило их сегодня на поле. Вуд был готов биться об заклад, что Марк это тоже почувствовал. Ведь недаром же он ТАК улыбался.
- Вуд! – раздался тихий шепот. Оливер выступил из-за колонны. - У меня есть бутылка эльфийского домашнего.
- А мне прислали яблок и печенья.
- Тогда давай через полчаса на подоконнике.
Они разошлись в разные стороны.
Хотя рассовать сладости по карманам мантии было минутным делом, Оливер решил не спешить. Пусть Марк найдет подарок без него. Он дарил подарки множество раз за свою жизнь, но что говорить и как себя вести в данном случае абсолютно не представлял.

Глава VI.

***
Определенно, это Рождество будет не таким, как всегда. Марк извлек из тайника под кроватью бутылку и обтер с нее пыль покрывалом. Обычно класса, наверное, с третьего, он приканчивал подобную бутылочку в одиночестве, перед камином в гостиной. Утром получал головную боль и нагоняй от декана. Сегодня же ожидалось отступление от привычного сценария. Но никаких сожалений по этому поводу Марк не испытывал. Вот разве что камин… все-таки в заброшенном крыле чертовски холодно. Но Флинт готов был встречать Рождество и в Запретном лесу, в сугробе, только бы не одному.
Он выбрался из-за гобелена, отряхнулся. Коридор был пуст. И тишина стояла такая, что, казалось, слышно, как падают снежинки с той стороны окна. У стекол намело слоеные пласты снега, этакие наглядные пособия «сугроб в разрезе». Башни Хогвартса были совершенно черными на фоне серого неба и выглядели необитаемыми. Марку вдруг стало неуютно здесь. Он уже и забыл, что раньше ему нравилось одиночество. Время шло, а Вуд все не появлялся. Наверное, он передумал – решил, что погорячился и вернулся в Большой Зал. В глубине души Марк был склонен согласиться с Вудом. Ну какая радость встречать Рождество в обществе мрачного дубоголового слизеринца, с которым и поговорить-то не о чем? Внезапно он ощутил себя отделенным тонкой пленкой от всего остального мира. Где-то далеко были другие люди, шумели вечеринки, шла жизнь. А он, Маркус Флинт, сидел одинокий и всеми забытый на холодном полу в пустом коридоре. Вот такой же пустой и холодной ему вдруг показалась его жизнь. Стало так тяжело, будто на грудь положили гранитную плиту. Все существование Марка было лишено смысла. Не может же быть, чтобы человек рождается только для того, чтобы выполнить свой долг и умереть? Еще неизвестно, что за долг и перед кем; Марк, например, совсем не чувствовал себя в долгу перед Темным Лордом. Но то, что умирать за него придется, он уже знал. К чему тогда это всё? К чему стараться сблизиться с человеком, который спокойно бросает тебя именно тогда, когда тебе нужна его дружба?
Марк подошел к окну и прислонился лбом к ледяному стеклу. И тут его взгляд уперся в какую-то коробку в углу подоконника. Обернутая светлой бумагой на белом окне она была почти не заметна. Флинт взял ее в руки и потряс. Внутри что-то глухо ударилось о стенки.

***
Вуду показалось, что в коридоре подозрительно тихо. Оливер осторожно выглянул из-за статуи. Флинт был там. Он сидел у окна, на одной руке надета перчатка А второй рукой, раскрытой ладонью, он вытирал лицо. У Вуда похолодело в груди – что такого могло случиться за эти полчаса? Но потом он увидел улыбку на лице Маркуса, и у него отлегло от сердца. Он тихонечко отступил в тень и вернулся в конец коридора. Отдышался и пошагал, нарочно шаркая ногами.
Больше всего он боялся, что Флинт сейчас начнет отказываться от подарка, и уже начал придумывать в голове какие-то убедительные слова. Но тот просто сказал: «Спасибо!» и протянул руку. Ладонь была чуть влажной.
- Просто скрепляющие чары такие ненадежные, - пробормотал Оливер смущенно. – А мне не хотелось терять неделю тренировок.
- Ага… - сказал Флинт, и было не понятно, толи это согласие, толи недоверие. Оливер решил над этим не задумываться.
Он вытащил из кармана переносной камин, позаимствованный из тумбочки Зака Теренса, и прислонил его к стене. Каменная рамка притянулась к кладке и принялась расползаться во все стороны, открывая зев очага. Минута, и в камине уже заплясали языки пламени. Не настоящего, но вполне горячего.
- Это ты хорошо придумал, - заметил Флинт, бросая на пол свою мантию и трансфигурируя ее в подушку. Оливер освободил карманы от их содержимого, потом и сделал со своей мантией то же самое. Пока Маркус откупоривал бутылку, Вуд взмахом палочки превратил перочинный нож и расческу в стеклянные кубки.
Маленький праздник на двоих начался.

***
Они выпили за Рождество. Почти бесшумно шелестело пламя в камине. Потрескивали от мороза оконные рамы. Стояла такая уютная тишина. Марк уже забыл свои мрачные мысли. Он сидел боком к огню и поглаживал лежащие на колене перчатки. Вуд забрался с ногами на свою подушку. Он смотрел в камин и чему-то слегка улыбался. В его глазах плясали крохотные язычки пламени. Марк подумал, что так хорошо, спокойно и уютно ему уже давно не было. И всему причина – Вуд.
- Выпьем за нас, - сказал Марк и хотел добавить что-то о том, что даже у студентов враждующих факультетов может найтись общее, и что совсем не обязательно враждовать, и еще что-то… Но пока он соображал, как закончить этот двусмысленный и не очень приличный в компании двух парней тост, Вуд уже поднял свой бокал, звякнул им о край кубка Маркуса и выпил. Он наклонил голову, взглянул на Марка, улыбнулся и вдруг спросил с любопытством:
- Флинт, а у тебя есть девушка?
Марк растерялся. Он мог бы рассказать все, как есть. Что девчонки всегда сторонились его… Что впервые с девушкой он был прошлым летом, заплатив ей пять накопленных галеонов… Что сейчас он встречается иногда в Хогсмиде со служанкой из «Кабаньей головы», полтора галеона за раз… Что Ванесса МакКормик сказала, что ей противно с ним целоваться… Что он почти год ходил на свидания к Пенелопе Розье, но она, в конце концов, сообщила ему, что больше с ним не хочет встречаться даже из соображений престижа
Марк понимал, что Вуд не станет над ним смеяться при любом его ответе. Но ему все равно почему-то стало стыдно.
- Постоянной нет, - пробурчал он уклончиво, искоса глядя на Вуда. И вдруг заметил, какие у него красивые глаза. То есть он знал об этом и раньше, но сейчас этот факт вдруг пришиб его своей очевидностью. Большие, обрамленные пушистыми ресницами; от черных глубоких зрачков разбегаются золотистые лучики по всей рыжевато-коричневой радужке. И от этого глаза Вуда кажутся такими сияющими. Маркус сглотнул комок в горле и быстренько спросил:
- А у тебя есть девушка?
Вуд рассмеялся.
- Нет. Девчонок много, а такой, чтоб… Такой нет.
Марк почувствовал, что краснеет. Он сам не понимал, что с ним такое творится. Он очень ярко представил себе Вуда с девушкой. Подумал, каким Вуд может быть веселым и ласковым, представил его сильные натренированные руки, которые гладят чужое тело, его лицо, искаженное удовольствием. У Маркуса перехватило дыхание. Он резко отвернулся к огню. «Это все вино! – твердил он себе. – Слишком крепкое». Чтобы отвлечься, он превратил палочку в спицу, наколол на нее яблоко и сунул в очаг. Ему было так страшно, что Вуд сможет догадаться, какие ужасные картинки возникли у него в голове. И, естественно, будет шокирован. И их дружба, едва начавшаяся и делающая Марка таким счастливым, может кончиться в одночасье.
Но Вуд, как ни в чем ни бывало, разлил по стаканам вино и принялся грызть печенье. Он выглядел таким умиротворенным, что и Маркус постепенно успокоился.

Глава VII

***
Оливер поворочался в кровати, вспомнил свое первое сегодняшнее пробуждение и вновь залился краской. Кошмар, если так будет продолжаться, то он вообще не сможет больше выйти на люди. Нет, не надо было ему засыпать там…
И как это случилось? Вроде вот они с Марком еще сидят, пью вино, едят печеные яблоки. И Флинт еще слегка заплетающимся языком говорит, что Вуд очень красивый. У Оливера от счастья чуть сердце из груди не выскочило. Правда, Флинт потом добавил, чтоб он не переживал, что девушка, ТА САМАЯ, обязательно появится, но это было уже не важно… И вдруг Оливер проснулся. Тусклый серый свет раннего зимнего утра заливал коридор, очаг без присмотра горел в полсилы, но самому Оливеру было тепло и уютно. Он обнаружил, что укрыт своей мантией, а его голова лежит на чем-то мягком и теплом. И оно мерно вздымается и опадает под щекой. И этим оказался живот Маркуса Флинта. Пряжка его ремня чуть-чуть царапала Оливеру ухо, но это ерунда, потому что Марк спал, закинув за голову руки, и его свитер слегка задрался, обнажая кожу. И к этой полоске голого тела как раз и прижималась щека Оливера. Вуд не мог видеть ее, но почти болезненно ощущал ее тепло и гладкость. Ему хотелось немного повернуть голову, чтобы прикоснуться губами, но он не смел. Оливер позволил себе еще несколько минут мучительного наслаждения, потом тихонько встал, собрал с пола вещи и ушел. Марк так и не проснулся.
Вот… теперь помимо ночных фантазий у Оливера появилось одно реальное воспоминание. Вуд вздохнул и вылез из кровати.

***
Было уже за полдень, когда Марк проснулся. Тело затекло от долгого лежания на жестком полу. Флинт сел, потянулся и огляделся. Вуд уже ушел, уничтожив следы их ночной пирушки. Только камин оставил. Маркус посмотрел на пламя, почти прозрачное в дневном свете и попытался припомнить подробности вчерашней ночи. Все, что происходило после третьего бокала, было окутано прочным туманом. Флинт решил, что если ничего не вспоминается, значит, ничего и не было, и успокоился. Он превратил подушку обратно в мантию, свернул камин, постучав по нему палочкой, и поднял с пола подаренные перчатки. И снова, когда руки прикоснулись к мягкой чуть шершавой коже, в душе поднялось то теплое чувство, что накрыло его с головой вчера, когда он обнаружил подарок Вуда. Вдруг Марка как бладжером ударило – он-то сам ничегошеньки не подарил Вуду! И даже в голову не приходило! Стало стыдно, аж до слез.
В спальне на кровати Марка ждало несколько нарядно упакованных свертков. Самый большой, в зеленой фольге, такой же, как и на других кроватях - традиционный подарок от декана. Как всегда, пачка бледно-зеленого пергамента для писем и рефератов, набор высококачественных перьев, новый слизеринский галстук и книга. В этот раз Марку досталась биография капитана сборной Ирландии по квиддичу Даррена О'Хары. Книжки Снейп всем своим студентам дарил разные, каждому то, что его заинтересует. Маркуса это всегда удивляло. Флинт пролистал книгу, полюбовался на колдографию Даррена, пролетающего сквозь кольцо вслед за квоффлом, и вскрыл пакет от отца. Там скромно помещался мешочек с пятнадцатью галеонами и завернутый в вощеную бумагу кусок домашнего кекса. «Наверное, Минни постаралась» - подумал Марк, с удовольствием откусывая чуть не половину. Далее шли коробки со сладостями и поющие открытки от флинтовского фан-клуба. Они вразнобой голосили рождественские гимны, и Марку пришлось засунуть их под матрас, чтобы они заткнулись. И последним обнаружился пузырек антипохмельного зелья. Марк улыбнулся. Любимый декан умел быть ненавязчиво заботливым. В прошлом году Флинт искал бы лекарство в первую очередь, но сегодня вдруг оказалось, что оно не нужно.
Маркус валялся в кровати, жевал шоколадную лягушку и рассеянно рассматривал вкладыш с портретом Эмериха Плаксивого. На плече у волшебника восседал черный ворон. И тут парня осенила идея подарка Вуду – фамилиар! Правда надо было выяснить не имеется ли у Вуда уже какой-нибудь живности – совы, кота или крысы…
Для этого Флинт с большими трудностями отловил рыжего поттеровского дружка и тщательно его допросил. Малолетка чуть не поседел от ужаса, но рассказал, что питомцев у гриффиндорского капитана не имеется. После этого Марк отправился к своему декану и выпросил разрешение на посещение Хогсмида. Теперь дело было за малым.
В магазине «Лучший друг волшебника» Маркус долго бродил по узким проходам, прицениваясь к мяукающему, шипящему, квакающему, пищащему и ухающему многообразию. Пока над его головой не раздалось скрипучее «Merry christmas!» Из подвешенной к потолку клетки на него смотрел блестящими желтыми глазами птенец. Это был совсем молоденький ворон-подросток, длиннолапый, с крупным клювом и очень умным, даже слегка заносчивым видом. Маркусу он напомнил Снейпа, но, тем не менее, ему показалось, что птица должна понравиться Вуду. «Ты почту доставлять умеешь?» - спросил он у вороненка. Тот наклонил голову и презрительно взглянул на Флинта. После этого почистил клюв о прутик решетки и повернулся к парню хвостом. Маркус расхохотался и отправился к продавцу торговаться – ворон стоил на шесть галеонов больше, чем было у него в кошельке.

***
Пламя камина радостно набрасывалось на комки упаковочной бумаги и моментально превращало их в серые хлопья пепла. Оливер кидал в огонь мятые разноцветные обрывки, словно сжигая остатки своего праздничного настроения. Приходилось признаться самому себе, что он, не смотря ни на что, все-таки ждал подарка от Флинта. Пусть открытку, пусть коробку какой-нибудь ерунды из «Зонко»… Оливер перерыл всю гору своих подарков, но именно от Флинта ничего не было.
«А почему он должен мне что-то дарить? Кто я такой? Мы даже не друзья. Я таскаюсь каждый вечер, чтобы побыть рядом с ним. Конечно, он не прогонял меня… Но ведь и не приглашал! И он не виноват, что мне снится. Это я извращенец, а не он. Нафантазировал себе что-то… Влюбился в парня, вот позор! Но он-то в этом не виноват. Он даже и не подозревает о том, что я чувствую к нему, какое он на меня действие оказывает. И слава Мерлину! Потому что, наверное, убил бы меня, если б узнал. Черт, ну что я за дурак! Ну подумаешь, улыбнулся человек. Будто я дарю подарки всем, кому улыбаюсь. Ну, встретили вместе Рождество. А с кем ему еще было? Не со Снейпом же! И с чего я напридумывал себе, что я ему нравлюсь?»
Вуд мог еще долго предаваться отчаянью, но почувствовал, что кто-то дергает его за рукав мантии. Это оказался Рон Уизли.
- Оливер, зря ты тренировался с Флинтом. Он сегодня меня поймал и про тебя расспрашивал. Он явно замышляет какую-то пакость. Ты бы поостерегся. - сказал Рон дрожащим голосом и добавил, округляя глаза, - Грозился меня убить, если я тебе проболтаюсь.
В душе Оливера моментально запели птицы, забили фонтаны, в небо взметнулись фейерверки и воздушные шарики. Сердце застучало как сумасшедшее, не выдерживая такой резкой смены настроений. Вуд засмеялся, щелкнул по носу озадаченного пацана и выскочил за портрет.

Глава VIII

***
Оливер Вуд был вполне спокойным, уравновешенным парнем. Эти качества не раз выручали его во время квиддичных матчей. Он мог объективно оценить любую ситуацию, просчитать ходы наперед и оптимально распределить силы своей команды. Но Вуд не знал, куда девались эти ценные качества, стоило ему увидеть Маркуса Флинта. Под непроницаемым взглядом темных глаз из-под густых бровей Оливер легко переходил от надежды к отчаянью, от радости к унынию. Он сам себя переставал узнавать в такие моменты.
С тем, что ему не стать нормальным, Вуд уже как-то смирился. Он умел мужественно принимать факты. А то, что девушки перестали его возбуждать окончательно, было именно фактом, притом проверенным неоднократно. Впрочем, и парни, хоть он и отмечал про себя привлекательность некоторых, его тоже не очень возбуждали, за единственным исключением. Это наводило на определенные выводы. Но Оливер не был бы гриффиндорцем, смелым и решительным, если бы не сумел, в конце концов, признаться себе – он влюблен в Маркуса, и ничего тут уже не сделаешь. Осталось только научиться с этим жить.

***
- Мерлин, это же вылитый Снейп! – Вуд даже рот приоткрыл в восхищении, и Марк успокоено улыбнулся. Все-таки ворон понравился Вуду. Конечно, любому слизеринцу было понятно обаяние этой птицы, но ведь подарок предназначался грифферу. Вдруг он счел бы его издевкой? Всем известно, что другие факультеты недолюбливают слизеринского декана. Но, похоже, Вуд был очарован.
- Я не оскорблю твоих патриотических чувств, если так его и назову? – спросил он полушутливо полусерьезно.
- Я сам хотел тебе предложить, - засмеялся Маркус. – Ему же другого имени просто не подберешь. – и постучал пальцем по клетке, - Эй, профессор Снейп!
- Бездельник! – отозвался ворон скрипуче. – Лентяй!
Вуд заржал так, что чуть не свалился с подоконника.
- Извините, профессор! – выдавил он сквозь смех.
Птица обернулась к нему, несколько секунд разглядывала скептически, потом изрекла:
- Хороший мальчик.
- Я ему понравился! – возликовал Вуд. – Спасибо, Флинт! Это замечательный подарок!
- Да чего уж там… - Марк с удивлением почувствовал, как запламенели уши и щеки. Только смутиться еще недоставало. Чертов Вуд, почему он так на него действует? И Маркус решил сменить тему, - Завтра придешь на тренировку?
- Конечно! – с жаром отозвался Вуд. Было видно, что он хочет еще что-то сказать, но колеблется. Наконец он не выдержал, - Знаешь, я хотел проверить одну комбинацию…
- Какую? – заинтересовался Флинт.
Вуд сполз с подоконника, нашел на полу местечко позапыленнее и начал что-то чертить, подсвечивая себе Люмосом. Маркусу ничего не оставалось, как присесть на корточки рядом. Вуд принялся объяснять, тыкая пальцем в кружочки и стрелки. Флинт быстро разобрался, втянулся и начал рисовать в пыли свои значки. Оба так увлеклись, что не замечали хода времени. Еще ни с кем Марку не было так интересно и просто. Вуд, казалось, понимал его с полуслова. Он не делал скучающее лицо, когда Маркус заводил разговор о тактике игры. Наоборот, увлеченно вспоминал примеры, порывался спорить или горячо соглашался. В его волосах застряли хлопья пыли, щеки разрумянились, глаза горели. Он был необыкновенно хорош сейчас, но Марк вдруг смутился от того, что это отметил. Он замолчал, глядя в пол. Его спас скрипучий голос, произнесший:
- Бестолочи! Лоботрясы! Марш спать!
Оба вздрогнули, обернулись, втянув головы в плечи абсолютно одинаковым жестом, и облегченно рассмеялись, увидев профессора, но в птичьем обличье.
- И правда, уже поздно. Завтра продолжим?
- Да, до завтра!

Марк долго ворочался в постели. Простыни сбились вокруг него в жесткий неудобный кокон, а он все не мог определить, что же его тревожит. Так и заснул со смутным чувством непонятного томления и беспокойства.

***
Давно уже Оливер не ощущал такого подъема и воодушевления. Он впервые встретил человека искренне согласного с тем, что квиддич не только умение держаться на метле, зоркость ловца, ловкость и скорость остальных игроков, но и стратегия. Вуд безуспешно пытался объяснить это своей команде, но меньше всего ожидал найти понимание в капитане-слизеринце.
Когда он шел к полю, все вокруг казалось ему необыкновенно радостным и прекрасным. Яркое безоблачное небо сияло нежной синевой. Снег искрился под солнцем, будто по всей округе резвились феи и рассыпали свои блестки. Весело пестрели флаги на башнях Хогвартса. Даже Запретный лес не казался зловещим – изящный ажур черных ветвей на расстоянии выглядел таинственной дымкой, зависшей над долиной. В вышине над полем носилась темная точка. Оливер улыбнулся. Марк пришел раньше.
Увидев Вуда Флинт снизился и помахал рукой. Оливер помахал в ответ, оседлал метлу и поднялся вверх по плавной дуге. Холодный воздух обжигал щеки, но это было даже приятно.
Некоторое время парни отрабатывали сложные пасы. Марк запускал хитрые крученые мячи, а Оливер тренировался отбивать их метлой, то ставя ее на дыбы, то ныряя резко вниз и задирая хвост. Все доставляло ему сейчас немыслимое удовольствие. Ведь он был рядом с Флинтом, вместе с Флинтом. Оливеру хотелось показать себя с наилучшей стороны, продемонстрировать Марку свои самые сильные качества, понравиться ему. Он понимал, что это по-детски глупо и наивно, но все равно ничего не мог с собой поделать.

***
Потом они занялись бладжером. Парни вооружились битами и принялись неимоверными зигзагами носиться над полем, не стараясь не давать мячу ни секунды свободного полета. Оба от таких усилий взмокли. Стоило распахнуться мантии, как от разгоряченного тела начинал валить пар. Через час Марк устал настолько, что едва удержался на метле неудачно уворачиваясь от бладжера, посланного Оливером. Он показал условный знак Вуду и сел на поле. Ноги, привыкшие быть в напряжении, почти отказывали, и он плюхнулся в сугроб. Рядом приземлился обеспокоенный Вуд.
- Флинт, ты как?
- Все в норме. Просто устал. Старость не радость, - засмеялся Маркус, намекая, что он старше Вуда на целый год. Как ни странно, Вуд понял шутку, засмеялся и протянул руку:
- Вставай, старичок! А то отморозишь себе что-нибудь ценное в этом сугробе.
Марк, не колеблясь, принял руку и позволил Вуду вздернуть себя вверх. И вдруг лицо Вуда оказалось в тревожащей близости. Румяные обветренные щеки, чуть заметные веснушки на переносице, покрытые инеем ресницы и брови. И глаза с расширившимися зрачками, уже не смеющиеся, неумолимо затягивающие в свою глубину. Марк вдохнул и облизнул сухие потрескавшиеся губы. И услышал ответный судорожный вздох. Вуд как завороженный смотрел на его губы, нервно покусывая свои. Марку внезапно стало нечем дышать. Он хотел что-то сделать, но все его тело будто парализовало. Он со страхом и непонятным волнением ждал, что будет дальше. И тут Вуд с коротким стоном качнулся к нему и на мгновение приник к его рту горячими губами. Это было так неожиданно, что Маркус совершенно растерялся и не знал как ему реагировать. Зато тело вдруг отмерло, руки начали действовать сами собой, без участия разума. Левая сгребла Вуда за мантию, а правая сжалась в кулак, замахнулась и со всей силы врезала Вуду в челюсть. Безвольно мотнулась голова. Брызнула кровь. Марк словно во сне отстраненно наблюдал, как удивленно распахнулись и мгновенно налились слезами глаза Оливера, каким несчастным и беспомощным стало его лицо. Вуд прижал пальцы к разбитой губе и зажмурился. Он помотал головой, будто не веря, что это произошло с ним на самом деле, развернулся и убежал. Марк в оцепенении молча рассматривал яркие, какие-то праздничные пятнышки крови, продырявившие истоптанный снег. Рядом, в футе от земли, подрагивала забытая Вудом метла.

Глава IX.

***
«Ну вот, все и разъяснилось. Можно больше не обманывать себя, не надеяться на что-то. Глупо было даже мечтать о взаимности. Разве такой как Флинт мог оказаться педиком? Теперь и думать об этом смешно. Только такие размазни как я становятся извращенцами. Боже, как стыдно-то! Надеюсь он хотя бы никому не расскажет о моем позоре. А если и расскажет, поделом мне!»
Оливер лежал на своей кровати, за задернутым пологом, накрыв голову подушкой. И намеревался пролежать так как минимум до конца каникул. Обед он пропустил. Впрочем, аппетита у него все равно не было. Приходили мальчишки. Поттер молча сопел, а Рон Уизли пообещал, что братья как только вернутся, «начистят рыло этому слизню». Оливер ничего не ответил, только глубже зарылся под подушку. Мальчишки еще постояли, робко подергали полог, и ушли ни с чем.
А Оливер перевернулся на спину и разрыдался. Слезы щекотали лицо теплыми ручейками, увлажняли волосы на висках и затекали в уши. Но кто обращает внимание на такие мелочи, когда болит сердце, так, что невозможно вынести. Он плакал долго, пока не заснул. И приснился ему, конечно, Флинт. Только он не бил Вуда. Он смотрел нежно, и отвечал на поцелуй, и тяжело дышал, и прикрывал глаза с длинными, как у девочки, загнутыми ресницами…

***
Марк не мог уснуть. Целый день он заставлял себя чем-то заниматься. Тренировался до тех пор, пока мог чувствовать руки и ноги. Потом обложился учебниками и до черных мушек в глазах писал эссе по трансфигурации и чарам. Зубрил даты по новейшей магической истории. На ужин Марк шел с ужасом, он совершенно не представлял, как теперь сможет видеть Вуда и не вспоминать утреннее происшествие. Но Вуда не было в Большом Зале, зато гриффиндорские малявки смотрели на Флинта так, что кусок вставал поперек горла. После ужина, с трудом переборов иррациональное желание пойти в заброшенное крыло, Маркус переделал кучу мелких дел, которые уже давно откладывал на потом. Прибрался в своей тумбочке, навел порядок в сундуке, починил школьную сумку, рассортировал перья и старые пергаменты…
От всего этого он устал так, что зевал не переставая. Но только он лег в кровать, сон пропал совершенно. Марк ворочался с боку на бок, взбивал подушку, но ничего не помогало. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором тут же появлялось лицо Вуда – растерянное, беспомощное. И взлетевшие в удивлении брови. И непролившиеся слезы, склеившие стрелками ресницы. Это было невозможно выдержать. Хотелось вскочить, бежать к Вуду и… Маркус и сам не знал, что он хочет сделать с чертовым гриффером. То ли избить до полусмерти, за то, что он разрушил то прекрасное, что только-только родилось между ними, сломал их хрупкую, почти нереальную дружбу… То ли притянуть к себе, обхватить ладонью затылок и самому поцеловать…Крепко, до боли в губах, до головокружения… И это было ужаснее всего. Потому что теперь Марку казалось, что именно этого ему хотелось с самого начала, с первого появления Вуда в заброшенном крыле. И за это Флинт ненавидел Вуда вдвойне – за свое нарушенное спокойствие, за утерянное душевное равновесие, за ужасное чувство вины и стыда.

***
Оливер ненавидел учебу. Весь остаток каникул он провел в кровати, питаясь бутербродами, которые ему приносили мелкие Поттер и Уизли. А теперь приходилось вставать и идти куда-то.
И спальню Оливер ненавидел. Слишком она была солнечная, слишком празднично красно-золотая.
И людей Оливер ненавидел. Они все такие шумные, такие назойливые. Неужели он когда-то считал себя общительным? Неужели ему всерьез могло нравиться нестройное оглушительное многоголосье гостиной? Разве это нормально, когда так громко смеются, когда орут все разом, со всех сторон дергают за мантию, требуют внимания, или наоборот, рассказов? Почему его не могут просто оставить в покое, не позволяют спрятаться за плотным бархатным пологом, предаться унылым размышлениям о бессмысленности жизни и тоскливым воспоминаниям о немногих приятных моментах этой жизни?
Вуду хотелось зажать руками уши, затопать ногами и заорать что есть сил: «Отстаньте от меня!» Конечно, он не сделал ничего подобного. Неужели он с самого начала не понимал, не подозревал, чем все может кончиться? Разве он не сам все разрушил? И никто больше в этом не виноват. Оливер вымученно улыбался, отвечал на вопросы, слушал чьи-то рассказы, послушно проглотил что-то, сунутое ему в рот близнецами Уизли и даже нашел в себе силы рассмеяться, когда его вдруг раздуло как воздушный шарик и оторвало от дивана.

***
Впервые на памяти Марка каникулы тянулись так долго. Они были просто как противные «Супертянучие фисташковые тянучки» из «Сладкого королевства». Такие же пресные, унылые, и нескончаемые. Вуда Маркус не видел с того самого утра и сейчас волновался больше не от того, что начинается последний семестр учебного года, а от желания взглянуть на Оливера. Понять, наконец, что же терзало его целую неделю. Ненависть, любовь, похоть, интерес, вина, обида?
Он так задумался, что чуть не пропустил момент, когда Вуд в толпе других гриффиндорцев входил в Большой Зал. На первый взгляд Вуд выглядел как обычно, но Марк успел заметить глубокие синие тени вокруг потускневших глаз и больное, затравленное выражение лица. А когда Оливер сел, спиной к слизеринскому столу, Флинт увидел, как безвольно поникли его плечи. Он казался потухшим, будто погасили свечу, горевшую у него внутри. И от этого Марку вдруг стало так больно, словно тот его удар вернулся к нему самому усиленный в десятки раз и попал прямо в солнечное сплетение. Так, что сердце забыло как стучать, дыхание перехватило, легкие схлопнулись бесполезными пузырями, а желудок скрутило ледяным узлом.
Флинт смотрел, как Оливер разговаривает о чем-то с соседями по столу, улыбается тенью своей сияющей улыбки и ему хотелось заплакать. Марк отчетливо вспомнил, что вызвало его слезы в последний раз и ему стало еще хуже, словно что-то едкое жгло его глаза изнутри и грозилось выплеснуться наружу. Ответив невпопад Уорингтону, спросившему о расписании тренировок, Маркус неловко выбрался из-за стола и бросился вон из зала. Команда проводила его молчанием и недоуменными взглядами, но Флинта это сейчас волновало меньше всего. Вылетев за двери, он забрался в первую попавшуюся нишу за ржавыми доспехами и сполз по стенке. И тут же, словно прорвав плотину, из глаз хлынули слезы. Но они не приносили облегчения, как это было всегда. Потому что Марк знал – уже ничего не вернуть.

Глава Х.

***
- Эй, кто-нибудь, заберите эту птицу! Она уже довела половину школьных сов до нервного срыва!
Крики из гостиной были слышны даже в спальне семикурсников, но Оливер не реагировал, хотя и догадывался о чем речь. Но тут в дверях появился Перси Уизли с клеткой в руках.
- Между прочим, Вуд, ты не должен был размещать свою птицу в совятне. Это не по правилам, она же ворон, а не сова. Я, как староста, вынужден снять с тебя баллы!
- Снимай, - устало отмахнулся Оливер, забирая клетку с Профессором Снейпом. Перси возмущенно передернул плечами и вышел.
- Глупый мальчик, - проскрипел ему вслед ворон.
- Не обращай…те внимания, - сказал ему Оливер, пристроил клетку на тумбочке возле кровати и снова плюхнулся в постель. Ворон наклонил голову, скептически оглядел парня и заявил:
- Лежебока.
- Не …ваше дело! – огрызнулся Вуд.
- Грубиян. – спокойно отозвался Профессор.
- Ну и пусть! Ты… вы по крайней мере баллов за хамство не снимете!
- Глупый мальчик. – ворон повернулся к Оливеру хвостом и принялся сосредоточенно что-то клевать в кормушке. Неожиданно Вуду стало обидно оставлять за птицей последнее слово. Он развернул клетку и сказал запальчиво:
- Ты его подарок, думаешь, мне легко на тебя смотреть? Я тебя могу вообще выпустить, лети куда хочешь! А ты еще мне гадости говоришь! Мне плохо, мне нужна поддержка, а не упреки!
- Глупый мальчик, - повторил ворон, вынув клюв из кормушки. – Хватит прятаться. Надо жить.
- Да знаю я! – досадливо махнул рукой Оливер. – Но мне такие сны снятся, я просто не представляю, как потом на людях появляться. А уж если случайно его увижу…
- Справишься. – твердо заявил Профессор. – Ты сможешь.
- Легко тебе говорить! – надулся Вуд, но, тем не менее, сполз с кровати.
Наверное, ему и вправду нужно было услышать от кого-то эти слова.

***
Через неделю после начала семестра Слизерин играл с Рейвенкло. И, конечно, выиграл. С трибун вряд ли кто заметил, но для команды было совершенно ясно, что мысли капитана витали далеко от матча.
Когда вечером Марк возвратился в спальню после душа, они уже ждали его там. Все семеро – Уоррингтон, Дерек, Пьюси, Боул, Монтегю, Блетчи и мелкий Малфой. На какое-то мгновение Флинту стало страшно. Он нервно сглотнул и изобразил нахальную беззаботную усмешку:
- У нас вечеринка?
Никто не улыбнулся в ответ. Все были очень серьезны, даже неисправимый шутник Майлс Блетчи. И все внимательно смотрели на Маркуса. От нервозности обстановки у него задрожали руки, нестерпимо хотелось начать причесываться, поправлять одежду или говорить глупости, о которых потом пожалеешь. Марк стоял неподвижно и сдерживался из последних сил. Он вдруг понял, что совершенно не представляет, что ему ждать от этих парней, являющихся его командой, можно сказать частью его самого. Наконец, молчание нарушил Уорингтон:
- Флинт, ты наш капитан. Мы тебе полностью доверяем. А вот ты нам, похоже, нет.
- Да, Марк, что с тобой случилось? – поддержал его Эйдриан Пьюси. – Мы же видим, ты сам на себя не похож.
От накатившего облегчения ноги стали просто ватными, и Марк без сил присел на ближайшую кровать. Малфой тут же умостился рядом, пристроив руку Марка к себе на плечи. Дерек подошел и сел напротив. Все напряженно ждали, что ответит Флинт. Маркус понимал, что открываться полностью он не станет, но и дальше молчать тоже было невозможно.
- Да что тут скажешь? Понимаете, ребята, я влюбился не в того человека. – выдавил из себя Марк, преодолевая комок в горле. Не в его правилах была такая откровенность. Однако сейчас наступил момент, когда по-другому просто не получалось. Эти парни имели право знать. Они – все, что осталось хорошего в его жизни.
По спальне явственно прошелестел вздох облегчения. Все заулыбались, словно Марк сказал им бог весть какую хорошую новость.
- Черт, прости, капитан! – хлопнул его по плечу Пьюси. – А мы уж было подумали… Ну, сам понимаешь…
- Ты не обижайся, ну, дураки мы, дураки! – смущенно пробормотал Уоррингтон.
- Марк, а кто она? – поинтересовался Дерек. – Может, мы как-то посодействуем?
- Да, кэп, колись!
- Нет, ребята, я же сказал, это не тот человек. Я должен сам справиться. – осторожно отказался Флинт. – Но все равно, спасибо вам!
- Эй, ну ты что! Мы же команда! Это даже больше, чем друзья!
Парни давно разошлись, а Марк все не мог перестать улыбаться. В груди было горячо, и щемило сердце. Разве он предполагал, что ребята отреагируют вот так? Его команда, его безжалостные, хладнокровные бойцы. Пожалуй, даже если бы он назвал им имя, они не стали бы осуждать, просто согласились бы – да, не тот человек. Маркус подумал, что еще недавно он с тоской называл Вуда своим единственным другом. Обманывал сам себя. А теперь у него есть семь друзей, но Вуда уже нет и никогда не будет. И почему нельзя иметь все сразу? И друзей, и любовь…

***
- Даааа!!!! – заорал Вуд, когда Флинт увернулся от бладжера и сильным точным броском послал квофл в ворота Рейвенкло.
- Ты что, за слизняков болеешь?! – от возмущения глаза Алисии распахнулись на пол лица. Оливер испуганно прикусил губу, но быстро нашелся:
- Конечно. Наш следующий матч с Рейвенкло. Если мы у них выиграем, выйдем в финал!
- Ааа… - недоверчиво протянула Спинет, но взгляд у нее был по-прежнему недоверчивый. Уж очень странным был капитан в последнее время. Вообще-то он весь этот год сам не свой, а уж после каникул… То молчалив до неприличия, то не в меру весел. И ворона своего кошмарного постоянно с собой таскает. Только что на уроки и мыться с ним не ходит. Кэти Белл вот тоже заметила. Может другим и не видно, но они-то своего капитана знают, как облупленного. Даже подсылали близнецов Уизли побеседовать с ним по душам. Вот уж кто специалисты, разговорят любого. Но Вуд только отшучивался, да отнекивался. Так ничего и не выяснилось. Все, что известно – на каникулах между Олли и Флинтом вышла какая-то история с дракой. А по какому поводу, что этот слизняк мог наговорить Вуду, ничего не ясно. И свидетелей нет. Ребята хотели было подстроить слизеринскому капитану какую-нибудь гадость, но Вуд строго-настрого запретил. Видимо чем-то Флинт его серьезно зацепил.
Алисия снова обеспокоенно взглянула на Оливера. Тот сидел на самом краешке скамейки, зажав руки между коленей, и не сводил горящих глаз с поля. В сложных для Слизерина ситуациях он аж прямо в струнку вытягивался и даже что-то бормотал неслышно.
- Вуд! – позвала Алисия. Но тот не обратил внимания.
- Эй, Вуд! – уже громче крикнула девушка и подергала его за рукав. Оливер досадливо отмахнулся. Но от Спинет так просто не отделаться. Она двинула парня кулаком в плечо и заорала ему почти в ухо:
- Вуд, черт побери!
Наконец-то Оливер повернулся к ней с раздраженным лицом.
- Чего тебе?
- Ты серьезно за Слиз болеешь? Если выиграют Райвенкло, мы ведь все равно в финал выйдем.
Оливер помолчал. А потом ответил очень серьезно, с каким-то ожесточением:
- Я хочу выиграть кубок у Слизерина.

Глава XI.

***
Когда команда Слизерина печатая шаг, проходила по коридорам Хогвартса, никто не рисковал оказаться на их пути. Все высокие, плечистые, с суровыми лицами, они вызывали священный трепет не только в младшекурсниках. Иногда казалось, что их опасаются даже преподаватели. По крайней мере, профессор МакГонагал еще ни разу не сделала им замечания, а профессор Синистра, завидев их, предпочитала поскорее скрыться в кабинете. Что уж говорить о студентах, которые цепенели, прижимаясь к стенкам.
И Марку, и парням очень нравилась такая реакция. В раздевалке, после тренировок, они под дружное ржание отрабатывали зверские рожи и угрожающие позы. Только Малфой смотрелся хлипковато в их строю, но он при каждом удобном случае старался держаться рядом с Флинтом. А в таком соседстве никто не осмелился бы назвать его мелким.

Прошел январь, перевалило за половину февраля. Зима заканчивалась. По-прежнему стояли холода, но в воздухе уже пахло сыростью и прошлогодней листвой. Снег выглядел рыхлым и ноздреватым. По ночам его прихватывало тонкой морозной корочкой. Она звонко лопалась под ногами, когда Марк спешил на утренние тренировки. По вечерам поле почти всегда занимал Гриффиндор. В марте должен был состояться их матч с Рейвенкло, и Вуд гонял свою команду практически ежедневно. Иногда Марк пробирался на трибуны, чтобы издалека посмотреть на Оливера, но это случалось очень редко. Обычно возле Флинта крутился Малфой, и отвязаться от него никак не удавалось. А еще проблемой был ворон, которого Вуд постоянно таскал с собою. Однажды, когда Маркус притаился на задних рядах Слизеринской трибуны, птица подлетела к нему и, устроившись на спинке соседнего сиденья, громогласно заявила:
- Здравствуй, глупый мальчик!
Хорошо, что грифферы в этот момент все были на противоположной стороне поля и, по видимости, не обратили внимания.
- Здравствуй! Только лети отсюда! – зашипел Флинт, вжимаясь в скамейку. – Лети к своему хозяину!
- Он тоже глупый мальчик. – печально сказал ворон, и посмотрел на Маркуса, наклонив голову, словно чего-то ожидая.
- Тебе виднее, - буркнул Марк. Ворон больно клюнул его в руку и улетел.

***
«Время лечит» - каждое утро, хмуро глядя в зеркало, Оливер говорил себе эту банальность. Она стала его утренней мантрой. Вуд словно надеялся, что если повторить ее нужное количество раз, она, наконец, подействует.
А время шло, но ничего не лечило. И сны продолжали сниться, порой заставляя самого Вуда удивляться извращенности своих фантазий. И сердце каждый раз ёкало при виде Флинта, входящего в Большой Зал в строю своих головорезов. И гаденькое чувство обиды и ревности царапало всегда, когда рука Флинта ложилась на плечи белобрысого Малфоя. И тоска тоже никуда не пропадала.
Но Оливер загонял все вовнутрь, нацеплял улыбку и с удвоенной активностью готовил команду к матчу с Рейвенкло. Но даже изнурительные тренировки пять дней в неделю не помогали. Отвергнутое чувство требовало мести. Вуд и раньше мечтал о завоевании кубка школы, но теперь это стало его идеей-фикс. Выиграть, вырвать победу у Маркуса Флинта, доказать ему… Что нужно доказать Марку, Оливер не очень представлял, но зато не раз представлял себе лицо Флинта, когда объявляют победу Гриффиндора, и директор вручает кубок капитану победителей. Как Маркус раздраженным жестом кидает в сторону свой Нимбус, как смотрит на Вуда с завистью, как жалеет, что оттолкнул такого парня, как приходит тайком к Оливеру, чтобы… Дальше фантазии Вуда раз от раза менялись. Он то мечтал об униженном Флинте, стоящем на коленях и умоляющем о ласке, то о злом и агрессивном, который набрасывается на Оливера с поцелуями-укусами, берет его силой, то о нежной сцене примирения с признаниями в любви… Но все фантазии разбивались о жестокую реальность. Флинт не смотрел на Вуда, не обращал внимания ни в Большом Зале, ни на уроках. И в заброшенном крыле уже не появлялся. Оливер пару раз наведался туда, посидел на подоконнике, успевшем покрыться толстым слоем пыли и примирился с тем, что те времена не вернуть.

***
Долговязые Уизли вихрем вылетели из дверей раздевалки, пронеслись мимо Маркуса, плюхнулись в сугроб и принялись возиться в снегу, будто малые дети. Марк презрительно на них покосился и пошел к мадам Хуч, чтобы отдать записку от декана. Получить разрешение на тренировку после отбоя было не так-то и просто, но Флинт сумел уговорить Снейпа. Мадам Хуч долго изучала пергамент, убедившись, что разрешение подлинное, она разочарованно хмыкнула и выдала ему ключи.
- Тренируйтесь, Флинт, но не забудьте все проверить перед уходом. Беспорядка я не потерплю.
Маркус молча кивнул и пошел переодеваться. В помещении был полумрак. Темноту едва разгонял неяркий свет из раскрытых дверей душевой. Марк зажег свечи и остолбенел. Перед ним в одних только трусах стоял Вуд и, поджав ногу, залечивал синяк на щиколотке. Увидев Флинта, он поспешно выпрямился. Маркус заметил, как щеки Вуда заливает румянец. Хотелось что-то сказать, но слова не шли на ум. В голове вообще образовалась подозрительная пустота. Только в ушах кузнечными молотами ухала кровь. Вуд несколько секунд растерянно смотрел на Марка, потом чертыхнулся сквозь зубы, повернулся спиной и принялся натягивать брюки. А Марк не мог отвести глаз от его спины. Она была гладкая, розовая, только между лопаток темнели два больших свежих синяка. «Нужна мазь от ушибов с арникой» - промелькнула мысль, а рука сама потянулась дотронуться. Опомнившись, Маркус отдернул руку, которая была уже в сантиметре от спины Вуда, и пальцы ощущали исходившее от его тела тепло.
Вуд, наконец, справился с брюками. Марк с сожалением проводил взглядом нежные ямочки на пояснице, скрывшиеся под тканью. Оливер быстро натягивал майку, свитер, словно одеждой, как броней хотел защититься от Флинта. Он присел на скамейку, обуваясь, а Марк все стоял столбом, не в силах сдвинуться с места. Вуд вскочил на ноги и наконец-то посмотрел Флинту прямо в глаза. Он, казалось, чего-то ждал. А Маркус стоял беспомощный и растерянный и умолял про себя: «Дай мне знак, подскажи, что делать, прошу!»
Уши давила непривычная тишина. Марк слышал только толчки крови в висках, свое частое, со всхлипами дыхание и медленное хриплое дыхание Вуда. И вдруг Марк так позавидовал Вуду, его способности сделать глубокий вдох. Потому что ему самому воздуха катастрофически не хватало. И все вокруг уже было подернуто синеватой дымкой, и перед глазами плыли темные круги. И казалось, еще чуть-чуть Оливер помедлит с поцелуем… с поцелуем? Да, с поцелуем, черт побери, и Маркус просто свалится на него… и вроде бы Вуд это понял, потому что лицо его становилось все ближе, ближе… и взгляд скользнул к губам… и вдруг метнулся куда-то поверх плеча Флинта.
- Маркус, а мне Снейп тоже разрешил потренироваться! – раздался за спиной громкий жизнерадостный голос Драко Малфоя. И угас, - Под твою ответственность… Ой…

Глава XII.

***
- Олли, чего так долго? Мы замерзли!
На дорожку выбежали близнецы Уизли. По их виду невозможно было предположить, что они стояли и мерзли, ожидая Вуда. Оба выглядели взъерошенными, раскрасневшимися, все облепленные снегом. И с широкими улыбками. От этого зрелища Оливеру стало легче. Он несколько раз глубоко вдохнул холодный воздух, успокаиваясь. Сердце все еще билось болезненными толчками, и неутоленным голодом сводило низ живота. Там, в раздевалке, на минуту Оливеру показалось, что Маркус готов ответить на поцелуй, или даже сам его поцеловать. От этой надежды срывало крышу. Но вдруг появился Малфой, и Флинт отшатнулся от Оливера как от прокаженного. Это было так обидно, так унизительно, что он еле сдержал слезы.
Оливер вложил пальцы в рот и громко свистнул. Откуда-то с высоты на его плечо спикировал ворон. Вуд привычным жестом удержал полу мантии, чтобы не съехала под весом птицы.

- Это птица или Снейп-анимаг?
- А что будет, если их познакомить?
- Олли, а можно его потрогать?
- Вуд, а он у тебя не кусается?
- Интересно, он умнее настоящего Снейпа или нет?
Уизли с двух сторон засыпали Оливера дурацкими вопросами. Опережая хозяина, ворон выдал свою любимую фразу:
- Глупые мальчики, - и внушительно клацнул клювом, напрочь отбив у одного из братьев желание позаимствовать перо из своего хвоста.

***
Малфой молча копошился у своего шкафчика, и Маркус не знал, что делать. Разговоры никогда не были его сильной стороной. Да еще на такую тему! Наконец, Драко первым нарушил напряженную тишину:
- Это он?
- Ты о чем? – встрепенулся Флинт.
- Ну, который «не тот человек»… - пояснил Малфой.
Отпираться не было смысла, и Маркус просто кивнул.
- Я давно понял. – заявил вдруг мальчишка. – Ты в Большом Зале всегда на него смотришь. А он на тебя.
- Правда? – спросил Марк, хотя намеревался сказать другое.
Малфой подошел и покивал головой, глядя Флинту в глаза. А потом неожиданно обнял, прижавшись к груди Марка щекой.
- Ты не переживай, я никому не скажу. – и отпрянул. На лице уже играла непринужденная улыбка. Он ухватил Маркуса за руку и потянул из раздевалки.

***
- Фред, скажи ему!
- Кх-кх… - делано прокашлялся Фред. – От лица всей команды заявляю: ты стал слишком серьезным, Олли! Гляди не пукни от натуги!
- И мы знаем верное средство от этой болезни! – завопил с другой стороны Джордж и принялся щекотать Вуда под ребрами.
- Ай! Перестань! – принялся отбиваться Оливер, но это было бесполезно.
- Аааа! – заверещал Фред, запрыгнул на них и повалил всех в сугроб. Ворон едва успел взлететь с плеча Оливера, и теперь кружил над этой кучей дрыгающихся рук и ног с громким карканьем.
Вуд сопротивлялся как мог, но его атаковали с двух сторон – щекотали, тискали, дергали за уши, засовывали снег за шиворот … И все с таким веселым восторгом, что обижаться на Уизли было совершенно невозможно. Оливер и сам не заметил, как расслабился и начал принимать полноценное участие в этой возне. А когда ему удалось сунуть одного близнеца носом в сугроб, а второму запихнуть снежок под мантию, братья с воплями «Он здоров!» и «Снеготерапия доктора Уизли действует!» вырвались и умчались в замок.
А Оливер сидел в сугробе, улыбаясь сам не зная чему.
Он огляделся. В стороне черным зубчатым исполином возвышался Хогвартс, испещренный искорками светящихся окон. Лиловые, покрытые снегом холмы тянулись до самого горизонта. А над всем этим раскинулся темно-синий купол неба, похожего на огромный дырявый зонт.
Сцена в раздевалке отошла на второй план. Отступила обида на Флинта, злость на Малфоя. Слишком хороша была морозная ночь, слишком много звезд высыпало на небе, чтобы думать сейчас о чем-то плохом. «Греться. Спать» - проскрипел ворон. Оливер согласно кивнул и поднялся.

***
Через полтора часа усталые и замерзшие Флинт и Малфой закончили тренировку. Марк с нетерпением залез под горячий душ и запрокинул голову, подставляя лицо секущим струям. Вода постепенно изгнала из напряженных мышц озноб и утомление. И Маркус вернулся мысленно на час с небольшим назад, когда он стоял в такой волнующей близости от Вуда, мог видеть его почти обнаженное тело. Отчетливо вспомнилась гладкая розовая спина, ложбинка позвоночника, трогательные крылышки лопаток, сильные руки, длинные мускулистые ноги в рыжеватом пуху… И Марк вдруг так пожалел, что не решился прикоснуться, провести ладонями по этой теплой мягкой коже… Маркус заскользил руками по своему телу, представляя, как он мог бы ласкать Вуда. Мысль о том, что он вожделеет не девушку, а другого парня, что это мерзко и противно человеческой природе, о том, что большинство знакомых отвернулись бы от него, узнай об этом, даже не появилась в голове Маркуса. Он хотел Вуда, его тело хотело Вуда, и это желание было так приятно, так сладко… и значит, все было правильно.
Внезапно сквозь туман возбуждения Марк почувствовал на своем теле еще чьи-то руки. Флинт испуганно распахнул глаза и увидел прямо перед собой Драко Малфоя, голого, дрожащего. Он прильнул к Марку, прижался всем тощим горячим телом, так что Марк почувствовал бедром его напряженный член.
- С ума сошел? Брысь отсюда! – Флинт попытался отпихнуть от себя мальчишку, но тот еще сильнее притиснулся, будто хотел слиться в одно целое.
- Маркус, позволь мне… пожалуйста… - и потерся об него. У Марка в глазах потемнело, упавший было член встал как каменный. Почувствовав, Малфой скользнул вниз, обхватил его тонкими шершавыми пальцами. И вдруг лизнул, с опаской, неловко. Марк вздрогнул невольно и глянул вниз. Драко поднял лицо, отводя рукой прилипшую мокрую челку и щурясь от попадающих в глаза капель. Словно прочитав во взгляде Флинта разрешение, он снова лизнул головку и вобрал ее в рот. Он ничего не умел, конечно. Царапал зубами, причмокивал, попытался взять глубже и тут же закашлялся. Но и Марк не был избалован. У Хизер из «Кабаньей головы» минет шел по двойной цене, и Флинт нечасто мог позволить себе такое удовольствие. А последние несколько недель он и вовсе не появлялся в Хогсмиде. Подарок Вуду ощутимо ударил по карману. Так что и под неловкими ласками Малфоя он долго не продержался.
Вопреки ожиданиям, Драко не отстранился, во всяком случае, не сразу. Он добросовестно сглотнул и только после этого поднялся на ноги. Марк увидел, как вода смывает белесую каплю в уголке его рта, притянул мальчишку к себе и поцеловал в макушку.
- Маркус, ты ж никому не скажешь? – вдруг дернулся Малфой под его руками.
- Нет, конечно, нет… - Марк успокаивающе погладил Драко по плечу. Тот вздохнул и прижался щекой.
- Я знаю, ты бы не со мной хотел, - торопливо зашептал он. – Ты и играть в финале против него не хочешь, правда?
Марк кивнул.
- Я тоже против грифферов не хочу. У меня свои причины… но… неважно. Я знаю, как сделать, чтоб они Рейвенкло проиграли. Ты мне поможешь, правда?
- Ладно. – сейчас Маркус был готов согласиться с чем угодно.
Драко еще потерся щекой, чмокнул в ложбинку над солнечным сплетением и ускользнул в раздевалку, оставив Флинта одного.
Когда Маркус вышел из душевой, там было уже пусто и темно. Вдруг жарким удушьем накатило дежавю. Показалось, сейчас зажжется свет, и перед ним снова появится Вуд. И все еще можно будет переиграть. Маркус тяжело рухнул на скамейку. Ему стало так стыдно за произошедшее. Перед Вудом, перед Малфоем, перед собой… Сердце ухало где-то в ушах, щекам было горячо. Он машинально раскладывал на скамье щитки, ремни, перчатки… На правой было маленькое пятнышко, Маркус автоматически поковырял его ногтем, отложил перчатку в сторону. Потом схватил, поднес к глазам. На рыжей коже отчетливо виднелась царапинка, испачканная чем-то бурым… И Флинт вдруг понял, что оставило этот след. Захотелось завыть в голос, громко, надсадно. Выкричать, выплакать всю свою вину, стыд и тоску. Но из груди не вырывалось ни звука. И Маркус Флинт молча корчился на холодном полу раздевалки, судорожно прижимая к себе квиддичную перчатку.

Глава XIII.

***
- Мы с профессором Флитвиком уже закончили экспертизу метлы. Думаю, Поттер может забрать свой Всполох, - голос декана почти звенел от еле сдерживаемых эмоций. Если профессор МакГонагал думала, что по ее лицу ничего невозможно прочитать, она крупно ошибалась. Вуд уже столько раз приходил в ее кабинет справляться о метле, что сейчас отлично видел, как она рада, что Гарри будет играть против Рейвенкло не на школьной Комете, а на отличном скоростном Всполохе. Оливер и сам был готов скакать до потолка от счастья.
- Спасибо, профессор! – почти завопил он, и едва только декан махнула рукой, отпуская его, стрелой вылетел из кабинета. Надо было срочно поделиться новостью с командой.
В коридоре ему почему-то встретился Флинт. Он подался вперед, словно что-то хотел сказать. При этом у него было такое лицо, что Оливер замедлился, перешел на шаг, потом и вовсе остановился. Маркус переминался с ноги на ногу, набирал воздуха, закусывал нижнюю губу своими крупными зубами… Видно было, что он хочет сказать что-то серьезное, но не может решиться и ждет помощи от Вуда. Внезапно Оливеру стало обидно. Почему это он должен помогать Флинту? Хватит с него! Снова получить в челюсть или выставить себя дураком? Ну уж нет!
- У Гарри теперь Всполох! Мы в два счета сделаем Рейвенкло, а потом и вас сделаем! – выкрикнул он и убежал не оглядываясь.

***
Гениальный план Малфоя, как не дать Гриффиндору выиграть у Рейвенкло на поверку оказался полным идиотизмом. Но Марк уже пообещал, отступать было некуда. Естественно, наряжаться дементором, чтобы напугать Поттера, ему совершенно не хотелось. Еще больше не хотелось играть против Вуда в финале. Но и гадить грифферам таким детским глупым способом было стыдно. Вот если бы Вуд про все узнал, тогда бы… Но рассказать Вуду мог только сам Марк.
Решиться на это было не так-то просто. Еще сложнее было подкараулить Вуда наедине. Маркус выследил, когда тот зашел в кабинет своей деканши, и остался ждать в коридоре. Оттуда Вуд вылетел сияющий, как золотой галеон. И Марк вдруг испугался. Из головы вылетели все слова, что он придумал и полночи репетировал перед зеркалом в умывалке. А Вуд смотрел выжидающе и совершенно не горел желанием как-то облегчить Марку задачу. В его глазах поочередно отражались волнение, нетерпение, обида, раздражение… В конце концов, он что-то выкрикнул Маркусу в лицо и убежал. А Марк остался стоять посреди коридора, совершенно раздавленный. Он снова все испортил.

***
На тренировке Всполох показал себя отлично. Гарри летал на нем как молния и ловил снитч, выпущенный Оливером буквально за секунды. Вся команда была полна энтузиазма по поводу предстоящего матча и работала как никогда хорошо и слаженно. Никто не сомневался в победе. Впервые за все время своего капитанства у Вуда не нашлось поводов для критики в конце тренировки. Неугомонные Уизли тут же принялись глумиться над этим, но хорошее настроение Оливера было ничем не испортить.
На завтрак Поттер спустился с метлой и в окружении почетного эскорта почти всех мальчишек факультета. По Большому Залу прошелестел восхищенный шепоток. Оливер взял у Гарри Всполох и положил на середину стола, так, чтобы всем была видна гравировка на ручке. Прислушиваясь к радостной болтовне Уизли, он тайком оглянулся. Слизеринская команда сидела с каменными лицами. И только Малфой что-то расстроено высказывал Флинту. Вуд злорадно усмехнулся. Они боятся, это ясно! Сегодня Рейвенкло, а следующая очередь за ними.

Погода для матча была самая подходящая. Прохладно, ясно, легкий ветерок. На выходе из раздевалки Оливер нагнал Поттера. Тот старался держаться молодцом, но небольшой мандраж был заметен.
- Ты и сам все знаешь, - сказал Вуд, похлопывая мальчишку по плечу. – Если мы продуем матч, то заодно теряем и кубок. Но ты об этом не думай, просто летай! – он подмигнул, и Гарри улыбнулся, хоть и немного нервно. – Летай как вчера, и все будет отлично!
Вуд пожал руку капитану рейвенкловцев Дейвису, и матч начался. Команда работала отлично. Кэти Белл открыла счет, трибуны ревели, Ли Джордан вместо того, чтобы комментировать игру расписывал достоинства Всполоха. Вскоре Гриффиндор уже вел 80:0. Оливер тайком разглядывал трибуны Слизерина, надеясь увидеть на них Маркуса, но того не было. Из-за этого неприятное гложущее чувство не давало сосредоточиться и целиком погрузиться в игру.
Рейвенкло начал отыгрываться и сократил разрыв до пятидесяти очков. К тому же их бладжер чуть не сшиб Поттера с метлы. Конечно, Джордж Уизли тут же отомстил обидчику, запустив в него своим мячом. Ловец Рейвенкло Чанг как привязанная моталась по всему полю за Поттером, а тот безуспешно пытался отследить снитч. Наконец, он целенаправленно рванул вперед. Но Чанг тут же попыталась его подрезать. Оливер заорал:
- Давай, Гарри! Не время быть джентльменом, скинь ее с метлы, если понадобится!
И, игнорируя шокированный взгляд Алисии Спинет, бросился наперерез квофлу. Он поймал мяч и смог посмотреть вниз. Там происходило что-то странное.
Откуда-то на поле появились дементоры. Оливер прекрасно помнил реакцию Поттера на этих тварей, и у него все внутри похолодело. Но Гарри, молодец, не растерялся и пустил в них заклинанием Патронуса. Оливер мимолетно удивился, откуда Поттер его знает, оно не из школьной программы, но случилось неожиданное. На дементоров подействовал вовсе не Патронус, а Ступефай, выпущенный профессором Люпином. В этот момент прозвучал пронзительный свисток мадам Хуч – Гарри поймал снитч.
Оливер тут же позабыл про странных дементоров и рванул вниз. Он обнимался с подлетевшими Уизли и девчонками, стискивал в объятьях обалдевщего пацана и орал: «Да! Сразу видно – это наш парень!» и бурно радовался вместе со всеми.
Тут кто-то вспомнил о дементорах.
- В этот раз они совершенно не повлияли на меня! – удивленно заявил Поттер. – Я ничего не почувствовал!
- Может, потому что это были не совсем дементоры? – сказал профессор Люпин. – Полюбуйтесь!
Все ринулись к ограждению. Там копошилась компания из Малфоя, еще двух мальчишек из Слизерина и Маркуса Флинта. Они пытались выпутаться из длинных черных плащей с капюшонами и еще каких-то мерзких на вид тряпок. Флинт поймал взгляд Оливера, покраснел как свекла и отвернулся.

***
Еще никогда Маркусу так сильно не хотелось провалиться сквозь землю. Целая толпа с хохотом пялилась на то, как он пытается стащить с себя уродский дементорский балахон непослушными после Ступефая руками. У мелких и ноги плохо держали, они то и дело наваливались на Марка, грозя уронить и его. Со стороны наверняка вся эта возня выглядела очень комично, Флинт злился, но даже не мог обижаться на взрывы смеха. Ему было стыдно. И хуже всего, что среди хохочущей толпы появился Вуд. Вот именно тогда, под его презрительным, разочарованным взглядом Марку и захотелось провалиться. Нет, сначала убить Малфоя за то, что вынудил принять участие в этой позорной авантюре, а потом умереть. Или исчезнуть с лица земли. Да все равно что, лишь бы никогда больше не видеть как вздергивается уголок рта Вуда в неприятной усмешке, как он разворачивается, кладет руки на плечи близнецам Уизли и уходит не оглядываясь.
- Недостойный обман! – верещала МакГонагал над самым ухом. – Подлая попытка навредить ловцу Гриффиндора! Вы получите взыскания! И пятьдесят очков со Слизерина!
«Да хоть пятьсот» - думал Маркус, провожая взглядом спину в алой квиддичной мантии. В этот момент его не пугал даже предстоящий разговор со своим деканом.

Глава XIV.

***
- И чьей же гениальной идеей было так опозорить факультет? – профессор Снейп говорил тихо и смотрел в сторону. Это было самым плохим признаком и означало, что он очень зол и пощады не будет.
Маркус оглянулся на мальчишек. Все трое стояли молча и пялились себе под ноги. «Видимо придется брать вину на себя» - решил Марк, но в этот момент Малфой вздохнул, зажмурился и выступил вперед:
- Я, профессор!
Декан мельком глянул на него и снова отвел глаза.
- Замечательно, мистер Малфой. Минус тридцать очков. Мистер Флинт, с вас, как со старшего, тоже тридцать. Гойл, Кребб, с вас по десять очков. Вас двоих ждет мистер Филч. Можете идти. Приятной отработки. Малфой, Флинт, следуйте за мной!
Как Маркус и ожидал, для них декан приготовил нечто особенно гадкое. Он привел их в класс Зельеварения и указал палочкой на полки тесно уставленные банками с различной мерзостью.
- Эти экспонаты следует достать, тщательно промыть, обработать и залить свежим раствором. Надеюсь не надо напоминать, что магией пользоваться запрещено? Приступайте.
И Снейп ушел, напоследок эффектно взметнув полы мантии.

***
Вечеринка в гостиной Гриффиндора была в полном разгаре. Близнецы Уизли отлучились на пару часов и явились с огромным количеством всяческих сладостей, тыквенной шипучки и конечно сливочного пива. Джордж принялся кидать в толпу шоколадными лягушками, мятными червячками и фруктовыми карамельками под восхищенный визг девчонок. Фред Уизли лукаво подмигнул Вуду и поменял бутылку в его руке на другую, по виду точно такую же. Оливер глотнул и чуть не поперхнулся от удивления – там было не сливочное, а самое настоящее пиво. Он чокнулся бутылками с довольным Фредом и пошел искать себе в гостиной местечко поспокойнее.
Настроения праздновать совершенно не было. В голове постоянно вертелись мысли о Маркусе Флинте. О том, что же он хотел сказать вчера, когда подкарауливал в коридоре, о том, как отчаянно смотрел сегодня из-под уродливого маскарадного капюшона. И тут же неотвязно вилась мыслишка о том, что Флинт даже в дурацком дементорском наряде выглядел отнюдь не по-дурацки… И все же, что он хотел вчера, когда поджидал у кабинета МакГонагал?

***
- Твоя затея была с самого начала обречена, - раздраженно заявил Марк, вытряхивая в котел со спиртом целый фунт каких-то толстых розовых личинок.
- Мог бы и не соглашаться, - обиженно откликнулся Драко. Он в таком же котле прополаскивал нечто, напоминающее зародыш гиппогрифа, брезгливо придерживая его двумя пальцами за тонкое крылышко. – Я над тобой с Империусом не стоял.
- Ты по другому уговорил, - хмыкнул Флинт.
- А тебе понравилось…
- Нет, не понравилось.
- Что??? – от неожиданности Драко выпустил из пальцев зародыш, который собирался погрузить в котел с консервирующим раствором, и все кругом усеяло вонючими брызгами. Глядя на изумленное выражение его лица, Маркус едва удержался от смеха. Малыш Малфой не мог поверить, что его неотразимость дала сбой.
- Тебе еще учиться и учиться, - снисходительно заявил Марк, засыпая личинки обратно в банку. Драко сощурил глаза:
- Вот я и учился на тебе! – выкрикнул он. – Ты мне только для этого и нужен!
- Найди кого-нибудь другого. – Флинту неожиданно стало обидно. - Я тебя тогда пожалел…
- Себя пожалей! – перебил его Малфой. Он изо всех сил крепился, чтобы не разреветься, в голосе звенели слезы, выпяченный подбородок дрожал. – Это ты никому не нужен! И Вуд никогда такому уроду не даст!
Драко был готов вот-вот сорваться в истерику, и Марк испугался.
- Эй, ты что? Успокойся, - он попытался ухватить Малфоя за руку и притянуть к себе.
- Не трогай меня! – взвизгнул Драко и отпрыгнул в сторону. Слезы ручьями потекли по покрасневшему лицу, вмиг ставшему совершенно детским. Он попытался что-то еще сказать, но захлебнулся плачем и выбежал из класса.
- Ты что-нибудь понимаешь? – печально спросил Маркус у зародыша гиппогрифа, неловко торчащего к верху задом из котла.

***
Ворон на плече Вуда вот уже час с завидной регулярностью и настойчивостью повторял: «Спать пора», но Оливер только отмахивался от него.
- Знаешь, Фред, любовь т-такая странная штука, - чуть запинаясь, сказал Вуд и чокнулся с Уизли очередной бутылкой. – Вот вам повезло. Вы с Джорджем любите друг друга просто по факту рождения. Никто вас не спрашивал. Вот он тебе – бери и люби.
- Точно! – заржал Фред и с театральной страстью бросился обнимать брата.
- Подожди, - одернул его Оливер. – Я еще не все сказал.
- Спать пора! – гаркнул у него над ухом Профессор.
- Не мешай, п-птица, - Вуд попытался поймать ворона за клюв, промахнулся и оставил эту затею. – Так о чем я? А, о любви! Вот вы любите, потому что не может б-быть иначе. Вам д-дали друг друга. Но не всем же так везет. Скорее единицам.
- А тебе повезло, Олли? – подмигнув брату, спросил Джордж.
- Спать пора! – снова рявкнул ворон.
- Да отстань! – хором шикнули на него все трое.
- А то по мне н-не видно? – горько улыбнулся Вуд и глотнул пива. – Я-то его люблю, а вот…
- Спать! Спать! – заорал дурным голосом ворон и щипнул Оливера за ухо.
- Ой! Больно же! – вскрикнул Вуд. – Иду уже, только заткнись!
- Сам заткнись! – нахамил в ответ Снейп и повернулся к нему хвостом.

В этот момент в гостиной появилась профессор МакГонагал в халате из шотландки и с сеточкой на волосах. Она выглядела до нельзя возмущенной.
- В час ночи всем студентам положено спать! – заявила она.
В спальне Вуд первым делом закрыл ворона в клетке и пошел умываться. От холодной воды хмель немного выветрился. Стоя перед зеркалом и вглядываясь в свое бледное отражение, Оливер понял, что заснуть ему сейчас не удастся. Дождавшись, когда другие парни лягут, он потихоньку вышел из спальни, убедился, что в гостиной никого нет и выбрался через портрет в коридор. Ноги сами понесли его в заброшенное крыло.

***
Из-за того, что Малфой сбежал, отработка в кабинете Зельеварения затянулась. Маркус закончил только за полночь. Банки с «маринованной» мерзостью весело поблескивали чистыми боками в свете свечей. А на душе у Марка было паршиво. Он стянул заляпанную мантию, вымыл руки. Спать совсем не хотелось. Он вышел из кабинета, постоял в задумчивости и свернул не в сторону гостиной Слизерина, а в противоположную. На цыпочках миновал комнаты декана, юркнул в нишу, отодвинул гобелен. По лестнице он поднимался не зажигая Люмоса. Каждая ступенька была знакома. Он вылез из-за завесы, отряхнулся от паутины и застыл. На фоне окна чернел такой знакомый силуэт.

Глава XV. Предупреждение: R

***
От мысли, что он чуть всё выложил близнецам Уизли, кровь бросилась Оливеру в лицо, и он прижал ладони к горящим щекам. Это только Профессора Снейпа нужно благодарить, что замолчал в самый последний момент. Страшно представить, к каким последствиям могла привести подобная болтливость. «Больше не пью» - подумал Вуд и прижался лицом к холодному стеклу.
За окном шелестели свежей листвой деревья, надрывались соловьи. Чуть надкушенная луна серебрила легкие облачка. В такие романтические ночи нельзя быть одному. Даже те, кто черств душой и не склонен к сантиментам весенними ночами мечтают о любви и волшебных сказках. Что уж говорить о влюбленных…
Оливеру стало грустно. «Флинт конечно идиот, каких поискать. Чего стоит эта сегодняшняя выходка с маскарадом! Но как же хочется, чтобы он сейчас был рядом! Чтобы обнял своими сильными руками, дал почувствовать себя нужным и … любимым…»
И в этот момент раздался шорох.

***
Марк шагнул из темной ниши в полосу лунного света. Вуд сидел не шелохнувшись, будто не замечая его появления. «Сейчас! – подумал Марк. – Сейчас я должен сделать все правильно». От волнения внутри все сжималось и накатывала тошнота. Три шага до подоконника показались тремя милями. Когда Флинт приблизился вплотную, Оливер наконец повернул голову. Его лицо оказалось в тени, и невозможно было прочитать его выражение. Но Маркус уже решился. Он подался вперед и легко прижался губами к губам Вуда. И тут же отпрянул, отвернулся, ожидая чего угодно – пощечины, удара, оскорблений. Целую минуту ничего не происходило. Марк поднял глаза и увидел, что Оливер прижимает пальцы к губам.
- Меня еще ни разу не целовал парень, - сказал он и улыбнулся.
У Флинта моментально сбилось дыхание. От стыда ему хотелось убежать, забиться в какую-нибудь щелку и не показываться.
- Марк, - еле слышным шепотом позвал Вуд.
Флинт поднял на него блестящие сумасшедшие глаза… и не выдержал. Со стоном вскинул руки Оливеру на плечи, зарылся пальцами в пушистые волосы на затылке и прижался к его губам с коротким вздохом облегчения.

***
Оливер не мог поверить, что все это происходит в реальности, а не является плодом его воображения. Он боялся, что одно неосторожное движение и сладкая иллюзия разрушится, и он окажется один в своей спальне в коконе из влажных простыней.
Но Марк никуда не исчезал. Наоборот, его поцелуи становились все горячее, все настойчивей. От них шумело в ушах, голова становилась пустой и легкой, и щекотно трепетало что-то в груди.
Еще полчаса назад Оливер с ужасом думал о том, что кто-то узнает о его неправильной влюбленности. А сейчас ему было на все наплевать и хотелось только одного – очутиться совсем без одежды в постели с Маркусом.
Флинт словно прочел его мысли. Он отстранился, снял с себя мантию и кинул ее на пол. Несколько взмахов палочкой, и она превратилась в одеяло.
- Дай-ка мне, - попросил Оливер. Он положил сверху свою мантию и трансфигурировал все вместе в толстый матрас, вроде кровати без ножек. Флинт посмотрел на него, потом на Вуда, и у Оливера стало горячо в животе. Он нервно сглотнул, а Марк вдруг опустился на колени у его ног и принялся расстегивать его брюки.
- Подожди, я сам, - бормотал Оливер, но Марк его не слушал. Тогда Вуд принялся судорожно стаскивать с себя красный квиддичный свитер, который он так и не переодел после игры.

***
Маркус расшнуровал высокие ботинки Вуда, снял их, потом брюки. Сердце стучало как сумасшедшее. Дрожащими руками Марк посрывал с себя одежду, и вот они уже стояли друг перед другом совершенно обнаженные в неярком лунном свете. Маркус не мог заставить себя отвести глаз. Вуд казался ему таким красивым, какими не бывают настоящие живые люди. Им невозможно было налюбоваться. Длинная шея, прямые широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра и стройные мускулистые ноги. Он был почти одного роста с Маркусом, но казался более хрупким. Его хотелось обнять и защитить от всего мира, от всего, что могло встать между ним и Марком.
Эрекция была такой сильной, что почти доставляла боль, но Флинт был готов терпеть хоть до утра, только бы ничего не испортить. Он шагнул вперед, и их тела соприкоснулись. Это было как удар молнии. Маркус подумал, что мог бы кончить уже от одного этого. Оливер пошатнулся и Марк обнял его. В полутьме он видел, как лихорадочно блестят глаза Вуда.
Он взял Оливера за руку и потянул за собой на матрас.

***
Оливер еще ни с кем не ложился в постель. Весь его опыт с девочками заключался в поцелуях и неумелых взаимных ласках. И сейчас ему на мгновение стало страшно. Флинт стоял перед ним, такой мощный, мужественный, Оливер просто задыхался от желания, глядя на него. Марк шагнул вперед, его грудь коснулась груди Вуда, и тело прошило сладкой дрожью. Голова закружилась, и Оливер пошатнулся, но его тотчас подхватили крепкие руки Марка.
Они легли рядом, и Вуд снова почувствовал себя неопытным девственником. Он не знал что делать, поэтому просто подчинился своему желанию – прижался всем телом и принялся покрывать поцелуями лицо и плечи Марка. Флинт отвечал ему с таким же пылом. Его руки скользили по спине Вуда, зарывались в волосы, ласкали грудь. И Оливер уже себя не контролировал, он мог только стонать и выгибаться.

Глава XVI. Предупреждение:NC-17

читать тут
все желающие прочесть отпишитесь в теме, я открою для вас запись. пока она открыта только для постоянных читателей, оставлявших отзывы

Глава XVII. Предупреждение: R

***
Лучи восходящего солнца наполняли замок розовым и золотым сиянием, придавали всему оттенок сказки и праздника. Эта атмосфера как нельзя лучше соответствовала настроению Маркуса, и он впервые пожалел, что ему надо спускаться в подземелья. Но даже когда он неслышно шел темными мрачными коридорами к Слизеринской гостиной, в его душе было тепло и радостно. И это заставляло губы расплываться в такой непривычной счастливой улыбке. Иногда он облизывал их, пытаясь уловить оставшийся на них вкус Оливера, и тогда в груди становилось горячо и тесно, хотелось толи засмеяться, толи заплакать, толи закрыть глаза и вспоминать в подробностях минувшую ночь.
В гостиной горела только пара свечей над камином, почти не разгоняющих темноту. Флинт надеялся, что у него получится незамеченным вернуться в свою спальню, потому что в выходные дни редко кто из слизеринцев вставал в такую рань. Это ему почти удалось, как вдруг из-за спинки дивана показалась всклокоченная белобрысая шевелюра.
- Маркус! А я тебя ждал!
- Привет, Драко, - обреченно выдохнул Марк.
- Я хотел извиниться за вчерашнее! – зачастил Малфой. – Я потом в класс пришел, а там пусто уже, ты всю отработку сам сделал. Мне так стыдно за свои слова, правда! Я просто со зла говорил, я совсем так не думаю.
Он подошел вплотную к Флинту и продолжил задыхающимся шепотом.
- Ты прав был, я совсем ничего не умею, но ведь я могу научиться, для тебя… я хочу! Пойдем куда-нибудь, ты не пожалеешь, обещаю!
Драко потянулся поцеловать, но Маркус остановил его, придержав за плечи.
- Не надо, Драко. Давай обойдемся больше без этого. Ты ловец, я капитан. Мы в одной команде, но и только. Ограничимся дружескими отношениями.
- Но почему… - начал Малфой, и видимо, наконец, разглядел распухшие от поцелуев губы Марка, изменившееся выражение лица, потому что в его глазах внезапно отразился шок и понимание. – Это Вуд, да? Это он?
- Да, – просто ответил Флинт. – И тебя это не касается. И никого больше! – с угрозой добавил он.
- Не бойся, я никому не скажу, - на лице Малфоя была такая горечь, что Марку стало на мгновение его жалко. – Я не самоубийца, у тебя ведь тоже есть чем меня прижать. Мы квиты, но ты еще пожалеешь, что выбрал Вуда.
Малфой скрылся в своей спальне, а Маркус стоял, озадаченный его последними словами. О каком выборе шла речь? Был просто глупый мимолетный эпизод в душевой. И был Оливер. Его Лив. Марк не смог удержаться от мечтательной улыбки.

***
Весь день Оливер сладко проспал, а на вечерней тренировке удивлял команду неслыханной добротой и благодушием. Девушки списали это на эйфорию от вчерашней победы, но братья Уизли не были так наивны. Еще летом, дома, когда в границах досягаемости не наблюдалось ни одной приличной девчонки, они немало поэкспериментировали друг с другом. И теперь мысль о том, что два парня могут доставить друг другу удовольствие, не казалась им такой уж отвратительной. Они внимательно наблюдали за своим капитаном, но пока отмечали только счастливую улыбку, то и дело появляющуюся на лице Вуда.
На ужине они постарались сесть так, чтобы в поле зрения попадала и Слизеринская команда и Оливер. То, что Вуд влюблен по уши, уже не вызывало у них сомнений, а вот с Флинтом еще надо было разобраться.
Разбираться оказалось не с чем. Разве что с шоком при виде Флинта, который изо всех сил старается удержаться от улыбки и глаз не может отвести от гриффиндорского стола.
- Что ты об этом думаешь, братец Фордж?
- А тут и думать нечего, братец Дред. По-моему, диагноз ясен. Не ясно только, что они собираются с этим делать…
- Ого! Ты только посмотри на это!
Маркус Флинт, отставил кубок с соком, который хватал всякий раз, когда его губы норовили расплыться в улыбке, обреченно посмотрел в глаза Оливеру, потом перевел взгляд на выход из Большого Зала. После этого поднялся и направился к дверям. Вуд вскочил, поспешно выбрался из-за стола, и помчался следом.
- Если они так будут продолжать, скоро вся школа узнает, - прошептал Джордж на ухо брату.
- Да не на них! – Фред кивнул в сторону Слизеринского стола.
Драко Малфой, место рядом с которым опустело, сощурив глаза и зло изогнув губы, смотрел вслед Вуду.
- Так что ты теперь об этом думаешь, братец Фордж?

***
Оливер вылетел из дверей Большого Зала и успел заметить Флинта, заворачивающего за угол. Вуд бросился следом, но коридор уже был пуст. Он прошел немного вперед, и вдруг сильные руки зажали ему рот и втянули в нишу за статуей. После яркого света Большого Зала Оливер почти ничего не видел, но запах узнал сразу. Так пахнуть – мылом, кожей квиддичных перчаток, полиролью для метел и еще чем-то мускусно-неуловимым могли руки только одного человека – Маркуса Флинта. Оливер приоткрыл рот и лизнул шершавую ладонь. Марк ахнул. Оливер накрыл его ладонь своею, снова лизнул и почувствовал, как тяжело привалился к нему Маркус.
- Что ты со мной делаешь, Вуд? – задыхаясь, прошептал он. Оливер нарисовал языком кружок на его ладони. Марк коротко застонал и заменил руку своим ртом. Они целовались, будто и не расстались всего несколько часов назад совершенно обессиленными. Оливеру хотелось повторения немедленно, прямо сейчас, хотелось убедиться, что то, что было, не приснилось ему, что Маркус тоже хочет его. Голова кружилась, ноги подкашивались. Словно почувствовав, Флинт просунул Оливеру колено между бедер и притиснул его к стене. Вуд бессильно повис в его объятиях, вцепившись руками в плечи.

***
Еще никто и никогда не смотрел на Маркуса ТАКИМИ глазами. Марку показалось, что если Вуд не отведет взгляда еще хоть мгновение, то он попросту кончит. Да! от одного лишь взгляда! Марк зажмурился. Боже, как же он хотел Вуда! Он начал мечтать о нем, стоило им только расстаться. А когда увидел в Большом Зале, понял, что уже не сможет сдержаться. Слава богу, что Оливер все понял и вышел следом!
Целовать его было нестерпимо сладко. Он так искренне отвечал, так подавался навстречу, так дрожал в его руках. Желание рвалось изнутри бешеным стуком сердца и почти болезненной эрекцией. Маркус просунул Оливеру колено между ног и вжался в него пахом. Вуд в ответ потерся о его бедро и застонал. Флинт забрался рукой под мантию Вуда, задрал на нем свитер и, наклонившись, лизнул сосок. Оливер глухо вскрикнул и крепче вцепился в его плечи. Там наверняка останутся синяки, но Марка это совсем не волновало. Он провел ладонью по влажной спине Вуда, пропихнул руку под пояс брюк и сжал крепкую ягодицу, притискивая Оливера к себе. Вуд вздрогнул и обмяк. Этого хватило, чтобы свет окончательно померк перед глазами, и тьма взорвалась ослепительной вспышкой, выжигая изнутри. Оргазм накрыл ударной волной, и они оба, не удержавшись на ногах, сползли по стенке.
Где-то совсем рядом раздался звук шагов.
- Черт, ужин кончается! – сквозь зубы ругнулся Флинт.
- Иди первый, - прошептал Оливер. – А то кто-нибудь еще догадается. Мне не понравилось, как на меня сегодня Уизли все время косились.
- Вечно лезут не в свое дело, - проворчал Марк, а Вуд впервые был склонен с ним согласиться.

Глава XVIII. Предупреждение: NC-17

читать тут

Глава XIX.

***
- Надо попросить Рона, пусть к нему присмотрится.
- Ты сам-то понял, что сказал, Фред? Да Ронни за каждым Малфоевским чихом подозревает заговор против Гарри Поттера. Уж он тебе тааакое увидит, будь уверен.
- Да, это я не подумав, брякнул. Рон отменяется, придется опять все самим. Тем более, что для нас главное не Малфой, а Флинт.
- Мне тоже кажется, не спроста он вдруг в нашего Олли влюбился… прямо перед финальной игрой.
- Пусть простофиля Вуд все принимает за чистую монету, а я этому троллю слизеринскому не верю ни на кнат. Братец Фордж, ты осознаешь, в чем наш священный долг перед родным факультетом?
- Конечно, братец Дред! Мы откроем Олли глаза на коварство Флинта! И в этом нам поможет наш маленький приятель Малфой, хочет он того или нет. По рукам?
- По рукам!

***
Маркус не думал, что работать вместе с Вудом окажется так просто и приятно. Они понимали друг друга с полуслова. Рядом с Оливером хотелось быть лучше, и это почему-то получалось. Нож как-то особенно удобно ложился в ладонь и необычно лихо стучал о разделочную доску. Зернышки мышиного горошка будто сами собой вылущивались из стручков и метко попадали прямо в миску. Все движения стали упругими, четкими и размеренными. Изредка Марк поглядывал на Оливера и замечал на его лице легкую, удивленную улыбку, так похожую на свою собственную.
Когда все компоненты зелья были уже в котле, и оставалось только помешивать и ждать, их руки, словно по невидимому сигналу опустились под парту и сплелись пальцами.
- Из нас неплохая команда получилась, правда? – улыбаясь одними уголками губ, спросил Оливер.
- Может, подождем сначала, что у нас за зелье сварится, - ответил Марк, стараясь сохранить серьезное лицо.
- Не будь занудой! – толкнул его под партой коленом Вуд.
- Ладно, ладно! Согласен! – тут же сдался Флинт.
- Жалко, что ты не в Гриффиндоре, я бы, пожалуй, взял тебя охотником.
- Уж лучше бы ты был в Слизерине. Я бы показал тебе, что значит настоящая команда, - ухмыльнулся Марк.
- А чем это моя команда плоха? – сразу напрягся Вуд и выдернул свою руку из ладони Маркуса.
- Да ничем, не обижайся, - прошептал Флинт и примирительно погладил колено Оливера. – Только у тебя никакая не команда.
- Интересно, как это ты так определил? – язвительно прошипел Вуд и отдернул колено.
- Очень просто – у вас каждый играет за себя. Ну, и за победу конечно, - Марк заметил, что глаза Оливера загорелись интересом.
- Поясни! – потребовал Вуд.
Флинт перевернул тыльной стороной пергамент с конспектом и начертил схему поля.
- Вот смотри, если ситуация будет такая, что бы ты сделал?
Оливер внимательно рассмотрел рисунок.
- Вот сюда послал бы Фреда на перехват, Анджелину - сюда, оставил бы Джорджа прикрывать ловца, а Кети и Алисию отправил бы в этом направлении.
- А теперь объективно. Что бы реально делали твои игроки в такой ситуации? Только честно!
Вуд открыл было рот, потом закрыл его и почесал в затылке.
- Пожалуй, да… Кети бросилась бы прикрывать меня от бладжера, Уизли бы понеслись за квоффлом… Ну а твои?
- Мои четко видят приоритеты в каждый момент игры. Они будут действовать так, как нужно для оптимального результата. И главное, как скажу я.
- Не хвастайся, - ехидно усмехнулся Оливер и ткнул Маркуса локтем в бок. – Постой, а ведь это прошлогодний матч между Стресморскими Сороками и Катапультами Керфилли? Охотник Сорок еще пытался сделать финт Вронского, да?
- Точно, - не удержался от улыбки Флинт. – Ты помнишь, как капитан Катапульт перестроил оборону?
Он схватился за перо и склонился над пергаментом. Вуд подвинул его плечом.
- Нет, третий охотник был вот здесь…
Теперь их вряд ли смог бы отвлечь даже взрыв котла.

***
Драко Малфой стоял перед зеркалом и пытался понять, что же с ним не то. Отражение вполне устраивало Драко, но почему тогда Вуд оказался более привлекательным для Маркуса? Неужели он красивее? Малфой вгляделся в стеклянную поверхность. Нет, не может такого быть! Великолепные волосы, изящные черты лица, чувственный рот… Драко поочередно кокетливо улыбнулся, капризно надул губки, сложил их трубочкой, как для поцелуя, изобразил пренебрежительную усмешку. Хорош как картинка, это же любому видно! Малфой приблизил лицо к зеркалу и придирчиво осмотрел нос, щеки и подбородок. Обнаружив всего три малюсеньких прыщика, он успокоился. Значит дело не в этом. Но почему, почему тогда Флинт предпочел неотесанного гриффера?
Не то, чтобы Драко был без памяти влюблен в своего капитана, но достаточно было того, что в его присутствии Малфоя охватывало непонятное волнение. В низу живота разгоралось пламя, а по коже начинали бежать мурашки. В тот раз, в душевой, ему даже не понадобилось касаться себя, чтобы кончить. Эти сладкие ощущения до сих пор продолжали ему сниться.
И сколько раз уже подворачивались такие удобные ситуации! Стоило Марку только намекнуть, просто глянуть в сторону Драко… Но ничего подобного, хотя однажды Малфой даже унизился до откровенной просьбы.
А в последние дни Флинт вообще ходил как кот, объевшийся сметаны. Вот только Драко он совершенно перестал замечать. И это было ужасно обидно.

***
- Те, у кого зелье стало прозрачным с голубоватым оттенком, пожалуйста, разделите его на три порции. Одну мне на проверку, оставшиеся две выпить. Надеюсь, пятнадцати минут до конца занятий вам хватит для решения ваших разногласий. Ну, или для посвящения всех желающих в ваши интимные тайны, - профессор Снейп язвительно усмехнулся.
Оливер не отрывая глаз от пергамента, на котором Маркус чертил очередную схему, разлил зелье в три флакона, закупорил их пробками и отставил в сторону.
- Я бы расположил второго охотника вот в этом секторе, - ткнул он пальцем в рисунок. –
Это даст возможность быстро среагировать в любом направлении.
- А вратаря оставит без прикрытия! – возразил ему Флинт. – Тут приходится выбирать – либо надежный тыл, либо ударное нападение.
- Я своему вратарю доверяю, - хмыкнул Оливер.
- Вот! Это как раз то, о чем я говорил! – заявил Марк, поднимая взгляд. – Вы, гриффиндорцы, все готовы сделать сами, в одиночку, забывая, что вас семеро на поле. Но я бы такому вратарю доверил не только ворота…
На последней фразе голос Маркуса сел до почти неслышного шепота, а рука, лежавшая на колене Вуда, поползла вверх по бедру. Оливер сглотнул. Ему внезапно стало душно. Он почувствовал, как начинают гореть щеки. Ему сейчас больше всего на свете хотелось, чтобы они остались наедине с Марком. И вновь ощутить его внутри себя. И его жаркое дыхание на затылке. Только бы, только бы он согласился!
- Ты придешь сегодня? – вдруг сдавленным шепотом спросил Маркус, почти жалобно заглядывая в глаза Оливеру. Сердце Вуда сорвалось в радостный галоп.
- Да… Да!!!

Глава XX.

***
- А мы забыли выпить зелье, - Марк озадаченно покрутил в пальцах пузырек.
- Спрячь его, и никто не узнает, - отмахнулся Вуд, с завистью разглядывающий самозабвенно целующихся Пенни Розье и Джареда Питерса.
Все остальные уже повставали с мест и спешили покинуть кабинет Зельеварения. Нескольких студентов уводили товарищи, зажимая им рты. Лиза Маккормик размазывала копоть по заплаканному лицу, пока ее соседка по парте Анна Ковальски, бросая на нее злобные взгляды, пыталась с помощью Репаро восстановить взорвавшийся котел.
Флинт бросил в сумку два лишних флакона с зельем и шепнул Оливеру:
- Я буду ждать.
- Я приду, - Вуд на мгновение прикрыл ресницы и чуть заметно улыбнулся. Со стороны никто не заметил этой мимолетной улыбки, предназначенной только Марку, но у него самого отчего-то вдруг сбилось дыхание и пересохло во рту.

***
Фред Уизли аккуратно сматывал длинный бесцветный шнурок с раструбами на концах.
- Заодно и проверим, как работает, - сказал он брату. – Даже если и не услышим, мы ведь ничего не теряем.
- Если только нас никто не поймает под окнами раздевалки, - скептически заметил на это Джордж. – И гарантий, что Подслуши будут действовать, нет.
- Не будь скептиком! Они ведь работали, пока Ронни не наступил на них! Я уже все исправил, должны быть лучше новых, к тому же я их удлинил, можем спрятаться под трибунами, там нас точно никто не увидит.
- Окей, братец Дред, уговорил.
Заглянув в двери Большого Зала и убедившись, что все заняты ужином, братья Уизли выбрались из замка и отправились к квиддичному полю. Там они со всеми предосторожностями пристроили свое подслушивающее устройство в раздевалке и замаскировали его чьей-то старой майкой. Шнурок они выпустили в приоткрытое окошко, спрятали в траве и протянули под ближайшую трибуну. Усевшись поудобней на деревянную балку, они достали бутерброды и приготовились ждать. После ужина у Слизеринской команды по расписанию была тренировка.

***
Драко хотелось плакать. Парни, словно чувствуя его настроение, не лезли к нему со своими обычными шуточками. Они делали вид, что Малфой, сидящий на скамейке в углу раздевалки ко всем спиной, обычное явление, и Драко был благодарен им за это. Попробуй кто-нибудь сейчас с ним заговорить, он бы, пожалуй, не смог сдержаться и устроил истерику.
Тренировка получилась на редкость изнурительной. Драко два раза чуть не упал с метлы, вымотался до боли во всех мышцах, но ни разу не поймал снитч. Ужасно обидно и унизительно. Почему это так легко для Поттера и так сложно для Малфоя? Просто какая-то вселенская несправедливость! Драко очень хотелось, чтобы его утешили и ободрили. Сказали, что он молодец, что у него все получается, а сегодня был неудачный день. Но завтра все пойдет по-другому, и снитч сам будет влетать в руки. И лучше, чтобы утешать его решил Маркус Флинт, а не грубиян Уоррингтон или весельчак Блетчи.
Видимо бог еще не окончательно отвернулся от Драко Малфоя. Лавка за спиной скрипнула, и на его плечи легла тяжелая рука.
- Ты неплохо летал сегодня, - сказал Маркус. Драко засопел, но ничего не ответил. – Твоя техника постоянно улучшается. Развороты ты уже выполняешь просто идеально.
- Я не поймал снитч, - голос предательски задрожал.
- Поймаешь на следующей тренировке, - голос Флинта звучал так убедительно. Драко положил ему голову на плечо и вздохнул.
- Ты правда так думаешь или просто меня утешаешь?
- Я так думаю. Ну и немножко утешаю тебя, - Маркус потрепал волосы Драко. – Может, теперь переоденешься и пойдем?
- Ты меня подождешь?
- Если ты хочешь…
Флинт был какой-то непривычно мягкий и покладистый, и глаза его смотрели тепло и ласково, так непохоже на его обычный жесткий обманчиво-равнодушный взгляд. И в душе Малфоя ожила тщательно загнанная в самый дальний угол надежда.
- Я хочу кое-что другое… - Драко, внезапно осмелев, оседлал колени Флинта и обнял его за шею. – Маркус, я тебя хочу! Позволь, ты не пожалеешь! Я сделаю лучше, чем в прошлый раз!
Флинт резко встал, и Драко свалился на пол, больно ударившись задницей. Но слезы на глаза навернулись вовсе не от этого…

Под трибуной надсадно кашлял Джордж Уизли, подавившийся бутербродом.

***
Через час Маркус уже и думать забыл о происшествии в раздевалке и о Драко Малфое. Он сидел возле камина в гостиной, уткнувшись в какой-то учебник, и ждал, пока все разбредутся, наконец, по спальням. Ему нетерпелось отправиться в заброшенное крыло на третьем этаже. Флинт переживал, что Оливер придет раньше него, не дождется и уйдет. Ничего страшнее этого он сейчас не мог представить. Марк пялился в страницы книги, не видя ни строчки, и старался не оглядываться ежеминутно, чтобы проверить, кто еще остался в гостиной.
Часы над камином пробили одиннадцать. Флинт вздрогнул и осторожно приподнял голову над спинкой дивана. Никого. Он с облегчением отбросил книжку и на цыпочках вышел в коридор. Если бы он не боялся нарваться на декана или на Филча, он бы припустил бегом. Только на лестнице он перестал осторожничать и помчался вверх по ступенькам.
Отодвинув древний гобелен, он сразу увидел силуэт Вуда. Сердце остановилось на мгновение, а потом зашлось бешеным стуком. Марк неслышно приблизился и обнял Оливера за талию. Вуд вздрогнул. И тут же расслабился, откинул голову Маркусу на плечо, подставляя губы для поцелуя. У него были такие сладкие губы, будто до этого он ел варенье. Или пил ликер, потому что от его поцелуя голова у Флинта закружилась не хуже, чем от вина.
Маркус открыл глаза. Ему хотелось видеть лицо Вуда. Совсем близко трепетали прикрытые ресницы Оливера. В темноте они казались совсем черными и мохнатыми. Марк не удержался и провел пальцами по скулам, вискам, линиям бровей и прикоснулся подушечками пальцев к ресницам. На ощупь они были шелковистыми и чуточку колючими. И от этого вдруг стало трудно дышать.
Вуд чуть слышно постанывал и плотно прижимался ягодицами к бедрам Марка. Эта близость свела бы с ума любого, даже самого хладнокровного. А Флинт таким уж точно не был. Оливер чувствовал его эрекцию и легонько двигался вверх-вниз, распаляя и поддразнивая. Марку казалось, еще чуть-чуть и он позорным образом кончит в штаны. В этот момент Вуд развернулся к нему лицом и что-то вложил в его ладонь. Маркус озадаченно уставился на плоскую баночку, …а потом у него окончательно сорвало крышу…

Глава XXI. Предупреждение: NC-17

читать здесь

Глава XXII. Предупреждение: R

***
Конрад Монтегю опустился на скамейку и, вытянув ногу, принялся шнуровать высокий ботинок.
- Вы что, не поняли? – Малфой огляделся. Парни невозмутимо продолжали заниматься своими делами, готовясь к тренировке. – Наш капитан – педик!
- А почему это так волнует ТЕБЯ? – почти ласково протянул Майлс Блетчи, приподнимая бровь. Драко бросило в жар.
- Потому что Флинт встречается с Вудом! – заорал он. – С Вудом! Слышите? С капитаном грифферов!
- Эй, малыш, побереги силы, - похлопал Драко по плечу проходящий мимо Уоррингтон. – Ну подумаешь… Это его личное дело.
- А то, что нам матч предстоит с Гриффиндором, это тоже его личное дело? – не сдавался Малфой.
- И причем тут квиддич? – лениво протянул Дерек.
- Вы тупые или притворяетесь? – вызверился Драко. – Вот сдаст Флинт эту игру, тогда поймете причем…
- Не дури, Малфой, - покачал головой Уоррингтон. – Марк не такой. Скорее гриффера нам поддадутся, - он ухмыльнулся. – А Флинт будет играть честно…
- Но с фантазией! – подхватил Майлс, и парни дружно заржали.
- А то, что он педик, вас совершенно не волнует? – уже совсем потерянно поинтересовался Драко.
- Почему ты должен волноваться, пока он к тебе лично не лезет, а? – вопросом на вопрос ответил Дерек. – Мне вот его ориентация жить не мешает…

***
До пасхальных каникул оставалось меньше недели. Правда, все больше думали не о предстоящих днях отдыха, а о будущих экзаменах. Да и преподаватели не щадили своих студентов. Размеры домашних заданий выглядели поистине устрашающе.
Маркус уже привычно занес свою фамилию в списки остающихся в школе, когда, за три дня до начала каникул, вдруг получил письмо от отца. Из короткой записки невозможно было ничего понять, кроме того, что на Пасху Марка будут ждать дома. Но Маркус не без оснований подозревал, что отец не по собственной инициативе загорелся желанием увидеть сына. Флинт чертыхнулся и отправился предупредить декана.
По дороге в кабинет профессора Снейпа, он думал о том, как все объяснить Оливеру. Раньше внешний мир не вторгался так грубо в их отношения. По счастливому стечению обстоятельств им до сих пор не приходилось выяснять свою принадлежность к противоборствующим лагерям магического мира. В Хогвартсе они жили, словно под надежным стеклянным колпаком. Даже то, что один был слизеринцем, а второй гриффиндорцем пока не разделяло их. И вот теперь этот странный вызов от отца, а по сути, от Темного Лорда. Марк совершенно не представлял, как сказать об этом Вуду. Мысль о том, что лучше вообще ничего не объяснять и даже не говорить в который раз пришла к нему в голову.

- Полагаете, речь пойдет о принятии черной метки? – иногда прямолинейность декана просто убивала. Марк замялся.
- Не знаю, профессор, возможно…
- Прекратите мямлить, Флинт! Вы знаете еще какие-либо причины, побудившие вашего отца пригласить вас провести Пасху дома? Впервые за восемь лет?
- Нет, сэр.
- Могли открыться какие-нибудь обстоятельства, о которых ваш отец захотел бы побеседовать с вами?
Перед глазами Маркуса промелькнули картинки последнего свидания с Оливером, и он почувствовал, как щеки заливает жарким румянцем. Слава богу, что во время всего разговора декан не отрывался от своих записей и не мог его видеть. Флинт глубоко вздохнул и выговорил почти спокойно:
- Не думаю, сэр.
- Наверное, излишне напоминать вам, мистер Флинт, что не стоит принимать опрометчивых решений, которые могут оказать влияние на всю вашу дальнейшую жизнь? Вы ведь меня поняли?
- Я понимаю, - не удержался от вздоха Марк. Профессор кинул на него быстрый острый взгляд исподлобья.
- Маркус, вы чувствуете в себе призвание к служению Темному Лорду? – снова эта прямота, от которой по спине бегут холодные мурашки и тоскливо сжимается в груди. – Отвечайте!
- Не знаю, сэр…
- Это не ответ! При других обстоятельствах, чем бы вы хотели заняться после окончания Хогвартса?
- Квиддичем, сэр! У меня приглашения уже от трех клубов… - выпалил Марк и осекся. Декан встал из-за стола, подошел и положил руку ему на плечо.
- Послушайте, Маркус. Вы пока никому ничего не должны. И вы уже достаточно взрослый человек, чтобы принимать самостоятельные решения, а не полагаться на отца. Думайте о своем будущем. Ваша жизнь – это только ваша жизнь. Не позволяйте никому решать за вас, в том числе и мне. А главное, все хорошенько обдумайте. Вы ведь неплохой стратег, у вас есть способность видеть на несколько ходов вперед. Воспользуйтесь ею!
- Хорошо, сэр. Я могу идти?
Профессор кивнул, и Маркус с облегчением рванул к выходу, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Но возле самых дверей декан его окликнул:
- Мистер Флинт, в свое время вы на отлично сварили Зелье Согласия. Возможно, для более успешного разговора с отцом вам не помешает применить полученные навыки…

***
В затылок больно ударил мелкий камешек. Драко скосил глаза и увидел мелькнувшие в ближайших кустах рыжие вихры. Рядом тяжело топали Гойл и Кребб, поэтому Малфой даже не оглянулся. Он дошел почти до самых теплиц, и только там сделал вид, что забыл в спальне конспект по Травологии.
- Идите, я скоро, - заявил Драко, развернулся и не спеша пошагал обратно. Проигнорировать Уизли было себе дороже, но и торопиться к ним Малфой не собирался. Вот еще! Есть же такое понятие как гордость, в конце концов! Она и так каждый раз куда-то девалась под напором двух пар бесцеремонных рук. И Драко был готов согласиться на что угодно, и все рассказать, и пообещать… А потом, ночью, плакал в подушку злыми слезами и клялся, что это в последний раз. Но на следующий день рыжие близнецы вдруг снова появлялись на его дороге, и клятвы опять нарушались…
- Пст!.. Пст! – раздалось из-за кустов.
Драко прикусил губу и даже бровью не повел, из упрямства продолжая делать вид, что ничего не слышит. Тогда ветки раздвинулись, братья выглянули, убедились, что в поле зрения никого, один ловко зажал рот Малфою, второй ухватил мальчишку поперек туловища, и они бесшумно скрылись в зарослях. Все заняло не больше пары секунд.
- Вы меня уже достали! – заявил Малфой, как только его освободили. А точнее, уронили на толстый плед, расстеленный под пышным кустом бузины.
- Да ты что? – притворно удивился один из Уизли, широко улыбаясь.
- Ты уверен? – промурлыкал Драко на ухо второй, притягивая его к себе спиной и запуская ему руки под рубашку.
- Да! – почти плача выкрикнул Малфой, понимая, что силы к сопротивлению уменьшаются с каждым мгновением.
- Наверное, вот ЭТО тебя достало больше всего… - сидящий перед ним Уизли медленно расстегнул Драко ширинку и наклонился так, что яркие рыжие лохмы защекотали обнажившийся живот.
- Д-да… - выдохнул мальчишка, непроизвольно прикрывая глаза и облизывая губы…

Глава XXIII.

***
Иногда Марку казалось, что слова людям нужны, чтобы прятать от себя и других свои настоящие чувства. Вот сейчас он прекрасно видел, что отец боится. Очень боится. До дрожи в коленях, до дурноты, до липкого пота по позвоночнику. И, не смотря на какие-то фальшиво-бодрые слова, которыми он пытался замаскировать свой страх, этот тоскливый, выматывающий душу ужас передавался и Маркусу.
Поначалу было желание соблюсти внешние приличия – праздничный обед, вежливые вопросы о школьных успехах. Но Марк видел, как тяжело дается отцу эта игра в семью. И тогда он просто спросил напрямик. Хотя мог бы и не спрашивать, все было и так ясно. Темному Лорду нужны были подданные. Много подданных. Молодых, сильных, родовитых, злых, послушных. Он уже не хотел ждать и пристально выбирать. Подходили все, твердо держащие палочку в руках и готовые выполнять любые приказы.
- А я не готов! – с вызовом сказал Марк, глядя на отца. Тот сжал подлокотники кресла и поднял на сына взгляд.
- А увидеть меня под Круцио ты готов? – вопрос ниже пояса. Маркус хотел уже нагрубить в ответ, но вдруг заметил покрасневшие, больные глаза, тяжелые набрякшие веки, глубокие морщины от крыльев носа, и ему стало жалко отца. Он, конечно, был не тот папа, о котором мечтает мальчишка. Он не читал ему книжек перед сном и не баловал, не играл с сыном в квиддич, не ездил верхом, не покупал подарков, и еще много чего «не»… Но это был единственный отец, который у Марка был, а если подумать, то вообще самый близкий человек (и тут Марк вспомнил об Оливере и исправился – один из самых близких). И он не стал говорить гадостей. Но и соглашаться с отцом тоже не собирался. Он не забывал о двух флакончиках с зельем, которые не стал вынимать из сумки, когда собирался домой.

***
- Как думаешь, Джи, это сработает? – Фред сел на своей кровати и уставился на брата. Тот на минутку оторвался от загадочного устройства, которым занимался последние полчаса, и широко улыбнулся:
- Естественно сработает! Ну, вот представь себе: входишь ты в душевую, а там голый Флинт, на котором висит голый Малфой… Как бы ты отреагировал?
Фред открыл было рот, чтобы ответить, потом закрыл и залился густым румянцем.
- Эй, братишка, что такое? – встревожился Джордж.
- Только обещай не смеяться!
- Когда это я над тобой смеялся? – неискренне возмутился брат. – Говори давай!
- Да все время ржешь! Ну… короче… если б я такое увидел, я бы захотел двинуть по морде… Флинту.
Джордж хрюкнул и зарылся носом в покрывало.
- Я так и знал! Тебе ничего нельзя рассказать! – возмущенно выкрикнул Фред и кинул в брата подушкой. Тот увернулся и спрятался за кроватью.
- Сдаюсь, сдаюсь! – завопил он оттуда и замахал полотенцем. – Так ты серьезно?
- Серьезнее некуда… - вздохнул Фред. – А тебе он разве не нравится?
- Флинт? Упаси боже!
- Да иди ты, Джи!
- Всё, всё! Больше не буду! Прости! – Джордж присел рядом с братом на кровать и обнял его за плечи. – Малфой и, правда, такой хорошенький, когда помятый и растрепанный. Так и тянет затискать его, как плюшевого мишку.
- Угу… - горестно вздохнул Фред. – Только он нас ненавидит. А так хочется ему вставить…
- Эй, уймись, братишка! Это уже изнасилование будет!
- Вот именно…
- О! – вдруг поднял вверх палец Джордж. – Я знаю, что делать!
Фред опасливо покосился на брата.
- Я точно знаю! – тот пихнул его в бок. – Одевайся, пойдем в Хогвартс.
- Вряд ли сливочное пиво тут поможет.
- Пиво – это хорошо, но я о другом! – вид у Джи был сияющий. – Ты ведь помнишь Хизер из «Кабаньей головы»?
- Хизер-то я помню… А мы что, разбогатели?
- Вот именно! Я сегодня впарил второкурсникам с Хафлпафа целую коробку рвотных пастилок! Так что, собирайся, братишка!

***
«Знать бы как действует это зелье, я бы давно выпил его, вечером… наедине с Оливером…» - думал Марк. Он сидел напротив отца и как никогда остро ощущал исходящий от него страх. Но теперь ему не составляло труда уловить разные грани этого чувства. От боязни боли, опасения не оправдать доверие, до тоскливого страха за его, Маркуса, судьбу. Он был уверен, что и отец так же ясно видит его нежелание отдавать жизнь служению какому-то господину, его любовь к квиддичу, и… о, боже! наверняка, его любовь к Вуду тоже… Марк залился румянцем. Несколько глубоких вдохов, и до него дошло, что читать мысли это зелье не позволяет. Значит, отец просто поймет, что у его сына появился человек, ради которого стоит жить, а не отдавать свою жизнь Темному Лорду. И, судя по тяжелому вздоху, он понял…

- Ты сознаешь, что это будет означать для меня?
- Неужели ничего нельзя сделать? Разве ты стал его рабом? Ты что, не можешь просто уйти?
Отец невесело рассмеялся в ответ.
- Когда я понял, какие ужасные вещи нас заставляют делать, я хотел уйти. Но у меня не вышло. Метка это как клеймо. Я действительно раб. Сначала я думал, что боец в его армии, но все оказалось проще. И страшнее. Сопротивляться невозможно. Марки, сынок, я не хочу тебе такой судьбы, но по-другому не могу. Я должен. Мы все, имеющие сыновей и дочерей, обязались привести вас к Хозяину.
- Даже против воли?
- Это не важно. Только одна воля имеет значение – воля нашего Господина.
- Но это же… это же… - от волнения Маркус вскочил и схватился за спинку кресла. – Да, я не люблю грязнокровок! Но воевать с ними! По-моему, глупо тратить на это свою жизнь! Я хочу играть в квиддич! Я это люблю, у меня это хорошо получается. Мне уже три клуба прислали приглашения. Я не хочу воевать, папа!
От каждого выкрика Марка отец съеживался в своем кресле, будто от удара. В конце концов, он уперся лбом в подставленную ладонь, его плечи бессильно опустились. Вся его поза выражала полную безнадежность и покорность судьбе. Маркусу стало стыдно за свою истерику. Он присел на пол, обнял отца за ноги и, как когда-то в детстве, уткнулся лицом ему в колени. Только тогда он сам искал защиты и утешения, а сейчас его сердце разрывалось от жалости.

***
- Я нашел, я нашел! – из кустов вылетел, размахивая корзинкой, малыш Винни. Оливер вовремя успел ухватить его за руку, так, что карапуз благополучно избежал столкновения с деревом и, продолжая радостно вопить, помчался демонстрировать старшим найденное яйцо. Оливер, конечно, любил своих маленьких кузенов и кузин, но иногда предпочитал, чтобы их было поменьше, или на крайний случай, чтобы голоса у них были потише. Особенно когда ему приходилось в розовом меховом костюме с наколдованными длинными пушистыми ушками и хвостиком-помпончиком изображать из себя Пасхального Кролика и следить за малышней, пока та занималась поиском спрятанных в саду яиц. Лет десять назад он сам носился с корзинкой и соревновался со своими двоюродными и троюродными братьями и сестрами. Это было ужасно весело. Он и не предполагал тогда, что кузен Джеки может быть вовсе не в восторге от того, что его постоянно дергают за круглый розовый хвостик. Оливер вздохнул и отправился вызволять пятилетнюю толстушку Люси, застрявшую в норе между корнями дуба.

Глава XXIV.

***
Костюм кролика отправился ко всем чертям, а вот ушки никак не хотели расколдовываться. Оливер так ходил с ними до самого ужина. Вообще-то они совсем не чувствовались, и их можно было бы не замечать, если б не многочисленное семейство, которое всё, ну просто всё поголовно мнило себя великими шутниками. И каждый считал своим долгом отпустить по поводу розовых пушистых ушек на голове Оливера какую-нибудь остроту. В конце концов, они так достали бедного парня, что он заперся в своей комнате и просидел там до вечера.

На стене над кроватью висела большая колдография. Квиддичные команды всех факультетов выстроились на поле. Синее небо, зеленая трава, яркие цвета формы, улыбающиеся лица. И вдруг Оливер заметил, что улыбаются только три команды. Слизеринцы выделялись четким строем и невозмутимыми лицами. Вуд встал коленками на подушки и … погладил пальцем фигурку Маркуса Флинта. Тот недовольно пожал плечами, а потом Оливеру показалось, что на его лице промелькнула смущенная ухмылка. И он подмигнул!
Вуд вдруг понял, как же он соскучился за эти несколько дней. Он шмыгнул носом и плюхнулся на кровать, натягивая на себя покрывало.
- Глупый мальчик, - проскрипел Профессор Снейп из своей клетки.
- Отстань, - нагрубил ему Оливер. – Других слов нет что ли?
- Но если ты и есть глупый мальчик?
- Глупая птица! – приподнявшись на локте, Вуд скорчил рожу и показал ворону язык.
- Волшебные вороны – самые умные птицы магического мира, - нравоучительно заметил Профессор. – А Оливер Вуд самый глупый мальчик из всех, кого я знаю.
- Не нарывайся! – мрачно прорычал Олли. – Я сегодня не в духе, я зол, и… и… мне без него плохо. – он расстроено дернул себя за кроличье ухо и добавил, - Лучше бы я и на эти каникулы с ним в школе остался.
Нижняя губа предательски выпятилась и задрожала, и Вуду пришлось прикусить ее, чтоб не расплакаться как маленькому.
- А письма придумали идиоты… - саркастически заметил ворон и, развернув крыло, принялся расправлять клювом перышки.

***
Минни, щеголявшая в честь приезда молодого хозяина в нарядной кухонной занавеске с оборками, приготовила на ужин любимые блюда Маркуса – баранину с мятным соусом и миндальный торт. Когда Марк в благодарность чмокнул ее в морщинистую серую мордочку, она разрыдалась от счастья. Отец недовольно скривил губы, но сказал совсем о другом.
- Тебе пришло письмо, сын, но я нашел его в своей спальне, - он протянул через стол пергамент. – У твоей подружки глуповатая птица. А может это от того, что там стояла только фамилия. Я не знал, что это тебе… извини, я вскрыл.
Маркус пробежал глазами первые строчки и вспыхнул горячим румянцем.
« Привет! Стыдно признаваться, но я ужасно скучаю. Мне тебя не хватает…»
Отец, как ни в чем ни бывало, продолжал орудовать ножом и вилкой, и Марк дочитал.
« …Жаль, что не получилось остаться на эти каникулы в школе, мы бы их провели с большим толком, чем прошлые.
Вчера мне пришло письмо от менеджера «Соколов Сеннена». А тебе они присылали приглашение? Было бы здорово играть в одной команде. У нас ведь это неплохо получалось, правда?
Очень хочется поскорей тебя увидеть. На письмо можешь не отвечать, я завтра уже буду в Хогвартсе. О.»
Сначала Марк почувствовал облегчение. Умница Вуд написал так, что понять от кого это было невозможно. Отец действительно мог предположить, что от подружки. Потом Маркус перечитал последнюю фразу и мысленно чертыхнулся. До конца каникул еще два дня! Лучше бы он все-таки предупредил Вуда. Что он может подумать теперь, когда не найдет Флинта в школе? Вот черт!

***
- Я этого делать не буду! – взвизгнул Драко. – Тем более, он меня не хочет!
- И слава богу, - заявил один из Уизли, кажется Фред.
Второй недовольно на него зыркнул и оборвал:
- Хочет или не хочет, его личное дело! Нам нужно, чтобы Вуд вас увидел. Вдвоем. И все. Остальное уже тебя не должно волновать.
- Да Флинт просто даст мне по морде, не дожидаясь вашего Вуда! А потом может еще и Вуд добавит… И это не должно меня волновать?!
- Не истери, Малфой! Надо мыслить позитивно! – Уизли гаденько усмехнулся, и Драко захотелось его убить. – Может все будет наоборот? Трахнет, наконец, тебя твой драгоценный Флинт. А потом еще разок, на пару с Вудом.
- Пойдемте в душевую, порепетируем! – с энтузиазмом подхватил второй Уизли и подвигал бровями.
- Да идите вы оба! – выпалил Драко, еле сдерживая слезы, и убежал.

***
- Она тебя любит?
Вопрос вывел Марка из оцепенения, и он сначала не мог сообразить, о чем речь, но потом увидел, что отец смотрит на письмо, зажатое у него в кулаке.
- Да, - наконец кивнул он.
- А ты ее?
- Тоже, - ответил Марк, покраснев.
- Сильно?
- Больше жизни, - сказал Марк и вдруг понял, что это правда.
Наверное, отец что-то тоже для себя понял, потому что замолчал и до конца ужина не сказал больше ни слова.
Вечером, когда Марк уже укладывался спать, он вошел в спальню и положил на прикроватную тумбочку чайную ложку.
- Это портключ прямо в Хогсмид, - он помолчал. – Не знаю, сколько получится оттягивать, но уж сколько смогу. А там поглядим…
Марк хотел сказать спасибо, но в горле застрял комок. Отец слабо улыбнулся и притянул к себе сына. Маркус обнял его что есть силы и заметил, что выше почти на голову.

Глава XXV.

***
Мама, конечно, расстроилась, но неожиданно на выручку пришел отец. Он так понимающе подмигнул, что Оливеру стало стыдно. Что с ними будет, если они узнают, в кого влюблен их сын? Это же позор для семьи! Бедные родители, они такого не заслужили! Оливер знал, как мама мечтает, что он через пару лет приведет в их дом милую девушку из хорошей семьи, и будет красивая свадьба, и крестины первенца, и строительство коттеджа, и пони, подаренный дедушкой, и проводы внука в Хогвартс…
Но тут Оливер подумал о Марке, и все идиллические картинки растаяли как дым. Ничего этого не будет. Потому что есть Маркус Флинт, мрачный, молчаливый, с жестким взглядом черных глаз, с некрасивыми зубами, с широкими твердыми ладонями, с колючим ежиком темных волос, и весь такой же острый, колючий, неприступный. Но за его беззащитную улыбку, которую видел только Оливер, за его приглушенный стон, за закушенную губу, за длинные загнутые ресницы, за дрожь, которая пробегает по его большому сильному телу от легкого поцелуя в шею, за это Вуду не жалко было отдать все сокровища мира, не говоря уже о какой-то воображаемой семейной жизни.
Оливер торопливо покидал в сумку вещи, подхватил клетку с Профессором Снейпом и спустился в гостиную. Родственники, перебивая друг друга, принялись строить разнообразные остроумные предположения о причинах его раннего возвращения в школу. Отец подал ему горшочек с дымолетным порошком и спросил напоследок:
- Как хоть ее зовут?
Оливер покраснел и отрицательно покачал головой. Прости, папа.
- Хогсмид, «Три метлы»!

***
Хорошо, что это была поляна возле Визжащей Хижины, а не улица деревни. После перемещения Марк не удержался на ногах, плюхнулся в траву и даже кувыркнулся через голову. Слишком эффектное прибытие на место, чтобы его кто-нибудь видел. Маркус огляделся, подобрал сумку и, отряхнув мантию, двинулся по полузаросшей дорожке. Поплутав по кустам, эта тропа вливалась в утоптанную грунтовку, соединяющую Хогсмид и Хогвартс. Марк шагал быстро, надеясь успеть до завтрака. Он думал о предстоящей встрече с Вудом, но понял, что волнуется не о том, как будет объясняться с ним. Нет, его волновала сама встреча. Он даже не предполагал, что так соскучится за эти несколько дней. Мысль о том, что совсем скоро он увидит любимую смущенную улыбку, заставляла его прибавлять шаг. Маркус почти бежал, целиком погруженный в свои мечты, и не замечал ничего вокруг. Неожиданно он во что-то впечатался и едва не упал.
- Проклятье! – произнес сердито такой знакомый голос. Марк поднял глаза и не смог удержать глупую улыбку:
- Привет, Лив.
Оливер смотрел на него несколько долгих мгновений, а потом прошептал «Марк» и набросился, повис на шее, обхватывая руками и ногами. Флинт сделал несколько шагов назад, пытаясь сохранить равновесие, но не удержался, и они покатились по траве, едва замечая это, занятые только своим сумасшедшим поцелуем.

***
Громкое карканье наконец-то заставило их очнуться и оторваться друг от друга. Оливер посмотрел на брошенные посреди дороги сумки, на клетку с вороном, потом на тяжелодышащего раскрасневшегося Маркуса… «Сейчас» - сказал он, встал, открыл дверцу клетки, подождал, пока птица вылетит, потом подхватил в другую руку ремешки сумок и оттащил все это под куст шиповника. А после взял Марка за руку и пошагал прочь от дороги, вглубь леса. Когда грунтовка скрылась из вида, они прошли для надежности еще немного и остановились на крохотной полянке между молодыми дубами. Больше Оливер терпеть уже не мог. Глядя прямо в глаза Марку, он спустил с плеч мантию, дал ей упасть в траву, стянул через голову свитер и медленно начал расстегивать ремень. Маркус стоял неподвижно, прислонясь к стволу дерева и, как завороженный наблюдал за этим действом. Его выдавало только тяжелое дыхание, поднимающее грудную клетку. Оливер облизал губы и одним рывком вытянул ремень из петелек. И тут уже Марк не выдержал, рухнул на колени и дрожащими пальцами принялся расстегивать его брюки.
По телу Оливера жаркими волнами разбегалась дрожь. Он держал в руках голову Маркуса, даже не направляя, не задавая ритм, а просто лаская затылок, зарываясь в жесткие волосы, поглаживая уши и шею. Ему хотелось продлить наслаждение, но в глазах темнело, воздух кончался, и вот ослепительная белая вспышка прокатилась вверх и вниз, расплавляя кости, отключая сознание, и Оливер сполз по стволу, не замечая, что царапает спину.

***
Как всегда, когда Марк оказывался наедине с Вудом, возбуждение зашкаливало за все мыслимые пределы. Хотелось целовать его, ласкать, заново изучить каждый миллиметр этой гладкой кожи. А видеть, чувствовать его оргазм было куда более пронзительным наслаждением, чем кончить самому. Маркус не знал, за что ему такое счастье – снова держать в объятиях этого парня, глядящего на него влюбленными рыжими глазами. Он скользил ладонями по упругим, рельефным мускулам плечей, легко касался губами прохладных щек, подбородка, шелковистых ресниц, и для него не существовало всего остального мира.

Внезапно желудок Марка издал недовольное бурчание. Оливер рассмеялся:
- Я бы тоже чего-нибудь перекусил! А на завтрак мы, наверное, опоздали…
Флинт взглянул на часы и присвистнул:
- Ого! Ты не удивляйся, но мы и на обед тоже опоздали.
- Я и не заметил, - на щеках Оливера появился смущенный румянец.
- Я тоже, - ухмыльнулся Марк. – Жаль, но пора идти. Эй! Это же моя футболка!
- Да, - ничуть не смутившись, подтвердил Вуд, заправляя ее в брюки. Он снял с ветки свою майку и протянул Маркусу. У него был такой взгляд и такая улыбка, что захотелось его снова раздеть и уронить в траву. И опоздать еще и на ужин. Но Марк улыбнулся в ответ и взял футболку. Она была чуть тесновата и от нее пахло Вудом. Это было так приятно, словно все время чувствовать его рядом. Маркус погладил себя ладонями. И увидел, как Оливер застыл с мантией в руках и уставился на него, прикусив губу.
- Пора идти, - заявил Марк, стараясь не засмеяться, отобрал у Вуда мантию и сам просунул его руки в рукава.

***
Несколько часов пролетели незаметно, как несколько минут. Если честно, Оливеру не хотелось никуда идти. Только чувство голода заставляло возвращаться в Хогвартс. Он мог бы проваляться в объятиях Маркуса до самого вечера. Оливер всерьез обдумывал идею подкрепиться пирожками, которые ему дала с собой мама, и вернуться на лесную полянку. От этой соблазнительной мысли его отвлек Марк:
- Тебе не кажется, что мы уже должны были выйти на дорогу?
- Может, мы тогда слишком увлеклись и далеко углубились в чащу? – Оливер огляделся по сторонам. Обычный лес, ничего примечательного, никаких особых ориентиров. Да он и не запоминал дороги, не тем были заняты мысли.
Через десять минут стало понятно, что направление они выбрали неверное.
- Давай вернемся и попробуем идти в другую сторону, - неуверенно предложил Оливер.
- А ты знаешь, откуда мы пришли? – Марк остановился и покружил на месте.
- Вроде оттуда, - указал Вуд. – Кажется, я помню тот камень…
- А может тот? – Маркус ткнул левее, где из мха торчал практически такой же валун.
- Мы заблудились, - обреченно констатировал Оливер.

Глава XXVI.

***
Светлые лиственные леса перемежались мрачным густым ельником и глубокими сырыми оврагами, но никаких признаков близости человеческого жилья не наблюдалось. После нескольких часов бестолковых блужданий парни вышли к ручью. Мили три они шли вниз по течению, надеясь, что он окажется одним из впадающих в Хогвартское озеро. Но, и без того неглубокий поток обмелел, затерялся в траве и превратился в симпатичное маленькое болотце. Маркус чертыхнулся и, развернувшись, молча отправился в обратном направлении. Оливер шел чуть позади, не рискуя сейчас с ним заговаривать.
Постепенно смеркалось. На полянах еще было светло, верхушки деревьев золотило низкое солнце, но там, где ветви смыкались над головой, сумерки сгущались. Оливер уже не раз спотыкался на незамеченных в темноте кочках.
Флинт остановился так внезапно, что Вуд по инерции сделал еще несколько шагов и затормозил, только оказавшись в объятиях Марка. Тот крепко обхватил его руками и уткнулся лицом в шею.
- Прости, Лив, - пробормотал он. Оливер отстранился и потрясенно уставился на него.
- За что?!
- Я шел и злился, будто ты во всем виноват.
- Разве нет? – Вуд и, правда, чувствовал себя виноватым. Ведь это он потащил Марка в чащу.
- Нет, конечно! Что мне мешало смотреть по сторонам, а не думать только о твоей заднице? - хмыкнул Марк, притягивая к себе Оливера. – Полагаю, нам стоит позаботиться о ночлеге. Бродить по лесу в темноте не самое лучшее занятие.
- У меня хорошо получается Инсендио.
- Отлично, тогда костер на твоей совести.

***
Маркус смотрел, как Оливер срезает верхний слой дерна и в углублении укладывает щепки и сухой мох каким-то хитрым способом.
- Где ты этому научился? – спросил он, ломая об колено длинные ветки.
- В детстве мы часто играли в разбойников. А летом даже жили в палатке в саду.
Марку нечего было сказать о своем детстве, поэтому он сменил тему:
- Есть хочется…
- Да уж… Жаль, что сейчас весна – ни ягод, ни грибов, ни орехов… Хотя я знаю одну траву со съедобным корнем. Она конечно не особо вкусная, мы ее пекли на углях и ели больше для развлечения…
- Вуд, может, давай я с костром закончу, а ты пойди, поищи эту свою травку, я сейчас готов и в сыром виде ее сожрать, я с утра голодный!
- А ты случайно не каннибал? – притворно испугался Оливер.
- Тебя я оставлю на десерт, - плотоядно ухмыльнулся ему Марк. – А пока ищи корешки.
В этот момент огонь наконец-то разгорелся, и Вуд встал, отряхивая руки и колени. Маркус невольно залюбовался. Пламя подсвечивало теплой позолотой светлую кожу, играло бликами в блестящих глазах, волосы выглядели тонкой бронзовой проволокой. Еще никогда Оливер не казался ему таким красивым и таким желанным. Марк сделал глубокий вдох и отвернулся к костру.

***
Наконец, из дверей Большого Зала вышли Уизли и, тихонько что-то обсуждая, удалились. Драко еще раз огляделся, убедился, что они не спрятались где-нибудь, что бы выскочить в самый неподходящий момент, и отправился на ужин.
Уже который день он старался без нужды не покидать гостиной Слизерина, а в Большой Зал приходил одним из последних, дожидаясь пока уйдут проклятые близнецы. Конечно, самого вкусного ему не доставалось, да и есть остывшее тоже было мало удовольствия, но уж лучше терпеть эти неудобства, чем снова столкнуться с Уизли.
В последнюю их встречу, Фред решил поцеловать Драко в губы. Такого Малфой вытерпеть уже не смог. Он сильно, до крови, укусил Уизли, вырвался и убежал.
Если честно, поначалу он просто и банально боялся увидеть их, не зная, какое наказание за дерзость придумают ему изобретательные братья. А потом, лежа бессонной ночью, решил, что пора прекратить свои унижения, потому что никакое удовольствие этого не стоит. В конце концов, он же Малфой! Разве отец позволил бы каким-то Уизли делать с собой такое? Наследнику древнего рода не к лицу заниматься всякими гнусностями с парнями. Лет через восемь-десять ему придется жениться и зачать продолжателя династии. При мысли об этом Драко поморщился. А что поделаешь, придется, такова плата за честь быть последним из Малфоев, величайшего рода магической Британии. И гомосексуальность в этот образ категорически не вписывалась. Ну ничего, он научится получать удовольствие с девушками, а если не выйдет, то что ж… Это рыжие оборванцы могут позволить себе распущенность, а Малфой должен быть безупречен.
И, первым делом, надо было прекратить всякие встречи с Уизли. (потому что Драко был отнюдь не уверен, что сможет им противостоять) Вот потому он почти все каникулы просидел в подземельях и ел сейчас остывшие оладьи.

***
Корешки чем-то напоминали морковь. В печеном виде они стали сладковатыми и мягкими. Откровенно говоря, редкостная дрянь, но набить голодный желудок годились. Оливер с опаской поглядывал на Марка, но тот только ухмылялся и строил смешные гримасы отвращения, засовывая в рот очередной корешок. Глядя на него, Вуд и сам невольно улыбнулся. И покраснел, заметив внимательный взгляд Маркуса.
- Сейчас бы чаю! – сказал он, чтобы скрыть свое смущение. – Жаль, воду кипятить не в чем.
- Да ладно! Ты же любимчик МакГонагал, лучший в трансфигурации, не сможешь сделать котелок?
- Понимаешь, - Оливер замялся. – Тут все кругом горючее. Мне нужно металлическое что-нибудь, чтобы над огнем не пострадало.
Марк вытащил из кармана ложку:
- Подойдет?
- Да, но… - на лице Вуда отразилось недоумение. – А зачем ты носишь ее с собой?
Флинт досадливо поморщился и пробурчал:
- Тебе какая разница? Потом расскажу. Давай, делай котел, я тоже пить хочу!
Хотя Оливера разъедало любопытство, но он не стал настаивать. Это могло и подождать до лучших времен.
Веточки и листья дикой малины, брошенные в кипяток, издавали одуряющий аромат. Котелок получился маленький, не больше пинты объемом, но на две кружки чаю его как раз хватило.
- Ты бесценный человек, - сказал вдруг Марк, улыбаясь. – С тобой и в лесу не пропадешь. Таких надо держать рядом и не отпускать.
Не смотря на усмешку и шутливый тон, его глаза были совершенно серьезными.
- Не отпускай, - проговорил Оливер внезапно севшим голосом.
- Иди сюда… - так же хрипло позвал Марк, отставляя в сторону кружку.

Глава XXVII.

***
Спальный мешок из двух мантий получился теплый, но очень тесный. Впрочем, Маркус не возражал. Ему нравилось, что Вуд лежит, плотно прижавшись к нему спиной, так, что его сердцебиение ощущалось почти своим, и казалось, будто в грудной клетке стучит два сердца.
Ночной лес был наполнен загадочными звуками. Днем Марк почти не замечал их, но сейчас, в темноте, все эти шорохи, потрескивания и прочие шумы, похожие и на рычание, и на уханье, и на царапанье когтей о дерево и камень, и на хлопанье крыльев, и на стук, плеск, да все что угодно, всё это звуковое наполнение непроглядной тьмы действовало на нервы, тревожило и не давало спокойно уснуть. Оливер давно уже сопел, устроившись щекой на руке Марка. Его тихое уютное дыхание было единственным приятным звуком. Не то, чтобы Маркус боялся, но…
В конце концов, эта возня разбудила Вуда. Он неловко заворочался и, побрыкавшись, оказался лицом к лицу с Марком. Его дыхание щекотало губы, и Флинт решил, что досчитает про себя до десяти и поцелует. Но Оливер вдруг спросил:
- А все-таки, зачем ты носил в кармане ложку?
Маркус мысленно выругался.
- Тебе это необходимо выяснить вот прямо сейчас, среди ночи?
- Ага! – хмыкнул Вуд. – Мне эта загадка спать не дает.
- Ложка была портключем, - буркнул Марк. Он намеревался ограничиться этим ответом, но почувствовал, что Оливер просто так от него не отстанет, и пояснил. – Я был дома, отец хотел меня видеть.
- Это то, о чем я думаю? – в шепоте Вуда звучала тревога, и Маркус, сам не понимая почему, обозлился:
- Откуда я могу знать, о чем ты, черт побери, думаешь!
- Ну… твой отец, он… - многозначительное молчание.
- Да, Вуд, да… - устало согласился Флинт. – Мой отец Пожиратель, слуга Темного Лорда.
- Но ты ведь… не.. ? – Марк легко в такой тесноте ощутил, как напрягся Оливер.
- Нет, пока нет. И уже не собираюсь.
- А что, раньше собирался?
- Мне было все равно. Отец так хотел, а я не видел смысла противиться.
- И что изменилось? – ладони Вуда, упиравшиеся в грудь Маркуса, дрожали, и он накрыл их своими руками.
- Ты, - прошептал он.

***
- Я? – переспросил Оливер.
- Да, - невидимо в темноте кивнул головой Марк. – Теперь я боюсь, что ты можешь оказаться на другой стороне. А это не квиддич, тут я не хочу быть с тобой в разных командах.
Оливер молчал, не зная, что сказать. Он потянулся, на ощупь находя губы Марка. В груди застрял обжигающий комок, а глаза защипало, словно под нос сунули разрезанную луковицу. Щекам стало горячо и мокро.
- Вот ты дурак, - бормотал Маркус, притягивая Оливера к себе, покрывая поцелуями его лицо. – Ну что за дурак…
Оливер почувствовал себя ребенком, без подготовки и без предупреждения посаженным на взрослую метлу. Да, вроде бы все знакомо, и родители машут снизу, и управление такое же, как у детского «Ветерка», но как же страшно!
Конечно, Оливер жил не в башне из слоновой кости. Он, как и все, слышал о Том-кого-нельзя-называть, о Пожирателях Смерти, читал в «Пророке» о сбежавшем из Азкабана Блеке, видел дементоров в Хогвартсе. Но все это было так далеко от его повседневной жизни, с уроками, квиддичем, подготовкой к экзаменам, мелкими ежедневными радостями и горестями, что казалось практически нереальным. И вдруг выяснилось, что оно совсем рядом. Флинт, его Маркус, едва не получил это страшное клеймо. Да и теперь его судьба еще не решена. Что станет с ними, если отец Марка будет настаивать? От этих мыслей леденело в желудке, и тоскливо сжималось сердце.
Марк словно чувствовал, что творится в душе Оливера.
- Глупенький, - зашептал он. – Все же хорошо. Отец прикроет меня перед Лордом. Я здесь, с тобой. И никуда от тебя не денусь.
Он гладил Оливера по голове, как маленького, и целовал его мокрые щеки. И Вуд подумал, что все должно быть наоборот. Ведь это Флинт пережил тяжелый момент в своей жизни, он был в опасной близости от получения метки, его жизнь едва не пошла под откос, это ему должно быть страшно, и именно он сейчас нуждается в утешении. Оливеру стало стыдно за свою слабость и девчачьи слезы. Он потерся лицом об рубашку Марка и горячо прошептал, обнимая его, что есть силы:
- Я сам тебя никуда не отпущу…

***
Драко не спалось. Мерзкие холодные оладьи с загустевшим шоколадным соусом тяжелым комом лежали в желудке. На душе тоже было паршиво.
Ведь он себе обещал, давал последнюю клятву, что больше никогда и ни за что даже не подумает о сексе! А тем более о сексе с парнями. И, самое главное, о близнецах Уизли. Но стоило ему встать под душ, как фантазии одна смелее и откровеннее другой закружили в голове.
И тело, уже несколько дней не получавшее разрядки, среагировало мгновенно. Захотелось завыть и побиться головой о белую кафельную стену. Но еще сильнее захотелось оказаться в кольце двух пар рук, ощутить смелые, бесстыжие прикосновения к разгоряченному телу… И мокрый быстрый язык на сосках… И крепкие, почти болезненные поцелуи на шее… И почувствовать, как при каждом движении мошонка бьется о подбородок… И неожиданно нежные пальцы между ягодиц…
И вот уже ладонь сама, помимо воли, сжимает подрагивающий член. И хватает всего десятка торопливых движений, чтобы кончить, почему-то со стоном «Фрееед», и сползти по стенке. И заплакать от предательства собственного тела и полного бессилия…

Драко думал об этом и не замечал, как его ладони вновь пустились в путешествие по телу. Он очнулся, только когда пальцы уже ласкали мягкие волоски на лобке, подбираясь к члену. Он резко выдернул руку из пижамных штанов, повернулся на живот и обнял подушку. Проклятые Уизли! Отравили его словно наркотик! Он совсем беспомощен против них. Даже отомстить им за свои унижения не может… хотя, почему не может? Очень даже может! Вот раскроет Вуду и Флинту их замыслы, посмотрим, как им такое понравится!
Драко взглянул на часы – без четверти пять. Ждать утра было невыносимо. Он вскочил, натянул мантию прямо поверх пижамы, прихватил перо и пергамент и отправился в совятню. По дороге он думал, кому адресовать письмо. Флинт может и не поверить. Решит, что Малфой снова подбивает к нему клинья. Лучше Вуду. В конце концов, Уизли – его дружки. Пусть он с ними и разбирается.
Из окна совятни было видно, как розовеет небо на востоке. Драко прислонился к стене и застыл, невольно залюбовавшись. Сова, возвращающаяся с ночной охоты, серой тенью пронеслась мимо и вывела его из задумчивости. Он разложил на подоконнике пергамент и принялся писать. Перо подскакивало на кочках птичьего помета, но Драко не обращал на это внимание. Потом он привязал письмо к лапке своего филина и долго смотрел вслед удаляющейся темной точке на фоне пламенеющего неба.
Возвратившись в свою спальню, Драко упал в кровать и тут же уснул безмятежным крепким сном.

Глава XXVIII.

***
Солнечные лучи щекотали лицо и настойчиво лезли под веки. Просыпаться отчаянно не хотелось. Оливер сквозь полудрему ощущал некую странность, но пока не мог ее осознать. Сон потихоньку отступал, и вот уже Вуд смог почувствовать дыхание на своей шее. Мааарк! Вот оно! Сегодня впервые они спали вместе. Не спали в смысле «занимались любовью», а спали в смысле «сна». Сон. Уснуть. Проснуться. Вместе. В обнимку. Оливер счастливо улыбнулся. Кругом дикий лес, желудок сводит от голода, впереди неизвестность, но зато рядом Флинт. И это все окупает.
Оливер чуть шевельнулся, чтобы убедиться, что то, что он чувствует ягодицами – эрекция Марка. И пусть это всего лишь нормальный утренний стояк, но Вуд почему-то был уверен, что в своем сне Маркус видит именно его.
Громкое хлопанье крыльев заставило Оливера раскрыть глаза. Прямо перед его носом приземлился крупный черный филин. Вуд осторожно выпростал одну руку из спального мешка, чтобы отвязать от его лапы письмо. Едва пергамент оказался у Оливера, филин резко взмыл и улетел. И тут до Вуда со всей очевидностью дошло, что только что случилось.
- Ах ты черт! Эй, вернись! – заорал он, пытаясь вскочить. – Вернись, проклятая птица!
- Что такое? Где горит? – недовольно пробормотал разбуженный воплями Маркус.
Оливеру пришлось рассказывать, как он только что упустил возможность отправить сообщение в Хогвартс. Марк длинно выругался. Оливеру ужасно захотелось расплакаться от досады. И от того, что он до смешного нуждался в том, чтобы Флинт его утешил. Он сидел, закусив губы и задрав вверх лицо, не давая пролиться слезам, выступившим на глазах. Вдруг рука Маркуса легла ему на плечо и потянула назад, вынуждая упасть прямо в его объятия.
- Ну, ты чего, Вуд? Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь…

***
На завтрак Драко пришел в числе первых и в отличном настроении. Он уже съел шкворчащую яичницу и наслаждался обжигающим кофе с хрустящими гренками, когда в Большом Зале появились Уизли. Ни на кого ни глядя, они уселись за свой стол. Тут Джордж поднял глаза и столкнулся взглядом с самодовольно усмехающимся Малфоем. Фред получил тычок локтем в бок и тоже уставился на Драко, не донеся до рта вилку с беконом.
«Странно, почему я их раньше не различал? – подумал Драко. – Они же не так уж и похожи».
Джордж был язвительней и бесцеремонней. А Фред всегда был более нежным с ним. От этой непрошенной мысли стало неуютно. Драко поправил мантию на коленях. И постарался улыбнуться как можно более нагло. Я знаю то, чего вы не знаете!
Держись, Малфой! Ты сильный и независимый! Только не вспоминай, как вчера в душе дрочил на них! Вот черт…
Драко положил ногу на ногу и демонстративно откусил от тоста. Он старался не думать о том, что ему еще предстоит дойти от Большого Зала до подземелий.

***
Кругом, сколько хватало глаз, зеленели верхушки деревьев. Сверху это напоминало бескрайнюю холмистую равнину. Мирный, почти идиллический пейзаж. Но от его созерцания Марку стало не по себе. Он предпочел бы увидеть вдали дымки из труб Хогсмида или башни Хогвартса. Тонкая ветка начала потрескивать под весом Маркуса, и он поспешно начал спускаться вниз. Жаль, что он не сможет сказать Вуду ничего утешительного.
Все утро они пытались определиться со своим положением в пространстве. Вычислили стороны света, прикинули приблизительное местонахождение Хогвартса. Долго чертили на земле карту. Получалось, что замок где-то на северо-востоке. Деревня от него к югу. Они шли в северном направлении. Казалось бы, стоит всего лишь повернуть в другую сторону, но если они далеко продвинулись на север, то они минуют Хогвартс по косой и даже не будут знать об этом. Пока самой большой удачей являлось то, что каким-то чудом они не углубились в Запретный лес.
Внезапно перед лицом Флинта оказался черный зев дупла, и Марк испуганно отпрянул. А потом с любопытством заглянул. А потом засунул руку… Он набил орехами карманы, и даже несколько горстей пришлось высыпать за пазуху. Мысленно поблагодарив неизвестного лесного жителя, сделавшего им такой подарок, Маркус с удвоенной скоростью полез вниз. Есть хотелось зверски. Коренья, которые он сжевал на завтрак, не отличались ни особым вкусом, ни сытностью.
Наконец, через переплетение ветвей стала видна полянка внизу. И Вуд, сидящий у костровища и ковыряющий палочкой остывшие угли. У него был такой несчастный покинутый вид, что Марку захотелось немедленно обнять его и утешить. Странно, но больше никто не вызывал в Маркусе этот инстинкт защитника.

***
Ветки над головой закачались, на землю спрыгнул Флинт. Он отрицательно помотал головой, и Оливер окончательно сник. Он отбросил в сторону прутик, которым ворошил угли, и спрятал лицо в ладонях. Ему было стыдно за свою слабость, но он ничего не мог поделать. Слезы сами собой выступили на глазах от отчаянья.
Тяжелая рука легла ему на плечи, притянула, вторая отняла ладони от лица.
- Лив, посмотри на меня! - Оливер зажмурился и затряс головой. – Ничего страшного еще не произошло. Мы живы и здоровы. И глянь, что я тебе принес.
Марк взял его руку в свои и что-то всыпал в горсть. Вуду пришлось открыть глаза.
- Орехи?! Марк, откуда?!
- Гулял, встретил белочку... Вот она гостинец и передала. Так и сказала: угости орешками хорошего мальчика Олли…
- Да ну тебя! – против воли рассмеялся Вуд, вытирая глаза.
Они нашли два подходящих камня и на полчаса замолчали, сосредоточившись на поедании орехов. Когда был утолен первый голод, к Оливеру вернулась способность мыслить логически.
- Завтра занятия начинаются. – рассуждал он. – Значит, наше отсутствие должны заметить. Тебя ведь Снейп хватится?
- Даже не знаю… - протянул Маркус, и Оливер недоуменно уставился на него. – Понимаешь, он был в курсе, куда я отправился, и зачем. Боюсь, он может сделать неправильные выводы из моего отсутствия…
- В любом случае, мой декан точно забеспокоится. И отправит сову… родителям… ох, ты дьявол! – Оливер страдальчески скривился, представив реакцию своей родни. – Ну, по крайней мере, нас начнут искать.
- Кстати, а что было в том письме? – спросил Флинт.
- Каком… черт, я и забыл про него! Где же оно?
Оливер поднялся и заходил по поляне, вглядываясь в землю. Затоптанный пергамент отыскался возле самого костровища. Вуд отряхнул с него грязь и развернул. По мере чтения его лицо все больше каменело.
- Что там? – с тревогой поинтересовался Маркус. Оливер молча протянул ему письмо.

Глава XIX.

***
- Можешь вслух, - разрешил Вуд, и Марк развернул пергамент.
- «Я всегда знал, что вы, тупые грифферы, не умеете правильно выбирать друзей. Что ж, Вуд, по крайней мере, любовника ты выбрал правильно»… - прочел он. – Что за фигня?
- Ты дальше читай.
- «Только твои друзья Уизли так не считают»… Вот ведь нюхлеры рыжие! Везде сунут свой нос! – возмутился Флинт и продолжил чтение. – «По их мнению, он с тобой исключительно до момента получения Кубка. А потом сделает тебе ручкой. Не знаю-не знаю… Может они и правы»… Чтоооо?! Вуд, ты же не поверил в эту чушь?
- Не отвлекайся, - отстраненно-спокойным голосом произнес Оливер, внимательно разглядывая свои ногти.
- «Вся команда Слизерина думает именно так. И методы Флинта совсем не осуждает. Во всяком случае, в отличие от Уизли, до окончания матча Слизерин-Гриффиндор, разлучать вас не собирается. Ты ведь меня понял, Вуд? Желаю счастья в личной жизни» – скороговоркой закончил Маркус и отбросил в сторону письмо. – Черт! Ничего не понимаю! Откуда они все узнали? А эти придурки Уизли что, собираются нас с тобой как-то поссорить?
- А то, что вся твоя команда в курсе, это ничего?! – взвился Вуд.
- Неудобно, конечно, перед ребятами, но они поймут, а я не маленький, переживу… - покраснел Марк.
- А я? Как мне-то теперь на поле выходить? – заорал Оливер. – В нас теперь вся школа будет пальцами тыкать!
- Это ты брось, - покачал головой Флинт. – Если твои Уизли не растрепят, никто не узнает. Мои будут молчать.
- МОИ Уизли, - Оливер поднял письмо и помахал им перед лицом Марка, - Так вот, МОИ Уизли по крайней мере беспокоятся за меня!
- Ну, ты же знаешь, что их беспокойство беспочвенное! – выкрикнул Флинт и взглянул на Вуда. Тот молчал, опустив вниз глаза.– Оливер! Лив!
Вуд не откликался. На побелевших скулах ходили желваки.
- Ах так… - тихо, почти шепотом сказал Марк. Он потер лоб ладонью, посмотрел на свою руку, словно не понимая, что он делает, потом сдернул с куста мантию и пошагал вглубь зарослей, не разбирая дороги.

***
Грег так увлеченно поедал прихваченные с завтрака пирожки, что не видел ничего перед собой. Он натыкался на все углы, и Винсу постоянно приходилось направлять его. Драко раздраженно оглянулся на этих двоих. Они снова притормозили – Гойл зацепился мантией за перила – а удаляться от них Малфой не решался. Родные, любимые, уютные и надежные подземелья были совсем рядом. Всего одна лестница вниз, коридор, и уже дома. Но Драко не позволял себе потерять бдительность. Только не в том случае, когда имеешь дело с близнецами Уизли!
Весь путь из Большого Зала они проделали слишком уж спокойно. Драко вспоминал взгляд, которым проводили братья их троицу, и его мучили нехорошие предчувствия.
Из темных ниш по обе стороны лестницы одновременно выступили братья Уизли и театрально поклонились.
«У меня несомненные способности к прорицанию», - подумал Малфой и отступил на два шага назад в тщетной надежде на защиту своих увальней-приятелей.

- Приятного аппетита, мой птенчик! – воскликнул Фред, что-то воткнул в начинку надкушенного пирожка Грега и ласково улыбнулся. Гойл машинально откусил и проглотил.
- Тебя никто не обижает? Дядюшка Джордж любит защищать малышей! – проворковал Джи, одной рукой обнимая за плечи Винсента. Правда, для этого ему пришлось встать на цыпочки. Вторая рука достала из кармана шарик, размером с грецкий орех и сунула его Креббу за шиворот.
- Знаешь, Малфой, мне кажется, через минуту здесь будет очень плохо пахнуть, - озабоченно заявил Джордж и похлопал Винса по животу.
Кребб и Гойл переглянулись и с воплями помчались к ближайшей уборной.
Драко тоже очень хотелось броситься бегом, может быть даже и с криком, но он упрямо закусил губу и остался на месте.
- Ты по мне соскучился, крошка? – играя бровями пробасил Джордж, вытянул губы трубочкой и сделал вид, что сейчас поцелует. Малфой скривился и отодвинулся. Но с другой стороны к нему уже приблизился Фред, так что вышло, что он почти прижался к нему.
- А я по тебе соскучился, - томно прошептал Уизли Малфою на ухо и нежно обнял.
Драко шмыгнул носом и жалобно выпятил нижнюю губу. Ему уже было все равно, как он выглядит, главной задачей стояло не расплакаться.

***
Сколько он просидел, не замечая ничего вокруг, Оливер не помнил. Громкое урчание в животе вывело его из прострации. Он оглядел поляну. Под деревом трава была примята. Там они с Маркусом спали. Вуд быстро отвел глаза. Взгляд натолкнулся на котелок. Оливер поднялся и пошел к ручью за водой. Возле костра еще лежала горсть орехов и пучок кореньев. «А у Флинта ни воды, ни еды» - свербила виноватая мысль. Сейчас Вуд даже не мог вспомнить на что конкретно он обиделся. Флинт обругал его друзей? На самом деле, Оливер был готов обозвать Уизли и покрепче, чем нюхлерами… Был слишком уверен в молчании своей команды? Ну, так возможно у Марка есть основания для этой уверенности…
Оливеру стало совсем паршиво.

- Глупый мальчик.
Услышь Вуд эти слова еще днем, он бы прыгал от радости, но сейчас даже не взглянул на ворона. Он склонился над углями и принялся разводить огонь. Ворон спикировал на землю и начал прохаживаться у костровища.
- Инсендио заденет, - буркнул Оливер. Профессор отлетел чуть дальше, но из поля зрения не исчез. Вуд продолжал его старательно игнорировать.
Ворон не сдался. Он клюнул парня в руку и спросил:
- Ссор-ра?
- Не твое дело, - нагрубил птице Оливер.
- Вечер. Найти. Помир-риться.
Вуд представил себе Флинта, одного ночью в лесу и ему стало стыдно за свое отношение к ворону. Даже птица понимает больше него…
- А может лучше письмо в Хогвартс?
- Не успею. Сумер-рки.
- Какие сумерки? – не понял Вуд.
- Глупый мальчик. Вор-роны не обладают ночным зрением.
- А Флинта мы найти успеем?
- Пер-ргамент. Пиши.
- Нет, я пойду, ты покажешь дорогу! – воспротивился Оливер.
- Глупый мальчик. У меня скор-рость. А у тебя хор-рошее место. Р-ручей. Костер. Ор-риентир. Не надо уходить. Пиши. Сумер-рки.
- Ладно.
Вуд оторвал от письма чистую нижнюю часть пергамента, взял уголек и написал: «Маркус, прости. Я был не прав. Возвращайся». Потом подумал и приписал мелкими буквами, потому что на листке оставалось совсем мало места: «Я тебя люблю»…

***
Плотоядная улыбка на лице Джорджа Уизли заставляла Драко подаваться назад и еще больше прижиматься к его братцу.
- Может быть, ты сам расскажешь, что у тебя на уме, малыш? – спрашивал один, сверля своим голубым рентгеновским взглядом.
- Не бойся, мы тебя не обидим, - шептал на ухо второй и терся щекой о затылок Драко.
Беспомощность была для Малфоя унизительнее всего. Какой-то своей частичкой, которая еще была в состоянии связно мыслить, он понимал, что мог бы попытаться убежать. Он быстро бегал и, возможно, его бы не догнали. Но все, что сейчас волновало Драко, это как контролировать сладкую дрожь, которая пронизывала тело от теплого дыхания, шевелившего волосы на шее.

Глава XXX.

***
Внезапно нога ушла в пустоту, и Марк кубарем покатился вниз. Кусты на крутом склоне пытались задержать его, но колючие ветки только раздирали мантию, почти не замедляя падения. Последний головокружительный кувырок – и Маркус приземлился расцарапанным лицом в холодную слякоть. Кряхтя и постанывая, он приподнялся и огляделся. Он оказался на дне темной узкой лощины. Ее почти отвесные склоны густо заросли лещиной и колючим кустарником, ветви смыкались над головой, не пропуская солнечных лучей. Мрачный сырой сумрак как нельзя лучше соответствовал душевному состоянию Флинта.
Марк поднялся и, не особо задумываясь над направлением, побрел вдоль русла чахлого ручейка, журчащего по дну оврага. Он вспоминал холодное выражение на лице Вуда и пытался понять, почему это могло так его ранить…
Ведь если всё, что было между ним и Вудом могла разрушить ничтожная безымянная бумажка, нелепые беспочвенные намеки, значит ничего серьезного и не было?
Или это у Вуда – игра, развлечение, а у Марка настоящие чувства? Как узнать?
Раньше Флинт даже не задумывался над таким. Просто жил, учился, играл в квиддич, пытался получать удовольствие от жизни, пока мог. И не нужно ему было никаких гребаных любовей! Пока ты никого не любишь, и тебя никто не любит, все гораздо проще. Нет обязательств, не надо щадить ничьих чувств, а главное, никто не предаст, не сделает больно.
Зачем? Зачем этот Вуд не звано-не прошено появился в жизни Марка? Флинту и так хорошо было… без этих его рыжих сияющих глаз и стеснительной улыбки. Зачем он заставил Маркуса поверить, что может и он не такой уж обыкновенный и непримечательный, если на него ТАК смотрят и ТАК ему улыбаются?
И вдруг это оказалось жизненно необходимым – быть для Вуда единственным и неповторимым. И даже непонятно, какие чувства Марк испытывал вначале - благодарность, стремление продлить ощущение нужности? Или это уже была любовь?
Наверное, любовь… потому что неважно уже было, что Вуд парень, что это неправильно и неприлично, если сладко замирало сердце, когда он рядом, а от желания перехватывало дыхание и вышибало слезы из глаз.
Да и сейчас, не смотря на обиду, на недоверие, если бы Оливер позвал, Марк плюнул бы на свою гордость. И даже не вспомнил бы ни разу, так хотелось вернуться… И снова ощутить крепкое объятие, горячее тело, прижимающееся будто в желании слиться в одно.
Марк остановился. Сердце болело так, что хотелось упасть и свернуться в комок, но он только прижал ладони к груди. И снова двинулся вперед, оскальзываясь на сырых камнях.

***
Джордж понимающе улыбнулся брату. Было ясно, что Фредди запал на Малфоя. Не хотелось верить, что всерьез, но если ему так нравится… Самому Джи девушки были больше по вкусу, хотя он и не отказывал себе в удовольствии потискать белобрысого смазливого мальчишку. Но если Фред хочет именно его, то пусть развлечется. Может Малфой сговорчивее станет, это для дела полезно. Джордж кивнул брату и, напоследок потрепав мелкого за розовую щеку, скрылся.
Фред резко выдохнул и потащил Драко к запертой двери. Связку ключей из кладовки Филча близнецы стащили еще на первом курсе, поэтому открыть замок не было проблемой. За дверью обнаружился маленький захламленный кабинет с грязным камином и завесами паутины по углам. Но, кроме всего прочего, там у стены примостился диванчик, обитый веселеньким ситцем. Фред плюхнулся на него, подняв облачко пыли и приглашающее похлопал рядом с собой. Драко, словно зачарованный, молча подошел и осторожно сел. Уизли тут же притянул его к себе и уткнулся носом в белобрысую макушку. Он не знал, что сказать. Шутить и издеваться совершенно не хотелось. Хотелось шептать какие-то ласковые словечки, но это казалось глупым и стыдным.
Через несколько минут Малфой заворочался в его руках, не вырывался, а просто развернулся лицом к лицу и посмотрел в глаза:
- Скажи честно, Фред, что тебе от меня нужно?

***
День клонился к вечеру, и Маркус ожидал, что скоро здесь внизу будет совсем темно. Но вместо этого неожиданно посветлело. Склоны лощины незаметно раздвинулись и стали более пологими, а когда Марк задрал голову, то увидел просветы между листвой, а в них голубое небо.
Хотя стенка оврага в этом месте уже не была почти отвесной, но взобраться по ней оказалось нелегким делом и заняло немало времени. Флинт карабкался наверх, цепляясь за ветки и торчащие из земли корни. Ему мешали слои прелой листвы, на вид вполне устойчивые, но предательски скользящие под ногами. Когда Маркус полуживой от усталости выбрался, наконец, из лощины, он даже не сразу обратил внимание, что лес вокруг изменился.
Деревья стали выше и толще, трава почти совсем исчезла, лишь кое-где на полянках встречались заросли гигантского папоротника. Никаких намеков на тропу невозможно было обнаружить, Маркусу приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о переплетения узловатых толстых корней, но только когда у него перед носом пронесся, блеснув ярко-синими крылышками, корнуоллский пикси и бросил в него желудем, Марк понял, что оказался в Запретном лесу.

***
Лицо Фреда Уизли, покрытое крупными пятнышками веснушек выглядело растерянным, а выражение ярко-голубых глаз Драко вообще не мог понять. И это безумно нервировало его и лишало последних крох уверенности.
- Что ты хочешь? – еще раз повторил он, не дождавшись ответа.
- Тебя, - наконец, сипло выдавил Фред и покраснел.
Драко открыл рот, захлопнул его, а потом прижал ладони к лицу и отвернулся, пряча самодовольную ухмылку, неудержимо потянувшую вверх уголки губ. Хитрый Уизли оказался настолько глуп, что только что вложил прямо в руки Драко всех своих козырей. Ну, теперь посмотрим, кто кого будет слушаться!
- Ты что, испугался? – раздался взволнованный шепот над ухом Драко. – Малфой, я ж не урод какой-нибудь, я не собираюсь тебя насиловать!
Теплая рука легла на спину Драко и мягко провела от шеи вниз, до поясницы. Остановилась там ненадолго, поползла вверх и, дойдя до затылка, зарылась в волосы, легко массируя кожу. Драко расслабился, прикрыл глаза и откинул назад голову. Ласковые прикосновения успокаивали и возбуждали одновременно. Хотелось отпустить себя, отдаться во власть этих рук, позволить им делать все, что угодно. И в тоже время в мозгу, не умолкая, пищал тревожный сигнал, призывая вскочить и бежать отсюда сломя голову и никогда больше не попадаться Уизли на пути. Драко разрывался, не зная, что ему выбрать, но в этот момент Фред поцеловал его. Не считая тех давнишних, еще до школы, детских поцелуев с Панси, это был первый настоящий поцелуй в жизни Драко. В этот раз ему даже в голову не пришло кусаться…
Губы Фреда были мягкими и очень осторожными. Драко решил, что убежать он всегда успеет. А пока так приятно было чувствовать на своих губах почти невесомые прикосновения и захотелось приоткрыть рот, чтобы… Драко и сам не знал для чего, но горячий влажный язык проскользнул между его раздвинутыми губами, и все тело тряхнуло неожиданной сладкой дрожью. Малфой удивленно распахнул глаза. Лицо Фреда оказалось вдруг близко-близко. Можно было рассмотреть каждый волосок в красиво очерченных бровях, и длинные ресницы, светло-рыжие у основания и темно-коричневые у загнутых кончиков, и россыпь веснушек, которые были даже на веках… В этот момент Уизли открыл глаза, и Драко почему-то именно теперь испугался, но вместо того, чтобы отпрянуть и убежать, он зажмурился и сильнее притянул к себе Фреда, вцепившись в отвороты его потрепанной мантии.

Глава XXXI.

***
Голубая искорка затрепетала между мочальных бород свисающего с ветвей мха и пропала из виду. Марк в растерянности прислонился спиной к бугристому стволу дуба. Ему стало страшно. Так далеко в Запретном лесу, да еще и в одиночку ему бывать не приходилось. Раза два или три профессор Спраут водила их на экскурсии, но только на окраины. И Хогвартс был виден, и компания из сорока человек делала эти посещения Запретного леса чем-то развлекательным и несерьезным. А сейчас вдруг все полуночные рассказы в спальне о неведомых монстрах, и книги о магических животных, и старинные легенды о чудовищах стремительно начали приобретать реалистичность. И хотя Маркус вовсе не был трусом встреча с троллем или вервольфом, или даже с русалками, имея в распоряжении одну лишь палочку, его совершенно не прельщала.
Словно в ответ на его страхи где-то совсем рядом затрещали ветви.

***
В носу ужасно защекотало. Драко прикрылся ладонью и оглушительно чихнул.
- Тут пыльно, - улыбнулся Фред.
Он нависал над Малфоем, опираясь на локти и коленки. Драко огляделся и с удивлением обнаружил, что лежит на диванчике и обнимает Уизли за шею. Последнее, что он помнил, как ответил на поцелуй Фреда. «Снова какие-то его штучки?» - подумал встревожено Драко и опустил руки. Подобная потеря контроля над собой его совершенно не устраивала. Он вывернулся из-под Уизли и сел. Это ведь рыжий должен был потерять голову, а вовсе не наоборот. Для проверки Драко кинул на Фреда быстрый взгляд из-под ресниц и облизал губы. Фред отреагировал как положено – тяжело задышал и потянулся с поцелуем. Малфой удовлетворенно вздохнул и осторожно отстранился.
- Мне уже пора, - сделав смущенный вид, пробормотал он.
- Придешь еще? – спросил Уизли с такой горячей надеждой, что Драко, вопреки своим намерениям, захотелось обязательно прийти. Поэтому ответный кивок вышел вполне искренним.
- Завтра после обеда? – начал планировать Фред, и тут же сам себя перебил, - Черт, завтра уже занятия… Тогда после ужина?
- После ужина у нас тренировка, - заявил Малфой, хотя понятия не имел о расписании.
- А после отбоя?
- Не знаю, но я постараюсь… - Драко сполз с дивана и попятился к дверям.
- Приходи, пожалуйста!
Во взгляде Фреда было что-то такое, что Малфою снова захотелось сдержать обещание.

***
Шум и треск прекратились, было слышно только тяжелое дыхание. Какое-то крупное существо находилось всего в нескольких шагах от Маркуса. Он осторожно выглянул из-за дерева.
На крохотной полянке, задевая снежно-белыми кудрями нижние ветви, переминался с ноги на ногу кентавр. Лоснящиеся лошадиные бока, покрытые рыжей шерстью с белыми пятнами вздымались, мускулистые руки натягивали тетиву тугого лука. Острие стрелы смотрело прямо в лицо Марка.
Шарахаться обратно за ствол смысла не было. Флинт застыл в неподвижности, ожидая дальнейших действий кентавра. Он отлично помнил, что в учебнике было написано о сильной неприязни этих существ к людям, поэтому ничего хорошего от этой встречи Маркус не ждал. Но то, что стрела все еще не торчала у него изо лба, вселяло слабую надежду на более-менее благополучный исход.
Повинуясь повелительному жесту кентавра, Марк вышел из-за дерева. Палочку он спрятал в карман. В этой ситуации она была совершенно бесполезна. На кончик стрелы, который переместился, следуя за его движениями, он старался не смотреть. Еще час назад Флинту не очень хотелось жить, а вот теперь, в нескольких футах от смерти, ему категорически не хотелось умирать. «Нет, не сейчас, я ведь еще даже не успел помириться с Оливером!» - подумал он.
- В нашем лесу людям не место! – вдруг прозвучало у него над головой. – Как ты тут оказался, человек?
- Я заблудился, - совершенно искренне ответил Маркус, с опаской поднимая взгляд.
- Кто ты такой? – спросил кентавр. Его синие глаза из-под густых бровей смотрели мрачно, ноздри грозно раздувались, но лук он опустил, а стрелу убрал в колчан. Флинт украдкой облегченно выдохнул.
Вопросы посыпались один за одним, и Марк сам не заметил, как рассказал все о себе, о Хогвартсе, об обстановке в магическом мире. Слова лились охотно, будто он перед этим напился Веритасерума.
- Ладно, следуй за мной, человек! Я выведу тебя за границы Запретного леса, иначе до утра тебе не дожить, - сказал кентавр и, развернувшись, мигом исчез за деревьями. Маркусу ничего не оставалось, как рвануть следом.

***
- Ну! Ты его трахнул? – едва завидев брата в проеме портрета, Джордж Уизли оттащил его в угол гостиной и прижал к стене. Фред молча покачал головой. Мечтательная улыбка на его лице совершенно не нравилась Джорджу.
- Вы там торчали почти три часа! – заорал он шепотом. – Что можно было делать три часа, если не трахаться?!
- Мы целовались… - заявил Фред с идиотски-счастливым видом.
- Мой близнец сбрендил, - обреченно констатировал Джи и приложил ладонь ко лбу брата. – Фредди, малыш, я оставил вас на целых три часа, чтобы ты ЦЕЛОВАЛСЯ с малфёнышем? У тебя что, не встал? Или ты в одиночку не смог его завалить?
- Все я мог! – насупился Фред, отпихивая от себя руку брата. – Просто я хочу по-нормальному!
- Как??? Фредди, с кем??? – Джи выразительно постучал себя по лбу согнутым пальцем. – Это же Малфой, мелкая слизеринская паскуда.
- Он завтра опять придет. Сам! Он обещал, - обиженно высказал Фред.
- Не ждал от тебя подобной наивности, - скептически скривился Джордж, с размаха падая в старое продавленное кресло, задвинутое с глаз долой в дальний угол гриффиндорской гостиной. Он вытащил из сумки засаленный пергамент и демонстративно углубился в его изучение.
- Ну, Джи! Он правда обещал, - протянул Фред, впрочем уже без былой уверенности.
- Ладно, не канючь. Завтра будет видно, – отмахнулся второй Уизли. – Лучше напряги мозг – что там было в правилах изменения массы предметов при трансфигурации?

***
Белый длинный хвост кентавра ярким пятном мелькал впереди между деревьями. Только чувство самосохранения заставляло Марка бежать, спотыкаясь о корни, подниматься и снова бежать, стараясь не упустить его из вида. Еще ни разу в жизни ему не приходилось так уставать. Каждый раз, падая, он боялся, что сил, чтобы встать на ноги уже не осталось.
Наконец, белое пятно впереди остановилось. Не веря своим глазам, Маркус выбежал на полянку и застыл от неожиданности. На руке у кентавра сидел очень знакомый ворон.
- Профессор Снейп! – воскликнул Марк.
Птица перелетела к нему на плечо и протянула лапу с привязанным пергаментом.
- Дальше ты сам, - сказал кентавр.
Маркус только кивнул, с волнением разворачивая письмо. «…прости. Я был не прав. Возвращайся…»
- Спасибо! – опомнившись, крикнул Флинт вслед кентавру. «Я тебя люблю»… Комок встал в горле, пальцы проводили по строчкам, размазывая уголь по листу.
Вдруг топот копыт снова раздался рядом. Марк удивленно поднял взгляд.
- Ты думаешь, что изменил свою дорогу, но ты просто свернул на обходной путь. Конечный пункт остался прежним. Рано или поздно, но ты к нему придешь.
Сказав это, кентавр скрылся. Смысл его странных слов пока не доходил до Марка. «Я подумаю об этом потом» - решил он.

Глава XXXII.

***
В спину поддувало, и Оливер осторожно пошевелился, теснее придвигаясь к Марку. Мантия Флинта оказалась настолько изодрана, что трансфигурировать спальный мешок, такой как прошлой ночью, не получилось. И вот теперь прохладная весенняя ночь давала о себе знать пронизывающим ветерком. Марк, вымотавшийся за долгий день, давно уже спал, а к Оливеру сон не шел.
Думать ни о чем не хотелось. Он обо всем уже передумал вчера вечером, несколько часов ожидая ворона и Марка. А самым трудным оказался тот первый момент встречи. Затрещали кусты, раздвинулись ветки, и на поляну вышел Маркус. И Оливер растерялся. Не знал, как теперь себя вести. Броситься на шею? Извиниться? Для этого даже длинная объяснительная речь была придумана. Но все облегчил Флинт. Он взглянул на Оливера и сказал ворчливо:
- Я голодный, как горный тролль! Вуд, дай пожрать, я согласен даже на эти твои мерзкие коренья.
И будто лопнул ремень, стягивающий грудь Оливера и мешавший дышать. И он шагнул к Марку и обнял его что есть силы, а когда почувствовал ответное объятие, потащил к костру. Во время ожидания он не сидел без дела. Он поймал в ручье несколько рыбин и, обмазав их глиной, запек в углях. И теперь не знал, что доставляет ему большее удовольствие – возможность нормально поесть впервые за два дня или выражение радостного удивления на лице Маркуса.
Оливер вспомнил, как Флинт облизывал пальцы после еды и еще плотнее прижался к Марку. Мысль о том, что завтра, возможно, они уже будут в Хогвартсе, радовала и расстраивала одновременно. Конечно, цивилизованные условия, теплые спальни, белые простыни, завтрак, обед и ужин, друзья… все это здорово. Но Марк снова окажется так далеко. И их редкие встречи наедине станут еще реже, потому что в конце недели матч за Кубок школы, а потом начнется экзаменационная гонка… О том, что будет после окончания Хогвартса, Оливер даже боялся думать. Он тяжело вздохнул.
И вдруг почувствовал сквозь ткань рубашки, как напрягся, затвердел сосок Марка. Оливер осторожно потерся об него губами. Желание, сперва ленивое и неотчетливое, набирало силу. Рука сама поползла к ширинке. Сперва к своей, а потом к брюкам Маркуса. Вуд прислушался к спокойному дыханию Марка. Он спал, хотя его тело уже вовсю реагировало на прикосновения. Оливер улыбнулся и медленно пополз вниз, под одеяло, осторожно раздвигая ноги Марка и устраиваясь между ними.

***
Где-то над головой оглушительно щебетала какая-то пичуга, почти перекрывая нестройный хор остальных обитательниц леса. Солнечный свет сквозь веки жег красным и Марк зажмурился. Шею щекотало, попеременно обдувая то теплом, то прохладой. Маркус скосил глаза. На его плече безмятежно спал Вуд. Во сне он напоминал счастливого ребенка. Растрепанные волосы, голубые ниточки тонких жилок на веках, вздрагивающие ресницы, россыпь бледных веснушек на переносице, розовый румянец на щеках, припухшие губы, чуть приоткрытые в нежной полуулыбке. «Какой он все-таки красивый!» - в который уже раз с теплым восторгом подумал Марк и не выдержал, перекатился, подминая под себя Оливера, и поцеловал.
Вуд мгновенно проснулся. Маркус почувствовал, как губы Оливера расплываются в улыбке и сам улыбнулся в ответ.
- Привет, - прошептал Вуд и забрался руками ему под рубашку. Марк с удивлением обнаружил, что она выправлена из брюк, а ширинка расстегнута.
- Я чего-то не помню? – тоже шепотом спросил Маркус. Оливер в ответ лукаво улыбнулся, и его руки легли на ягодицы Марка.
- Я тебе напомню…

***
К полудню прилетели две совы, и с ними вернулся ворон, посланный с утра с письмом к близнецам Уизли. Деканы требовали объяснений неявки к началу занятий, Профессор Снейп принес карту и магический компас.

В сумерках Оливер и Марк сидели на обочине дороги, ведущей из Хогсмида в Хогвартс, ели пирожки, прекрасно сохранившиеся в сумке Вуда, и обсуждали, как им возвращаться в школу – вместе или порознь. Решили дойти до ворот вдвоем, а там разделиться. Потом придумали причины своих опозданий, поговорили о предстоящих экзаменах, о квиддичном матче, потом разговор незаметно перешел на мировой чемпионат по квиддичу, который этим летом наконец-то будет в Британии…
- Ты тоже не хочешь идти? – спросил Оливер, когда пирожки наконец-то закончились. Марк вздохнул. – Там, в лесу, просто мечтал очутиться в Хогвартсе, а сейчас…
- Пора. Почти стемнело уже, - сказал Флинт. Он поднялся и протянул Оливеру руку. Тот ухватился за широкую ладонь. Марк дернул его на себя, обнял и поцеловал. Жадно, почти грубо, прощаясь как минимум на несколько дней.

***
- Как ты думаешь, он там один в лесу заплутал или с этим своим слизеринским гоблином? – поинтересовался Джордж Уизли у брата и снова взмахнул палочкой, пытаясь изменить цвет рвотных пилюль с грязно-зеленого на более привлекательный. Фред слишком долго не отвечал, и Джордж обернулся посмотреть, чем он занят.
Фред сосредоточенно изучал содержимое своего сундука. А если конкретнее, состояние нижнего белья. Он извлекал из недр то одни трусы, то другие, тщательно их рассматривал, потом отправлял обратно. Не удовлетворившись результатами, он выдвинул из-под кровати сундук брата и так же вдумчиво принялся за его белье.
- Зря стараешься, не придет он, - скептически покачал головой Джордж, откидываясь на подушки и закладывая руки за голову.
- Придет, - буркнул брат, бросая на него хмурый взгляд.
- Ну, даже если и придет, так все равно продинамит.
- Значит в следующий раз, - упрямо заявил Фред, откладывая в сторону лимонно-желтые боксеры.
- Эй, я их еще не одевал ни разу! – потянулся к ним Джордж.
- Я тебе свои дам поносить, вон те, в горошек, которые мама на Пасху подарила! – хлопнул брата по руке Фред. – И вообще, я, между прочим, над тобой не издевался, когда ты за этой прибацаной Памелой Шепард ухаживал.

***
От Маркуса пахло костром, травой, влажной землей и еще чем-то неуловимым, весенним. Не хотелось разжимать руки, отпускать его, хотелось прямо здесь и сейчас заняться с ним любовью. С удивлением прислушиваясь к себе, Оливер вдруг осознал, что ему впервые хочется не только отдаваться, но и брать самому. Он отчаянно хотел Марка, хотел дать ему то обжигающее наслаждение, которое сам испытывал, хотел ощутить, как это – вторгаться в чужую тесную плоть. Он крепко сжал ягодицы Маркуса, притискивая его к себе.
- Спорим, я выиграю у тебя Кубок, - прошипел он на ухо Флинту.
- На… что… спорим..? - прерывисто дыша, поинтересовался Марк.
- Победитель трахнет побежденного, - обмирая от ужаса, выдавил Вуд. Вот сейчас Флинт оттолкнет его руки и зло рассмеется. Но Марк только ухмыльнулся в ответ:
– Договорились.
- Ага, - сказал Оливер, смелея. – Только потом ты не струсь.
- Мечтай, Вуд.

Глава XXXIII.

***
- Это вопиющая безответственность, мистер Флинт! Не ждал от вас подобного разгильдяйства! – голос декана доносился как сквозь вату. Марк смотрел на него честными грустными глазами, а думал о дурацком пари. Нет, он не боялся проигрыша. В силах своей команды он был уверен. Но Вуд! Если он предложил такое, значит, думает об этом, значит, хочет… Маркус просто не знал, как ему реагировать. Мысли путались.
- И не полагайте, что это вам сойдет с рук! Вы отработаете свои взыскания после матча. И мы еще посмотрим на его результаты!
- Да, сэр, – машинально среагировал Флинт на паузу в речи декана.
- Можете идти!
Марк вышел из кабинета профессора и прислонился к холодной стене. Проходящие мимо второкурсники испуганно оглянулись. Флинт сделал зверскую рожу, и они прибавили шагу. Видеть никого не хотелось, и Марк направился к знакомой нише с гобеленом.

***
Стоя перед зеркалом, Драко Малфой нанес на волосы гель и тщательно причесался. Потом достал из несессера красивый хрустальный флакон с бальзамом для лица от известной и очень дорогой фирмы косметических зелий, накапал жидкости на вату и протер лоб, нос и подбородок. Придирчиво осмотрел свое отражение и, обнаружив прыщик в уголке рта, выдавил его с брезгливой миной, смазал бальзамом, потом подумал и снова протер уже и щеки, и даже шею. «Дорогие средства себя оправдывают», - подумал Драко, пряча флакон и с удовольствием разглядывая в зеркале свое нежное розовое личико.
Следующей из несессера показалась баночка с кремом. «Для молодой кожи» прочитал Малфой на ярлычке. У Люциуса была точно такая же, только с надписью «Для зрелой кожи». Подражая отцу, Драко постучал по щекам кончиками пальцев, помогая крему впитаться. Вдохнул напоследок тонкий аромат, закрутил золотую крышечку и положил баночку в… карман пижамной куртки. И тут до Драко дошло, ЗАЧЕМ он это сделал… Он увидел, как его отражение в зеркале открыло рот и округлило глаза, покраснело, затем побледнело, закусило губу и замотало головой.
Двумя пальцами, словно жабу, Малфой вынул крем из кармана, сунул его в несессер, и бросился к кровати.
«Я не собирался! Я не собирался идти на свидание к Уизли! Нет! Нет! Нет! Это случайно произошло! Я даже не думал об этом!» - всхлипывал Драко, уткнувшись в подушку.

***
- Тааак, а теперь я хочу услышать ваши объяснения! – заявил Вуд, запирая за собой двери спальни пятикурсников. Он чувствовал, если его боевой запал пропадет, то вместо того, чтобы требовать ответа, начнет оправдываться сам, а это никуда не годилось.
- Эй, Олли! Это же мы! Ты нас ни с кем не спутал? – замахал руками Джордж Уизли. – Что мы такого сделали?
- Рассказывайте, что вы про меня вынюхали, откуда, и кто вам дал право решать, с кем мне встречаться, а с кем нет…
- Аааа, вот ты о чем… - протянул Джордж, поднял глаза в потолок и принялся насвистывать, ковыряя пальцем покрывало.
- Вуд, мы не специально! – не выдержал паузы Фред. – Ты… вы… вы ведь не очень-то и таились, любой, у кого есть глаза мог заметить! Между прочим…
- Ладно, - оборвал его Оливер. – Но какое вам дело?
- Как это, какое?! Если ты еще не забыл, мы твои друзья! – возмутился Джордж. – Ты что слепой? Это же Флинт! Ты что, думаешь, он способен на какие-то чувства?
- Кроме чувства голода… - вставил свои пять кнатов Фред.
- Вам-то откуда знать? – завопил Вуд.
- Олли, не будь наивным! Слизеринцы все такие! – выступил Джордж, при этом почему-то глядя на Фреда.
- Вы же ничего не знаете!– махнул рукой Оливер. – Да пошли вы!
Он выскочил за дверь, а братья пожали плечами и переглянулись.

***
Обычно штормам, ураганам и цунами принято давать женские имена, но у урагана, который промчался по коридорам и лестницам Хогвартса, было мужское имя – Оливер. Он пролетел по заброшенному крылу, поднимая за собой вихрь пыли, плюхнулся на подоконник, стукнул кулаком по раме окна, так, что жалобно зазвенели стекла, и вдруг увидел Флинта, сидящего напротив. Вся его злость мгновенно потухла.
- Мааарк! А ты что здесь делаешь? – смущенно спросил Вуд. Ему было неловко за свое чрезмерно эффектное появление.
- Прослушал внушение от декана. Никого не хотел видеть, - пожал плечами Маркус.
- Мне уйти?
- Ты же не никто… - Флинт придвинулся.
- А я с близнецами разругался, - пожаловался Оливер.
- Ничего, вы же друзья, помиритесь, - рука Маркуса погладила спину Вуда под свитером. – Ты еще костром пахнешь… - пробормотал он, целуя Оливера за ухом.
- Не стану я с ними мириться, они говорили про тебя гадости, - Вуд прикрыл глаза от удовольствия и наклонил голову, подставляя Маркусу шею.
- Да ладно тебе, - хмыкнул Марк. – Наверняка, обычную чепуху вроде того, что все слизеринцы – монстры.
- Они говорили, что ты… просто хотел меня поиметь… во всех смыслах, что ты только из-за победы…
Маркус взял Оливера за плечи и развернул к себе лицом.
- Посмотри на меня! Ты, ты сам в это веришь?
В сумраке коридора лицо Марка было плохо видно, но Оливер вспомнил, как Маркус извинялся там, в лесу, как они, смеясь, ели те печеные корешки, как расширились зрачки и окаменели его скулы, когда Вуд поверил тому письму… и он медленно покачал головой. Флинт притянул его к себе и прошептал:
- Ну и не переживай, помиритесь. Они просто мелкие, не влюблялись еще…

***
Маленькая свеча скудно освещала тесное помещение. Пыльные завесы паутины по углам выглядели черными траурными полотнищами. Тусклое зеркало над камином отражало вздрагивающие отсветы на грязных обоях.
Фред забрался с ногами на диван и закутал голые ступни полой мантии. Ему было неуютно. Он нечасто оставался один так надолго. Рядом всегда был брат, а без него Фред чувствовал себя неполным, ненастоящим. Но сегодня он хотел быть один. Сегодня он справится самостоятельно.
Фред снова подумал о Малфое. О том, как вспыхивает румянец на его бледных щеках, о том, как надменное выражение на нежном почти девчачьем личике сменяется истомой, как расширяются его зрачки, сливаясь с темно-синим ободком радужки, как вздрагивают длинные ресницы, о том, какие мягкие у него волосы и слабые пальцы… черт, да где же он?!
Неужели прав был Джордж, и маленький гаденыш обманул? Неужели он не придет? Фред вытянул из кармана часы и присвистнул – ого, ожидание затянулось. Похоже, надеяться уже не на что. Уизли горестно вздохнул и поднялся с дивана.
В этот момент в дверь коротко постучали.

Глава XXXIV.

***
- Эй, Фред, шевелись! Ты сегодня летаешь как осенняя муха! Моя бабушка и то проворней! – заорал Вуд и швырнул в Уизли квоффлом. К его неописуемому удивлению Фред даже не увернулся. Мяч сшиб его с метлы, хорошо еще, что он летел на маленькой высоте. Упав в песок, он повозил руками и ногами, изображая «снежного ангела», потом повернулся на бок и сделал вид, что спит. Первым возле него приземлился брат:
- Может, расскажешь, во сколько ты явился сегодня, а, Фредди? – Джордж бесцеремонно потыкал его носком ботинка.
- А ты, значит, не уследил? – захихикал Фред. – Поздно, очень поздно.
- Так ты все-таки его трахнул? – заинтересовался Джордж.
- Вот это уже не твое дело, - протянул Фред, садясь и отряхивая с головы песок.
- Знаешь, я ведь могу и обидеться, - нахмурился близнец. – С каких пор у нас друг от друга тайны? Или говори, или можешь называть братом ту белобрысую мелкую сволочь.
- Ну, ладно, что ты завелся? Да, я его трахнул…
- Что? – Джордж аж подпрыгнул. – Ты трахнул Малфоя?!
- Да. Да! Не ори так. Я трахнул Малфоя.
- Кто кого трахнул? – глаза только что соскочившей с метлы Алисии Спинет светились любопытством.
- Мой братишка трахнул слизеринского ловца! – гордо заявил Джордж и подмигнул подлетевшим Анджелине и Кэти.
Фред застонал и откинулся на песок.

***
Формулы исчезли с доски, а Драко даже не заметил, что не успел переписать их. Его мысли витали сейчас далеко от урока Арифмантики.
Вчера он долго плакал в подушку, а потом решительно встал, вытер нос, положил в карман баночку с кремом и вышел из спальни. «Один, самый последний раз! – сказал он себе. – Должен же я знать от чего отказываюсь».
Путь по темным гулким коридорам Драко почти не запомнил, странно, что его не поймал ни декан, ни завхоз, ведь он шел, практически не таясь. Возле дверей того кабинета он вдруг остановился в растерянности. До этого момента ему не приходило в голову, что Фред мог не дождаться его. Драко прислонился ухом к дубовой панели, но услышал только шум своей крови. Он выдохнул и резко постучал. Ему показалось, что от этого грохота сейчас проснется весь Хогвартс, но дверь практически сразу открылась. Две сильные руки втянули Драко внутрь, и горячие губы прижались к его рту, не давая опомниться. Он безвольно обнял Уизли за шею, а когда сильные ладони подхватили его под задницу, послушно сцепил лодыжки у Фреда за спиной и позволил отнести себя к дивану.
Иногда Драко открывал глаза, чтобы посмотреть, как шевелятся на стенах и потолке лохматые тени. Потом снова зажмуривался. Так было легче прислушиваться к своему телу, ловить всё – от легчайших прикосновений под коленками до крепких, почти болезненных поцелуев над ключицами. В какой-то момент он обнаружил, что совершенно раздет, а комнату освещает размытый розоватый свет начинающегося утра.
- Ой, - сказал Драко, потому что ничего больше не пришло в его затуманенную удовольствием голову.
- Уммм..? – отозвался Фред. – Мерлин, который уже час?
Он сел, и Драко вдруг стало холодно. Он тоже сел и прислонился к спине Фреда. Сразу стало теплее и уютней.
- Наверное, надо уже разбегаться, малыш, - сказал ему Уизли и, повернув голову, чмокнул в макушку.
- А мы же… ну… не сделали… это… - мучительно смущаясь, выдавил Малфой.
В ответ Фред как-то радостно рассмеялся, дотянулся до своей мантии, закутал в нее Драко и притянул к себе на колени.
- Не последний раз живем! – прошептал он в самое ухо Малфою, от его дыхания по всему телу разбежались мурашки.
- Ты разве не хочешь? – осторожно поинтересовался Драко.
- Хочу. И даже очень, - заверил его Фред. – Только не хочу тебя торопить. Сделаем это, когда будешь готов.
- Хорошо, - согласился Драко и, закрыв глаза, привалился к плечу Уизли. Тот улыбнулся, вытянул из вороха одежды атласные пижамные штаны и куртку и принялся натягивать их на Малфоя. Драко с удовольствием позволял себя одевать, протягивал руки и ноги, послушно поворачивался, чтобы Фред мог застегнуть пуговицы.

В дверях он обернулся и спросил:
- Сегодня ночью?
Он снова забыл, что это раз должен был быть самым-самым последним.

***
За исключением того, что приколист Блетчи подсунул Марку в шкафчик красно-золотую квиддичную мантию, никаких других признаков того, что команда знает о его влюбленности в гриффиндорского капитана, Флинт не заметил. Все было как всегда. На тренировке все работали в полную отдачу. Даже Малфой ухитрился поймать снитч аж два раза.
Тут все громко заржали, и Маркус обернулся. В дверях раздевалки застыл растерянный Драко.
- Вот и наш маленький гомофоб явился!
- Или педик?
- Малфой, ты б определился, за какую команду играешь!
- Ага, то Флинта обвиняешь, то сам с гриффером трахаешься!
- Ни с кем я не трахался! – Драко был весь пунцовый, казалось, у него даже волосы покраснели. Дерек скептически покачал головой:
- Уизли сам сегодня своей команде хвастался, что трахнул слизеринского ловца. Извини, но у нас ловец всего один. И это ты! – толстый палец загонщика ткнул Малфоя в грудь.
Маркусу было жаль мальчишку, но он не рисковал вмешиваться, чтобы не нарваться самому.
- Он врет! Ничего не было! – выкрикнул Драко. – Мы только целовались!
Ему в ответ раздался громкий взрыв хохота. Тут он сообразил, что ляпнул лишнего. Слезы выступили у него на глазах, он развернулся на каблуках и бросился вон.
- Парни, может и правда Уизли выдает желаемое за действительное, а? Пустил сплетню, а мы затравили пацана… - протянул задумчиво Майлс Блетчи.
- Ничего, перед матчем злее будет, - успокоил его Уоррингтон.

***
Уроки, тренировка по квиддичу, домашние задания, отработка у Филча, на которую его отправила профессор МакГонагал. Когда Оливер наконец-то добрел до своей кровати, он еле держался на ногах. Даже сил раздеться не было. Он присел на край постели и застыл в этой позе. Против обыкновения ворон не стал к нему придираться, а молча и с сочувствием посмотрел на хозяина. Это подействовало на Вуда даже сильнее привычных нравоучений. Он нашел в себе силы подняться, досыпать зерна в кормушку и налить свежей воды. После этого, стащив ботинки, он рухнул на кровать и заснул.
Ему приснился их с Маркусом коридор. И сам Маркус в зеленой квиддичной форме. А потом он распахивал мантию, и оказывалось, что он под ней совершенно голый, если не считать высоких ботинок. И от этого зрелища у Оливера сразу встал. А потом Марк сбросил мантию и повернулся спиной. И встал, раздвинув ноги и упираясь руками в подоконник. И у Оливера от вида его широких плечей, и ямочек на пояснице, и поджарой красивой задницы, и темной ложбинки между ягодицами кругом шла голова.
«Я выиграю, я обязательно выиграю» - пробормотал он сквозь сон, прежде чем кончить.

Глава XXXV.

***
Впервые за все время своего капитанства Марк не мог заснуть в ночь перед матчем. Он вспомнил свою самую первую игру. Даже тогда он, кажется, так не нервничал. А это последний его школьный кубок. Его команда всегда выигрывает. О чем волноваться? Неужели из-за пари?
Маркус перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку. Потом перекатился на бок, вытянул из-под бедра смятую в комок простыню. О, ч-черррт!
Ну, во-первых, этого никогда не случится, потому что Слизерин кубок не проиграет. А сможет ли Марк отказать, если Вуд просто так предложит? Ладно, если рассуждать логически, Оливеру ведь это нравится. Угу, еще как нравится! Почему же не понравится Маркусу?
Хорошо, оставим вопрос удовольствия. Сможет ли Флинт после такого чувствовать себя мужиком? Будет ли Вуд относиться к нему по-прежнему? А почему нет? Разве сам Марк стал считать Оливера менее мужественным после всего, что между ними было? Нет. Наоборот, Флинт искренне был уверен, что таких парней как Вуд еще поискать.
Как ни странно, этот разговор с самим собой помог Марку успокоиться.

Утром он, уже почти не волнуясь, вышел на завтрак, хотя есть не хотелось. Все тело было как натянутая струна. Маркус ощущал себя таким легким, что мог бы взлететь без метлы. Когда в Большой Зал вошла гриффиндорская команда, слизеринцы громко засвистели, стараясь перекрыть аплодисменты со столов Рейвенкло и Хафлпафа. Флинт только усмехнулся снисходительно и сжал локоть побледневшего Малфоя, дернувшегося к выходу.
- Вот еще придумал, бегать от них! – прошипел он ему сквозь зубы. – Голову выше, мы - Слизерин!
Драко побледнел еще больше, но подбородок гордо вздернул и окинул презрительным взглядом проходящих мимо грифферов. Один из Уизли как-то странно посмотрел в их сторону.

***
- Все болеют за нас! – заявил Джордж, пихая брата в бок. – Мы в два счета отделаем этих слизняков! Надо только забить побольше, а то очков не хватит для Кубка, правда, Олли?
Вуд, холодно держащийся с ними всю неделю, только кивнул и громко заявил, стараясь перекрыть шум Большого Зала:
- Кто не позавтракает, не выпущу на поле!
Девчонки усердно принялись мазать тосты вареньем, Поттер налег на бекон, Джордж тут же устроил с братом драку из-за сосисок. Вуд строго наблюдал, как подкрепляется перед игрой его команда, хотя Фред заметил, что сам он к своей тарелке даже не притронулся.
Когда все семеро поднялись, из-за стола Рейвенкло Чжоу Чанг крикнула: «Удачи, Гарри!», Поттер моментально покраснел, и Фред подмигнул ему.

На поле Вуд сказал:
- Ну что ж, погодные условия отличные. Ветра нет, может только солнце немного ярковато, берегите глаза. Это мой последний матч, не подведите меня! Я рассчитываю на победу.
Они увидели, как вдалеке распахнулись двери замка, и разноцветная толпа потекла к стадиону. Команда отправилась в раздевалку. Фред задержался в коридоре и переложил из кармана брюк за пазуху сложенный кусок пергамента. Ему не нужно было напрягать память, чтобы хорошо представить себе содержимое записки, которую он нашел, явившись во вторник ночью на свидание. Малфоя там не было, зато на диване лежал листок, на котором аккуратным почерком третьекурсника-отличника было выведено: «Я тут ненароком узнал, что ты меня уже трахнул. Поэтому в дальнейших встречах не вижу смысла». Это было бы обидно, если бы Фред не чувствовал, что сам виноват. Хотелось поговорить с Малфоем и все ему объяснить, но вряд ли он стал бы слушать, да к тому же, он снова всю неделю избегал даже случайных встреч.

***
Три четверти трибун взорвались овациями при их появлении на поле, и у Оливера на мгновение перехватило дыхание. «Последний матч!» - повторил он себе. Было грустно и радостно в последний раз рассматривать ряды болельщиков с приколотыми красными розетками, развевающиеся флаги с надписями «Гриффиндор – чемпион!», «Вперед, львы!» слушать, как скандируют их имена. Вуд обернулся к трибунам Слизерина. Там тоже было немало народу. Двести человек размахивало знаменами с изображением Серебряной змеи, а в первом ряду сидел сам декан факультета, профессор Снейп в темно-зеленой мантии и с мрачной улыбкой на лице.

Две команды сошлись посередине поля. Вперед вышел Флинт, и у Оливера привычно замерло сердце при виде его мощной фигуры. Он вспомнил свои сны про Марка, которые тревожили его всю неделю и подумал: «Только победа!»
Комментатор Ли Джордан что-то орал в свой волшебный рупор, но Оливер пропускал его слова мимо ушей.
Маркус чуть заметно улыбнулся, почти одними глазами. Мадам Хуч как обычно скомандовала: «Капитаны, пожмите руки!», и Марк первым протянул свою. Оливер посмотрел на его перчатку с царапиной на костяшке и подмигнул Флинту.
- Расходимся, Вуд, - не двигая губами, проговорил Маркус. – А то со стороны похоже, что мы друг другу руки сломать хотим.
- Удачи, Маркус! Кто бы ни выиграл, я тебя люблю, - прошептал Вуд.
- Мы победим, но можешь считать, что наше пари выиграл ты, - тихо произнес Флинт, развернулся и быстро отошел к своей команде, оставив Оливера стоять посреди поля с открытым ртом.
«Наверное, мне почудилось, - решил Вуд, - В таком шуме можно услышать все что угодно!»

***
- По метлам! – раздалась команда мадам Хуч. Марк сжал древко метлы. – Три! Два! Один!
Звук свистка потонул в реве трибун. Игра началась.
Спинет с квоффлом в руке мчалась к кольцам Слизерина. Марк подал знак Уорингтону и тот перехватил мяч. Но на полпути к Гриффиндорским воротам его сбил бладжер чертового рыжего Уизли. Флинт выругался – мяч снова был у грифферов.
- Джонсон обходит Монтегю… - раздавался над стадионом пронзительный голос Ли Джордана. – Анжелина, увернись, там бладжер! Урраааа!!! Она забивает! Десять очков Гриффиндору!
Вот черт, этот Джордан совсем обнаглел! Он комментатор или восьмой игрок у грифферов? А эта девица думает, что смогла бы так близко подобраться к слизеринским кольцам, если бы ее не предупредили? Она еще и круг почета делает! И вид как у триумфатора… но Марк ей дорогу уступать не собирался, пусть сама сворачивает… не хочет… ну пусть потом не жалеет! Столкновение! Конечно, не такое сильное, как когда-то с Вудом, но Флинта изрядно тряхнуло и крутануло. Жаль Джонсон сумела каким-то чудом удержаться…
- Извините, - издевательски заорал Маркус, перекрикивая возмущенный визг трибун, прекрасно зная, что никто ему не поверит. – Пардон, я ее не заметил!
На слизеринской стороне раздался смех, а ухмыляющийся Майлс показал Флинту большой палец. Но в этот момент Марк почувствовал сильный удар по затылку. От толчка он со всего маху впечатался лицом в древко своей метлы.
- Хватит! Хватит! – мадам Хуч пыталась махать руками и всунуть в рот свисток одновременно. Флинт оглянулся, стирая с лица кровь. Невдалеке маячил Уизли, поигрывая битой. Марк выдвинул окровавленную челюсть, злобно усмехнулся и многозначительно покивал головой. Рыжий слегка побледнел и судорожно сглотнул, но вовремя спохватился и показал Флинту неприличный жест средним пальцем.
- Пенальти в пользу Гриффиндора за неспровоцированную атаку на их нападающего! Пенальти в пользу Слизерина за умышленный вред их нападающему! – прокричала мадам Хуч.

Глава XXXVI.

***
- И что это было? Ревность? – поразился Малфой, увидев, как Фред Уизли подмигнул ему, а потом опустил свою биту на затылок Флинта.
Мадам Хуч назначила пенальти обеим командам, и грифферы забили, а Вуд поймал квофл. А дальше пошла уже откровенно грязная игра.
Монтегю подрезал Белл и вместо того чтобы просто отобрать квофл, врезал ей битой. Она завертелась волчком, но, надо отдать должное подготовке грифферов, на метле удержалась. Естественно, мадам Хуч тут же назначила пенальти и Белл забила. Драко досадливо сплюнул. Неужели парни всерьез надеялись, что из-за Флинта Вуд сдаст им игру? Надо было срочно ловить снитч, пока команда не облажалась по полной программе. Только, черт побери, где же этот золотой мячик? Малфой проследил взглядом за Поттером. Тот тоже бесцельно наматывал круги над стадионом.
В этот момент Поттер сосредоточенно рванул к слизеринским кольцам, и Драко по инерции кинулся следом, хотя не видел снитча. Дерек и Боул решили его подстраховать. «Идиоты!» - успел подумать Драко, видя, как они несутся на встречу друг другу. В самый последний момент Поттер вильнул вверх на своем Всполохе, и парни столкнулись с противным хрустом. Малфой поморщился и снова зашарил взглядом по полю, стараясь уловить, не блеснет ли где золотой искрой.

***
Марк снова вытер рукавом текущую из носа кровь. Вся его мантия спереди уже была в бурых пятнах. «Почему никто ничего с этим не сделает?» - удивился Оливер. Когда битой получила Кэти, тут же подбежала мадам Помфри, проверила, нет ли серьезных повреждений. А то, что у Флинта уже двадцать минут кровь не останавливается, никого не волнует!
Этот факт настолько выбил Вуда из колеи, что когда Маркус отобрал у Анджелины квофл и запустил им в гриффиндорские ворота, Оливер даже не успел вовремя среагировать. Марк недовольно покачал головой. Вуд виновато пожал плечами – я не поддавался, это случайность. Неожиданно Марк весело подмигнул ему и тут же унесся на другой конец поля. У Оливера совершенно непонятным образом потеплело в груди.
Ли Джордан на весь стадион извинялся перед профессором МакГонагал за вырвавшиеся ругательства и пытался отстоять волшебный мегафон.
Боул едва не задел Алисию битой, а Джордж Уизли в отместку пихнул его локтем в лицо. Мадам Хуч возмущенно свистела в свисток. Пенальти Гриффиндору снова пробивал Флинт. Увидев у него в руках биту и квофл, Оливер ощутил мимолетное дежавю. На мгновение показалось, что стадион пуст, трибуны завалены снегом, а изо рта Маркуса на морозе вырывается белый парок. Оливер вспомнил, как испугался за него Флинт, когда он сделал свой переворот на метле, и как радостно ему было от этого испуга. Так и есть! Марк собирался выполнить тот свой знаменитый удар. Вуд широко улыбнулся – ну, давай попробуй!
Когда бладжер просвистел мимо, вырвав клок мантии, Оливер выровнял метлу и поднял над головой руки с пойманным квоффлом. Стадион взорвался восторженными криками и овациями.
- Счет становится сорок – десять в пользу Гриффиндора! – громогласно объявил Ли. – Кэти Белл пробивает пенальти… Урррааа!!! Счет пятьдесят – десять!!!

***
Фред и Джордж с битами наперевес нарезали круги около Кэти, защищая ее от слизеринцев. Фред услышал, как сдавленно охнул Вуд, резко обернулся и увидел, что Дерек и Боул по очереди засадили ему бладжерами в живот. Бедняга Олли согнулся в три погибели и еле-еле сумел удержаться на завертевшейся волчком метле. Фред заметил, как дернулся и побледнел Флинт. Уизли усмехнулся и помчался прикрывать Ангелину, которая пробивала назначенное Слизерину пенальти.
Джонсон не облажалась, доведя счет до отличных шестьдесят-десять, и Фред не смог удержаться от соблазна запустить бладжером в Уоррингтона. Умничка Алисия подхватила выпавший из рук слизеринца квофл и моментально забила гол.
- Семьдесят-десять!!! – радостно завопил Ли Джордан, и его поддержал рев гриффиндорских болельщиков. Небо расцветилось фейерверками, в которых Фред с гордостью узнал свою с братом работу.
Если Малфой не отыщет снитч в ближайшее время, победа будет точно за Гриффиндором. Фред отыскал глазами Драко. Тот сосредоточенно летел к снитчу, на несколько футов отставая от Поттера. Вот Гарри протянул руку, а Малфой, понимая, что уже не успеет, вдруг что есть силы ухватился за Всполох. Фред видел недоуменное выражение на лице Поттера и красную от натуги мордашку Драко и не мог не восхищаться Малфоем в тот момент. Снитч ускользнул, а мадам Хуч снова пронзительно засвистела, назначая пенальти Слизерину за выходку их ловца.
- Ты ничтожество гнусное! – вопил Ли в мегафон. – Ты грязный лживый засранец!
«Что-то он распоясался…» - недоуменно подумал Фред и огляделся, отыскивая глазами профессора МакГонагал. А она и не думала останавливать распоясавшегося комментатора. Она сама грозила Малфою пальцем и что-то кричала. Так разошлась, аж шляпу уронила.
Ну и дела!

***
Спинет промахнулась, зато Монтегю сделал отличный бросок. Марк видел, как раздосадовано скривился Вуд, пропустив квофл в левое кольцо. Теперь вся надежда была на ловца. Если Малфой поймает снитч, спасет от позора всю команду, а Маркуса… хм.. Флинт хмыкнул и подумал, что ему наплевать на проигрыш. Это было так странно, что даже развеселило его.
Он увидел, что к слизеринским воротам мчится Джонсон с квоффлом и сделал знак команде. Все выстроились красивым блоком, но тут, откуда ни возьмись, спикировал Поттер на своем гребаном Всполохе и открыл Джонсон доступ к кольцам. И она конечно не сплоховала.
- Восемьдесят- двадцать! – резанул по ушам вопль комментатора.
Черт, если Малфой сейчас же… Да! Давай! Закусив губу Марк смотрел, как Драко молнией летит к золотой искорке. И Поттер далеко! И все же, Всполох слишком хорошая метла. Гриффиндорский ловец уже почти поравнялся с Малфоем! Драко, не подведи! Но
Поттер оторвал руки от метлы и, отталкивая Малфоя, практически нырнул вперед.
Шум стадиона оглушал. «Гриффиндор!!!» - скандировали болельщики. Даже преподаватели повскакивали с трибун и неистово хлопали.
В их сторону Флинт не смотрел. Он смотрел на Оливера. Это зрелище нравилось ему гораздо больше. Счастье на его лице. Дорого бы Маркус дал, чтобы это выражение появлялось по его вине. Глядя на Вуда, который из последних сил пытался не разреветься от радости, Марк едва мог сдержать улыбку. Только сила воли помогла ему сохранять невозмутимость. Не хватало еще, чтобы это увидели его парни. Они не поймут причин для веселья своего капитана.
Маркус развернулся и направился к команде. Но думал он уже не о проигранном Кубке, а о том, как вечером придет на свидание к Оливеру. Сейчас это волновало его намного больше, чем необходимость утешить расстроенного Малфоя и подбодрить команду.

Глава XXXVII.

***
До самого вечера что-то внутри Оливера дрожало и звенело. Ему казалось, что он не идет нормально, а подскакивает при каждом шаге, словно в его теле притаилась сжатая до упора пружина. Скоро она распрямится…

В гостиной было весело, но Вуд не мог там находиться. Ему не хотелось ни сладостей, ни сливочного пива, ни даже огневиски, несколько бутылок которого контрабандой протащили неугомонные Уизли. Все его мысли сейчас были сосредоточены на Маркусе. После матча им не удалось даже перекинуться взглядами, и сейчас Оливеру казалось, что они не виделись уже много месяцев. Тем более, что из-за изнурительных тренировок всю неделю у них не было времени встретиться наедине.
Дождавшись, когда общее внимание переключилось на Гарри Поттера, Вуд тихонько выскользнул через портрет. Даже Толстая Дама отсутствовала. На одной из картин на стене гостиной она с другими портретами отмечала победу Гриффиндора. Но Оливера не обеспокоило, как он будет возвращаться. Если повезет, сегодня он проведет ночь не в своей спальне.

***
- Раз! Два! Три! – Фред дернул за шнурок и фейерверк, изображающий снитч и ловца на метле, заметался под потолком гостиной.
- Ууууиииии!!! – безграничный всеобщий восторг.
Фред дурашливо раскланивался и отпускал какие-то шуточки, но Джордж видел, что глаза у него грустные. «Чего это он? Мы же выиграли…»
-Вингардиум левиозо!
Фред замахал руками и ногами и руками и приземлился на высоченном книжном шкафу.
- Эй, братец Фордж! Что за дурацкие приколы? – заорал он оттуда.
Джордж показал пальцем на себя, потом на шкаф и через мгновение оказался сидящим рядом с братом.
- Надо поговорить, Фредди.
- Не пугай меня, Джи, что у тебя стряслось? – приятно было видеть искреннее беспокойство, но Джордж не дал себя отвлечь.
- Не у меня, а у тебя, братишка! Я ж вижу! Колись, давай!
- У меня все ОК, не придумывай! – уперся Фред. Джордж обнял брата за плечи и сказал ему в самое ухо:
- Я ведь все равно узнаю, лучше сам говори, - и обвел палочкой вокруг границу заглушающего заклинания. – Вот, теперь можно не орать. Давай, братишка, я тебя слушаю.
- Ну, до чего же ты нудный, Джи! Я уже один раз рассказал… может хватит?
- Поправь меня, но опять все дело в Малфое? Разве эта тема еще актуальна?
- Не опять, а снова… И кто меня тогда за язык тянул… - Фред заметно приуныл.
- Тааак… У вас ничего в тот раз не было, я угадал?
Вместо ответа брат мрачно улыбнулся Джорджу.
- Черт, ну действительно, кто тебя тянул за язык? Да еще Алисия, эта сплетница, всей школе, небось, разнесла… Фредди, я ж не хотел! – Джордж виновато боднул брата лбом в плечо. Тот понимающе покачал головой, но не повеселел ни капельки. – Теперь он тебя видеть не хочет, так?
Фред достал из-за пазухи мятую записку и протянул брату.
- Делааа… - протянул Джордж и почесал кончиком палочки в затылке.
- Безнадёга… - в тон ему сказал Фред.

***
По часам выходило, что он ждет всего двенадцать минут, но Флинт не мог в это поверить. Ему казалось, что прошла целая вечность, как он тут меряет шагами коридор. Вон какую дорожку в пыли протоптал. Марк остановился у окна, уперся кулаками в подоконник и прислонился горячим лбом к стеклу. Отсюда стадион был почти не виден. А ведь сегодня был его последний в жизни матч, вряд ли после школы Маркусу светит игра в профессиональной команде. Отец не может прикрывать его вечно перед Темным Лордом. Внезапно Марку стало душно, захотелось сесть на метлу и взлететь прямо к напоминающему зубок чеснока белому месяцу. Он вцепился пальцами в тесный ворот и почувствовал, как его руку накрыла теплая ладонь. Маркус вздрогнул и обернулся.
- Ч-черт!
- Нет, всего лишь я, - улыбнулся Вуд. И замер, обеспокоенно вглядываясь в лицо Марка. – У тебя все хорошо?
- Нормально, - отмахнулся Флинт. Не хватало еще, чтобы Оливер решил, что он испугался.
Вдруг Вуд распахнул окно и легко вскочил на подоконник.
- Ну! Чего ты ждешь? – он протянул руку Маркусу и произнес в сторону квиддичного поля. – Ассио метла!
- Ассио метла! – повторил за ним Марк, становясь рядом на подоконнике. Как? Как он мог вот так легко прочесть его мысли, угадать?
- Полетели? – улыбка Вуда ослепляла даже в темноте.
- Полетели, - Флинт оседлал свой Нимбус, легко оттолкнулся и взмыл в прохладный свежий воздух, пахнущий черемухой и сиренью.

***
Джордж стоял, перегнувшись через перила и всматривался в сумрак коридора, ведущего к подземельям Слизерина. Возможно, стоило как-то по-другому сформулировать текст записки, но теперь уже поздно было об этом думать. А что? Главное, доступно: Малфой срочно тащи свою задницу в холл, не придешь – хуже будет. Судя по всему, до него дошло.
Поминутно озираясь, из коридора вышел Малфой. Джордж негромко свистнул, а когда белобрысый задрал голову, жестом приказал подниматься. Тот поднимался нарочито долго, Уизли даже почти забыл, зачем вызвал его, и почти уже решил для начала начистить его смазливую мордашку. Пришлось напомнить себе, что он тут ради Фреда.
Малфой небрежно прислонился плечом к стене и смотрел с видом скучающей королевы.
«Фред!» – снова сказал себе Джордж и глубоко вдохнул.
- Извини, Драко! – для того, чтоб это выговорить пришлось закрыть глаза. Уизли ждал какой-нибудь реакции со стороны Малфоя. Не дождавшись, он раскрыл глаза и увидел, что мелкий слизняк потрясенно разевает рот, не в силах выдавить из себя ни звука.
- Это я виноват в слухах на счет тебя и Фреда, - решил добить его Джордж. – Но я не специально, а Фред вообще был не в курсе. Ты зря на него обиделся, у него к тебе серьезно.
Всё! На большее Джордж не был готов даже для горячо любимого брата.
Малфой отдышался, сделал серьезное лицо и снисходительно кивнул головой:
- Ладно, завтра после ужина пусть приходит… ну… туда. Поговорим.
После этого он, задрав подбородок, удалился. «Вот паразит! – с веселым удивлением восхитился Джордж, - он еще мне одолжение сделал!»

***
- Ты меня просто загонял, - рассмеялся Оливер, приземляясь на верхнем ряду хафлпафской трибуны и откидываясь на скамейке. – Я так своих на тренировках не гоняю!
- Хватит жаловаться! – Марк присел рядом и устроил голову Вуда на своих коленях. – Тебе же тоже понравилось!
- Если вместе с тобой, мне что угодно понравится, - заявил Оливер, глядя снизу в лицо Маркуса. Потом замялся и неуверенно спросил: - Я ведь выиграл, да?
- А Кубок школы в качестве доказательства тебя не убедил? – хохотнул Флинт.
- Ты же понял, о чем я… - Оливеру внезапно перестало хватать воздуха. Он приподнялся, опираясь локтем о колени Марка и вглядываясь в его лицо.
- Понял, - буркнул Флинт. – Для этого не обязательно было ждать финального матча, мог просто сказать.
Вуд почувствовал, как в груди будто вырос огненный шар. Пружина внутри зазвенела, готовая в любой момент развернуться.
- Ну, вот я и говорю – я хочу тебя, Маркус… ты позволишь? – прошептал Оливер в губы Марка.
- Какой же ты все-таки дурак, Вуд. Да!

Глава XXXVIII. Предупреждение:NC-17

читать здесь

Глава XXXIX.

Облака скользили по голубому небу.
Вдалеке безмолвно застыла роща…
Амадзава Тайдзиро.

***
- А этих заклинаний в билетах нет! И мы их не учили, кажется…
- Конечно, не учили, Флинт! Ты прочитай примечания: Протецио Домус - устаревшие формы Защитных чар. Они уже не применяются давным-давно.
- Интересно почему? Вроде должны быть очень надежными…
- Они и есть надежные, только слишком капризные. Много дополнительных условий надо соблюдать.
- Все-таки странно. Они же простейшие, ребенок может наложить. А действуют мощно.
- Флинт, ты бы читал учебник внимательно! Вот же написано – чары накладываются на родовое поместье. Если в момент опасности один из членов семьи решит покинуть его, то происходит взрыв защитной магической оболочки. Последствия – смерть всех, кто находился в данный момент внутри поместья, локальные смерчи, пожар.
- Все равно. Можно же не допустить, чтоб кто-то вышел, зато никто гарантированно не войдет…

***
Ладони скользили по мокрому кафелю, но Марк крепко удерживал его, не давая упасть. Смуглые руки на светлой розовой коже. И хриплые негромкие стоны, усиленные акустикой душевой. А потом вскрики, в отрывистом ритме движений Флинта: «О, боже! Марк! Да! Давай! Еще! Марк!» Маркусу казалось, что кровь закипает от немыслимого жара, в ушах шумело, но крик Оливера, впервые настоящий крик, он слышал. И от сознания того, что это он заставил Вуда кричать от наслаждения, окончательно срывало крышу.
«Сильнее! Давай сильнее, Марк!» И он давал сильнее, хотя за мгновение до того не представлял, куда ж еще сильней.
«Давай! Да! Да!! Даааааа!!!» Крик еще звенел в ушах, когда они сползли по стене душевой. Маркус притянул к себе обмякшее тело Оливера, и Вуд тут же обнял его, уткнув лицо в шею.
- Господи, как же я люблю тебя! – прошептал Маркус и поцеловал Вуда в плечо, покрытое бледными веснушками.
- Так господа или меня? – спросил Оливер, поднимая голову и неуверенно улыбаясь.
- Тебя, конечно! – засмеялся Марк. И вдруг увидел, что глаза Вуда наполняются слезами. – Эй! Ты что?
- Ты… ты раньше… ты никогда…
- Не ври, я сто раз…
- Нет. Ты всегда говорил: «Я тоже». И всё. А сегодня впервые…
- Ну, ты раньше тоже никогда так не орал! – Маркус так смутился, что предпочел перевести все в шутку.
- Это твоя заслуга, меня твое рычание завело! – со смехом парировал Оливер.
- Я рычал? Не ври, ничего я не рычал! – возмутился Марк.
- Еще как рычал! Вылитая мантикора! – заржал Вуд, отбиваясь от шутливых тычков под ребра.
- Ты нарвался! – грозно прорычал Флинт, нависая над Оливером. – Сейчас будет тебе мантикора…

***
Малфой закончил размазывать овсянку по тарелке и поднял глаза. Взгляд привычно выхватил две рыжие встрепанные шевелюры за гриффиндорским столом. Драко скривился и снова уткнулся носом в тарелку. Мерзкая каша и то была приятней, чем эти Уизли.
С одной стороны Малфой был рад, что его больше не преследуют по всему Хогвартсу. С другой стороны, эта спокойная жизнь настораживала. И то, что братья, казалось, совершенно утратили к нему интерес, почему-то обижало неимоверно. И то, что Драко прекрасно понимал причины этого, только еще больше подливало масла в огонь его обиды.
«Конечно, - думал Малфой, бросая полные ненависти взгляды на стол Гриффиндора, - пока я был вам нужен, чтобы поссорить вашего драгоценного капитана с Флинтом, вы бегали за мной как собачки… - то, что близнецы меньше всего напоминали собачек, Драко совершенно не смущало, - а сейчас матч выиграли, и все, выкинули Малфоя, как старую игрушку»…
В носу защекотало, в горле появился комок, к глазам подкатили жгучие слезы. Какой ужас! Не хватало еще разреветься прямо в Большом Зале. Драко запихнул в рот большую ложку овсянки и сделал вид, что выражение его лица относится исключительно к кулинарным способностям хогвартских эльфов. Но тут он вдруг заметил, что между двумя рыжими макушками Уизли за гриффиндорским столом склоняется к тарелке черноволосая лохматая голова его извечного раздражителя, этого всеобщего любимца Поттера. А за плечи его обнимает рука Фреда. Это стало последней каплей. С трудом проглотив кашу, Драко поднялся из-за стола и, нацепив на лицо надменное выражение, неторопливо направился к выходу.

***
Оливер смотрел в окно, как седьмой курс Слизерина разрозненными группками направляется к теплицам. Флинт шел один. В какой-то момент он обернулся и посмотрел назад, на здание школы. Вуду показалось, что Маркус видит его, но это, конечно, было не так. Солнце слепило Оливеру глаза, а значит все, что мог видеть Флинт – яркие блики в окнах. Но, тем не менее, Вуд едва удержался, чтоб не помахать ему рукой. От необдуманного поступка его спас громкий голос профессора МакГонагал, призывавшей к порядку разомлевших от весеннего тепла учеников и вернувшей его в реальность.
Целую минуту Оливер пытался сосредоточиться на трансформации крупногабаритных предметов в жидкой среде, но мысли упорно вращались вокруг Флинта, его крупногабаритной фигуры в жидкой среде, хлещущей из душа воды. В последнее время они не раз использовали не по назначению квиддичные раздевалки. Но, к сожалению, чаще они бывали такими уставшими к вечеру, что полетав немного, просто валялись в траве под рэйвенкловской трибуной. Но и эти спокойные минуты были так хороши…
- Мистер Вуд! Мистер Вуд! Вернитесь же, наконец, в класс! Я все еще жду вашего ответа!
Оливер вскочил и растерянно заозирался. Его сосед по парте подвинул ему свой конспект и указал пальцем нужную строчку. Профессор МакГонагал возмущенно прокашлялась, но сделала вид, что ничего не заметила.

***
Декан уже второй раз за занятие посмотрел на Маркуса. Причем это был не обычный, беглый и придирчивый взгляд, а наоборот, какой-то долгий и задумчивый, Флинту от этого становилось очень не по себе, хотелось извиниться и выйти из класса.
Причин для такого пристального внимания со стороны профессора Марк мог придумать только две: Вуд и отец. Возможно, что-то стало известно об их связи с Оливером, но это показалось Маркусу маловероятным. Тем более, Снейп не такой человек, чтобы воспринимать подобные вещи слишком серьезно. Все восемь лет общения с деканом убеждали Флинта, что максимальной реакцией с его стороны была бы язвительная усмешка и пожелание не афишировать свои гриффиндорские привязанности и не позорить этим факультет. Значит, что-то случилось с отцом.
После урока Марк, не дожидаясь приглашения, сам подошел к учительскому столу. Профессор Снейп кивнул ему и, когда все студенты покинули кабинет, наложил запирающие и заглушающие чары.

***
- Ты уверен, что стоит? Ведь профессор Снейп запретил тебе.
- Оливер, я ненадолго. Постараюсь. Сам бы как на моем месте поступил?
Вуд пожал плечами и грустно улыбнулся:
- Не знаю, Марк.
- Зато я знаю. Рванул бы к семье, даже про меня бы забыл, – хмыкнул Маркус. – Пойми, он уже два дня сопротивляется зову Метки. А перед этим его еще и пытали. Представляешь, каково ему сейчас? И никого рядом…
- Да я все понимаю. Отец – это отец. Возьми тогда моего ворона. Напишешь мне, чтоб я был в курсе.
Оливер пересадил Профессора со своего плеча на плечо Флинта. Птица молча переводила взгляд с одного парня на другого.
- Я напишу, Лив. Постараюсь прямо завтра. Ну что ты совсем раскис?
- У меня дурные предчувствия.
Марк сделал круглые глаза.
- Профессор Трелони?! А где делся Вуд? - но Оливер даже не улыбнулся. – Ну ладно дуться, Лив! Все со мной будет хорошо. Я только гляну, как там отец, и назад. Главное, чтобы меня не хватились раньше времени.
- Мааарк…
- Всё, мне пора!
Быстрый крепкий поцелуй на прощанье. Вуда хлестнуло по лицу взметнувшейся от ветра мантией. Волоски на затылке еще торчали, взъерошенные пальцами Марка, а его самого уже не было видно.

Глава ХХХХ.

Ты представь,
Что я – это зимний ветер,
Только замерший,
Застывший в полете.
Цудзи Юкио.

***
Отец снова отключился, и, в общем-то, это было к лучшему. Смотреть на его перекошенное от боли лицо было тяжело. Марк ничем не мог облегчить его мучения. Болеутоляющие зелья уже почти не действовали. Видимых следов пыток на теле не было видно, но то, как отец охал и морщился почти при любом движении говорило о том, что многочисленные Круцио не прошли для него даром.
Может он, как сильный мужчина, и оправился бы, но очередной внезапный вызов Лорда застал его врасплох. Если бы он был в хорошем самочувствии, мог спокойно рассуждать и просчитывать наперед, возможно, тогда он не стал бы игнорировать Вызов. Лучше перетерпеть, притвориться, чем открыто вставать в оппозицию. Тем более к таким мелким сошкам как Флинт Темный Лорд даже не применял легилименцию, не желая зря растрачивать свои силы. Но сопротивление Лорд не прощал. Теперь вернуться стало практически невозможно. Нет, был один способ заслужить прощение, но прибегать к нему Флинт не собирался. Отдать своего сына в обмен на сомнительное удовольствие дальше служить Хозяину. Ни за что! Ведь именно для того, чтобы дать Маркусу возможность жить своей жизнью, он и пошел против Темного Господина.
Минни со скорбным выражением на серой мордочке переменила влажную от пота наволочку. Она исчезла и через секунду с тихим хлопком снова появилась, чтобы вручить Марку большую кружку крепкого сладкого чая. Он благодарно кивнул, но не стал пить, а держал ее в ладонях, грея руки. Отец снова застонал в забытьи, и у Маркуса сжалось сердце от жалости и раскаянья. Боже, каким же он был эгоистом, когда попросил, да что уж, попросту вынудил отца прикрывать его перед Лордом! Любовь к Вуду сделала его слепым и глухим. Какими кощунственными показались сейчас недавние мечты о мирной счастливой жизни вместе с Оливером. Разве смог бы Марк быть счастлив, зная, чем платит отец за его спокойную жизнь?
Но Оливер ни в чем не виноват. Не его вина, что Маркусу приходится выбирать между двумя единственными на всем белом свете родными людьми. И, кажется, свой выбор он уже сделал. Вуду, конечно, будет больно. Марк ощутил, как корежит от боли его самого. Очень больно. Но он не умрет от этого. Постепенно его боль станет легче, а потом и вовсе забудется. Останется простым воспоминанием о школьном романе. А у отца на кону стоит его жизнь.

***
В дальнем конце коридора мелькнула чья-то белая шевелюра, и Фред невольно вздрогнул. Почти месяц уже прошел, а реакция все та же. Хорошо хоть Джордж не в курсе. Он думает, что братец выкинул белобрысого слизняка из головы и успокоился. Если бы так… Фред и сам мечтал о том, чтобы это наваждение прекратилось. Но проклятый Малфой никак не хотел оставлять в покое сны и мысли Фреда Уизли. Это было чертовски неприятно. Особенно потому, что абсолютно безнадежно. Малфой наглухо закрылся. Равнодушный взгляд, презрительно искривленные губы, гордо вскинутый подбородок. Только раньше где-то в уголках рта подрагивала беззащитная улыбка, та, которую видел Фред однажды ранним серым утром. А сейчас, украдкой наблюдая за Драко в Большом Зале, он видел лишь красивую бездушную маску. Но ведь память о его неловких горячечных поцелуях, о неумелых, но искренних ласках никуда не делась. Неужели Малфою удалось об этом так просто забыть? Фред вздохнул - не спрашивать же самого Драко об этом. Он теперь и близко к себе не подпустит. Конечно, Джордж посоветовал бы с ним не церемониться, но это его «Ступефай-Инкарцеро-Обливиэйт» для Фреда совершенно не подходило. И потому оставалось только вздрагивать при встрече и смотреть издали.

***
Марк достал перо и пергамент и написал несколько сухих строчек. Он просил прощения у Вуда, не объясняя ничего. Лишние знания Оливеру ни к чему. Пусть думает, что Флинт его просто разлюбил. Маркус свернул письмо и прикрепил его к лапе ворона. Профессор скептически покачал головой и спросил:
- Ты р-решил окончательно?
Марк поморщился и открыл окно:
- Лети. Ответа не надо.
- Скор-ро вечер. Могу не успеть.
- Лети! Или мне тебя выкинуть? – Марку хотелось хоть на ком-нибудь сорваться. Птица почувствовала его настроение и, клацнув когтями по подоконнику, исчезла за окном.
Маркус сидел и тупо смотрел на испачканный в чернилах кончик пера. Вот только что вся его жизнь повернула в другое русло. Хотя нет, какое другое? Наоборот, вернулась в прежнюю колею. Неизвестно, что хорошего его ждет впереди, но позади у него точно было хорошее…
- Карррр!
Порывом сквозняка перо сбросило на пол. Марк удивленно поднял глаза на ворона, переступавшего по столу и волочившего за собой привязанное письмо.
- Что за штучки? Ты почему вернулся?
- Тр-ревога! У вор-рот люди в чер-рных масках! Опасность!
Марк вскочил, опрокинув стул, и помчался в гостиную. Из ее окон хорошо просматривалась подъездная дорога. Ворон был прав. Маркус сжал ладонями виски. Надо было срочно что-то делать. Если Пожиратели сейчас силой схватят отца и самого Марка, ничем хорошим это не кончится.
Протецио Домус! Палочка почти неосознанно вывела несложную фигуру. Первые несколько секунд перечеркнутый диагоналями квадрат мерцал в воздухе голубоватым сиянием, потом из его центра словно молниеносно распространилась прозрачная светящаяся сеть и все исчезло. Но Марк увидел, как отшатнулись от ворот люди в черных мантиях.
На какое-то время можно было расслабиться. Он прошелся по дому. Отец беспокойно спал под присмотром Минни. Маркус постоял в дверях, наблюдая за эльфиней, заботливо вытирающей пот со лба хозяина, и пошел в свою комнату.
Тут все напоминало о беззаботных временах, когда мама была еще жива, а маленький Марк еще не предполагал, какой выбор ему предстоит сделать в будущем. А теперь выбор сделан. Марк взял в руки квиддичные перчатки, лежащие на кровати. Больше они ему не пригодятся, но расстаться с ними он не согласился бы ни за какие сокровища. Маркус прижал их к себе и отправился обратно в гостиную.
Книги обещали, что заклинание обеспечит надежную защиту, но он не рискнул отходить от окна. В сгущающихся сумерках фигуры за воротами казались бестелесными призраками. Они то приближались к кованой решетке, то уходили в темноту подъездной аллеи. Маркус долго наблюдал за ними, каждую минуту ожидая каких-то действий, но потом нервное напряжение достигло своего пика, и ему стало уже все равно. Он уронил голову на руки и задремал.
Марк проснулся, словно кто-то резко хлопнул его по плечу. Он вскинулся и в неярком свете пасмурного утра увидел пошатывающуюся фигуру отца, бредущую к воротам. С каждым его шагом все насыщеннее проступала на фоне серого неба пронзительно-синяя сетка защитного заклинания. «Не успею» - подумал Марк, прежде чем сияние стало нестерпимым для глаз и взорвалось беззвучной вспышкой.

***
Мимо с радостными визгами пронеслись девчонки в длинных воздушных платьях. Сегодня, в день выпускного, все были счастливы. Все, кроме Оливера Вуда. Он продолжал ждать известий от Флинта, не смотря на то, что прошли все сроки. Больше всего его поражало, что никто в Хогвартсе не проявлял беспокойство пропажей учащегося. Преподаватели принимали экзамены, будто ничего не случилось. Даже декан Слизерина, профессор Снейп, невозмутимо пил кофе за завтраком и шел терроризировать студентов. Оливер не раз молчаливой тенью следовал за ним в подземелья, но до сих пор не решился подойти и спросить, не известно ли ему что-нибудь о судьбе Маркуса Флинта. Он боялся получить ответ. Каким бы он ни был. Вариантов было два – либо Марк получил Метку и стал служить Тому-кого-нельзя-называть, либо он… погиб. Ни тот, ни другой не устраивали Вуда, но неизвестность была еще хуже.
Сегодня был последний шанс избавиться от нее. Оливер нашел взглядом мрачного профессора, даже на выпускной бал явившегося в неизменной черной мантии. Выпив для храбрости кружку сливочного пива, Вуд решительно направился к преподавательскому столу.
- Профессор Снейп, можно с вами поговорить?
- Мистер Вуд? – удивленно приподнялась черная бровь.
- Я хотел спросить о Флинте…
Оливеру показалось, что холодное выражение лица профессора неуловимо изменилось.
- В мой кабинет, пожалуйста. Через четверть часа.
В животе холодной змеей заворочался ужас. Оливер сунул в карманы мгновенно вспотевшие ладони. Он посмотрел, как Снейп о чем-то советуется с директором, и ему стало еще хуже. С трудом преодолевая тошноту Вуд направился в подземелья.

- Значит, это вы были тем человеком?
- Кем? – голос не слушался Оливера, из горла выходило какое-то сипение.
- Тем, в кого Маркус был влюблен… и кто подарил ему это…
Вуд уже не мог отвечать, его взгляд приковали лежавшие на столе обгоревшие перчатки для квиддича. От жара кожаные пальцы скрючились, будто хотели сжаться в кулаки. Оливер словно почувствовал их на своем горле. Не удавалось ни вдохнуть, ни выдохнуть.
- Видимо, это я должен отдать вам… - профессор Снейп сложил перчатки в серый бумажный пакет и пододвинул к Вуду. И добавил, отвечая на незаданный вопрос. – Больше ничего не осталось. Никогда не пользуйтесь заклинаниями, которые не можете контролировать.
Оливер медленно вышел. Ноги отказали, и он привалился к холодной стене. Глаза жгло сухим жаром, но спасительных слез не было. Сегодня он разучился плакать.

Эпилог.

День, когда для меня началось что-то.
День, когда для меня кончилось что-то.
В этот день все хранили молчанье.
Таникава Сюнтаро.

Он пришел и сел зеркальным отражением. Одна нога на подоконнике, вторая легко покачивается, не доставая до пола. Руки на коленке, сцеплены в замок.
Из приоткрытого окна тянуло яблоками, срезанной травой и немного дымом. Отсюда было видно, как второкурсники возле теплиц сжигают плети каких-то растений под руководством профессора Спраут. Вдали над квиддичным полем в воздухе сновали черные точки. Команда Гриффиндора тренировалась, хотя из-за Турнира Трех Волшебников школьный Кубок в этом году отменили.
Молчание не тяготит. Оно такое простое и понятное. Если бы он заговорил, Малфой бы ушел. Но он молчит. И Драко молчит. Они просто сидят и смотрят в окно. Каждый сам по себе. Никто никому ничего не должен.

***
Малфой приходит сюда побыть наедине. Уже не в первый раз. Тут можно расслабиться, опустить напряженные плечи, попинать ногами стены, раздраженно выпустить из палочки сноп алых искр, или просто поплакать, пока никто не видит. Это старое крыло, тут и днем не многолюдно, а по вечерам даже Филч не заглядывает. К тому же, сюда очень удобно добираться из подземелий. Протиснуться за дряхлый гобелен в тупике возле кладовки, и окажешься на узкой пыльной лестнице. Семь пролетов вверх, отодвинуть такой же древний гобелен, как внизу, – и на месте.
Драко утомляет всегда быть на людях. Занятия, переполненный Большой Зал, толкотня в коридорах... и ни малейшей возможности расслабиться. Всегда собран, всегда надо держать лицо. Иначе нельзя. Сожрут и не поморщатся, растопчут и не заметят. Засмеют, унизят, превратят в ничтожество. Поэтому и надевается отработанная маска презрения к плебейской массе, поэтому тщательно обдумываются слова, которые полагается цедить сквозь зубы, поэтому, не доверяя эльфам, Драко в тайне от всех сам каждый вечер чистит и утюжит приготовленную на завтра одежду, а с самого утра перед зеркалом доводит до совершенства прическу. Слабость не прощают. Малфой знает, он сам такой. Поэтому, когда ему надо побыть слабым, он идет сюда. Только здесь, на пыльном подоконнике в заброшенном крыле мистер Безупречность может хоть ненадолго побыть самим собой.

А потом вдруг явился он. Никто его не звал и не ждал, а он пришел и сел напротив. Молча. Будто ему (это ему-то!) слова не нужны. Драко хотел уйти, но почему-то остался…


КОНЕЦ.