Глава 4

Лаванда разлепила веки, поморгала отяжелевшими ресницами. В затылке было странное ощущение, точно она лежала на куче льда. Слегка подташнивало, глаза побаливали от света.
Мадам Эльвира, сухопарая школьная медсестра, подошла к ней.
- Вот и вы очнулись, мисс Бэддок. И как вас только туда за несло? Такая спокойная девочка… Наверное, забыли, что этот туалет не работает?
- А что произошло? – пробормотала Лаванда, ощупывая повязку на голове.
- Вы даже не помните? Бедняжка. Вы зашли в туалет, когда там была стычка между слизеринцами и гриффиндорцами. Этот безмозглый итальянец бросил Бомбардой, и туалет буквально разнесло, уцелела только пара умывальников. Слизеринцы, ваш кузен, который с ними был, и вы сами серьезно пострадали…
- Нет, это не было Бомбардой, - Лаванда слегка шевельнулась, припоминая. – В меня чем-то бросила Мэрайя…
- Мэрайя? Ваша сестра? – мадам Эльвира серьезно посмотрела на девочку. – Мне утаить это от руководства школы или рассказать им?
Лаванда немного помолчала.
- Расскажите, - согласилась она, кое-что вспомнив.
Ариэлла Монтегю оказала ей честь, пригласив на день рождения. Если бы не Мэрайя, Лавнда, может, сейчас сидела бы за праздничным столом, лакомилась редкими сладостями, смотрела на праздничное убранство комнат и участвовала в светской беседе. Мэрайя не только лишила её сразу многих радостей. Но и, наверное, навсегда поссорила с Ариэллой. И что теперь ждет Лаванду? Положение второй Эйлин Принц?
- А гриффиндорцев поймали? – слабо спросила она.
- Да, - откликнулась мадам Эльвира. – Вашу сестру, итальянца и еще пару мальчишек. Сейчас с ними, думаю, разбираются у директора. Проступок слишком серьезный. Родители мистера Мальсибера - ему досталось больше всех – уже в школе и требуют наказания для виновников.
Лаванда понимающе опустила ресницы. Родители Найджела, кажется, несколько лет назад потеряли старшего сына: того насмерть закусали внезапно напавшие змеи. Помнится, на девочку это произвело такое впечатление, что она стала панически бояться змей, хотя будущей слизеринке это, конечно, негоже. А вредная Мэрайя однажды ,когда они вместе гуляли по окрестностям Лондона, неподалеку от дома, однажды отбежала куда-то, крикнула сестре, чтобы та закрыла глаза и вытянула руки, и когда Лаванда по глупости послушалась, положила ей на ладони… живого ужа! Открыв глаза, девочка завопила и сбросила змею за землю. Мэрайя подобрала ужа, прижала у груди, стала гладить и приговаривать:
- Да ты что… Он же совсем безобидный. Совсем ручной. Лаванда у нас трусишка, да, ужок? Лав, может, ты возьмешь его снова? Ты же видишь, ничего страшного… Эй, Лав!
Но Лаванда уже стремглав мчалась домой, размазывая по щекам слезы. Потом, перед родителями, Мэрайя оправдывалась, что хотела отучить сестру бояться змей, но от наказания её, конечно, это не спасло.

Утром, когда было еще темно, Лаванду разбудили смутные звуки спора. Мадам Эльвира, кажется, не хотела кого-то пускать, но все же уступила, судя по тому, что послышались легкие шаги. С удивлением девочка поняла, что идут к её кровати. И точно, за ширму заглянула… Мэрайя.
Лаванда не знала, была ли сильнее удивлена или возмущена, когда увидела сестру, но Мэрайя опередила любой её вопрос:
- Не понимаешь, почему я еще не в карцере? Профессор Дамблдор упросил директора отложить мое наказание, чтобы я могла сначала извиниться перед тобой.
Лавнада закатила глаза и сморщилась. Мэрайя подошла ближе, рот её нервно дергался.
- Прости меня, сестренка. Ну пожалуйста. Я ведь не хотела тебе вредить. Я не видела, что это ты… - закусив губу, она неожиданно всхлипнула. – Я же люблю тебя, ну, я бы просто не смогла…
В глазах сестры блестели слезы, хотя она отчаянно пыталась не разреветься. В первую секунду Лаванду это поразило до такой степени. Что она потерянно замолчала, глядя на Мэрайю. «Наверное, за нами наблюдают, - мелькнуло в голове. – Вот и старается, чтобы поблажку заслужить».
- Я тебе не верю. Ты всегда меня ненавидела, а оказалось, ты еще и лицемерка. Уйди.
Лицо Мэрайи вытянулось. Она повела бровями. В глазах еще стояли слезы, но голос стал сух.
- Дура ты, сестрица. Дурой была, дурой и останешься. Удачи.
Развернувшись на каблуках, она выбежала прочь. Лаванда, пожав плечами, повернулась на бок и стала созерцать ширму. Думать пока было трудно.
После завтрака (поела девочка едва-едва, её подташнивало) прибежали Урсула и Констанс. От них-то она и узнала, что в Большом зале состоялось нечто вроде судилища.
- Кошаков ввели, прямо как арестантов, - блестя глазами, рассказывала Урсула. – Кажется, ночь они провели взаперти. Диппет объявил всем, что они виновны в причинении тяжкого вреда здоровью своих одноклассников. Ведь, ты знаешь, Мальсиберу так расшибло голову, что его отправили в Мунго, Уинстон Гринграсс сломал руку, да и твоему очкастому кузену изрядно досталось. Только Чарльз Принц успел спрятаться. Он все-таки ловок.
- Ага, шустрый, как крыса, - фыркнула Констанс. – Ну так вот, там была твоя сестра, Карен Джойри, Ричард Эйвис и этот итальяшка… Ты их всех видела.
- Да, - быстро кивнула Лаванда. – И к чему же их приговорили?
- Пока к розгами и карцеру, хотя отец Мальсибера настаивает, чтобы итальяшку исключили из школы. Вот было бы здорово избавиться заодно от его сестрицы!
- Это невозможно, - Лаванда устало прикрыла веки. – Вы же знаете, школой практически заправляет Дамблдор, а значит, кошаков никто не посмеет тронуть.
- Ну так сестрица итальяшки - барсучиха- усмехнулась Констанс. – И потом, этого жуткого Хагрида все же исключили.
- Потому что он убийца, – снисходительно улыбнулась ей Лаванда. – Видимо, нам придется дождаться, чтобы итальяшка убил кого-то, и то не факт.
- Пусть убьет Чарльза Принца, его не жалко, - Констанс хихикнула, а Урсула нахмурилась. Неловко повертевшись и глядя в сторону, она сочла нужным прибавить к рассказу подруги:
- Когда мы сюда шли, то увидели, как сестра итальяшки рыдает на подоконнике. Представляешь, к ней подошел Гарольд Гэмп и дал ей свой платок! Он все-таки ужасно эксцентричен, - Урсула сморщила носик.
Лаванда равнодушно кивнула. Ей не было дела, собственно, до этих итальянцев, но пожалуй, без их неумытых физиономий Хогвартс станет более приятным местом. Мэрайю тоже приговорили к розгам: хоть какое-то утешение. Наглость, с которой она сегодня утром заявилась в палату, вызывала отвращение, как и лицемерное уверение в сестринских чувствах. «А сама, небось, расстраивается, что я не погибла совсем. Ох, ну почему у всех сестры как сестры, а у меня… Вон Кэти Принц как привязана к Эйлин, хотя та – дурища и уродина! А хотя…Чарльз компенсирует эту несправедливость». Подруги между тем помалкивали, и Лаванда понимала, почему: им наверняка хотелось рассказать ей, как отпраздновали день рождения Ариэллы, но они понимали, что ей неприятно будет слушать о празднике, на который она не попала.
- Кстати, а что ты вообще делала в том туалете? – с недоумением спросила Урсула.
- Ты не понимаешь? – грубовато оборвала её Констанс. – Она хотела посмотреть, как наши победят кошаков. Я бы тоже пошла.
- Однако же не пошла, а предпочла посмотреть на праздник, - съязвила Урсула. – Который, правда, все равно не состоялся.
- Не состоялся? – удивленно воскликнула Лаванда, приподнимаясь на локтях.
- Ну да. Примерно за час до начала мы узнали, что вы не сможет прийти. И Ариэлла сказал, что без Уинстона и Найджела праздник уже не тот, и вообще, мы не будем праздновать ,пока наши товарищи лежат больные. Она раздала угощение всем, кто был на факультет и, кажется, кое-что оставила для вас. Думаю, сегодня вечером она к вам зайдет.

И точно, вечером Ариэлла Монтегю явилась в Больничное крыло. К тому времени Лаванде разрешили вставать с постели, она выглянула из-за ширмы и смогла наблюдать, как под восхищенные взгляды красавица подошла к постели Уинстона Гринграсса, протянула ему руку и пожелала скорейшего выздоровления.
- Иначе как же я обойдусь без такого защитника, как вы?
- На сей раз мы проявили себя не лучшим образом, – поморщился Уинстон. – Недооценили степень кретинизма итальяшки.
Лицо Ариэллы стало брезгливым.
- Да уж, надеюсь, на сей раз это животное удастся хотя бы припугнуть.
- да по нему вообще Азкабан плачет! – крикнул Чарльз Принц с своей койки. И прибавил льстиво, - А Уинстон дрался до последнего. Я видел.
Пальцы Ариэллы вновь скользнули по запястью Гринграсса, потом она обернулась к Чарльзу и подарила ему доброжелательный взгляд – такие дарят усердным слугам.
Лаванда, решив, что до нее очередь не дойдет, вернулась за ширму, влезла на кровать и надулась. Про нее, похоже, опять забыли. Никому не было дела, что на нее подняла руку родная сестра, а так как в драке Лаванда участия не принимала, то не заслужила даже благодарности. Даже её приятельницы, Урсула и Констанс, еще утром делившиеся сплетнями у её постели, сейчас следуют по пятам за Ариэллой. Все в жизни достается таким, как Монтгею. Если только такие, как Мэрайя, не вырывают у кого-нибудь изо рта кусок благополучия.
Легкие каблучки застучали, приближаясь к её ширме. Лаванда засопела, сглатывая слезы. И вдруг – о чудо! – к ней заглянула Ариэлла.
- Надеюсь, мы тебя не слишком утомляем шумом? Бедняжка, мне так жаль, - в синих глазах в самом деле отражалось сочувствие. – Я здесь оставлю подарок для тебя, хорошо? А день рождения отпразднуем в следующий раз, и никакие гриффиндорцы нам не помешают.
Оставив на тумбочке нарядный кулек, Ариэлла потрепала девочку по руке и ушла. Лаванда взяла сверток в руки, развернула. Там оказалась коробочка с шоколадными лягушками, нарядная лента и открытка с пожеланиями выздоровления. На картинке фея сидела в чашечке цветка, свесив легкие ноги. Лаванда ахнула: открытка была расписана вручную, краски на ней горели огнем. Такие вещи ужасно дороги, но Ариэлла могла позволить себе сделать такой подарок даже человеку, с которым почти е общалась.
…Лаванде снилось, что она вышла замуж за очень богатого человека. По праздникам она посылает родне расписанные вручную открытки, и отец её горд тем, что у него такая дочь. Про Мэрайю уже почти забыли, она моет полы где-то в Косом переулке, а лучше – её и вовсе нет на свете. Брат и сестра Фиорелли, спившись, просят у Лаванды на улице милостыню, но она высокомерно проходит мимо, попутно объясняя маленькому сыну, очень умненькому и похожему на ее, как две капли воды, что к таким ничтожествам милосердие проявлять не стоит: любой эльф этого заслуживает больше. А дома её ждет приглашение от Ариэллы Монтегю, для которой, если Лаванда не приедет, то и праздник не состоится.