Глава 1. Неожиданная встреча

В лесу было тихо, лишь иногда поскрипывали заиндевевшие деревья. Мороз колючими иголками пробирался за шиворот, щипал щеки и нос, заставляя путников ежиться и кутаться в теплые черные мантии, надвигая капюшоны чуть ли не до подбородка. Двое мужчин поднимались по склону, заросшему невысоким леском, который хоть как-то защищал их от ветра.
- Гляди! – сказал крепко сбитый мужчина в поношенной, но крепкой мантии, указывая направление рукой, – можно там устроить ночевку.
Второй был строен и высок. Его мантия выглядела не в пример богаче. Было не понятно что этот человек вообще забыл в таких дебрях. По манере двигаться было видно, что именно он является главным. Посмотрев в просвет между деревьями, он увидел удобную полупещерку, которую закрывал сверху высокий уступ. Не ахти какая защита, но лучшего места они пока не встречали. Мужчина кивнул, и путники двинулись к месту отдыха. Крепыш срывал по пути сухие нижние ветви деревьев и тонкие прутики для растопки. Пока он утаптывал место для костра и укладывал хворост, второй аристократично взмахнув полами мантии, уселся на валун и принялся ждать.
- А тут совсем недавно кто-то останавливался, – вновь подал голос словоохотливый крепыш. Он раскидал ногами снег, поднял и растер пальцами небольшой уголек, – пару недель назад, не больше. Интересно, кого занесло в этакую глухомань, да еще в такую погоду?
Он деловито разложил хворост, пристроил под ним несколько тонких прутиков и выудил из рукава мантии волшебную палочку. Один взмах и по древесине весело заплясал огонек, скручивая тонкие веточки и обугливая кору толстых ветвей. Аристократ снял перчатки и протянул озябшие пальцы к огню.
- Странно! – вновь подал голос первый мужчина, – на много миль окрест ни одного селения, ни тропинок, ни следов. Может мы нарвались как раз на их убежище? Ох и наградит нас Темный Лорд!
Он протянул руки к огню, наслаждаясь теплом.
- Тихо! – шикнул молчавший до этого путник в богатой черной мантии, – я сказал молчать, Харди! – рявкнул он, хотя тот не издал ни единого звука.
Оба притаились, вслушиваясь в каждый шорох. Вскоре до них донесся тихий всхлип. Оба посмотрели на крупный валун у обрывистого берега замерзшей горной реки. Мужчины медленно поднялись, обнажив свои волшебные палочки, и постарались бесшумно пробраться к источнику звука. Один начал обходит валун справа, другой – слева. Харди оказался ловчее и обогнул камень первым.
- Тут никого нет! – крикнул он приближающемуся напарнику.
Вдруг прямо из камня что-то вырвалось, истошно крича, и кинулось на Харди. Тот попятился от неожиданности, ноги повело на скользких камнях, и он рухнул с берега прямо на лед.
- Фух! Благо падать не высоко! Не больше метра, – облегченно вздохнул он, пытаясь встать на ноги, – ты чего орешь!?
Оба смотрели на притихшее привидение, которое так некстати прервало их отдых. Харди сделал шаг к берегу и почувствовал, что лед не настолько надежен, чтобы выдержать вес взрослого мужчины.
- Люциус… - только и успел сказать он, как ледяной панцирь под его ногами с хрустом осел и тот ушел с головой в холодную воду.
- Аааа! – выкрикнул он, вынырнув и пытаясь схватиться за острые края ледяного покрова. Но быстрое течение горной реки не давало ни единого шанса. Кусок льда, за который держался пожиратель, отломился и человек скрылся под прозрачной коркой. Было видно, как он стучит руками по льду, пытаясь выбраться.
- Левикорпус! Левикорпус! – кричал Люциус. Но все было тщетно – между заклинанием и целью была корка льда, которая не давала заклинанию спасти человеческую жизнь и лишь поднимала фонтанчики снега и ледяной крошки.
- Через пятнадцать минут наступит гипотермия и он умрет. – спокойно констатировало приведение, – хотя нет! Он захлебнется гораздо раньше!
- Мисс Грейнджер! – раздраженный Малфой развернулся к привидению гриффиндорской заучки, – вы решили нас порадовать своей безвременной кончиной столь необычным образом?
- Я попытаюсь уничтожить как можно больше пожирателей, даже если уже потеряла свое тело навсегда! – вздернула она носик.
- Да вы растете! Не замечал за вами такой кровожадности! – ухмыльнулся Люциус. Скинув с себя капюшон мантии, он остался в высокой шапке из черного соболя, – вскоре сможете поспорить с самим Лордом утонченностью и изобретательностью в методах убийства. А где же Поттер? Неужели он настолько не воспитан, что даже не выйдет поздороваться со своим врагом?
Малфой повернул обратно к костру, минуя полупрозрачное привидение, но в то же время с любопытством ее разглядывая.
- Не дождетесь! – зашипела она – Гарри жив! И он одержит победу, чего бы это ему ни стоило!
- Не желаете испить чаю? – в его голосе звучало столько учтивости, что приглашение прозвучало как издевка. Устроившись на камне рядом с костром, Люциус выудил из своего кошеля скрытня большую фляжку, оплетенную черными кожаными ремешками. Отвинтив пробку, он с наслаждением сделал большой глоток. Из горлышка повалил густой пар. Видимо напиток был горячим, а на флягу было наложены подогревающие чары.
Гермиона лишь фыркнула и гордо удалилась прямо в гранитную стену скалы. Люциус поднялся, еще раз хорошо осмотрелся, словно запоминая это место и с легким хлопком аппарировал в свое имение.

Глава 2. Научный интерес

- Мой Лорд! – Малфой склонился в учтивом поклоне перед сильнейшим магом, которому удалось победить саму смерть. – У меня хорошие известия!
- Говори, Люциус! – прошелестел холодный голос чудовища – Только сначала ответь мне, где Харди? Насколько я помню, вы отправлялись патрулировать вдвоем.
Огромная змея шевельнулась у ног хозяина и с интересом подняла голову, заметив в голосе Воландеморта ледяную сталь.
- Мой Лорд! – начал свое повествование Малфой – Харди оказался глуп настолько, что испугался призрака. Из-за своей глупости он попал в ловушку и утонул. Но самое главное! – пожиратель выждал эффектную паузу, – Самое главное – это кто был тем призраком!
- Не тяни Малфой! – прошипел Темный Лорд, теряя терпение.
- Это была грязнокровка Грейнджер! Видимо они сделали привал в горах, где она либо свалилась с кручи, сломав себе шею, либо тоже утонула в реке. Видимо Поттер так и не смог отыскать ее тела. Да-да, от нее я так же узнал, что Поттер выжил и сейчас где-то скитается. Боюсь, что даже грязнокровка не знает где именно.
- Что ж! – ухмыльнулся Воландеморт, со свистом втягивая в себя воздух. – Это хорошие известия! Покажи мне! Я хочу сам все увидеть! Откройся, Люциус!
Малфой снял свою ментальную защиту и посмотрел в красные нечеловеческие глаза. Водоворот событий закружил его. Он вновь шел по заснеженному лесу, грелся у огня и встретил призрак Грейнджер.
- Это хорошо! – расхохотался Темный Лорд. Люциус тяжело дыша опустился на одно колено, приходя в себя и восстанавливаясь после вторжение в свою память. – Это очень хорошо! Значит у Поттера больше нет поддержки и он совершенно один! Люциус, ты хорошо поработал! Можешь немного отдохнуть.
- Благодарю, мой Лорд! – Малфой склонил голову и поднялся с колен.
- А теперь все вон! – рявкнул Воландеморт, сверкнув красными глазами. – Несчастный случай уже облегчил вам задачу. Вы знаете, что нужно делать.
Толпа пожирателей ринулась к дверям. Система в организации была выверена до мелочей – каждый знал свое место и знал, кто чем должен заниматься.
Люциус вошел в свой малый кабинет. Большой кабинет уже давно был отдан Темному Лорду. Поразмыслив несколько минут над пергаментом, он вывел пером несколько строк на незнакомом языке. Если бы кто-то мог видеть его сейчас, то заметили бы на его лице сомнение и нерешительность – очень редкие эмоции. По крайней мере, хозяин Мэнора не часто показывал их людям. В совятне он выбрал пушистую северную сову и отправил ее в путь вместе с клочком пергамента.
В течение трех последующих дней Люциус отдыхал дома, отогреваясь в обществе любимой супруги. Он понимал, как тяжело Нарциссе быть хозяйкой в поместье, где поселился такой необычный гость. Постоянное напряжение, постоянные визиты неприятных сомнительных личностей. Она не жаловалась, но мужчина чувствовал ее немую обиду и пытался хоть как-то облегчить ее участь. Однако, в то же время, он ничего не мог сделать, чтобы совсем оградить любимую.
- Не грусти, дорогая! – нежно шепнул он ей, собираясь в путь. – Скоро все закончится и станет легче.
Нарцисса ничего не ответила, но по холодному колючему взгляду Люциус понял, что она думает обо всей этой войне. Муж сдержанно обнял ее, вышел за ворота имения и аппарировал к знакомой скале у реки.
- Ну и где же вы, мисс Грейнджер? – спросил он, внимательно оглядывая пещерку, склон и искрящийся снег.
Мужчина подошел к краю пещеры, которая заканчивалась снежным завалом, и взмахнул палочкой. Туча снежинок, мелких льдинок и камешков поднялась в воздух и осыпалась у реки. Взмах-взмах.
- Прекратите немедленно! – прямо перед лицом Малфоя появился призрак Гермионы.
- И чего же вы так испугались, мисс Грейнджер? – спросил Люциус с наигранным изумлением.
- Уходите! – крикнула она, разозлившись. – Или… или.
Она попыталась ухватить камень, чтобы метнуть в непрошенного гостя. Но руки проходили сквозь препятствие, ни на дюйм не сдвигая объект.
- Позвольте поинтересоваться, что это вы делаете? – расхохотался Малфой, глядя на бессильную ярость и неспособность призрака влиять на физические объекты. – О! Понимаю! Старые привычки не дают спокойно жить. Ничего, лет через сто привыкните.
- Зачем вы это делаете? – смутилась Гермиона, кивнув на снежный завал.
- Мисс Гренджер, я не настолько глуп и вижу, что погибли вы без видимых физических повреждений. У вас ничего не сломано – значит, вы не разбились. Ваш призрак не распух, значит, вы не утонули. Ответ напрашивается сам собой – вы насмерть замерзли. Не мудрено, учитывая то тряпье, в которое вы одеты!
Гермиона с сомнение осмотрела свои джинсы, ботиночки и короткое пальто, в которое она была одета.
- И зачем вам мое тело? – уже тише спросила она.
- Не переживайте! Я не собираюсь зажарить вас на вертеле и устраивать пир в честь вашей кончины. Мы не людоеды!
- Да что вы говорите! – притворный всплеск руками подкрепил сарказм в ее голосе.
- Оборотни убивают людей для того, чтобы получить силу их жизни, – совершенно серьезно ответил Малфой. – Вампиры, кстати, пользуются той же схемой. Чем больше вампир или оборотень убьет, тем сильнее он станет. Как думаешь – почему Фенрир Сивый несокрушим? Именно его кровожадность наделила его физической силой. Без кровавой подпитки вампиры и оборотни хиреют, теряют вкус к жизни. Кровь - это наркотик. Вам, мисс Грейнджер, будет сложно их понять – у вас нет пристрастий подобного рода.
- Это ужасно! – прошептала Гермиона, прижав ладошки к губам. – Они же могли бороться, как профессор Люпин! А вместо этого паразитируют на чужих жизнях!
Между тем Люциус успел расчистить от снега большую площадь пещерки. Заметив край пальто, он начал действовать аккуратнее, чтобы не повредить тело.
- Вы так и не объяснили зачем вам мое тело. – напомнила о себе Гермиона.
- Хочу провести один любопытный эксперимент, – ответил Люциус, опускаясь перед телом на колени и осторожно освобождая из снежного плена лицо, руки, стряхивая снежную крупку с плеч. Он поднял взгляд на призрак девушки и спросил. – Вы знаете, что такое криоконсервация?
- Вы смеетесь что ли? – опешила Гермиона. – Я же не лягушка и не мелкая рыбка. Современные технологии позволяют сохранить отдельные ткани, но не органы и уж тем более не получится воскресить после заморозки крупные организмы.
- Сразу видно, что вы магла! – презрительно фыркнул Малфой – Вы в курсе, что северные народы находят в своих землях мамонтов? Порой вечная мерзлота выпускает из своих цепких пальцев замороженные тела этих древних существ. И знаете что? Их можно есть! Сами северяне редко употребляют их мясо в пищу, но вот собак кормят. Да еще и заезжих туристов угощают. Может быть, магловская техника не дошла до таких высот, но в мире магии возможны более тонкие процессы, в том числе при разморозке. Трудно, но в том интерес – получится ли это сделать. Я сам не проводил подобные ритуалы, но наслышан о них. И мне уже давно хочется попробовать свои силы в этой области. Тем более, если попался такой любопытный экспонат!
Он встал, оттряхнул руки и посмотрел на небо, словно пытаясь высмотреть там кого-то.
- Не смейте говорить о людях в таком тоне! – вспыхнула Гермиона.
- Я говорю о каждом лишь то, что он заслуживает. Люди стоят ниже нас на эволюционной лестнице. Поэтому было бы вполне естественно, если бы мы были добрыми хозяевами, которые смогли бы указать верный путь, излечить от множества болезней и травм, помогать выжить. А от них требуется лишь послушание. Но нет же! Урезали именно наши права, оградив маглов от нашего общества. Только вот о нас никто не позаботился, никто не оградили наш мир от вторжения магловской крови и магловских нравов. И мы обязаны терпеть выходки маглорожденных магов, лицезреть их вульгарную одежду и стараться не обращать внимания на необразованность и откровенную глупость.
- Конечно! – зашипела Гермиона, начиная закипать. – Будь ваша воля, вы бы нас заковали в кандалы…
- Можно обойтись и без крайних способов воспитания, – отозвался Люциус. – Вполне достаточно, чтобы как минимум одно поколение маглорожденных служило у древних семей, училось нравам, правилам, этикету, придерживалось бы моды магического мира, отрывалось бы понемногу от вульгарности смертных.
- Моя одежда не вульгарна! – насупилась Гермона.
-Да? – удивился пожиратель – Мне так не кажется! В нашем мире леди должны одеваться в полудлинные или длинные платья и юбки. Никаких обтягивающих джинсов! Элегантность и женственность – вот что нужно! Это для вашего развращенного мира такая одежда приемлема. Как бы вам объяснить? – мужчина немного задумался, постукивая пальцем по губам. – Вот представьте себе, что я – эльф!
Сказав это, Люциус слегка поморщился, но продолжил:
– У нас есть свой кодекс, свои законы и правила. Нам нравится носить тряпки, которые и одеждой назвать сложно. А сама одежда нас страшит, ибо это смерть от одиночества и отверженность. Но ведь вы так боретесь за их свободу! И добились таки – эльфам разрешено очень многое! Теперь я, эльф, могу входить в ваше общество. И я таки решил воспользоваться своим правом – пошел в ваш христианский храм. Огромные лопоухие уши с восторгом внимают каждому звуку, большие глаза наполнены радостью и счастьем. Только вот люди вокруг почему-то шарахаются и бросают в мою сторону гневные взгляды. А все потому, что я одет свою парадную набедренную повязку!
- Но это совсем другое! – возмутилась Гермиона.
- Почему? – спросил Малфой, изогнув бровь. – Разве законом запрещено носить парадные набедренные повязки в храме? Я – прилично одетый эльф! Почему меня хотят выгнать?
- Но эльфам навязали их форму одежды! И к тому же, одежда для посещения храма она… это негласное правило.
- Поздравляю мисс Грейнджер! Это негласное правило! И эти правила соблюдаются в нашем мире. А навязанная маглами форма одежды – грубое, вульгарное подобие обносков, сшитое из дешевых тканей. Вам неприятно, что вам диктуют стандарты магической моды, но в то же самое время вы сами пытаетесь перевоспитать домовиков и всучить им одежду, которая им как минимум не приятна!
Гермиона задумалась, впервые сопоставив такие разные, на первый взгляд, ситуации. Вдруг хрустальную тишину зимнего дня разрезал легкий звон колокольчиков.
- Ну наконец-то! – облегченно выдохнул Люциус и выпустил в воздух сноп красных искр.
- Не может быть! – восхищенно пискнула Гермиона, наблюдая, как упряжка северных оленей тянут по воздуху сани. – Неужели это Санта Клаус? Он существует!?
- Мисс Грейнджер, – усмехнулся Малфой, – вы наивны до очарования! Почти все мифы, легенды и сказания имеют под собой реально наблюдаемое явление.
В это время, упряжка сделала круг над искомым местом и начала снижение. Вместо взлетно-посадочной полосы неведомый гость избрал ровную ленту реки.
- Осторожно! – крикнул Люциус. – Здесь очень тонкий лед!
- Не переживай мой друг, - отозвался незнакомец, выбираясь из саней на берег. – Мои олени и мыши не раздавят, наступив на нее.
- Приветствую тебя, Ахтамак! – двинулся навстречу незнакомцу Малфой.
- Ай, какая красивая девочка! – причмокнул Ахтамак, глядя на призрак Гермионы. – Теперь я понимаю твое стремление ее воскресить.
При ближайшем рассмотрении он оказался невысоким мужчиной, одетым в длинную широкую оленью шубу и мягкие меховые сапоги. Его черные длинные волосы были небрежно заплетены в две тонкие косы, которые свисали по плечам, лицо же было чисто выбрито, а узкие чуть раскосые глаза горели жадным интересом.
- Ну, показывай! – мужчины подошли к телу Гермионы. – Хорошо хоть не всю откопал, глупый мальчишка! – проворчал Ахтамак. – Давай помоги мне ее переложить!
Он достал из саней широкую шкуру. Вместе они окончательно освободили тело из ледяного плена и завернули в меха, кинув внутрь несколько охапок снега и льда. Правда, пришлось повозиться с волосами, которые накрепко вмерзли в ледник. Устав бороться с ними, Люциус попросту обрезал их заклинанием.
- А вы что, не здесь меня будете воскрешать? – удивилась Гермиона.
- Мисс Грейнджер, вы видите у нас все необходимые зелья, инструменты и ингредиенты для обряда? – раздраженно спросил Малфой, укладывая меховой кулек в сани, и сам устраиваясь рядом на скамье.
- Нет, но как же я отправлюсь с вами? Я же привязана к этому месту… Месту своей смерти. Или нет?
- С чего вы это взяли? – фыркнул он в ответ – Если в Хогвартсе у каждого привидения есть свое место обитания, то это их проблемы и их пристрастия! Если вы сразу не ушли в мир иной, а остались существовать призраком, значит, вас тут что-то держит. Полагаю, что держало вас тело. А раз тело уезжает с нами, то и вы можете отправиться вслед за ним. Хотя, если вы решите остаться – мне же лучше! Меньше раздражающих факторов.
- Нет-нет! – спохватилась Гермиона – Я с вами. А почему…
Она вспомнила странный говор, на котором общались мужчины:
– Почему я понимаю его речь? – кивок в сторону северянина, который усаживался на козлах и брал в руки поводья.
- Потому, что сейчас вы существуете в некой духовной оболочке. У призраком тоже есть своя магия, и они несколько по-другому воспринимают мир. Например, ветер и другие физические объекты проходят сквозь ваше тело, а вот речь вы воспринимаете не как простой набор звуков, а как некую телепатию, словно считываете смыслы слов, а не звуков. Поверьте, очнись вы сейчас в своем теле, то ни слова бы не поняли из нашей беседы!
Ахтамак взмахнул вожжами и олени, до этого спокойно стоявшие на тонком льду, вскинули копыта и помчались, забирая все выше и выше в самые небеса. Гермиона взмыла вслед за ними и пристроилась к полету рядом с санями.

Глава 3. Небесное путешествие

Упряжка рванула на север, огибая по кромке океана Кольский полуостров.
- А куда мы направляемся? – спросила Гермиона, глядя с высоты на проплывающие внизу заснеженные леса, скалы, льдистые торосы и безбрежные просторы северных морей.
- В земли народов манси, – ответил Люциус. – Они живут в суровых северных широтах. Их места обитания пропитаны магией, там сохранилось много древних артефактов. Их территорию охраняют древнейшие защитные заклинания и ловушки. И законы нашего мира на них не распространяются. Да они вообще не знают об этих законах, а зачастую не знают и о нашем мире. Чтобы выжить в таких лютых условиях нужно, чтобы в каждом селении был маг, который бы смог помочь при обморожении и травмах. Маглы называют их шаманами.
- Значит там маги и люди живут в мире и никому не нужно скрываться и прятаться? Почему у нас не так? – Гермиона была потрясена. Ей казалось, что это и есть настоящая утопия – когда два таких разных мира сосуществуют без вражды и зависти.
- Увольте меня от такого будущего! – скривился Малфой, кутаясь в теплую мантию. – Суровая жизнь заставила их пойти на этот шаг. Иначе маглы бы вымерли без удачи на охоте и особенно без колдомедицины. А маги бы умерли от голода, ибо чтобы добыть пищу, нужно приложить немало труда. Да к тому же, маглы считают, что шаманы – лишь проводники между богами и людьми, понимаете? Что своей силы и магии у шаманов почти нет. Поэтому не возникает той всепожирающей зависти, которая зажигает костры инквизиции. Поэтому если статут будет упразднен, то волшебники должны возглавить это стадо овец под названием «люди». А люди должны беспрекословно подчиняться, как существа, располагающиеся на более низкой позиции в эволюционной пирамиде.
- Может быть, хватит оскорблять людей! – вспыхнула Гермиона. – И если мы вам так неприятны, то зачем вы вообще решили меня воскресить? Могли бы найти другой объект для изучения!
- Ну во-первых, я уже сказал, что решил воспользоваться случаем и провести эксперимент. А во-вторых… - мужчина немного задумался. – Во-вторых, мне нравятся сильные у умные личности. И я всегда считал, что человеку можно дать шанс, если он того заслуживает. Если у человека есть стержень и он не бесхребетный флоббер червь, если он готов бросить вызов и держать ответ... Вы, мисс Грейнджер, должны были умереть в битве за свою точку зрения, а не от глупого обморожения.
Потрясенная Гермиона как зачарованная слушала Малфоя. В его устах такая речь сошла бы за комплимент. Она не нашла что можно было бы ответить и решила пока просто любоваться открывающимися внизу видами.
Было сложно определить смену дня и ночи, ведь путники, по сути, находились за полярным кругом, где зимой властвует постоянная ночь. Лишь серая пелена сумерек указывала, что где-то южнее сейчас день. Но Ахтамак знал свое дело. То ли он хорошо отсчитывал время, то ли ориентировался по одним ведомым ему ориентирам. Но вскоре, он повернул вглубь континента, внимательно приглядываясь к проплывающей внизу земле. Упряжка оленей начала снижаться и описав круг над деревушкой, приземлилась на лед широкой реки в паре миль от жилья.
- А почему так далеко? – спросила Грейнджер.
- Не стоит лишний раз светиться, – лаконично ответил Люциус. – Здешние люди зимой чаще используют реки вместо дорог. Видите – колея накатана?
Дальше сани заскользили по речной глади и через пятнадцать минут въехали на широкий двор. Перед ними возвышалось двухэтажное здание из черных просмоленных бревен.
- Вам лучше спрятаться, мисс Грейнджер, – тихо произнес Малфой. – Не стоит привлекать лишнего внимания. И лучше останьтесь здесь, рядом с санями, чтобы никто любопытный не сунул нос, куда не следует.
Мужчины, не оборачиваясь, направились к дверям сруба, в которых уже появился хозяин. Гермиона же спряталась под широкой шкурой, которой накрыли сани, чтобы мороз их не сильно выстудил, а снег не засыпал. Через пару минут из дома выскочил мальчишка, распряг оленей и выпустил их на выпас, а сани устроил под навесом. Больше ничего интересного не происходило. И она провела ночь в полном одиночестве.

Глава 4. Хребет Урала

Следующим утром из дома вышел сонный Люциус и бодренький Ахтамак.
- Давай-давай! Пошевеливайся, если хочешь до темноты успеть, – подгонял Ахтамак сонного товарища. Вместе с расторопным мальчишкой, он вновь запряг оленей в сани.
- Креста на тебе нет! – буркнул Люциус. – Поднял человека до зари.
- Креста на мне действительно нет! – хохотнул шаман. – А рассвета тебе придется ждать до весны.
- Подвиньтесь, мисс Грейнджер! – проворчал Люциус, откидывая меховой полог. – В такую рань за нами никто не будет следить, так что можете не прятаться.
Гермиона послушно освободила скамью. Отъехав на безопасное расстояние, олени вновь рванули ввысь и снова долгий полет. Приземляться на время обеда не стали – мужчины перекусили на ходу пирогами, которыми запаслись на постоялом дворе и запили все ароматным ягодным напитком из фляжки.
Во второй половине дня гриффиндорка заметила впереди какую-то полосу, словно старый шрам разрезал поперек весь континент.
- Что это? – спросила она, присматриваясь к очертаниям гор.
- Это Урал, – хрипло ответил Люциус, пробуждаясь от легкой дремы. - Хребет Урала. Скоро будем на месте.
Однако это «скоро» растянулось часов на восемь – не меньше. Достигнув Уральских гор, упряжка повернула строго на юг, придерживаясь каменного пояса, как ориентира. Приземлились они в кромешной тьме на широкую поляну. Девушка заметила несколько маленьких холмиков и почувствовала аромат дыма.
- Завтра можно начинать обряд, – сказал Ахтамак. – Ты, Люциус, богатый гость и тоже шаман, поэтому нечего тебе жить у простых селян! Приглашаю тебя в мою ярангу!
- А мне что делать? – спросила Гермиона.
- А вы можете делать все, что вам заблагорассудится! – ответил Малфой. – Места тут дикие и прекрасные. На много миль ни одного селения. Можете гулять, любоваться, изучать. Вам ведь не нужны ни сон, ни пища. А я, вашего позволения, живой человек и у меня свои потребности.
- Смотри у меня! – внезапно рявкнул на нее Ахтамак, – Распугаешь мне народ, пеняй на себя!
Вдруг у ближайшего холмика откинулся полог, и оттуда вышла женщина. Перекинувшись с ней парой слов, мужчины вошли в жилище, а женщина направилась к саням, чтобы распрячь животных и дать им нужный уход. Памятуя о предостережении шамана, девушка поспешила отойти сторону. Но слишком далеко уходить Гермиона тоже боялась – вокруг была кромешная тьма, никакого освещения в поселке предусмотрено не было и она боялась потеряться.
Время тянулось не просто медленно, оно ползло как полудохлый глизень. Девушка извелась в ожидании и решила, что раз уж сейчас все спят, то можно и осмотреть жилище получше. Гермионе показалось, что меньше всего ее испугаются в доме шамана. Ведь он маг и его родные, должно быть, повидали за все это время много чудес. Она подплыла к большому, метров семь в диаметре, шатру, который раньше приняла за холмик и осторожно заглянула внутрь сквозь полог. Яранга оказалась жилищем, собранным из легких жердей в виде купола. Сверху жерди были накрыты разномастными оленьими и моржовыми шкурами. Гермиона сглотнула от удивления – сколько животных нужно убить, чтобы получить хотя бы один такой домик. А их тут - целое поселение!
Внутри жилища обнаружилось некое подобие коридора, который огибал ярангу по внешнему кругу. В проходе было свалено огромное количество вещей – сети и удочки, оленьи рога, лыжи, пучки трав, связки копченой рыбы, гарпуны, копья, лук и колчан со стрелами, целый набор ножей – от костяных и каменных до железных и серебряных. Девушка двигалась по проходу и с любопытством все рассматривала. Вскоре она обнаружила еще один полог, который вел во внутреннюю часть жилища. Внутри было тепло, даже жарко. В центре комнаты находился очаг, в котором тлели угли и давали немного света. Над очагом висел котел с каким-то жирным варевом. Дым от очага уходил вверх через небольшое отверстие в крыше. Весь пол внутри теплой комнаты был устлан тюленьими шкурами. У одной из стен была расположена широченная кровать, которую хозяева тоже застелили мехами. На кровати спали все обитатели дома, укрывшись одним меховым одеялом, сшитым из нескольких шкур. У стены посапывал Ахтамак, на краю кровати спал совсем еще юный мальчик лет пятнадцати. В центре лежал Люциус, закинув руки за голову, а с обеих сторон от него спали женщины – со стороны Ахтамака – постарше, с другой стороны – помоложе. Женщины лежали, тесно прижавшись к гостю и нежно обнимая его.
Увиденное произвело на Гермиону противоречивое ощущение. С одной стороны она понимала, что это не ее дело с кем и как спит пожиратель, а с другой – ей как женщине было обидно за Нарцису. Как можно вот так обниматься с голыми девицами в одной постели, под боком у хозяина дома, когда у него есть жена?! И как можно разыгрывать на публике респектабельного идеального отца и мужа?
Видимо Малфой почувствовал ее пристальный взгляд и открыл глаза. Молчаливая ярость, отразившаяся на его лице, подействовали на Гермиону как ушат холодной воды. Девушка пулей выскочила из жилища прямо через обе стенки и оказалась на морозном воздухе. Решив, что пока не стоит рисковать, остаток ночи она провела у саней, в которых лежало ее собственное тело.

Глава 5. Подготовка

Гермиона поняла, что наступило утро, когда в яранге началось активное шевеление. Кто-то побежал за дровами, кто-то стал набирать снег и таскать его в дом. Сам Люциус вышел ненадолго, но вскоре вернулся. Одет он был в местные одежды – такая же шуба и обувь. Его щеки раскраснелись от мороза. Пожиратель встретился у порога жилища с Ахтамаком и мужчины принялись что-то активно обсуждать.
- Обряд нужно проводить когда солнце встанет, – объяснял шаман. – А пока мы приготовим все необходимое. Люциус, тебе доверю самое простое – нужно растереть панты и кору дуба, нарезать корень лопуха и лирный корень. Ягоды и еловые почки бросим так. Олений жир тоже готов. Ты взял то, о чем я тебя просил?
Люциус вынул из внутреннего кармана мантии два мешочка.
- Шерсть… – сказал он, протягивая шаману ингредиенты, – и рог единорога.
Глаза Ахтамака загорелись, когда он взял драгоценные составные зелья.
- Думаю, хватит двух волокон и одной четверти рога, – мурлыкнул он, взвешивая их на ладони.
- Смотри не пожадничай! – строго сказал Малфой. – Я хочу, чтобы эксперимент удался!
- Что ты! Что ты! – замахал на него руками шаман. – Наоборот, беру с запасом! Я порой и без этих ингредиентов людей спасаю. Не водится в наших краях единорогов – холодно. Только оленьими пантами и обходимся. Но ради тебя – ничего не жалко! Ну ладно иди-иди, нужно еще подготовить твою подружку.
Люциус направился к саням, за которые спряталось привидение девушки. Гермиона была готова сквозь землю провалиться. Перед глазами так и стояла подсмотренная ночью картина – Люциус Малфой в объятиях двух черноволосых женщин.
- Мисс Грейнджер, вы здесь? – громко спросил он, огибая сани. – Ах вот вы где!
Гермиона покраснела и смущенно склонила голову, позволяя прядям упасть на лицо, скрывая ее неловкость. Люциус несколько секунд изучающе смотрел на нее.
- Мисс Грейнджер, – начал он, но Гермиона его перебила.
- Мистер Малфой, мне стоит извиниться! – затараторила она. – Мне не стоило входить в спальню. Это было бестактно с моей стороны!
Люциус смотрел на нее со смесью удивления и раздражения.
- Внутренняя теплая комната яранги называется иоронга, – начал он, откинув прядь белых волос с лица. – Вы действительно бесконечно бестактная молодая особа. Но раз уж вам хватило наглости подглядывать ночью за приличными людьми, то стоило бы набраться смелости и спросить, а не строить глупые догадки! В традиции северных народов укладывать гостя в центр постели, выделив ему тем самым самое лучшее теплое место. Это место обычно предназначается для детей, женщин и уважаемых гостей. Все спят под одним одеялом и греют друг друга теплом своих тел. Если не хочешь, то всегда можно лечь у порога и замерзнуть насмерть! Да, хозяин предлагает гостям своих жен и дочерей в качестве ночной утехи и грелки одновременно. Дело в том, что в такой глуши очень мало генетического разнообразия и любой местный будет бесконечно рад разбавить свой род сильным свежим семенем. Однако, Ахтамак знаком с нашими нравами и не обижается на отказ в таких услугах! А теперь прекратите надумывать себе невесть что, и послушайте! Когда взойдет солнце, начнется обряд. Будет лучше, если вы будете присутствовать рядом со своим телом. Мне интересно узнать какие трансформации будут при этом происходить, и что вы будете ощущать. Вам все понятно?
- Да, мистер Малфой! – пролепетала Гермиона.
- Ну, вот и славно! – с этими словами он развернулся и пошел готовить ингредиенты.

Глава 6. Голубиная Книга

Когда небо на востоке окрасилось в нежно-золотой цвет, мужчины подошли к саням и осторожно вынули оттуда тело девушки, завернутое в оленью шкуру. Гермиона последовала за ними в ярангу. В теплой комнате она обнаружила огромный котел, который кипел над очагом. Черноволосая женщина бросала в кипящее варево кусочки и растертые в порошок ингредиенты. На полу стояло корыто, выдолбленное из цельного куска дерева.
- Все! – окликнул шаман жену. – Можешь идти. И никого сюда не пускай пока я не позволю.
В иоронге остались только Ахтамак, Люциус и призрак Гермионы. Было жарко как в бане – еще жарче, чем ночью. Люциус разделся до штанов. Мелкие бисеринки пота поблескивали в свете костра. Шаман же снял лишь теплую шубу и кинул ее на кровать. Вместо нее он надел Полотняный плащ, расшитый изображениями животных, людей и украшенный костяными амулетами. На голову он водрузил шапочку с огромным количеством колокольчиков. В руках Ахтамак держал огромный бубен и било с резным костяным набалдашником.
- Нужно ее раздеть! – указал шаман Люциусу. – Постарайся не пользоваться магией – ты можешь повредить тело. Когда закончишь, положи ее в корыто. Я пока перелью в него зелье и остужу до нужной температуры.
Малфой сел перед телом Гермионы на колени и развернул шкуры. Острым тонким лезвием он распорол на девушке пальто, откинул лохмотья в сторону. Сложнее было с сапожками – их пришлось срезать по кусочкам, чтобы добраться до подошвы и снять, не повредив ступни.
Гермиона смотрела на саму себя во все глаза. Ей раньше казалось, что умереть – это очень страшно. Но вот она мертва, и смотрит на свое тело, словно это какая-то оболочка, одежда, с которой безумно жаль расставаться, но которая не совсем ты. Пришло понимание того, что тело – это не личность.
Между тем, уже была снята шерстяная кофта и мужчина принялся за джинсы. С ними тоже пришлось повозиться – ткань примерзла к коже и чтобы ничего не повредить, Люциус сначала отогревал ее ладонями, и только потом снимал.
- Что, неужели догола нужно раздевать? – запоздало спросила Гермиона.
- Не задавайте глупых вопросов мисс! – раздраженно кинул Люциус. Было заметно, что его длинные волосы сильно мешают. Стало понятно, почему у Ахтамака такая прическа – сальные волосы, заплетенные в косы, не выбивались и не лезли в самый неподходящий момент. Наконец с джинсами было покончено. Блузка и нижнее белье не оказывали сопротивления.
В жарко натопленной комнате тело девушки начало оттаивать, на ресничках задрожали мельчайшие капельки воды. Люциусу показалось, что еще немного и ее веки дрогнут, она распахнет глаза и влепит ему звонкую затрещину за то, что раздел и…
- Стоп! - мысленно сказал себе Люциус. – Откуда вообще такие мысли? Пациент и колдомедик не имеют пола! – напомнил он себе.
Малфой тряхнул головой, отгоняя ненужные размышления, поднял тело и уложил в корыто с зельем. Тут же шаман ударил в свой бубен и что-то протяжно завыл, выводя мелодию заклинания. Воздух в яранге звенел и плавился, гулкие удары бубна то замирали, то начинали выстукивать ритм сердцебиения. Гермиона поняла, что Люциус чувствует себя не лучшим образом – он сел прямо на пол и привалился спиной к кровати. Дыхание его было частым и прерывистым.
Шаман допел куплет, остановившись на самой высокой ноте, и ударил в бубен. Девушка впервые почувствовала, что ее призрачное тело обволокло нечто осязаемое. Звуковая волна прошла сквозь нее, и что-то дернуло в районе солнечного сплетения. Но импульс словно натолкнулся на невидимую зеркальную стену и отразился прямиком на шамана. Ахтамак упал, закрыв голову руками, Люциус болезненно поморщился.
- Что-то не так? – спросил он, оттирая лохмотьями блузки пот со лба. – Говорил же тебе – не экономь на ингредиентах!
- Нет, Люциус! – твердо сказал шаман, поднимаясь. – Дело не в зелье! Кто-то не дает ее воскресить! Словно на ней какое-то заклятье. Я с таким еще не сталкивался.
- Это значит все? – с горечью спросил Малфой. – Опыт не удался?
- Пока солнце не село – ответил шаман, задумчиво потирая гладко выбритый подбородок. – Можно попробовать спросить.
- У кого? Ты сильнейший маг во всей округе.
- Человек тут не поможет. Надо спросить у Голубиной Книги.
- Что? – хором спросили Люциус и Гермиона.
- Голубиная книга находится здесь, за святилищем на вершине горы. В этой книге записаны ответы на все вопросы. Иди! Я дам тебе собачью упряжку и проводника. Но книгу будешь искать сам!
Через несколько минут Люциус сидел в маленьких узких санях, сзади на полозьях ехал мальчик и управлял северными лайками. Гермиона летела рядом – ей было куда интереснее отправиться на поиски легендарной книги, чем сидеть и ждать неизвестности рядом с собственным телом.
Собаки затормозили у подножия холма.
- Дальше сам! – сказал мальчик.
Люциус вышел из саней и надел широкие охотничьи лыжи. Мальчик показал, как удобнее добраться до вершины и мужчина отправился в путь. Спустя полтора часа, он уже был на вершине. Перед ним возвышались семь огромных каменных останца. Словно когда-то давно, семеро гигантских троллей вышли на солнце, да так и окаменели. За ними простиралась гладкая, словно стол, огромная каменная плита.
- Ну и где эта книга? – прошипел Малфой, глядя на солнце, которое уже пересекло зенит. – Акцио Голубинная Книга! – взмахнул он волшебной палочкой, но ничего не произошло.
- Может быть, здесь магия не действует? – спросила Гермиона. Люциус пожал плечами и выпустил сноп красных искр, те послушно взмыли в воздух маленьким фейерверком.
- Гермиона, ты более мобилна. Полетай тут везде, загляни на вершины останцов. Нам нужно найти ее как можно скорее!
Призрак девушки взмыл ввысь, высматривая каждую мелочь. Мужчина бродил по гряде, выискивая тайник. Они встретились у каменной плиты.
- Все тщетно! – обреченно сказал Малфой, садясь прямо в снег и прислоняясь спиной к стене. – Мы не найдем книгу.
- Может оно того и не стоило? – тихонько спросила Гермиона, прижав пальчики к губам. – Я все равно уже мертва и как бы уже почти привыкла.
- Ты чувствуешь? - вдруг спросил Люциус, поднимая голову. – Пахнет свежеспиленной древесиной. Откуда?
Он заметался на месте, принюхиваясь, то отходя, то снова возвращаясь.
- Здесь! – сказал он, подходя к плите. – Здесь пахнет ярче всего!
Малфой провел рукой по поверхности, стряхивая снег и приглядываясь.
- Гермиона! – потрясенно воскликнул он, забыв обо всех своих манерах. – Смотри! Это же книга!
То, что раньше казалось им плитой, на деле оказалось огромной книгой. Ее переплет был выполнен из каменных плит, а страницы – из тонких деревянных листов. Именно от них исходил смолистый древесный аромат.
- Как хорошо, что вам не хватило сил призвать ее с помощью Акцио! – пролепетала девушка. – Но кто и как сможет вообще ее листать и читать?
Малфой двинулся вдоль книги, смахивая снег до тех пор, пока не добрался до корешка, который представлял собой огромные каменные кольца. Мужчина двинулся в другую сторону, дошел до уголка книги и повернул. Дойдя до середины, он торжественно вскрикнул.
- Вот оно! – Книга была закрыта на специальный замочек. Каменная дуга крепко сковывала корешки книги, а на ней было вдавлено углубление по форме ладони человека. Люциус снял перчатку и приложил правую ладонь к форме, но ничего не произошло.
- Как же тебя открыть? – сказал он, не отрывая руки. Вдруг замок щелкнул, что-то кольнуло его в палец – выступила капля крови и без следа впиталась в камень. Книга с грохотом распахнулась. Зашелестели деревянные пластины, словно их листала гигантская невидимая рука. Но вот движение прекратилось. Люциус привстал на цыпочки, пытаясь хотя бы дотянуться до края.
– Что там написано? – нетерпеливо спросил он.
Гермиона взлетела на нужную высоту и прочла:
«Руку к камню приложи
И вопрос свой изложи!»
Раздался щелчок, и книга снова закрылась.
- Понятно – хмыкнул Малфой. Он приложил ладонь к камню и сказал, – почему не удается вернуть Гермиону Грейнджер к жизни?
Вновь раздался сухой щелчок, капля крови снова была принесена в жертву книге. Гермиона озвучила ответ:
«Карачун невесту ждет.
Свадьба на солнцеворот.
Коль решил ее спасти,
Жертву должен принести!»

- Интересно, что это все значит? – заинтересованно подумал Люциус, в мгновение ока спускаясь со склона горы.
– Быстро! Быстро! – крикнул он мальчишке, падая в сани. Собачья упряжка рванула быстрее ветра, поднимая тучи снежной пыли.
Когда они подъехали к яранге шамана, солнце начало крениться к западу. Не теряя ни секунды, Малфой ворвался в жилище и с порога выложил Ахтамаку все, что они смогли узнать. Мужчина так проголодался за весь день, что с жадностью набросился на предложенное угощение – запеченную оленью ногу. Он торопливо отщипывал нежные мясные волокна и отправлял их в рот, прихлебывая все это густым чаем, в котором плавали жирные пятна масла.
- Невеста?! – выдохнул потрясенный шаман. – Ты хоть понимаешь, что сам Карачун отметил ее как свою невесту?!
- Кто хоть это такой? – поморщился Люциус, наблюдая, как северянин мечется по маленькой комнате, схватившись голову.
- Ты не знаешь кто такой Карачун? Что ты тогда вообще знаешь? Карачун – это бог стужи, зимы и смерти. И он решил сделать ее своей женой! Не нам тягаться с его силой! Поженятся они в день весеннего равноденствия.
- Я не верю в богов! – лениво отозвался Малфой. – Но верю, что любой человек может достичь небывалых высот силы, можно достичь даже бессмертия! Но богов в классическом понимании не существует! Да и книга сказала, что можно спасти, принеся в жертву. Значит, выход есть!
- Да вы с ума сошли! – пискнула Гермиона. – Я никому не дам убивать невинных людей!
- Мисс Грейнджер – раздраженно заметил Малфой. – Жертва вовсе не подразумевает человеческое жертвоприношение. Можно принести в жертву петуха и даже обыкновенный хлеб!
Ахтамак с сомнением посмотрел на присутствующих.
- Ладно – наконец сказал он. – Коли уж ты такой упрямец. Поехали!
Северянин споро выбежал из жилища, раздавая указания своей семье. Люциус поднялся, вытирая жирные руки о полотенце, и посмотрел на корыто. Тело Гермионы совсем оттаяло, и она выглядела почти как живая. Зелье, цвета зеленой болотной жижи, укрывало ее до ключиц.
- Не смотрите на меня, пожалуйста! – жалобно выдохнул призрак девушки.
- Мисс Грейнджер, у колдомедика и пациента не бывает пола! – спокойно ответил Малфой. – К тому же нам нужно вас как-то транспортировать, а значит, придется вытаскивать из этой импровизированной ванны.
- Быстрей! Быстрей! – в ярангу, словно вихрь, ворвался шаман. – Люциус, разденься по пояс, будешь греть ее в пути своим телом! Нельзя, чтобы она снова замерзла. Я укутаю вас в санях.
Малфой быстро скинул с себя шубу, кофту и рубашку. Бережно вынув тело из жидкости, и быстро обтерев широким полотенцем, он крепко прижал ее к себе. Шаман накинул на них шубу, запахнув ее у Люциуса на спине. Тот заметил, что конечности девушки приобрели подвижность, а сама она была теплой, словно просто потеряла сознание. В широких санях, запряженной оленями, Ахтамак набросил на них еще несколько шкур, превратив их в некое подобие огромной меховой капусты. Олени рванули, и полозья саней заскользили по снежному насту. Призрак гриффиндорки летел следом, не отставая от упряжки ни на шаг. Ей было очень стыдно осознавать, что прямо сейчас она совершенно обнажена, и прижата телом к самому опасному пожирателю смерти, к сильнейшему врагу. А цели всего похода вообще вносили полную сумятицу в ее мысли.

Глава 7. Карачун

К воротам святилища сани подъехали, когда солнечный диск завис над горизонтом медовым яблоком.
- Быстро! Быстро! – скомандовал шаман, стягивая с пассажиров ворох меховых шкур. Он торопливо распряг одного оленя, подхватил самую большую шкуру и бегом направился в распахнутые ворота.
Люциус следовал за ним быстрым шагом. Было очень не удобно нести девушку и стараться, чтобы, запахнутая на спине шуба не свалилась. В конце концов, он просто скинул с себя эту деталь одежды и закутал нее Гермиону. Идти сразу стало легче. Но крепкий мороз тонкими иглами впился в голую кожу мужчины. Они шли мимо больших и маленьких истуканов, на которых были вырезаны лики богов.
- Заверни ее сюда! – кинул шаман на снег большую шкуру. Он остановился перед истуканом с густой бородой и суровым взглядом из под насупленных бровей. – И помоги мне!
Малфой опустил поклажу, укутав в меха, и подошел к северянину, который уже достал широкий каменный нож.
- Полагаю, что убивать и пользоваться кинжалами ты умеешь лучше, чем удерживать оленя? – хмыкнул Ахтамак, протягивая кинжал рукоятью вперед. Люциус кивнул, принимая оружие.
– Режь быстро и глубоко! – предупредил его старик.
Шаман схватил оленя за рога, уперев локти в основание шеи, заставляя животное запрокинуть голову. Малфой быстро резанул по одной стороне шеи – лезвие было острым, не хуже скальпеля и ушло глубоко в плоть животного. Затем еще один разрез с другой стороны. Горячая кровь хлынула фонтаном, орошая истукана и снег вокруг. Олень рванул, пытаясь убежать от опасности и боли. Люциус кинулся на помощь другу. Было сложно удержать крупное животное скользкими от крови руками. Но вскоре оно начало сдаваться и опустилось на колени. Шаман что-то быстро запел, взывая к богу и прося принять жизнь взамен жизни.
Солнечный диск уже наполовину скрылся за горизонтом. Вдруг звенящую тишину святилища разрезал свист – налетела пурга, бросив в мужчин горсть острой ледяной крупки, захохотала вьюга. Ослабевший олень тряхнул головой, скидывая с себя обоих мужчин.
- Он не может умереть! Он не может умереть! – в ужасе кричал Ахтамак. – Карачун не принял жертву.
Несчастное животное металось по святилищу, разбрызгивая кровь. И только когда олень смог найти ворота и выбраться, силы оставили его. Он упал замертво у самого порога капища.
- Эй! – окликнул их чей-то голос с улицы – Кто это тут добычей раскидывается?
В воротах показался кряжистый мужик в соболиной шубе до пят, подбитой чернобуркой по вороту. Воздух аж зазвенел от мороза. Люциус обхватил плечи ладонями, растирая их, пытаясь хоть как-то согреться. Он уже был готов плюнуть на грязнокровку и отобрать у нее теплую шубу. Облачка пара срывались с губ и тут же опадали седой изморозью.
- Глупцы! – вещал между тем незваный гость. – Кто ж променяет прекрасную деву на какого-то оленя? У меня этого зверья целые стада!
Карачун присел перед меховым кулем и откинул края шкуры, распахнул шубу, в которую была закутана девушка.
- Красавица! – выдохнул морозом Карачун. Он нежно погладил широкой ладонью ее по щеке, прошелся пальцами по тонкой шее, ключицам, очертил грудь, положил ладонь на плоский живот. – Она безупречна!
- Она грязнокровка! – выплюнул пожиратель самый веский аргумент. – Она не достойна твоего величия! Можно было отыскать более утонченную благородную леди!
- Неужели ты так хочешь жить в этом мире? – не обращая внимания на мужчин, спросил гость. – Здесь грязь, смерть, боль, война. Неужели тебе не хватило всего этого? Я избавил тебя от боли. Я сохранил твое прекрасное тело. Ты просто уснула, а после свадьбы войдешь в мои чертоги, чтобы править как царица! К твоим ногам упадут золото и самоцветы.
- Но ничто не заменит друзей и тепло общения с близкими. – попыталась возразить Гермиона.
- После свадьбы ты перестанешь чувствовать холод. – улыбнулся в бороду Карачун. Он прильнул к ее губам в долгом поцелуе, словно пытался выпить ее. Девушка увидела, как он вдохнул маленькое серебристое облачко, сорвавшееся с ее губ. Край солнечного диска подарил этому миру последний лучик и исчез за кромкой небосклона. В этот миг Гермиона открыла глаза и увидела перед собой лицо взрослого мужчины с легкими морщинками вокруг глаз. У него были длинные пепельно-серые волосы, серебристые усы и борода. Синие, цвета чистейшего льда, глаза искали что-то в омуте ее карих глаз. Она отвела взгляд и попыталась прикрыть обнаженное тело.
- Ты, – ткнул в Малфоя пальцем бог холода, – коли так печешься о ней, то найди мне новую жену и привези ее ко мне.
- И как я это сделаю? – опешил тот. – Ах, простите, леди, не хотите ли стать женой Санта Клауса? Кто поедет в эту глушь по доброй воле?
- Отдай ей что-то из своего, что она могла бы носить и не снимать, – сказал Карачун, кинув взгляд на Гермиону.
Люциус снял с пальца перстень – белое золото, крупный черный бриллиант и несколько маленьких прозрачных камней. Карачун хмыкнул в усы, вытащил из этого перстня маленький бриллиант, а сам перстень одел девушке. Искрящийся камушек, он зажал в руках, дунул, а когда раскрыл ладонь, то все увидели роскошное колье из белого золота, инкрустированное темно-синими сапфирами и алмазами. Казалось, что это кусочек зимнего звездного неба лежит в руках.
- Одень это колье той, которая должна будет стать моей невестой. Гермиона переместится к тебе, а моя невеста – ко мне. Однако до этого часа, дева должна будет жить в деревне, под моим присмотром. Если ты не успеешь ко дню весеннего равноденствия, то она останется моей женой навсегда!
Карачун положил колье в шкатулку, которая была словно вырезана изо льда, и отдал ее Люциусу. Как только мужчина взял дар, бог зимы рассыпался тучей снежинок. А с того места, где он стоял, во все стороны побежали две черно-бурых лисицы и несколько соболей.
Люциус с сомнением посмотрел на голые девичьи ноги и, подняв ее на руки, отнес в сани. У него самого зуб на зуб не попадал. Шкуры в санях тоже выстыли и не давали тепла.
- Мерлин! Как холодно! – сказал он, кутаясь в холодный мех.
Гермиона очень хотела помочь мужчине, но не посмела предложить ему разделить шубу на двоих и обратно ехать так же, как ехали сюда.

Глава 8. Олени

В яранге было жарко натоплено, все сразу кинулись хлопотать и ухаживать за гостями. Гермионе выдали полотняные штанишки, длинное платье с завязками по вороту, теплые шерстяные носки, мягкие меховые сапожки и показали ее шубу и шапку. Женщины кинулись к замерзшему Люциусу и начали растирать его торс какими-то густыми жирными мазями. Кожа мужчины раскраснелась под шустрыми пальцами северянок, а мышцы расслабились.
Люди что-то активно обсуждали, что-то у нее спрашивали, но теперь она не могла понять ни слова. Ей вручили большую кружку с густым жирным варевом, напоминающее по вкусу наваристый молочный суп без соли и пряностей, и тарелку с запеченной олениной. И только сейчас Гермиона поняла, что очень голодна.
После трапезы, на которой присутствовала вся семья, дом начал готовиться ко сну.
- А можно мне не раздеваться? – шепотом спросила Гермиона у Люциуса. Хотя надобности в этом не было – ее все равно никто бы не понял. Английского никто кроме Малфоя не знал.
- Тогда можете лечь на полу у порога, – так же тихо ответил тот.
Угли в очаге были еще горячими и пылали жаром, но уже не давали достаточного количества света, чему Гермиона несказанно обрадовалась. Ей было очень стыдно раздеваться на свету. Она села на самый край постели, стараясь свести к минимуму контакты с людьми. Однако, к ней подошла старшая женщина и принялась что-то говорить.
- Она говорит, что вам ни в коем случае нельзя спать с краю, – ухмыльнулся Люциус. – Вы, как уважаемый гость, должны лечь в самом центре. Рядом со мной.
- Уж лучше я лягу на пол, – с сомнением отозвалась Гермиона.
- К утру очаг погаснет и остынет. Вы попросту замерзнете там. А размораживать вас во второй раз я точно не буду! – Малфой скинул штаны и развалился по центру постели. – Может быть, хватит всех задерживать?! Это не прилично по отношению к хозяевам!
Шаман с женой уже лежали у края стены, рядом с хозяйкой – Люциус. Гермиона быстро скинула с себя платье – последнюю деталь одежды, которая оставалась на ней, и шмыгнула под меховое одеяло. Она старалась лечь как можно дольше от Малфоя. Но тут рядом с ней лег мальчик и тесно к ней прижался. Кровать была не бесконечной, поэтому, чтобы все поместились, пришлось потесниться.
- Я не кусаюсь! – сладко позевывая, сказал Люциус и запрокинул руки за голову.
Вскоре в ночной тишине жарко натопленной яранги повисло сонное посапывание людей. И только Гермиона никак не могла заснуть. Ей было жарко, но скинуть с себя одеяло она не могла. С обеих сторон она чувствовала легкие прикосновения мужских тел. Отодвигаясь от одного, она непременно прижималась к другому. Поэтому, избрав самый разумный, на ее взгляд выход – она легла на бок, постаралась ужаться и шевелиться как можно меньше. Спустя пару часов, угли начали потихоньку остывать, и дышать стало легче. Усталость и сон все же сморили девушку.
Ей снилось тепло, словно нежные материнские руки ласково качали ее в своих объятиях. Но вдруг что-то произошло, что-то ужасное. На нее неумолимо надвигался холод, словно девушку внезапно выбросили на мороз. На Гермину надвигалась сплошная пелена белого снега, душа в своих ледяных силках. Гриффиндорка пыталась кричать, позвать на помощь, но с ее губ слетел едва слышный стон. Тогда она потянулась к теплу, обняла, прижалась всем телом, спасаясь от смертельной стужи.
- Только не уходи! – шептала она. – Не уходи, останься!
Она почувствовала, что тепло обнимает ее, окружает со всех сторон, согревает, отгоняя холод и страх.
Гермиона проснулась утром, услышав какие-то шорохи и звуки шагов. Вынырнув из сладкой дремы, она поняла, что крепко обнимает Малфоя, крепко прижавшись к нему, а сзади к ней прижался мальчик – сын Ахтамака. Это было… Это было непостижимо! Как можно оказаться в одной постели с собственным врагом? Но с другой стороны, она начала понимать менталитет северян. Постоянное ношение теплой одежды в течение всего дня, диктовало необходимость раздевания хотя бы дома. А возможность замерзнуть утром, после жаркого вечера – ночевку под одним одеялом.
Ей было тепло, однако она чувствовала, что за ночь очаг выстыл, и в яранге было очень холодно. Ахтамак уже принес дрова и укладывал их под котлом, чтобы согреть жилище и приготовить завтрак. Гермиона открыла глаза, ее ресницы защекотали кожу Малфоя.
- Доброе утро, мисс Грейнджер! – тут же откликнулся он. – Вы мне всю руку отдавили.
- Простите! – пролепетала она, сползая с плеча и стараясь немного отодвинуться. – Вам стоило об этом сразу сказать и не бояться меня разбудить.
Холодный воздух тут же ворвался под одеяло, как только образовалась маленькая брешь в защите. Люди поежились и постарались плотнее запахнуть шкуры, которыми были укрыты.
- Как я мог! – наигранно ответил Малфой. – Как я мог отказать обнаженной леди в этой малости, когда меня так просят не уходить?!
- Вы сами сказали, что это всего лишь необходимость, продиктованная суровыми условиями, – пыталась оправдаться Гермиона, сгорая от стыда.
- Конечно-конечно! – воскликнул Люциус. – Порой я готов бросить все и перебраться жить навсегда в эти земли. Жаль только, что прелестные юные создания не так часто могут посещать мою ярангу.
Пока волшебники перешептывались, проснулись дети шамана, споро оделись и выбежали по своим делам. Гермиона подтянула к себе платье и натянула его, не вылезая из под одеяла. Кто бы знал, какую долю уверенности придавала самая обыкновенная одежда! Теперь она могла понять Малфоев, которые всегда были одеты с иголочки. Может быть в простой одежде они чувствовали себя так же, как она себя голой?
Обув сапожки и накинув шубу, она выбежала из жилища в предутренние сумерки. Физиологические потребности давали о себе знать. Туалетов в этих глухих местах предусмотрено не было. Поэтому Гермиона попыталась спрятаться за какой-то чахлый кустик. Было очень сложно держать длинную шубу, развязывать узелок на штанишках. Пока она возилась с завязками, к ней подскочило несколько оленей. Они с интересом начали тыкаться в нее. Не успела она присесть, как оленьи морды сбили ее и начали что-то искать в снегу.
Оказавшись в сугробе, она вскочила как ошпаренная. Нежным интимным частям тела вовсе не понравились такие водные процедуры. Она попыталась отойти, но олени преследовали ее везде. Не получалось их ни отогнать, ни спрятаться. Разочарованная и замерзшая, она вернулась в ярангу.
- Я так не могу! – с порога сказала она. – Почему тут нет туалетов?
Люциус что-то сказал дочери шамана, так кивнула, оделась и поманила за собой Гермиону.
- Уна вам покажет что нужно делать, – сказал он. – Постарайтесь повторить все в точности!
Девушки вышли на мороз, и отошли в сторонку. К ним тут же потянулось несколько оленей. Северянка не стала поднимать и придерживать шубу. Теплая деталь одежды скрывала ее, ограждая словно колоколом. Она потянулась руками к застежке на шубе и развязала себе штанишки. Гермиона повторила все в точности. Олени уже уверенно потрусили к ним.
- А ну пошли на хуй! – закричала Уна так, что даже у Гермионы заложило уши.
Олени, словно стая испуганных зайцев рванула во все стороны. Девушки присели и сделали все необходимое. Когда они направились к ярагне, Гермиона увидела, что олени вернулись и с жадностью подъели весь желтый снег. Когда спутницы вошли внутрь, под котлом весело плясало пламя. Уна начала что-то активно рассказывать.
- Она говорит, что на севере оленям очень не хватает соли и белка, – переводил Люциус, не пытаясь спрятать ехидную ухмылку. – Поэтому эти рогатые животные охотятся за желтым снегом, который богат солями. А еще олени очень любят грибы. Если стадо натыкается на грибницу, то животные разбредаются и никакими понуканиями, никакими наказаниями их не собрать. Так же эти животные считаются травоядными, но они могут и мелкую птичку сжевать, если поймают.
Гермиона все очень внимательно слушала. Ей вообще было интересно узнавать все новое, тем более на практике. Тем более сейчас, когда она уже потеряла собственную жизнь и вновь обрела ее. Жажда познания, жажда жизни вспыхнули в ней с новой силой. И даже такие мелочи, как бытовые неудобства, чужие нравы и привычки, не сочетающиеся с ее скромностью, надоедливые олени, не смогли заглушить в ней всепоглощающего чувства любви. Хотелось подбежать к каждому, встряхнуть его и сказать «Ну чего ты грустишь? Дыши полной жизнью! Посмотри – это снежинка! Видишь, как она прекрасна?». Было удивительно, как вообще все эти чувства теснились в груди и до сих пор не разорвали ее, разливаясь по миру океаном нежности. Гермиона поддалась порыву и крепко обняла Уну.

Глава 9. Фатальная ошибка

В то же утро Люциус собрался в обратный путь. Из вещей у него была всего лишь драгоценная шкатулка с зачарованным украшением и торба с провиантом.
- Оленей тебе не дам! – сказал ему Ахтамак. – Отправишься в собачьей упряжке. Немного дольше, но зато по земле, меньше мороки с чарами.
- Спасибо, друг! – пожал ему руку Люциус.
- Вы не отдадите мне мою палочку? – тихо спросила Гермиона, подходя к Малфою попрощаться.
- Нет, мисс Грейнждер! Верну, когда подыщу вам замену и верну. А если не получится, то все равно весной вы станете женой Санта Клауса, и палочка вам точно не пригодится!
- Все равно спасибо вам! И берегите себя в пути! – девушка порывисто обняла Люциуса.
Странно, но ей очень не хотелось расставаться ним. Во-первых, сразу возникали сложности перевода и понимания местных. Ведь неизвестно, сколько ей придется тут пробыть. А во-вторых, и в этом она боялась признаться даже себе, за это время она узнала пожирателя с совершенно другой стороны. Люциус оказался мужчиной волевым, целеустремленным, увлекающимся, он, так же как и она, стремился к познанию и практике.
- Мне нужен портал, Ахтамак, – обратился гость к хозяину яранги. – Мало ли что пойдет не так. Я хочу иметь возможность приехать сюда и не тратить на это недели своей жизни.
Шаман ухмыльнулся и снял со своей шубы небольшой амулет – вырезанная из рога фигурка волка. Малфой положил ее во внутренний карман мантии и сел в узкие саночки. Ахтамак прошептал слова заклинания, сгреб в ладонь горсть снега и дунул ее под ноги собакам. Легкая поземка зазмеилась у ног животных, показывая дорогу. Северные лайки рванули с места, и сани легко заскользили по искрящемуся насту.
Дорога обратно оказалась более утомительной, а сани – менее удобными. Хорошо хоть не приходилось самому управлять зверями – заклинание шамана уверено вело их, стелясь у самых ног светящейся пылью. Пару раз Люциусу приходилось ночевать на улице. Это оказалось не так страшно, как он считал. Неглубокая нора в снегу не пропускала ветер, а лайки грели своими телами и спасали от мороза. Единственное что страдало – это гордость мужчины. Он бы предпочел, чтобы его постель грели обнаженные красавицы. А его мантия настолько провоняла псиной, что по приезду ее придется выкинуть.
В остальном, путешествие прошло без осложнений – остановки на постоялых дворах, которые давали теплую постель и горячу пищу. И снежная дорога, которая, казалось, стала бесконечной.
Наконец, спустя неделю, он добрался до знакомых мест и не в силах больше ждать, остановил упряжку и аппарировал в свое имение. Первым делом он отправил одного домовика к собакам, чтобы тот привел их, разместил и ухаживал за животными. Затем он быстро поднялся в свою комнату, выложил шкатулку, палочку Гермионы и резную статуэтку на прикроватный столик и скинул с себя грязную одежду. Для начала, ему была нужна горячая ванная с ароматными маслами и огромным количеством мыла.
Нежась в теплых пузырьках, он размышлял над тем, кого бы избрать в жертву, вместо грязнокровки. Все же были люди, которых он ненавидел куда сильнее, чем ее. Слишком лакомое предложение, чтобы раз и навсегда избавиться от какой-то надоедливой занозы. Жена глупого Уизли? Однако, она вряд ли примет из его рук такое ценное подношение. Да и сам Уизли слишком мелкая сошка – с ним он и так справится. Белла? О, да! Эта чокнутая стерва порядком его достала, подставляя их семью под удар. Но Беллатриса – сильный боец! Не признавать этого было бы глупо. А им нужны сильные бойцы! Алекто Кэрроу? Эта тупоголовая уродина легко примет подарок, даже не усомнившись. Тем более, она не по статусу занимает руководящий пост в Хогвартсе. А еще Люциусу было ну очень любопытно увидеть лицо Карачуна, который получит капризную бабищу, вместо Гермионы. Но зато чистокровную – шепнул ехидный голосок подсознания. Распаренный и полностью удовлетворенный своими рассуждениями, Малфой вышел из ванной, обернув широкое полотенце вокруг чресел.
- Люциус, оно прекрасно! – услышал он восхищенный вздох жены. Она стояла у зеркала в восхитительном темно-синем платье. Ее серебристые волосы были забраны в высокую прическу и лишь несколько прядей струились по открытым плечам. Но самое страшное – любимая примеряла зачарованное ожерелье.
- Нет! – крикнул он. – Нет!
Щелкнул замочек застежки. Удивленная Нарцисса повернулась на крик. Полы ее свободного платья взметнули стайку снежинок. Мужчина заключил в объятия Нарциссу, не желая отдавать.
- Нет! Нет! Это ошибка! Не уходи, останься! – хоровод снежинок превратился в настоящую пургу, которая бушевала в их спальне. Снегом засыпало их постель, кресла превратились в сугробы, входную дверь просто замело. Сильнейшие порывы пытались вырвать женщину из его объятий. Мокрые волосы Люциуса смерзлись в ледяную корку, снежные иглы больно жалили голое тело. Но он твердо решил бороться до конца! И даже если не удастся удержать, то хотя бы уйти вместе с любимой и сразиться за нее или умереть. Семья для него была всем – самым дорогим сокровищем, лучшей защитой и самым уязвимым местом. Буря затихла так же быстро, как и началась, словно признавая поражение.
- Не уходи, останься! – твердил Люциус. – Кто я без тебя? Это ошибка! Ошибка, понимаешь! Только не ты! Я люблю тебя, Нарцисса!

Глава 10. В марево пурги

Гермиона жила в яранге шамана уже целую неделю. За это время ее научили сносно понимать их язык, отгонять оленей и готовить местную еду. Она хорошо сдружилась с дочерью шамана, Уной. Та обучала Гермиону всему, что может пригодиться на севере – как ставить силки на мелкую живность, как правильно готовить сушеную оленину, как запрягать собак и оленей в упряжку. Ночью они засыпали, тесно прижавшись друг к дружке, и шепотом рассказывали сказки.
- Давай я научу тебя вырезать фигурки из кости и рогов, – предложила как-то Уна.
- Давай! – согласилась Гермиона и поднялась, чтобы подсесть поближе к подруге. Внезапно она почувствовала головокружение и легкий рывок в области солнечного сплетения увлек ее куда-то.
Очнулась Грейнджер в крепких объятиях, уткнувшись носом в мужскую грудь. Она ощущала теплый древесный аромат с легкой ноткой шалфея и цитрусов. Мужчина шептал ей что-то нежное.
- Не уходи, останься! Кто я без тебя? Это ошибка! Ошибка, понимаешь! Только не ты! Я люблю тебя, Нарцисса! - в этот момент до нее дошло, что же случилось на самом деле.
Пурга улеглась, снежинки опали у ног искрящимися лезвиями. Люциус погладил любимую по голове, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Но вместо гладкого шелка волос, рука ощутила непослушные пряди. Он оттолкнул от себя Грейнджер, вглядываясь в ее лицо, в карие глаза, все еще не веря, что упустил собственную жену.
- Нет! Нет! – снова закричал он.
Гермиона с ужасом наблюдала, как практически голый мужчина мечется по комнате, круша все, что попадется под руку. Комната почему-то выглядела очень странно – кровать набухала влагой от стремительно тающего снега. А сам Малфой ходил босиком по холодным лужам и, похоже, вообще не замечал этого.
- Я найду ее! Я найду ее! – зарычал он, пытаясь отыскать амулет, который скинул, когда перевернул столик.
Гермиона заметила белую фигурку, которая сливалась с небольшим сугробом. Она наклонилась и зачерпнула пригоршню снега со словами.
- Портал у меня! Но сначала вы оденетесь и возьмете меня с собой. Я хочу помочь!
- Дай сюда! – мужчина кинулся на нее. Та попыталась убежать, но разъяренный Люциус был проворней. Он схватил Гермиону за руку, выворачивая ее за спину и заставляя опуститься на колени. Легкие полотняные штанишки тут же промокли, а снег начал холодить колени. Боль в вывернутой руке была нестерпимой, и она разжала пальцы. На пол стек подтаявший комочек снега.
- Где этот чертов амулет!? – заревел Малфой, шаря руками по ее телу, отыскивая и выворачивая карманы. – Где? Где?
Он рванул платье. Ткань, не выдержав напора с треском порвалась. Гермиона попыталась прикрыться, но Люциус перевернул ее и опрокинул на спину. Одной рукой он удерживал ее руки над головой, другой – шарил по телу. Его колено уперлось в живот, удерживая ее на месте. Пушистое полотенце уже давно слетело, и теперь Малфой был совершенно обнажен. Однако в этом не было ничего эротичного.
- Я его спрятала! – вскрикнула Гермиона, пытаясь вдохнуть.
- Дай сюда! – повторил он – Круцио! Круцио!
Палочка дрожала в его руках, но заклятие попало в цель. Гермиона выгнулась, скребя пальцами по замерзшему ковру, кусая губы в кровь до тех пор, пока Люциус не снял проклятие.
- Где амулет?! – снова спросил он.
- Сначала вы оденетесь! – прохрипела Грейнджер, со свистом втягивая воздух – Там куда холоднее, чем здесь. И вы возьмете меня с собой! Я хочу помочь! И верните мне палочку!
Малфой зарычал, кидаясь к шкафу, вываливая вещи на пол и выискивая нужное. Хватило нескольких секунд - он уже стоял полностью одетый.
- Прикройтесь! – швырнул он рубашку, даже не глядя в ее сторону. – Вот палочка! И наденьте это.
К ногам девушки упала теплая мантия. Гермиона быстро облачилась, и выудила из снега резной амулет, который служил порталом. Она крепко держала его с одной стороны, Люциус взялся за фигурку – с другой. Рывок, и они снова стоят посреди заснеженной пустыни.
- Ахтамак! Ахтамак! – взревел Люциус, пытаясь найти ярангу в бушующей пурге.
Шаман не заставил себя долго ждать и вышел из белого марева к паре путешественников.
- Поздравляю тебя, дружище! – воскликнул он, подходя ближе. – Дочь уже сообщила об исчезновении гостьи. Значит, ты все же нашел замену. Быстро ты, однако.
Люциус схватил старика за шиворот и приподнял.
- Где моя жена? – прорычал он в лицо северянину.
- Какая жена? – изумился тот, пытаясь освободиться. – У нас была только она и то исчезла. Все!
- Разве жертва не должна была переместиться на ее место? – кивнул на Гермиону Малфой.
- Так ты, что же, решил жену отдать Карачуну? – не поверил своим ушам шаман.
- Заткнись! – оттолкнул его Люциус – Это просто нелепая случайность!
- Случайностей не бывает! – тихо сказал Ахтамак. – Ты решил перехитрить Карачуна, а получилось, что он перехитрил тебя! Она сразу попала к богу зимы. Зачем ему перемещать ее к нам?
- Как найти этого Санта Клауса?
- Даже дети знают, что он живет в Лапландии, – захохотал шаман каркающим смехом.
- Не шути со мной, старик! – разозлился Малфой. – Я смогу привести сюда такое воинство, которое уничтожит весь твой род! Клянусь, я сделаю это! Где мне его искать?
- Куй его знает! – скороговоркой каркнул северянин. – А теперь убирайтесь отсюда! Не хочу, чтобы на нас обрушился гнев богов! Вижу, ты без упряжки и даже порталом не озаботился. Держи! Этот камень я поднял при нашей встрече на реке и создал из него портал, на всякий случай.
Шаман швырнул им крупный окатыш.
- Уходите по добру! – Ахтамак пригнулся, пробежал пару шагов, кувыркнулся в воздухе, и превратившись в большого ворона, скрылся в белом мареве пурги.
- Уходите, пока я не передумал вас убивать! – сказал Люциус Гермионе, когда они оказались на берегу реки, где он нашел ее тело.
Она поняла, что сейчас не время спорить и поспешно аппарировала.

Глава 11. Драко

Календарь уже перевалил за середину марта, но приход весны никак не ощущался. Стояла морозная ветреная погода. В Хогвартсе выпал самый долгожданный день – день посещения волшебной деревушки. Однако в Хогсмиде было пустынно – больше половины учеников не смогли получить разрешение на прогулку. Драко был в числе избранных счастливчиков, впрочем, как и весь факультет Слизерина. Он не скрывал своей радости по поводу такого стечения обстоятельств. Его не донимали вечные толпы на улицах, длинные очереди в магазинах и отсутствие свободных столиков. Своих вечных спутников и прихлебателей он отпустил, желая побыть в одиночестве. Парень был не в духе с тех самых пор, как узнал об исчезновении матери.
- Драко! – окликнул его кто-то – Драко, подожди!
Он обернулся и с удивлением увидел приближающуюся к нему Грейнджер. Та спешила к нему по заснеженной улице, кутаясь в мантию и боязливо оглядываясь по сторонам.
- Мне нужно поговорить с твоим отцом! – тихо сказала она, подойдя ближе.
Малфой молча указал на темный переулок, который состоял из сплошных хоз. построек. Крупные дома и магазины выходили парадными фасадами на крупные улицы, а для редких завозов продовольствия и товаров хватало и мелкого переулка. Гермиона согласно закивала – было видно, что она боится попадать кому бы то ни было на глаза. И не удивительно – в городке, где патрулируют Пожиратели, появилась грязнокровка, скрывающаяся в бегах.
- Драко, мне срочно нужно увидеть твоего отца! – повторила она, оказавшись в укромном месте.
Звонкая затрещина оглушила ее, голова грффиндорки дернулась, и ей пришлось схватиться за стену забора, чтобы не упасть.
- И ты еще посмела подойти ко мне, после всего того, что натворила? – прошипел Малфой, нависая над ней.
- Мне нужен Люциус Малфой! Я хочу помочь…
- Силенцио! – Драко не дал ей закончить, и заклятие немоты заглушило слова гриффиндорки – Не смей открывать свою грязную пасть! Не смей позорить своим поганым языком чистокровную фамилию! Мой отец сдох, пытаясь отыскать следы матери! Его нашли замерзшим и уже погребли! Ты никому ничем не сможешь помочь, тупая сука!
В глазах Гермионы задрожали слезы. Она все это время безвылазно сидела в библиотеках, пытаясь отыскать хоть что-то о Лапландии, о богах зимы и стужи в мифах, легендах и сказках. Она по крупицам собирала информацию. И теперь, когда разгадка стала столь очевидной, что до нее можно практически дотронуться, все рухнуло. Она никак не смогла отблагодарить человека, вернувшего ее из небытия.
- И ты тоже сдохнешь, мерзкая грязнокровка! Это ты во всем виновата! Только я не стану пачкать об тебя свою палочку! Нет! Ты сдохнешь, так же, как и должна была. – Драко схватил Гермиону за руку, выворачивая ее за спину, и рванул на ней мантию. Гриффиндорка пыталась вырваться, но парень повалил ее в снег лицом и навалился всем телом, сдирая теплую одежду. Свитер на груди девушки сразу промок, снег набился за ворот и стекал ледяными струйками по шее.
Наконец Малфой слез с нее, давая шанс подняться. Краем глаза она увидела, как слизеринец закинул ее мантию на крышу сарая. Но оказалось, что испытание на этом не закончились.
- Инкарцео! – веревки вырвались из волшебной палочки Драко и накрепко связали ее. Он не спеша поднял ее сумку и отправил вслед за мантией. Шапку просто сорвал с головы и бросил поодаль. Настал черед сапог, их он тоже стянул и бросил тут же, полагая, что Гермиона не сможет обуться без помощи рук. Ступни ощутимо захолодило – видимо Малфй прекрасно знал что делать.
- А это что?! – воскликнул Малфой, сорвав с нее варежки – Отец подарил тебе семейный перстень? Да как он посмел!? Это тебе не принадлежит! – он сорвал с ее пальца ювелирное украшение, которое некогда служило порталом и надел на свою руку.
- А теперь можешь орать, сколько влезет! – прорычал Драко, приподнимая ее за шиворот – Тебя все равно никто не услышит! Хотя, если повезет, то попадешься на глаза какому-нибудь Пожирателю, согреешься и развлечешься.
Очередная пощечина обожгла щеку. Малфой толкнул ее в глубокий сугроб и ушел. Гермиона глотала беззвучные слезы, ощущая дрожь во всем теле, которая накатывала волнами.
- Нужно выбраться! – думала она – Нужно срочно отсюда выбраться, иначе я очень быстро замерзну.
Она извивалась ужом, пытаясь ползти настолько, насколько это позволяло связанное тело. Больше всего ей хотелось, чтобы хоть кто-то появился в переулочке. Но надежды были напрасными – жители занимались обслуживанием и без того малого количества клиентов, всячески завлекая каждый в свою лавку. Через несколько минут борьбы, она выбралась на дорожку, тяжело дыша. И здесь на нее навалилась апатия и осознание того, что все попытки тщетны – из темного переулка придется ползти еще дольше. И не факт, что на улице ее кто-то увидит. А если это будут пожиратели, то лучше вообще остаться здесь. Она помнила, что замерзать не страшно – просто заснуть и все. Краем сознания Гермиона понимала, что это все – лишь реакция организма, что нужно бороться. И девушка начала думать о Гарри и Роне. Она не знала, где сейчас находятся ее друзья и не смогла их найти, после того, как аппарировала по возвращению. Поэтому все силы бросила на то, чтобы помочь Люциусу отыскать чертоги Карачуна и вызволить Нарциссу. Но ведь она сможет отыскать друзей, сможет помочь ордену! Она должна умереть в борьбе, как и говорил Люциус.
- Гермиона! – к ней подошел Рон – Дай списать домашку по нумерологии!
- Рон, ты не мог найти более подходящего момента? – разозлилась на него Грейнджер – Уж лучше сам бы мне помог! Развяжи!
Но ее друг сидел и жаловался на жизнь, что после того, как Гермиона исчезла, стало совсем некому готовить. И теперь им с Гарри приходится питаться замороженными грибами. И что Гермиона сама похожа на замороженный гриб и вообще очень аппетитно выглядит.
Она попыталась что-то ответить, но язык заплетался, и слова никак не хотели связываться воедино.
- Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер! – сверкнул своими черными глазами профессор зельеварения.
- Дорогая, не хочешь ли горячего чаю? – присела рядом с ней профессор Макгнагал.
- Она хочет! Хочет горячего чаю! – заливисто расхохоталась Беллатриса Лестрейндж. И отобрав дымящуюся кружку у Минервы, вылила ее содержимое Гермионе в лицо. На морозе горячая жидкость моментально превратилась в снег, запорошив ей глаза.
- Гермиона! Гермиона… - повторяли голоса на все лады. Лица смешались в сплошной калейдоскоп. Ей казалось, что она плывет по воздуху. Боль и холод отступили.
- Ты перестанешь чувствовать холод! – вспомнила она слова Карачуна. Так и случилось – она почувствовала тепло. Горячие волны разливались по телу от кончиков пальцев, огибали каждый изгиб ее тела, лаская и возбуждая. Тепло было рядом, словно маленькое солнышко, вспыхнувшее в бесконечной ледяной пустыне. Тепло обнимало и прижималось к ней своей обнаженной кожей. Его руки властно изучали ее тело, растирая и массируя сведенные судорогой мышцы.
Временами вновь накатывал холод и тогда ее била крупная дрожь, заставляя челюсти сжиматься до хруста. Но раз за разом тепло возвращалось, словно две стихии боролись друг с другом за право обладания всем ее сеществом. И она отдалась во власть тепла, бросившись в его объятия, поддаваясь ласке. Гермиона подняла руку, проведя ладонью по груди, по напряженному животу, пытаясь разглядеть, кто же этот мужчина. Белые длинные волосы, глаза цвета грозового неба.
- Мистер Малфой! – сказала она осипшим голосом – Я тоже умерла? И вы пришли меня встретить? Я так виновата! Я не успела!
- Выпей! – приказал он, поднося к ее губам пузырек и вливая в рот какую-то жидкость. Зелье прокатилось по горлу и взорвалось в желудке живым огнем. Гермиона хрипло втянула в себя воздух, выгибаясь. Но крепкие руки держали ее, не давая подняться. Его ладони продолжали блуждать по ее телу, растирая и массируя кожу. Властные губы запечатали рот поцелуем, не давая возможности выплюнуть отраву. Она сама не заметила, как начала отвечать на поцелуи, ее руки блуждали по его телу, не уступая в раскрепощенности движений.
Рука Люциуса скользнула по бедру вверх. Ладонь накрыла то место, где набухал горячий бутон желания. Девушка раскрылась навстречу, выгибаясь, требуя большего. Он понял – его пальцы задвигались, даря ни с чем не сравнимое наслаждение, запретную сказку.
Гермиона вцепилась одной рукой в простыни, другая рука легла на колено мужчины. Она повела ладонью вверх, пока не наткнулась на его желание. Гриффиндорка обхватила его тонкими пальчиками, пытаясь поделиться своим наслаждением, и услышала приглушенный рык мужчины.
- Да! – прошептала она, отвечая на незаданный вопрос, подталкивая его ближе к себе.
Мир качнулся к ней навстречу, и горячий бутон раскрылся, оказавшись жерлом раскаленного вулкана.

Глава 12. Торжество плоти

Драко шагал по улице, раздраженно пиная льдинки и снежные комочки. Он направлялся в «Три метлы», где через десять минут была назначена встреча с отцом. Люциус рассказал ему о нелепой случайности, из-за которой его мать исчезла. Они оба искали информацию по языческим богам северных народов.
- Здравствуй сын! – привстал Люциус, приветствуя его. Отец выглядел утомленным, осунувшееся лицо, но хоть побрился – и то ладно.
- Здравствуй отец! – прорычал Драко сквозь сомкнутые зубы. Он до сих пор не мог его простить.
- Ты нашел что-нибудь по той теме, о которой я тебе говорил?
- Вот все, что я смог отыскать – Драко выложил перед отцом стопки, исписанного мелким забористым подчерком, пергаментов. – Чтобы ты не терял драгоценного времени, скажу, что там ничего нет! Никаких намеков на точное географическое расположение. А если это место сокрыто при помощи магии, то у тебя вообще никаких шансов!
- Я – начал Люциус и осекся, глядя на кисть сына – откуда это у тебя?
- Я вернул то, что по праву принадлежит роду Малфоев! - Драко даже не пытался спрятать перстень – Как ты посмел его подарить мерзкой грязнокровке?
- Он служил порт-ключом. – устало потер переносицу Люциус – Где она?
- Сейчас! Вот как раз в этот момент, я думаю – манерно растягивал слова младший из семьи Малфоев – она насмерть замерзает в сугробе. Если уже не вернулась к этому Карачуну.
- Где она?! – повысил голос Люциус – Где ты ее бросил?
- Зачем тебе эта грязнокровка, отец?! – вспылил Драко, - Сам видишь – от нее одни неприятности! Пусть уже подохнет!
- Ты не понял, Драко – тяжелый набалдашник трости опустился на плечо парня – я теперь и драной крысы не отдам в лапы этому богу! Я готов потратить все наше состояние на такую печь, которая бы навсегда изгнала бы стужу с этой земли! Где она?
- В соседнем переулке – нехотя ответил Драко, оторопев от напора отца.
Люциус кинулся к двери и стремительно побежал в указанном направлении. Девушку он увидел сразу. Видимо ей удалось выбраться из сугроба, она даже осилила половину пути из пустынной улочки. Однако силы все же покинули ее. Губы Гермионы беззвучно шевелились, ее била крупная дрожь, а кожа была пепельно-серого цвета, словно перед ним была восковая кукла, а не живой человек.
- Фините инкантатем! – снимая заклятие немоты и путы, сковывающие тело – Мобиликорпус!
Малфой направлял безвольное тело к ближайшей гостинице. У стойки регистрации он быстро набросал на клочке пергамента названия зелий и мазей, которые ему понадобятся, и положил сверху несколько галеонов.
- Мне нужен номер и эти лекарства! Живо! – рявкнул он хозяину постоялого двора.
Из соседней комнаты резво выбежали несколько ребятишек – один побежал показывать свободный номер, другой – на улицу в ближайшую аптеку.
В номере Люциус снял с Гермионы оставшуюся одежду и разделся сам. Он прижался к ней всем телом. Ладонями же, он принялся активно растирать кожу девушки – от кончиков пальцев ног выше по ступням, голени, бедрам. Руки, спину, грудь. Наконец в номер несмело постучали. Малфой распахнул двери и, выхватив из рук густо покрасневшего мальчишки корзину с лекарствами, захлопнул дверь. Вернувшись к постели, он открыл баночку с остро пахнущей мазью, растер руки и на этот раз, начал с лица. Аккуратными, но быстрыми движениями, он наносил густое зелье на кожу, растирая щеки, уши, шею, спускаясь к острым ключицам. Мазь быстро впитывалась, устраняя сероватый цвет и возвращая коже теплый розовый оттенок. И вновь узкие ступни, тонкие кисти рук, аккуратная грудь и плоский животик. Люциус обмазывал каждый пальчик, растирал каждый сантиметр тела маглорожденной. Кто бы мог подумать?!
Казалось, что он почти отвоевал у сурового северного бога эту жизнь, но Гермиону вновь начала бить крупная дрожь, а кожа стала бледнеть. Малфой прижался к ней, согревая своим теплом, и накинул сверху одеяло.
- Вернись уже! – шептал он ей, растирая тело горячими ладонями, покрывая лицо и шею жаркими поцелуями - Давай же! Живи! Живи!
Гермиона обмякла, ее мышцы расслабились, а дыхание стало ровнее. Он сам не заметил, как начал наслаждаться прикосновениями к юному телу, как движения ладоней стали более плавными и изучающими. Но удивительнее всего было то, что она начала отвечать на ласку. Ее рука, словно изучая, скользнула по боку и животу. Тело Малфоя отреагировало тут же, налившись тяжестью в паху.
- Это просто физиология! Это просто физиология! – убеждал он себя, пытаясь бороться с возбуждением.
Длинные ресницы Грейнджер дрогнули, и она распахнула глаза. Ее взгляд был затуманен, но она пыталась разглядеть своего спасителя.
- Мистер Малфой! – сказала она осипшим голосом, – Я тоже умерла? И вы пришли меня встретить? Я так виновата! Я не успела!
Люциус опешил – почему эта девочка решила, будто он мертв? Однако, решил отложить размышления и раскупорил пузырек с бодроперцевым зельем. Он не понаслышке знал, что у этого целебного напитка отвратительный вкус. И понимал, что пациент запросто может выплюнуть его, будучи в бессознательном состоянии.
- Выпей! – строго велел Малфой. А когда опрокинул в нее зелье, сделал первое, что пришло в голову – накрыл ее губы своими. Реакция не заставила себя долго ждать – девушка выгнулась, пытаясь сбежать от огня, который на контрасте с переохлажденной кожей, казался, сжигает изнутри. Однако слабая девушка не могла долго сопротивляться мужской силе. Зелье начало действовать, возвращая щекам румянец, согревая ее изнутри.
Грейнджер больше не вырывалась. Ее губы приоткрылись и несмело ответили на поцелуй. Она обняла Люциуса, ее ладони скользнули по спине, груди, животу, заставляя пульс учащенно биться. Он и сам, совершенно не целомудренно, обнимал ее. Лечебные процедуры помогли и уже можно было не согревать ее ладонями и растиранием. Однако, Малфой убедил себя в необходимости этих действий и жадно шарил руками, лаская постанывающую Гермиону. Он почувствовал, как сбилось ее дыхание, когда его ладонь уверенно направилась вверх по внутренней стороне бедра. Она хотела продолжения, и Люциус не отказал себе этом удовольствии, массируя и дразня сокровенный уголок ее тела. Гермиона тоже осмелела и ласкала его, подталкивая ближе к себе.
- Да! – сорвался с ее губ хриплый шепот. Малфоя не пришлось просить дважды. Он подался к ней навстречу, преодолевая легкое сопротивление. Хриплый вскрик сорвался с девичьих губ, подхлестнув возбуждение, рассыпаясь в пояснице колючими иглами.
- Да, кричи, детка! Кричи! Ты сегодня снова родилась. Кричи! – думал Люциус, понимая, что он все же самый настоящий садист. И в ряды Пожирателей попал не случайно.
Он торжествовал, он праздновал победу над всесокрушающим холодом! Он бросил вызов тому, с кем не рискнул бы сражаться сам Темный Лорд. И теперь по праву владел своей добычей! Горячее кольцо плоти сомкнулось вокруг него, заставляя излиться потоком жизни. Обессиленный Люциус упал рядом с Гермионой.

Глава 13. Разгадка

Сквозь сон послышался хлопок двери и чьи-то шаги. Гермиона вздрогнула и проснулась. Она находилась в незнакомой комнате, которую освещали яркие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие шторы на окне. На полу валялась ее сумка, аккуратной стопочкой лежала на стуле чистая одежда, а на высокой спинке висела мантия. Гермиона подтянула на себя одеяло, укрываясь до самого подбородка. У кровати, опираясь на трость, стоял Люциус и выжидательно смотрел на нее. Он совершенно не был похож на призрака.
- Мистер Малфой! – хрипло сказала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами, - Я думала, вы мертвы!
- Вы оплакиваете мою кончину или скорбите о том, что этого не произошло? – холодно спросил он.
- Но ваш сын сказал… Я думала, что не успела! – лепетала она, – Я узнала, где находятся чертоги Карачуна!
- Что?! – воскликнул Люциус, разом растеряв всю свою собранность. Схватив ее за плечи, сжав их так, что побелели костяшки пальцев. Он заглядывал в ее глаза, словно пытаясь отыскать в них карту и место нахождение, - Где это? Где он прячется?
- Я скажу! Скажу! – пискнула Гермиона, пытаясь натянуть сползшее одеяло.
- Хватит мямлить, мисс Грейнджер! – раздраженно сказал Малфой, но девушку все же отпустил – Неужели вы думаете, что сможете меня чем-то удивить? Отвечайте!
- Ой, - вспомнила Гермиона события прошлой ночи. Она почувствовала, как краска стыда густо заливает ее щеки, - Так это было на самом деле.
- Самая действенная первая помощь при переохлаждении, по мнению северных народов! А теперь не испытывайте моего терпения!
- Пообещайте, что возьмете меня с собой! Я нашла много полезной информации и хочу помочь! – потянувшись к стулу, она взяла свою одежду.
- Черт с вами! Обещаю! С говорите же! – Люциус отвернулся, чтобы не смущать девушку.
- Ахтамак действительно нам помог и дал точный ответ о месте расположения чертогов. – излагая информацию, Гермиона быстро натягивала одежду, - Лапландия располагается в северных широтах и в настоящее время разделена между несколькими государствами.
- Вы не сказали ничего нового! – в голосе Малфоя звенело неприкрытое раздражение и разочарование.
- Да, но шаман указал, кто именно знает где!
- Куй! – в голосе было столько яда, что он мог бы поспорить с самим василиском в своей смертоносности – Мисс Грейнджер, куй – это завуалированное ругательно название мужского полового органа!
- А вот тут вы не правы! Я там неделю прожила и знаю, что название этого органа звучит немного по-другому и начинается с буквы «х». А то, что сказал Ахтамк это «Куйва знает!». Старик Куйва – это огромное пятно в виде человеческой фигуры на скале близ Сейдозера в Карелии, на территории той самой Лапландии. Куйва – вот ориентир! Нам нужно туда! У меня есть подробные карты и описание местности.
- Мы отправляемся немедленно! – резко развернулся Люциус, так, что полы мантии взметнулись. Он достал из кармана пару пузырьков, - Выпейте!
- Но нам нужно очень много чего собрать! Неизвестно насколько могут затянуться поиски. А без жилья в тех местах мы запросто замерзнем – послушно опустошила она бутылочки с зельем.
- Вы думаете, я зря время терял? - нахмурился Малфой – Я не расстаюсь с кошелем скрытнем, где уже приготовлено все необходимое, в том числе походный домик. Нужно спешить! До солнцеворота осталось четыре дня.
- Как мы туда доберемся? Ахтамак вам не подарил упряжку зачарованных оленей?
- На метлах, мисс Грейнджер. Как все порядочные волшебники.
- Я не порядочная волшебница! – испугано пискнула Гермиона, - Я боюсь летать на метле. Она меня не слушается.
- Мне же лучше – лишь пожал плечами Малфой, – Меньше раздражающих факторов.
- Нет-нет! Я справлюсь – попытка добавить в голос уверенности была с треском провалена.
Люциус с Гермионой плотно пообедали в «Трех метлах», захватив с собой запас провианта, и отправились в путь.

Глава 14. Лабиринт Сейдозера

Казалось, полет будет длиться бесконечно! Морозный ветер обжигал лицо, колючие снежные иглы впивались в кожу, спина затекла, пальцы, сжимающие древко метлы закоченели. Короткие передышки не приносили облегчения. Но сложнее всего было то, что оказывается, земля внизу совершенно не похожа на карты, которые нашла Гермиона. Огромное количество озер, заснеженный лес и плохая погода делали пейзаж совершенно однотипным. Приходилось постоянно останавливаться в населенных пунктах и спрашивать дорогу. На двух иностранцев, которые внезапно появлялись глухих селениях, смотрели косо, но дорогу показывали. В конце концов, путники решили придерживаться маршрута рядом с трассой, на которую указали местные жители. Однако, эта уловка помогла ненадолго. Вскоре закончились дороги, населенные пункты и любые следы человеческой деятельности. Люциус махнул рукой, давая понять, что нужно спуститься.
- Дальше следуем вдоль этого ручья – начал он, в то время как Гермиона доставала еду и разливала горячий чай по кружкам, – он приведет нас как раз к той самой скале.
- Вы уверенны, что нам хватит сил? – осторожно поинтересовалась она, – Мы уже двое суток в пути. И за это время почти не спали.
Гермиона валилась с ног от усталости. Ее лицо обветрилось от ледяного ветра, губы потрескались. Казалось, что холод поселился где-то внутри нее, и будет спасаться под ее кожей даже в теплые летние дни.
- Я никого не заставлял отправляться со мной! – не скрывая раздражения, ответил Малфой, – Если так хочется, можете поворачивать обратно или отсыпаться прямо здесь!
- Нет-нет! – спохватилась Гермиона, - Я с вами! А как называется река?
- Тулбун… Тлюбнюню… Тул… Читайте сами! – раздраженно бросил Люциус, принимаясь за еду.
Гермионе потребовалось всего несколько минут, чтобы прочесть про себя имя водного объекта. Но произнести это вслух, не было никаких шансов. Через десять минут путники вновь оседлали метлы. Возможно, летом река была веселой и полноводной, но сейчас, когда все было заметено снегом, она была похожа на неглубокий каньон. Местность часто менялась – то раскидываясь крутыми скалами, то тайга подступала к самому берегу, то река почти терялась в каменистых россыпях. В какой-то момент, их путеводная речка соединилась с другой рекой. Люциус, не задумываясь, повернул вправо, Гермиона последовала за ним. Вскоре впереди показалась широкая гладь Сейдозера, а значит конец мучительному перелету на метлах. Для обратного пути у них был приготовлен портал.
Внезапно Гермиона почувствовала рывок – метла словно взбесилась и клюнула носом вниз. Древко дрожало и вырывалось из озябших ладошек. Наездницу спасало только чудо и невероятное везение. Мимолетный взгляд на Люциуса и она поняла, что с его транспортным средством тоже творится что-то неладное. А ведь он не был криворукой школьницей, которая панически боится высоты. Они направились вниз и приземлились почти у самого устья речки.
- Что случилась? – спросила Гермиона, пытаясь справиться с предательской дрожью.
- Не знаю! – удивленно отозвался Люциус. - Очень странно. Похоже, что на местность наложено ограничение магического перемещения. Можно поставить антиаппарационный барьер, но я никогда не слышал, чтобы ограничения касались зачарованных метел, - Малфой осмотрелся, нервно потирая руки.
- Значит, дальше передвигаемся пешком. Тут недалеко – повернуть вдоль берега озера налево. По идее мы почти сейчас можем его увидеть, если выйдем на самый берег.
Бросив метлу, он зашагал вниз к озеру. Гермиона поспешила следом, стараясь не переломать себе ноги среди каменных глыб.
- А зачем вы бросили метлу? – поинтересовалась она, думая о том, как отреагировали бы ее друзья на такое расточительство.
- Лишний балласт мне не нужен! Тем более это транспортное средство сейчас не принесет никакой пользы. После того, как я верну жену, нужно будет сбегать быстро. Метла – слишком медлительна, даже в рабочем варианте. Надеюсь, на портал ограничения не действуют! Вот он! – Люциус остановился, глядя куда-то поверх древесных крон.
Гермиона проследила за его взглядом и увидела скалу, с почти идеально ровной стеной. На поверхности скалы была видна еле различимая тень, словно застывшая в танце огромная фигура человека. Картина завораживала, захватывая дух, осознанием того, что это не просто природное образование. Это магическое место, не уступающее по своей мощи Хогвартсу. Обитель древнего бога, место силы.
Они почти час шли по берегу, огибая чахлые низкорослые деревца, подступающие к самой воде. Временами встречались удивительные каменные пирамиды, словно специально сложенные в этой глуши. Или огромные каменные глыбы, балансирующие на одном ребре. А еще в душу, мерзким холодком, заползал страх. Сначала он был почти неощутим, но чем дальше они продвигались, тем яснее чувствовалась тревога и напряжение. Люциус стискивал в руке трость, помогая себе выбирать путь. Гермиона шла следом, готовая в любой момент выхватить палочку и… Что бы она сделала, было не понятно. В одном она была уверенна точно – без боя она точно не сдастся!
Вдруг Грейнджер поняла, что идти стало легче, и огляделась – они пересекали широкую ровную поляну. Раскидав снег ногой, она поняла, что это не земля, а огромная плита, лежащая на берегу Сейдозера. Гермиона невольно сглотнула, вспомнив Голубиную книгу. Эта поляна вполне могла оказаться не просто прихотью природы. Она мельком взглянула на впереди идущего Люциуса. Тот, казалось, не сводил глаз со скалы и уверенно шел вперед. Лишь у края каменной плиты он на секунду замешкался и стал огибать какое-то препятствие. Гермиона последовала за ним и поняла, что препятствием оказался, сложенный из огромного количества камней, лабиринт. Как такое сооружение могло появиться и зачем оно вообще здесь находится, было непонятно. Однако, все внутренние ощущения кричали о том, что это что-то опасное.
Обогнув препятствие справа, путники двинулись дальше. Не прошло и пары минут, как они вышли на еще одну ровную поляну.
- Мы уже были здесь! – выдохнул Люциус. Он хмурился и напряженно о чем-то размышлял.
Гермиона выглянула из-за его плеча и ахнула – поляну пересекали свежие следы, а у края виднелся лабиринт.
- Что ж! Попробуем обойти с другой стороны, - решил Малфой и решительно двинулся вперед, обходя лабиринт по кромке озера, - Будьте готовы, мисс Грейнджер! Возможно, нас захотят загнать в ловушку, так же как вы. Утопить двух путников не составит труда. Не думаю, что наши тела смогут отыскать в этой глухомани!
Однако, лед был крепким и даже не хрустнул под ногами. Но магия защиты снова отшвырнула их назад, к краю каменной платформы. Люциус зарычал от раздражения и направился прямо ко входу в лабиринт. Гермиона спешила следом, но если Малфою удалось беспрепятственно войти на спираль, то она уперлась в невидимую стену. Нет, не так. Она шла, передвигала ноги, загребая носками своих сапог снег, но никак не могла подойти ко входу. Грейндер побежала, стараясь преодолеть те несколько метров, но лабиринт не приблизился к ней ни на дюйм.
- Интересно, а если я прыгну вперед, то так и зависну как супермен над поверхностью земли? – подумала она. Поняв всю тщетность своих попыток, девушка остановилась.
- Стойте! Стойте, мистер Малфой! – крикнула она, надеясь, что на лабиринт не наложены заглушающие чары, - Он меня не пускает! Я не могу угнаться за вами.
Люциус обернулся, глядя на безуспешные попытки девушки войти. Однако, он не сделал ни шагу в обратном направлении, только швырнул ей кошель-скрытень.
- Найдете там палатку, - скомандовал он, - надеюсь вам известно заклинание «Воздвигнись»! Портал не отдам. А вернуться на метле обратно вы явно не сможете. Подождете моего возвращения. В кошеле есть все необходимое.
С этими словами, он продолжил свой путь.

Глава 15. Куйва

Идти по лабиринту оказалось адской мукой. Ты, вроде, продвигаешься к своей цели, но глаза видят, что ты повернул и удаляешься от конечной точки своего маршрута. И тут подключается мозг, сея панику, пытаясь заставить тебя рвануть напрямик, перескакивая через невысокие камни. Самая сложная битва – борьба с собой. Люциус сжимал кулаки и кружил в петлях лабиринта, понимая, что если поддастся искушению срезать путь, то вновь попадет в магическую ловушку и будет отброшен назад. Он шагал, загребая рыхлый снег носками ботинок, и старался не смотреть по сторонам, не видеть, что топчется на одном и том же месте. Опустить глаза, смотреть лишь на заснеженную тропу, обложенную округлыми валунами и отдаться на волю этого статичного течения. Он умел ждать, если потребуется, умел смирить гордость и горячий нрав. Тем более, что целью была его жизнь, семья, любовь – Нарцисса. Шаг и последние валуны оказались позади, выпуская путника на обширную заснеженную поляну.
- Наконец-то! – улыбка расцвела на его тонких губах, он повернулся, чтобы дать сигнал своей спутнице о том, что прошел.
Однако, Гермионы он не обнаружил. Их разделяло всего несколько метров. Сердце тревожно кольнула мысль – сбежала! Но нет. Он видел каменную площадку, которая лежала перед входом, он видел весь путь, который они преодолели. Спрятаться было негде. Значит, головоломка отсекает логово Санта-Клауса от внешнего мира. Да еще и не всех пускает на свой порог. Люциус двинулся к силуэту огромного танцующего человека на отвесной скале.
- Аааа! Помогите! – Малфой резко обернулся в сторону леса и увидел ее. Нарцисса в легком вечернем платье прижимается спиной к заиндевевшему камню, а к ней приближается огромный бурый медведь.
- Авада Кедавра! – палочка молниеносно описала дугу, но зеленый луч непростительного заклятья пролетел сквозь тело хищника, и рассыпался искрами о гранитный валун. Люциус кинулся на помощь любимой, бросая по пути заклятия в свирепого противника. Карабкаться вверх, сдирая руки в кровь, изламывая ногти.
- Авада Кедавра! Круцио! Империо! Петрификул тоталус! – все заклятия попадали в цель, но все проходили насквозь. Инстинкт самосохранения щелкнул в голове, и мужчина остановился на месте как вкопанный. Он перевел взгляд на жену, направив на нее волшебную палочку, шепнул – Мобиликорпус!
И ничего не произошло – Нарцисса осталась стоять на месте, с ужасом глядя в глаза голодного хищника. Медведь подошел ближе и низкочастотный рев, от которого подгибаются колени, прокатился по округе. Взмах и когтистая лапа опускается на голову Нарциссы. Багряные капли упали на девственно чистый снежный наст. Девственно чистый, без единого следа, снег.
- Это все ложь! Ложь! Ложь! – повторял еле слышно Люциус, понимая, что реальные человек и медведь должны были оставить на снегу следы. Но их нет! Значит и дикого зверя, который разрывает когтями грудную клетку женщины и терзает ее тело, здесь тоже нет!
Морок распался на клочки тумана и рассеялся, открывая реальную картину – заснеженный лес, несколько валунов и обрыв в полу метре от его ног. Сердце колотится где-то в горле, а в кончиках пальцев рук и ног разливается холодок и легкая слабость от осознания того, что самого страшного не произошло, что Нарцисса жива. Даже испуг от близкой гибели не пронзила мозг как страх за любимую. Сделай он хотя бы пару шагов, и точно переломал себе ноги, падая с кручи. Выдох искристым облачком растворился в воздухе. Шаг-шаг-шаг. Малфой делал маленькие шаги от обрыва к озеру. В душе поднималась волна холодной ненависти и ярости. О! Как же сильно ему хотелось привести сюда всю армию и самого Темного Лорда и уничтожить того, кто возомнил себя богом!
Люциус шагал по берегу, проверяя дорогу тростью. Больше он не попадется на этот трюк с мороком. Ведь будет достаточно небольшого замаскированного камня, чтобы он подвернул ногу и не смог продолжить путь. Солнце поднялось в зенит и отогревало замерзшую природу. А идти в зимней одежде становилось жарковато. Малфой снял перчатки, меховую шапку и вытер испарину со лба. Снег потемнел от влаги, и тонкие ручейки зазмеились по земле, прокладывая себе путь к озеру. Ледяной панцирь водоема треснул, словно зрелый арбуз и раскололся на льдины, которые стремительно истаяли под напором жары. И это уже был не морок. Можно как угодно обманывать глаз человека, но рука всегда нащупает пустоту, там, где мерещится стена, человеку будет холодно даже если на морозе создать морок огня. Становилось совершенно понятно, что чья-то неведомая сила плавит снег и заставляет солнышко припекать. Тяжелая зимняя мантия давила на плечи, согревая в своих меховых объятиях, словно в бане. Мужчина скинул верхнюю одежду и оставил ее, с облегчением чувствуя как, кожи коснулась нежная весенняя свежесть. Идти стало легче, и он прибавил шаг, переходя на легкий бег. Однако, природные аномалии на этом не закончились. Иссякли звонкие ручейки, впитались в песок, просочились средь камней в старое озеро, которое без подпитки начало мелеть. Вода опустилась, обнажая илистое дно, которое почти сразу же затвердело и растрескалось. Жарко! Хочется пить. Хочется спрятаться в тень, вернуть снега и трескучий мороз. Сюртук был сброшен и безжалостно разорван. Из подклада сделать повязку на голову, обрывки трансформировать в веер. К черту веер! Кажется, что это адское пекло на тебя поддувает из горнила, когда обмахиваешься им. Но, зато скала с великаном ближе и ближе.
Вдруг колыхнулся воздух, и тень великана обрела объем, шагнула с утеса на каменистую россыпь. Земля дрогнула под его тяжелой поступью. Люциус обнажил палочку, но как сражаться с тенью?
- Авада Кедавра! – прошептал он слова непростительного заклинания, которые застревали в пересохшем горле. Зеленый луч метнулся в широкую грудь чудовища, но тот ловко увернулся в сторону, несмотря на свои огромные размеры.
- Петрификул тоталус! – заклинание поразило противника, но лишь частично. Огромная тень замедлила движение, но не остановилась.
Путы инкарцеро обняли пустоту и упали на острые грани камней. Куйва нагнулся и зачерпнул пригоршню камней. Малфой кинулся к самому большому ближайшему валуну и сжался за ним, стараясь забиться глубже в щель между камнем и землей. Он уже заметил вход в пещеру за спиной стража. Отсидеться и уничтожить кошмарное порождение тьмы. Сухой перестук камней смел все мысли кроме одной – «Выжить любой ценой!». Прикрыть голову руками, перетерпеть жгучую боль от ссадин, дождаться, когда осыплется каменный дождь и резко выскочить из укрытия. Он успел как раз в тот момент, когда великан выпрямился с очередной пригоршней.
- Авада Кедавра! – ослепительная изумрудная вспышка врезалась в грудь Куйвы. Рука стража безвольно опустилась, высыпая на склон камни.
Малфой рванул к заветной пещере, понимая, что, скорее всего, не успеет и огромная туша придавит его. Сердце выпрыгивает из горла, дыхания не хватает, но цель уже близка. В этот момент обзор внезапно изменился и вместо дороги мужчина увидел собственные руки, упирающиеся в острые грани щебня.
- Ау! – услышал он, узнавая собственный голос.
Оступился! Подвернул ногу и упал. Неудачник! Его не взял морок, он победил огромного великана, но его уничтожил один маленький камешек! Подняв глаза к небу, он увидел огромную тень, которая качнулась и начала падать прямо на него. Тьма накрыла беззвучно и мягко, распадаясь клочьями черной ваты у ног.

Глава 16. Нарцисса

И это все? Малфой поднялся на ноги и огляделся. Он узнавал и не узнавал местность. Все было так же, но цвета стали ярче, небо переливалось лазурью, держа в своих ладонях солнце-яблоко, которое дарило этому миру животворные лучи. Деревья шумели листвой, словно переговариваясь друг с другом, птичьи трели оглашали округу. Было не жарко и не холодно, а так, как надо.
- Я что умер и попал в рай? – усомнился он – Не слишком ли снисходительно для Пожирателя – преступника и убийцы?
Внезапно он почувствовал, что кто-то похлопал его по плечу. Резко развернувшись, он увидел невысокий куст. Ветер шевелил ветви, и казалось, что растение что-то хочет сказать ему. Чувствуя себя полным идиотом, Малфой посмотрел туда, куда указывала ветвь-рука, и увидел их! Величественные и огромные они шли к берегу по шелковистой глади озерных вод. Прихрамывая, Люциус спустился к воде, не отводя глаз от этой пары. Нарцисса об руку с Карачуном возникли посреди озера. Оба невероятно высокого роста. Они двинулись к берегу и от ног, ступавших по воде, шла легкая рябь.
- Интересно, какого они будут роста, добравшись до меня? – подумал Малфой, понимая, что с легкостью уместится на ладошке собственной жены. Чувство самосохранения вопило, что надо бежать, иначе наступят, раздавят и не заметят. Но адреналин все еще кипел в крови, а осознание через что ему пришлось пройти, заставило ждать.
Однако, с каждым шагом размер, приближающихся людей не менялся. Точнее, они уменьшались, но оставались на том же уровне. В этом уголке планеты пошатнулись и рухнули все законы оптики, а он стоял и смотрел в глаза любимой. Она ничуть не изменилась – так же безупречно прекрасна. Парчовое платье с морозным узором по лазурной синеве, тесно облегало тонкий стан, то самое колье, словно искрящиеся звезды на черном небе, лежало на ключицах. Изменились лишь глаза – стали холодными и колючими, чужими.
- Я пришел за тобой! – вымолвил он, понимая, что вот уже несколько минут неотрывно смотрит на жену в полном молчании.
- Я не просила меня искать! – холодные слова осыпались ледяным крошевом, карябая сердце.
- Он обманом похитил тебя! Он одурманил твой разум, Нарцисса, очнись! Ты же любишь меня!
- Ошибаешься! – ее улыбка озарила Карачуна, ухмыляющегося в усы. – Когда-то я тебя действительно любила. Но ты сам уничтожил мою любовь. Ты привел в дом монстров и убийц. Ты превратил наше гнездо в острог, пропитанный болью и кровью. Я не вернусь!
- А как же семья? Драко… - хотел было спросить, но увидел, как в голубых глазах жены закипает гнев, изливаясь стужей.
- Не смей! Не смей мне говорить о сыне! Я всю свою жизнь оберегала его от этого чудовища! Единственное, что ты можешь сделать для меня – сохрани наше дитя! Сохрани его жизнь и его душу! Больше мне от тебя ничего не нужно.
Нарцисса развернулась и собралась уходить, оставляя в груди у Люциуса разгорающуюся тихую ярость.
- Я перерыл все библиотеки, чтобы отыскать, где прячется этот Санта-Клаус! Я пролетел сотни миль сквозь ледяной ветер! Я видел, как ты умирала в лапах медведя! Я уничтожил огромную тень! Только для того, чтобы отыскать тебя! И это все, что ты можешь мне сказать? Что тебе ничего от меня не нужно?!
- Убил старика Куйву? – впервые подал голос Карачун, раскатисто захохотав. – Этот страж сам является вратами. Чтобы попасть сюда, гостю нужно пройти сквозь его тело.
- Я не отпущу тебя! – проигнорировал Малфой слова бога стужи и холода. Он крепче стиснул палочку, готовясь атаковать или трансгрессировать. Левой рукой он обхватил запястье Нарциссы, но тут же отпустил. Несколько тонких лоскутков кожи прилипли к ее предплечью, словно он схватил мокрой рукой заиндевевшие качели. Конечность обожгло жаром, а потом он потерял способность ее ощущать, казалось - она онемела. Лишь холод пробирался в грудь ледяными змейками.
- Она уже давно не твоя, смертный! Убирайся! – Карачун толкнул его в грудь посохом.
Не удержав равновесие, Люциус упал на заснеженный каменистый берег Сейдозера.

Глава 17. Возвращение

Острые камни впились в локти, холодом обожгло разгоряченную кожу, промокшая тонкая рубашка закоченела и встала колом.
- Будь ты проклят! – закричал Люциус заиндевевшим пустым небесам. – Будь ты проклят! Сгори в пекле! Сдохни!
- Будь ты проклят! Проклят… проклят – вторило на все голоса хохочущее эхо, возвращая его же проклятия обратно.
Да, ему хотелось сдохнуть. Прямо здесь сгореть в инфернальном пламени. Сгинуть, но не так – не сгнить в безвестных скалах, не замерзнуть в седых снегах. Уйти, оставив след и уничтожить часть этого мира вместе с собой. А пока нужно идти – надо вернуться. У него еще есть сын.
Люциус поднялся на ноги, отправляясь в обратный путь. Огромный великан раскинул руки и ноги в неудержимом танце. Страж так и остался запечатленным на огромной скале. Малфой ничуть не повредил его.
Избитый, уставший, продрогший он брел по заснеженному берегу, ища глазами одежду, которую сбросил по пути к стражу. Но, видимо, одежда осталась там же, где звонкие ручьи впитывались в прибрежный песок. Жажда, мучившая мужчину всю дорогу, стала совсем нестерпимой. Влага покидала его тело с каждым выдохом, растворяясь невесомым облачком. Агуаменти не подействовало – из волшебной палочки не получилось выжать ни капли воды.
Люциус зачерпнул горсть снега и сунул его в рот. Плевать на переохлаждение, какой смысл, если он прямо сейчас умрет от жажды! Снег скрипнул на зубах шершавым песком, даже и не думая таять. Кое-как, отплевавшись, Люциус кинулся к ледяному панцирю, расшвыривая снежный песок руками, расчищая поверхность.
- Бомбардо! – заклинание послушно взорвало прибрежный лед. Малфой кинулся собирать осколки и жадно запихивать в рот. Язык приятно охладило. Казалось еще секунда и первые капли потекут в горло, утоляя жажду. Тянулось время, лед во рту нагревался, но не таял. Люциус выплюнул на ладонь несколько камешков горного хрусталя.
- Будь ты проклят! – зашипел он, прибавляя шаг. Умирать расхотелось. Жажда, холод и усталость отодвинули на второй план все эмоции. Хотелось приникнуть губами к текучей прохладе, раствориться в живительных струях. Хотелось согреться у жаркого огня, потрескивающего алыми углями. Хотелось уснуть и дать занемевшим мышцам расслабиться, а голове - окунуться в сладкое забытье. Как хорошо! Вынырнув из приятных грез, Люциус понял, что уже лежит в снегу – видимо прилег отдохнуть и задремал. – Вставай! Не сейчас! Не в доме слуги зимы! Надо сосредоточиться на шагах. Видишь, это твои ботинки – просто передвигай их, вспахивая снежное одеяло. Пусть мимо проплывают сугробы и каменные валуны.
Остановка… какое-то препятствие… Нужно обойти. Почему не получается? Расфокусированный взгляд ловит движение и чьи-то чужие ботинки. Кто-то зовет его по имени… Или не его. А какое у него имя?
- Пить! – еле слышно шелестит он пересохшим языком.
В руках появляется кувшин с водой. Сосуд не очень большой и это огорчает. Но, кажется, что он тяжелее гиппоргифа. Гладкие бока чуть не выскользнули из обледенелых пальцев. А сам он покачнулся, теряя равновесие. Горячие руки подхватили его, не давая упасть. Тепло… Живительное тепло прижалось к груди, словно надеясь отогреть замерзшее сердце. Пить! Люциус опрокинул кувшин, жадно глотая чистую настоящую воду, проливая на грудь, давясь и задыхаясь. Последние капли упали на потрескавшиеся губы, и блаженное забытье накрыло с головой.

Глава 18. Лесной чай

Гермиона стояла, прижав кошель-скрытень к груди и наблюдала, как Люциус шел по лабиринту. Каждый шаг, приближающий его к центру, поднимал маленький вихрь снежинок. Снежинки поднимались все выше и выше до тех пор, пока пурга не скрыла его фигуру в белом мареве. А когда кратковременная метель закончилась, и снежинки осели, скрывая человеческие следы, мужчины нигде не оказалось. Не было настолько крупных валунов, за которыми можно спрятаться. Деревья росли в достаточном удалении от берега.
- Как сквозь землю провалился! – с ужасом подумала она, надеясь, что этого не произошло и ее спутник, человек, вытащивший ее с того света, все-таки жив.
За время перелета Гермиона очень устала. Ожидание растягивало минуты так, что они превращались в пытку. Безделье заставляло веки смежиться, словно намазало их липким вареньем. И девушка поняла, что если она сейчас же не поставит палатку, то уснет прям тут же, на снегу. А чем это заканчивается, она знала не понаслышке. Палатка выскользнула сразу же, как только Гермиона призвала ее с помощью «Акцио».
- Воздвигнись! – это заклинание она знала в совершенстве. Уж сколько раз ей приходилось самостоятельно делать это во время поисков крестражей.
Ей казалось, что палатка Малфоев будет походить на шатер-замок с башенками и флажками, развевающимися по ветру. Каково же было ее удивление, когда она увидела обыкновенную серую палатку. Но зато внутри она поражала своей роскошью. На первом этаже размещалась огромная гостиная с камином, заставленная мебелью в викторианском стиле – кресла с обивкой из невероятно нежного материала, диван-волна, который подстраивается под изгибы тела так, что на нем невозможно отлежать бока. Это было выше ее сил! Девушка легла на диван и почти сразу забылась сладким сном.
- Кабинет и библиотека в палатке? – вслух размышляла она, когда вволю отоспалась, поняла, что чета Малфоев все еще не вернулась и решила осмотреть все помещения. Одна дверь из гостиной вела в небольшой кабинет, отделанный древесиной солнечного цвета. – Хотя… Если бы у нас с ребятами была библиотека, то многих проблем можно было бы избежать и на многие вопросы найти ответы.
Другая дверь вела из гостиной в столовую, которая казалось слишком пустой – длинный стол, накрытый белой скатертью, да стулья. Девушка поспешила пройти дальше и оказалась на кухне.
- Неужели в такой кухне можно готовить? – удивилась Гермиона, привыкшая к теплой домашней обстановке и легкому беспорядку на исконно женской половине дома. Здесь же ее встретила холодная роскошь, словно она попала в музей. Тяжелая базальтовая столешница, массивные краны и кристальная чистота.
Как только она вспомнила о кухне и готовке, желудок отозвался голодным бурчанием, напоминая, что уже очень много времени он не принимал нормальной пищи.
Так! Для начала нужно найти посуду и еду, которую мистер Малфой должен был взять с собой.
- Акцио кастрюля! – Гермиона направила палочку в кошель-скрытень, но ничего не произошло. – Неужели он не взял с собой ничего, в чем можно приготовить пищу? Вот и доверяй после этого мужчинам собирать вещи в поход! Акцио сковорода. Акцио котелок!
Из недр сумочки вылетел небольшой котелок и грохнулся на пол перед гриффиндоркой.
- Ну хоть что-то! Акцио еда! Акцио мясо! Акцио овощи! Акцио хлеб, соль, сладости, крупа, макароны. – она была готова рычать от злости. Никакой еды, а из посуды лишь старый закопченный котелок. – Да! На такой кухне только и готовить, что в этой элитной посудине!
Есть было нечего, но очень хотелось. Для начала, Гермиона набрала полный котелок воды и поставила его на огонь. Пока вода закипала, она осмотрела ближайшие кусты и деревья. Ей повезло – ею был найдена небольшая шляпка гриба на одной из берез. Уна, дочь шамана, говорила, что этот гриб называется Чага, он очень полезен, если заваривать его вместо чая. Несколько сосновых хвоинок отправились в карман. Не много, чтобы не нанести вред здоровью, но столько, чтобы обеспечить себя витаминами и полезными веществами. Чахлые кусты оказались зарослями малинника. И это тоже было невероятным везением! Наломав целую охапку колючих прутиков, она кинулась в палатку. Бросив хвою, несколько прутиков малины и кусочки чаги в крутой кипяток, она трансформировала какую-то статуэтку в кружку. Напиток получился странным на вкус, но зато был полезным, согревал изнутри и заполнял желудок, даря ощущение сытости.
- Вот теперь за дело! – скомандовала она себе, потирая ладони.
- Секо! – и красивые шелковые шторы упали к ее ногам блестящей лужицей. Минут пятнадцать и несколько силков из тонких шелковых веревочек отправились в карман. Хорошо бы приманку какую-нибудь придумать, но в доме даже для нее самой еды не было. Поэтому, Гермиона понадеялась на удачу и везение. Из остатков шторы она соорудила длинную веревку для ловушки на более крупную дичь.
На улице было невероятно красиво: на лазурном небе – ни облачка, снег переливается радужными искрами, горы и необычайно свежий, словно бы сладкий воздух. Леса, как такового, поблизости не оказалось, но для начало хватило и небольшой полосы мелкой поросли. Найдя самое большое и толстое дерево, Гермиона приставила к нему палку. Белки тоже живые существа и взбираться по отвесному стволу им сложнее, чем пробежать по наклонной плоскости. Здесь и была установлена первая ловушка. Поступив так же с парочкой других деревьев, она осмотрелась - не проходят ли здесь звериные тропы. Но, то ли удача от нее отвернулась, то ли опыта было маловато, то ли она сама затоптала все вокруг, пока устанавливала ловушки, но факт был на лицо - никаких троп она не нашла.
- Все! Домой! Отпиваться горячим чаем и спать, спать, спать! Это самый верный способ справиться с голодом.

Глава 19. Война с сантехникой

Спать не хотелось. Желудок, обманутый пустым питьем, сводило. Удобный диван-волна уже не радовал ни своей обивкой, ни удобством и мягкостью. Гермиона отправилась на второй этаж, чтобы обследовать и его. А то вдруг там окажется целый амбар с едой. Воображение рисовало самые изысканные блюда, пироги с мясом и трюфелями, ягоды со взбитыми сливками, горячий гуляш с крупными кусками жирного мяса. Желудок надсадно взвыл, возвращая ее из грез обратно на грешную землю в объятия элитного дивана.
Перескакивая через две ступеньки, она влетела на второй этаж палатки и начала без стеснения распахивать все двери. Амбара там не оказалось. Не было даже простейшей кладовки. Даже маленькой хлебницы или пряника под кроватью не завалялось. Да! Она даже под кровати заглянула! Весь этаж занимали три спальни и две ванных комнаты. В самой большой спальне обнаружился гардероб с огромным количеством одежды и обуви – роскошные бальные и вечерние платья, шубы, мужские сюртуки, фраки. Удобной домашней и практичной одежды не было. Самым приемлемым оказался костюм для верховой езды.
Ванные комнаты были просторными, словно залы, отделаны белым мрамором и золотом. Посреди комнаты стояла каменная полусфера, балансируя на одной точке. Казалось – дотронься до края и перевернешь. И как в такой конструкции вообще можно купаться?
- Хотя искупаться бы стоило! – подумала Грейнджер, понюхав свои подмышки. – Все равно надо убить время. Правда неудобно как-то получится, если Малфои нагрянут как раз в самый разгар водных процедур. Но не будут же они складывать палатку вместе со мной внутри, сбегая от Карачуна. Или будут? Ну их! Зато искупаюсь.
Она подошла к чаше и попыталась покачнуть ее – та даже не шелохнулась, не смотря на кажущуюся шаткость. Золоченые краники с горячей и холодной водой поднимались прямо из мраморного края полусферы. Но вот никаких ступеней или других приспособлений для того, чтобы попасть внутрь самой ванной, вокруг не наблюдалось.
- Вот ведь все не как у людей! – раздраженно подумала Гермиона, отходя к полочкам, на которых стояли косметические средства в баночках самых разных форм и размеров. В пузырьке с крышечкой в виде двух спелых вишен оказался шампунь. Вишневый аромат наполнил комнату, заставил желудок сжаться, а рот наполниться слюной. Баночка, открывающаяся, словно две половинки спелого абрикоса, таила в своих недрах скраб для тела с потрясающим ароматом спелых плодов и миндаля. Косметика словно издевалась над ее голодом, даря ароматы наивкуснейших десертов: ваниль с кокосом, клубничный бисквит, тропические фрукты, лимонные дольки, банановый коктейль. Мыло с ароматом яблочной шарлотки оказалось совершенно гадким на вкус.
- Если этот шампунь будет с ароматом колбасы, я за себя не отвечаю! – злобно прошипела Гермиона, откупоривая тюбик простого коричневого цвета без этикетки. Густая субстанция внутри имела легкий аромат свежести и чистоты. – Хвала Мерлину!
Девушка поставила пузырек на край ванны, открыла краны и отправилась на поиски стульчика, чтобы влезть в чашу, которая высотой доходила ей до груди. Далеко ходить не пришлось, прямо в ванной комнате она обнаружила небольшой пуфик, стоящий перед зеркальным трюмо.
- Коллопортус! – и можно не бояться, что кто-то ввалится к ней в самый неподходящий момент. Прочь грязную одежду и в воду! Перегнувшись через край ванны, она скатилась по глянцевой поверхности прямиком в теплую воду. Взмылить шампунем густые кудри, расчесывая их пальцами. Насладиться, как отдыхают конечности, как тепло проникает глубоко внутрь нее, согревая и расслабляя мышцы. Что еще нужно для счастья?
- Интересно, а как сливать воду? – запоздало задалась вопросом гриффиндорка. В чаше не было предусмотрено сливное отверстие, что изрядно ее удивило. - Не вычерпывают же они отсюда воду ведрами, верно? Да и заклинанием Эскуро такие объемы воды убрать не реально. Что ж, обсохну и придумаю, как справиться с этой проблемой.
Но в этот момент перед ней возникла другая проблема, о которой она тоже не подумала заблаговременно. Выбраться из скользкой ванны было гораздо тяжелее, нежели попасть в нее. Мыльная вода делала и без того полированную поверхность еще более скользкой. Рукам не хватало сил, чтобы подтянуться ближе к краю. Вода, сколько бы ни текла из кранов, не могла переполнить чашу, и уровень не поднимался выше десяти дюймов от края ванны. А ноги оскальзывались на покатых стенках, никак не помогая своей хозяйке выбраться на свободу.
- Как можно умудриться сделать ловушку из обычной ванны! – рассердилась Гермиона, шлепнув рукой по мыльной пене. Сидеть в воде становилось уже совсем не комфортно. Раздражение грозило перерасти в панику, что ловушка захлопнулась, и она стала жертвой. Фантазия стала рисовать страшные картины, будто в ванной установлен счетчик времени, и она сама уничтожает все свое содержимое вместе с незадачливыми жертвами. Это же Малфои – от них можно ожидать самых жестоких и кровавых подстав. Как только пуфик не откусил ногу, когда она рискнула встать на него. После получасового сражения с сантехническим прибором, она таки зацепилась за краник и сумела выбраться на волю. Ругая на все корки криворуких мастеров, которые совсем не задумываются об удобстве, она вытерлась пушистым полотенцем и закуталась в белый халат. Одежда была постирана в раковине, в которой тоже не оказалось сливного отверстия.
- Да что за наказание! – негодовала Гермиона, когда высушила одежду и решила прибрать за собой в ванной комнате. Казалось, что она перетаскала из ванны на улицу небольшое озеро, но уровень воды не сдвинулся ни на дюйм. Вода в раковине тоже никак не хотела вычерпываться котелком, которым орудовала Грейнджер. Гнев на Малфоя закипал где-то в сердце, заставляя сделать пакость и отомстить за мучения. – Значит, сам виноват! Надо было инструкцию оставить!
Голод уже не чувствовался так остро, но любопытство гнало девушку к силкам, проверить не попалась ли в них хоть какая-то живность. Надо бы успеть до захода солнца. Две ловушки сиротливо болтались на ветру, а в третьей оказалась поймана белка. Несчастное животное билось и вырывалось, затягивая тем самым узел еще сильнее.
- Тише! Тише! – зашептала Гермиона, взяв в ладони маленькое трепещущее тельце. Густая шерстка скрывала, насколько крохотный зверек в нее одет. Девушке стало безумно жаль рыжую красавицу. – Ну и куда я тебя? Все равно не наемся. Да и Малфои должны появиться с минуты на минуту. Живи!
Она выпустила зверька и сняла все ловушки, понимая, что не сможет убить живое существо. Когда она вернулась в палатку и легла, сон накрыл ее мягкой лапкой. А осознание того, что она совершила доброе дело, грело изнутри получше любого чая.

Глава 20. Голод

Боль в желудке разбудила ее до зари. Хотелось есть. Голод заслонил собой все остальные проблемы. Руки стали предательски подрагивать, а конечности мерзнуть даже в теплой палатке. Добродетель, которую она совершила накануне, выпустив белку, стала казаться глупостью. Чай уже не помогал заглушить сосущую боль, лишь добавлял тяжесть в желудке. Наспех одевшись, она побежала к заветным деревьям, возвращать силки на свои места. Закончив с работой, она подняла глаза к небесам и обомлела. Небо переливалось всеми цветами радуги, словно разноцветные флаги украсили черный бархат ночи.
Глухая тоска, обида на то, что Малфой так долго не возвращается. Страх, что ее просто бросили здесь, страх, что он мог погибнуть и уже не вернется. Противоречивые эмоции, словно бусинки одна за другой поднимались из глубины души. Каким бы Малфой ни был – преступником, жестоким приспешником Темного Лорда, врагом, высокомерным снобом, достойным папашей претенциозного Драко. Но за все время она узнала Люциуса Малфоя совершенно с другой стороны – увлекающимся редкими заклинаниями, знающим культурные традиции не только своего круга, но и совершенно других народов, любящим и нежным супругом. Гермиона все еще помнила, как он сжимал плечи там, в Мэноре, когда кольцо перенесло ее из яранги шамана. И не смотря на свою холодность и жестокость, он помогал. Каждый раз он выручал ее из беды, вытаскивая, фактически, с того света.
От жалости, острого чувства вины, невысказанной благодарности к этому человеку, на глаза навернулись слезы.
- Возвращайся! Прошу! Просто вернись и дай мне возможность отблагодарить! Я даже могу поработать домовым эльфом… Ну, не всю жизнь, конечно, но пару лет, наверно, смогу. Или хотя бы полгода. – смех сквозь слезы. И страх, что накатывает волнами, впитываясь в песок души. Страх, что суровый бог стужи не простит и убьет его. Она подняла глаза к сияющим небесам и зашептала. – Прошу тебя, отпусти его! Я согласна остаться в твоих владениях, если ты так хочешь. Только прошу, не убивай!
Небеса молчали. На протяжении тысячелетий к ним взывали сотни миллиардов раз, бессчетное количество взглядов устремлялось ввысь с немым укором, благодарностью, мольбой. А они продолжали одаривать всех живущих теплом, дождями, сиянием. Мало кто может быть настолько терпим, чтобы не делить на хороших и злых, на жертв и преступников, на черное и белое. Есть лишь единственный Абсолют, а все остальное – не более, чем песок, носимый временем по пустыне.
День прошел, словно в тумане. Гермиона дремала, пила опостылевший лесной чай, снова дремала, несколько раз бегала проверять силки. Разум понимал, что так она лишь распугает добычу, но голод растягивал минуты и гнал на поиски пищи. Наконец, она заметила, что в силках забилась маленькая рыжая белка. Гермиона со всех ног кинулась к жертве.
- Сектумсемпра! – на ходу выкрикнула она.
Едва заметная светлая вспышка устремилась к цели и разрубила тело несчастного животного, силки и ветку. Моральная проблема убийства невинного существа была решена. Упав на колени, девушка доставала из-под окровавленного снега, дрожащими руками, куски беличьей тушки. В считанные минуты добежав до дома, она поставила котелок с водой на огонь и закинула в него добычу. Время словно остановилось, и вода никак не хотела закипать. Но как только первые горячие пузыри поднялись на поверхность, Грейнджер не выдержала и выхватила из воды кусок. Справедливо полагая, что горячее сырым не бывает. Ее не смущал ни специфический, немного мускусный запах, ни кровь, сочащаяся из полусырого мяса. Она жадно рвала зубами нежную плоть и глотала, почти не прожевав.
- Еще! Еще! – требовал голодный желудок. Но Гермиона заставила себя остановиться и бросила оставшиеся косточки обратно в кастрюльку.
- Надо занять себя чем-нибудь. – сказала она сама себе. – Надо придумать способ раздобыть еще пищи. Точно же! Рыбалка!
У нее под носом было огромное озеро, в котором плавали целые косяки рыбы. Осталось только придумать, как ее оттуда выловить. Тонкая полоска штор будет служить леской. Маленькая кривая палочка приобрела металлический блеск и заострилась под действием трансфигурации. Кусочек гриба будет поплавком. Начинку сделать из внутренностей и шкуры. Обыкновенная палка будет удилищем. Все приготовления девушка неосознанно вела на кухне, боясь выйти в соседнюю комнату, словно кто-то может ворваться и съесть все, что она добыла. Спустя полчаса была готова удочка и горячий бульон с мясом.
Соли откровенно не хватало, но даже без соли и специй было очень вкусно, горячо и питательно. Выпив половину бульона и съев большую часть тушки, Гермиона отправилась рыбачить. Заклинание Дефодио прекрасно пробурило дыру во льду полутораметровой толщины, а на свежее мясо попалось сразу несколько крупных щук. Этот день стал триумфом Гермионы, которая поняла, что теперь сможет ждать Люциуса столько, сколько потребуется.

Глава 21. Северомедицинская помощь

Прошла неделя с того момента, как Люциус ступил на спираль лабиринта. За это время Гермиона сотню раз плакала от страха, что Малфой мог погибнуть, сотню раз в ее сердце кипела жгучая ненависть, в такие моменты она сыпала проклятиями и готова была убить его собственными руками, сотни раз червь сомнения точил ее сердце, сотни раз она порывалась уйти прочь или пойти следом в лабиринт. Но Гермиона так и осталась ждать. Уйти ей не позволила совесть, а пойти следом не позволил лабиринт. Она так и не смогла приблизиться к нему.
На исходе седьмого дня, возвращаясь к палатке с двумя тушками белок на плече, Гермиона увидела следы. Человеческие следы вели от лабиринта вдоль берега озера. Бросив все, что было у нее в руках, она кинулась следом. Через несколько минут она увидела его. Люциус Малфой шел, подволакивая ногу, и даже не смотрел по сторонам. Из одежды на нем осталась лишь тонкая рубашка и штаны. Его шатало из стороны в сторону, словно он был изрядно пьян.
- Мистер Малфой! – окликнула она его, подойдя со спины. Никакой реакции.
- Мистер Малфой – Гермиона обошла мужчину и встала перед ним. Тот наткнулся на нее, словно она была частью пейзажа, и начал обходить.
- Мистер Малфой! – гриффиндорка снова встала перед ним, боясь прикоснуться, потеребить и разбудить от ледяного сна. – Мистер Малфой, давайте я вас отведу в дом. Там тепло. Я накормлю вас. Ну, пожалуйста!
Ей показалось, что она заметила искру понимания в его пустых глазах. Люциус не сдвинулся с места и не давал отвести себя в палатку. Потрескавшиеся обветренные губы еле слышно прошептали:
- Пить!
Гермиона кинулась со всех ног в палатку. Трансфигурировав уже знакомую статуэтку в кувшин, она наполнила его водой и побежала обратно. Люциус так и остался стоять на том же самом месте с тем же отсутствующим выражением лица.
- Вот. Возьмите! – она сунула ему в руки кувшин, который чуть не выскользнул из ослабевших пальцев. Видимо, все это время он брел вот так без еды и воды, раздетый. Гермиона ужаснулась - сколько ему пришлось пережить, если даже она так сильно страдала при наличии палатки и удобств. Как он только не погиб от холода и голода?
Остатки сил покидали Малфоя и он покачнулся. Гермиона спешно обняла его, прижимаясь к ледяной груди. Закралось сомнение – а жив ли он вообще? Мысленно обругав себя за малодушие, она расстегнула полы мантии, согревая мужчину своим теплом.
Бум! Что-то тяжелое упало ей на макушку. Это была та самая многострадальная статуэтка – страстно обнимающиеся влюбленные, трансфигурированные в кувшин. Стукнув ее по макушке, они грохнулись на край камня и разлетелись на множество осколков. Люциус обмяк и повис всей своей тяжестью на руках. Паника! Паника сразу же запустила свои коварные щупальца в мозг лучшей ученицы Хогвартса, мешая действовать логично.
Она подхватила Малфоя подмышки и потащила в сторону палатки. На полпути она сообразила, что проще его отлеветировать. Однако, как оказалось на практике, антилевитационные чары все еще продолжали действовать. Пришлось тащить его до самого дивана.
- Акцио бодроперцевое зелье! Акцио согревающая мазь. – небольшой пузырек и баночка с кремом послушно прыгнули в руку из недр сумочки.
- Так! – рассуждала Грейнджер. – Раздеть его, раздеться самой, отогреть своим теплом, растирать и заняться… Заняться этим.
Даже в мыслях она боялась признаться, что по методике северных народов, с замерзшим человеком нужно обязательно заняться сексом. Девушка надеялась, что может быть, ей удастся спасти Малфоя без таких крайних мер. Но один взгляд на распластанного на диване мужчину, заставил ее сердце болезненно сжаться.
- Какая же ты неблагодарная! – мысленно упрекнула себя Гермиона. – Он ради тебя пошел наперекор своим принципам, на измену любимой жене, лишь бы спасти твою никчемную жизнь!
Тряхнув головой и отбрасывая все сомнения, Гермиона раздела Люциуса, стараясь не смотреть на интимные места, и разделась сама. Через минуту она поняла, что просто стоит и откровенно разглядывает голого мужчину! И, почему-то, мозг никак не хочет быстро соображать. Маленькая бархатная подушечка легла на чресла Малфоя и стало гораздо легче думать и оказывать первую помощь. Самыми закоченевшими были лицо и руки. С них-то она и начала. Узкие ладошки растирали и пощипывали кожу мужчины. Руки довольно быстро устали и заныли мышцы.
- Давай уже! – рычала Грейнджер, растирая мазью грудь и лицо Малфоя. Ей показалось, что мужчина стал дышать ровнее и глубже, но в сознание не пришел. – Надо влить ему бодроперцевое зелье!
Попытка разжать челюсти так и не увенчалась успехом. Зато кожа под натиском массажа и бальзама, стала отогреваться. Ступни были теплыми, поэтому на них было затрачено совсем мало времени. Голени, бедра… Все. Кончились места, где Гермиона могла бы спокойно оказать первую помощь в виде растираний. А пациент так и не пришел в себя.
- Фух! Соберись, Гермиона! Ты была готова работать у него домовым эльфом, чтобы отблагодарить! А сейчас, когда твоему спасителю нужна реальная помощь, ты струсишь и дашь ему спокойно умереть? Это ведь не сложно – просто отогреть своим теплом.
Девушка попыталась лечь рядом и обнять Малфоя, но диван оказался совсем узким, и это не представлялось возможным. Сгорая от стыда, она легла на него сверху и замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Внутренние ощущения вопили, что она ведет себя крайне глупо. Да и Малфой начал задыхаться под ее тяжестью.
- Так! – прорычала она, злясь на саму себя и северных народов, что не придумали чего-нибудь попроще. Ну откуда ей знать, что нужно делать, если у нее никогда не было отношений? Гермиона принялась вспоминать все те девичьи разговоры, которые приходилось выслушивать, если по соседству живет Лаванда Браун и другие девушки, ведущие фривольный образ жизни.
- Нужно взять в ладони парня там очень крепко! – говорила тогда Лаванда. – Им это нравится! Потом сильно встряхнуть и облизать, словно это леденец. Он будет стонать от удовольствия!
Решив, во что бы то ни стало спасти Малфоя, Гермиона нанесла немного крема на ладошки, сбросила подушку и увидела, что ее первая помощь не пропала даром. Мужчина уже почти отогрелся, и его достоинство было в полной боевой готовности.
- Крепко сжать и сильно встряхнуть! – мысленно повторила она и сомкнула руки на члене.
Протяжный стон возвестил о том, что все идет по плану и Малфой возвращается к жизни. Не разжимая ладоней, она сильно дернула. Хриплый крик разнесся по комнате, а Малфой вскочил, свалив свою спасительницу на пол.
- Какого Мерлина вы творите!? – заорал он, прыгая на одной ноге и потирая многострадальный орган.
- Оказываю вам первую северомедицинскую помощь! – брякнула Грейнджер, прикрываясь одеждой.
- Вы мне чуть все хозяйство не оторвали! А! Аааааа! – лицо Малфоя покраснело, а глаза налились кровью. – Что за дрянь вы на меня намазали!?
- Это мазь, которая помогает при переохлаждении. Разогреваю… - девушка запоздало поняла что натворила. - …щая.
- Моя колбаска сейчас спечется! – заверещал Люциус тоненьким голоском и ринулся по лестнице наверх.
Поняв, что он направляется в ванную, Грейнджер быстро натянула футболку с джинсами и поспешила следом, чтобы все ему объяснить.

Глава 22. Авада Кедавра

- Это что за свинство? – Малфой стоял перед ванной, наполненной остывшей водой, которая уже покрылось грязной безобразной пленочкой.
- Я… я-я-я-я… Я хотела принять ванную, а потом не знала, как слить воду. Вычерпывала, но не получилось. И в другой ванной комнате то же самое. – пролепетала она, увидев как Люциус разворачивается, собираясь пойти в другую комнату.
- Вы не могли утерпеть и приняли ванную дважды за один день? – едко спросил мужчина, отстучав по краю ванны какой-то ритм. Вода тут же исчезла.
- Какой день? – не поняла Гермиона. – Прошла целая неделя!
- Что за бред? За все это время солнце не садилось за горизонт. Да и не мог я проторчать там целую неделю!
Ничуть не смущаясь своей наготы, Малфой отошел к полочке и начал там что-то искать.
- Да где же чистящее средство? – прорычал он, переворошив все баночки и тюбики. – Ах, вот оно.
- Мой шампунь? – удивилась Гермиона, когда Люциус взял тюбик коричневого цвета без этикетки и вылил содержимое в мраморную чашу. Следом отправилась щетка, которая сама принялась взмыливать и чистить мраморные бока ванны. В воздухе запахло свежестью и чистотой.
- Вы мылись средством для чистки сантехники? – едкий смешок заставил девушку покраснеть.
Стараясь перевести разговор на другую тему, она сказала:
- Прошла действительно целая неделя! Я не знаю, как так получилось, но это явно не было одним днем.
- И почему же вы не ушли? – настроение Люциуса изменилось с саркастичного на задумчивое. Он снова постучал по ванне, и средство исчезло вместе с грязью. – Зачем столько времени ждали? У вас была палатка, еда, все, что нужно для выживания в любой точке мира! Неужели вы верили, что я смог бы выжить, если бы задержался на неделю?
- Я не могла уйти! – едва слышно прошептала она. – Как я могла вас бросить? Вы мне жизнь спасли. А лабиринт не пускал, поэтому мне не удалось пойти на ваши поиски.
Ее лепет потонул в шуме льющейся воды. Гермиона подняла глаза, чтобы посмотреть, как Малфой будет влезать в высокую полусферу. Внутренне она хохотала до икоты, представляя, как чистокровный маг закидывает ногу, и пытается перелезть через край. Однако, тот лишь постучал по чаше - из покатого мраморного бока выдвинулись широкие ступени.
- Помогите мне, пожалуйста! – тихо попросил Малфой. – Я повредил себе ногу и боюсь упасть.
Конечно же, помощь последовала незамедлительно. Закинув одну руку себе на шею и приобняв его за пояс, она помогла мужчине подняться. Внутри ванна тоже трансформировалась. Чтобы помочь удобнее расположиться и не промокнуть самой, пришлось на верхней ступени вставать на колени.
- Составите мне компанию! – глаза Малфоя смеялись.
- Я буду ждать внизу! – попыталась встать Гермиона, но мужчина крепко вцепился в ее запястье.
- Это предложение не было вопросительным! – рывок и девушка упала в воду, поднимая тучу брызг.
- Да что вы себе позволяете? – отфыркивалась она, вынырнув из воды. Футболка намокла и прилипла к телу, джинсы неприятно отяжелели. Грейнджер кинулась к спасительным ступенькам. Но когда показалось, что она почти выбралась, послышался легкий перестук. Опора исчезла из под ног, и она снова с головой ушла под воду. Если бы ярость не ослепила ей глаза, то Гермиона бы поняла, что видит очень редкую эмоцию на лице Пожирателя Смерти – Люциус смеялся. Искренне, от души.
- Ах так! – девушка кинулась на обидчика, пытаясь утопить его. Но тот ловко увернулся, плеснув водой ей в лицо.
- Покорись мне и узри могущество темного мага! – с наигранной суровостью провозгласил Малфой и щелкнул пальцами. Полочка с шампунями, мылом и прочей косметикой плавно подлетела к ванне. Так что не требовалось каждый раз призывать нужную вещь.
- Никогда бы не подумала, что вы можете быть таким… - не найдя нужных слов, она просто показала на Люциуса рукой.
- Не вздумай кому-то рассказывать о том, что видела! Иначе тебе несдобровать! – доверительно посоветовал мужчина.
- И что же вы сделаете?
- Я убью тебя! – совершенно буднично ответил тот, пожимая плечами.
- Ой, да ну! Кишка тонка! – Гермиона не могла поверить в реальность угрозы, видя перед собой совершенно несерьезного взрослого ребенка.
- Авада Кедавра! - меньше мгновения хватило Пожирателю на то, чтобы сменить маску лица с озорной и веселой на холодную и презрительную.
Тонкий зеленый луч ударил в грудь, заставив сердце девушки болезненно сжаться.

Глава 23. Аромат смерти

- Почему у смерти аромат киви? – отстраненно подумала она, опуская глаза на мокрую футболку, по которой растекалось зеленое мыльное пятно. Напротив нее сидел Люциус, сжимающий в руках тюбик с тонким дозатором. Целая плеяда эмоций от облегчения, что это была не смерть, до ярости, вихрем пронеслась в душе Грейнджер, и видимо, нашла свое отображение на лице.
- Ахаха! – смеялся Малфой – Видела бы ты свое лицо! Пха-ха-ха!
- Дебил! – пропищала Гермиона, пытаясь справиться с лошадиной дозой адреналина, попавшего в кровь – И шутки у тебя дебильные!
Люциус хохотал и, наверно, похрюкивал бы, если бы не был таким чистокровным воспитанным снобом.
- Это война! – девушка схватила с полки первую попавшуюся вещь и швырнула в шутника. Орудием мести оказалась круглая шипящая бомбочка из морской соли и эфирных масел. Но, скорость реакции у противника оказалась куда лучше, нежели у нее самой. Мужчина мгновенно ушел под воду с головой. Шарик погрузился следом, но сразу же всплыл, оставаясь на поверхности. Он шипел, пузырился, рассыпал вокруг золотистые искры и наполнял воздух ароматом миндаля.
Вдруг кто-то под водой схватил ее за лодыжки. Она успела набрать побольше воздуха, понимая, что не устоит в скользкой ванной, и попыталась лягнуть Люциуса пяткой. Правда оказалось, что он и не собирался топить ее. Вынырнув из воды, Малфой вытащил и ее тоже, но не для того, чтобы спасти. Девушка почувствовала, как ей на голову полилась холодная жидкость с ароматом пломбира. Тут же ее волосы начали шевелиться помимо ее воли, укладываясь в форме завитка верхушки мороженого.
- Вам очень идет! – с издевкой прокомментировал Люциус, призывая зеркало.
Они поливали друг друга мыльными принадлежностями до тех пор, пока пена, взбитая борьбой, не поднялась выше головы.
- Посмотрите, во что вы превратили мою ванную! – упрекнул Люциус, отплевываясь от пузырей, которые переливались всеми цветами радуги.
- Я?! – возмущению Гермионы не было предела.
- Обожаю, когда вы злитесь! – мужчина придвинулся к ней поближе. – Вы становитесь похожей на маленького злобного котенка.
- Так, все! Я выхожу!
- Что? Неужели вот так и выходишь? – Малфой притянул ее ближе, ухватив за пояс.
- Да! – стушевалась Гермиона, пытаясь отодвинуться.
- Я вижу – ты хочешь большего! Твои глаза кричат об этом! Видела бы ты, как сильно расширены твои зрачки! – почти уткнувшись носом в ее щеку.
- Вы бы еще ближе подплыли бы! – пыталась парировать она, отворачивая лицо от Малфоя. – Хотя ближе то уже некуда. Зрачки автоматически расширяются, когда смотрят на близкий объект.
- Да? Тогда как же вы объясните свое рваное сбивчивое дыхание?
- Мы в течение получаса только и делаем, что топим друг друга и активно двигаемся. Это совершенно естественно.
- Ложь, моя дорогая! Посмотри! Ты же вся мокренькая.
- Что? – по насмешливому взгляду стало понятно, что Малфой снова мастерски разыграл свою жертву.
- Неужели вы думали, что я действительно стану вас обольщать? – фыркнул он. – Как женщина вы меня ничуть не интересуете!
Вот что за человек? Как у него вообще получается играть с такими полярными эмоциями? Гермиона испытала облегчение, что никто не будет ее домогаться прямо здесь. Но при этом накатило огорчение и разочарование, словно своим отказом он унизил ее.
Она попыталась вылезти из ванны по старинке, уцепившись за краники. Послышался ритмичный перестук и вода с пеной исчезли, а с потолка полил дождь, смывая мыльные шапки с волос и тел.
- Думаю, здесь будет проще выбраться! – мужчина приобнял ее за плечи, стоя у нее за спиной. Он указывал жестом на ступеньки, которые выдвинулись из глянцевой поверхности мрамора. –И я солгал! Как женщина вы мне очень нужны!
Жаркий шепот заставил тело рефлекторно сжаться.
- Я очень! Я очень-очень-очень… - мучительно растягивал слова Люциус - …голоден! Я готов съесть вас прямо тут, приправив соусом из пломбирного шампуня. Но я надеюсь на ваше благоразумие! Вы ведь приготовите что-нибудь поесть?
Под очередную ехидную ухмылку, Гермиона выбралась из ванны, шлепая мокрыми ногами по полу и поспешила в другую комнату переодеться в пушистый банный халат.
- Мои белки! – с ужасом подумала она, вспомнив, как опрометчиво бросила свою добычу на улице.
Натянув ботинки на голую ногу, надев шапку на мокрые волосы, накинув теплую мантию прямо на халат, она выскочила на улицу за беличьими тушками. К счастью дикое зверье не учуяло запах добычи и белки лежали там же, где она их оставила. Привычно выпотрошив тушку, она поставила на огонь котелок с водой.

Глава 24. Еда

- Что это только что было?! – думала Гермиона, сидя на кухне. Волна адреналина схлынула, и мозг начал адекватно обрабатывать информацию. С изощренностью бывалого палача, он выбирал самые постыдные картинки и ехидно комментировал ее поведение.
- Мерлинова борода! – застонала она, пряча пылающее лицо в ладонях. – До чего же стыдно!
- Да, мисс Грейндер! Я с вами согласен! До чего же стыдно морить голодом хозяина дома! Я что-то не вижу здесь еды.
Молча поднявшись, она помешала варево и проверила готовность бельчатины. Привычная трансфигурация статуэток в кружку и в блюдо. И вот перед Малфоем стоит густой бульон и дымящееся мясо.
- Это что еще за крысятина? – скривился Люциус, подозрительно принюхиваясь. Подув на бульон, он осторожно отхлебнул и тут же выплюнул. – Вы что, меня отравить хотите? Оно же не соленое.
Понимая, что снова начинает закипать, Гермиона достала остывшую запеченную щуку и с грохотом опустила на стол перед Малфоем.
- И она не соленая…
- А вы чего ожидали?! – не выдержала гриффиндорка. Ее голос звенел от раздражения. Раздражение и злость смыло весь стыд перед этим человеком. – Вы что, рассчитывали, что я открою здесь солеварню и начну еще и этот минерал добывать? Если бы вы хотели нормально питаться, стоило позаботиться о провианте!
- Что вы несете? – сквозь зубы прошипел Люциус. – Вы хотя бы заглядывали в кошель, прежде чем начинать самодеятельность и проходить курсы выживания в условиях крайнего севера?
- Акцио, еда! Акцио, соль, ак…… - начало было Гермиона, но увидев, как отхлынула краска от лица Малфоя осеклась.
- Я все понял! – прошептал он, изумлено рассматривая ее, словно та была диковинной зверушкой. Люциус осторожно вынул сумочку из ее рук. – Считайте, что вам несказанно повезло! Если бы вы сумели призвать всю еду, которая припасена в нем, то вас бы завалило целой горой провианта. Дай те ка сюда кошель. Такие вещи детям не игрушка. Акцио, список продуктов. Акцио, список посуды.
Из недр кошеля-скрытня появились два свитка пергамента. Развернув их, Малфой направил палочку в сумку и начал перечислять.
- Акцио соль поваренная пищевая мелкозернистая. Акцио, соль розовая гималайская. Акцио, сковорода с инкапсульным дном средняя со стеклянной крышкой. Акцио, набор ножей. Акцио, столовый сервиз. Акцио, карэ новозеландского ягненка. Акцио, мраморная говядина Вагю, вырезка. Акцио, картофель вителот. Акцио, масло оливковое. Акцио, белая спаржа. Акцио, томаты Радж Капур. Акцио, сыр Реблюшон. Акцио, сыр Камамбер. Акцио, бельгийский горький шоколад.
Один за другим из сумки появлялись вещи и самые деликатесные продукты. И только сейчас Гермиона поняла, что голодала рядом с огромным амбаром, доверху забитым вкуснятиной.
- Что еще нужно? – задумчиво спросил Малфой, отрезая себе кусочек сыра.
Нежная податливая мякоть проминается под зубами и стекает на язык густой сладковатой каплей. Грейнджер уже ничего не слышала, она проглотила голодную слюну. Ей хотелось приблизиться и отобрать у него лакомство, высосать все до последнего кусочка. Люциус заметил взгляд голодных глаз.
- Девочка явно на меня запала! – удовлетворенно подумал он, видя с каким вожделением школьница наблюдает за его губами. Чтобы еще немного ее подразнить, он закинул оставшийся кусочек в рот и томно облизал пальцы. Его действия возымели эффект. Ее зрачки расширились, дыхание сбилось, а в горле пересохло. Ох, как же она нервно сглатывает. Ему нравилось играть с людьми, заставляя их самих делать шаги, которые будут выгодны ему. Конечно же, Люциусу льстило внимание молодой особы и ее влюбленность. И он хотел, чтобы та сама сделала первый шаг и призналась в своих чувствах.
- Иди же ко мне, дитя! – мысленно позвал он ее, посасывая палец, чуть прикрыв глаза от удовольствия. Несмелый шаг наивной девочки вызвал целую бурю ликования в его душе. Ведь это триумф! Победа. Сейчас она подойдет и прильнет к его губам в жарком поцелуе, снимет с себя это недоразумение, именуемое халатом, и прижмется к нему в порыве страсти.
Вот она подошла уже совсем близко, покорно и умоляюще заглядывая в глаза.
- Простите! – шепнули ее губы.
Люциус закрыл глаза, ожидая когда ее губы накроют его рот.
- Мммм. – послышался полный блаженства стон девушки. Но если она и целовалась, то явно не с ним.
Люциус распахнул глаза и увидел, как та схватила головку сыра и торопливо заглатывала куски, даже не прожевав.
- Простите! – пробубнила она набитым ртом, поймав на себе удивленный взгляд. – Я всю неделю жила впроголодь, питаясь белками и рыбой. Хотя даже такая добыча была для меня настоящим подарком.
Она причмокивала и облизывала испачканные в сыре пальцы. Малфой не смог подавить вздох разочарования. Как она могла променять его на сыр?! Но тут же изобразил надменность и высокомерие.
- Не забудьте приготовить еду! – бросил он презрительно. – Мясо не пережаривайте, делайте с кровью. Я буду в спальне. Уж лучше вместо вас я бы взял домового эльфа.
Последнюю фразу он произнес шепотом, но достаточно громко, чтобы уязвить грязнокровку.

Глава 25. Сомнения

Эйфория от насыщения лакомством, которая заслонила собой гнев на Малфоя, потихоньку начала проходить. Гермиона нарезала мясо с особым остервенением, словно в отместку за то, как Люциус относится к ней.
- Нет, ну каков наглец, а! – бормотала она, швыряя сочный кусок в шипящее на сковороде масло. – Да с какой это радости я обязана ему подчиняться?! Так, стоп. Тише. Ты же сама согласна была стать его домовиком.
Минутное замешательство. Надо бы посолить и поперчить мраморную говядину, отвлечься, чтобы не думать и подумать.
- Ну, уж нет! Домовиков не заставляют принимать с ним ванную! Шах и мат, мое ехидство! – продолжила она свой внутренний диалог. – Ну да, конечно! Как будто тебе не понравилось купание! А кто там замер, как крыса перед змеей, когда он подвинулся к тебе так непозволительно близко? Что?!
Гермиона застыла у плиты с перечницей в руке, забыв, что черный едкий порошок продолжает сыпаться в сковороду.
- Нееет! – неверяще выдохнула она. – Это не то! Это совсем-совсем не то! Я просто испугалась!
Ей казалось, что вот прямо сейчас она посолила не блюдо, а собственную душу – втирала белоснежные крупинки, вперемешку со жгучим порошком прямо под кожу.
- Ну да! Конечно не то! – продолжал веселиться шут в голове. – Я смотрю, у тебя прямо сейчас происходит именно это самое «это совсем не то» от одного только воспоминания!
Гермиона грохнула перечницу на столешницу, сдавливая ладонями живот, в котором, казалось, поселилась целая колония бабочек. Бедра сжались, словно стыдясь и боясь, что вся эта яркая крылатая стая вырвется из нее, изукрасит разноцветным пергаментом своих крыльев заснеженный мир, выдавая ее с головой.
- Все-все-все! Хватит! Не думай об этом! Замолчи! Замолчи! – она вцепилась в собственные волосы и дернула до боли, чтобы заткнуть внутреннего шута, не слышать его смеха, перекатывающегося колокольцами на колпаке. Надо злиться!
Девушка взяла картофелину непривычно яркого фиолетового цвета.
- Вот ведь, выскочка, выпендрежник, позер! Даже картошку не мог нормальную взять! Обязательно нужно, чтобы была необычной! – свежий срез был еще ярче и сочнее. – И почему это спрашивается, я должна пахать за двоих? Я ему что, жена?
В этот миг явилось осознание. Кристальное, словно самые чистые слезы, холоднее поцелуя Карачуна. Жена! Малфой вернулся без Нариссы. Значит, у него не получилось вернуть ее. Интересно, они хотя бы встретились? Жалость к этому мужчине вспыхнула где-то под сердцем.
- Видимо за показным весельем, грубостью и едкостью, он пытается скрыть боль? – подумала Грейнджер, аккуратно переворачивая стейк. Ее гнев исчез, сгорел вместе с хохочущим шутом. Она словно просила прощения у мяса за такое жестокое обращение и опускала его на сковороду не прожаренной стороной так, словно укладывала спать.
Все ненужные и лишние эмоции испарились, уступая место знакомому чувству – нужно защитить, помочь, отвлечь, залечить, охватить своим крылом и укутать заботой. Короче, стать той самой наседкой, которой она обычно была для Рона и Гарри.
Наконец нежное мясо было готово, в кастрюле красовалось фиолетовое картофельное пюре и был нарезан салат из овощей. Можно звать хозяина дома.
- Мистер Малфой! – поскреблась Гермиона в двери спальни. – Мистер Малфой, все готово, можно пойти поесть!
И только тишина была ей ответом. Грейнджер постучала громче, а потом еще громче. Ну как можно было не услышать грохот, который почти срывает с петель двери? Девушка несколько раз порывалась уйти, но какая-то неведомая сила вновь и вновь возвращала ее к дверям спальни.
- Мистер Малфой! – срывая голос, закричала Гермиона, – Вы же сами просили позвать вас!
- А что если?.. Что если он специально загрузил ее работой, чтобы она не мешала ему покончить с собой? – страшная мысль, словно игла впилась в мозг, а фантазия уже нарисовала Малфоя с петлей на шее, раскачивающимся на роскошной люстре среди искристых капель горного хрусталя.
- Алохомора! – выкрикнула она, стараясь успеть спасти несчастного, вытащить из петли, сделать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание рот в рот. Почему-то от этой мысли усилилось слюноотделение, словно она съела лимон.
На люстре никого не висело. И на гардинах – тоже. Все было нормально. Люциус лежал в постели, натянув на себя одеяло. Тревожная складка между бровей почти исчезла. Лицо спокойное и отрешенное, дыхание настолько тихое, что, кажется, будто грудь не поднимается вовсе.
- А что, если он принял яд? – с ужасом подумала девушка.
Она осторожно протянула ладонь, стараясь уловить движение воздуха у рта и носа. Ничего!
- Боже мой! Вы не можете вот так умереть! – прошептала она, нерешительно дотрагиваясь дрожащими пальцами до шеи мужчины, нащупывая пульс. Холодную ладонь обожгло теплом. Люциус заворочался и перевернулся на бок, сминая одеяло и зажимая его между ног.
Гермиона застыла, словно кто-то наложил на нее Петрификул тоталус. В этот момент она молилась только об одном, чтобы Люциус Малфой не открыл глаза, чтобы он не проснулся, и плевать на горячий ужин, стынущий на кухне! А потом… потом она забыла как дышать. Мужчина лежал к ней спиной, открывая взору обнаженное совершенство. Стоп! Нет! Не думать так! Это просто слова не правильно сложились. Просто открывая взору совершенно обнаженное тело. Спина – словно белое заснеженное поле, округлость плеч, ребра, которые словно созданы, чтобы пальцы скользили вдоль них, чуть выделяющиеся позвонки, которые спускаются к… О, Боже! Не смотри! Не смотри, Гермиона! Просто отвернись! Не смей скользить взглядом по этим округлостям! Не спускайся к бедрам, голеням, лодыжкам и узким ступням! Развидь!
- Ты и теперь будешь утверждать, что «это совсем не то»? – ожил шут в ее голове, звеня в ушах своими бубенцами.
- Я просто любопытный подросток! – молча ответила она ему, облизывая пересохшие губы, - Мне просто любопытно, так же как и всем. Это ничего не значит!
Она прижала ледяные ладони к пылающим щекам и выбежала из комнаты.
Есть не хотелось. Пока готовила, она напробовалась, да и съеденный сыр теплился приятной тяжестью в желудке. Хотелось спать, но заснуть было невозможно. Сильнейшее перенапряжение, волнение, сомнения и все то, что она осознавала, но отказывалась в это поверить, слились в огромный холодный ком где-то внизу живота. Предчувствие чего-то огромного, глобального, необъятного, словно ледник преследовало ее. Казалось, что она не видит этой глыбы и не понимает что это такое, лишь потому, что уперлась в него носом, что не позволяет оценить масштаб катастрофы. Хотелось плакать, смеяться, бежать и остаться здесь навечно. А что? Не плохая идея! Жить в глуши, куда никто никогда не сможет попасть, вдали от ужасной войны, от крови и смерти, от насквозь продажного министерства и жестокости Пожирателей. Просто жить, охотиться на зайцев и белок, ловить рыбу и наслаждаться северным сиянием.
- А может быть, зря я так рвалась сбежать от Карачуна? – подумалось ей. Она вспомнила сильные широкие ладони, суровый взгляд из-под кустистых бровей, густая борода. А ведь он смотрел на нее почти по отечески, ласково, уговаривая уйти вместе с ним в тот мир, где нет боли, войны и предательства.

Глава 26. Маски

Гермиона проснулась от ощущения под названием «что-то не то». Ломило шею и спину от неудобной позы, рука, на которую она положила голову, затекла и вообще не ощущалась. Но подозрительным был не этот явный физический дискомфорт. За время своих путешествий, она успела обрести какое-то интуитивное чутье. И сейчас это чутье кричало, что ей грозит беда. Девушка вскочила со стула, отпрыгнула в сторону и осела на пол, потому что затекшие ноги упорно не хотели удерживать вес ее тела.
- Вы бы хоть предупреждали, прежде чем так прыгать! – выдохнул ошеломленный Малфой, застыв с ягодой клубники в руках.
Гермиона огляделась и поняла, что траекторию ее полета отмечают ягоды, ломтики фруктов, тончайшие пластики сыра и капли взбитых сливок.
- Какого беса тут творится? – попыталась взреветь Грейнджер, но предательский голос спросонья выдал лишь жалкий писк.
- Фу! Мисс Грейнджер, разве приличная леди так выражается?
- Я вам не леди! – парировала она, запуская пятерню в волосы и вытягивая из, без того спутанных прядей, кусочки еды. – Вы совсем умом тронулись?
- Мне кажется, что я попросил приготовить еду! – начал загибать пальцы Малфой, - Я попросил, чтобы вы сразу же позвали меня к столу! Я не получил желаемой пищи и теперь готов исполнить свои угрозы здесь и сейчас! Иначе, какой я Люциус Малфой, если не сдержу свое слово?
Он подошел к ней, опустился на четвереньки и потянулся к ее плечу, оскалившись, как дикий зверь. Как назло, онемение ног у девушки еще не прошло, а левая рука, на которой она спала, вообще висела как плеть.
- Я приготовила! Приготовила! – она поспешно закуталась глубже в махровый халат, стараясь всей своей интонацией убедить голодного монстра в своей невиновности.
- Так почему же не позвали меня? И заснули на столе, словно приглашая отобедать вашим аппетитным, хоть и костлявым… - Малфой говорил все медленней, наблюдая, как его собеседница заливается краской по самые уши, и стыдливо отводит взгляд. – Вы открытая книга, мисс Грейнджер! Вы даже заходили в мою спальню! И улизнули тихонько, как мышь.
- Как мышь? – не выдержала Гермиона. Ее щеки пылали от стыда, к которому примешивалось острое чувство гнева. – Да своим криком и грохотом я могла мертвого разбудить!
- Ммм! Какие интимные подробности! Вы кричали от восторга, увидев насколько я хорош в постели?
- Дурак! – за время, проведенное рядом с Малфоем, она уже не чувствовала разницу в возрасте и разговаривала с ним так же, как с его сыном. – Я стучала в двери, кричала. Думала, что вы там уже покончили с собой. А вы! Вы…
- И почему же, позвольте поинтересоваться, вы решили, что я обязан покончить с собой? – в голосе Малфоя было столько холода, что в этот момент он мог бы поспорить с самим Карачуном.
Гермиона застыла с полуоткрытым ртом, не зная, что сказать. Понимая, что не стоит сейчас бередить эту рану.
- Я не нуждаюсь в вашей жалости, мисс Грейнджер! Более того, это – не ваше дело! Я вообще не понимаю, зачем вы потащились сюда за мной! Накрывайте на стол! Да поживее! После завтрака мы уходим! – оглядев внешний вид Грейнджер, над которым он сам же и постарался, Люциус добавил – И приведите себя в порядок!
В душе Гермионы снова полыхали самые противоречивые чувства – обида, злость, пристыженность, уязвленность, жалость. От растерянности она не могла сообразить, что же ей делать сначала – накрыть на стол или привести себя в порядок.
- Так, сначала накормлю Малфоя. Пока он ест, помоюсь. Значит, завтракать будем по отдельности – тоже хорошо. – думала она, доставая готовую еду и разогревая ее.
- Приятного аппетита, мистер Малфой! - сдержанно сказала Гермиона, ставя перед ним тарелку с мясом, пюре и салатом. Он сидел за столом и нетерпеливо тарабанил пальцами по столешнице. На ее пожелание он никак не отреагировал. – Я… я, пожалуй, пойду.
Девушка поспешила в ванную. Когда за ней захлопнулась дверь, Люциус позволил себе расслабиться. Ему не хотелось вспоминать о том, чего он выполнить не сумел. Он не хотел думать о том, что ждет его впереди. Он позволял себе забыться в иллюзии, словно ничего не было, словно они вместе с гриффиндоркой все еще чего-то ищут – то ли Голубиную книгу, то ли логово Карачуна. Почему-то именно эта несуразная школьница сумела отвлечь его от проблем.
- Да! – проворчал он вполголоса, пытаясь разобраться в себе – Если тебя постоянно клюет дятел в левый висок, волей неволей забудешь обо всем!
Малфой отрезал себе кусочек стейка, медленно прожевал и проглотил.
- О, Мерлин! – воскликнул он и кинулся на улицу. Пригоршнями запихивая в рот снег, он костерил на все корки навязчивую спутницу, от которой беды сыпались на голову, словно из рога изобилия.
Гермиона появилась в столовой спустя полчаса. Чуть влажные волосы были скручены жгут. Она была уже в своей одежде.
- Мисс Грейнджер! – ласково поприветствовал он гостью, отчего та сжалась и подозрительно огляделась по сторонам. – Прошу, присаживайтесь!
Он учтиво отодвинул стул, приглашая Гермиону присесть за стол.
- Я был несколько груб с вами! Позвольте мне извиниться! – перед девушкой опустилась тарелка с едой. Сам Малфой сидел напротив и покачивал в ладони чашку чая.
Гермиона недоверчиво поерзала на стуле и неуверенно взглянула на Люциуса. На его лице читалась легкая полуулыбка, словно он действительно раскаивался. Но как? Недоверие и неверие цвело в душе Гермионы буйным цветом. Но ведь она сама приготовила эту еду. Не мог же он подмешать в нее яд. Да и зачем? Гермиона старалась незаметно понюхать блюдо – а друг учует запах отравы? Но мясо источало аппетитный аромат, поэтому Гермиона смело отрезала кусочек и отправила его в рот.
- Как же давно я не ела такого вкусного и нежного стейка! – подумала она, а внутри нарастала тревога. Разгоралась огнем в горле.
- О, Боже! – воскликнула она, порываясь встать со стула.
- Инкарцеро! – заклинание Малфоя опутало веревками запястья девушки, накрепко притянув их к подлокотникам стула.
- А! – Гермиона хватала ртом воздух, стараясь избавиться от нестерпимого жжения во рту, - За что!?
- Именно это я и хотел у вас спросить! – не меняя выражения лица, ласково произнес Люциус, - За что вы решили накормить меня стейком, приправив его таким количеством жгучего перца? Вы все мои запасы прикончили да?
Гермиона вспомнила, как вчера стояла у плиты, потрясенная своим открытием, а перец сыпался и сыпался в сковороду.
- Это случайно! Прошу, простите! Это случайно! Мистер Малфой, прошу, отпустите меня! – рот, казалось, превратился в огненную топку.
- Так уж и быть! – сжалился над ней Люциус, поднимаясь из-за стола. – Пейте!
Веревку опали с запястий. Гермиона выхватила чашку из рук мужчины и осушила ее одним глотком. По пищеводу пронесся огненный смерч, сжигая внутренности, легкие, кости и кожу. Ей казалось, что она превращается в огромный пылающий факел.
- Лучший Огденский огневиски! – с гордостью заметил Малфой, наблюдая, как несчастная жертва краснеет, а из глаз текут слезы.
Не говоря ни слова, Грейнджер бросилась на улицу. Малфой нашел ее на том же самом месте, где он полчаса назад сам загребал снег. Месть была сладка!
- Соберите еду в отдельную сумку! Мы выдвигаемся! – он ласково потрепал Гермиону по макушке и вошел в дом.
***
Они стояли на морозном воздухе. Малфой собирал палатку, а Гермиона держала в руках сумку с едой. Переперчила она только один стейк, поэтому вся остальная пища была съедобна. Она понимала, что действительно пора уходить. Ей нужно найти Гарри и Рона, нужно помогать другим. Но сердце ныло, словно она прощалась с чем-то очень важным и дорогим. Словно Люциус не был ее врагом, Пожирателем смерти, жестоким и злым человеком… Ну может не таким жестоким и злым, как ей казалось, но от него можно было ожидать чего угодно.
- Готово! – из тягостных раздумий ее вывел голос Малфоя.
Он стоял рядом и крутил в руках небольшую фарфоровую статуэтку, которая была порт-ключом. Гермиона потянулась, чтобы тоже ухватиться за нее. Но Люциус отпрянул назад, не давая ей прикоснуться к ключу.
- Нет! – жестко отрезал он, - Вы не отправитесь со мной!
- Вы что, бросаете меня здесь одну? Посреди дикого леса. Почти без еды, без укрытия и без шанса на возвращение? – ужаснулась она.
- Вы же помните, как мы сюда добирались. Не думаю, что за это время кто-то решил пойти за нами следом и забрал никому не нужные метлы.
- Так вы хотите, чтобы я добиралась на метле? – Гермиона не могла поверить, что этот человек, который спас ее когда-то. Который не единожды ей помогал, заставит ее возвращаться одной, искать метлу среди заснеженных скал, идти пешком до места, где чары не будут мешать полету. – Неужели вы так обиделись на переперченный стейк? Я же извинилась! Это случайно. Я же погибну тут одна!
Короткий смешок сорвался с губ мужчины, и Гермионе на миг показалось, что он пошутил, что он просто разыгрывал ее.
- Давайте вы не будете забывать, что в первую очередь вы – волшебница, а уж потом маленькая паникерша! – жестко отрезал он, - Я поступаю так ради вашего же блага, глупый ребенок!
- Я не понимаю!
- Портал доставит меня прямиком в Малфой-Мэнор. Вы так рветесь попасть в лапы Темного Лорда?
- Нет! – еле слышно прошептала Гермиона, - Вы бы не сделали этого. Вы же все это время помогали!
- Если бы я сумел вытащить Нарциссу, мне бы потребовалась помощь сильнейших. Я не знаю никого, кто был бы сильнее моего Лорда! А такое подношение, как подруга Поттера, дало бы мне шанс на покровительство.
- Нет! Нет! Нет! – Гермиона не хотела слушать такое. Пусть это будет пьяным бредом! Пусть это окажется сном! – Вы же не такой! Я знаю! Вы не такой жестокий!
- Вы меня знаете? – хрипло спросил он, - Откуда такая уверенность?
Гермиона видела муки сомнения на его лице. Видела, как его тонкие пальцы, зарылись в светлые пряди, словно пытались вытравить что-то изнутри. Сжались в кулаке на затылке и прочертили тонкие красные полосы на шее. Он словно изводил сам себя, не решаясь признаваться себе же в том, какой он на самом деле.
- Как? Как тебе удалось так просто меня раскусить, дитя? – хрипло спросил он, искоса глядя на Гермиону, - Почему с тобой мне не страшно быть таким… Таким…
Сколько боли могут вместить в себя эти глаза? Сколько отчаяния в этих скрюченных в немой мольбе пальцах. Гермиона не выдержала этой пытки. Сумка с продуктами упала в снег. Она сделала шаг навстречу мужчине, обхватила его ладони своими, пытаясь отогреть. До боли захотелось вновь взглянуть в его глаза, безмолвно показать, что он не один, что всегда есть кто-то рядом.
- И вы поверили в этот балаган? – прошел всего лишь миг, а в глазах не осталось ни намека на боль. Холод в словах застывал в жилах острыми кристалликами льда. Он рывком высвободил свою ладонь, – Неужели вы подумали, что я раскрою душу перед мерзкой грязнокровкой?! И не надо тешить себя пустыми иллюзиями! Я расчётлив, жесток, я служу Темному Лорду и предан его идеалам!
Чеканя шаг, он подходил все ближе и ближе, заставляя девушку пятиться.
- А еще я могу убить! – рука метнулась вперед, схватив Гермиону за горло, - Я даже вас могу убить. Вот прямо сейчас.
Он говорил все тише и тише, нежно погладив тыльной стороной ладони девичью щеку.
- Я могу вас убить. Да. Только бы вы не смотрели на меня своими удивительными глазами. Как только эти снега не растаяли от одного этого взгляда? Зачем вы смотрите прямо в душу? Просто закройте глаза! – и она поверила этому шепоту. Его дыхание опаляло шею. Она просто не могла противиться. Он не мог лгать и он не убьет – она знала. Невесомое касание его губ к щеке, непозволительно близко к самому краешку ее губ.
- Я не могу! – со стоном прорычал Люциус, отталкивая от себя Гермиону, - Я не могу! Я не должен! Не должен! Темный Лорд убьет меня! Я должен!
Малфой выхватил волшебную палочку и направил на Гермиону. Гримаса муки и ярости исказила аристократические черты. Но самым невероятным были его глаза – серая стужа таяла, проливаясь слезами.
- Зачем ты за мной увязалась? Зачем, скажи! – палочка дрожала в его руках, плечи тряслись от сдерживаемых рыданий. – Я бы умер тут, понимаешь! Я бы подох в этих снегах и всем стало бы так легко! Зачем ты меня ждала? Зачем тебе моя никчемная жизнь?
- Хватит! – прошептала Гермиона, - Прошу вас, хватит!
Беззвучные рыдания Малфоя превратились в безумный хохот.
- И где я настоящий, мисс Грейнджер? Где я настоящий в этом представлении, разыгранном перед вами?
Гермиона стояла, утирая слезы обиды. Малфой же был таким же как раньше. Таким же, какой он предстал перед ней в библиотеке – надменный и холодный, такой же язвительный, как на трибунах чемпионата мира по Квиддичу. Легкая полуулыбка, ни намека на слезы. Она не могла определить ложь и правду. Ей казалось, что Малфой не лгал ни одной своей эмоцией.
- Правда - либо все либо ничего! – ответила она.
- Правда в том, мисс Грейнджер, что меня уже давно нет! – зловеще шепнул он, - Все что у меня остались – это маски! Поэтому мне просто нечего терять.
Он сжал в ладони порт-ключ, и воронка размыла очертания заснеженного берега Сейдозера, унося к родовому имению.

Глава 27. Сын

- Отец! – они встретились в Хогсмите у Запретного леса. По глазам Драко видно - он понимает, что миссия провалена, но надежда все еще теплится в сердце.
- Драко, мамы больше нет! – Люциус увидел, как до хруста его сын сжал челюсти.
- Ты видел ее тело? – тихо спросил он, пытаясь медленней вдыхать воздух.
- Да.
Шумный выдох, несколько бесцельных шагов в сторону, пустой взгляд и попытка анализировать. Нужно думать и анализировать факты, чтобы не сойти с ума от боли. И пускай предательская влага застилает глаза, а в горле ком, размером с кулак.
- Почему ты не привез ее тело?
- Я… я не думаю, что тебе стоит видеть ее в таком виде. На нее напал медведь… - но сын нетерпеливо перебивает.
- Я не спрашиваю, что ты думаешь, отец! Почему ты не привез ее домой?
- Прости! – в этот момент вся его поза, весь внешний вид выражали покорность и раскаяние.
- Прости? Прости?! И это все, что ты можешь сказать? – Драко медленно, словно борясь с собой, поднимает палочку, - Как же я тебя ненавижу!
Хриплый свистящий шепот. Кашель – попытка скрыть подступающие рыдания. Очень хочется запустить отцу Аваду между глаз. Уничтожить, сжечь и развеять по ветру, чтобы он него ничего больше не осталось. А потом самому пойти и убиться где-нибудь. Можно прямо с Астрономической башни, чтобы наверняка. Или взять метлу и взмыть в небеса, пока не закончится воздух, отпустить верный Нимбус и наслаждаться не долгим, но зато свободным полетом. Ведь в этот момент он будет абсолютно свободен и абсолютно одинок.
- Я убью тебя! – Драко и сам не узнает собственный голос, надломленный, хриплый, чужой.
- Я знаю, сынок! Знаю. Это будет правильно. Так будет лучше для всех. Ты докажешь Темному Лорду свою верность, докажешь, что силен и способен на убийство. А я… Я заслужил!
Люциус поднимает глаза и смотрит в лицо сына.
- Драко! – кажется, что тот увидел саму смерть. Замер, боясь пошевелиться. Мертвенная бледность залила лицо. Остекленевший взгляд смотрит куда-то за его плечо.
- Я так и знала, что ты трус и тебе не хватит мужества признаться сыну во всем и рассказать ему правду! – мимо прошла Нарцисса. Ее серебристые волосы рассыпались искрящимся каскадом по открытым плечам и спине. Легкое, не по погоде, платье, босые ноги ступают по ледяному насту.
- Мама! – неверяще выдохнул Драко, боясь моргнуть, чтобы видение не растаяло.
- Я здесь, сынок. Я жива и всегда буду рядом. – Нарцисса обняла единственного сына, приглаживая растрепавшиеся на ветру волосы.
- Мама, забери меня отсюда, прошу! – Драко вцепился в тонкие ладони матери.
- Всему свое время, родной!
- Мама, прошу! Я больше не выдержу здесь! Куда угодно, но не уходи! Не сейчас.
- Ну, хорошо! – ответила она, сдавшись. Ни одна мать на свете не сможет покинуть свое дитя, когда оно так просит остаться.
- Нет! Нарцисса, прошу! – кинулся к ним Люциус, - Не отбирай у меня еще и сына!
- Ты хотел, запятнать чистую душу собственного ребенка, подталкивая его к отцеубийству! – холодно ответила Нарцисса, - Я не вижу, чтобы ты заботился о нем и оберегал так, как это делала я!
- Нет! Я не отпущу! – Люциус рванулся к семье, видя, как метель поднимает невесомые снежинки у ног жены. Он вцепился в руку Драко, намереваясь никогда не отпускать его. – Останься, прошу!
Сын даже не шелохнулся, но его рука стала холодной, словно из тела мальчика разом выкачали все тепло. Люциус поднял глаза и увидел две фигуры – жены и сына. Они были высечены из чистейшего льда. Тонкие реснички, каждая складочка на одежде, даже волшебная палочка, зажатая в пальцах сына. Они стояли перед ним идеальные и чистые, словно издевка, в то время, как он стоял перед ними на коленях, взывая остаться вновь и вновь.
Боль скручивала внутренности сильнее Круциатуса. Казалось, что каждая клеточка тела выворачивается наизнанку. Боль даже в подушечках дрожащих пальцев. Демоны в душе хохотали как ненормальные, тыча в него когтистыми пальцами.
- Прости меня, сын! – шепнул Люциус, - Я и тебя не уберег. Хотя…
Он запнулся, не в силах сказать ни слова. Он хотел проститься, попросить прощения у семьи. Так было нужно. Он так чувствовал.
- Хотя, возможно, тебе там будет лучше. Я видел – там нет войны, нет крови. Мама сможет тебя защитить! Она всегда могла… А я… Да кому я нужен? – Малфой взмахнул волшебной палочкой, направляя кончик к своему сердцу, - Авада...

Глава 28. Мать

- Где мы? – Драко оглядывается вокруг, не веря своим собственным глазам.
Глубокое лазурное небо, по которому лениво ползут пушистые белые облака. Ласковое солнышко согревает не только кожу – кажется, что оно плавит огромный ледник в груди. Там, где должно было находиться живое сердце. Хочется смеяться и плакать. Раскинуть руки и прокричать что-то до боли банальное и простое. Что-то, что уже давно рвется из груди, но замерзло на подступах к горлу. Это чувство, словно птица, отогревшаяся в горячих руках, встрепенулось и вырвалось на свободу.
- Мама! – шепнул он, обнимая Нарциссу, - Я так тебя люблю!
- Я знаю, сынок! Знаю! Я тоже тебя люблю!
- Мам, почему ты босая? Ты наверно уже замерзла вся! Заболеешь ведь!
- Не бойся, Драко. Мне теперь не страшна стужа. Я даже сплю на снегу – не поверишь.
Нарцисса смеется, ее глаза лучатся любовью и счастьем. Давно Драко не видел мать такой свободной и беспечной. Словно и не было груза всех тех проблем, которые свалились на их семью с возрождением Темного Лорда.
- Мам, я умер да? – осторожно спрашивает Драко. Страх и облегчение – две противоположности, которые свились в его сердце, от этого предположения. Он был рад, что это случилось вот так легко и не больно. Но в то же время было немного страшно осознавать, что его тело сейчас лежит где-то рядом с отцом в грязи и снегу. А еще была легкая грусть, ностальгия, что за свою жизнь не успел сделать ничего толкового, не успел почувствовать вкус жизни, не смог любить по-настоящему, жить, а не играть в противостояние кто кого круче. Вечные догонялки – оказывается, это так глупо.
Нарцисса смотрела в глаза сына, ожидая чего-то. Она словно боялась прервать его внутренний диалог и размышления. А когда молчание затянулось, ответила:
- Что ты, глупенький! Ты живой. Я тоже не умерла. Я жива. Мое сердце бьется так же, как и у тебя. Это просто немного другой угол зрения на этот мир. Вот смотри – есть мир маглов, а есть мир волшебников. И маглы не могут увидеть ваш мир. Потому, что они не готовы, они не смогут понять и смириться. Поэтому мир магов закрыт для них. Мир магов усиленно прячут. То же самое и тут. Наш мир… давай мы назовем его мир богов – улыбнулась она, - Знаю, звучит пафосно, но так будет проще понять. Наш мир на уровень выше, чем мир магов. Он тоже защищен и никто, ну или почти никто, не может увидеть его и проникнуть сюда. Мир богов – он здесь, на земле.
- То есть, если маги гораздо сильнее маглов, то вы…
- Да. Мы гораздо сильнее магов. По сути, для нас нет разницы между магами и маглами. Вы такие же смертные, как и они.
- Вы? Мам, ты так говоришь, будто сам уже не относишься к нашему миру. – обиженно воскликнул Драко.
- Не обижайся, дорогой! Но это правда! Я уже не принадлежу миру магов. Я теперь одна из богов. Мой муж – Карачун, бог стужи, зимы и смерти.
- Твой муж Люциус Малфой! – слышать такое было обидно. Тяжело осознавать, что семья уже рухнула, что больше ничего не держит рядом двух любимых людей. Даже он сам – Драко, плод их любви.
- Драко, - Нарцисса снисходительно посмотрела в глаза своего сына, - ты ведь уже совсем взрослый и все понимаешь. Мы с Люциусом были вместе, даже любили друг друга. Пока не растеряли нашу любовь. Люциус старается быть хорошим, идеальным, старается весь мир переделать под его взгляды, не понимая, что проблема не в мире, а в нем самом. Каждый его шаг больно бил по нашей семье. Знаешь, откуда берутся прощение и терпение? Они трансформируются из любви, истощая ее. Вся моя любовь растворилась в терпеливости. Просто так сложилось. Теперь я здесь.
- А у богов какая-то особенная сила? – полюбопытствовал он.
- Боги живут очень долго. – ответила Нарцисса, - Мы можем жить почти вечно. Том Риддл в погоне за вечной жизнью пошел совершенно по другому пути. Он стал деградировать. Мы можем управлять погодой, исцелять или дарить смерть. У каждого из богов свои обязанности – они поддерживают правильное и гармоничное течение жизни. Я пока не получила своей работы. Ведь я еще совсем новичок – хожу вместе с мужем, учусь жить в этом мире и овладеваю новыми способностями.
- Я теперь тоже стал богом?
- Нет. Я просто привела тебя в гости. Драко, ты должен жить в своем мире. Тебе нужно пройти весь свой путь целиком. Чтобы понять. Чтобы слиться с миром, прочувствовать его, принять в себя и в себе! Чтобы научиться любить и позволить себе быть любимым. Чтобы очиститься и понять самого себя. Чтобы избавиться от присяги чешуе.
- Какая еще присяга? – не понял Малфой, - Ты о Черной метке? Но при чем тут чешуя?
- Есть одна легенда о том, что когда-то все люди были сильны. Гораздо сильнее нынешних богов. Они обладали неограниченной силой, жили в мире, не знали ненависти и войн. Но однажды к ним с небес спустился огромный золотой змей. Он был сильным, гибким и сиял, словно само солнце. Конечно же, все захотели подружиться с этим удивительным существом. И золотой полоз дружил со всеми, но каждому говорил, что по-настоящему дружит только с ним одним и что только мудрость и чистота этого человека удерживает его на этой земле. Гордыню взращивал он в сердцах людей, заставляя ссориться друг с другом. По земле поползли сплетни, злоба и неприятие. Он нашептывал, что все вокруг работают гораздо меньше, поэтому человек так сильно устает. И у людей появилась леность. Он указывал кому-то на соседа, который собирал для своей семьи в общем саду фрукты и говорил, что тот объедает несчастных селян и появилась жадность и обжорство. Земля стала погружаться в пучину хаоса, отчаяния и недоверия. Каждый хотел стать первым, быть вожаком и старейшиной, ведь змей каждому нашептывал то, что именно он самый мудрый, самый благородный и честный. Некоторые отдавали змею свои силы и умения в обмен на его поддержку и лидерство. Не сразу люди поняли, что все беды от золотого гада. Но к тому моменту уже никто не сохранил свою первозданную чистоту, а вот у полоза набралась внушительная армия, присягнувших ему. И была великая война. Ценою многих жизней удалось изловить коварного врага. Но когда понял тот, что близка его погибель, то рассыпался на мириады золотых чешуек. Некоторые считали, что нельзя прикасаться к проклятой шкуре змея, а кто-то был настолько очарован солнечным сиянием золота, что собирал по миру чешую, которая превратилась в монеты. Вскоре, те, кто остался верен старым идеалам, отгородились от остального мира, чтобы обеспечить себе безопасность. Они присматривали за людьми, животными и сменой времен года. Они выжидали и вели остальных к просветлению. Те, кто сражался на стороне змея, ужасающие твари, предавшие свою чистоту и получившие невиданную силу и жестокость, были заточены глубоко под землей. Остались люди, у которых почти не осталось магических сил и маги, которые имели совсем немного силы, чтобы творить чудеса. Но проклятье золотой чешуи так и осталось в этом мире. Люди и маги сделали чешую обменной монетой, на которую меняли товар, услуги, а порой и жизни. Все те, кто ценит золото дороже всего на свете, приносит присягу чешуе золотого змея. И мы тоже, Драко. Мы тоже несли на себе печать проклятия.
- Очень похоже на какую-то сказку. – недоверчиво сказал Драко.
- А вот этот мир? Он ведь тоже похож на сказку! – Нарцисса раскинула руки, пытаясь охватить это невероятное небо, изумрудную листву, чистейшее озеро у подножия скалы, на которой они стояли.
- Ты сказала, что каждый выполняет свою работу. А какие еще есть эм… боги и что они делают?
- Богов много и в каждой стране они носят свои имена. Но по сути, это одни и те же существа. Конечно же, есть богиня домашнего очага, которая помогает матерям, поддерживает в доме уют и согласие.
- Ну, прям как домовой эльф! – фыркнул Драко. – Эта богиня что, делает уборку в каждом доме?
- Ты зря смеешься. Быть матерью и хозяйкой – не простая работа. Нужно ежедневно успевать сделать очень много самой разной работы, которую сложно назвать творческой и приятной. Тем более, если семья бедная и не может позволить себе какие-то излишества. Где женщине нужно успеть поддерживать в порядке дом, следить за домашним скотом, выращивать овощи и фрукты, растить детей и любить мужа. Таким женщинам помогают маленькие духи дома, помощники. Они дают хозяйке сил, справиться работой, следят, чтобы скот был здоров, могут детишек припугнуть, чтобы те слушались родителей.
- Ну, хорошо, а кто еще есть? – Драко было интересно слушать рассказы матери. Ему казалось, словно он окунулся в детство.
- Еще есть боги войны, которые помогают благородным и честным воинам, наказывают предателей, забирают души павших в свою дружину. А еще есть богиня Смерти, которая дарует людям освобождение от земных оков и усмиряет боль.
- Богиня смерти? – удивился Малфой, - И это почетная работа? Да кому нужна такая богиня? Страшная, наверно? Похлеще фестрала?
Нарцисса молча взяла Драко за руку, и они оказались в совершенно другом месте. Не было ни рывка аппарации, ни тянущего ощущения в районе живота. Миг – и они переместились. Маленькая комнатка в бревенчатом доме с низенькими потолками. На двух кроватях лежат старенький дед и мальчик лет семи. Рядом на стульчике сидит уставшая женщина, которую сморила усталость, она так и задремала сидя. Видимо, женщина уже давно дежурит у постели больных.
- Мальчик провалился под лед. – тихонько сказала Нарцисса, - Дед бросился спасать ребенка. Оба вымокли и заболели. Их семья живет далеко от центра, поэтому за скорой помощью нужно ехать самим. На улице бездорожье, но отец ребенка все равно поехал вызвать бригаду. – Он не успеет.
В комнате появилась еще одна женщина. Она была восхитительно прекрасна. Ее черные, словно сама первозданная тьма, волосы мягко ниспадали на спину. Тонкие черты лица, удивительно добрые и понимающие глаза, сочные алые губы, длинные ресницы и тонкий росчерк бровей. За ней хотелось пойти куда угодно, лишь бы она позвала. Драко невероятно сильно захотелось прикоснуться к ней, но Нарцисса одернула его:
- Не смей прикасаться к богине Смерти! Ты же смертный!
- Это и есть Богиня Смерти? – не поверил Драко. Вдруг в его груди родилась жалость к несчастному ребенку, не смотря на то, что он был магл, – А может быть не надо? Пусть она заберет старика, но ребенок? Можно же оставить его в живых!
- Драко, он очень страдает! – ответила Нарцисса, - Он все равно умрет. Немного позже, испытав сильнейшую боль, постоянные болезни и увечья. Его родители тоже изведутся вместе с ним и в могилу отправятся несколько человек. Смотри. Я покажу тебе их боль.
Нарцисса закрыла глаза сына своими ладонями, но Драко продолжил видеть все, что происходило в комнате. Только кроме этого, вокруг людей светились легкие ореолы. Свет вокруг старика был рваный и слабый, словно вот-вот погаснет. У ребенка сияние было ярче, но и боль была сильнее. Драко понял, что ему трудно дышать, острые иглы разрывали легкие в груди и горле, голова, словно налита горячим свинцом, а еще очень холодно, не смотря на то, что сам он полыхает от жара.
Прекрасная женщина подошла к постели ребенка и села на край кровати. Мальчик оживился, увидев незнакомую красивую тетю, которая рассказывала о прекрасной стране, где живут диковинные звери и птицы. Драко тоже ее слушал и верил каждому слову. Богиня Смерти наклонилась к ребенку и поцеловала его в лоб. Малфой видел, что с этим поцелуем она выпила всю его боль. Он увидел, как дрогнули ее плечи, ведь боль никуда не исчезла. Просто богиня забрала ее себе, облегчив страдания ребенка. Потом она подсела на кровать старика, и они вместе посмеялись, вспомнив какой-то случай из жизни, когда они чуть не столкнулись друг с другом, но разминулись по счастливой случайности. Легкий поцелуй в щеку и боль старика, вместе с невыносимой тяжестью, тоже выпита. Прекрасная женщина поднялась, протягивая ладони новым друзьям. Старик с ребенком поднялись с постелей, оставшись лежать в них, обнялись и отправились вслед за богиней Смерти в прекрасную страну, где нет боли и страданий, где щебечут удивительные птицы, а диковинные звери ластятся к ногам. Драко дернулся, пытаясь пойти следом, но мать держала его разгоряченную голову, не давая вырваться. Богиня Смерти исчезла, и Нарцисса отняла ладони от глаз сына. Драко показалось, что он ослеп – так непривычно стало видеть обычным зрением, не ощущая те невидимые нити эмоций. Мир подернулся пеленой, расплываясь потоком лучистого тепла.
- Мама! – прошептал Драко, не зная, что он хочет сказать, не разобравшись в своих эмоциях. Он просто хотел, быть рядом и никогда не терять ее.
Почему-то было плохо видно, словно он действительно потерял зрение. Проведя ладонью по глазам, Драко понял, что плачет. Нет, его не трясло в рыданиях, он не всхлипывал и не давился. Просто слезы текли. Сами. Чертили на щеках мокрые дорожки.
- Что это? – изумленно выдохнул он.
- Это отголоски твоей души, сынок. Тает лед, который сковал ее все эти годы.
- А когда я буду умирать, эта богиня тоже придет за мной?
- Сынок, ты пойми, я специально не хотела тебя забирать, чтобы ты не стремился сюда, не рвался, прельстившись красивой картинкой. Ты не сможешь попасть в этот круг, пока не познаешь мир, любовь, пока не начнешь расти над собой, защищая добро и свет. Когда ты пропитаешься жизнью, сольешься со всем миром каждой своей клеточкой, когда почувствуешь биение жизни, в унисон с собственным сердцем, только тогда ты сможешь сделать шаг к нам. Богиня Смерти придет к тебе, если ты сам не попытаешься приблизить миг вашей встречи.
- То есть, если я захочу покончить с собой то…
- То к тебе придет не прекрасная дева, а мой муж и я, чтобы дать тебе хорошего подзатыльника! – Нарцисса с наигранной суровостью поглядывала на сына, а в глазах играла улыбка.
- Одну минуточку, ты сказала, что мне срочно нужно пересмотреть свои приоритеты, переломать и построить свою жизнь заново? То есть, мне нужно плюнуть в лицо Темного Лорда и переметнуться к Поттеру? Ты серьезно?
- Ни одно живое существо не будет обижать кого-то, пока оно счастливо! То, что Темный Лорд погряз в жестокости, говорит лишь о том, что он глубоко несчастен. Поэтому, чтобы хоть как-то ослабить эту боль, он намеренно заставляет страдать других. Не нужно стараться быть тем, кем-то другим – лучше или хуже, чем ты есть на самом деле. Не стоит искать себе кумира и пытаться стать таким же. Нужно идти своей дорогой – жизнь пошлет тебе свои испытания, которые должен осилить лишь ты сам. Не хочешь быть Поттером – и не надо! Смотри своими глазами и сам делай этот мир лучше.
- Ты же знаешь, что это почти не реально! Нас либо убьют свои же за предательство, либо те, кто на стороне Поттера. Они ведь не поверят, что внезапно я так резко изменился!
- Я знаю – ты справишься! Ты ведь мой сын. Значит, сумеешь пройти свой путь достойно! А теперь я хочу показать тебе еще кое-что.
Нарцисса снова обхватила своими тонкими прохладными пальцами ладонь Драко и они вновь оказались у кромки Запретного леса. Перед ними возвышались две ледяные фигуры. Их собственные фигуры, высеченные из прозрачного льда. Рядом на коленях стоял отец и пытался отогреть собственным дыхание ледяную руку своего сына.
- Прости меня, сын! – шептал отец, но каждое слово было прекрасно слышно. Нарцисса подошла к Драко и положила свои ладони на его глаза.
- Смотри! – шепнула она, защекотав волосы Драко своим дыханием
Вокруг отца колыхалось целый океан боли. Боль сочилась из глаз, пылала адским огнем в груди, рассыпалась осколками стекла под кожей, разъедала жгучей кислотой сосуды. Драко удивился, как его отец все еще жив? Неужели человеческое тело может вынести такую тяжесть? И почему до сих пор не появилась богиня Смерти?
- Да кому я нужен? – Малфой взмахнул волшебной палочкой, направляя кончик к своему сердцу.
Разрывая ткань реальности, в мир шагнула богиня Смерти. Она выжидательно посмотрела на отца. Черты ее лица дрогнули, обернувшись уродливой гримасой. Так вот в каком облике она приходит к самоубийцам! Значит, ее поцелуй будет отнюдь не из приятных.
- Авада…