Глава 1

- Итак, сегодня очередь Саммерса, Вуда и Тревора.
Оливер с любопытством оглянулся на расстроенно застонавших парней. Он, как новичок в команде, не вполне понял, о чем говорил тренер.
- Отставить нытье! – рявкнул тот. – Вам не хуже моего известно, что благотворительность – важная часть политики «Соколов Сеннена». К тому же, вам еще не самое поганое место досталось – Сент-Мунго. Вручите подарки, дадите пару автографов…
- Знаем мы эту пару автографов, еще час придется во дворе показывать воздушный цирк для всех желающих, так что готовься, Вуд, - пробурчал на ухо Оливеру Саймон Тревор, второй охотник.

Насчет цирка Саймон не обманул. Парням пришлось довольно долго разыгрывать представление, устраивая гонки, демонстрируя различные петли, кувырки и прочие эффектные приемчики. На самом деле Оливеру даже понравилось. Около сотни человек собралось внизу, в больничном саду, а еще больше - с восторгом наблюдало из окон, отзывчиво ахая и громко аплодируя.
Внимание нравилось и Саммерсу с Тревором, даром, что они демонстративно ворчали и хмурились. Оливер видел, что они тоже наслаждаются восхищением зрителей.
Парни делали последний круг почета над больничным садом, когда окно восьмого этажа вдруг распахнулось, и на подоконник взобрался высокий темноволосый человек. Его серо-зеленая больничная пижама на какое-то жутковатое мгновение напомнила Оливеру квиддичную форму Слизеринской сборной, а жест, с которым он протянул вперед руку, словно призывая метлу, заставил сердце болезненно сжаться.

Об этом Оливер не рассказывал никому, а почти все, кого он знал раньше, были мертвы. Оставшихся в живых можно было пересчитать по пальцам одной руки, но они практически не общались между собой, а значит, и узнать о том, что творится в душе Вуда, было некому.
Одно время он сам думал, что все позади. Что рана зарубцевалась, боль утихла, чувства отошли в прошлое. Оливер начал встречаться с девушками, но эти отношения не приносили удовлетворения, им как будто чего-то не хватало.

Во время соревнований в Дублине, Оливер тогда играл еще во втором составе Пэддлмор Юнайтед, он познакомился с Люком, охотником Сресморских Сорок. У них было две недели отличного секса. Потом соревнования закончились. После Люка были еще Джастин, Кертис, Том, Шейн… А с Ирвином он почти полтора года прожил вместе... Черт, это дольше, чем они с Флинтом встречались! Но почему тогда все эти парни остались в памяти смазанным пятном с подписью «хороший секс», а каждое из свиданий с Маркусом Оливер мог восстановить чуть ли не поминутно? Что было такого в этих отношениях? Что в них было такого, что даже через семь лет случайный жест чужого человека чуть не заставил Вуда свалиться с метлы?

Оливер двинул кулаком по подушке и посмотрел на часы. Полчетвертого, а сна ни в одном глазу! Он вздохнул и поплелся на кухню приготовить себе чаю.

В следующий раз он попал в больницу через полгода и не по своей воле. На тренировке бладжер так серьезно раздробил Вуду локоть, что штатный колдомедик решил не брать на себя ответственность и отправил его в Сент-Мунго. Первые двое суток Оливер провалялся на койке, накачанный болеутоляющими и костеростом. На следующий день ему разрешили прогуляться в больничном саду.
Там он и столкнулся с Невиллом Лонгботтомом. В 97-ом и 98-ом они часто работали вместе в подполье для Ордена Феникса, бок о бок воевали в последней битве. А потом мирная жизнь их развела, но оба были рады встрече.
Медленно кружили в терпком осеннем воздухе желтые кленовые листья, а два еще совсем молодых парня сидели на скамейке и, не замечая ничего вокруг, разговаривали о войне и вспоминали своих погибших товарищей. Они очнулись, только когда начало темнеть и похолодало.
- Вот черт! – воскликнул Невилл, поднимаясь. – Будет мне сегодня втык за такое долгое отсутствие…
- Это от кого? – с улыбкой поинтересовался Вуд.
- Да неважно, - отмахнулся Лонгботтом. – Побегу, мне еще надо родителей проведать, я ведь за этим и приходил.
- Они все еще здесь?
- А куда им деваться? Было б у меня денег побольше, забрал бы домой и сиделку нанял. А так…
- Пойдем, провожу.

- Знаешь, теперь отделение переименовали в Реабилитационное. Решили, что звучит лучше, чем Неизлечимые магические травмы. Даже смешно, будто от этого суть поменялась. Словно тем безнадежным беднягам, которые там содержатся, от перемены названия станет легче.
- Ну, лично мне было бы приятнее… - усмехнулся Вуд.
- Вот и нам тоже, - заметил вышедший из дверей отделения человек.
Оливер окинул его рассеянным взглядом, прощаясь с Невиллом, потом снова оглянулся с волнением. Опять высокий темноволосый парень заставил его сердце на миг остановиться в напрасной надежде. Но этот пациент из отделения для безнадежных, конечно, не был Маркусом. Хотя его вид, безусловно, вызывал любопытство.
Кроме того, что он был выше Оливера и одет в серо-зеленую больничную пижаму, ничего нельзя было сказать наверняка. Стоило чуть пристальнее взглянуть в его лицо, как черты начинали расплываться, дрожать, так, что становилось невозможно что-либо разглядеть. У Вуда даже голова закружилась, и парню пришлось поддержать его, не давая скатиться с лестницы.
- Не надо, не смотри, - сказал он.
- Почему?
- Мигрень заработаешь. Это проклятие так действует.
Голос тоже был странным. Он напоминал множество знакомых голосов, и ни один в особенности. Оливер поежился. Странный парень заставлял его нервничать. Видимо, понимая, какое производит впечатление, тот коротко извинился и побежал вниз по лестнице.
- Эй, подожди! – крикнул Вуд, сам толком не понимая, зачем он это делает.
Вместе они спустились в холл больницы.
- Извини, ты мне очень напомнил одного моего знакомого, - сказал Оливер.
- Да ничего, мы привыкли, - ответил молодой человек.
- Мы?
- Нас таких семеро в отделении, - по голосу чувствовалось, что он улыбается, а смотреть ему в лицо Вуд больше не рисковал.
- Может быть, познакомимся, наконец? Меня зовут Оливер.
- А меня - Майк.
- Как?! - Вуд вздрогнул и, забыв о предупреждении, уставился парню в лицо. Голова тут же закружилась, и Майк едва успел поймать его за протянутую для пожатия руку.
- Майк, - снова повторил он, – а что?
- Да нет, ничего, мне просто послышалось другое имя.
- Ну, возможно, меня и зовут по-другому, - в его голосе опять прозвучала усмешка. – Эти имена нам уже здесь, в Сент-Мунго, придумали. Правда, особо не напрягались – Майк, Джек, Дик, Рик, Вик…
- А как же ваши собственные имена?
- Их никто не знает. Все это гребаное проклятие. Мы не помним ничего, что было до того, как нас обнаружили в подвалах Мальсибера. И узнать нас, сам понимаешь, невозможно. Вот и торчим здесь, в отделении для безнадежных – без имени, без личности, без магии, без прошлого…
- И без магии? – ужаснулся Вуд.
- Это ерунда, магия постепенно восстанавливается. Куда сложнее бриться, не глядя в зеркало, - рассмеялся в ответ Майк.
- И все-таки жалко, что у тебя с магией проблемы. Могли бы в квиддич поиграть. Ты любишь квиддич?
- Конечно, люблю! Думаешь, я сюда зачем пришел? Мне разрешают забирать старые журналы из холла. Вот «Квиддичный альманах» я уже вижу, помоги найти еще «Квиддичное обозрение», а то среди этих «Ведьмополитенов» и «Придир» ни фига не отыщешь.
Разговор перешел на квиддич, и Оливер снова невольно вспомнил о Флинте. С ним они тоже могли часами говорить о любимой игре.

Утром Вуд уже точно знал, как хочет провести день. Он старался не задумываться, зачем он так делает. Просто поднялся на восьмой этаж и решительно постучался в кабинет дежурного колдомедика. Лучезарная улыбка, почти искренние комплименты, парочка автографов… и Оливер получил разрешение пригласить Майка на прогулку в больничный сад.
Дожидаться завтрака не хотелось, поэтому Вуд стащил плед со своей койки, накупил в буфете булочек, сока и разнообразных сладостей и устроил пикник.
Погода вполне способствовала. Слабый ветерок шевелил верхушки деревьев, засыпая землю шуршащим ковром разноцветных листьев. Негреющее осеннее солнце ласково светило с яркого синего неба. Из маггловского мира доносился чуть слышный шум большого города – урчание моторов, сигналы машин, грохотание надземки. Это еще больше подчеркивало тишину и уют старинного сквера.
Майк и Оливер выбрали дальний уголок, куда нечасто забредали другие пациенты, расстелили под деревом плед и уселись, опираясь спинами о бугристый ствол и соприкасаясь плечами. Здесь было так спокойно, что даже говорить не хотелось. Они молча уминали булочки, запивая их яблочным соком, и наблюдали, как кружат в воздухе похожие на бабочек кленовые листья.
- Я бы хотел когда-нибудь полетать… - вдруг сказал Майк. – Мне кажется, раньше я это умел.
- Наверняка умел, - откликнулся Вуд. – Если ты из Англии, то учился в Хогвартсе. Там Полеты – обязательный предмет. Может, даже в квиддич играл…
- Учитывая, что я только на английском разговариваю, то, видимо, я - англичанин, - рассмеялся Майк. – Знать бы еще, сколько мне лет… Вдруг мы в одно время учились…
- А что, даже возраст невозможно определить?
- На нас столько разных заклятий наложено было, что даже по состоянию организма колдомедики могут только весьма приблизительно назвать. Мне вот от двадцати до тридцати дают.
- Тогда и мне - от двадцати до тридцати, - фыркнул Оливер. – Тоже мне, специалисты! Из моих ровесников столько погибло и без вести пропало, что ты запросто можешь оказаться одним из них.
- Могу, - согласился Майк. Он помолчал, а потом спросил осторожно: - Тот твой друг, которого я тебе напомнил, он тоже?..
- Угу, - горло внезапно перехватило так, что выдавить из себя что-то более членораздельное Оливер просто не сумел.
Ему резко захотелось уйти. Он оперся ладонями о плед, намереваясь подняться, но вдруг почувствовал, как его руку накрыла рука Майка.
- Извини, не надо мне было поднимать эту тему. Не уходи!
Вуд прокашлялся и даже попытался улыбнуться. Ему стало стыдно за свой порыв. Это было эгоистично с его стороны. Ведь если он уйдет, Майку придется вернуться в палату, ему же не разрешено гулять одному. Оливер глубоко вдохнул и успокаивающе пожал руку Майка.
- Ничего. Сам не понимаю, что на меня нашло. Это все было так давно. Мы… дружили еще в школе.
Он запнулся перед словом «дружили», но понадеялся, что Майк не заметил этой запинки.
- Если у меня были друзья, мне бы хотелось, чтобы они обо мне помнили, - тихо отозвался Майк.
- Может, они помнят! И ищут… Только найти не могут…
- Может быть…
- Майк! Неужели это проклятие необратимо?
- Почему же… обратимо… но я даже говорить об этом не хочу!
- Но если есть хоть малейшая возможность…
- Нет! – перебил Майк. – Заклятие спадет, когда умрет тот, кто его наложил. Понял теперь?
Оливер озадаченно покачал головой. Майк стукнул кулаком по колену. – Знаешь, как это мерзко – жить в ожидании чьей-то смерти? Читать «Пророк» с последней страницы, с некрологов и объявлений о казни? И каждое утро с надеждой доставать зеркало – вдруг оно сошло именно сегодня…
Майк закрылся руками и уткнулся лицом в колени. Оливер вздохнул и осторожно обнял его за плечи. Он понятия не имел, что можно сказать в ответ на такое. Любые слова утешения казались фальшивыми и неискренними. И он просто притянул Майка к себе поближе.

После выписки из больницы жизнь вошла в привычную колею – тренировки, игры по всей Европе, воскресные обеды у родителей. Но каждый раз, оказываясь в Лондоне, Оливер непременно находил время заглянуть к Майку в Сент-Мунго. Колдомедики уже привыкли к его посещениям и без возражений отпускали Майка на прогулки в больничный сквер. Парням нравилось гулять вдвоем, разговаривать обо всем на свете, но в основном, конечно, о квиддиче, обсуждать последние игры «Соколов», рисовать схемы на мятых салфетках, поверх газетного текста или прямо на земле, разгребая в стороны жухлые листья. Майк очень ценил это общение, и это было понятно, да и Оливер с удовольствием приходил к нему. Но он бы соврал самому себе, если бы сказал, что дружеские объятия при встрече и на прощание оставляют его равнодушным.
Хотя в личной жизни Вуда наметилось подозрительное затишье, он ни за что не хотел признавать, что ждет от Майка чего-то большего, чем дружба. Слишком многое в манерах, жестах, словах, в каких-то неуловимых мелочах напоминало ему Маркуса. От этого Оливер чувствовал себя почти больным. Не хотелось вообще об этом думать.

В камине загудело, и в пламени появилась голова отца.
- Привет, пап! – сказал Вуд, привычно пряча за кресло стакан с виски.
- Здравствуй, сынок! Ты что, один?
- Да, скучаю в одиночестве. Зайдешь?
- Пожалуй, нет. Я по просьбе мамы напоминаю, что мы ждем тебя в воскресенье в десять. И оденься поприличнее. У нас будут гости…
Ох уж эти гости!.. Оливер не знал, смеяться ему или плакать.

Однажды утром года два назад родители без предупреждения аппарировали к нему в гости и застали Оливера в постели с каким-то парнишкой, имени которого Вуд уже и не помнил. Как ни странно, они этот факт восприняли относительно спокойно. Никаких истерик и отлучений от семьи. Но и понять, что со своей ориентацией Оливер определился всерьез и навсегда, родители тоже отказались. По твердому убеждению отца «эти выбрыки» были всего лишь «следствием нахождения в закрытом мужском коллективе, повышенной сексуальностью молодого организма и влиянием недавно окончившейся войны».
С тех пор родители регулярно пытались знакомить его с «прелестной девушкой из хорошего рода». Поначалу Вуд психовал, грубил, а потом понял, что проще для всеобщего спокойствия - смириться. Он исправно посещал семейные обеды, вежливо улыбался очередной девице, а после виновато разводил руками – нет, она не та единственная, что на всю жизнь, не проскочило между ними искры, не возникло симпатии. Родители вздыхали и подыскивали очередную претендентку.
Когда отец, еще немного поболтав о политике и погоде, распрощался, Оливер достал из-за кресла свой стакан, глотнул уже теплого виски и задумался. Сколько еще это может продолжаться? Может познакомить родителей с Майком и сказать им, что это его избранник на всю оставшуюся жизнь? От этой мысли неожиданно стало не по себе. Оливер вдруг не смог понять, какая доля шутки в этой шутке. Он медленно выдохнул и залпом допил виски.
Захотелось выйти, пройтись. Маленькая уютная квартирка, которую Вуд так любил, сдавила его всеми своими стенами, не давая дышать. Он накинул куртку и выскочил на темную улицу, под холодный моросящий дождь. Ледяные струйки тут же поползли за воротник, моментально захотелось назад, в тепло, в тишину, в мягкое кресло… Оливер втянул голову в плечи, сунул руки в карманы и побрел в «Дырявый котел», там были жесткие деревянные лавки и постоянный шум, но зато там была Ханна Эббот, которая всегда давала Вуду отличный виски и мудрые советы.