Глава 4

Альбус на всякий случай поскорее переоделся в школьную форму и стал смотреть в окно. Поезд давно набрал ход, и за окном мелькали речные поймы и еще зеленая от летней влаги трава. Начало сентября выдалось на редкость холодным, и Ал кутался в светло-серый форменный пиджак: благо, он был шерстяным. Та же Адель Эйвери показалась Алу весьма приятным и добродушным человеком, однако он понимал, что практически не знал ее и никак не мог выбросить из головы жуткого боггарта.

Факультет, на котором учился умерший враг его отца, да такой жуткий враг, что люди даже его имя не произносили из-за страха.

Факультет, из которого выходили Пожиратели Смерти — преступники и убийцы.

Факультет тех, кто ненавидит таких, как тетя Альбуса — Гермиона Уизли, в прошлом Грейнджер, называет их «грязнокровками». Кто знает, как та же Эйвери относится к магглорожденным?

Гораздо больше Альбуса привлекал Гриффиндор. В нем учились и отец, и отец отца, и дедушки, и бабушки, прадеды и прабабушки. Даже Джеймс и то поступил на «львиный факультет». Но все же… Что-то подсказывало Алу, что этому Дому он не подходит. От осознания этого на душе появлялось раздражение, отравлявшее поездку: неприятное чувство, от которого Ал попытался отвлечься, открыв книгу. Чтение немного успокоило Альбуса: он даже не стаду заметил, как вдруг открылась дверь.

— Привет. Можно к тебе? Просто все купе уже заняты, — незваной гостьей оказалась хрупкая девочка с серо-зелеными глазами и золотыми локонами.

Поттер не слишком хотел сейчас с кем-либо общаться, но все-таки кивнул, после чего незнакомая девочка расположилась на полке напротив. Ребята помолчали: было видно, что оба хотят завязать разговор, но что-то определенно мешает им. Вспомнив о правилах хорошего тона, Ал представился, стараясь скрыть стеснение под напускным пафосом:

— Я Альбус Северус Поттер, первокурсник. А ты?

Девочка удивленно изогнула свои тонкие брови:

— Неужели сын великого Гарри Поттера? — лукаво улыбнулась она.

— Да, а что? — холодно уточнил Альбус. — А тебя как звать?

Ал заметил, что, хоть лицо ее оставалось вежливо-спокойным, голос предательски повысился, а руки, выдавая хозяйку, машинально теребили рукав кофты.

— Я Кэтрин Кессиди Забини. Между прочим, Забини очень древний род, многие знаменитые волшебники — наши родственники, — с важным видом произнесла девочка. Хотела, видимо, показаться влиятельной персоной.

— Род Поттеров восходит к самим Певереллам. Мы родственники самого Темного Лорда и Салазара Слизерина, но это так, к слову, — со стальными интонациями произнес Альбус, задетый ее словами и высокомерным тоном.

— А не знала, что мистер Поттер ведет такие разговоры за ужином, — весело проговорила она с самым невинным видом, будто бы и не случилось ничего — Извини, конечно, если мои слова так задели тебя, Альбус, не хотела ничего плохого. Надеюсь, ты не сердишься? — с лёгкой усмешкой уточнила она. Высокий голос звучал нежно и мягко.

— Ал, называй меня просто — Ал. У нас подобные темы вообще не поднимаются, а это я случайно узнал — подслушал под дверью, — примирительно произнес мальчик.

— С удовольствием, Ал, — протянула важно Кэтрин. — Тогда и ты называй меня просто Кэт, хватит обижаться.

— Можно к вам? — в купе заглянул довольно высокий брюнет с карими глазами.

— Конечно, проходи! Кэт, ты же не против? — Ал повернулся к своей новой знакомой, девочка приветливо кивнула новенькому, давая свое согласие.

Брюнет удобно устроился напротив Альбуса, внимательно вглядываясь в него.

— Я Альбус Поттер. Это Кэтрин Забини, — представился Ал.

— Замечательно. Только мы с Кэт уже знакомы, — подмигнул мальчик. — Я Эрик Нотт. Семья у нас небольшая, — продолжал он, устраиваясь на сидении. — Отец Теодор Нотт, маму в девичестве звали Дафна Гринграсс, теперь она Дафна Нотт.

— Вы же кузены со Скорпиусом Малфоем, — многозначительно посмотрела на приятелей Кэт.

Эрик и Альбус одновременно скривились. Кэт прыснула. Ал вздохнул с облегчением: похоже, Малфой был неприятен не только ему.

— А мои родители учились на одном курсе с твоими, — сказал Эрик. — Только в Слизерине.

— Они тоже воевали? — спросил Ал, настороженно отодвинув книгу: лучше было не спешить на столь скользкой теме.

— Да. Только на той стороне. — улыбнулся Нотт.

«Та сторона»? — Альбус заволновался. В голове звякнул непрошенный колокольчик: это были слова. которые он слышал от Булстроуда.

— А моя мама чуть младше, — добавила Кэт. — Виктория Фанкорт.

— Фанкорт? Родственница Перпетуи Фанкорт, которая изобрела Луноскоп? — догадался Альбус.

— Она самая, правда, дальняя, — гордо улыбнулась девочка.

— А моего отца судили на процессе Пожирателей, — вздохнул Эрик. — Но слава Мерлину, оправдали, как несовершеннолетнего. А вот дед мой погиб в битве за Хогвартс.

Ал не сдержал улыбки, заметив краем глаза, как легко Кэт положила черные перчатки на полку рядом с собой. В ее действиях было что-то забавное: Альбусу показалось, что его новая знакомая стремится из всех мил подражать взрослым.

— Знаешь, я слышал от деда, когда тот отбыл срок в Азкабане, о той войне, что завершилась в девяносто восьмом, — продолжал Эрик, словно ожидая этого вопроса. — Незадолго до смерти он как-то спросил вслух: «А чем отличались светлая сторона и темная?» У предводителя армии, в которой когда-то состоял дед, вся цель войны в итоге свелась к смерти твоего отца, у которого всё сошлось к смерти этого самого предводителя.

— Мой отец так никогда не думал, — Поттер произнес это ледяным тоном.

— Да ладно? Спроси у него про девяносто восьмой и все те годы, что были перед тем. Он тебе хоть раз рассказывал обо всем этом? Ой, ладно, не хочешь — не говорю, — махнул Эрик рукой.

— Погоди… — Альбус почувствовал нарастающий интерес. — Если бы мой отец и его друзья проиграли, то маглорожденных никогда бы не пустили в наш мир.

— Их и сейчас не шибко жалуют в школе, — раздался нежный голос Кэтрин. — Всё вернулось к тому, с чего началось.

— Да, — поддержал подругу Эрик. — Это при Дамблдоре назвать кого-то грязнокровкой было в Хогвартсе событием, а нынче, как при Диппете — норма жизни. Даже школьную форму вернули в точности ту, что была в тридцатых годах.

Альбус не мог сдержать улыбку, вспомнив, как долго и трудно они подбирали ему замысловатый жилет в Косом переулке. Мать тогда жаловалась, что в их времена форма в Хогвартсе была намного проще нынешней. А, как оказалось, вовсе даже не нынешней, а очень старой. Он рассказал об этом новым знакомым, и Эрик понимающе кивнул.

— Хотя с другой стороны, хоть на форму похоже, — повела плечами Кэтрин. — А то мантия да мантия — это формой-то не назовешь. И красиво.

— Но заморочно, — не сдержал улыбку Альбус. — Макгонагалл, поди, счастливые школьные годы вспоминала…

Эрик и Кэт рассмеялись. Вслед за ними засмеялся и Альбус, а затем взглянул в окно. Поля сменились редкими перелесками, переходящими постепенно в леса.

— А насчет перемен… Пожиратели почти поголовно умерли в Азкабане — кроме тех, кто сбежал в Вену. Ну и твой отец — герой, знаменитость, Избранный. Что изменилось-то? — на последних словах Эрик развел руками, а Ал задумался.

В словах темноглазого Нотта действительно имела место логика. Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Альбус закупил шоколадных бобов для себя и попутчиков, деваться было некуда — общие сладости придают любому спору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Альбус даже улыбнулся, глядя, как покачивается его черный чемодан: сам себе он казался сейчас ужасно самостоятельным и взрослым. Тем более, что они втроём с новым приятелем обсуждают вполне взрослые темы: те самые, о которых родители говорят «не при ребёнке».

— Кстати, а что такого Дамблдор сделал для магглорожденных? — спросила Кэт, забавно жуя шоколадный батончик. — В школу стал брать?

— Так их и раньше брали, — поддержал ее Эрик. — А за Темным Лордом шло много полукровок, — понизил он голос.

— Как так? — удивился Ал.

— Ты не знаешь? Вот и я не знаю. Куда собираешься поступать? — внук покойного узника Азкабана резко перевел тему разговора.

— Думаю, что попаду на Гриффиндор, — холодно проговорил Альбус.

— Альбус, повеселее, мы же не враги какие, — прыснула Кэтрин. — Маловероятно, что ты гриффиндорец. Характер не тот.

«А ты откуда знаешь?» — хотел спросить Альбус, но сдержался. Неплохая, но нагловатая, делает вид, будто знает всё и всех куда лучше других, но Ал был уверен, что на самом деле это далеко не так.

— Она права, — вставил Эрик. — Там люди активные и довольно бесшабашные. Так же часто головой не думают — одни чувства и порывы, как говорит моя матушка.

Альбус хмыкнул, но на всякий случай кивнул. Сейчас он вспомнил, как однажды на Рождество к ним в в гости пришли Рональд и Гермиона Уизли со своими детьми. Бывшая мисс Грейнджер со смехом рассказывала племянникам о том, что во время учебы ей приходилось контролировать мужа и Гарри, чтобы они, не дай Мерлин, не сделали опять сто глупостей подряд и не ввязались в приключения. Самым забавным было то, что часто ее логика не могла пресечь храбрость мальчишек. После того случая Альбус начал иначе смотреть на Джеймса и Лили. Вот уж Гриффиндор, так Гриффиндор! И заинтересованность квиддичем, и склонность к риску, и вечная тяга к приключениям… У Ала такого никогда не наблюдалось, о чем он и сказал новому приятелю.

— Я тоже не люблю храбрость ради храбрости и порывы, — кивнул его новый спутник. — Если честно, то на «львиный факультет» мне, пожалуй, закрыты все дороги и пути, так как ну не подхожу я к нему и никогда не подойду. Думаю, такие, как я, попадут либо на Слизерин, либо на Рейвенкло, в котором все только делают вид, что самые умные, так что склоняюсь к первому варианту.

— Но ведь это колледж, выпустивший множество темных магов, — с усмешкой напомнил Альбус собеседнику. — Почти все темные маги вышли из Слизерина.

— Да ерунда! — раздраженно махнул рукой Эрик, резко отвернувшись от окна. — Я же тебе говорил, что прошедшая война ничего не изменила, а свет в ней равнялся тьме!.К тому же, у меня в семье все, как один, слизеринцы!

— Извини, — весело фыркнул Ал, на что собеседник закатил глаза.

— Везде разные люди, да и преступники могли выходить с разных факультетов, — пожала плечами Кэтрин. — Если кто-то вступил в криминал, это не значит, что за ним до бесконечности будет следовать поколение за поколением.

Альбус задумался. В словах его новой подруги был, как ему показалось, смысл.

— Все-таки нам с тобой, похоже, по пути, — усмехнулся Эрик, взглянув в окно. — Между прочим, твоя прабабка Дорея Поттер тоже закончила Слизерин.

— Моя прабабка была слизеринкой? — Если бы сейчас кто-то взглянул на лицо Альбуса, то был бы изумлен написанному на нем потрясению.

— А до замужества она вообще фамилию Блэк носила, — фыркнул Эрик, глядя на приятеля. — Ты что, не знал?

— Нет… — поежился его спутник.

Сейчас ему стало не по себе. Поттеры не жили в бывшем особняке Блэков на площади Гриммо. Только у них в коридоре по просьбе Кричера висел портрет пожилой Вальбурги Блэк, которая или ругала «грязнокровок», или в благостные минуты вспоминала о некой кузине Лукреции, которая с детства ради забавы порола эльфов или прижигала их кожу раскаленными углями. От ее рассказов у Альбуса по коже бежали мурашки, и сейчас мысль о том, что он связан с этой семьей, казалась ему ужасной.

— Так что ты тоже отчасти Блэк, — ехидно подмигнула ему Кэт.

— А ты? — спросил Альбус, стараясь похрабриться.

— Ну и я тоже немного. Все чистокровные роды связаны с Блэками — самым чистокровным родом. Они пересеклись, а остались мы.

— Кроме Уизли, — заметил Альбус.

— Да перестань, — прищурился Нотт. — Вот, например, Лукреция Блэк вышла замуж за Игонтуса Пруэтта — дядю твоей бабки Молли. Ну и он…

«Неужели она? — испугался мальчик. — Нет, не может быть…» Скорее всего, какая-то другая Лукреция. Сколько же интересного он, оказывается, не знал. Их семья Поттеров и Уизли словно жила в своем, закрытом мире, где дети только болтали о многочисленной родне, шахматах и квиддиче. Хотя о чем-то он догадывался — отец и мать иногда говорили шепотом без них.

— Блэки самый чистокровный род? — удивился Альбус.

— Ну да. Были ещё более чистокровные Гонты, потомки Слизерина, но их уже нет, вымерли. Блэки тоже, кстати.

Альбус почувствовал легкое головокружение. Перед глазами поплыла странная картина. Вечерние башни Хогвартса была покрыты снегом. Незнакомый высокий мальчик с темными волосами смотрел на горящие факелы. Рядом сияли в огнях ледяные фигуры. По телу пробежал легкий озноб.

— Ал, все хорошо? — спросила Кэт.

— Ну… да. — ответил он, взглянув в окно. Поезд резко повернул, и были видны идущие впереди вагоны.

— Странное у тебя имя, кстати, — вдруг сказал младший Поттер. — Необычное.
Он не стал говорить, что видел этого мальчика периодически во сне. Без всякого сомнения это снова был он, только теперь странный мальчик приходил не во снах.

— А, ну да. То есть, нет. Это от матушки, — кивнул Нотт. — Она у меня всем австрийским увлекается. Вот и назвала меня Эриком.

— Разве твоя матушка не из Гринграссов? — потер Альбус лоб, словно что-то припоминая. — Они же из французов, а не из немцев.

— Вроде как… — Эрик задумчиво посмотрел на убегавшие вдаль темные сосны и еще какие-то неизвестные Альбусу хвойные деревья с угольно-черными стволами. — Но они в молодости с отцом немного жили в Вене и Будапеште, и с тех пор она всем австрийским и увлекается. А ты…

— Да, отец назвал меня так в честь двух великих директоров: Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа, — гордо ответил Ал, хотя в душе сам немного стеснялся своего странного двойного имени.

— Вот видишь? С таким необычным именем тебе просто предрешён путь в Слизерин, — улыбнулся Нотт. — Многие великие маги учились на нашем колледже, поверь… — забормотал он. — И тебе, как и мне, путь именно туда, чтобы кто не говорил.

— Для всех родных я буду предателем, — прикрыл глаза Альбус.

— Но природу не скроешь? — поднял брови Нотт. — Да и твоему отцу плюс в карьере: все его сыновья учатся в разных Домах Хогвартса! Чем не примирение, а? — ненароком дернул он за рукав нового друга.

Поттер перевел взгляд к окну. Ближе к северу небо снова стало темным. Пошел обложной ливень, закрывавший мокрой пеленой видневшиеся вдали вершины гор. Альбус смутно различал, что горные склоны кое-где заросли темными елями. Пожалуй, в словах его нового друга был смысл. Сейчас он бы уже не сказал однозначно «нет», если бы Шляпа предложила ему Слизерин. Его спутник, тем времени, погрузился в сладостную дремоту, уткнувшись лицом в окно. Альбус подумал, что лучше его сейчас не будить: надо хорошенько обдумать их разговор.


Раньше Альбус с уверенностью сказал бы, что хочет в Гриффиндор, но теперь, познакомившись с такими интересными ребятами, так не похожими на его родственников-гриффиндорцев, он был готов пересмотреть свои взгляды. Вспомнил слова Джеймса о «подколодных змеях, которых надо изводить, чтоб не перекусали нормальных людей», но ведь, возможно, те слизеринцы такие же интересные ребята, как Эрик с Кэт! «Пусть решает Шляпа», — подумал он, глядя в окно.





Поезд дернулся и остановился. Моросящий дождь, начавшийся на середине пути, усилился и превратился в сильный ливень, капли которого барабанили по запотевшим окнам поезда. Ученики, уже переодевшиеся в черные мантии, поплотнее наматывали шарфы на шеи и раскрывали зонтики.

— Сюда, первокурсники, сюда! — мощный голос полувеликана Хагрида разнесся над перроном, перекрывая гомон сотен учеников.

Хагрид не раз бывал дома у Поттеров и Уизли. Высокий, толстый, с громадной вечно растрепанной бородой, он считался лучшим другом семьи. Ал очень любил Хагрида, как и все дети Поттеров-Уизли. Лесничий вечно приносил им сладости, кружил их своими громадными руками и позволял дергать себя за бороду. И все-таки иногда Альбус ловил себя на мысли, что побаивается этого доброго великана. Ему казалось, что «дядя Хагрид» все время внимательно на него смотрит, точно подозревает в чем-то. Разумеется, это нельзя было сказать никому — ни Лили, ни Розе, ни родителям. Но все-таки наедине с Хагридом он чувствовал себя неуютно. Он начинал о чем-то спрашивать великана, но это выглядело как-то сбивчиво и неуклюже, хотя тот, всегда ему отвечал.

— Привет! Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой великан.

Хотя Альбус вышел с Эриком и Кэт, они сразу растерялись в толпе. Через некоторое время новички вышли к озеру, на другой стороне которого величественно возвышался замок. Ал застыл на месте, любуясь множеством башенок и окошечек, многие из которых светились теплым светом. Он казался самым огромным строением, какое когда-либо видел Альбус.

Альбус сел в лодку вместе с двумя неизвестными ему девочками. Розы не было видно, хотя мальчик искал её взглядом. Одну из девочек, как он узнал, звали Молли Роббинс. Не обращая внимания на Поттера, они стали болтать о чем-то своем. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали сильнее кутаться от дождя. Альбус усмехнулся — дядя Рон иногда брал их на рыбалку, и поездка по ледяному озеру не была для него новинкой. Мальчику показалось, что он увидел сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была лишь игра его воображения.

Наконец, лодки причалили к берегу. Перед изумленными детьми открылся большой высокий замок с многочисленными башенками. Над огромной дубовой дверью высилась надпись «Draco Dormiens Nunquam Titillandus». Увидев ее, Альбус не смог сдержать смех. Он умел читать по-латыни и перевел про себя смешной девиз школы: «Никогда не щекочите спящего дракона».

Дети поднялись по заросшему травой пригорку и подошли ко входу. Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Мраморная лестница со множеством горевших на перилах фонарей сразу привлекла внимание Поттера. Он помнил, что отец рассказывал, как хотел пройтись по ней, когда впервые попал в Хогвартс.

Альбусу казалось, что никогда еще он не видел столь прекрасного места. Не успел он осмотреться, как к нему и остальным детям подошла темноглазая шатенка в изумрудного цвета мантии. Эта женщина выглядела строгой, хоть и улыбалась учениками. Альбус прекрасно знал ее — ведь это была Гермиона Уизли, жена его дяди Рона Уизли!

— Это первокурсники, профессор Уизли, — гордо пояснил великан.

— Спасибо, Хагрид, — мягко кивнула собеседница. — Что же, постройтесь в шеренгу и следуйте за мной!

Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Альбус шел один самым первым в длинной веренице детей. За ним следовали Кэтрин Забини и некая Виктория высокого роста, черные прямые волосы доходили ей до плеч, хотя сейчас они не шептались, а восхищенно смотрели по сторонам, глядя висевшие по стенам движущиеся картины и бесконечное море летающих свечей. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков. Вдоль каменных стен помещения горели факелы. Наконец, дети остановились в небольшой комнатке, стены которой были украшены разноцветными гобеленами. Профессор Уизли выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин.

Альбус задумчиво посмотрел на гобелен, изображавший невысокого волшебника на коне. Сейчас он весело шумел, показывая посох своим спутникам.

— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил много достойных волшебников. — продолжала Гермиона Уизли. — После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Пойдёмте.

некоторые облегченно вздохнули после слов профессора трансфигурации. Профессор Уизли расставила детей в длинную шеренгу и повел их в Большой зал. Альбус шел первым, и ему показалось, что декан Гриффиндора ему еле заметно улыбнулась. В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Минервой Макгонагалл в темной зеленой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось темное небо с густыми низкими тучами, извергавшее обложной дождь.

Профессор Уизли тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок:



При этих словах Шляпа неожиданно посмотрела на стол Слизерина. Альбус увидел, как Скорпиус Малфой шепчется с двумя хмурыми мальчиками, по виду такими же надменными, как и он. Один был высоким худым с темными волосами и тонкими чертами лица, другой — пониже, поплотнее с большими руками и ногами и задиристым выражением лица. На секунду все трое поймали взгляд Альбуса и неприятно скривились в издевательских усмешках.

— Аберкромби Ричард!

Маленький мальчик с жидкими волосами уселся на табурет. Шляпа полностью скрыла полями его лицо. Через секунду она воскликнула:

— ХАФФЛПАФФ!

Желтый стол взорвался аплодисментами, и несколько хаффлпаффцев привстали, приветствуя его. Альбус с сожалением понял, что перечисляют по алфавиту, и ждать ещё очень долго.

— Аллен, Линдон!

По мальчику сложно было сказать, испытывает ли он волнение или страх. Шляпа на миг задумалась, но потом воскликнула:

— ГРИФФИНДОР!

Красный стол оказал ему оглушительный прием, как первому гриффиндорцу. Какие же они шумные», — подумал Альбус.

— Андс Ханна!

Невысокая темноволосая девочка села на табурет. Профессор Уизли поднесла к ее голове шляпу.

— ХАФФЛПАФФ! — громко выкрикнула Шляпа. Желтый стол взорвался аплодисментами.

— Эйкин, Марина! — девочка с золотыми волосами вспорхнула на подмостки и кокетливо надела Шляпу. Только задев её волосы, шляпа воскликнула:

— ГРИФФИНДОР!

Марина привстала и сделала изящный пируэт красному столу. Ее приветствовали оглушительные аплодисменты. Мальчики были в таком восторге, что некоторые даже бросили на стол колпаки. Счастливая Марина села на свое место напротив Аллена.

— Бетс, Мари!

— РЕЙВЕНКЛО!

— Бэддок Ричард!

— СЛИЗЕРИН!

Высокой немного нервный брюнет, один из приятелей Малфоя, отправился к зеленому столу род шквал аплодисментов. Альбус немного волновался: а куда же эта Шляпа определит его? Сейчас Альбус чувствовал, что больше всего на свете мечтает стать лучшим среди стоящих рядом с ним детей. Наверное, больше всего ему будет нравиться стоять у доски, где он станет отвечать лучше всех…

Опять вспомнилась одна из реплик Эрика (будь неладен этот философ слизеринский!), что он, Альбус Северус Поттер, попадет к змеям. Альбус чувствовал в груди тревожный холодок. Как бы мальчик не пытался доказать себе обратное, он абсолютно не был похож по характеру на брата и сестру. Сейчас он лучше, чем когда-либо понимал, что Дому Гриффиндор он не подходил. Ему казалось, что какое-то существо, сидящее у него внутри, просится выпустить его на свободу. Это радостное чувство Альбус ощущал последний раз в тот день, когда общался со змеей.

Распределение тем временем шло своим чередом. Профессор Уизли сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу. Краем глаза Альбус успел заметить, что Джеймс сказал правду. У каждого ученика по пути от шляпы до стола сам собой появлялись нашивка: значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.

— Лонгботтом, Эльза!

«Не Слизерин, только не Слизерин!» — отчаянно шептала она, идя к подмосткам. Наконец, Шляпа воскликнула:

— ГРИФФИНДОР!

Веселая девчонка, чьи черные, как смоль, длинные кудри были заплетены в косички, радостно побежала к приветствующим ее однокурсникам. Альбус усмехнулся. Нет, определенно стоит подумать над словами Эрика, который сейчас разговаривал со Скорпиусом Малфоем и Кэтрин Забини. Гриффиндорцы все-таки действительно очень шумные, и этот шум немного раздражал Поттера. Яркий пример тому — надоедливый Джеймс, который болтал со своей подругой Белиндой Иллис.

— Бут, Элис!

— РАЙВЕНКЛО!

Следующий, следующий, еще несколько человек… Альбусу уже стало надоедать всё это, так как нетерпение и желание узнать факультет неумолимо росло. Кэтрин Забини определенно наблюдала за ним.

— Малфой, Скорпиус!

— СЛИЗЕРИН!

Надменного вида сероглазый блондин направился к столу зеленого колледжа. На его лице не было видно никаких эмоций.

— Нотт, Эрик!

— СЛИЗЕРИН!

Товарищ Альбуса с гордой усмешкой на лице, отправился к аплодирующим ему будущим друзьям. Альбус продолжал наблюдать за распределением. Прошло еще несколько фамилий пока, наконец, профессор Уизли не сказала:

— Поттер, Альбус Северус!

Всё, сейчас он узнает свою дальнейшую судьбу, проверит, прав ли его новый друг. Собравшись с мыслями, мальчик решительно двинулся вперед, после чего присел на табурет. Сейчас он чувствовал множество направленных на него взглядов. Декан Гриффиндора надела на него шляпу. Альбусу показалось, что миссис Уизли чуть улыбнулась племяннику.

— Так, — раздался скрипучий голос в голове. — Еще один Поттер. — Альбусу почудилось, будто Шляпа принюхивается, словно учуяла в нем какое-то существо или его иную половину, о которой он не знал сам. — Я вижу в тебе большой ум, прекрасные способности и огромное желание отличиться. Не Хаффлпафф, это точно. И не Гриффиндор — слишком вы разные с этим Домом. Рейвенкло… Возможно, но все же… В тебе есть еще и некая амбициозность.

Альбусу показалось, что шляпа права. Какое-то сидящее в нем существо словно приказывало шляпе принять правильное решение. И он сам снова, оказавшись во власти странной магии, не мог ей противостоять.

— Что же, я должна определить тебя на правильный факультет. Думаю, что отправлю тебя в… СЛИЗЕРИН!

Прежде, чем Ал успел сказать хоть что-нибудь, распределительница выкрикнула факультет. В зале повисла тишина. Со стороны зеленого стола послышались аплодисменты, но все остальные столы молчали… Альбус положил шляпу на табурет и неуверенно сделал шаг вперёд. Какая-то часть его души ликовала, но другая приходила в ужас от такого решения.

— Что же, мистер Поттер, займите свое место, — Альбусу показалось, будто профессор Уизли сказала эти слова с легкой грустью.

Аплодисменты становились громче. Альбус отчетливо видел, что ему радостно хлопали не только Эрик и Кэтрин, но еще несколько ребят. На шее сам собой появился серо-зеленый галстук, а на пиджаке нашивка с изображением серебристой змеи. Альбус вздрогнул, только сейчас осознав, что произошло. «Вечером первого сентября ты сам попросишь отправить меня в Слизерин, и я охотно исполню твою просьбу». Альбус вздрогнул, вспомнив слова боггарта, но тотчас прогнал их прочь. Этот факт не делал его темным волшебником, не так ли? Воспринимая все происходящее, как в тумане, он продолжал идти к своему столу, накрытому темно-зеленой бархатной скатертью.

— Селвин, Моника!

«Подружка Малфоя!» — поморщился Альбус. Шляпа, немного поразмышляв, громко сказала:

— Слизерин!

Альбус с досадой закатил глаза: эта дурочка будет на одном с ним факультете! Моника спокойно проследовала к столу, мягко улыбнувшись ребятам.

— Смит, Виктория!

К столу преподавателей быстро и грациозно подошла синеглазая хрупкая девочка высокого роста, чьи прямые черные волосы доходили до лопаток.

— СЛИЗЕРИН!

Вики отправилась к столу со спокойным и уверенным видом, она будто знала выбор Шляпы заранее.

«Какие-то они странные, эти слизеринцы. Всё важничают. Радует, что хоть Нотт нормальный», — размышлял Ал, глядя на темно-зеленую скатерть. Однако, гриффиндорцы оказались не лучше. Альбус повернулся к ним, ища глазами Джеймса. Но несколько первоклассников сразу скорчили ему рожи и зашикали.

— Проигнорируй их, — посоветовал высокий кареглазый брюнет, чьи прямые волосы лежали слегка небрежно. Стройный, весьма недурной наружности, он учился, как показалось Альбусу, где-то на пятом курсе.

— Они просто тебе завидуют, — кивнул Эрик.

Белокурая Адель Эйвери ласково улыбнулась ему, словно говоря: «Я знала, что ты будешь у нас!» Альбус бросил взгляд на стол «львят», но те уже смотрели на пухлую Молли Роббинс, которая рассказывала какие-то истории. Роза Уизли, только что прошедшая распределение, уткнулась в позолоченную тарелку, поймав взгляд кузена. Зато Скорпиус Малфой убийственно посмотрел на Ала.

— Как ты попал в Слизерин, Поттер? — сказал он в недоверии. — Кто-то подговорил шляпу, чтобы ты попал сюда, полукровка!

— Я бы не давал никаких комментариев на твоем месте, Малфой, — мягко ответил Альбус, — Или я превращу тебя в кролика. Вижу, ты любишь, как и они, морковку!

Слизеринцы завыли от хохота, включая Кэтрин. Скорпиус густо покраснел, но пробурчал в ответ что-то вроде «противная полукровка». Альбус немного растерянно посмотрел на факелы, а потом на поднос с жареной картошкой. Только сейчас он начинал понимать, что испытывает странное чувство неудобства при общении одноклассников. Это было странное ощущение, будто он попал в чужой дом и должен принять его как свой.

Неожиданно над столом проплыло странное прозрачное существо в старинной мантии и парике. Пятна мантии, казалось, были заляпаны кровью. Альбус с интересом смотрел на призрака, сразу поняв, что это Кровавый Барон. Пролетая, он махал рукой слизеринцам, а затем зашёлся кашлем. Девочки взвизгнули: из горла Барона потекла кровь. Альбус подумал, что было бы неплохо, если бы он облил Малфоя. Стол Слизерина стоял у самой стены, и факелы тускло горели на стене.

Когда праздничный пир завершился, зеленоглазая Эйвери поднялась из-за стола. Пшеничного цвета локоны рассыпались по прямой спине.

— Поздравляю! — у нее был звонкий и приятный голос. — Я — староста Адель Эйвери, и я рада приветствовать вас в Доме Салазара Слизерина. На нашем гербе изображена змея, самое мудрое на свете животное. Цвета нашего факультета — изумрудно-зеленый и серебряный. Общая гостиная располагается в подземелье, ее окна выходят на глубинные озера замка. Нам нравится думать, что это место окутано загадкой и таинственностью кораблекрушений.

Альбус слушал ее с интересом. Он и подумать не мог, что на Слизерине может быть такой теплый прием. Его кузина после рассказов отца однажды призналась Алу, что слизеринцы — это, наверное, и не совсем люди, а загадочные существа, которые встают рано утром в полутемных подземельях и, как призраки, варят что-то темное в котлах.

— Сперва позвольте мне развеять несколько мифов, — продолжал звучать голос девушки. — Возможно, до вас доходили слухи о том, что Слизерин — место только для темных волшебников, и мы будем говорить с вами только в том случае, если вы из чистокровной семьи. Да, традиционно мы были склонны к тому, чтобы принимать учеников с длинными родословными, но сейчас на нашем факультете наравне со всеми учатся и полукровки. И, между прочим, слизеринцем был Мерлин! Да, сам Мерлин, самый известный маг в истории. Он научился всему на нашем факультете.

— Здорово… — прошептал Эрик, но Альбус, качнув головой, продолжал слушать старосту.

— Давайте поговорим о том, кем мы являемся, — продолжала Эйвери. — Наш факультет самый лучший и самый независимый. Мы всегда стремимся к победе, потому что заботимся о чести и традициях Слизерина. Знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Величие. Если вы попали на наш факультет, то у вас есть потенциал стать великим, в прямом смысле этого слова, а сейчас мы с Дереком проводим вас в спальни, — девушка бросила взгляд на брюнета, предложившего проигнорировать гриффиндорцев.




Слизеринцы уже шли к подземельям, когда к удивлению Ала их попросил задержаться подбежавший Фред Уизли. Сейчас он казался немного смешным с растрепанными рыжими патлами и опущенным носом. Сам Альбус, Эрик и Кэт остановились вместе с Адель Эйвери: остальных новичков повел в гостиную Дерек, договорившись с Адель, что она приведет задержавшихся первогодок позже. Полутемный коридор освещали редкие факелы, отбрасывая длинные тени на базальтовые стены. Кое-где рядом с ними виднелись подтеки. Напротив них стояли Фред, Роза и Люси. А вот Джеймса и Молли не было. «Должно быть, я стал им настолько противен, что они не желают меня видеть», — с грустью подумал Ал.

— Эйвери, извини, — сказал Фред Уизли. — Просто ты сама понимаешь: такое в нашей семье впервые, чтобы Поттер был на твоем факультете.

— А что здесь такого? — мягко уточнила Адель. — Всё когда-то случается впервые. Что такого ужасного в том, что Альбус попал на наш факультет? Его вполне все устраивает, да и нас тоже, — ласково улыбнулась она Алу.

— Я не желаю обсуждать наши семейные дела при Забини! — внезапно вспылила Роза. — Дочка Пожирателей! — ткнула она тонким пальцем. Сейчас она напоминала рассерженную кошку.

— Мисс Уизли, — холодно отозвалась Адель. — Какой бы ни была фамилия Кэтрин, вам ничто не даёт права оскорблять человека ни за что, ни про что. Если у вас что-то важное скажите, пожалуйста, сразу, зачем лишние конфликты?

— Это наше семейное дело, Пожиратели! — сверкнули глаза Уизли.

— А я не хочу общаться с Уизлеттой! — фыркнула Кэт.

— Помолчите обе хоть на минуту. Альбус, выслушай меня, дело серьезное, — вздохнул Фред. — Я понимаю, мы все понимаем, что произошло невероятное. Шляпа, кажется, ошиблась. Если ты захочешь, мы сейчас же пойдем к директору МакГонагалл и попросим всей семьей перевести тебя в Гриффиндор. Или в Хаффлпафф, на худой конец. Если не поможет — подключим мистера Поттера.

— Нет, спасибо, не надо. Быть слизеринцем очень неплохо, — уверенно произнес Альбус. Эрик и Кэт засветились от радости и бросили на Поттера довольные взгляды.

— Ты уверен? — спросил упавшим голосом Фред. Отблеск факела осветил серый базальт стен, заиграв на них, словно случайный солнечный лучик.

— Да. Вполне. — Твердо ответил Альбус.

— Вот видите? — спокойно сказала Адель. — Конец сказкам про ужасы нашего колледжа, Уизли, — пожала она плечами.

— Что же… Тогда вопрос снят. Удачи тебе! — горько вздохнул Фред, игнорируя слова Адель. — Идёмте! — обратился он к остальным родственникам.

— А столько лет притворялся хорошим человеком! — глаза Розы сверкнули от ярости. — Сиди теперь… С Забини в гадюшнике! — фыркнула она.

— Идёмте, — кивнула новичками Адель.

Альбус пошел с Кэт и Эриком за ней. Нотт похлопал его по плечу, а Кэт слегка ущипнула за локоть, от чего Ал ощущал себя почти героем. Синеватый нежный свет, струившийся по коридору, напомнил лунную дорожку. Однако Альбус понимал, что это колдовство: ни одного окна по дороге он не заметил. Они начали спуск вниз.

— Остерегайтесь случайных зеркал, — предупредила детей Адель. — В них можно случайно зайти и попасть в другую часть школы.

— Наша гостиная так глубоко, что ее нипочем не найдешь, если не знаешь, — шепнула довольная Забини, словно ее угостили конфетой.

— А это правда, что когда-то у слизеринцев была своя башня, а потом сгорела? — спросил Эрик.

— Ой, это было тысячу лет назад, — охотно ответила Адель. — Якобы при строительстве замка. И то неизвестно, было ли это или легенда.

Альбус старался не отставать от остальных. Предчувствия не обманули его: он, правда, словно вступил в другую семью. Спуск показался ему интересным и загадочным — вниз, практически под школу… Один минус — холодно, что ощущал не только он. Эрик дрожал от сквозняка, а Кэт как могла терла ладони друг об друга, чтобы хоть как-то согреться. Несмотря на это ребята, включая Альбуса, с интересом смотрели по сторонам, обращая внимание на различные статуи. Неожиданно они остановились возле стены с подтеками от ржавой воды.

— Старомодный человек! — произнесла Эйвери. — Стена разъехались, приглашая войти внутрь. — Это пароль, — сказала староста. — Добро пожаловать домой, во владения Салазара Слизерина! — улыбнулась она.

Гостиная Слизерина удивила Альбуса холодным великолепием. Длинная комната в подземелье была освещена тусклым зеленоватым свечением, которое создавало ощущение вечернего болота. В центре в салатовым сумраке стоял тускло светящийся камин в белой оправе. Возле него лежал ковер с зеленым и черным орнаментом. По бокам были развешаны вымпелы с эмблемами черных змей. Но больше всего Альбуса удивили окна: присмотревшись, он понял, что они выходят прямо в дно Черного озера. Единственным неудобством был, пожалуй, сильный холод. Но в целом Альбус чувствовал непонятную ему самому тягу к этому месту — словно голос внутри шептал ему, что он сделал правильный выбор. Это облегчение он почувствовал, даже тогда, когда занял первую у входа кровать с зеленым балахоном и эмблемой черной змеи на занавеске.

— Обещаю, что стану старостой школы! — капризно заявил Скорпиус Малфой, когда Ал и Эрик вошли в спальню.

Скорпиус уже занял место возле «водного окна». Он говорил неприятным манерным голосом, растягивая слова. Альбусу досталось место возле самой двери.

— Ты? — Эрик недоверчиво посмотрел на Малфоя. — Знаешь, последним старостой школы из Слизерина был Сам-Знаешь-Кто!

В спальне повисла тишина. Альбус тоже, переодевшись в серо-зеленую пижаму, быстрее залез под одеяло. Однако ни Малфой, ни Гойл явно не горели желанием с ним общаться, а Бэддок смотрел откровенно враждебно. Альбус надел пижаму, лег и задул свечу, стоявшую на прикроватном столике: такая белая свеча горела возле каждой кровати. Малфой тоже быстро забрался под одеяло, да и Эрику ничего не оставалось, как переодеться и лечь.

Непонятно почему, но Альбуса преследовали тревожные мысли. Иногда ему казалось, что глаза черной змеи на балахоне сияли красным светом, и тогда он со страху сильнее заворачивался в одеяло. На душе было неприятно, что теперь для всех родственников он стал чужим. Да и здесь в Слизерина ему похоже были не очень-то рады. И вместе с тем Альбус впервые в жизни чувствовал невероятную легкость, словно какое-то существо, живущее в нем, наконец вырвалось наружу.