Пролог

— Мама… А это правда, прабабушка Мисапиноа что-то делала во время Восточной войны?

— Регулус! — строго посмотрела Вальбурга. — Сколько раз я объясняла вам, что подслушивать взрослых нехорошо?

Сириус горько вздохнул. Из-за болтливого младшего брата ему, похоже не избежать наказания. Прикусив губу, он с досадой посмотрел на темно-вишневый столик в малой гостиной. Вот зачем, зачем Регулусу понадобилось болтать?

Приходили Нотты — матушка, Вальбурга Блэк, называла такие визиты «легким ужином». Взрослые обсуждали какую-то фамильную тайну, упоминая их прабабушку Мисапиноа и Восточную войну. Регулус даже нашел старую книгу, где были нарисованы солдаты в красных мундирах на фоне камней и кипарисов, а потом японцы с фарфоровыми чашечками в маленьком доме. Интересно, что делала тогда их прабабушка? Но Регулус, идиот, взял и спросил мать. Вот и сейчас она стоит в домашнем темно-синем платье, и опирается рукой на маленький черный камин, недовольно глядя на сыновей.

— В следующий раз мне придется наказать вас, — строго выговаривала мать. — Не лезьте куда вас не просят.

Вальбурга Блэк была высокой стройной дамой. На мир взирали глаза цвета небесной синевы. Соответствуя высокому статусу — недаром Блэки считались самым знатным и богатым родом в магической Британии — она всегда одевалась красиво и со вкусом. Иногда по выходным Вальбурга Блэк даже брала сыновей по магазинам.
Сириус и Регулус терпеливо ждали, пока мама подберет себе наконец пальто или платье. Обычно она перемеривала половину отдела прежде чем делала выбор. В прихожей галошница была набита ее старыми сапогами и туфлями. Одних перчаток у Вальбурги Блэк было несколько пар.

Однако сейчас, когда миссис Блэк воспитывала сыновей, ее влажные голубые глаза становились неестественно большими. Краем уха Сириус слышал, что у матери есть какая-то болезнь: приезжавший к ней колдомедик Крауф называл ее «териотоксикозом». Что это такое, Сириус понятия не имел, но догадывался, что это не обычная простуда: мать почему-то не могла вылечиться от нее уже годами.

Сириус подавил вздох, слушая строгий голос матери. Как же всё-таки надоедали постоянные нравоучения за какие-то пустяки! Ну что, что такого невероятно дурного они сделали — подслушали государственную тайну? Экстренное совещание министра магии с представителями других стран магического общества? Всего-то разговор взрослых с гостями!

Родители, а особенно мама, всегда считали, что быть Блэком — значит быть идеальным. Кажется, Сириус должен был усвоить это с самого рождения. «Как Блэк, — неоднократно говорил отец, — ты должен контролировать эмоции. Незачем демонстрировать окружающим свои проблемы: это сочтут слабостью. В любой ситуации надо оставаться в ровно приподнятом настроении. Иначе почему от твоих проблем должны страдать ни в чем неповинные окружающие?»

Сириус понимал, что это необходимо, но в душе что-то сопротивлялось. Окружающие то, окружающие это, да эти самые окружающие и не думают про него, Сириуса Блэка, столько, сколько он должен о них думать! Они могут позволить себе смеяться, когда посчитают нужным, могут свободно обсуждать те или иные темы, могут лишний раз задать родителям вопрос, не опасаясь показаться избалованным несмышленышем. Чем, собственно, он, Сириус, хуже всех этих многочисленных окружающих?

Утром каждого воскресения юных Блэков ждал урок французского языка. Не приведи Мерлин было совершить больше трех ошибок! «Ты Блэк, — строго говорила мать. — И не должен допускать ошибок, когда это возможно». Братья, силясь, раз за разом читали текст. Но мать была беспощадна, гоняя и старшего, и младшего сыновей: Сириусу казалось, что он даже не мог опомниться ни на минуту. Вальбурга строго поправляла неуверенное произношение и грамматические ошибки, заставляя начинать снова и снова. В конце концов после очередного холодного взгляда «небесных» глаз, братья переписывали упражнение.

— Вот, замечательно, — сухо кивала мать, проверив все красными чернилами. — Теперь устно. Одно не заменяет другого: устная и письменная речь — разные вещи. Сириус, внимательнее, Рег осваивает язык куда успешнее.

С младшим братом Сириуса разделял год разницы. Регулус, появившийся на свет семнадцатого мая тысяча девятьсот шестидесятого года, рос истинным Блэком, о чем часто говорили родители.

Это был невысокий стройный, даже худощавый, брюнет с кудрявыми, как и у брата, мягкими волосами. Взгляд больших темно-карих, практически черных, глаз из-за пушистых ресниц был одновременно внимательным и ласковым. Казалось, Рег знал все потаенные секреты окружающих, надеясь при этом на искреннюю дружбу. Что, стоит признать, весьма хорошо ему удавалось. Гости были очарованы тихим вежливым и умным мальчишкой, всегда, казалось бы, знающим, как и когда себя вести.

Регулус с детства старался никогда не позволять себе малейшего поражения. Не дается рисунок или упражнение? Ничего не стоит начать заново, до тех пор пока, наконец, не получится.

Чего у Рега было не отнять никоим образом, так это верности — он всегда был, судя по наблюдениям, преданным и теплым другом. Когда другие ограничатся вздохами, Регулус выдаст искрометную остроту, чтобы поднять тебе настроение. Когда нужна помощь, даст совет. Казалось, ему можно раскрыть все секреты, зная, что Рег будет беречь их, как свои собственные.

Это, впрочем, не мешало младшему Блэку также регулярно получать наказания, если тот участвовал в проделках Сириуса.

— Сириус, вы слушаете меня? Идите обедать, и собираемся на прогулку, — голос Вальбурги вывел мальчика из размышлений.

— Хорошо, матушка, — упавшим голосом пробормотал Сириус.

— Сириус, извольте говорить внятно. Мысль должна быть ясна с первого раза.

— Хорошо, матушка, — твердо проговорил Сириус. Прекрасно, конечно, что сегодня все обошлось, но Регу следовало дать перца за его дурь.

Развернувшись, мальчик быстро вышел из комнаты и побежал вниз по ступенькам винтовой лестницы. Это была не парадная мраморная лестница с зеленой дорожкой, а боковая с деревянными ступеньками. По бокам горели снимки свечей в бронзовых подсвечниках. Хотя эльф Кричер следил за тем, чтобы ее регулярно чистили, ступеньки почему-то всё равно оставались пыльными. Почему так получалось, Сириус не знал. Но затхлый воздух лестничных пролетов, над которыми висели несколько портретов в позолоченных рамах, казался ему неприятно спертым.

***



Сказав мальчишкам, чтобы те не уходили далеко, взрослые заговорили. Регулус и Сириус переглянулись: уж слишком интересно было, как ни крути, послушать, о чем идет речь.

— Вы не считаете, что Юджина преувеличивает насчет грязнокровок и сквибов? — раздался тонкий мелодичный голос миссис Нотт.— Видите ли, их права ущемлены. Но не сами ли они мнят себя чуть ли не королями, не принимая ни наших традиций ни обычаев?

Элизабет Нотт была весьма хороша собой: высокая стройная женщина с тонкими чертами лица. Золотистые кудри плавно струились по прямой спине. Она казалась очаровательной, но все же в ней проскальзывала легкая надменность. Зеленые глаза казались холодными и сверкающими, словно в них застыли искрящиеся слезинки.

— Им бы радоваться, что их впускают в магический мир, — чуть заметно скривилась Вальбурга.

— Вот именно, — с готовностью поддержал супругу Орион. — Но это, знаете ли, ещё не самый худший вариант. Вспомните, что происходило в магической Британии всего несколько лет назад. Это же уму непостижимо, не правда ли?

— Да уж, — вздохнул мистер Нотт, высокий кареглазый шатен, поправив прямоугольные очки. — Дожили, мистер Блэк, дожили! Грязнокровка занимает пост Министра магии и, следовательно, приобретает всю полноту власти. Многие тогда оставили свои должности в знак протеста, и я могу их понять.

— Кстати говоря, этого человека незадолго после протеста погубила некая неизлечимая болезнь, — задумчиво протянула его жена, подняв тонкий пальчик. — Как-то подозрительно всё это, не так ли?

— Именно, — кивнула с готовностью Вальбурга.

— А ведь мистер Нотт, — тихо заметил Регулус. — Неужто ни одного претендента, кроме грязнокровки, не было на роль главы правительства? В конце концов, неужели мы знаем магическую Британию хуже выходца из маглов? Из маглов, Мерлинова борода, которые нас считают в лучшем случае сказкой. И такому человеку доверяют пост Министра? Просто не верится.

Сириус задумался. С одной стороны, Рег, разумеется, прав — прибывшие из другого мира никогда не поймут новую обстановку до конца, она все равно останется чужой, и ставить такого человека на столь высокий пост весьма не предусмотрительно. Но, с другой стороны, почему бы и не дать ему шанс? Почему, если твои родители простецы, в новом мире ты практически грязь? Это ведь точно такой же человек, с достоинствами и недостатками, с определенными талантами, и, в конце концов, тоже владеет магией.

Конечно, Сириус не считал маглокровок хозяевами жизни. Откройте для себя все прелести нового мира, познавайте тайны магии, учитесь. В обратном случае никто вас не держит. Однако, с другой стороны, сталкиваясь с таким отношением в свой адрес, особо дружелюбным едва ли останешься.

Сириус слышал, что большинство маглов не понимает волшебников. Их считают странными, сумасшедшими и даже побаиваются. Вполне естественно, что маги против такого отношения к себе и строят защитную стену. Но кто начал первым? Что за путаница? И действительно ли именно болезнь послужила уходу предыдущего министра магии?