Последний крестраж

Фраза-задание: "Это Хэллоуин, и настало время, чтобы вытащить все свои скелеты из шкафа".


— Легилименс, — уже практически шипит Риддл, снова врываясь в сознание Поттера. Гарри хочется кричать — голова разрывается от насильственного вторжения, но щиты ещё держатся. Парень понимает, что осталось недолго — Волдеморт вот-вот сметёт их. Однако он не собирается просто так отдавать свои воспоминания. Не к месту приходит мысль, что даже Снейп бы сейчас похвалил его успехи. Не превосходно, конечно, но уже и не тролль.

— Прекрати сопротивляться, Поттер. Я всё равно узнаю то, что меня интересует, — Риддл в бешенстве — сеанс легиллименции отнял у него уже немало сил, а нынешнее тело восстанавливается слишком долго. Хочется снова запытать упрямца до полусмерти, но это будет напрасной тратой времени — в тот раз он так и не поддался боли и продолжал молчать. Хотя свою долю удовольствия от истязаний гриффиндорца Тёмный Лорд всё равно получил.
Гарри молчит. Он уже смирился с тем, что так глупо попался Риддлу, да ещё и при попытке выкрасть чашу Хельги. Теперь тот понял, что Избранный в курсе наличия крестражей, и хочет узнать лишь объём имеющейся у него информации. Гарри плевать, узнает ли Риддл о дневнике, медальоне или кольце Гонтов, плевать на диадему с чашей и Нагайну. Это не так важно. Куда важнее защитить информацию о том, что он — последний, случайный крестраж.

Поттер чувствует, что рушатся последние щиты, и выталкивает на поверхность сознания информацию о попытке выкрасть чашу из банка. Скрывать участие Рона и Гермионы нет смысла — подоспевшие Пожиратели успели увидеть всё Золотое Трио. Оставалось лишь надеяться, что они последовали запасному плану и успели спрятаться в заранее подготовленном месте. Он не сомневался, что остававшийся крестраж уничтожен — наверняка успели забрать из Хогвартса диадему Ровены, а чашу Гарри успел приложить Адским пламенем ещё при попытке бегства. Всепоглощающий огонь и позволил друзьям скрыться. Чёртову змеюку он упокоил ещё на кладбище, где возродился Риддл. Пусть случайно, уворачиваясь от луча Авады Лорда, но факт есть факт.

Волдеморт в бешенстве — чёртов мальчишка смог уничтожить реликвию основательницы. Холодок страха пробежал по спине — он ведь даже и не почувствовал уничтожение одного из осколков души. Мысль о том, что был уничтожен не один крестраж, практически заставляет его растерять последнее терпение.

— Ты знаешь, что сегодня за день, Поттер? — Тёмный Лорд размеренно дышит и пытается успокоиться. Нельзя в таком состоянии лезть мальчишке в голову, можно моментально сделать его пускающим слюни идиотом, и при этом не найти ни капли информации. Легиллименция требует сосредоточенности и трезвости разума.

Гарри молчит, но Риддлу и не требуется его ответ. Пространные монологи были его слабостью и помогали взять себя в руки.

— Это день, когда тёмные маги почувствуют прилив сил. Она будет наполнять нас, пьянить. Будет побуждать использовать её. Это день, когда вы, светлые, не сможете ничего противопоставить нам. Это Хэллоуин, и настало время, чтобы вытащить все свои скелеты из шкафа. Легилименс!
Голова болит сильнее прежнего, сосредоточиться всё труднее. Следом Поттер показывает воспоминание о диадеме, после дневник, Нагайну, медальон и кольцо. Риддл злится всё сильнее, каждое просмотренное воспоминание вызывает желание уничтожить разум Поттера, но он чувствует сопротивление, и понимает, что это ещё не всё. Мальчишка упрямо ограждает какую-то информацию остатками щитов. Попытка надавить сильнее ни к чему не приводит — тот побледнел, сильнее стиснул зубы, но продолжает удерживать щит.

— Упрямец, — Волдеморт шипит уже на парселтанге, вынырнув из сознания мальчишки. Гарри пользуется этой передышкой для того, чтобы создать ложное воспоминание. Это то, что даётся ему плохо, и надежда лишь одна — что Риддл спишет смазанность воспоминания на ослабевший разум.

— Легилименс, — ещё один ментальный удар — и щит рушится.



— Профессор, я не понимаю, — Гарри смотрит на директора слезящимися глазами. Он готов позорно разрыдаться. Дамблдор, человек, которому он доверял больше всего на свете, говорит, что Поттер должен умереть.

— Прости меня, мой мальчик, — голубые глаза будто потускнели, в них скрыта боль. Альбусу тяжело было говорить это, он и сам привязался к мальчику, но другого пути нет. Тёмный Лорд должен быть уничтожен.

— Неужели нет иного выхода? — Гарри не хочет в это верить. Боль от предательства огнём сжигает сердце. — Вытащите из меня эту гадость! Я не хочу умирать!

Воздух в комнате становится тяжёлым, многочисленные артефакты неизвестного назначения начинают вибрировать. Дамблдор чувствует, что Гарри вот-вот сорвётся, и стихийного выброса не избежать. Он успокаивающе поднимает руки.

— Гарри, прошу, успокойся. Такова твоя судьба. Мне так жаль… Если бы я смог занять твоё место…

— Так займите! Уничтожьте Риддла! Никто ведь не знает о крестраже во мне, они не смогут его использовать для возрождения! — Гарри всего трясёт. Он зол и напуган.

— Всё не так, мой маль…

— Не смейте называть меня так! Не после этого, — гриффиндорец яростно сверкает глазами.

— Гарри, ты всё не так понимаешь. Крестраж в тебе не просто позволит ему возродиться. Он притянет его душу в твоё тело, и, скорее всего, поглотит тебя. Ты перестанешь быть собой. Избежать этого можно только в том случае, если ты сам убьёшь себя. Никто другой не сможет это сделать — часть души Тома защитит свой сосуд. Лишь тебя самого он не посчитает угрозой.

— Вы сказали, что я должен уби… сделать это после того, как одолею Волдеморта, — Гарри не смог заставить себя говорить о самоубийстве. — А что будет, если он убьёт меня? Что будет с крестражем?

— Боюсь, что в таком случае часть души, заключённая в тебе, вернётся к нему самому, — Дамблдор говорил уверенно. Настолько, что не оставалось сомнений — он немало времени посвятил изучению этого вопроса.

— Я отказываюсь! — Гарри сжал кулаки. Он не собирался умирать. Не тогда, когда и жизни-то ещё не почувствовал.

— Боюсь, у тебя нет выбора. Ты обязан остановить Тома. Таково пророчество. Такова твоя судьба.



Риддл выныривает из последнего воспоминания и даже не обращает внимания на полуживого мальчишку. Он и понятия не имел, что создал в нём крестраж. Волдеморту не надо много времени, чтобы понять, что всё случилось в ночь Хэллоуина, когда он пришёл в дом Поттеров. Видимо, смерть Лили Поттер была засчитана магией как жертва, а его близкая кончина привела к тому, что душа, удерживаемая крестражами, искала новый сосуд. Вот только почему в теле годовалого ребёнка закрепилась только часть — не совсем ясно. Впрочем, Тёмному Лорду в данный момент это было не столь важно. Куда больше волновало, что с этим делать. Оставлять Поттера в живых было опасно, он мог извернуться и самоубиться, уничтожив тем самым последний оставшийся крестраж. Тёмный Лорд заскрипел зубами. Все плоды его трудов были уничтожены! От его души остались жалкие клочки, один из которых в теле Поттера. Идея впитать тот осколок, чтобы после переселить в более подходящий сосуд, показалась Риддлу достаточно разумной. Маг поднял палочку, наставив её на Поттера.

— Авада Кедавра, — секундное сомнение при виде довольной улыбки Избранного не остановило краткий полёт заклинания до цели. Волдеморт не успел подумать о том, что что-то не так, когда его сердце остановилось в то же мгновение, когда умер Поттер.