"Прощай, мой Гарри"

Бледная луна освещает тёмные могильные плиты, торчащие из земли подобно вестникам прошлого. Тёмная статная фигура пробирается между ними, огибая одну за другой, направляясь в конец кладбища. Медленно, всматриваясь в каждый памятник, молодой человек бредёт всё дальше и дальше. Лунный свет освещает бледное осунувшееся лицо, потухшие серые глаза. Тонкие губы изогнуты в грустной полуулыбке. Повседневная маска, которая, будто приклеенная, «украшает» лицо парня дни напролёт, слетела, обнажая всю внутреннюю боль. Здесь его никто не видит, здесь не от кого скрывать свои чувства. Годрикова впадина по-прежнему остаётся малонаселённой, возможно потому, что воспоминания о гибели Поттеров до сих пор отталкивают от этой местности.
Спустя минут десять юноша нашёл нужную могилу и, опустившись на колени перед надгробием, молча склонил голову, выражая уважение к лежащему здесь человеку.
«Гарри Джеймс Поттер
31 июля 1980 - 2 мая 1998.»
Крепко зажмуренные глаза и сжатые кулаки выражали душевную боль. Воспоминания, беспрерывно теребящие душу, налетели с новой силой, разрывая её на кусочки. Каждое счастливое мгновение, каждая радостная улыбка –всё вызывает теперь пульсирующую боль, и желание присоединится к любимому человеку становится нестерпимым. Зелёные глаза стали наваждением, дышать с каждым днём всё труднее, но Драко старается жить. Не ради себя, ради него. Ради любимого, пожертвовавшего своей жизнью для его спасения. Все видели тот смертоносный зелёный луч, попавший в грудь неудачно переместившегося Гарри Поттера, и красный луч, пронзивший грудь Тёмного Лорда секундой позже. Оба одновременно упали на пол, уставившись невидящим взором в потолок Большого зала. Шок от смерти Гарри Поттера поразил всех присутствующих, не давая никому пошевелится. Первой опомнилась Джинни Уизли, а её крик, наполненный болью и страданием, привёл в чувство и всех остальных. Женщины плакали, мужчины молча выражали соболезнование, но, казалось, никто не испытывал и сотой части того, что обрушилось на Драко. Именно из-за него погиб Гарри, когда Малфой решил прийти ему на помощь. Заметивший это Поттер не мог позволить умереть любимому, и прикрыл его от летящей в Драко Авады. И только стоящий к нему ближе всех Малфой услышал тихое «Прощай…»

***
Никто не заметил среди происходящего хаоса аппарировавшего прочь Малфоя, забывшего про всё на свете, кроме потухших, безжизненных зелёных глаз. Первая бутылка огневиски не смогла притупить чувство вины за смерть любимого, вторая принесла навязчивое ощущение безысходности, после третьей захотелось умереть, чтобы вновь встретиться с Гарри. После половины пятой бутылки сознание покинуло Драко, и он погрузился в спасительную темноту.
Утро началось с ужасного похмелья, но стоило сознанию проясниться, и вспомнить об ужасающих событиях прошедшего дня, как ничего кроме боли не осталось. Малфою, ранее никогда не испытывавшему подобных чувств, хотелось взвыть от боли, или разнести всё к чертям. Первое не помогало, поэтому, с остервенением схватив волшебную палочку и вскочив на ноги, едва не рухнув обратно на диван из-за головокружения, помчался в свою комнату, круша всё, что находилось на его пути.
Жители портретов, висевших в коридоре, в страхе сбегали с полотен, стараясь не попасть под заклинание обезумевшего молодого человека. Каменные стены Малфой-мэнора покрылись трещинами, на дорогие ковры осыпалось каменное крошево, перемешанное с осколками ваз и обломками портретных рам. Прибежавший на грохот Люциус едва не поймал Бомбарду, и только выработанная за годы служения Лорду ловкость и отточенное чувство интуиции, помогли ему остаться невредимым.
Он в шоке наблюдал за своим сыном, который явно был не в себе. Не понимая причину подобного поведения и привыкший к спокойствию и кроткости лорд Малфой, недолго думая, обезвредил сына Экспелиармусом и запустил Пертрификус.
Отлевитировав безвольное тело в ближайшую комнату и уложив на диван, Люциус отвернулся к окну и начал анализировать ситуацию. Больше всего его волновало, почему его внешне сын, не позволявший ранее своим чувствам брать верх, позволил себе подобное. Все свои чувства, какими сильными бы они не были, он всегда оставлял в себе, не позволяя ни единому мускулу дрогнуть на лице. Лишь ухмылка отражала чувства, и не всегда было понятно, негативные они, или позитивные. Должно было произойти нечто грандиозное, чтобы вызвать такую реакцию. Если судить по помятому виду Драко, торчащим во все стороны волосам и мешкам под глазами, то спал он плохо, и явно не в кровати, а если ещё учесть и запах алкоголя, то несложно догадаться, что события были для него болезненными, если он решил прибегнуть к выпивке. Насколько Люциусу было известно, в прошлый день случилось только два громоподобных события: победа над Лордом и смерть Поттера. Малфой старший не доподлинно знал о ненависти сына к Лорду, поэтому первый вариант отверг сразу же. Однако смерть Поттера тоже казалась маловероятной причиной нынешнего состояния. Что могло связывать этих двоих?
Насколько Люциусу было известно, начиная с первого курса, они были врагами. И, казалось, никто и ничто не способны их примерить. Так что же связывает Поттера с Драко? Последнюю фразу он, как оказалось, высказал вслух, потому что услышал незамедлительный ответ.
- Я люблю его, отец…- тихий шёпот сына вывел его из раздумья, и Люциус резко развернулся. Его сын лежал на диване, уставившись взглядом в потолок. Серые глаза не отображали абсолютно никаких эмоций. Он словно впал в кому. И только через минуту до Малфоя дошёл смысл сказанного. Сказать что он был сильно удивлён, значит ничего не сказать. Он был в шоке. Впервые в жизни. Люциус просто не мог представить себе своего сына и Поттера парой. Ему необходимо было срочно подумать об этом. Кинув напоследок на сына встревоженный взгляд, лорд вышел из комнаты.
Драко, утратив желание разрушать всё подряд, впал в апатию. Ему не до чего не было дела, его ничего не интересовало. Он лежал на постели, бездумно глядя в потолок и заново переживая все их с Гарри встречи. Боль, которая была их неотъемлемым спутником, приносила ему какое-то садистское удовольствие. Еда, приносимая домашними эльфами, игнорировалась.
Нарцисса, видя сына в таком состоянии, тоже осунулась, изводя себя неутихающим беспокойством. Однако она просто не знала, что может сделать. Люциус посвятил её в причины подобного состояния, но решения она так и не нашла. Материнское сердце обливалось кровью, паника нарастала, ведь она понимала, что ещё немного, и она может потерять любимого сына.
Спустя четыре дня она не выдержала абсолютного бездействия и пошла к Драко, чтобы поговорить с ним. Все предыдущие попытки провалились: Драко просто не реагировал на всё сказанное. Единственное, что он сделал, это передал фиал с воспоминаниями битве и некоторыми воспоминания про них с Поттером. Увиденное там потрясло Нарциссу: она и не представляла, насколько сильные чувства испытывал её сын. Однако теперь она понимала, почему её сын находится в таком состоянии- она и сама впала в глубочайшую депрессию, когда умер Орион Блек, её глубоко обожаемый отец.
Нарцисса подошла к двери в спальню сына и, взявшись за ручку, глубоко вздохнула, моля Мерлина о помощи. Отворив дверь, она подошла к кровати, и дотронусь до плеча Драко.
Он спал, измотанный внутренними переживаниями. Глубокие тени залегли под глазами, кожа стала бледнее, делая его похожим на приведение. Убрав со лба несколько прядей волос, Нарцисса глубоко вздохнула, и, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лбом, села на кровати.
Видимо, она задремала, так как проснулась от того, что кто-то прикоснулся к её плечу. Подняв голову, она наткнулась на обеспокоенный взгляд сына. Робко улыбнувшись, она погладила его по щеке и крепко обняла. С минуту Драко сидел не шевелясь, но потом приобнял мать в ответ, опуская голову ей на плечо.
- Мне так плохо…- хрипло прошептал он.
- Я… я понимаю тебя, Драко. Я представляю, что значит потерять родного человека, но пойми, он ведь не хотел, чтобы то довёл себя до такого состояния, милый. Он пожертвовал собой, потому что хотел, чтобы бы жил! Прошу тебя, не оскверняй память о нём, живи! Если не ради нас с отцом, если не ради себя, так хоть ради него, прошу…- под конец Нарцисса перешла на шёпот, прижимая сына ещё ближе к себе. Ей было больно видеть Драко в таком состоянии, и ещё больнее становилось от того, что она ничем не может ему помочь.
- Прости, мама…- Драко ещё сильнее прижался к матери, крепко зажмурив глаза. Каким же он был идиотом! Его Гарри сделал всё, ради того, чтобы он жил, он отдал свою жизнь… И чем Драко отплатил ему? Заперся в комнате, похоронив себя в воспоминаниях? Мама была права - ему пора отпустить прошлое, перестать цепляться за него и жить дальше! Ради Гарри!

***
Через неделю Драко снова вернулся в Магический Мир, помогая своему отцу в работе. Люциус был рад тому, что его сын пришёл в себя, хотя иногда и замечал скрытую за маской отчуждённости боль. Он понимал, что даже время не сможет излечить её, но надеялся, что вскоре она не будет ощущаться столь явственно. Драко полностью посвятил себя работе, и лишь изредка позволял воспоминаниям поглотить его. От отца он узнал, что Грейнджер и Уизли решили похоронить Гарри в Годриковой впадине рядом с могилами родителей. Сам он не пошёл на похороны, понимая, что не сможет сохранить там невозмутимый вид. Он не желал скандала, и потому пришёл лишь только сейчас, спустя месяц.

***
Драко просидел около могилы больше четырёх часов, предаваясь различным воспоминаниям. Когда уже начало светать, он поднялся с земли, стараясь удержаться на занемевших ногах, и, обведя пальцами выгравированное на надгробном камне имя, развернулся по направлению к выходу с кладбища.