Хорошее дело браком не назовут

Северус проснулся в дурном расположении духа. Близилось первое сентября, его отпуск заканчивался, а тяжёлые будни профессора школы волшебства и чародейства Хогвартс приближались с неумолимой скоростью. Обязанности педагога, висевшие над ним подобно Дамокловому мечу, не могли привести Снейпа в хорошее расположение духа, и даже ночью зельевар не смог расслабиться — сны были не просто тревожными, а ещё и донельзя абсурдными. На периферии сознания мелькнула мысль, что ему снился Поттер. Нет, не так. Снился он сам вместе с Поттером, притом окружающая их обстановка отдалённо напоминала свадебный шатёр. От таких ассоциаций мужчину передёрнуло. И приснится же такое!

Он откинул одеяло в сторону, намереваясь встать, когда внимание привлекло что-то золотистое, чуть светящееся, что растянулось по правому предплечью. Вцепившись взглядом в это что-то, маг побледнел. Вязь рун, раскинувшаяся по бледной коже, совершенно определённо говорила о заключении магического брака. Ещё больше Северус побледнел, когда среди завитков и росчерков разобрал имя своего мужа. Гарольд Джеймс Поттер.

Тот самый Поттер, который с первой встречи всем своим существом вызывал у Снейпа стойкую ненависть. И если поначалу дело было только в его внешнем сходстве с оленем-гриффиндурком Джеймсом, то после Северус только убедился, что от Лили в мальчишке лишь цвет глаз — характер явно вышел в папашу.

Тот самый Поттер, который ни единого года в школе не мог провести без приключений и который не упускал ни единую возможность сунуться во все мало-мальски опасные затеи и которого именно ему, Северусу, приходилось спасать по приказу одного опостылевшего долькоеда, чтоб земля ему не была пухом.

Тот самый Поттер, который только подтвердил свою авадоустойчивость, выжив в дуэли с Тёмным Лордом и освободив из-под его гнёта всю МагАнглию.

Тот самый Поттер, который на протяжении последних трёх лет не давал ему прохода своими назойливыми ухаживаниями и попытками привлечь внимание к своей шрамоголовой персоне.

Тот самый Поттер, который, как внезапно оказалось, теперь является его магическим супругом.

Настроение Северуса Снейпа с отметки «отвратительно» скатилось ниже излюбленных хогвартских подземелий куда-то в преисподнюю, где явно ныне пребывал покойный Риддл и куда с удовольствием собственными руками зельевар засунул бы и дражайшего супруга.

***


Нёсшегося по коридорам аврората мага все встречные старались пропустить, слившись при этом со стенами от греха подальше. Большая часть сотрудников были выпускниками Хогвартса, и все они порою до сих пор видели Ужас Подземелий в своих кошмарах. Кошмар наяву же, в свою очередь, не замечал никого, а дверь в кабинет к старшему аврору Г. Дж. Поттеру едва ли не снёс. Вижу цель, не вижу препятствий, как говорится. Та с грохотом стукнулась о стену, заставив сидевшего за столом волшебника лет двадцати пяти болезненно поморщиться и схватиться за голову.

— Да что б вас всех мантикора затрахала, — болезненно простонал он. В голове неустанно работали трудолюбивые шахтёры. Звук громыхнувшей двери гулом раздался внутри черепа, добавляя ещё больше мучений.

— Героям честь выпадает первым, — от язвительного, сочащегося ядом голоса Гарри вскинул голову, а тяжёлый взгляд тёмных, почти чёрных глаз заставил его шарахнуться в сторону, вскочив со стула. — Ну что ж вы так, Поттер, неужели не рады меня видеть?

— Р-р-а-ад, — проблеял Гарри, отступая на шаг.

— Ну что вы, не бойтесь, я не обижу, — Снейп грациозно шагнул вперёд, оттесняя мага к стене.

— Н-не боюсь, — ещё шаг назад.

— Не слышу уверенности в голосе. К Тёмному Лорду и то не так страшились идти, — бежать Гарри было некуда, а потому Северус, не прекращавший наступления, стоял уже вплотную, чуть возвышаясь над аврором, который тяжело дышал и смотрел на него глазами загнанной лани.

— Я…

— Вы! — не дал договорить ему Снейп. Мужчина открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, схватил стоящего перед ним аврора за грудки, но с первого же прикосновения почувствовал сильнейшее вожделение и набросился на Поттера с поцелуем, стискивая его в объятьях до хруста в рёбрах. Тот только ошарашенно пикнул, застыв каменным изваянием и не реагируя на нахальный язык, который так нагло орудовал у него во рту. Всё, о чём он мечтал долгими бессонными ночами, было здесь и сейчас, а он никак не мог поверить в это. Но когда ладони зельевара спустились ниже, скользнув по спине и с силой сжав ягодицы, он отмер, вцепился в отвороты мантии Снейпа и с жаром ответил. Гарри плавился под поцелуями и ласками, они сводили с ума, как и осознание, что все мечты становятся реальными. А как, почему и что вообще творится — его уже не волновало.

Помутившееся сознание с трудом отметило то, что его куда-то тащат, мельком уделило внимание исчезающей с его тела одежде и поплыло ещё больше, когда терзающие его губы переместились на шею, оставляя на смуглой коже багряные засосы. Поттер стонал, извиваясь на столе и вцепившись пальцами в волосы зельевара, которому это явно не понравилось. Заведя руки Гарри за голову, он связал их между собой, для надёжности привязав ещё и к ножке стола. Алый аврорский галстук Поттера прекрасно для этого подошёл. Снейп чуть отошёл и полным вожделения взглядом окинул лежащего перед ним супруга. Представшая глазам мужчины картина заставила болезненно возбуждённый член дёрнуться от новой волны возбуждения, прокатившейся по всему телу: аврор лежал на письменном столе поверх каких-то бумаг, расстёгнутая рубашка открывала вид на крепкое мускулистое тело, которое не уродовали даже многочисленные шрамы. Белоснежные манжеты собрались складками на запястьях, связанных алым галстуком. Неприкрытые очками изумрудные глаза смотрели на него с жаждой, а припухшие от поцелуев губы приковывали взор. Взгляд тёмных глаз метался от этих соблазнительных губ к налившемуся кровью члену, не скрываемому брюками, и обратно.

Слизеринская часть мужчины ликовала от осознания, что это всё теперь принадлежит ему. Полноправно.

С себя одежду Северус снимал неспешно, нарочито медленно расстёгивая многочисленные пуговицы, дразня супруга, который от нетерпения елозил на столе, безуспешно пытаясь вырвать из плена руки и помочь с раздеванием. Плевать, что у самого уже яйца готовы были отвалиться от сдерживаемого возбуждения и длительного воздержания в целом. Но с каждой проклятой пуговицей всё труднее было сдерживаться, и последние он просто вырвал, скидывая с себя мешавшуюся мантию. С брюками Поттера уже не церемонился и просто удалил заклинанием. Подрагивающий от нетерпения член с сочащейся смазкой притягивал взгляд, и Снейп, не удержавшись, провёл языком от основания к головке, пробуя супруга на вкус. Полувздох-полустон ласкал слух, а уж когда он взял его в рот полностью… Снейп и не подозревал, что Герой магической Британии способен на такие речевые обороты.

Сомневаясь, что у Поттера в кармане брюк завалялся лубрикант, Северус прошептал заклинание и скользнул смазанным пальцем в анус любовника, не выпуская при этом член изо рта. Тот сдавленно зашипел, но когда палец коснулся простаты, простое шипение перешло в парселтанг. Звучало это невероятно сексуально. Добавляя второй палец, Северус чувствовал сопротивление — супруг был невероятно узким. От одной только мысли о том, каково будет почувствовать его тесноту членом, маг едва не кончил. Впрочем, в схожем состоянии был и Гарри, который тяжело дышал и нетерпеливо елозил задницей по столу. Хотелось немедленно заменить пальцы членом и остервенело вбиваться в это податливое и отзывчивое тело, наслаждаясь ответными стонами. Северус с трудом заставил себя потерпеть, добавляя третий палец — порвать мальчишку он не хотел, всё же садизмом он не страдал, в отличие от покойного Риддла. Но надолго его выдержки не хватило — Поттер вскрикнул, когда член супруга одним слитным движением оказался внутри. Было больно, было чертовски больно, но до звёздочек перед глазами хотелось большего. Гарри нетерпеливо двинул бёдрами, закусив губу от болезненных ощущений и вместе с тем упиваясь чувством заполненности. С тихим рыком Северус подался назад и снова толкнулся, крепко, до синяков, удерживая бёдра любовника. Снова двинулся назад, чтобы вновь испытать невероятное чувство тесноты и жара. Надолго его не хватило — Поттер вскрикнул, изливаясь себе на живот и ещё сильнее сжимаясь вокруг члена мужчины. Тот с глухим стоном излился в него и пытался перевести дыхание. Мужчина отстранился и принялся спешно одеваться, но взгляд то и дело возвращался к аврору. Изумрудные глаза были прикрыты, супруг тяжело дышал, но вместе с тем довольно улыбался, как книззл, сожравший хозяйского попугая.

— Развяжешь? — он вяло дёрнул руками.

— А стоит? — Снейп отошёл к стене и скрестил руки на груди. Сейчас он снова испытывал те же чувства, что и в тот момент, когда ворвался в кабинет. Никакого вожделения и желания обладать не было и в помине. Мужчина хмурился, пытаясь понять, что за наваждение на него напало. Или же он окончательно помутился рассудком после известия о браке с Поттером? ЭксПожиратель усмехнулся: Риддла и Дамблдора с их извечными интригами пережил, жизнь на два фронта пережил, а вот брак с Поттером стал для него и его психики слишком тяжким испытанием?

Гарри, скорее почувствовавший, чем увидевший, смену настроения мужчины, враз подобрался. Руки освободил невербальным Секо, правда, беспалочковая магия всё ещё слабо слушалась и в итоге резанула ещё и по коже, но аврор не обратил на это ни малейшего внимания. Гарри одевался, стараясь не смотреть на Снейпа, который, напротив, не сводил с него тяжёлого взгляда — Поттер чувствовал это всем своим нутром.

— Поттер, я тебе не сова посыльная, чтобы через всё министерство тащить антипохмельное! Заведи себе уже отдельный шкафчик с этим чудом зельеварческой мысли, — второй раз за день дверь бесцеремонно толкнули. В том месте, где она ударилась о стену, открошилось несколько мелких камушков. — О, смотрю, ты время даром не терял и закрепил брак, — Гермиона невозмутимо смотрела на полураздетого аврора и хмуро зыркающего в её сторону профессора зелий. Впрочем, сейчас на неё этот взгляд не действовал — работа в министерстве в качестве главы отдела экспериментальных зелий заставила её стать чудовищем похлеще Снейпа. Теперь-то она понимала всю подоплёку сволочного отношения зельевара к ученикам, впрочем, чего греха таить, вполне обоснованного. — Вас поздравить? — она хищно улыбнулась Снейпу.

— Брак? — Гарри подлетел к подруге и вцепился в её плечи, отчего она болезненно поморщилась. Северус, которого перебили и не дали высказать гриффиндорской заучке всё, что он думает, ошарашенно уставился на супруга. Он ещё мог с трудом поверить в то, что можно заключить ПОЛНЫЙ магический брак без ведома одного из брачующихся, хотя верилось в это так же слабо, как и в то, что покойный Тёмный Лорд любил кроликов и был альтруистом, но чтобы оба брачующихся были не в курсе?

— Поттер, во что вы опять меня втянули?! — рявкнул маг, чувствуя, что размеренная и спокойная жизнь, которая у него была последние лет пять, заманчиво махнула крылом напоследок и скрылась за горизонтом, уступив место птице обломинго.

— Ты что, совсем ничего не помнишь? — девушка в упор посмотрела на аврора. Тот отрицательно качнул головой. — Гарольд Джеймс Поттер, чёртов ты алкоголик! Я тебя так прокляну, что в жизни больше на огневиски взглянуть не сможешь, не то что подойти! Неужели тебя абсолютно не смутило наличие брачных рун на твоей руке?

— Как-ких рун? — он всё так же удивлённо таращился на подругу.

— Вот каких! — рявкнула девушка, рванув рукав вниз и срывая пуговицы. Гарри недоумённо рассматривал золотые руны с вплетённой надписью «Северус Тобиас Снейп».

— Как? — ошарашенно выдохнул он, переводя взгляд с символов на Снейпа, после на подругу и обратно на символы.

***



— Он вообще м-мен-н-я видеть н-не… ик… не х-хочет, — Гарри тоскливо посмотрел на пустую бутылку огневиски и потянулся за следующей. Гермиона с неодобрением посмотрела на это, но промолчала. — Я дл-ля н-него никто-о-о, — парень шмыгнул носом.

— Гарри, может, не стоит так убиваться? — Мио аккуратно вытащила из цепкой хватки бутылку, к которой Поттер уже успел приложиться. — Вокруг много парней и девушек, которым ты нравишься. Чем тебя так зацепил наш Ужас Всея Хогвартса?

— Я его… ик… лублю-ю-ю, понимаешь? — Гарри тяжко вздохнул и с сожалением покрутил пустой стакан. Связно думать не хотелось, чувствовать не хотелось, жить, в конце концов, не хотелось. Да, он крутой аврор. Да, он Мальчик-который-снова-выжил-всем-назло. Да, за ним вьются толпы поклонников. Только к чему это всё, если тот, кто так дорог сердцу, ненавидит тебя всей душой. И кто на любую попытку хоть немного сблизиться выливает на тебя тонну презрения и цистерну яда. Вот только василиском укушенный Поттер на яд не реагировал, и, видимо, оставшаяся от одной змеюки часть неосознанно тянулась к другой змеюке. Змеюке с противным, тяжёлым характером, чёрными глазами и завораживающим голосом. Той самой, которая столько раз спасала его задницу, не требуя ничего взамен. В то, что это всё делалось по воле долькоеда, верилось с трудом — Снейп мог в любой момент послать Дамблдора к чертям. Долг Жизни перед Джеймсом? Не смешите, Северус его отдал ещё когда прикончил Квирелла, тянущего загребущие лапы в сторону Поттера возле зеркала Еиналеж. Что-что, кровная защита матери? Это без ритуалов-то одной лишь смертью в попытке защитить сына? Ха-ха три раза. Гарри уже не такой глупый и наивный, чтобы верить в эти детские сказки доброго седобородого директора.

Все эти мысли по кругу носились в голове каждый раз, когда он пытался разгадать загадку по имени «Северус Снейп» в целом и его отношение к Гарри в частности. Но ответа не находилось ни через год, ни через два. И всё это настолько осточертело, что после каждого отказа в попытке пообщаться Гарри пытался утопиться в забвении. Хотя бы ненадолго. Хотя бы с помощью бутылки огневиски. Но пить одному — не комильфо, он не алкоголик какой-то, и потому «жертвой» по стечению давних обстоятельств ежемесячно становилась Гермиона, как единственная посвящённая в тайну неразделённой любви Мальчика-который-выжил-из-ума.

— Понимаю-понимаю, — отмахнулась Грейнджер, обдумывая пришедшую мысль. С одной стороны, это могло существенно помочь другу. С другой — по отношению к самому объекту вожделения это было не то что неэтично, а просто бесчеловечно. Но любовь к другу и желание видеть его счастливым (а заодно и себе спокойствия немного отхватить) всё же перевесили. — Я знаю, как тебе помочь. Хочешь Снейпа? Получишь. С рукой, сердцем, печенью и остальным набором внутренностей. Но потом не жалуйся.

— Пр-равда? — Гарри заглянул в лицо подруги полными надежды глазами. Та лишь тяжело вздохнула — сомнения в правильности принятого решения продолжали подтачивать её уверенность.

— Правда-правда. Нужен волос Снейпа. Ну или кровь.

— Д-добу-у-ду!

***



— Так вот зачем это пьяное тело ко мне вчера явилось? — Снейпа передёрнуло при воспоминании о невменяемом Поттере, от которого несло, как от алкоголика в запое, и который вешался к нему вчера на шею, нагло заявившись в Тупик Прядильщиков.

— Да. Понимаете, мистер Снейп, мы работали над проектом по модификации оборотного зелья. Успешным, к слову, проектом. Нам удалось не только увеличить срок действия, но и добиться полного магического и физического копирования. Ни одна проверка, кроме кровных родовых ритуалов, не сможет определить подмену. Вот только выяснилось несколько, скажем так, побочных эффектов, — ведьма сморщила носик. — Всё, что делал маг под обороткой, отражалось на «доноре». Татуировка? Легко. Раны и сглазы? Получите и распишитесь. Разного рода ритуалы? Вообще замечательно. Отдел тайн, с которым мы занимались проектом, счёл изобретение слишком опасным и поспешил уничтожить все результаты, а все данные об исследовании поместить в папку с грифом «совершенно секретно» и упрятать в глубины архива. Впрочем, не могу не согласиться с этим: попади оборотное не в те руки — и проблем не избежать. Многое можно наворотить. Но уничтожать плоды своих трудов жалко, тщеславие, знаете ли, оно такое. И я припрятала пару порций. На всякий случай.

— И вы решили поделиться этой, безусловно, бесценной вещью со своим товарищем, попавшим в опалу злобного слизеринского ублюдка? — Северус едва сдерживал гнев. Факт того, что Поттер, как оказалось, его безмерно любит и что это не блажь, как думалось раньше Снейпу, прошёл мимо сознания. Зато там весьма крепко засел тот факт, что без него его женили. Точнее, замуж выдали. Хотя, суть от этого не меняется. В общем, окольцевали его. А он сам сдуру поддался магии и окончательно закрепил брачные узы, набросившись на Поттера, как одержимый.

— Уверена, вы бы так же поступили на моём месте ради благополучия тех, кто вам дорог, — невозмутимо ответила девушка, откинув выбившиеся из причёски пряди, которые упали на глаза. «И ради целостности своей нервной системы», — мысленно добавила она.

— Сомнительно, — зельевар направился к двери и молча вышел. Гарри расстроенно смотрел ему вслед. Счастливое расположение духа, в котором он пребывал полчаса назад, исчезло без следа. Хотелось пойти и побиться о стену, как домовой эльф, не угодивший своему хозяину. Глядя на кислую физиономию друга, девушка тяжко вздохнула и направилась к шкафчику с огневиски. Надо было выпить.

***



Первое сентября вызвало у Снейпа глухую ярость. Мало того, что он с навязанным ему браком так ничего и не смог сделать, так ещё и Минерва все уши промяукала по поводу того, что место профессора ЗоТИ пустует и он, весь из себя такой благородный, мог бы его занять, а то бедные детишки будут не образованы. Северус устал отбиваться от назойливой кошки, но на своём стоял непоколебимо. Обычно добивающаяся своего не нытьём, так катаньем, за день до начала учебного года МакГонагалл от него неожиданно отстала, что заставило профессора зельеварения насторожиться. Чуял он, что не к добру это.

Во время пира он постоянно поглядывал на пустующее рядом с ним место, гадая, кто тот «счастливчик», что займёт его. Традиция, зародившаяся когда-то давно, выполнялась неукоснительно — ни один преподаватель защиты не задерживался дольше, чем на год. И если во время учёбы Поттера причины тому было более, чем ужасающие, то сейчас почему-то, будто в насмешку, место стало проклятым в несколько ином смысле: все профессора к концу года неожиданно уходили в связи с беременностью. Притом соотношение магов и ведьм было равным. Однако же зельевар во всю эту ерунду с проклятьем не верил, и отказался от некогда желанного места совсем по другой причине: всё свободное время он теперь предпочитал посвящать научным изысканиям и экспериментам, благо, после смерти двух господ его было достаточно.

Неожиданно дверь за его спиной распахнулась, и на пустующее место протиснулся маг, лицо которого было сокрыто глубоким капюшоном. Минерва, заметив запоздавшего, счастливо улыбнулась и встала с директорского кресла. Дождавшись внимания учащихся, директриса прочистила горло и наложила на себя Сонорус.

— Уважаемые студенты, рада сообщить вам, что в этом году к нашему педагогическому составу присоединился маг, который станет вашим новым учителем по защите от тёмных искусств. Позвольте представить, профессор Гарольд Джеймс Поттер!

Зал будто прорвало: гриффиндорцы заулюлюкали, хаффлпаффцы счастливо гомонили, равенкловцы оглушительно аплодировали, и только слизеринцы проявили сдержанность, почтительно поклонившись. Сидевший по левую руку от зельевара маг встал, скидывая капюшон, и поклонился студентам, приветствуя их. Снейп в ярости согнул вилку, которую удерживал в руке. Маг дышал рвано и часто, пытаясь совладать с обуревавшими его эмоциями.

***


— Профессор Снейп, позвольте спросить вашего совета по одному учебному вопросу?

— Не позволю, профессор Поттер. Свой долг по вкладыванию знаний в вашу, безусловно, ценную черепушку я уже отдал сполна. Впредь прошу с подобными вопросами обращаться к другим коллегам, которые, уверяю, не менее компетентны.

— В их компетентности я нисколько не сомневаюсь, но, всё же, имею наглость настаивать именно на вашей помощи.

— О, да, наглость вы, вне всяких сомнений, имеете. Или же, точнее, она имеет вас, — Снейп вылетел из учительской, взмахнув полами чёрной мантии в свойственном ему стиле. Профессора, которые до этого чинно распивали чаи с добавлением чего покрепче — а что вы хотели, начало учебного года, стресс! — едва не поперхнулись. Бедняга Флитвик от удивления начал икать. Чего греха таить, чего-то подобного они и ожидали, узнав, что Гарри решил стать частью профессорского коллектива, оставив поприще аврора, но чтобы Снейп опустился до подобных высказывай — это даже для их закалённой психики оказалось слишком. Сам же объект праведного, а может и неправедного, гнева был спокоен как сытый удав и так же довольно улыбался, чем повергал всех присутствующих в ещё больший шок. Одна лишь МакГонагалл улыбалась, будучи в курсе всей подоплёки сложившейся ситуации.

Когда к ней заглянул на чашку чая Гарри — она была удивлена. Когда он предложил свою кандидатуру на должность профессора ЗоТИ — она была поражена. Но когда узнала всю историю, ведьма смеялась до колик в животе. Парню в его просьбе она не отказала, тем более что более достойной кандидатуры на эту должность ей не найти, разве что Снейп мог составить в этом конкуренцию Гарри. А сейчас же она просто готовилась наслаждаться разворачивающимся представлением, сетуя на то, что нельзя было устроить тотализатор в духе «сколько же продержится Снейп под напором Поттера» — ведьма дала Обет не разглашать о браке зельевара и профессора по защите.

***


— Позвольте…

— Не позволю!

— Простите…

— Не прощу!

— Северус, — Гарри попытался поправить на зельеваре одеяло, но тот отодвинулся от него. Гарри предпринял ещё одну попытку, но Снейп снова ужом скользнул в сторону. — Да не ведите себя как ребёнок! — Гарри с такой силой дёрнул злосчастное одеяло, что каким-то чёртом столкнул мужчину на пол. Тот выругался. Смачно и со вкусом.

— Северус! — мадам Помфри влетела в палату и с укором уставилась на профессора, уперев руки в боки. — Держи себя в руках, прошу тебя! Здесь дети! Не пристало профессору так выражаться!

— Эти, как ты выразилась, дети, Поппи, мне фору дадут! — фыркнул мужчина, с трудом забираясь обратно и морщась при каждом движении. На поспешившего на помощь супруга посмотрел так, что тот застыл на месте. Снейп усмехнулся — хоть что-то радовало в этот до неприличия омерзительный день.

А ведь всё начиналось так чудесно. Суббота, выходной, никакой проверки эссе, являющихся не чем иным, как бездарным переводом ценного пергамента, только он и новые эксперименты с зельями. И, как выяснилось, супруг, вознамерившийся в очередной раз наладить общение. Но пришёл он не один, а вместе с невероятной неуклюжестью (Лонгботтом его покусал, что ли?). И как итог — Снейп, облитый недоваренным кипящим зельем, которое препятствовало заживлению ожогов при помощи заклинаний. Только мази и ничего более.

— Отдай сюда чёртову баночку, несносная ведьма, я сам справлюсь, — шипел зельевар на медиведьму, пытавшуюся обработать его раны. Выдернутый из привычной чёрной мантии и одетый в до тошноты белоснежную больничную одежду, Снейп был рассержен хуже драконихи, сидящей на кладке яиц.

— Северус Тобиас Снейп, немедленно прекрати этот балаган! Ты сейчас не в состоянии делать «сам», ты пальцами-то едва шевелишь! — ведьма от возмущения топнула ножкой.

— Мадам Помфри, позвольте мне? — Гарри протянул руку, в которую Поппи не без удовольствия вложила баночку с мазью. Общение с Северусом каждый раз сильно утомляло её. А тут добровольный помощник — читай, самоубийца — который хочет сохранить её нервы. Она, не будь дура, конечно же, согласна.

— Конечно, профессор Поттер. Наносить каждые два часа тонким слоем. Думаю, к утру профессор уже будет в состоянии «сам» продолжить своё лечение, — передразнила она зельевара и, развернувшись, вышла из палаты, гордо задрав подбородок. Снейп на такое лишь скривился.

— Поттер, и пальцем меня не смейте трогать, — прошипел он не хуже змеи. Гарри едва не заподозрил, что мужчина выучил парселтанг — настолько схоже было звучание.

— Трону, Северус, трону. И не раз.

— Только попробуй, несносный мальчишка.

— Попробую.

— Не посмеешь!

— Посмею, на правах законного перед лицом Магии супруга. А теперь прекрати сопротивляться и позволь помочь. Иначе обездвижу.

— Ах ты!..

— Ступефай.

***


Когда Гарри вошёл в палату через два часа, Северус был мрачнее тучи. Он злился. Нет. Не так. Он был в БЕШЕНСТВЕ. С ним обращались как с вещью, просто-напросто обездвижив, будто он предмет мебели какой-то! Севший в стоящий у кровати стул Гарри узнал о себе много нового и интересного. Пару эпитетов даже отложил в памяти — настолько красиво и заковыристо выражался зельевар. Весь поток негодования он выслушал с прискорбным лицом, не перебивая и не протестуя.

— Поттер! — через пять минут Снейпу надоело изгаляться, тем более что усилий никто не оценил. Супруг сидел с видом вселенской скорби на лице и внимал его словам. Подобная реакция выбивала из колеи и весь запал сошёл на нет.

— Да?

— Ожил?

— И не умирал, — Гарри задумался. — Не в этот раз, по крайней мере.

— Поди прочь.

— И не подумаю, — парень упрямо скрестил руки на груди и по-снейповски выгнул бровь. Зельевар готов был рычать от бессилия.

— Что тебе нужно?

— Всего лишь хочу помочь.

— Помог уже однажды, спасибо. Теперь до гроба к тебе привязан, — язвительность лилась потоком. Всё то время, прошедшее со знаменательного дня «бракосочетания», Северус не оставлял попыток найти способ разорвать брак. Но все источники говорили о том, что этого сделать невозможно. Даже гоблины это подтвердили, впрочем, не скрывая довольных ухмылок, за что хотелось проклясть их, много и с удовольствием.

— Я не хотел… — Гарри осёкся под язвительным взглядом. — Ох. Ну, ладно, хотел! Но не думал, что всё обернётся… так.

— Для тебя это привычное состояние — не думать. Нечем. Одна половина мозга атрофировалась после первой Авады, другая — после второй. Ты как кальмар — у тех тоже с возрастом мозг отмирает.

— Зато, вижу, у тебя его слишком много. Череп не жмёт? — обиженно буркнул парень. Умом понимал, что Северус был прав, но правда глаза колет.

— Не волнуйся, не жмёт, — зельевар скрестил руки на груди. Видя, что его замечание задело супруга, на душе стало как-то гадко. Иррациональное, на его взгляд, чувство, не поддавалось логике. — Отдай мазь, я сам справлюсь.

— Нет.

— Снова Ступефаем шандарахнешь?

— Если понадобится — да. И ни на секунду не задумаюсь.

— Ты ведь не уйдёшь? — Снейп сдался. Он понимал, что действительно ведёт себя как ребёнок, и это не делает ему чести. Но зависеть от кого-то ему категорически не нравилось. А сейчас он был именно что зависим. Да ещё и от Поттера. Помфри после его выступлений и носу не кажет, пока профессор по защите не откажет в своей помощи. А зная гриффиндорца — не откажет.

— Нет, — просиял тот, словно начищенный галлеон, понимая, что выиграл в этом маленьком сражении.

Северус позволил стянуть с себя больничную рубашку и обработать грудь и руки, с трудом удерживая рвущиеся наружу стоны. И вовсе не болезненные, как могло бы показаться, наоборот — аккуратные, почти невесомые прикосновения нежных пальцев вызывали приятную дрожь. Мужчина молился о том, чтобы всё это не переросло в возбуждение, скрыть которое он не сможет.

Занятый своими мыслями, Снейп не сразу заметил, что руки спустились ниже и достигли кромки штанов, после чего уверенно потянули преграду вниз. Северус напрягся.

— Не сопротивляйся, — проворчал Гарри, и тут же расплылся в улыбке. — Или ты стесняешься? — он лукаво посмотрел на супруга.

— Поттер, я в очередной раз сомневаюсь в наличии у тебя серого вещества, — Снейп безропотно позволил стянуть мешающий предмет одежды, оставшись в чём мать родила. Заметив жадный взгляд Гарри, осматривающего его, внутри дало о себе знать самолюбие, которое приятно почесали за ушком.

— О, так ты всё же допускаешь мысль, что у меня есть мозг? Польщён, — Гарри начал втирать мазь в голени, постепенно поднимаясь выше. — К тому же, что я там не видел? — подмигнул он, заставив Северуса возмущённо открывать и закрывать рот, в попытке придумать достойный ответ. В итоге он просто молча отвернулся, в уме перечисляя все двести двадцать четыре ингредиента для особо извращённого яда, которым был не прочь напоить одного не в меру назойливого мага. Но зайти дальше чешуйчатки белоголовой не получалось — мысли упорно возвращались к пальцам, которые нежно оглаживали внутреннюю сторону бедра, вызывая толпу мурашек и вполне определённые желания. А уж когда ладонь накрыла его член, так и вовсе ни о каких зельях не могло быть и речи — остались только два противоборствующих желания: убить и затрахать.

Видимо, что-то такое похотливо-кровожадное отразилось на его лице, раз Поттер руку всё же убрал. Взмахнув палочкой, он вернул одежду зельевара на место, чмокнул его в губы и вышел, проказливо улыбнувшись напоследок.

Следующие сеансы мазетерапии проходили примерно в том же ключе. Снейп покорно позволял себя раздевать, пытался сопротивляться более чем приятным ощущениям, а Гарри всё больше наглел: то проведёт рукой по щеке, поправляя подушку, то невзначай коснётся члена рукой, то будто случайно огладит яички, а в конце каждый раз целовал супруга в упрямо сжатые губы. И плевать, что того выдавал налитый кровью член, поддаваться манипуляциям мальчишки он не собирался. А это… это всего лишь реакция тела. Поэтому Снейп молча скрипел зубами, позволяя наглому гриффиндорцу делать всё, что тому вздумается. В это же время в голове, подобно мантре, повторялась одна и та же мысль. «Мне всё равно». Вот только почему-то когда раны зажили в той степени, чтобы пострадавший мог сам оказать себе помощь, и Поттер не явился, стало как-то тоскливо.

***



Поттер был везде. Он был рядом на завтраке, на обеде и ужине, в библиотеке и на педсоветах, на обходах и даже в Запретном лесу. У Северуса сложилось впечатление, что того приклеили к нему особо стойким заклинанием. На ум пришла ассоциация с портретом крикливой матери Блэка, отодрать который от стены так никто и не смог. А пожилая леди только злобно скалилась, глядя на потуги, и обмахивалась веером.

Однако, стоило отдать супругу должное, тот не был назойливым сверх меры. Он будто давал Снейпу возможность привыкнуть к своему присутствию. Не было больше ни поползновений в его сторону, ни поцелуев, ни попыток сойтись. От прущего напролом гриффиндорца такое поведение было неожиданным, и профессор зельеварения, мягко говоря, был в шоке.

В ещё большем шоке он был, когда понял, что Поттер перестал выводить его из себя одним лишь существованием. Снейп больше не уходил демонстративно из учительской, когда там появлялся профессор по защите во время вечерних посиделок за кружкой чая. Общительнее он не стал, но украдкой прислушивался к байкам, которые травил бывший аврор. Естественно, так, чтобы этого никому не было заметно. Горы пергаментов, перечёркнутые красными чернилами настолько, что синие под ними едва проглядывали, были прекрасным прикрытием. Но бросаемые украдкой взгляды Поттер каким-то образом всегда умудрялся перехватывать.

В таком ключе пролетело время до Рождества, а после и большая часть каникул. Утром девятого января Снейп проснулся довольный жизнью — он выспался. Не испортили настроение ни поздравления от коллег, которых он каждый год просит воздержаться от этого, ни Поттер, нарушивший его уютное уединение с очередным зельеварческим трактатом.

— Северус, прошу, пойдём со мной, — вид счастливого улыбающегося супруга заставлял насторожиться.

— Куда? — подозрительность так и пёрла со всех щелей. Зная нрав взбалмошного гриффиндорца, она была вполне оправдана.

— Сюрприз!

— Я ненавижу сюрпризы, — проворчал мужчина, пытаясь закрыть дверь в свои покои, но Гарри подставил ногу.

— Уверяю, тебе понравится.

Северус не мог понять, как вообще согласился. С каждой минутой он только укреплялся в своих убеждениях о том, что сюрпризы — вселенское зло. Лучше всегда знать наперёд, что тебя ожидает. А то сначала тебя затащат в поломанный туалет для девочек, потом в какой-то странный бездонный лаз, а после и вовсе будешь пробираться как крыса по развалившимся катакомбам.

— Поттер, у тебя извращённое понятие приятных сюрпризов, — Северус не мог отказать себе в том, чтобы не высказаться. Он только что порвал свою любимую мантию. Для волшебника это, конечно, сущая ерунда, но всё равно приятного мало — чары периодически приходится обновлять, и кто знает, в какой «подходящий» момент они развеются в следующий раз.

— Почти пришли, — они стояли перед массивными железными дверьми, украшенными устрашающими змеями огромных размеров. Гарри что-то прошипел, и гиганты раздвинулись в стороны, открывая проход. За дверью ожидала тёмная комната, соваться в которую у мужчины не было никакого желания. И его не прибавилось и тогда, когда вслед за вошедшим Поттером зажглись магические факелы, озаряя огромный зал с каменными змеями, в конце которого лежало нечто невероятно огромных размеров. У Снейпа волосы дыбом встали, когда он узнал в этой туше василиска. Отточенным многолетней практикой движением он вынул палочку и наставил её на тварь.

— Не волнуйся, он уже лет тринадцать как мёртв, — Гарри накрыл пальцы, стискивающие палочку, своими и мягко надавил, заставив супруга опустить руку. — В общем, с днём рождения, Северус!
Снейп переводил недоверчивый взгляд с мага на василиска и обратно. Это его подарок?

— В зельеварении я полный профан, ты и сам знаешь, поэтому я понятия не имею, какие части василисков используются, и решил привести тебя.

Северус уже не слушал бормотание Поттера, неверующе разглядывая лежащее перед ним сокровище, за которое многие зельевары отдали бы душу и всё, что есть более материального. Впрочем, взгляд тут же стал маниакальным, стоило только подумать, какие горизонты перед ним открывает внезапно свалившийся подарок.

— Поттер, это же целое состояние. Идиот, ты вообще понимаешь ценность этого подарка? — он посмотрел на супруга как на душевно больного. Да одна лишь чешуя стоит больше всего Хогвартса, не говоря уже про яд, кровь и прочее добро.

— Понимаю. И тем приятнее, что эта тварюшка попадёт в твои руки, — Гарри невзначай пнул тушу, несколько злорадствуя, что её ждёт расчленёнка.

— Спасибо, Гарри.

Мог ли Поттер хотя бы мечтать о том, чтобы супруг назвал его по имени? Возможно. А о том, чтобы тот ему улыбнулся? Мало вероятно, слишком несбыточно. А теперь вот оба этих события произошли в реальности. Надо бы провериться у мадам Помфри, а то мало ли, вдруг на нервной почве галлюцинации начались?

***



Северус постепенно начал оттаивать. Он всё чаще позволял себе заговорить с супругом на темы, не связанные с учебным процессом. Пару раз в месяц они собирались вместе на чашечку чая. Несколько раз Гарри даже рискнул помочь ему со сбором трав в Запретном лесу. От былой ненависти не осталось и следа. Придуманный и принятый за действительность образ, за который он цеплялся все эти годы, рассыпался в прах, позволив мужчине разглядеть за ним настоящего Поттера. От скудоумия, которое тот проявлял в школе с завидной регулярностью, не осталось и следа — за прошедшее после окончания Хогвартса время парень основательно взялся за самообразование. Сейчас он прекрасно разбирался в магическом мире, его основных законах, устоях и правилах, был подкован в законодательном плане и неплохо ориентировался в политике. Грейнджер, основательно взявшаяся за друга, вставила ему на место мозги, попутно развив и прекрасные аналитические способности. Более того, у него оказалось прекрасное чувство юмора, местами чёрное, порою чуть циничное, но пережившему столько во время войны Мальчику-который-выжил такое было более чем простительно.

Однако дальше дружеских отношений Северус дело не пускал. А Поттер и не настаивал, довольствуясь тем, что зельевар его впустил хотя бы на порог своей жизни. А там, возможно, когда-нибудь ему дадут больше простора.

Очередная годовщина победы над Волдемортом принесла с собой массу проблем. Министерство назначило ставшее привычным мероприятие в память о погибших, которое ежегодно проводилось в Хогвартсе, занятия были отменены, и учащиеся были предоставлены сами себе. Профессора же, в свою очередь, были втянуты в организаторскую деятельность, притом без возможности урвать перерыв хотя бы на еду. Исчезновение Поттера Северус заметил лишь на самом мероприятии, когда вместо Героя и Великого Победителя торжественную речь произносил министр. Не появился Поттер ни к середине, ни к концу мероприятия. Зельевар усиленно выглядывал в толпе приглашённых вихрастую чёрную макушку, но всё было напрасно. Ощущения чего-то неприятного не оставляло, как и назойливое беспокойство за супруга.

Не появился Поттер ни на следующий день, ни через день.

На третий день Минерва подошла к Северусу и попросила заменить Гарри на неопределённое время. Допрос с пристрастием ничего не дал: директриса и сама мало что знала. Рассказала лишь о том, что парень неожиданно ворвался в её кабинет и попросил отлучиться по чрезвычайно важным делам, а получив добро, исчез в зелёном пламени камина.

Шли дни, а от Поттера не было ни слуха, ни духа. Беспокойство нарастало всё сильнее, тревожные мысли, одна хуже другой, изводили зельевара. Он практически перестал спать — стоило закрыть глаза, как тут же возникали видения, в которых Поттер умолял о помощи. Но ни увидеть его, ни разобрать что-либо ещё зельевар так и не мог, всякий раз просыпаясь в холодном поту. Брачные руны временами творили нечто невообразимое, то холодя кожу, то заставляя изнывать от нестерпимого жара.

Вконец измученный переживаниями и терзаниями, Снейп хотел прогнать прилетевшего к нему патронуса-бабочку, послав куда подальше главного целителя Сметвика с его просьбами. Но кое-что его насторожило.

«Северус, немедленно отправляйся в Мунго. Дело не терпит отлагательств».

Сметвик никогда не требовал его немедленного присутствия. Каким бы важным ни было дело, он давал об этом понять в других выражениях. Что же такого из ряда вон выходящего случилось сейчас, что его голос казался напуганным?

Горсть летучего пороха, зелёное пламя — и Северус стоит у стойки регистрации, где побледневший Сметвик уже ждёт его и, не дожидаясь расспросов, тащит в ближайшую палату. Зельевар ещё успевает удивиться неожиданной силе в этом обманчиво тщедушном теле перед тем как видит пациента, к которому его привели. На кровати, весь в крови, лежит Поттер. Многочисленные гематомы, порезы, переломы — на нём буквально нет живого места. Мужчина срывается с места и подлетает к нему, боясь прикоснуться, чтобы не сделать ещё больнее — супруг тихо стонет.

— Северус, держи себя в руках! — магия вокруг них опасно звенит, медиведьмы в испуге отошли от эксПожирателя от греха подальше. — С телом мы справимся, доверься нам.

— Кто?

— Неважно.

— Важно! — голос срывается на крик, в душе желание найти и растерзать.

— Сейчас неважно. Время не на нашей стороне. На нём «Оковы разума», — Сметвик дернулся в сторону побледневшего зельевара, но тот припечатал его к полу одним взглядом. — Я позвал тебя не просто как сильного менталиста, но и как его супруга. У тебя шансов вытащить его больше, чем у остальных. Он сопротивляется, но долго не сможет продержаться.

— Не продолжай, я понял.

То, что ему предстояло преодолеть, было опасно. «Оковы разума» не просто подвергали забвению, они заточали сознание в искусно созданной иллюзии, выбраться из которой было невозможно — мозг не воспринимал её как нечто чужеродное и не видел фальши. Попытки вытащить разум извне ни к чему не приводили — сознание будто ускользало, не давало возможности связаться или зацепиться. Человек, подвергшийся проклятью, напоминал жертву поцелуя дементора — остаётся только тело, вполне себе дееспособное, но являющееся лишь пустой оболочкой. И если Северус сейчас не сможет его вытащить, то вполне вероятно, что он останется в его сознании навсегда.

— Ты можешь отказаться, мы найдём специалистов, — Сметвик понимал, чего потребовал от зельевара, знал, что, возможно, толкает его на смерть.

— Не могу. Больше не могу, — зельевар глубоко вздохнул и погрузился в сознание супруга.

***



Первое, что он ощутил, находясь в чужом разуме — непрекращающаяся боль. Казалось, что это его тело лежит сейчас на больничной койке изломанное и изуродованное. С трудом абстрагировавшись от чужих ощущений, он смог продвинуться дальше, во тьму, где изредка мелькали обрывки каких-то воспоминаний. Смазанные, неясные, чем глубже он продвигался, тем яснее и чётче они становились, пока не обрели совсем ясные очертания. Это было похоже на множество экранов, окружавших его со всех сторон, которые транслировали разные отрывки жизни. И все они так или иначе были связанны с ним. Он с удивлением продвигался вдоль, иногда заостряя внимание то на одном, то на другом. Их беседы, их ссоры, уроки окклюменции на пятом курсе и случайные встречи на мероприятиях после победы. Было непривычно видеть себя чужими глазами, чувствовать, пусть и приглушённо, весь спектр эмоций. От ненависти до любви. От непонимания до умиротворения.

Впереди послышалось тихое бормотание и приглушённые всхлипы. И это были не голоса из воспоминаний. Эти звуки были куда более реальными, и мужчина бегом устремился в ту сторону, откуда они раздавались. Он нашёл Гарри сидящим на полу перед самым большим экраном. Тот дрожал от рыданий, сотрясающих его тело, а перед ним, раз за разом, повторялся один и тот же эпизод из воспоминаний: истекающий кровью Снейп на полу Визжащей хижины, с разодранным горлом и тяжёлым дыханием.

— Прошу, не умирай, — выдохнул Гарри, сквозь череду всхлипов. — Не оставляй одного… Я не смогу без тебя… Я спасу тебя…

Северус замер на месте. Сейчас, терзаемый сильными мучениями и болью во всём теле, подвергнутый страшному проклятью, Гарри удерживал сознание за счёт того, что обещал спасти Снейпа. Он цеплялся за жизнь ради него. Корка льда, сковывающее сердце, треснула и осыпалась, выпуская наружу так долго сдерживаемые чувства.

— Гарри, — парень ощутимо вздрогнул. Резко развернувшись, он встретился взглядом с супругом. — Я здесь.

Слова были излишни. Неуклюже встав, Гарри кинулся к мужчине и вцепился в него, утыкаясь лицом в плечо и крепко стискивая в объятьях. Снейп прижал его к себе, чувствуя, как дрожит в его объятьях супруг.

— Но как? Ты ведь… Там ведь… — парень захлёбывался словами, рыдания рвались наружу, не давая свободно вздохнуть.

— Там — воспоминание, которое давно в прошлом. Настоящий я здесь. С тобой. И я никогда не оставлю тебя, — тихий шёпот, проникающий в самую душу. Слова, в которые так отчаянно хотелось верить.

— Обещаешь? — тихо, на выдохе, пытаясь перебороть ком в горле. И зарождающееся где-то в глубине счастье. Пока маленькое, неокрепшее, но имеющее право на существование.

— Обещаю.

— Я… я верю…

— Но сначала нам надо разрушить оковы.

— Оковы? — Гарри недоумённо на него посмотрел, но после на его лице возникло понимание. Следом пришёл испуг. — «Оковы разума», да? — зельевар кивнул. — Что я должен делать?

— Следовать за мной. Всё, что окружает нас, всего лишь воспоминания. Любое может утянуть тебя, но ты не должен поддаваться.

Гарри молча кивнул, позволяя вести себя. Он не знал, куда они шли, не знал, сможет ли. Уверенности придавала лежащая на талии рука, бережно прижимающая его к себе. Ни одно воспоминание, проплывающее мимо, каким бы манящим оно ни было, не могло сравниться с тем, какие ощущения дарил идущий рядом супруг, шепчущий ему на ухо всякие глупости и называющий его по имени. Гарри, Гарри, Гарри…

— Гарри!

Поттер с трудом разлепил глаза и болезненно застонал — белоснежный свет ламп ощутимо резанул.

— Твою ж мать, так и ослепнуть недолго, — проворчал он, прикрывая глаза рукой. Рядом раздался облегчённый вздох и тихий смешок.

— Не пристало лорду Поттеру так выражаться, — с насмешкой сказал Снейп, чувствуя, как отступает напряжение последних недель. Супруг здесь, рядом, почти невредим, и главная опасность миновала.

— Лорду — нет. А вот бывший аврор вполне может себе позволить подобное, — Гарри выдохнул не менее облегчённо. Самое страшное позади, и теперь он может немного расслабиться.

***



— А теперь, дражайший мой супруг, ты расскажешь мне, где твоя дражайшая задница была всё это время, — Северус протянул Гарри кружку чая и сел в кресло напротив. Поттер выглядел значительно лучше, хотя несколько новых шрамов выглядели ещё свежими, а тени под глазами, как и бледность, ещё не сошли.

— Так и знал, что тебе понравилась моя задница, — не удержался Гарри, лукаво улыбаясь.

— Поттер!

— А как же «Гарри»?

— «Гарри» заслужить ещё надо! Не увиливай от разговора, — зельевар на такую откровенную провокацию только фыркнул.

— И не собирался, — супруг закатил глаза и откинулся на спинку кресла. — Да и рассказывать-то, собственно, нечего. Всплыли Пожиратели, которых нам так и не удалось поймать. Да не одни, за столько лет компанию собрать успели. Рейды начали с тех, кто наиболее активно оказывал сопротивление в последней битве. И начали они с Гермионы, — на этих словах глаза Гарри потемнели, а пальцы стиснули несчастную чашку с такой силой, что грозились её разломать. — Она отправила ко мне патронуса, и я не думая отправился к ней. Пожирателей взял на себя, её портключом отправил в аврорат за подмогой. К тому моменту, когда ребята подоспели, меня уже значительно потрепали, поэтому я прозевал тот момент, когда в меня прилетело Инкарцеро, а следом вместе с кем-то утянуло порталом в их логово. Не знаю, сколько времени я там провёл, но радости моя персона им доставила немерено и приняли меня со всем положенным «гостеприимством»: Круциатус на завтрак, режущее на полдник и мешанина всего остального, чего я сейчас и не вспомню. В основном мелочились — эта свора не ровня тем Пожирателям, которые были при Волдеморте. Тот своих ПСов прекрасно вышколил, не в обиду сказано будет.

Когда их месторасположение рассекретили и за мной пришли, кто-то ушлый решил оставить подарок, напоследок обласкав меня «Оковами». Вот, собственно, и всё. Дальше помню лишь калейдоскоп воспоминаний и попытки уцепиться хоть за что-то, пока не оказался заперт в собственном разуме.

Северус сидел напротив и размеренно дышал в надежде удержаться от чего-то неприятного в сторону гриффиндорца, который до сих пор думает отнюдь не головой. Кто мешал ему перенаправиться в аврорат вместе с Грейнджер? Или в героя поиграть снова захотелось? Собственно, эти вопросы зельевар и озвучил.

— Не знаю, — Гарри настороженно смотрел на него. Кажется, он действительно не рассматривал такой вариант развития событий. Всё же, Гриффиндор — это диагноз.

Северус вскочил с места, вырвал кружку из рук Гарри и не глядя отставил её на столик, после чего вытянул настороженного супруга из кресла и потащил в спальню.

— Куда мы?

— Пороть тебя буду, — без тени юмора ответил маг, толкая Гарри на кровать.

— Шутишь? — тот таращился на него с нескрываемым удивлением.

— Ты так считаешь? — взмах палочки — и одежда исчезает с парня, заставив его поёжиться от холода. Следующий взмах — и крепкие верёвки обвивают запястья и лодыжки Поттера, растягивая его на кровати лицом вниз. Он напрягся, понимая, что шуткой здесь не пахнет, и настороженно ожидая продолжения. Звякнула пряжка, раздался свист воздуха, и на ягодицы опустился ремень, опаляя их жаром и вызывая тихое шипение. Замах, второй, третий… Красные полосы исчертили смуглую кожу. Снейп знал, что делал — удары были болезненны, но реального вреда не причиняли. Он видел, что Поттеру это нравилось: закушенная губа, раскрасневшиеся от накатившего возбуждения щёки и налитый кровью член, заставлявший его ёрзать в поисках наиболее удобного положения.

Ремень был отброшен в сторону, под действием заклинаний исчезла последняя одежда, а парень был перевернут лицом вверх, всё так же распятый на кровати. Горящие изумруды сводили с ума, в них плескалось вожделение. Северус и сам завёлся от вида связанного, покорного супруга, и начал нетерпеливо разрабатывать вход пальцами, в это же время терзая губы парня. Мысли остались где-то далеко, выпуская на волю дикое желание обладать. Не выдержав долго, Северус ворвался в податливое тело, сразу же задав быстрый темп. Гарри кричал и стонал, шипел и шептал, полностью отдавшись нахлынувшим ощущениям. Всё закончилось слишком быстро, но настолько крышесносно, что он ещё долго пытался собрать мысли в кучу, лёжа в объятьях супруга и пытаясь отдышаться.

— Ну вот и как мне тебя учить уму-разуму? Отработки не помогали, даже порка — и та вызывает у тебя стояк. Мне начинает казаться, что тебе нравились мои наказания и ты специально нарывался на них, — Гарри на это лишь усмехнулся. — И что мне с тобой делать?

— Любить, — нагло заявил Поттер, по-кошачьи прищуривая глаза.

— Думаешь? — наигранно засомневался зельевар.

— Ага.

— Что ж, можно попробовать.