Глава 12. Тайная комната

— Поттер!
— Здравствуйте, профессор, — сказал Гарри, складывая мантию-невидимку и пряча ее обратно в карман. Он старался не смотреть на волшебницу, потому что знал, что та не одобряет данное событие. МакГонагалл схватилась за сердце и снова облокотилась о раковину.
— Поттер, что ты здесь делаешь?
— Он мне нужен, — сказал Ремус. — Он говорит на парселтанге.
— Гарри Поттер? Нет.
— Боюсь, что все же да, — сказал Ремус. — Он единственный змееуст, которого я знаю, поэтому он тот, кто может открыть Комнату.
— Но он студент... — слабо возразила МакГонагалл.
— Мне будет семнадцать через две недели, — буркнул Гарри.
— Ну, я... — колдунья не закончила и только участливо и с переживанием взглянула на подростка.
— Минерва, просто посмотри. И тогда ты поймешь, что это правда. Гарри?
Гарри, поняв сигнал учителя, подошел к раковине напротив кабинки Миртл и пристально посмотрел на медную змею.
— Откройся, — сказал он.
Люпин покачал головой.
— На змеином, Гарри, — ободряюще улыбнулся Люпин.
Гарри вдруг почувствовал липкий холодок. Его шрам исчез. Значит ли это, что и его способности пропали? Может быть, он больше не змееуст.
Парень посмотрел на змею, пытаясь поверить, что она живая. Свет палочки отражался от ее глаз...
— Откройся, — сказал Гарри, и на этот раз шипящий свист вырвался из его горла. Поттер почувствовал прилив острых ощущений, пробежавший по венам, когда кран засветился и начал вращаться. Раковина стала двигаться, и несколько мгновений спустя на ее месте показалась большая труба, достигающая нескольких футов в диаметре.
— Ты идешь? — спросил Люпин у Минервы, которая стояла, во все глаза глядя на Гарри.
— Это и есть вход? — неуверенно сказала МакГонагалл. — Подумать только, прямо здесь. Мы бы никогда его не нашли.
— Минерва?
— А что насчет монстра? — спросила она, немного повысив голос. — Конечно, вы же не собираетесь вызвать его на поединок, правда?
— Не сегодня, — улыбнулся Люпин. — К тому же, он может прийти только тогда, когда наследник Слизерина призовет его. И если только Гарри не скрывает от нас свою настоящую родословную, я могу с уверенностью сказать: никто из нас под это определение не подходит. Не хочешь пойти первой, Минерва?
Она покачала головой.
— Нет, не думаю.
— Тогда я пойду, с вашего позволения, — Люпин кивнул ей, потом проскользнул в отверстие и исчез.
Гарри посмотрел на МакГонагалл.
— Все будет в порядке, профессор. Обещаю.
МакГонагалл, казалось, взяла себя в руки. Она подошла к отверстию и сунула туда туфлю, собираясь с мыслями и покачивая ногой в воздухе, как маленькая девочка. Если бы не эта ситуация, Гарри даже улыбнулся бы, однако сейчас было не время. Потом, не говоря ни слова, профессор тоже исчезла в темноте. Гарри подождал несколько секунд, чтобы дать ей фору, а затем скользнул в темное отверстие сам.
Труба была, если такое только возможно, еще более скользкой и темной, чем он помнил. Он скользил дальше и дальше в чернильную темноту, чувствуя, как его живот кувыркался на особенно крутых поворотах. Наконец труба выровнялась, и Гарри приземлился на холодный влажный пол тоннеля.
Люпин помог ему встать, а потом выжидающе посмотрел прямо в глаза волшебника. Гарри понял — Люпин ожидал, что он поведет.
— Э-э, давайте попробуем вот это направление, — сказал он, указывая вправо.
МакГонагалл посмотрела на них как-то странно, но ничего не сказала, и Гарри зажег огонек на своей палочке и повел всех вниз по туннелю. Только звук их гулких шагов отдавался в темноте. Гарри почувствовал, как что-то хрустнуло под ногой. Подняв палочку, он увидел груды костей мелких животных. А потом в темноте — очертание огромной кожи василиска.
— Что это? — тяжело выдохнула МакГонагалл, широко открыв глаза.
— Это просто кожа, — сказал Гарри, подошел к ней и ткнул ею светящейся палочкой. — Видите? Она мертвая.
— Василиск? — ахнула МакГонагалл. — Так вот что это? Но ты сказал, что он не может прийти, если только наследник Слизерина не призовет его.
— Верно, — сказал Гарри. — Осторожно, не прикасайтесь к стенам. Они выглядят так, будто готовы обрушится в любой момент.
Они шли молча. Через несколько поворотов подошли к твердой стене, на которой были вырезаны две переплетенные змеи, с глазами, инкрустированными изумрудами.
— Откройся, — прошипел Гарри, и они отступили.
Он посмотрел на Люпина и МакГонагалл, оба выглядели еще более нервными, чем раньше.
— Все в порядке, — повторил Поттер. Затем шагнул через дверной проем.
Тайная Комната была точно такой, какой он ее запомнил. По обе стороны длинного помещения высокие колонны, оплетенные разными змеями, устремлялись в темноту под потолком. Гарри прошел вперед между ними, и по шагам позади себя понял, что Люпин и МакГонагалл следовали за ним. Кроссовки издавали писк, когда он шел по мраморному полу.
Волшебник дошел до конца комнаты. Статуя Салазара Слизерина внушительно возвышалась над ним. Глаза, казалось, злобно сверкали на трех непрошеных гостей. Гарри подошел ближе, к самому подножию статуи. Его сердце подпрыгнуло, когда он увидел небольшой квадратный предмет, лежащий открытым на полу. Это был дневник.
— Смотрите!
Гарри взял дневник и протянул его МакГонагалл и Люпину. Люпин кивнул, с облегчением расплываясь в улыбке, но МакГонагалл сердито перевела взгляд с дневника на Люпина и обратно.
— Мы пришли сюда за дневником? — в ее голосе послышались опасные нотки.
— Это не просто дневник. Это хорукс. Послушай, мы... Я все объясню, когда мы уберемся из этого места. Как на счет того, чтобы сделать по хорошей горячей чашке чая и несколько очищающих заклинаний?
— Надеюсь, у вас есть хорошее объяснение для всего этого, — сказала Макгонагалл, схватив дневник, и направилась прочь к дверям на противоположном конце комнаты.
Гарри посмотрел на гигантскую статую Слизерина.
— Василиск вышел оттуда, — тихо сказал он и указал на раскрытый рот Салазара.
Люпин ничего не сказал, но Гарри почувствовал твердую руку на своем плече.
— Джинни лежала прямо там, у его ног. Я думал, что она мертва, — сказал Гарри. По какой-то причине ему казалось важным объяснить все это. — А Реддл стоял вон там. Он забрал мою палочку, пока я был с Джинни.
Пальцы Люпина у Гарри на плече сжались.
— Он сказал, что он самый великий маг, который когда-либо жил на земле, но я сказал, что он не прав. Я сказал ему, что это Дамблдор величайший из когда-либо живших волшебников. Потом прилетел Фоукс и принес Распределяющую Шляпу. Реддл призвал Василиска и приказал ему убить меня, но Фоукс выклевал василиску глаза, а Шляпа дала мне меч Годрика Гриффиндора. Мне как-то удалось убить Василиска, когда он застрял, но один из его клыков пронзил мне руку. Я был прямо там, — Гарри показал, глаза его были полны слез, однако говорил он ровно. Воспоминания были важны для него, и Поттер правда помнил все, как будто это было вчера, однако говорил сбивчиво и нелепо от волнения. — Напротив этой стены. Я думал, что умираю. Реддл, видимо, тоже так думал, потому что он сказал мне, что я присоединюсь к моей дорогой грязнокровке-матери. — Тут Поттер скривился. — Но потом вернулся Фоукс, и его слезы исцелили мою рану. Том был в ярости. Он хотел убить меня, но я пронзил дневник клыком Василиска, и из него брызнули чернила. Волдеморт начал кричать, а потом просто исчез. Джинни очнулась. Она боялась, что все будут винить ее за произошедшее. Но кроме этого с ней все было в порядке.
Оба стояли молча, обдумывая все то, что произошло в этой комнате. Потом Гарри услышал, как кто-то прокашлялся.
— Ремус, Гарри, я думаю, что нам пора идти, — голос МакГонагалл потерял свою строгость. — И мне кажется, вам нужно кое-что мне рассказать.
Кабинет директора, или в данном случае директрисы, не сильно изменился с тех пор, как Гарри был в нем в последний раз всего несколькими неделями ранее: до того, как реальность перевернулась. Исчезли серебряные приборы и безделушки Дамблдора, но жердь Фоукса все еще была на месте, как и Омут памяти в углу. Все тот же большой стол по-прежнему стоял посреди комнаты. И Гарри мог услышать мягкое всхрапывание, исходящее от портретов на стенах.
Гарри отпустил камень, который МакГонагал превратила в порт-ключ в Тайной Комнате. Директриса наколдовала два стула.
— Простите, я пока переоденусь в более подходящую одежду, — бодро сказала она.
Гарри посмотрел на нее безучастно, а потом понял, что Минерва МакГонагалл была с ног до головы покрыта грязью и слизью из Тайной Комнаты. Ее волосы выбились из длинной косы, а некоторые пряди прилипли к лицу. Ее красный халат больше не был красным. Гарри пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Он никогда еще не видел своего преподавателя по трансфигурации в таком состоянии.
— Если цените свою жизнь, не садитесь в кресла или на диван, пока не очистите одежду, — предупредила женщина, прежде чем исчезнуть в дверном проеме за столом.
Гарри и Люпин стали использовать очищающие заклинания. Поттер пожалел, что с ними нет Гермионы. Она всегда была намного лучше в чарах, чем он. Заклинание Scourgify, которое использовал волшебник, удалило лишь часть грязи с его мантии.
Через несколько минут появилась МакГонагалл в своей школьной мантии. Ее волосы были мокрыми, но аккуратно уложенными в пучок.
— Мерлинова борода, — пробормотала она, когда увидела, что Гарри и Люпин все еще пытаются очиститься от грязи. – Scourgify!
Мантия Гарри снова стала безупречно чистой.
— Спасибо, профессор, — сказал он, с благодарностью опускаясь в кресло. Оно было мягким и пухлым, гораздо лучше, чем те стулья с прямыми спинками, которые обычно создавала МакГонагалл.
— А теперь, — сказала она, садясь за свой стол и оглядывая ночных гостей поверх своих очков, — я считаю, что вам есть, что рассказать мне, мистер Поттер. Простите меня за подслушивание, но я не могла не услышать ту историю, которую вы рассказали Люпину в Тайной Комнате, и она очень сильно отличается от той истории о Тайной Комнате, которую знаю я.
Гарри бросил быстрый взгляд на Люпина. Тот вздохнул, но кивнул в знак одобрения. И Гарри протянул дневник.
— Это дневник Лорда Волдеморта, профессор. Или Тома Реддла, когда он был моложе и учился в Хогвартсе. Это хоркрукс, но не простой. Волдеморт может управлять тем, кто пишет в этом дневнике. Смотрите.
Гарри позаимствовал ее перо и чернила и написал: «Меня зовут Гарри Поттер» на первой странице. Чернила впитались в бумагу. И сразу же на странице стали проявляться слова. «Гарри Поттер. Очень приятно с тобой познакомиться. Я Том Реддл.»
МакГонагалл смотрела, широко раскрыв глаза.
— В этом дневнике Джинни Уизли все время писала, когда была на первом курсе?
Гарри кивнул.
— Если писать в нем слишком много, Волдеморт может овладеть тем, кто пишет. Он может заставить делать то, что сам человек никогда бы не сделал. Это и случилось с Джинни. Один из Пожирателей Смерти, Люциус Малфой, подкинул дневник в ее котел во «Флориш и Блоттс» в Косом переулке. Она написала в дневнике, и Реддл заставил ее убить петухов и написать кровью слова на стене и открыть Тайную Комнату.
— Так она была не виновата, — тихо сказала директриса. — Я говорила им, что она не могла все это совершить, но мальчик, Драко Малфой, поймал ее с поличным. Он рассказал своему отцу, и они прислали за ней чиновников из Министерства.
Часы на стене МакГонагалл пробили четыре утра. Неужели прошло только четыре часа после того, как Гарри попрощался с Лейлой? Ему казалось, что минула вечность.
Макгонагалл выпрямилась.
— Вы все еще не сказали мне, откуда вы оба знаете так много, и почему ваш рассказ, мистер Поттер, так сильно отличается от того, что я слышала раньше.
Гарри посмотрел на Люпина, и тот, снова тяжело вздохнув, начал рассказ об аперио и другой реальности, в которой они жили. Люпин рассказал о пророчестве, быстро очертил действия Ордена Феникса и поведал о том, что это Дамблдор обнаружил существование хоркруксов, и в каком затруднении они оказались из-за последних событий: смерти Дамблдора и предательства Снейпа.
— Дневник был первым хоркруксом, который мы обнаружили, и история Джинни была бы очень похожа, если бы там не оказалось Гарри, — заключил Люпин.
Гарри продолжил историю и объяснил, как они с Роном и Гермионой обнаружили улики и как он убил василиска и уничтожил хоркрукс, спасая Джинни.
— Это имеет намного больше смысла, — сказала МакГонагалл, когда Гарри закончил. Она сняла очки и протерла глаза. — Теперь я понимаю, почему вы оба, кажется, знаете гораздо больше, чем следовало бы. Из-за аперио. Господи, но его тысячу лет никто не наблюдал. Это очень сложная магия, и ее почти невозможно отменить. Я понимаю, почему вы пытаетесь держать это в секрете, — признала она. — Так лучше.
Часы пробили 5:00, и Люпин поднял голову.
— Рассказ занял целый час? — спросил он встревоженно. — Я должен доставить Гарри домой, пока его родители не проснулись!
МакГонагалл встала.
— Господа, я благодарю вас за ваше время. Это был неоценимый опыт. Пожалуйста, знайте, с этого момента я поддержу вас в любом решении, которое вы примете.
Гарри посмотрел на нее с благодарностью.
— Спасибо, профессор. Нам пригодится любая помощь.
МакГонагалл проводила их до входной двери и пожелала спокойной ночи. Гарри и Люпин оседлали метлы и взлетели, но как только перелетели ворота, Гарри приземлился.
— Что ты делаешь? — в замешательстве спросил Люпин.
— Я буду аппарировать, — твердо сказал Гарри.
— Гарри! Нет! Тебе...
— ...нет семнадцати. Я знаю. Но мне почти семнадцать, и я могу это сделать. К тому же, Лейла сказала, что папа иногда рано встает, и я не могу рисковать, чтобы мою пропажу заметили.
— Но...
— Я могу это сделать, Ремус! Я аппарировал себя и Дамблдора из пещеры в Хогсмид, не так ли?
— Я...
— Это самый быстрый путь домой, и мы действительно не можем рисковать и тратить больше времени, чем следует. Ты можешь просто отправиться домой. Я же сказал, что могу сделать это сам.
Люпин устало посмотрел на упрямого подростка.
— Хорошо, Гарри. Давай, аппарируй. Я не стану тебя останавливать.
Гарри сделал несколько шагов назад, а затем после паузы сказал:
— Спасибо, профессор. За то, что взяли меня с собой сегодня.
— Я бы не смог найти это, — Люпин поднял дневник, — без тебя, Гарри. А теперь иди, пока Джеймс и Лили не проснулись. Я сообщу о следующем собрании Ордена.
Гарри закрыл глаза и подумал о правиле трех «Н». Он нацелился на дом Поттеров в Годриковой Впадине, настойчиво представил двор перед домом у себя в голове, а потом крутанулся на месте.
Его заполнило ощущение, будто его тянут через тесную безвоздушную трубу. Он не мог дышать. Мир закрутился... И вдруг Гарри почувствовал, что ноги коснулись твердой земли. Он стоял, слегка пошатываясь, перед своим домом.
Поскольку небо на востоке уже тронулось предрассветным румянцем, Гарри пролетел через все еще открытое окно в свою спальню. Он приземлился, немного запыхавшись, и был встречен легким похрапыванием.
Лейла растянулась на его кровати, полностью одетая, ее лицо было скрыто копной темных волос. Одна рука свисала с кровати.
— Лейла, вставай! — сказал Гарри и встряхнул ее.
Она перевернулась и застонала, вслепую убирая прочь его руку.
— Нет, мама... — пробормотала она во сне. — Он не здесь... трахает Джоу... где-то...
Гарри был в ужасе.
— Лейла, ты идиотка! Убирайся с моей постели немедленно!
Она застонала и открыла один сонный глаз.
— Гарри? — пробормотала девушка
— Ты обнаглела и улеглась на мою постель, — проворчал волшебник и немилосердно столкнул ее, так что та недовольно проворчала что-то и стала поправлять одежду, стоя теперь рядом с кроватью.
Поттер повернулся, чтобы закрыть окно, и вдруг почувствовал разливающуюся волну усталости. Спрятав метлу в шкаф, Гарри пошарил в комоде, нашел пижаму и стянул рубашку через голову.
— Эм, мне не нужно все это видеть, — выдала Лейла. Гарри обернулся и увидел, как она снова забирается на кровать.
— Свали, — ответил он, надевая пижамную рубашку через голову. — Честно говоря, Лейла, что скажут мама и папа, если увидят тебя в моей комнате в пять часов утра?
Гарри услышал стон.
— Мама и папа, — слабо ответила Лейла. — Заглушающие Чары...
Она выскочила из комнаты, схватив свою палочку и бормоча что-то под нос. Гарри закончил переодевание и забрался в постель. Едва его голова коснулась подушки, как он провалился в сон.