Глава 3. И у слизеринцев есть сердце

— То есть, как это ты уронил ключи с обрыва в море, когда отгонял жука, размахивая курткой? Малфой, ты в своём уме? Наши палочки в доме, который заперт на замок! Как мы, по-твоему, туда попадём? — давно Гарри так не злился. Голос его перешёл на крик, который отражался от стен домов и разносился по всей улице. Провинившийся парень стоял напротив него, смотря под ноги как нашкодивший ребёнок. Ну, да, было дело. Утром он проснулся от противного жужжания крупного зелёного жука, который кружил вокруг него, не желая улетать. Попытки отогнать его рукой успехом не увенчались, поэтому пришлось встать и попытаться отогнать его чем-нибудь покрупнее руки. Первым, что попалось под руку, была куртка Гарри, которую он скинул ночью, разжарившись от марева костра. Гонка набирала обороты, и вот жук уже летит в сторону моря, но Драко, привыкший оставлять последнее слово за собой, последний раз замахивается на него курткой, из которой, негромко звякнув и блеснув на солнце, вылетели ключи, с весёлым бульком погрузившиеся под воду.

Поняв, что его ждёт нечто грандиозное и крайне негативное, парень испугался, вернул куртку на место и сделал вид, что ничего не произошло, а он как спал, так и спит. Повернувшись к Гарри спиной, он начал тихонько сопеть, а сам же в это время внимательно прислушивался к происходящему. Вот брюнет зашевелился, постепенно просыпаясь, сел, зашелестев травой. Драко плотно сомкнул глаза, ожидая, когда он подойдёт будить. Вот на плечо легла рука и легонько начала тормошить. Пробурчав что-то невнятное, Драко продолжил «спать».

— Просыпайся, давай, надо возвращаться, дома доспишь, — Поттер всё не унимался. Пришлось изображать пробуждение, сонно похлопав глазками. Драко был прекрасным актёром, посему неудивительно, что ему поверили. Через пять минут они трансгрессировали к дому, где и начался поиск ключей. Ну, а дальше…

— Малфой, сейчас мы через окно лезем в дом, ты берёшь свою чёртову палочку, и тащишь свой зад обратно! И только попробуй вернуться без ключей! Я тебя на кучу маленьких дракончиков порву, понял? – Гарри притянул к себе слизеринца за ворот рубашки, и едва ли не на парселтанге прошипел эти слова. Теперь-то тот узрел, что Золотой мальчик является истинным гриффиндорцем, и в милом котёнке до поры до времени дремлет грозный лев. И, если честно, будить его было страшно. Однако и змеиные черты он не мог не заметить. Поттер мог быть как шумным, вездесущим и бесбашенным, так и хитрым, расчётливым и крайне опасным и изобретательным в своей мести. Мучил вопрос: отчего же шляпа его к змейкам не запихала? Драко бы много отдал, чтобы взглянуть на Поттера в их обстановке и окружении. Возможно, они бы уже давно были вместе?

Пока блондин стоял в задумчивости у двери, Гарри успел залезть в окно и открыть тому дверь.


— Заходите, ваше ленивейшество! — пройдя до кухни и схватив со стола палочку Драко, он вернулся в прихожую, чтобы вручить хозяину. — Держи, и чтобы без ключей не смел возвращаться! — вытолкав возмущённого слизеринца за дверь и захлопнув её прямо перед самым носом, отчего дверь даже чуть прижалась к кончику оного, парень устало потёр глаза и пошёл в кухню, убирать остатки вчерашнего ужина. Много времени это не заняло, и вот он уже сидит в одиночество, опёршись локтём о стол. Наблюдая за ритмичным передвижением стрелок кухонных часов, он невольно размышлял о поведении Малфоя. Тот вёл себя абсолютно не так, как ожидалось. Не было излишней напыщенности и постоянных издевок, не было чрезмерного высокомерия и кичливости своей голубой кровью и тонкой костью. Нет, сделать что-либо самостоятельно он, так и не желал — Гарри до сих пор передёргивало от вчерашних воспоминаний о домовике – хоть какое-то постоянство осталось в этом мире!

Взгляд его начал блуждать по кухне, скользя по осточертевшим за годы жизни у Дурслей предметам. Он бы сейчас с удовольствием пожил на Гриммо двенадцать, но после войны дом был присвоен Министерством как «опасный объект, полный тёмной магии и принадлежавший темномагической семье». Купить собственное жилище для него не было бы проблемой, деньги в Гринготсе всё так же лежали в немалом количестве, но он был просто не готов к этому. Война оставила свой след и на нём, и Поттер просто не хотел оставаться в одиночестве. И хотя Джинни продолжила активно заманивать его в свои сети, надеясь на свадьбу с героем магической Британии, Гарри этой участи себе просто не желал. Он уважал сестру друга, любил её… по-своему. Но жить с ней — Мерлин, храни его в сухом и прохладном месте. Вот и оставалось возвращаться к Дурслям, чему они рады ну никак не были — ещё год назад им пообещали, что племянника они больше не увидят. А тут такой сюрприз. Но особо возражать как-то не стали. Возможно, просто боялись, что тот заколдует их.

Хлопнула входная дверь, послышалось весёлое насвистывание, и в кухню зашёл Малфой, поигрывающий ключами и лучезарно улыбающийся. Однако наткнувшись на полностью равнодушный взгляд Поттера, он чуть приуныл, и принялся стягивать с себя куртку.

— Не торопись, мы сейчас с тобой пойдём в магазин за продуктами, — Гарри направился к выходу из кухни, по пути взяв с полки кухонного шкафчика бумажник, и запихав его в задний карман джинс.

— В маггловский? — скривившись, уточнил блондин.

— А тебя что-то не устраивает? — гриффиндрорец возвёл глаза к потолку и просто схватил Драко за рукав куртки, потянув за собой. Дорога прошла в полном молчании, хотя чувствовалось, что тот так и хотел что-то высказать. Скорее всего, тонны недовольства, написанного на его лице. Но стоило им подойти к магнитным дверям, которые сами по себе раскрылись перед ними, как у слизеринца вырвался удивлённый возглас:

— Как они это сделали? Без магии? Это же… магглы!

— Это магглы, которые научились применять законы физики для удобства собственной жизни, — усмехнулся Гарри, про себя похихикав над недоумённым взглядом чистокровного лорда, в жизни не видевшего ничего кроме магии.

Но, как оказалось, зря он потешался. Подобное поведение ему стоило дорогого.

Едва зайдя внутрь супермаркета, Драко увидел, как какая-то мамашка посадила в тележку своего великовозростного сынулю, и, решив, что так и надо, слизеренец схватил первую попавшуюся тележку, уселся в неё, и стал поджидать Гарри.

— Ну, и какого Мерлина, скажи, пожалуйста, ты тут уселся?

— Катай меня, катай меня полностью, — Драко поудобнее устроился, закинув руки за голову и перекинув ноги через края тележки.

— Хах, ещё чего! Я тебе в домовики не нанимался, если тебе так хочется — катайся сам, — отмахнулся от него гриффиндорец. А зря. Восприняв эти слова всерьёз, и глубоко обидевшись на Поттера, Малфой вылез из тележки, разогнал её перед собой и запрыгнул внутрь, покатившись на большой скорости меж высоких стеллажей с продуктами. Увлечённый новой забавой, он не обратил внимания на разный уровень плит — в следующий момент тележка «запнулась» и полетела вперёд, накрыв, подобно панцирю черепашки, обалдевшего таким поворотом блондина. В ту же секунду его окружил народ, которого до этого вообще не было видно, кто-то смеялся и тыкал в него пальцем, кто-то укоризненно смотрел и возмущался «не примерным» поведением, а особо юные детки тыкали в какие-то прямоугольные маленькие коробочки, из которых то и дело появлялись какие-то вспышки. Подбежавший Поттер не смог сдержать рвущегося наружу смеха, но всё-таки помог Драко подняться и перевернуть тележку. Сделав вид, что ничего не произошло, он молча зашёл за полки с макаронами, где уже и позволил себе поправить одежду и скривиться от прикосновения к ободранной на руке коже. Чёртов маггловский мир, где у него ни один день не проходит без травмы! Поправив встрёпанные волосы, он повернулся к Поттеру.

— Ну, что стоим? Пошли уже покупать продукты! Я есть хочу!

Спустя полчаса они уже стояли на кассе, ожидая пока очередь дойдёт до них. Тележка была переполнена, и Гарри понятия не имел, как они это потащат. Единственным вариантом было зайти за угол и применить заклинание пространственного расширения на пакеты с продуктами. Уже не в первый раз послышалось урчание, исходящее от голодного слизеринца. Это он не привык перебиваться без еды, едва ли ни с неделю радуя себя только водой. А вот охота за крестражами подарила Золотому Трио такое «полезное» умение. Да и вообще этот год полностью перекроил их, едва ли не ценой собственных жизней заставив забыть о глупости и чрезмерной необдуманности поступков. И не было больше той неразлучной троицы, они отдалились друг от друга, предпочтя идти дальше каждый собственным путём. Гермиона смогла досрочно сдать Ж.А.Б.А. и поступила в Магический Университет на отделение Истории. Рон покинул семью и отправился в Румынию, к своему брату, чтобы присоединиться к укрощению и заботе о драконах. Он больше не мыслил свою жизнь без риска, однако и одиночество стало неотъемлемой её частью. А Гарри… Гарри же впервые за всю жизнь было так тоскливо. Он старательно пытался отогнать от себя эти мысли, но больше всего на свете он боялся одиночества. Остаться одному, никому не нужный, жалкий, чужой… Даже в детстве он, в глубине души, был рад, что у него есть Дурсли, что они приняли его, что он не один. Хогвартс стал для него спасением ещё большим — уж в таком огромном замке, в окружении волшебников, он точно найдёт себе верных и любимых друзей, и никогда не останется один! И он даже представить себе не мог, насколько ошибался…

Лёгкий тычок в спину заставил его вернуться в реальность — очередь, наконец-то, дошла и до них. Складывая по пакетам продукты, выполняя это действие машинально и думая всё так же о своём, он, расплатившись, взял в руки почти все пакеты, оставив изнеженному слизеринцу всего два относительно лёгких. Мышцы на руках чуть потягивало, но это была приятная боль — давно он не испытывал никакой физической нагрузки, совсем запустил себя. Выйдя из магазина, он пошёл вдоль парковки, когда увидел маленькую девочку лет восемь с картонной табличкой, на которой большими и неровными буквами сообщалось, что её мама нуждается в срочной медицинской помощи. Сердце гриффиндорца сжалось при мысли о том, что ребёнок может остаться совсем один.

— Малфой, будь добр, вытащи из заднего кармана мой бумажник, возьми оттуда половину денег и отдай той девочке, — чуть охрипшим и мрачным голосом сказал Гарри.

— Почему я? Поттер, ты прекрасно знаешь, что я не являюсь добродетелем!

— Потому что у меня руки заняты, существо ты бесчувственное! Делай, давай быстрее, пакеты не самые лёгкие.

Недовольно ворча, Драко всё же потянулся за кошельком, но, когда пытался вытащить его, случайно провёл ладонью по заднице брюнета, заалев от такого невинного, да и к тому же случайного, жеста. Но он ничего не мог с собой поделать — щёки предательски полыхали, поэтому пришлось отвернуться и, как можно быстрее, отдать девочке деньги, оставив позади себя не менее смущённого гриффиндорца. Как ни странно, но это прикосновение разбудило в нём волну давно уснувших эмоций, которые долгое время подавляли уныние и чувство безнадёжности.

Подойдя к ребёнку, Малфой собирался молча протянуть деньги и уйти скорее, но что-то в её глазах заставило его остановиться. Он просто стоял и смотрел на эту глубокую грусть и печаль, которую довелось испытать не каждому старику. И ещё была в её глазах какая-то… взрослость, слишком серьёзный для такого маленького существа был взгляд. Принимая столь значительную сумму из рук незнакомого ей человека, сумму, которая превышала во много раз данные ей родственникам деньги, не пожелавшим помогать попавшей в беду невестке, она не смогла сдержать слёз счастья, и просто обняла стоявшего перед ней парня, рыдая и не переставая произносить бессвязные слова благодарности. Не ожидавший подобного слизеренец, всегда сторонившийся детей и презирающий всех просящих и нуждающихся, просто не мог сейчас оттолкнуть её, неловко гладя по голове. И ни с чем несравнимое чувство теплоты и удовлетворения накрыло его, когда он увидел бесконечную благодарность в её маленьких заплаканных глазках. Она снова была ребёнком, маленьким, напуганным, на которого взвалилась тяжёлая ответственность за жизнь самого близкого человека. Он почувствовал себя в какой-то степени ответственным за неё, за её жизнь, за жизнь её матери.

Вернувшись к Поттеру, он едва ли не силой отправил его домой. Удивлённый и ничего не понимающий гриффиндорец сначала хотел возмутиться, но Малфой его уже просто не слушал, вернувшись к девочке. Злясь на слизеринца, на себя, на свою слабость, из-за которой он уже второй раз не смог воспротивиться ему, он быстрым шагом направился домой, даже не чувствуя тяжести всех сумок. И лишь когда он сгрузил пакеты на стол, руки дали о себе знать противной пульсацией и дрожью. Злость всё не отпускала, поэтому Гарри попытался выместить её на куске мяса и овощах, с фанатизмом втыкая в них каждый раз нож и представляя на их месте белобрысого хорька, который снова не даёт ему спокойно жить, перевернув весь привычный мир с ног на голову. Закончив с обедом, Поттер поднялся в комнату, где на столе лежала маггловская книжка. Читать не хотелось, поэтому он просто убрал книгу в тумбочку, пододвинув к себе пергамент, перо и чернильницу. Письмо Полумне написать так и не удалось — больше половины пергаменты было зачёркнуто, ему не нравилось абсолютно всё в содержании, и под конец он начал просто выводить различные узоры, положив голову на стол и подложив под неё руку. Злость ушла, забрав с собой и все силы, полностью вымотав его. Постепенно гриффиндорец задремал, но стоило входной двери хлопнуть, как глаза его тут же открылись, сон как рукой сняло.

Спустившись вниз, Гарри застал Малфоя на кухне, быстро поедающим всё, что нашёл в холодильнике. Вид у него был не менее усталым, но глаза так и светились счастьем.

— И что же тебя сделало таким счастливым, позволь узнать? — скрестив руки на груди и опёршись плечом о дверной косяк, брюнет внимательно уставился на него.

Показав рукой жест, означавший, что надо чуть-чуть подождать, голодный парень доел, выпил две кружки воды, и лишь тогда с довольным и сытым видом сел за стол, похлопав по месту, рядом с собой.

— Я даже не знаю с чего начать, Поттер. Наверняка ты подумаешь, что холодный и бездушный самовлюблённый слизеренец лишён радости испытывать простые человеческие чувства. Я и сам до недавнего времени был того же мнения о себе. Но та девочка… Не могу сказать тебе, что меня в ней так сильно зацепило — возможно, та печаль, с которой она смотрела на этот бездушный мир, а может я просто стал шизофреником, и одна часть меня — пожилой добрячок на подобии Дамблдора, но я не мог просто так оставить её там. Но, после того как она прижималась ко мне, в надежде получить хоть ещё немного доброты! Я попросил отвести меня к её маме, и, когда был на месте, переместил их в больницу Святого Мунго, в кабинет нашего знакомого врача. И они смогли без проблем и осложнений вернуть её маму почти с того света. Я создал для этой девочки волшебство, сказку! Понимаешь, Поттер? — скупая мужская слеза скатилась по бледной щеке, соскользнув с острого подбородка и затерявшись в складках скатерти. — Она так счастлива сейчас. Просто от того, что может поговорить со своей мамой. Впервые за полгода… — голос сорвался, последняя фраза была сказана уже шёпотом, но прогремела подобно грому. Гарри передёрнуло от мысли, каково это, знать, что родной человек угасает с каждым днём на твоих глазах, а ты бессилен что-либо сделать. И сейчас, глядя на Малфоя, сотворившего такой поступок для совершенно незнакомого человека, он невольно начал уважать его, постепенно осознавая, что нет больше того напыщенного выскочки — отнюдь. Сейчас перед ним сидит взрослый человек, который умеет думать головой, и у которого есть сердце.

— Ты действительно удивил меня, М… Драко, — поправил себя брюнет. — То, что ты сделал — достойно восхищения и уважения. Ты помог ей обрести не только семью, но и себя. Не многие смогут, — Гарри чуть ободряюще улыбнулся ему, поймав в ответ усталую, но искреннюю улыбку. – А теперь иди спать, вид у тебя, как у пожёванного гиппогрифом флоббер-червя.

— Спасибо, Поттер, умеешь утешить! — наигранный гнев заставил улыбнуться обоих парней, которые в рекордные сроки добрались до кроватей и уснули, преследуемые во снах собственными внутренними изменениями, которые у каждого выразились по-своему.